Введение к работе
Актуальность темы. Стабильное, поступательно развивающееся общество, в котором учитываются интересы каждого его члена — многовековой идеал человечества. Но, как справедливо отметил Н.И. Бердяев, «всякий жизненный строй иерархичен».1 Одной из важнейших иерархических составляющих, гарантирующих от серьезных политических и экономических потрясений, является мощный средний слой. Однако наиболее сильное влияние на жизнь общества оказывает немногочисленный высший слой, предлагающий, а порой навязывающий направления и методы грядущих преобразований.
Поэтому, мы считаем оправданным высокий интерес к элитарному слою общества. В последние десятилетия приоритетным направлением в работах политологов и других российских обществоведов стало изучение советской и постсоветской политических элит. Волнующим современное российское общество вопросом является формирование слоя «новых русских». В связи с этим актуально изучение социального облика их первой волны, сформировавшейся в ходе пореформенного развития 1860-х — 1890-х гг. Более того, нынешние «новые русские» с конца 1990-х гг. пошли во власть и стали вырабатывать механизмы взаимодействия с лидирующими пока выходцами из советской номенклатуры. В чем-то схожие процессы взаимодействия дворянско-чиновничьих и купеческих кругов в городском самоуправлении, различных административно-общественных органах наблюдались и столетие назад.
В современном общественном мнении нередко ставится вопрос о том, могут ли «новые русские» с их невысоким образовательным и культурным уровнем, зачастую с низменной моралью относиться к элите общества. Однако при такой постановке вопроса не учитывается, что социальная элита, как и любой другой общественный слой, многогранна. В научном исследовании вполне допустимо рассматривать данную страту по социальным, имущественным, должностным, сословным, общественно-политическим критериям. Проблема образовательного, культурного и морального облика городской элиты конца XIX — начала XX вв. требует иных источников и методов изучения.
Несмотря на кажущуюся всеобъемлемость проблем, рассматриваемых в исследованиях по элитам, остается немало вопросов, требующих более детальной разработки, в т.ч. связанных с локальными элитами. Современные микроисторические подходы в сочетании с информационными технологиями позволяют разносторонне проанализировать массовые источники с персональными сведениями о конкретных представителях высших слоев отдельных городов Российской империи, достичь высокой степени точности в их социальной идентификации, детально пронаблюдать социальную мобильность каждого из них. В конечном итоге такие методы дают ценный для науки опыт анализа социальных процессов на основе изучения динамики совокупности
1 См.: Бердяев Н.И. Философия неравенства. М., 1990. С127.
разнообразных персонифицированных показателей отдельных представителей общества.
Объектом данного исследования являются отдельные группы высших слоев города, главным образом, их активная самодеятельная часть, отдельные представители элиты Тамбова конца XIX — начала XX вв.
Предметом диссертационной работы стали социальные процессы, происходившие в элитарных слоях губернского города, социальная мобильность конкретных представителей этих слоев в 1890-е - 1910-е гг.
Географические рамки. Тамбов выбран нами как типичный губернский город позднеимперской России, являвшийся, в первую очередь, административным центром аграрного региона, а уже затем экономическим центром губернии. В высших слоях таких городов большую роль продолжали играть дво-рянско-чиновничьи слои, и, вместе с тем, заметной стала буржуазия.
Хронологические рамки. Начальным этапом изучения была избрана середина 1890-х гг. К этому времени вступили в действие законы Александра III, вошедшие в историю как контрреформы. Они способствовали усилению социально-политической дифференциации российского общества и еще большей консолидации высших его слоев. Важнейшими являлись земская и городская контрреформы, приведшие к росту влияния наиболее состоятельных слоев населения в местных органах власти. Финансовая политика правительства, особенно в сфере налогообложения, в 1890-е гг. создавала благоприятные условия для развития отечественного предпринимательства и усиления экономической мощи российской буржуазии. Реформы первой половины 1890-х гг. привели к окончательному возобладанию социально-имущественных критериев над сословными. Конечный рубеж — 1917 г. — выбран как момент начала революционной ликвидации господствовавших классов имперской России.
