Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Кустарные промыслы Владимирской губернии к середине XIX в 29
1. Характеристика хозяйства и природных ресурсов губернии: условия развития кустарного производства 29
2. Общая характеристика кустарной промышленности региона 42
3. Эволюция хозяйственного строя кустарных промыслов Владимирской губернии в 1840-1860-е гг 72
Глава II. Кустарная промышленность Владимирской губернии в 1870-х —первой половине 1880-х годов 104
1. Влияние новых экономических условий на крестьянскую промышленность региона 104
2. Хозяйственный строй кустарных промыслов
пореформенного периода 122
Глава III. Мелкая сельская промышленность в переходный период к индустриальному обществу (вторая половина 1880-х годов - начало XX столетия) 150
1. Государственная политика и деятельность земств в кустарных промыслах 150
2. Эволюция промысловых хозяйств Владимирской губернии. Соотношение модерна и традиционализма 168
3. Трансформация социально-экономического строя кустарной промышленности 190
Заключение 210
Список использованных источников и литературы 212
1. Источники 212
2. Литература 215
- Характеристика хозяйства и природных ресурсов губернии: условия развития кустарного производства
- Влияние новых экономических условий на крестьянскую промышленность региона
- Государственная политика и деятельность земств в кустарных промыслах
Введение к работе
Актуальность исследования.
Актуальность рассматриваемой проблемы, прежде всего, связана с ее малоизученностью. Слабое научное освещение истории мелкой промышленности не согласуется с современной востребованностью реанимации малых экономических форм, долженствующих составить большую часть реальной экономики нашей страны. Поэтому изучение исторического опыта функционирования крестьянской промышленности второй половины XIX в., когда она значительно дополняла только нарождающуюся российскую индустрию, трудно переоценить.
История мелкой кустарной промышленности является одним из слабо разработанных научных направлений. Авторы публикаций 80–90-х гг. XIX в. периода, на который пришелся всплеск интереса к этой теме, были далеки от академических целей. Некоторые из них (обычно представители народничества) пытались своими сочинениями противостоять складывавшемуся в общественном сознании представлению о рудиментарности и общественной бесперспективности кустарных промыслов. Другие практики хозяйственного строительства, как правило, исследовали сельскую крестьянскую промышленность с целью определения содержания экономической политики, направленной на предотвращение пауперизации кустарей.
В годы советской власти проблематика, связанная с кустарной промышленностью, после ее «успешной» коллективизации надолго ушла из ряда актуальных исследовательских проектов. И только в 80-е годы прошлого столетия в формате строгих идеологических границ вернулась в отечественную науку.
Пришедшее после неудач первого десятилетия «либеральных» реформ понимание бесперспективности некритического перенесения на отечественную почву экономических форм и моделей, выработанных на Западе, структур, ориентированных исключительно на индивидуальные интересы субъектов, форсированного насаждения хозяйственного курса, идущего вразрез с традициями и менталитетом народа, актуализировало теоретический и практический поиск «русского пути».
В исторических условиях второй половины XIX века искания приемлемых вариантов развития представителями наиболее передовой части интеллигенции привели к рождению, как полагали они, альтернативы капитализму.
В нынешнем положении, когда общество оказалось без ясных целевых и ценностных ориентиров, вновь обозначились крайности в определении экономической политики, опыт переломных лет прошлого, традиционных форм хозяйства стал, безусловно, научно и политически значимым. Причем одинаково интересным представляются как его положительные, так и отрицательные стороны. Знание не только достижений, но и промахов предшествующих новаторов, позволяет избежать отвлечения общественных сил на тупиковые направления их приложения.
Кроме того, глобальные изменения в мире, постепенно ведущие к
«ренессансу» человеческого фактора во всех сферах цивилизационного
устройства, в том числе и производстве, делают необходимым детальное
освоение опыта функционирования форм хозяйствования, наиболее
последовательно использующих этот скрытый потенциал. И хотя, на наш взгляд, ошибочно представлять безусловной перспективность исключительно мелкотоварные парадигмы развития человечества, имеющей свои
конкретные исторические пределы, в тоже время будущая значительная
роль видоизмененных и более совершенных малых экономических структур не подлежит сомнению.
Объект исследования составляют крестьянские промышленные промыслы Владимирской губернии второй половины XIX столетия.
Предметом исследования являются процессы трансформации кустарной промышленности Владимирской губернии во второй половине XIX в. под действием процессов товаризации, индустриализации и капитализации экономики страны, государственной политики, направленной на предотвращение пауперизации кустарей.
