Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Международное положение Русского государства 1492-1558 гг.
1. Русско-литовские внешнеполитические отношения 1492-1533 гг 17
2. Балтийский вопрос во внешней политике России 1492-1523 гг 35
3. Характеристика внешней политики России 1533- 1558 гг 52
Глава 2. Русско-шведские внешнеполитические отношения 1523-1568 гг.
1. Независимость Швеции и новый уровень русско-шведского противостояния 67
2. Русско-шведская война 1555-1557 гг 83
3. Планы военно-политического союза со
Швецией и русско-шведский договор 1567 г 98
Глава 3. Русско-шведские внешнеполитические отношения 1569-1595 гг.
1. Посольство Павла Юстена в Россию 1569-1572 гг 120
2. Переписка Ивана Грозного с Юханом III начала 1570-х гг. и шведская «Великая восточная программа» 135
Заключение 153
ПРИЛОЖЕНИЯ
Русско-шведская перемирная грамота от 25 марта 1557 г 156
Русско-шведский договор от 16 февраля 1567 г 160
Русско-шведская договорная память от 28 декабря 1585 г 174
Список источников и литературы 177
- Русско-литовские внешнеполитические отношения 1492-1533 гг
- Независимость Швеции и новый уровень русско-шведского противостояния
- Посольство Павла Юстена в Россию 1569-1572 гг
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Состояние современного мира все в большей мере определяется процессами, обусловленными международными отношениями. Изучение внешней политики рубежа XX–XXI вв. невозможно без понимания особенностей ранних этапов ее развития. В 1492-1595 гг. отношения Русского государства с ближайшим соседом, Швецией, играли одну из ключевых и определяющих ролей во внешней политике Москвы. Важнейшим аспектом русско-шведских отношений той эпохи, влиявшим на европейскую политику в целом, была борьба за прибалтийские земли. России необходимы были выход к Балтике, возможность свободной торговли, дипломатических и культурных связей со странами Западной Европы. Швеция стремилась поставить под полный контроль русскую балтийскую торговлю и утвердиться на Балтийском море.
Со второй половины XVI в. так называемый «балтийский вопрос» вступил в новую, весьма сложную фазу. Именно в это время в Восточной Прибалтике столкнулись интересы всех крупнейших государств, расположенных в бассейне Балтийского моря. Возникшие противоречия, в том числе и русско-шведские, явились предметом оживленной дискуссии общеевропейского масштаба, не потерявшей своей актуальности и в наши дни.
Степень изученности темы. Надлежит заметить, что отдельные вопросы настоящей темы диссертационного исследования рассматривались лишь в русле общего изложения внешней политики России указанного периода, что свидетельствует об отсутствии специальных работ по данной проблематике.
Отдельные аспекты взаимоотношений России и Швеции 1490-х – 1550-х гг. нашли свое отражение в трудах отечественных историков. Анализ основных направлений внешней политики Русского государства конца XV – первой половины XVI в., в том числе и русско-шведских внешнеполитических отношений 1490-х гг., содержится в работах Н.М. Карамзина (1819 г.), С.М. Соловьева (1855-1856 гг.), Г.В. Форстена (1884, 1893 гг.), К.В. Базилевича (1952 г.), И.Б. Грекова (1963 г.). А.Л. Хорошкевич в 1980 г., в рамках изучения внешней политики Русского государства на рубеже XV–XVI вв. проанализировала традицию сношений шведских правителей не с главой России, а с его новгородскими наместниками. В исследовании А.А. Зимина 1982 г. содержатся важные факты по истории русско-шведских взаимоотношений конца XV – первой четверти XVI века. В 2001 г. была издана монография В.А. Волкова, в которой довольно подробно разбираются события русско-шведской войны 1495-1497 годов.
