Семья в старообрядческой культуре: опыт исторического исследования Веселова, Анна Петровна

Содержание к диссертации

Введение

1 Институт брака в поповском согласии 38

1.1 Источники и особенности старообрядческого брачного права 38

1.2 Трансформация брачных норм в старообрядчестве под воздействием догматических установок 48

1.2.1 Полемика староверов-беспоповцев о браке. Утверждение бессвященнословного брака в качестве нормы 48

1.2.2 Эсхатологические представления и брачный вопрос в поповском согласии. Феномен беглопоповства 57

1.3 Институт брака староверов-поповцев в контексте официальной политики XVIII-XIX

вв 63

1.3.1 Развитие беглопоповской практики во второй половине XVIII - первой четверти XIX вв 63

1.3.2 «Оскудение священства» во второй четверти XIX в. и новые брачные практики староверов-поповцев 72

1.3.3 Утверждение белокриницкой иерархии в России 83

1.4 Семейно-брачные отношения сибирских староверов-поповцев в конце XVII - начале

XX вв 86

2 Особенности семейных отношений и воспитательного процесса в старообрядчестве .111

2.1 Старообрядческая семья как воплощение традиционной модели семейных отношений 111

2.2 Система запретов: формирование, особенности и современное состояние 120

2.3 Религиозное воспитание и образование в старообрядческих семьях 130

2.3.1 Религиозность как основной постулат воспитания 130

2.3.2 Духовная книга в старообрядческой среде как источник образовательных и воспитательных процессов 134

3 Старообрядческие поповские семьи XX века: социокультурные характеристики и

адаптивные функции 147

3.1 Старообрядческие семьи п. Гарь в историческом контексте 148

3.2 «Нисходящие» и «восходящие» процессы повседневной жизни старообрядческих семей 157

Заключение 189

Список использованных источников и литературы 192

• Источники и особенности старообрядческого брачного права
• Старообрядческая семья как воплощение традиционной модели семейных отношений
• Старообрядческие семьи п. Гарь в историческом контексте

Введение к работе

Актуальность диссертационной работы обусловлена общими проблемами, стоящими перед современной цивилизацией. Постиндустриальный мир унифицируется быстрыми и необратимыми темпами. Последствия данного процесса противоречивы. С одной стороны их можно рассматривать как упрощение взаимодействия между этносами, культурами, прозрачность границ между государствами, но с другой - как потерю культурной уникальности, утрату самобытности.

Еще одним проблемным вопросом современных техногенных обществ является прогрессирующее ухудшение демографической ситуации, что напрямую связано с кризисом семейных ценностей и низким уровнем рождаемости. Применительно к России речь на сегодняшний день идет уже не о критическом моменте, но о грозящей катастрофе. Статистические данные показывают, что в результате абсолютного сокращения населения «каждый день мы теряем около двух тысяч человек, а каждый год «исчезает» целый регион, примерно равный по количеству населения Псковской области, республике Карелия или крупному городу, например, такому, как Краснодар»¹. Суммарный коэффициент рождаемости (количество детей у одной среднестатистической женщины) составляет только 1,34, тогда как для достижения уровня простого воспроизводства он должен быть не менее 2,15. При этом за межпереписной период (1989-2002 гг.) число лиц, никогда не состоявших в браке возросло на 40%, число разведенных также увеличилось на 40% .

Демографические проблемы являются характерными «болезнями» индустриальных цивилизаций. Как правило, экономические сложности при этом имеют второстепенное значение, первостепенной причиной является отсутствие «системы мотиваций» к рождению детей.

¹ Россия вымирает в центре, зато прирастает на севере и юге // Демоскоп. Новая версия бюллетеня человек и
общество [Электронный ресурс]. Режим доступа: , свободный.

² Там же.

³ Социально-демографическая ситуация в России по данным всероссийской переписи населения 2002 года //
Бюджетная система Российской федерации [Электронный ресурс]. Режим доступа: ,
свободный.

Антиглобалистическое движение один из спасительных путей видит в потенциале традиционных конфессий, «который мог бы стать нерушимым бастионом в противостоянии набирающим все большую интенсивность процессам глобализации» . В этом плане опыт староверия, адаптивные возможности которого позволяют на протяжении уже более трех веков в условиях, как правило, враждебных внешних обстоятельств сохранять свое культурное лицо, может быть неоценим. Особый интерес в данном контексте представляет поповское согласие, залогом сбережения самобытности, сохранения и трансляции культурных максимумов которого является институт семьи.

Поповское согласие является одним из основных направлений старо-обрядчества, представители которого, в отличие от беспоповцев , приемлют священство. В XVIII - первой половине XIX вв. оно существовало под общим названием беглопоповства. После утверждения белокриницкой иерархии основная часть беглопоповцев перешла на ее сторону и сформировала белокриницкое согласие (в настоящее время действующая РПСЦ).

В диссертационной работе под семьей понимается «основанная на единой общесемейной деятельности общность людей, связанных узами супружества - родительства - родства, осуществляющая воспроизводство населения и преемственность семейных поколений, а также социализацию детей и поддержку членов семьи»³.

Несомненно, это одно из неисчислимого количества определений семьи. Семья является объектом изучения множества наук и дисциплин. Составители «Социальной энциклопедии» отмечают в этом ряду «демографию и экономические науки, историю и социальную антропологию, юриспруденцию и педагогику...»⁴. Очевидно, что данный список несложно продолжить. Отсюда объяснимо наличие большого числа разноплановых исследований по теме семьи. Как замечают редакторы сборника «Семья, дом и узы родства в

¹ Анатольев А. Глобализм versus традиционализм // НародРу [Электронный ресурс]. Режим доступа:
, свободный.

² Употребление подобных терминов («поповство», «поповцы», «беспоповство» и др.) представляется воз
можным в силу их традиционного использования в исследовательской литературе. Никакой негативной
оценки автор в них не вносит.

³ Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М., 1996. С. 65.

⁴ Семья // Социальная энциклопедия. М., 2000. С.331.

истории», русскоязычная литература по истории семьи «огромна, но разбросана по разным научным «ведомствам»» . Присутствуют генеалогические, демографические, правовые аспекты в семейной проблематике. Последнее время популярными стали тендерные, психологические и социологические исследования семьи. Изучаются особенности института семьи у различных наций, социальных групп, религиозных общностей².

Необходимым условием для рождения семейных уз и создания полноценной семьи является заключение брака (безусловно, здесь не берутся во внимания воззрения на брак в современном «светском» мире). Как известно, семья и брак считаются фундаментальными институтами общества, придающими ему стабильность. Однако если семья является институтом, регулирующим отношения между супругами, а также между родителями и детьми, то брак - институтом, регулирующим отношения только супругов³. В целом, институт брака организует санкционированные обществом отношения между мужчиной и женщиной, регулирует связи между полами, тем самым формирует легитимную форму семьи. Поэтому именно на основе устойчивости института брака в культуре староверов-поповцев можно судить и о стабильности их семейной организации.

Понятие «брак» требует предварительных замечаний. Сложность и комплексность данного явления, включающего в себя этические, моральные, экономические и другие аспекты, до сих пор не позволяет выработать его единого определения. В настоящее время брак, брачные отношения являются скорее юридической сферой. Акцент делается, прежде всего, на правах и обязанностях субъектов, которые вытекают непосредственно из факта брака. Вот, например, определения, предоставляемые энциклопедической литературой: «семейный союз мужчины и женщины, порождающий их права и обязанности по отношению друг к другу и к детям» ; «свободный, равноправный

Семья, дом и узы родства в истории. СПб., 2004. С. 27.

² Обширная библиография по семейной тематике представлена в работах: Семья, дом и узы родства в исто
рии. СПб., 2004; Семейные узы: модели для сборки: Сборник статей. М, 2004.

³ См.: Кравченко А.И. Социология: Учебник для вузов. М., 2001. С. 252.

⁴ Пчелинцева Л.М. Семейное право России: Учебник для вузов. М., 2005. С. 80.

и в принципе пожизненный союз мужчины и женщины, заключенный с соблюдением порядка и условий, установленных законом, образующий семью и порождающий между супругами взаимные личные и имущественные права и обязанности» . Но, несмотря на общность параметров, современная юридическая литература также не имеет единой законодательно установленной дефиниции брака.

Кроме того, в зависимости от исторического времени и конкретной культурной общности понятие брака наполнялось различным содержанием, по-разному были расставлены акценты. Старообрядцы в этой связи также имеют свои особенности. Поэтому представляется, что более удачны общие определения брака, указывающие лишь несколько критериев, допускающие широкое толкование, но вместе с тем не требующие оговорок по несовпадающим пунктам. Такое определение дает, например, «Словарь тендерных терминов»: «социально подтвержденный и иногда юридически заверенный союз между взрослыми мужчиной и женщиной»².

Настоящая диссертационная работа рассматривает институт семьи и брака в культуре, сформировавшейся под воздействием конфессиональных целей, ценностей и норм. В таком случае обязательным является изучение особенностей и истории данного религиозного сообщества. В связи с этим в работе освещаются два историографических направления: история исследования поповского согласия старообрядчества и отдельно историография старообрядческой семьи.

Историография поповского согласия.

История изучения старообрядчества насчитывает незначительное количество работ, специально посвященных поповскому согласию. Это утверждение менее актуально для дореволюционной историографии раскола, но абсолютно применимо для постсоветского и современного ее периодов.

' Домашняя юридическая энциклопедия. Семья. М, 1997. С. 33. ² Словарь тендерных терминов. М., 2002. С. 15.

В XVIII и XIX веках поповское направление, как правило, анализировалось в общем контексте истории и проблематики раскола. Применительно ко второй половине XVIII - началу XIX вв. можно отметить сочинение А.И. Журавлева «Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках». Несмотря на тенденциозность изложения, обличительные задачи автора по отношению к «раскольникам», работа обладает определенным информационным потенциалом (в ситуации долгого отсутствия альтернативных знаний о расколе это было особенно актуально). В отношении исследуемой темы Андрею Журавлеву принадлежит первый систематический обзор существующих старообрядческих центров. Наряду с беспоповскими автор описывает основные очаги поповского согласия - Ветку, Керженец, Старо-дубье, организацию Рогожского кладбища и отмечает изначальную неоднородность поповского направления, выделяя в нем «пять равных частей»¹.

Изучение раскола во второй половине XIX - начале XX века характеризуется значительным расширением круга источников, привлечением нового фактического материала, стремлением к объективному отображению и пониманию исторических событий. К данному периоду относятся работы таких известных исследователей староверия как Н.И. Ивановский, П.С. Смирнов, Н.И. Субботин, П.И. Мельников-Печерский и др.

Большинство из них являлись выпускниками духовных учебных учреждений и в последующем занимали авторитетные посты на кафедрах раскола. Часто их сочинения изначально предназначались и затем активно использовались в духовных семинариях и академиях. Однако обозначенные обстоятельства не оказали определяющего влияния на научное качество их исследований. Своей широкой информативностью, богатством источниковой базы они актуальны и востребованы по сей день.

