Содержание к диссертации
Введение
Глава 1.
Политическая трансформация в Ростовской области в 1989-1993 годах.
1.1. Общественно-политическая жизнь региона на рубеже 80-90-х гг. С.29
1.2. Ситуация политической «неопределенности» на Дону (1991-1993 гг.)
Глава 2.
Региональный политический процесс в новых конституционных условиях (1993-2004 гг.).
2.1. Взаимодействие политических элит в конце 1993 - середине 1996 гг. в ходе институционального оформления регионального политического пространства.
2.2. Легитимация регионального политического режима в контексте выборов второй половины 1996-1998 гг.
2.3. Региональная специфика нового федерального политического курса и особенности развития партийной системы на Дону в 1999-2004 гг.
Заключение С.186
Список источников и литературы. С.195
- Общественно-политическая жизнь региона на рубеже 80-90-х гг.
- Ситуация политической «неопределенности» на Дону (1991-1993 гг.)
- Взаимодействие политических элит в конце 1993 - середине 1996 гг. в ходе институционального оформления регионального политического пространства.
Введение к работе
В последние пятнадцать лет значительное внимание ученых-обществоведов уделяется анализу политических процессов в российских регионах1. Произошло это в силу трансформации российской политической практики, в ходе которой на региональном уровне сформировались достаточно обособленные политические пространства, а роль региональных органов власти заметно возросла. Начало этому процессу было положено в конце восьмидесятых годов минувшего столетия, когда союзным руководством был взят курс на реформирование советской политической системы, который затронул и регионы. Затем в масштабах нового государственного образования - Российской Федерации, в период складывания постсоветской модели федерализма на территории каждого из регионов сформировались достаточно обособленные политические сообщества, прошедшие первые этапы институциализации, легитимации и определенной политической и социально-экономической суверенизации. Реализация данных тенденций позволила говорить о фактическом создании на территории России к концу 1990-х годов системы многообразных по своему внутреннему содержанию региональных политических режимов с разной степенью устойчивости. К этому времени региональные лидеры, уже обладавшие легитимным статусом и огромным объемом властных полномочий, представляли собой реальный противовес общероссийскому руководству, а децентрализация России поставила под угрозу вопрос целостности государства2. В зависимости от уровня централизации (либо децентрализации) Российской Федерации находились как степень политического влияния региональных элит на общероссийском уровне, так и политический климат внутри субъектов федерации.
Радикальные политические и социально-экономические реформы к. 80-х -90-х гг., происходившие в процессе трансформации в масштабах всей страны, вносили существенные изменения в региональную политическую жизнь. В этом контексте вектор развития регионов во многом определялся курсом, заданным политическим руководством страны. Так, существенное влияние на выбор модели политического развития России и ее субъектов федерации оказало принятие Конституции РФ 1993 года. При этом каждый регион сохранял свою специфику, обусловленную множеством факторов. Особенности политического развития субъектов федерации объяснялись как отсутствием законодательного регулирования на общероссийском уровне многих важных аспектов региональной политической жизни, так и низким потенциалом федерального Центра в 90-е гг. влиять на направление трансформации в регионах, например, при формировании баланса исполнительного и законодательного органов власти субъекта федерации1. Вариативность политического процесса субъектов федерации была обусловлена различным соотношением политических сил, отличием «культурных характеристик» региональных политических элит, принимавших институциональные решения. При этом большую опасность для судьбы страны представляло отсутствие в 1990-е годы на территории Российской Федерации единого правового поля, о чем нередко свидетельствовало наличие противоречий регионального и федерального законодательства. По мере введения в действие универсальных для всех субъектов федерации законодательных норм унифицировалась и региональная политическая практика.
Процесс региональной трансформации не завершен еще до сих пор, хотя его важность подтверждают постоянные попытки переформатирования политического пространства субъектов федерации. До настоящего времени идет поиск оптимальной модели эффективного управления регионами, которая должна обеспечить известный баланс: с одной страны, сохранить целостность страны, с другой - дать новое звучание федеративным основам государства. В этой связи, для понимания перспектив развития политических отношений внутри регионов необходимо обратиться к историческому опыту последних лет, которые составляют логический временной период.
Пространственные и хронологические границы исследования.
Наше исследование ограничено пространственными очертаниями Ростовской области, как части территории России. Хронологические рамки работы - с 1989 по 2004 год. Верхняя временная граница отделяет советский этап развития ростовского региона, незатронутый еще существенными политическими преобразованиями перестроечного курса, обозначенными на XIX Всесоюзной партийной конференции. Нижняя хронологическая линия проведена по важнейшим политическим событиям осени 2004 года - инициативам Президента В.В. Путина по принципиальному изменению порядка формирования региональных исполнительных органов власти. На наш взгляд, данные реформы вносят совершенно новые акценты в политическую жизнь регионов, в связи с чем историческое исследование будет возможно лишь при получении подробных данных, свидетельствующих об обстоятельствах реализации инициатив Президента России. В нашем случае современные события (с осени 2004 года по настоящий день) представляют скорее интерес для сиюминутных выводов политических аналитиков и журналистов, а не для исторического исследования.
Объектом исследования является политический процесс в Ростовской области, как система взаимодействий политических акторов1, обладавших на каждом этапе исторического развития различным набором политических ресурсов.
Предметом стала историческая динамика политических изменений на Дону, отражавшаяся в трансформации регионального политического режима.
Постановка проблемы.
