Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в Российской империи в первой половине XVIII в. на общегосударственном уровне. Общая характеристика 35
1. Церковная реформа Петра I. Формирование синодального режима управления Русской Православной Церковью 35
2. Государство и Русская Православная Церковь в период дворцовых переворотов (1720 - 1750-е годы XVIII в.): основные тенденции взаимоотношений 67
Глава 2. Нижегородская епархия в период правления Петра I и в эпоху дворцовых переворотов (1700 - 1730-е годы XVIII в.): региональная специфика церковно-государственных взаимоотношений . 88
1. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере политических отношений 88
2. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере экономических отношений 108
3. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере духовных отношений 123
4. Государственная политика в отношении региональных монастырей 132
Глава 3. Нижегородская епархия в годы правления Елизаветы Петровны (1741 -1761): региональные особенности церковно-государственных взаимоотношений 153
1. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере политических отношений 153
2. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере экономических отношений 168
3. Особенности формирования новой государственной политики в отношении региональных монастырей 181
4. Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере духовных отношений 198
Заключение 218
Примечания 229
Библиографический указатель источников и литературы 256
- Церковная реформа Петра I. Формирование синодального режима управления Русской Православной Церковью
- Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере политических отношений
- Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере политических отношений
Введение к работе
Актуальность темы работы. Одним из самых ярких и противоречивых периодов истории России является первая половина XVIII в. — переходный этап в социально-экономическом и политическом развитии страны, обусловленный многоаспектным характером правительственных реформ от Петра I и до Елизаветы I. Глубокими и значительными по своим последствиям были преобразования в сфере политико-экономических взаимоотношений абсолютистского государства и Русской Православной Церкви, определившие новые принципы функционирования духовенства, которые сохранили свое значение, пусть и с небольшими изменениями, вплоть до свержения монархии в феврале 1917 г.
Именно на первую половину XVIII в. и, прежде всего на годы правления Петра I, ставшего инициатором проведения церковной реформы, пришлось формирование синодального режима управления Православной Церковью, принципиально отличного от предшествующей системы церковного управления. Именно в этот период было положено начало процессу огосударствления церкви и превращения её в идеологический институт самодержавного государства. Таким образом, первая половина XVIII в. имеет исключительно важное значение в развитии взаимоотношений государства и Русской Православной Церкви. Одновременно этот процесс представляет собой серьезную научную проблему, до сих пор вызывающую к жизни различные мнения и дискуссии. '
Изучение темы взаимоотношений государства и церкви в Российской империи в проблемном ключе представляет интерес не только с чисто научной точки зрения, но и с позиций современного политического строительства. Исторический опыт взаимодействия государства и церкви в монархический период Российской государственности становится важным фактором выработки
5 теоретических и практических оснований существования отечественного православного духовенства в современном мире в новых политических реалиях Российской Федерации. Тем более что характер публичной дискуссии имеют вопросы о границах церковного вмешательства в те или иные области функционирования государства, законодательством которого светский и духовный компоненты отделены друг от друга, а также проблемы состояния и перспектив развития земельно-имущественного фонда Православной Церкви.
Процесс церковного реформирования в первой половине XVIII в. заключался не только в юридическом (законодательном) сопровождении переустройства духовной сферы общества, но и в практической реализации нововведений как логическом шаге любого преобразования. Учитывая большие территориальные масштабы Российской империи, немаловажное значение приобретали задачи исполнения принятых центральными властями решений на уровне регионов, выполнения гражданскими должностными лицами законодательных норм в отношении местного духовенства, постоянного поддержания административных связей между синодальным ведомством и провинциальными епархиями.
В связи с этим на первый план выходит локальный метод исторического анализа церковной практики на местном уровне, позволяющий создать точное описание и интерпретацию проблем взаимоотношений государства и церкви в Российской империи в первой половине XVIII в.
Нижегородская епархия — один из тех регионов, который заметно проявил себя в период оформления и последующего функционирования синодального режима существования Православной Церкви на региональном уровне, тем более что многие новации духовного и административного характера исходили именно из Нижегородской епархии. Причем, даже отрицательные явления в деятельности нижегородского духовенства могли
6 стать причиной издания соответствующих распоряжений со стороны Синода, которые носили общеимперский характер.
Изучение церковных событий в России начала и середины XVIII в. на примере Нижегородского региона позволяет выделить ключевые проблемы в отношениях государства и церкви с учетом территориальной специфики по следующим направлениям: а) взаимоотношения центра и епархии; б) отношения местных военных и гражданских властей с епархией; в) отношения внутри епархии. Тем самым региональное направление в исследовании церковно-государственной проблематики первой половины XVIII в. позволяет внести большую ясность и определенность в понимание многих сложных процессов эволюции взаимоотношений светской и духовной властей.
Источники по данной теме диссертации делятся на две большие группы: опубликованные и неопубликованные (архивные).
Большой комплекс исключительно ценных опубликованных документов содержится в дореволюционном издании «Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода» [1], в том числе содержащих материалы по истории нижегородской епархии рассматриваемого периода. Причем данная публикация в основном содержит официальные бумаги самого разнообразного характера, подразделяющиеся в свою очередь на законодательные акты; делопроизводственные материалы; материалы фискального, административного и хозяйственного учета.
Первая группа представлена законодательными актами - вид исторических источников, объединяющий нормативные документы, санкционированные верховной властью. Наиболее многочисленная и разнообразная группа законодательных актов - указы. Указами в синодальный период церковной истории России могли регулироваться почти все сферы духовной жизни. Причем можно выделить следующие виды указов.
Во-первых, именные указы (в т.ч. и объявленные), которые издавались монархом по существенным вопросам церковно-государственного значения и были адресованы конкретным государственным учреждениям (Синод, Сенат, гражданские коллегии) и высшим должностным лицам. Во-вторых, указы, которые могли издаваться как самим монархом, так и от его имени Сенатом. В указах нашли отражение вопросы политического, экономического, социального развития Русской Православной Церкви как на общеимперском, так и региональном (нижегородском) уровнях.
К законодательным актам учредительного характера относятся регламенты, определявшие организацию, состав, компетенцию и регулирующие деятельность государственных учреждений. Таким документом юридического характера является Духовный Регламент.
Второй вид исторических источников составляют делопроизводственные материалы, функцией которых являлось документное обслуживание синодального ведомства. При этом в структуре делопроизводственной синодальной документации выделялась группа разновидностей, обеспечивающих принятие и реализацию управленческих решений.
Вообще многообразие разновидностей делопроизводственных документов было обусловлено, прежде всего, сложной структурой государственного аппарата Св. Синода. Можно выделить три группы делопроизводственной документации: 1) переписка учреждений (Синод -Сенат, Синод - коллегии, Синод - епархиальные церковные учреждения); 2) внутренние документы; 3) просительные документы (часто выступали как инициативные при формировании дела).
Первую группу данных исторических источников составляют доношения (донесения), которые посылали нижестоящие учреждения или должностные лица вышестоящим; промемории, которые посылали друг другу учреждения
8 одного уровня; ведения, которые посылали друг другу учреждения, не связанные соподчиненностыо.
Ко второй группе относятся рапорты - донесения нижестоящего должностного лица вышестоящему; экзекуции - донесения об исполнении какого-либо распоряжения; приговоры (определения), которые касались только одного рассмотренного вопроса; экстракты, содержавшие выдержки из различных документов, так или иначе касавшихся какого-либо дела.
Третья группа представлена прошениями (челобитными), с которыми частные лица или представители духовного сословия обращались в церковно-государственные учреждения.
