Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА ТЕРРИТОРИИ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА (1917-1930-Е ГГ.): ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ .24
1. Советская историография истории государственно-церковных взаимоотношений (1917-1930-е гг.) 24
2. Государственно-церковные взаимоотношения в Байкальском регионе (1917-1930-е гг.) в современных исследованиях 65
3. Источники по истории государственно-церковных взаимоотношений в Байкальском регионе (1917-1930-е гг.) 100
ГЛАВА II.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА В 1917-1922 ГГ 134
1. Русская православная церковь на территории Байкальского региона в 1917— август 1918 гг 134
2. Русская православная церковь на территории Байкальского региона в годы Гражданской войны 170
3. Русская православная церковь в политике местных властей Байкальского региона в 1920-1922 гг 193
ГЛАВА III.
РАЗВИТИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА В 1923 - КОНЦЕ 1920-Х ГГ 243
1. Становление новых церковно-государственных взаимоотношений в 1923-1925 гг. на территории Байкальского региона 243
2. Особенности взаимоотношений РПЦ и государства во второй половине 1920-х гг. на территории Байкальского региона 273
3. Обновленческий раскол в Русской православной церкви на территории Байкальского региона в 1920-е гг 304
ГЛАВА IV.
ОПЫТ РЕАЛИЗАЦИИ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В 1930-Е ГГ. НА ТЕРРИТОРИИ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА 346
1. Деформация церковно-государственных взаимоотношений (кон.1920-х - первая половина 1930-х гг.) на территории Байкальского региона 346
2. Репрессивно-административная политика государства по отношению к церкви, духовенству и верующим во второй половине 1930-х гг. на территории Байкальского региона... 387
Заключение 419
Приложения 426
Библиография 449
- Советская историография истории государственно-церковных взаимоотношений (1917-1930-е гг.)
- Русская православная церковь на территории Байкальского региона в 1917— август 1918 гг
- Становление новых церковно-государственных взаимоотношений в 1923-1925 гг. на территории Байкальского региона
Введение к работе
Актуальность исследования. Религия, являясь фактором личной, общественной и государственной жизни, играет важную роль в истории народов, их духовной культуре. Поэтому религиозный вопрос всегда оставался в центре внимания власти и находил то или иное воплощение в политике как государства в целом, так и его регионов.
Научная актуальность поставленной проблемы не вызывает сомнений. На современном этапе проблема взаимодействия и взаимовлияния религии и ее институтов с политической и экономической системой, социальными структурами, явлениями культурно-духовной сферы превращает ее в активный «фактор истории», в постоянно действующую тенденцию исторического процесса1. Противоречивость и значимость религиозного фактора в современном российском обществе диктуют необходимость его беспристрастного исследования, что невозможно без учета имеющегося исторического опыта предшествующих институтов власти, без комплексного изучения проблем церковно-государственных отношений в XX веке как в теоретическом, так и в конкретно-историческом аспектах.
Изменение положения Русской православной церкви* в современном обществе, повышенное внимание к ее роли в духовном и нравственном возрождении страны актуализируют объективное изучение ее истории. Одновременно с этим необходимо констатировать, что РПЦ до сих пор не имеет достоверной истории своего существования в советский период. В
Рагузин В.Н. Роль религиозного фактора в межнациональных отношениях. М, 1998. С.28-29; Красиков А.А. Религиозный фактор в европейской и российской политике (исторический аспект). М, 2000 и др.
В документах Поместного Собора 1917-1918 гг., в частности, в определении «О правовом положении ПРЦ» и Декларации митрополита Сергия (Страгородского) 1927 г. употреблялось название «Православная Российская Церковь» (Акты святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943 гг. : сб. Ч. 1,2/ сост. М.Е. Губонин. М., 1994.). В сентябре 1943 г. на Соборе епископов был избран двенадцатый Патриарх Московский и всея Руси Сергий (была изменена титулатура Патриарха: вместо «...всея России» стало употребляться «...всея Руси»). После этого закрепилось название «Русская православная церковь» (РПЦ).
последние годы исследователями рассмотрена эволюция политики высших
партийных и государственных органов по отношению к церкви,
проанализированы особенности церковно-государственных
взаимоотношений в центральной части страны. Однако реализация решений руководящих органов и практическое осуществление религиозной политики имели свои особенности и на местах. Поэтому действительную картину религиозной жизни в стране нельзя воссоздать без анализа регионального материала, без рассмотрения проблем взаимоотношений между церковью и местными властными структурами.
История отношений государства и религиозных объединений может быть осмыслена как возникновение и эволюция двух типов государств -клерикального и светского. В рамках клерикального государства церковь (религия) объективно играет главенствующую роль, а национальное и религиозное - фактически отождествлены. Ведущим и определяющим является религиозно-теологическое обоснование отношений между властными структурами и конфессиональными объединениями.
Светское государство и религиозные институты взаимодействуют в двух формах: внеконфессиональной, подразумевающей полную взаимную отстраненность государственных структур и религиозных организаций, и атеистической, как правило, порождающей идеологическое противостояние между ними. Основными принципами, на которых строятся взаимоотношения между человеком (гражданином), религиозными организациями, с одной стороны, и светским государством, с другой, являются: свобода совести в самом широком понимании, культурное сотрудничество, фактическое и юридическое отделение религиозных организаций от государства и школы от конфессиональных объединений,
правовое равенство религий и религиозных организаций, равноправие граждан, независимо от их вероисповедания либо их отношения к религии .