Хронологические рамки. За отправную хронологическую грань исследования принята крестьянская реформа 1861 года, существенно повлиявшая на весь уклад жизни селян, в том числе кустарей. Конечную грань изучаемого периода составляет рубеж XIX – начала XX столетий, после которого влияние многих факторов на кустарную промышленность приобрело новое качество.
Территориальные рамки диссертационного сочинения охватывают Владимирскую губернию в границах, установленных в 1881 году, и просуществовавших до 1917 года и включавших 13 уездов.
Цель исследования состоит в изучении процесса трансформации кустарных промыслов Владимирской губернии во второй половине XIX – начале XX веков, являвшейся показательной для нечерноземной полосы России, под действием условий, порождаемых либерализацией экономики страны во второй половине XIX – начале XX вв.
Достижение поставленной цели потребовало решения конкретных исследовательских задач:
– отражения факторов и условий, стимулирующих развитие промысловых занятий населения региона;
– формирования представления о дореформенном состоянии крестьянских промыслов: уровне товарности; социально-экономической организации;
– показа сдвигов, произошедших в кустарной промышленности Владимирской губернии в пореформенное время;
– определения общего содержания государственной политики и деятельности земств в области мелкой сельской промышленности;
– раскрытия направлений социальной мобильности кустарного производства к концу XIX – началу XX вв.
Степень изучения темы. Исторический обзор.
История промыслов и кустарного производства вообще и Владимирской губернии в частности до сих пор не стало предметом специального изучения в отечественной историографии, хотя отдельные ее черты в большей или меньшей степени рассматривались обществоведами и практиками хозяйственного строительства.
Первые шаги в изучении проблемы кустарного производства были предприняты в дореволюционный период. Он характеризовался появлением первых публикаций, раскрывающих значение и роль промыслов и кустарного производства в модернизации общественного хозяйства. Начало изучения проблемы было положено в 60-е годы XIX века работой А.Корсака, исследования мелкой промышленности Русским географическим и Вольно экономическим обществом, комиссией по исследованию кустарной промышленности в России.
Предметом дискуссии середины девятнадцатого столетия, явился вопрос общественной целесообразности сохранения мелкой «народной» промышленности в условиях разворачивавшейся в стране индустриализации. «Новая форма промышленности (имеется в виду крупное фабричное производство, насаждаемое сверху)», – по мнению Корсака, – «была решительно противоположна всем народным привычкам и формам жизни». В своей книге «О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства в Западной Европе и в России» исследователь дал сравнительный анализ условий и степени развития различных форм промышленности в России и в Западной Европе. При этом в центре внимания автора находилась домашняя промышленность, обнимающая все виды крестьянской промышленной деятельности. Корсак не скрывая своей симпатии к этому виду промышленности, называя его «весьма замечательной формой производства», разделял широко распространенные в его время представления о кардинальном отличии социально-экономического строя России и Западной Европы, «искусственном насаждении промышленности при Петре I», «безразличии между городом и селом». Вместе с тем, Корсак был далек от славянофильской идеализации российского экономического порядка. «Невыносимые» условия сбыта и снабжения кустарей по его мнению неизбежно вели к их зависимости от скупщиков, «низкому достоинству» крестьянских изделий и невозможности конкуренции домашней промышленности с фабричной. Главное достижение этого, для своего времени, глубокого исследования – признание неотвратимости и неизбежности модернизации кустарного производства. «Вообще, домашние формы производства в настоящее время у нас еще господствуют » – писан в заключение книги Корсак. – Причина того, с одной стороны, заключается только в преходящих условиях, свойственных каждому народу на определенной ступени его экономического развития ».
Вопрос о роли и месте мелкого производства в хозяйственном строе России, вынужденной догонять страны раннее вставшие на путь капитализма являлся лейтмотивом неиссякаемой полемики в общественной мысли. Пореформенное время знает большое число апологетов кустарных промыслов.
Представителями таковых являлись народники, у которых идеализация мелкой деревенской промышленности на началах артельности была одной из форм выражения идеи крестьянского утопического социализма. Большей частью это были не революционные народники, а те, чья общественная активность протекала, главным образом, в сотрудничестве с народническими изданиями, вроде журнала «Дело», «Отечественные записки», и др., а также в работе статистических отделений при земских управах.
Одним из ярких представителей таковых являлся секретарь Владимирского Губернского Статистического комитета, редактор Владимирских Губернских ведомостей К.Н. Тихонравов. В своей работе «Материалы статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии он отмечал, что Владимирская губерния «имеет характер исключительно «промышленный».
Одним из основных вопросов, обсуждавшихся авторами земских изданий, был вопрос о том, что следует понимать под кустарной промышленностью.