Больше внимания в историографии уделено событиям русско-шведских внешнеполитических отношений 1550-х – 1590-х годов. В отечественной дореволюционной историографии, посвященной данному периоду взаимоотношений двух стран, можно выделить три этапа: XVIII – начало XIX в., первая половина – середина XIX в., конец XIX – начало XX века. Прежде всего необходимо отметить труд В.Н. Татищева «История Российская с самых древнейших времен» (вторая четверть XVIII в.), в котором освещаются события русско-шведской войны 1555-1557 годов. Отдельные проблемы, связанные с русско-шведскими внешнеполитическими отношениями поднимались в конце XVIII – начале XIX в. Н.Н. Бантыш-Каменским, который анализировал практику сношений России и Швеции через Великий Новгород. Для своих научных разработок ученый впервые начал привлекать неопубликованный материал из архива Посольского приказа.
Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского», в VIII и IX тт. (1818, 1821 гг.) приводил сведения о внешней политике России XVI в., в том числе о русско-шведских отношениях. Причиной русско-шведской войны 1555-1557 гг. ученый считал неясность границ между двумя государствами. Анализируя русско-шведские отношения в 60-е гг. XVI в., автор обращал внимание на русско-шведский договор 1567 года.
Н.А. Полевой в «Истории русского народа» на рубеже 20-х – 30-х гг. XIX в. обратил внимание на события, связанные с русско-шведской войной 1555-1557 годов. Причиной войны, по его мнению, послужили приграничные ссоры. Н.Г. Устрялов в 1855 г. отмечал, что шведский король Эрик XIV не мог быть опасен для Русского государства, поскольку не имел достаточной военной силы и, кроме того, был скован конфликтом с Датским королевством из-за Эстонии.
С.М. Соловьев в 1855-1856 гг., занимаясь освещением русско-шведских взаимоотношений, в частности, остановился на русско-шведской войне 1555-1557 гг., предложив свою версию этого конфликта как вопроса о титулатуре шведских королей. Обращался ученый и к русско-шведскому договору 1567 года. Изыскания С.М. Соловьева особенно ценны тем, что в процессе работы он, также как и Н.Н. Бантыш-Каменский, использовал богатейший неопубликованный источниковый материал, извлеченный им из архива Посольского приказа.
Таким образом, в конце XVIII – первой половине XIX в. четко обозначилась проблематика русско-шведских взаимоотношений изучаемого периода: вопросы о сношении со Швецией через Великий Новгород, о титуловании шведских королей и борьба за Балтику. Однако разработка этих проблем велась историками в русле общего изложения внешней политики России, причем эта тенденция будет определяющей и для всех последующих исследователей.
Особо следует выделить труды Г.В. Форстена 80-90-х гг. XIX в., которые сделали доступными очень важные материалы зарубежных архивов. Следует заметить, что его работы являются основополагающими при изучении темы настоящего исследования. Интересные параллели между представлениями русских государей о верховной власти и их внешней политикой проводил в 1889 г. М.А. Дьяконов.
В.О. Ключевский в начале 1900-х гг., подводя итог всей внешней политики Русского государства в XVI в., отметил, что на европейском фронте развернулась борьба России со Швецией и Ливонией за восточные берега Балтийского моря, с Великим княжеством Литовским и Короной Польской – за Западную Русь. М.Н. Покровский в 1910-1913 гг. доказывал, что Швеция не могла допустить утверждения России на Балтике и поэтому в 1561 г. захватила Ревель с прилегающей областью.
В советской историографии отчетливо выделяются два периода: довоенный и 50-80-х гг. XX века. С.Ф. Платонов в 1923 г. указывал на запутанность пограничных отношений со шведами, что привело к войне 1555-1557 годов. В 1941 г., в предверии начала Великой Отечественной войны вышел в свет первый том «Истории дипломатии», в котором было проанализировано западное направление внешней политики России в рассматриваемый период. Подчеркивалось, что из-за Прибалтики разгорелась борьба между всеми заинтересованными европейскими державами. Активно вмешалась в эту борьбу и Швеция. Иван IV оказался не в силах решить поставленные им задачи.
