Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историография проблемы и источники ее изучения
1 Историография проблемы социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах 37
2. Источники изучения проблемы социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах С38-47
Глава II. Крутой поворот в аграрной политике Советского государства на рубеже 1920-1930-х годов и его реализация в Московской области
1. Социально-экономическое состояние Московского региона к концу 1920- х годов С.48-79
2. Противоречия в большевистском руководстве и внутрипартийные дискуссии по вопросам преобразования деревни
в конце 1920-х годов С.80-95
3. Коллективизация сельского хозяйства и притеснение единоличников в 1929-1930 годах С.96-136
4. Осуществление коллективизации в 1931-1932 годах СЛ 37-161
Глава III. Советская власть и колхозное крестьянство Московской области в 1930-е годы
1. Раскулачивание крестьянства Московского региона и его социально- экономические последствия 162-183
2. Раскол деревни в условиях слома традиционного уклада жизни С Л 84-210
3, Завершение «революции сверху» в Московской области С.211-260
4. Эволюция отношений власти и крестьянства в 1930-е годы: репрессии и поиски компромисса С.261-290
Глава IV Проблемы экономической жизни крестьянства в рамках колхозной системы
L Колхозная деревня в середине 1930-х годов: производственные отношения, оплата труда, кадры сельского хозяйства С.291-318
2. Развитие аграрного производства Московского региона в условиях колхозного строя С.319-341
3. Экономическое состояние крестьянских хозяйств в рамках колхозной системы С.342-358
Заключение С.359-365
Приложения. Приложение 1 С.366-405
Приложение 2 (Документальное приложение) С.406-415
Список сокращений С.416
Список литературы и источников С.417-457
- Историография проблемы социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах
- Социально-экономическое состояние Московского региона к концу 1920- х годов
- Раскулачивание крестьянства Московского региона и его социально- экономические последствия
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Крестьянский вопрос являлся и является важнейшим в истории России. В течение XX века осуществилось превращение традиционного аграрного общества в индустриальное, а крестьянской страны в страну бывших крестьян. Весьма тревожны и наблюдаемые сегодня тенденции кризиса современного сельского хозяйства и деревенской жизни. Но реальности сегодняшнего дня своими корнями связаны с прошлым, особенно там, где речь идет о социально-экономической трансформации, социальных отношениях и социальном облике российской деревни, что требует более вдумчивого осмысления исторического опыта. Ретроспективный анализ факторов, воздействовавших на сельское хозяйство, население деревни, характер взаимоотношений государства и села, помогает понять причины современных проблем сельской России.
Большой интерес ученых, политиков и общественных деятелей вызывает «период построения социализма в СССР» - радикальные социально-экономические и культурные преобразования в годы довоенных пятилеток. Многие из них стремятся найти в этих преобразованиях истоки процессов, которые продолжают оказывать атияние на нынешнее состояние российского общества.
В советской историографии годы довоенных пятилеток рассматривались как важнейший период в становлении и развитии советского общества. В кратчайшие исторические сроки в СССР были осуществлены радикальные изменения в различных сферах общественной жизни, в том числе и в сельском хозяйстве. Советскому обществу был дан импульс, который на десятилетия определил его быстрое и эффективное развитие. Все эти преобразования по глубине и масштабности не имели аналогов в истории нашей страны. Осуществленная в конце 1920-х - 1930-е годы реконструкция народного хозяйства привела к превращению СССР в индустриальную державу. Деревня в этом качественном превращении сыграла важную роль. Все то, что пережила российская деревня в этот период, осязаемо проявлялось в ее социально-экономической эволюции и до сих пор является предметом изучения, обсуждения и бурных дискуссий историков, экономистов, публицистов.
Особую актуальность в подобных условиях приобретает исследование проблем социально-экономического преобразования деревни довольно обширного на рубеже 1920-х-1930-х годов Московского региона, включавшего в себя территорию современных Московской, Калужской, Рязанской. Тверской и Тульской областей. Этот регион нередко становился «полигоном» для социально-экономических экспериментов власти, что обусловливало исключительную динамику происходивших здесь перемен и быструю реакцию крестьянства на преобразования. Однако проблема социально-экономического преобразования деревни данного региона не явилась предметом детального научного исследования. Осущестатение
коллективизации сельского хозяйства и органически связанного с ней раскулачивания крестьянства, трансформация государственной политики в отношении деревни на протяжении 1928-1937 пг. и реакция крестьянства на коренное изменение уклада сельской жизни не получили еще достаточно полного освещения. При этом немалую трудность представляет неполнота информационной базы, что требует дополнительных усилий по поиску и введению в научный оборот новых источников.