Экономическую характеристику этого вида общественного хозяйства попытался дать известный экономист народник В. Воронцов. Характерными чертами его он считал работу на рынок, связь с землей и сезонность промысловых занятий. Анализируя все остальные виды промышленности, Воронцов отдавал предпочтение мелкому производству, считая его менее всего подверженным различного рода кризисам, и составляющим материальную основу социальной устойчивости крестьянских хозяйств.
С 1887 года, с момента учреждения специальной комиссии, имеющей кустарную промышленность, объектом исследования положение дел начало меняться. Исходя из реальных возможностей, комиссия решила изучать не те промыслы и районы, которые важнее, а «предпринимать исследования там, где только найдутся для этого местные деятели». Особое место в кругу исследователей кустарной промышленности Владимирской губернии принадлежит трудам В.С. Пругавина, С.А. Харизоменова.
Земский статистик и экономист В.С. Пругавин был первым, кто, основываясь на результатах конкретных исследований неземледельческих промыслов, в 80-е гг. XIX в сделал вывод о том, что значительная масса мелких промышленников уже в это время была лишена какой-либо самостоятельности в отношении приобретения сырья и сбыта готовых изделий и работала на мастерков или фабрикантов. Отмечая трудности кустарной промышленности в России, B.C. Пругавин, тем не менее, видел возможность поддержать эту отрасль хозяйственной деятельности сельского населения через систему кредитов кустарям со стороны правительства или земских органов, устройство складов для сырья и реализации их продукции, обучение ремеслу крестьянских детей. Само существование крестьянской промышленности автор считал положительной чертой российской жизни, позволяющей селянам избежать пауперизации.
Одним из ярких представителей либерального направления, был другой известный земский статистик – экономист, порвавший с организацией «Черный передел» С.А Харизоменов. В отличие от народнических взглядов В.С. Пругавина, он полагал неизбежным повторение западноевропейского опыта расслоения мелкой крестьянской промышленности под действием наступающих капиталистических порядков. Не случайно взгляды Харизоменого на перспективы развития кустарного производства в России полностью совпадали со взглядами будущего основоположника российского марксизма, соратника по «Черному переделу» Г.В. Плеханова. В общих теоретических работах исследователя, посвященных проблемам мелкой сельской промышленности, содержится ряд существенных выводов о положении этой отрасли общественного хозяйства. «Анализ кустарной промышленности, – отмечал С.А. Харизоменов, – показал нам ошибочность того, что к России неприменимы законы западноевропейской жизни. Наиболее значительная часть кустарной промышленности организована в России в чистой форме домашней системы крупного производства. . Здесь производитель – наемный рабочий, получающий среднюю плату и обрабатывающий чужое сырье. Он владеет только дешевыми инструментами. Эти выводы дают основание утверждать, что теория своеобразного экономического развития России по каким-то ей одним присущим законам, преждевременна и неосновательна. Законы, выработанные западной экономической литературой, нашли свое полное выражение в организации русской промышленности». По мнению ученого, домашняя форма крупного производства и мануфактура являлись желательным исходом для мелкой промышленности, охватывающей целые регионы страны.
С целью определения всех условий (экономических и социальных), под влиянием которых совершалась трансформация социально-экономического строя кустарей. С.А. Харизоменов посчитал необходимым обратиться к самым мелким хозяйственным единицам кустарной промышленности, для которых промышленные занятия являлись не только основной сферой деятельности, но и побочным занятием наряду с земледелием.
В отличие от исследования по программе, разработанной Министерством государственного имущества и земледелия, осуществляемого корреспондентами из числа приходских священников, учителей, санитарных врачей и т.д., подворные обследования промысловых хозяйств во Владимирской губернии, проводимые непосредственно С.А. Харизоменовым, значительно повышали уровень и достоверность научных данных. Все сведения С.А. Харизоменов добывал на местах при непосредственном опросе корреспондентов из числа селян-промышленников.
Немаловажный вклад в изучение мелкой сельской промышленности был сделан в конце XIX – начале ХХ вв. представителями марксистского направления общественной мысли.
Знакомясь с крестьянами, присматриваясь к ним, изучая интимные стороны их жизни и промыслов, исследователь намечал наиболее приемлемую методику реализации программы. При этом он учитывал, что цельное и детальное исследование промыслов в связи с различными сторонами народной жизни возможно лишь при условии организованного систематического изучения условий народной жизни изучаемой местности, тщательного анализа фактов и цифровых данных, основываясь на которые можно было бы судить о прошлом этой области, о том положении, в каком она находилась прежде. При отсутствии этих данных изучение не могло обнять предмета во всей полноте, и оно носило бы местами отрывочный дискретный характер.