Степень изученности темы. Элитаризм как социально-философская проблема имеет длинную историю. О разделении общества на сословия и выделении правителей и воинов как высших сословий говорил еще Платон. Несколько ранее этот вопрос затрагивал и Конфуций, утверждавший, что все люди делятся на благородных и ничтожных. Традиции элитаризма, заложенные в древности, использовались и в средневековье, и в новое время. Значительный вклад в разработку проблемы внесли Т. Карлейль - «творец культа героев» и Ф. Ницше - создатель идеологии «сверхчеловека».2
В современном виде элитарные теории появились на рубеже XIX-XX вв. Своим происхождением они обязаны итальянским социологам В. Парето, Г. Моске и Р. Михельсу (теория циркуляции элит, организационный подход к функционированию элит, «железный закон олигархии»). До Второй мировой войны элитарные теории получили наибольшее распространение в Италии, Германии и Франции, после войны — в США. Современный элитаризм представлен несколькими направлениями: «макиавелистское» (Дж. Верхнем),
1 См.: Ашин Г.К. Современные теории элит: критический очерк. М., 1985.
ценностное (Ла Валет), «демократический элитаризм» (С. Липсет, О. Зиглер), «плюрализм элит» (Д. Келлер) и др.
Работы советских обществоведов в основном были посвящены не столько самим элитарным теориям, сколько их критике с точки зрения марксизма.3
. Только 1990-е гг. в России появились исследования, в которых используются достижения мировой науки в области изучения социальной стратификации общества, в частности его элитарных слоев.4
Большинство работ по истории отдельных городов носит научно-популярный характер. В них, как правило, рассматриваются основные этапы развития и важнейшие события истории конкретного города, также могут быть указаны сведения о численности населения, некоторых социальных групп, о жизни и деятельности известных горожан.5
Интерес к социальной структуре отдельных городов дореволюционной России возник уже в первые годы советской власти. В 1920 г. вышла работа И.С. Биска,6 в которой анализируется состав населения Киева по данным переписи 1917 г. Однако исследование подобного рода было исключительным явлением в отечественной историографии 1920-х — 1960-х гг.
В 1970-е гг. появилась статья Л.М. Иванова7 о социально-классовой структуре городского населения капиталистической России. Автор впервые поставил вопрос о размывании сословий российского общества конца XIX — начала XX вв., о выходе на первый план социально-имущественных критериев.
Заметным явлением в историческом городоведении стала работа этнографов Л.А. Анохиной и М.Н. Шмелевой.8 Особый интерес представляет анализ состава высших слоев населения трех городов в конце XIX — начале XX вв., специфики, присущей этим социальным типам в повседневной жизни.
Ш.Р. Зайнетдинов, считая, что в России государство всегда играло особую роль, в первую очередь характеризует социальный слой, занятый в системе управления (представителей администрации разного уровня, суда, полиции, различных обществ, земских и городских организаций).5
3 См.: Бурлацкий Ф.М., Галкин АА Социология. Политика. Международные отношения. М., 1974;
Давыдов Ю.Н. Искусство и элита. М., 1966; Каленский В.Г. Политическая наука в США. М., 1969.
4 См.: Либман Г.И., Варбузов А.В., Сухарева Э.О. Теории элит // Социально-политический журнал.
1997. №4. С. 106-115; РадаевВ.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1995 и др.
5 См.: Из истории города Воронежа. Воронеж, 1984; Ильин AM. История города Ростова-на-Дону.
Ростов н/Д, 1991; Кученкова В А. Неизвестный Тамбов, 1993; Никулов А.П. Старый Оскол. Курск,
1997; Пухов В А. История города Калуги. Калуга, 1998 и др.
6 См.: Виск И.С К вопросу о социальном составе населения г. Киева (по данным переписи 1917 г.).
М.,1920.
7 См.: Иванов Л.М. О сословно-классовой структуре городского населения капиталистической Рос
сии // Проблемы социально-экономической истории России. М., 1971. С.312-340.
' См.: Анохина Л А., Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. М., 1977.