Начиная с октября 1917 г., у государства не было какой-либо единой линии поведения в религиозном вопросе, так же, как и не было единой позиции у тех лиц, которые возглавляли в разное время властные структуры, ведавшие религиозной политикой. Религиозная политика была заложницей господствующей идеологии, результирующей борьбу различных сил в партийно-государственных верхах и силы инерции на местах". В этом смысле советская линия в религиозном вопросе соответствовала, в общем, отечественной традиции церковно-государственных отношений. Внутрицерковные процессы как и до революции, осознавались как дело государственной значимости; государство продолжало вершить судьбы церкви и в политике ее подавления, и в стремлении использовать ее в своих интересах для легитимации политического режима, достижения внешнеполитических целей, пробуждения патриотических чувств. Вместе с тем необходимо говорить о существовании уникального опыта существования и выживания церкви в условиях антирелигиозного государства.
Поиски исторической истины и стремление к объективному освещению происходивших событий в 1917-1930-е гг., опирающиеся на все возрастающий комплекс источников, которые стали доступны, в ходе так называемой «архивной революции», привели к значительному увеличению исследований по истории церковно-государственных взаимоотношений. Качественная составляющая этого явления выразилась в стремлении к всестороннему охвату изучаемых процессов, а также выделению конкретных, достаточно узких вопросов в рамках государственно-церковной истории, ставших объектами исторического исследования.
1 Макаров Ю.Н. Советская государственная религиозная политика и органы ВЧК-ГПУ -ОГПУ-НКВД СССР (окт. 1917-го - конец 1930-х годов): автореф. дис... д-ра ист. наук. СПб., 2007. С.31. Одинцов М.И. Государство и церковь в России: XX век. М., 1994. С.127-131.
Рассматривая проблему взаимоотношений Русской православной церкви и государственной власти в 1917-1930-е гг. на территории Байкальского региона, следует отметить, что общая оценка состояния разработки проблемы ограничена освещением частных моментов проблемы, отсутствует комплексный анализ всего спектра церковно-государственных взаимоотношений в 1917-1930-е гг. Это недостаточная научная разработанность проблемы актуализирует проведение обобщающего конкретно-исторического исследования, направленного на изучение взаимоотношений Русской православной церкви и органов региональной власти на территории Байкальского региона на основе широкой источниковой базы.
Наряду с научной актуальностью поставленная проблема имеет и социальную направленность. Процесс демократизации государственной и общественной системы в России в полной мере захватил и сферу религиозной жизни российского общества, привел к возникновению в нашей стране принципиально новой религиозной ситуации. На смену политике государственного атеизма пришло демократическое решение религиозного вопроса, открывшее возможность свободного мировоззренческого и вероисповедного самоопределения. Социологические исследования последних лет фиксируют положительную динамику религиозности населения. Хотя по вопросу о численности верующих в стране и выявлении критериев религиозности в последнее время разворачивается бурная полемика, но сам по себе рост религиозности не вызывает сомнения.
Характерной чертой современной религиозной ситуации является процесс политизации деятельности религиозных объединений. Церковные иерархи и руководящие органы конфессий, прежде всего Русской православной церкви, провозглашая свое дистанцирование от политики, на деле оказываются вовлеченными в игру политических сил, своими позициями и заявлениями, воздействуя тем самым, на происходящие в стране общественно-политические процессы. Наблюдаются попытки некоторых
церковных кругов, используя сложившуюся политическую конъюнктуру, с помощью демонстрации своей поддержки властных структур обеспечить достижение своих корпоративных интересов.
Непростая ситуация складывается в связи с тем, что российское государство не имеет, к сожалению, четко сформулированной, научно обоснованной общей политики в вопросах свободы совести. По мнению Президента Объединения исследователей религии, доктора исторических наук, профессора М.И. Одинцова, это вызвано тем, что «разрушается религиоведение - наука, которая только и может быть надежной опорой для-государства в его отношениях со сферой мировоззрений; распускаются соответствующие учебные и исследовательские учреждения; уничижается материалистическое знание и свойственный ему критическо-исследовательский подход к религиозной сфере; в основании государственной политики поставляется теология — церковная дисциплина, которая может быть концептуальным обоснованием государственно-церковных отношений, но исключительно для клерикального государства; мифологизируется российская история и демонизируется советская история вместе с присущими им государственно-церковными отношениями, положением, местом и ролью религиозных объединений; идеи светского государства объявляются чуть ли не атавизмом, а идеи клерикального государства объявляются «российской традицией», актуальной и для современной России; из понятия духовной культуры исключаются идеи свободомыслия, гуманизма, атеизма» .
Сегодня в российском законодательстве отсутствует содержательно-правовое определение государственно-церковных взаимоотношений, а реальные взаимоотношения государства и конфессий определяются договорами, соглашениями о сотрудничестве и т.п. между органами исполнительной власти и отдельными религиозными организациями, объединениями и фактически находятся вне конституционного правового
1 Одинцов М.И. Об обязанностях государства // Национальные интересы. 2007. №6.
поля. Следует отметить, что в последние годы были достаточно активными попытки проектирования Концепции государственно-церковных взаимоотношений, ее обсуждения, критики, но не приведшие к какому-либо результату.
