Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Создание и задачи журнала 25
Глава II. Анализ политических и социально экономических процессов в СССР 54
2.1. Советский политический процесс в оценке левой коммунистической оппозиции 54
2.2. Оценка социально-экономического положения СССР 90
Глава III. Анализ международного положения и советской внешней политики 128
3.1. Мировые социально-экономические и политические процессы глазами «троцкистов» 128
3.2. Оценка внешней политики СССР 148
Заключение 171
Список использованных источников и литературы 177
Приложения 199
- Создание и задачи журнала
- Советский политический процесс в оценке левой коммунистической оппозиции
- Оценка социально-экономического положения СССР
- Оценка внешней политики СССР
Введение к работе
Актуальность темы. Политическая оппозиция является важным атрибутом современного общества Она влияет на расстановку сил в мире политики, участвует в борьбе за власть или ее перераспределение. Все это выдвигает проблему политической оппозиции в число актуальных и научно значимых, придает ей большое общественное звучание и вызывает повышенный интерес в кругах политиков, управленцев, ученых.
В современной России вопрос о политической оппозиции стоит остро и неоднозначно В последнее десятилетие в стране установилась политическая система с одной доминирующей партией. Одновременно меняются количественные характеристики российской многопартийности с двадцати пяти партий в 2006 г до семи на 15 августа 2009 года В этих условиях политическая оппозиция нередко оказывается неспособной выступать в качестве балансирующей силы и сдерживать характерные процессы сращивания различных ветвей власти Поэтому актуальным представляется изучение взаимоотношений «власть-оппозиция» в наиболее напряженные периоды отечественной истории, когда складывалась сходная картина.
Для исторической науки проблема политической оппозиции имеет большое значение Обращение к этим вопросам позволяет описать сценарий развития противоречий в обществе как борьбу реальных политических субъектов, раскрыть механизм их взаимодействия, оценить влияние субъективных и объективных факторов и условий на политическую жизнь, выделить в ней конструктивные и деструктивные доминанты и на этой основе дать обоснованную оценку тенденциям, фактам и действующим лицам политического процесса.
Кроме того, оппозиционность можно рассматривать как один из факторов трансформации общества, как условие становления не только собственно политической, но и духовно-культурной сферы
В ряду не до конца разрешенных проблем отечественной истории вопрос о левой коммунистической оппозиции, действовавшей в первые десятилетия советской власти, занимает особое место Обращение к политическим коллизиям тех лет позволяет понять процесс становления системы, именуемой ныне «сталинизмом», определить ее сущность и содержание, условия и направление эволюции. Перипетии политической конфронтации 1920—1930-х гт
рельефно обрисовывают глубину перерождения советского партийно-государственного аппарата между ленинским периодом и временем становления «сталинизма»
Объектом настоящего исследования выступает левая коммунистическая оппозиция 1929—1941 гг, для которой была характерна ортодоксальная приверженность концепциям классического марксизма
Левая коммунистическая оппозиция непрестанно меняла состав, численность и степень своей институционализации. Варьировались взгляды оппозиционеров на некоторые частные вопросы Главным критерием, по которому это движение выделяется как объект исследования, является противопоставление официальному, «центристскому» курсу руководства СССР и Коминтерна.
Термин «троцкизм» применяется в работе как синоним левой коммунистической оппозиции Сами понятия «троцкизм», «троцкисты», введенные в политической лексикон в ходе кампании против Л Д Троцкого в первой половине 1920-х гг., не содержат каких-либо семантических нюансов, делающих невозможным их отождествление с термином «левая коммунистическая оппозиция».
Предметом исследования является политическая публицистика левой коммунистической оппозиции 1929—1941 гг статьи, речи, воззвания, программные заявления, открытые письма и другие материалы В общем случае под публицистикой понимается обсуждение в печати насущных вопросов общественно-политической жизни В обстановке сталинского политического режима эта форма выражения взглядов была доступна для оппозиционеров лишь в условиях подполья или издания печатных материалов за рубежом
Объем написанного участниками левой коммунистической оппозиции довольно велик они выпускали десятки периодических изданий почти по всему миру, не считая брошюр и книг Центральное место в этом ряду занимает журнал «Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)», издававшийся Л Д. Троцким него ближайшими соратниками с 1929 по 1941 годы Это издание служило идейным эталоном и координирующим органом для международных групп левой оппозиции, оперативно откликалось на все колебания советского курса, освещало ключевые события международной жизни На его страницах мысль «троцкистов» нашла свое наиболее концентрированное выражение
Степень изученности темы. Левая коммунистическая оппозиция с момента своего возникновения в начале 1920-х гг привлекала внимание партийных функционеров и публицистов (И.В. Сталин, Н И Бухарин, М Гайсинский, Ем Ярославский и др), в работах которых решались текущие задачи внутрипартийной борьбы и пропагандировалась официальная политическая линия В соответствии с ней «троцкисты» обвинялись в «мелкобуржуазном», «социал-демократическом» уклоне, во фракционности, к которой сводилась вся их практическая деятельность, включая публицистическую
Позднее в отечественной историографии утвердилась оценка, сформулированная И В Сталиным в октябре 1931 г. в письме в редакцию журнала «Пролетарская революция» Охарактеризовав левую оппозицию как «передовой отряд контрреволюционной буржуазии», И В Сталин утверждал, что она перестала быть фракцией коммунизма и превратилась в злейшего врага ленинизма и советского государства. В этих условиях беспристрастное освещение идей и деятельности левой оппозиции было невозможно
XX съезд КПСС, ознаменованный осуждением «культа личности» И В. Сталина и некоторым ослаблением цензуры, не внес принципиальных изменений в историографическую ситуацию. Историки этого периода (М И Басманов, Б М Макаров, Н А. Сламихин) почти не обращались к оригинальным текстам оппозиционеров, нередко искажали факты и мнения, использовали популистский, язвительный стиль изложения Так, М И Басманов в книге «В обозе реакции троцкизм 30—70-х годов» (М, 1979) приписывает ЛД Троцкому антисоветизм, «злобный антикоммунизм», «искусственное противопоставление национальному интернационального», «помощь фашизму в осуществлении человеконенавистнических планов», «восхваление войны» Иронизируя над малочисленностью «троцкистов», он, в то же время, изображает их как серьезную угрозу коммунистическому движению
Лишь с объявлением «гласности» в 1987 г началась публикация произведений наиболее видных участников левой оппозиции, а также работ, освещающих «белые пятна» истории, в том числе факты сопротивления коммунистических оппозиций сталинизму Особое внимание исследователей привлекала фигура лидера левой оппозиции Л Д Троцкого. В работах В И. Старцева, Н А. Васецкого, ДА Волкогонова вводились в научный оборот важные фактиче-
ские детали его биографии, переоценивались идейное наследие и практическая деятельность Определенное внимание исследователей уделялось характеристике левокоммунистической публицистики, в том. числе журнала «Бюллетень оппозиции».