Н.И. Ивановский и П.С. Смирнов в своих работах скрупулезно исследуют историю, догматические вопросы, причины деление староверия на два

См.: Журавлев А.И. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах. М., 1890. С. 163.

основных направления - поповство и беспоповство. Смирнов П.С. в отдельной главе - «История поповщины», а Н.И. Ивановский в составе главы «Дробление раскола на частные секты» особо останавливаются на истории поповского согласия - от первых образований и исканий архиерея до утверждения Белокриницкой иерархии и начальных годах ее функционирования¹.

Большой интерес у исследователей раскола конца XIX века вызывают главные центры поповского согласия (далее эта тема станет традиционной в изучении староверия). М.И. Лилеев выпускает несколько работ по истории Ветки и Стародубья, сформировавших в итоге его магистерскую диссертацию . Автор ставит своей задачей, опираясь на «немногочисленный опыт», но обширность источников, «свести имеющиеся данные о местном расколе в одно целое,... представить возможно полную в настоящее время картину событий, относящихся к местной истории раскола, в последовательной связи и с изложением всех подробностей и причин, породивших те или другие явления»³.

Н.И. Попов на основе собранной им библиотеки рукописей (он был известным в свое время любителем и собирателем духовных книг) издал в 60-е гг. XIX столетия «Сборник для истории старообрядчества» . Исследователь, ссылаясь на недостаток и отрывочность материалов о расколе, их секретный характер, выражает надежду, что опубликованные им документы в чьих-нибудь руках принесут много «полезного плода»⁵. В первый том попали в том числе документы, относящиеся к последней четверти XVIII века и отражающие известный спор в поповстве о чиноприятии беглых попов - поле-

¹ Ивановский Н.И. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. Казань, 1900. Ч. 1: Ис
тория раскола; Он же. Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола. Казань, 1901. Ч. 2 и
3; Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе XVII века. Исследование изначальной истории раскола по
вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. СПб., 1898; Он же. История русского раскола старо
обрядчества. СПб., 1895.

² Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье в XVII—XVIII вв. Киев, 1895. Вып. I; Он же. Из
истории раскола на Ветке и в Стародубье в XVII-XVIH вв. Нежин, 1901. Вып. II; Он же. Из истории раскола
на Ветке и в Стародубье в XVII-XVIII вв. Нежин, 1902. Вып. II (Продолжение).

³ Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке... Вып. I. С. 12.

⁴ Сборник для истории старообрядчества, издаваемый Н. Поповым. М., 1864. Т. 1; Исторические очерки бег-
лопоповщины на Иргизе с 1762-1866 года. Сборник для истории старообрядчества, издаваемый Н. Попо
вым. M., 1866. Т. 2.

⁵ Сборник для истории старообрядчества, издаваемый H. Поповым. М., 1864. Т. 1. С. 6.

мику между сторонниками и противниками «перемазовщины». Замечательно в данном сборнике также то, что автор, учитывая неосведомленность читателей, предваряет изданные материалы краткими историческими комментариями. Второй том Н.И. Попова посвящен знаменитым Иргизским монастырям - мощному оплоту поповского согласия на протяжении длительного времени. Исследователь, опираясь на имеющиеся у него документы, выстраивает историю Иргиза от первых поселений до закрытия.

Противоречивыми фигурами в истории изучения раскола являются два авторитетных исследователя - Н.И. Субботин и П.И. Мельников-Печерский. Н.И. Субботин, с одной стороны, известен как один из наиболее одиозных и действующих противников староверия, определяющий «раскол» исключительно как «орудие враждебных России партий»¹. С другой стороны, ученый, посвятивший более четырех десятков лет своей жизни собиранию, а затем изданию внушительного количества материалов по истории староверия. Значительную часть из них составляют документы, относящиеся к деятельности старообрядческой австрийской иерархии. Отдельно в большинстве своем они были изданы в книге «Материалы для истории так называемой Ав-стрийской, или Белокриницкой иерархии» . Она включает в себя архив Бело-криницкого монастыря и другие документы (в основном переписку староверческих иерархов), позволяющие подробно и наглядно освятить пятидесятилетнюю (к концу XIX века) историю белокриницкой иерархии. Кроме того, на основе имеющихся документальных свидетельств, Н.И. Субботин пишет «Историю так называемого Австрийского, или Белокриницкого священства»³. Автор не только подробнейшим образом описывает историю организации Белокриницкой кафедры, но и обращает внимание на прошлый опыт искания архиереев в поповском согласии, анализирует официальное законодательство, вынуждающие староверов на данные поиски. Н.И. Субботин наде-

¹ Субботин Н.И. Раскол как орудие враждебных России партий. М., 1867.

² Материалы для истории так называемой Австрийской, или Белокриницкой иерархии / Под изд. Н. Суббо
тина. М., 1899.

³ Субботин Н.И. История так называемого Австрийского, или Белокриницкого священства. М., 1895. Вып. 1.
Учреждение раскольнической митрополии в Белокриницком монастыре.

ется, что со временем кто-либо из исследователей, опираясь в том числе и на его работы, сможет создать полную историю белокриницкого священства, «составляющую столь важную часть в общей истории раскола»¹. Значительное внимание уделяет Н.И. Субботин описанию и анализу современных ему событий, происходивших внутри функционирующей белокриницкой иерархии .

Отношение к личности и работам П.И. Мельникова-Печерского, как со стороны современников, так и со стороны потомков еще более неоднозначно. Жестокий чиновник, старательно исполняющий все самые суровые предписания правительства или писатель, преклоняющийся перед старовери-ем; фантазийный беллетрист или скрупулезный этнограф - эти эпитеты постоянно перемежаются в оценках П.И. Мельникова-Печерского. Безусловно, каждая из этих точек зрения имеет право на существование и каждая из них в определенной степени доказуема. Однако определяющими здесь являются следующие факты: применение произведений П.И. Мельникова-Печерского в трудах знаковых старообрядческих писателей (например, Ф.Е. Мельникова ) и их непроходящая востребованность у современных исследователей старо-верия. Его работа «Исторические очерки поповщины» до сих пор является одним из самых глубоких и информативно насыщенных сочинений по истории поповского согласия. Ряд сведений, представленных в ней, не имеет альтернативных источников.

Знаковой фигурой в изучении сибирского староверия в целом и поповского согласия на территории Сибири в частности является Д.Н. Беликов, священнослужитель, профессор богословия и историк в одном лице. Две его основные работы⁵ обстоятельно рассматривают историю появления расколь-

' Материалы для истории так называемой Австрийской... С. 4.

² Субботин Н.И. Несколько слов о новейших событиях в расколе. М., 1967; Он же. Раскольнические споры о
метриках. М., 1967; Он же. Современные летописи раскола. М., 1869. Вып. II.

³ См., например: Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барна
ул, 1999. С. 186.

⁴ Мельников П.И. Полное собр. соч. СПб.-М., 1898. Т. XIII. Очерки поповщины. Ч. 1; Он же. Полное собр.
соч.СПб.-М., 1898. Т. XIV.

⁵ Беликов Д.Н. Старообрядческий раскол в Томской губернии по судебным данным. Томск, 1894; Он же.
Старинный раскол в пределах Томского края. Томск, 1905.

ников в Сибири, основные волны и причины их переселения. Автор освещает, в том числе положение беглопоповства, деятельность первых сибирских архиереев австрийской иерархии, некоторые страницы из их биографий. Одна из несомненных заслуг Д.Н. Беликова состоит, кроме того, в значительном расширение источниковой базы для изучения раскола (в основном за счет материалов судебно-следственных дел).

В начале XX века, в так называемый «золотой» период старообрядчества (1905-1917 гг.) появляется целая плеяда исследователей, принадлежащих к поповскому согласию (точнее, к белокриницкой церкви) - И.К. Быковский, В.Е. Макаров, СИ. Быстров, И.А. Кириллов, Ф.Е. Мельников¹. Старообрядческое историографическое направление актуализировало различные темы. Историей поповского согласия отдельно занимались В.Е. Макаров и Ф.Е. Мельников. Сочинение В.Е. Макарова «Очерк истории Рогожского кладбища в Москве» имеет ряд недостатков (обширные заимствования из текстов П.И. Мельникова-Печерского без ссылок на них, некоторые фактические неточности). Тем не менее, данное сочинение является первым опытом написания специальной истории Рогожского кладбища, причем с привлечением ранее неизвестных светской науке документов из Рогожского архива.

Ф.Е. Мельников является одной из самых почитаемых фигур в бело-криницком согласии. Известнейший деятель старообрядчества, одаренный начетчик, он был к тому же талантливым исследователем. Перу Ф.Е. Мельникова принадлежит значительное количество работ, но определяющее место занимает среди них «Краткая История древлеправославной (старообрядческой Церкви)». Подготовка к ее написанию велась в течение всей жизни автора, полностью она была закончена в 40-е гг. XX в., а впервые издана только в 1999 году. Несмотря на понятный «согласиецентризм» , «Краткая История» обладает несомненной научной ценностью. Как отмечают авторы предисло-

' См. о них: Костров А.В. Старообрядческое направление отечественной историографии начала XX века и Ф.Е. Мельников // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2005. С. 17-22; Мельников Ф. Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барнаул, 1999. С. 493-506.

² Макаров В. Е. Очерк истории Рогожского кладбища в Москве // Богородск-Ногинск. Богородское краеве
дение [Электронный ресурс]. Режим доступа: , свободный.

³ Костров А.В. Старообрядческое направление отечественной историографии... С. 17.

вия к вышедшему изданию, «нет ни одного вопроса, касающегося как самого старообрядчества, так и его существования в поликонфессиональных условиях, в контексте диалога культур, который бы Мельников обошел своим вниманием» .

После революции тема старообрядчества (и тем более отдельно поповского согласия), как не созвучная с реалиями советского времени, долго не получала самостоятельного освещения.

Важно отметить работу Н.М. Никольского «История русской церкви»², впервые изданную в 1930 году. Автор в контексте общей истории церкви в России уделяет значительное внимание старообрядчеству. Впервые в данной работе была представлена идея о социально-экономической обусловленности деления раскола на поповский и беспоповский миры. С точки зрения Н.М. Никольского изначальная крестьянская оппозиция в расколе в дальнейшем сформировала беспоповство. Поповские направления, в свою очередь, выросли на посадском расколе. Несмотря на подчиненность изложения данной концепции, автор исследует историю поповских центров в тесной привязке к политике властей по отношению к староверию.

Во второй половине XX века также появляется несколько отдельных работ. Основные из них: «Идеология и деятельность христианских сект» П.Л. Каушанского, «Старообрядчество» А.Е. Катунского и «Современное старообрядчество» В.Ф. Миловидова³.

Лейтмотив работы П.Л. Каушанского - «чтобы победить религию -главного врага научного мировоззрения внутри страны - надо этого врага знать» . В числе различных сект «христианской религии» под названием «приверженцы старых обрядов» обозначены старообрядцы. Автор уделяет внимание дроблению раскола на согласия, кратко представляет основные вехи в истории поповского согласия. Любопытны замечания П.Л. Каушанского

¹ Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной... С. 10.

