Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Вяземлаг и строительство автомагистрали Москва - Минск, 1936-1941 гг .
1.1. Создание Вяземлага, его организационно-структурные особенности 38
1.2. Вяземлаг и строительство автомагистрали Москва - Минск, 1936 1941 гг 63
ГЛАВА 2. Численность и состав заключенных вяземлага
2.1. Динамика численности заключенных Вяземлага 91
2.2. Состав заключенных, его особенности 104
ГЛАВА 3. Особенности использования принудительного труда на строительстве автомагистрали Москва -Минск
3.1. Структура и особенности организации принудительного труда в Вяземлаге 148
3.2. Стимулирование труда заключенных, его эффективность 170
Заключение 201
Список использованной литературы 207
Приложения 229
Список принятых сокращений 2
- Вяземлаг и строительство автомагистрали Москва - Минск, 1936 1941 гг
- Состав заключенных, его особенности
- Структура и особенности организации принудительного труда в Вяземлаге
- Стимулирование труда заключенных, его эффективность
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Одним из крайних проявлений государственного насилия над личностью в СССР было принуждение к труду, предельной формой выражения которого стал Гулаг - специфический карательно-репрессивный институт сталинского режима, основу которого составляла система исправительно-трудовых лагерей, колоний и спецпоселений.
«Архивная революция» начала 1990-х гг. открыла доступ к ранее секретным фондам советских архивов, в том числе и материалам по истории Гулага. В настоящее время историки все еще находятся на этапе освоения этого колоссального массива источников, поэтому актуальными остаются исследования, цели которых заключаются во введении в научный оборот новых документов и в реконструкции на их основе истории отдельных лагерных образований.
В рамках традиционного подхода, рассматривающего Гулаг исключительно как репрессивный институт, невозможно представить объективную картину сталинской системы принудительного труда, вследствие чего становится необходимым обращение к экономической составляющей его деятельности.
Региональные изыскания, дающие основу для проведения историко-сравнительных исследований, позволяют выявить как универсальные черты функционирования всей лагерной системы, так и показать особенности практик ее отдельных единиц.
Вопрос об эффективности принудительного труда заключенных важен и потому, что он связан с более общим вопросом об эффективности экономики сталинизма в целом. Диссертационное исследование способствует демифологизации общественных представлений о сталинском «эффективном менеджменте» в целом и «архипелаге ГУЛАГ» в частности.
Термин «Гулаг» мы используем в качестве нарицательного определения системы содержания и эксплуатации заключенных в 1930-1950-х годах, в то время как аббревиатура «ГУЛАГ» обозначает название одного из главков НКВД СССР - Главного управления лагерей, трудовых поселений и мест заключения (1934-1938 гг.) и Главного управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (1938-1941 гг.).
Степень изученности темы. Историографию истории Гулага можно разделить на «доархивный» и современный периоды, рубежом которых является «архивная революция» начала 1990-х гг.
Описание советских лагерей началось на Западе представителями русской эмиграции. До конца 1930-х гг. за пределами СССР вышло более пятиде-сяти работ на разных языках, посвященных этой теме . Период Второй мировой войны характеризуется заметным снижением интереса исследователей к гулаговской проблематике. Во время «холодной» войны, обусловившей начало нового этапа зарубежной историографии, число работ, посвященных советской лагерной системе, резко возросло. В этот период интерес исследователей определялся больше политическими соображениями, чем потребностями науки: долгие годы основным вопросом оставалось установление общей численности заключенных и депортированных, что должно было показать масштабы применения «рабского» труда в Советском Союзе.
В СССР изучение «лагерной» тематики долгие годы находилось под запретом. В 1920-е гг. было издано несколько работ, трактующих юридические аспекты использования принудительного труда. В официальной печати первой половины 1930-х гг. порой упоминались факты использования труда заключенных на народнохозяйственных стройках или лесозаготовках, однако к середине десятилетия эта тема полностью ушла с газетных и книжных страниц. XX съезд КПСС положил начало новому этапу отечественной историографии (первая половина 1950-х гг.). В этот период в свет вышел ряд работ, повествующих об «архипелаге ГУЛАГ».
В целом, до начала 1990-х гг. и отечественные, и зарубежные исследователи, не имея доступа к архивной источниковой базе, вынуждены были опираться на свидетельства бывших узников лагерей и редкие документальные источники. Это обусловило явно завышенные оценки численности заключенных
2 Zorin L. Soviet Prisons and Concentration Camps. An Annoted Bibliography 1917-1980. New-tonville, Mass., 1980. (Russian Bibliography Series).
и рассуждения общего характера о системе принудительного труда в СССР. Работы в основном касались общей репрессивной практики сталинизма, экономическая составляющая деятельности Гулага не привлекала внимания историков.
После «архивной революции» начался этап «первоначального накопления» новых документальных источников и базовых знаний, что обусловило необходимость одновременного решения двух задач - публикаторской и исследовательской.
Одним из наиболее значимых изданий 1990-х гг. стал справочник «Сие-тема исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960» , содержащий характеристики более чем пятисот лагерных образований. В его вводных статьях раскрывается генезис и структура системы мест заключения в РСФСР и СССР в 1917-1960 гг.4 В сборнике документов «ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960» опубликованы материалы, отражающие структуру, статистические показатели, режим и производственную деятельность исправительно-трудовых лагерей и колоний. Сборник «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930-1953»6 содержит документы по истории крупнейших лагерных строек.
Каждая из книг семитомной серии «История сталинского Гулага» посвящена одной из связанных с функционированием Гулага проблем: массовым репрессиям, структуре и кадрам, экономике, численности и условиям содержания заключенных и др. Том 3 этой серии - «Экономика Гулага» - включает материалы, отражающие как общие показатели этого сектора советской экономики, так и историю крупнейших народнохозяйственных объектов Гулага. Во вводной статье О.В. Хлевнюк выделяет основные этапы развития сталинской системы принудительного труда, раскрывает их содержание, поднимает про-
Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник. М., 1998.
