Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Уголовная ссылка в Сибирь в представлениях власти Российской империи второй половины XIX в 32
1.1. Администрация Российской империи об организации и функциональном значении уголовной ссылки в Сибирь 32
1.2. Представления власти Российской империи об экономическом положении ссыльных 55
1.3. Администрация Российской империи о социальных последствиях уголовной ссылки в Сибирь 75
Выводы по главе I 93
Глава II. Уголовная ссылка в Сибирь в представлениях общества Российской империи второй половины XIX в 96
2.1. Публицистический дискурс об уголовной ссылке в Сибирь 96
2.2.Уголовная ссылка в Сибирь в художественном дискурсе 118
2.3. Уголовная ссылка в Сибирь в научном дискурсе 143
Выводы по главе II 159
Заключение 162
Список использованных источников и литературы 171
- Администрация Российской империи об организации и функциональном значении уголовной ссылки в Сибирь
- Администрация Российской империи о социальных последствиях уголовной ссылки в Сибирь
- Публицистический дискурс об уголовной ссылке в Сибирь
- Уголовная ссылка в Сибирь в научном дискурсе
Введение к работе
Актуальность темы. Уголовная ссылка в Сибирь в течение нескольких столетий являлась важнейшим пенитенциарным институтом Российского государства. Особое её значение состояло в том, что она выполняла не только карательные, но и колонизационные задачи. Превращение уголовной ссылки в Сибирь в острую социальную и политическую проблему во второй половине XIX в. вызвало изменение правительственной политики по отношению к сибирской пенитенциарии. Изучение представлений власти и общества Российской империи второй половины XIX в. об уголовной ссылке позволит охарактеризовать её образный стереотип, транслировавшийся на всё население региона, проследить степень активности власти и общества в разрешении проблем развития гражданственности в Сибири.
Институт уголовной ссылки оказывал влияние на социально-экономическое, культурное развитие огромной части империи. Анализ проблем уголовной ссылки в представлениях власти и общества второй половины XIX в., связанных с функционированием этого карательного института, позволит уточнить роль каждой из сторон в разрешении актуальнейших вопросов развития государства.
Становление уголовно-процессуальной системы современной России также требует осмысления исторического пенитенциарного опыта, в рамках которого ссылка долгое время играла роль основного инструмента наказания. Институт ссылки перестал существовать, но, несмотря на это, неизменными и во многом схожими остались многие проблемы содержания уголовных преступников в местах лишения свободы. Значение данной темы определяется возможностью сопоставления и использования на практике решений подобных вопросов властью и обществом второй половины XIX в.
Степень изученности темы. Изучение представлений власти и общества об уголовной ссылке в Сибирь в исследовательской литературе не являлось приоритетным направлением. Исследователей уголовной ссылки в большей степени привлекало изучение истории сибирской пенитенциарии, институционального регулирования процессов ссылки в Сибирь, статистические данные о количестве ссыльных в регионе.
В досоветский период уголовная ссылка в Сибирь являлась предметом изучения правоведов, этнографов, историков. Их представления подробно охарактеризованы во второй главе диссертации в качестве источника конструирования научного дискурса об уголовной ссылке.
В советский период приоритетной темой исторических исследований была политическая ссылка. Однако уголовная ссылка в регион также привлекала внимание историков, как правило, при изучении демографической, экономической истории региона. Советская историография достаточно подробно анализировала такие проблемы как нахождение уголовных ссыльных в Сибири, влияние ссылки на демографические процессы и воздействие ссыльного населения на формирование рынка рабочей силы. А.А. Мухин, Н.В. Блинов, В.И. Тужиков, П.С. Коновалов и другие историки признавали важную роль ссыльных в образовании рынка рабочей силы и в комплектовании постоянных кадров промышленных рабочих Сибири. Исследователями подвергнуты анализу отдельные правительственные мероприятия по стимулированию ссыльных к занятиям промышленностью и сельским хозяйством.
В работах З.Я. Бояршиновой, В.М. Кабузана, Н.Ф. Емельянова, М.Г. Рутц, С.М. Троицкого, посвящённых демографическому развитию Сибири, учитывалась и роль уголовной ссылки в данном процессе. Историк А.Д. Колесников охарактеризовал уголовную ссылку в качестве источника формирования сибирского населения и подчеркнул незначительную роль ссылки в процессе заселения Сибири
В конце 1960-х – начале 1970-х гг. появляются труды, затрагивающие роль высшей и центральной власти в регулировании процессов уголовной ссылки во второй половине XIX в. Так, в статье Л.П. Рощевской дан анализ деятельности Приказа о ссыльных. Анализируя программу Второго Сибирского комитета, А.С. Кузнецов обратился к оценке взглядов высшей бюрократии на устройство уголовной ссылки, охарактеризовал предложенные меры по её реорганизации.
Исследовательский центр Сибирского отделения РАН, долгие годы работавший под руководством Л.М. Горюшкина, опубликовал в 1975–1988 гг. сборники статей, посвященные как уголовной, так и политической ссылке. Сборники составили издательскую серию, хотя и не были объединены единым названием. В них содержится ряд публикаций, полезных для реконструкции представлений власти и общества об уголовной ссылке в Сибирь, в частности, статьи А.Д. Колесникова, М.М. Громыко, А.Д. Марголиса. А.Д. Марголис проанализировал взгляд правительства на ссылку перед её отменой и отметил важное значение закона 12 июня 1900 г. об отмене ссылки. М.М. Громыко охарактеризовала представления Ф.М. Достоевского о ссылке и каторге в Сибирь, условия содержания ссыльных, используя «Записки из Мертвого дома» как исторический источник.
Большой вклад в исследование сибирской уголовной ссылки внёс С.В. Кодан. Историк впервые подверг специальному рассмотрению «Устав об этапах» 1822 г., проследил ход реализации «Устава о ссыльных» во второй четверти XIX в., исследовал политико-правовой аспект ссыльной колонизации Сибири. С.В. Кодан, с одной стороны, заявил о существенной роли уголовной ссылки в колонизации сибирских территорий, с другой же, отметил слабое воздействие ссыльного законодательства на освоение края.
Е.А. Кузнецовой был проанализирован нереализованный проект устройства сибирских ссыльных восточносибирского генерал-губернатора Н. Н. Муравьёва-Амурского.
В постсоветский период наблюдается снижение исследовательского внимания к политической ссылке в Сибирь, а уголовная ссылка, по- прежнему, рассматривается как управленческая особенность сибирского региона. Активнее изучается пенитенциарный опыт Российской империи в совокупности с тюремным вопросом.
В 1995 г. вышла в свет монография А.Д. Марголиса «Тюрьма и ссылка в императорской России», в которой автор проанализировал деятельность правительственных комиссий второй половины XIX в., созывавшихся для обсуждения проблемы сибирской ссылки.
Уголовная ссылка попутно рассматривается в трудах А.В. Борисова, Р.С. Мулукаева по истории уголовного права и карательных учреждений Российской империи. Основное внимание авторов уделено нормативно-правовой базе регулирования ссылки, деятельности Главного тюремного управления и административному регулированию процессов пенитенциарии.