Характерной особенностью делопроизводственной документации является то, что в ней нашла отражение текущая деятельность синодального ведомства по управлению церковью в рассматриваемый период во всех общественных сферах: политика, экономика, монастыри, культово-обрядовая сторона.
Ценность таких источников заключается в том, что они позволяют на конкретном разноплановом фактическом материале воссоздать картину формирования нового государственного курса в отношении церкви как в масштабах всей империи, так и на отдельной территории; выявить проблемы взаимоотношений светских и духовных властей от Петра I до Елизаветы I.
Следующая группа видов исторических источников состоит из учетной документации, включающей материалы фискального, административного, церковного учета. Учетные документы собирали для реализации уже принятых управленческих решений, что позволяет говорить об их некоторой близости с делопроизводственной документацией Синода. В целом учетная документация сводится к целому комплексу материалов ревизского учета - учета податного населения (церковных крестьян) для сбора подушной подати и реализации воинской повинности.
Во-первых, это ревизские сказки - первичные материалы ревизского учета, которые, как правило, составлялись на семью. Во-вторых, это перечневые ведомости, содержавшие сводные данные по губерниям и уездам. В-третьих, это окладные книги и генеральные табели, содержавшие сводные данные в общероссийском масштабе.
Значение учетной документации (фискально-хозяйственной) состоит в том, что она дает представление о финансовых и натуральных поступлениях в казну из церковных вотчин, позволяют изучить хозяйственную деятельность вотчинников, эволюцию ренты, определить величину земельных владений духовенства, выявить размер государственных расходов на содержание духовных учреждений, архиерейских домов, монастырей, церквей.
К материалам церковного учета относятся метрические книги и клировые ведомости. Метрические книги предусматривали государственную регистрацию актов гражданского состояния (рождения, браки и смерти; точнее, соответствующие церковные обряды - крещение, венчание, отпевание).
На основе метрических книг ежегодно составлялись ведомости по епархиям, которые поступали в Синод, где данные обобщались.
Сведения церковного учета дополняются клировыми ведомостями, в которых содержатся списки прихожан с указанием пола, возраста и сословной принадлежности и отмечается исполнение церковных обрядов (исповедь и причастие). Документы церковного учета позволяют исследовать демографическую ситуацию в епархиях, а также выяснить отношение населения к обрядовой стороне православия.
Материалы «Полного собрания законов Российской империи» [2] также дают представление о направлениях внутренней политики самодержавия XVIII в. в сфере церковных дел, устройстве и функциях высших и центральных органов власти (Синода, Канцелярии синодального экономического правления, Коллегии экономии и др.).
Мемуарные источники представлены опубликованными воспоминаниями кн. Я.П.Шаховского, бывшего в 1740 -1750-е гг. XVIII в. обер-прокурором Синода. «Записки» [3] Я.П.Шаховского раскрывают борьбу светской власти и духовных собственников за доходы с монастырских земель и сообщают интересные факты, связанные с разработкой секуляризационной реформы.
Неопубликованные документы по истории православной иерархии на территории нижегородской губернии объединены в фонд «Нижегородская духовная консистория» [4].
Содержание и виды документальных источников, хранящихся в фонде «Нижегородская духовная консистория», позволяют применить для их характеристики ранее использованную классификацию делопроизводственной документации: 1) переписка учреждений 2) внутренние документы 3) просительные документы.
Первую группу документов составляют промемории, которые посылали нижегородскому епископу и в духовную консисторию местные гражданские' учреждения Дгубернская канцелярия, провинциальный суд, канцелярия свидетельства душ мужского пола, земская контора).
Ко второй группе документов относятся указы, дела, переписка, ведомости (хозяйственные, исповедные, монастырские, церковные), описи, т.н. жалобы, приходо-расходные книги, доношения.
Третья группа представлена прошениями и челобитными.
Вместе с опубликованными источниками архивные материалы дают возможность проанализировать политические, социальные, экономические, демографические аспекты избранной темы, выявить основные положения государственной политики в отношении нижегородских монастырей, раскрыть проблематику взаимоотношений государства и церкви в сфере духовных дел.
Причем архивные материалы по истории некоторых нижегородских монастырей и пустыней выделены в самостоятельные фонды: Нижегородский
Печерский Вознесенский мужской монастырь [5]; Макарьевский Желтоводский мужской монастырь [6]. Эти фонды были разобраны членами Нижегородской Губернской Ученой Архивной Комиссии (НГУАК) в начале XX в., а их научное описание было завершено в Государственном Архиве Нижегородской области (ГАНО) к началу 1990-х годов.
Большая часть документов фондов - материалы о землевладении и экономической деятельности монастырей: жалованные и несудимые грамоты на вотчины (в том числе в списках), выписи с писцовых, переписных, межевых и приходорасходных книг, челобитные по земельным спорам, отписки посельских старцев, отписи о платежах с вотчин в казну и т.п. Кроме того, в фондах имеются памяти из приказных изб монастырским властям о присылке преступников и раскольников. Свидетельств о духовной жизни монахов в рассматриваемый период здесь практически нет.
Таким образом, использование всех многочисленных источников, разнохарактерных по своим видовым признакам и содержанию, восполняет их односторонность и позволяет воссоздать процесс развития взаимоотношений государства и церкви как на общеимперском, так и региональном уровнях на протяжении 1700 - 1750-х гг. XVIII в.
Степень изученности темы.
Анализируя отечественную историографию взаимоотношений государства и церкви в 1700-х - 1750-х гг. XV11I в. с самого начала следует обратить внимание на тот факт, что среди исследователей истории церкви этого периода сложилось своеобразное разделение труда, в результате чего возникли самостоятельные отрасли исторической науки - церковная история и гражданская история, развивавшиеся почти параллельно.
Политические аспекты взаимоотношений государства и Русской православной церкви в первой половине XVIII в. являлись объектом многочисленных исследований в отечественной историографии. Однако
12 научно-исследовательская работа в этом направлении до реформ середины 1860-х гг. XIX века была запрещена духовной цензурой. Лишь во время некоторой либерализации общественной жизни в процессе реформ Александра II появились публикации мемуарного характера и начали издаваться документальные материалы. Но контрреформы Александра III наложили отпечаток на исследования по этой теме.
В 1880-х - начале 1890-х годов в клерикальной литературе прочно утверждается тезис о главенстве императора над церковью. Выразителем идеи промонархически настроенной части духовенства явились известные канонисты П.В. Знаменский и Н.С. Суворов [7]. Ими была выдвинута концепция совмещения императором функций главы государства и церкви. Причём, такое положение, по их мнению, относилось и к более раннему периоду. Синод занял в церковных делах столь же высокое место, как и Сенат в светских. По этой причине Н.С.Суворов не находил в преобразованиях Петра I ничего умаляющего авторитет церкви, а, следовательно, и не видел необходимости каких-либо изменений существующего порядка.
Из названной группы ученых наибольшее значение для развития собственно церковно-историческои науки имел П.В. Знаменский, которому принадлежит много трудов по истории разных сфер деятельности Русской православной церкви. К числу его одних из наиболее известных работ относятся: «Приходское духовенство в России со времени реформ Петра» [8], в которой описывается тяжелое материальное, правовое и социальное положение приходского духовенства, и «Духовные школы в России до реформы 1808 года» [9], где говорится о развитии духовного просвещения в синодальный период церковной истории. П.В. Знаменский был также автором множества статей по истории православной церкви, напечатанных в «Православном собеседнике» и в других духовных и светских журналах.