4 Джекобсон М., Смирнов М.Б. Система мест заключения в РСФСР и СССР. 1917-1930 гг. /
Система исправительно-трудовых ... С. 10-24; Смирнов М.Б., Сигачев СП., Шкапов Д.В.
Система мест заключения в СССР. 1929-1960 гг. / Там же. С. 25-74.
5 ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960. М., 2002.
6 Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930-1953. М., 2005.
История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах. М., 2004.
блему количественных параметров экономики НКВД-МВД и их трактовки . Статистические данные о численности и составе заключенных, опубликованные в томе 4 этой серии «Население ГУЛАГа: численность и условия содержания», отражают масштабы применения принудительного труда, дают разностороннюю характеристику его субъекта. Выход в свет этих изданий можно считать условным рубежом, знаменующим окончание «позитивистского» этапа современного периода историографии Гулага.
Первые научные дискуссии 1990-х гг. разгорелись по вопросу о численности заключенных . В это же время вышел ряд работ так называемого «юридического» направления, описывающих ГУЛАГ как систему исправительных учреждений, в которых содержались преимущественно уголовные преступники . Лишь в немногих работах затрагивались вопросы лагерной экономики .
2000-е гг. характеризуются переходом от концепций, рассматривающих ГУЛАГ исключительно как репрессивный институт, к изучению его социально-экономической составляющей. В монографиях Г.М. Ивановой поднимается комплекс вопросов, связанных с происхождением, генезисом и крахом совет-
ской лагерной системы . Соотношение репрессивной и экономической функций Гулага остается одной из дискутируемых проблем. Исследователи отмеча-
Хлевнюк О.В. Введение / История сталинского Гулага. Т. 3. С. 21-52. 9 В.Н.Земсков. ГУЛАГ: Историко-социологический аспект// СИ. 1991. № 6. С. 10-27; № 7. С. 3-17; Цаплин В.В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х гг. // ВИ. 1991. № 4-5. С. 157-163; Getty J.A., Rittersporn G.T., Zemskov V.N. Victims of the Soviet Penal System in the Pre-war Years: A First Approach on the Basis of Archival Evidence II American Historical Review I October 1993; Conquest R. Victims of Stalinism: A Comment II Europe-Asia Studies, Vol. 49. № 7. 1997; Wheatcroft S.G. Victims of Stalinism and the Soviet Secret Police: The Comparability and Reliability of the Archival Data - Not the Last Word II Europe-Asia Studies, Vol. 51. №2. 1999.
Рассказов Л.П., Упоров И.В. Использование и правовое регулирование труда осужденных в российской истории. Краснодар, 1998; Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997.
Папков С. А. Лагерная система и принудительный труд в Сибири и на Дальнем Востоке в 1929-1941 гг. //Возвращение памяти: ист.-арх. Альманах. Новосибирск, 1997. Вып. 3. С. 37-68; Трус Л.С. Введение в лагерную экономику // Экономика и организация промышленности. 1990. № 5. С. 135-149; Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР, 1929-1941 гг. // Свободная мысль. 1992. № 13. С. 73-84; Эбеджанс С.Г., Важнов М.Я. Производственный феномен ГУЛАГа // ВИ. 1994. № 6. С. 188-190.
Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997; Она же. История ГУЛАГа. 1918-1958. Социально-экономический и политико-правовой аспекты. М., 2006.
ют неразрешимые противоречия между «пенитенциарным императивом» и «производственной необходимостью», с которыми сталкивалась лагерная администрация .
В последние годы исследование феномена принудительного труда в СССР ведется параллельно в российских научных учреждениях и в Гуверов-ском институте войны, революции и мира (Стэнфордский университет, США) . Одним из результатов этой деятельности стал сборник статей, посвященных малоизученным вопросам экономики Гулага . Авторы рассматривают общие вопросы принуждения к труду в СССР (А.К. Соколов), масштабы и структуру лагерной экономики (О.В. Хлевнюк), эволюцию системы ее управления (С. Эртц), проблемы стимулирования труда заключённых (Л.И. Бородкин).
Среди новых направлений современной историографии можно отметить попытки осмысления проблемы соотнесения понятий принудительного труда и сталинской модернизации . Ряд авторов в поиске ответа на вопрос об альтернативе труду в Гулаге провел сравнение эффективности вольнонаемного и при-
нудительного труда . В некоторых исследованиях на примере деятельности отдельных лагерных образований отмечается зависимость пенитенциарной составляющей (режима, условий содержания) от специфики производственной
Карклинс Р. Организация власти в советских исправительно-трудовых колониях // СИ. 1990. № 6. С. 120; Введение / Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР. М., 2008. С. 24.
14 Подробная информация об этом проекте «Twelve Years of Cooperation With the Russian Ar
chives» размещена на официальном сайте Гуверовского института [Эл. ресурс]: URL:
(дата обращения: 26.07.2013).
15 The Economics of Forced Labor. The Soviet Gulag. Stanford, Calif, 2003; ГУЛАГ: Экономика
принудительного труда. М., 2008.
Бедель А.Э., Воробьев СВ., Постников СП. Сталинская индустриализация (30-40-е годы) / Опыт российских модернизаций XVIII-XX века. М., 2000. С. 162-175; Максимова Л.А. Роль репрессированного населения в экономической модернизации на Европейском Северо-Востоке / История сталинизма: репрессированная российская провинция. Матер, междунар. науч. конф. Смоленск, 9-11 октября 2009 г. М., 2011. С. 274-289.