Анализ обозначенных проблем имеет высокую практическую значимость для современной России, ищущей адекватные современности пути реформирования деревни, сделавшей это одним из приоритетных национальных проектов на грядущие годы.
Объектом исследования являются процессы преобразования сельского уклада жизни и проблемы российского крестьянства в экономике и социальной сфере, С учетом комплексного характера исследования социально-экономическое состояние деревни рассматривается в различных контекстах: как объект государственной теории, политики и практики, как развивающаяся система, испытывавшая в изучаемый период сильное внешнее воздействие, как функционирование особых крестьянских объединений, во многом навязанных им сверху.
Предметом исследования является социально-экономическая трансформация деревни и сельского населения в 1928-1937 годах. Под трансформацией мы понимаем кардинальные изменения традиционного крестьянского хозяйства, произошедшие в результате коллективизации сельского хозяйства и раскулачивания крестьянства на рубеже 1920-х-1930-х годов, и создание совершенно нового социально-экономического уклада в деревне, основанного на принципе коллективного хозяйства.
Территориальные рамки исследования включают изучение социально-экономических процессов в Московском регионе, который на рубеже 1920-х-1930-х годов объединял территории бывших пяти губерний Центра России - Московской, Тверской, Тульской, Рязанской, Калужской. В этот период Московская область являлась крупнейшей промышленной областью в СССР - здесь проживало 25% индустриальных рабочих страны, она производила 30% всей валовой продукции Союза . В то же время сельское население в области составляло почта 68%, что было ниже сред-несоюзных цифр (82%)2,
Выбор региона обусловлен тремя главными факторами: во-первых, своеобразием региона и его ролью в социально-экономическом развитии России в переломный период аграрных преобразований;
Центральный архив общественных движений Москвы (Далее - ЦАОДМ). Ф,3, Оп.44. Д.1416.ЛА
Материалы по районированию Московской области. М.; Моск. сташетич. отдел, 1929. С.5.
во-вторых, степенью изученности основных аграрных проблем и социально-экономических результатов преобразования деревни данного района в изучаемый период;
в-третьих, в соответствии с административно-территориальным делением с конца 20-х годов до сентября 1937 года существовала единая Московская область, в состав которой входила территория современных Московской, Рязанской, Тульской, Калужской и части Тверской областей. В январе 1935 года из состава Московской области была выделена Калининская область. Существование на протяжении практически всего изучаемого периода единой Московской области, с одной стороны, упрощало отдельные моменты исследования, например, при выделении особенностей исследуемого региона в сравнении с Центральным промышленным районом (Далее - ЦПР) или Россией в целом, С другой стороны, и в гораздо большей степени, осложняло работу, так как основные статистические данные характеризуют состояние сельского хозяйства в Московской области в границах 1928-37 годов, и лишь в некоторых источниках дается пересчет для каждой из областей. Поэтому для выделения специфики социально-экономического развития областей требуется дополнительное исследование разнообразных по своему характеру источников.
В силу сложившихся исторических традиций и сходных природно-географических признаков Московская, Рязанская, Калужская, Тверская и Тульская области входили в Центральный промышленный район, в котором социально-экономическая политика государства выражалась наиболее ярко7 а деформации аграрного сектора проявлялись отчетливее, чем в других регионах страны, Сам Центральный промышленный район занимал в 1927 году 2,0 % территории СССР, однако там проживало 13,2 % всего населения страны и 19,0 % городского населения1. Посевные площади ЦПР составляли 9,6 % всех посевных площадей Союза ССР, что свидетельствует о том, что данный регион играл значительную роль в сельскохозяйственном производстве.
Изучаемые территории отличались от других районов ЦПР сравнительно высокой плотностью населения, наличием густой сети населенных пунктов (25-30 дворов со 150-160 жителями), и, как следствие, существовавшей проблемой малоземелья. Исследуемые области, являясь составной частью нечерноземной, индустриальной зоны России, были взаимосвязаны общностью хозяйственно-экономической деятельности, что позволяет более точно выделить и проанализировать обшие тенденции их развития. Отличительными особенностями этих регионов являются непосредственное воздействие промышленности на развитие сельского хозяйства, проявившееся в развитии местных и отхожих промыслов; большая удельная масса посевов технических культур, развитое животноводство мясомолочного направления; ориентация сельскохозяйственного производства на рынок. Важное значение имело влияние такого конгломерата, как Москва.
Статистический справочник г, Москвы и Московской губернии. 1927. М.7 1928.С. VII-
Расположенные вблизи столицы, эти территории в первую очередь попадали в сферу многочисленных социально-экономических экспериментов, становясь источником материальных и людских ресурсов, испытательным полигоном для «совершенствования» аграрной политики правящей партии. В дальнейшем «удачные результаты» распространялись на территорию всей страны.
