Введение к работе
Актуальность темы исследования. Среди проблем отечественной истории, вызывающих повышенный интерес, особое место занимает тема первой послереволюционной эмиграции. Исход из страны около 2 млн человек стал итогом драматических событий 1917 г. и последовавшего за ним ожесточенного гражданского противостояния. Помимо радикальной смены власти и всей системы общественных и экономических отношений в бывшей Российской империи, социально-политические катаклизмы 1917-1922 гг. привели к возникновению уникального по своим масштабам и последствиям явления -зарубежной России. Несмотря на рассеяние по разным странам (на первых порах преимущественно европейским), затруднительные условия существования, российская эмиграция сумела сохранить себя как духовно-культурная целостность. На протяжении 1920-30-х гг. за рубежом сложилась культура русской эмиграции, которая «является важным компонентом всей мировой культуры' в ее материальном, интеллектуальном и духовном измерении» .
Одной из значимых сторон существования российской диаспоры было ее участие в политической жизни. Зарубежная Россия представляла собой поразительную по своей широте и контрастности политическую мозаику. По мнению П. Н. Милюкова, к 1927 г. в эмиграции определилось 16 самостоятельных направлений политической мысли (от крайне левых социалистов-интернационалистов до правых монархистов-легитимистов), сторонники которых соперничали в борьбе за влияние на эмигрантские массы, а конечную цель своей деятельности видели в возвращении в Россию ^установлении там общественного и политического строя, отвечавшего интересам большинства народа. Столь широкий разброс политических настроений вызвал к жизни яркий и самобытный политический процесс, субъектами которого стали партии и движения, существовавшие еще в России и сформировавшиеся в Зарубежье, а движущей силой - противоречия, вызванные разным пониманием будущего политического устройства Российского государства и методов достижения заявленных целей. Вместе с тем идейная «разноликость» диаспоры и связанная с ней изнурительная внутренняя борьба как концепций, так и амбиций (для некоторых ставшая самоцелью и даже способом выживания на чужбине) явились одной из причин политического краха зарубежной России.
Поучительные уроки идейного противостояния 1920-30-х гг., ошибки и заблуждения, имевшие место в процессе поиска формулы согласия, чрезвычайно актуализируют проблемы политической истории эмиграции в условиях современной российской действительности, нуждаются в адекватном историческом осмыслении.
1 Раев М. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции 1919-1939. М., 1994.
С. 28.
2 См.: Милюков П. Н. Россия на переломе. Большевистский период русской революции.
Т. I. Происхождение и укрепление большевистской диктатуры. Париж, 1927. С. 278.
3'
Помимо насущной политической значимости и задачи извлечения уроков, актуальность изучения деятельности российских эмигрантов обусловлена также необходимостью реконструкции правдивой и полной картины послеоктябрьской истории России и Зарубежья. Общество до сих пор не выработало общеприемлемого подхода к важнейшим событиям как дооктябрьской, так и послеоктябрьской истории.
Изучение проблем российской политической эмиграции чрезвычайно актуализируется в условиях геополитической катастрофы начала 90-х годов XX века. В результате распада союзного государства и поспешной легитимизации новых образований около 25 млн граждан страны оказались за пределами своей исторической Родины, ПО; сути став заложниками политики различных этнократических группировок. Во весь рост встал вопрос об их этнокультурном выживании. Поэтому накопленный российской эмиграцией в 1920-30-е гг. опыт сохранения языка, культуры, традиций, связей с исторической Родиной, создания действенных механизмов защиты своих прав приобрел весомое политическое, социально-психологическое и культурно-историческое звучание.
Степень научной разработанности проблемы. История изучения русского прошла несколько этапов, отличных друг от друга, прежде всего сменой идеологических приоритетов. Комплекс исследований по проблеме можно разделить на три группы: русская эмигрантская, отечественная и зарубежная историография.
Анализ состояния научной разработки проблемы, предпринятый в первой главе диссертации, показал, что в историческом аспекте избранная тема требует дальнейшего углубленного изучения.