17 Суслов А.Б. Проблема эффективности принудительного труда в СССР (1929-1953 гг.) (на материалах Урала) / Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2001. С. 85, 86, 96; Он же: Принудительный труд на Урале (конец 1920-х - начало 1950-х гг.): эффективность и производительность /ГУЛАГ: Экономика ... С. 247; Красильников С.А. Спецпереселенцы, спецартели и спецорганы: механизмы и результаты спецколонизации севера Западной Сибири в 1930-е годы / Там же. С. 279-280.
деятельности . С. Эртц выделяет такой специфический фактор как «давление эффективности», который побуждал лагерное руководство к «применению стратегий с ярко выраженной целевой рациональностью» , направленных на выполнение стоявшей перед лагерем народнохозяйственной задачи.
Важный вклад в историографию Гулага вносят работы, посвященные функционированию отдельных лагерных образований . В большинстве диссертационных исследований рассматриваются лагеря, занимавшиеся, как правило, комплексным освоением отдаленных территорий СССР. Ряд сюжетов, посвященных экономической функции Гулага, встречается в трудах зарубеж-
ных авторов . На Смоленщине история сталинизма давно и плодотворно изучается, однако история Вяземлага не привлекала внимания историков. Литература, посвященная отечественной автодорожной отрасли, отличается большими лакунами, относящимися к периоду 1920-х - 1930-х гг.
Анализ отечественной и зарубежной историографии позволяет нам сделать вывод о том, что до настоящего времени ни сам Вяземлаг, рассматриваемый как репрессивно-пенитенциарная структура ГУЛАГа НКВД, ни его производственная деятельность по сооружению автомагистрали Москва - Минск не становились предметом научного изучения. Широкий круг проблем, открывающийся при рассмотрении данной темы, позволяет нам акцентировать внимание на двух ее аспектах: реконструкции истории лагеря и строительства, а также практике использования труда заключенных на сооружении шоссе как
Введение / Заключенные на стройках коммунизма. ГУЛАГ и объекты энергетики в СССР: Собрание документов и фотографий. М., 2008. С. 15-32.
Эртц С. Принудительный труд в Норильске. Нетипичный, идеально-типический лагерный комплекс / Восточная Европа («Osteuropa»), 57-й год издания, вып. 6, июнь 2007. С. 289-300. [Эл. ресурс] : (дата обращения: 28.07.2013).
Бацаев И.Д. Особенности промышленного освоения Северо-Востока России в период массовых политических репрессий (1932-1953). Дальстрой. Магадан, 2002; Гвоздкова Л.И. История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе. Кемерово, 1997; Еланцева О.П. Обреченная дорога. БАМ: 1932-1941. Владивосток, 1994; Козлов А.Г. Магадан: История возникновения и развития. Магадан, 2002; Кузьмина М.А. Последний вагон на север. Комсомольск-на-Амуре, 2001; Морозов Н.А. ГУЛАГ в Коми крае, 1929-1956. Сыктывкар, 1997; Широков А.И. Дальстрой: Предыстория и первое десятилетие. Магадан, 2000.
21 Conquest R. Kolyma: The Arctic Death Camp. New York: Viking Press, 1978; Nordlander D.J. Origins of a Gulag Capital: Magadan and Stalinist Control in the Early 1930's, SR 57 (1998); Baron N. Soviet Karelia: Politics, Planning and Terror in Stalin's Russia, 1920-1939. Routlege, 2007.
конкретном проявлении сталинского варианта экономики принудительного труда.
Объектом исследования является принудительный труд в Гулаге в условиях развернувшейся форсированной индустриализации и массовых политических репрессий.
Предметом исследования выступает практика организации и использования принудительного труда заключённых в крупном строительном исправительно-трудовом лагере системы Гулаг - Вяземлаге, занимавшемся сооружением автомагистрали Москва - Минск в 1936-1941 гг.
Цель исследования: провести комплексный анализ практики организации и использования принудительного труда заключённых Вяземлага в 1936-1941 гг., выявляя её особый характер и место в системе Гулага.
Задачи исследования. Для достижения поставленной цели в исследовании решаются следующие задачи:
-
выявить причины создания Вяземлага, раскрыть его организационно-структурные особенности;
-
рассмотреть основные этапы строительства шоссе заключёнными Вяземлага;
-
проанализировать динамику численности заключённых лагеря;
-
исследовать состав заключённых, определить причины, обусловившие его особенности;
-
изучить структуру принудительного труда на сооружении шоссе;
-
раскрыть характерные черты трудового использования заключённых на возведении автомагистрали.
Территориальные рамки исследования определяются дисклокацией лагерных подразделений Вяземлага и зоны проведения работ по строительству шоссе, расположенных на территории трёх областей (Московской, Смоленской и Минской) и ориентированных вдоль семисоткилометровой автомагистрали Москва - Минск в её современном протяжении.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1936 до середины 1941 г. Нижняя граница хронологии совпадает с выходом приказа НКВД о начале работ по сооружению шоссе Москва - Минск и организации Вяземлага (5 февраля 1936 г.). Верхняя граница исследования связана со сменой вида производственной деятельности и передислокацией лагерных подразделений. В мае-июне 1941 г. работы по сооружению магистрали Москва -Минск были прекращены, заключенные были переброшены на строительство аэродромов в БССР.
Теоретико-методологической основой исследования являются принципы историзма и научной объективности. Исторические события и явления рассматриваются в причинно-следственной связи и во взаимодействии с основными социально-экономическими и политическими процессами исследуемого периода. Комплексный подход к изучению темы определил использование таких общих методов исторического исследования как историческое описание, сравнительно-исторический анализ, метод периодизации. Использование источни-ковой базы, содержащей большое число статистических материалов, обусловило применение статистического метода исследования. Проблемно-хронологический подход дал возможность для типизации и выделения обобщающих характеристик. При анализе эффективности принудительного труда использовалась методика факторного анализа, дающая возможность из всего многообразия экономических показателей выделить основополагающие. В работе применен микроисторический подход, позволяющий реконструировать историю отдельно взятого лагерного образования вплоть до его отдельных подразделений.