Заметной популярностью в постсоветской историографии стала пользоваться имперская проблематика. Уголовная ссылка в монографиях А.В. Ремнёва и И.Л. Дамешек причисляется к числу управленческих особенностей сибирского региона. Опираясь на региональный подход, авторы сделали вывод о несовпадении правительственного взгляда на назначение ссылки с нуждами самой Сибири, а также о дисбалансе её карательного и колонизационного элементов. Уголовная ссылка рассматривается историками в контексте изучения административных взаимоотношений между имперским центром и Сибирью.
Отдельная глава коллективной монографии «Сибирь в составе Российской империи» (2007 г.) посвящена сибирской ссылке и её месту в региональной политике государства. Авторами поднят вопрос о слабом карательном потенциале уголовной ссылки, охарактеризована политика власти второй половины XIX в. в связи со ссылкой.
В.А. Волчеком, исследовавшим деятельность Второго сибирского комитета, акцентировано внимание не только на изучении правительственных планов в ссыльной сфере, но и освещены конкретные шаги по практической реализации этих замыслов.
О.Н. Катионовым рассмотрены динамика численности ссыльных, шедших по Московскому тракту, маршруты их следования, организация этапирования.
Специальные труды по истории уголовной ссылки в основном принадлежат сибирским историкам. Особенности каторжного режима и хозяйственной жизни арестантов Западной Сибири показаны в работах В.П. Зиновьева и А.П. Михеева. Вывод о существенной, но противоречивой роли уголовных ссыльных в освоении и заселении Сибири, в развитии местного рабочего движения сделан М.В. Шиловским.
Ссылка и каторга как социокультурный феномен рассмотрены В.П. Шахеровым. Историк отметил, что долгое время ссылка являлась основной доминантой восприятия Сибири, указал на значение ссылки в формировании морально-этических норм и культурного облика сибиряков.
Работой, специально посвящённой западносибирской ссылке, является диссертация М.П. Шабанова. Автор, опираясь на широкий круг источников, проследил эволюцию системы ссылки на протяжении XVII–XIX вв.
Исследования А.А. Власенко посвящены политике государства в отношении уголовной ссылки в Западную Сибирь XIX в. Автор рассмотрел комплекс правительственных проектов, законодательных актов и практических мероприятий по их реализации, выявил несколько направлений в поселенческих мероприятиях правительства в Западной Сибири. Мероприятия имперской администрации в сфере уголовной ссылки рассмотрены в неразрывной связи с общим политическим курсом в отношении Сибири.
Существует корпус работ, посвященных анализу общественных представлений об уголовной ссылке в Сибирь. Характеристика сибирской темы (и как составной ее части сюжетов уголовной ссылки в регион) в публицистике, художественной литературе на страницах народнического «Русского богатства» содержат исследования А.И. Малютиной.
Существенную помощь для выявления места произведений об уголовной ссылке в Сибирь в творчестве конкретных писателей оказал сборник литературоведческих статей «Русские писатели в Томске», посвященный анализу произведений Ф. Толля, В.Г. Короленко, Г.И. Успенского, К.М. Станюковича и других писателей, поднимавших проблему ссылки в Сибирь.
Филологические исследования Г.А. Бялого, В.К. Гайдука, Н.Е. Меднис, М.И. Щербаковой, посвященные биографиям и творчеству отдельных литераторов, позволил глубже понять позиции писателей в освещении уголовной ссылки в Сибирь.
Особо следует выделить исследования сибирского филолога Л.Г. Беспаловой, которая в своих работах занималась не только литературоведческим анализом художественных текстов, но и выделила основные проблемы, интересовавшие авторов, писавших о Сибири.
Еще одна группа филологических исследований интересна для нас в связи с выявлением тематических приоритетов в произведениях о Сибири. М.К. Азадовский и Г.С. Спиридонова в своих работах выделяют пять основных тем, вокруг которых сосредоточилось внимание литераторов второй половины XIX в.: 1) тюрьма и ссылка; 2) переселенцы; 3) “инородцы”; 4) приисковый быт; 5) сибирская деревня и сибирское крестьянство.
Существенный интерес представляют работы Е.Н. Эртнер, выделившей временные и пространственные параметры образа Сибири в художественной литературе. Одним из факторов конструирования образа Сибири автор считает институт уголовной ссылки как источник его маргинальной составляющей.
Культурно-психологические аспекты восприятия Сибири в русской литературе и общественной мысли XIX в. были предметом осмысления Н.Е. Меднис. В статье В.И. Тюпы, посвященной «сибирскому тексту» русской литературы, прослеживается эволюция восприятия Сибири как лиминального пространства русской культуры.
Н.Н. Родигиной показана зависимость репрезентаций сибирского региона в периодической печати от существования института уголовной ссылки. Автор доказывает, что образ Сибири-каторги, страны изгнания тиражировался всеми «толстыми» журналами. Употребление метафор «свалки», «болезни» при описании Сибири в ежемесячниках различной идеологической ориентации свидетельствует об оценке влияния уголовной ссылки на социально-экономическое и культурное развитие Сибири.
Исследование иркутского историка М.Р. Соловьевой посвящено исследованию устных рассказов и преданий русских старожилов Восточной Сибири о ссылке и каторге.
Для характеристики научного дискурса об уголовной ссылке в Сибирь была использована работа А.А. Иванова и Н.Н. Щербакова, проанализировавших взгляды дореволюционных юристов на проблемы уголовной ссылки.
Среди зарубежных исследований, вносящих вклад в реконструкцию представлений власти и общества Российской империи второй половины XIX в. об уголовной ссылке в Сибирь, назовем работы Дж. Кеннана, Ю. Прайса, Б. Ховарда.
В работах А. Вуда ссыльная проблематика рассматривается в связи с историей русского освоения Сибири. В серии работ австралийского историка Э. Гентеса освещена история уголовной ссылки в Сибирь как вида наказания в России, показаны особенности его государственного регулирования. Э. Гентес провёл компаративное исследование концептов «Дикий Запад» (Америка) и «Мертвый Восток» (Россия).
Подводя итог степени изученности темы можно сделать следующие выводы:
– подробно изучена история уголовной ссылки в Сибирь, предметом внимания историков стали такие вопросы, как численность и размещение уголовных ссыльных, влияние ссыльных на социально-экономическое и культурное развитие региона, политика Российского государства по отношению к ссыльным;
– достаточно полно в научной литературе изучена проблема институционального регулирования процессов уголовной ссылки, охарактеризованы этапы политики высшей и центральной администрации в отношении уголовных ссыльных во второй половине XIX в.
– большое внимание уделено анализу колонизационного и карательного потенциала уголовной ссылки в политике государства;
– историками и литературоведами выявлены элементы содержания концепта «Сибирь-тюрьма», сформировавшегося в литературе к середине XIX в., а также очерчены отдельные аспекты общественных представлений об уголовной ссылке во второй половине XIX в.
– литературоведами собран богатый фактический материал о биографических и профессиональных связях авторов, писавших об уголовной ссылке, с Сибирью, частично охарактеризован образ Сибири в связи с существованием пенитенциарии;
– историками права исследованы представления юристов об уголовной ссылке.
Представления власти и общества об уголовной ссылке в Сибирь во второй половине XIX в. не были предметом специального исследования историков.
Цель и задачи диссертации. Цель – выявление и характеристика представлений власти и общества Российской империи второй половины XIX в. об уголовной ссылке в Сибирь.