Цель исследования состоит в анализе общественной мысли и политической деятельности ведущих эмигрантских направлений «первой волны», в исследовании их взаимодействия и взаимовлияния, в оценке концептуальных интегрирующих идей общественно-политического содержания.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:
на основе парадигмального и проблемно-хронологического подхода рассмотреть и критически оценить основные этапы и направления исследования российской эмиграции в отечественной и западной историографии;
проанализировать основные взгляды эмигрантских мыслителей различных направлений на объективные и субъективные причины русской революции и крушения монархии;
опираясь на социокультурный подход изучить представления эмигрантов о специфике русского национального характера и особенностях исторического развития России в контексте взаимоотношений с Западом;
исходя из системного и сравнительного анализа, рассмотреть и критически оценить основные либеральные, консервативно-монархические и евразийские альтернативы политического развития России и их потенциальные перспективы;
проанализировать эволюцию и мотивацию идейно-политических пози-
ций эмшрантов по вопросу практического отношения к Советской России и проекты их возвращения на Родину;
исследовать основные направления, особенности и результаты органи
зационного строительства в эмигрантской среде;
рассмотреть попытки создания эмигрантской коалиции, выявить потенциал, предпосылки и трудности данного процесса, оценить его итоги;
изучить особенности эволюции идейно-программных позиций эмигрантских течений в условиях нарастания военно-политических противоречий в Западной Европе и мире;
проанализировать отношение российских эмигрантских мыслителей различных направлений к фашизму.
Объектом исследования стала идейная и политическая жизнь русской эмиграции «первой волны».
Предметом неследования являются идейные дискуссии в эмигрантской среде по ключевым российским проблемам, теоретико-концептуальное, программно-политическое оформление и организационно-практическое воплощение идей, представлений, ценностных установок, взглядов сторонников различных эмигрантских направлений.
Хронологические рамки исследования вбирают в себя два десятилетия межвоешюй истории - с 1920 по 1939 гг. К осени 1919 г. становится все более очевидным исход гражданского противостояния в России. Поражение «Белого Интернационала», а вместе с ним и исчерпание военных методов борьбы с Советской властью создали принципиально новую ситуацию в эмигрантской среде, качественно изменили общественно-политическую атмосферу. Именно 1920 г. стал переломным с точки зрения поиска новых путей возвращения в Россию (своего рода самоопределение политических элит в новых условиях), резкого увеличения эмигрантских потоков и, по сути, стал первым годом существования уникального явления межвоешюй истории - Зарубежной России.
Усиление влияния фашизма в 1930-е гг., связанная с этим милитаризация, как известно, способствовали развязыванию новой Мировой войны. Российская эмиграция в этот период времени стала особенно остро ощущать свою зависимость от общественно-политических процессов, протекавших в предвоенной Европе. Нападение на Польшу 1 сентября 1939 г. не только радикально поменяло европейский и мировой политические ландшафты, но и привело к необратимым изменениям в положении русских за границей. 1939 г. стал годом прекращения существования «России № 2» в том виде, в котором она развивалась на протяжении двух десятилетий.
Методологическая основа исследования основывается на синтезе методов и принципов, оптимально необходимых для максимально полного, свободного от конъюнктурных идеологических штампов исторического анализа. Для обеспечения этой методологической установки диссертант руководствовался принципами объективности, историзма, комплексности, системности изучения явлений общественной жизни.
Основополагающим методологическим принципом научного мышления для диссертанта стал историзм, позволивший проследить, как возникали идейно-мировоззренческие концепты представителей различных направлений русского Зарубежья, какие этапы и под воздействием каких факторов прошли они в своем развитии. Принцип историзма - традиционный принцип исторического исследования, который требует конкретного изучения общественных явлений в их развитии и изменении, всестороннего изучения взаимосвязи каждого из этих элементов друг с другом.
Принцип объективности предполагает максимальное выявление всей совокупности самых разнообразных точек зрения и тенденций, в том числе и взаимоисключавших, и их непредвзятое исследование и аргументированную критическую оценку. Данный принцип позволил понять основные ценности и мотивы деятельности видных представителей русского Зарубежья, особенности возникавших идейных споров, характер и стиль дискуссий на страницах периодики и в больших монографических трудах. В конечном итоге, принцип объективности дал возможность рассмотреть и проанализировать позитивные и негативные явления исторического процесса XX века, связанные с борьбой идей в российской эмиграции.