² Никольский Н.М. История русской церкви. Минск, 1990.

Каушанский П.Л. Идеология и деятельность христианских сект. Кемерово, 1965; Катунский А.Е. Старообрядчество. М., 1972; Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М., 1979. ⁴ Каушанский П.Л. Идеология и деятельность... С. 7.

о специфике семейных отношений старообрядцев, а также общие выводы по этому поводу: «Следует учесть и то, что, как правило, свое пополнение старообрядчество получает главным образом за счет детей, выросших в семьях староверов... Борьба за чистый разум детей из старообрядческих семей -важнейший участок атеистической работы среди староверов. Именно на этом участке прежде всего решается вопрос о будущем старообрядчества»¹. Автор, безусловно, преследует совершенно иные цели, но ряд особенностей воспитания староверческих детей получает у него освещение.

Работы А.Е. Катунского и В.Ф. Миловидова сближает то, что основной акцент в них делается на современном положении старообрядчества, в том числе его поповских направлений (рассматриваются белокриницкие и беглопоповцы). С точки зрения авторов, старообрядчество в годы советской власти существенно утратило свои позиции. Его положение можно охарактеризовать как «приспособленчество» к советской действительности. Проанализированные авторами «приспособленческие тенденции» (затрагивает их и П.Л. Каушанский) дают, по сути, интересную информацию о выживании бе-локриницкого согласия в годы тотального атеизма.

В целом, в годы советской власти старообрядчество главным образом получало освещение в контексте более значимых, с точки зрения формаци-онной теории, обширных тем. Сюда следует отнести темы феодального протеста, историю колонизации Сибири (в том числе политической ссылки как части данного процесса) и ее крестьянского населения.

В обобщающих монографиях советского времени, посвященных освоению Сибири и ее трудовому населению, присутствуют лишь краткие све-дения о староверах в общем и отдельно о поповцах . Более информативными являются самостоятельные работы сибирских историков, в которых представлено участие староверов в хозяйственном и культурном освоении Сиби-

¹ Каушанский П.Л. Идеология и деятельность... С. 82.

² См, например: Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. Новосибирск, 1982. С. 466^167; Крестьянство
Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1983. С. 163.

ри . Особое внимание в них уделяется трем уникальным группам старообрядцев Алтая и Забайкалья - «каменщикам», «полякам» и «семейским»². Как известно, в их составе находились старообрядцы разных согласий и толков, в том числе было много поповцев - выходцев с Ветки и Стародубья. Авторы рассматривают вопросы их происхождения, этапы переселения в Сибирь, образ жизни, бытовые особенности. Таким образом, освещение истории поповских направлений в данном случае было обусловлено устойчивым интересом к алтайским и забайкальским староверам.

Важнейшим и кардинально новым этапом в изучении старообрядчества стали археографические экспедиции. Начиная с 60-х гг. XX в., они были тем инструментом, который позволил отечественной филологической и исторической науке организовать исследования старообрядчества по широкому спектру вопросов, оставаясь при этом в рамках официальных научных концепций и государственной идеологии. Как известно, цели археографических экспедиций с течением времени претерпели существенную трансформацию от книжного собирательства и книговедения до «концепции комплексного изучения разных сторон истории и культуры старообрядчества»³ (первостепенная роль в этом процессе принадлежит таким видным исследователям, как Н.Н. Покровский, И.В Поздеева, СЕ. Никитина, Е.И. Дергачева-Скоп, В.Н. Алексеев и др.).

Логичным следствием объемной полевой работы, а также политических перемен в стране в целом, стал в полном смысле исследовательский «бум». Именно так можно охарактеризовать ситуацию в изучении староверия

¹ Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение. Новосибирск,
1965; Покровский Н.Н. К истории появления в Сибири забайкальских «семейских» и алтайских «поляков» //
Изв. Сиб. отд. АН СССР. Сер. обществ, наук. 1975. № 6. Вып. 2. С. 109-112; Болонев Ф.Ф. Народный кален
дарь семейских Забайкалья (вторая половина XIX - начала XX в.). Новосибирск, 1978; Миненко Н.А.
Ссыльные крестьяне - «поляки» на Алтае в XVIII - первой половине XIX в. // Политические ссыльные в
Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 198-214; Мамсик T.C. Хозяйственное освоение Юж
ной Сибири: Механизмы формирования и функционирования агропромысловой структуры. Новосибирск,
1989.

² Следует отметить, что данным группам староверов ввиду их особых исторических судеб традиционно уде
лялось большое внимание исследователей. Их активное освоение было начато еще во второй половине XIX
века, однако своим результатом имело большей частью этнографические работы (по этой причине более
подробный обзор помещен в историографию старообрядческой семьи).

³ Покровский Н.Н. Пути изучения истории старообрядчества российскими исследователями // Археографи
ческий ежегодник за 1998 год. М., 1999. С.19.

в 90-е годы XX века и на современном этапе. Материалы конференций от регионального до международного уровня, многочисленные сборники статей, посвященные истории, литературным традициям, предпринимательству, этнографическим особенностям старообрядчества, позволяют определить весь спектр тем, волнующих ученых. С сожалением нужно признать, что работ, посвященных поповским направлениям совсем немного.

Можно назвать несколько статей и небольших работ, освещающих жизнедеятельность Белокриницкого согласия в различных российских регионах¹. Единственная тема, по-прежнему устойчиво привлекающая интерес, это традиционные поповские центры. Например, сборник «Старообрядчество в России» обращается к некоторым страницам из жизни Керженца, Иргиза, Рогожского кладбища.

Особо следует отметить работу Е.М. Юхименко «Старообрядческий

центр за Рогожской заставою» . Книга, построенная на архивных документах, отражает этапы развития Рогожской общины, ее роль в истории поповского согласия, значительное внимание уделяется экономической жизни Рогожского кладбища и деятельности его известных попечителей.

Небольшое и эпизодическое внимание исследователей вполне объяснимо. Староверы-беспоповцы, отказавшиеся от института священства, проявили значительное творчество в догматической и обрядовой сферах. В свою очередь, церковный характер религиозной жизни поповцев сближает их с «никонианским» православием. Кроме того, в поповском согласии менее чем в беспоповских направлениях, распространены традиции самостоятельного чтения кириллического текста. Рядовой поповец, как правило, ограничивается самой необходимой литературой, ведь большую часть своего духовного

Елисеев Е.Е. Об исповеднике Мефодии, епископе Уральском и Сибирском // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2002; Он же. Этапы восстановления Дальневосточной епархии РПСЦ в конце 90-х годов XX в. // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2000. С. 247-258; Приль Л.Н. История томского старообрядчества: епископы и обители // ОГУ ЦДНИТО [Электронный ресурс]. Режим доступа: , свободный; Сметанина Е.В. Старообрядцы-поповцы в современной Бурятии // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 2005. С. 323-327; Куприянова И.В. Старообрядческие общины Алтая в 1920-1930-х гг. Барнаул, 2006.

² Старообрядчество в России (XVI1I-XX вв.). М., 1999.

³ Юхименко Е.М. Старообрядческий центр за Рогожской заставою. М., 2005.

«окормления» он получает в храме. Поэтому в книжных собраниях представителей поповских согласий нечасто можно встретить оригинальные сочинения и древнюю христианскую рукописную и печатную книгу.

Ситуацию в изучении белокриницкого согласия (на сегодняшний день это самое стабильное поповское направление) улучшает деятельность исследователей, являющихся членами РПСЦ. В их лице старообрядческое направление в историографии вновь получает возрождение. Например, работы Н.А. Старухина, посвященные многоаспектному изучению истории алтайского старообрядчества (в том числе белокриницким общинам)¹; статьи И.М. Любимова, поднимающие проблемы религиозного просвещения и образования современных староверов-поповцев (речь идет как о детях, так и о взрослых членах общин).

В целом, для историографии поповского согласия XVIII - начала XXI вв. характерны следующие особенности:

небольшое количество самостоятельных работ по данной теме;

рассмотрение поповского направления в общем контексте старообрядческой проблематики;

постоянный исследовательский интерес к отдельным сюжетам в истории поповского согласия (например, старообрядческим центрам).

Историография старообрядческой семьи.

В обильной историографии староверия можно отметить совсем небольшое количество работ, целенаправленно освещающих тему старообрядческой семьи. Исследователей раскола, как правило, интересовали другие вопросы, а те или иные стороны семейной жизни староверов попадали в их

¹ См., например: Старухин Н.А. Старообрядчество Алтая: исторический очерк // Старообрядчество: история,
культура, современность. М., 2005. С. 328-333; Он же. Очерки по истории Томско-Алтайской епархии: Но
восибирская старообрядческая община Рожества Пресвятыя Богородицы // Старообрядчество Сибири и
Дальнего Востока. История и современность. Местные традиции. Русские и зарубежные связи. Владивосток,
2004. С. 132-136.

² Любимов И.М. Педагогические принципы обучения чтению детей - старообрядцев (из опыта воскресной
школы для детей Рогожской старообрядческой общины) // Старообрядчество: история, культура, современ
ность. М., 2000. С. 374-377; Он же. Проблемы религиозного просвещения старообрядцев // Старообрядчест
во: история, культура, современность. 1995. М., 1996. С. 16-20; Он же. Современное старообрядчество
(движение по вертикали и горизонтали) // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып. 5. М.,
1996. С. 2-7.

сочинения по ходу изложения основных сюжетов. Однако собрание воедино этих сведений дало возможность выделить три основных подхода в изучении старообрядческой семьи в работах прошлого и настоящего (историко-юридический подход, этнографический и междисциплинарный).

Историко-юридический подход делает акцент на легитимной форме семейных отношений - браке. Он рассматривает процессы узаконения, становления и распада семьи.

Его появление в исследовательских работах относится к середине XIX века, что было связано с общим изменением политики в стране (в том числе в отношении староверов), с переходом от консервативной линии к реформированию. «Раскол» и «раскольники» перестали быть закрытой темой, непроницаемой канцелярской тайной. Кроме того, адекватная и открытая политика в отношении староверов потребовала достаточных и объективных сведений о предмете. В результате, снятие информационных запретов и официальное признание отсутствия сколько-нибудь полноценных сочинений о старообрядцах на деле создавали основания для научного изучения раскола.

Исследователи староверия второй половины XIX века большое внимание уделяют написанию общей истории раскола от XVII века и вплоть до современного им времени, а также поиску ответа на вопрос о причинах «раскола» и его исторических корнях. Тем не менее, в их работах получают освещение брачные отношения староверов.

Данный период открывает работа митрополита Макария (Булгакова) «История русского раскола, известного под именем старообрядчества» (впервые издана в 1854 г.). С точки зрения Н.Н. Покровского сочинение Макария не свободно от «устаревших методов синодальной историографии XVIII века»¹. Однако несомненна и его научная ценность, обусловленная расширением круга источников, богатым фактическим материалом, концепциями автора.

¹ Покровский Н.Н. Пути изучения истории старообрядчества... С. 10.