Для реализации цели работы предполагается решение следующих задач:
-
охарактеризовать представления власти второй половины XIX в. о месте и роли уголовной ссылки в карательной политике Российского государства;
-
определить мнения представителей разных уровней власти о социально-экономическом и политическом влиянии уголовной ссылки на развитие сибирского региона;
-
раскрыть ключевые проблемы уголовной ссылки, образ пенитенциарного института, сконструированные в художественном, публицистическом и научном дискурсах;
-
выявить эволюцию представлений власти и общества о проблемах сибирской пенитенциарии на протяжении второй половины XIX в.
Объект диссертационного исследования – уголовная ссылка в Сибирь во второй половине XIX в.
Предмет изучения – представления власти и общества России об уголовной ссылке в Сибирь. Под властью в данном случае понимаются чиновники Российской империи второй половины XIX в. как высшего, центрального, так и местного уровней управления, то есть все те, кто в силу своего положения мог принимать управленческие решения в отношении уголовной ссылки. «Общество» используется как понятие, объединяющее слой образованных русских, интеллектуальная деятельность для которых являлась приоритетной, но не имевших формального влияния на принятие решений в отношении уголовной ссылки.
Методология диссертационного исследования. Междисциплинарный характер исследования обусловил обращение к теоретическим выводам историков, социологов, литературоведов, лингвистов. В основу работы были положены следующие методологические положения:
1. Идеи социологов (С. Московичи, У. Липпман и др.) о том, что представления социальных групп – это ряд понятий, высказываний, мнений и объяснений, возникающих в процессе коммуникаций. Термин «социальные представления» в трактовке С. Московичи представляется нам продуктивным для изучения представлений власти и общества России второй половины XIX в., так как акцентирует социальную значимость формируемых представлений и показывает их влияние на социальное поведение индивидов и групп.
2. Выводы теоретиков «новой интеллектуальной истории» о том, что историку недоступно познание объективной реальности – он имеет дело с ее образами, которые Р. Барт называет «эффектом реальности». В связи с этим для нас не является первостепенным вопрос о том, насколько верно образ уголовной ссылки, существовавший в представлениях власти и общества, отражал ее реалии. Приоритетное значение приобретает вопрос о влиянии социальных представлений о ссылке на ценностные ориентиры и поведенческие стратегии власти и общества.
3. Вслед за лингвистами Ш. Балли, Р.М. Блакаром, Р. Водак, культурологом М. Фуко, социологом П. Бурдье источники конструирования представлений власти и общества понимаются нами как эффективный инструмент социальной власти и социального программирования.
4. Одним из наиболее эффективных механизмов идеологического программирования является метафора. Исследование метафор ссылки, их роли в моделировании образа явления в общественном сознании образованных русских предпринято на теоретической основе работ П. Рикера, Д. Лакоффа, М. Джонсона, В. Вжозека.
В настоящей работе были использованы следующие методы исследования: историко-генетический, историко-сравнительный и историко-системный метод, методы реконструкции и интерпретации, статистический метод. Одним из основных методов диссертационного исследования выступает дискурсный анализ текстов. Под дискурсом, вслед за Т.А. Ван Дейком, мы понимаем завершенный письменный вербальный продукт коммуникативного действия, а также его результат, который интерпретируется реципиентами.
Хронологические границы исследования ограничены второй половиной 1850-х гг. – 1900 г. Вторая половина 1850-х гг. – время общественного подъема, активизации общественного мнения, период подготовки реформ, начала работы Второго сибирского комитета, свидетельствовавших о возобновлении государственного внимания к ссылке после длительного забвения. Именно во второй половине 1850-х – 1860-х гг. появляются авторитетнейшие «толстые» журналы – «Русский вестник» (1856) и «Вестник Европы» (1866), во многом определявшие содержание общественно-политической жизни в пореформенной империи. В качестве верхней хронологической границы выбран 1900 г. как кульминация усилий власти и общества в связи с принятием закона об отмене административной ссылки.
Территориальные границы работы. Вопрос о территориальных рамках исследования сводится к сюжету о том, какую территорию во второй половине XIX – начале ХХ в. образованные русские называли Сибирью. В энциклопедических и справочных изданиях чаще всего под Сибирью понималась Азиатская Россия, за исключением Закавказья, Закаспийской области и Туркестана. Привлеченные нами источники в большинстве случаев в состав Сибири включали Томскую, Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Акмолинскую, Семипалатинскую, Забайкальскую, Якутскую области, Дальний Восток, о. Сахалин.
Источники, положенные в основу настоящего исследования, типологически можно разделить на несколько групп: 1) материалы официального делопроизводства; 2) публицистика; 3) художественная литература; 4) научные издания изучаемой эпохи об уголовной ссылке; 5) эпистолярные источники; 6) мемуаристика; 7) законодательные акты.
К материалам официального делопроизводства относятся журналы заседаний Второго сибирского комитета, Главного управления Западной Сибири, Главного управления Восточной Сибири, отчеты, доклады, записки, обозрения и донесения администраторов разных уровней. Материалы официального делопроизводства представлены опубликованными и неопубликованными (архивными) документами. В диссертации использованы фонды трёх архивов: 1) Исторического архива Омской области (ГУ ИсА, ф. 3, ф. 10, ф. 93); 2) Государственного архива Иркутской области (ГАИО, ф. 24, ф. 25, ф. 32, ф. 228); 3) Российского государственного исторического архива (РГИА, ф. 958, ф. 1281, ф. 1405). Кроме того, были использованы материалы отдела рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ, ф. 637, ф. 1000).
В диссертации использованы отчёты генерал-губернаторов, губернаторов и других должностных лиц, материалы ревизий и журналов заседаний комитетов и советов, деловая переписка между центральными и сибирскими чиновниками. Важнейшим источником для изучения представлений местной власти являются губернаторские и генерал-губернаторские всеподданнейшие отчеты и обозрения. Отчеты, рапорты, записки, донесения содержат богатейшую информацию о взглядах, планах, намерениях проектах и действиях представителей администрации. Делопроизводственная документация позволяет проследить ход ссыльной политики, выявить мнения власти на различные проблемы её реализации, увидеть её результаты, выявить причины появления тех или иных нововведений.
К следующей группе источников принадлежит публицистика. Интерес к публицистическому дискурсу уголовной ссылки обусловил внимание к текстам, опубликованным на страницах «толстых» журналов, а также к произведениям, вышедшим отдельными изданиями. Газетная периодика не являлась специальным источником изучения данной темы, но её материалы позволили дополнить сведения об общественном резонансе тех или иных проблем уголовной ссылки.
Мы учитывали фактор журнализации литературы во второй половине XIX в. и связанную с этим особенность публикации текстов. Журналы публиковали произведения и публицистического, и художественного, и научного дискурса. Нами был осуществлен фронтальный просмотр годовых комплектов таких ежемесячников, как «Отечественные записки» (1868–1884), «Вестник Европы» (1866–1900), «Русская мысль» (1880–1900), «Русское богатство» (1876–1900), «Северный вестник» (1885–1898), «Русский вестник» (1856–1900), «Русское обозрение» (1890–1897), «Тюремный вестник» (1893–1900). Основными критериями отбора журналов была их популярность, определявшаяся высокими тиражами; степень интереса к проблемам уголовной ссылки, выявленная нами в результате просмотра указателей их содержания; общественно-политическая ориентация издания.
