Влияние государственно-церковных отношений на развитие народного образования в России 1880-1905 годов (На материалах Московского учебного округа) Фидченко Ольга Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Раздел I. Власть, церковь и образование в России 1880 - 1905 годов 29

Раздел II. Влияние государственно-церковных отношении на развитие начального народного образования России 1880 - 1905 гг. (на примере Московского учебного округа) 65

Раздел III. Государственно-церковные отношения и среднее образование в Московском учебном округе 1880 1905 годов 119

Раздел IV. Взаимодействие Российского государства и РПЦ в области высшего образования в период обер-прокурорства . Победоносцева на территории Московского учебного округа 178

Заключение 227

Общее приложение 241

Приложение к разделу 1 260

Приложение к разделу II 266

Приложение к разделу III 278

Приложение к разделу IV 284

Список использованной литературы и источников 293

• Власть, церковь и образование в России 1880 - 1905 годов
• Влияние государственно-церковных отношении на развитие начального народного образования России 1880 - 1905 гг. (на примере Московского учебного округа)
• Государственно-церковные отношения и среднее образование в Московском учебном округе 1880 1905 годов

Введение к работе

История взаимоотношений Русской Православной Церкви и Российского государства являегся одним из важных и интересных разделом истории России. Наверное, весь период их сосуществования по праву можно назвать историей их сближения, хотя этапы симбиоза сменялись этапами отчуждения государства и православной церкви.

Известно, что и самое крещение Руси в X веке, и все остальные церковные реформы на Руси и в России проводились исключительно по инициативе и в интересах государства. Таким образом, движущими силами этих реформ были чисто политические интересы власти, имевшие огромную значимость прежде всего для тех, кто олицетворял государство в нашей стране: русских князей и, впоследствии, царей. Православная церковь, в свою очередь, являясь проводником государственной политики и идеологии, была также заинтересована в своем сближении с государством, ибо ее нормальное существование вне государства было немыслимым, поскольку православие до революции 1917 года на официальном уровне являлось государственной религией. І Іерковь со своей стороны нуждалась в покровительстве государства.

Мы обращаемся к истории взаимоотношений церкви и государства в пореформенный период XIX в. Поражение России в Крымской войне породило деморализацию русской армии. Это событие тяжело отразилось на экономическом и духовном состоянии населения страны в целом, что в значительной степени повлияло на Александра II в смысле необходимости проведения его либеральных реформ. Данные структурные реформы коренным образом изменили многие стороны жизни тогдашней России, не обойдя стороной образовательную систему страны. Именно с этого времени начинается становление системы массового народного образования России, затронувшей фактически весь социальный состав населения страны. Но по причине незавершенности либеральных реформ середины XIX века в стране сохранились феодальные пережитки в экономике. В то время, благодаря проникновению в Россию многих философских и соїхиально-политических идей с Запада, стало возможным дальнейшее существование в стране как опережающее развитие общественное сознание кризиса системы по отношению к ее экономическому, политическому и общественному состояние. Во многом по этим причинам развернулась деятельность организаций народнического и социалистского толка. Членами этих обществ был совершен ряд террористических актов, коснувшихся и самого царячхвободителя.

После 1 марта 1881 года перед новым царем - Александром III, встала задача стабилизации ситуации в стране, полому что убийство народниками его отца, Александра II, получило большой резонанс и в самой России, и на Западе. Для нормализации ситуации в стране была выбрана консервативная тактика возрождения традиционных для России додекабристского периода внутригосударственных социальных отношений. А это возрождение зависело от того, какой будет руководящая идея государства в этом отношении. Этой идеей стало возрождение теории официальной народности, характерной для правления Николая I. Государственно-церковные отношения отражались первыми двумя составляющими этой теории: православием и самодержавием. Третья составляющая - народность - носила чисто формальный характер.

Проведение государственной идеологии в массы всегда было делом, требующим большого терпения и кропотливости со стороны власти - источника этой идеологии. А самой надежной основой для удачного осуществления этого процесса, конечно, была система воспитания и обраювания населения страны. На начальном этапе эти воздействия были дозированными, а с взрослением адресата идеологии они становились все более мощными. Наиболее четко механизмы и результаты проведения в жизнь идеологии самодержавного государства посредством образовательной деятельности представителей Русской Православной Церкви прослеживаются в период их наибольшего сближения, а именно в дореволюционную эпоху в период обер-прокурорства в Святейшем Синоде К.П. Победоносцева (24 апреля 1880 г. - 19 октября 1905 г.).

Тогдашняя ситуация в России перекликалась с современной. Начиная с 90-х годов XX века, в России также были проведены либеральные структурные реформы, коренным образом изменившие многие стороны жизни нашей страны. С политической карты мира исчезло такое государство, как Советский Союз, что, по нашему мнению, свидетельствует о политической победе Запада и приближает нашу страну во многих отношениях к ситуации середины XIX века Прекрасная образовательная система СССР после его развала пришла в упадок, требуя глубоких ресюрм. И служители церкви совместно с некоторыми представителями свегской власти развернули активную деятельность по катехизации россиян, проводя соответствующие публичные конференции и чтения. Обращают на себя внимание появившиеся в продаже учебники по Закону Божию, учебные пособия по литературе для средней школы из серии "Опыт православной педагогики", по-новому оценивающие творчество Гомера, А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского и др. Стремление Православной Церкви к принятию участия в образовании молодого поколения, думается, связано не только с желанием оздоровления нравственности российской молодежи.

На современном этапе истории России законом о свободе совести 1996 года зафиксировано юридическое равенство всех традиционных религиозных организаций на ее территории. Официально Русская Православная Церковь отделена ог государства и независима аг него. Но фактически она находится в тесном с ним союзе. Аргументом в пользу этого утверждения может служить тот факт, что ныне некоторые православные праздники (например, Рождество) превращены в государственные, в чем отказано другим традиционным религиям. А, например, восстановление Храма Христа Спасителя было делом не только церкви, но и государства Эта совместная деятельность положила начало новому этапу государственно-церковных экономических отношений.

В 90х гг. проходило формирование нового сгиля взаимоотношений государства и церкви в России. С этой точки зрения изучение исторического опыта их взаимодействия представляется особо важным и актуальным.

Особое значение сегодня имеет и изучение опыта влияния и воздействия религиозных учреждений и организаций на светское образования. Оно особенно важно в условиях реализации реформы системы образования России в 90е гг. XX в. Наконец, актуальность и значимость темы исследования возрастает в связи с необходимостью обращения ученых разных научных направлений и политиков к изучению и использованию на практике исторического опыта всестороннего реформирования российского общества.

Таким образом, с начала "великих потрясений" XX века и до настоящего времени из всех этапов сближения государства и церкви наибольшей спаянности , на наш взгляд, они достигли именно сейчас, после окончания эпохи атеизма, означавшей гонение церкви многочисленными региональными обществами воинствующих безбожников. И, поскольку связь экономическая порождает связь идеологическую (ведь, как известно, бытие определяет сознание), то особое внимание исследователей не может ни привлекать проблема влияния государственно-церковных отношений на систему народного образования России. А, поскольку, ярче всего эти процессы раскрываются в периоды наибольшего сближения между государством и церковью, то для лучшего понимания современного состояния подобных взаимодействий необходимо обратиться к прошлому опыту образовательной деятельности представителей Русской Православной Церкви в 1880 - 1905 годах и их отношении с государственной властью на ниве народного образования тех лет. Таким обраюм, проблема влияния государственно-цфковных отношений на народное образование России 1880 -1905 годов приобретает сегодня наибольшую актуальность.

Историографический обзор. В историографии, посвященной проблемам народного образования в учебных заведениях различных министерств и ведомств России можно выделить три этапа:

этап дореволюционной историографии;

этап советской историографии;

этап постсоветской историографии.

Отечественная, историография проблем народного образования второй половины XIX -начсііа XX века отличает крайняя немногочисленность работ, посвященных взаимоотношениям РПЦ и государства на почве народного образования. Стихийность становления системы массового народного образования, имевшего место в России с сер. XIX в., привела к необходимости контроля данного процесса со стороны правительства. По этой причине в 1865 т. появилось статистико-информационное издание "Начальные народные училища и участие в них православного русского духовенства. Извлечение из сведений, доставленных в Высочайше учрежденное Присутствие по делам Православного Духовенства". Издание осветило множество вопросов, касавшихся учрежденных духовенством начальных учебных заведений. Однако смысл их определялся контролирующими целями государства. Несмотря на присутствие в труде некоторых указаний на отношение общества к этой деятельности, практически незатронутой в нем осталась ее внутренняя сущность.

Суть вопросов, заданных правительством епархиальным правлениям, заключалась в желании получения сведений:

об общем состоянии и количестве школ учитывалось их количество, расположение, размещение (имелась в виду характеристика помещения, источники содержания);

об участии духовенства в церковно-приходских школах:

по управлению;

по обучению;

об участии духовенства в и колах других ведомств по тем же статьям;

о причинах неудовлетворительности участия духовенства в народных школах;

о мерах к устранению этой неудовлетюрительности, исходя из:

общих соображений;

частных положений (было установлено 13 причин вышеуказанного явления);

о затруднениях, встречаемых духовенством, и мерах их устранения;

об источниках покрытия расходов по школам.

Многие, хотя и не все, епархии откликнулись и прислали достаточно любопытные, а главное, конкретные ответы, позволяющие составить довольно ясное представление о степени участия православного духовенства в народном образовании и отношении общества к этой их деятельности.

В определенной мере достижения данной работы облегчили проведение в жизнь поли гики консерватизма в русле теории официальной народности, в том числе и в области образования, при Александре III. Опираясь на результаты работы, высветившие основные достижения и недостатки участия духовенства в народном образовании, его правительство пыталось развить первые из них и учесть и ликвидировать последние. Однако приходские школы, не имевшие прямого отношения к духовному ведомству, но достаточно популярные при царе-освободителе, после попытки превращения их в церковно-приходские, начали стремительно терять эту популярность. Причинами было упущенное время и изменения, произошедшие в области общественного сознания рубежа XIX - XX вв. Идеологическое давление со стороны церкви, практикуемое государственной властью в своих политических интересах, побудило представителей либеральных и, прежде всего, земских кругов к организации "крестового похода" против духовенства Стратегией земцев в этой борьбе было, прежде всего, вытеснение церковников из области народного образования. А самым действенным их оружием стал наглядный аргумент о неспособности духовенства к преподавательской деятельности. Поэтому своей тактикой они избрали профессиональную дисквалификацию образовательной деятельности церковно- и священнослужителей. Правительству, как и церкви, срочно понадобилось обоснование теории естественности и органичности участия духовенства в образовании народа.