В трудах митрополита Макария, А.П. Щапова, а также уже упомянутых П.С. Смирнова и Н.И. Ивановского¹ в общем контексте рассматривается старообрядческий спор о браке. Н.И. Ивановский называет его главной причиной дробления беспоповства на секты: «вопрос о браке разделяет беспоповский мир на две враждебные общины - общину брачных и безбрачных... Есть между ними и другие особенности, но они гораздо менее важны и ха-

рактеристичны» . В основном, данные работы освещают брачный вопрос «с исторической стороны»³. Однако в отдельном сочинении «Критический разбор учения безпоповцев о церкви и таинствах» и частично во второй части «Руководства по истории и обличению старообрядческого раскола» Н.И. Ивановский от описательного повествования переходит к аналитическому разбору брачной полемики староверов.

А.П. Щапов, кроме того, главной причиной бракоборческого учения старообрядцев определяет «нравственные недостатки русского общества XVII в.». К таким недостаткам он относил склонность к «необузданной свободе в нравственной жизни, к грубому разврату и праздношатательству», в том числе «отрицание необходимости высшего церковного освящения союза мужчины и женщины»⁵.

Названные сочинения А.П.Щапова, П.С. Смирнова, Н.И. Ивановского обозначили юридический подход к старообрядческой семье. Его появление в данном случае было обусловлено волной общего интереса к старообрядчеству и многоаспектным характером самих работ, охватывающих большую часть известной к этому времени информации о «расколе».

Второй момент связан с так называемой «эпохой великих реформ» в Российской империи. Одним из первостепенных направлений преобразований стала судебная система. Итоги проведенной реформы широко известны,

¹ Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской
церкви и гражданственности в XVII веке и первой половине XVIII в. Казань, 1859; Смирнов П.С. История
русского раскола...; Ивановский Н.И. Руководство по истории и обличению... Ч. 1-3.

² Ивановский Н. И. Происхождение и характеристика главных безпоповщинских сект старообрядческого
раскола // Православный собеседник. Казань, 1873. ТЛИ. С. 475.

³ Ивановский Н.И. Руководство по истории и обличению... Ч. 2 и 3. С. 95.

⁴ Ивановский Н.И. Критический разбор учения безпоповцев о церкви и таинствах. Казань, 1892.

⁵ Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества... С. 175-187.

но её обсуждение затрагивало гораздо больший круг вопросов, чем удалось реализовать на практике. В частности, долгие и жаркие дискуссии инициировала проблема определения и ограничения юрисдикции духовых судов, особенно компетенция духовной власти в регулировании брачного права. Общее настроение по этому поводу метко характеризуют слова известного адвоката В.И. Добровольского: «В области русского законодательства едва - ли есть законы более древние и по этому менее всего отвечающие современным понятиям и требованиям, чем законы о браках»¹.

С особой тщательностью в данный период начинается изучение истории формирования брачного права в России. Ряд авторов, для создания более полной картины, отражают особенности брачных отношений у представителей различных конфессий Российской империи. Наряду с католиками, лютеранами, мусульманами упоминаются и «раскольники». Следует назвать «Ис-торию российских гражданских законов» К.А. Неволина , работу А.И. Заго-ровского «О разводе по русскому праву»³.

Но наиболее интересна другая причина, по которой описание брачных «дел» староверов вводится в дискуссию о реформе брачного права. Возможно, именно в законодательстве о браке «раскольников» видели альтернативу существующему положению дел и модель для подражания в процессе реформирования. Дело в том, что постановления, регулирующие брачные отношения староверов, во второй половине XIX века оказались более прогрессивными по сравнению с брачным правом «никониан». В 1874 году был издан закон, согласно которому браки староверов должны были записываться в особые метрические книги, заполняемые на местном уровне. Отдельный вопрос, насколько закон 1874 г. оказался применим на практике. Однако общественность воспринимала его как доказательство того, что «наше законода-

¹ Добровольский В.И. Брак и развод. Очерк по русскому брачному праву. СПб., 1903. С. 203.

² Неволин К.А. Полное собрание сочинений. История российских гражданских законов. СПб., 1857. Т. 3.

³ Загоровский А.И. О разводе по русскому праву. Харьков, 1884.

тельство в отношении раскольников вступило на путь гражданской регистрации брачного союза»¹.

На пересечении двух тенденций (общего интереса к старообрядчеству и поискам путей реформирования брачного права) находится работа И.Ф. Нильского «Семейная жизнь в русском расколе» . Как утверждает автор, предмет его работы - «учение безпоповцев о браке - так многосложен по своему происхождению, так интерес по своему историческому развитию,... а между тем так мало известен православному обществу, что слово об нем - и самое обстоятельное - составляет существенный долг науки о расколе». И.Ф. Нильский предлагает проследить историю формирования и трансформацию учения «раскольников» о браке и в процессе выяснить, «могут ли брачные отношения беспоповцев служить образом, достойным подражания»³. Работа И. Ф. Нильского «Семейная жизнь в русском расколе» до сих пор является одной из лучших по теме «раскола» в целом. Автор умело вписывает брачные отношения староверов-беспоповцев в контекст общей истории старообрядчества. Рассмотрено законодательство, принятое в отношении «раскольников», биография и сочинения идеологов «раскола», история и внутренняя, закрытая от посторонних глаз, жизнь старообрядческих центров.

В советском и современном периодах можно выделить несколько работ, рассматривающих юридическую сторону семейных отношений староверов.

П.Г. Рындзюнский отмечает социально-экономическую подоплеку деления старообрядцев на брачников и бракоборцев. С его точки зрения «сторонниками безбрачия были рядовые общинники, люди переходного ме-

¹ Добровольский В.И. Брак и развод... С. 54.

² Нильский И.Ф. Семейная жизнь в русском расколе. М., 1869. Вып. 1. (От начала раскола до царствования
императора Николая I); Он же. Семейная жизнь в русском расколе. М., 1869. Вып. 2. (Царствование импера
тора Николая I).

³ Нильский И.Ф. По поводу брошюры: "Споры безпоповцев Преображенского кладбища и покровской ча
совни о браке" К. Надеждина // Христианское чтение. СПб., 1866. Ч. 1. С. 501-502.

жду городским и сельским состояния, то есть масса пауперизированного населения, не имевшая прочных источников дохода и обзаведения»¹.

Данную позицию П.Г. Рындзюнского разделяет О.Н. Садовая в своей статье «Старообрядческие полемические сочинения о браке XVIII - первой трети XIX» . Авторского материала в указанной работе совсем немного, но ее неоспоримая ценность в том, что О.Н. Садовая приводит общую классификацию старообрядческих сочинений о браке и прилагает к ней внушительный список.

Определенным показателем вновь возникающего интереса к брачным вопросам староверов в настоящее время стала работа И.П. Коровушкиной «Отношение к браку, супружеству, семейному статусу женщины у старооб-рядцев-беспоповцев Москвы и Петербурга (1750-1850-е гг.)» . Автор освещает аспекты частной жизни староверов-беспоповцев, внутреннее устройство их общин, отражает связи между учениями о браке и попытками воплотить их в жизнь.

Особо следует выделить монографию А.И. Мальцева «Старообрядческие беспоповские согласия в XVIII - начале XIX в.»⁴. В данной работе на основе обширнейшей источниковой базы получают комплексное освещение вопросы взаимоотношений основных беспоповских согласий в течение всего указанного периода. А.И. Мальцев в отличие от предыдущих исследователей анализирует не только многочисленные идеологические столкновения между беспоповскими толками, но и их неоднократные стремления к примирению. Проблема брака рассмотрена автором как один из ключевых пунктов, порождающих противоречия. В контексте общей полемики между беспоповскими согласиями, отдельно освещены все основные этапы брачного спора в беспо-

¹ Рындзюнский П.Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма //
Вопросы истории религии и атеизма. М., 1950. Вып. 1. С. 193.

² Садовая О.Н. Старообрядческие полемические сочинения о браке XVIII - первой трети XIX // Источники
по культуре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск, 1982. С. 196-218.

³ Коровушкина И.П. Отношение к браку, супружеству, семейному статусу женщины у старообрядцев-
беспоповцев Москвы и Петербурга (1750-1850-е гг.) // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. M. 1999. С.
217-243.

⁴ Мальцев А.И. Старообрядческие беспоповские согласия в XVIII - начале XIX в.: проблема взаимоотноше
ний. Новосибирск, 2006.

повстве. А.И. Мальцев описывает историю каждого из них, причины и последствия, называет и подробно раскрывает содержание сочинений старообрядческих лидеров, формирующих каждый этап полемики.

Таким образом, юридический подход устанавливает легитимные границы семейных отношений староверов с точки зрения официального и канонического брачного права. Он обеспечивает понимание существующих форм брачной жизни староверов, их восприятие и отношение к институту брака. Особенно важен данный подход при изучении семей беспоповцев, так как именно для их среды характерны различные оценки брачной и семейной жизни.

Этнографическая традиция в изучении старообрядческой семьи насчитывает практически полтора столетия. Говорить о начале формирования этнографического подхода можно применительно ко второй половине XIX века. Его отличительными чертами стали особенности бытовой и материальной культуры семей, установление причин и закономерностей происходящих в ней изменений преимущественно на материалах этнографических полевых исследований.

В XIX веке этнографический подход представлен в романах «В лесах» и «На горах» П.И. Мельникова-Печерского . Эти произведения являются неисчерпаемым источником информации по широкому спектру вопросов о заволжском старообрядческом мире. Не случайно современники образно называли их «энциклопедией старорусской жизни» и «Одиссеей великорусского раскола» .

Кроме того, данные романы позволяют прочувствовать общую атмосферу старообрядческого дома, увидеть тонкости семейных отношений, быт семьи, ее традиции. Очень ярко и подробно, отдельными этнографическими зарисовками отображены П.И. Мельниковым-Печерским три основных цикла семейной обрядности (крестильный, свадебный и похоронно-поминальный).

¹ Мельников-Печерский П.И. В лесах. В двух книгах. М., 1987; Он же. На горах. В двух книгах. М., 1986.

² Аннинский Л.А. Три еретика: Повести о А.Ф. Писемском, П.И. Мельникове-Печерском, Н.С. Лескове. M.,
1988. С. 198,220.

Безусловно, литературный характер произведений ставит под вопрос объективность сведений, предоставляемых ими. Специальное изучение проблемы позволяет сделать несколько кратких замечаний, решающих ее положительным образом: научность источников, которыми пользовался П.И. Мельников-Печерский для написания романов, многочисленные высказывания современников о правдоподобности описанных картин, информативная «подкованность» автора в краеведческих и «раскольнических» вопросах, сравнительный анализ архивный документов и текста произведений¹.

Этнографическое изучение старообрядчества было продолжено в рамках Русского Географического Общества, которое стало научным и координационным центром подобных исследований в стране. Особый интерес своим автономным проживанием и сохранностью патриархальных устоев вызывали группы бухтарминских каменщиков, алтайских «поляков». В Записках Западно-Сибирского Отдела часто встречаются описания их быта, об-' рядовой жизни; отмечаются особенности брачных дел и семейных отноше-

-2 НИИ .