Ещё одну группу составляет художественная литература. Основным при отборе художественных произведений являлся содержательный критерий, то есть внимание к вопросам уголовной ссылки в Сибирь. Были использованы произведения Ф.М. Достоевского, С.В. Максимова, П.Ф. Якубовича, В.Г. Короленко, И.П. Белоконского, И.А. Кущевского, М.И. Орфанова, В.Я. Кокосова, А.П. Чехова, В.М. Дорошевича.
Научная литература по проблеме уголовной ссылки также явилась источником для написания диссертации. Интерес к произведениям этого типа обусловлен необходимостью проследить уровень и специфику научного осмысления проблем сибирской пенитенциарии. Нами использованы работы Н.М. Ядринцева, И.Я. Фойницого, В.Д. Жижина, Д.А. Дриля, И.А. Малиновского, А.П. Давыдова, И. Ковалевского, Н.С. Таганцева.
Ещё одна группа источников – частная переписка (письма А.П. Чехова, Ф.М. Достоевского разным лицам, содержащих их рассуждения о значимых для литераторов аспектах изучения уголовной ссылки).
Источников мемуарного характера, освещающих проблемы уголовной ссылки в Сибирь, сохранилось сравнительно немного. Нами использованы воспоминания Н.М. Ядринцева о времени его сотрудничества с Н.Г. Казнаковым, воспоминания М.Н. Галкина-Врасского о деятельности Главного тюремного управления в 1880-х гг.
Законодательные акты создавали нормативную базу для функционирования института уголовной ссылки. Особое значение для нашей темы имеет «Устав о ссыльных» М.М. Сперанского 1822 г., на основании которого происходило регулирование потока ссыльных в Сибирь во второй половине XIX в. Использование законодательных источников оказывалось значимым для выяснения структуры органов управления ссылкой, положения уголовных ссыльных в Сибири.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые в исторической науке выявлены и охарактеризованы представления власти и общества об уголовной ссылке в Сибирь; раскрыта их эволюция и взаимозависимость; определены факторы, определявшие содержание этих представлений; доказано их влияние на формирование политики правительства в отношении уголовной ссылки в регион. Доказано единство власти и общества в решении одной из злободневных проблем социально-экономической, политической жизни Российской империи во второй половине XIX в. Показан потенциал дискурсного анализа для характеристики коллективных представлений. Введены в научный оборот неопубликованные источники, ранее не привлекавшие внимания исследователей.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы при подготовке работ по истории общественного мнения, журналистики пореформенной эпохи, истории Сибири, применены при разработке основных, специальных и факультативных курсов по истории России, региональной истории, истории общественного мнения в высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования.
Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в статьях и тезисах выступлений автора на региональных и международных научно-практических конференциях (Новосибирск, 2004, 2006, 2008; Омск, 2006). Материалы диссертационного исследования опубликованы в девяти статьях, в том числе в журналах, рекомендованных ВАК.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Власть и общество второй половины XIX в. формировали социальные представления об уголовной ссылке в Сибирь. В числе вопросов, привлекавших внимание: функциональное назначение и место пенитенциарии в государственной карательной системе; положение уголовных ссыльных в Сибири; влияние ссылки на социально-экономическое и культурное развитие региона, на его статус в составе Российской империи.
2. Власть и общество оказывали взаимное влияние на конструировании представлений о ссылке. Общественные дискуссии об уголовной ссылке активизировались после увеличения правительственного внимания к проблеме. В свою очередь, активность общественного мнения подталкивала власть к скорейшему административному разрешению проблем уголовной ссылки.
3. Представители администрации разного уровня и общественности демонстрировали схожие варианты разрешения проблем уголовной ссылки. Предложения экономического стимулирования ссыльных (дарование права собственности, организация рабочих рот, казенных поселений, Домов Трудолюбия), нравственного перевоспитания с использованием потенциала брачно-семейных взаимоотношений оказались малоэффективными и подтвердили необходимость скорейшей отмены данного наказания. Как для власти, так и для общества немаловажным являлось дальнейшее развитие сибирского региона, положение местных жителей и уголовных преступников, а также потребности дальнейшей модернизации Российской империи.
4. Представления власти и общества об уголовной ссылке второй половины XIX в. способствовали формированию стереотипов, мифов о сибирском регионе в целом, носивших характер устойчивых, дублирующихся образов. Сибирь наделялась чертами маргинализации, описывалась как драматичное место, предназначенное быть резервуаром всего «нечистого», «серого» и «первобытного».
5. Власть и общество второй половины XIX в. совместными интеллектуальными усилиями способствовали переосмыслению пенитенциарного опыта государства в сторону его гуманизации и разрешению наболевшего вопроса – существования каторги и ссылки. Можно констатировать единство мнений в обществе о проблемах уголовной ссылки. Представители общественного мнения вне зависимости от общественно-политической идеологии были единодушны в разрешении вопросов сибирской ссылки. С 1880-х гг. власть и общество выступили были солидарны в разрешении проблем существования сибирской пенитенциарии, что выразилось в принятии закона об отмене ссылки в 1900 г.
Структура диссертации. Диссертация общим объемом в 199 страниц состоит из введения, двух глав (каждая из них включает три параграфа), заключения, списка использованных источников и литературы.
Администрация Российской империи об организации и функциональном значении уголовной ссылки в Сибирь
Уголовная ссылка в Сибирь являлась важнейшей частью пенитенциарной системы Российской империи. Ключевой фактор, определявший позицию власти на проблему места уголовной ссылки в карательной политике Российского государства — законодательное нормирование основных процессов, связанных с уголовной ссылкой. В связи с этим укажем, что в качестве уголовного наказания ссылка встречается впервые в дополнительном указе к «Судебнику» Ивана IV 1582 г. Первоначально ссылали на окраины Московского государства, в европейской части страны. С присоединением Сибири ссылка стала выполнять дополнительные функции. Она стала рассматриваться не только как наказание, но и как способ заселения и освоения новых территорий. О масштабах и массовости её применения говорит хотя бы тот факт, что к 1622. г. уже более 10 % пришлого населения Сибири состояло из ссыльных. В Соборном Уложении 1649 г. ссылка становится самой широкоприменяемой формой наказания3.
Наряду со ссылкой Петр Великий ввел так называемую «каторгу», то есть отдачу на тяжкие принудительные работы по устройству портовых, крепостных и иных государственных сооружений сначала в Азове, а затем в Санкт-Петербурге. При преемниках Петра Великого каторга получила ещё большее распространение и отбывалась в различных сибирских и оренбургских крепостях, в рудниках, на соляных копях. Систематическая разработка вопроса о принудительной колонизации Сибири впервые была предпринята М. М. Сперанским, который, изучив на месте положение ссылки, составил обширный план её преобразования, послуживший основой составления в 1822 г. «Устава о ссыльных». «Устав о ссыльных» 1822 г. во второй половине XIX в. оставался основным законодательным документом, регулировавшим ссылку в Сибирь уголовных преступников. Главные задачи этого устава сводились к замене «домашнего» управления ссылкой «служебным», то есть к организации правительственной администрации управления ссылкой и к введению принудительных работ . Устав о- ссыльных регулировал вопросы, связанные лишь с двумя, хотя и существенными, разновидностями лишения и ограничения, свободы как уголовного наказания — ссылкой в- каторжные работы и ссылкой на поселение. Документ представлял собой некий симбиоз уголовно-исполнительного, административного, а также отдельных положений семейного, гражданского права, норм организационно-управленческого характера, связанных с различными вопросами реализации наказания в виде ссылки.