Так, в двухтомнике Д.А. Волкогонова «Троцкий» (М., 1992) этому вопросу была посвящена специальная глава, в которой излагались некоторые обстоятельства появления журнала, оценивались его публикации В то же время многие суждения исследователя являются спорными и не вполне отражают реальную историческую картину. Вряд ли, например, можно согласиться с тезисом Д А. Волкогонова, что «Бюллетень оппозиции» являлся изданием одного автора (в действительности их было не менее двадцати), что в нем содержалась очень скудная информация об СССР (в действительности на страницах издания раскрывались все сущностные стороны жизни страны)
Как «трибуну яростных нападок на советское правительство» оценивает «Бюллетень оппозиции» Ю В Емельянов в книге «Троцкий Мифы и личность» (М, 2003).
Иная характеристика «Бюллетеня оппозиции» приводится во вступительной статье к изданию архивных документов Л Д. Троцкого под редакцией Ю Г. Фельштинского и Г И Чернявского (Харьков, 1999—2002) В ее расширенной версии, вошедшей в 9-томное электронное издание, подчеркивается информационная насыщенность журнала и та особая роль, которую он сыграл в развитии конфликта между левой оппозицией и сталинским аппаратом «Через свой журнал Троцкий вел почти непрерывную дуэль с советским диктатором Это было единственное русскоязычное издание в мире, в котором с глубоким знанием дела, мастерски, да еще и на базе марксистско-ленинской догматики разоблачалась диктатура „кремлевского горца"»
Помимо биографических трудов о Л Д Троцком в постсоветский период выходят работы, посвященные процессу формирования и эволюции левой коммунистической оппозиции. Значительный вклад в изучение этой проблемы внес В.З. Роговин, по мнению которого левые оппозиционеры являлись не только хранителями ленинских идей, но и носителями особой политической, организационной культуры, отличной от манеры правящей бюрократии
Некоторые аспекты публицистической деятельности левой коммунистической оппозиции анализируются в публикациях И В Быстровой, Л И Гинцберга, А В. Гусева, Б Н Земцова, В М. Кру-жинова, О.Г. Назарова, Г.Л Олеха, Н С. Симонова, В.Г. Сироткина В В Швецова.
В зарубежной историографии одним из первых к истории «троцкизма» обратился I. Deutscher. Он принадлежал к стану сторонников Л Д Троцкого и посвятил ему свою основную работу- трехтомное биографическое исследование, первоначально изданное в Лондоне в 1954—1963 годах. Личная симпатия к ЛД Троцкому, некоторая ангажированность и публицистичный характер изложения понижают ценность работы Можно даже отметить, что она носит апологетический характер Однако этот исследователь первым ввел в научный оборот базовый фактический материал именно ему Н.И. Седова (вдова Л Д Троцкого) передала секретную часть архива покойного мужа В работе нет акцента на истории публицистики «троцкистов», но исследователь отчасти опирается на материалы «Бюллетеня оппозиции», признавая их информационный потенциал.
Последнее замечание относится и к самой авторитетной биографии Л Д Троцкого, подготовленной P. Broue (Trotsky. Pans, 1988), а также к работам A Callinicos, R Daniels, М. Fox, В Knei-Paz, R Wistnch, главное внимание в которых уделяется сопоставлению идей левой оппозиции и идеологии «сталинизма».
Таким образом, в российской и зарубежной историографии отсутствуют специальные исследования, посвященные комплексному изучению публицистического наследия левой оппозиции, раскрывающие место публицистики «троцкистов» в эволюции общественной мысли Обращение к данной проблеме позволяет в новом ракурсе проанализировать сущность сложившейся в 1930-е гг советской политической и социально-экономической системы, понять причины многих проблем советского общества.