Понятие «политический процесс» насчитывает множество определений. Это связано с отсутствием в научной литературе единого критерия его измерения. Некоторую путаницу вносит еще и тот факт, что ряд исследователей термин «политический процесс» употребляют как идеологическое клише для обозначения череды событий политической жизни, связанной с применением властями судебного и карательного аппарата2 (например, политический процесс над троцкистами и т.д.). Однако в современной литературе чаще его используют в качестве одной из базовых категорий политического анализа. Для сравнения удобно расположить масштаб единиц измерения политического процесса по убывающей. Так, одни исследователи понимают его как форму функционирования политической системы общества, эволюционирующей во времени и пространстве1, то есть рассматривают вышеуказанное понятие как динамическую сторону политической системы. Это определение самое масштабное, но не универсальное, так как не учитывает то обстоятельство, что зачастую под политическим процессом понимают локальный процесс, т.е. один из общественных процессов. Очевидно, что политическая система может состоять из множества зачастую разнонаправленных процессов, в том числе и политического (политических). Другое определение - более абстрактное: политический процесс как развертывание политики во времени и пространстве в результате упорядоченной последовательности действий и взаимодействий2. Данное понимание весьма многогранное и поэтому недостаточно проясняет ситуацию в связи с отсутствием однозначного определения термина «политика». Большинство современных политологов и историков склоняются к использованию более узких определений политического процесса, часто близких по смыслу. Первое из них касается его понимания через исследование механизма действий (взаимодействий) политических субъектов во времени и пространстве3, другое - как цепочки политических изменений во времени и пространстве4. Представляется, что каждое из данных определений, взятое обособленно, страдает однобокостью, но их соединение позволит уточнить смысл явления. Причем, под «политическим изменением» нужно понимать процесс появления новых характерных черт в способе и характере взаимодействий между политическими субъектами5, состав которых также может быть переменчив. Таким образом, политический процесс есть совокупность действий (взаимодействий) политических субъектов во времени и пространстве, как правило, ведущая к политическим изменениям. Данное определение не исключает такой вариант его развития, когда в течение условного промежутка времени политические субъекты осуществляют взаимодействие, но при этом никаких политических изменений не происходит (статичный, «застойный» процесс).
Важнейшей характеристикой политического процесса является тип политического режима. Этот термин также имеет неоднозначное звучание, появившееся после многолетнего его использования для обозначения неких авторитарных типов руководства1, например, «режим личной власти», «кровавый политический режим». В современной науке значение этого определения шире. Его применяют для характеристики методов осуществления политического процесса, практики функционирования государства (региона)2. С этой целью исследуется вся совокупность субъектов (акторов) политического процесса, институциональные формы политической власти, ресурсы и стратегии борьбы за достижение и/или удержание власти3.
В научной литературе последних лет идет дискуссия, сутью которой является выяснение факторов и доминант, влияющих на процессы демократизации политических режимов переходных обществ4. Российская трансформация, начавшаяся в конце восьмидесятых годов прошлого века, актуализировала данную тему среди отечественных исследователей5, которые стали изучать происходящие события, как на общероссийском материале6, так и региональном7. Мнения ученых разделились - одни считают, что процесс демократизации неразрывно связан с проблемой формирования гражданской политической культуры, без которой содержание политических институтов1 будет выхолощенным2. Другеє думают, что без проведения необходимых институциональных изменений, способствующих демократизации, процесс формирования гражданственности будет тормозиться3. Данную дихотомию мы предполагаем проверить на историческом материале Ростовской области. Наше . предположение заключается в том, что институциональный дизайн, допускающий относительно автономное существование различных ветвей и уровней власти, механизмы взаимного контроля, правовое поле для развития независимых общественных институтов (политических партий и движений, НКО, СМИ и т.д.), политический плюрализм в большей степени способствует формированию гражданского общества. Сохранение же видимых демократических процедур при авторитарном по сути политическом режиме не только не способствует развитию гражданской активности, но и создает определенные предпосылки для «разочарования» в демократии и ее институтах.
Исследователи политических процессов уже поставили задачу определения взаимосвязи институционального дизайна и политического режима4. При этом удалось обосновать, что не институты влияют на тип режима, а напротив -соотношение сил в регионе оказывает значимое влияние на выбор модели институционализации5. Данный вывод был сделан на основе изучения практики принятия региональных конституций (уставов) в первой половине девяностых годов. На наш взгляд, он может быть справедлив лишь для первого этапа трансформации. Представляется, что избранная институциональная модель организации власти в последующем оказывает самое непосредственное влияние на характер политического процесса.
Историография.
В литературе, посвященной анализу политических процессов, уже прошел период, когда считалось, что демократия наступает с приходом к власти демократических лидеров1. В политическом лексиконе конца восьмидесятых -начала девяностых термин «демократы» возник в качестве дихотомии «коммунистам», для обозначения определенной группы политически активных граждан, идентифицирующих себя с демократическим движением. Он объединял людей с весьма различными идеологическими установками, как правило, выступавших с критических позиций в отношении советских политической и экономической систем, государственности. В нашей работе данный термин является условным идентификационным понятием. В связи с тем, что он устоялся в литературе, публицистике и печати, мы посчитали возможным оставить его.
В современной историографии процесс демократизации по-разному трактуется исследователями. Так, в настоящее время не достигнут консенсус между сторонниками, так называемой, «минималистской» теории демократии и «градуированной»2. Первые допускали либо наличие, либо отсутствие народовластия, в то время как сторонники второй концепции считали, что демократия - прежде всего, вопрос ее степени, а это подтверждало многогранность и дифференцированность данного явления3. Прикладные исследования показывают, что переходные общества, к которым относится и Российская Федерация со своей совокупностью региональных политических пространств, весьма разнообразны. Тем более, что демократия в качестве предопределенной конечной цели российского транзита вызывает определенные возражения у части исследователей4.
В этой связи в литературе появилось несколько моделей типологизации политических режимов переходных обществ. Одной из наиболее продуктивных, на наш взгляд, является методика-политолога Владимира Гельмана, который, разработал четыре теоретических сценария выхода из, так называемого, состояния «неопределенности»1. В зависимости от соотношения политических акторов (доминирование одного актора или неопредеденное соотношение сил) и используемых ими стратегий политического поведения (компромиссная и силовая)2 в регионах либо формируется достаточно устойчивый тип регионального политического режима («победитель получает все», «сообщество элит», «война по правилам»), либо закрепляется политическая неопределенность («война всех против всех»). Безусловно, политическая практика намного сложнее, нежели данные идеально-типические сценарии, но при этом разработка В. Гельмана имеет высокий эвристический потенциал в дальнейших исследованиях, в том числе прикладного характера.