Не прервалось этнографическое описание староверов и в советское время. Первоначально оно являлось составной частью программы по «углубленному изучению этнического состава населения и национальных особенностей общественного уклада и культуры»³ в «новом» многонациональном государстве. В соответствии с этими целями в числе прочих была организована Казахстанская экспедиция АН СССР. Именно по ее результатам состав-

¹ См. об этом: Аннинский Л.А. Три еретика: Повести о А.Ф. Писемском, П.И. Мельникове-Печерском, Н.С.
Лескове. М., 1988; Седов А.В. П.Е. Бугров - крупнейший нижегородский солеподрядчик // Старообрядчест
во: история, культура, современность. М, 2000. С. 149-153; Соколова В.Ф. История керженских и чернора-
менских старообрядческих скитов и ее воспроизведение в творчестве П.И. Мельникова-Печерского // Ста
рообрядчество: история, культура, современность. М., 1997. С. 181-184; Она же. Старообрядцы и старооб
рядчество в оценке П.И. Мельникова-Печерского // Старообрядчество: история, культура, современность.
М, 1996.

² См. например: Герасимов Б. В долине Бухтармы (Краткий историко-этнографический очерк) // Зап. Семи
палатинского Подотдела 3CO РГО. Семипалатинск, 1911. Вып. V. С. 1-115; Принтц А. Каменщики, ясачные
крестьяне Бухтарминской волости Томской губернии и поездка в их селения и в Бухтарминский край в 1863
г. // Зап. РГО. По общей географии (отделениям географии физической и математической). СПб., 1867. Т. I
С. 543-582; Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа// Зап. ЗСО РГО. Омск, 1899. Кн. XXVI. С. 1-93.

³ Этнография // Советская историческая энциклопедия. М., 1976. Т. 16. С. 660.

лен знаменитый сборник «Бухтарминские старообрядцы» . Авторы подчеркивают, что «изучение старообрядческого населения в любом районе представляет большой этнографический интерес... среди старообрядцев этнограф скорее может уловить... и, таким образом, восстановить некоторые потерянные звенья эволюционной цепи развития того или иного этнологического яв-ления» . В книге представлены подробные сведения о хозяйственном быте бухтарминских староверов, их семейном укладе, материальной культуре и искусстве. Своего информативного значения эта работа не потеряла и сегодня.

Со временем в этнографической науке была поставлена задача создания обобщающих работ по истории и культуре народов, населяющих обширные территории СССР, в частности, русского народа. В контексте поиска ответа о «распространении и утверждении русской народной культуры... на огромных пространствах нашей страны»³ возникла сейчас уже широко известная теория о переселении поморцев на уральские территории, а затем и в Сибирь. В связи с этим особо активное развитие получили экспедиционные исследования в трех регионах - Поморье, Пермском крае и Алтае.

В этих рамках было успешно продолжено изучение старообрядческой культуры. Во-первых, Поморье, Северное Приуралье, Алтай - являются основными центрами расселения староверов на территории России. Во-вторых, старообрядчество представляло и представляет интерес «прежде всего как хранитель древних национальных традиций»⁴.

Кроме того, в первой половине 1980-х годов «важной темой полевых этнографических исследований Института этнографии» называется «тема семьи и семейных обрядов»⁵. Можно предположить, что это решение было связано с общим повышенным вниманием к институту семьи в эти годы в

¹ Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930.

² Там же. С. 4-6.

³ На путях из Земли Пермской в Сибирь. М., 1989. С. 3.

⁴ Поздеева И.В. Русское старообрядчество как объект комплексного гуманитарного исследования // Тради
ционная народная культура населения Урала. Пермь, 1997. С. 41.

⁵ Власова И.В. Полевые исследования института этнографии в 1980-1981 гг. в СССР // Полевые исследова
ния института этнографии 1980-1981. М., 1984. С. 249.

Советском Союзе . Тема семьи в связи с обнаруженной негативной демографической ситуацией в стране была вынесена на правительственный уровень, широко обсуждалась долгое время в научной литературе и периодической печати. Наконец, укрепление семьи было определено «как важнейшее направление современной демографической политики партии»².

Так или иначе, информация о семейных отношениях староверов в достаточном количестве представлена в монографиях, изданных по материалам этнографических экспедиций нескольких десятилетий. Первой по времени издания в этом ряду стоит работа «На путях из Земли Пермской в Сибирь». Позднее вышла в свет книга «Русские». И уже в 2001 году были изда-ны «Православная жизнь русских крестьян XIX-XX вв.» и «Русский Север» . В монографиях с разной степенью полноты представлены культура жизнеобеспечения (хозяйственные традиции, народное жилище, одежда, система питания и др.), религиозные воззрения, народная этика, искусство. Значительное внимание уделено семейному быту, обычаям и обрядам. В общем контексте по всем этим аспектам были освещены культурные особенности староверов. Книги подготовлены большей частью коллективом авторов сектора этнографии русского народа Института этнографии АН СССР (затем Отдела этнологии русского народа Института этнологии и антропологии РАН): В.А. Александровым, И.В. Власовой, Т.А. Ворониной, ММ. Громыко, А.А. Желтовым, И.А. Кремлевой, В.А. Липинской, Т.А. Листовой, Г.Н. Чаги-ным и другими. Многие из сотрудников института и сегодня продолжают изучение старообрядческой культуры, но уже с учетом современных научных тенденций, предполагающих исследование материальных и идеальных культурных составляющих в единстве.

В русле современных подходов работают С.А. Димухаметова и Е.Ф. Фурсова. Интересен подход Е.Ф. Фурсовой к исследованию традиционной

¹ См. например: Голод СИ. Стабильность семьи: социологичекий и демографический аспекты. Л., 1984.;
Семья - здоровье - общество / Под ред. М.С. Бедного. М., 1986.

² Елизаров В.В. Перспективы исследования семьи: анализ, моделирование, управление. М.,1987. С. 3.

³ На путях из Земли Пермской в Сибирь. Очерки этнографии североуральского крестьянства XVII-XX вв.
М., 1989; Русские. М., 1997; Православная жизнь русских крестьян XIX-XX вв. Итоги этнографических ис
следований. М., 2001; Русский Север: этническая история и народная культура ХП-ХХ вв. М., 2001.

одежды старообрядцев - она рассматривается как элемент, обеспечивающий преемственность этнокультурной информации»¹. В книге «Род и семья у староверов-поморцев Новосибирской области (конец XIX - начало XX вв.)»², написанной Е.Ф. Фурсовой в соавторстве с А.И. Голомяновым и М.В. Фурсовой, наблюдается сочетание юридического и этнографического подходов к семейным отношениям старообрядцев: знания о «брачных законах» староверов применяются для объяснения этнографических (например, свадебных обрядовых) моментов.

Таким образом, этнографический подход предоставляет информацию

0 семейном быте, о ролях и распределении обязанностей в семье, об укладе и
хозяйственных традициях. Он создает картины повседневной, «живой», эмо
циональной сферы семейных отношений. Наконец, этнографический подход
через материальный и бытовой мир семьи способен отобразить идеальные
представления описываемой культуры. Этнографический материал неизмен
но содержит целый пласт скрытой на первый взгляд информации: в особен
ностях бытового уклада, хозяйственной деятельности, семейных обрядах
кроются «мысли человека... о своем доме, своей одежде... своем месте в
этом мире»³, его мировоззрение, различного рода установки. Особенно это
применимо к изучению староверов, чья повседневная жизнь строго регла
ментирована в соответствии с религиозными представлениями.

В последние годы появилось несколько работ, акцентирующих внимание на роли семьи в передаче традиций в старообрядчестве, в которых сочетаются этнографические сведения, информация о брачных вопросах староверов с изучением процессов социализации. Междисциплинарный подход представлен в кандидатской диссертации Н.И. Романовой, посвященной вы-

¹ Фурсова Е.Ф. Традиционная одежда русских крестьян - старожилов Верхнего Приобья (конец XIX - нача
ло XX вв.). Новосибирск, 1997; Она же. Женская погребальная одежда русского населения Алтая // Тради
ции и инновации в быту и культуре народов Сибири. Новосибирск, 1983. С. 73-88.; Она же. Женская одежда
старообрядцев юга Западной Сибири (конец XIX - начало XX вв.) // Традиционная духовная и материальная
культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992. С.
240-247; Русакова A.M. Фурсова Е.Ф. Одежда бухтарминских крестьянок (XIX - начало XX в.) // Общест
венный быт и культура русского населения Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 68-106.

² Фурсова Е.Ф., Голомянов А.И., Фурсова М.В. Род и семья у старообрядцев-поморцев Новосибирской об
ласти (конец XIX - начало XX вв.). Новосибирск, 2002.

³ Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск, 1995. С. 3.

явлению основных мировоззренческих аспектов старообрядческой культуры на основе изучения истории и культуры верхнеубинского старообрядчества Рудного Алтая. В рамках диссертационной работы Н.И. Романова освещает семейно-брачные и воспитательные традиции верхнеубинского староверия, раскрывает роль института семьи как транслятора культурных установок, в итоге определяя семью и воспитание детей в качестве ««механизма» передачи культурной традиции от старшего поколения к младшему»¹.

Статья Г.Н. Чагина «Семья у русских старообрядцев Верхокамья: традиции и новации в XX - начале XXI вв.» посвящена вопросу о шансах сохранения культуры староверов-поморцев в условиях современного окружения. Статья полностью построена на характеристике модели семьи поморцев и их семейных отношений. Выбор объясняется тем, что «семья, как социальный институт общества, в большей степени развивает этническую специфику народа, бережет память о предках, регулирует передачу хозяйственных навыков, обычаев и обрядов, воспитывает молодое поколение, вбирает из общества позитивные и негативные явления»².

И.Ю. Трушкова анализирует адаптационные процессы, происходившие в староверии на протяжении XX века и отмечает, что «старообрядческая культура воспроизводилась в рамках семьи» . Однако при этом отдельно и автономно от нее рассматриваются адаптации в материальной жизни (в труде, бытовых особенностях, одежде, пище, постах) и духовной (в религиозных отправлениях, религиозной обрядности, образовании). Но именно посредством семьи данные сферы соединяются и актуализируются для каждого человека и отдельно и культуры в целом.

Романова Н.И. Верхнеубинское старообрядчество Рудного Алтая: историко-культурологический аспект: дис.... канд. ист. наук. Кемерово, 2000. С. 145.

² Чагин Г.Н. Семья у русских старообрядцев Верхокамья: традиции и новации в XX - начале XXI вв. // Ста
рообрядчество Сибири и Дальнего Востока История и современность. Местные традиции. Русские и зару
бежные связи. Владивосток, 2004. С. 107.

³ Трушкова И.Ю. Материальная и духовная культура старообрядцев Вятского региона: особенности сущест
вования в XX - начале XXI века // Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока История и современность.
Местные традиции. Русские и зарубежные связи. Владивосток, 2004. С. 113.

В общем, названные работы Н.И. Романовой, И.Ю. Трушковой, Г.Н. Чагина обозначают семью как необходимую составляющую адаптационных процессов в староверии.

