Сельское население Российской Федерации в 1939-1959 гг. (Демографические процессы и семья) Вербицкая Ольга Михайловна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Численность и состав сельского населения 39

1.1. Деревня в общем контексте российской истории 1939-1959 гг 39

1.2. Национальный и социальный состав 59

1.3. Динамика численности и «раскрестьянивание» российской деревни 78

1.4. Возрастно-половой состав 102

Глава II. Демографические процессы в деревне 118

2.1. Социально-политические катаклизмы 1930-х гт. и их последствия 118

2.2. Особенности воспроизводства населения накануне и в годы Великой Отечественной войны (1939-1945 гг.) 142

2.3. Рождаемость, смертность и естественный прирост сельского населения в послевоенные годы 169

2.4. Миграция и ее роль в формировании демографической ситуации на селе 213

Глава III. Брачная структура 241

3.1. Уровень брачности. Средний возраст вступления в брак 241

3.2. Разводы среди сельских жителей 264

Глава IV. Сельская семья 277

4.1. Изменения в семейном составе сельского населения 277

4.2. Уровень детности в сельских семьях 298

Заключение 331

Приложения 337

• Деревня в общем контексте российской истории 1939-1959 гг
• Социально-политические катаклизмы 1930-х гт. и их последствия
• Уровень брачности. Средний возраст вступления в брак

Введение к работе

Сегодня в России, вступившей уже во второе 10-летие затянувшихся реформ, сложилась тяжелая демографическая ситуация. Даже по мнению высшего руководства страны, ее следует считать катастрофической. Именно такие оценки содержатся в важнейших государственных документах -Послании президента В.В.Путина Федеральному Собранию Российской Федерации от 2000 г. и в «Концепции демографического развития Российской Федерации на период до 2015 г.», утвержденной правительством РФ 24.09.2001 г. В обоих документах впервые за многие годы обращено пристальное внимание на негативный ход демографического развития страны. В них отмечается, что с начала 1990-х гг. население России ежегодно сокращается на 0,7-0,9 млн. человек и это уже через 15 лет может привести к сокращению численности россиян на 33 млн. человек¹. В ряде областей России, преимущественно по сельской местности, происходит депопуляция. С 1992 по 2000 гг. численность населения сократилась в 65 из 89 субъектов России. Депопуляция в разной мере затронула практически всю территорию страны и почти все этнические группы². Острота ситуации сопряжена с тем, что резкому снижению рождаемости, практически ежегодно отмечающемуся у нас с 1989 г., сопутствует неуклонный рост показателей смертности. И без того невысокая средняя продолжительность жизни в России сокращается, падает брачность, растет уровень разводов.

Ухудшение показателей демографического развития настораживает, в поисках выхода из создавшегося демографического кризиса мы пытаемся найти историческую аналогию в прошлом нашей страны. Поиск путей выхода из демографического кризиса заставляет нас обратиться к богатому российскому опыту, к анализу пройденного в относительно недавнем прошлом. Нельзя забывать также, что нынешние проблемы в демографической сфере отчасти являются следствием их нерешенности в прошлом. В извест-

ном смысле нынешняя ситуация перекликается с не менее драматическим по накалу происходивших событий и масштабам демографических коллизий, сравнительно недавним этапом отечественной истории. Это 20-летие -с конца 1930-х гг. и до конца 1950-х гг., включая период Великой Отечественной войны, и последующие 15 послевоенных лет. На первый взгляд, данная параллель весьма умозрительна, поскольку этот исторический период и последняя декада XX века, с точки зрения политического содержания наполнявших их событий, абсолютно различны. Но все же им несомненно присуща общая черта - выраженные негативные тенденции в естественном движении населения, масштабность демографических издержек, сопутствовавших как политическим репрессиям 1930-х гг. (а также экстраординарному событию - Великой Отечественной войне), так и реформам конца XX века. Естественные процессы в населении весьма чутко и болезненно реагируют на подобные общественные потрясения и перемены. Что касается послевоенного 15-летия, то его можно рассматривать как один из возможных вариантов преодоления кризиса в демографической сфере с присущей эпохе спецификой.

В целом 20-летний период (с 1939 по 1959 гг.) в отечественной истории чрезвычайно насыщен важными событиями, среди которых, безусловно, выделяется по своей значимости Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Война и вызванный ею кризис практически во всех областях, в том числе и воспроизводстве населения, во многом предопределили характер развития страны на ближайшие десятилетия.

Четырем годам войны из-за их экстремального характера, в памяти нескольких поколений суждено было стать тем событием, которое разделило их жизнь на «до» и «после войны». Жители деревни в это суровое время, не взирая на огромные трудности, справлялись со своей главной задачей продовольственным обеспечением страны. Кроме того, они не только поставили в ряды Действующей Армии основной контингент военнослужащих, но и оказывали активное сопротивление врагу на оккупированной территории.

Период постепенного выхода из войны и создания послевоенного общества с последующей его трансформацией после смерти Сталина, несмотря на чрезвычайную насыщенность важными историческими событиями, также всей своей сутью все еще был связан с недавней войной. Медленно залечивались раны и преодолевались военные последствия в экономике, трудно восстанавливалась повседневная жизнь людей. В демографической сфере - происходил весьма непростой процесс восполнения численности населения, системы его воспроизводства и нормализации возрастно-полового состава.

Таким образом, все 20 лет (с 1939 по 1959 гт.) в сущности следует рассматривать как единый исторический период. Его объединяют не только даты проведения Всесоюзных переписей (что само по себе для истории страны и ее населения имеет исключительно важное значение). Все эти годы в той или иной степени внутренне спаяны общим событием величайшей исторической важности - Великой Отечественной войной 1941-1945 гг.

В то же время данный исторический период включает в себя три совершенно самостоятельных этапа: предвоенные годы; война (1941-1945); и сложнейший этап послевоенного восстановления с последующими относительно благополучными, изобиловавшими множеством перемен, 1950-ми годами.

Но в этой долгой череде лет война оставалась основной доминантой, тяжелой печатью пометившей весь послевоенный период. Людские потери СССР во Второй мировой войне, по последним данным, составили примерно 27 млн. человек³. Столь значительный ущерб означал настоящий демографический кризис, остро задевший и российскую деревню, и по густозаселенным центральным и западным областям, бывшим в зоне оккупации, и по всей остальной территории. Но кроме тяжелых последствий войны на демографической ситуации в деревне после войны негативно сказывалась и непрерывная миграция ее жителей, посредством которой осуществлялось перераспределение трудовых ресурсов и населения в целом в пользу города и промышленности. Эти процессы ощутимо ухудшили воспроизводствен-

ный потенциал и возрастно-половую структуру сельского населения, и постепенно накапливаясь, привели к современному опустошению села.

Своеобразным итогом развития демографических процессов в российской деревне в течение 1940-х - 1950-х тт. стали принципиальные изменения в соотношении городского и сельского населения. Постепенно здесь произошла своеобразная рокировка - впервые в российской истории в общем составе населения количественно возобладали не сельские, а городские жители. Произошло это довольно быстро: еще в 1939 г. доля горожан в Российской Федерации равнялась всего 34 %, а в 1959 г. - уже 52 % от общей численности ее населения⁴. Тем самым демографические процессы в сельском населении России на протяжении рассматриваемого 20-летия получили свое логическое оформление. Демографические последствия войны и интенсивная урбанизация ускорили процесс постепенного раскрестьянивания российской деревни⁵, что и привело к сокращению общей численности сельского населения по сравнению с городским.

Этот момент придает дополнительную актуальность исследованию демографических процессов в сельском населении России именно в рамках избранного 20-летия. Изучение истории сельского населения значимо еще и потому, что жители деревни у нас слишком долго составляли абсолютное большинство. Их семейные ценности и традиции и поныне представляют то, что называют «корневой системой» нации, которая подпитывает и обогащает общероссийскую культуру и формирует определенный тип демографического поведения всего населения. Сформировавшиеся в рассматриваемые десятилетия стереотипы демографического поведения (репродуктивные установки, сознательный подход к рождаемости, отношение к браку и разводу и др.) достаточно действенны и поныне. С другой стороны, нерешенные в то время демографические проблемы и сегодня способны оказывать сильное влияние на характер воспроизводства и миграцию населения.

Естественно, происходившие в общественно-политической и экономической жизни явления сопровождались изменениями не только количест-

венных, но и глубинных, структурных показателей — социального, социально-профессионального, национального, возрастно-полового и брачно-семейного состава сельского населения. Характерно при этом, что все происшедшие в 1940-1950-е гг. демографические сдвиги оказались необратимыми. Уже никогда в будущем, вплоть до конца ХХ-го столетия, общая численность сельского населения и уровень рождаемости не достигали прежнего уровня. Более того, в их развитии не было даже заметного поворота в сторону роста.

Все то, что пережила российская деревня в XX веке, довольно осязаемо проявлялось в ее естественно-демографической эволюции. Как подчеркивалось, наблюдаемые в наши дни тенденции в развитии населения, уставшего от длительного кризиса, весьма тревожны. Но происходящее сегодня своими корнями связано с прошлым, особенно там, где речь идет об убыли сельского населения, ухудшении его возрастно-половой структуры и воспроизводства в целом, что требует более вдумчивого осмысления исторического опыта. Ретроспективный анализ факторов, воздействовавших на характер естественного движения населения, т.е. на процессы рождаемости, смертности, брачности, семейной эволюции, безусловно, помогает понять причины современных демографических проблем России. Он предостерегает и от опрометчивых решений на уровне правительства, тем более в областях, напрямую связанных с жизненными интересами населения.