Цель и задачи исследования. С учетом актуальности, степени изученности темы в диссертации определена цель на материалах журнала «Бюллетень оппозиции» проанализировать историю политической публицистики левой коммунистической оппозиции, выступавшей на базе ортодоксально марксистских убеждений с критикой сталинского политического режима, его внутренней и внешней политики в 1929—1941 годах
В работе поставлены следующие основные научные задачи
исследовать организационные аспекты создания журнала, его место в деятельности левой коммунистической оппозиции,
определить авторский коллектив журнала, охарактеризовать их идеологические представления;
изучить идейно-политические оценки сталинского режима власти в публикациях журнала,
проанализировать точки зрения авторов «Бюллетеня оппозиции» по основным вопросам внутренней политики советского государства,
исследовать отношение левых оппозиционеров к ключевым вопросам международного положения и внешней политики СССР,
выявить численность и состав читательской аудитории журнала, его воздействие на общественное сознание
Хронологические рамки исследования ограничиваются 1929—1941 гг, что приурочено ко времени существования «Бюллетеня оппозиции»
Источниковую базу исследования составили разнообразные документальные материалы
Первая группа источников — это материалы журнала «Бюллетень оппозиции* за двенадцать лет его существования общим объемом около 1800 страниц Они разнородны как по тематике, так и по форме (аналитические статьи, очерки, открытые письма, программные заявления, сообщения из СССР и пр) Несколько комплектов журнала хранятся ныне в отделе русского зарубежья Российской государственной библиотеки
Данная группа источников позволяет скрупулезно изучить взгляды левых оппозиционеров в их динамическом изменении Солидную долю материалов «Бюллетеня оппозиции» составляет публицистика Л Д Троцкого (нередко он писал под псевдонимами) на актуальные темы, связанные как с внутренним положением Советского Союза, так и с международными проблемами. Кроме него авторами публикаций являлись И К Дашковский, ЕА Преображенский, КБ Ра-дек, X Г Раковский, Л Л Седов (сын Л Д. Троцкого), И Т. Смилга, Л С. Сосновский, А Цилига, К Цинцадзе и др В журнале также присутствует существенный пласт анонимных материалов. К ним в первую очередь относятся свидетельства из СССР, публиковавшиеся без указания авторства по соображениям конспирации
Вторую группу источников образуют материалы иностранных (англоязычных) периодических изданий левой оппозиции, доступных российским исследователям в электронном виде New International (см http // org/history/etol/newspape/ m/), The Militant (носил название New Militant в 1934—1936 гг, см http //www marxists org/history/etol/newspape/themihtant/), The Class Struggle (см http //weisbord org) Эти публикации характеризуют отношение зарубежных групп левой оппозиции к различным проблемам, а также освещают суть и причины разногласий в рядах «троцкистов» На страницах «Бюллетеня оппозиции» их внутренняя полемика почти не отражена, однако возможно проанализировать ее путем сопоставления материалов из разных изданий
В третью группу источников вошли публикации «троцкистов» не периодического характера, печатавшиеся в виде брошюр, листовок или распространявшиеся в кустарном виде Часть этих текстов относится ко второй половине 1920-х гг, когда левые оппозиционеры развернули бурную литературную деятельность в условиях ссылки и политизоляторов. Данные источники дополняют содержание периодических изданий «троцкистов» и позволяют проследить истоки, обстоятельства появления тех или иных идей, которые позднее оформились на страницах «Бюллетеня оппозиции» В этих документах также отражается внутренняя полемика участников левой оппозиции, характеризующая развитие этого движения
Четвертую группу источников составляют личные бумаги Л Д Троцкого и Л Л. Седова Это рукописи и черновые наброски статей, всевозможные выписки и заметки, корреспонденция, составляющая тысячи полученных ими писем от сторонников, противников, издателей и других лиц и от организаций, письма и прочая документация секретарей; всевозможные деловые бумаги договоры с издательствами, счета, адресные и телефонные книги, вырезки из газет, журнальные статьи и другие материалы Эти источники отражают бытовые и организационные моменты деятельности оппозиционеров, позволяют оценить такие важные факторы, как финансирование публицистической деятельности, сотрудничество со сторонниками в СССР и за его пределами
К сожалению, большая часть документов Л Д. Троцкого находится за рубежом Для российских исследователей крупней-
шим доступным хранилищем является фонд ГАРФ «Коллекция микрофильмов Гуверовского института войны, революции и мира» (Ф. 10003) Данный институт (Hoover Institution), входящий в систему Стэнфордского университета, является одним из основных центров хранения документов Л.Д Троцкого и его семьи. В начале 1990-х гг данная коллекция была микрофильмирована и передана в РФ по программе научного обмена.
К исследованию привлекались материалы личного фонда Л Д. Троцкого (РГАСПИ, Ф 325). В нем хранятся разнообразные бумаги черновики статей, корреспонденция, проекты программных документов, а также личное дело лидера левой оппозиции, которое велось Генштабом Франции на протяжении 1930-х годов
Два других центра хранения документов «троцкистов» — это Хогтонская библиотека Гарвардского университета (Haughton Library) и архив Международного института социальной истории в Амстердаме (International Institute of Social History). Для российских исследователей материалы этих организаций доступны в электронном виде имеется 9-томное издание «Архив ЛД Троцкого», подготовленное Ю Г Фелыптинским и Г.И. Чернявским (см http //www felshtinsky com) Это продолжение более известного в отечественной науке четырехтомника «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923—1927» (М., 1990) К сожалению, составители пока смогли опубликовать лишь первые три тома (Харьков, 1999—2002) Все эти издания находят применение в настоящей работе и включают широкий круг разнообразных материалов, позволяющих раскрыть содержание избранной проблемы
Пятая группа источников охватывает работы оппонентов левой коммунистической оппозиции (И В Сталин, Н И Бухарин, М Ист-мен, Г. Урбане, Т.В Сапронов и др.) С их помощью можно проанализировать идеологию противостоявших «троцкизму» общественно-политических сил по вопросам внутреннего положения СССР, международной жизни, теории революционной борьбы и социалистического строительства, истории большевистского движения и т. д.
Шестая группа источников включает в себя постановления, резолюции, стенограммы съездов, конференций, пленумов ЦК ВКП(б), нормативно-правовые акты Эти материалы отражают политическую линию советского руководства в конце 1920-х, 1930-е годы
Седьмая группа источников представлена официальной периодической печатью СССР, включая центральные и отраслевые издания (газеты «Правда», «Известия», журнал «Проблемы экономики» и пр.) Использование этих материалов позволяет воссоздать оценку левой оппозиции партийной элитой, дать общую характеристику политике советского руководства.
К восьмой группе источников относятся статистические материалы Эти данные привлечены для характеристики социально-экономических процессов в СССР в 1929—1941 годы.
Наконец, девятую группу источников составили воспоминания Л Д Троцкого и В Сержа. Эти документы оказали определенную помощь в реконструкции идеологии левой коммунистической оппозиции, межличностных отношений ее лидеров.
