Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Заселение Центрального Кавказа казачеством
1.1. Образование Моздока и переселение волжских и донских казаков 16-34
1.2. Сунженская линия и динамика ее населения 34-56
1.3. Представители народов Кавказа в составе Терского казачества 57-76
Глава II. Процессы централизации и интеграции в управлении Терским казачьим войском
2.1. Управление Терским казачьим войском 77-90
2.2. Централизация в управлении Терским казачьим войском в XIX веке 91-106
2.3. Административно-территориальное деление Терского казачьего войска 106-117
Глава III. Структура управления Терским казачьим войском
3.1. Управление военной частью Терского казачьего войска 118-133
3.2. Управление гражданской частью Терского казачьего войска 134-142
3.3. Станичное самоуправление в Терском казачьем войске 142-180
Заключение 181-187
Список использованной литературы и источников 188-208
- Образование Моздока и переселение волжских и донских казаков
- Управление Терским казачьим войском
- Управление военной частью Терского казачьего войска
Введение к работе
Актуальность темы исследования. История терского казачества является одной из «вечных» тем кавказоведения, поскольку затрагивает проблемы как самого казачества, так и народов Северного Кавказа.
Проблема управления казачьим войском связана с перестройкой во взаимоотношениях государства и казачьих групп на Тереке. Началась она с 1721 года, когда Гребенское, а затем и другие войска переводятся с подчинения военной коллегии и становятся частью вооруженных сил России, при этом казакам определяется постоянное хлебное и денежное жалования. С середины XVIII века делаются первые шаги по осуществлению контроля за самоуправлением у гребенских казаков.
Создание Кавказского наместничества в 1785 году, включившего Моздокский и Кизлярские уезды, поставило проживавших здесь казаков в двойственное подчинение военной и гражданской властям.
В 1819 году генерал А. П. Ермолов лишил возможности гребенских казаков избирать себе войсковых атаманов, заменив избрание назначением на эту должность кадровых армейских офицеров.
В 1832 году было создано Кавказское линейное казачье войско, куда вошли Терский, Гребенской, Кизлярский и Моздокский полки. Они находились в подчинении наказного атамана, сосредоточившего в своих руках военное и гражданское управление.
В 1860 году Кавказская линия была разделена на Кубанскую и Терскую области. Управление в этих областях передавалось областным начальникам, которые были одновременно и командующими войсками.
С 1870 года признается всесословный характер станичных обществ. «Положение об общественном управлении станиц казачьих войск»
1891 года подтверждало всесословный характер станичных обществ, способствовало возрождению самоуправления на их уровне. Однако в ведении станичных обществ оставались, главным образом, хозяйственные вопросы и дела, касающиеся военной службы казаков. Сведения, о преобразованиях в казачьих войсках империи, в том числе и Терском казачьем войске, нашли отражение в краткой хронике казачьих войск под редакцией В. К. Шенка1.
Таким образом, в период с середины XVIII - до конца XIX века терское казачество превращалось в военно-служилое сословие. Взаимоотношения государства и казачества Терека в этот период постоянно изменялись в зависимости от обстоятельств и тех целей, которые преследовало правительство.
На современном этапе достаточно полно изучены взаимоотношения государства с ранними группами терско-гребенского казачества в XVI-XVII веках. Однако недостаточно уделено внимание как дореволюционными, так и современными исследователями процессу централизации и интеграции Терского казачества в структуру Российского управления со второй половины XVIII - до конца XIX века. В связи с этим, данное диссертационное исследование приобретает особую актуальность в условиях радикальных перемен, связанных с демократизацией общественной жизни в России, способствующих изучению ранее запрещенных тем.
Объектом диссертационного исследования являются процессы трансформация терского казачества в замкнутое военное сословие.
Предметом - терское казачество в системе российского управления со второй половины XVIII - до конца XIX века.
Хронологические рамки данного исследования ограничены второй половиной XVHI - концом XIX века, поскольку именно на протяжении этого периода времени под воздействием государственного аппарата Российской империи происходит трансформация отдельных казачьих
групп, живших в бассейне реки Терек, в замкнутое военно-служивое сословие с четко регламентированной системой управления. Выходит целый ряд указов, распоряжений и рескриптов, касающихся как внутреннего устройства Терского войска, так и системы станичного самоуправления.
Географические рамки диссертации охватывают территорию бывшей Терской области.
Методологической основой исследования являются: принцип историзма, историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный методы.
Использованная в работе современная методология помогла осветить различные грани заявленной темы. Посредством историко-генетического метода исследовано Терское казачье войско, как историческое явление, в процессе развития от зарождения до логического завершения. В соответствии с этим методом был привлечен большой эмпирический материал, позволивший проанализировать исторический процесс становления Терского казачества, протекавший со второй половины XVIII до конца XIX века на Северном Кавказе.