Источниковую базу исследования составляет комплекс опубликованных и архивных источников. Возможно выделить следующие их виды: законодательные документы; материалы делопроизводства республиканских и региональных органов государственной и партийной власти; комплекс документов Вяземлага и строительства автомагистрали; материалы центральной, областной
и внутрилагерной периодической печати; мемуарную и художественную литературу.
Совокупность законодательных актов, характеризующих государственную политику в сфере дорожного строительства и позволивших проследить историю сооружения гужевых и автомобильных дорог, опубликована в «Собрании узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР» (СУ). Значительная часть основополагающих законодательных актов, характеризующих государственную политику в репрессивно-карательной сфере, а также отражающих становление системы принудительного труда, после «открытия архивов» была опубликована. Наиболее полным изданием является семитомная «История сталинского Гулага».
Делопроизводственные материалы следует разделить на: 1) материалы центральных (республиканского уровня) государственных учреждений и партийных структур; 2) материалы делопроизводства учреждений регионального уровня. Источники союзного и республиканского уровня позволили реконструировать реализацию государственных решений по организации и функционированию Вяземлага, послужили основой для определения количественного и качественного состава контингента заключенных и выявления его особенностей. Для решения этих задач были изучены материалы Государственного архива РФ: фонды НКВД - МВД СССР (9401) и Главного управления мест заключения МВД СССР (9414), а также фонды отраслевых главных управлений НКВД: строительства шоссейных дорог - ГУШОСДОР (9419), железнодорожного строительства - ГУЛЖДС (9407), аэродромного строительства - ГУАС (8437).
Из фонда НКВД - МВД (9401) были использованы секретные и совершенно секретные приказы НКВД за 1936-1941 гг., имеющие различный характер и содержание: об организации лагеря, передаче управления строительства из одного главка НКВД в другой, снятии и назначении руководства, ограничениях на отправку в лагерь определенных категорий заключенных и др. Из фонда 9414 были привлечены приказы и циркуляры ГУЛАГа НКВД, сводные отчеты и справки по вопросам деятельности лагерных строек, а также справки и за-
писки, отражающие эксплуатацию контингентов. Для анализа численности и состава заключенных Вяземлага и сравнения их со средними показателями по ИТЛ НКВД были использованы документы учетно-распределительного и 2-го отдела ГУЛАГа НКВД, хранящиеся в этом же фонде.
Изучение архивных дел, составляющих фонд ГУШОСДОРа НКВД (9419), показало, что фонд не содержит документов, относящихся к теме данного исследования. Архив ГУШОСДОРа периода 1930-х гг. в настоящее время находится в ведомственном хранении Федерального дорожного агентства РФ, доступ исследователей к нему ограничен. Из фонда ГУЛЖДС (9407) были использованы годовые бухгалтерские отчеты, составленные по итогам деятельности Вяземлага за 1939 и 1940 гг., с пояснительными записками к ним. Ряд документов фонда ГУАС (8437), датируемых маем-июнем 1941 г., отражает передислокацию подразделений Вяземлага и отправку в них заключенных.
В настоящее время местонахождение архива Вяземлага неизвестно. Основным источником при выявлении мест хранения лагерных архивов является «Справочник по ГУЛАГу. Сведения о нахождении архивов ликвидированных лагерей и строительств ОГПУ-НКВД-МВД СССР за 1930-1956 гг.»22, в котором эти данные были систематизированы работниками МВД по состоянию на 1 января 1956 г. Часть архива Вяземлага хранилась в УИТК Пензенской области. Впоследствии часть этих дел была уничтожена, часть - отправлена в УИТК Куйбышевской области. В ОИТК УВД по Смоленской области архива Вяземлага нет. По всей видимости, он был или утерян, или, что более вероятно, уничтожен, как и архивы многих других лагерей.
Материалы государственных учреждений регионального уровня составляют документы делопроизводства областного исполкома, хранящиеся в Государственном архиве Смоленской области (ГАСО) в фондах Западного (Р-2360) и Смоленского (Р-2361) облисполкомов. Как правило, это документы, характеризующие размещение лагеря и проведение строительных работ на территории области: материалы об отчуждении земель под сооружение шоссе, отводе зе-
22 ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 3382.
мель под лагерные зоны, работе комиссий по выплате компенсаций колхозникам, материалы о трудовом участии населения на строительстве, а также договора о предоставлении в пользование лагерю местных карьеров и ремонтных мастерских.
В Государственном архиве новейшей истории Смоленской области (ГА-НИСО) в фонде 68 (Смоленский районный комитет ВКП(б) Западной области) хранятся два дела, представляющие собой протоколы заседаний периферийных парторганизаций Вяземлага: 4-го отделения (1936 г.) и 6-го отделения (1937 г.). Эти дела содержат протоколы общих закрытых партийных собраний отделений, списки членов и кандидатов ВКП(б), копии приказов по лагерю, а также разного рода заявления, жалобы, рапорты, позволяющие реконструировать как деятельность парторганизации, так и повседневную жизнь рядовых работников.
В силу специфики предмета исследования в периодической печати практически нет интересующих нас сведений, лишь в районной газете «Большевистский путь» (г. Вязьма Смоленской области) было опубликовано несколько статей, описывающих ход строительства дороги (1936 г.) и арест прокурора Вяземлага М.В. Зайцева (1937 г.). Существенно расширяют источниковую базу исследования материалы внутрилагерной печати. В научной библиотеке ГАРФ хранится подборка номеров газеты Вяземлага «За автомагистраль» за 1936 г.