Одна из главных задач состояла в том, чтобы определить все условия (экономические и общественные), под влиянием которых совершались важнейшие жизненные процессы кустарей. Для этого было признано необходимым обратиться к самым мелким хозяйственным единицам кустарной промышленности, для которых промышленное занятие являлось не только основной сферы деятельности, но и побочным занятием наряду с земледелием. Основными единицами при выяснении степени благосостояния крестьян в связи с кустарными промыслами были приняты отдельные хозяйства – крестьянские дворы.
Важное место в ряде ученых марксистов принадлежит Г.В. Плеханову. Плеханов первым начал научную полемику с народниками относительно исторической судьбы кустарных промыслов в эпоху становления индустриального общества.
Самым ярким представителем отечественного марксизма был В.И. Ленин, занимавшийся вопросами развития капитализма и пытавшийся на основе анализа различных форм промышленности пореформенной России обосновать наличие необходимых условий для социальной революции в стране. В арсенал исследовательских задач В.И. Ленина входило определение направлений социальной дифференциации крестьянства и стадий развития капитализма в промышленности.
Советский историографический период характеризовался ослаблением исследовательского интереса к проблеме модернизации кустарно-ремесленной промышленности на основе товарных отношений.
Немногие появившиеся в этот период работы, освещающие сюжеты, связанные с модернизацией мелкой промышленности, обязаны постановке в отечественной исторической науке проблемы преодоления многоукладности экономики при переходе к социализму. В контексте решения этой задачи ставились конкретные цели книги П.Г. Рындзюнского: восполнить имеющийся в советской историографии пробел в изучении степени капитализации крестьянских промыслов в пореформенной России. Обоснованию ленинского тезиса о складывании материальной основы социализма на базе сельских центров фабричной промышленности служила работа Я.Е. Водарского. Несколько очерков, посвященных проблемам развития мелкотоварного уклада в сфере промышленного производства, детализировали ранее достаточно изученные сюжеты на региональном материале. На изучение процессов формирования рынка деревенской промышленности второй половины XVII в. была направлена работа Л.Л. Муравьевой, освоившей большой архивный материал.
Ярким событием советского историографического периода стал выход книги Е.И. Заозерской. По данным автора, уже в конце XVI – начале XVII столетия в наиболее товарных отраслях кустарного производства наблюдались модернизационные процессы.
Советский историографический период принес серьезное исследование К.Н. Тарновского. Хотя его труд увидел свет лишь в 1995 г., но работа над ним завершилась уже в 1985 г., и этим обстоятельством объясняется строгое следование автором ленинских положений, что само по себе не снизило научной значимости сочинения. Его историко-географическая направленность позволила показать широкий спектр районов плотного расселения кустарей со своими особенностями проявления общественного разделения труда, капитализации, кооперирования, результативности мер правительственного содействия и т.д.
Современный период изучения проблемы не отмечен сколько-нибудь серьезными научными разработками темы. Появляющиеся публикации отличает поверхностность, слабая источниковая база и неаргументированность выводов. В качестве примера может служить очерк М.И. Дударева в сборнике «Кооперация. Страницы истории» ».
Современный историографический период ознаменован активизацией интереса исследователей г. Владимира к проблемам истории традиционных форм промышленного производства.
В вышедшем в 1993 г. историко-хозяйственном очерке кустарным промыслам региона авторы посвятили специальный раздел.
Кратко рассмотрев условия, способствующие возникновению промыслов в ополье, авторы сосредоточили основное внимание на анализе соотношения земледельческой и промышленной деятельности хозяйств кустарей, занятых в полотняном и бумаготкацком промысле.
Несколько страниц своей работы «Летопись Ковровского уезда» Н.В. Фролов посвятил сюжету, связанному с капитализацией промыслов уезда в начале XX в. Используя биографический материал исторических персоналий, О.А. Монякова посвятила свою небольшую статью истории ковровских промыслов концы XVIII – начала XIX вв. История одного предприятия «от светелки к фабрике» хлопчатобумажной мануфактуры Барановых Александровского уезда стала предметом исследования П.И. Хмелевской.
Широко заявленная в статьи Е.М. Петровичевой «Промыслы крестьян Владимирской губернии в конце XIX – начале XX вв.» тема не нашла сколько-нибудь удовлетворительного освещения.
В интересном ракурсе – связи прошлого и настоящего – попыталась рассмотреть историю гончарных и керамических промыслов Владимирской губернии И.С. Сбитнева.