Методологическую базу исследования составляет, в первую очередь, принцип историзма, который предполагает рассмотрение социально-культурных явлений в динамике их изменения и становления, в контексте исторического процесса, во взаимосвязи с конкретно-историческими условиями их существования В изучении публицистического наследия левой коммунистической оппозиции автор опирался также на принцип всесторонности, реализация которого потребовала использования как можно более полной и достоверной информации При подготовке диссертации применялся системный подход, в основе которого лежит рассмотрение объекта как целостного множества элементов в совокупности отношений и связей между ними. Сравнительный метод позволяет сопоставить точки зрения, ресурсы, возможности различных политических сил в контексте мирового коммунистического движения
Ключевым для исследования выступает понятие «политическая оппозиция». Существуют различные дефиниции, из которых наиболее точной представляется следующая «Политическая оппозиция — это организованная группа активных индивидов, объединенных осознанием общности своих политических интересов, ценностей и целей и ведущих борьбу с господствующим субъектом за доминирующий статус в системе государственной власти» (ДП. Зеркин).
Политическая оппозиция может не иметь привязки к географическим границам. Противоборство идет не просто с властью конкретной страны, но с определенной политической системой, которой свойственны своя идеология (или ее имитация), стиль управления,
цели и т. д Ведущая оппозиционная группировка, обладая достаточными ресурсами, вполне может обрести значительное влияние среди своих единомышленников за рубежом На этой почве происходит интеграция сходных групп, их союз приобретает глобальный статус, а политическая борьба переходит на международную арену Именно такой случай рассматривается в работе
Научная новизна диссертации состоит в том, что она является первым специальным исследованием, в котором на основе широкого круга источников проведен комплексный анализ истории журнала «Бюллетень оппозиции», являвшегося идеологическим и организационным центром левой коммунистической оппозиции 1929—1941 годов Автор впервые изучил особенности, идейное своеобразие политической публицистики участников левой коммунистической оппозиции в контексте их полемики с различными оппонентами и развития общественной мысли
В диссертации впервые изучены организационные аспекты создания журнала «Бюллетень оппозиции», его авторский коллектив, читательская аудитория, подходы к оценке внутренней и внешней политики советского руководства, мировых процессов Это позволяет расширить научные представления о сопротивлении сталинскому режиму в конце 1920-х, 1930-е гг, определить место левой коммунистической оппозиции в этом противостоянии, вклад ее лидеров в разработку отдельных проблем исторической социологии
Научно-практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов и выводов для создания обобщающих трудов по политической истории России и русского зарубежья, в учебном процессе.
Выводы и суждения диссертации могут быть полезны действующим политикам, политологам, социологам, анализирующим проблемы политической оппозиции и политического конфликта в ретроспективном ракурсе
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры отечественной истории Тюменского государственного университета Отдельные положения работы были представлены на региональных научных конференциях в 2007—2009 гг, проводившихся в Тюменском государственном университете, Тюменском государственном архитектурно-строительном университете, Сургутском государственном педагогическом университете, а также в на-
учных публикациях Материалы диссертационного исследования были использованы при разработке лекционных курсов и проведении семинарских занятий по отечественной истории в Тюменском государственном университете
Создание и задачи журнала
В начале 1920-х гг. большевизм раскололся на два течения: сталинизм и левую оппозицию, которую возглавил Л.Д. Троцкий (отсюда название «троцкизм»). Помимо него, наиболее видными оппозиционерами бьши Х.Г. Раковский, К.Б. Радек, Г.Л. Пятаков, Л.П. Серебряков, СВ. Мрачковский, Е. А. Преображенский и другие большевики.
Оппозиционеры противопоставляли себя движению сталинистов («центризму», большинству высших партийных иерархов), поскольку рассматривали его представителей как бюрократизированный слой управленческой элиты, отнявший у рядовых членов партии право участвовать в принятии решений и толкнувший страну на путь «бюрократического абсолютизма», при котором управленцы фактически превращаются в новый имущий класс. Теорию строительстве социализма в отдельно взятой стране «троцкисты» считали глубоким искажением марксизма. Критиковали они и «правый» курс на под держку отношений рыночного типа.
В ходе внутрипартийной борьбы, которая длилась на протяжении первого десятилетия советской власти, политический «перевес» оказался на стороне сталинизма. Началось планомерное ужесточение режима: прекратились открытые партийные дискуссии, оппозиционные деятели не могли публиковать статьи в советских газетах, им было запрещено печатать свои материалы в государственных типографиях, организовывать акции протеста и т. п. Однако левая оппозиция, оказавшись «вне закона», продолжила борьбу, активно используя печать как пропагандистское и организационное орудие.
Так, в июне 1927 г. нелегально распространялось воззвание К.Б. Радека «Термидорианская опасность и оппозиция». Распространялся также программный документ «Заявление 83-х», который в мае—июне 1927 г. собрал более полутора тысяч подписей1. В начале июля 1926 г. было раскрыто нелегальное собрание «троцкистов», организованное работником МККИ Г.Я. Беленьким2.
В 1927 г. московские оппозиционеры нелегально выпустили прокламацию под названием «К партийным конференциям. Партию с завязанными глазами ведут к катастрофе»3.
В преддверии XV съезда левая оппозиция подготовила пакет своих документов4, но столкнулась с тем, что ни одна государственная типография не приняла заказ на их печатание. Припшось прибегнуть к кустарному способу изготовления документов. Это взяли на себя Е.А. Преображенский, СВ. Мра-чковский и Л.П. Серебряков. Организованная ими подпольная типография была раскрыта, что стало формальным поводом для исключения этих оппозиционеров из партии в конце лета 1927 года5.
Одним из итогов XV съезда (декабрь 1927 г.) стала резолюция «Об оппозиции», в соответствии с которой ряды ВКП(б) покинули 75 ведущих «большевиков-ленинцев» (так себя называли члены левой оппозиции). Вслед за этим по партийным организациям прокатилась волна исключений рядовых оппозиционеров. Л.Д. Троцкий был исключен еще раньше: в ноябре 1927 года.
Однако организационный разгром левой оппозиции не привел к ее исчезновению. «В Москве был образован оппозиционный центр, ведущую роль в котором играл старый большевик Б.М. Эльцин. В подпольной типографии центра печатались прокламации и бюллетень — информационно-пропагандистский орган „большевиков-ленинцев" (некий прообраз будущего заграничного „Бюллетеня оппозиции". — А.В.). Была налажена связь с высланными оппозиционными вождями, в первую очередь с Л.Д. Троцким. Центр размножал и распространял статьи и другие материалы, полученные из ссылки, и, в свою очередь, отправлял туда отчеты и информационные сводки»6.