' См.: Зайнетдинов Ш.Р. Социальная структура российского общества на рубеже ХГХ-ХХ вв. / по материалам первой всероссийской переписи населения Российской империи 1897 г. Уфа, 1993.
Выдающимся вкладом в российскую урбанистику являются исследования Б.Н. Миронова.10 Он не только представил анализ изменений городского сословия России в XVIII-XIX вв., но и впервые построил стратификацию жителей 40 губернских городов на основе списков избирателей в городские думы 1883-1884 гг. К сожалению, привлеченные им источники не позволили провести многомерную стратификацию городского населения Российской империи в самом конце XIX — начале XX вв.
В 1970-е — 1990-е гг. вышел ряд серьезных работ о социальной структуре городского населения, основанных на региональных материалах (Эстония, Поволжье, Сибирь и др.). Их авторы определяли классовый или сословный состав городского населения на рубеже XIX-XX вв., удельный вес каждой из социальных групп среди горожан."
Немало авторов обращалось к изучению истории купечества и предпринимательских кругов в целом. Среди ранних сочинений по данной проблематике можно отметить работы К. Сивкова и Н. Кадмина.12 Отдельные попытки проанализировать положение и деятельность отечественной буржуазии во время революций предпринимались «по горячим следам» в 1920-е гг.13 В более поздний период по идеологическим соображениям изучением российских предпринимательских слоев историки почти не занимались.
Новое обращение отечественных исследователей к данной проблематике пришлось на конец 1950-х — 1960-е гт. А.П. Половников и ГА. Дихтяр изучили торговое и налоговое законодательство второй половины XIX в., деятельность торговых домов, акционерных обществ и др.14 В работе И.Ф. Гиндина охарактеризованы собственно предпринимательские слои.15 В.Ф. Борзунов и И.Г. Мосина выяснили региональные аспекты их формирования.16
" См.: Миронов Б.Н. Русский город в 1740 — 1860-е годы: демографическое, социальное и экономическое развитие. М, 1990; Его же. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.).Т.1.СПб., 1999.С.113-122.
'' См.: Пуллат Р. Городское население Эстонии с конца XVIII в. до 1940 г. Таллин, 1976; Старцев А.В. Численность и состав населения города Бийска во второй половине ХГХ в. // Палеодемография и миграционные процессы в западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994; Скубнев-ский ВА. Городское население Сибири по материалам переписи 1897 г. // Генезис и развитие капиталистических отношений в Сибири. Барнаул, 1990 и др.
"См.: Сивков К. Городская буржуазия десять лет тому назад (Из истории общественных движений 1905г.). М, 1915; Что такое буржуазия?/Н.Кадмин.М., 1917.
13 См.: Сеф СЕ. Буржуазия в 1905 г. по неизданным архивным материалам. М.-Л., 1926; Черменский
П.Н. От крепостного права к Октябрю в Тамбовской губернии. Очерк экономики и культуры в по
реформенный период. 1861-1917 годы. Тамбов, 1928.
14 См.: Половников А.П. Торговля старой России. М., 1958; Дихтяр ГЛ. Внутренняя торговля доре
волюционной России. М., 1960.
13 См: Гиндин И.Ф. Русская буржуазия в период капитализма, ее развитие и особенности. // История СССР. 1963. №2.С57-80; №3. С.37-60.
" См.: Борзунов В.Ф. Из истории формирования сибирской буржуазии конца ХГХ — начала XX веков // Из истории Сибири и Алтая. Барнаул, 1968. С.88-113; Мосина И.Г. Состав и численность буржуазии в Сибири в период империализма // Томский университет. Ученые записки № 25. Томск, 1969.С.83-101.
В 1970-е — 1980-е гг. появились новые исследования о региональной, главным образом, сибирской буржуазии в начале XX в. Работы И.М. Разгона, И.Г. Мосиной, Э.Г. Кудряшова, Г.Х. Рабиновича связаны с изучением формирования политических взглядов, организационного оформления предпринимательских кругов, их влияния на высшие властные структуры."
В 1990-е гг., с началом становления в современной России предпринимательского класса, интерес к истории российской буржуазии заметно возрос. Однако результаты этого скорее можно назвать количественными, нежели качественными.