13 На совершенно противоположных позициях стояли сторонники так называемого церковного обновления. К сторонникам этого направления можно отнести И.С. Бердникова, П.В. Верховского, М.А. Дьяконова, А.В. Романович-Словатинского [10]. Обновленцы выступали против засилья светской бюрократии в церковном аппарате и за восстановление патриаршества при сохранении государственного самодержавия. Они считали, что Русская православная церковь до Петра, была живым, полным сил организмом, имевшим мощное влияние на весь ход общественной жизни, а Духовный регламент Петра I и власть обер-прокурора совершенно парализовали церковь. Они выдвигали теорию гармоничного сочетания государства и церкви в период существования этих самостоятельных органов. Обновленческое духовенство выступало за формальное отделение церкви от государства, что придало бы ей характер самостоятельной политической силы с последующей активизацией ее деятельности. Эта тенденция значительно усилилась и в литературе, и в практической жизни церкви в связи с движением за восстановление патриаршества в конце XIX века.
Наиболее видным представителем обновленческого направления в исторической науке был П.В. Верховский, который написал объемное исследование из двух томов, посвященное церковной реформе Петра I «Учреждение Духовной Коллегии и Духовный Регламент: К вопросу об отношении Церкви и государства в России» [11].
В предисловии к первому тому содержится обстоятельный обзор источников и литературы по данному вопросу и здесь же автор дает общую оценку петровской церковной реформы - процесс секуляризации русского государства привел к подчинению православной церкви. В своем заключении автор пишет: «Петр лишил Русскую Церковь ее самобытного и независимого существования как определенного юридического института» [12]; до него
14 юридического подчинения церкви государству «не было и быть не могло, а было лишь фактическое сотрудничество в достижении общих задач» [13].
Кроме капитальной монографии об учреждении Духовной Коллегии П.В. Верховский выпустил книгу «Очерки по истории Русской Церкви XVIII и XIX ст.» [14]. Эта книга в оценке петровской реформы и последующего положения русской церкви продолжает ранее намеченную линию. В течение синодального периода было достигнуто «внешнее упорядочение церковных дел» [15], но оно «сопровождалось упадком веры и благочестия, потерею духовенством своего авторитета» [16]. Синод оказался под полным контролем полицейского государства.
Наибольшее количество приверженцев насчитывает третья - официальная концепция, сложившаяся в первой половине XIX в. Относительно первых двух она может быть охарактеризована как центристская. Представителями этой концепции являются Ф.В. Благовидов, А.П. Доброклонский, Н.И. Кедров, Н.Д. Кузнецов, Н.И. Ольшевский, С.Г. Рункевич [17]. Они признавали зависимость церкви от государства в допетровский период при наличии значительной её автономии.
Вместе с тем сторонники этой концепции не считали создание Синода и учреждение должности обер-прокурора признаками полной подчиненности церкви государству. По их мнению, с самого начала существования Русской церкви её дела распадались на собственно церковные и гражданские. На основе Духовного регламента ими был сделан вывод о том, что главная цель и идея церковной реформы Петра I состояла в разграничении прав государства и церкви. С церкви, по мнению Н.И. Кедрова, был просто снят полумирской характер, и её участие в делах гражданского управления прекратилось.
Вместе с тем, пытаясь защититься от нападок обновленцев, и, будучи не в силах отрицать государственного характера церкви в конце XIX в., официальные теоретики были вынуждены прибегать к словесной
15 эквилибристике, заявляя, что Пётр I стремился подчинить государству не церковь, а духовенство. Однако, отдавая дань интересу правящих кругов к предложениям обновленцев, официалы всё-таки признали окончательное завершение процесса подчинения синодального управления влиянию обер-прокурорской власти к середине XIX в.
Среди данных ученых особое место занимают А.П. Доброклонский и С.Г. Рункевич [18] - выдающиеся представители церковно-исторической науки.
А.П. Доброклонский - автор «Руководства по истории Русской Церкви» [19], систематически излагающего на уровне современной ему науки накопленный материал по данной дисциплине. Вместе с тем книга содержит обильные цитаты из разных первоисточников. Вообще «Руководство...» [20] можно оценить как самый полный свод исторических сведений о синодальном периоде.
С.Г. Рункевич в наибольшей степени занимался вопросами правовых отношений государства и церкви. Его основное сочинение - это «История Русской Церкви под управлением Святейшего Синода» [21], состоящая из двух томов: «Учреждение и первоначальное устройство Святейшего Правительствующего Синода, 1721 - 1725» (т.1); «Русская церковь в XIX в.» (т.2). Рассматривая концепции клерикальных учёных, важно подчеркнуть, что приверженцы любой из них опирались лишь на религиозно-идеалистическую трактовку движущих сил исторического процесса, поэтому все выводы делались лишь на основе анализа организационных преобразований аппарата церкви без всякой связи с социально-экономическими отношениями её с государством.
Отличную позицию от названных церковных учёных занимали С.А. Булгаков, Е.Е. Голубинский, Н.Ф. Каптерев [22]. Для их работ характерно широкое привлечение источников, большая или меньшая степень их критического осмысления и научного анализа. Несмотря на то, что эти ученые являлись
служителями церкви, они не могли не принимать во внимание исторические факты, опровергавшие выводы сторонников церковной апологетики. В результате чего подвергались серьёзной критике и опале со стороны государственных чиновников и духовенства. Но всё же в целом в церковной историографии преобладала апологетика.
Отдельную группу русской церковно-исторической науки составляли высшие духовные иерархи, занимавшиеся данной проблемой, - московский митрополит Филарет (В.М. Дроздов), тверской архиепископ Савва (Тихомиров). Правда, проблематика взаимоотношений государства и церкви в начале и середине XVIII в. не являлась предметом их специального изучения [23].
Впервые систематический обзор синодального периода (до 1826 г.) включает в себя «История Русской Церкви» черниговского архиепископа Филарета (Д.Г. Гумилевского), с именем которого связан расцвет церковно-исторической науки [24]. По выражению А.В. Карташева, «настоящую ученую историю Русской Церкви мы имеем со времени выхода в свет «Истории русской церкви» архиепископа Филарета» [25]. Это был первый исторический труд «со стройным делением по периодам и предметам» [26] в соединении со столь же необычным для тогдашней церковно-исторической науки «богатством научных материалов» [27]. Филарет разделяет церковную историю России на пять периодов, два из которых относятся к XVIII в.: период патриаршества (1589 -1720), период синодального управления (1721 - 1826). Вместе с тем следует отметить и другой важный положительный момент в сочинении как исключительное сосредоточение на тематике взаимоотношений гражданской и духовной властей.
Аналогично церковным концепциям разделились взгляды светских ученых, занимавшихся проблемами истории государства и права. Светские историки не занимались систематическими исследованиями в области истории
17 церкви, её взаимоотношений с государством. Они не выдвинули каких-либо самостоятельных логичных и чётких концепций истории церкви.
Сторонниками монархической концепции были А.Д. Градовский, Е.Н. Темниковский [28]; обновленческой - С.Ф. Платонов, А.П. Филиппов [29]; официальной - В.М. Грибовский, СМ. Соловьёв [30].
Наряду с названными позициями отдельные учёные историю церкви, её отношения с государством обходили молчанием, либо ограничивались простой констатацией фактов, избегая при этом любых оценок. К этой группе можно отнести Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, Н.П. Павлова-Сильванского [31]. Такую позицию можно охарактеризовать как своего рода оппозиционную преобладавшим в обществе идеям, поскольку она являлась одной из форм протеста в условиях религиозного всеобщего мировоззрения. Более критичную позицию по отношению к церкви, её места и роли в государстве занимал В.Н.Татищев [32].