В начале 1929 г. Л.Д. Троцкий был выслан за пределы СССР, в Турцию, где поселился на Принцевых островах (Мраморное море, неподалеку от Константинополя). Оппозиционное движение в СССР, и без того неустойчивое (хотя сравнительно многочисленное), при отсутствии лидера стало ослабляться и рассеиваться. Этому способствовало и ужесточение репрессий против оппозиционеров.
Однако в конце 1920-х гг. советские «большевики-ленинцы» были не одиноки. Недовольные официальной политикой коммунистического движения (сталинизированного Коминтерна) присутствовали и среди зарубежных коммунистов: в Бельгии, Великобритании, Германии, Греции, Голландии, Китае, Франции, США и других странах. Они были рассеяны, не имели никакого организационного центра и выпускали ничтожное количество периодических изданий. Оказавшись за границей, Л.Д. Троцкий решил продолжить борьбу против советской политики на международном уровне и столкнулся с необходимостью консолидировать эти разрозненные, «сектантские» ячейки оппозиционеров, создать международное политической движение.
В первые месяцы своего пребывания в Турции он продолжал литературную работу и вел обширную переписку со своими сторонниками. Одним из обсуждавшихся вопросов было создание базового, объединяющего печатного органа для левых оппозиционеров. Так, Л.Д. Троцкий в апреле 1929 г. писал М. Истмену7: «Вы совершенно правы... что... молено будет надолго обеспечить хорошее марксистское издательство и, в первую очередь, оппозиционный журнал международного характера»8. В июне 1929 г. Л.Д. Троцкий писал Г. Урбансу9: «Вопрос об издании международного журнала оппозиции согласован уже с несколькими национальными секциями»10.
Наконец в июле 1929 г. Л.Д. Троцким и его сыном Л.Л. Седовым, который в то время толсе находился на Принцевых островах, при помощи ряда сторонников был создан русскоязычный лсурнал «Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)». Он был единственным стабильным периодическим изданием левых оппозиционеров на русском языке (и одним из немногих, если не ограничиваться русскоязычными рамками). Изначально планировалось сделать журнал многоязычным, еженедельным и назвать его «Оппозиция», однако в таком виде он не вышел в свет.
На обложке первого номера было заявлено: «Непосредственная цель этого издания состоит в том, чтоб обслуживать практическую борьбу в советской республике за дело Маркса и Ленина»11.
Выпуск журнала 1-2 вышел в июле 1929 г., последний номер — в августе 1941 г., через год после убийства Л.Д. Троцкого. В общей сложности бьшо подготовлено 87 номеров, однако фактически вышло 65 «книжек», так как некоторые номера были сдвоенными. Периодичность не бьша регулярной, но, как правило, довольно близко подходила к ежемесячной.
Объем журнала варьировался в пределах от 12 до 68 страниц (общее их количество во всех выпусках — около 1800). Формат издания — 27x19 см., две колонки на полосе. Кроме того, в первые годы выпускался журнал выпускался и в малом формате: один номер можно было целиком уместить на ладони. В бумагах Л.Д. Троцкого сказано, что на 1 сентября 1933 г. тираж маленьких журналов составлял 200 экземпляров12.
Малый формат был нужен для секретной переправки экземпляров издания в СССР с соблюдением всей возможной конспирации.
По сведениям И. Дойчера, биографа Л.Д. Троцкого, общий тираж «Бюллетеня оппозиции» никогда не поднимался выше тысячи экземпляров13. Однако А. Вейсборд14 писал в 1932 г., что «русский бюллетень» выходит тиражом 5000 экземпляров15. Сведения противоречивы, но, во всяком случае, они дают представление о порядке цифр: можно говорить о сотнях или тысячах экземпляров, не более.
В журнале бьшо несколько нерегулярных рубрик: «Из архива», «Из архива оппозиции», «Письма из СССР», «Проблемы международной левой оппозиции», «От издательства», «От редакции», «Борьба болыпевиков-ленинцев (оппозиции) в СССР», «Заметки журналиста», «Из СССР», «Из жизни международной левой». Жестко закрепленная рубрикация отсутствовала, поскольку поток материалов, поступавших в редакцию, был нестабильным. Л.Д. Троцкий убирал из того или иного выпуска разделы, для которых не было публикаций или на которые не хватало печатной площади.
Советский политический процесс в оценке левой коммунистической оппозиции
Как было показано ранее, «Бюллетень оппозиции» не являлся орудием пропаганды в привычном смысле слова, т. к. не мог сделать движение действительно массовым, привлекая к нему широкие круги рабочих. Однако публицистика левой оппозиции сыграла значительную роль в другом смысле. Будучи злободневной, едкой и полемически заостренной, она вызывала резонанс в среде мыслителей и политических деятелей, побуждая к дискуссиям. «Бюллетень оппозиции» и другие аналогичные издания изучались советским руководством, западными интеллектуалами, рабочими во многих странах. Теории левых оппозиционеров по важнейшим вопросам политики и экономики послужили как бы катализатором в развитии общественной мысли. Некоторые идеи были высказаны критиками «троцкистов» именно в порядке полемического возражения.
Накал дискуссий был вызван тем, что «троцкисты» занимались не только отвлеченным теоретизированием. Напротив, они претендовали на обоснование практических действий, входивших в их программу. Поэтому основным содержанием их текстов были рассуждения на политические и экономические темы.
Лейтмотивом был вопрос о правильности, точности, справедливости всей марксистско-болыпевистской теории, которая на рубеже 1920— 1930-х гг. утрачивала свой лоск логической безупречности в глазах многих ее сторонников.