Существенно больше, чем в предшествующие периоды, было опубликовано исследований по региональному предпринимательству, заметно расширилась их география.18 Сибирскими авторами, помимо работ по отдельным вопросам истории местной буржуазии," было подготовлено энциклопедическое издание о купечестве Сибири.20
Еще одним направлением, получившим распространение в 1990-е гг., стало восстановление истории наиболее влиятельных в России предпринимательских фамилий.21
Отметим также работы М.Н. Барышникова,22 осветившего широкий круг вопросов, связанных с отечественным предпринимательством, в частности, в рассматриваемый нами период.
" См.: Разгон И.М., Мосина И.Г. Буржуазия Сибири и Государственная Дума // Классы и партии Сибири накануне и в период Великой Октябрьской Социалистической революции. Томск, 1977. С.32—62; Кудряшов Э.Г. Организация и оформление либеральной буржуазии Сибири в 1905 г. // Из истории Сибири. Вып. 6. Красноярск, 1973. С.43—63; Мосина И.Г., Рабинович ГХ Буржуазия Сибири в 1907-1914 гг. // Из истории буржуазии Сибири. Томск, 1982. С.109-125. 18 См.: Агеев С.С, Микитюк В.П. Рязановы — купцы екатеринбургские. Екатеринбург, 1998; Ахмед-жанов ШЛ., Овсянников ВА. Ставропольские купцы. Тольятти, 1997; Захаров В.В. Купеческое население Центрального Черноземья в конце ХГХ в. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. Курск, 1994. С.106-110; Карнишин В.Ю. История российского предгфинимательства и мещанства. Пенза, 1997 и др.
" См.: Резун ДЯ. Сибирское купечество: страницы истории // Экономика и организация промышленного производства. 1993. №3. С.141-176; Скубневский В.А. Купеческая семья начала XX. в. (по материалам г. Барнаула) // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и Средневековье. Барнаул, 1994. С.187-190 и др.
20 См.: Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. В 4 т. Новосибирск,
1998.
21 См.: Петров Ю. Рябушинские — целая эпоха в промышленной жизни России // Наука и жизнь.
199Z №7. С. 20-28; Седов А.В. Основатель нижегородской фирмы Бугровых (Из истории российской
династии) // Вопросы истории. 1994. №7. С.175-178; Рычагов ВА. Россия, Нобели и нобелевская
премия (О жизни и деятельности семьи Нобелей в ХГХ — начале XX. в. // Российский экономиче-
скийжурнал. 19%. №1. С94-98 и др.
22 См.: Барышников М.Н. История делового мира. М., 1994; Его же. Политика и предпринимательст
во в России: (Из истории взаимодействия в начале XX века). СПб., 1997; Его же. Деловой мир Рос
сии: историко-биографический справочник. СПб., 1998.
Особое место среди исследований о российском купечестве принадлежит работам А.Н. Боханова. Первые из них появились еще в советское время.23 Для нас наиболее важны его монографии 1990-х гг.24, в которых характеризуются структура, источники рекрутирования, численность и степень устойчивости крупной буржуазии в конце XIX — XX вв.
Для характеристики «благородного сословия» рубежа XIX-XX вв. интересны работы общественных деятелей того времени о роли дворянства и чиновничества в русском обществе, об их службе, образе жизни и др.25 В советской историографии тема долго находилась под запретом, и сколько-нибудь существенные исследования были редкостью.26
Фундаментальные труды по этой проблематике появились только в 1970-е гг. В монографии ПА. Зайончковского характеризовались правовые основы и категории государственных служащих в XIX в." В работе А.П. Корелина о дворянстве второй половины XIX — начала XX вв. рассмотрены проблемы численности, состава, социально-экономического и социально-политического статуса, отношения к государственной и общественной службе и пр.28 В большинстве исследований 1980-х гг. вопросы, связанные с дворянством и чиновничеством, изучались с точки зрения их взаимоотношений с верховной властью.29 Только в статьях П.А. Зайончковкого и Б.Б. Дубенцова были охарактеризованы отдельные категории государственных служащих.30
В 1990-е — в начале 2000-х гг. особое внимание стало обращаться на социальный облик служило-дворянской группы на рубеже ХГХ-ХХ вв. Отметим монографии Л.Е. Шепелева о российском чиновничестве XVIII — начала XX вв.," М А. Бибина, осветившего положение дворянства в предреволюционное
u См.: Боханов АН. Вопрос о подоходном налоге в России и крупная буржуазия (конец ХГХ — начало XX а) // Исторические записки. Т.114. М., 1986. С.276-302; Его же. Предпринимательская элита России в начале XX в. // Крупные аграрии и промьшшенная буржуазия России и Германии в начале XX в. М., 1988. С.25-45; Его же. Торговые дома России в конце ХГХ — начале XX в. (Численность, структура, состав владельцев) // История СССР. 1990. №4. С88-101 и др.