Социально-экономическая проблематика взаимоотношений государства и церкви в 1700 - 1750-х гг. XVIII в. в дореволюционной историографии (начиная с середины XIX в.) в основном сводилась к анализу секуляризационных мероприятий правительства, что было связано с кризисом феодальных отношений и развитием буржуазной земельной собственности, которые и сделали актуальным вопрос о роли церковного имущества в государстве.
В вышедшей в 1852 г. работе Г.Любимова «Историческое обозрение способов содержания христианского духовенства от времен апостольских до XVII - XVIII вв.» заметна идеализация монастырей как «рачительных» [33] хозяев. Этим же подходом отличалась и работа В.Милютина «О недвижимых имуществах духовенства в России» [34]. Причины секуляризации В.Милютин искал в «финансовом быте древней России» [35].
С клерикальных позиций осуждал государственную политику XVIII в. в отношении церкви П.В. Знаменский, который писал об отрицательных
18 последствиях для духовенства России подчинения духовной власти государству [36]. То же можно сказать и о работе П.Г. Веденяпина, исследовавшего российское законодательство 1740 - 1750-х гг. XVIII в. в отношении духовенства [37].
Работы И.А. Чистовича и Н. Розанова, вышедшие в конце 1860-х гг. XIX в. и обобщившие ценный документальный материал, который опровергал построения ученых клерикального направления, не изменили господствовавшего тогда в литературе отрицательного отношения к секуляризационным преобразованиям XVIII в. [38].
В 1871 г. было опубликовано исследование М.И. Горчакова' «О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св.Синода (988 - 1738 гг.)» [39], в котором утверждалось, что крестьяне патриарших вотчин попали в крепостную зависимость лишь во время существования петровского Монастырского приказа (1701 - 1720 гг.).
В условиях кризиса русской историографии начала XX в. все определеннее стали звучать клерикальные мотивы отрицательного отношения к секуляризационному курсу русского правительства XVIII в. (работы М.С. Попова, Б.В. Титлинова, И.М. Покровского, Н.Д. Кузнецова), [40]. Такой же подход был свойственен опубликованным в 1907 - 1912 гг. исследованиям видного историка церкви П.В. Верховского [41]. Автор касался т.н. юридических основ отношения государства к церкви. Оставляя в стороне вопрос об экономических отношениях внутри вотчин, П.В. Верховский сомневался в целесообразности секуляризационных мероприятий XVIII в.
Только некоторые отечественные ученые не разделяли подобных взглядов. Так, ряд русских дореволюционных историков, специалистов по всеобщей истории (П.Соколов, И.В. Лучицкий), сделали попытку объяснить и оправдать планы по секуляризации недвижимых имений духовенства в русле общеисторического процесса [42].
Октябрьская революция 1917 г. практически привела к уничтожению
церковной исторической науки в СССР, в результате чего ее центр
переместился за рубеж, где работали многие видные ученые, эмигрировавшие
из России.
Основная проблема, интересовавшая историков Русской церкви в эмиграции, - взаимоотношения государства и церкви. Ей посвящен значительный труд И.К. Смолича «История Русской Церкви (1700 - 1917)», [43]. На основании тщательного изучения обширного материала автор излагает историю Русской церкви подробно и объективно. Книга разделена на пять больших глав. Главы первая и вторая говорят об отношениях церкви и государства, об учреждении Петром I Св. Синода, о Духовном Регламенте и о власти обер-прокурора; глава третья - о епархиальном управлении; глава четвертая - о приходском духовенстве; глава пятая - о духовной школе. И.К. Смоличу также принадлежит большая и ценная книга по истории русского монашества «Русское монашество: его возникновение, развитие и сущность»,, [44].
Эта же тема стала главной в сочинении А.В. Карташева «Очерки по истории Русской Церкви» [45] в 2-х томах. Второй том включает историю патриаршего и синодального периодов (до 1801 г.). При этом А.В. Карташев в отличие от большинства «неофициальных» историков, в т.ч. и И.К.Смолича, выносит положительную оценку петровской церковной реформе и всему синодальному периоду. В разделе «Основной характер и оценка синодального периода» автор, прежде всего, замечает, что петровская церковная культура была совершенно «в духе времени» [46]. А.В. Карташев признает, что церковная реформа Петра I носила революционный характер, но в противовес многим историкам и публицистам утверждает, что она не парализовала, а стимулировала творческие силы церкви. Автор указывает разные сферы проявления творческих сил церкви в период империи, который и по
20 государственной, и по церковной стороне представлял «все восходящую линию биологической эволюции единого организма России» [47]. В целом книга А.В. Карташева содержит богатый фактический материал в описании всех сторон жизни Русской церкви: административное устройство церкви и ее взаимоотношения с государством; иерархия, монастыри и приходское духовенство; идейные разногласия в церкви, ереси и расколы; степень христианизации народа и т.д.
Проблему взаимоотношений церкви и государства решал также М.В. Зызыкин в своей историко-канонической работе «Царская власть и закон о престолонаследии в России» [48]. В соответствии со своими взглядами М.В. Зызыкин резко отрицательно относится к церковной реформе Петра Великого. Период империи в отношении церкви и государства - это возрождение язычества, когда император занимает положение верховного жреца.
После монументального труда А.В. Карташева была издана книга еще одного крупного представителя русской эмиграции Н.Д. Тальберга «История Русской Церкви» [49]. Хотя эта работа не является самостоятельным исследованием и опирается на дореволюционные обзоры русской церковной истории архиепископа Филарета, Е.Е. Голубинского, П.В. Знаменского и др., тем не менее, она представляет большой интерес с точки зрения богатого фактического содержания. В целом взгляды Н.Д. Тальберга на учреждение Синода совпадали с концепцией А.В. Карташева. Согласно им Петр I все более убеждался в том, что русская иерархия в подавляющем большинстве не поддерживает его преобразования; к тому же он не мог найти подходящую кандидатуру на роль первого иерарха. В итоге Петр остановился на протестантской системе церковного управления.
Вопросы истории русской церкви исследовались и в сочинениях известного деятеля русского зарубежья Н.М. Зернова. В изложении Н.М. Зернова история православной церкви переплетается как с историей Русского
24 В советской историографии конца 1980-х - начала 1990-х гг. предпринимались попытки уйти от субъективистского, политизированного подхода к изучению этой проблемы. В частности, в коллективной монографии «Русское православие: вехи истории» [61], изданной в 1989 г., история православной церкви рассматривается в аспекте её роли в русском историческом процессе на разных этапах его развития. В книге, пожалуй, впервые делается попытка рассмотреть историю православной церкви в едином контексте истории России. Книга убеждает, что крупнейшие вехи отечественной истории досоветского периода были одновременно и важнейшими вехами истории церкви. Аналогичные суждения высказывают и авторы других изданий.
Изучение советскими учеными проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере экономических отношений прошло несколько этапов. В период становления советской историографии (1918 г. - середина 1930-х гг.) наиболее широко освещалось общее направление правительственной политики по отношению к земельной собственности духовенства. Именно этот вопрос был стержневым в работах П.Галанзы, Е.Федорова-Грекулова, А.Дмитрева, В.Писарева [62].
Следующий этап развития советской исторической науки (середина 1930-х — конец 1950-х гг.) отмечен устойчивым вниманием историков к исследованию вотчинного хозяйства духовенства (фронтальное изучение монастырских земель и монастырских крестьян). Особенно эта тенденция была заметна в 1950 -егг.