Проведенный анализ исследовательских традиций дает основания для следующих выводов: во-первых, весьма небольшим по объему и по количеству затрагиваемых вопросов остается набор исследований по поповскому согласию; во-вторых, существует незначительное количество комплексных и специальных работ, посвященных старообрядческой семье и фактически отсутствуют они по теме семьи в поповстве. Таким образом, обозначенная актуальность темы и ее недостаточная изученность акцентируют необходимость изучения поповской старообрядческой семьи и ее адаптивных способностей.

Научной проблемой исследования являются адаптационные возможности традиционных конфессиональных культур в современном мире (на примере старообрядчества).

Объект исследования - семьи староверов белокриницкого согласия на территории Томской области.

Предмет исследования - способы, используемые старообрядческой семьей для межпоколенной передачи конфессиональной традиции.

Цель исследования - выявление адаптивных функций и возможностей старообрядческой поповской семьи.

Для поставленной цели необходимо выполнение следующих задач:

1. изучить источники формирования и особенности старообрядческого брачного права;

2. определить причины устойчивости института брака в культуре ста-роверов-поповцев; для этого: а) рассмотреть взаимосвязь учения о браке и идеологических теорий поповцев; б) проследить историю института брака в поповском согласии в XVIII-XX вв. в контексте государственной политики по отношению к староверию;

3. выявить корпус авторитетных текстов, на основании которых ста-роверие формирует представления об идеальной модели семьи, семейных отношениях и воспитательном процессе;

4. раскрыть особенности семейных отношений и процесса воспитания в староверии, работающие на сбережение и передачу конфессиональных ценностей, норм и образцов поведения.

Территориальные рамки работы определяются двумя уровнями исследования. На макроуровне они составляют территорию России как Митрополию Русской Православной Старообрядческой Церкви, включающую в себя белокриницкие епархии и приходы, на микроуровне - территорию Томской области.

Хронологические рамки работы - XX - начало XXI вв. Нижняя дата определяется временем формирования компактных поселений староверов-поповцев в Томском регионе, верхняя граница - ситуацией продолжающихся полевых археографических исследований. Однако поскольку истоки особенностей старообрядческой семьи сформировались гораздо раньше, то исследование включило в себя весь период существования поповского согласия (вторая половина XVII в. - начало XXI вв.).

Методологической основой диссертации является принцип историзма в понимании диалектики этнокультурных процессов, который предусматривает изучение исследуемых явлений и процессов в их конкретно-исторической обусловленности и развитии, выяснении специфики исторических реалий с учетом пространственно-временных связей.

Методические основы диссертационной работы. Основным методом в диссертационном исследовании является микроисторический анализ. Его выбор обусловлен рядом причин.

Во-первых, микромасштаб (отдельные семьи) способен отразить повседневную жизнь старообрядческих семей. Это крайне важно, поскольку на уровне повседневности происходит взаимодействие старообрядческой культуры как культуры традиционной и окружающего мира, представляющего «внешние» условия для нее; соответственно, осуществляются адаптационные процессы и формируются их последствия.

Во-вторых, уровень микромасштаба позволяет осуществить комплексное исследование старообрядческой семьи с привлечением социологических методик. Речь идет о синтетическом анализе семьи как малой группы и как института. С одной стороны, рассмотрение семьи как малой группы раскрывает особенности отношений между ее членами, распределение ролей, атмосферу в семье в целом, а также то, каким образом существующие установки на семью, особенности модели семьи обеспечивают стабильность и устойчивость данного социального образования. С другой стороны, подход к семье как к институту предполагает освещение явления не как автономного объекта, но в обязательном контексте социальных отношений и взаимодействий. Данный подход акцентирует внимание на том, каким образом семья обеспечивает вовлеченность личности в сложную структуру существующего

общества .

Источниковая база исследования.

В соответствии с принятой классификацией источниковая база исследования подразделяется на несколько групп.

Первую группу источников составляют законодательные акты, принятые официальной властью (как светской, так и церковной) в отношении старообрядчества. Из сборников нормативных актов была произведена выборка постановлений, которые непосредственно либо косвенно определяли положение института брака в старообрядчестве на протяжении XVIII-XIX вв. Во-первых, они позволяют судить об официальном статусе староверческого брака в исторической динамике. Во-вторых, оценить, в какой степени официальное законодательство могло стабилизировать или дестабилизировать институт старообрядческой семьи.

¹ Здесь понятие «институт» является более узким по сравнению с общим определением института семьи в
качестве базовой и фундаментальной основы общества.

² См.: Антонов А.И. Медков В.М. Социология семьи. М., 1996.

³ Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1858; Собрание постановлений по части раскола. Поста
новления министерства внутренних дел. Лондон, 1863. Т. 1. Вып. II; Собрание постановлений по части рас
кола, состоявшихся по ведомству св. синода. СПб., 1860. Книга II (1801-1858).

Особый корпус источников составляет законодательство XX в. по отношению к религиозным группам, на основе которого можно судить о правовом положении конфессий в советское и современное время¹.

Вторую группу источников составляют канонические и правовые акты старообрядцев. К ним относятся Кормчая книга, постановления староверческих соборов, Постановления Совета Митрополии РГТСЦ.

Первая печатная Кормчая книга издана в 1649-1653 годах. Она была составлена и впервые увидела свет еще при патриархе Иосифе, но затем изъята из печати и выпущена вновь в 1653 году уже с дополнениями, произведенными патриархом Никоном. Основной текст Кормчей не был подвергнут изменениям (они коснулись лишь вступительной и заключительной статей). Кормчая книга в последующем неоднократно переиздавалась как официальной церковью, так и староверами. Однако старообрядческие и единоверческие типографии всегда выбирали для печати, затем для пользования Иосиф-ский экземпляр и специально отмечали это. Например: «Напечатана с ориги-нала патриарха Иосифа», «Тип. П. П. Рябушинского») .

Многие положения Кормчей книги активно применяются в старове-рии и сегодня. Особенно это касается статей о браке, собранных в Кормчей в самостоятельной части и в значительном количестве представленных в составе других глав. Современное брачное право старообрядцев, по крайней мере, белокриницкого согласия, полностью опирается на статьи данной Кормчей.

Упоминаемые в работе старообрядческие соборы относятся к разным временным отрезкам, но их объединяет общая тематика - они направлены на регулирование брачных отношений.

О религии и церкви: сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства. М., 1981; Новый сборник законов Российской Федерации. М., 2000.

² См., например: Кормчая. М., 1898; Кормчая. М., 1912.

³ Приговор или уложение Новгородского собора 1694 года // Староверие в документах [Электронный ре
сурс]. Режим доступа: , свободный; Соборное уложение Тюменского собора // Духов
ная литература староверов Востока России XVI1I-XX вв. История Сибири. Первоисточники. Новосибирск,
1999. Вып. IX. С. 334-339; Постановление Екатеринбургского собора // Там же. С. 351-355; Бийское собор
ное уложение // Там же. С. 359-365.

Постановления Совета Митрополии РПСЦ характеризуют ее деятельность на современном этапе, а также отражают наиболее актуальные проблемы в жизнедеятельности всего белокриницкого согласия.

Следующий блок источников представлен полемико-догматическими старообрядческими сочинениями. В массе своей они написаны лидерами беспоповских согласий, но отражают этапы, содержание, причины, аргумен-ты общестарообрядческих споров о браке .

Важную группу источников составляют историко-литературные памятники. К ним относится духовная литература старообрядцев и тексты нравоучительно-назидательного характера христианской и старообрядческой традиции. Это книги Священного Писания, Поучения Иоанна Златоуста, жития, сборники Измарагд, Домострой, а также отдельные поучительные статьи . Именно на основе авторитетной духовной и поучительно-назидательной литературы у старообрядцев формируется представления о необходимой и единственно верной модели семейных отношений, взаимодействиях между партнерами в браке, родителями и детьми, о процессах воспитания, что позволяет реконструировать старообрядческие представления об идеальной православной семье.

Следующая группа источников - периодическая печать. К этой группе следует отнести отчеты миссионеров и священнослужителей о состоянии

Постановление Совета Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви, состоявшегося в граде Москве 26-28 февраля 2004 года (н.ст.); Постановление Совета Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви 28 февраля - 1 марта 2006 года // Русская православная старообрядческая церковь. Официальный сайт Митрополии Московской и всея Руси [Электронный ресурс]. Режим доступа: , свободный.

² Андреев Тимофей. О начале раздора феодосиевых с выгорецким общежительством и о причине того, чего
ради оный бысть; Послание польских федосеевцев к поморцам о браке; Послание на Выг Феодосия
Васильева; Соборное послание выговцев к польским федосеевцам о браке; Ответы выговцев на зазрения
Ильи Ковылина; Ответы выговцев И. Ковылину; Ковылин И. А. Разсмотрение, кто от сотворенной твари
паче всех согреши, на небеси и на земли; Полемика по вопросу о браке между представителями поморского
брачного и федосеевского безбрачного согласий, происходившая на 2 Всероссийском соборе поморцев
брачного согласия, в сентябре 1912 года в Москве; Тулупов Т.С. Беседа о таинстве брака // Староверие в
документах [Электронный ресурс] Режим доступа: , свободный. Данный сайт является
крупнейнейшей библиотекой старообрядческих сочинений.

³ Святого отца нашего Иоанна, Архиепископа Константинопольского, Златоустого, Слова и беседы на раз
ные случаи. СПб., 1865; Четьи-Минеи. Святые русского православия. М., 2004; Домострой. М., 1990; Изма
рагд. M., 1912; Курение смертных грех // Волгоградское старообрядчество [Электронный ресурс]. Режим
доступа: ., свободный; Выписки из священного писания и предания о
богопротивном и законопреступном брадобритии и главострижении // Староверие в документах [Электрон
ный ресурс]. Режим доступа: , свободный.

благочинии в Томской епархии; обзоры деятельности Томских Епархиальных Миссионерских съездов; Отчеты Противораскольнического Братства Димитрия Ростовского и др., опубликованные в Томских епархиальных ведомостей за 1883-1914 гг. Значительный временной период и большое количество подобных материалов дают возможность отразить особенности функционировании белокрииицкой иерархии на сибирской территории от ее появления здесь (50-60-е гг. XIX в.) до Первой мировой войны, а также определить состояние и особенности брачного вопроса у староверов-поповцев Сибири. При изучении источников периодической печати внимание акцентировалось на следующих вопросах: появление австрийской церкви в местной епархии, ее постепенное утверждение - основные приходы, численность последователей, деятельность иерархов, налаживание брачной жизни староверов и препятствия к этому; официальное законодательство о браках в данный период и его воплощение в условиях сибирской действительности; брачные практики беглопоповства.

К этой группе источников также относится ряд статей, опубликованных в местных районных газетах и содержащих информацию об истории, хозяйстве, бытовых проблемах населенных пунктов, в которых проживают староверы белокриницкого согласия¹.