К числу трудов, призванных к выполнению этой цели, прежде всего, нужно отнести работу Ф.В. Благовидова "Деятельность русского духовенства в отношении к народному обраюванию в царствование императора Александра II" (Казань, 1891), в которой он последовательно изложил историю открьггия школ для крестьян, обосновав естественность и органичность педагогической деятельности духовенства. Затем, обстоятельно описав хронологию и суть училищных уставов и других документов, касающихся сферы народного образования времени либеральных реформ царя - освободителя, автор неоднократно останавливался на отношениях между земством и духовенством на почве обучения народа, проследив периоды их сближения и холодности. Причем виновником последних всегда оказывалось земство; причиной этого, по его мнению, было непонимание, недоверие к существованию церковно-приходских школ и отсугствие сочувствия к учителям - клирикам. Инспекция училищ по мнению автора, также выступала как сила, не проявлявшая к ним сочувствия и препятствующая обучению ими крестьян.

Ф.В. Благовидов в качестве причины уменьшения количества церковно-приходских школ в нач. 70х годов XIX века привел весьма ценные доказательства того, что многие из них были попросту объявлены земскими, в результате чего, собственно, неожиданно возросло количество последних. По свидетельству современника тех событий, это произошло по инициативе инспекции народных училищ, поддержанной членами земств и училищными советами. О том же говорит и социальный состав штатов школ, за счет которых состоялся прирост земских училищ. Однако, следует 01 метить, что первоначальный прирост количества церковно-приходских школ периода обер-прокурорства К.П. Победоносцева во многом стал следствием обратного процесса, о чем красноречиво писал журнал "Народное образование".

Переходя к характеристике народной школы 70х годов, автор называл ее религиозно-нравственной. Так же он обстоятельно остановился на учебной и хозяйственной организации церковно-приходских школ.

Вся работа Ф.В. Благовидова пронизана мыслью о том, что образовательная деятельность подавляющего большинства русского духовенства, будучи положительной и самоотверженной, часто (и совершенно незаслуженно) встречала на своем пути препятствия со стороны общественных органов управления и надзора за учебными заведениями духовного ведомства. Кроме того, важным является установление главной причины трудностей клира в образовательной деятельности - отсутствие жалования для них в данной области.

Критическую оценку деятельности духовенства в области образования дал выдающийся педагог П.Ф. Каптерев в "Современных задачах народного образования" (М., 1913). Особо его внимание привлекло то, что результатами начального образования в церковно-приходских школах зачастую были: плохое понимание учениками современной им письменной речи (из-за привычки к церковно-славянскому языку), беспомощность в случаях соприкосновения с письменной речью из-за привычки к зубрежке, неумение написать простое письмо. Выход для него заключался в прикладном характере обучения (то есть в утилитаризме), недооценивавшем значение теории, заставлявшей ум учеников, по его мнению, постоянно вращаться в кругу отвлеченных понятий и далеких от окружающей жизни предметов и явлений (что, наверное, было на руку правительству -О.Ф.).

Большой вклад в изучение образовательной системы дореволюционного периода был сделан выдающимся деятелем народного образования Н.В. Чеховым в рабше "Народное образование в России с 60-х годов XIX века" (М., 1912). Автором были затронуты низшее и среднее образование. Работа располагает важным теоретическим и фактическим материалом, когорый дает представление об антицерковных позициях данного деятеля в области российского образования.

История изучения проблем народного образования дореволюционного периода располаї аег работами, связанные с духовной школой. Так, И.Г. Айвазов в книге "Церковные вопросы в царствование императора Александра 1ІГ (М., 1914) рассматривал историю духовного и народного образования в России, пытаясь выяснить причины и характер кризиса духовной школы в начале XX века И связал он его с "весной", пришедшей для сектантства и "зимой", наступившей для православия в царствование Николая П (1 ;77). О том же писал Ф. Белявский в труде "О реформе духовной школы" (Спб., 1907). Кроме того, в труде можно проследить изменения в учебных расписаниях многих средних и высших духовных учебных заведений России на рубеже XIX - XX веков.

Высшее и среднее духовное образование на территории Московского учебного округа было прекрасно освещено в работах П. Знаменского, С. Смирнова, Н. Малицкого, И. Сперанского, В. Колосова, А. Благовещенского, Д. Агнцева, И. Чистовича, С. Рункевича и других исследователей . В 1914 году вышло издание бывших воспитанников Московской духовной академии "У Троицы в Академии. 1814-1914 годы" (М., 1914), где помещено немало воспоминаний ее воспитанников о преподавателях и организации процесса обучения.

Образовательный кризис рубежа веков побудил ряд авторов к написанию работ о реформах его различных ступеней. Это работы А.П. Павлова "Реформа среднего образования" (М, 1908), уже упомянутого Ф. Белявского "О реформе духовной школы" (Спб., 1907) и др. Авторы видели выход из кризиса в децентрализации образования, выражавшейся в получении учителями права изменения и улучшения учебных программ и планов в соответствии с требованиями науки и указаниями дидактики и опыта Авторами высказывались также требования отмены обязательных предписаний и программ.

И, наконец, о государственно-церковных отношениях в дореволюционной историографии мы можем судить по прекрасным работам А.С. Павлова "Лекции по каноническому праву, читанные в 1883-1884 годах" (рукопись) (Б.м., 1883-1884) и "Курс церковного права" (М., 1902.), в которых проводятся параллели в данном вопросе с Византией и странами католицизма и протестантизма Особое место в дореволюционной историографии занимает іруд П.І I. Милюкова "Очерки по истории русской культуры" (В 3-х т. Т.2. 4.2. М., 1994), в кагором целая глава посвящена истории российского образования. К сожалению, автор исследовал, в основном, начальную школу.

Итак, дореволюционная историография дает нам возможность составить некоторое представление о состоянии всех ступеней российского образования 1880 -1905 годов. Но, к сожалению, в историографии этого периода не представлена классификация государственно-церковных отношений, нет сколько-нибудь серьезных обобщающих работ теоретического и практического характера, посвященных образовательной деятельности православного российского духовенства именно по исследуемому нами периоду. Тем более не приходится говорить о работах, посвященных проблеме влияния государственно церковных отношений на развитое народного образования в данный период времени на территории Московского учебного округа.

Переходя к историографии советского периода, следует отметить ослабление интереса отечественных исследователей к проблематике состояния дореюлюционного народного образования. Это объясняется тем, что в советской исторической литературе ясно прослеживается стремление к тому, чтобы отнести начало становления массового народного образования к послереюлюционному времени, что вело к преуменьшению значения состояния народного образования до 1917 года Отсюда и отсутствие интереса к этой проблеме. Причем особенно жесткое отношение советской власти встретили представители духовенства, которые немало потрудились на ниве народного образования на протяжении всего предыдущего периода Российской истории, начиная со времени Древнерусского государства, и благодаря которым в большой степени стало возможно становление массового образования с середины XIX века. Причиной было, конечно, изменение государственной власти и идеологии. В.И. Ленин в работе "Социализм и религия" без обиняков назвал религию опиумом народа, родом духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человеческую жизнь. Отождествляя духовенство с самодержавием, он подчеркивал враждебное отношение этого сословия к светской школе, поскольку она, дескать, считалась духовенством "орудием растления народа", где зарождались антирелигиозные идеи, их стремление настроить народные массы против светской школы и ее светских учителей. Поэтому понятно, что такие высказывания вождя страны Советов повлекли за собой не просто негативные характеристики и оценки образовательной деятельности православного российского духовенства, но и спровоцировали намеренно необъективные исследования, призванные нивелировать результаты любой деятельности представителей РПЦ (что наглядно демонстрируется, например, исследованиями Е.Ф. Грекулова "Православная церковь - враг просвещения". М., 1962 и А.В. Захарченко "Русское православие и народное образование". // Вопросы атеизма: Выпуск 22. - Киев, 1965. -136 с. - С. 31 -38). Подобные примеры можно было бы продолжить.

После октября 1917 года, в связи с восстановлением патриаршества, некоторые из деятелей церкви и сочувствующих ей лиц надеялись на улучшение положения духовенства, путем представления своего служения как профессии, результатом чего надеялись добиться установления государственного жалования для служителей церкви. Для этого Ф.Н. Белявским была написана работа "Об обеспечении духовенства" (Петроград, 1917). В ней прослеживается вся истерия церковной и внецерковной деятельности русского духовенства В качестве вывода следовала надежда на получение более или менее достойного жалования клиром РПЦ из рук новой власти. Излишне говорить о бесплодности этих надежд в условиях формирования большевистского режима Однако, интересно фактическое признание самой церковью своей деятельности не только как профессиональной, но и зависимой or государства (то есть государственной, чиновнической). В дореволюционный же период духовенство всячески or этого открещивалось. После октября, по-видимому, оно было вынуждено сделать это.

Создание Версальско-Вашинпхэнской системы после I Мировой войны и непризнание страны Советов со стороны многих европейских государств привело в 20х - 30х годах к сближению Советской России (позднее - СССР) с Германией. Исследование дореволюционной системы образования, в связи с этим, начало носить специфический характер. Так, Т. Каменев в кратком социологическом очерке "Старая и новая школа" (Свердловск., 1925) акцентировал внимание на том, что если церковь была идеологической опорой, скрепой для эксплуататорской системы феодально-крепостнического общества, то для развитого капиталистического строя потребовался более усовершенствованный механизм идеологических связей: вместо монастыря - университет, вместо религии - священная наука Но средневековье, писал он, осталось в ряде университетских терминов и в самой общественной струкгуре университетов. Автор особо подчеркнул это на примере Англии. Сам характер исследования говорит о том, что целью его был показ обскурантизма и косности так называемых стран империализма (в лице, прежде всего, Англии, Франции и США) в связи с внешнеполитическим противостоянием этих стран конгломерату "СССР-Германия".