Историко-сравнительный метод на основе исторического сравнения позволил объяснить сходство и различие процессов трансформации в казачьих войсках с одинаковыми условиями генезиса.
Историко-типологический и историко-системный методы способствовали изучению истории Терского казачьего войска как многообразного феномена части российского казачества; функционирования системы управления войском как совокупности взаимодействия отдельных её элементов; общих черт казачества на разных этапах трансформации Терского казачества в военное сословие.
Степень изученности проблемы. На современном этапе достаточно полно изучены взаимоотношения государства с ранними группами терско-гребенского казачества в XVI-XVII веках. В процессе изучения
6 Терского казачества широко использованы исторические исследования авторов XIX века. Так, в работах дореволюционных ученых освещение истории казачества вообще, и терского в частности, находилось под значительным влиянием различных общественно-политических и научных концепций. Одни авторы видели в казаках просто «воров» и «бунтарей», «разбойников с большой дороги» и «беглую голытьбу», общение с которыми являлось чуть ли не унизительным и порочным. Другие же чрезмерно восхваляли достоинства и заслуги казачества, ставили его выше других сограждан государства Российского.
Каждая из сложившихся в исторической литературе тенденций характеризуется бескомпромиссной крайностью своих суждений и выводов, которые резко ограничивали свободу мысли. Так, С. М. Соловьев и С. Ф. Платонов2 придерживались тенденции, связанной с общей оценкой официальной политики царского правительства, возникшей еще в те далекие времена, когда казаки-переселенцы только начали оседать по берегам окрестных рек, но уже представляли реальную и внушительную силу. Царское правительство в это время проводит политику, направленную на подчинение казачества и привлечение его к выполнению служебных и других обязанностей. В исторической же литературе тогда прочно утверждалась «теория колонизации», совершенно отрицавшая какое-либо влияние социальных противоречий на формирование порубежного казачества.
Вторая тенденция связана с чрезмерным восхвалением казачества как военно-служилого сословия, находившегося на особом положении в государстве. К приверженцам данной тенденции можно отнести официально признанных историков терского казачества - это И. Д. Попко, В. А. Потто и М. А. Караулова3. В их работах прослеживается яркая по своему содержанию военно-казачья романтика, безусловная идеализация служебных и бытовых отношений в терском казачьем войске.
В исследованиях М. А. Караулова вплоть до 1910 года отражены трансформация казачества в военное сословие и интеграция его в структуру Российского государства. В исследованиях вышеназванных авторов собран и систематизирован фактический материал, но они оправдывали захватническую политику царского правительства и военные методы его колонизаторской деятельности. Подобные взгляды характерны и для работ их современников и последователей - И. В. Бентковского, Ф. Ф. Пономарева, Г. Ткачева, С. И. Писарева, Ф. Г. Чернозубова, П. В. Юдина4 и др.
Однако недостаточно уделено внимание как дореволюционными, так и современными исследователями процессу централизации и интеграции Терского казачества в структуру Российского управления.
В диссертации использованы труды современных ученых Северного Кавказа - Б. П. Берозова, К. Ф. Дзамихова, Т. X. Кумыкова, Е. Н. Ку-шевой, Б. К. Мальбахова, М. 3. Саблирова, Б. А. Трехбратов5. В их трудах исследуется взаимодействие народов Северного Кавказа с Российским государством. Эти работы основаны на обширных архивных материалах и источниках.
В исследованиях В. Б. Виноградова, В. С. Гальцева, Н. П. Гриценко, В. И. Денискина Т. С. Магомедовой, А. А. Саланова, М. С. Тотоева6 рассмотрены вопросы экономического развития терских станиц.
Ряд других отечественных ученых посвятили свои труды изучению истории казачества. Так, И. А. Аверин освещает краткую историю казачества, характеризует политику правительства в отношении казаков7. В статье А. И. Агафонова особое место отводится проблеме изучения каза-
чества в целом . В работах В. В. Глущенко рассматриваются вопросы зарождения и развития казачества9. В монографии И. X. Тхамоковой используются исторические, этнографические и статистические источники, а также полевые материалы10. Л. Б. Заседателева проделала большую работу по изучению культуры, обычаев, традиций и хозяйственной дея-
тельности Терского казачьего войска и функций станичных органов управления11. В статье Г. Кашежевой рассматривается хозяйственный вопрос в истории терского казачества, отражается процесс проникновения капиталистических отношений, дается обширная информация о землепользовании казаков, о количестве земельного пая по отделам12.