Таким образом, использование в диссертации значительного количества документов и материалов, разнообразных по видам, источникам происхождения, фондовой принадлежности, создает условия для комплексного изучения выбранной темы исследования.
Основные научные положения, выносимые на защиту:
1) Вяземлаг был организован для обеспечения строительства автомагистрали Москва - Минск, что соответствовало государственной политике 1930-х гг. по реализации задач индустриализации страны с помощью репрессивных методов. При организации Вяземлага руководством НКВД была предпринята попытка разграничения функций Главного управления лагерей (ГУЛАГа) и
Главного управления строительства шоссейных дорог (ГУШОСДОРа).
-
В народнохозяйственной деятельности Вяземлага по сооружению шоссе Москва - Минск выделяются два этапа, рубежом которых является вторая половина 1939 г. Структура и дислокация лагерных подразделений определялась производственной задачей, которую выполнял Вяземлаг.
-
Размер лагеря не находился в прямой зависимости от роста или спада общей численности лагерного населения ГУЛАГа НКВД, но в значительной степени определялся производственной необходимостью. Основную часть заключенных Вяземлага составляли этапированные из отделов мест заключения, а не других исправительно-трудовым лагерей.
-
Состав заключенных Вяземлага значительно отличался от средних по лагерям НКВД показателям, на что повлияли два основных фактора: географическое расположение и особенности экономического объекта. Расположение лагеря в непосредственной близости от Москвы определило то, что для лагеря были установлены строгие ограничения на содержание в нем осужденных за государственные преступления (ст. 58 и ст. 59 УК). Большую часть заключенных Вяземлага составляли осужденные за мелкие бытовые, имущественные, должностные и прочие преступления. В лагере было минимальное количество женщин, инвалидов, слабосильных и больных.
-
Трудовое использование заключенных было немного ниже установленного планом, но выше, чем в среднем в лагерях НКВД. Фактическая структура принудительного труда в зависимости от сферы занятости, в целом, соответствовала запланированной производственной потребности. Основная часть лагерников (около трех четвертей) использовалась в качестве рабочих. За 1936-1941 гг. резкое сокращение численности заключенных при относительно стабильном числе вольнонаемных работников привело к коренному изменению общей структуры трудовых ресурсов, занятых на возведении шоссе.
-
Организация принудительного труда в Вяземлаге была направлена на максимально возможное повышение производительности труда и увеличение общей эффективности строительства. В лагере применялся комплекс мер сти-
мулирования, направленных на повышение производительности труда лагерников, причем, методы побуждения превалировали над методами принуждения.
Научная новизна диссертационного исследования определена выбором предмета исследования: Вяземлаг и строительство первой советской автомагистрали еще не становились объектом внимания историков. Научная новизна заключается в реконструкции истории лагеря и сооружения шоссе, определении места Вяземлага в системе Гулага, исследовании масштабов и эффективности использования труда заключенных, комплексном исследовании субъекта принудительного труда, обобщении форм и методов организации производительного труда заключенных.
Практическая значимость исследования заключается во введении в научный оборот комплекса ранее не публиковавшихся источников и новых сведений, которые могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов, а также справочных и энциклопедических изданий как по истории Гулага, так и истории автодорожного дела в СССР. Работа содержит актуальные данные для региональных справочников, путеводителей и энциклопедических изданий, также возможно их включение в учебные курсы по истории Смоленщины.
Апробация результатов. Основные положения диссертационного исследования изложены в виде докладов на трех научных конференциях, в том числе двух международных, проходивших в рамках проекта «История сталинизма», а также в 9 публикациях, в том числе в трех статьях в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России. Общий объем публикаций по теме диссертации 9,0 п. л.
Вяземлаг и строительство автомагистрали Москва - Минск, 1936 1941 гг
Том 4 серии «История сталинского Гулага» - «Население ГУЛАГа: численность и условия содержания» - содержит подборку документов, отражающих динамику численности и состава заключённых, режим и условия их содержания. Статистические данные о численности лагерных контингентов напрямую отражают масштабы применения принудительного труда, а сведения об их составе дают разностороннюю характеристику субъекта принудительного труда.
Выход в свет этих справочников и сборников документов можно считать условным рубежом, знаменующим окончание «позитивистского» этапа современного периода историографии Гулага (конец 1990-х - начало 2000-х годов). Первые научные дискуссии, затрагивающие «лагерную» проблематику, разгорелись по поводу вопроса о численности заключённых Гулага. На протяжении 1990-х годов шла так называемая «битва за цифры», в которой активно участвовали как отечественные, так и зарубежные исследователи . Несмотря на наличие публикаций В.Н. Земскова , в которых впервые приводились документально подтвержденные данные о размере контингентов лагерей и колоний, российская и зарубежная общественность долго находилась под влиянием завышенных статистических данных. Результаты совместного проекта А. Гетти (J. Arch Getty), Г. Риттерспорна (Gabor Т. Rittersporn) и В.Н. Земскова подтвердили приведённые во вышеназванных работах данные3.
В 1990-е годы вопросы лагерной экономики не привлекали внимания широкого круга историков. Лишь в немногочисленных публикациях С.А. Папкова, Л.С. Труса, О.В. Хлевнюка, С.Г. Эбеджанс и М.Я. Важнова 4 нашли отражение некоторые институционные аспекты проблемы принудительного труда, отмечалась его неэффективность, разлагающее действие на экономику страны, а также перманентный кризис, основной причиной которого называлась низкая производительность труда заключённых.