До недавнего времени серьезная научная разработка проблем демогра-фического развития деревни, в том числе и последствий его ускоренного перемещения в направлении города (что косвенно могло бы пролить свет на неэффективность аграрной политики КПСС) , была весьма затруднена многими обстоятельствами. Прежде всего, рядовым исследователям, желавшим заниматься данной тематикой, были абсолютно недоступны материалы текущего статистического учета населения, которые содержались в архивах в условиях полной секретности. Кроме того, исследование демографической истории в хронологических рамках данной работы было невозможно еще и

по причине отсутствия широкой публикации материалов Всесоюзной переписи населения 1939 г.

Атмосфера секретности вокруг демографической статистики еще 12-15 лет тому назад делала абсолютно немыслимыми открытую публикацию или обсуждение проблем, связанных с коллективизацией и голодом в деревне в начале 1930-х гг., установлением общего числа людских потерь в Великой Отечественной войне, неурожаем и голодом 1946-1947 гг., действительными масштабами миграции из села после войны и др. Но ситуация в корне переменилась с конца 1980-х-начала 1990-х гг., благодаря чему стали рассекречиваться значительные фонды документов ЦСУ. И хотя многие ар-хивы еще сохраняют пресловутую секретность и их нельзя публиковать в открытой печати (как, например, документы ряда описей по фонду Нарком-здрава, Наркомата внутренних дел (позже - МВД), Совета Министров СССР и др.), в распоряжение исследователей уже поступило огромное количество статистической информации.

Хронологические рамки работы охватывают 20 лет, точнее 1939-1959 гт. Данный период избран не случайно - он с обеих сторон ограничен датами Всесоюзных переписей населения. Их материалы содержат важнейшие статистические сведения и положены в основу данной работы, что в сочетании с другими источниками позволяет выявить основные направления демографического развития российской деревни в 1940-1950-е гг.

Научная разработанность и историография проблемы. Изучать сельское население в избранных временных рамках нелегко. Длительная закрытость темы и недоступность источников привели к тому, что разработка демографических проблем деревни просто не могла быть объектом специального анализа. В то же время социально-экономическая история советской деревни и ее основного производящего класса - колхозного крестьянства в рамках существовавшего до недавнего времени исследовательского подхода и обозначенной хронологии, особенно в годы войны и послевоенного периода, изучена весьма фундаментально. Наиболее значительный

вклад в ее разработку внесли труды Ю.В.Арутюняна, И.М.Волкова, В.Б.Островского и других авторов, изучивших экономические вопросы в связи с выявлением демографических последствий войны для колхозного населения⁶.

Следом за ними к углубленному изучению разных сторон сельской жизни, крестьянства и сельского населения, обратились и другие исследователи, особенно И.Е.Зеленин и М.Л.Богденко, много сделавшие для изучения истории совхозов, их производства и рабочих кадров .

В тт.З и 4 «Истории советского крестьянства», вышедших в конце 1980-х гг., обобщены научные итоги советской историографии по истории крестьянства накануне, в период и после войны⁸.

В советский период от исследователей в первую очередь ожидали обобщающих трудов, написанных на материалах всего СССР, а также более углубленных занятий региональной историей⁹. Такой подход привел к тому, что до недавнего времени в активе у исследователей были лишь работы, написанные на общесоюзном материале (см. сноски 6-8) или по отдельным регионам РСФСР (см. сноску 9). В то же время работ, созданных в масштабах всей Российской Федерации, почти не было. Это объяснялось тем, что изучение чисто российского материала и национальной специфики, даже при постоянном выделении общих и особенных черт развития в союзных республиках СССР, чревато якобы подозрениями в «великодержавности» и т.п. В силу этого исследовательских работ, написанных на материалах всей РСФСР, очень мало¹⁰.

В целом усилиями предыдущих поколений историков, экономистов и социологов в рамках прежних концепций созданы весьма серьезные и многогранные исследования по многим вопросам истории деревни и сельского хозяйства, в том числе и по интересующему нас периоду. В ней, как правило, с позиций господствовавшей идеологии КПСС достаточно детально рассмотрены вопросы организации и технической оснащенности сельского хозяйства, особенности оплаты труда в колхозах и совхозах, проблемы кад-

ров и социальной структуры села, эволюция крестьянства, изменения в его социально-профессиональном составе, численности и т.д.

Естественно, авторы - специалисты в области общественных наук, нередко как необходимую дань в духе времени, в своих трудах воздавали руководящей роли Коммунистической партии, а также преемственности и эффективности ее аграрной политики. Вынужденно обходя «острые углы», опускаясь временами до явной лакировки реальности, после ритуального восхваления, почти все они пытались максимально наполнить свои работы новым конкретным материалом, реальными фактами, которые говорили бы сами за себя. По этой причине даже простейший анализ количественных и качественных изменений в колхозном крестьянстве свидетельствовал не столько о преодолении упорно сохранявшихся различий между городом и деревней, сколько о неэффективности государственной эксплуатации села и его ресурсов, порождавшей бегство крестьян в город.

В действительности ускоренная убыль колхозного населения уже со времен войны свидетельствовала о крайнем неблагополучии в системе аграрных отношений, учрежденных коллективизацией, о том, что через раскрестьянивание происходит разрушение деревни¹¹.

Следовательно, из краткого обзора основных публикаций по истории советской деревни и сельского населения видно, что эта историография к началу 1990-х гг. насчитывала уже сотни работ - разных по научному уровню и рассмотренному кругу вопросов социально-экономического развития и деревни в целом. Логика дальнейшего исследования привела к необходимости анализа демографических последствий социалистических преобразований в деревне: изменений в численности и составе сельского населения, его воспроизводстве, миграционных процессах и т.д.

Задача такая тем более насущна, что отдельные попытки подобного анализа уже предпринимались¹² и они показали, что для подлинно научного изучения этих вопросов необходимы дополнительные источники и иной ракурс рассмотрения. В то же время в прежних публикациях все данные о

составе жителей села базировались лишь на официальных статистических сборниках, или в лучшем случае - на сводных годовых отчетах колхозов, взятых из архива. С одной стороны, такая источниковая база не внушала особого доверия к исходным данным из-за известного «лукавства» советской статистики, а с другой, сужала подход к населению деревни, так как годовые отчеты колхозов и совхозов, хотя и богаты различными сведениями о крестьянстве и аграрных рабочих, не дают возможности судить об остальном населении деревни. И все же следует констатировать, что к рубежу 1980/1990-х гг. советской историографией была создана добротная база для дальнейшего научного изучения сельского населения с точки зрения происшедших в нем структурных демографических перемен.

В конце 1980-х гг. в эру «перестройки и гласности» источниковая база исследований по исторической демографии весьма существенно обогатилась за счет открывшихся архивных фондов, что повысило их общий уровень. Важным событием в научных кругах стала публикация основных (кратких) итогов Всесоюзных переписей населения 1937 и 1939 гг. Оба эти издания были подготовлены к печати и опубликованы Научным Советом РАН по исторической демографии и исторической географии при Отделении истории РАН совместно с Институтом российской истории РАН. Публикация основных итогов переписей существенно расширила информационное поле для углубленного изучения проблем демографической истории России в 1930-е и последующие годы¹³.

Возросший интерес к проблемам исторической демографии был существенно подкреплен и выходом в свет нового издания Энциклопедического Словаря по демографии, появившегося почти через 10 лет после знаменитого ДЭСа 1985 г. (Демографического Энциклопедического Словаря)¹⁴. Во втором издании представлен весь комплекс научных знаний о народонаселении, детально раскрыт понятийный аппарат демографической науки. В издании 1994 г., являющемся своеобразным преемником ДЭСа, предпринята удачная попытка избавиться от многих устаревших оценок, преодолен-

ных наукой к этому времени, и с учетом происшедших перемен подойти к трактовке накопленного знания. Все это способствовало широкому применению Словаря в научном обиходе исследователей; он стал у многих буквально настольной книгой, источником и путеводителем в информационном море демографической науки.

Снятие многих существовавших ограничений и запретов на демографическую тематику, открытие архивов, публикация материалов Всесоюзных переписей 1930-х гг., других источников и изданий многократно усилили интерес к проблемам народонаселения. С начала 1990-х гг. стали выходить в свет новые монографические исследования по аграрной истории и отдельные научные статьи, в которых историко-демографические сюжеты заняли достойное место¹⁵. В них оригинальная авторская трактовка процесса подкреплялась свежим фактическим материалом, в значительной мере впервые вводимым в научный оборот. Особенно важно, что введение крупного массива статистической информации о демографических процессах в сельском населении позволило по-новому оценить многие явления, в том числе миграцию из села и др.

Наряду с этим усиленно прорабатывались важнейшие вопросы истории советского общества, связанные с выяснением истинной величины людских потерь в Великой Отечественной войне, особенно в канун полувекового юбилея Победы СССР. В этом плане особую значимость приобрела проблема установления общего числа погибших, в том числе и среди мирного населения. В работах академика Ю.А.Полякова прояснены многие запутанные места и наслоения, мешающие выявлению отдельных «слагаемых» демографических потерь, а также определению общей численности населения страны, с учетом исторических границ. Им же конкретизировано использование термина «тыл» в работах по военной истории¹⁶. Военный историк М.В. Филимошин пришел к выводу о том, что потери мирного населения на оккупированной территории составляли не менее половины всех погиб-

ших на войне. При этом доля сельских жителей в военных потерях среди мирного населения оказалась заметно меньшей, чем городского¹⁷.