Однако, сближение церкви и советского государства, произошедшее в период Великой Оіечественной войны, постепенно начало пробуждать интерес к исследованию образовательной деятельности дореволюционного периода Правда, работы, вышедшие в данной области, исследовали лишь некоторые аспекты этой деятельности, сохраняя антирелигиозный дух. В качестве иллюстрации может служить публикация А.В. Шубы и Ю.М. Ефремова "Церковь и национальная политика русского царизма" (57). Исследуя особенности дореволюционного национального образования, авторы вышли на традиционную для советской историографии религиозно-эксплуататорскую проблематику. Школы, по мнению авторов, были не столько местом получения образования, сколько средством насаждения православия и духовного порабощения представителей "инославных исповеданий". Подобным же образом выражалось мнение А.В. Захарченко в статье "Русское православие и народное образование" (20). Автор сделала попытку убедить читателей в том, что царизм рассматривал школу как место подготовки покорных ему слуг, а просвещение в целом - как орган идеологической обработки народных масс. Главную цель в политике просвещения она увидела лишь в удовлетворение нужд самодержавия в грамотных писарях и представителях административной власти на местах, обусловив, тем самым, пребывание основной массы народа в духовной кабале и невежестве. Кроме того, в исследовании была сделана попытка вскрытия "сенсационных фактов" о том, что жалование священников составляло ежегодно 800-1000 руб., что, якобы, замалчивалось церковными историками и богословами.

Вопросами народного образования в особых журналах Советов Минисгров 1905 - 1906 годов занималась СВ. Казакова, пришедшая к заключению, что до 1905 года наивно было надеяться на возможность установления автономности управления учебными заведениями.

Изменение внешнеполитического курса СССР и необходимость структурных реформ в системе советского образования, проявившиеся в 80х тт. XX в., выразились в обострении интереса к исследованию не только образовательных систем стран запада, но и начальных этапов становления народного образования в нашей стране. Период становления и развития российского профессионального образования также не мог не привлечь внимания исследователей. Интерес их коснулся, в первую очередь, состояния образования в период великих потрясений начала века российских революций. В 1984 году вышел сборник "Школа и педагогическая мысль России периода двух буржуазно-демократических революций". Работы исследователей в полной мере обозначили необходимость проведения властью сбалансированной образовательной политики. И эго было закономерным, поскольку итош аналогичной политики самодержавия и советской власти дали, по сути, противоположные результаты. Если, в первом случае, экономика страны страдала от нехватки специалистов технического профиля, то, во втором, - іххзподствовал переизбыток кадров инженеров. В те годы нашей стране как никогда понадобилось введение системы профессионального прогнозирования. Поэтому статьи министра образования Э.Д Днепрова ("Системный подход в изучении народного образования дореволюционной России" и "Самодержавие и народное образование в пореформенной России") отразили наметившиеся в советской историографии процессы. В перюй из них автор обосновал необходимость рассмотрения буквально всех аспектов истории государства при изучении проблем народного образования, ибо только это могло дать полную картину сложившейся ситуации, что позволяло сделать в работе верные выводы. Во второй статье он рассмотрел этапы политики самодержавия периода контрреформ. Автор пришел к выводу о том, что, вопреки мнению современников и всех исследователей, обращавшихся к церковно-приходским школам и оценивающих их насаждение как попытку клерикализации начального народного образования, смысл произошедшего в 80х годах поворота в правительственной политике в области начальной народной школы заключался в ином. Еще В.А. Твардовская справедливо отмечала что, новая линия этой политики была нацелена вовсе не на усиление господства духовенства, а на то, чтобы руками церковников усиливать позиции самодержавного государства, укреплять его идеологию. А церковно-приходская школа была лишь рычагом для этого . Кроме того, ею впервые была поставлена проблема критерия большей или меньшей сопротивляемости реформ при контрреформаторском на них нажиме, а именно - степень последовательности (в буржуазно-демократическом смысле) самих реформ, т.е. степень последовательности проведения в них буржуазных начал, степень их буржуазности. Подобные выводы в отношении роли представителей церкви в системе российского образования стали началом пересмотра сугубо негативного отношения к результатам их образовательной деятельности.

К интересным результатам в 1988 году пришел Ю.С. Пивоваров в работе "Церковь и государство в истории дореволюционной России (модели исторических взаимоотношений) // 23). Вслед за русским философом Г. Флоровским, начало великого и подлинного русского раскола между властью и церковью автор относит ко времени Петра Великого. Причем раскол этот был более значимым, чем раскол между правительством и народом (как думали славянофилы). В результате первого по значимости раскола, по мнению автора, произошла некая поляризация душевного бытия России. Данное изречение исследователя явилось цитатой из произведения Г. Флоровского "Пути русского богословия". Автор также опирался на мнение А. Леруа-Болье, высказанное в конце XIX века и с тех пор не оспоренное в западной науке, выражавшееся в том, что в восточном православии церковное устройство имеет склонность брать за образец устройство политическое, а границы церквей, как правило, совпадают с границами государства. Эти два взаимосвязанных обстоятельства становятся присущими национальной форме православных церквей. Заключенные в государственные границы, лишенные единого главы и центра за границей, независимые друг от друга, эти церкви более подвержены влиянию светской власти, более уязвимы перед лицом ударов со стороны реюлюций в мирском сообществе. Именно эта особенность, по мнению А. Леруа-Болье, давала православным церквам возможность приспособиться к самым разнообразным режимам, а структуре их внутреннего управления, -прийти в гармоническое соответствие со структурой политической организации. При этом духовенство с эпохи Петра превратилось в "запуганное сословие", что придало отношениям церкви и государства качественно новый характер. Таким образом, уже в годы перестройки был поднят вопрос об особенностях государственно-церковных отношений в России синодального периода Это стало отправным моментом в переоценке роли РПЦ в истории России.

Итак, характерной чертой советской историографии 20-30 гг. по проблемам дореволюционного образования являлась негативная оценка образовательной деятельности представителей РПЦ. Несколько сгладились противоречия церкви и атеистической власти после Великой Отечественной войны. Но уже с 60х годов, в связи с курсом правительства по ликвидации "религиозных пережитков" в среде советского народа, исследователи, касаясь роли РПЦ в истории нашего государства, в том числе и области народного образования, начали трактовать эту роль как службу представителей православия эксплуататорским, обскурантистским и, в конечном итоге, антинародным интересам. Авторы характеризовали церковно- и священнослужителей как врагов просвещения. С середины 80х годов в советской исторической литературе начинается поиск объективных причин негативных следствий буржуазных реформ самодержавной власти. Кроме того, в трудах представителей советской историографии конца 80х гг. XX в. уже прослеживается стремления поставить проблему необходимости объективной оценки образоваїсльной деятельности православного духовенства.

В постсоветской историографии вполне проявись процессы, появившиеся в новом обществе. В частности, Россия в 90 гг. XX в. претерпела религиозный ренессанс. Страна столкнулась с появлением огромного количества религиозных учений, буквально хлынувших на ее территорию из-за границы. На повестку дня встала проблема правового регулирования отношений государства и различных религий, в том числе деструктивных культов. Началась эпоха разработки соответствующей законодательной базы, закончившаяся принятием нового закона о свободе совести, вызвавшего большой политический резонанс и в России, и за рубежом. В исторической науке, как и в РПЦ это нашло отражение в оживлении интереса к истории государственно-церковных отношений. В числе научных коллективов, занимающихся разработкой этих вопросов, следует назвать сотрудников Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Благодаря их деятельности, в 1993 году вышло издание "Государственно-церковные отношения в России. Сборник материалов "круглого стола"1 (М, 1-993), в котором помещена статья М.И. Одинцова "Государственно-церковные отношения: от моделей прошлого к будущему". В ней автор отметил, что в начале XX века церковь была частью, хотя и обособленной, государственной машины. В силу этого на нее перекладывался ряд государственных функций, в числе которых была организация начального "народного" образования, идеологическая и мировоззренческая цензура и проправительственная пропаганда Поэтому государство создавало для церкви условия наибольшего благоприятствования, поддерживая ее юридически, материально и морально. При управлении церковью учитывались интересы не рядовых граждан-членов церкви, а интересы, права и предпочтения церкви как государственно-бюрократического института. Вывод к которому пришел автор, заключался в том, что в обстоятельствах неразрешенности религиозных проблем невозможность и неспособность государства "управлять" этой сферой общественных отношений объективно приобретала роль катализатора разрушительных процессов.

Переоценка роли РПЦ в истории нашего государства отражена в трудах С.С. Бычкова, • О.Ю. Васильевой, НА. Кривовой1.

Ю.Н. Бакаевым в 1994 г. было опровергнуто мнение советских исследователей, утверждавших, что русское духовенство на протяжении всей Русской истории принадлежало к эксплуататорскому сословию, а позднее - к аналогичному же классу общества". В качестве аргумента автор выдвинул утверждение о том, что на священников не распросгранялась главная привилегия высшего сословия - владение крепостными душами. А преобразования буржуазного характера середины XIX века в церковной сфере были проведены в целях преодаления замкнутости и корпоративности духовного сословия, улучшения его качественного состава. Щ Улучшение же материального состояния духовенства при Александре III, по мнению автора, бьи ю связано с активизацией общественно-политических движений. Поэтому самодержавие и его чиновники в Синоде искали дополнительных средств воздействия на народ, особенно на рабочих.

А. Николин, как представитель церковной стороны в обсуждении проблемы отношений между церковью и государством, на первое место поставил прилагательное "церковный" и говорил, поэтому о церковно-гсхударственных отношениях. В своем труде он правомерно подчеркнул незаконность (с канонической точки зрения) подчинения церкви государству при Петре I. По отношению к русскому законодательству им было предложено отличать веротерпимость в собственном и точном смысле слова от свободы совести и веротерпимости в широком смысле. Веротерпимость первого рода - свобода отправления богослужения -существовала в России с XVI века Выступая против свободы совести, как предоставлении каждому свободно исповедывать вероучение, считаемое им истинным, пока это исповедание не наносит общественного вреда, автор утверждает, что такая "свобода совести" не соответствовала духовно-нравственному идеалу русского народа, на протяжении веков ревновавшего о чистої е православия, которое, как государственная религия, опиралось во многих сторонах своей внешней жизни на поддержку государственных структур. Поэтому после издания 17 апреля 1905 года закона о веротерпимости необходимо было изменить и правовое положение РПЦ, оставшейся стесненной в своих действиях. А именно: освободить ее от подчинения государству с помощью восстановления патриаршества.