Любой исторический факт, исследуемый в диссертации, рассматривается в развитии, на фоне конкретно-исторической обстановки, что предполагает применение метода сравнительно-сопоставительного анализа. Это касается и непосредственной работы с источниками поскольку предполагает внимательное отделение фактов и интерпретаций, применение техники историографической критики. Сравнение как принцип в рамках данной диссертационной работы использовалось в рамках следующих методологических ракурсов: как сравнение-подтверждение (с опорой на верификацию авторской гипотезы), как сравнение-отрицание (предполагающее возможности фальсификации изначально выдвинутой гипотезы) и, наконец, как сравнение-контраст, дающее возможность использовать в анализе неоднозначности и противоречивости многих идейных построений русской эмиграции, провести прямое сопоставление зачастую прямо противоположных концепций.
Использование системного подхода позволило рассмотреть общественно-политические воззрения в русском Зарубежье как целостный социокультурный феномен, представлявший совокупность взаимосвязанных и взаимодействовавших элементов, вычленить отдельные направления общественно-политической мысли, определить их границы, критерии отличий друг от друга, параметры для системного сравнения различных концепций и выявления их общих и специфических характеристик.
Системный подход потребовал максимального использования факторного анализа для выявления всей совокупности сложных, многоуровневых и взаимозависимых причинно-следственных связей, влияющих на эволюцию составных частей данного феномена.
Поскольку диссертация посвящена изучению творческого наследия ряда выдающихся русских политических мыслителей - эмигрантов, необходимым элементом методологии явился биографический подход, позволяющий
учесть значение личностного начала в исследовании истории идей . Это помогло выявить особенное внутреннее единство мысли и жизни, творчества и личности.
Современный уровень развития отечественной исторической науки расширил методологический арсенал исследователя за счет многовекторных подходов. Широкие возможности для понимания тенденций развития и особенностей различных социально-этнических групп, не связанных напрямую с формационным развитием общества, открывает цивилизационный подход, который позволил дать представление о социально-психологическом облике русской эмиграции, ее менталитете, рассмотреть культуру русских политических деятелей за рубежом как социальный способ деятельности человека в обществе. Данный подход помог провести анализ взаимовлияния политической среды и индивидуального мышления, особенностей политической культуры европейских государств и проявления русского политического сознания как особой доминанты социально-политического поведения эмигрантов из России-СССР.
Важную методологическую роль в диссертации сыграло использование новейших наработок в сфере диаспоральных исследований, что является сравнительно новым направлением в отечественной науке. Многообразие проявлений феномена диаспоры (в переводе с греческого языка - «рассеяние») привлекают к нему внимание ученых разных специальностей: историков, лингвистов, этнографов, социальных антропологов и др.
По этой проблеме в конце 1990-х - начале 2000-х годов развернулась дискуссия на страницах журнала «Диаспоры».4 Наибольшее распространение получила дефиниция, определяющая диаспору как совокупность людей единого этнического происхождения, живущих в иноэтническом окружении за пределами своей исторической родины (или ареала расселения своего народа), сохраняющих свои этнические характеристики, отличающие их от остального населения страны-реципиента, и одновременно приспосабливающихся (осознано или нет) к нормам, традициям, культуре принимающего общества.
В данном исследовании наиболее значимым является принцип актуализации истории, смысл которого заключается в выявлении того воздействия, которое оказало исследуемое явление на ход мировой истории, на историю России, в оценке востребованности и применимости рассматриваемых идейно-мировоззренческих концептов в современных условиях.
В качестве базовой методологии историко-философского анализа общественно-политической мысли русского Зарубежья, осмысления особенностей
См., напр.: Репина Л.П. «Персональная история»: биография как средство исторического познания // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М., 1999. Вып. 2. С. 76-100.
4 Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. 1999. № 1. С. 8-24; Попков В. «-Классические» диаспоры: К вопросу о дефиниции термина //Там же. 2002. № 1. С. 7-22; Тишков В. Увлечение диаспорой (о политических смыслах диасворальногб дискурса) // Там же. 2003. № 2. С. 160-183; Шеффер Г. Диаспора в мировой политике // Там же. 2003. № 1.С. 162-184 и др.
содержания, выявления главных тенденций эволюции и концептуализации ее основных направлений выступает, прежде всего, использование исторического, проблемно-хронологического, компаративного и нормативного подходов.