24 См.: Боханов АН. Крупная буржуазия России. Конец ХГХ в. — 1914 г. М., 1992; Его же. Деловая
элита России: 1914 г. М., 1994.
25 См.: Чичерин Б. Русское дворянство // Наше время. Б/д; Евреинов В А. Гражданское чиновниче
ство в России. Исторический очерк. СПб., 1887; Савелов Л.М. Дворянское собрание в его бытовом и
общественном значении. М., 1907 и др.
* См.: Алексеев СА. Самодержавие и либералы в революции 1905-1907 гг. М.-Л., 1925; Буржуазия и помещики в 1917 г. Частные совещания членов Государственной Думы. М.-Л., 1932. " См.: Зайончковский ПА. Правительственный аппарат самодержавной России в ХГХ в. М, 1978. " См.: КорелинАП. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М, 1979.
39 См.: Аврех АЯ. Царизм и ГУ Дума. М., 1981; Его же. Распад третьеиюньской системы. М., 1985; Дякин В.С Буржуазия, дворянство и царизм в 1911-1914 гг. Л., 1981; Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг. М-, 1981; Его же. Самодержавие и дворянство в 1907-1914 гг. Л., 1990. х См.: Зайончковский ПА Офицерский корпус русской армии перед первой мировой войной // Вопросы истории. 1981. №4. С.21-29; Дубенцов Б.Б. Высшие чиновники России в конце ХГХ — начале XX вв. // Крупные аграрии и промышленная буржуазия России и Германии в начале XX в. М., 1988.С.46-84. 11 См.: Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII - начало XX в. СПб., 1999.
время,32 статьи о системе чинов и жизни чиновников.33 В исследовании СВ. Куликова о высшей российской бюрократии периода Первой мировой войны34 сквозь призму элитаристской теории изучается ее состояние, отношения с политической и общественной элитами, анализируется роль высшей бюрократии в предыстории падения старого порядка.
В ряде работ 1990-х — 2000-х гг. рассматриваются региональные дворянские корпорации,35 в т.ч. в позднеимперский период.
Исследований, посвященных высшему городскому сословию — почетным гражданам, крайне мало. Можно отметить работы В.Ю. Рикмана о правовом статусе представителей данного сословия36 и В.Н. Боханова о положении почетных граждан — выходцев из предпринимательской среды.37
Некоторые вопросы истории высших городских слоев Тамбова отражены в исследованиях местных авторов: А.С. Тумановой — деятельность отдельных их представителей в общественных организациях рубежа XIX-XX вв.,38 А.М. Блудова — участие в городском общественном управлении,35 Вл.В. Канищева — социальный облик бюрократической и общественно-политической элит в начале XX в.,40 О.П. Пеньковой - деятельность губернского и уездных предводителей дворянства (связанных с Тамбовом) на рубеже ХГХ-ХХ вв.41
Особый интерес, с точки зрения определения критериев стратификации городского населения, представляет диссертация Н.В. Стрекаловой, посвященная средним городским слоям Тамбова в начале XX в.42
В работах зарубежных авторов отражены преимущественно общие вопросы городоведения, сословной структуры российского общества, положение
52 См.: Бибин МА Дворянство накануне падения царизма в России. Саранск, 2000.