К проблеме заключения русско-шведско-английского союза в конце 60-х гг. XVI в. обратился в 1951 г. историк Я.С. Лурье. Многообразию проблем, связанных с Ливонской войной, в том числе взаимоотношениям Русского государства и шведской короны, посвящена монография В.Д. Королюка «Ливонская война», опубликованная в 1954 г., в которой последовательно освещаются ход военных действий и мирных переговоров в 1558-1583 годах.
В «Очерках истории СССР», вышедших в 1955 г., говорилось, что русско-шведский договор 1567 г. не вступил в силу, так как встретил мощный протест со стороны шведских феодалов. В работе И.Б. Грекова «Очерки по истории международных отношений…» 1963 г., равно как и «Истории СССР с древнейших времен», появившейся в 1966 г., был представлен фактический материал о борьбе России с Польшей-Литвой, Швецией за Прибалтику.
В «Истории Швеции» (1974 г.), был дан анализ различным событиям из шведской истории с древнейших времен до середины XX века. Особое внимание было уделено разработке и начальному этапу осуществления «Великой восточной программы» 1580 года.
Не обошли вниманием вопросы внешней политики России XVI в. и русские историки-эмигранты. Так, Е.Ф. Шмурло в 1922 г. констатировал, что при Иване IV Россия впервые приняла активное участие в споре за балтийские берега. Г.В. Вернадский в 1927 г. считал, что попытки Русского государства восстановить и расширить свои владения на Балтике потерпели неудачу. С.Г. Пушкарев в 1953 г. отметил, что после подписания Плюсского перемирия со Швецией в 1583 г. Россия потеряла и тот последний кусочек Балтийского побережья, которым владел в старину Великий Новгород.
В новейшее время изучением внешней политики Ивана IV занимался А.В. Виноградов (1999 г.), который подробно проанализировал курс на сближение со Швецией в 60-е гг. XVI в., полагая, что возможный русско-шведский союз мог быть довольно перспективным. А.С. Кан в 1999 г. вполне закономерно утверждал, что в XVI в. отношения России и Швеции по всем направлениям становятся более оживленными, нежели в период существования шведско-датской унии и раздробленности Русского государства. Важные сведения о посольстве абовского епископа Павла Юстена в Россию 1569-1572 гг. приводят в своих статьях 2000 г. С.Н. Богатырев и Г.М. Коваленко.
Ключевым проблемам истории России конца XV – XVI вв., в том числе и вопросам внешней политики, посвящена работа А.Г. Кузьмина «История России…», вышедшая в 2003 году. Проблемы происхождения шведского королевского дома Ваз, взаимоотношения русских и шведских правителей по вопросу титулования и выстраивание русско-шведских отношений через Великий Новгород, а также переписка Ивана Грозного с Юханом III начала 1570-х гг. рассматривались в статьях В.В. Фомина 2003-2006 годов. Анализу роли России в европейской внешней политике середины XVI в. посвящена монография А.Л. Хорошкевич «Россия в системе международных отношений…», опубликованная в 2003 году.
Специфика привлекаемого материала по теме диссертационного исследования в зарубежной историографии заключается в том, что он рассматривается исключительно на фоне внешней политики исторической родины того или иного конкретного ученого.
И все же, важный вклад в разработку внешней политики Шведского королевства и балтийского вопроса в целом, внесли Э. Гейер (1855 г., Швеция), Э. Грённблад (1857 г., Дания), Э. Лённрот (1964 г., Швеция), Н. Ангерманн (1972 г., ФРГ), К. Расмуссен (1973 г., Дания), Э. Тиберг (1984 г., Швеция), Л. Ларссон (2005 г., Швеция).
Ценный фактический материал о шведской внешнеполитической истории содержится в справочной литературе Швеции 20-30-х гг. XX века.
Надлежит выделить монографию шведского историка И. Андерссона «История Швеции» (1946 г.), вышедшую в СССР в 1951 г., автор которой убедительно показал, что шведская внешняя политика после 1523 г. стала вестись в новом «стиле», агрессивном, часто почти рискованном, направленном на территориальные захваты у соседей, и в первую очередь пограничных областей Русского государства. Фактически подобную же оценку разделял и немецкий исследователь Я. Петерс в 1981 г., считавший, что внешняя политика шведских королей Эрика XIV и Юхана III является лишь продолжением внешней политики их отца, Густава I Вазы.