Интерес исследователей вызывает влияние колониальной политики России на судьбы терских казаков. В работе С. А. Козлова «Кавказ в судьбах казачества (XVI-XVIII)»13. В ней автор поднимает вопрос о взаимоотношениях казаков и горского населения до начала Кавказской войны, затрагивает вопросы колониальной политики России. В другой работе А. И. Козлова осмысливается происхождение казачества, современное положение, варианты его возрождения14.
Научный интерес также представляет статья А. Т. Топчего «Буржуазные реформы России 60-80 годов и проблемы казачества»15. В ней затрагиваются важные вопросы влияния реформ Российской империи на преобразование в системе управления казачьими войсками в заключительный период трансформации казачества в военно-служилое сословие.
Следует выделить работу И. Л. Омельченко «Терское казачество», в которой прослежена история возникновения казачества1 . Исследователь в основу своей работы положил документальные источники, выявленные в архивах. Автор подробно описал заселение бассейна реки Терек казаками, сообщил сведения о демографических процессах в терских станицах, а также их экономическом развитии. Но, к сожалению, в работе недостаточное внимание уделено управлению Терским казачьим войском и процессу трансформации казаков в военное сословие.
Одной из последних работ, посвященных терскому казачеству, является монография Н. Н. Великой «Казаки Восточного Предкавказья в XVIII- XIX вв.» . Автор освещает историю терского левобережья, его демографические процессы, социально-политическое развитие, особенности хозяйственно-культурного типа казаков. Однако в работе исследо-
ватель ограничился изучением истории гребенского казачества и недостаточно уделил внимание вопросам управления.
Таким образом, в исторической литературе проблемам казачества уделялась должное внимание. Однако работ, посвященных трансформации терского казачества в замкнутое военное сословие и интеграции его в систему российского управления не существует.
Цели и задачи исследования:
Цель - исследовать Терское казачество в системе российского управления со второй половины XVIII - до конца XIX века. Для решения поставленной цели определены следующие задачи:
проследить поэтапно историю превращения казачества Терека в военно-служилое сословие;
выявить специфические особенности интеграции Терского казачества в системе Российского управления;
изучить законоположения, относящиеся к управлению Терским казачьим войском;
рассмотреть структуру управления военной частью Терского казачьего войска;
дать анализ управления гражданской частью Терского казачьего войска;
исследовать станичное самоуправление и его взаимодействия с распорядительными органами управления Терским казачьим войском.
Источниковая база исследования. Для раскрытия поставленной проблемы диссертационного исследования использованы различные документы и материалы, выявленные в государственных архивах, в истори-ко-документальных и статистических сборниках.
Источниковую базу составили архивные материалы Центрального Государственного архива Республики Северная Осетия - Алания (ЦГА РСО-А) и Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской республики (ЦГА КБР).
Большую группу источников представляют сборники документов и экономико-статистические исследования: акты по отдельным аспектам высшей политики России, по расселению казаков, участию их в социально-политических конфликтах XVII-XVIII веков. К ним относится сбор-
ник «Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.» .
В работе нашли отражение экономико-статистические исследования казачьих войск, территории их расселения, позволяющие составить полную картину их внутренней жизни, социально-экономические и культурно-бытовые характеристики, особенности казачьих войск. К таким источникам относятся исследования Е. Максимова «Терское войско»19, О. Марграфа «Статистическая монография по исследованию станичного быта Терского казачьего войска»20 и др.
Уникальным в своем роде является издание, посвященное столетию российского военного министерства, 11-й том которого полностью представляет историю казачества21. Тенденциозность издания очевидна, но богатейший фактический материал, солидная документальная база явно сглаживает этот недостаток. На сегодняшний день это единственное всеобъемлющее исследование по истории российского казачества до конца XIX века.
В диссертации использованы журналы присутствий (протоколы заседаний) полковых правлений, рапорты и доклады станичных правлений и должностных лиц, а также индивидуальные прошения.
Источником для исследования послужили законоположения, представленные в различных томах Полного собрания законов Российской империи и в 2-х томах «Учреждения гражданского управления каза-
22 КОВ» .
Значимыми для диссертационного исследования являются законоположения «Об управлении Кавказским Линейным казачьим войском» от 14 февраля 1845 года; «Высочайший Указ о разделении Кавказской Линии на Кубанскую и Терскую области» от 19 ноября 1860 года; «Об об-
11 щественном управлении Кубанским и Терским казачьих войсках» от 1 августа 1870 года; «Об общественном управлении станиц в казачьих войсках» от 13 мая 1870 года; «О воинской повинности в строевых частях в Кубанском и Терском казачьих войсках» от 1 августа 1870 года; «Об управлении Кубанской и Терской областью» 1888 года; «Об общественном управлении станиц в казачьих войсках» от 3 июня 1891 года23.