Для социальной структуры сельского населения Московской области (в границах конца 1920-х - начала 1930-х гг.) характерна особая стратификация. Сами сельчане отличались повышенной социальной мобильностью, миграционной активностью, более высоким уровнем предприимчивости и общей культуры . Социально-экономические процессы в регионе характеризовались повышенным динамизмом, а реакция крестьянства на те или иные изменения аграрной политики была более быстрой и радикальной.
В то же время каждая из исследуемых областей имела свои отличи-
і*
тельные особенности . Так, Московская область входила в пояс производства огородных культур и характеризовалась высокой степенью товарности продуктов животноводства, а главным общим направлением сельского хозяйства являлось травопольно-молочно-огородное. Сельское хозяйство Тульского региона ориентировалось на развитие молочного животноводства. Особое внимание сельскохозяйственные производители уделяли возделыванию сахарной свеклы и маслоделию, широко был распространен отход на промыслы, сахарные заводы и каменноугольные шахты. Рязанский регион, примыкавший к черноземному центру России, имел значительное количество плодородных земель. Население Рязанщины успешно производило зерно, картофель, занималось мясомолочным животноводством и огородничеством. Для этого района также была характерна высокая степень развития неземледельческих занятий. По иному складывалась ситуация в Калужском и Тверском регионах. В первом из них отмечалось незначительное развитие промышленности и относительно развитое сельское хозяйство, которое, тем не менее, не имело ярко выраженной специализации, и при низкой продуктивности земледелия и слабом развитии животноводства не давало возможности получать стабильный доход в аграрной сфере. Отсюда - большое количество бедноты, которое при значительном избытке рабочих рук в регионе создавало дополнительные проблемы. Для деревни Тверского региона были характерны слабая техническая оснащенность сельского хозяйства, низкая урожайность зерновых культур, но большое значение имело молочное животноводство и производство технических культур (льна).
Хронологические рамки исследования определяются периодом 1928 - І937 годов. Выбор временных рамок обусловлен тем, что уже с
Ковалев Д.В. Подмосковное крестьянство в переломное десятилетне. 1917-1927. М, 2000. CJ.
Андреев В.М., Жиркова Т.М. На перекрестках лет и событий. Деревня 1917-1930. Коломна, 2003.
года в социально-экономической сфере Советского государства проявляются кризисные явления, приведшие к изменению политики в деревне, обусловившие серьезные перемены на рубеже 1920-х-1930-х годов. Период первой и второй пятилеток ознаменован важнейшими переменами, полностью трансформировавшими облик российской деревни. Если летом
года в рамках недавно созданной Московской области в колхозах состояло всего лишь 1,8 % крестьянских хозяйств, то к концу 1937 года -96,5 %, что позволяет говорить об определенной завершенности аграрных реформ, складывании социалистического сектора.
Историография проблемы и источники исследования подробно освещены в первой главе диссертации.
Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является комплексный анализ проблемы социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах (на материалах Московской области). Исходя из поставленной цели и принимая во внимание многоплановость темы и невозможность раскрытия в рамках работы всех аспектов проблемы, диссертант ограничивается постановкой следующих задач:
Определить степень изученности проблемы и основные направления ее дальнейшего исследования;
Рассмотреть социально-экономическое состояние деревни Московского региона к концу 1920-х годов, проанализировать причины кризисных явлений в сельском хозяйстве и возможные пути их преодоления;
Осветить различные точки зрения по вопросам преобразования деревни в большевистском руководстве, уделив особое внимание малоизученным аспектам этой проблемы;
Проанализировать аграрную политику центрального и местного руководства в ходе осуществления коллективизации и раскулачивания в конце 1920-х - начале 1930-х годов, ее методы, средства и приемы, определить динамику преобразований и их результаты, их региональную специфику;
Дать характеристику реакции крестьянства на аграрную политику властей, классифицировать формы и методы сопротивления и поддержки этой политики со стороны сельчан;
Выявить отличительные черты единоличного хозяйства на завершающем этапе коллективизации, его особенности и перспективы развития; раскрыть ход коллективизации в годы второй пятилетки, показав при этом методы и средства воздействия на единоличную часть деревни;
Охарактеризовать материально-техническое состояние колхозного производства, особенности использования, организации и оплаты труда колхозников, а также результативность их трудовых усилий;
Раскрыть основные черты и специфику взаимоотношений деревни и государства в различных сферах: общественно-политической, в области заготовок сельскохозяйственной продукции, в отношениях с машинно-тракторными станциями;
Рассмотреть положение крестьянства на завершающем этапе аграрных реформ, проанализировать изменение социального облика и социального поведения сельских жителей.