В 1959 г. была опубликована статья советского ученого Х.Х. Крууса, посвященная разработке истории балтийского вопроса XVI столетия в зарубежной исторической литературе, в которой, в частности, анализировались труды шведских историков А. Аттмана (1944 г.) и С. Свенссона (1951 г.), а также работа американского исследователя У. Кирхнера (1954 г.), рассматривавших, в первую очередь, экономические предпосылки начала Ливонской войны.
Событиям, связанным с отъездом в Россию шведского посольства абовского епископа Павла Юстена 1569-1572 гг., посвящены работы историков финляндской церкви И. Паарма (1980 г.) и К. Пиринена (1991 г.), считавших, что Юстен стал во многом заложником внутри- и внешнеполитической ситуации, в которой оказалось Шведское государство после восшествия на престол в 1568 г. нового короля Юхана III.
Неоспоримы заслуги польского исследователя И. Грали, который тщательным образом проанализировал в 1994 г. государственную деятельность первого руководителя созданного в 1549 г. Посольского приказа И. Висковатого. В коллективном труде шведских историков Я. Мелина, А. Юханссона, С. Хеденборг (2002 г.) представлены основные вехи правления королей из династии Ваз как в области внутренней, так и внешней политики.
Таким образом, анализ отечественной и зарубежной историографии показывает, что ученые разного времени в основном акцентировали свое внимание на территориальном соперничестве и военных конфликтах России и Швеции в 1492-1595 гг., тогда как не были освещены аспекты внешнеполитических связей России и Швеции в контексте взаимоотношений России с другими европейскими державами, но лишь частично, без детального рассмотрения, были затронуты титулатурные споры и форма сношений России и Швеции. Не был привлечен полностью источниковый материал, который помог бы углубить представление о русско-шведских отношениях в свете европейской политики конца XV – XVI вв. и сделать более точные выводы.
Объектом исследования являются русско-шведские отношения в контексте внешней политики России 1492-1595 годов.
Предметом исследования является процесс выстраивания русско-шведской дипломатической линии поведения с момента включения Москвы в разрешение балтийского вопроса (1492 г.) до Тявзинского мирного договора (1595 г.).
Хронологические рамки работы: 1492-1595 годы.
Нижняя граница связана с началом московским правительством активной политики в Восточной Прибалтике, придавшей новый импульс русско-шведским взаимоотношениям, свидетельством чему является закладка в марте 1492 г. Ивангорода – крепости-порта на побережье Финского залива.
Верхняя граница исследования обусловлена заключением в мае 1595 г. Тявзинского «вечного мира», подводившего итог русско-шведскому противостоянию за более чем столетний период, по которому Россия все же получила выход в Балтийское море.
Для раскрытия основной проблематики и отдельных аспектов работы понадобилось отступление от определенных хронологических рамок. В исследовании были затронуты некоторые события и процессы 70-80-х гг. XV в., конца XVI – первой половины XVII в., а также дан небольшой экскурс в историю Швеции середины XIV – первой четверти XVI века.
Географические рамки работы охватывают территорию государств Балтийского бассейна (Дания, Речь Посполитая, Россия, Швеция) в пределах обозначенных хронологических рамок.
Целью диссертационного исследования является комплексная, всесторонняя историческая реконструкция русско-шведских отношений в контексте внешней политики России 1492-1595 гг. на основе рассмотрения истории складывания узловых проблем во взаимодействии двух стран и изучения формирования дипломатической линии в отношениях со Швецией со стороны крепнущего Русского государства.