Таким образом, краткое рассмотрение историографии проблемы убеждает, что отечественная наука находится в самом начале пути освоения указанной темы. Имеющиеся исследования лишь обозначили черты истории модернизации важнейшей отрасли общественного хозяйства дореволюционной России.
Диссертация написана на основе широкого круга источников.
Пожалуй, наиболее ценным фактологическим комплексом являются материалы учрежденной в 1875 году при Совете торговли и мануфактур Министерства Финансов постоянной Комиссии по «исследованию кустарной промышленности России» под председательством профессора Е.Н. Андреева, просуществовавшей до 1888 г. и издавшей 16 томов своих «Трудов». Достаточно полные эмпирически описания мелкой крестьянской промышленности, позволяют воссоздать наиболее значимые ее черты, их связь с институтами аграрного обществ, последствия влияния на них капиталистической экспансии.
Аналогичными достоинствами в раскрытии поставленной темы исследования обладают другие, меньшие по объему, но не менее содержательные источники. Например, составленный по инициативе Русского географического общества «Свод материалов по кустарной промышленности в России» и издание, подготовленное Комитетом Московской политехнической выставки 1872 года. В достаточно масштабных размерах автору удалось воспользоваться земско-статистическими обследованиями кустарной промышленности. Эти источники отличаются: во-первых, еще большей, в сравнении с указанными материалами, пестротой и неоднородностью собранного земскими корреспондентами (в число которых входили лица различных взглядов, уровня знаний, образованности и профессий) материала. Во-вторых, отсутствием в земских собраниях систематического изложения собранных сведений: они относятся либо к какой-нибудь одной отрасли кустарной промышленности, либо к узкому региону, не дающему представления об общем облике промыслового района.
В освещении государственной политики помог фактический материал, содержащийся в обзорах правительственной деятельности в области кустарно-ремесленного производства.
В этой же связи большой интерес представляли Труды съездов по кустарной промышленности (1902, 1910 и 1913 гг.), организованных Отделом сельской экономии и сельской статистики.
Значительное количество фактических данных, наблюдений очевидцев и непосредственных участников кооперативного движения извлечены из книг, брошюр и статей конца XIX – начала XX веков.
Отдельную группу источников составляют материалы, извлеченные из периодических изданий. Характер привлеченных из периодики документов неоднородный. В их круг входят официальные справки сотрудников губернского статистического Комитета, отчеты земских корреспондентов, статистика, собранная по специальному распоряжению центральных ведомств.
Архивные материалы, большая часть которых впервые вводится в научный оборот, извлечены из фонда Владимирского губернского земства Государственного архива Владимирской области.
Теоретические и методологические основы исследования.
Продолжение изучения методологии исследования исторического опыта функционирования мелкой промышленности следует из необходимости переоценки исторических реальностей, исходя из цивилизационных посылок. Узко классовые подходы, господствовавшие на протяжении советского историографического периода препятствовали правильному отражению истории кустарных промыслов. Методологические установки, служащие основой конкретно историческим исследованиям, отталкивались от понимания исторического процесса как однонаправленного движения, конечной целью которого являлась коммунистическая формация, представлявшая собой высшее достижение человеческого прогресса. Миссия создания необходимой материальной базы нового строя отводилась капитализму, обобществлявшему производство до уровня, делавшего возможным замену рынка всеобщим планированием. Все остальные социально-экономические сущности, следуя этой логике, как бы выпадали из общего поступательного движения общества, не имели право на самостоятельное бытие и должны были служить либо подсобным инструментом буржуазной системы организации, либо средством ее социалистического преобразования.
Не отрицая достаточной степени рациональности в формационном подходе, необходимо отметить его явные изъяны, особенно в отношении к экономической истории. Применение исключительно формационных критериев в оценке экономических реалий привело, во-первых, к прямому отождествлению определенных хозяйственных форм с той ли иной формацией, а их сохранение в течение периода функционирования другого социального строя считалось анахронизмом. Так в частности мелкому промышленному производству, составляющему предмет нашего научного интереса, отказывалось в праве на существование, как апологетами буржуазной модели общества, так и социалистами, связывающими будущее человечества с процессом обобществления, где в первом случае организующая роль принадлежала частному капиталу, а во втором – централизованному государству.
Абсолютизация формационного подхода в политике вела к известным искривлениям социально-экономического плана, а в науке – к выстраиванию нежизнеспособных монополярных конструкций, уводящих исследователей от позитивного поиска.
Во-вторых, обязательная привязка экономических реалий к их якобы неотъемлемому социальному содержанию вела к ложному представлению об отсутствии преемственности и взаимосвязи в развитии хозяйственных форм. Мало того, одна и та же экономическая структура, например, кустарные промыслы, вслед за желанием вождей, завоевавших политическую власть и стремившихся немедленно отрешиться «от старого мира», должна была превращаться в новое качество, законы жизни которого категорически отличались от тех, которые действовали прежде.