Отдельные аспекты темы получили развитие в трудах Б.К. Тебиева и И.В. Фомичева . Несмотря на общую антицерковную направленность этих работ, их авторы признали, что поручение народного образования России в руки духовенства было продиктовано исключительно политическими соображениями. Кроме того, в первой из перечисленных работ очень хорошо дана структура образовательной системы в России дореволюционного периода, а во шорой содержится ценный материал о финансировании образования одного ученика в России и на Западе на рубеже XIX-XX вв.

Вопрос о месте и роли церковно-приходской школы в системе начального образования дореволюционной России, а также об определении и объективной и достойной ее оценке в 1994 г. был поднят Т.Г. Леонтьевой в работе "Церковно-приходская школа в системе начального образования России второй половины XIX века // 3133-43). Однако, в другой своей работе "Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX - начале XX вв. (М. - 2002) автор пришла к выводу об общей неготовности духовенства к образовательной деятельности, представляющемуся нам неубедительным по причине отсутствия необходимых для тої о арі ументов и фактов.

Своеобразной попыткой ответа на вопрос о роли церкви в истории начального народного образования можно считать выход в свет в 1996 г. работы под редакцией священника С. Пивоварова "Образовательная деятельность РПЦ: проблемы освоения наследия. Библиофафический справочник" (Новосибирск, 1996). Библиофафический обзор коснулся в основном методических пособий по преподаванию Закона Божия в различных учебных заведениях России XIX - начала XX веков. Тем не менее, этот труд следует считать первой поі ІЬІТКОЙ систематизации наследия РПЦ в области образования.

Государственно-цфковные отношения в сфере духовного образования хорошо прослеживаются в работе И.К. Смолича "История Русской Церкви" (Книга 8. - Ч. 1 Д. М., 1996), выполненной при поддержке правительства Москвы к 850-летию города Она имеет богатый библиографический материал, интересные хронологические и тематические таблицы. Достоинством работы является изложение материала в свете общественных противоречий того времени.

Одним из важных аспектов исследуемой нами темы является вопрос о месте религиозности в среде интеллигенции. Он представлен в исследовании Е.С. Элбакяна "Религия в сознании российской интеллигенции XIX - начала XX веков. Философско-исторический анализ" (М., 1996). Важен вывод, к которому пришел автор: несмотря на антиклерикальную и во многом атеистическую идеологию российской интеллигенции XIX - начала XX веков, ее ментальность оставалась религиозной. Оба уровня сознания интеллигенции (1 - идеологический, 2 -ментальный) отражали религиозный феномен по-разному. Либеральная мысль вообще аналитична, она раскладывает традиционное мировоззрение на функциональные элементы и развивает какой-либо из них. Консерватизм, напротив объясняет мир в целом и отдельные стороны его, исходя из неанализируемого, нерасчлененного целого, как некоего, принимаемого без колебаний, уникального образования. Последний подход, по мнению автора, был свойственен российской интеллигенции в XX веке, хотя она и отрекалась от него.

Новейшие разработки по истории среднего образования исследуемого периода хорошо отражены в фундаментальная работе авторского коллектива под руководством д.т.н., проф. В.М. Жураковского "История среднего профессионального образования в России" (М, 2000), содержащей богатейшие материалы. Фундаментальные труды по истории высшей школы России рубежа XIX - XX вв. написаны такими известными учеными, как А.Е. Иванов, В.В. Москвин, В.А. Змеев.

Переоценка роли религии в образовании россиян привлекла пристальное внимание ко внутренней политике российских самодержцев. Новый взгляд на деятельность Александра III содержит работа Н.Ф. Гриценко "Консервативная стабилизация в России в 1881-1894 годах. Политические и духовные аспекты внутренней политики" (М., 2000). Автор отметила, что этому царю пришлось преодолевать народническую смуту, слухи о которой прокатились далеко за пределы России. Для прекращения беспорядков правительство обратилось к консервации российских традиций, что должно было носить характер стабилизации общественных отношений. Поэтому период правления этого императора она назвала консервативной стабилизацией. В настоящее время такая оценка периода правления этого царя в современной историографии приобрела традиционный характер. Она все чаще встречается в работах исследователей. Относительно консервативной политики рубежа веков новый взгляд на означенную проблему содержится в сборнике научных трудов "Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее" (Вып. 1, 2001). По-новому, минуя необоснованные критические замечания, в нем оценивается деятельность не только консервативных государственных, но и церковных деятелей.

Все чаще появляются издания о православии и К.П. Победоносцеве, (в рубрике "Pro et contra", например), в которых представлены с разных позиций. Оригинальная оценка деятельности этого человека содержится в труде А.Ю. церковь в эпоху Александра Ш" (М, 1996.). Благодаря привлечению новых источников, автор в своей работе с новых позиций освещает образовательную деятельность обер-прокурора Православной жизнью русских крестьян XIX - XX веков заинтересовались этнографы Российской АН и Института Этнологии и Антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая. В одноименном труде 2001 года работниками данных научных образовательного учреждения исследуются такие аспекты жизни русского крестьянства, как: воцерковление, вера и хозяйство, религиозные убеждения, почитание святынь и круг чтения.

Взаимоотношения РПЦ и государства синодального периода представлены в новейшей работе АВ. Федорова "Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период: 1700-1917" (М., 2003). Структура исследование соответствует схеме, данной в указанном нами труде И.К. Смолича. Ссылаясь на Г. Флоровского, автор говорит о процессе возвращения интеллигенции в церковь, имевшем место в 70х - начале 90х годов XLX века, когда религиозная пытливость становится все острее. Но К.П. Победоносцев, не желая идти дальше "прикладного полу просвещения", оказывал этому всяческие препятствия. Именно по его инициативе были распущены Общества любителей духовного просвещения. Не желая творческого обновления Церкви, он боялся, что религаозное просвещение приведет к грогесгантизму и вольномыслию, - об эгом было сказано почти сразу после отставки К.П. Победоносцева (Ссылка на: Перед Церковным Собором. Труды московской комиссии по церковным вопросам. М., 1906).

Итак, на новейшем этапе отечественной историографии обозначились новые подходы к изучению событий, имевших место в жизни нашей страны в последние десятилетия существования российского самодержавия. Но одной из малоисследованных сфаниц российской истории осталась собственно образовательная деятельносгь представителей Русской Православной Церкви в годы реформ второй половины XIX в., не раскрытыми оказались вопросы о готовности духовенства к этой деятельности, о положении инаковерующих в системе российского образования того времени. Кроме того, не была проанализирована и должным образом освещена попытка возрождения самодержавием теории официальной народности.

Исследуя массив диссертационных работ, нам удалось обнаружить несколько авторефератов диссертаций, имеющих косвенное отношение к теме нашего диссертационного исследования. Так, наше внимание привлекла диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук (по специальности 09.00.06 - история и теория религии и атеизма) Н.К. Пашкиной "Роль церковно-приходской школы в утверждении православной идеологии в России (конец XIX - начало XX вв.)" (Спб., 1991). Церковно-приходская школа автором была названа почвой для проведения государственной идеологии самодержавия. К сожалению, автор в своей работе коснулась лишь начальной ступени российского образования указанного периода времени. Исследованию просвещения в Тобольской губернии посвящена работа на соискание ученой степени кандидата исторических наук М.И. Федоровой "Народное просвещение в Тобольской губернии на рубеже XIX - XX вв. (Омск, 1998). Роль представителей РПЦ в ней признана значительной, что совпадает с нашей точкой зрения. Самой значимой для нашего исследования является кандатская диссертация А.Ю. Полунова "Ведомство православного исповедания под властью К.П. Победоносцева (1881 -1894 гг.)" (М, 1997).

В последние годы внимание исследователей привлекло и духовное образование в дореюлюционной России. Так, кандидатские диссертации А.И. Конюченко "Духовное образование в Оренбургской епархии во второй половине ХГХ - начале XX вв." (Челябинск, 1996), и А.В. Сушко "Духовные семинарии в пореформенной России: 1861 -1884 гг." (Спб., 1998) хотя и раскрывают особенности организации духовного образования на местах, но, в то же время, демонстрируют на примерах регионов России следствие образовательной политики государства и церкви в целом.

А.А. Соловьев в кандидатской диссертации "Интеллигенция и церковь в России начала XX в.: опыт взаимоотношений" (Свердловск, 1984) пришел к выводу о том, что влияние РПЦ на представителей интеллигенции было большим, нежели представлялось ранее. Но авгор в основном ірадиционно подчеркивал негативную сторону этих отношений.

А.Е. Иванов в работе "Высшая школа в конце XIX - начале XX века." (М, 1992) сделал вывод об остаточном финансировании высшего образования. Однако, по мнению автора, самодержавию не удалось превратить педагогический корпус высшей школы в однородный по сословному происхождению и идеологии отряд вфноподданных чиновников. Поэтому, как считает автор, царизм фактически утратил инициативу в деле сословного регулирования состава студенчества средствами материального порядка.

Судя по всему, А.В. Третьяков в своей работе "Становление и развитие низшего сельскохозяйственного образования в России в конце XIX - начале XX веков" (М., 1998) роль духовенства в среднем образовании признавал незначительной, поскольку в работе образовательной деятельности представителей РПЦ посвящен один абзац. При этом автор подчеркнул, что в конце XIX - начале XX вв. начальная школа стала основным источником образования и фамотности для всего населения страны.

Итоги историографического обзора литературы, касающейся проблематики народного образования, показывают, что подавляющее большинство работ лишь косвенно затрагивают образовательную деятельность русского духовенства конца ХГХ - начала XX веков. Большие -затруднения у исследователя вызывает установление биографий таких деятелей дореволюционного периода отечественной историографии, занимавшихся исследованием истории духовного образования в России и роли православного духовенства в распространении народного образования, как И.Г. Айвазов, ТВ Барсов, Ф.Н Белявский, Ф.В. Благовидов, AM. Ванчаков. Нами не обнаружено ни одного труда, посвященного истории любого вида образовательных учреждений или какой-либо ступени образования на территории Московского учебного округа % Полученные нами сведения носят в основном общероссийский, либо разрозненный и неполный характер. Поэтому мы пришли к мнению о том, что проблема влияния государственно-церковньгх отношений на развитие народного образования России в конце XIX - начале XX веков до настоящего времени в науке не поднималась.

Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы на основе изучения разнообразных архивных материалов и документов, впервые вводимых в научный оборот, а также уже имеющейся литературы, раскрыть сущность и характер взаимоотношений церковных и государственных институтов в сфере массового образования народа в России 1880 - 1905 годов.