Большая работа проведена и по выяснению объема фальсификаций, допущенных переписью 1939 г.: какова же была истинная величина населения СССР и РСФСР в начале 1939 г., насколько велики оказались приписки к ней и за счет чего они осуществлялись? В решение этих вопросов большой вклад внесла В.Б.Жиромская, которая по сохранившимся документам и письмам в связи с организацией переписи сумела определить процент приписок и исчислить общую численность населения Российской Федерации, включая реальное количество горожан . В ходе изыскании основное внимание, естественно, было уделено определению реальной численности городского населения. Общее количество жителей сельской местности России организаторами переписи также было подкорректировано, прежде всего при завышении реальной численности городского населения в ходе экстренного отнесения значительной части сельских населенных пунктов в городскую черту, т.е. путем соответствующего преуменьшения. Однако, имея примерный подсчет завышения числа горожан, исчислить соответственно приблизительное количество жителей сельской местности, уже не составляет труда.

Вопрос о точности данных Всесоюзной переписи населения 1939 г. выяснялся и в коллективном труде Е.Андреева, Л.Дарского и Т.Харьковой. Однако эта проблема ими расмотрена применительно населения всего Советского Союза¹⁹. Уточнение исходных данных о численности всего, и в том числе, сельского, населения РСФСР имеет принципиальное значение. Но новые, приближенные к действительности цифры численности сельского населения в 1939 г. в научном обороте рядовыми исследователями еще практически не используются, они по-прежнему оперируют теми данными, которые были частично опубликованы ранее (в 1963 г. при публикации материалов Всесоюзной переписи 1959 г.) и упоминавшихся изданиях основных (кратких) итогов переписи 1939 г. Тем не менее пользование ими уже

невозможно без соответствующей оговорки относительно их явной заниженное.

Параллельно с той серьезной работой, которую ведут демографы и специалисты в области исторической демографии в центральных научных Институтах г. Москвы, в отдельных регионах России также сформировались научные центры по исследованию историко-демографической и аграрной проблематики. Весьма эффективно изучаются по своему региону демографические процессы, проблемы семьи, в том числе и крестьянской, историками в Вологде, Сибири и на Урале. На обновленной источниковой базе за счет широкого привлечения документов демографической и прочей статистики ими разрабатываются важнейшие вопросы движения населения: от выявления специфики процесса демографического перехода, изменений в общей численности и составе до проблем брака и семьи .

В обобщающих изданиях по исторической демографии Урала и Сибири в XX веке сосредоточен огромный массив справочной информации по развитию городского и сельского населения, предприняты попытки анализа важнейших социально-демографических процессов на отдельных этапах истории²¹. Весьма ценно, что развитие населения в них тесно увязывается с анализом непосредственного влияния социально-экономических факторов. Так, уральскими учеными процессы смертности населения в 1940-1960-е гг. рассматриваются и в связи с радиационной загрязненностью региона. Используются уникальные материалы, полученные в ходе выборочного социально-демографического обследования населения на территории, подвергнутой интенсивному радиационному облучению при экологических авариях. Показано, что сокращение населения в районах, сопредельных с зоной бедствия 1957 и 1967 гг., имело ускоренный характер, в виду его повышенной смертности и снизившейся средней продолжительности жизни по сравнению с другими, более благополучными местами²².

Заметное сокращение сельского населения по РСФСР в целом и отдельным областям в литературе объясняется не столько «бурным научно-

техническим прогрессом в сельском хозяйстве /которого не было/, а тяжелыми экономическими условиями в колхозах». Выявлена зависимость между уровнем экономического развития, фактическим социально-правовым положением колхозников и интенсивностью миграции из села. В то же время сокращение трудовых ресурсов в ходе усиленной миграции в города самым непосредственным образом отражалось на снижении показателей аграрного производства²³.

Весьма своевременной оказалась публикация В.П.Поповым серии работ о демографической ситуации в РСФСР и причинах убыли населения из деревни в первые послевоенные годы. Помимо детального анализа основных факторов демографического развития сельского населения, сформировавших конкретное направление динамики численности жителей российского села, в этих работах опубликован ранее неизвестный архивный материал о естественном движении населения²⁴.

Таким образом, в новых политических условиях 1990-х гг., при позитивных переменах в использовании богатейшего архивного фонда значительно возрос интерес к историко-демографической тематике. При изучении сельского населения особую значимость приобрели новое понимание и трактовка социальных изменений, своеобразие трансформации крестьянства.

Как отмечалось, уже более 10 лет у ученых-аграрников в ходу термин «раскрестьянивание» деревни. Суть этого достаточно дискуссионного понятия сводится к следующему. В условиях колхозного строя крестьянство было поставлено в новые, совершенно иные условия (взамен естественной для мелкого собственника приверженности к своей земле - кормилице от него настойчиво требовалась полная отдача исключительно лишь в общественном колхозном производстве). Но такая замена исторически не состоялась, прежде всего по причине принципиальных просчетов в отношениях государства с колхозами, приводивших к тому, что даже самый добросовестный труд в колхозе не мог обеспечить крестьянам прожиточного минимума. По этой причине колхозники не могли обходиться без приусадебного хозяйства, ко-

торое давало им продукты питания; в то же время труд в колхозе приобретал подневольно-принудительные черты. Неудовлетворенность результатами работы в колхозах зачастую выталкивала их в город в поисках заработков или заставляла интенсифицировать труд в личном подсобном хозяйстве. Однако последнее было не просто, поскольку приусадебный участок земли по закону предоставлялся лишь хорошо работавшим колхозникам. Подневольный труд в колхозе расхолаживал, постепенно формировал равнодушное отношение к земле. Непрерывное раскрестьянивание деревни шло на всем протяжении колхозного периода советской истории²⁵.

При этом помимо численного сокращения колхозников и единоличников в российской деревне под раскрестьяниванием понимается и так называемое «внутреннее раскрестьянивание» - перерождение крестьянской натуры, постепенная утрата исконной любви к сельскохозяйственному труду, нежелание заботиться о земле и животных. Подобная метаморфоза в колхозном крестьянстве (по крайней мере у значительной его части) объясняется многолетней усталостью от бесконечных атак властей на частнособственнические устремления крестьян, крайностями аграрной политики в отношении личных подсобных хозяйств, неразумной налоговой политикой, превращавшей самое доходное на свете занятие - хозяйствование на земле в бессмысленное, экономически не выгодное. В результате многолетних преследований за «чрезмерную» увлеченность личными подсобными хозяйствами был получен весьма неожиданный итог - многие крестьяне вообще утратили этот интерес, что ничего хорошего стране не принесло²⁶.

Явления социальной трансформации крестьянства на материале Нечерноземного Центра России скрупулезно прослежены М.А. Безниным. Базируясь на огромном фактическом материале, он утверждает, что после завершения коллективизации, т.е. с начала 1930-х гг., шло постепенное выхолащивание крестьянской природы и уже в середине 1960-х гг. крестьянство как самостоятельный класс пережило заключительный этап своей истории²⁷.

С таким радикальным выводом полностью согласиться трудно, но все же следует признать, что автор очень точно определил основную тенденцию эволюции советского крестьянства, развивавшегося в соответствии с теми экономическими рамками, в которые оно было втиснуто на протяжении нескольких десятилетий колхозной эпохи.

Проблема раскрестьянивания тесно связана с миграционными процессами, которые в свою очередь были в значительной мере обусловлены характером социально-экономического развития города и деревни. Проблемы миграции, в том числе и сельской, как самостоятельного направления в изучении населения, стали разрабатываться уже в 1960-е гг. и в основном усилиями экономистов. Давно уже установлены конкретные причины массовой миграции из села - неудовлетворенность условиями труда и быта, поиск более подходящих возможностей для реализации заметно изменившихся после войны ценностных ориентации сельского населения, особенно мо-

28 т-т ^

лодежи . Первоначально роль и последствия сельской миграции, в том числе для демографического состава горожан, оценивались весьма оптимистично. Однако постепенно тон в анализе миграции из села, ее масштабов и направлений, равно как и последствий не только для села, но и для города, поменялся на более взвешенный и даже критический. Так, демографы и экономисты еще в 1960-е-начале 1970-х гг. предсказали, что интенсивное выбытие населения из сельской местности Центрального Нечерноземья неизбежно приведет к обезлюдению многих сельских населенных пунктов, резко обострит там демографическую обстановку^ .

Миграция как фактор, изменяющий численность и структуру населения в разных регионах, достаточно разносторонне изучена и историками. Ими показано, в частности, что в рамках предвоенного периода и вплоть до конца 1950-х гг. имели место по крайней мере три крупные волны миграционных перемещений. Это - принудительные миграции на Урал и в Сибирь в конце 1930-х гг. в ходе массовых репрессий и ссылки заключенных, а также добровольное переселение из европейской части страны. Вторая волна - в

годы войны, в связи с мобилизацией на фронт и эвакуацией гражданского населения³⁰. Третья - после войны, когда мощные миграционные потоки формировались из демобилизованных фронтовиков, репатриантов и реэвакуированных³¹, т. е. были вызваны последствиями только что закончившейся войны. В середине 1950-х гг. происходили территориальные перемещения населения в связи с организованным переселением, в том числе и на целину. Параллельно всем миграционным волнам и основным потокам на всем протяжении рассматриваемого периода существовала постоянная сельская миграция в направлении города. В отличие от трех волн, имевших временное значение, она была постоянной, и в значительной мере корректировала демографические процессы в сельской местности³².