В-третьих, процессы, имеющие общечеловеческое, цивилизационное пространство функционирования, благодаря узко формационному видению, приписывались исключительно позитивному потенциалу того или иного социального устройства. Такие понятия как рыночные отношения, модернизация и ее неотъемлемые компоненты: технический прогресс, индустриализация, рассматривались исключительно атрибутами евроцентристской модели общественной организации. Соответственно и экономическим формам, «приписанным» к строго соответствующим происхождению формациям, не находилось места в ряду реалий наполняющих конкретным содержанием прогресс человечества.
Научная Новизна исследования прямо вытекает из степени изученности и постановки проблемы:
– автор попытался по-новому посмотреть на причинно-следственную связь природно-климатических условий региона и уровня развития кустарных промыслов населения;
– впервые проблема трансформации кустарной промышленности под действием общих изменений в экономике страны второй половины XIX в. рассмотрена в контексте различных социальных парадигм;
– предпринята попытка показать не только сужение функционального поля мелкого производства в условиях перехода общества в индустриальное состояние, но и формирование новой экономической ниши его существования;
– автор стремился осветить не только позитивный вклад государства в решение проблем «народной» промышленности, но и тупиковые направления деятельности центральных и местных ведомств в этом вопросе;
– в отличие от господствующих в советской историографии негативных социальных оценок «верхушки» кустарного населения, в диссертации делается попытка выяснения социальной целесообразности присутствия в кустарной среде, например, такой категории «мироедов», как «скупщики»;
– в диссертации делается акцент на двух направлениях модернизации мелкого промышленного производства: через частную инициативу и кооперацию усилий мелких хозяев.
Практическая значимость исследования.
Диссертационное исследование имеет практическое значение, т.к. сюжеты, затрагиваемые соискателем, могут быть использованы для написания обобщающих трудов по социально-экономической истории России, для подготовки специальных и общих вузовских курсов по отечественной экономической истории.
Апробация работы.
По теме диссертации автором опубликовано 4 работы. Апробация результатов исследования были предприняты на научных конференциях : «Татищевские чтения», Орехово-Зуево ,апрель 2007год; «Татищевские чтения». Орехово-Зуево, апрель 2008 год. Межвузовская конференция: «Научные мировоззрение и перспективы его развития».Секция истории .Москва . 24февраля 2009 год.
Структура работы.
Диссертация состоит из введения ,трех глав ,заключения ,библиографий.
Характеристика хозяйства и природных ресурсов губернии: условия развития кустарного производства
Владимирская губерния образовалась в 1796 году и первоначально включала 10 уездов. После присоединения в 1803 году еще 3 уездов ее территория охватывала пространство в 46 339 квадратных верст, граничила на севере с Ярославской и Костромской, с востока - с Нижегородской, с запада - Московской и Тверской, с юга - Тамбовской и Рязанской. Географически ее территория располагалась в Волжско-Окском междуречье, отличавшимися разветвленной речной системой.
В состав Владимирской губернии входили: Владимирский, Вязниковский, Гороховецкий, Меленковский, Муромский, Переяславский, Покровский, Суздальский, Шустский, Юрьевский, Александровский, Ковровский, Судогодский уезды, 15 городов и 1 посад60.
Рельеф губернии включал в себя как относительно значительную среднюю часть равнинной местности, занимавшей наибольшую площадь, так и низменные, болотные участки северо-восточных уездов и отчасти северозападных и холмистых восточных (к югу от реки Клязьмы) районов. Территория с относительно плодородной почвой охватывала местность так называемой Опольщины - части уездов Юрьевского, Владимирского и Суздальского, остальные земли губернии являлись известняковыми, суглинистыми и песчаными. Отсутствие достаточного земельного фонда для выращивания зерновых культур обусловило зернопотребляющий характер региона. Так, за период с 1883 по 1887 гг. ежегодно на душу населения приходилось собственного зерна не более 5 четвертей в перерасчете на условные единицы (пшеница, овес, ячмень, рожь, гречиха, просо, горох)61. По оценкам специалистов земства, собранные на месте запасы продовольственного зерна обеспечивали во Владимирском уезде потребность населения в течение восьми месяцев, а в Покровском - четырех месяцев62.