• Достижение поставленной цели связано с решением следующих задач:

определить общие и особенные черты государственно-цфковных отношений в России и в Западной Европе, спроецировав их на область народного образования;

выявить основные формы образовательной деятельности православного духовенства на пиве начального народного образования в период обер-прокурорской деятельности К.П. Победоносцева;

проанализировать влияние государственно-церковных отношений на развитие среднего образования в этот период;

і юказать взаимодействие образовательной политики государства и церкви в области высшего образовании России 1880 -1905 годов.

Объектом диссертационного исследования являются государственно-церковные отношения 80-х годов ХГХ - нач. XX века в сфере образования на территории Московского учебного округа.

Хронологические рамки исследования охватывают 26 лет или период с 1880 по 1905 годы. Именно в это время взаимоотношения светской и церковной власти в сфере образования стали наиболее тесными и более или менее согласованными. Данный период полностью включает в себя правление императора Александра Ш, и частично его предшественника - Александра II, а также І Іиколая II.

На направление политики этих царей в вышеуказанной сфере огромное влияние оказывал обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев. Деятельностью этой одиозной личности была воплощена мысль С.А. Рачинского (известного педагога того времени и, кроме того, друга самого обер-прокурора) об огосударствлении церковно-лриходской школы. Это событие 1884(6) годов стало основой для ггршекционистской политики государства в отношении учебных заведений ведомства православного исповедания, которая продолжалась вплоть до добровольной отставки К.П. Победоносцева с должности обер-прокурора 19 октября 1905 г. в связи с революционными собьггиями в стране. Церковно-приходская школа стала привилегированной по отношению к земской (общественной) школе. Но, с другой стороны, представителям консервативного крыла православного духовенства так и не удалось добиться подчинения учебных заведений, состоявших в ведомстве Министерства народного просвещения, ведомству духовному. Финансирование цфковно-приходской школы к 1905 году достигло огромной цифры -10 млн. руб., в то время как на школы Министерства просвещения правительство выделяло около 5 млн. руб. Однако, такая финансовая политика в сфере начального образования оказалась крайне неудачной и нерациональной. Она высветила наиболее негативные стороны государственной школы и практически спровоцировала падение ее популярности в крестьянских массах. В среднем и высшем звене российского образования сближение и противоречия в политике государства и духовного ведомства зависели от их взаимоотношений в области идеологии, отражавших кризис во взаимодействии властных и народных структур российского общества рубежа XIX - XX веков.

Территориальные рамки исследования. Исследование проводилось на материалах Московского учебного округа, который был образован в соответсгвии с училищным Уставом, утвержденным Александром I 24 января 1803 года, по которому все учебные заведения, подведомственные Министерству народного просвещения, делились в учебно-административном отношении между образованными шестью учебными округами, число которых к 1885 году достигло двенадцати. Для изучения интересующей нас проблемы данная территория, на наш взгляд, является наиболее типичной и наиболее показательной для регионов центральной части России в отношении рассмотрения процессов, отражавших взаимосвязь полигики государства и Православной Церкви в области массового народного образования в эпоху наибольшего их сближения в конце XIX - начале XX веков.

Во-первых, Московский учебный округ был весьма обширным. Он включал в себя 11 губерний: Московскую, Владимирскую, Калужскую, Костромскую, Нижегородскую, Орловскую, Рязанскую, Смоленскую, Тверскую, Тульскую и Ярославскую. В территориальном отношении Московский учебный округ занимал более 50% всей площади Европейской России того времени. Во-вторых, этот округ объединял значительное количество учебных заведений всех типов и уровней.

Управление учебным округом возлагалось на попечителя этого округа. Там, где были университеты, они непосредственно заведовали училищами учебного округа через училищный комитет.

В то же время, в условиях совпадения гсюударственно-админисчративньк и церковно-атмипистративных границ России периода самодержавной монархии, управление духовными учебными заведениями осуществлялось через Ведомство по делам православного исповедания. При этом духовные консистории вопросами по учебной части данных учебных заведений не занимались, а затрагивали лишь исключительно хозяйственную их часть.

Источниковую базу исследования составили опубликованные источники (нормативные акты государства и церкви в отношении образования интересующего нас промежутка времени, статистические материалы, труды государственных и общественных деятелей России и СССР, а также материалы периодической печати) и архивные документы, являющиеся неопубликованными и, следовательно, недостаточно изученными.

Первую группу источников представляют нормативные акты государства и Русской Православной Церкви в отношении народного образования. Они сосредоточены в сборниках законодательства России: Россия. Законы и постановления. Свод Законов Российской Империи. T.XI. Свод уставов ученых учреждений и учебных заведений ведомства Министерства народного просвещения. 4.1. (Издание 1893 г.) Спб., 1893; Россия. Законы и постановления. Сборник узаконений об учебных заведениях, не состоящих в ведомстве Министерства народного просвещения. 4.1. - Спб., 1905; Завьялов АА Россия. Синод. Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода 1867 -1895 гг. - Спб. -1896. В первом из перечисленных сборников рассматриваются уставы всех высших, средних и низших учебных заведений, подведомственных Министерства народного просвещения, которые существовали в нашей стране на протяжении исследуемого временного периода В значительной степени информация о состоянии народной школы в Московском учебном округе 1880 -1905 гг. восполняется вторым указанным изданием, давая полную картину о состоянии государственной высшей школы России. К сожалению, того же нельзя сказать о среднем и низшем образовании, поскольку не удалось обнаружить аналогичных изданий по их истории, хотя в предисловии труда о высших учебных заведениях высказывалась мысль о желании создания аналогичных сборников. В третьем сборнике рассмотрены циркуляры Синода в отношении начального народного образования.

В рамках законодательства России также удалось обнаружить издания законов, регламентировавших жизнь российских евреев, отношение к которым в стране исторически сложилось столь негативное, что для правительства очевидна была необходимость напечатания подобных сборников. К таким изданиям мы относим сборники: Россия. Законы и постановления.

Сборник действующих законов о евреях (Спб., 1909) и Гессен О.И. Россия. Законы и постановления. Сборник законов о евреях. (Спб., 1904), содержащие ограничения приема этих граждан в учебные заведения среднего и высшего образования.

Нами обнаруживается множество сборников, связанных с публикацией законодательных актов о начальной народной школе. Это специальные сборники, такие как "Свод главнейших законоположений о начальных народных училищах и учительских семинариях (По Полному Собранию Законодательства, Собранию Узаконений и распоряжений Правительства и на основании дел Министерства Народного Просвещения и других ведомств)" ПА. Аннина (Спб., 1882) и другие издания.

Вторая группа источников - статистические. Они отражают картину состояния учебных заведений исследуемого периода, а также несут информацию об учащихся и преподавателях буквально всех ступеней образования. Наиболее ценным, на наш взгляд, является статистический материал, касающийся конфессиональной принадлежности людей, задействованных в российском образовательном процессе.

Материалы по образованию дореволюционного периода в Московском учебном округе сосредоточены в труде Н.М. Бьнкова "Деятельность Московского общественного управления по народному образованию" (М., 1896).

К числу сторонников участия духовенства в народном образовании принадлежал А.Ф. Ванчаков. В работе "Краткий историксклягастический обзор развития церковной школы с 1884 года до настоящего времени" (Спб., 1909) к началу движения он относил "Правила" 13 июня 1884 года о церковно-приходских школах, позволившего духовенству не только открыть в короткий срок множестю школ, развить их в несколько типов, сообразно с запросами жизни и вырабагать сіройную систему церковно-школьного обучения; но и сохранить на всем этом деле идеальную печать возвышенных стремлений к истинному религиозно-нравственному и умственному просвещению народных масс, без каких-либо узкоклерикальных, сословных, политических и иных недостойных целей, По его мнению, благодаря именно религиозно-нравственному направлению обучения в церковной школе народ стал сильнее чувствовать стремление к ірамотносги и просвещению. Однако, из школ грамоты казенной субсидией поддерживались лишь наиболее благоустроенные, а прочие оставались на местных средствах, случайных и непостоянных, что в результате и обусловило их кризис. Это, в свою очередь, по мнению автора, повлияло на уменьшение количества учащихся во второклассных школах, выпускники которых зачастую становились преподавателями в школах грамоты.

Ценные статистические сведения о начальной народной школе дает нам труд младшего редактора Центрального Статистического Комитета России А.В. Дубровского "Сельские училища в Европейской России и Привислянских губерниях" (Спб., 1884), разработанный по материалам единовременного обследования учебных заведений 601И губерний 20 марта 1880 г. Информация о статистике университетов и средних учебных заведениях в Европейской России 80-х годов XIX века содержится в груде того же автора "Университеты и средние учебные заведения мужские и женские в пятидесяти губерниях Европейской России и десяти губерниях Привислянских" (Спб., • 1888), основанном на материалах той же однодневной переписи.

К неутешительным результатам пришел в 1951 году исследователь А.Г. Рашин в труде "Грамотность и народное образование в России в ХГХ - начале XX вв." (// Исторические записки. -№37. М, 1951): с середины 60-х годов по 1908 - 1913 годы, примерно за 45 лет, фамотность сельского населения России повысилась с 5-6 до 24-25%. Но грамотных в сельской местности было всего около 1/20 всего сельского населения страны. В 1972 - 1974 годах проблематикой теории и статистики народного образования также занимался А.В. Ососков (труды "Вопросы истории начального образования в России (II половины XIX - начала XX века) (Учебное пособие.

• 4.1. М, 1974) и "Начальное образование в дореюлюционной России (1861-1917) (М., 1982). Примечательно что цифры в его исследованиях часто совпадают с цифрами Н.В. 4ехова - дореволюционного исследователя народного образования.

Большого внимания заслуживают труды членов Петербургского комитета грамотности, народных просветителей Г.А. Фальборка и В.И. 4арнолусского, издавших статисгический и теоретический сборник "Народное образование в России" (в 4-х томах), а также работы, касающиеся всеобщего образования в нашей стране. По их мнению, бытовые условия у нас, как ни в одной другой стране, не играли столь задерживающей роли в деле децентрализации и демокрагизации школьного законодательства. Они считали, что за привилегию давать образование государственная власть в разных странах (в том числе и в России) боролась в кон. XIX века так же, как до того боролись различные религиозные организации (и с этим, на наш взгляд, трудно не согласиться). Они выступали за качественное государственное образование, признавая невозможность основания у нас всеобщего образования на частной инициативе. Положительную характеристику дали они деятельности новых земств. По поводу образовательной ситуации в 1890 г., как и в 1908 г., их выражения однозначны: поместное дворянство было призвано уничтожить земскую школу под видом передачи ее в церковное ведомство. Но дворянское земство не только не оправдало таких надежд, но и увеличило средства на содержание земских школ, і іроникнувшись идеей осуществления всеобщего образования.