Кроме того, в работе использованы информационные и статистические сведения, опубликованные в «Терском календаре» начиная с 1891 года, в записках Терского общества любителей казачьей старины, в сборниках сведений о Терской области, в газетах «Терские ведомости».
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые в научный оборот вводятся архивные материалы, подтверждающие процесс трансформации Терского казачества в замкнутое военное сословие и интеграции его в структуру Российского управления; исследованы специфические особенности военного и гражданского управления Терским казачьим войском.
Практическая значимость работы определяется тем, что диссертационные материалы могут быть использованы соответствующими инстанциями в ходе разработки нормативных документов и распоряжений, относящихся к казачеству, также в образовательных учреждениях при изучении отдельных тем истории народов Северного Кавказа.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были изложены в публикациях: «Очерки Терского казачества» (Нальчик, 2003); «Школьное образование терского казачества в XIX - начале XX вв.» (Вестник КБГУ. Нальчик, 2001); «Иногороднее население и этнический состав терских казачьих станиц» (Сб. научных трудов молодых ученых. Нальчик, 2002); «Строительство Военно-Грузинской дороги и переселение на нее малороссийских казаков» (Сб. научных статей. Вып. 4. Новочеркасск; Ростов н/Д, 2003); «Административно-территориальное разделение Терского казачьего войска после ликвидации Кавказской ли-
нии» (Сб. научных статей. Вып. 5. Новочеркасск; Ростов н/Д, 2004); «Динамика роста численности казачьего населения Терской области в XIX веке на примере станицы Пришибской» (Сб. научных статей. Вып. 5. Новочеркасск; Ростов н/Д, 2004); «Терская казачья община как социально-духовная структура // Казачество Юга России в XXI веке: место и роль в обществе и государстве» (Ростов н/Д, 2001); «Аталычество и куначество в быту терских казаков // Перспектива - 2002» (Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых: «Перспектива - 2002». Нальчик: КБГУ, 2002); «Малороссийское население и его роль в укреплении Военно-Грузинской дороги в первой половине XIX века» (23-24 мая 2002 года. Третьи межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Новочеркасск, 2002); «Эволюция взаимоотношений Российского государства и терского казачества в XVIII-XIX веках» (28-29 апреля 2003 года. Четвертые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Новочеркасск, 2003); «Аталычество в быту терских казаков: на примере станиц Кабардинского округа» (Пятые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Новочеркасск, 2004); «Представители народов Кавказа в составе Терского казачьего войска» (25-26 мая 2005. Шестые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Новочеркасск, 2005); «Политика, проводимая советскими партийными органами, в отношении терских казаков в 20-е годы XX века» (Сб. научных статей. Вып. 6. Новочеркасск; Ростов н/Д, 2005). Общий объем опубликованных работ составил более 16 п.л.
Кроме того, докладывались на региональных и внутривузовских научных конференциях, а также апробировались в ходе проведения открытых уроков по истории казачества и по предметам «История Отечест-
ва» и «История КБР» в колледже информационных технологий (филиал КБГУ).
Диссертация обсуждена на кафедре истории России Кабардино-Балкарского государственного университета им. X. М. Бербекова.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников.
Примечания
Введение
1 Казачьи войска: Краткая хроника гвардейских казачьих войск и иррегу
лярных частей / Под ред. В. К. Шенка [репрент. изд.]. Б. м.: АО «Дор-
валь», Б. г. - М., 1992.- 462 с.
2 Соловьев С. М. История России с древних времен. Т. 2, 3. - М., 1960;
Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. - СПб., 1913.
3 Попко И. Д. Терские казаки со стародавних времен. - СПб., 1880; Пот
то В. А. Два века терского казачества. - Владикавказ, 1912; Караулов
М. А. Терское казачество в прошлом и настоящем. - Владикавказ, 1912;
Караулов М. А. Очерки казачей старины // Терские ведомости. - 1909. -
№ 124-125,129-131, 133-134; 1910. № 9,31,38.
4 Бентковский И. В. Гребенцы. Историческое исследование. 2-е изд. -
М., 1889; Писарев СИ. Трехсотлетие Терского казачьего войска. 1577-
1877 гг. - Владикавказ, 1881; Писарев С. И. Век службы собственного
Его Величества конвоя. - Владикавказ, 1911; Понома- рев О. П. Мате
риалы к истории Терских казаков. - Владикавказ, 1904: Ткачев Г. Гре-
бенские, терские и кизляровские казаки. - Владикавказ, 1911; Ткачев Г.
Станица Червленная. - Владикавказ, 1912; Чернозубов Ф. Г. Памятни
ки терской старины // Терские ведомости. - 1911. - № 252; 253. - С. 11;
Юдин П. В. Терцы и их восточные соседи // ЗТОЛКС. - Владикавказ,
1914.-№8.