33 См.: Оболенский А.В. На службе государевой: к истории российского чиновничества // Общест
венные науки и современность. 1997. №5. С63-76; Зверев В.М. Семя крапивное. Социология рос
сийской бюрократии // Российская провинция. 1995. №4. С.96-101 и др.
34 См.: Куликов СВ. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого поряд
ка (1914-1917). Рязань, 2004.
35 См.: Акинышш А.Н. и др. Воронежское дворянство в лицах и судьбах. Историко-генеологические
очерки с приложением перечня дворянских родов Воронежской губернии. Воронеж, 1994; Григорь
ев АА Из истории костромского дворянства. Кострома, 1993 и др.
36 См.: Рикман В.Ю. Второе дворянство. Сословие почетных граждан в России (общие положения и
законодательство). М., 1992.
37 См.: Боханов В.Н. Крупная буржуазия России... С.36-51.
38 См.: Туманова А.С. Общественные организации города Тамбова на рубеже ХГХ-ХХ веков. Тамбов,
1999; Ее же. Самодержавие и общественные организации в России в 1905-1917 годы. Тамбов, 2002;
Ее же. Консерватор у власти: губернатор Н.П. Муратов // Отечественная история. 2003. №2. С.103-
113.
39 См.: Блудов AM. Городское самоуправление в России на рубеже ХГХ-ХХ вв. (на материалах Там
бовской губернии). Дисс... канд. ист. наук. Тамбов, 2003.
40 См.: Канищев Вл.В. Деятельность тамбовского губернатора Н.П. Муратова в контексте борьбы
консервативной и либеральной региональных политических элит. 1906-1912 гг. Дисс... канд. ист.
наук. Тамбов, 2005.
41 См.: Пенькова О.П. Дворянство Тамбовской губернии (1861-1906 гг.). Дисс... канд. ист. наук. Са
мара, 2003.
41 См.: Стрекалова Н.В. Социальная стратификация и социальная мобильность городских средних слоев в 1907-1917 гг. (на материалах Тамбова). Дисс.. канд. ист. наук. Тамбов, 2003.
отдельных сословий во второй половине XIX — начале XX вв., но проблемы социальной элиты, как правило, не затрагиваются.43
В целом историография темы развивалась неравномерно. Вопрос об элите как высшем слое в социальной стратификации городского населения позд-неимперской России на общероссийском материале скорее намечен, чем решен конкретно. В последние годы появилось немало серьезных работ о крупнейших предпринимателях конца XIX — начала XX вв., действовавших в основном в столицах. Деловая элита провинциальных городов изучена меньше. Недостаточно исследованы дворянско-чиновничьи круга губернских городов. Они больше рассматриваются как участники общественно-политических движений, нежели социальные типы. Социальный облик «верхушки» отдельных городов представлен в единичных работах и, как правило, одномерно — . чаще по сословному признаку, реже по имущественным или профессиональным критериям.
Исходя из историографической ситуации, мы наметили цель работы: изучить на основе массовых источников и использования современных информационных технологий многомерный социальный облик и социальную мобильность высших слоев населения типичного губернского города Тамбова в 1890-е — 1910-е гг., в соответствии с чем были сформулированы основные задачи диссертационного исследования:
выявление круга источников, позволяющих идентифицировать высшие городские слои и проследить процессы их социальной мобильности в предреволюционное двадцатилетие;
определение возможностей применения теорий элит к российскому социуму конца XIX — начала XX вв.;
создание на основе массовых источников электронных баз данных, позволяющих проанализировать социальный облик высших слоев Тамбова в 1890-е-1910-е гг.;
изучение динамики социальной топографии городской элиты в конце XIX—начале XX вв.;
выявление места высших городских слоев в органах общественного управления в конце XIX в. и изменений этих позиций в начале XX в.
Основу источниковой базы исследования составили документы Государственного архива Тамбовской области, опубликованные делопроизводственные, статистические и справочные издания.