Еще одна попытка типологизации была предпринята группой исследователей (А.С. Кузьмин, Н.Дж. Мелвин, В.Д. Нечаев)3, которые в качестве критериев измерения выбрали три элемента:
формально-правовое распределение власти - с его помощью режимы дифференцировались по степени полномочности и самостоятельности региональных парламентов на регионы с «сильными» и «слабыми» представительными органами;
конкурентность выборов главы региональной исполнительной власти;
степень партийности регионального представительного органа власти, который разделял регионы на тех, кто обладает беспартийным парламентом, однопартийным (более 50% депутатов принадлежат одной партии) и многопартийным.
Авторы выявили 12 возможных разновидностей региональных политических режимов и опробовали свои теоретические разработки на российском региональном материале. Преимущество данного подхода - в наличии конкретных критериев измерения политического режима, которые даже при их достаточно ограниченном наборе позволяют четко прослеживать эволюционные процессы в политике, дифференцировать режимы по степени их демократичности.
Существование в рамках одного федеративного государства множества разноплановых региональных политических пространств со своими особенностями стимулировало создание вышеуказанных работ. Это, впрочем, не исключало в исследовательской практике попыток изучения неких магистральных тем, присущих в той или иной степени большинству регионов (например, региональный авторитаризм1, применение административного ресурса2).
Процессы диверсификации региональных политических режимов повысили научный интерес к исследованию каждого отдельного регионального случая (case studies) не просто в качестве материала для дальнейших обобщений, а как самодостаточного явления. Но необходимо отметить тот факт, что события ростовской политической жизни изучаемого периода редко становились предметом научного анализа. До сих пор не вышло ни одной серьезной работы, целью которой было бы изучение регионального политического процесса в Ростовской области как комплексного явления. Одной из характерных черт большинства публикаций, касающихся различных аспектов политической жизни Дона в современный период, является их дескриптивный, мониторинговый, фрагментарный характер. Очевиден отрыв теоретической разработки материалов по политической регионалистике от прикладных работ на примере событий Донского края. В этой связи представляется рациональным дифференцировать исследовательскую литературу по основным аспектам избранной проблемы в двух плоскостях - общероссийской (на материалах других регионов) и ростовской.
Весь комплекс работ по изучению политической жизни регионов чрезвычайно обширен. Появление множества разноплановых материалов по российской политической регионалистике создало предпосылки для проведения соответствующих историографических исследований. Авторы одного из них (Сергей Рыженков и Владимир Гельман)3 проанализировали особенности региональных исследований, как в дореволюционный, так и постсоветский период, выделив несколько направлений, получивших наибольший резонанс в научном плане: изучение электоральных процессов, региональных элит, федеративных отношений, региональных политических режимов и органов местного самоуправления. Вместе с тем, за рамками данной статьи осталась достаточно обширная литература, посвященная исследованиям отдельных субъектов регионального политического процесса - политическим партиям и общественным организациям, средствам массовой информации и др. Этот недостаток был частично восполнен в последующих историографических очерках1.
Одним из важнейших направлений в региональных исследованиях является изучение роли политических партий и общественных движений. Большинство ученых, анализирующих состояние российской партийной системы (В. Гельман, Г. Голосов, 3. Зотова, В. Никонов, В. Рыжков и др.) , считают, что ее слабость вызвана специфическим характером политических институтов - типом и особенностями избирательной системы, моделью разделения властей и др. При этом авторами предпринимались попытки выявить иные факторы, влиявшие на процесс партийного строительства в российских регионах. Так, М. Афанасьев считает, что «политические партии появляются там, где политическое общение и объяснение политики в партийных категориях являются обычной коммуникативной практикой для значительной части населения»3. Григорий Голосов отмечал важность внутриэлитных расколов как благоприятного фактора для становления региональных отделений партий и движений4.
Данная тематика получила свое развитие на материалах Ростовской области. Хотя нередко публикации, затрагивающие вопросы становления и развития региональных отделений партий и движений на Дону, имели информационно справочный характер1, одновременно были выполнены работы и научного плана. Так, первый этап региональной многопартийности (1989 - 1993 гг.) стал объектом исследования А.К. Мамитова, защитившего на эту тему кандидатскую диссертацию . В своих последующих работах, посвященных вопросам становления региональной партийной системы, ее роли в донском политическом процессе, автор пришел к справедливому выводу, что «партийные организации, функционировавшие в регионе, в подавляющем большинстве так и не смогли стать региональными партиями, субъектами региональной политики, организациями, нацеленными на завоевание власти на местах».3 Проблема развития партийной системы на Дону в контексте избирательного процесса неоднократно становилась объектом научного анализа кандидата исторических наук Н.А. Поповой4. Автор рассматривала избирательный процесс, исходя из степени его соответствия принципам народовластия. С этой точки зрения анализировались различные аспекты участия политических партий и региональных политических элит на выборах в ростовском регионе, отмечался верхушечный характер партийных образований, узость их социальной базы, лидерский характер большинства организаций, которые превращали российскую многопартийность в фасадное украшение отечественной политической системы5.
Специфическую особенность политической истории Донского края составляло наличие уникального, регионального общественного движения -казачества. Большое внимание исследователей вызвали процессы его возрождения на Дону. Данная тематика достаточно обстоятельно разработана в публикациях Е.И. Дулимова, И.И. Золотарева, А.И. Козлова, С.А. Кислицына и др.1 Авторы считали, что казачество, активно заявлявшее о себе в конце восьмидесятых - начале девяностых и являвшееся одним из акторов политического процесса, обладавшим большим потенциалом и ресурсами, со второй половины девяностых переживало кризисные явления. Исследователи (И.И. Золотарев, Е.И. Дулимов) в качестве одного из путей ликвидации негативных проявлений в казачьем движении считали государственную службу2, что, по сути, лишало их статуса автономного политического субъекта.
В целом, политические партии и общественные организации донского региона стали объектом внимания ряда исследователей , но как показывает анализ, потенциал данной тематики с использованием недоступных ранее исторических источников остается достаточно мощным и полностью не освоенным.