5 Берозов Б. П. Из истории русского (казачьего) поселения в Осетии
// Роль России в истории Осетии. - Орджоникидзе, 1989; Дзами-
хов К. Ф. Кабарда в системе международных отношений ХУШ века
// История КБР. - Нальчик, 1995. - С. 88-141; Дзамихов К. Ф. Адыги и
Россия. - М., 2000; Кумыков Т. X. Вовлечение Северного Кавказа во
всероссийский рынок. - Нальчик, 1962; Кушева Е. Н. Народы Северно
го Кавказа и их связи с Россией. - М., 1963; Мальба хов Б. К, Дзами-
хов К Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. - Нальчик, 1996; Саблиров М. 3. Культура народов Кабарды и Балкарии в конце XIX - начале XX вв. - Нальчик, 2001; Трехбратов Б. А. История Кубани. Учеб. пособие. - Краснодар, 2000.
6 Виноградов В. Б., Магомедова Т. С. О месте первоначального расселе
ния гребенских казаков // С. Э. - 1972. - № 3;Денискин В. И. О земле
пользовании в Терском казачьем войске во второй половине XIX века
//ИЧИНИИ.Вып. 1. История.-Грозный, 1972.-Т.9.- Ч. 1.-С. 178;
Галъцев В. С. Из истории колонизации Северного Кавказа // ИСОНИИ.
- Орджоникидзе, 1957. - Т. 19. - С. 158; Гриценко Н. П. Социально-
экономическое развитие Притеречных районов в XVIII - 1-й половине
XIX в. - Грозный, 1961; Саламов А. А. Из истории взаимоотношений
чеченцев и ингушей с Россией и великим русским народом (XIV - на
чало XX века) // ИЧИНИИ. История. - Грозный, 1963. - Т. 3. - Вып. 1;
Тотоев М. С. Взаимоотношения горских народов с первыми русскими
поселенцами на Северном Кавказе // ИСОНИИ. - Дзауджикау, 1948.
7 Аверин И. А. Казаки России (прошлое, настоящее и будущее). - М.,
1992.
Агафонов А. И. Казачество Российской империи: некоторые теоретические и методологические проблемы изучения // Проблемы истории казачества / Под ред. А. И. Козлова. Ростов н/Д, 1995. - С. 16.
9 Глущепко В. В. Казачество Евразии: зарождение, развитие, интеграция в
структурах Российского государства. - М., 2000; Глущепко В. В. Казаки
и государство. - Ростов н/Д, 1999.
10 Тхамокова И. X. Русское и украинское население Кабардино-Балкарии.
- Нальчик: Эль-фа, 2000. - 240 с.
11 Заседателева Л. Б. Терские казаки (середина XVI - начало XX в.): ис-
торико-этнографические очерки. - М.: Изд-во МГУ, 1974. - 421 с.
12 Кашеэюева Г М. К вопросу о проникновении капиталистических отно
шений в казачьем землевладении Терской области // Сб. статей по ис
тории Кабардино-Балкарии. - Нальчик, 1976. - Вып. 10.
13 Козлова С. А. Кавказ в судьбах казачества (XVI-XVIII). - СПб., 1996. -
162 с.
14 Козлов А. И. Возрождение казачества: история и современность (эво
люция, политика, история). - Ростов н/Д, 1995. - 243 с.
15 Топчий А. Т. Буржуазные реформы России 60-80 годов и проблемы ка
зачества // Проблемы истории казачества / Под ред. А. И. Козлова. -
Ростов н/Д, 1995.
16 Омельченко И. Л. Терское казачество. - Владикавказ: ИР. 1991. - 301 с.
17 Великая Н. Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII-XIX вв. - Ар
мавир, 2001. -162 с.
18 Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. - М., 1957. - Т. 2.
19 Максимов Е. Краткий очерк Терского казачьего войска // Терский ка
лендарь на 1895 год. - Владикавказ, 1894.
Марграф О. В. Статистические монографии по исследованию станичного быта Терского казачьего войска / Под ред. Н. Благовещенского. -Владикавказ, 1881. - 247 с.
Столетие Военного Министерства. Т. XI. Главное управление казачьих войск. Исторический очерк. - СПб., 1902. - 545 с. Учреждение гражданского управления казаков / Под. ред. В. К. Шенка. -СПб., 1903.-Т. 1-2.
Учреждение гражданского управления казаков / Под. ред. В. К. Шенка. -СПб., 1903.-Т. 1-2.