Особо отмечены и агромиграции первых послевоенных лет, активно проходившие в областях, пострадавших от голода 1946-1947 гг. Многие сельские жители бежали оттуда в город в поисках работы и пропитания .

Объективное рассмотрение получило и организованное государством переселение колхозных семей из центральных и западных областей России в отдаленные, мало освоенные районы, в том числе и на восток³⁴.

Значительно меньше историками изучено естественное движение сельского населения. Демографические процессы во многом формируются под влиянием вековых традиций, в силу чего историческое сопоставление и выявление основных закономерностей в области воспроизводства населения во времени приобретает особое значение. Появление работ, освещающих проблему количественных и качественных изменений в населении, позволило выявить основные этапы развития демографических процессов. Но работ историко-демографического характера все еще было мало , что применительно периода 1939-1959 гг. можно объяснить проблемами с источниками.

Важным этапом в изучении темы настоящей работы стал выход в свет в начале 2000-х гг. первых двух томов обобщающего коллективного труда «Население России в XX в.». В частности, т.2 этого издания вышел в хро-

нологических рамках, буквально совпадающих с нашим исследованием. На современной источниковой базе, состоящей прежде всего из статистики 1930-1950-х гг., коллектив исследователей (среди которых и автор этих строк) детально проанализировал демографические процессы в деревне в общем контексте населения России, начиная с кануна Великой Отечественной войны; территориальные перемещения и процесс воспроизводства населения в годы войны, и заканчивая анализом сельской семьи, изменениями в демографическом составе и миграцией сельских жителей в послевоенный период³⁶. Тем самым удалось достичь определенного прорыва в многоаспектном изучении сельского населения. Однако в целом демографическая история российской деревни во всем многообразии ее характеристик в период между двумя советскими переписями еще ждет своих исследователей.

При изучении проблем воспроизводства населения невозможно обойтись без работ специалистов по смежным научным дисциплинам - демографии, статистике, социологии и т.д. В трудах Б.Ц. Урланиса, Д. И. Валентея, А.Г.Вишневского, А.Я. Кваши и др. помимо конкретных вопросов детально разработаны основные методологические и общеконцептуальные вопросы изучения народонаселения, в том числе и демографического перехода. Исследователи чаще всего объясняют глобальный процесс смены типов воспроизводства населения причинами социально-экономического характера, а демографический переход оценивают как особую социально обусловленную смену типа регулирования воспроизводства населения³⁷.

В исследованиях по воспроизводству населения особое место занимает проблема репродуктивного поведения, которое В.А.Борисов определил его как «систему действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от ребенка любой очередности, в браке или вне брака». При этом среди множества других терминов (планирование семьи, сознательное материнство, внутрисемейное регулирование) отдано предпочтение именно «репродуктивному поведению» как наиболее емкому, имеющему отношение ко всем

индивидам, а не только к тем, кто сознательно ограничивает размер своей

семьи .

На основе выявления общих закономерностей демографического развития предпринят анализ исторических тенденций в воспроизводстве населения; изучено влияние условий жизни на репродуктивное поведение и функ-ционирование различных демографических типов семьи . Однако исследование обычно сводилось лишь к городскому населению, в то время как деревня практически всегда оказывалась без внимания⁴⁰. Между тем, анализируя общие закономерности, исследователи порой все же отмечают и наиболее специфические моменты, присущие только жителям села. Так, в статье Е.А.Беловой и др. отмечен факт более продолжительного действия после окончания войны явлений демографической компенсации в деревне по сравнению с городом⁴¹.

Изучение рождаемости как важнейшего элемента процесса воспроизводства долго оставалось вне зоны исследовательского внимания, отчасти из-за того, что в целом по СССР она была высокой и не представляла собой серьезной демографической проблемы. На сложный и противоречивый характер ее процессов, четкую зависимость от социально-экономических условий обращали внимание все авторы⁴². Важнейшей составной частью проблемы рождаемости является роль детей в семье и обществе. Доказано, что в семье эта роль традиционно высока, как велика их экономическая и социальная польза (дети выполняют самые разнообразные функции - помощников в семейном хозяйстве, кормильцев в старости и др.)⁴³. В семьях традиционного общества итоговое число детей зависело в основном лишь от естественной плодовитости, и регулировалось очень высокой младенческой и детской смертностью. По-настоящему многодетной могла стать семья лишь при счастливом стечении обстоятельств . Постепенно по мере ориентации на внесемейные ценности потребность в детях ослабевает. Для сельских жителей это совпало с действовавшим в колхозный период уравнительным принципом наделения приусадебной землей - в целом на 1 двор-семью, вне

зависимости от числа членов. Концепция снижения потребности в детях, утраты к середине XX в. экономического и социального смысла многодетности проработана А.И.Антоновым и В.А.Борисовым⁴⁵.

В изучении рождаемости, вопросов детности семьи и т.п. заметный след оставила Р.И.Сифман, доказавшая зависимость между числом детей в семье и уровнем ее материальной обеспеченности, а также образовательным уровнем супругов. Автор также установила, что снижение плодовитости брачных когорт стало следствием возросшего стремления населения к ограничению числа детей в процессе перехода от многодетной семьи к мало-детнои .

Вопросы этнической дифференциации рождаемости исследованы Г.А.Бондарской, которая, в частности, подметила, что в 1950-е гг. сельские женщины разных национальностей сохраняли гораздо больше общих черт в репродуктивном поведении, чем горожанки. Ею же была прослежена не одновременность демографического перехода к малодетности у разных народов Российской Федерации⁴⁷.

Таким образом, важнейшие стороны процесса рождаемости уже достаточно проработаны демографами и социологами. Однако общим недостатком всех имеющихся публикаций было изучение вопроса лишь в общесоюзных рамках или отдельных республик СССР, но очень редко - по Российской Федерации и ее регионам. Поэтому можно сказать, что еще предстоит огромная работа по изучению населения российской деревни, по выявлению специфических черт характера его воспроизводства.

Специфика развития обратной стороны процесса воспроизводства сельского населения - смертности, изучена также недостаточно. Во многом это можно объяснить скудостью источниковой базы, поскольку в рамках изучаемого периода статистика смертности в деревне была весьма ущербной. В частности, практически не велся учет причин смертности. К тому же в работах общего характера специфике развития процессов смертности на этапе 1939-1959 гг. уделялось совсем мало внимания. Отмечено, что в течение

первых полутора десятка лет после окончания войны, когда ее последствия были весьма болезненны, у нас шло снижение общей смертности, равно как и увеличение средней продолжительности жизни населения, причем, такими темпами, которых никогда прежде не знала нация⁴⁸.

Существенное снижение детской смертности в этот период, наряду с общим улучшением условий жизни, обычно объясняется и началом применения антибиотиков и сульфаниламидных препаратов⁴⁹. В ряде исследований проблема смертности прослежена сквозь призму возросшего в 1950-е гг. производственного травматизма, профессиональной заболеваемости и повышенного уровня летальности среди сельских жителей⁵⁰.

Таким образом, усилиями демографов, социологов и отчасти - историков, вглубь и вширь разрабатывались проблемы естественного движения населения. Но сельское население России при этом почти всегда оказывалось на периферии научного исследования - о нем вспоминали лишь, чтобы оттенить специфику в городской среде.

Довольно подробное освещение в литературе нашла эволюция семьи и брака, отдельных сторон их функционирования в советскую эпоху. Благодаря разработке демографами методологической концепции развития народонаселения при исследовании рождаемости и семьи появилась возможность применять социологический подход с отдельными элементами статистического анализа⁵¹. Характерно, что в изучении этих вопросов пройдено несколько своеобразных этапов: от многочисленных исследований в 1920-е гг. до почти полного забвения этой тематики в 1930-1940-е гг., постепенного нарастания интереса в 1960-е гг. и до подлинно научного всплеска - с середины 1970-х и до настоящего времени⁵².

Основные подходы и принципы изучения проблем семьи в литературе последних трех десятилетий разработаны А.Г.Харчевым, который одним из первых подступился к ним после многих лет умолчания. Его исследования дали толчок к изучению этих проблем и другими специалистами. В середине 1970-х гг. на основе выборочных исследований, используя статистиче-

ские и математические методы, Э.К.Васильева проанализировала основные функции семьи (главным образом - городской) . Наряду с результатами анкетных опросов, полученными в нескольких регионах страны, ею широко использованы и материалы всех Всесоюзных переписей населения (с 1926 по 1970 гг.), что серьезно обогатило источниковую базу и общий уровень данного труда. В последующие годы к проблемам семьи обращались и другие специалисты, изучившие отдельные стороны ее функционирования, изменение положения и роли женщины в обществе и семье, взаимоотношения между различными поколениями, а на материале более позднего времени -внутреннего мира семьи⁵⁴. Однако в солидном списке уже написанных трудов о браке и семье очень мало отражена история сельской семьи, ее специфическое развитие в эпоху социалистического преобразования сельского хозяйства и ускоренной урбанизации, постепенного перехода огромной части сельских жителей в города. Все исследования базируются, как правило, на материалах социологических исследований, проводившихся среди горожан. Это можно объяснить огромными трудностями подобных обследований в сельской местности, которые к тому же в изучаемые годы еще вообще не практиковались. Исключение в этом ряду - труды историка М.А.Безнина, изучившего по архивным материалам крестьянскую семью на примере Нечерноземной зоны России, прежде всего во взаимосвязи с ее производственной функцией - хозяйством колхозного двора. В результате исследования он пришел к выводу, что негативный ход демографического развития в деревне практически разрушил воспроизводство крестьянской семьи-двора⁵⁵.