Интернет-ресурсы. Современный старообрядческий мир быстрыми темпами осваивает киберпространство - практически каждое жизнеспособное согласие в староверии имеет свои сайты (иногда по несколько, в зависимости от региональных групп). В работе в основном использованы материалы двух главных сайтов в белокриницком согласии - это официальный сайт РПСЦ и сайт белокрииицкой Уральской епархии (Интернет-версия журнала «Остров Веры»). Информация, представленная на сайтах, позволяет оперативно отследить текущие события в белокриницком согласии в целом и на

' Тюплин М. Будни столицы Кувшинкиной тайги // Наше Причулымье. 2005. № 22. 22 марта. С. 1-2; Тюп-лин М. До Гари далеко, но поселок-то нашенский! // Наше Причулымье. 2005. № 4. 18 января. С. 1; Жура-вецкая Э. Командировка на край света // Диссонанс. 2005. № 12. 24 марта. С. 1-2; Тюплин М. За сто верст до рассвета // Наше Причулымье. 1995. № 26.28 февраля. С. 2. ² ; .

уровне отдельных епархий, познакомиться с мнением старообрядческих священнослужителей и рядовых членов РПСЦ по различным религиозным и бытовым вопросам . Указанные раннее Постановления Совета Митрополии также опубликованы на официальном сайте РПСЦ, но целесообразнее относить их к категории нормативных источников. В целом, интернет-ресурсы способствуют тому, что современный старообрядческий мир становится более открытым и доступным для анализа.

Одной из главных групп источников являются материалы, полученные в результате археографических экспедиций Томского государственного университета 1998-2007гг., в большинстве которых принимал участие автор диссертации. Экспедиции проводились на территории Асиновского района, где в настоящее время существует компактное поселение староверов-поповцев (п. Гарь). В основном, используется полевая документация (как полевые дневники, так и личный архив автора). Информация, полученная в экспедициях, значительна по объему и уникальна по своей сути. В отношении семейной тематики она представляет собой целый комплекс сведений различного уровня. Прежде всего, это фактический материал - биографии, данные по истории края. Внутренний семейный мир раскрывается в наблюдениях и рассказах об особенностях организации семейной повседневности, взаимодействии членов семьи, воспитательных процессах. Важный отдельный блок представлен информацией о духовной и религиозной жизни внутри семьи. Охарактеризованы экономические аспекты семейной жизни староверов: организация хозяйственной деятельности, источники доходов семьи, бытовые занятия и разделение домашних обязанностей.

Доклад митрополита Корнилия на Всемирном русском народном соборе 2006 г. Опубликовано на: 2006-04-04; Обращение Освященного Собора Русской Православной Старообрядческой Церкви. Опубликовано на: 2006-09-19; Новые Известия. Коровин Валерий, Поздняев Михаил «Старообрядцы ждут молодых». Интервью Митрополита Андриана московской газете «Новые Известия». 23.03.2004; Газета Н. Кеворкова «Православных людей физически истребили». Интервью Митрополита Андриана московской газете «Газета». 26.03.2004. // Русская православная старообрядческая церковь. Официальный сайт Митрополии Московской и всея Руси [Электронный ресурс]. Режим доступа: , свободен; По благословению Андриана Епископа Казанско-Вятского созывается съезд христианской молодежи // Остров веры - православный журнал для семейного чтения [Электронный ресурс]. Режим доступа: , свободный.

Ориентированность старообрядческих семей во «внешнем» мире выявляется в вопросах их взаимоотношения с институтами образования, с представителями властей и официальной церковью, с местным населением в различные исторические периоды XX - начала XXI веков.

Главным образом информация в экспедициях была получена методом интервьюирования староверов и светских респондентов. Таким образом, она относится к категории так называемой устной истории. Следует признать, что в изучении старообрядчества в целом и отдельно института семьи ресурсы устной истории занимают одно из главных мест - они легко доступны, безграничны и неисчерпаемы в экстенсивном и в интенсивном смыслах.

Нужно отметить, что устная история в последние десятилетия завоевывает все большую популярность (в основном, это обусловлено активным развитием направлений индивидуализирующей истории). Исследователи признают ее безусловную перспективность, но одновременно отмечают спорный и противоречивый характер информации, предоставляемой устными источниками. Естественная забывчивость человека, "творческий" характер его памяти (А. Хоффман называет это «проблемой достоверности и надежности интервью» ) - вот что, главным образом, подвергается критике в устной истории. Надежность и достоверность устной истории определяются как «постоянство (неизменность) в изложении индивидом истории одного и того же события на протяжении различных ситуаций интервьюирования» и обязательное соответствие изложения события самому событию.

Наиболее оптимальный выход из сложившихся условий видится в реализации комплексной работы с источниками, в привлечении альтернативных свидетельств, их сопоставлении и перекрёстном анализе. Таким альтернативным свидетельством в диссертации является последняя группа источников, которую составляют нормативные и делопроизводственные докумен-

' См. об этом: Хоффман А. Достоверность и надежность в устной истории // Биографический метод. История. Методология. Практика. М, 1994.

ты. Они представлены в основном похозяйственными книгами п. Гарь , а также другими отдельными материалами Муниципального архива Асинов-ского района Томской области («Решения вышестоящих организаций, относящихся к деятельности Совета депутатов трудящихся Томской области»², документы «Комиссии содействия контролю за соблюдением законодательства о религиозных культах»³, Книги протоколов сессий Совета депутатов трудящихся⁴).

Архивная информация способна обеспечить проверку надежности и достоверности устной истории. Ежегодные похозяйственные книги посёлка Гарь позволяют убедиться в правдивости (или в искажении) биографических данных, предоставленных респондентами. Они отображают информацию об уровне образования, занятиях и месте работы каждого члена семьи; отмечают сведения о хозяйственном состоянии всех семей; возможные миграции в посёлок и из него. Похозяйственные книги скрупулёзно фиксируют разрастание семьи, выделение новой самостоятельной семейной единицы и т.п. Это своего рода генеалогическое древо, практически визуальное, очень подробное и изменяющееся год от года (что особенно важно при большой многодетности старообрядческих семей и в силу этого сложности в разборе родственных связей). Архивная информация позволяет уточнить общие фактические данные по истории края, так как именно они с трудом запоминаются человеком или непреднамеренно искажаются под воздействием субъективного опыта. Кроме того, она помогает ликвидировать пробелы и разрешить противоречивые моменты, встречающие в устном повествовании.

Таким образом, архивные источники в работе носят не самостоятельный (в силу краткости это проблематично), но дополняющий характер по отношению к устной истории. Взаимоотношение архивных документов и устной истории в данном случае можно определить как своего рода симбиоз: ар-

¹ Муниципальный архив Асиновского района. Ф. 3. Оп. 1. Д. 212, Д. 216, Д. 279, Д. 323; Ф. 49. Оп. 1-а. Д.
207, Д. 262, Д. 265, Д. 300.

² Муниципальный архив Асиновского района. Ф. 3. Оп. 1. Д. 195. Л. 24.

³ Муниципальный архив Асиновского района. Ф. 22. Оп. 1. Д. 1848. Л. 2.

⁴ Муниципальный архив Асиновского района. Ф. 3. Оп. 1. Д. 182. Л. 89.

хивные свидетельства по рассматриваемой теме представляют, по сути, набор схематичных строк, которые устная информация наполняет жизнью и красками, но именно они в свою очередь способны стать для устных источников определенным каркасом надежности.

Настоящее диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и приложения. Первая глава посвящена институту брака в старообрядчестве. В ней выявлены источники брачного права, показаны их отличительные черты, изменение брачных практик под воздействием «внешних» условий, причины устойчивости данного института в поповском согласии. Во второй главе анализируются особенности семейных отношений и воспитательного процесса в староверии. Третья глава раскрывает адаптационные возможности института семьи в старообрядчестве на примере отдельных старообрядческих поповских семей. Таким образом, первая и вторая глава являются необходимым подготовительным этапом для постижения современной ситуации, рассмотренной в третьей главе.

Источники и особенности старообрядческого брачного права

Адекватное понимание брачных устоев, существующих в прошлом и воспроизводимых староверием сегодня, требует освещения и раскрытия источников брачных норм, на основе которых сформировались понятие брака, брачные установки и практики в старообрядческой среде.

Со времени введения христианства на Руси, преобладающим источником брачного права стали служить многочисленные памятники греческой канонической и юридической литературы, перешедшие через посредство церкви. Часть из них находилась в отдельных переводных сочинениях греческих канонистов и юристов и в сборниках разнообразного содержания; другие издавались русскими иерархами, по примерам греческих архиереев, в качестве церковно-правительственных распоряжений в форме церковных актов (веночные памяти, грамоты).

Однако подавляющее большинство статей помещалось в составе рукописных кормчих книгах, употреблявшихся в древней России, со времени основания в ней церкви до половины XVII века. Первоначальное появление некоторых из них совпадет со временем принятия христианства на Руси, другие явились в XI и XII вв. Особенно же много новых статей о браке прибыло в составе Сербской Кормчей в 1262 году. Затем, и в последующие XV-XVII вв. вносились в русские списки Кормчих книг, прежде неизвестные им, греческие статьи. Постепенное нарастание статей о браке в составе Кормчих книг заключилось изданием печатной Кормчей в 1649-1653 гг.

Для всех православных поместных церквей всегда обязательны церковные правила, имеющие авторитет законодательства вселенской церкви. В числе этих правил есть и такие, которые регулируют те или иные стороны брачных отношений. А именно: апостольские; соборов вселенских: четвертого - Халкидонского (451 г.), шестого - Трулльского (691 г.), седьмого - II Никейского (787 г.); поместных соборов - Анкирского (341 г.), Неокесарий ского (315 г.), Лаодикийскго (364 г.), Карфагенского (419 г.); святых отцов: Дионисия Александрийского, Василия Великого, Тимофея и Феофила Александрийских и др.

В этих правилах говорится о существе и святости брака; указываются препятствия к заключению брака, именно: отсутствие согласия родителей на брак детей и господ на брак рабов, состояние в священном и монашеском чине, родство плотское, состояние в непрекратившемся браке и различие вероисповеданий; запрещается свершение брака в четыредесятницу.

В первые времена русской церкви обозначенные правила могли быть переняты лишь через посредство таких сборников церковного права, которые употреблялись в греческой церкви в течение VI-X вв. В этой связи следует говорить о двух собраниях: первое - «Синагога» Иоанна Схоластика, второе - «Синтагма XIV титулов». В данных произведениях среди прочих церковных предписаний цитируются правила апостолов, святых отцов, вселенских соборов, касаемые брака. Они изложены в полной редакции, но не сведены в одну главу и разбросаны по тексту. На Руси «Синагога» появилась в составе первого славянского перевода греческих церковных правил, выполненного для болгарской церкви еще в IX веке Мефодием (отсюда принятое название -«болгарская редакция Кормчей»). В свою очередь, «Синтагма XIV титулов» составила основу первой славяно-русской Кормчей (перевод «Синтагмы», по всей вероятности, был совершен еще при Ярославе I).