Исходя из поставленной цели, в диссертации решаются следующие исследовательские задачи:
-
проанализировать основные направления внешней политики России в 1492-1595 годах;
-
изучить влияние обретения в 1523 г. Швецией независимости на взаимоотношения России и Швеции и определить характер этих внешнеполитических отношений в начальный период существования свободного от господства датчан Шведского государства (1523-1560 гг.);
-
рассмотреть особенности сближения внешнеполитических курсов России и Швеции в 1560-е гг. и определить причины заключения русско-шведского военно-политического союза в 1567 году;
-
исследовать изменения во взаимоотношениях двух государств в конце 1560-х – начале 1570-х гг., обусловившие начало открытого военного противостояния России и Швеции в ходе борьбы за Восточную Прибалтику;
-
выяснить значение «Великой восточной программы» Швеции 1580 г. как одного из ключевых факторов международных отношений Восточной Европы конца XVI – начала XVII века.
Методологической основой работы являются системный подход, соблюдение принципов историзма, объективности и научности, которые предполагают критическое отношение к источникам, а также взвешенность оценок и суждений на основе всестороннего осмысления совокупности фактов.
В исследовании выбран проблемно-хронологический принцип изложения материала. При этом применяются сравнительно-исторический, проблемный и хронологический методы, в целом же доминирует комплексный подход к изучению проблемы.
Источниковую базу исследования составили разнообразные по своему характеру документы и материалы.
Первую группу источников включают трактаты между Россией и Швецией 1524-1585 гг. из архива Посольского приказа, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Надлежит указать, что обозначенные договоры лишь частично использовались представителями отечественной историографии.
Вторая группа источников – это русские посольские книги. В рамках изучаемого периода были использованы книги по сношениям с Польско-Литовским государством, Тевтонским орденом в Пруссии, азиатскими странами (Крымом, Казанью, Ногайской Ордой, Турцией) и Швецией. Так что вряд ли можно не согласиться с утверждением Н.М. Рогожина, который совершенно справедливо указывал, что «по истории дипломатии нашей страны посольские книги являются одним из наиболее информативных, многочисленных и сохранившихся до наших дней документов». Посольские книги содержат официальные документы, связанные с отправкой посольств за рубеж и с приемом иностранных посольств.
К третьей группе источников следует отнести отчеты о деятельности русских дипломатических представителей за границей, или же статейные списки. В данной работе был проанализирован отчет И. Воронцова о посольстве в Шведское королевство 1567-1569 годов. Посольские отчеты составляют довольно полный комплекс материалов, показывающий, как русские дипломаты пытались представить свое государство иностранцам и насколько им это удавалось.
Четвертую группу включают разрядные книги, которые можно выделить из числа делопроизводственных материалов и которые дают наиболее точную картину военных начинаний России в 1492-1595 годах.
Пятая группа источников представлена русскими летописями. С.О. Шмидт справедливо полагал, что сопоставление сохранившихся посольских дел с летописными записями свидетельствует о достоверности последних, что позволяет предположительно восстанавливать содержание не дошедших до нашего времени посольских дел.
В шестую группу вошла официальная и личная переписка, к которой можно отнести послания Ивана Грозного английской королеве Елизавете I Тюдор и шведскому королю Юхану III Вазе начала 70-х гг. XVI века. В этой связи можно отметить сборник документов «Иван Грозный» (2002 г.), в котором впервые в отечественной историографии В.В. Фоминым было опубликовано послание Ивана IV шведскому королю Юхану III от 1571 г., хранящееся в Государственном архиве Швеции.
Седьмую группу составляют источники, имеющие иностранное происхождение, относящиеся как непосредственно к теме настоящего исследования, так и в целом к истории балтийского вопроса: польско-литовские посольские книги, воспоминания иностранцев о России, хроники, договоры, переписка светских и духовных особ.
Таким образом, использование источников различного характера позволяет реализовать цель и решить все поставленные в исследовании задачи.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые в отечественной историографии предпринят комплексный анализ русско-шведских внешнеполитических отношений в контексте международного положения России с 1492 по 1595 годы.
Положения, выносимые на защиту:
Несмотря на значимость балтийской торговли и желание упрочить свои внешнеполитические позиции за счет присоединения к Русскому государству Нарвы, Юрьева и Западной Карелии, московское правительство только во второй половине XVI в. смогло напрямую заняться решением балтийского вопроса.