Большинство практиков хозяйственного строительства XIX в. были склонны полагать, что именно отсутствие условий для ведения сельского хозяйства обусловило промысловый характер экономики губернии . Однако целый ряд причин позволяет сомневаться или даже опровергнуть это мнение. Во-первых, как и во Владимирской губернии, так и в целом по стране, прямой зависимости между объемом сельскохозяйственной деятельности населения и кустарными занятиями не прослеживалось. Еще К.Н. Тарновский по этому поводу заметил отсутствие «четко выраженной зависимости между густотой промыслов и доходностью земледелия (указания на эту зависимость встречаются в литературе довольно часто»64. Так же, как земледельческие - Александровский и Владимирский уезды, губернии ни сколько не уступали в степени развития кустарного производства неземледельческим районам края.
«Настоящее распределение и развитие промыслов в губернии мало зависит от качества почвы, на которую привыкли в статистиках указывать, как на единственную причину заметной промысловой деятельности Владимирцев. Правда, на почве черноземно-глинистой и суглинистой около Юрьева в Ополыцине, где труды земледельца вознаграждаются урожаями, господствует земледелие и слабо развиты другие промыслы. Но на сырых супесчаных землях в Шуйском уезде, в северных половинах уездов Ковровского, Вязниковского и Гороховского, земледелие большинством народонаселения почти совсем оставлено: в Тейкове, Лежневе, Кохме, Иванове, Васильевском, Дунилове, в обеих Ландехах, Пестяках, Мугрееве Алексине, Красной Гриве и в селениях между ними, господствуют уже не
земледельческие промыслы, так, что весь север губерния образует полосу по преимуществу мануфактурную и торговую. На песчано-болотистых же и каменистых землях южной половины губернии, в уездах Меленковском и Судогодском, промыслы развиты слабо; только в Покровском, как в подмосковном, всегда легко сбывающем свои труды и свои произведена в Москву, они преобладают пред земледелием. Напротив, на плодородном суглинке Перемиловских гор за Окой, в безлесном Стародубе и на прекрасной почве Ополыцины около Владимира, промыслы развились, вероятно, как вследствие густоты народонаселения, так еще более от средоточения там издревле северо-восточной Русской торговли с Болгарией и Персией, а равно и от древнейшего развитая гражданской жизни. Из этого распределения видно, что промыслы развиты как на хороших землях, так и на дурных, и что последние не всегда были производящею причиной образования промыслов. В некоторых местах с прекрасной почвой весьма сильно развиты промыслы, между тем, как на соседних плохих землях промыслы в младенчестве»65.
Аргументом против традиционной точки зрения о природной детерминанте промысловой направленности общественного хозяйства губернии служит и тот факт, что население относительно неблагоприятных для зернового производства уездов со времен Московского царства и вплоть до середины XVIII в. имело в качестве доходов основной отрасли своего хозяйства льноводство. Производством льна и льнопрядением были отмечены практически все уезды губернии. Причем наиболее выдающееся место среди них занимали уезды с нечерноземной почвой: Покровский, Переяславский, Шустский, Ковровский, Меленковский, Суздальский.
Влияние новых экономических условий на крестьянскую промышленность региона
В контексте поставленной исследовательской задачи представляет большой интерес выяснение последствий для кустарных промыслов Владимирской губернии новых хозяйственных условий, порожденных либеральными реформами XIX в., проявляющихся в укреплении национального рынка, росте крупного производства, повышении товарности и капитализации экономики страны. В мелкой сельской промышленности новые хозяйственные реалии должны были найти отражение в увеличении или уменьшении потенции к концентрации, социальной парадигме ее эволюции.
Наибольшую ценность для освещения процессов, происходивших в кустарных промыслах региона в 1870-е - первой половине 1880-х годов, представляет серия исследований, организованных Центральным Статистическим Комитетом именно в этот период для подготовки Всероссийской выставки 1882 года. Масштабы развернувшейся в этой связи исследовательской работы трудно переоценить. Ценность полученных данных определяется тем, что сбор и их анализ был поручен, в основном, тем специалистам, которые к 70-м годам XIX в. уже являлись состоявшимися авторитетами. Так, по Владимирской губернии исследования осуществили член губернского статистического Комитета И.М. Лядов, чьи прежние труды были отмечены специальной наградой Императорского географического Общества, и член губернского статистического Комитета Н.А. Добрынкин192. В конце 1870-х - первой половине 1880-х годов исследовательскую работу во Владимирской губернии продолжили выдающиеся статистики B.C. Пругавин и С.А. Харизоменов. Ценность их научных трудов
Материалы для изучения кустарной промышленности и ручного труда в России. Часть первая. - СПб., 1872. С. 201-294. обусловлена тем обстоятельством, что исследования этих авторов носили исключительный характер: были организованы по индивидуальным программам и проводились методом сплошного подворного опроса. Для уяснения особых деталей промысловой деятельности крестьян исследователи прибегали к интервьюированию 93.