Российская практика проведения выборов показывает, что политические партии за весь период с 1989 года так и не стали главными их участниками, уступив место непартийным кандидатам, как правило, представлявших интересы власти. Данный вывод особенно применим к тем регионам, которые пользовались мажоритарной избирательной системой на выборах представительных органов субъектов федерации. Так, по мнению известного партолога Г. Голосова, «господствующая на региональном уровне электоральная формула прямо препятствует становлению российской партийной системы»4. Напротив, введение смешанной системы выборов региональных законодательных собраний в 2003 году, подтверждая предшествующие политические прогнозы исследователей5, стимулировало развитие многопартийности6, что в свою очередь создает благоприятную среду для политического плюрализма и демократизации.
Избирательный процесс является важным показателем соотношения политических сил, наличия у них ресурсной базы и одним из самых публичных актов политического взаимодействия. Этим объясняется большое внимание историков и обществоведов к данному вопросу. На широком общероссийском материале с момента введения института конкурентных выборов появились многочисленные работы различного содержания, посвященные эволюции избирательной системы России и ее регионов1, электорального поведения граждан , проблемам политического участия в выборах и т.д. Очевидно то, что выборы с их неопределенностью политического результата и высокой конкурентностью имеют центральное значение в демократических политических режимах4. Степень демократичности политической системы во многом определяется и справедливостью проведения избирательных кампаний5.
В Ростовской области выборная тематика также пользовалась интересом у исследователей. При этом надо заметить, что издание большей части работ было инициировано областной избирательной комиссией - государственным органом, а это, в свою очередь, обуславливало достаточно деликатный характер изложения материалов6. Вся совокупность работ, посвященных выборам в Ростовской области и исследующих разные аспекты избирательного процесса - от эволюции выборного законодательства до применявшихся агитационных технологий7, явно недостаточна с точки зрения теоретического осмысления и раскрытия темы. В этом убеждает и наличие соответствующего теоретического опыта, накопленного учеными по результатам анализа выборных кампаний во всероссийском масштабе.
Выборы дали импульс к изучению роли средств массовой информации в современной политике, что было вызвано активным применением манипулятивных технологий на телевидении, радио и в печатных изданиях в период избирательных кампаний1. Недостатком большинства данных работ является априорное закрепление за СМИ роли инструмента политической борьбы, что является справедливым лишь при поверхностном анализе. В этом смысле интересна точка зрения В. Третьякова - мэтра российской журналистики, рассмотревшего разработавшего периодизацию истории развития современной журналистики в зависимости от роли СМИ в политике2.
Изучение ростовских СМИ преимущественно сконцентрировалось на выборных аспектах, что, безусловно, значительно уже, нежели их участие в политическом процессе. Единственным исключением из правил стали работы В. Смирнова - исследователя ростовской журналистики4. При этом остаются слабо изученными, а нередко и вообще лишенными исследовательского внимания, различные аспекты формирования идентичности Ростовской области: политические мифы, символы, особенности политического поведения и участия, типы политического лидерства, что в общероссийском контексте достаточно полно представлено5.
Одним из направлений исследования избирательного процесса является анализ характеристик политических сил, задействованных в ходе выборных кампании6. Данные аспекты позволяют выявить степень участия той или иной группы политической элиты в избирательном процессе1. Существенный вклад в изучение различных аспектов взаимодействия политических сил внес М.Н. Афанасьев, который ввел в научный дискурс понятие «клиентелизм» применительно к современным политическим событиям. По его мнению, клиентельные отношения играют существенную роль в становлении российских политических институтов и деятельности властвующих групп . Неформально-личностный характер рекрутирования и функционирования региональных правящих элит, а также их взаимоотношений с федеральной властью подчеркивали и другие ученые (Д-В. Бадовский, О.В. Гаман, О.В. Крыштановская, Н. Лапина, А. Магомедов, А.В. Понеделков, A.M. Старостин, А.Ю. Шутов и др.)3. Ростовские обществоведы, хотя и уделяли вопросам исследования элит значительное внимание4, но при этом по каким-то причинам почти игнорировали ростовский политический истеблишмент в качестве специального объекта изучения5.
Нередко в контексте исследования политических элит анализировались вопросы взаимодействия властных институтов в России. Причем, таким образом, часто изучались как политические партии, власть, так и региональное бизнес-сообщество. Одной из важнейших таких работ по материалам донского региона является исследование Н. Лапиной и А. Чириковой1. Ее достоинством и недостатком является избранная источниковая база: книга: написана по данным экспертного опроса политической элиты региона. Авторы исследовали модель политической власти в Ростовской области, которая, по их мнению, характеризуется как моноцентрическая, а это в свою очередь «является реальным ограничением как для развития новых экономических субъектов, так и для формирования самостоятельных политических лидеров в регионе»2. При всех достоинствах публикации можно выделить и достаточно узкие ее моменты — недостаточное обоснование понятийного аппарата3 и некоторую фрагментарность работы.
Огромный массив исследований по материалам различных территорий находится в плоскости изучения региональных властных институтов, являющихся, по мнению большинства ученых, главными субъектами политического процесса4. Заметим, что нередко возникают противоречия между формально-правовым пониманием существа их деятельности, популярным среди юристов, и содержательным, практикуемым историками и политологами. По нашему мнению, поиск компромисса между этими двумя крайностями поможет обогатить понимание политических процессов, так как юристы нередко игнорируют политическую практику, концентрируясь на букве закона, не всегда адекватно реализуемой5, а обществоведы зачастую пренебрегают основами права, чем вызывают справедливые нарекания6. Актуальность исследования данного направления обусловлена тем обстоятельством, что в девяностые годы региональные властные институты были сильно диверсифицированы, что непосредственно отражалось на разном ходе политических процессов в субъектах федерации7.
Органы власти в Ростовской области не стали объектом достаточного внимания со стороны исследователей. Работы о донских властных институтах за редким исключением охватывали узкий период , были малоформатными , либо носили официально-пропагандистский характер .
Больший интерес уделялся различным аспектам проведения муниципальной реформы на Дону4. Исследовательским материалам о российском местном самоуправлении, как правило, присущ один существенный недостаток - в региональных политических исследованиях ученые нередко ограничивались анализом взаимоотношений главы администрации региональной столицы и губернатора, считая, что «никакой реальной власти на более низком, чем губернский уровне не существует»5. Вместе с тем, локальные политические процессы в отдельном регионе дают богатую источниковую базу для сравнительных (компаративных) исследований, потенциал которой еще полностью не востребован.