Образование Моздока и переселение волжских и донских казаков
Казачье население Северного Кавказа складывалось на протяжении длительного времени в различных социально-экономических условиях. Отдельные группы казаков на Северо-Восточном Кавказе, известные в письменных источниках с XVI века, формировались преимущественно из рязанских, волжских и донских казаков, а также из беглых крепостных, они дали начало гребенскому казачеству. Причины и обстоятельства появления казачества на Северном Кавказе различны. Различен также характер такого рода переселений, разделяющихся на две группы: 1) стихийные миграции, при которых переселялись преимущественно небольшими по численности группами семьи или одиночки; 2) движения, направлявшиеся и осуществлявшиеся государством.
Для Восточного Кавказа такого рода миграции в значительных масштабах происходили уже с первой четверти XVIII века, а для Центрального Кавказа со второй половины того же века.
До вступления на престол Екатерины II положение России на Северном Кавказе было далеко не прочным. Историк терского казачества В. А. Потто писал: «В последние двадцать лет после кончины Анны Ивановны все действия русских на Кавказе ограничились исключительно защитой Терской линии. И в Петербурге мало интересовались тем, что происходит на этой отдаленной границе, оберегаемой гребенскими, кизлярскими и терско-семейными казаками»1. По восшествии на престол Екатерина П приказала генерал-майору Потапову, бывшему тогда комен-дантом в Кизляре, «укрепить на Тереке урочище Моздок» . Поводом к этому послужили следующие обстоятельства.
Во второй половине XVIII века заметно усилилась тенденция некоторых горских народов к установлению более тесных связей с Россией и переселению их на равнину. Так, сообщая о причинах, побуждавших осетин обращаться к российскому правительству с просьбой о переселении их на равнину, тагаурские старшины писали, что они живут «внутри гор тесно и неисправно. Поэтому они просили отвести им место «близ тех же гор», где они живут, между двумя реками, «едучи из Кизляра Татартупа в Осетию в левой стороне» .
Одновременно к русскому правительству обратились и кабардинские владельцы, просившие разрешения на поселения около «Теплого колодца» в 5-6 километрах от станицы Червленной на правом берегу Терека. Эти кабардинцы, говорилось в прошении поданном в коллегию иностранных дел полковником Арсланбеком Шейдяковым, имеют у себя подвластных 500 человек, «а жительство имеют за Тереком между гор, от Червленной расстоянием 150 верст, а с Большой Кабардою никакого они дела не имеют и живут особо по своей воле»4. Движение, вызванное стремлением переселиться на российские пограничные равнины, наблюдается также в Дигории и Ингушетии.
Российское правительство, безусловно, понимало необходимость поддержания кабардинцев, ингушей и осетин в их желании поселиться на равнине. В то же время международная обстановка не позволила России заняться открытым переселением горцев. В эти годы еще был в силе Белградский мирный договор (1739), и только в 1753 году коллегия иностранных дел предписала кизлярскому коменданту в секретном порядке разведать местность «между реки Терека и устья речки Курпы», удобное ли «оное к обитанию и построению крепостцы»5. В конце 1753 года посланный из Кизляра инженер капитан-поручик Деколонг, «со знающим то место гребенским казаком», представил доклад, в котором он сообщил: «Вверх помянутого места, промеж рек Черной и Терека имеется способное место для строения крепости или ретраншемента, по обеим сторонам устья реки Курпа, которое имеет быть для закрытия от Кубанской стороны и от набегов горских татар. А для закрытия кумманикацы до Червленого городка подлежит на удобных местах по берегу реки Терека построить редуты»6. Доношение Деколонга завершило по сути дела процесс подготовки к переселению горцев на равнину и предрешило вопрос о строительстве российской крепости на границе с Кабардой. Однако произошло непредвиденное обстоятельство, а именно осложнение русско-турецких отношений из-за Польши, которые вынудили Россию временно отказаться от задуманного плана и перенести строительство на более поздний срок. В дальнейшем решение этого вопроса было ускорено и, как писал П. Г. Бутков, «главнейший к сему повод подали некоторые владельцы Малой Кабарды»7.