Существующая интерпретация кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ (сегодня - Центра государственно-конфессиональных отношений) заключается в том, что под государственно-церковными взаимоотношениями понимается «совокупность всех форм взаимосвязей государства и религиозных институтов в различных сферах деятельности», в т.ч. политической и юридической1.
С политологической точки зрения понятие «государственно-церковные отношения» рассматривается как «совокупность форм общественно-политических, правовых, экономических и морально-этических норм и связей между институтами государства и церкви, религиозными центрами, управлениями, объединениями, движениями, братствами, деятельность которых регламентируется и регулируется конституционными и другими нормативными актами, а также общечеловеческими моральными принципами, традиционно упроченными для данной страны или народа обычаями»2.
Под государственно-церковными взаимоотношениями понимаются также «внерелигиозные связи, то есть нерелигиозные отношения институциональных религиозных субъектов применительно к экономической, правовой и политической государственной деятельности; государственно-церковные отношения представляют собой совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязей между институтами государства и институциональными религиозными
Овсиенко Ф.Г., Трофимчук Н.А. Место и роль государственно-церковных отношений в политике российского государства // Государственно-церковные отношения в России. М., 1995. С.5.
Билоус О.М. Государственно-церковные отношения как объект политологического анализа: автореф. дис... канд. полит, наук. Киев, 2004.
образованиями, одну из составных частей внутренней и внешней политики государства. В их основе лежат законодательно закрепленные представления о месте религии и церкви в обществе, о функциях и сферах деятельности субъектов этих отношений» .
Принципиально данные определения не отличаются друг от друга и в целом дают характеристику всего комплекса взаимоотношений государства и религиозных институтов, несколько углубляя акценты на правовых, политических, морально-этических нормах.
Из особенностей церковно-государственных взаимоотношений складываются модели государственной религиозной политики. На протяжении XX века в истории России можно выделить несколько типов сменяющихся моделей политики государства в религиозной сфере:
1) интегративная модель государственной церковности, характерная для Российской империи, в рамках которой существовала стройная законодательно закрепленная система государственно-церковных отношений;
сепарационная модель отделения церкви от государства, провозглашенная Временным правительством, которая в силу, прежде всего, краткости исторического промежутка, отведенного на вероисповедные реформы новой власти, сложиться, просто не успела";
сегрегационная модель государственно-церковных отношений советской России, вследствие изначальной противоречивости концептуальных положений которой у государства не было выработано какой-либо единой линии политики в религиозной сфере ;
Шутова О.С. Государственно-конфессиональные отношения: Россия. XX век// Человек, природа, общество. М., 2001.С.67.
2 Григоренко А.Ю. Церковно-государственные отношения в современной России и проблема религиозной свободы и нетерпимости// Вступая в третье тысячелетие: религиозная свобода в плюралистическом обществе. М., 2000. С. 117-118.
Гараджа В.И. Социология религии. М., 1995.
4) современная сепарационная модель и как одна из ее форм -отделение церкви от государства, когда все конфессии отделены от государства и являются равными перед законом.
Таким образом, особенности государственно-конфессиональных отношений и существовавшие модели религиозной политики XX века, ее современное состояние, а также имеющиеся лакуны в изучении истории взаимоотношений Русской православной церкви и органов власти в 1917-1930-е гг. особенно на региональном уровне побуждают обратиться к поставленной проблеме, объективное решение которой позволит учесть исторический опыт церковно-государственных взаимоотношений в один из драматичных периодов отечественной истории.
Цель диссертационного сочинения состоит в осуществлении конкретно-исторического анализа комплекса взаимоотношений органов управления, духовенства, верующих православных епархий и органов региональной власти на территории Байкальского региона в 1917 - 1930-е гг.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
рассмотреть степень изученности и состояние источниковой базы по проблеме исследования;
выявить уровень и качество взаимоотношений Русской православной церкви и региональной власти на территории Байкальского региона в период перманентной смены политических режимов (1917-1922 гг.);
проанализировать становление и особенности церковно-государственных взаимоотношений в Байкальском регионе в 1920-е гг.;
- исследовать причины, развитие и последствия противоборства
обновленческого и тихоновского течений РПЦ, а также роль органов
государственной власти и спецслужб в его осуществлении на территории
Байкальского региона;
рассмотреть антирелигиозную государственную политику в регионе, приведшую к деформации церковно-государственных взаимоотношений в 1930-е гг.;
изучить опыт реализации административно-репрессивной политики государства по отношению к православной церкви, духовенству и верующим в Байкальском регионе во второй половине 1930-х гг.
Объектом исследования выступают местное православное религиозное сообщество в единстве его компонентов (органы управления, духовенство, верующие) и региональная власть на территории Байкальского региона в 1917- 1930-е гг.
Предметом исследования является уровень взаимоотношений, характер связей, степень противостояния Русской православной церкви и государства в Байкальском регионе, репрессивно-административная политика государства в отношении православия, его институтов, священников и верующих.
Методология диссертационного сочинения. С момента своего возникновения наука вообще и историческая наука в частности, благодаря деятельности интеллектуалов, так или иначе, была связана с удовлетворением определенных общественных потребностей, помогала обществу в решении стоящих перед ним задач. Более того, по справедливому мнению российского политолога К.С. Гаджиева «деятельность интеллектуала неизменно ангажирована: отвечая запросам наличной духовной среды, отправляясь от смысловых идиом своей эпохи, она удовлетворяет требованиям классического триединства места, времени, действия. Но хотя умственный процесс граждански и личностно окрашен, исторически протяжен, социально размерен, сцеплен с доминирующими, часто некритическими тенденциями, .в случае, если он искренен, глубок, полноценен, рано или поздно он выявит, утвердит свою солидарность»1. Поэтому ключевым фактором является то, что «наука обращена к
1 Философия власти. М., 1993. С. 4.