В 1902 г. в честь юбилея Министерства народного просвещения была выпущена "Истории образовательной деятельности МНП" СВ. Рождественского (Спб., 1902), в которой практически отсутствуют сведения об образовательной деятельности представителей РПЦ. Региональные материалы содержатся в работах: И.П Боголепова "Грамотность среди детей школьного возраста в Московском и Можайском уездах Московской губернии" (М., 1894), "Нижегородское православное братство во имя св. благоверного вел. кн. Георгия Всеволодовича Отчет совета" (Н. Новгород, 1887), "Обзор начального народного образования в Кстромской губернии к 1903 году" (Кострома, 1903), В.В. Петрова "Вопросы народного образования в Московской губернии" (М., 1897-1907), Ф.Ф Скворцова "Краткий очерк деятельности Жиздринского уездного земства по начальному народному образованию" (Жиздра, 1914), И.П Успенскоого "Церковные школы Ярославской епархии за 25 лет" (Ярославль, 1909), "Церковно-приходские школы Московской губернии" (М., 1899), "Церковно-приходские школы Нижегородской епархии за последние 11 лет (1884-1895)" (Н. Новгород, 1896).

Статистические данные об участии земства в народном образовании можно почерпнуть в работах Д.И. Шаховского "Всеобщее образование в России" (М., 1902. Вып.1.) и В.И. Чарнолусского "Земство и народное обраювание" (Спб., 1910.41).

Третья группа источников - труды государственных и общественных деятелей России. Определяющее значение здесь имели работы бывшего профессора Московского университета С.А. Рачинского и обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, взявшихся за реализацию программы правительства Именно они пытались популяризировать в обществе 80 гг. XIX в. работу "Взгляд Филарета, Митрополита Московского, на начальное народное образование", написанную в середине XIX века Желая подавить влияние на крестьянскую среду нигилистических и материалистических теорий, распространяемых народниками, консерваторы вместе с тем боролись с рационалистическим мышлением вообще. Доказательством тому служит популяризация жесткой критики Филаретом учебника "Рассказы о Боге, человеке и природе, чтение для детей дома и в школе" (1849). Издатели этого пособия пытались отодвинуть на второй план теологическую теорию происхождения человека, а проводившаяся в нем на библейских сюжетах теория общественного договора Томаса Гоббса и Джона Локка, по мнению митрополита, пропагандировала учение помогать ближнему только для собственной выгоды..

Известный педагог С.А. Рачинский сам учил крестьян и посвятил начальной школе множество работ. В своем сборнике статаей "Сельская школа" (1899 г.) Рачинский пытался объяснить одну из причин неудовлетворительного участия духовенства в образовании народа Он признавал, что это - его нравственный характер. Но все это, конечно, происходило от безысходной нищеты духовенства, что и подчеркивал С.А. Рачинский. Именно этот человек обосновал необходимость подготовки учительских кадров путем открытия при духовных семинариях образцовых (обычных церковноприходских) школ для практического закрепления воспитанниками семинарий основ педагогики, введенной в качестве обязательного предмета для семинаристов с 1866 года (Об образцовых школах при духовных семинариях (Записка С.А. Рачинского) //117; 12-27)). Учителей из духовного сословия он рассматривал как наиболее солидно и многосторонне подготовленных к этой деятельности, равных которым не будет еще долгое время (82;24Д5), отмечая, однако, что они тяжеловаты и робки по сравнению с молодыми людьми, приобретшими это звание посредством экзамена при гимназиях, уездных училищах и других учебных заведениях, но которые лишены всякой теоретической педагогической подготовки.

Главнейшим положением его трудов было утверждение, что народ в школах искал не знаний, а Христа, поэтому народная школа должна была быть христианской. И не театр нужен народу, писал он, а церковь. Отсюда следовало, что лучшим применением способностей народа к искусству была школа иконописи и обязательное обучение церковному пению. Ведь светские, искусственные детские песенки - хлам, который безусловно нужно бросать за борт, т.к. они портят вкус детей и за пределы школы не выходят (С.А. Рачинский. Народное искусство и сельская школа // 82;99). Хотя, конечно, трудно сомневаться в справедливости его слов о том, что "Крестьянина, прошедшего через школу, в которой должное место отведено церковному элементу, не легко совратить в раскол" (82;85).

Основное же дидактическое правило этого педагога - учить не для экзамена, а для последующей жизни: ибо то, к чему стремится церковная школа, в ней достигнуто быть не может, а можег быть только подготовлено (Школьный поход в Нилову пустынь. // 82; 198).

Исходя из последующих рассуждений С.А. Рачинского, следует, HID не нужно стремиться к преемственности между ступенями образовательной системы в России, поскольку это не обеспечит ни равенства, ни единства Но он всегда отстаивал более широкое привлечение к учебе девочек, ведь девочка, не учащаяся в школе, и в церкви никогда не появлялась.

Обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев развивал в своих произведениях многие положения С.А. Рачинского Так, он был не согласен с мыслью, распространенной в то время на Западе и в России о том, что всякое улучшение в нравственной жизни может быть достигнуто только распространением знаний, увеличением числа школ и развитием ума Главной целью школы для него выступало воспитание характера ученика Аргументацией Победоносцеву служило то, что знание - не есть образование, но и образование без знания полным считаться не можег. Образование - это оружие. Но куда оно обратится - к добру или ко злу, - этого в самом образовании не содержится. Поэтому развитие в учащихся совести, справедливости и искренности - вот то, что, по его мнению, было способно образовать характер.

Всеобщее просвещение. К.П. Победоносцев считал мечтательной задачей. Поэтому глубокое и полное образование, по-видимому, - это удел немногих. А, поскольку, начальное обучение стала получать масса крестьян, то в школе, по его мнению, больше, чем где-либо, требовалась осторожность в прививке нового. Отсюда ненавидимое К.П. Победоносцевым слою "развитие" ни в коем случае не могло относиться к средней школе. Таким образом, наука и многознание не могли заменить добро. Самое важное - образование характеров и утверждение сознания личной ответственности каждого.

Национальное воспитание, по его мнению, состояло в содержании людей в строгом • .-неподчинении порядку. Порядок же зафиксирован в Библии - "Нет власти не от Бога" (Рим. 13:1).

Поэтому в душевной природе человека за потребностью взаимного общения глубоко он видел потребность власти. Она, как олицетворение правды, являлась непрерывным служением, самопожертвованием. Поэтому образование приучало молодые души уметь приказывать и уметь повиноваться. А воспитание характера определяло свободу и силу.

Главной задачей воспитания для обер-прокурора являлось укрепление человека, состоящее, прежде всего, из укрепления в вере. Поэтому воспитание характеров для него было великой службой обществу и государству. Православие же всегда проповедовало единстю, в стенах храма • люди чувствовали себя братьями, а потому эта религия способствовала сглаживанию социальных противоречий, что во многом и объясняет тождественность точек зрения церкви и государства XIX в. на проблему народного образования, определяемую усилением влияния духовенства на данном поприще.

Многие работы К.П. Победоносцева носили компилятивный характер, т.к. это были переводы западных авторов: Г. Спенсера (Герберт Спенсер о народном воспитании. // 75;90-106), Т. Карлейля (Из Карлейля. // 70;438444), Гладстона (Гладстон об основах веры и неверия. // 75;444-450), Р.У. Эмерсона (Дела и дни (перевод книги Р.У. Эмерсона). // 70;450 463), Демолена (76; 120) и др. В них обер-прокурор рассматривал особенности организации западных и североамериканских школ, сравнивал методы обучения в них, высвечивая их положительные и отрицательные чергы.

Четвертая группа источников - периодическая печать - представлена журналами Московские церковные ведомости" и "Народное образование", которые публиковали статистические данные и статьи по образовательной деятельности РПЦ Ценную информацию об организации и начальном периоде развития образцовых школ при духовных семинариях можно обнаружить в журналах "Церковная школа" и "Народная школа".

Большой интерес представляют периодические издания, касающиеся характеристики состояния низшего образования 80 годов XIX века Ссютветствующие статьи можно обнаружить в различных епархиальных ведомостях, журналах "Народное образование" и "Народная школа".

С 1885 года начал выходить журнал "Церковная школа", содержащий публикации по истории русского образования и обнародовавший законодательные акты царя, Святейшего Синода, Ведомства православного исповедания, а также отчеты обер-прокурора о состоянии низшей школы. На страницах издания были представлены мнения педагогов и духовенства об организации таких школ как по учебной и хозяйственной, так и по воспитательной части. Это издание информировало своих читателей о необходимости и способах подготовки народных учителей при духовных семинариях путем преподавания в них педагогики и учреждения специальных образцовых школ.

Пятая группа источников представлена архивными материалами. Основная часть документов, касающихся учебных заведений всех ступеней образования в Московском учебном округе исследуемого периода времени, сосредоточена в Центральном историческом архиве г. Москвы (ЦИАМ). Материалы Министерства народного просвещения, МВД Министерства торговли и имуществ и Святейшего Синода сосредоточены в Российском государственном историческом архиве (РГИА) в г. Санкт-Петербурге.

Автором исследовано 16 фондов документации ЦИАМ, относящейся к интересующей проблеме в конкретных учебных заведениях низшей, средней и высшей школы по Московскому учебному округу. Косвенно к рассмотрению проблемы привлечено 23 фонда ЦИАМ. Также прямо привлечены сведения, содержащиеся в 3х, и косвенно, - в 23N фондах РГИА.