Проблема равноправия шведских королей с русским великим князем, а затем и царем оказалась в центре внимания дипломатов России и Швеции именно после появления независимого Шведского государства, освободившегося в 1523 г. из-под власти Дании, и восшествия на престол династии Ваз.
Русские правители (Василий III, Иван IV) не признавали шведских монархов (Густава I, Эрика XIV, Юхана III) в качестве равных себе государей, что, согласно русской дипломатической практике того времени, означало неравенство России и Швеции на внешнеполитической арене, проявлявшееся, в частности, в традиции контактов со шведской стороной через новгородских наместников. И это являлось действенным механизмом в давлении на шведов.
Начало успешной реализации развернутой программы шведских территориальных приобретений за счет России приходится на 1580-е гг., когда Русское государство было уже не в состоянии адекватно отвечать на внешнеполитические вызовы своего северо-западного соседа, закладывающего основы «Великой Швеции» XVII столетия.
Практическая ценность исследования определяется возможностью использовать полученные результаты для подготовки учебных пособий и специальных курсов по истории внешней политики России.
Апробация исследования. Основные положения диссертационной работы изложены в 5 публикациях общим объемом 2 п.л., включая статью в издании из списка, утвержденного ВАК, а также представлены на научных конференциях регионального, всероссийского и международного уровня в Москве (2007, 2008 гг.), Великом Новгороде (2007 г.), Нижнем Новгороде (2008 г.), Пензе (2009 г.), Липецке (2007, 2008, 2009 гг.).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложений и списка источников и литературы.
Русско-литовские внешнеполитические отношения 1492-1533 гг
В конце XV в. только что образовавшееся единое Русское государство вступило на широкую арену международной жизни в очень важный период истории Европы, когда определялась ее новая политическая карта, основные очертания которой затем сохранились почти на протяжении двух столетий.
С появлением крупных европейских держав резко изменился характер европейских конфликтов. Внутренние феодальные войны переросли в военные столкновения государств. Борьба шла за спорные земли, за приобретение новых территорий, за новые рынки и за расширение сферы политического влияния. Характерной особенностью этого этапа стало образование более или менее значительных коалиций, что раскалывало Европу на несколько враждебных блоков. Вместе с тем все большее значение приобретала турецкая опасность, реально нависшая над Южной Европой после взятия в 1453 г.
Константинополя Мухаммедом П.
Крупные социальные и политические изменения в жизни европейских народов оказали сильное влияние на развитие военного дела. Вторая половина XV в. - время быстрого угасания рыцарской организации и развития наемной пехоты (ландскнехтов). Все большее значение приобретала артиллерия, особенно после того как пробивную способность орудий значительно увеличило применение чугунных ядер. С этого времени старые рыцарские замки уже не могли противостоять силе артиллерийского огня. В международных делах огромные преимущества оказались на стороне тех держав, которые сумели раньше других преодолеть феодальную раздробленность, тогда как, наоборот, в опасном положении оказались те страны, в которых верховная власть была ограничена феодальными положениями. Россия в конце XV в. принадлежала к числу государств, добившихся больших успехов в национально-политическом объединении. Власть московского великого князя значительно превосходила власть его ближайших западных соседей - великого князя литовского и польского короля. Иван III после присоединения Великого Новгорода и Твери фактически распоряжался всеми силами страны, и во внешней политике, как и в военных предприятиях, не зависел от поддержки своих вассалов - удельных князей из числа московской великокняжеской семьи и потомков княжеских фамилий, влившихся в состав старого московского боярства. Сосредоточенность власти в одних руках дало возможность Ивану III приступить в области внешней политики к разрешению важнейших исторических задач, определивших место России в системе европейских держав.