Но даже в тех немногих работах, где рассматривается сельская семья, их авторы - также в основном социологи и экономисты, действуют, естественно, в рамках свойственных им методов исследования, полностью обходясь без каких-либо исторических параллелей. Например, А.Р. Михеева на основе собственной методики анализа дала исчерпывающий социологический срез сельской семьи в Сибири за более поздний период. Но в работе нет да-

же упоминания об экономических причинах, приведших к исследуемым изменениям в семье, как нет сопоставления во времени или в пространстве, что в итоге дало лишь весьма статичную картину развития семьи⁵⁶. Серия небольших работ по сельской семье была опубликована М.Г.Панкратовой, еще в 1960-х гг. проводившей первые социологические опросы сельского населения⁵⁷. Брошюры этого автора богаты знанием сельской жизни (о нелегкой доле и чрезмерной загруженности сельской женщины, ее двойной ответственности за детей, которых нередко она растила в одиночку при живом отце, «временно» работающем в городе). Автор сделала и другие весьма ценные наблюдения - о подсобном хозяйстве сельской семьи; его роли не только для семейного бюджета, но и для консолидации семьи в совместном труде; о соотношении мужских и женских видов работы в семейном хозяйстве; а также об изменении важнейших показателей функционирования семьи - рождаемости, конфликтности супругов, разводимое и пр. Однако, к сожалению, большинство этих публикаций не имеют соответствующего научного оформления - справочного аппарата. Даже в диссертации (в форме научного доклада), опубликованной автором, преобладает изложение фактов без соответствующих отсылок на источник. По этой причине важные наблюдения автора об эволюции сельской семьи в

XX веке приобретают скорее публицистический, чем научный характер .

Особое место в историографии сельской семьи занимают труды коллег-этнографов⁵⁹. В 1950-е гг. они активно изучали традиции и новые черты быта колхозных семей, и таким образом собрали и обобщили ценный фактический материал. Благодаря этому современные историки имеют возможность на основе документальных свидетельств ушедшего времени судить о наиболее характерных чертах и особенностях семейного состава колхозного населения по целому ряду районов РСФСР, о господствовавшем демографическом типе семьи, изменениях в статусе женщины, характере супружеского партнерства, взаимоотношениях поколений и т.д. Собранный этнографический материал преимущественно носит описательный харак-

тер, но его особая ценность заключается в том, что он собран в то время, которое в данной работе является предметом исследования, что позволяет оценивать его и как важный исторический источник.

Активно исследуется демографическая история нашей страны и зарубежными учеными. В исследованиях середины XX в. большое место занимала проблема демографических последствий Второй мировой войны, в том числе и для СССР. Особая заслуга в этом отношении принадлежит Принстонскому университету (США), который надолго стал научным центром исследования демографических проблем. Еще в 1944 г. американский ученый из этого университета Ф.Нотенштейн опубликовал работу, где была предпринята, пожалуй, первая попытка оценки людских потерь СССР во Второй мировой войне. Как оказалось, он ошибочно предположил, что наши демографические потери в этой войне в целом окажутся меньше, чем в Первой мировой войне. Вскоре появилась работа Ф.Лоримера, ставшая первым комплексным научным исследованием демографической истории СССР. Автор подробно проанализировал особенности процесса воспроизводства населения в Советском Союзе. Появление исследований Ф.Нотенштейна и Ф.Лоримера стало свидетельством пристального внимания зарубежных исследователей к развитию демографических процессов в СССР⁶⁰.

На примере англоязычной историографии последних 15-20 лет видно, что в эти годы ею прежде всего активно изучалась проблема демографических потерь СССР в 1920-1950-е гг. в связи с голодом и политическими репрессиями сталинизма. Этими вопросами весьма плодотворно занимались С.Уиткрофт, Р.Конквест, С.Максудов и др. В частности, С.Уиткрофт дал в целом весьма объективное толкование демографических последствий голода 1921 и 1933 гг., а его данные о сверхсмертности в период голода близки к подсчетам наших отечественных исследователей. Им были применены особые расчеты коэффициентов рождаемости и смертности, характери-

зующие в целом специфический характер процесса воспроизводства населения в СССР, особенно в экстремальные периоды истории⁶¹.

Р.Конквест в труде, посвященном «великому террору» и коллективизации в СССР- одним из первых в западной историографии официально заявил, что перепись 1939 г. фальсифицирована. В этом широком исследовании деятельности сталинской карательной машины он также привел свои данные о потерях 1930-х гг.⁶², которые наш отечественный историк В.П.Данилов назвал «произвольными⁶³».

В монографии С.Максудова «Потери населения СССР», кроме исчисления цифры жертв голода, детально проанализированы и демографические потери в целом за период сталинского тоталитаризма вплоть до 1953 гг.⁶⁴

Немало сделано в изучении этих острых и дискуссионных проблем и другими западными учеными. При этом Б.Андерсон и Б.Силвер, исследуя демографические последствия коллективизации и причины смертности в те годы, пришли к выводу, что некоторые их коллеги (С.Розефилд и др.) явно завышают общее число потерь, подменяя понятие «дефицит населения» и «вынужденной смертностью ⁵.

М.Фешбах также заблуждался, определив демографические потери СССР в 1926-1939 гг. вследствие избыточной смертности в 15-20 млн., в том числе только от голода 1930-х гг. - в 5 млн. человек. Эти цифры были опровергнуты С.Уиткрофтом, который посчитал их не имеющими под собой реальной источниковой основы⁶⁶. Подобные подходы в целом мало способствовали объективному анализу и оценкам демографического положения в СССР

Другим важнейшим направлением современных демографических исследований на Западе остаются актуальные проблемы рождаемости в разных регионах мира. Выявляются ведущие тенденции развития, их обусловленность социальными и демографическими факторами, в том числе и такими, как семья и господствующие репродуктивные установки, внутрисемейное регулирование⁶⁷. С.Шреттен изменения в уровне рождаемости по-

еле Второй мировой войны рассматривает прежде всего под углом зрения демографического перехода⁶⁸'.

Заметное развитие получили и исследования проблем смертности, роста продолжительности жизни - важнейших сторон общего процесса воспроизводства населения в связи с развитием технического прогресса. Коллектив авторов (В.А. Карно, С.Дж.Олыпански и Д.Грэн) анализирует основные работы предшественников-демографов в отношении причин смертности в ХІХ-ХХ вв. и на этой основе делает вывод, что в ближайшие годы они будут связаны преимущественно с естественным старением организма⁶⁹. Р.А. Истерлин прослеживает тесную взаимосвязь между успехами промышленной революции и ростом продолжительности жизни⁷⁰. Весьма примечательны в этом плане также работы Р.Андрэ и П.Петерсона, исследующие современную тревожную тенденцию постарения населения в развитом мире и сопутствующее ему невиданное сокращение числа молодых людей⁷¹.

Большое внимание в исследованиях современных западных историков и демографов уделяется развитию семьи. Дж.Годи анализирует различия в структуре европейских и азиатских семей, главным образом в отношении числа детей и совместного проживания нескольких поколений⁷². Канадский ученый Р.Джонсон на примере Костромской губернии исследовал дискуссионную проблему влияния жизненного цикла русской крестьянской семьи (соотношения числа работников и едоков и их возрастов) на уровень материального благополучия⁷³. Основные направления трансформации американской семьи за последние 30 лет рассмотрены Т.Смиттом, который делает вывод, что за это время она стала играть меньшую роль в обществе. Причина - распространение гражданских браков и разводов среди состоящих в официальных браках, а следствие - снижение рождаемости и средней плодовитости американских женщин⁷⁴.

Таким образом, анализ имеющейся отечественной и зарубежной литературы по истории российской деревни, ее населения в период с 1939 по 1959 гг., а также некоторым демографическим проблемам в целом, показывает,

что на сегодня уже создана добротная научная основа для продолжения изучения темы и под углом зрения исторической демографии. Исходя из разработанности отдельных сторон эволюции сельского населения в обозначенные годы, можно выделить основные направления, по которым предстоит вести дальнейший научный поиск. С точки зрения современного научного подхода к изучению представляется, что важное внимание необходимо сосредоточить на изменениях в численности и составе сельского населения как важнейших параметрах его демографического развития.

Кроме того, до настоящего времени в должной мере еще не показано влияние Великой Отечественной войны на демографическую ситуацию в российской деревне: на население, возрастно-половой состав и воспроизводственные процессы. Детального изучения требует и семейно-брачная структура сельских жителей в кризисных послевоенных условиях, ее деформации, в том числе не в последнюю очередь за счет миграционного движения из деревни. Совершенно недостаточно изучены процессы брач-ности и разводимости, получившие своеобразное развитие в послевоенной деревне и др.

Несмотря на то, что сельская семья, казалось бы, пристально изучается социологами и этнографами, все же специального историко-демографичес кого ее исследования в рамках исследуемого нами периода до сих пор нет. В результате тормозится изучение семейного состава, демографической типологии и др. важнейшие аспекты эволюции сельской семьи.

Множество пробелов есть и в изучении сельской миграции: необходимо уточнить объем и направления ее потоков, соотношение отдельных форм, в которых шло перемещение сельских жителей, требуется современная оценка оргнаборов, переселений и так называемых «самовольных» отъездов из села. С позиций сегодняшних реалий необходима научно обоснованная оценка и общей демографической ситуации в деревне РСФСР на этапе 1940-1950-х гг.