всеобъемлющему, общезначимому размышлению», чем она и отличается от пропаганды, коей свойственно «местечковое, частичное чувство, стремление плыть по поверхности, упиваясь глянцевой поверхностью объекта» . Что касается современного состояния истории, то запросы к ней со стороны современности определяют ее социальные функции. Эти функции, по определению Б.Г. Могильницкого, выступают как «роли, которые историческая наука выполняет в жизни общества и которые в своей совокупности определяют ее социальную ценность»". Поэтому в методологическом плане автор следовал основополагающим принципам исторического познания: принцип историзма, системный подход, принцип объективности и ценностный подход в истории.
Принцип историзма в наибольшей степени отражает особенности исторического познания, не допуская модернизации исторических процессов и событий, что позволяет видеть их в реальном развитии и взаимосвязи. При этом принцип историзма не умоляет значение марксизма как научного метода и его вклада в разработку основного принципа познания, несмотря на его политизированность и стремление противопоставить себя иным формам познания. Именно В.И. Ленину принадлежит одно из наиболее полных определений принципа историзма в науке, которому мы неукоснительно следовали в диссертационном сочинении. Он писал о необходимости «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того. Как известное явление в истории возникло, и с точки зрения этого его развития, смотреть, чем данная вещь стала теперь»3.
Таким образом, в настоящем исследовании принцип историзма выступает как стержневой, объединяющий все уровни исторического исследования - от эмпирических фактов до теоретических конструкций. При этом непременным условием получения достоверного знания о прошлом
Там же.
2 Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М., 1989. С. 140.
3 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 67.
является применение принципа историзма при соблюдении требований системности и объективности научного исследования.
Системный подход это «инструмент познания присущий всем наукам и ориентирует исследователя на раскрытие целостности сложного объекта, на выявление многообразных типов связей объекта изучения, сведение их в единую картину, раскрытие внутренних механизмов функционирования объекта»1. То есть, категория «система» включает в себя такие понятия как «элемент», «связь», «целое», «единство», «структура» (схема связи между элементами), что является непременной составляющей любого диссертационного сочинения.
В современной научной литературе системность рассматривается как познавательный конструкт, не имеющий естественной природы и задающий специфический повод организации знаний и мышления. Системность в данном случае определяется не столько свойствами взаимоотношений региональной власти и православия, сколько целенаправленной деятельностью самого исследователя. Поэтому различия в познавательных установках исследователей порождают множественность описаний одного и того же объекта. Рассмотрение какого-либо объекта в виде системы, по мнению А.Ю. Бабайцева, означает представление его в четырех категориальных слоях: 1) процессов; 2) функциональной структуры; 3) степени организованности материала; 4) морфологии (материальное наполнение функциональных мест структуры)".
Таким образом, системный подход ориентирует исторические исследования на выявление недостаточности старых традиционных предметов изучения и постановку новых задач, которые и раскрываются нами в диссертации. Тем самым системный подход позволяет выстраивать новые предметы изучения, в данном случае изучение взаимодействия региональной власти и Русской православной церкви на территории
1 Методологические проблемы истории: учебное пособие / Под общей ред. В.Н.
Сидорцева. Минск., 2006. С. 198.
2 Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Минск, 1998. С. 620.
Байкальского региона в первые десятилетия советской власти, задавая их типологические и структурные характеристики.
Принцип объективного взгляда на историю, который ориентирует исследователя на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к данной теме в их совокупности. Однако функционирование этого принципа в истории имеет свои особенности. Несмотря на то, что процесс исторического познания есть своего «упорядочение» действительности с помощью субъективных по своей природе категорий, он может давать объективные результаты. Возможность для этого, по мнению И.Д. Ковальченко, создается целым рядом факторов :
1. Наличием исторических источников, существующих независимо от
исследователя и в той или иной форме отражающих прошлую реальность.
Поэтому при всех пробелах источников историки располагают обширной
базой для освещения прошлого;
Заинтересованностью исследователя и общества в целом в получении достоверного знания об истории человечества, поскольку эти знания необходимы для практического решения современных социальных проблем;
Известным контролем объективности исследования благодаря общему уровню, достигнутому исторической наукой, накопленному в ее арсенале, проверенному и обоснованному знанию, существованию признаваемой научным сообществом системы ценностей.
Использование этих принципов в диалектическом единстве позволяет раскрыть социально-политические аспекты формирования и развития политики государства по отношению к православию и показать их взаимосвязь и взаимовлияние на примере Байкальского региона в период с 1917-1930-е гг. В свою очередь это позволило выявить социальные функции истории взаимоотношений региональной власти и православия в советском обществе в 1917-1930 гг. и выявить эволюцию проблемы на пути к
1 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 241-243
современному состоянию. В их числе функция социальной памяти, научно -познавательная функция, воспитательная функция, политико-идеологическая функция.