Именно при Иване III постепенно наметилась программа активной внешней политики, которая воплощалась его ближайшими последователями. На восточном и южном рубежах - борьба с татарскими ханствами, образовавшимися в результате распада Золотой Орды; на западной границе — борь- ба с Литвой и Польшей с целью воссоединения всех русских земель; на северо-западе - борьба с Ливонским орденом и Швецией, которая постепенно переходит в борьбу за приобретение выходов к Балтийскому морю. Очередность и актуальность этих задач изменялись в зависимости от многих обстоятельств, определивших направление внешней политики России на протяжении XVI века.
Активизируя внешнюю политику по отношению к западным и восточным странам, Иван III уделял особое внимание литовскому вопросу. В конце XV — первой трети XVI в. осью русско-литовских отношений оставались «титулатурно-терминологический» и территориальный вопросы.
Независимость Швеции и новый уровень русско-шведского противостояния
Шведский историк первой половины XIX в. Эрик Гейер, оценивая историю русско-шведских отношений, заметил: «Швеция и Россия! - чего только не кроется в сопоставлении этих слов, столь мало согласующихся между собой, что они, казалось бы, восстают даже против малого союза, связующего их подобно доске, перекинутой через пропасть, откуда слышится рев и вздымается мгла многовековой вражды»1.
Действительно, русско-шведские отношения принадлежат к числу старейших в Европе, и с середины XII до начала XIX в., больше чем половина периода их развития, прошло в войнах и пограничных спорах. Имели также место многочисленные политические соглашения и культурный обмен, расширялись и крепли торгово-хозяйственные связи. В 1999 г. российский историк А.С. Кан отмечал, что соотношение сил менялось от примерного равенства сторон в древности через превосходство Швеции в средние века и раннее новое время к перевесу сил, начиная с XVIII столетия, на стороне Российской империи".
В первой половине XVI в. обстановка на северных границах Русского государства оставалась достаточно спокойной, выгодно отличаясь этим от других рубежей, где шли почти непрерывные войны, требовавшие привлечения всех военных ресурсов страны. Причиной полувекового мирного развития отношений России и Швеции, по меткому выражению современного исследователя В.А. Волкова, являлась взаимная заинтересованность сторон в сохранении устоявшейся пограничной линии, определенной предшествующими соглашениями. Россия, силы которой истощались частыми нападениями татар и войнами с Великим княжеством Литовским, до поры до времени была заинтересована в развитии добрососедских отношений со Швецией, которая в ходе борьбы за независимость была скована длительным военным противоборством с Данией, продолжавшимся вплоть до 1523 года1.
Шведско-датский узел противоречий также был завязан давно и крепко. В середине XIV в. Швеция переживала аграрный кризис, который привел к падению популярности короля Магнуса Эрикссона (1319-1364 гг.). Свирепствовавшая в это время чума, естественно, также повлияла на его авторитет. В течение всего периода правления Магнуса Эрикссона существовала оппозиция знати: в конце 1350-х годов она, как подчеркивают современные шведские историки, перешла в открытое наступление".
Одной из причин поднятого восстания дворян было недовольство стремлением Магнуса Эрикссона усилить королевскую власть, заставив признать своего сына наследником престола. Это было нарушением статей основного закона, касающихся выборов короля и рассматривалось как попытка ввести наследственное правление. Другой причиной восстания стало крайнее оскудение государственных финансов из-за многочисленных войн и активной внешней политики, выражавшейся прежде всего в покупке новых провинций. Магнус Эрикссон враждовал и с Ганзой, и с Данией, и особенно с собственными сыновьями .
В такой ситуации аристократия искала поддержки у немецкого герцога Альбрехта Мекленбургского, зятя Магнуса Эрикссона, чтобы он помог им свергнуть короля. Восстание знати закончилось тем, что лишенный трона Магнус Эрикссон был вынужден в 1364 г. покинуть страну. Новым королем избирается Альбрехт Мекленбургский4.