Методология исследования. Методологической основой работы являются принципы диалектики и историзма, научности и объективности как главные принципы исторического познания. Принцип диалектики и историзма позволил рассмотреть социально-экономическое преобразование деревни в динамике, во взаимосвязи и взаимообусловленности с другими явлениями общественной жизни, с учетом конкретно-исторических условий и в хронологической последовательности. Принцип научности и объективности дал возможность раскрыть прошлое с позиций исторической правды, выявить условия и факторы, обусловившие темп, ход и содержание переустройства всего социально-экономического уклада жизни сельчан. Принцип объективности выразился также в привлечении всей совокупности выявленных фактов и стремлении отойти от политической конъюнктуры, партийного предпочтения в отборе и анализе фактов, событий, явлений, целостное, непредвзятое изучение предмета исследования. В работе не только введены новые научные факты, но и переосмыслена уже введенная в научный оборот информация.
В качестве теоретической модели была использована теория модернизации, которая позволяет представить отечественную модернизацию как переход российского общества, начатый реформами 1860-х годов и продолжившийся в первой трети XX века, от традиционной к индустриальной фазе развития,
Модернизационная концепция не противоречит цивилизационному подходу, допускает вероятность различных вариантов развития исторического процесса. Алгоритм модернизации, ее скорость и формы, глубина явлений и процессов в значительной степени зависят от уровня цивилизованности общества, реального состояния и степени развития цивили-зационных традиций. Она позволяет с достаточной полнотой представить социально-экономическую основу процессов, происходивших в аграрном секторе страны, в менталитете крестьянства в исследуемый период. Модернизация, лежащая в основе многих явлений, происходивших в России, позволяет учесть все объективные и субъективные факторы, оказывающие влияние на ситуацию в деревне, на экономические отношения, складывающиеся между государством и крестьянством, государством и колхозной системой, традиционными и новаторскими явлениями в экономике, индивидуальном и обобществленном крестьянском хозяйстве, общественных организациях.
Концепцию модернизации мы рассматриваем как многосторонний процесс, системное явление, суть которого в развитии различных компонентов: экономических, социальных, правовых, культурных. Неразвитость какого-либо компонента, нарушение системных связей и взаимозависимости приводит к торможению модернизацинных явлений, незавср-
шенности цикла, либо свертыванию модернизации. Модернизация в аграрном секторе предполагает внедрение прогрессивных сельскохозяйственных технологий, разработку новых и усовершенствование старых сельскохозяйственных орудий и машин, изменение представлений о характере и способе крестьянского труда. Кроме того, использование теории модернизации позволило совместить формационный и цивилизаци-онный подходы при поведении исследования. Необходимо учитывать, что в отечественной исторической науке уже с начала 1990-х годов утвердилось рассмотрение коллективизации «как варианта модернизации социально-экономической структуры и накопления капиталов для индустриализации путем катастрофического разорения и эксплуатации деревни», приведшей к «созданию системы мер по выкачке сельскохозяйственной продукции на нужды промышленного развития, причем системы, подчиненной жестокому государственному диктату» .
Интерес к изучению социальных аспектов аграрных преобразований на рубеже 1920-х-1930-х годов проявился также в использовании теоретико-методологической концепции сравнительно новой отрасли знания - крестьяноведения. Этот термин позволяет объединить самые разнообразные области в изучении крестьянства (экономика, социология, политология, культурология и др.), преодолеть узко-экономические или политические интерпретации, не отказываясь при этом от экономических или политических ракурсов исследования.
Изучение социально-экономического преобразования деревни (1928-1937 гг,) находится на стыке социальной истории, социологии, политологии, философии,
В разработке методологии исследования социальных процессов неоценимый вклад внесли представители школы «Анналов». Французские историки М, Блок и Л, Февр совершили поистине «коперниканский переворот» в процессе исторического познания»2. Новые подходы к истории и профессии историка включали установку на исторический синтез, преодоление разрыва между исследованием социальной, экономической и духовной сфер жизни общества путем изучения фундаментальных структур сознания людей минувших эпох, определявших их картину мира, мировосприятие и социальное поведение, В центр исторических исследований был поставлен человек, его представления, страхи, надежды, стереотипы восприятия и модели поведения. Базовым понятием социальной истории является менталитет. Под менталитетом понимается «совокупность базовых психологических и ценностных установок, стереотипов восприятия действительности и представлений, мыслительных при-
Козлов С.А,, Швейковская ЕЛІ. Проблемы социально-экономической истории в работе симпозиума по аграрной истории Восточной Европы (1958-2003 гг.) // Отечественная история. 2003, №6. С.166. Авторы статьи делают ссылку на выступление В.П, Данилова на XXIV сессии симпозиума, состоявшейся в 1994 году.