Важно отметить, что цельного особого сборника церковных правил о браке не имела и греческая церковь IX века. Недостаток такого произведения восполнялся в ней византийским гражданским законодательством. Для применения его в церкви составители сборников церковного права помещали в них выдержки и извлечения из памятников государственного законодательства. Следовательно, русская церковь, наряду с каноническими правилами, касаемыми брачного права, стала заимствовать и гражданские указания, которые применялись в пределах византийской империи. Уже в составе первых кормчих на Руси, наряду в «Синагогой» и «Синтагмой», появились следую щие греческие гражданские источники брачного права: Прохирон (т. е. ручная книга законов, изданная императором Василием Македонянином), под именем "Градского закона", Эклога (т. е. выборка), под названием Тлавизн премудрых и верных царей Леона и Константина" и "Закон судный людем" (по существу, это компиляция из различных источников византийского права, преимущественно из Эклоги). В целом, относительно брака здесь представлена информация о способах исчисления степеней родства; определяется круг родства кровного, двухродного и духовного, запрещенных для бракосочетания; провозглашается принцип нерасторжимости брачных уз; обозначаются весьма немногочисленные основания для развода.

Старообрядческая семья как воплощение традиционной модели семейных отношений

Для старообрядчества до сих пор характерно позиционирование традиционной модели семьи как идеальной.

Дело в первую очередь касается самой структуры семейных отношений - она иерархична: почитание родителей является безусловным и неоспоримым. Для всех членов семьи, в том числе и для детей, данная установка постоянно поддерживается мнением авторитетных в старообрядчестве текстов, касающихся семейных вопросов. Прежде всего, это книги Священного Писания. Затем, произведения нравственно-поучительного характера - такие как Измарагд, Пчела, а также излюбленные староверами произведения Иоанна Златоуста и Домострой. Чаще всего выдержки из них (не говоря уже в Священном Писании) староверы знают наизусть и избирательно приводят в подтверждении своей позиции. Данные цитаты старообрядцы используют параллельно, ведь по большому счету, они взаимозаменяемы между собой. Как известно, это объясняется способом формирования указанных сборников: прямые выписки или фрагменты, сохраняющие смысловую направленность, кочевали из одного текста в другой. Например, Притчи Соломоновы угадываются в сочинениях Ионна Златоуста, оттуда перешли в Измарагд, затем составили основу нескольких статей Домостроя1.

В Библии встречаем следующие заветы: «Почитай отца твоего и мать твою, [чтобы тебе было хорошо и] чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх. 20: 12); «Кто ударит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти» (Исх. 21: 15); «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость. Почитай отца твоего и мать, это первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле» (Ефес. 6: 1-3).

Сравним с Домостроем: «Чада, вслушайтесь в заповеди господни: любите отца своего и мать свою и слушайтесь их, и повинуйтесь им божески во всем, и старость их чтите, и немощь их и страдание всякое от всей души на себя возложите, и благо вам будет, и долголетними пребудете на земле»1.

Авторитет зарабатывается, в том числе и физическим наказанием. «Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притч. 19: 18). «Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой, и доставит радость душе твоей» (Притч. 29: 17). «Есть у тебя сыновья? учи их и с юности нагибай шею их. Есть у тебя дочери? имей попечение о теле их и не показывай им веселого лица твоего» (Сир. 7: 25-26). «Лелей дитя, и оно устрашит тебя; играй с ним, и оно опечалит тебя. Не смейся с ним, чтобы не горевать с ним и после не скрежетать зубами своими. Не давай ему воли в юности и не потворствуй неразумию его. Нагибай выю его в юности и сокрушай ребра его, доколе оно молодо, дабы, сделавшись упорным, оно не вышло из повиновения тебе.Учи сына твоего и трудись над ним, чтобы не иметь тебе огорчения от непристойных поступков его» (Сир. 30: 9-13).

Безусловно, не нужно буквально воспринимать данные выдержки применительно к старообрядческим семьям, несмотря на то, что староверы любят цитировать именно их. Строгое наказание не является самоцелью. Оно оправдано лишь в той мере, насколько наставляет ребенка на путь праведный. Кроме того, суровость наказания имеет границы в зависимости от тяжести совершенного. «Наказывали за не выполнение какого-то задания, за то, что запустил животных или птиц в огород - допустил потраву, не пригнал и не накормил лошадей, скот, что-нибудь разбил, оскоромился в постный день, обманул кого-нибудь из старших, не доглядел за ребенком и мн. др. В связи с этим были и различные наказания - отругают или пожурят, оттаскают за уши, стеганут раза два - три ремнем или плетью по спине, лишат обеда за опоздание, баловство за столом. Наказывали и работой» .

Стоит отметить, что своевременное применение наказаний считается важным не только для детей, но в той же (если не в большей) степени для тех, кто наказывает, то есть для родителей. Дети не разумны и не сведущи, то, какими они вырастут, будут ли жить по законам Божьим, зависит, прежде всего, от родителей. Нравственное поведение дитя в итоге является залогом спасения души родительской. «Если же дети согрешают по отцовскому или материнскому небрежению, о таковых грехах и ответ им держать в день Страшного суда» , - сказано в 19 главе Домостроя.

Отношения между супругами в старообрядческой семье также тра-диционны - неоспоримым лидером в них, как и в целом, в семье и доме, является мужчина. «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем... жена да боится своего мужа» (Ефес. 5: 22-33). Название 39 главы в Домострое говорит само за себя: «Как жене с мужем советоваться каждый день и обо всем спрашивать: и как в гости ходить, и к себе приглашать, и с гостьями о чем беседовать» .

class3 Старообрядческие поповские семьи XX века: социокультурные характеристики и

адаптивные функции class3

Старообрядческие семьи п. Гарь в историческом контексте

В качестве объекта исследования выбран семейный клан староверов белокриницкого согласия. Его ядро составляют братья Бесштанниковы, проживающие со своими семьями в поселке Гарь Асиновского района. По структуре клан Бесштанниковых представляет традиционный для старообрядчества большой многосемейный коллектив1, состоящий из нуклеарных семей с отдельными домохозяйствами (количество семей порядка восьми2). Его возглавляет один из братьев - Александр Федорович Бесштанников, обладающий решающим словом как по общесемейным, так и религиозным вопросам.

На сегодняшний день Бесштанниковы являются одной из знаковых семей белокриницкого согласия в Сибирской епархии РПСЦ. Следует отметить их несомненный авторитет в сибирском старообрядческом мире. Многие респонденты (по вероисповеданию также белокриницкие), проживающие в Асиновском и других районах Томской области, говорят о клане Бесштанниковых как о наиболее осведомленном в религиозных вопросах и строго соблюдающем старообрядческие устои. Действительно, в образе жизни членов данных семей во многом реализуются максимумы традиционной культуры староверов, так называемая «живая традиция» . Именно этим обстоятельством обусловлен исследовательский интерес к семьям Бесштанниковых в настоящей работе.

Установленные в ходе исследования биографические сведения характеризуют Бесштанниковых как типичную переселенческую старообрядческую семью. Предки братьев приехали в Сибирь в начале XX в. по столыпинской реформе. Отец (Федор) был родом из Перми, родители матери (Сте-панида родилась уже на сибирской земле) - из Нижнего Новгорода. Данный переселенческий маршрут был вполне традиционным. Л.Н. Приль отмечает, что значительное количество староверов, переселившихся в первой трети XX века в Сибирь, были выходцами именно из пермско-уральского региона . Схема переселения также была обычной. Заранее отправлялись ходоки, которые находили места и делили выбранную землю. На обозначенные участки приехали семьи. В 3-6 км южнее современной Гари по реке Юксе образовалось несколько небольших поселений в 4-6 домов. Это Пироги, Тюкалово (Тюкаловское), Иночевка (Иночевское) и Чегуры, жителями которых стали семьи староверов: Бесштанниковы, Коноваловы, Сапегины, Тюкаловы. Таким образом, старообрядческие семьи, ныне проживающие в Гари, когда-то поселились на соседних хуторах.

Необычным было место, выбранное сторонниками «древнего благочестия». Еще в 1875 на Юксе образовался старообрядческий скит, ставший в последствии центром и опорой белокриницкого старообрядчества в таежных районах Томской губернии. На его основе позже сформировались два староверческих монастыря - мужской и женский. Со слов Николая Федоровича Бесштанникова много людей их веры (беспоповцев в том числе) жило тогда в тайге, по заимкам. «Раньше все ходили молиться в монастыри, а теперь ездят в Томск, в церковь около телецентра» . Многие из староверов нынешней Гари отмечают тесную связь Бесштанниковых с данными монастырями, по крайней мере, с женским. Монастыри были закрыты советской властью в 30-е годы. Есть мнение, что значительная часть книг и икон из разоренного женского монастыря оказалась у Бесштанниковых, а затем попала в гарьевскую старообрядческую церковь, где и находится в настоящее время.

Безусловно, «связь» с монастырями определяется не только данными фактами. В сущности, они стали «идеальными предками» последующей ста рообрядческой общины п. Гарь . Применительно к старообрядческим писателям Н.Н. Покровский замечает, что для них исключительную важность представляет «идея преемственной связи поколений истинно верующих» . На наш взгляд, это утверждение справедливо и по отношению к «конфессиональной генеалогии» староверов. Традиционному сознанию необходимо определять и неизменно поддерживать связь со своими «корнями». В беседах представители семей Бесштанниковых (как и другие старообрядцы Гари) постоянно обращаются к истории монастырей, отмечают перешедшие от них традиции (например, Бесштанниковы убеждены, что особое «аккуратное и скромное» пение в гарьевской церкви «осталось» именно от монастырей). Вероятно, староверческие монастыри на Юксе стали не только религиозной в узком смысле, но исторической и культурной опорой для переселенческих старообрядческих семей и будущей религиозной общины.

Похожие диссертации на Семья в старообрядческой культуре: опыт исторического исследования

Культура горожан русской провинции конца XVIII - первой половины XIX в.: опыт межрегионального исследованияКуприянов Александр Иванович

Демографический кризис в России в конце XX века: опыт исторического исследования : На материалах Нижнего ПоволжьяЗасолов Михаил Викторович

Интеллектуальная биография П.А. Сорокина : опыт нового исследования формирования "интегральной" методологии социально-исторического познанияВасиленко Виктория Валерьевна

Сибирская и кавказская ссылка декабристов, 1826 - 1856 гг. : Опыт сравнительного исследованияМирзоян Елена Викторовна

История монастырей Тобольской епархии во второй половине XVIII - начале XX вв. Опыт социокультурного исследованияЩербич Софья Николаевна

Политическая система современной России : опыт исторического исследования : Региональный аспектБехтерев Сергей Львович

Социокультурное развитие городского населения Ставрополья в 1920-1930 годы: опыт исторического исследования Ногина Елена Владимировна

История Нижнего Вилюя во 2-й половине XVIII-XX веков: опыт комплексного исследования Захаров Иван Иванович

Опричники. Опыт историко-психологического исследованияНазаренко, Татьяна Юрьевна

Ставропольское село: опыт историко-аграрного исследования : XIX - XX вв.Сальный Андрей Михайлович