В августе 1759 года владелец Малой Кабарды Кургока Кончокин прибыл в Кизляр, где принял православное крещение, получив российское имя Андрея Иванова. После свершения обряда крещения 26 ноября 1759 года Кургока Кончокин в письме на имя кизлярского коменданта просил направить его «ко двору ее императорского величества и, когда оттуда возвращусь, то бы для жительства мне с показанными желающими креститься, месте между Моздока и Мекеня по сю сторону реки Терка»8. Коллегия иностранных дел разрешила выезд Кургоке Кончокину в Петербург, и 25 июня 1760 года он в сопровождении трех узденей и одного служителя выехал из Кизляра в российскую столицу. В Петербурге его тепло встретили и обещали удовлетворить все его просьбы. Однако ему пришлось задержаться в столице, где он пережил смерть Елизаветы Петровны, падение Петра III и воцарение Екатерины П, и только в 1762 году, по поручению сената, коллегия иностранных дел подготовила доклад «по прошению крещенного Малой Кабарды владельца Кургоки Кончокина»9. На основании этого доклада сенат разрешал Кургоке Кон-чокину занять под «поселение ... место на Моздоке или на Мекене или ин-де где в тамошней стороне, по усмотрению кизлярского коменданта и по соглашению с ним, владельцем, причем запотребно быть видитца, построить тут совремянем, когда какое-нибудь начало зделаетца, к переселению его и крепость небольшую, имянуя по урочищу, при котором, заложена, будет, а в ней церковь и для владельца хоромы. В той же крепости при церкви быть может и архимандрит Пахомий с духовными персонами, ездя оттуда и в горы по времянем. Сверх же того можно позволить для усиления Кизлярского краю о поселении и всякой нации людей, то есть чеченцев, кумык и других из горских народов и нагайцов креститься желающих, поручая в ведение оного ж владельца; а для размножения шелку и манифактур - о дозволении селитца и всех христианских нацей людям, как-то: грузинцам, армянам и другим, находящимся за границами Российской империи; располагая их селении по реке Терку между новой крепости и гребенского казачьего Червленого городка; и каждой нации особливыми слободами, давая волю в строении церквей для отправления службы божией каждому по своему закону, а магометан не селить»10.
Управление Терским казачьим войском
В историческом контексте, равно как и в плане государственного строительства, среди множества проблем, задач и вопросов, связанных с казачеством, обособленно стоят темы интеграции казачества в структуру российской государственности и трансформация его в замкнутое служилое сословие.
Именно военный аспект отношений между российским государством и казачеством и послужил впоследствии поводом для государственного закабаления казачества и превращения его в замкнутое военное сословие. Такая постановка вопроса позволяла правительству самостоятельно формировать свою политику в отношении казачества, часто не учитывая его мнение. Это и предопределило взаимоотношения с обеих сторон. Баланс независимости от государства и государственной инициативы в жизни казачества изменялся в течении XVIII века в пользу государства и в XIX веке принял односторонний порядок государственного влияния. Это влияние в отмеченный период приняло особые формы, связанные с введением все большего единообразия казачьих и регулярных армейских частей и обособлением казачьего сословия от остальных сословий страны.
Мероприятия, направленные на реализацию этих задач, принимали все более целенаправленный и унифицированный характер. Хотя правительство видело, что в результате такой политики казачество начинает утрачивать важные черты самобытности, это не меняло общей направленности государственного влияния.
В XVI-XVII веках Москва все больше обращает внимание на казачество - малороссийское, донское, терское, волжское, яицкое - как естественную силу, способную обеспечить безопасность ее границ. Однако, будучи не в силах сразу подчинить его себе, относилось к нему осторожно, снисходительно прощало и жалобы турецких, крымских, ногайских и других правителей, а также частые набеги на свою территорию, всевозможные «шалости» с торговым людом и прямое неподчинение царским грамотам. Один из современных исследователей казачества В. П. Баканов так формулирует суть этого поведения и его выгодные последствия: «Только политический такт, дипломатическое умение, колоссальное терпение русского правительства помогли прибрать к государственным рукам непокорную вольницу, ее боевую мощь и поставить себе на службу»1.
Окончательное подчинение казачества государству приходится на XVIII век. Оно практически совпало с решением основных внешнеполитических задач России.
Как известно, Петр I воспринял от предшественников две главные задачи: завершение политического объединения русского народа и укрепление южных и западных границ. Но лишь Екатерина II завершила решение этих национальных и территориальных задач.
К началу XIX века территория Российского государства в европейской части континента достигла естественных географических границ. В связи с этим закономерно изменяется содержание внешней политики: она начинает выходить за эти границы. Каждый существенный поворот внешней политики России закономерно открывал качественно новый этап взаимоотношений государства и казачества.
Первая попытка регламентации казачьей службы была предпринята в 1571 году, когда боярин Воротынский составил подробный Устав сторожевой станичной службы. В нем он делил казаков, находившихся на службе у государства, на городовых, обязанных обеспечить защиту городов, и станичных, или сторожевых, предназначенных нести охранную службу в степи. Последние, в свою очередь, делились на станичников, вождей-проводников и сторожей. Сторожевые казаки получали более высокое жалование, чем городовые, а также компенсацию за все убытки в разъездах. Для этого лошади, сбруя, вооружение оценивались воеводами, и эта оценка заносилась в особые книги. Подчинялись казаки воеводам в городах, а в степи - выборным атаманам2.