2 Гуревич А. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории, 1991. №2-3. С.35.
вычек индивидов и групп, определяющих их социальное поведение». Менталитет проявляется в поведении, в образах, мнениях, чувствах, эмоциях людей. Одним из базовых подходов социальной истории является социокультурный подход, который предусматривает наличие незаданной априори сложной диалектической взаимосвязи различных объективных и субъективных факторов исторического процесса, определяющих социальную жизнь, условия существования и деятельность человека. Историку необходимо на конкретном исследовательском поле установить характер выявленных связей, конфигурацию переплетения и взаимодействия этих факторов, а также те смыслы, которыми люди наполняли свои действия. Социальная история должна изучаться в широком историческом контексте, на базе анализа структур, процессов и явлений социальной жизни, посредством реконструкции социального поведения, массового сознания и психологии исследуемых групп.
Важную роль в исследовании призван сыграть социологический подход. Взаимоотношения истории и социологии - это взаимоотношения конкретного и абстрактного, исторического и логического. Без усвоения некоторых социологических понятий, категорий, методов моделирования историку трудно изучать структуры и процессы. Социология помогает преодолеть предубеждение историка против гипотезы, системного анализа, формализации программы научного поиска.
Привлечение знаний политологии помогает раскрыть закономерности функционирования крестьянства в различных политических режимах, особенности взаимоотношения власти и сельского населения, выявить истоки одобрения действий властей со стороны деревни или ее оппозиционности и даже протеста.
Осмысление конкретных исторических фактов и явлений возможно при применении не только оснозоиолагающих научных методов (научность, историзм, объективность), но и специальных исторических методов. Проблемно-хронологический метод способствовал рассмотрению основных тенденций социально-экономического преобразования деревни на протяжении длительного периода от окончания нэпа и начала новой аграрной реформы до ее завершения и окончательной трансформации единоличного крестьянского хозяйства в хозяйство обобществленное, колхозное.
Сравнительно-исторический метод использовался при выявлении особенностей существования крестьянства в различных политических и экономических условиях, а также определения специфических черт, присущих социально-экономическому развитию как Московского региона в целом, так и отдельным его территориям. Системно-структурный метод использован при выявлении основных проблем темы на уровне взаимосвязей и взаимозависимости различных государственных структур и крестьянства. Этот метод дал возможность рассмотреть в динамике развитие социально-экономического уклада села с учетом его внутреннего развития и подсистем, включенных в него. В работе использован так-
же метод исторического синтеза, который позволил при анализе сущности социально-экономических преобразований учитывать не только материальные факторы, но и нравственно-духовный аспект крестьянской жизни в период важнейших перемен.
Статистический анализ был использован для оценки количественных показателей. Использование материалов статистических обзоров и бюджетных обследований, переписей позволило систематизировать и обобщить в таблицах основные показатели количественной характеристики положения крестьянства и колхозного движения. Логический метод позволил раскрыть причинно-следственные связи, возникшие в ходе трансформирования социально-экономической системы аграрного сектора.
Таким образом, исследование опиралось на сочетание разнообразных методов обработки источников, которые позволили в целом с разной степенью полноты отразить сущность, характерные черты, причины и последствия изучаемого в диссертации процесса.
Научная новизна исследования состоит в системном подходе к анализу истории социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах на примере Московской области, выявлении особенностей взаимодействий и взаимовлияния государства, крестьянства и формирующейся колхозной системы в различных экономических и политических условиях и формах государственной власти. Работа опирается на концептуальный подход, рассматривающий происходившие в деревне процессы как своеобразный путь модернизации, заданный потребностями индустриального развития страны, В исследовании подведены итоги современного состояния изученности темы диссертации и выявлены дискуссионные и не поставленные проблемы. В источниковедческом плане новизна диссертации заключается в вовлечении в научный оборот нового опубликованного и, главным образом, архивного материала.
Впервые комплексно исследуется осуществление агарных преобразований в деревне Московского региона: государственная политика коллективизации и раскулачивания, реакция крестьянства на реформы. Проанализирована и оценена эффективность проведенных в деревне преобразований - социально-экономическое состояние колхозов к концу 1930-х годов, результаты сельскохозяйственного производства, материальное положение и социальный облик крестьянства. Показано полное подчинение колхозной системы и сельчан государству, а также возможные стратегии крестьянского поведения в изменившихся социально-экономических условиях. Осуществленное комплексное изучение истории социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах (на материале Московской области) не имеет аналогов в исторической литературе.
Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности учесть изученный опыт и применить его на современном этапе реформирования российского общества. Выводы и материалы исследования
могут способствовать осмыслению проблем социально-экономического преобразования деревни в России, формированию новых представлений о развитии Центрального региона в 1928-1937 годах, ходе и условиях модернизации аграрного сектора экономики.