Важным выводом о состоянии нормативно-правовой базы в сфере местного самоуправления стало высказывание доктора юридических наук, судьи Конституционного суда РФ Н.С. Бондаря: « ... справедливости ради следует признать, что в области местного самоуправления региональное законотворчество (Ростовской области - С.Ч.) особенно часто вступает в противоречие с Конституцией»6.
Необходимо добавить, что различные аспекты взаимоотношений ростовского региона и федерального центра также не стали научной тематикой. В противовес этому на общероссийских материалах вышло достаточно большое количество работ7 актуализированных дезинтеграционными тенденциями в развитии России девяностых годов1.
В целом политический процесс на Дону как система взаимодействий различных субъектов изучался явно недостаточно. Обращают на себя внимание работы С.А. Кислицына и Н.А. Поповой Авторы исследовали процессы формирования и становления властных институтов на территории области, различные аспекты их взаимоотношений с региональной партийной системой в ходе выборов. В данной публикации охвачены события вплоть до 1999 года -момента издания книги.
Особое место в историографии данной темы занимает публицистика ростовского журналиста Андрея Мирошниченко . С одной стороны, это - ценный исторический источник, содержащий большой объем личных наблюдений, документов, интервью автора4, с другой - попытка аналитического осмысления. В данных книгах политический процесс освещается посредством анализа состава региональной элиты, ее политического поведения и участия.
В целом состояние историографической ситуации, по проблематике связанной с изучением политического процесса в Ростовской области в рассматриваемый период, демонстрирует нехватку обобщающих работ, способных аккумулировать как предшествующий теоретический опыт, так и свести воедино основные событийные моменты истории политического развития Донского края.
Целью данной работы, исходя из вышеизложенного, является исследование содержания политического процесса в Ростовской области в 1989-2004 гг.
Задачи исследования:
выявление этапов развития политического процесса и их особенностей; определение состава и характеристик акторов регионального политического процесса, особенностей генезиса политической элиты Донского края;
установление факторов, влиявших на характер взаимодействия политических субъектов;
раскрытие динамики политических изменений на каждом историческом этапе, являвшихся, с одной стороны, итогом взаимодействия акторов политического процесса, а с другой - причиной трансформаций в ходе их взаимодействий;
реконструирование процесса реформирования системы политических институтов в Ростовской области в изучаемый период;
характеристика регионального политического режима в исторической динамике.
Методология исследования. На современно этапе исследованием региональных политических процессов занимаются и историки, и политологи, хотя их работы некоторыми подходами отличаются. Так, по мнению ученых института российской истории РАН, «основной задачей политической истории является не получение какого-то обобщенного и во многом формализованного знания, в том числе и прикладного характера, как в других политических или «политизированных» науках и отраслях, а описание и объяснение конкретного исторического процесса, взятого в политическом ракурсе»1. •
Исследования региональных политических процессов, по наблюдениям многих обществоведов, характеризует отсутствие единого научного языка и подхода в изучении2, что обуславливает определенные трудности в использовании компаративных методов и вызывает необходимость доработки теоретических основ регионалистики. Отчасти это закономерно, так как данная сфера научного знания включает в себя огромный комплекс сюжетов, в ходе исследования которых на междисциплинарном уровне применяется все многообразие методик и приемов, используемых в политологических, социологических, психологических, географических, юридических, экономических и других науках. Выходом из данной методологической ситуации, по нашему мнению, является использование методов исторической науки. Это позволит избежать определенной ангажированности при рассмотрении событий недавнего прошлого, а также аккумулировать в рамках исторического исследования все существенные научные достижения и методики смежных научных дисциплин.
Для исследования истории развития политического процесса на Дону в данной работе применяются различные методологические приемы. Прежде всего, это методы ретроспективного анализа и сравнительно-исторический, позволяющие выявить основные факторы и компоненты политического процесса, определить характер политических изменений на разных исторических этапах.
Проблемно-хронологический метод позволяет выделить основные аспекты (параметры) анализа политического процесса: складывание и легитимация регионального политического режима в процессе формирования и реорганизации политических институтов; состав акторов политического процесса, их характеристики, модели взаимодействия и стратегии их поведения; взаимоотношения «Центр - регион» в контексте процесса суверенизации и реформы федеративных отношений.
Системный метод исторического исследования способствует изучению событий региональной политической жизни в качестве комплексного явления.
Кроме этого, применяются и методы политологического анализа: институциональный (анализ политических институтов, их формально-правовых рамок) и бихевиоральный (изучение механизма осуществления власти, политического поведения субъектов политического процесса), которые в современных российских условиях помогают всесторонне раскрыть содержание регионального политического процесса. Также используются теория рационального выбора, структурно-функциональный и дискурсный способы анализа.
Источники. В процессе исследовательской работы нами были использованы как первичные источники информации, (документы органов государственной власти, политических партий и организаций), так и вторичные -так называемые «ретрансляторы» - материалы средств массовой информации, публицистика1. Преимущественно использовались первичные исторические источники. Это, прежде всего, документы, созданные непосредственными субъектами политического процесса.
Первую группу источников составили документы органов государственной власти, которые могут быть подвергнуты внутренней классификации:
а.) Законодательство Российской Федерации, регулирующее деятельность региональных властей, органов местного самоуправления, политических партий и общественных объединений, избирательный процесс и порядок формирования властных органов, вопросы взаимодействия федерального центра и регионов: Конституция РФ, федеральные законы и Указы Президента РФ. Данная группа источников весьма обширна и использована лишь в той ее части, которая позволяет определить правовые рамки существования субъектов регионального политического процесса.