В соответствии со ст. 15—19- «Устава о ссыльных» осужденные препровождались к местам заключения по железным дорогам, на, пароходах и баржах, а при отсутствии таких путей сообщения — по «пешеэтапным трактам»; неспособные идти пешком перевозились на подводах. Главный ссыльный тракт пролегал по рельсовому пути от Москвы через Рязань, Ряжск, Пензу, Самару, Уфу, Челябинск и далее по Сибирской и Забайкальской железным дорогам56. В первоначальной редакции документа (во время отсутствия железной дороги) предусматривалось направление каторжных к месту ссылки пешим ходом. Маршрут препровождения ссыльных в Сибирь пролегал через Казань, Пермь, Тобольск (где располагался Тобольский приказ о ссыльных и центральный сборный пункт ссыльных), Томск, Енисейск, Иркутск (в нем была учреждена особая Экспедиция о ссыльных)57. Из Устава видно, что государство в законодательном порядке закрепило тенденцию использования труда заключенных преступников для решения государственных экономических задач, в частности, на объектах и местностях, где были трудности с привлечением вольнонаемных работников. Осужденные по приговорам судов согласно этому документу направлялись для работ в рудниках, на заводах, фабриках Азиатской России.
Согласно Уставу каторжные делились на 3 разряда, в соответствии с вынесенным приговором. К первому — относились лица, осужденные в бессрочную каторгу или на срок более двадцати лет. Ко второму — лица, осужденные на срок от восьми до «двадцати лет, и к третьему - от четырех до восьми лет (ст. 23-28)58.
Другим источником права, нормы которого отчасти регулировали условия содержания ссыльных, являлся «Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражею». Первое его издание относилось к 1832 г., впоследствии в Свод неоднократно вносились поправки. Данный документ регламентировал процесс этапирования осужденных в места ссылки. Управлением этапами по пути следования каторжан к месту отбывания наказания ведал главный инспектор по пересылке арестантов. На местах руководство этапами осуществляли участковые (местные) инспекторы по пересылке арестантов в Западную и Восточную Сибирь, которым подчинялись конвойные командиры, сопровождавшие партии каторжан. В «Уставе о содержащихся под стражей» пересылке каторжан посвящена седьмая глава. В ней регламентированы некоторые вопросы, связанные с порядком сопровождения и управления партиями каторжан, а также даны нормы довольствия для ссыльнокаторжных в пути59. Наибольшее внимание в Своде учреждений и уставов о содержащихся под стражею уделялось регулированию вопросов исполнения и отбывания наказания в виде заключения в тюрьму (раздел второй, гл. 3) и содержания в исправительных арестантских отделениях (раздел второй, гл. 4). Этот правовой документ имел весьма широкую сферу регулирования лишения свободы. Так, в Своде речь шла о правилах строительства и ремонта тюремных зданий (раздел первый, гл. 2), об управлении местами заключения (раздел первый, гл.З). Подробно излагались вопросы о размещении арестантов, снабжении их одеждой и пищей, порядке сопровождения в «присутственные» места, дисциплинарной ответственности и другие (раздел второй, гл. 3, 4). Там же получили первоначальную правовую регламентацию некоторые пенитенциарные институты, в частности, регулировались вопросы улучшения «нравственного состояния» осужденных. Так, для надзора за поведением арестантов, содержащихся в- исправительном отделении, предусматривалось создание специальных списков о каждом взыскании, которому этот арестант подвергался во время пребывания в исправительном отделении, и сверх того в конце каждого месяца общее заключение о его поведении (ст. 310)60. Как и многие другие правовые документы периода империи, «Свод учреждений и уставов, содержащихся под стражею» предусматривал для. лиц привилегированного сословия создание более комфортных условий содержания в местах лишения свободы.
Рассмотренные выше документы являлись основными нормативными актами управления институтом сибирской ссылки. Но на протяжении XIX в. издавались и другие постановления и правила, регламентировавшие отдельные, не предусмотренные данными законодательными актами, стороны ссылки в.Сибирь. Так, в 1869 г. были изданы временные правила, по которым на каторгу в сибирские рудники и заводы могли быть направляемы преступники только из Сибири и зауральских частей Пермской и Оренбургской губ., все же остальные каторжники подлежали распределению по центральным каторжным тюрьмам Европейской России и на о. Сахалин. В результате, в 1880-1890-е гг. были закрыты все временные «централки» в Европейской России61.
Таким образом, регулирование системы уголовной ссылки в Сибирь осуществлялось на основе двух основных законодательных актов — Устава о ссыльных и Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею, а также многочисленных подзаконных актах. Кодифицированное уголовное законодательство отсутствовало. Подавляюще большинство положений данных документов было посвящено регулированию положения ссыльнокаторжных, положение ссыльнопоселенцев и других категорий уголовных ссыльных недостаточно регламентировано.
К началу второй половины XIX в. управление уголовной ссылкой было рассредоточено между различными ведомствами и имело три уровня: 1) высший: Комитет министров, Государственный совет, Сенат, Сибирский комитет и другие высшие комитеты; 2) центральный (или ведомственный): МВД, Министерство юстиции, Военное министерство, Министерство финансов, Министерство государственных имуществ, Главное управление путей сообщения и публичных зданий, Ш Отделение С.Е.И.В. канцелярии; 3) местный: генерал-губернаторы и Главные управления, губернаторы и Общие губернские управления, Приказ и Экспедиции о ссыльных, а также местные органы центральных ведомств62.
Охарактеризованная система регулирования ссыльных вопросов привлекала внимание крупнейших правоведов и самих администраторов. Так, И. Я. Фойницкий в статье, посвященной управлению ссылкой, отмечал, что основные нормативные акты 1822 г. касались лишь общих вопросов управления Сибирью. Частные случаи, связанные с сибирскими реалиями регулировались на основе других законоположений, в которых не всегда учитывалось существование ссыльного института в Сибири.
Администрация Российской империи о социальных последствиях уголовной ссылки в Сибирь
Положение уголовных преступников в Сибири, осложненное экономической и законодательной неразберихой, являлось причиной множества социальных проблем. Высшая администрация характеризовала уголовную ссылку как «медленно, но верно действующий нравственный яд, который в течение множества лет метрополия постоянно вливала и постоянно концентрировала в ссыльной колонии»140.
Особенности хозяйственного освоения ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев в Сибири, как убедительно доказывали представители власти Империи, сдерживали их социальную адаптацию в регионе. Многочисленны картины судьбы ссыльного, подобно той, которую представил генерал-губернатор Восточной Сибири Д. Г. Анучин: «Ссыльному же, явившемуся в Сибирь без средств, даже при желании обратиться к трудовой жизни, представляются непосильные преграды... Свободной земли, удобной для хлебопашества, нет, а для того, чтобы заняться расчисткою земли из-под леса, необходимо приобрести, и орудия, и семена на посеве. Пособия на это ссыльные от казны не получают. Поэтому обзаводятся хозяйством, преимущественно, бывшие крестьяне, прибывшие в Сибирь с семействами и с кое-какими денежными средствами» . Экономическая неустроенность являлась основой возникновения отрицательных социальных последствий нахождения уголовных ссыльных в среде коренного населения Сибири.