Объектом данного исследования является сельское население всей Российской Федерации, которое рассматривается как единая социально-территориальная общность, с присущими региональными и этническими чертами своеобразия в демографических процессах. В то же время особенности социально-демографического развития в национальных районах РСФСР специально не рассматриваются, поскольку для реализации столь трудоемкой задачи требуется отдельное самостоятельное исследование. Изучаются такие важнейшие вопросы, как численность, национальный, социальный, возрастно-половой, брачный и семейный состав сельского населения Российской Федерации, а также изменения в уровне рождаемости, смертности, продолжительности жизни, основные тенденции в эволюции сельской семьи. В данной работе все динамические явления в развитии отдельных демографических структур сельского населения рассматриваются в связи с общеисторическими событиями.

Цели и задачи работы определяются наличием довольно широкого круга научных проблем, еще не получивших адекватного исследования на предыдущем этапе. Ставится цель - прежде всего выявить ведущие тенденции в развитии сельского населения Российской Федерации в 1939-1959 гг. при учете всего многообразия происходивших в нем изменений во взаимосвязи и зависимости. Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих конкретных научно-исследовательских задач:

выявление причин и масштабов изменений в численности сельского населения РСФСР;

выяснение роли и значения для судеб деревни факторов естественного и миграционного движения жителей села в их соотношения в развитии;

определение специфики возрастно-полового состава сельского населения и его воздействия на естественно-демографические процессы (брач-ность и семейный состав, рождаемость и смертность);

анализ основных закономерностей в изменении сельской семьи.

Методология и методика исследования. Теоретической основой диссертации послужили современные концепции развития народонаселения и демографического перехода, которые применяются многими исследователями демографических проблем у нас и за рубежом. Особенностью демографического перехода в России является существенная дифференциация ее состава - значительное число национальностей и специфических регионов, различающихся как по уровню общего социально-экономического развития, так и в конфессиональном плане. Это наложило соответствующий отпечаток на формирование специфических репродуктивных установок у отдельных народов, заметных отличий в демографическом поведении городского и сельского населения в целом. Отставание у нас процесса демографического перехода и его своеобразие вызвано и сильнейшими социальными катаклизмами XX века: двумя мировыми войнами, революцией 1917 г. и гражданской войной, коллективизацией в деревне и ее тяжкими последствиями, голодом начала 1930-х гг. и 1946-1947 гг., а также огромными трудностями периода послевоенного восстановления.

Всестороннее изучение сельского населения России как историко-демографического феномена возможно лишь при комплексном подходе к нему, с использованием достижений и смежных научных дисциплин. В данном научном исследовании, которое имеет прежде всего исторический характер, наряду с проблемно-хронологическим и сравнительно-историческим методами, применяется и историко-социологический, статистический методы (демографического баланса и обобщения показателей, полученных на основе подсчета массовых данных). Использован также метод поперечного и продольного демографического анализа, дающий дополнительные возможности использования данных переписей населения.

Источниковая база. Специфика проблем, связанных с исторической эволюцией сельского населения России, предполагает анализ массовых источников с выходом на обобщающие процессы и явления. Поэтому в основу монографии положен широкий круг уже опубликованных и неопублико-

ванных архивных источников, прежде всего статистического характера. Среди статистических материалов, которые уже опубликованы, своей репрезентативностью и полнотой отличаются материалы Всесоюзных переписей населения 1939 и 1959 гт. Они содержат исходные данные об общей численности сельского населения СССР и РСФСР, в том числе и с выделением основных общественных групп, по возрасту и полу; о состоянии в браке, количестве семей и одиночек и многое другое.

Материалы Всесоюзных переписей, особенно 1939 г., до настоящего времени полностью еще не публиковались, поэтому значительный массив более подробных данных, в том числе по возрастной, брачной и семейной структурам сельского населения, извлечен из Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ. Ф.А-374) и Российского Государственного Архива экономики (РГАЭ. Ф.1562). В этих фондах сохранились разработки первичных данных, в том числе и в региональном разрезе, с подразделением на город и село, что существенно для нашей темы. Подлинность многих цифр переписи 1939 г., как известно, подвергнута вполне справедливому сомнению, в том числе и численность сельского населения СССР в целом и РСФСР. В диссертации автор пользуется приводимыми в официальных публикациях цифрами, с оговоркой относительно возможной фальсификации.

Перепись 1959 г. проводилась в совершенно иных исторических условиях, без какого-либо диктата сверху. Более того, в отличие от предыдущих Всесоюзных переписей 1937 и 1939 гг., при ее проведении стояла задача -по возможности точнее определить фактическую величину населения. Накануне в 1955 г. общая численность населения СССР уже достигла довоенного уровня, т.е. людские потери в войне 1941-1945 гг. были компенсированы за 10 послевоенных лет. Поэтому переписи 1959 г. предстояло выяснить также величину прироста после 1955 г.

Однако не по всем аспектам демографического развития переписи 1939 и 1959 гг. собрали необходимый материал. Например,обе они дают неполные сведения о семье, ее дифференциации по демографическому типу; в

них нет данных о числе детей в семьях, т.е. всего того, что вошло в программы последующих переписей населения, начиная с 1970 г. Это существенно сужает научные горизонты изучения, поскольку недостаток перечисленных сведений практически исключает серьезную и достаточно глубокую научную разработку важнейших аспектов истории сельской семьи в 1940-1950-е гт. Тем не'менее, значение материалов Всесоюзных переписей населения 1939 и 1959 гг., уже опубликованных и все еще хранящихся на полках архивохранилищ, трудно переоценить. Благодаря им исследователи имеют достоверную статистическую информацию, необходимую для выявления многих иных важных структурных изменений за 20 лет.

Наряду с переписями важным источником сведений о населении являются данные текущего учета. Разработки актов гражданского состояния (сведения о брачности, разводимости, рождаемости, смертности и др.) в рамках исследуемого 20-летнего периода ранее никогда не публиковались, особенно по РСФСР. Основной массив их также хранится в центральных архивах ГАРФ и РГАЭ. Для статистических целей использовались вторые экземпляры актов, а программа их разработки давала возможность получить ценнейшие сведения о возрастном и семейном составе вступавших в брак, о распределении родившихся по полу, месяцам рождения, порядку их рождения, возрасту и общественной группе матери и т.д. Материалы текущего учета так же, как и материалы переписей, использованы в данной работе при подсчете общей численности населения, его распределения по возрасту и полу, а данные актов о рождении - еще и для исчисления относительных показателей (общих и повозрастных коэффициентов рождаемости, плодовитости, смертности и в целом воспроизводства).

Ценнейший статистический материал о естественном и миграционном движении сельского населения историками и демографами пока еще очень слабо востребован, хотя пользование этим корпусом источниковых данных открывает серьезные перспективы в изучении демографического прошлого России. В данной работе они использованы непосредственно и в виде ав-

торских расчетов; на их основе составлены оригинальные таблицы динамических рядов (ежегодной численности сельского населения, абсолютных цифр числа родившихся, умерших, а на основе сведений о родившихся по порядку их появления у матери - рассчитаны примерные данные об уровне детности сельских семей и т. д.). По этим же данным рассчитаны и относительные коэффициенты воспроизводства, рождаемости и смертности. Прямые данные и авторские расчеты, использованные в тексте и приложении, составили главный информационный фундамент исследования, послужили основой для положений и выводов диссертации.

При составлении динамических рядов погодовой численности и возрас-тно-половой структуры автором использованы материалы единовременных отчетов о составе сельского населения, которые стали проводиться с 1943 г. Этот массовый источник создавался в ходе сплошного обследования семей всех проживавших в сельской местности. Поэтому он единственный отражает ежегодную динамику демографических показателей деревни, к тому же - и в разрезе ее отдельных социальных групп. Такие обследования проводились сельскими советами на основе похозяйственных книг и списков, без непосредственного опроса населения. Они составлялись особенно тщательно, поскольку предназначались не только для чистой статистики, но и для практического применения. Опираясь на данные единовременных отчетов, в ЦСУ подсчитывалась численность населения, в финансовых органах -сумма сельскохозяйственного налога, а в учреждениях народного просвещения - ожидаемое число школьников и т.д. Подобный симбиоз в различных сферах учета, взаимный пересчет и т.п. обеспечили в итоге достаточно высокое качество документов похозяйственной отчетности сельских советов, вследствие чего в достоверности этого источника статистической информации не может быть сомнений.

Однако следует заметить, что в документах ЦСУ, содержащих различные сведения о естественном движении сельского населения, все же обнаруживается целый ряд разночтений и несовпадений в цифрах. Так, в теку-

щей отчетности ЦСУ иногда попадаются относительные коэффициенты рождаемости и смертности, которые при простом пересчете оказываются не точны. К сожалению, в документах, которые обычно сопровождают конкретный цифровой материал, механизм подсчета относительных величин не раскрывался. Кроме того, нередко в статистической отчетности обнаруживаются абсолютные величины (например, общей численности населения), которые хотя и приведены на одну и ту же дату и в единых территориальных рамках, но бывают разными. На наш взгляд, подобные расхождения -результат того, что вся информация поступала в ЦСУ по двум каналам - из статкомитетов на местах (как правило, пересчитанных и откорректированных), и данных, полученных непосредственно при регистрации в загсах (сельсоветах). Сравнение тех и других показывает, что имеющиеся расхождения (обычно в пределах от 1 до 3%) можно считать несущественным, так как они вполне вписываются в допустимую статпогрешность. Это тем более возможно, что речь идет не столько о поиске и установлении максимально точной цифры, сколько о выявлении ведущей тенденции. Гораздо большего сожаления достойно то, что прекрасно поставленная с конца 1930-х гт. статистическая отчетность в органах текущего учета населения (и соответственно ее наличие в архивах), начиная с 1953-1954 гт. заметно ухудшается; сокращается и общее количество документов о населении. К концу 1950-х гг. количество и спектр статистических данных о населении становится намного беднее.