Результаты исследования представляют интерес для специалистов в области отечественной истории, экономики, политологии и социологии и могут быть использованы при подготовке лекционных курсов по Отечественной истории XX века, обобщающих трудов по истории региона, разработке элективных курсов по вопросам агарного развития, музейно-экскурсионной работе, а также послужить основой для дальнейшего изучения проблем, касающихся теории, истории и практики социально-экономического преобразования деревни,
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории ИППК МГУ.
Основные выводы и положения исследования изложены в выступлениях автора на 27 международных, всероссийских и региональных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Костроме, Тюмени, Смоленске, Арзамасе, Ставрополе, Липецке, Туле, Рязани в 1991-2006 годах. По теме диссертационного исследования изданы 2 монографии, 1 учебное пособие, 46 статей и тезисов общим объемом более 65 п.л.
Материалы диссертации использовались автором при подготовке коллективной монографии «История одной губернии: Очерки истории Рязанского края 1778-2000 п\», «Рязанской энциклопедии», разработке и чтении вузовских курсов по отечественной истории, элективных курсов новейшей отечественной истории и проблемам аграрной модернизации в России в 1920-1930 годы.
Историография проблемы социально-экономического преобразования российской деревни в 1928-1937 годах
Социально-экономическое преобразование российской деревни, проблемы модернизации села Московского региона представляют собой актуальную для исследователей-историков проблему. Между тем на сегодняшний день отсутствуют специальные исследования, посвященные региональному аспекту данной проблематики. Степень ее научной разработки определяется существованием ряда работ по отдельным аспектам этой проблемы и частичным освещением некоторых сюжетов этой темы в общих трудах по аграрной истории России.
В исследовании проблемы социально-экономического преобразования российской деревни в конце 1920-х - 1930-е годы можно выделить несколько этапов: 1) конец 1920-х - 1930-е годы, по «горячим следам» событий этого периода; 2) с конца 1930-х до середины 1950-х годов; 3) середина 1950-х - 1980-е годы; 4) с конца 1980-х годов - но на-стоящее время.
Рассмотрение аграрной истории 1920 - 1930-х годов невозможно без учета определенных направлений аграрных исследований, возникших в первые десятилетия XX века. Речь идет, прежде всего, об организационно-производственной школе аграрных исследований. Главным результатом работы представителей этой школы стало создание стройной и конкретно обоснованной концепции развития семеино-трудового крестьянского хозяйства, при котором сохранялся бы творческий характер труда в индивидуальном хозяйстве и в то же время оно становилось конкурентоспособным на национальном или даже мировом рынке и приобретало возможность быстрого экономического роста.
Следует отметить, что семейно-трудовая (иначе - организационно-производственная) теория крестьянского хозяйства вобрала в себя многие положения марксизма, она ни в чем не противоречила ему (если речь шла о средних слоях крестьян). В ее разработке, наряду с народниками, участвовали такие видные марксисты, как П.П. Маслов и Н-Н. Суханов. Как писал лидер семейно-трудовой школы А,В. Чаянов: «Очень многое из методов марксизма давно уже получило всеобщее признание, органически вошло в методику общественных наук, и было бы в высшей степени смешным, если бы мы обошли их»1.
Расхождения между сторонниками семейно-трудовой теории и большевиками были не методологическими, а политическими и носили не фронтальный характер, а касались довольно ограниченного круга проблем. Пока большевики считали, что «все значение новой экономической политики, которое в нашей прессе часто продолжают искать везде, где угодно, но не там, где следует, все значение в этом и только в этом: найти смычку той новой экономики, которую мы с громадными усилиями создаем, с экономикой крестьянской» , между ними и сторонниками семейно-производственной теории никаких расхождений не было. Многие из них активно участвовали в «стройке социализма», работая в ВСНХ, Госплане, Наркомземе, Наркомфине, ЦСУ, обучали студентов Коммунистического университета им. Я.М.Свердлова и слушателей Коммунистической академии,
Положение стало меняться с середины 1920-х годов, когда новая экономическая политика достигла высшей точки и стала втягиваться в полосу тяжелейшего кризиса, который, по мнению многих ученых, имел в основе многоукладность нэповской экономики. Между тем, в ряде современных трудов кризис трактуется субъективными причинами - изменением политики партийной верхушки во главе со Сталиным в отношении крестьянства.
В таком случае ответственность за изменение аграрной политики должны понести также создатели семейно-трудовой теории. Дело в том, что поворот в отношении крестьянства сопровождался ожесточенной политической борьбой. В ходе нее А.В. Чаянов и его сторонники поддержали идею коллективизации. Это нельзя объяснить только их боязнью за свою судьбу или списать на другие их человеческие слабости. Идея коллективизации содержится еще в дореволюционных работах создателей семейно-трудовой теории. Они продолжали отстаивать ее и в 1920-е годы.