б.) Документы региональных представительных органов власти: стенограммы и протоколы областного Совета народных депутатов, Законодательного Собрания Ростовской области, парламентских слушаний, заседаний, распоряжения руководителей облсовета и ЗСРО, доступные в текущем архиве регионального представительного органа и государственном архиве Ростовской области (Ф 3737). Эта группа принципиально важна для изучения темы, так как содержит ценные материалы нормативного характера, раскрывает порядок их принятия, позволяет определить точки зрения правящей элиты и оппозиции по принимаемым решениям. Особую ценность представляют стенограммы заседаний региональных представительных органов, которые дают информацию о ходе заседаний. Последние являлись настоящей публичной площадкой, на которой проходило непосредственное взаимодействие руководителей исполнительной власти и депутатов, где обсуждались и принимались важные решения. Хотелось бы заметить, что данный тип документов весьма редко используется в научных исследованиях, посвященных анализу современной политической жизни. В Ростовской области это первая попытка ввести их в научный оборот.
в.) Документы и материалы исполнительных органов власти Ростовской области не являются столь доступными, как источники предыдущей группы, что в свою очередь свидетельствует о степени транспарентности (открытости) в работе данной ветви региональной власти. В ходе исследования использовались опубликованные в официальных изданиях нормативные документы (постановления, распоряжения главы администрации области), а также материалы текущего архива информационно-аналитического центра администрации Ростовской области, повествующие о становлении и развитии региональной партийной системы, социологических предпочтениях населения в отношении власти, политических лидеров, партийных программ.
г.) Документы полномочного представительства Президента РФ в Ростовской области1. Данные источники следует воспринимать с достаточно критических позиций в связи с тем, что они отражают субъективный взгляд автора, осуществившего их специальный отбор для публикации.
д.) Данные электоральной статистики . Избирательная комиссия Ростовской области проделала огромную работу по сбору, обобщению и публикации данных о ходе выборных кампаний на территории Донского края. Ростовский облизбирком осуществлял реализацию целевой программы по повышению правовой культуры избирателей Ростовской области, в ходе которой была напечатана серия специальных выпусков журнала «Местная власть» - сборников электоральной статистики, а также пособий для исследователей избирательного процесса, организаторов выборов и их участников3. Кроме опубликованных источников автором использовались материалы текущего архива избирательной комиссии Ростовской области.
е.) Документы и материалы Южного окружного территориального управления Министерства печати и средств массовой информации. Наибольший интерес представляли аналитические и обобщающие документы о средствах массовой информации, издававшихся и распространявшихся на территории Ростовской области.
Вторую группу источников составили документы политических партий и общественных движений.
Важнейшим собранием исторических источников, раскрывающих суть политического участия самого влиятельного на Дону партийного объединения в последние годы его существования (1989-1991 гг.) - ростовского обкома КПСС, является партийный фонд, хранящийся в Центре документации новейшей истории Ростовской области (Ф.9, оп.101 - 103). Он достаточно полно информирует нас о кризисных тенденциях в КПСС конца 80-х - начала 90-х. При этом следует отметить отсутствие в архиве материалов обкома КПСС за август-сентябрь 1991 года, которые были уничтожены и являются невосполнимыми. Большинство источников данной группы впервые вводится в научный оборот.
Следующими по степени информативности источниками являются документы ростовского обкома КПРФ - правопреемника КПСС, также содержащиеся в ЦДНИРО (Ф. 3703). Данные документы хорошо структурированы. Они включают в себя развернутые протоколы заседаний руководящих органов обкома, стенограммы, доклады лидеров ростовского отделения КПРФ, что позволило выявить точку зрения, мотивацию ростовских коммунистов. К сожалению, в архиве ЦДНИРО содержатся документы обкома КПРФ лишь с 1993 по 2001 год. Материалы последних пяти лет еще не стали в полной степени историческими источниками, так как отражают актуальную политизированную современность. По этой же причине в настоящий момент они не являются доступными.
Партийные документы текущих архивов региональных отделений политических партий и движений: «Яблоко», «Наш дом - Россия», «Единство» («Единая Россия»), «Выбор Дона», «Союз правых сил» - отличаются своей неполнотой и фрагментарностью. Как правило, исполнительные структуры региональных отделений партий ограничивались сжатыми протоколами заседаний, не практиковали ведение стенограмм мероприятий, что в свою очередь было свидетельством отсутствия достаточных ресурсов у отделений партий: организационных, людских, материальных. Так, например, нередко партийные документы распечатывались на чистой стороне агитационных материалов. Кроме этого, многие документы являются недоступными для исследователей.
Важным историческим источником, повествующим о возрождении и развитии казачьего движения, стали сборники документов, изданные под редакцией исследователя донского казачества И.И. Золотарева1. В них собраны решения различных казачьих обществ, нормативные документы и постановления органов государственной власти, проекты законов, касающиеся указанной тематики и так далее. Безусловно, данная работа по систематизации документов облегчила освоение этой сложной и многогранной темы.
Третью группу источников составили документы личного происхождения, которые играют весьма скромную роль в исследовании. Это, как правило, сборники статей, выступлений, интервью разных лет . Их информационные пробелы частично восполняют опубликованные в средствах массовой информации интервью политических деятелей Ростовской области - руководителей государственных органов, лидеров партий и движений, депутатов. Кроме того, автором данной работы были проведены интервьюирования и беседы с известными участниками политического процесса в Ростовской области конца 1980-х - начала 2000-х гг. (В.А. Байбуртян, Ю.А. Гиренко, Р.Н. Гришечкина, Л.А. Иванченко, А.В. Ищенко, М.В. Емельянов, Н.В. Коломейцев, З.В. Неярохина, Ю.Б. Погребщиков, Б.М. Титенко, СВ. Юсов и др.).
Четвертая группа источников - материалы периодических печатных изданий - газетная публицистика, журналистские статьи. Они использовались в тех случаях, когда первичные источники информации не давали полную картину происходящего. С этой целью был проведен мониторинг большинства изданий Ростовской области, представляющих интерес для исследования. При этом необходимо отметить, что журналистские материалы были не только «ретрансляторами», но и первичными источниками информации в контексте осмысления их самостоятельной роли в политическом процессе Ростовской области.