Общие вопросы борьбы крестьян против духовных собственников были поставлены в очерке A.M. Самсонова «Антифеодальные народные восстания в России и церковь» [63]. Во второй половине 1950 - х гг. были опубликованы работы, явившиеся крупным шагом вперед в анализе социально-экономической стороны поставленной проблемы. В 1958 г. вышла монография П.К. Алефиренко «Крестьянское движение и крестьянский вопрос в России в 30 - 50
23 экономической сферах. При этом политический аспект взаимоотношений государства и церкви являлся предметом научных дискуссий.
Так, по мнению Г.И. Эрзина [55], Русская православная церковь сразу же стала платным идеологическим аппаратом государства. Н.М. Гантаев [56] относит полное огосударствление церкви к началу XVII в. Однако большинство историков полагают, что завершили полное подчинение церкви государству, превратив её в чисто государственное учреждение, реформы Петра I. Тем не менее, И.А. Булыгин [57], подробно рассмотревший экономический аспект духовных преобразований начала XVIII в., считает, что окончательное включение церкви в административную структуру царизма состоялось после секуляризации её владений в 1764 г. Интересна позиция Д.Е. Мануйловой [58], разделяющей взгляд историков на подчинение церкви светской власти в эпоху Петра I, но считающей, что, тем не менее, окончательного растворения института церкви в феодальном государстве не произошло вообще.
Имеющиеся в советской историографии крупные работы, которые охватывают всю досоветскую историю Русской православной церкви, так же не вносят ясности в эту непростую проблему. Например, в коллективном исследовании «Религия и церковь в истории России» [59] говорится о начальном периоде взаимоотношений государства и церкви как о союзе князей и церкви при первенстве княжеской власти. В XVII в. положение церкви, сохраняющей автономное управление, характеризуется как положение государства в государстве. Затем реформы Петра I приводят к полному подчинению церкви государству. Однако в других главах отмечается, что формирование примата абсолютистского государства над церковью началось во второй половине XVIII в., а в XIX в. определилась полная зависимость православной церкви от самодержавного государства. Столь же противоречивые оценки можно встретить и в книгах М.С. Корзуна и Н.М. Никольского [60].
23 экономической сферах. При этом политический аспект взаимоотношений государства и церкви являлся предметом научных дискуссий.
Так, по мнению Г.И. Эрзина [55], Русская православная церковь сразу же стала платным идеологическим аппаратом государства. Н.М. Гантаев [56] относит полное огосударствление церкви к началу XVII в. Однако большинство историков полагают, что завершили полное подчинение церкви государству, превратив её в чисто государственное учреждение, реформы Петра I. Тем не менее, И.А. Булыгин [57], подробно рассмотревший экономический аспект духовных преобразований начала XVIII в., считает, что окончательное включение церкви в административную структуру царизма состоялось после секуляризации её владений в 1764 г. Интересна позиция Д.Е. Мануйловой [58], разделяющей взгляд историков на подчинение церкви светской власти в эпоху Петра I, но считающей, что, тем не менее, окончательного растворения института церкви в феодальном государстве не произошло вообще.
Имеющиеся в советской историографии крупные работы, которые охватывают всю досоветскую историю Русской православной церкви, так же не вносят ясности в эту непростую проблему. Например, в коллективном исследовании «Религия и церковь в истории России» [59] говорится о начальном периоде взаимоотношений государства и церкви как о союзе князей и церкви при первенстве княжеской власти. В XVII в. положение церкви, сохраняющей автономное управление, характеризуется как положение государства в государстве. Затем реформы Петра I приводят к полному подчинению церкви государству. Однако в других главах отмечается, что формирование примата абсолютистского государства над церковью началось во второй половине XVIII в., а в XIX в. определилась полная зависимость православной церкви от самодержавного государства. Столь же противоречивые оценки можно встретить и в книгах М.С. Корзуна и Н.М. Никольского [60].
24 В советской историографии конца 1980-х - начала 1990-х гг. предпринимались попытки уйти от субъективистского, политизированного подхода к изучению этой проблемы. В частности, в коллективной монографии «Русское православие: вехи истории» [61], изданной в 1989 г., история православной церкви рассматривается в аспекте её роли в русском историческом процессе на разных этапах его развития. В книге, пожалуй, впервые делается попытка рассмотреть историю православной церкви в едином контексте истории России. Книга убеждает, что крупнейшие вехи отечественной истории досоветского периода были одновременно и важнейшими вехами истории церкви. Аналогичные суждения высказывают и авторы других изданий.
Изучение советскими учеными проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере экономических отношений прошло несколько этапов. В период становления советской историографии (1918 г. - середина 1930-х гг.) наиболее широко освещалось общее направление правительственной политики по отношению к земельной собственности духовенства. Именно этот вопрос был стержневым в работах П.Галанзы, Е.Федорова-Грекулова, А.Дмитрева, В.Писарева [62].
Следующий этап развития советской исторической науки (середина 1930-х — конец 1950-х гг.) отмечен устойчивым вниманием историков к исследованию вотчинного хозяйства духовенства (фронтальное изучение монастырских земель и монастырских крестьян). Особенно эта тенденция была заметна в 1950 -егг.
Общие вопросы борьбы крестьян против духовных собственников были поставлены в очерке A.M. Самсонова «Антифеодальные народные восстания в России и церковь» [63]. Во второй половине 1950 - х гг. были опубликованы работы, явившиеся крупным шагом вперед в анализе социально-экономической стороны поставленной проблемы. В 1958 г. вышла монография П.К. Алефиренко «Крестьянское движение и крестьянский вопрос в России в 30 - 50
25
гг. XVIII в.» [64], в которой был обстоятельно изучен ход крестьянских
волнений (в том числе и в монастырских вотчинах). Л.С. Прокофьева в
монографии «Вотчинное хозяйство в XVII в. По материалам Спасо-Прилуцкого
монастыря» [65] и в серии статей о хозяйстве Кирилло-Белозерского монастыря,
появившихся в 1960 - 1970-х гг., показала эволюцию приемов, при помощи
которых вотчинники-монастыри приспосабливались к новым социально-
экономическим условиям, сложившимся в XVII - XVIII вв. В 1960-е гг.
появились также обобщающие работы по истории социальной борьбы в
духовных вотчинах (В.В. Мавродина, Е.И. Индовой, А.А. Кондрашенкова), [66].
Секуляризация церковно-монастырской земельной собственности
рассматривается в них как мера, обусловленная процессом разложения традиционной феодальной экономической структуры.
В 1970 - 1980-е гг. изучение истории аграрных отношений и их влияния на политические институты царской России продолжает оставаться в центре внимания советской исторической науки. Большую ценность представляют опубликованные в 1977 г. монографии Н.А.Горской и И.А.Булыгина [67] о монастырских крестьянах России XVII - первой четверти XVIII вв. Вопросу о месте духовенства в сословной структуре феодальной России была посвящена монография Ы.Д. Золышковой, основанная на региональном материале [68]. Л.Ф. Захаровой предпринята попытка проследить итоги секуляризации церковных земель в России [69].
Вопросы истории монастырских крестьян в начале и середине XVIII в. рассматриваются в исследованиях обобщающего характера: очерках по истории церкви, сводном академическом труде «Очерки истории СССР» и «Истории СССР с древнейших времен» [70].
Отмечая большие успехи советской исторической науки в деле изучения отдельных сторон вотчинного хозяйства духовенства и положения крестьян в позднефеодальную эпоху, следует указать, однако, на то, что накопленный
26 фактический материал крайне разрознен, а выводы не всегда сопоставимы из-за различия методик. Недостаточно изученным представляется крестьянское хозяйство во владениях духовенства и некоторые аспекты крестьянского движения второй четверти и середины XVIII в.
Из исследований, посвященных правительственной политике 1720 -1760-х гг. XVIII в. в отношении земельной собственности духовенства и собственно секуляризационной реформы необходимо отметить работы А.И. Комиссаренко [71].