Для более глубокого исследования особенностей становления и оформления идейно-мировоззренческих постулатов представителей русского Зарубежья была использована также методологическая концепция П. Сорокина. Он постулировал существование надорганической, надиндивидуальной реальности, которая охватывает «истину чувств», «истину рационального интеллекта» и сверхнациональную, гиперсознательную веру, интуицию, или видение. Все три типа познания должны использоваться для систематизированного изучения социокультурных явлений5. Для нашего исследования данная методологическая установка означала необходимость оценивать различные общественно-политические воззрения эмигрантских мыслителей не только с точки зрения их внутренней научной логики, непротиворечивости, концептуальной завершенности, оригинальности и т^п., по и с учетом персональной биографии авторов, пережитого ими опыта, особенностей характера, религиозных убеждений, партийной принадлежности.
Кроме того, в процессе анализа предмета исследования использовались и общераспространенные методы научного познания: абстрагирование, экстраполяция, восхождение от абстрактного к конкретному, анализ и синтез.
Источниковая база проведенного исследования представляет собой комплекс опубликованных и архивных материалов, которые сгруппированы по принципу их функционального назначения.
Центральную группу источников составляют документы, входящие в коллекцию Русского заграничного исторического архива (РЗИА), переданную Чехословацким правительством Академии наук СССР в 1945 году и ныне хранящуюся в ГАРФ (350 тыс. ед. хранения). Реализуя задачи исследования, автор привлек материалы из 24 фондов указанного архива, которые позволили получить представление о разнообразных сторонах жизни российской эмиграции: характере взаимоотношений между различными общественными группами, динамике социокультурных процессов, политических предпочтениях, а также представить панораму общественных настроений и их эволюцию. Серьезным подспорьем в этом стали материалы личных фондов ГАРФ и прежде всего: П.Б.Струве (Ф.р. 5912), В.Л.Бурцева (Ф. 5802), В.В. и Е.Г. Шульгиных (Ф.5974), Е.Д. Прокопович-Кусковой (Ф. -5865), П.Н. Милюкова (Ф. 5856), Н.В. Чайковского (Ф. 5805) и др.
Выявленная и проанализированная обширная личная и деловая переписка представителей эмигрантской элиты дала возможность расширить знания о духовной жизни диаспоры, реконструировать мировоззренческие устои, выявить зачастую скрытые от широкой общественности межличностные связи.
Указанные материалы проливают свет на то, как складывалось уникальное политическое и культурное пространство Зарубежной России. Например, ма-
См.: Сорокин П. Социокультурная динамика и эволюционизм // Американская социологическая мысль. М, 1994. С. 358-378. '
териалы фонда П.Н. Савицкого позволяют проследить практически все этапы эволюции такого пореволюционного течения, как евразийство. Так, сохранившаяся в начале 1920-х годов переписка демонстрирует каким образом вызревала идеология течения. Наряду с внутренними коммуникациями (и здесь особый интерес представляет переписка П. Савицкого и Н. Трубецкого), прослеживаются связи евразийцев со своими сторонниками, полемика с оппонентами (в архивном фонде сохранился оригинал статьи П. Савицкого «Проблемы русской истории», в которой он оспаривал милюковское видение исторического процесса и поддерживал Г. Вернандского).
Личные фонды другого крыла эмиграционной элиты - деятелей кадетской партии также способствуют раскрытию тайн политической истории Зарубежья. В архивном фонде И.И. Петрункевича, па наш взгляд, особенно интересна переписка И.И. Петрункевича и М.М. Винавера с 1920 по 1927 гг. Среди материалов фонда П. Н. Милюкова обращают на себя внимание ед. хр. № 518 и 538, в которых собраны многочисленные воззвания и обращения политических объединений (1920-1939 гг.), представляет интерес стенограмма политических курсов в Париже за 1926 год.
К сожалению, указанные фонды в меньшей степени насыщены фактологическим материалом, однако в сочетании с другими источниками позволяют выявить приемы и методы работы кадетов в эмиграции, разобраться в управленческой механике и способах рекрутирования новых членов, ощутить тонус политической борьбы.