Социальные проблемы начинались с момента начала доставки ссыльных пешим порядком, приводящим к их истощению и делающим большую часть из них неспособными к труду.
Существующий к началу второй половины XIX в. способ доставки арестантов пешим путем обращал на себя внимание власти на протяжении всего периода. В 1851 г. генерал-адъютант Н. Н. Анненков предлагал отправлять ссыльных в места отбытия наказания «водным» способом. Однако, эти предложения, рассматривавшиеся в особых комитетах, а затем и в Комитете министров, остались без разрешения. В 1861 г. Комитет министров в особой записке высказался о необходимости обратить внимание на существующий способ передвижения арестантов, указывая на долговременность, высокую стоимость пересылки, «вследствие чего правительство терпит убыток, как от затраты значительных капиталов на содержание арестантов излишнее время, проводимое ими в пути, так и от потери материального труда нескольких тысяч человек» .
Данная проблема актуализировалась управляющим Тюменским приказом о ссыльных Р. И. Кузовниковым в контексте формирования населения сибиряков, большинство из которых составляли или ссыльные, или их потомки. Метафорично высказывание А. П. Сипягина: «Длинный и в полном смысле ужасный этапный путь в Сибирь, отживающий свои последние минуты, долго был театром удивительных дел и могилою всего молодого и хорошего, что оставалось только в изломанном организме невольных колонизаторов, и растлевал нравы членов их семей» . Смотрителя Александровской каторжной тюрьмы волновала и социальная структура приходящих на каторгу. Он отмечал: «Как это ни странно, но и до сих пор в каторгу и во временные заводские работы попадают не только совершенно к ним неспособные люди, но и прямо невменяемые по своей психической ненормальности»144.
Одной из первостепенных проблем, связанных с уголовной ссылкой и рассматривавшихся представителями власти, являлась проблема состояния мест тюремного заключения. Генерал-губернатор П. А. Фредерике в отчете за 1874 г. констатировал, что вызванное местными обстоятельствами сосредоточение каторжных работ на золотых промыслах, делало достаточно затруднительным устройство для ссыльнокаторжных тюрем, соответствующих требованиям уголовного законодательства, так как при постоянном перемещении и работ из одной местности в другую, возможно было только устройство временных тюремных помещений, в которых очень сложно организовать законное содержание и контролировать стремление к побегам145. Восточносибирский генерал-губернатор отмечал, что все места заключения каторжных, хотя и предусматривают каторжные работы, но сама организация этих работ и содержание ссыльнокаторжных не удовлетворяют законным требованиям и не достигают карательной цели.
В 1879 г. министр внутренних дел Л. С. Маков обратился к губернатору Тобольской губернии В. Г. Лысогорскому с просьбой перечислить основные недостатки мест заключения в империи. Вопрос о принятии мер к улучшению мест заключения рассматривался в Совете Главного Управления Западной Сибири с 1879 по 1882 гг.
Министр внутренних дел выделил характерные черты состояния мест заключения Российской империи. В первую очередь администратора волновало переполнение тюрем арестантами и как следствие теснота и недостаток воздуха. Скученность тюремного населения объяснялась не только несоответствием площади тюремных помещений и помещавшихся на ней лиц, приговоренных к лишению свободы, но и значительным числом несудебных арестантов. К таковым относились жены и дети, добровольно следующие в ссылку за мужчинами и родителями, высылаемые по приговорам обществ за порочное поведение, не принятые обществами по отбытии наказания.
Кроме того, в представлениях высшего чиновничества в сибирских тюрьмах наблюдалось недостаточно строгое отделение мужчин от женщин и несовершеннолетних от взрослых арестантов и «почти повсеместное возложение присмотра за женскими отделениями на мужчин, которыми иногда производится даже личный обыск арестанток при поступлении их в место заключения»146.
Помимо названных недостатков тюремных зданий, министр внутренних дел называл и другие - неудовлетворительное положение санитарной части и почти повсеместная праздность арестантов, как взрослых, так и несовершеннолетних. Существовавшие при некоторых тюрьмах лазареты до такой степени были тесны и бедно снабжены медикаментами, бельём и одеждою, что приносили очень мало пользы больным и из-за ограниченности помещений не соответствовали количеству нуждающихся в медицинской помощи арестантов147.
Довольно частыми, как было зафиксировано в журнале Совета Главного управления Западной Сибири в 1881 г., являлись ошибки при распределении арестантов в местах заключения, вследствие которых люди нередко скапливаются в одних и тех же местах, обременяя тем самым старожилов. В документе отмечалось: «Во избежание всего изложенного в будущем настоятельно необходимо не только дать лучшее устройство учреждениям заведующим ссылкой, но и установить между ними более правильные отношения»148.
В 1881 г. в Тобольской губернии возник вопрос о существовании ветхих невостребованных этапных зданий. Пытались передать их на содержание крестьян деревни Кутарбинской, но они от этого отказались. Здание было выставлено на торги частным лицам. Купеческий сын Лейба Яковлевич Гудович обратился к генерал-губернатору Западной Сибири с просьбой приобрести это здание в свою собственность за 200 руб. Однако, отсутствие практики подобных торгов, сопровождавшееся разрешением подобных вопросов в государственных инстанциях, не позволило положительно разрешить просьбу Гудовича. Однако, данная частная ситуация демонстрировала особенности государственного регулирования проблем состояния и содержания ветхих тюремных и этапных здании
Условия содержания арестантов в Сибирских тюрьмах характеризовались практически в каждом губернаторском отчете. Источники представляют порой полярные данные, обуславливаемые территориальным расположением тюремных зданий, количеством арестантов и другими локальными факторами. Отчет генерал-губернатора Западной Сибири Н. Г. Казнакова за 1878 г. демонстрировал следующие особенности положения арестантов в тюремных замках: «К 1 января 1878 г. всех подсудимых арестантов в губернии оставалось 1896; к тому в течение года прибыло 1332; из них выбыло 1426; к 1879 г. осталось 1802. Для помещения подсудимых, следственных и срочных арестантов в Томске находится каменное трехэтажное здание тюремного замка...; в окружных городах Барнауле и Кузнецке тоже каменные здания тюрем, а в Каинске, Мариинске и.Бийске -деревянные. Томский и Кузнецкий тюремные замки находятся в удовлетворительном состоянии; что же касается до Барнаульской и Бийской тюрем, то хотя они и могут простоять ещё несколько лет, однако ж требуют устройства место них новых, потому что, в настоящем их виде они не соответствуют требованиям тюремного устава относительно размещения арестантов и довольно тесны; за тем Мариинский и Каинский остроги пришли в такую ветхость, что не могут быть поддержаны, никакими поправками и даже не безопасны для содержания в них арестантов. Проект на постройку здания нового Барнаульского острога прислан уже из Министерства Внутренних Дел... Материальное состояние арестантов, содержащихся во всех поименованных выше помещениях, в отчетном году было удовлетворительно и не требовало никаких мер по улучшению в этой части; но на будущее время материальное состояние пересыльных арестантов, помещающихся в Центральной Пересыльной тюрьме должно по справедливости обратить на себя внимание правительства» .