С середины 1990-х годов начинают выходить в свет исследования Г.М. Ивановой , рассматривающей Гулаг как сложную государственную репрессивно-карательную и социально-экономическую структуру. В монографии Г.М. Ивановой «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства» (1997 г.) 2 на основе большого количества впервые вводимых в научных оборот источников поднимался обширный комплекс проблем, связанных с происхождением, генезисом и крахом советской лагерной системы.
В 1990-е годы вышел ряд работ так называемого «юридического» направления, описывающих ГУЛАГ лишь как систему исправительных учреждений, в которых содержались преимущественно уголовные преступники 3. Среди работ данного направления отметим монографию Г.М. Деткова «Тюрьмы, лагеря и колонии России» 4, в которой становление и развитие отечественной пенитенциарной системы раскрыто не только на уровне нормативных актов, но с учетом их практического исполнения.
Последнее десятилетие характеризуется переходом от концепций, рассматривающих ГУЛАГ исключительно как репрессивный институт, к комплексному изучению его социально-экономической составляющей. Системным подходом отличается изданная в 2006 году монография Г.М. Ивановой «История ГУЛАГа. 1918-1958. Социально-экономический и политико-правовой ас пекты» . Автором подробно анализируется экономическая деятельность лагерей и колоний и доказывается, что советская система исполнения наказаний, ориентированная на трудовое использование заключённых, уже в годы Великой Отечественной войны превратилась в мощный лагерно-промышленный комплекс, а ГУЛАГ стал важнейшим фактором не только советской экономики, но и всей внутренней политики.
Соотношение репрессивной и экономической функций Гулага остается одной из дискутируемых проблем историографии. Одна точка зрения заключается в том, что лагерные стройки и объекты создавались для того, чтобы занять растущее количество заключённых, другая - что усиление репрессий было связано с потребностью выполнения плановых заданий с помощью принудительного труда. В то же время, ряд историков считает, что документальных подтверждений ни той, ни другой точке зрения нет (А.К. Соколов, О.В. Хлевнюк и др.)2. Исследователи отмечают неразрешимые противоречия между «пенитенциарным императивом» и «производственной необходимостью», с которыми сталкивалась лагерная администрация
Состав заключенных, его особенности
В целом, до начала первой пятилетки дороги в стране не строились, шло лишь восстановление существовавших. В первом пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР (1928-1932 гг.) особое внимание уделялось развитию железнодорожного и водного транспорта. За этот период всего было построено 93 тысячи километров автогужевых дорог, из которых 12,5 тысяч километров - с гравийным (так называемым «твёрдым») покрытием .
До середины 1930-х годов лучшими дорогами были автогужевые, предназначенные для передвижения как автомобильного, так и гужевого транспорта. Техническими условиями (ТУ) было предусмотрено устройство на них двухслойного гравийного покрытия 2. На самом деле более 80 % строившихся дорог страны имело лишь легкое гравийное покрытие, местами уложенное лишь в один слой. Действовавшие ТУ допускали это в целях удешевления строительства. В целом, к середине 1930-х годов автогужевые дороги относились к устаревшему типу: они были приспособлены скорее к гужевому, чем к автомобильному движению 3.
Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР (1933-1937 гг.) предполагал «широкое развертывание автодорожного строительства» и предусматривал ликвидацию «в основном, бездорожья в стране» 4. Общую сеть дорог планировалось увеличить на 210 тысяч километров. По сравнению с первой пятилеткой финансирование автодорожного строительства было увеличено в три раза. В числе основных задач значилось сооружение семнадцати автомагистралей, в том числе и шоссе Москва - Минск.
По оценкам специалистов, развитие технологии дорожного строительства в СССР в это время отставало от европейской на 10-20 лет, остро не хватало дорожной техники и механизмов, однако имевшаяся база позволяла начать возведение первых отечественных шоссе. Автомагистрали по техническим условиям резко отличались от всех ранее сооружавшихся дорог страны. Принципиально новым было то, что в основу расчётов (горизонтальной видимости, радиусов кривых и др.) была положена скорость (120 км/ч). Первые отечественные технические условия на строительство автомагистралей были утверждены только в 1938 году . По своим характеристикам первые советские шоссе, в том числе и Москва - Минск, соответствовали магистралям США 1930-х годов (highway) и автобану (autobahn) Кельн - Бонн в Германии.
Становление организационной структуры автодорожной отрасли началось в 1928 году, когда в народном комиссариате путей сообщения (НКПС) было организовано Центральное управление шоссейных и грунтовых дорог и автомобильного транспорта. В 1931 году автотранспорт и дороги были выделены в отдельную отрасль, руководство которой стало осуществлять Всесоюзное центральное управление шоссейных и грунтовых дорог и автомобильного транспорта (Цудортанс) при СНК СССР 2.
В первые годы второй пятилетки Советом Народных Комиссаров СССР был принят ряд постановлений, направленных на модернизацию системы управления дорожным хозяйством страны . Принципиальным шагом в ходе этого реформирования стала передача Цудортранса в народный комиссариат внутренних дел СССР (Постановление ЦИК и СНК СССР от 28 октября 1935 г.).
В ноябре 1935 года была подготовлена обширная докладная записка наркома внутренних дел Г.Г. Ягоды и начальника Цудортранса Г.И. Благонравова И.В. Сталину о плане дорожного строительства на 1936 год и реорганизации Цудортранса . Текущая ситуация с сооружением дорог характеризовалась в ней следующим образом. В 1935 году на возведение магистралей было выделено 108,33 миллиона рублей, которые были распределены на 38 строек, в среднем по 2 850 тысяч рублей на каждую, что составило около 17 % средней стоимости одной стройки. В результате распыления средств каждая дорога сооружалась по несколько лет, огромная часть выделяемого финансирования расходовалась на содержание управленческого аппарата, дорожно-строительные машины недоиспользовались. Пока строились новые участки дороги, разрушались ранее построенные. К моменту окончания работ дороги в целом оказывались непроезжими.