Яркие страницы в историю эмиграции внесло русское воинство. Стерео
тип восприятия Зарубежья через призму «белоэмигрантов», устоявшийся в
советской историографии, в немалой степени был обусловлен позицией, за
нимавшейся военной элитой в годы эмигрантского лихолетья. Русская армия
за границей была наиболее организованной, реальной политической и воен
ной силой, с которой долгое время связывали надежды на возвращение на
Родину и ее сторонники, и противники. Большим подспорьем в изучении во
енной эмиграции стали фонды российских генералов А.С. Лукомского,
А.И. Деникина, А. А. фон-Лампе. Материалы последнего содержат уникаль
ный дневник с изложением и личной трактовкой важнейших событий в пери
од 20-30-х гг. XX века. '
В 1920-1930-е гг. в Праге и Париже при активном участии А. П. Богаев-ского, Н. М. Мельникова, В. А. Харламова, П. А. Скачкова к других лидеров казачества шло создание источниковой базы истории казачьей эмиграции. Основная масса документов была сконцентрирована в правлении Казачьего союза в Париже, в Праге - в Донском казачьем архиве. В дальнейшем большая часть этих материалов была включена в коллекцию РЗИА.
Источники, содержащиеся в коллекции ГАРФ, позволяют увидеть сколь драматичная ситуация зачастую складывалась в казачьей и армейской среде, насколько мучительно протекал процесс духовного поиска и политического прозрения.
Разнообразные источники, способствовавшие расширению знаний о русской эмиграции, были обнаружены автором в фондах общественных, полити-
(
ческих и религиозных объединений и организаций ГАРФ. Фонд 5764, например, содержит информацию о деятельности Объединения российских земских и городских деятелей в Чехословацкой республике. Земгор, известный со времен Первой мировой войны как благотворительная организация, в 1920-е гг. стал одним из центров эмигрантской политической активности. Это в полной мере подтверждают источники. Деятели -Земгора были включены в активную переписку с различными организациями, лидерами эмиграции, чехословацким правительством. Особого внимания заслуживает переписка с известным норвежским исследователем, Верховным комиссаром Лиги Наций по делам беженцев Ф. Нансеном.
Картина общественно-политической жизни русского Зарубежья была бы неполной без привлечения архивных источников. Российского посольства в Париже, архирейского Синода русской православной церкви за границей, Союза русских евреев в Германии за 1920-1933 гг. Материалы этих фондов позволяют на уровне источников, многие из которых долгое время были недоступны, оценить всю многосложность политической и культурной динамики Зарубежья, реконструировать общественную- атмосферу, в которой формировался уникальный социально-нравственный ландшафт «России № 2». Весьма ценными в этой связи являются документы, связанные с религиозным расколом и деятельностью митрополита Евлогия, переписка российского посольства в Париже с представителями разных общественных кругов, протоколы заседаний и отчеты культурно-просветительской комиссии Союза русских евреев в Германии за 19211924 гг.
Особенностью коллекции РЗИА является то, что документы ряда влиятельных эмигрантских организаций отложились сразу в нескольких фондах, зачастую не связанных с избранной проблематикой. Так, документы Национального комитета, созданного в 1921 г., можно обнаружить в фондах В.Л.Бурцева, А.И. Деникина, П.Б. Струве. Материалы «легитимистов» неожиданно обнаружились в фондах П.Н. Савицкого, В.В. и Е.Г. Шульгиных и т.д. Такой «мерцающий» характер источников создает дополнительные трудности в их поиске, требует более внимательного отношения к документальной базе ГАРФ. Впрочем, это ничуть не умаляет гигантскую работу, проделанную сотрудниками архива по систематизации архивных материалов и снабжению их необходимым справочным аппаратом.
В качестве источника были использованы документы и материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАС-ПИ). Различные аспекты интересующей нас проблематики нашли отражение в фондах правившей партии, личных фондах видных деятелей партии и правительства, оппозиционно настроенных к советской власти общественных деятелей.
Судя по сохранившимся документам, новая правящая элита придавала большое значение отслеживанию ситуации в эмигрантском лагере, видя в ней реальную опасность реставрации старого порядка. Многочисленные докладные записки, сводки, сведения, в разной степени отражавшие ситуацию за границей, отложились в фонде № 17 (ЦК ВКП(б). Новую власть интересова-
ли политические, экономические, организационные аспекты существования российской диаспоры. В ряде документов анализируется организационная и материальная обстановка в белоэмигрантской среде, делаются выводы о деморализации сторонников генерала Врангеля, представлен аналитический взгляд на литературную ситуацию в эмиграции, характеризующую морально-нравственное состояние российских беженцев. Аналогичные темы затрагивались в переписке с ОГПУ.