Публицистический дискурс об уголовной ссылке в Сибирь
Публицистический дискурс уголовной ссылки в Сибирь во второй половине XIX в. формировался под воздействием разнообразных явлений общественно-политической жизни Российской империи. Актуальность проблем ссылки в Сибирь уголовных преступников в государственной политике и идеологии в рассматриваемый период сопровождалась повышенным общественным интересом к тем же проблемам. Одной из форм проявления общественных представлений об уголовной ссылке являлась публицистика. Публицистические произведения очень важны в силу их априорной социальной значимости, оперирования злободневными проблемами. По мнению М. И. Давидсона, публицистика пользуется логическими, дидактическими, документальными средствами — фактами, рассуждениями, убеждениями, аналогиями. Однако применение образных средств в публицистическом произведении ставит его на границе социологии и искусства. Публицист выступает как художник только тогда, когда он, давая оценку факту, эмоционально окрашивает его . «Представления» публицистов являются «символическими образами», то есть одной из форм предъявления обществу своей позиции, борьба за «свой» образ явления, его конструирование176.
Особенностью печатной коммуникации в рассматриваемый период являлась ключевая роль «толстых» журналов в формировании публицистического дискурса. Дополняют корпус текстов публицистики газетные публицистические очерки и отдельно изданные произведения. Именно эти источники вносили вклад в формирование общественных представлений об уголовной ссылке в Сибирь. Произведения публицистов второй половины XIX в. дискурсивны в силу интертекстуальной переплетенности сюжетов, схожести анализируемых проблем и тем. Объемный корпус публикаций, связанных тематически и содержательно соотнесенных друг с другом позволяет выделить их в качестве предмета для анализа. Использование категории «дискурс» при анализе публицистических материалов избранной тематики позволяет уточнить специфику их интерпретации. В сфере внимания — риторические стратегии, идеологические конструкты, не столько отражавшие объективные реалии, сколько выполнявшие функции идейного программирования. Именно дискурсивный анализ позволяет очертить представления о Сибири как месте уголовной ссылки в среде российских публицистов, его описательные и функциональные характеристики в последней четверти XIX в. . Основной источник публицистического дискурса второй половины XIX в. — журналистика, которая являлась источником «живого сознания» эпохи , как нельзя лучше позволяет выяснить представления российского общества пореформенной-эпохи об уголовной ссылке в Сибирь и тем самым определить степень общественной заинтересованности в. разрешении проблемы существования костной системы наказания, обременявшей жизнь огромной российской окраины. Преобладающая литературная форма публицистических текстов — очерк. Существующие сегодня исследования литературоведов раскрывают специфику работы автора — очеркиста179. Так, изображая жизненные факты, он отбирает лишь самые существенные из них, он не вправе принципиально их изменять. Автор очерка предметом своего исследования делает такие стороны жизни своих героев, которые поддаются публицистическому исследованию и подходят для постановки общезначимых проблем. Именно поэтому очерк является очень важным источником при обращении к трактовке какой-либо проблемы в общественном мнении. Необходимо подчеркнуть, что грань между очерком публицистическим и очерком художественным иногда очень трудно определима .
В условиях организации информационного пространства второй половины XIX в. журнальный текст являлся основным резервуаром идей мыслящей интеллигенции любого из направлений общественного мнения. Именно периодическая печать использовалась публицистами для демонстрации своего мировоззрения читающей публике и освещения важнейших вопросов развития общества, как в центре, так и на окраинах. Журналы конструировали образ того или иного явления, в определенной степени встраивали этот образ в систему ценностных ориентации читательской аудитории .
Фронтальный просмотр годовых комплектов ежемесячников разной идейной ориентации {либеральных «Отечественных записок», «Вестника Европы», «Русской мысли»; народнических «Русского богатства» и-«Северного вестника»; консервативного «Русского вестника», «Русского обозрения») позволил сделать вывод об актуальности проблем уголовной ссылки для российских интеллектуалов указанного периода.
«Отечественные записки» в 1868-1884 гг. сюжеты об уголовной ссылке считали приоритетными при освещении проблем окраинной политики (из 22 статей о Сибири — 16- освящают проблемы ссылки) . Журнал «Вестник Европы» представляет следующую статистику - за период с 1875 по 1900 гг. из 54 публикаций, посвященных «сибирской теме» — 11 затрагивали проблемы ссылки . На втором месте после переселенческого вопроса находились публикации о ссылке в журнале «Русская мысль» в 1880—1904 гг. (соответственно 42 и 20 публикаций)184.
Из всех статей о Сибири, опубликованных в журнале «Русское богатство» за 1880—1904 гг., вопросы ссылки занимали второе место по частоте авторских обращений после переселенческого вопроса (соответственно 17 и 25 публикаций)183. Для «Северного вестника» характерно следующие распределение публикаций о Сибири: с 1885-1898 гг.: 46 статей о переселениях в регион, 10 публикаций о ссылке .
Интерес «Русского вестника» к положению огромной восточной окраины подтверждается общим количеством публикаций о Сибири — с 1856 по 1887 гг. их было 64, в 1888-1904 гг. - 127 работ 187.
Приведенная статистика очень важна в качестве доказательства приоритетности сюжетов об уголовной ссылке в Сибирь на страницах печатных изданий. Большинство текстов представлены обзорными передовыми статьями, что говорит об актуальности проблем уголовной ссылки для публицистов.
Литературные ожидания аудитории читателей от произведений о-ссылке емко выразил обозреватель раздела «Новые книги» журнала «Отечественные записки» в 1880 г., размышляя о содержании книги Д. А. Линева «В пересыльной тюрьме»: «Книга Линева в значительной своей части наполнена биографическими сведениями о наиболее интересных в романическом отношении невольных тюремных обитателях и никакого такого «изобличения подлости» и «указания язв» мы в ней не нашли. «Подлость» и «язвы» — это в устах Линева только громкие слова. Если тюремные язвы состоят только в некотором произволе смотрителей, во взяточничестве разных надзирателей и конвойных, в комедиях, отламываемых разными филантропками и т.п. — так право это ещё с полгоря»188. Автор обзора определил, возникший в этот период, стиль работ о ссылке, ключевые моменты, на которые должен обращать внимание публицист. Злободневность, реалистичность произведений поддерживалась колоритными метафорами, с помощью которых моделировалось и авторское, и читательское представление. Именно метафора, как одно из средств формирования «образа» явления, являлась излюбленным средством российских публицистов. По теории В. Вжозека всякое осмысление мира, поскольку оно происходит в сфере культуры, есть свойственная этой культуре метафора мира. Каждая культура постигает мир, используя такие метафоры. Без таких метафор невозможно было бы взаимопонимание внутри данной культуры . Каждая метафора — яркое, порой, эпическое высказывание, вносившее свой вклад в наращивание «образа» ссылки публицистическим дискурсом.
Уголовная ссылка в Сибирь в научном дискурсе
Проблемы существования уголовной ссылки в Сибирь во второй половине XIX в. стали предметом изучения ученых различных отраслей науки. Научный- дискурс о ссылке вносил свой вклад в моделирование общественных представлений. История и современное авторам состояние уголовной, ссылки,, место и роль данного наказания в системе пенитенциарной политики Российского государства, психические особенности преступного мира — вопросы, подвергшиеся научному осмыслению. Изучение уголовной ссылки имело два аспекта. С одной стороны, она подлежала исследованию как важнейший институт внутренней политики государства, с другой — как социальное явление, в центре которого были судьбы тысяч людей, высланных на окраины империи.