1) Функция социальной памяти - важнейшая функция истории, которая в наибольшей степени отражает ее природу и назначение в обществе. Современная историческая наука трактует функцию социальной памяти более широко и видит назначение истории, прежде всего, в накоплении и сохранении в памяти человечества опыта предшествующих поколений, включая достижения мировой культуры и сведения о значимых событиях прошлого. Невозможно представить цивилизованное общество, невежественное в вопросах о своем прошлом. Без знания истории народы были бы вынуждены каждый раз заново создавать культурный фундамент своего существования. Если излишнее отягощение традицией замедляет историческое движение народов, то забвение прошлого ведет к деградации. История играет роль своеобразной посредницы между поколениями. По словам Г.С. Коммеджера, как «трудно представить историю без цивилизации, так и трудно представить цивилизацию без истории»1.
Однако между историей как социальной памятью и памятью отдельного индивида существует большая разница. С одной стороны, как заметил методолог П.М. Бицилли, история — суррогат памяти, которым обладает субъект. В акте воспоминания человек способен воскресить любой пережитый им момент прошлого. Историк же может «перемещаться» лишь поочередно в отдельные моменты прошлого". С другой стороны, индивидуальная память склонна к фантазии. Историческая же реконструкция выступает как организованная и удостоверенная память. В критической оценке сведений о коллективном прошлом человечества и их систематизации и заключена одна из важнейших задач исторической науки.
1 Commager H.S. The Nature and Studu Histori. Columbus; Ohio. 1966. P.2.
2 Бицилли П.М. Очерки теории исторической науки. Прага, 1925. С. 167-168.
Социальная память неизбежно ограниченна и фрагментарна в отдельных своих частях. Это происходит из-за недостатков письменных документов, без которых событийная история не поддается реконструкции. Многие из них погибли в огне военных действий, религиозных конфликтов либо иным путем.
Кроме ангажированности возможности всестороннего познания
прошлого ограничены также наличными ресурсами историков. Например, по
истории репрессивной политики советского государства и правящей партии
по отношению к православию накоплен такой колоссальный материал, что
вряд ли он когда-либо целиком будет введен в научный оборот. Многих
архивных документов, возможно чрезвычайно важных,
так никогда и не коснется рука исследователя. Во многом здесь дело случая. Однако свой поиск историки ведут вовсе не хаотично. Их путеводной звездой выступают запросы современности. Общество заинтересовано в получении достоверных сведений о государственно-церковных взаимоотношениях, дабы выстроить модель современного поведения и современных взаимоотношений.
2) Обязательным атрибутом всякой науки является научно -познавательная или эвристическая функция. Центральной задачей стоящей перед историографией в выполнении данной функции, является предоставление обществу необходимых знаний для правильного решения стоящих перед ним проблем.
Оценка познавательной дееспособности истории не может ограничиваться учетом ее вклада в раскрытии социальных законов. Как справедливо считает И.Д. Ковальченко, само конкретное научное изучение хода общественного развития с древнейших времен до современности имеет фундаментальное научное значение1. Глубокий исторический анализ тенденций социального развития выступает как необходимая предпосылка научного руководства обществом и проведения обоснованной
1 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 57.
государственной политики. Трагедии 20-30-х гг. XX века в общественном реформировании нового государства и поиска места религии в нем удалось бы избежать, если бы ему предшествовали исторический анализ сложившейся общественно-политической ситуации, изучение опыта прежних реформ, постоянный учет силы воздействия исторической традиции.
3) Эффективность выполнения исторической наукой ее воспитательной
функции во многом зависит от степени ее влияния на читательскую
аудиторию. Это предполагает не только издание популярных исторических
работ, но и доступность изложения в специальных исследованиях, способных
заинтересовать широкую аудиторию. Это в полной мере относится к
избранной проблеме.
4) Спорным остается вопрос о политико-идеологической функции
исторической науки. Проблема заключается в том, что втягивание истории в
политическую борьбу неизбежно сказывается на ее объективности.
Политизация исторических исследований чревата опасностью превращения
науки в служанку идеологии. Однако ее социальная природа неизбежно
заставляет ее откликаться на те или иные вопросы жизни современного об
щества, причем дело не ограничивается исследованиями в области новой и
новейшей истории.
Таким образом, независимо от пожеланий ученых, историческая наука фактически выполняет определенные политико-идеологические функции. Они прослеживаются на всех этапах развития исторической науки.
Свидетельство тому, что историография была открыто привязана к обслуживанию политических и идеологических потребностей общества, является исследуемая проблема. В эпоху сталинизма «Краткий курс истории ВКП(б)» был объявлен «могучим идейным оружием большевизма, настоящей энциклопедией марксизма-ленинизма»1 и надолго определил направление развития советской исторической науки. Принцип партийности в науке сохранялся в качестве средства контроля за лояльностью и
1 Под знаменем марксизма. 1940. № 1. С. 13.
идеологической «зрелостью» авторов исторических исследований и в последующий период. Более того, принцип партийности стал ассоциироваться с принципом объективности в истории. Это в полной мере соотносится с проблемой взаимоотношений Русской православной церкви и власти в первые десятилетия советской власти, как на уровне государства, так и на уровне Байкальского региона.
В последние десятилетия крайности подобного подхода к истории, в основном, преодолены. Большинство ученых убедились, что «хотя история имеет дело с политикой, она не может становиться на сторону какой-либо политики» и должна состоять исключительно в «партии истины»1.