Документация фондов ЦИАМ отличаются разнообразием, начиная с объема (самым объемным является фонд Московского университета, включающий в себя 207806 ед. хр., а самым "маленьким" - фонд Московской Троице - Ирининской церковно-приходской школы" с 1 ед. хр.) и заканчивая тематикой. Последняя представлена различного рода перепиской ректоров и директоров различных учебных заведений друг с другом (Ф. 317, оп. 1, д. 415), с попечителем Московского учебного округа (Ф. 317, оп. 1, д. 510), с духовными консисториями (Ф. 317, оп. 2, д. 172), представителями земств (Ф. 418, оп. 305, д. 835) и т.д. Имеются учебные планы (Ф. 371, оп. 1, д. 642), журналы (Ф. 1603, оп. 1, д. Г), расписания занятий (Ф. 649, оп. 1, д. 5), экзаменационные и требовательные ведомости (Ф. 418, оп. 313, д. 878; Ф. 234, оп. 2, д. 827), учебные программы (Ф. 371, оп. 1, д. 267), курсовые, дипломные и кандидатские сочинения студентов (Ф. 417, оп. 39, д. 168, 376), сметы учебных заведений (Ф. 363, оп. 1, д. 10), формулярные списки преподавателей и учаї цихся (Ф. 231, оп. 3, д. 87; Ф. 649, оп. 1, д. 24).

Документы РГИА дают возможность составить представление о деятельности Министерства народного просвещения и Синода в отношении организации образования в различных регионах России, а также о политике государства в образовании инаковерующих". При этом высвечиваются особенности взаимоотношений между представителями различных конфессий, в том числе и на почве процесса образования. Подобные сведения можно также почерпнуть из документации МВД и Министерства государственных имуществ.

Методологическую основу работы составляет комплекс общенаучных, частных и специальных методов познания, таких как: логический, системночлруктурный, историко-логический, социологаческий, социокультурный, фавнительно-правовой, метод анализа, обобщения, комментирования, опроса, включенного наблюдения. В ходе следования автор основывался на сочетании общегосударственного и регионального подходов. С этих позиций исследован весь комплекс проблем, представленных в диссертации. Применение данных методов и подходов определяется спецификой используемых источников.

Научная новизна работы заключается в том, что нова сама постановка проблемы влияния государственно-цфковных отношений на развитие народного образования в России рубежа XIX XX вв. Поэтому: одним из положений исследования является выявление общих моментов в отношениях іххударства и цфкви на ниве народного образования в России и Западной Европе. По мнению авгора, некоторые сходные моменты в данном отношении можно проследить между нашей страной и протестантскими государствами. Их объединяет, прежде всего, главенсгво власти над церковью, что обусловливает отсутствие клфикалистских стремлений со стороны последней вообще, и в области образования в частности.

автором представлена собственная периодизация государственно-церковных отношений в свете образовательных процессов XIX - начала XX вв. в России. Работа содержит авторские схемы, отражающие особенности изменения индивидуального и массового сознания того времени. На основе анализа религиозного сознания и новых источников перечислены объективные и субъективные причины вытеснения церковно-приходской, по сути своей, феодальной школы школой земской, рациональной, а потому капиталистической;

- в работе представлены доказательства типичности протекания различных процессов в области народного образования, имевших место в Московском учебном округе в 1880 - 1905 гг., для всей Европейской России указанного пфиода времени. Но отмечены и особенности разви гия всех ступеней образования взятого региона На конкретных примфах перечислены и проанализированы формы и содфжание выявленных нами проявлений образовательной деятельности православного и неправославного духовенства в системе высшего, среднего и начального народного образования нашей страны в пфиод обер-прокурорства К.П. Победоносцева Кроме того, затронута деятельность православного духовенства в области российского здравоохранения;

- при сопоставлении архивных материалов и уставов учебных заведений, автором выявлено, что в период правления Александра Ш в системе российского государственного и, прежде всего, среднего образования произошло зарождение и стремительное развитие процесса преподавания основ религий для представителей инославных и иноверных исповеданий. Это способствует появлению нового взгляда на внутреннюю политику царизма в отношении жизни и образования российских иноверцев;

Автор приходит к выводу о том, что российское самодержавие рубежа XIX XX вв., в целях стабилизации социальной обстановки и для прекращения либерализации и радикализации общества, возлагало идеологические функции не только на представителей православной церкви, но и на последователей католицизма, протестантизма, армяно-григорианства и даже иудаизма На Кавказе и Урале это относилось также к последователях ислама. Исходя из этого, делается вывод о том, что в 1880 -1905 гг. первая часть триады теории официальной народности, которую пытались возродить консерваторы рубежа XIX - XX вв., в области российского образования претерпела существенные изменения, фактически приняв следующую форму: "религиозность, самодержавие, народность".

Кроме того, в рамках исследования автором выявлено соотношение преподавателей начальной, средней и высшей ступеней российского образования православного и неправославных христианских исповеданий, составившего 3:1, что говорит о терпимости самодержавной власти указанного промежутка времени к инаковерующим - христианам.

Таким образом, роль православного духовенства в развитии всех ступеней народного образования Московского учебного округа 1880 - 1905 гг. следует признать значительной, а основным вкладом духовного сословия на данном поприще следует считать воспитание у молодежи чувства патриотизма

Практическая значимость работы заключается в том, что она может быть использована для дальнейших исследований взаимоотношений государства и церкви в сфере образования. Основные результаты данного исследования могут быть включены в общие курсы по истории России, истории педагогики, духовные основы православной культуры и спецкурсов по данным дисциплинам.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации изложены в выступлениях автора на научных сессиях по итогам научно-исследовательской работы МПГУ за 2002 и 2003 годы.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех разделов, заключения, общего приложения и пораздельных приложений, а также списка использованной литературы и источников.

Власть, церковь и образование в России 1880 - 1905 годов

История российской государственности берет свое начало в эпохе раннего средневековья. И на протяжении всего ее развития, исключая период монголо-татарского нашествия и ига, а также своеобразной политической изоляции русских княжеств, а затем и Российского Единого централизованного государства первых веков его существования (вплоть до церковной реформы середины XVII века) четко прослеживается влияние европейской цивилизации. Вначале оно проявилось в виде мощного варяжского элемента, так или иначе послужившего катализатором образования Древнерусского государства Затем, до периода раздробленносги, Европа была политическим и экономическим партнером Руси. Далее, с "легкой" руки Чингисхана, русские княжества были вовлечены в многовековые отношения с Востоком, что послужило основной причиной их отдаления от Запада, контакты с которым начали возобновляться лишь в связи с преодолением смуты начала XVII века. Особенно активно Россия начинает взаимодействовать с Европой при Петре I, реформы которого, проведенные по западному образцу, получили название первой российской модернизации. Достаточно интенсивно эти отношения поддерживались до поражения России в Крымской войне 1853 - 1856 годов, которое явилось своеобразным итогом возобновленного полуторавекового диалога российской и западноевропейской цивилизаций.

К середине XIX века в нашей стране явно обнаружилась необходимость освобождения населения от крепостной зависимости, прежде всего для более плодотворного продвижения с фаны по пути капитализма Но подавляющее большинство населения погрязло в вековой неграмотности, явившейся главной причиной непригодности его для работы в стране, переживающей фазу индустриализации. Поэтому безоглагательно на повестку дня встала проблема приобщения населения России к элементарному образованию.

Каким образом обеспечить страну грамотными рабочими кадрами, а также как и на основе чего провести образовательную реформу в России, где взять учителей для народа, - вот какие вопросы встали тогда перед царем-освободителем.

Образовательная реформа середины XIX в. в России, можно сказать, была проведена в русле аналогичных реформ, осуществленных задолго до этого в странах Европы, но со своими, конечно, особенностями. Как на Западе в средние века, так и в России (вплоть до либеральных преобразований Александра II), центрам образования и просвещения была христианская церковь. Па протяжении веков ее библиотеки сохраняли сведения, относящиеся к разным областям жизни и истории многих стран и народов. Но, прежде всего, церковь хранила гуманитарные знания теологического характера, несущие в себе на разных территориях мощные региональные компоненты.

Главной особенностью отношений государства и церкви на католическом Западе было, конечно, доминирующее положение последней, то есть папоцезаризм (по НА. Бердяеву). В определенный период истории Франкского государства назначение королей во многих странах Европы зависело от юли римского папы, ярким отражением чего служит пример Карла Великого, от имени которого и возник сам титул "король".

Корни вышеуказанного явления уходят в историю и специфику складывания государственно-церковных отношений на Западе. С конца V века (времени падения Западной Римской империи) там начинается развитие папства в средневековом смысле этого слова. Германский народы, покорившие империю, принесли с собой новый, могучий элемент цивилизации - национальный принцип личных прав и автономии отдельных лиц и общин. Покоренные римляне были оставлены жить по римскому праву, а церковь со своим правом получила полную самостоятельность. Это отношение не изменилось и после вхождения Рима в состав империи при Юстиниане. Уже в IV веке папа, подобно другим епископам в Римской империи, и даже более чем другие, имел участие в делах гражданского управления. Особые обстоятельства в Италии способствовали тому, что круг деятельности пап в этом отношении чрезвычайно расширился. Слабость императорской власти в Италии побуждала пап, с одной стороны, поддерживать авторитет императора силой своей духовной власти, с другой - защищать народ от варваров. Обширные поземельные владения Римской церкви были средством как для вспомоществования гражданам во время нужды, так и для защиты города от неприятелей. Поэтому папы естественно сделались представителями и защитниками интересов романского народа В VI и VII вв. папы уже достигли политической самостоятельности. Связь папского престола с императорским была слаба, римляне не видели у себя императора и смотрели на себя как на истинных носителей империи. Авторитет византийских императоров в Риме падал в іакой же мере, в какой возвышался духовный и вместе политический авторитет папы, защитника церковной самостоятельности от абсолютных притязаний повелителей империи на первосвященническое достоинство. Политические интересы переплетались с религиозными, и иконоборчество византийских императоров положило начало политическому расколу между Римом и Византией (72;475).

Влияние государственно-церковных отношении на развитие начального народного образования России 1880 - 1905 гг. (на примере Московского учебного округа)

Особая важность проблемы низшего (элементарного) образования, четко осознанная российским обществом на рубеже XIX - XX вв., хорошо демонстрируется словами дипломного сочинения одного из студентов Московского Коммерческого Института ведомства Министерства торговли и промышленности (этот вуз существовал с 1906 по 1918 гг.; в настоящее время это --Российская Экономическая Академия им Г.В. Плеханова) в 1916 г. Дипломник писал: "И как после Франко-Прусской войны общество, обсуждая успехи немцев, приходило к выводу: победу создала сельская школа, столь сильно приподнявшая общую культурность немецкой нации, так и теперь нельзя не признать: больше шансов в победе на стороне тех, у кого более развитых, образованных граждан. В экономической борьбе истина эта еще очевиднее: побеждают те, кто более вооружен опытом знания, ибо сумеют тратить свои силы с большей экономичностью и продуктивностью. ... История показывает, что никакие социальные ре4юрмы и никакой действительный прогресс вообще немыслим без надлежащей подготовки умов и без достаточно сознательных граждан, умеющих критически относиться и выбирать себе пути, соответствующие их настроениям и характерам" (173; 1 1 об.).