Безусловно, особое место в научном исследовании системы уголовной ссылки принадлежит сибирскому ученому, общественному деятелю Н. М. Ядринцеву. Именно Н. М. Ядринцев выделил уголовную ссылку в качестве особого предмета изучения, посвятил ей объемный труд, охарактеризовал все стороны жизни сибирских ссыльных и деятельность системы ссылки. Научную значимость работ исследователя невозможно переоценить.
Для построения собственных взглядов сибирский областник использовал широкий круг источников. Во время путешествий и поездок по Сибири Н. М. Ядринцев исследовал многие стороны ссыльного быта, общался со ссыльным населением. Личное наблюдение усиливает реалистичность и достоверность собранных ученым сведений. Кроме того, он выявил и систематизировал документы столичных и сибирских архивов (отчеты воевод, губернаторов, правительственных ревизоров), изучил материалы статистических сборников, периодической печати. Работая столоначальником одного из отделений, а затем чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Западной Сибири, участвуя в деятельности землеустроительной комиссии, Н. М. Ядринцев имел доступ к архивной и текущей документации. Вышедшая в 1872 г. работа «Русская община в тюрьме и ссылке», явилась первым научным трудом по истории уголовной ссылки в Сибирь. Масштабность работы, освещение различных сторон ссыльного мира, выдвижение на первый план актуальнейших проблем существования пенитенциарии -основные её характеристики. Уникальной особенностью труда Н. М. Ядринцева является сочетание исторических, этнографических, социологических, экономических, лингвистических исследований о жизни ссыльных в Сибири. Разноплановость ученого и его научного исследования способствовала тому, что работа стала авторитетнейшим для читателей, публицистов, исследователей и власти изданием. Н. Г. Казнаков считал «Русскую общину в тюрьме и ссылке» важным источником сведений об уголовных ссыльных294.
В книге «Русская община в тюрьме и ссылке» предметами изучения автора стали быт, психология, фольклор ссыльных, а также крупный социальный недуг - бродяжничество . В другой известной монографии «Сибирь как колония», опубликованной в 1882 г. и переизданной и дополненной в 1892 г., Н. М. Ядринцев обобщил прежние работы, выходившие на страницах журналов и газет29 . Ученый указывал на существовавшее общественное представление о Сибири как преимущественно о месте ссылки, задерживавшее её гражданское, развитие:
«Огромных усилий, стоило-разубедить русскую публику, что здесь не одно сборище преступников, но довольно давно сформировавшееся гражданское население и место для жизни полноправных граждан»297.
Н. М. Ядринцев убедительно доказывал ничтожную роль ссылки в увеличении населения Сибири, аргументировав свое убеждение беспорядками ссылки, неудовлетворительным составом ссыльного населения, пропорцией ссыльного населения к гражданскому населению Сибири.
Среди прочих сибирского ученого волновали проблемы экономического положения ссыльных, которое номинировалось им как «неутешительное и бедственное». Экономический быт ссыльных являлся неустроенным в силу того, что ссыльные «ничемне обеспечиваются и их приписывают к деревням и городам, оставляя пропитываться как они вздумают.. .Ничего нет удивительного, что масса ссыльных находится без занятий, бродяжничает и нищенствует» . Семейное положение сосланных преступников препятствовало плодовитости и приросту населения. В числе причин этого исследователь называет: преобладание среди ссыльных холостых, дряхлых и старых, поздний возраст, затруднение браков, разрыв браков при отправке в Сибирь и другие" .
Конфликтные взаимоотношения аборигенного населения Сибири и ссыльных доказывали Н. М. Ядринцеву, что происхождение преступников не забывалось в новой местности и в новом обществе, как предполагала цель этого наказания.
Преступные наклонности ссыльного и бродячего населения Сибири волновали ученого, прежде всего, как фактор, тормозивший гражданское развитие Сибири. Анализируя сибирскую преступность, Н. М. Ядринцев указывал, что девиации в регионе превосходят все остальные местности, кроме того, в статистике преступлений преобладают самые тяжкие и опасные, особым типом сибирской преступности являлось бродяжничество, сопровождающееся подделкой денег. Колоритные метафоры автора дополняют образ преступной Сибири: «В Сибири как в стране девственной и пустынной, при слабом влиянии власти и полиции, преступление становится смелее и необузданнее; наконец, благодаря простоте жизни, патриархальности и слабо развитой гражданственности и отсутствию городской цивилизации... преступления проявляются в самых грубых и простых формах»300. Или: «Сибирь в этом случае похожа на постоянное поле битвы, где оставшиеся в живых весьма мало говорят об убитых» .
Впервые, таким образом, была предпринята попытка комплексного исследования уголовной ссылки, насыщенного статистическими материалами и яркими зарисовками повседневной жизни ссыльного населения восточной окраины Российского государства. Н. М. Ядринцев стремился повлиять на скорейшее государственное решение ссыльного вопроса, что обуславливало доминирование в его работах сюжетов, выявлявших несостоятельность ссыльной системы.
В отечественном правоведении второй половины XIX в. отрасли, специально изучавшей историю каторги и ссылки, как самостоятельного направления не существовало. Это привело к тому, что настоящая тема развивалась в контексте изучения проблем российского тюрьмоведения, выполняя в нем свои, ограниченные общими рамками задачи. Отсюда — малочисленность собственно специальных исследований и повышенное внимание к достижениям в этой области зарубежных криминалистов.
Настоящую ситуацию в историографии вопроса отметил еще Н. М. Ядринцев. «Несмотря на обширное значение, какое имела ссылка в России, составляя одно из видных наказаний в нашем кодексе, — писал он, - мы, однако, не встречаем о ней никаких исторических исследований, точно как и определенного мнения о ней русских юристов, так как наши криминалисты до последнего времени руководствовались мнениями западных ученых, вроде Гольцендорфа, и на них основывали свои заключения о ссылке. Между тем ссылка в России представляет все необходимые данные для самостоятельной разработки вопроса» ".
С 80-х годов XIX в. ситуация в исследовании данной темы начинает меняться, однако изучением ссылки занимается несколько отечественных правоведов - С. К. Гогель, В. В. Есипов, В. Д. Жижин, Л. И. Петражицкий, С.
В. Познышев, Н. Н. Полянский, Н. С. Таганцев, И. Я. Фойницкии- . Дискурсивность их работ определяется коннотациями сюжетов, использованием схожих методов анализа источников и стилем научных текстов.
Наиболее последовательным сторонником сибирской ссылки выступал профессор императорского училища правоведения и Санкт-Петербургского университета, сенатор, член Государственного совета Н. С. Таганцев.
С 1871 г. Н. С. Таганцев активно участвовал в работе комиссии Э. В. Фриша, созданной по Высочайшему повелению для разработки новой системы карательных мер и правил их использования, а с 1881 г. являлся членом комитета, назначенного для подготовки проекта нового уголовного Уложения. Он - автор Общей и трех разделов Особенной части Уложения, в том числе, раздела «Посягательства государственные и против порядка управления». В своих блестящих лекциях профессор не только доказывал необходимость существования института ссылки в Сибирь стратегическими интересами государства, но и считал ее глубоко позитивным явлением в отечественном законодательстве и практике исполнения наказания.