Особую разновидность статистических документов о населении составляют материалы конъюнктурных обзоров демографического состояния и инфекционных заболеваний населения РСФСР. Это - документы санитарной статистики, которые разрабатывались в органах Наркомата (с 1946 г. Министерства) здравоохранения СССР (ГАРФ.Ф.8809). В целом следует констатировать, что обеспеченность исследуемой темы статистическими данными этого фонда не равноценна по отдельным годам. Лучше других обеспечены в этом плане 1939 и 1940 гг.; неплохо представлен и военный

период, особенно по вопросам санитарного состояния населения. Но уже после войны статистика населения в фондах Минздрава представлена хуже.

К группе статистических источников о населении примыкают и документы другого фонда ГАРФ - Государственной санинспекции и эпидемиологического отдела Минздрава СССР (Ф.9226), которые также дополняют сведения о заболеваемости и смертности населения.

Среди круга массовых статистических источников о сельском населении заметное место занимают годовые отчеты колхозов и совхозов - уже давно и по праву широко востребованные. На основе их богатейших данных в сочетании с другими корпусами источников написано и опубликовано значительное число работ по истории деревни (См. сноски на работы Ю.В. Ару-тюняна, И.М.Волкова, М.А.Вылцана, Н.Я.Гущина, И.Е.Зеленина, М.Л.Богденко и др.).Эти документы создавались как результат производственной деятельности сельскохозяйственных предприятий для отчета в соответствии со сложившейся практикой перед вышестоящими организациями. Заполнялись они по установленным формулярам, куда вносились важнейшие данные о деятельности колхозов и совхозов. Очень важно то, что единая форма отчетности, применявшаяся при составлении разработок годовых отчетов, в течение многих лет практически не изменялась, что обеспечило хорошую сопоставимость данных, как в территориальных рамках отдельных регионов, так и всей РСФСР. В годовых отчетах важная роль отводилась количественным характеристикам колхозов и совхозов: по числу населения и дворов, возрастно-половому составу, в том числе по количеству трудоспособных работников и пр. Наряду с такими демографическими показателями все же основное место занимали сведения о развитии производства, организации и оплате труда, трудовой деятельности работников колхозов и совхозов, в том числе тех, кто не выполнял установленной трудовой нормы. Сводные годовые отчеты колхозов хранятся в РГАЭ (Ф. 7486) и ГАРФ (Ф.А-310), а совхозов - в РГАЭ (ф.7802, 7803) и ГАРФ (ф.А-317).

Кроме проанализированных архивных источников в данной работе использованы документы Главного Переселенческого Управления при Совете Министров РСФСР (ГАРФ.ф.А-327- до 1954 г., затем - ф.А-518 - Главного Управления при Совете Министров РСФСР по переселению и организованному набору рабочих). Документы и материалы этих архивных фондов существенно дополнили сведения о территориальном перемещении сельских жителей, включая такие его формы, как государственное сельскохозяйственное переселение и организованный набор рабочих из числа сельского населения.

В работе использовались и материалы фонда Управления делами при Совете Министров СССР (РГАЭ.ф.5446), которые пролили дополнительный свет на масштабы и формы отвлечения трудовых ресурсов из российского села. Таким образом, для раскрытия основных закономерностей хода демографических процессов в сельском населении РСФСР за 1939-1959 гг. в диссертации достаточно полно использованы материалы более десятка фондов центральных архивохранилищ Российской Федерации.

Из опубликованных источников, кроме материалов переписей 1939 и 1959 гг., о которых уже говорилось, автором использованы современные публикации демографической статистики разных лет. Большую ценность представляют издание ежегодных демографических докладов Института народнохозяйственного прогнозирования РАН и Центра демографии и экологии человека под редакцией А.Г.Вишневского. Это публикации серии «Население России,» начиная с 1993 г., содержащие основные данные о численности населения, семей, состоянии здоровья, естественном и миграционном движении, в том числе и за интересующие нас годы.

В 1998 г. в Госкомитете РФ по статистике вышел в свет статистический сборник «Население России за 100 лет. 1897-1997 гг.», где опубликованы расчетные динамические ряды данных численности населения, в том числе и сельского, в 1939-1941 гг., и с 1950 по 1960 и далее гг.⁷⁵. В связи с публикацией этого довольно авторитетного издания необходимо отметить еле-

дующее. Содержащиеся в нем цифры общей численности относятся ко всему постоянному сельскому населению, включая отсутствующих до полугода по месту жительства. В то же время в настоящей диссертации при анализе соответствующих показателей использованы, как правило, данные о наличном населении, т.е. исключая тех, кто на момент учета находился в продолжительном отсутствии по месту жительства в сельской местности. Такой подход к учету населения деревни нам представляется более предпочтительным, поскольку он позволяет избежать двойного счета, т.е. возможности включения «отсутствующего» населения деревни в число проживавших на момент учета горожан и одновременно в число постоянных сельских жителей. Важно и другое соображение: все цифры, почерпнутые автором диссертации из архива, были в свое время рассчитаны по только что полученным сведениям регистрации актов гражданского состояния. Они прибавлялись или вычитались от оценочной численности населения за предыдущий год, и таким образом получали примерную величину населения на новую определенную дату. В упомянутом сборнике «Население России за 100 лет» методика, подсчета данных о численности постоянного населения несколько иная. Как отмечается в введении к нему, для периода 1950-1958 гг. данные были получены методом «обратного счета», т.е. за исходные брались цифры переписи 1959 г. На наш взгляд, досадным упущением этого издания является и отсутствие в нем сведений за период с 1942 по 1949 гг.

Наряду с этими публикациями в диссертации максимально учтены и материалы статистических сборников и справочников, выходивших в свет с середины 1950-х гг. до конца 1980-х гг. Это - издания по народному хозяйству СССР и РСФСР, статистические сборники по народонаселению, сель-скому хозяйству, труду и т.д. . Однако цифровой материал большинства таких публикаций советского периода в настоящее время явно устарел, при сличении с архивными данными, весьма заметна его тенденциозность. Тем не менее, в данной работе в отдельных случаях приведены и их сведения.

При изучении основных закономерностей политики партии и государства в области сельского хозяйства были привлечены многочисленные решения КПСС и советского правительства рассматриваемых лет. Большинство

7*7

их опубликовано , изучено и широко прокомментировано в прошлые годы.

Ценнейшим и незаменимым источником стали и материалы периодической печати, в том числе с конца 1930-х до начала 1960-х гг. И хотя в газетах и журналах того времени не могло быть достоверных в современном понимании публикаций о состоянии народонаселения, периодика того времени сохранила его событийную хронику, дух эпохи, что очень важно для понимания сути происходивших исторических явлений. Так, в бюллетене «Ведомости Верховного Совета СССР» публиковались многие правитель-ственные решения, в том числе и о демографических процессах (например, известные Указы Президиума ВС СССР (от 1944 г.) и об отмене запрета на аборты (1955 г.). Достаточно широко использованы в работе и материалы научных журналов, в том числе «Советская этнография», где публиковались результаты проводившегося этнографического изучения колхозных семей, а также «Вестник статистики», в котором также много дополнительной информации о народонаселении и др.

Совокупность перечисленных видов источников, а также наличие литературы позволяет, по мнению автора, со значительной степенью полноты осветить основные проблемы диссертации, реализовать поставленные в ней исследовательские задачи.

Деревня в общем контексте российской истории 1939-1959 гг

Демографические процессы отражают состояние общества, развитие которого сопровождается соответствующими качественными и количественными изменениями в населении. В свою очередь эти трансформации до известной степени могут оказывать влияние на ход исторического процесса. Поэтому изучение особенностей демографической истории деревни представляется правомерным лишь с учетом суммарного воздействия "внешних" факторов политического и социально-экономического характера, формировавших конкретный исторический фон.

Как уже отмечалось, период с 1939 по 1959 гг. в российской истории оказался особенно богатым событиями чрезвычайной важности. За короткий по историческим меркам срок страна пережила несколько качественно различных состояний - предвоенное, военное и послевоенное. Все эти стадии были различны, но внутренне они объединялись общим испытанием- Великой Отечественной войной 1941-1945 гт. , которая в этой череде лет по праву занимает центральное место. Именно война и ее тяжелые последствия для всех сфер общественного бытия придавали характерную окраску периоду послевоенного восстановления.