Научная новизна исследования определяется рядом моментов: - данная работа является первым комплексным исследованием регионального политического процесса в Ростовской области в его исторической ретроспективе. С этой целью было изучено и введено в научный оборот большое количество исторических источников, ранее недоступных для исследователей;
уточнен термин «политический процесс», что исключило определенные разночтения в понимании сути явления; определены основные субъекты регионального политического процесса их ресурсный потенциал и степень политического влияния;
выявлены основные периоды и этапы политического развития региона, что позволило проследить эволюцию политического процесса, а также установить зависимость политической практики от существа институциональных изменений;
обобщены особенности реформирования органов власти на территории Ростовской области в изучаемый период, установлено наличие существенного воздействия властных политических институтов на характер общественно-политической активности субъектов политического процесса;
исследован процесс возникновения и становления донской многопартийности в 1989-2004 гг., определены основные тактики и стратегии, применявшиеся политическими партиями при их взаимодействии между собой и с иными участниками региональной политики, выявлены факторы, влиявшие на процесс структурирования региональной партийной системы;
изучены особенности избирательного процесса на Дону, электоральные предпочтения жителей Ростовской области, а также их влияние на содержание политического процесса;
выявлены особенности генезиса ростовской региональной и локальных (местных) политических элит на разных исторических этапах;
изучен процесс формирования региональной политической идентичности и основные использованные для этого коммуникативные технологии;
охарактеризован тип регионального политического режима как моноцентричный, его эволюция и процесс легитимации.
Научная и практическая значимость работы определяется тем, что она восполняет пробел в изучении политической истории Донского края как субъекта Российской Федерации в сложный период трансформации. Результаты данного исследования могут быть использованы как в ввде самостоятельной работы по политическому краеведению, так и качестве материала для создания обобщающих работ по истории российской региональной политической жизни, чтения общих и специальных курсов по исторической политологии, истории Дона и Северного Кавказа и др.
Апробация работы. Проблемы, изученные в диссертационном исследовании, докладывались и обсуждались на различных научных конференциях:
межвузовская региональная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Россия на пороге нового тысячелетия: проблемы, тенденции, модели» (Ростов-на-Дону, 2001 год);
областная научно-практическая конференция «Развитие избирательного законодательства и роль политических партий в региональных выборах» (Ростов-на-Дону, 2001 год);
межрегиональная научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодежь XXI века - будущее российской науки» (Ростов-на-Дону, 2004 год);
международная научно-практическая конференция «Проблемы соответствия партийной системы интересам гражданского общества в современной России» (Ростов-на-Дону, 2004 год);
всероссийская конференция «Пути преодоления ксенофобии, расовой дискриминации, антисемитизма в многонациональной Российской Федерации» при поддержке EG, (Москва, 2004) и др.
Кроме того, основные итоги исследования нашли свое отражение в выступлениях автора на научных семинарах Московской школы политических исследований в 2004-2005 годах в Москве, Страсбурге (Франция), Стокгольме (Швеция), Вашингтоне (США); Университета Миссури (г. Сент-Луис, США); Международной школы гражданских инициатив и социального менеджмента в 2004 году в г. Друскининкай (Литва); Ростовской школы публичной политики в 2003-2005 годах.
Диссертация апробирована на заседаниях кафедры исторической политологии исторического факультета Ростовского государственного университета.
Общественно-политическая жизнь региона на рубеже 80-90-х гг.
Конец восьмидесятых - начало девяностых годов минувшего столетия в нашей стране были насыщены значительными переменами в общественно-политической жизни. Они затронули не только столичный уровень политического пространства, но и имели существенный резонанс в регионах.
Эти преобразования происходили как в рамках институциональной системы «перестроечного» Советского Союза, так ив новом государственном образовании - Российской Федерации. Существенный импульс реформе политической системы был дан летом 1988 года на XIX Всесоюзной конференции КПСС. На ней были обозначены основные направления политической трансформации: формирование правового государства, курс на разделение властей,. разграничение функций государственных и партийных органов, изменение содержания системы народного представительства, введение состязательности в избирательном процессе1.
Отражением новых политических тенденций стали первые демократические выборы народных депутатов СССР, прошедшие весной 1989 года. Агитационную кампанию сопровождала широкая общественная дискуссия о путях реформирования страны. Выборная тематика широко освещалась в прессе, где печатались выступления и программные заявления кандидатов/ В предвыборных платформах звучали уже не только официальные лозунги, но и идеи радикализации перестройки, шедшие вразрез с партийной линией . Их сторонники получали возможность донести до большого числа советских граждан, ждущих перемен к лучшему, свою точку зрения, используя для этого государственные (партийные) издания. Поэтому неслучайно депутатами в ряде случаев были избраны люди, выступавшие с позиций радикального реформирования общества, сдобренных существенной долей популизма и привлекательными мифологическими образами, слабо вписывавшимися в рамки советского социально-экономического обустройства. В итоге вместо обретения новой легитимации правящая коммунистическая элита получила пусть и немногочисленную, но законно избранную радикальную парламентскую оппозицию, не склонную к компромиссам с союзными властями1.
В Ростовской области предвыборная кампания проходила достаточно активно. Согласно обновленной советской избирательной системе донским жителям предстояло выбрать одного народного депутата СССР по национально-территориальному округу, границы которого совпадали с административными рубежами Ростовской области, и двенадцать представителей по территориальным избирательным округам2. Кроме того, семеро народных депутатов от Донского края были избраны общественными организациями . По новому избирательному закону победителем признавался тот кандидат, который уже в первом туре выборов получал более половины голосов избирателей, пришедших на избирательные участки, либо по итогам второго тура имел простое большинство. В том случае, когда за всех кандидатов в округе более половины избирателей проголосовали против, назначались повторные выборы4.
Новая избирательная система, безусловно, являлась шагом вперед на пути демократизации выборов. Она ограничивала монополию КПСС в сфере властных отношений, но одновременно сохраняла механизмы, обеспечивавшие правящей партии доминирующее положение5, как-то: избрание трети депутатов Съезда от общесоюзных общественных организаций, возможность проведения безальтернативных выборов, непрозрачность в деятельности так называемых предвыборных собраний. Последние из всего множества кандидатов зачастую выдвигали «наиболее приемлемых» для включения в избирательный бюллетень для всеобщего голосования6.