В «Записке...» предлагалась новая организация капитальных автодорожных работ на 1936 год: во-первых, отказ от распыления средств и дорожных механизмов по всей стране и сосредоточение их на главных магистралях; во-вторых, отказ от строительства узких (шириной до пяти метров) дорог.
К выполнению большого объема работ в 1936 года аппарат Цудортанса не был готов. Кроме того, изыскания трасс магистралей и карьеров не были закончены, не было проектов и смет. Поэтому в 1936 году предлагалось построить только три шоссе: Москва - Ленинград, Москва — Горький и Москва -Минск. Сооружением этих дорог предполагалось решение таких задач как усиление обороноспособности страны, развитие местного дорожного строительства и уменьшение государственных потерь по эксплуатации автотранспорта, вызванных бездорожьем.
Структура и особенности организации принудительного труда в Вяземлаге
Объем капитальных работ первого года строительства был установлен в размере 125 миллионов рублей, а размер финансирования - в 111 миллионов 25 тысяч рублей . Это составляло 16,4 % общего объема капитальных работ ГУ-ШОСДОРа в этот период.
Фактически в 1936 году через областную контору Промбанка СССР Управлению было выделено 165 миллионов 311,7 тысяч рублей, из которых на конец года было освоено 142 миллиона 935 тысяч рублей (86,4 %) 3. Наличие недоосвоенных средств объяснялось, главным образом, поступлением значительных сумм в конце отчетного периода.
После прихода к руководству НКВД Н.И. Ежова (26 сентября 1936 г.) в СССР продолжился рост числа строек под эгидой НКВД и выполняемых заключенными, с соответственным разрастанием и усложнением структуры центрального аппарата ГУЛАГа. Ужесточился режим содержания «контингентов», а из текстов приказов по лагерям постепенно исчезло слово «перековка»: основной упор теперь делался на интенсивное трудовое использование заключенных. Сокращение срока заключения и условно-досрочного освобождения стало применяться все реже.
На 1937 год Совнаркомом СССР был установлен план ввода в действие по капитальным работам НКВД (кроме канала Москва - Волга) в 1 миллиард 106 миллионов рублей 4. Народнохозяйственным планом на 1937 год предполагалось «широкое развертывание строительства автомагистралей Москва 77
Минск и Москва - Киев» и ввод в эксплуатацию еще четырех сооружавшихся в то время дорог, для чего всего выделялось 616 миллионов рублей.
В 1937 году основным видом работ оставались земляные, а также строительство искусственных сооружений. На 1 января 1938 года земляные работы были выполнены на 92 % (17,4 миллионов кубометров вместо 18,9 миллионов плановых), железобетонные работы на искусственных сооружениях - на 96,3 % (ПО 000 м вместо 114 200 м ). Было замощено 135 км дороги, уложено паке-ляжа - 46,7 км, двухслойной гравийной подсыпки - 88,3 км, заасфальтировано - 2,7 км. За два первых года на возведение автомагистрали всего было затраче-но 313 миллионов рублей .
Главная причина невыполнения плана работ 1937 года была названа в приказе НКВД № 0132 от 1 ноября 1937 года: «Один из способов вредительства в ГУШОСДОРе сводился к тому, чтобы затягивать строительство важнейших сооружений, не сдавая их в эксплуатацию...» 3.
В 1937 году были репрессированы начальник Вяземлага П.А. Петрович, главный инженер строительства М.М. Левин, его заместитель К.К. Дембовский и пять инженеров - руководителей производственных отделов Управления строительства (начальник дорожного отдела Г.И. Ландау, начальник проектно-технического отдела Б.И. Тиль, начальник мостового отдела М.М. Фурман, и другие). Их обвиняли во вредительстве, выражавшемся в затягивании строительства, растрате государственных средств, намеренном низком качестве работ, в том числе и образовании пучин . Согласно материалам обвинения, главный инженер М.М. Левин готовил крушение автомобиля Сталина 5. Из протокола допроса Г.И. Ландау: «...Я считаю себя участником антисоветской вредительской организации... По заданию Благонравова и Ягоды и с санкции начальника строительства а/м Петровича осуществлялась на практике прокладка земляного полотна не так, как надо» (29 сентября 1937 г.) . Таким образом, нити дела по обвинению специалистов Управления строительства автомагистрали и Вяземлага, с одной стороны, тянулись к делу «Антисоветского троцкистского центра», по которому был привлечен Л.П. Серебряков, возглавлявший комиссариат путей сообщения, с другой, к делу «Антисоветского правотроцкистского блока», по которому был привлечен Г.Г. Ягода. М.М. Левин и инженеры Вяземлага были осуждены по статье 58 п. 6 (шпионаж), п. 7 (вредительство) и п. 11 (групповая троцкистская контрреволюционная деятельность). Все были расстреляны. При рассмотрении дела об их реабилитации была создана специальная комиссия для проведения технической экспертизы строительной документации. Комиссия подтвердила необоснованность всех выдвинутых обвинений. В 1956 году все осужденные по этому делу были реабилитированы Военной Коллегией Верховного Суда СССР.
В плане работ по строительству автомагистрали на 1938 год значилось: «к осени 1938 г. дать сплошной проезд от г. Москва до г. Минска»2. Для этого необходимо было закончить мощение и укладку гравийно-щебеночного покрытия на всем протяжении дороги. Сумма ассигнований Вяземлагу определялась в 135,0 миллионов рублей 3. Это составляло 30 % от общего объема финансирования ГУШОСДОРа, выделенных на возведение мостов и дорог в стране (461,4 млн. руб.), и 83 % от общей суммы, направленной на сооружение дорог класса автомагистралей (163,0 млн. руб.).