До конца XVIII века в отношениях с основной массой казачества, то есть с вольной его частью, государство вынуждено было маневрировать. Ставя задачу ограничить самостоятельность казачьих формирований, подчинить их себе, государство действует то кнутом, то пряником: то дарует земли, то жестоко подавляет всякое недовольство. В начале XVIII века казаки еще не разделяют в полной мере судьбу стрельцов, но после Булавинского восстания начались решительные ограничения казачьих вольностей - назначенные атаманы и старшины образовывают слой войскового чиновничества, послушного правительству, и к нему постепенно переходит власть с одновременным ограничением прав казачьего круга.
Управление военной частью Терского казачьего войска
Отличительной чертой казачества, как социального слоя народов России, на протяжении ряда веков являлось его отношение к вооруженным силам страны. Правительство сумело разглядеть пользу от воинской службы казачьих войск. Поэтому оно не только способствовало формированию новых казачьих войск и полков, но и численно увеличивало существующие. О чем красноречиво говорит история Терского казачества.
Воинская служба стала главной и первоочередной задачей казачьего сословия. Официальные законоположения, определившие условия исполнения воинских повинностей для Терского казачества, были разработаны царским правительством лишь со второй половины XIX века. Среди этих документов можно выделить следующие: «Положения о Кавказском линейном казачьем войске» 1845 года, указ «О сокращении службы в Кубанском и Терском войсках» 1864 года, «Положение о войсковой повинности в Кубанском и Терском казачьем войсках» 1870 года. Следует особо отметить, что положениями определялись, во-первых, территории и территориальные округа, причем станицы в округе делились на сотни. Каждый казак во фронте чувствовал стремя того же товарища, плетень которого граничил с его двором в станице1. Тем самым соблюдалась взаимопомощь во время боевых действий, рассчитанная на то, что соседи или родственники будут действовать более согласованно. Этот способ формирования казачьих войск вел свое начало из Малороссии, и правительство просто применило его для комплектования новых казачьих войск. Во-вторых, состав войск, которые формировались из казаков, несших кордонную службу на Кавказской линии: 1) команда гвардейских линейных казаков Собственно Его Императорского величества Конвоя; 2) 17 конных полков, составлявших 8 бригад; 3) одна конно-артиллерийская бригада; 4) дивизион в составе Кавказского свободного иррегулярного полка, находившегося при действующей армии2. Все полки имеют шестисотенный состав3. Из полков было образовано 8 бригад: (Кавказская, Лабинская, Кубанская, Ставропольская, Хоперская, Волжская, Горская, Владикавказская, Моздокская, Гребенская и Кизлярская)4. Также было решение сформировать 3-й Лабинский казачий полк, который поступал во вторую бригаду, и 1-й и 2-й Сунженские полки, составившие новую 9-ю бригаду5. К 1860 году к разделению Кавказского линейного казачьего войска на Кубанское и Терское казачьи войска в Линейном войске было 10 бригад6.
Положение 1845 года формально заменило выборность войсковых начальников назначением их правительством из офицеров регулярной армии. Бригадные командиры назначаются из штаб-офицеров регулярной армии высочайшими приказами . Это, по сути, приравнивало казачьи войска к регулярным частям вооруженных сил Российской Империи. Служба в регулярной армии России длилась 25 лет. Для казаков она была пожизненной.
Служба в Кавказском линейном казачьем войске совпадала по основным направлениям со службой других казачьих войск, но имела вместе с тем и свою специфику. Как и в других казачьих войсках, она была двоякой - внутренняя и полевая. Полевая, в свою очередь, подразделялась на линейную, в пределах войска, и внешнюю - вне границ войска и вне пределов Кавказского края8. При этом срок службы не ограничивался. Так, например, линейный казак служил до глубокой старости.
Полевая служба делилась в свою очередь на: 1) службу линейную -в пределах расположения Кавказского линейного казачьего войска; 2) внешнюю службу - вне пределов Кавказского линейного казачьего войска и Кавказского края (к ним относились служащие в гвардейской команде и в дивизионе при регулярной армии)9.
Линейная служба составляет следующие пункты: 1) содержание постов и караулов по кордонной Линии; 2) резервы для подкрепления кордонной стражи; 3) во временных отрядах для прикрытия пунктов Линии; 4) в конвойных командах10.
Линейную службу несли все полки по очереди. Так, например, 1-й Кавказский, 1-й Кубанский, 1-й Ставропольский, 1-й Хоперский и 1-й Волжский полки исполняли обязанности кордонной службы, по возможности, уравнительную с передовыми полками тех же наименований, «сохраняя доблестный воинственный дух»11.
К внутренней службе причисляли лиц «из полевой службы за неспособность к оной или за выслугой положенных сроков»12. Во внутренней службе казаки выполняли различные повинности: подводную, дорожную и прочие, а также несли службу в станице13.