Л.Д. Троцкий, конечно, отказывался от кардинального пересмотра основ марксистской доктрины и был вынужден «лавировать» в частностях, стремясь защитить теорию и практику большевиков. Отношение к порожденному ими советскому государству, к истории и эволюции большевизма — вот те «программные» вопросы, вокруг которых строилась большая часть публицистики «троцкистов».
Ранее были описаны обстоятельства, в которых действовала левая оппозиция. Здесь же подчеркнем, что советский политический процесс конца 1920-х—конца 1930-х гг. молено условно разделить на три периода (тональность и содержание публицистики «троцкистов» меняются в соответствии сними). Первый охватывает конец 1927—1934 гг., ограничен организационным разгромом левой оппозиции и убийством СМ. Кирова.
Второй период — «Большой террор» — простирается с конца 1934 г. по март 1938 г., если опираться на упомянутое убийство и последний крупный процесс как временные рамки. В это время совершаются наиболее возмутительные с точки зрения «троцкистов» и наиболее пагубные для них события.
Последний период — 1939—1940 гг. —связан с некоторым смещением акцентов в советской политике: снижение интенсивности террора, ускоренная милитаризация страны, подготовка к грядущему противостоянию с фашизмом. В эти годы также велись горячие споры касаемо эволюции большевизма: здесь критики «троцкистов» наиболее полно проявили свою аргументацию.
«Социализм еще не построен, корни классов еще не выкорчеваны»1 — характерная для Л.Д. Троцкого фраза. Она отражала убежденность левой оппозиции в том, что социалистические преобразования далеко не завершены, несмотря на фактический успех Октябрьской революции. В конце 1920-х— середине 1930-х гг. советское государство пережило ряд тяжелых хозяйственных кризисов. В стране нарастало имущественное неравенство.
К этому же времени относится принудительная коллективизация, а также первый пятилетний план, который, в конечном счете, оказался весьма близким к более ранним предложениям левой оппозиции (в отношении рекомендуемых темпов развития промышленности). В этом, по словам «троцкистов», состоял так называемый «ультралевый зигзаг» советской власти — резкая смена курса от поддержки правой политики к форсированным индустриали зации и коллективизации.
В это время связь Л.Д. Троцкого со сторонниками в советской России еще не была прервана, в «Бюллетене оппозиции» публиковались их многочисленные письма и иные материалы (см., например, передовую статью второго номера «Воинствующего большевика», рукописного органа группы заключенных Верхне-Уральского изолятора2). Лидер оппозиционеров имел довольно ясное представление о фактической стороне происходившего и вместе с единомышленниками подводил под это «теоретическую базу». Вот, к примеру, часть письма из Москвы, автор которого очень емко описал жизнь советских граждан в те годы: «Вдруг, неожиданно потухает электричество, и нет его неделями. И живут люди в каком-то полуварварском состоянии, не зная, что с собою делать и как убить столь дорогое время. Вообще, лютые диспропорции между производством и потреблением прямо давят. От большего числа машин люди живут не лучше, а хуже. Постепенно тебя охватывает ужас при сознании того, что ты, человек, во имя и в интересах которого все это создается — ничто, раб какой-то большой неразумной силы — машины»3.
Однако «троцкисты» в начале 1930-х гг. не считали кризис советского общества системным, всеобъемлющим. По их мнению, корень зла крылся в бюрократизации государственного и партийного аппарата. Л.Д. Троцкий говорил и писал об этом с 1923 года.
Х.Г. Раковский, давний соратник и друг Л.Д. Троцкого, пытался проанализировать причины явления4. Он констатировал, что в начале 1920-х гг. выделилась прослойка управленцев, которая узурпировала аппаратную власть, фактически лишив партийное большинство возможности влиять на свои решения.
Бюрократический аппарат разрастался и поглощал прибавочный продукт советского хозяйства, тем самым нивелируя процесс «первоначального социалистического накопления» и дискредитируя образ власти в глазах советских граждан. В течение 1920-х гг. данная прослойка политически оформилась в так называемый «центризм». Это движение, по мнению «троцкистов», было лишено полноценного теоретического содержания и авантюристически лавировало между «правым» и «левым» курсами. Нужно здесь пояснить, что «центризм» и «бюрократия» не считались синонимами. Под «центризмом» понималась фракция в политическом смысле, а словом «бюрократия» обозначался целый социально-психологический феномен.
Для «троцкистов» было очевидно, что появление столь влиятельной и при этом столь чуждой идеалов большевизма прослойки в партийно-государственном аппарате стало следствием глубинной перестройки этого аппарата в целом (иначе «бюрократии» просто не позволили бы «поднять голову»). Вопросом о причинах перерождения партии и задавался Х.Г. Раковский. Обращаясь к опыту французской революции, он выявлял процессы, аналогичные тем, которые происходили в советском обществе 1920-х гг.: образование правящей верхушки чиновников из первоначально однородной партийной массы, их моральное разложение из-за стремления к материальным благам и властным привилегиям, ликвидация демократического начала в революционных кругах и замена его «назначенством».
Данные преобразования проводились под идеологическим «прикрытием» в виде теории «социализма в отдельной стране», которая «безошибочно выражала настроения бюрократии: говоря о победе социализма, она понимала под этим собственную победу»5.
Эти процессы Х.Г. Раковский рассматривал как естественное следствие социально-психологических факторов. Он писал, что революционные массы хоть и обладали военным потенциалом, позволившим захватить власть, но не имели знаний и опыта в управлении государством. В мае 1930 г. Л.Д. Троцкий вторил ему: «Несомненно, однако, что реальный ход революции изнашивает массовые иллюзии... Взамен этого прибавилось, конечно, опыта и понимания реальных сил исторического процесса. Но... утрата иллюзий происходат гораздо скорее, чем накапливание теоретического понимания»6.
Утрата иллюзий, связанная с тем, что эффективное управление огромной страной оказалось для большевиков непосильным (что подтверждается кризисами первых десятилетий советской власти), привела к разочарованиям, к смене ценностей и приоритетов у части революционеров. Они превратилась в профессиональных чиновников, которые жили не чаяниями и стремлениями рабочего класса, а личными интересами.