Ценностный подход в истории выступает не только как важнейший, но и дискуссионный в методологии истории. Поскольку объектом исторического исследования выступает прошлое человеческого общества, то научное его изучение будет обязательно включать в себя определенное отношение ученого к предмету исследования.
В процессе научного познания мы прибегаем к двум основным способам освоения окружающего мира: научно-познавательному (логическому) и ценностно-ориентационному. Логический подход имеет целью открытие законов функционирования объекта. Однако он не исчерпывает задач и целей исторической работы, так как в объекте нас, кроме всего прочего, интересует оценка, которая связана с разделяемой нами системой ценностей. Поэтому ценностный подход существует объективно и основывается на необходимости получения об объекте двух типов информации: научной и ценностной2.
Однако оценочное суждение базируется не только на всеобщих ценностях, но и на ценностных ориентациях, ограниченных конкретной нацией, классами, политическими партиями, конфессиями и др. Воздействие
1 Dozer Donald М. Histori as Forke II Pacifis Historical Rewiew, - Vol. XXXIV. P. 385, 395
2 Рамазанов СП. Проблема ценности в историческом исследовании и специфика
исторической науки // Социальные проблемы науки, образования, воспитания. Томск,
1977. С. 152.
последних на исследовательскую практику историка с трудом поддается контролю. Оно может быть бессознательным выражением жизненной позиции ученого, и его принципиальным мнением. Поэтому предложенный метод не является доминирующим в нашем исследовании, а субъективно-индивидуальная точка зрения проявляется в диссертации только через принцип объективности.
В процессе работы применялись и специальные методы, характерные для исторического исследования. К числу таковых относятся, прежде всего, хронологический метод, который позволяет рассматривать становление и развитие нормативно-законодательной базы по проблеме взаимоотношения Русской православной церкви и государства в хронологической последовательности в рассматриваемый период; сравнительно-исторический метод, который позволяет одновременно изучать и сравнивать политические процессы, происходящие на территории Байкальского и других регионов; проанализировать развитие церковно-государственных взаимоотношений в разные периоды; статистический метод, который позволяет проследить основные количественные изменения численности верующих, священнослужителей, культовых зданий в Байкальском регионе и др.
Хронологические рамки исследования охватывают период 1917 — 1930-е годы. Нижней границей исследования является 1917 г. — начало нового периода в истории государства, обусловленный свержением самодержавия, когда на смену взаимодействию и взаимовлиянию православия и его институтов с политической и экономической системой власти как основой российской государственности, пришел принципиально новый уровень государственно-церковных взаимоотношений: сначала партнерских, а затем в соответствии с декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» была изменена идеология государства и осуществлен переход от православия к атеизму. Верхняя граница диссертационного исследования обусловлена тем, что в результате
административно-репрессивной политики государства все религиозные институты РПЦ на территории Байкальского региона были ликвидированы.
Территориальные рамки исследования включают в себя территории, традиционно близкие по геополитическому и социально-экономическому развитию, этнической составляющей, географической близости, для которых организующим и объединяющим началом выступает природный феномен — озеро Байкал. Наличие этого природного объекта во многом определяет социально-экономическую и культурно-историческую схожесть территорий, входящих в регион. В современных границах в Байкальский регион входят Иркутская область, Забайкальский край и Республика Бурятия.
Особенностью районирования Байкальского региона в 1920-1930-е гг. являлись постоянные административно-территориальные трансформации, осуществляемые государством: Иркутская губерния и Забайкальская область, Восточно-Сибирский край (Восточно-Сибирская область), Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика, Иркутская область с Усть-Ордынским Бурятским Автономным округом и Читинская область с Агинским Бурятским Автономным округом.
Эти изменения влияли на состояние церковных административно-
территориальных единиц, которые также трансформировались в
соответствии с гражданским районированием. Высшими церковно-
административными единицами Байкальского региона являлись Иркутская и
Забайкальская епархии, делившиеся на благочиния и благочиннические
округа, которые в свою очередь делились на приходы. На протяжении 1920-х
гг. в епархиях осуществлялись реорганизации благочинии по составу
приходов. Также в 1929 г. в состав Иркутской епархии вошли православные
приходы, располагавшиеся на территории БМАССР, а в 1936 г. приходы
Читинско-Забайкальской епархии. В связи с обновленческим расколом на
территории региона происходило формирование церковно-
административных единиц на уровне Иркутского, Забайкальского, Верхнеудинского уездных церковных управлений.
Научная новизна диссертации заключается в постановке проблемы, которая с учетом обозначенных хронологических и территориальных рамок ранее не рассматривалась в исторической науке. Изучение всего комплекса взаимоотношений Русской Православной церкви и органов государственной власти Байкальского региона в период 1917 — 1930-х гг. впервые выступает в качестве самостоятельного предмета научного исследования. В исследовании в исторической динамике рассматривается эволюция политики государства по отношению к религиозным институтам, с учетом изменения позиций епархиального руководства, духовенства и верующих по отношению к светской власти.
В рамках исследования проведены выявление, отбор, систематизация и взвешенное изучение обширной и многоаспектной исторической информации, позволившей выявить региональные особенности государственно-церковных взаимоотношений. Большая часть источников по истории органов государственной власти и церковных учреждений, использованных в диссертации, впервые вводится в научный оборот.
Практическая значимость данной работы заключается в возможности использования ее результатов специалистами для реконструкции истории советского общества 1920-х - 1930-х гг., для подготовки и написания обобщающих работ по отечественной истории и региональной истории, при разработке учебных пособий по краеведению, для разработки спецкурсов и спецсеминаров по истории религии.