Для изучения имущественного положения высших слоев Тамбова наиболее ценным источником являются Окладные книги недвижимых имуществ
" См.: Becker S. Nobility and Privilege in Late Imperial Russia. DeKalb, IL, 1985; Inkeles A. Social Stratification in the Modernization of Russia // The Transformation of Russian Society: Aspects of Social Change since 1861. Cambridge, MA, 1960. P. 338-352; Owen T.C. Impediments to Bourgeois Consciousness in Russia, 1890-1905: The Estate Structure, Ethnic Diversity, and Economic Regionalism // Between Tsar and People: Educated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia. Princeton, NJ, 1991. P. 75-93; Rieber AJ. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill, 1982; The City in Late Imperial Russia. Bloomington, 1986 и др.
городских и земских управ. Они содержат сведения о видах имуществ, их стоимости, доходности, званиях и профессиях владельцев. Данные книг предоставляют возможность построить социальную и имущественно-пространственную дифференциацию городского населения и проследить социальную мобильность высших собственнических слоев.
Ценным источником для изучения служилой части тамбовской городской элиты в конце XIX - начале XX вв. являются Адрес-календари, которые содержат сведения обо всех учреждениях и организациях Тамбовской губернии и их личном составе. В отдельных Адрес-календарях помещена информация о частных предприятиях и учреждениях, принадлежавших представителям высших слоев. Данные об адресах «элитарных» служащих позволяют выяснить соотношение удельного веса собственного жилья и проживания на квартирах, индекс их социальной сегрегации. Существенно дополняют информацию Адрес-календарей формулярные списки чиновников, содержащие сведения о звании, должности, возрасте, социальном происхождении, имущественном положении, карьере служащего.
Списки избирателей в Государственные и городские думы включают сведения об имуществе, служебной и предпринимательской деятельности высших городских слоев, позволяющие проследить социально-политическую стратификацию горожан.
Посемейные списки бывших податных слоев и списки купцов дают представление о половозрастном составе указанных в них семей, о родственных связях, которые помогали молодым представителям «элитарных» фамилий укреплять свои социально-политические позиции, и т.п.
Исследование журналов заседаний городской думы позволяет выявить диапазон вопросов, решаемых думой и городской управой, перечень должностных лиц, состав избираемых ею комитетов и комиссий, сферы профессиональной компетенции и личных или корпоративных интересов думцев. На основе журналов губернского земского собрания можно определить возможности лоббирования депутатами из высших слоев Тамбова интересов города на общегубернском уровне.
Специфическим источником стали электронные карты, позволившие изучить изменения социальной топографии городского населения.
Воспоминания, записки, письма использовались для уточнения некоторых деталей социального облика тамбовской элиты, оживления человеческих характеристик отдельных ее представителей.
В целом совокупность привлеченных источников представляется достаточной для решения поставленных в диссертации задач.
Методологическую основу диссертации составили различные теории элиты.
Использование принципа объективности предполагало отказ от советского стереотипа о господствующих классах как исключительно эксплуататорах и примитивных обывательских рассуждений о высших слоях общества как «паразитах», «дармоедах» и т.п.
В соответствии с принципом историзма мы стремились рассмотреть элитарные круги в конкретно-исторических условиях типичного губернского города конца XIX — начала XX вв.
Цивилизационный подход в совокупности с теорией модернизации был учтен для понимания соотношения традиционных и модернизированных слоев в составе городской элиты Тамбова в рассматриваемый период.
Мы не отбрасывали и марксистский подход, который позволяет уяснить суть торгово-промышленных верхов города как представителей класса буржуазии.
Из общенаучных методов познания особо учтен системно-структурный, который дал возможность определить место высшей страты как подсистемы в стратификационной системе городского общества в целом.
Определенное значение имело использование подходов социальной истории и исторической антропологии, что позволяло ярче и точнее охарактеризовать отдельных представителей элиты конкретного города в изменяющейся повседневности двух десятилетий истории.
В необходимых случаях для выявления корней некоторых исторических процессов, происхождения и начальных этапов биографий отдельных представителей тамбовской городской элиты в работе использовался историко-генетический метод.
Возможности же применения историко-сравнительного метода в нашей диссертации были весьма ограниченными, т.к. работ подобного рода по другим регионам России почти нет.