Сталинский курс усугублял эту дифференциацию, превращая ее из моральной в имущественную. Не случайно Л.Д. Троцкий в начале XV съезда (декабрь 1927 г.) называл «линию» И.В. Сталина «сознательно раскольнической»7. А нужно было, по мнению оппозиционеров, всячески ограждать партийных работников от разлагающего действия привилегий.
В итоге народные и партийные массы все более отстранялись от реального управления страной, качество их жизни оставалось низким. «Недоверие к партийной массе, недоверие к пролетариату, недоверие к деревенской бедноте, боязнь перед их классовой инициативой, перед их революционным чутьем все больше и больше толкают партийное руководство на то, чтобы сосредоточить политическую жизнь партии в рамках узкой партийной верхушки, суживая таким образом пролетарскую базу партии»8.
Оценка социально-экономического положения СССР
Конец 1920-х гг. является для советской истории особо значимым в экономическом отношении. К этому периоду относится свертывание рыночных начал в хозяйстве, ликвидация НЭП, создание первого пятилетнего плана. «Новая экономическая политика» в целом сыграла позитивную роль: произошло «первичное социалистическое накопление», страна выбралась из разрухи и встала перед необходимостью дальнейшего развития путем промышленных преобразований хозяйства.
Вопрос о том, как должна выполняться триединая задача коллективизации, индустриализации и культурной революции, послужил причиной дискуссий, разгоравшихся на советской политической арене. Свою программу дальнейшего хозяйственного строительства левая оппозиция предлагала еще в начале 1920-х годов. Собственно, это и стало камнем преткновения в ее отношениях с верховной властью; в основном именно экономическая альтернатива, предлагавшаяся Л.Д. Троцким и его сторонниками, превратила их в оппозиционеров. Он сам писал по этому поводу: «Борьба между центристским руководством и оппозицией приняла особенно острый характер как раз к тому моменту, когда правота оппозиции подтвердилась по всей линии» .
Опираясь на веру в плановую идею, левая оппозиция считала необходимым как можно скорее приступить к индустриализации, проводимой с достаточно высоким темпом. Оппозиционеры признавали приоритет промышленного развития перед коллективизацией, однако считали, что сельское хозяйство есть один из главных источников средств, необходимых для капитального строительства предприятий, транспортных магистралей, изготовления средств производства и собственно потребительских товаров.
Левая оппозиция подчеркивала, что «выкачивание» средств из крестьянства должно осуществляться постепенно и с помощью экономических, а не силовых мер (гибкое налогообложение и т. п.). «Реальные средства для более быстрой индустриализации страны могут быть получены только в результате серьезного перераспределения народного дохода в пользу социалистических элементов нашего хозяйства»84.
Контроль над индустриализацией левая оппозиция полагала возможным возложить на партию и профессиональные союзы, для чего необходимо соблюдение политической демократии и полноценное самоуправление рабочих.
Стремление к высоким темпам индустриализации и свертыванию НЭП было объявлено «троцкизмом» и подверглось осуждению. Чем острее становилась необходимость выработать план развития хозяйства, тем больше разгорались споры «троцкистов» и «центристов». Данная дискуссия отражала не только объективное противостояние общественных сил, но и «закулисную» борьбу партийных группировок за обладание властью, что было не последней причиной крайнего обострения конфронтации.
Споры закончились организационным разгромом оппозиции: в 1927 г. ее взгляды были признаны несовместимыми с пребыванием в партии. После этого официальная экономическая политика приобретает иной характер: демонтируются нэповские начала в экономике, правительство прибегает к принудительным мерам в попытках восстановить баланс отношений между городом и деревней. Складывалась целостная система административно-директивного управления экономикой, в которой конъюнктурно-политические интересы превалировали над собственно экономическими соображениями. Это доказывается уже тем, что хозяйственная стратегия государства менялась тем стремительнее, чем более непрочным было положение правящей верхушки.
Ключевым экономическим «зигзагом», во многом определившим судьбу оппозиции, стал так называемый «левый уклон»: переход от политики сдерживания индустриального роста и поддержания рыночных элементов в экономике к сверхиндустриализации, основанной на бюрократических началах. Этот поворот был объявлен И.В.Сталиным на XV съезде (декабрь 1927 г.), который также был приурочен к окончательному выдворению левой оппозиции из партийно-государственного аппарата.
«Перелом» спровоцировал идеологический раскол в среде оппозиционеров: появились так называемые «капитулянты» (К.Б. Радек, Е.А. Преображенский и множество рядовых большевиков), которые усмотрели в «зигзаге» начало кардинального поворота всей политики «центристов» на большевистские рельсы. Однако Л.Д. Троцкий воспринимал «зигзаг» скептически: он полагал, что жизнь всего лишь показала справедливость ранних прогнозов левой оппозиции, и счел «левый уклон» И.В. Сталина лишь авантюристическим «лавированием».
Вот как оценивал левый экономический «зигзаг» Х.Г. Раковский в программном заявлении накануне XVI партконференции (апрель 1929 г.): «Объявляя на словах наличие правой опасности, провозглашая, что всякие уступки кулаку должны быть пресечены, партийное руководство на деле шло от уступки к уступке. Мнимо-ленинская генеральная линия партии на деле сводится к беспомощному метанию справа налево, к бесплодным колебаниям между формальным и фактическим, как это делается теперь, применением 107 ст. и других средств нажима на сельское население, которые ударили не только по кулаку и зажиточной части середняков, но в большинстве случаев по всей середняцкой и отчасти бедняцкой массе»85.
Это мнение довольно точно отражало настроения левой оппозиции, большинство представителей которой находились в ссылке. Видный оппозиционер Л.С. Сосновский писал Л.Д. Троцкому 6 апреля 1928 г., что «большевики-ленинцы», как правило, «констатируют просто судорожный акт самообороны против кулака, пытающегося утвердить свой „крестьянский план", и не видят никакого левого курса. Считают, что таковой должен бы проявиться и в организационной политике, если бы он был»86.