Результаты и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для формирования научно обоснованной региональной политики по отношению к религиозным институтам и учтены для координации общегосударственной вероисповедной политики, особенно в современных условиях ее политизации и идеологизации.
Апробация исследования. Результаты исследования отражены в 28 публикациях автора (общим объемом около 45 п.л.), в том числе двух монографиях. Положения и выводы исследования неоднократно
I \н
докладывались автором на научно-теоретических и научно-практических конференциях разного уровня, в том числе, международных: «История белой Сибири» (Кемерово, 2003, 2005), «Историко-культурное и природное наследие: проблемы сохранения, трансляции и подготовки кадров» (Улан-Удэ, 2004), «Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения» (Улан-Удэ, 2006), «Мир Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2007), «Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий» (Улан-Удэ, 2007); всероссийских: «Конфессии народов Сибири в XVII- начале XX вв.: развитие и взаимодействие» (Иркутск, 2005); региональных: «Деятельность Русской православной церкви в Забайкалье: история и современность» (Ефремовские чтения — II, III) (Улан-Удэ, 2005, 2007) и др.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав (одиннадцать параграфов), заключения, библиографии, приложений.
Советская историография истории государственно-церковных взаимоотношений (1917-1930-е гг.)
Изучение всего спектра проблемы государственно-церковных взаимоотношений 1917-1930-х гг. требует использования всего разнообразия историографического наследия, сформировавшегося в светской отечественной и зарубежной историографии, а также в церковно-исторической науке и публицистике. Продолжительное время эти направления существовали независимо друг от друга, существенно отличаясь в изложении проблемных сюжетов.
Отечественная историография проблемы взаимоотношений государства и Русской православной церкви (1917-1930-е гг.) в целом соответствует общей периодизации истории государства и делится на два самостоятельных периода: советский и современный. Советский период можно разделить на четыре этапа, отражающих развитие советского общества: первый этап — 1917 - середина 1930-х гг.; второй этап - вторая половина 1930-х - середина 1950-х гг.; третий этап - вторая половина 1950-х - середина 1980-х гг.; четвертый этап - вторая половина 1980-х — начало 1990-х гг. С начала 1990-х гг. начинается современный период развития исторической науки.
Первый этап: 1917 — середина 1930-х гг. Историография проблемы начинает формироваться в первые послереволюционные годы, когда политика советской власти по отношению к религиозным конфессиям нашла выражение в ряде законодательных актов, среди которых основным являлся Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Хотя еще до принятия декрета на страницах печати велась активная дискуссия вокруг его основных положений, в качестве объекта и примера критики приводилось буржуазное законодательство о свободе совести.
Разработка законов о религиозных организациях, статьи и выступления партийных и государственных деятелей наложили отпечаток на формирование идеологических установок в изучении проблемы. Учитывая специфику России, место и роль религии в общественно-политической жизни страны, В.И. Ленин в своих работах достаточно четко обозначил позицию по вопросу о свободе совести и положению церкви. Так, основные принципы государственно-церковных взаимоотношений были изложены еще в 1905 г. в статье «Социализм и религия»1. В последующих работах В.И. Ленина, партийных документах первых лет советской власти подчеркивалось, что бороться с религиозными предрассудками нужно, делая упор не на административные методы, а на распространение научных знаний. Основным направлением борьбы определялась агитационно-пропагандистская деятельность.
Русская православная церковь на территории Байкальского региона в 1917— август 1918 гг
С 1917 г. в истории Русской православной церкви начинается новый период. Он характеризуется оживлением общественно-церковной деятельности и восстановлением ряда древнейших канонических институтов церкви: созывается и принимает важнейшие общецерковные решения Поместный Собор, восстанавливается патриаршество, обновляются некоторые стороны епархиальной и приходской жизни. Церковь освобождается от принудительного огосударствления. После октября 1917 г. появляются признаки репрессивно-антицерковной деятельности новой власти, церковь в России теряет веками создаваемую материальную основу своего служения, вынуждена адаптировать к жестким условиям партийно-государственного контроля свою пастырскую миссию, сужать сферу литургической жизни.
В рассматриваемый период Байкальский регион представлял собой многонациональный и поликонфессиональный регион, где на протяжении нескольких веков происходило взаимодействие и взаимовлияние православия (как официального, так и старообрядчества и различных сект), шаманизма, буддизма, иудаизма, католицизма, ислама. При этом доминирующее положение по количеству верующих принадлежало Русской православной церкви. Так, по данным 1900-1901 гг. по Забайкальской области православное население составляло 453821 чел. (76 процентов от всего населения) ; по
В 1917 г. все население страны было верующим и первенство принадлежало Русской православной церкви. В силу своего статуса РПЦ Байкальского региона занимала ведущее положение как общественно-идеологический институт и играла заметную роль во внутренней политике государства.