В фонде № 17 обширно представлены материалы «Сводок белоэмигрантской прессы» - еженедельного издания информационного отдела ЦК ВКП(б). Судя по. его содержанию, эмигрантская пресса была одним из главных поставщиков информации из-за границы. Основное внимание партийных аналитиков занимала политическая, культурная, религиозная жизнь Зарубежья, а также персоналии, ставшие символами противостояния с Советской властью: П.Б. Струве, П.Н. Милюков, П.Н. Врангель, А.Ф. Керенский и др. Главными источниками информации для дайджеста были издания - лидеры эмигрантской периодики: «Последние новости», «Возрождение», «Дни». Есть основания полагать, что суммарная информация, получаемая из разных изданий, а также дополненная другими источниками, позволяла адекватно оценивать ситуацию в лагере оппозиции и оперативно реагировать на предпринимавшиеся ею действия. Фонд № 5. РГАСПИ - «Документальные материалы В.И. Ленина по руководству международным и коммунистическим движением» содержит источники, свидетельствующие о пристальном внимании к эмигрантской тематике руководителя Советского правительства. В фонде содержится информация как об отдельно взятых политических течениях (например, ед. хр. 506 - деятельность русских монархистов за границей, ед. хр. 505 - позиции антисоветских партий), так и о наиболее значимых событиях в эмигрантской жизни. В отдельные папки включены документы, связанные с созданием Русского Совета в г. Константинополе, съездом (июнь 1921 г.) и дальнейшей деятельностью русского Национального объединения.
Судя по всему, разнообразные материалы, поступавшие из-за рубежа, в решающей степени определяли непримиримую, но весьма гибкую позицию В.И. Ленина в отношении врагов Советской власти. Она хорошо известна и нашла отражение в многочисленных статьях, письмах, выступлениях вождя, а также в законодательных актах Советского государства, официальных документах РКП(б) — ВКП(б), протоколах и стенографических отчетах съездов, материалах XII партконференции.
Выявить официальную линию власти, а также место русской эмиграции в политических приоритетах руководства помогли архивные документы РГАСПИ, отложившиеся в личных фондах известных деятелей этого времени: Г.В. Чичерина (Ф. 159), А.В. Луначарского (Ф. 142), Ф.Э. Дзержинского (Ф. 76), Ф.Ф. Раскольникова (Ф. 562) и других.
Большую ценность, с исследовательской точки зрения, представляют документы, связанные с деятельностью противников советских преобразований. В РГАСПИ они основательно представлены в личных фондах А.Н. Потресова (Ф. 265), В.Л. Бурцева (Ф. 328), Ю.О.Мартова (Ф.362), П.Б. Аксельрода (Ф.
361). Изучение данной группы источников углубило представления автора об общественных процессах, протекавших в 20-30-е годы, позволило уяснить содержание партийной борьбы, сопоставить позиции сторон в спорах, почувствовать атмосферу, в которой проходил обмен мнений. Весьма показательным в этом смысле является архивный фонд П.Б. Аксельрода. Несмотря на фрагментарный характер наличествующей источниковой базы, имеющиеся документы раскрывают суть непростой ситуации, в которой оказались представители РОДРП(м) в начале 1920-х гг., идейную подоплеку внутренних борений в меньшевистской среде.
Особую ценность представляют эпистолярные материалы, так или иначе отражающие положение в меньшевистских рядах, в частности переписка «правого» меньшевика А.Ы Потресова, программное письмо П.Б. Аксельрода Ю.О. Мартову, написанное в 1920 г.
Важным источником стали материалы периодической печати. Из массы изданий 1920-1930-х гг. были отобраны и в наибольшей степени использованы подшивки 19 эмигрантских газет и журналов, издававшихся в Париже, Берлине, Белграде, Софии, содержащие текущую информацию о жизни русских колоний, деятельности эмигрантских организаций, взглядах лидеров различных идейно-политических течений. Печать как источник обладает ярко выраженной идейно-политической направленностью, заостренностью публиковавшихся материалов6. Именно эти специфические черты позволили вникнуть вглубь идейных разногласий, выливавшихся в нескончаемую информационно-пропагандистскую войну эмигрантских группировок. Существенными для понимания политического процесса явились статьи и публикации (как правило, передовые) лидеров разных течений эмиграции: П. Н. Милюкова, П. Б. Струве, А. Ф. Керенского, В. Л. Бурцева и наиболее известных публицистов русского Зарубежья: И. А. Ильина, А. С. Изгоева, С. С. Ольденбурга, К. И. Зайцева, И. В. Шкловского и др.