Посольство Павла Юстена в Россию 1569-1572 гг
Дворцовый переворот в Швеции 29 сентября 1568 г., совершившийся, по справедливому замечанию Г.В. Форстена, с поразительной легкостью и быстротой, и вступление на шведский престол Юхана III — это, несомненно, факт большой важности, оказавший огромное влияние не только на ход Ливонской войны, но и на дальнейшую судьбу балтийского вопроса. Новый шведский король был в родственных отношениях с польской династией Ягеллонов, в связи с чем шведско-польское военно-политическое объединение становилось лишь вопросом времени. В то время как Юхан III требовал помощи со стороны Польши в войне Швеции с Данией и Любеком 1563-1570 гг., Сигизмунд II Август стремился объединить усилия двух государств против Москвы. Необходимости воевать на два фронта: и с Швецией, и с Россией, что в одиночку было бы не по силам польскому королю, больше для него не существовало. С данного момента вся прежняя схема союзов и договоров была нарушена, и, по образному выражению Г.В. Форстена, дипломатия балтийских государств переменила наряд1.
Г.В. Форстен дал исчерпывающую характеристику дипломатическим усилиям Юхана III в эти годы: «Высокие дарования, свойственные дому Ваз, сказались и в Иоанне III (Юхане III. - Р.Ф.); редко кто с такой блестящей виртуозностью и устно, и письменно отстаивал свое королевское величие и достоинство; в целом ряде запутанных и сложных вопросов он обнаруживал здравый смысл и политический такт, умел себя сдерживать ... при всем том, в Иоанне всегда преобладал прекрасный теоретик, а не практик; недостатка в идеях в его внешней политике не было, но осуществить их ему редко-удавалось ... вообще бесхарактерный, поддававшийся лести и влиянию он обнаружил необыкновенную силу, выдержанность и твердость в преследовании балтийского господства; его он понимал и уклонялся от всяких компромиссов, могущих повредить делу»1.
В первый же год своего царствования новый шведский король акцентировал внимание прежде всего на решении внешнеполитических вопросов. Швеция переживала не лучшие времена в связи с продолжением Северной семилетней войны 1563-1570 годов. Внутри королевства начались волнения: больше всего ропот местного населения слышался в пограничных провинци-ях страны; в низших слоях населения, например, провинции Вестергётланд (западное побережье Швеции) волнения были столь сильными, что королев-ской администрации пришлось прибегнуть к угрозе обращения к военным".
Не менее тяжелым было и положение датчан. Датскому королю Фриде-рику II (1559-1588 гг.) не хватало средств для новых вооружений: в 1570 г. он смог организовать только одно вторжение на территорию Швеции, направленное на южную провинцию Смоланд, что и стало последним наступательным актом этой войны. Военные действия на море в 1569-1570 гг. были совершенно незначительными. В то же время Юхан III едва ли не более датского короля хотел завершить войну на западе, чтобы сосредоточить и силы, и внимание на восточных, ливонских событиях, принимавших, по замечанию Г.В. Форстена, угрожающий для Швеции характер с 1570 года .
13 декабря 1570 г. в немецком городе Штеттин был подписан мирный договор между Данией и Швецией, скрепленный 23 печатями. 25 января 1571 г. последовала его ратификация со стороны Фридерика II, а 24 февраля - со стороны Юхана III и его младшего брата, герцога Карла Сёдерманланд-ского. В ходе обсуждения статей будущего мирного договора очень жаркие прения вызвал вопрос о принадлежности крепости Эльфсборг. Для Швеции обладание этим городом было вопросом жизни, ведь это был единственный пункт на проливе Каттегат, позволяющий беспрепятственно передвигаться из Балтийского в Северное море. Юхан III дал своим послам полномочия за Эльфсборг уступить датчанам Иемтланд и Герьедален (провинции в Норвегии). Датский же король, понимая степень важности для Швеции этой крепости, не пожелал ее уступать. Послы курфюрста Августа Саксонского (1553-1586 гг.), выступившего в качестве посредника, помогли решить эту дилемму, убедив датских комиссаров в необходимости пойти на компромисс. Фри-дерик II запросил за Эльфсборг 400 000 талеров, разрешив, впрочем, своим послам понизить эту сумму до 100 000. Датские послы медленно уступали и все-таки добились 150 000 талеров за спорную крепость: 7 июня 1571 г. она должна была перейти к Швеции