Стимулирование труда заключенных, его эффективность
Согласно Уголовному кодексу РСФСР 1926 года к числу государственных преступлений (часть II УК) помимо контрреволюционных (ст. 58) относились особо опасные преступления против порядка управления (ст. 59). За этот вид преступлений в Уголовном кодексе в качестве верхнего предела наказания в ряде случаев была установлена высшая мера социальной защиты - расстрел. Для этих осуждённых подразумевался особый порядок содержания. Еще в январе 1935 года приказом НКВД № 009 в целях обеспечения должной охраны и изоляции осуждённых за бандитизм и разбой (ст. 59 п. 3, пп. «а» и «б» и ст. 167 п. 3 УК) было предписано прекратить их отправку в исправительно-трудовые лагеря по общим нарядам. Местами их содержания были определены «отдаленные лагеря, как правило, .. . Ухтпечлаг (главным образом на Воркуту), в Но-рильлаг и в Севвостлаг (на Колыму)» . Приказ НКВД № 0021 от 13 октября 1937 года предписывал осуждённых за бандитизм направлять «в отдаленные лагеря (Ухтпечлаг, Норильлаг, Севвостлаг и лесные лагеря), а также в отдаленные подразделения Сиблага и Белтбалтлага» .
Согласно приказу НКВД № 021 от 17 февраля 1936 года в Вяземлаг не подлежали этапированию осуждённые за бандитизм (ст. 59 п. 3 пп. «а» и «б» УК) и за вооруженный разбой (ст. 167 ч. III УК), перебежчики и контрабандисты (ст. 59 п. 10 и ст. 84 УК). Приказ НКВД № 0122 от 13 октября 1937 года в списке ограничений оставил только осуждённых за бандитизм и вооруженный разбой (ст. 59 п. 3, кроме 59 п. 3 пп. «в», и 167 ч. III УК).
Фактически осуждённых за бандитизм в Вяземлаге составляли сотые доли процента от списочного числа лагерников. Так, по состоянию на 1 января 1938 года их было 30 человек (0,1 % от списочного состава). На 1 июля этого же года в лагере содержалось четверо осуждённых за переход границы и 41 человек, осуждённый за бандитизм. На 1 апреля 1939 года в лагере осуждённых за особо опасные преступления против порядка управления было 57 человек (0,3 % от списочного состава). К 1 января 1941 года удельный вес этой группы в Вяземлаге достиг своего максимального значения - 1,0 % (105 чел.); это было в четыре раза меньше, чем с целом в ИТЛ НКВД (4,1 %). В их числе в лагере содержалось всего пятеро осуждённых за бандитизм и девять человек, осуждённых как перебежчики или за нелегальный переход границы .
Вяземлаг можно отнести к группе исправительно-трудовых лагерей, в которых осуждённых за бандитизм было минимальное количество. В эту группу можно включить такие лагеря, как Тайшетлаг в Иркутской области (7 осуждённых за бандитизм на 1 января 1938 г.), Самарлаг (21 чел.), Волголаг в Ярославской области (25 чел.). В это же время максимальное число осуждённых за бандитизм было зафиксировано в Дальлаге включая Дальшосдорлаг (3 330 чел.), Белбалтлаге (2 503 чел.), Ухтпечлаге (2 943 чел.) .
Таким образом, установленные приказами НКВД ограничения на этапирование в Вяземлаг осуждённых за такие особо опасные преступления против порядка управления как бандитизм, разбой, нелегальный переход границы выполнялись на практике. Фактические данные подтверждают, что наличие этой категории заключённых в лагере исчислялось единицами.
В Уголовном кодексе РСФСР 1926 года применялось разделение преступлений на государственные (ст. 58 и ст. 59 гл. II УК) и прочие. Также и в сводных статистических данных учётно-распределительного отдела ГУЛАГа НКВД в некоторых документах применялось разделение заключённых на две группы -имевших судимость «за государственные» и «за прочие» преступления.
По состоянию на 1 апреля 1939 года основную массу заключённых Вя-землага составляли осуждённые за так называемые «прочие» преступления (97,7 %), осуждённых по ст. 58 и ст. 59 УК в сумме было 2,3 %. Всего в исправительно-трудовых лагерях НКВД в это время «прочих» было около двух третей от общего числа лагерного населения (65,6 %). К 1 января 1941 года это соотношение практически не изменилось: в Вяземлаге на долю «прочих» преступлений приходилось 97,3 %, в среднем в исправительно-трудовых лагерях НКВД - 67,2 % осуждённых
Таким образом, основную часть заключённых Вяземлага составляли осужденные за «прочие» преступления. В Уголовном кодексе РСФСР к их числу относились следующие преступления: иные против порядка Управления (ст. ст. 60-108 и ст. 192 п. 2 «а» 2), должностные (ст. ст. 109-121), хозяйственные (ст. ст. 128-135), имущественные (ст. ст. 162-178), против личности (ст. ст. 136— 161), воинские (ст. 193) и т.д.
Рассмотрим более подробно эту категорию заключённых. Заметим, что в двух приведенных ниже таблицах (2.4 и 2.5) из числа «прочих» исключены осуждённые за государственные преступления (ст. 58 и ст. 59 УК), а также за преступления, относившиеся к «политическим» (социально-опасные и социально-вредные элементы, нэпманы, закон от 7 августа 1932 г.).
В таблице 2.4 приведена абсолютная и относительная численность осуждённых за «прочие» преступления, содержавшихся в Вяземлаге, по состоянию на 1 января 1938 года в сравнении её со средними по исправительно-трудовым лагерям НКВД данными на 1 января 1939 года.