Для более четкого понимания особенностей развития сельского населения в рассматриваемые годы целесообразно вернуться к происходившим в советской деревне политическим и социально-экономическим переменам после революции 1917 г. С этого времени судьба деревни практически полностью стала зависеть от курса в аграрной политике государства, от того, какая роль в ней отводилась крестьянству. Начало но вому периоду в жизни деревни положила сплошная коллективизация сельского хозяйства, проведенная исключительно жесткими и форсиро ванными методами. Она разрушила вековой уклад жизни крестьянства, в корне изменила социальный состав сельского населения. Прежде, вплоть до конца 1920-х гг., сельскому населению была свойственна глубокая дифференциация по имущественному признаку. Основная масса его со стояла из так называемых "середняков", и лишь около 1/3 приходилось на бедняков и батраков. Наиболее зажиточной частью сельского населе ния считались крестьяне - "кулаки", хозяйства которых еще больше рас ширились за годы нэпа. Однако к осени 1929 г. в результате экономиче ского нажима государства, их число уменьшилось до 600-700 тыс. вместо прежних 900 тыс. . Это были наиболее производительно трудившиеся крестьяне, которые собственным упорством и трудом привлекавшихся наемных работников, с помощью имевшихся у них более совершенных сельскохозяйственных орудий добивались высокой доходности хозяйст ва. Отсюда понятны истоки их ожесточенного сопротивления социали стическому переустройству деревни. Чтобы сломить сопротивление не только зажиточных "кулаков", но и той части середнячества, которая отказывалась вступать в колхозы и сдавать туда средства производства, государство начало кампанию по ликвидации кулачества. По существу данное мероприятие положило начало репрессиям в отношении групп населения, представлявшихся сталинскому режиму наиболее опасными. Только за 1929-1931 гг. было раскулачено почти 600 тыс. крестьянских семей, а общее число репрессированных, сосланных и иным образом пострадавших сельских жителей, достигало 4-5 млн.3

Социально-политические катаклизмы 1930-х гт. и их последствия

Картину развития демографических процессов в российской деревне в конце 1930-х гг. целесообразно предварить характеристикой исторических событий, происходивших в предшествовавшее 10-летие. Такой исторический экскурс необходим в силу чрезвычайной важности этих фактов, имевших долговременные демографические последствия, причем не только для деревни, но и страны в целом.

После окончания гражданской войны и вплоть до второй половины 1920-х гг. население России проходило стадию демографической компенсации, обычную для послевоенных лет. В это время большой подъем переживала брачность и рождаемость, заметно снизилась общая и детская смертность. Примерно к 1928 г. резервы компенсаторного периода были полностью исчерпаны, все более ощутимым становился спад в демографических процессах. В деревне к этому времени вновь обострилась диспропорция в соотношении мужчин и женщин репродуктивного возраста, усиливавшаяся в ходе миграции из села. Наметилось устойчивое снижение и других демографических показателей. По времени это совпало с началом коренной ломки сложившегося уклада - грянула коллективизация, которая положила конец единоличному хозяйствованию крестьян и сопровождалась неисчислимыми бедствиями для населения деревни.

С точки зрения документального обеспечения рубежа 1920-x-l930-х гг. следует отметить, что советской статистикой он обеспечен хуже всего, поскольку демографический учет тогда еще только налаживался и охватывал далеко не все районы. Учет населения в городах был поставлен лучше, чем в сельской местности; при этом по Европейской части России - процент охвата был выше, чем в Азиатской. Основной недоучет населения падал на Казахстан, Бурят-Монголию, Якутию, Дальний Восток и ряд сельских местностей Северного Кавказа. Недополученные по ним данные восполнялись рассчетами УНХУ (по РСФСР) и ЦУНХУ (по СССР) на основании средних показателей сходных территорий или же за другие годы, которые затем включались в сводные отчеты. Подобная методика получения недостающих сведений в целом максимально приближала итоговые подсчеты к реальности1.

Начиная с 1930 г. в сельской местности регистрация актов рождений, браков и смертей, даже по территории с уже налаженным учетом, стала заметно ухудшаться. В условиях массовых репрессий, в том числе и против деятелей статистики, система учета населения сильно пострадала. В стране нарастал социальный хаос, происходили массовые миграции, которые ослабленная статистика населения была не в состоянии фиксировать полностью. Массы населения перемещались в связи с репрессиями и ссылками из территорий с относительно налаженным демографическим учетом, туда, где его вообще не было. За счет этого падала полнота учета населения, ухудшалось качество статистики. Но она все же фиксировала общее ухудшение демографической ситуации в стране, хотя ее сведения и шли вразрез с тем, чего ожидала власть. По этой причине данные о населении постепенно стали засекречиваться, их публикация вскоре прекратилась. В таких условиях местные власти проявляли стремление скрыть или преуменьшить размеры происходивших бедствий2.

Уровень брачности. Средний возраст вступления в брак

Семье принадлежит решающая роль в обеспечении воспро -изводства населения, поскольку именно в ней происходит рождение детей и другие важнейшие демографические события. При изучении процессов воспроизводства населения и прежде всего рождаемости, большое значение имеет выявление определяющих ее факторов, среди которых важное место занимает брачная структура населения. Брачность - массовый процесс, характеризующий население; частота образования брачных пар оказывает своеобразное влияние на опосредованные этим демографические процессы - рождаемость, разводимость. Вследствие этого брачность и связанные с нею процессы изучаются как важнейший элемент воспроизводства населения.

Под брачностью понимается процесс образования супружеских пар при вступлении в первый или повторный брак. В широком смысле брачность изучается как совокупность всех процессов, характеризующих заключение и прекращение браков, или, иначе - совокупность изменения брачного состояния.

Сведения о брачном движении населения поступают из текущего учета, т.е. загсов и сельсоветов, о регистрации браков, разводов и смертей одного из супругов (в случае овдовсния). Однако вся подобная информация относится лишь к официально зарегистрированным бракам и разводам. Эти данные не учитывают различные виды фактических браков, а также те официально зарегистрированные браки и разводы, которые в реальности имеют фиктивный характер. В то же время брак и семья, являясь исторически меняющимися явлениями, сохраняют основные сущностные характеристики, присущие им как социальным институтам.

Общество регулирует отношения между полами посредством определенной системы социального контроля (общественное мнение, средства социального и правового воздействия и т.п. каналов). Необ ходимость социально-нравственного и правового регулирования отношений между полами определяется тем, что они выполняют весьма серьезные и социально значимые функции - непосредственно формируют характер воспроизводства населения и воспитание детей. Правовая регламентация брака преследует целью обеспечение единобрачия, всех прав супругов, в том числе и имущественных, упорядочения отношений между ними, а также между родителями и детьми.

Анализ брачной структуры сельского населения Российской Федерации в 1939-1959 гг. целесообразно предварить краткой харак- теристикой исторических изменений в формах брака за предыдущие два 10-летия. Декретами советской власти "О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния" (от 18 декабря 1917 г.) и "О свободе совести и отделении церкви от государства" (от 20 января 1918 г.) регистрация всех актов гражданского состояния, в том числе и брачности, изымалась из ведомства церкви, где она велась веками, и передавалась светским государственным учреждениям1.

В этих актах Советского государства прослеживается стремление новой власти заменить старую форму брака и семьи. Они прочно закрепляли приоритет гражданского светского брака: "Российская республика впредь признает лишь гражданские браки". Все права супругов, в том числе на детей и имущество, закреплялись за ними лишь в случае, если их союз был зарегистрирован в государственном учреждении - загсе. Церковный же брак объявлялся не более, чем частным делом граждан2. Позже в государственное законодательство о браке и семье были внесены некоторые изменения и дополнения, в частности, был повышен ценз минимального брачного возраста (18 лет - для мужчин и женщин). Кроме того, во избежание путаницы в юридической практике Кодекс законов о браке и семье от 1926 г. устанавливал, что все браки, заключенные по религиозному обряду до 20 декабря 1917 г., продолжали считаться законными, а их статус при-равнивался к зарегистрированным гражданским бракам .

Октябрьская революция 1917 г. своими законоположениями придала мощный импульс формированию прогрессивной тенденции в эволюции брака и семьи, прежде всего - юридическому уравнению в правах мужчин и женщин. Уже в одном из первых декретов "О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния (18 декабря 1917 г.) новая власть провозглашала брак добровольным и равноправным союзом полов, отвергая тем самым условия, превращавшие его в экономическую сделку4.

Для самого многочисленного сословия российского общества - крестьянства, составлявшего большинство населения России, важнейшее значение имел декрет о земле. Его реализация привела к окончательному распаду крупных патриархальных семей и ослаблению в них тирании главы семейства. Принцип подушного рас пределения земли независимо от возраста и пола, по существу означал равенство мужчины и женщины в экономических правах. Это закладывало реальные основы для экономической независимости женщины-крестьянки.

Похожие диссертации на Сельское население Российской Федерации в 1939-1959 гг. (Демографические процессы и семья)

Семья горнозаводского населения Алтая второй половины XVIII - первой половины XIX в. Никишина Надежда Васильевна

Феномен семьи у населения горнозаводской зоны в контексте провинциальной повседневности : Катавский и Миньярский районы Челябинской области во второй половине 1920-х - 1950-е годыЧайко, Екатерина Анатольевна

Семья и быт в представлениях населения Европейской части России в 1920-е годы Михайлова Марина Владиславовна

Российское городское население в 1897-1926 гг.: брак и семья Араловец Наталья Аркадьевна

История организации и деятельности служб и учреждений социальной защиты населения Российской Федерации в 1991-2000 гг.Свистова, Елена Борисовна

Исторический опыт становления системы социальной защиты населения Российской Федерации в условиях перехода к рыночной экономике в 1991-2007 гг. (на примере г. Москвы)Дитяткин Александр Александрович

Деятельность органов социальной защиты населения Российской Федерации в условиях системных реформ : 1992-2004 гг.Уварова Ирина Александровна

Деятельность государственных органов Российской Федерации по подготовке населения страны к защите Родины в 1990-2004 гг.Юдахин Юрий Анатольевич

Государственная политика социального обеспечения населения на юге Дальнего Востока Российской ФедерацииФилиппова Ирина Георгиевна

Экономическая политика СССР и Российской Федерации и уровень жизни населения в 1985-2003 гг. Смычковский Дмитрий Эдуардович