Постсоветская историография 1990 - х гг. также характеризуется наличием целого ряда научных работ, посвященных различным проблемам взаимоотношений государства и церкви в области политики и экономики [72]. Однако в современных исследованиях по-прежнему наибольшее внимание уделяется политической проблематике взаимоотношений государства и церкви. Состояние вотчинного хозяйства духовных собственников, выработка программы отчуждения в пользу государства земельной собственности монастырей и архиерейских домов, проведение секуляризационных мероприятий после 1721 г. ещё не стали объектом углубленного научного анализа.
Однако при наличии большого числа общих и специальных работ по истории церковно-государственных отношений рассматриваемого периода обнаруживается явная недостаточность крупных исследований регионального характера. Одна из таких важных церковно-административных единиц как нижегородская епархия до сих пор не являлась объектом детального изучения по всему комплексу вопросов взаимоотношений государства и церкви в политической и экономической сферах.
Собственно говоря, в качестве отправной точки формирования нижегородской церковной историографии могут быть взяты 1850 - 1860-е годы XIX в., что было связано с научными изысканиями арх. Макария (Н.К.
27 Миролюбова) и деятельностью губернского статистического комитета. До этого времени шло лишь постепенное укрепление интереса к истории местного края в кружках и группах провинциальных любителей истории. Систематические исследования по проблематике взаимоотношений государства и церкви в епархии не проводились.
Первым обстоятельным исследованием стала «История Нижегородской иерархии, содержащая в себе сказание о Нижегородской иерархии с 1672 до 1850 года» [73] арх. Макария, содержащая жизнеописание 26 митрополитов, епископов и архиепископов. Другим главным трудом Макария были «Памятники церковных древностей» [74], где описаны самые примечательные соборы, церкви и монастыри нижегородской епархии, древние документы.
Несмотря на большую ценность для региональной исторической науки трудов Макария, основывающихся на репрезентативной источниковой базе, автор по большей части избегал описания взаимоотношений государства и православной церкви в проблемном ключе. Исключение составил лишь сюжет, связанный с деятельностью митрополита Исайи. В целом оценки Макария сдержанны и не содержат в себе какой-либо критики церковной политики государства в рассматриваемый исторический период. Макарий также стал одним из первых историков нижегородской духовной семинарии, опубликовав в губернских ведомостях исторический очерк о ней. Отдельными изданиями в Москве вышли его книги «Описание Оранской Богородицкой пустыни» и «Архиепископ Питирим» [75].
В 1863 г. появляется работа действительного члена нижегородского губернского комитета священника И.И. Световидова «Краткий исторический очерк Нижегородской епархии» [76]. Тема, намеченная И.И. Световидовым, получит свое дальнейшее развитие в периодических изданиях губернского статистического комитета и, прежде всего, в т.н. «Памятной книжке» -справочном энциклопедическом издании о нижегородской губернии. Состав и
28 содержание ее очень типичны. Книга разбита на 3 части, одна из которых содержит краткое историческое описание нижегородской епархии с 1672 г.
Вообще издание хронологических или персонифицированных материалов по истории местной администрации и епархии (сведения о наместниках, губернаторах, архиереях) за длительный период времени было широко распространенным явлением. Считалось, что именно с такого рода работ следовало начинать составление исторического описания губернии. В содержании «Памятной книжки» можно выделить три основные группы научных материалов в наибольшей степени соответствующие церковно-государственной проблематике: 1) исторические акты, летописные и другие источники, в основном XVI - XVIII вв.
исторические описания приходов, городов, уездов, где собственно исторический материал представлял своеобразное введение с нередким использованием архивных документов из местных церквей и светских учреждений
исследовательские статьи по церковной истории, о выдающихся деятелях прошлого, имевших отношение к православной церкви.
В 1880 - 1890 - е гг. распространенным типом краеведческой работы становятся церковноприходские летописи, в которых рассматривались такие вопросы как создание прихода, строительство церкви, устройство храма, характеристика прихода и др. Безусловно, на данном типе работы отразилось влияние фольклорных и агиографических традиций (местных исторических преданий, легенд, житийной литературы). Это отчетливо видно по «Летописи Нижегородской Живоносной церкви от начала ее существования по настоящее время» и «Летописи города Княгинина и городского Княгининского собора» священника В.Снегирева.
С 1890-х гг. (до 1917 г.) роль общественного научно-исторического центра в нижегородском регионе переходит к ученой губернской архивной
29 комиссии. В многотомных трудах этой комиссии, выходивших под названием «Действия НГУАК», широко публиковался актовый материал, подборки документов из монастырских и прочих архивов, отдельные исторические источники из частных собраний. При этом публикация исторических документов сопровождалась различными комментариями, статьями, посвященным тем или иным аспектам существования института православной церкви в нижегородской епархии начала и середины XVIII в.
В заключение следует отметить, что, несмотря на широкое развитие в губернии во второй половине XIX - начале XX вв. такой отрасли исторического знания как историография нижегородской епархии, последняя так и не вышла на уровень самостоятельной дисциплины. Часть историко-краеведческих сочинений несут в себе черты одновременно описания и хроники, свода источникового характера и исследовательской работы. К тому же тематика взаимоотношений государства и церкви в нижегородском регионе в первой половине XVIII в. не являлась предметом углубленного исторического анализа и рассматривалась в рамках общего фактологического описания епархии.
Отдельные конкретно-исторические сюжеты, касавшиеся нижегородской епархии в рассматриваемый период (прежде всего, взаимоотношения митрополита Исайи с властями), привлекали внимание и историков, занимавшихся общероссийскими проблемами (Н.Д. Тальберг, А.В. Карташев, С.М.Соловьев, Н.Г.Устрялов), [77].
В советский период развитие местной церковной историографической традиции было прервано на многие десятилетия. Тем не менее, социально-экономическая проблематика взаимоотношений светской и духовной властей в 1700 - 1750-е гг. XVIII в. содержится в обобщающих работах таких ученых как А.И. Комиссаренко, И.А. Булыгин, П.К. Алиференко и ряда других [78]. Работы этих историков опирались на региональный, в т.ч. и нижегородский материал и охватывали целый ряд вопросов, а именно: крестьянское движение в церковных
владениях, взаимоотношения крестьянской общины и монастыря, вотчинное хозяйство духовных собственников, секуляризация архиерейских и монастырских земель. В целом хозяйственно-экономические аспекты деятельности архиерейского дома и монастырей в нижегородской епархии рассматривались с точки зрения кризиса феодального способа производства, нарастания регрессивных явлений в вотчинах духовенства, роста эксплуатации церковных крестьян, что в итоге, по мнению советских ученых, и подготовило объективную основу для секуляризационной реформы.
В последнее десятилетие наблюдается активизация научно-исследовательского интереса к данным вопросам со стороны как нижегородских историков, так и ученых из других областей России. Политические и экономические аспекты взаимоотношений властей и местного духовенства в первой половине XVIII в. получили освещение в статьях А.В. Морохина, Н.В. Соколовой, М.С. Бугровой, Н.И. Куприяновой, А.А. Родионова [79]. Так, например, целый ряд публикаций А.В. Морохина посвящен биографии митрополита Исайи и его конфликту с центральной властью, а также церковно-политнческой деятельности архиепископа Питирима в петровскую и послепетровскую эпохи. В свою очередь, в статьях Н.В. Соколовой поднимаются вопросы функционирования сельской общины и церковного прихода в нижегородской монастырской вотчине первой половины XVIII в., развития мирского самоуправления в монастырской деревне, видов и уровней ренты, собираемой с крестьян и т.д. Таким образом, опубликованные за последнее время статьи, до некоторой степени заполняют историографический пробел по данной теме. Однако крупных исследований монографического характера, напрямую связанных с проблематикой взаимоотношений государства и церкви в самых разных сферах общественной жизни, на данный момент не существует.