Ситуация политической «неопределенности» на Дону (1991-1993 гг.)
Августовский кризис 1991 года стал для Ростовской области точкой отсчета нового политического времени. Влияние столичного фактора на ростовскую политическую жизнь за короткий период с августа по декабрь 1991 года привело к политическим изменениям масштаба, сравнимого только с революционным. В несколько ближайших месяцев на Дону свершилась ломка прежней институциональной системы управления регионом, и одновременно началось создание новой конфигурации органов власти, сменился кадровый состав первого эшелона региональной политической элиты, что заложило модель отношений между представителями власти «вчерашней» и «сегодняшней», при этом царящая неопределенность политической жизни приводила к .непредсказуемым результатам.
На Дону августовские события развивались следующим образом. После появления информации в средствах массовой информации о болезни Президента СССР и создании ГКЧП, в областном Совете 19 августа 1991 года в 8 часов утра было созвано оперативное совещание работников облсовета и облисполкома, на котором было принято решение, по словам Л.А. Иванченко, «все сделать для недопустимости введения чрезвычайного положения на территории области»1. Вместе с тем, было решено подготовиться, согласно существующей нормативно-правовой базе, к возможному его объявлению , для чего в 14 часов было созвано внеочередное заседание президиума областного Совета. На нем было принято небезызвестное решение №100 «О первоочередных мерах в области в связи с введением чрезвычайного положения в отдельных регионах страны», согласно которому «для координации действий по реализации принимаемых решений при введении чрезвычайного положения в области» образовывалась оперативная группа3 под руководством Л.А. Иванченко. В оперативную группу в составе 12 человек были включены: председатель облисполкома В.В. Бородаев, начальник УКГБ по Ростовской области Ю.Н. Кузнецов, начальник управления внутренних войск МВД по Северному Кавказу и Закавказью А.С. Куликов, прокурор области В.Н. Паничев, ростовский военком Н.А. Пыпник, начальник УВД облисполкома М.Г. Фетисов и другие. В решении значились призывы к сохранению общественного порядка, укреплению дисциплины на производстве. В нем делались ссьшки на Указ исполняющего обязанности Президента СССР Геннадия Янаева и признавалось верховенство союзных Законов1. Вместе с тем, исполкомом облсовета перед заседанием президиума бьш подготовлен и другой проект решения, предусматривающий введение чрезвычайного положения, однако последний не был принят.
Президиум облсовета не поддержал идею проведения бессрочной забастовки на предприятиях Ростовской области, к которой призывали сторонники Б.Н. Ельцина. По словам участников заседания президиума, этот аспект решения бьш согласован только утром 20 августа после консультаций с руководителями крупнейших предприятий области . Директорский корпус к идее проведения забастовки отнесся предсказуемо с антипатией, в результате чего, при его содействии, на проходных Ростсельмаша, ГПЗ-10, Ростовского вертолетного завода и ряда других в те августовские дни появились отпечатанные Указы ГКЧП. Там же проводили пикеты и распространяли листовки сторонники российского Президента.
Взаимодействие политических элит в конце 1993 - середине 1996 гг. в ходе институционального оформления регионального политического пространства
Во многом показательной была ситуация вокруг выборов органов местного самоуправления г. Ростова-на-Дону. Ростовское отделение «Яблоко», растеряв значительную часть своих избирателей, вновь не вьщвигало кандидатов на должность мэра донской столицы в декабре 2000 года и опять поддержало М.А. Чернышева. Коммунисты же поступили иначе и представили на выборы кандидатуру руководителя горкома КПРФ, депутата Государственной Думы Н.В. Коломейцева. Несмотря на это, избирательная кампания была лишена какой-то интриги. Агитация Н.В. Коломейцева шла необычайно вяло, не было слышно никакой критики в адрес мэра города. Поэтому итоги голосования были следующими - М.А. Чернышев был переизбран на новый срок (50,04%), коммунисты оказались на втором месте с результатом 37,14%1.
В мае 2001 года на выборах в городскую Думу г. Ростова-на-Дону предвыборная борьба была более напряженной. КПРФ, выдвинув 16 своих претендентов, смогла сохранить в качестве кандидатов до дня голосования лишь семерых. Остальные либо были сняты с предвыборной дистанции за различные нарушения, либо просто не собрали подписи в свою поддержку2. По итогам голосования коммунисты получили лишь два мандата в городской Думе.
«Яблоко» представило только 12 кандидатов в 22 округах, что уже было свидетельством потери авторитета местного отделения партии. Агитационная кампания требовала привлечения значительных финансовых средств. В предыдущие избирательные кампании данная проблема решалась за счет предоставления партийной поддержки на выборах кандидатам-спонсорам, которые также шли под партийными знаменами. Потеря «Яблоком» своей прежней электоральной привлекательности осложнило привлечение необходимых ресурсов. В результате только лишь три кандидата «Яблока» смогли победить. Поражение большинства «яблочников» на выборах в ростовскую гордуму привело к тому, что на страницах донских СМИ стали вспоминать о некогда популярной организации все реже, а само отделение попало в затруднительное положение.
Остальные политические партии и общественные движения Дона, за редкими безуспешными исключениями, в муниципальных выборах участия не принимали1.
В целом, партийное представительство в руководящих органах муниципалитетов потеряло полноценный политический смысл. Так, хотя коммунисты и смогли провести из 27 поддерживаемых и выдвинутых кандидатов в главы администраций девятерых, это мало способствовало укреплению идеологических позиций КПРФ в регионе.
Данная избирательная кампания продемонстрировала одну важную тенденцию - политические партии, как правило, уступавшие власти с точки зрения наличия организационных, финансовых возможностей, но выигрывавшие за счет ресурса идеологического, лишились к концу девяностых - началу 2000-х гг. и своего последнего преимущества. Место политических партий заняли представители бизнеса, обычно выступавшие с тех же, как и власть, деидеологизированных позиций, но способные конкурировать с последней за счет разнообразных ресурсов своих предприятий и организаций. Так, по итогам данного цикла муниципальных выборов в 17 городах и районах области действующих глав администраций сменили предприниматели.