Применение современных информационных технологий и количественных методов выразилось в создании и анализе баз данных. На основе первичных персонифицированных документов были созданы 4 источнико-ориентированных базы данных (БД) по Тамбову на платформе СУБД ACCESS: «Оклад» (Окладные книги недвижимых имуществ за 1896, 1907, 1912,1917 гг.), «Избиратели» (списки избирателей в Городскую думу за 1896 г. и в Государственную Думу за 1907,1912,1916 гг.), «Служба» (Адрес-календари 1897, 1912, 1916 гг.), «Угодья» (списки избирателей-землевладельцев в Государственную Думу за 1907 г.). Совокупные сведения БД были представлены в сводной базе данных «UNION», позволившей вьщелить социальную элиту Тамбова на каждом из рассматриваемых временных отрезков, определить ее характеристики и проанализировать мобильность ее представителей.
Основные положения, выносимые на защиту:
персонифицированные источники позволяют идентифицировать высшие городские слои и анализировать их социальные перемещения в конце XIX — начале XX вв.;
при изучении российского общества в предреволюционное двадцатилетие возможно применение отдельных теорий элит (системы индексов В. Па-рето и теории множественности и плюрализма элит);
многомерная стратификация социального облика высших слоев Тамбова 1890-х — 1910-х гг. характеризовалась сравнительно высокой долей приви-
легированных сословий в составе элитарных горожан (в среднем 65%), но меньшим удельным весом крупных собственников (в 1896 г. — 10%, в остальные годы — в среднем 45%), устойчивостью административной элиты, сохранением в городе значительной чиновно-дворянской группы, некоторым сокращением купеческой и мещанской сословно-профессиональных групп, очень слабым притоком крестьян в высшие слои;
исследование социальной мобильности отдельных представителей элиты Тамбова выявило ее заметную «текучесть» (за 20 лет изменилась на 81%), концентрацию купеческих капиталов, приток в город помещиков и пополнение ими различных категорий служащих;
изучение социальной топографии городской элиты в конце XIX — начале XX вв. позволило установить перераспределение недвижимой собственности между административными частями Тамбова путем сосредоточения торговых имуществ в деловом центре города, постепенным смещением жилья представителей элиты в климатически комфортный «спальный» район, а промышленной инфраструктуры на окраины Тамбова;
изучение участия представителей высших городских слоев в работе общественно-политических учреждений в конце XIX — начале XX вв. показало их невысокую общественную активность (около 15% участвовало в деятельности городских и земских органов самоуправления и связанных с ними комитетах и присутствиях, Государственных Дум и Государственного Совета), специализацию купечества в торгово-промышленных, налоговых, финансовых, религиозных организациях, дворянства — в гуманитарных и технических организациях, появление в 1910-е гг. особой группы активистов из образованного дворянства.
Научная новизна. В работе впервые на примере типичного российского губернского города, на основе массовых персонифицированных источников и их обработки современными методами исторического анализа рассмотрены состав и социальная динамика высших городских слоев в предреволюционное двадцатилетие.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования конкретного материала и выводов в подготовке обобщающих трудов по истории России позднеимперского периода, преподавании общего курса отечественной истории рубежа ХГХ — XX вв., специальных курсов по социальной истории и истории городов в высших учебных заведениях, в школьных курсах российской истории, на курсах повышения квалификации учителей, при разработке региональных социальных программ.
Апробация работы. Положения исследования были представлены в опубликованных статьях и тезисах, докладах и сообщениях на конференциях преподавателей и аспирантов Тамбовского государственного университета (Тамбов 1999, 2000, 2005 гг.), VII и VIII конференциях российской Ассоциации "История и компьютер" (Москва 2000 г., С-Петербург 2002 г.), сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы в Вологде (2000 г.), конференции по массовым источникам в Архангельске (2001 г.), на международной
конференции по социальной истории в Тамбове (2002 г.), на научно-практической конференции, посвященной 370-летию Тамбова (2006 г.) и др.
Диссертация обсуждена на заседании кафедры Российской истории и рекомендована к защите.