Значительно дополнило представление об эволюции кустарных промыслов Владимирской губернии в этот период исследование постоянной Комиссии Совета торговли и мануфактур Министерства Финансов под руководством профессора Е.Н. Андреева194.
Влияние факторов модернизации страны в целом и региона не однозначно сказались на отдельных отраслях и производствах кустарной промышленности. Так, дальнейшее расширение масштабов в крупной хлопчатобумажной промышленности практически вытеснило традиционную отрасль мелкой промышленности - льнопрядение и льноткачество195. Однако последствия индустриализации ткачества проявились не только в ликвидации льняного промысла, но и в сужении функционального пространства ручного труда и забвении многих мелких кустарных занятий селян, становившихся невыгодными в сравнении с работой на фабрике .
Фабричная хлопчатобумажная промышленность охватила значительную часть населения Шуйского, Суздальского, Александровского, Ковровского, Переяславского, Юрьевского уездов. Население более чем 80 сел Александровского уезда было охвачено шерстопрядением для суконных мануфактур, а крестьяне Поречской и Воскресенской волостей - тканием шелковых материй, сельские жители более 40 деревень были объединены домашней работой на плисовые, фланелевые фабрики .
Государственная политика и деятельность земств в кустарных промыслах
Существенную роль в развитии сельской промышленности страны в целом и Владимирской губернии в частности со второй половины 1880-х годов стали играть государственная политика и деятельность земств всех уровней.
Первым сигналом, свидетельствующим о повороте правительства лицом к нуждам кустарей, стало изменение ведомственной принадлежности этой отрасли общественного хозяйства. Прежнее кураторство Министерства финансов, преследовавшее, прежде всего, фискальные цели, было заменено руководством со стороны Министерства государственных имуществ. Высочайше утвержденным 21 марта 1888 г. решением Государственного Совета на Министерство государственных имуществ было возложено «заведывание теми из кустарных промыслов, которые составляют подспорье для сельского населения, занимающегося земледелием»3 .
Государственные ассигнования на поддержку «народной» промышленности увеличивались ежегодно, начиная с 1888 г., и к 1912 г. достигли внушительной цифры - 1,5 млн. руб. (таблица 10).
Осознание необходимости поддержки мелкого кустарного производства присутствовало на высочайшем уровне. В ответ на доклад Министра земледелия А.С. Ермолова о работах Первого Кустарного Съезда, состоявшегося в 1902 г. в Петербурге, Николай II заявил: «Я буду внимательно следить за дальнейшим развитием этой важной отрасли народного труда»308.
В конце 80-х - начале 90-х годов Министерством государственных имуществ были командированы на места специалисты с целью уяснения состояния промыслов и возможных направлений правительственного содействия их развитию. Предложения, составленные этими специалистами, обсуждались «особыми совещаниями» под председательством товарища Министра государственных имуществ, при участии директора и вице-директора Департамента земледелия и сельской промышленности, директора лесного и горного Департаментов. Постановления совещания после утверждения Министром обретали силу инструкции к действию. мастерских и т.д. При Императорском сельскохозяйственном музее Министерство организовало Кустарный музей. Для кустарей Владимирской губернии, помимо центрального музея, большую практическую пользу имела постоянная выставка кустарных изделий в Нижнем Новгороде, руководимая местным отделением Императорского русского технического общества
Для содействия сбыту продукции кустарей 6 декабря 1891 г. с Высочайшего соизволения княгиней М.А. Урусовой и В.В. Гулевичем было учреждено товарищество «Русское кустарное комиссионерство», а в 1891 г. было дано Высочайшее соизволение на открытие еще одного товарищества «Работник» со складами в Петербурге, Москве и Киеве .
С 1887 г. кустари-металлисты Павловского слесарно металлообрабатывающего района, куда входили и мастера части Владимирской губернии, были привлечены Министерством к исполнению заказа Морского ведомства. С 1887 по 1892 гг. было изготовлено по поручению этого ведомства продукции на сумму 270 тыс. руб. .
Значительную помощь кустарям Владимирской губернии оказал Особый Комитет, созданный под председательством цесаревича, для содействия губерниям, пострадавшим от неурожая 1891 г. В качестве уполномоченной Комитета во Владимирскую губернию для содействия женским кустарным промыслам была командирована жена капитан-лейтенанта С.А. Давыдова. На приобретение материалов для женского рукоделия Комитет выделил 35 000 руб., и 10 тыс. руб. на эти же цели отпустило Министерство государственных имуществ313.