Подытоживая рассмотрение проблемы развития церковной историографии, необходимо отметить, что исследования, направленные на фиксированное предметное поле, - историю церкви, - выступали по преимуществу как аналитические. Церковь как институт исследовалась во всех сколько-нибудь значимых деталях. Это и характеристика иерархического устройства церкви, и события внутренней церковной жизни, и введение синодального режима, и взаимоотношения государства и церкви, и секуляризационные мероприятия правительства, и проповедническо-учительская деятельность церкви, и миссионерство и т.д. При этом церковная историография выступала как самостоятельное научное знание и её зависимость от гражданской истории, общественной среды, в которой церковь функционировала, сводилась к минимуму. Однако, несмотря на столь широкий спектр научных направлений, региональным исследованиям, в том числе и по проблемам взаимоотношений государства и церкви на уровне нижегородской епархии, не уделялось должного внимания.
Объектом исследования выступает совместное поле деятельности церковной и гражданской истории в целом ряде аспектов отношений светских и духовных властей: роль и место церкви в жизни российского общества в рассматриваемый период, теория и практика ее взаимодействия с государственным режимом, историческое значение церковных преобразований первой половины XVIII в. для будущего отечественного православия.
Предметом исследовательской работы является эволюция взаимоотношений государства и Русской Православной Церкви первой половины XVIII в. на общеимперском и региональном уровнях.
Целью исследования является комплексный анализ проблем во взаимоотношениях государства и Русской Православной Церкви на протяжении первой половины XVIII в. с учетом региональной специфики на примере деятельности Нижегородской епархии.
32 Для достижения этой цели ставились и решались следующие задачи:
а) выявление основных причин и характера церковной реформы Петра I;
б) изучение динамики церковно-государственных отношений на
общеимперском уровне во второй четверти XVIII в.;
в) конкретизация и анализ особенностей взаимоотношений государства и
церкви в сфере политических и экономических отношений на региональном
(нижегородском) уровне в 1700-1730-е гг.;
г) выявление особенностей формирования новой государственной
политики в отношении региональных монастырей и в духовной жизни
Нижегородской епархии в 1700-1730-е гг.;
д) конкретизация и анализ особенностей взаимоотношений государства и
церкви в сфере политических и экономических отношений на региональном
(нижегородском) уровне в 1740-1750-е гг.;
е) выяснение причин изменения региональной монастырской политики и в
духовной жизни Нижегородской епархии в 1740-1750-е гг.
Методологическая основа исследования. Основополагающим в работе является в первую очередь, принцип историзма, руководствуясь которым можно глубоко изучить условия и причины возникновения исторического явления, его экономические, социальные и политические корни, проследить его эволюцию. Важными для работы стали положения об общих законах научного познания истории, сложившихся в современной исторической науке, прежде всего, принципы диалектического познания (изучение явлений в их постоянной изменчивости и развитии, а также в их совокупности, взаимосвязи и взаимообусловленности). Кроме того, использовались историко-сравнительный и проблемно-хронологический подходы, а также элементы системного анализа, конкретно-исторического анализа и текстологического анализа.
Научная новизна данной работы состоит в комплексном подходе к изучению проблем взаимоотношений государства и церкви в первой половине
33 XVIII в. в рамках Нижегородской епархии. Вместо разрозненного описания самых разных аспектов истории Нижегородской епархии в синодальный период, как это имело место в центральной и региональной историографии, предпринята попытка целостного анализа всего круга церковно-государственной проблематики.
При этом, нижегородский регион впервые в историографии выделяется как предмет специального изучения по целому комплексу вопросов взаимоотношений светских и духовных властей: сфера политики и экономики, монастырская деятельность, область культово-обрядовых отношений.
Новым является и привлечение для написания диссертационного исследования репрезентативной источниковой базы, к которой можно отнести не только архивные материалы, но и опубликованные документы (акты Св. Синода), ранее использованные либо не в полном объеме, либо вообще никогда * не применявшиеся в научных работах. В связи с этим многие конкретно-исторические сюжеты, на основе которых выстраиваются определенные выводы и суждения, впервые вводятся в российскую историографию.
Научной новизне отвечает и проведение историографического обзора по тематике церковно-государственных отношений в нижегородской епархии, а также разработка классификации региональных источников как опубликованных, так и неопубликованных.
Своеобразным представляется и то, что проблематика взаимоотношений государства и Русской Православной Церкви рассматривается с точки зрения отдельного региона. Это одна из первых отечественных попыток проследить динамику отношений государства и церкви на уровне Нижегородской епархии на различных этапах формирования политических и экономических элементов синодальной системы, а также определить локальную специфику региона в контексте данной проблемы на протяжении рассматриваемого периода.
34 Хронологические рамки основной части исследования занимают период первой половины XVIII в. — времени оформления новых политических и экономических принципов существования Русской Православной Церкви в Российской империи. Нижняя хронологическая граница определяется моментом фактического начала новых взаимоотношений государства и церкви (в 1700 г. после смерти патриарха Адриана последовал запрет Петра I на выборы нового патриарха с назначением на патриарший престол местоблюстителя). Верхняя хронологическая граница обусловлена тем, что в конце 1750-х гг. началась подготовительная работа, а в начале 1760-х гг. развернулась крупномасштабная секуляризация церковных земель и реформа церковного управления. Обе эти проблемы требуют отдельного, специального исследования.
Церковная реформа Петра I. Формирование синодального режима управления Русской Православной Церковью
Курс на вестернизацию Российского государства, взятый на вооружение Петром I, представлял собой следование западноевропейской модели общественного развития, что означало модернизацию всех сфер жизнедеятельности социума - от социально-экономической до культурной. Однако процесс реформирования исходил не только из субъективных представлений Петра о сущности и цели преобразований, но и обусловливался начавшейся в 1700 г. Северной войной, которая потребовала изменения старой административной структуры управления.
Одной из ключевых реформ Петра I были преобразования в области правовых взаимоотношений государства и церкви, которые, с одной стороны, были продиктованы необходимостью вести военные действия со Швецией, а с другой, определялись узкоутилитарными взглядами самого царя на роль и функции духовного сословия в условиях общества нового времени.
Таким образом, изменения в управлении церковью определялись комплексом как экстраординарных, так и ординарных мероприятий.
К числу первых, вызванных событиями военного времени, но сильно отразившихся на церковной жизни и усиливших противодействие реформам, относится отобрание колоколов у церквей для перелития их на пушки, реформирование административной структуры по управлению церковной недвижимостью, суть которой заключалась в реорганизации дворцового, казенного и монастырского приказов, из числа которых первые два были расформированы, а последний стал функционировать в другом качестве.
В 1701 г.- по распоряжению Петра была описана вся земельная собственность духовенства, управление которой было передано государственным . чиновникам. Все это привело к изменению статуса церковных имений в экономическом и правовом аспектах. В первом случае закон устанавливал три линии использования монастырских доходов: а) содержание духовенства, на которое шли строго фиксированные натуральные и денежные выплаты б) финансирование т.н. богоугодных дел
в) компенсирование дефицита государственной казны, вызванное внешней и внутренней политикой. Во втором случае земельный фонд был выведен из непосредственного управления духовными лицами и передан монастырскому приказу. Таким образом, еще до 1721 г. - времени трансформации политической структуры РПЦ, были предприняты попытки подрыва ее экономического базиса путем проведения секуляризационной реформы.