Как было сказано, начальная школа на рубеже XIX - XX вв. стала ареной борьбы между духовным и светским началом в области просвещения российского народа. Особенно большое влияние на этот процесс оказали консервативные мыслители: Д.Н. Блудов и С.С. Уваров (идеологи теории официальной народности), а также шеф III Отделения собственной его императорского величества канцелярии А.Х. Бенкендорф.

Уже в 1916 г. студенчество трактовало это их влияние как борьбу с просвещением, связанную с борьбой за существовавший государственный строй. В качестве аргументов приводятся слова С.С. Уварова после восстания 14 декабря 1825 г.: "При возрастающем повсюду стремлении к образованию наступает время печься о том, чтобы чрезмерным этим стремлением к высоким предметам учения некоторым образом порядок гражданских сословий не поколебать, возбуждая в юных умах порыв к приобретению роскошных знаний". Его мысль с большей откровенностью продолжал А.Х. Бенкендорф, объединявший в 30 - 40 гг. XIX в. в своих руках политику министерства полиции и народного просвещения: "У нас со времен Пегра Великого всегда впереди нации стояли монархи, что по этому самому не должно слишком торопиться с просвещением, чтобы народ не стал по кругу своих понятий в уровень с монархами и не посягнул тогда на ослабление их власти" (173; 15). "Закон Божий есть единственное твердое основание всякому полезному учению" - говорил Николай 1 в 1850 г. своему только что назначенному министру Шихматову для руководства. И тот отвечал: "Лица низшего состояния, выведенные посредством университетов из прошлого своего состояния, не имея по большей части недвижимой собственности, но слишком много думая о своих способностях и сведениях, гораздо чаще делаются людьми беспокойными и недоволънымгГ (курсив наш - О.Ф.) (173; 15 об.).

В кон. 50 гг. XIX в. ответственность за "пагубные лжеучения", распространявшиеся в обществе, была возложена на школу. Школьная реформа должна была искоренить "стремления и умствования, дерзновенно посягающие на все, для России искони священное: религиозные верования, основы семейной жизни, право собственности, покорность закону и уважение к установленным властям". Источник их усматривался в реалистическом направлении современной им науки и образованности. Проведением этих взглядов в жизнь в 1865 - 1880 гг. XIX в. занимался министр народного просвещения гр. А.Д. Толстой, бывший в 1866 - 1880 гг. также обер-прокурором Синода

Митрополит Московский Филарет проповедовал те же взгляды не только с аналоя, но и в печати. В 1836 г. на все епархии России, где жили раскольники, были распространены "Правила обучения поселянских и раскольнических детей" духовенством, которые изначально разрабатывались для Олонецкой епархии (где компактно проживали старообрядцы поморского и федосеевского согласий - О.Ф.) для внушения уважения к православной церкви и ее учению. Главное, что ценил митрополит в этих "Правилах", был не скорый и обширный успех обучения детей, а благонадежность и безопасность (67;3). "От сего должно было происходить доброе нравственное и религиозное действие на народ, но не возбуждалось излишнего любопытства или охоты к чтению суетному и производящему брожение мыслей" - считал он. Критикуя начальство училищ Министерства государственных имуществ за введение менее простых, нежели были предписаны "Правилами" Святейшего Синода 1836 г., методов обучения, и за издание особых книг о разных предметах для чтения крестьян, митрополит сомневался в том, ".. .будут ли их действием на умы народа оправданы благие намерения и надежды". Клирик возмущенно критиковал содержание книги "Рассказы о Боге, человеке и природе, чтение для детей дома и в школе" (Спб. 1849 г.), где под благовидным прикрытием названия излагались демократические теории образования человеческого общества Так, в первой главе, в рассказе "Яков и Иосиф" названные герои составляли между собой общественный договор, по учению Руссо, только без его имени. Установление начальства происходило посредством голосования, что вызывало заботу митрополита о том, не приметят ли из этого крестьяне, что помещики или окружной начальник начальствуют над ними не по их договору и выбору, и не придет ли им в голову, что надобно переустроить общество по образцу Якова и Иосифа А в следующем рассказе, где на общем собрании устанавливаются финансы и наказания, рассматриваются еще годовой отчет и бюджет. "Точно так надлежало бы учить крестьян, если бы нужно было приготовлять их к образованию республики, а это не то, что нужно для русских крестьян", - заключил Филарет (67; 7). При этом царь изображался не от Бога поставленным, а нужным по случаю. А понятие о Боге излагалось по теории Канта о мздовоздаятеле. Возмутительнее всего для митрополита было то, что распространение подобных книг между поселянами уже пробудило не только расположение к чтению назидательному, но и любопьггство к чтению разнообразному. Поэтому его вывод состоял в том, что "в настоящее время духовенство не с таким удобством и благонадежностью может принять в свое полное заведование и на свою ответственность приходские сельские училища, как то было в 1839 г." (67; 10), то есть, по сути, в признании увеличения потребности народа в образовании. В качестве выхода он предлагал:

1. с точностью держаться прямой цели обучения поселянских детей в доставлении им реї іигиозно-нравственного образования;

2. в методе и объеме обучения держаться простоты;

3. не искать славы в умножении училищ и учеников, но утверждая народ в вере и благонравии, искать надежнейшими средствами небольшое число людей, основательно и нравственно наставленных, что более полезно, чем множество поверхностно образованных;

4. тщательно направлять обучаемых к чтению назидательному и полезному для дел звания (т.е. для сословных занятий - О.Ф.) и всемерно устранять от них чтение неблагоприятное для нравственности и для общего спокойствия, питающее чувственность и страсти, или возбуждающее брожение политическихмыслей (курсив наш - О.Ф.) (67; 11,12).

Государственно-церковные отношения и среднее образование в Московском учебном округе 1880 1905 годов

Вторая половина XIX - начало XX вв. в России стали временем бурного развития системы среднего образования. Подавляющее большинство образованного населения страны по мере развития капитализма приобретало именно среднее, а с конца 80х гг. XIX в. средне-профессиональное образование. Тогда оно могло более всего послужить для дальнейшей жизни человека в смысле его материального обеспечения, ведь все меньше оставалось желающих прозябать либо в неграмотности, либо иметь лишь элементарное образование. Обучение же в высших учебных заведениях оставалось доступным только меньшинству, происходившему из господствовавшего сословия дворян или являвшемуся детьми духовенства Да и в российской системе образования в большей или меньшей степени преемственность между ее ступенями соблюдалась лишь в 60 -70х гг. XIX в., относящихся ко времени либеральных реформ Александра II. Но эта достаточно благоприятная картина народного образования начала меняться уже с 1865 г., когда во главе Святейшего Синода появился гр. Д.А. Толстой, ставший затем (с 1866 по 1880 гг.) по совмещению и министром народного просвещения. Этот человек постепенно приступил к ликвидации преемственности ступеней российского образования, что с успехом продолжил его преемник на посту обер-прокурора Синода К.П. Победоносцев, имевший большое влияние на царей Александра III и Николая II, а также на их министров народного просвещения до 1905 г.

30 июля 1871 г. новый устав гимназий и прогимназий сделался законом вопреки настроениям общественного мнения, ознаменовав торжество реакции. Из программ была устранена "многопредметность", а преподавание сосредоточилось на немногих предметах, по возможности далеких от жизни, что облегчило учительский контроль над формированием взглядов и характеров учеников. Проводником этих взглядов и выступал гр. Д.А. Толстой. Данный устав средней школы действовал до конца XIX века.

Средние, технические и специальные учебные заведения Министерства народного просвещения подразделялись следующим образом:

1. мужские гимназии, прогимназии и училища;

2. реальные училища;

3. технические училища;

4. специальные учебные заведения;

5. учительские институты, семинарии и школы;

6. женские гимназии, прогимназии и училища

Целью гимназий было доставление общего образования и приготовление для поступления в университет и другие высшие специальные учебные заведения. Гимназический курс равнялся 8ми годовым классам. Прогимназии же были 4ч-классными и 6ш-классными. Продолжительность обучения в приготовительных классах при гимназиях, появившихся с 1888 г., определялась в соответствии с возрастом и успехами учеников. В гимназиях и прогимназиях обучались дети всех состояний без различия звания и вероисповедания.

Формально 14 устава 1871 г. предусматривал обучение иноверцев Закону Божию, по возможности, в каждой гимназии и прогимназии, с особого разрешения министра народного просвещения и на счет государственного казначейства или специальных средств учебных заведений. О фактическом положении дел в данной области мы скажем позже на примере источников по Московскому учебному округу (МУО).

В числе требований, предъявляемых детям, желавшим поступить в приготовительный класс гимназии и прогимназии, значилось знание первоначальных молитв, а при поступлении в первый класс гимназии - главнейших утренних и вечерних молитв и важнейших событий Священной истории Ветхого и Нового Заветов (26 устава). Однако дети нехрисгианского исповедания при поступлении в такие учебные заведения не подвергались испытанию из закона своей веры (примечание к 26). Причиной этого бьию сугубо домашнее религиозное образование детей нехристиан.

Законоучитель православного исповедания был штатным преподавателем гимназий и прогимназий и считался, как другие преподаватели этих учебных заведений, государственным служащим. Он избирался начальником учебного заведения после предварительного одобрения местным епархиаіьньїм начальством; в должности он утверждался попечителем учебного округа. Также он был членом педагогического совета учебного заведения. Отчасти устав 1871 г. учитывал особенности вероисповедной принадлежности отдельных районов России, хотя такое утверждение можно отнести лишь к представителям христианских конфессий. Так, в Прибалтике, Виленскому Евангелическо-Реформатскому Синоду было предоставлено право, с разрешения попечителя Виленского учебного округа, содержать при Слуцкой гимназии преподавателя Закона Божия реформатского исповедания (ст. 3 царского указа от 8 июня 1868 г.). Этот законоучитель, как и коллеги других исповеданий, являлся членом педагогического совета (104;231 -254).

В Нижегородском дворянском институте императора Александра II обучение Закону Божию иноверцев римско-католического и лютеранского исповедания с 1884 г. производилось с особого разрешения попечителя Московского учебного округа на средства родителей учеников.