Революционные события февраля-марта 1917 г. внесли радикальные перемены в церковно-государственные отношения. После свержения монархии, на официальном заседании Св. Синода 4 марта 1917 г. от лица Временного правительства В.Н. Львов объявил о предоставлении Русской православной церкви свободы от опеки государства, губительно влиявшей на церковно-общественную жизнь. Определением Св. Синода от 6 марта 1917 г. было решено отслужить молебны во всех храмах империи с возглашением многолетия «Богохранимой державе Российской и благоверному Временному правительству ея». 9 марта Св. Синод обратился с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». В нем был призыв довериться Временному правительству. При этом послание начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути». Тем самым фактически Синод признал государственный переворот правомочным и официально провозгласил начало новой государственной жизни России, а революционные
Михайлова В.Т. Православная церковь и социум в Байкальской Сибири в пореформенный период (1861-1916 гг.). Улан-Удэ, 2003. С. 109. события объявил как свершившуюся «волю Божию» .
Духовенство Байкальской Сибири восприняло смену политического строя положительно, активно участвуя в разъяснении событий населению. 5/18 марта 1917 г. архиепископ Иркутский и Верхоленский Иоанн призвал верующих подчиниться новой власти и сплотиться вокруг своих пастырей. 10 марта 1917 г. в Иркутске прошло празднование дня Свободы. В 12 часов на Тихвинской площади состоялся торжественный молебен «с провозглашением многолетия Богохранимой державе Российской и Временному правительству и вечной памяти павшим в борьбе за свободу»". Забайкальская духовная консистория 8 марта указом №2633 рекомендовала своим причтам «возносить за Богохранимую Державу Российскую, за Благоверное Временное Правительство» . В обращении к населению забайкальского епископа Мелетия в марте 1917 г. указывалось, что «к старому возврата не должно быть, народ не может больше мириться с бесправием, неравенством, земельной несправедливостью, гнетом и унижением»4.
Становление новых церковно-государственных взаимоотношений в 1923-1925 гг. на территории Байкальского региона
Особенности Байкальского региона, выразившиеся в период 1917-1922 гг. частой сменой власти и политических режимов, обусловили и своеобразие государственно-церковных взаимоотношений. Трудности национально-государственного и административно-территориального строительства в регионе, условия восстановительного периода явились факторами, повлиявшими на реализацию и проведение в жизнь законодательных актов государственной власти по отношению к религиозным институтам. Изменения, произошедшие в 1922 г. в нормативно-правовой базе, регламентирующей деятельность религиозных организаций в Байкальском регионе, стали осуществляться в конце 1922 - начале 1923 гг.
После ликвидации ДВР на территории Забайкалья началось практическое введение в действие декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви: были приняты нормативные акты, соответствующие законодательству РСФСР, а высшим административно-политическим органом на территории созданной Дальневосточной области стал Дальневосточный революционный комитет (Дальревком) . Дальревком своим постановлением от 28 ноября 1922 г. ввел в действие на всей территории бывшей ДВР декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и постановление Наркомата юстиции «О порядке проведения в жизнь декрета...». До проведения выборов Советов рабочих и крестьянских депутатов обязанности по исполнению данного постановления были возложены на местные ревкомы, обязанности по отделам записи браков и рождений - на местные регистрационные камеры . 25 декабря 1922 г. отделом управления Забайкальского ревкома было издано распоряжение №1387 уездным ревкомам о проведении декрета об отделении церкви от государства в жизнь. Учитывая местные особенности («большинство населения стоит на низкой ступени развития»), 12 января 1923 г. председатель Дальревкома дал распоряжение об осторожном проведении работы в этом направлении. 25 января был издан циркуляр№81/с Дальневосточного отдела управления, который временно приостанавливал действие ст. 24 постановления Наркомюста, касающейся сроков изъятия церковных или религиозных имуществ (не позднее 2-х месяцев с момента опубликования инструкции)". При этом планировалось завершить не позднее 15 июля 1923 г. все мероприятия по отделению церкви от государства и представить материалы по уездам3.
Основные мероприятия касались приема церковного имущества по инвентарной описи и передаче его в бесплатное пользование местным жителям в присутствии свидетелей. В уездах местные власти не всегда четко выполняли инструкции, в частности, оценке подвергалось не только церковное имущество, неправильно заключались договоры и др. В связи с последними фактами Забгубревком дал волостным ревкомам следующие указания:
1) по получении ими описей имущества церквей от местных религиозных организаций немедленно производить его прием, тщательную проверку и оценку попредметно в современной золотой стоимости с привлечением в комиссию местных жителей;
2) обязательно заключать договоры с общинами верующих при передаче им имущества;
3) имущество, не предназначавшееся для богослужебных целей (жилье,
хозяйственные постройки), может быть только сдаваемо в аренду;
4) не допускать в официальных документах слов «святой», «святая»,
поскольку советская власть не признает ничего сверхъестественного;
5) проверять денежные капиталы церквей и бывших духовных
заведений и сдавать в казначейство1.
По данным отчетного доклада о состоянии Забайкальской губернии и работе партийных и советских органов в 1923 г. на территории Забайкальской губернии действовало (по статистическим данным): приходских церквей и храмов — 143; причтовых церквей - 90; часовен и молитвенных домов — 126; синагог - 3; молитвенных домов старообрядческих и пр. — 3; костел — 1; мечетей — 2; монастырей — 1; всего- 396". Были созданы две специальные комиссии по приему и фактической проверке имущества, принадлежащего религиозным организациям г. Читы, начавшие свою работу 18 апреля. Первую комиссию возглавил т. Киргизов, вторую — т. Петров; между комиссиями были распределены церкви и молитвенные дома, имущество которых требовалось переписать.
Похожие диссертации на Русская православная церковь и государственная власть в 1917 - 1930-е гг. (на материалах Байкальского региона)