Исследователи обращают внимание преимущественно на такие произведения» как «Очерки по теории трудового хозяйства» и «Организация крестьянского хозяйства» А.В, Чаянова, «Теоретические основания организации крестьянского хозяйства» А.Н. Челинцева, «Крестьянское хозяйство и его эволюция» Н.П. Макарова. Вопросы коллективизации в них не рассматриваются, но только потому, что они посвящены иному сюжету - освещению строения крестьянского хозяйства изнутри. Коллективизация изучается в других работах названных авторов, связанных с освещением экономических связей крестьянских хозяйств между собой и с народным хозяйством в целом. Эти работы современные исследователи обходят своим вниманием.
Коллективизация была логическим завершением идеи кооперации, которой Н.П. Макаров, А.Н. Минин, С.А. Первушин, Г.А. Студенский, А.В. Чаянов и А.Н. Челинцев посвятили множество работ. Например, А.В. Чаянов первую работу о кооперации опубликовал в 1909 г. Его «Краткий курс кооперации» выдержал четыре издания, а фундаментальный труд «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации» переиздавался дважды.
Социально-экономическое состояние Московского региона к концу 1920- х годов
Созданная в августе 1929 года Московская область занимала огромную территорию (более 157 тыс, кв. км)1, районы которой отличались климатическими и почвенно-географическими условиями, На крайнем северо-востоке (Весьегонский район) преобладала таежная зона с достаточно суровым климатом, еловыми лесами, с сильно обедненными выщелоченными и в значительной части заболоченными подзолистыми почвами. Основная территория Московской области представляла собой зону смешанных и широколиственных лесов и лесостепь, а крайний юг области (Ефремов-ский район) характеризовался совершенно иной природной обстановкой -это была зона теплого умеренно-влажного климата и богатых плодородных черноземных почв2.
В области было более 37 тыс. населенных пунктов, в том числе всего 168 городских. Население Московской области составляло 11 304 тыс. человек (на 1 января 1930 года), в том числе сельское население - 7 260 тыс. человек3.
В состав Московской области вошла территория, прежде всего, Московской губернии. Занимая всего 0,2% территории СССР, Московская губерния включала 3,1% его населения, а из общей массы городского населения здесь было сконцентрировано более одной десятой его части . В губернии концентрировалась одна шестая часть всего промышленного пролетариата СССР, а промышленная ее продукция превышала одну пятую часть всей промышленности. Будучи промышленной губернией, тем не менее, Московская губерния отличалась достаточно развернутой структурой сельскохозяйственного производства. А крестьянство этого региона в отличие от земледельческого населения других губерний Промышленного центра страны и от остальных экономико-географических зон характеризовалось следующими чертами: беспрецедентно быстрые, в сравнении с другими регионами России, темпы агротехнического прогресса и интенсификации крестьянского сельскохозяйственного производства, сравнительно высокий уровень его товарности и рыночной специализации, чрезвычайная стратифицированность сельского населения, отличавшегося также повышенной социальной мобильностью, миграционной активностью, более высоким уровнем предприимчивости и общей культуры . Как отмечает Д.В. Ковалев, именно эти обстоятельства обусловили то, что «социально-экономические процессы в подмосковной деревне характеризовались исключительным динамизмом, а реакция крестьянства на те или иные изменения агарной политики была более быстрой и радикальной» .
Для крестьянских хозяйств Московской губернии было характерно малоземелье - 61% хозяйств имели в своем распоряжении посевную площадь не более 2,2 га на хозяйство . Около трети хозяйств (28,5%) региона не имели рабочего скота, а 18,6% крестьянских хозяйств не имели коров. Урожайность основных культур не выходила за пределы средних по Центральному Промышленному району показателей. В 1928 году наблюдалось некоторое сокращение посевных площадей (на 1,5%), в связи с чем -уменьшение валовой (на 2%) и товарной (на 9,1%) продукции сельского хозяйства Московской губернии . Одновременно с некоторыми положительными тенденциями (увеличение машиноснабжения, введение агрокультурных мероприятий, распространение минеральных удобрений и т.д.) имелись и серьезные проблемы: рост количества безлошадных, бескоровных и беспосевных хозяйств, сокращение количества коров и всего крупного рогатого скота, забрасывание пашни со стороны отдельных крестьянских хозяйств, в основном бедняцких, в связи с заработками на стороне. Коллегия НКЗ весной 1929 года по результатам обследования состояния Московской губернии сделала вывод: «Состояние сельского хозяйства Московской губернии за послереволюционный период в целом характеризуется общим ростом и техническим прогрессом»5.