Еще одним, исключительно значимым для осмысления общественных процессов источником являются разнообразные по жанрам издания эмигрантских авторов (научные монографии, публицистические брошюры, очерки, мемуары и т.д.). Часть этого уникального наследия зарубежной России (около 300 наименований) была использована в ходе проведения настоящего исследования. Особое внимание обращено на книги, перешагнувшие границы злободневной публицистики. К таковым, бесспорно, относятся сборники статей «Исход к Востоку» (1921), «Смена вех» (1921), «Россия и евреи» (1924), «Под знаком революции» (1925) и другие.
6 Одной из особенностей эмигрантских газет как источника является их объемность. Так, изыскание необходимых для раскрытия темы данных только по одной газете «Последние новости» потребовало просмотра около 40 тыс. страниц.
Оказавшись за рубежом, бывшие политические деятели начали публиковать свои воспоминания, многие из которых были посвящены революции и гражданской войне. Наиболее представительным в этом плане стало издание «Архива русской революции», предпринятое И. В. Гессеном (Гессен И. В. Архив русской революции: В 22 т. Берлин, 1921-1934).
Не менее важны, с точки зрения познания социальной психологии различных групп сообщества, ее трансформации в экстремальных условиях Зарубежья, художественные и художественно-публицистические произведения эмигрантских авторов8. Некоторые издания незаслуженно забыты. Так, выпала из поля зрения исследователей русского Зарубежья поразительная по своей глубине и проницательности книга Н. Е. Мурова «Плоды народовластия» (Париж, 1923).
Научная новизна исследования обусловлена использованием оригинальной совокупности методологических подходов и принципов, обширного Комплекса разнообразных источников, которые позволили адекватно изучить идейно-мировоззренческую эволюцию взглядов представителей различных эмигрантских направлений и их организационно-практическое воплощение.
Автором впервые введены в научный оборот архивные источники, которые позволили по-новому осмыслить и более аргументировано оценить идейное наследие эмигрантских мыслителей и политических деятелей и их взгляды на специфику узловых моментов российской истории, выявить причинно-следственные связи и мотивацию их эволюции, полнее использовать биографические данные и личностио-психологические характеристики для объяснения особенностей тех или иных концептуальных положений и конкретных практических действий.
Впервые сделана обобщающая историографическая систематизация исследований отечественных и зарубежных авторов, изучавших взгляды российских эмигрантов и их деятельность в 1920-30-е гг., и на основе критического сравнительного анализа обоснована оригинальная авторская позиция по таким наиболее дискуссионным и неоднозначно трактуемым проблемам, как оценка причин революции в России, победа большевиков в гражданской войне, перспективы объединения различных эмигрантских группировок, их отношение к СССР, к фашизму, к начавшейся Второй мировой войне.
В диссертации исследование идейного наследия русской эмиграции осуществлено в ракурсе взаимодействия идейных и организационных структур с пространством европейской политический мысли первой четверти XX в., смысл которого заключается в системном и многофакторном анализе взаимозависимостей и взаимосвязей идейно-теоретического осмысления'исторического прошлого и настоящего России с практикой дореволюционной и эмигрантской деятельности представителей различных группировок. '
Исходя из принятого ракурса исследования, разработана и научно апробирована собственная периодизация процесса становления и эволюции эмигрантской политической мысли. Периодизация учитывает выделение узловых моментов в процессе общественно-политического развития зарубежной России, учет ключевых целей участников событий, степени и форм их активности, появление новых идейно-мировоззренческих концептов, контекста
8 См.: Мережковский Д. С, Гиппиус 3. К, Философов Д. В., Злобин В. А. Царство антихриста. Лейпциг, 1922; Ландау Г. Сумерки Европы. Берлин, 1923; Франк С. Л. Крушение кумиров. Берлин, 1924; Шульгин В. В. Три столицы. Берлин, 1927 и др.
социально-политического развития стран пребывания, особенностей развития СССР в рассматриваемый период.
Элементы новизны содержат сравнительный анализ мировоззренческих и теоретико-методологических оснований изучения прошлого России представителями различных эмигрантских направлений выявлены общие тенденции и охарактеризованы отличительные их черты в концептуальном обосновании смысла и целей общественного прогресса, движущих сил исторического процесса, его направленности и роли человеческой личности в истории, раскрыто понимание места России в этом процессе. В целом, в совокупности это составляет содержание интеллектуальной традиции русской политической мысли.