Начало коренному реформированию РПЦ было положено уже в начале царствования Петра I. Первым и наиболее серьезным препятствием к осуществлению церковной реформы было патриаршество. Патриарх обладал в России .исключительно большим авторитетом и был во многом независимым от царя. Поэтому, когда умер патриарх Адриан (1700 г.), Петр I не допустил избрания ему преемника, а назначил местоблюстителем патриаршего престола рязанского архиепископа Стефана Яворского, воспитанника польских иезуитских школ в киевской коллегии. По мнению Петра, с точки зрения пользы государства, наилучшим является церковный строй, подобный тому, который существовал в протестантских княжествах Германии.
Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере политических отношений
Реформаторские тенденции, характерные для внутренней политики Петра I, были направлены на качественное изменение практически всех общественных институтов как социально-экономических, так и административных.
Одной из наиболее сложных и протяженных во временном плане проблем являлся вопрос о дальнейшем функционировании Русской Православной Церкви в новых условиях, обусловленных преобразовательной деятельностью царя Петра I. Целый комплекс объективных и субъективных предпосылок, суть которых заключалась как в самом содержании и характере проводимых административных реформ, так и в личных взглядах царя Петра, диктовал предельно конкретные рамки для деятельности Русской Православной Церкви, в итоге утратившей политический, а в дальнейшем и экономический суверенитет. Правительственные мероприятия в отношении Православной Церкви были направлены на изменение ее политической и экономической структуры и носили общеимперский характер.
Тем самым одной из стоявших перед государственным аппаратом задач являлось обеспечение выполнения положений петровского законодательства в части выстраивания новых принципов взаимоотношений государства и церкви на локальном уровне, что, в конечном счете, становилось значительным фактором стабильности и эффективности бюрократической системы по управлению православным духовенством.
Территориальные проблемы как закономерный результат этапа реформирования церкви по своему содержанию в целом носили универсальный характер и были присущи всем регионам Российского государства.
Однако, констатируя факт универсализма церковных вопросов, стоявших перед абсолютистским режимом на местном уровне следует отметить определенную специфику каждого региона, в котором своеобразно преломились противоречия между светским государством и Православной церковью, что наглядно демонстрирует пример Нижегородской епархии.
Практически в течение всего периода царствования Петра I православная иерархия Нижегородской епархии находилась в конфликте с центральной властью и относилась к той части местного высшего духовенства, которая противодействовала проведению реформ.
Управление епархией на данном этапе взаимоотношений государства и церкви принадлежало двум иерархам: Исайе (1699 - 1708) и Сильвестру (1708 -1719).
Первые достоверные известия об Исайе относятся к 1697 г., когда он около 2 лет был архимандритом московского Новоспасского монастыря. После этого он был избран нижегородским митрополитом. Весной 1707 г. началось крупное следствие по делу Исайи.
Как пишет церковный историк Н. Тальберг, Исайя выражал недовольство политикой Петра I [219]. Архиерей не мог смириться с изъятием из митрополии основной части доходов на государственные нужды, а также еще и с тем, что потерял право высказывать свое мнение. Поэтому он осуждал деятельность главы монастырского приказа И.А.Мусина-Пушкина и «не платил налогов по этому приказу» [220].
Дело началось с доноса нижегородского певчего С.Андреева, который слышал о речах митрополита [221]. В 1707 г. из монастырского приказа был послан драгунский поручик В.Тютчев для розыска митрополита.
По возвращении Тютчев донес, что Исайя, выслушав цель визита, начал говорить с криком: «Вам ли, овцам, про нас пастырей, разыскивать? Болярин Мусин-Пушкин напал на церкви Божий, вотчины наши ведает, а теперь у нас и данныя, и венечные деньги отнимает...» [222]. Более того, Исайя открыто заявил о том, что первые неудачи страны в Северной войне связаны с церковной политикой царя, продолжение которой приведет к окончательной победе Швеции.
Вскоре после донесения Тютчева в Н.Новгород отправился дьяк Преображенского приказа Нестеров с целью повторного допроса архиерея. На допросе Исайя ответил: «...а я к его словам [т.е. Тютчева] говорил разговором, а не криком...» [223] и далее повторил все ранее сказанное.
Результаты расследования были доведены до царя, потребовавшего удаления Исайи из епархии. В итоге Исайя приверженец партии старины, обвиненный в приверженности к расколу, был сослан в июне 1708 г. в Кирилло-Белозерский монастырь, где он и умер 24 ноябр.1720 г. [224].
В целом наиболее крупными политическими процессами по делам архиереев до 1718 г. были те, в которых фигурировали тамбовский епископ Игнатий и Исайя.
Новый глава нижегородской митрополичьей кафедры Сильвестр по происхождению был дворянин из фамилии Волынских.
Проблемы взаимоотношений государства и церкви в сфере политических отношений
Важным нововведением региональной церковной политики правительства Елизаветы I стало учреждение 9 июля 1744 г. духовных консисторий, ставших правопреемниками архиерейских домовых правлений.
Причина такой реформы заключалась в необходимости наведения порядка в деле наименования архиерейских правлений, которые в «корреспонденціяхь»[342] назывались «въ нъкоторыхъ Консисторіями, въ иныхъ же Канцеляріями» [343]. Вместе с тем казенный и вотчинный приказы при консисториях образовали экономический стол или канцелярию. Уездные духовные приказы были переименованы в духовные правления, имевшие свой штат служителей и чиновников, не входивших в штат архиерейских домов [344].
С другой стороны, изменениям была подвергнута и формальная процедура рассылки указов в епархиях. В соответствии с синодальным определением указы о пожаловании разных лиц в чины не могли рассылаться из епархий в города и уезды, поскольку это не относилось к компетенции региональных церковных властей. Причем издание этого определения состоялось в связи с донесением нижегородской духовной консистории, в котором говорилось о довольно широком распространении этой практики в епархии.
Вступление на престол императрицы Елизаветы практически совпало с назначением на нижегородскую кафедру епископа Димитрия (1742 - 1748).
Димитрий родился в 1709 г. и происходил из дворянской фамилии Сеченовых. В Москве в Славяно-греко-латинской академии прошел курс обучения.
Из столицы будущий епископ был вызван в Казань для заведения и устройства школ, где должны были учиться инородцы Поволжья (мордва, чуваши, татары). Вообще обращение инородцев в православие было приоритетным направлением духовной политики Димитрия. Первым крупным мероприятием нового епископа стало расследование незаконной деятельности иеродиакона архиерейского дома Амвросия Коссаковского, фактически присвоившего себе архиерейские функции в связи с болезнью бывшего главы епархии - Иоанна.
В 1740 г. Св. Синод предписал нижегородскому епископу Иоанну ввести в архиерейский дом после принятия православия и принятия монашеского сана выходца из Литвы католика Антония Романова, получившего при пострижении имя Амвросий. Учитывая знание Амвросием латинского языка, Синод распорядился назначить его школьным учителем или «къ другимъ должностямъ» [345]. В связи с этим А. Коссаковский был определен учителем при домовой архиерейской латинской школе.
В дальнейшем он был назначен келейником Иоанна и ризничим, а также рукоположен в иеродиаконы. Используя тяжелое физическое состояние Иоанна, Амвросий от архиерейского имени совершил большое число противозаконных действий, полный отчет о которых был приведен новым епископом Димитрием в донесении на имя Синода. Во-первых, он отпустил в Казань, не поставив в известность епископа, 48 ставленников для рукоположения в попы и диаконы, а 104 были произведены в самом Н.Новгороде.