К концу 1920-х годов промышленные рабочие составляли лишь 1,3% всего населения рабочего возраста в Калужской губернии . В валовой продукции губернии 70,5% составляла продукция сельского хозяйства и 29,5% - промышленная продукция, но совершенно иным было соотношение товарной части продукции - только 20% товарная продукция сельского хозяйства и 80% товарная продукция промышленности. По переписи 1926 года Калужская губерния отличалась высокой плотностью населения -44,5 человека на 1 кв. км. Приблизительно треть территории губернии (28,7%) занимали леса. На протяжении 1920-х годов некоторый рост количества крестьянских хозяйств в губернии был связан с процессом их дробления. Так, за период с 1916 ло 1926 год количество крестьянских хозяйств в губернии возросло на 25%, обгоняя рост населения на 12%7.
Раскулачивание крестьянства Московского региона и его социально- экономические последствия
Впервые идея о ликвидации кулачества появилась в официальном партийном документе в начале января 1930 года. Это было уже упоминавшееся постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 года «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Буквально в первых строках этого документа, после констатации успехов коллективного движения, был сделан вывод о наличии «материальной базы для замены крупного кулацкого производства крупным производством колхозов», что «дало партии полное основание перейти в своей практической работе от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса» .
В последние месяцы 1929 года в изучаемом регионе широко развернулось раскулачивание, успевшее приобрести стихийный характер. Масштабы этого процесса так быстро возросли, что в документах областного и окружных комитетов ВКП(б) тогда появилось распоряжение относить к «кулацкой верхушке» не более 10-15% всех крестьянских хозяйств. Это свидетельствует о том, что на местах предпринимались попытки зачислить в разряд кулаков не более одной десятой части сельских жителей. До появления официальных правительственных решений о раскулачивании партийные функционеры стремились сдержать местных исполнителей и не провоцировать процесс разорения местного населения, В то же время архивные документы свидетельствуют, что раскулачивание крестьянства постоянно подпитывалось инициативой низовых руководителей. Центральные власти не диктовали своих условий в этом вопросе, они лишь создавали благоприятную обстановку для тех людей, чьими руками они достигали намеченных целей.
В декабре 1929 года в рамках работы комиссии Я,А. Яковлева была создана подкомиссия во главе с К.Я. Бауманом, которая подготовила предложения «О колхозах и кулаке в районах сплошной коллективизации». В этом документе говорилось о необходимости «экономического разоружения кулачества» путем экспроприации всех средств производства у кулаков и передачи их в неделимый фонд колхозов2. Кроме того, указывалось, что по мере колхозного строительства классовая борьба в районах сплошной коллективизации не исчезнет, более того, она будет «проявляться еще на определенный период и в самих колхозах», как борьба между социалистической и капиталистической тенденциями.
В предложениях подкомиссии К.Я. Баумана было прямое указание на то, что ликвидация кулачества должна быть осуществлена «в кратчайший исторический срок». По отношению к кулацкому населению «тактика должна быть дифференцирована». Предлагалось «арестовать или выслать те кулацкие элементы,... которые ведут контрреволюционную, подрывную работ}». Кулаки, которые «хотя и менее активно, но все же оказывают сопротивление, отказываются подчиняться порядкам сплошной коллективизации», должны быть «выселены (переселены)». И, наконец, большинство кулацкого населения следовало использовать «как рабочую силу в колхозах», установив им определенный испытательный срок1. Как видим, уже в этом документе есть предложения, ставшие основой для постановления ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года.
Выступая на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов в конце декабря 1929 года, Сталин впервые озвучил лозунг «ликвидации кулачества как класса»: «Теперь мы имеем возможность повести решительное наступление на кулачество, сломить его сопротивление, ликвидировать его как класс и заменить его производство производством колхозов и совхозов»2. Таким образом, в речи Сталина и в постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года политика «ликвидации кулачества как класса» была провозглашена, оставалось только выработать методы и формы ее практической реализации, чем и занялась созданная в середине января 1930 года комиссия во главе с секретарем ЦК В.М. Молотовым. Итогом работы этой комиссии стала подготовка проекта постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», принятого 30 января 1930 года3. Согласно постановлению кулачество в районах сплошной коллективизации было поделено на три категории: Ь контрреволюционный кулацкий актив следовало «немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь ... перед применением высшей меры репрессий»; 2. «остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков» подлежат «высылке в отдаленные местности СССР»; 3. остальных кулаков оставляли в пределах района, где они подлежали «расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках»4. В постановлении определялось, что общее количество ликвидируемых хозяйств должно составлять в среднем 3-5 %,