На основе изученных архивных и публицистических материалов автором расставлены новые акценты в вопросе о соотнесении интересов России и Запада в контексте их взаимоотношений в историческом прошлом, настоящем и будущем. Несмотря на многообразие позиций в этом вопросе, значительная часть представителей различных эмигрантских группировок пережили глубокое разочарование европейской действительностью и утвердились в наличии открытых, или латентных антироссийских мотивов поведения западных политиков, что отразилось в идейном эмигрантском наследии и придало ему специфический облик.
В ходе исследования обосновано авторское положение о том, что особенными чертами политического развития зарубежной России являлись неравномерность и скачкообразность, отсутствие взаимопонимания между различными конкурировавшими группами, которые стали основным препятствием к выработке общепризнанного идеологического концепта.
В результате использования новых источников было установлено, что особую роль в архитектонике политического пространства «России № 2» и отсутствии внутриэмигрантского консенсуса играл субъективный фактор и психологическое неприятие представителями различных эмигрантских групп друг друга, обусловленные не только идейными и политическими разногласиями, но и личными взаимоотношениями еще в дореволюционный период. Использованные материалы позволили констатировать, что русское зарубежье, несмотря на свою идейно-мировоззренческую и политическую фрагмен-тированность и внутреннее противоборство, представляло собой единый, сложный и самодостаточный организм, объединенный не'только общей историей, социокультурными характеристиками и эмигрантской судьбой, но и общим стремлением вернуться на Родину.
Практическая значимость работы определяется тем, что поставлена и решена недостаточно изученная научно и социально значимая исследовательская проблема. Материалы исследования, сформулированные выводы, могут быть использованы в дальнейшей научной разработке проблемы русского Зарубежья. Кроме того, предложенные рекомендации могут быть применены государственными организациями ; при выработке современной стратегии миграционной политики.
В научный оборот введены новые материалы, обоснованы оригинальные выводы и оценки, которые могут способствовать преодолению сложившихся в исторической науке и массовом сознании стереотипов о взглядах и практической деятельности русской эмиграции. Многое теоретико-концептуальные положения эмигрантских мыслителей возможно актуализировать в ходе обсуждения и выработки общенациональной идеологии современной России, а также инкорпорировать в программы российских политических партий.
Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе, в изучении истории российского Зарубежья, проблем Отечественной истории 20-30-х гг. XX в., при подготовке учебных спецкурсов по истории, философии, культурологии и политологии.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследований по проблематике диссертации нашли отражение в двух опубликованных монографиях, научных статьях и иных публикациях по теме диссертационной работы. Принципиальные положения работы были доложены автором в выступлениях на научных и научно-практических конференциях и семинарах: «А.И.Солженицын и русская культура» (Саратов, 1998); «Политические и социально-экономические механизмы управления на современном этапе» (Саратов, 1999); «Социализация личности на рубеже XXI века» (Саратов, 1999); «Общественная мысль, движения и партии в России XIX - XX вв.» (Брянск, 2000); «Интеллигенция и проблемы формирования гразкдаиского общества в России» (Екатеринбург, 2000); «Восток-Запад: проблемы взаимодействия и трансляции культур» (Саратов, 2000); «Российская интеллигенция: критика исторического опыта» (Екатеринбург, 2001); «Психология политической власти» (Саратов, 2003); «Политические институты и практики посткоммунистического общества» (Саратов, 2005); «Религии в обществе риска» (Саратов, 2005); «Российская эмиграция в США» (Круглый стол в Далласе, штат Техас, США, 2005); «Правовая реформа в России: федеральный, региональный и муниципальный уровни» (Астрахань, 2006) и др.
Ряд положений и выводов, содержащихся в диссертации, использованы при чтении лекций по курсам ((История Отечества», «Основы политологии», «Связи с общественностью», при подготовке спецкурсов «Геополитика» и «Политическая история российской эмиграции».
Работа обсуждалась на совместном заседании кафедр политических наук и отечественной истории в новейшее время Саратовского государственного университета имени Н.Г.Чернышевского. Диссертация рекомендована к защите кафедрой экономической и политической истории России Саратовского государственного социально-экономического университета.
Структура работы обусловлена задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.