Если раньше оппозицию обвиняли в погоне за чрезмерными темпами индустриального преобразования экономики, то теперь ей ставили в вину робость и нерешительность. Первый пятилетний план в его окончательной редакции, утвержденной V съездом Советов СССР в мае 1929 г., демонстрировал более смелые цифры и темпы, чем предлагалось оппозицией. Авантюрность экономической стратегии Л.Д. Троцкий считал огромной ошибкой и злоупотреблением со стороны «центристов».
Начало издания «Бюллетеня оппозиции» хронологически совпало со стартом «сплошной коллективизации». Суть ее была противоположна взглядам «троцкистов», которые отнюдь не считали высокие количественные показатели развития хозяйства самоцелью. Л.Д. Троцкий постоянно подчеркивал, что мерилом успеха экономической политики является повышение уровня и качества жизни рабочих и крестьян. Это позволяет, по его мнению, наиболее полно раскрыть творческий потенциал населения, что должно способствовать повышению темпа экономического и технологического роста.
В итоге экономика, основанная на социалистических принципах, придет к такому уровню эффективности и товарного изобилия, что отпадет необходимость в силовом распределении материальных благ, в чем состоит одна из основных функций государства. Именно в этом смысле «троцкисты» считали неизбежным «растворение» госаппарата в будущем социалистическом обществе. «Экономической основой полного отмирания рабочего государства является столь высокое развитие экономического могущества, когда производственный труд не нуждается уже ни в каком понукании, а распределение жизненных благ не требует никакого юридического контроля»87.
Однако Л.Д. Троцкий признавал, что путь к этому идеалу долог и тернист, что индустриальное переустройство аграрной страны — задача исключительно сложная. Поэтолгу во всех предложениях «троцкистов» красной нитью проходило требование равномерности, согласованности и постепенности, а также непрерывной верификации достигнутых результатов. В связи с этим «троцкисты» считали, что план есть не только директива, но и, в большей степени, прогноз, который должен корректироваться в зависимости от текущих обстоятельств.
Опираясь на эти идеи, Л.Д. Троцкий и его единомышленники анализировали коллективизацию и индустриализацию конца 1920-х—начала 1930-х гг. на страницах «Бюллетеня оппозиции», в своих брошюрах, заявлениях и письмах. Левая оппозиция отнюдь не считала бюрократию виновницей всех экономических проблем; ее взгляды в этом отношении были сложнее и сводились к следующим основным положениям.
Во-первых, сравнительно недавно созданное рабочее государство, первое в истории, есть уникальный социально-экономический прецедент, в рамках которого социалистические методы хозяйствования получают апробацию. Не сомневаясь в их теоретической обоснованности, Л.Д. Троцкий рассматривает практическое внедрение всеобъемлющего планирования как грандиозную задачу: «Если капитализм складывался и рос в течение десятилетий, то новое плановое хозяйство требует, по крайней мере, нескольких десятилетий, чтобы выработать и проверить свои основные методы и воспитать необходимые кадры руководителей и исполнителей»88.
Оценка внешней политики СССР
Разногласия между левой коммунистической оппозицией и «центристами» коренились не только во взглядах на то, как должен развиваться СССР. История «троцкистов» показывает, что важнейшим фактором, укрепившим идейный и, впоследствии, организационный раскол, стало отношение к внешней политике советского государства.
12 августа 1927 г. Л.Д. Троцкий писал Н.Н. Крестинскому (большевик-революционер, в то время — полпред СССР в Германии): «Именно острота и глубина разногласий по вопросу о Китае и Англо-русском комитете подсказала Сталину мысль раздавить оппозиционную верхушку как можно ско Без преувеличения можно сказать, что дискуссии с участием левой оппозиции по вопросам внешней политики в 1920-х гг. предопределили ее дальнейшую судьбу. Со свойственным им догматизмом критикуя теорию «социализма в одной стране», оппозиционеры, тем не менее, не смогли противостоять кампании нападок и травли («Литературная дискуссия»), в которой эта теория использовалась как полемическое орудие. Тезис о «социализме в отдельной стране» преподносился «центристами» как воля и подлинный смысл слов В.И. Ленина.
Это ярко проявляется в резолюции XV Всесоюзной конференции ВКП(б) (26 октября—3 ноября 1926 г.)57, авторы которой цитировали, в частности, статью В.И. Ленина «О лозунге Соединенных Штатов Европы», опубликованную в 44-м выпуске журнала «Социал-демократ» (23 августа 1915 г.): «Возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране» .
Л.Д. Троцкий считал, что вся теория «центристов» была сфабрикована на основе выхваченного из контекста высказывания вождя российской революции. Он утверждал это, выступая 6 августа 1927 г. на объединенном пленуме ЦКиЦКК59. Стенограмма довольно живо показывает психологическую атмосферу, царившую тогда в высших эшелонах власти. Как бы продираясь сквозь поток насмешливых реплик и попыток перебить докладчика, Л.Д. Троцкий подводит партийцев к тому, что «Ленин говорил не о построении социалистического общества, а о первоначальной организации государственного производства»60. Имеется в виду ряд работ В.И. Ленина, прежде всего — написанная в начале 1918 г. статья «О „левом" ребячестве и мелкобуржуазности», в которой он указывал: «Если бы примерно через полгода у нас установился государственный капитализм, это было бы громадным успехом и вернейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет социализм»61. Резонно Л.Д. Троцкий заметил, что В.И. Ленин не мог отводить лишь годовой срок для решения всех проблем социалистического строительства и, следовательно, говорил фигурально, подразумевая лишь «восстановление работы фабрик и заводов в руках победоносного пролетариата»62.
Ссылается Л.Д. Троцкий и на ту же самую выдержку из статьи для журнала «Социал-демократ». Учитывая контекст, В.И. Ленин писал, что в силу неравномерности экономического и политического развития, свойственного капиталистическим странам, вполне вероятна победа социализма «первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране» (цитировалось выше). Однако после этого следовало: «Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств»63. Иными словами, В.И. Ленин писал не об окончательном установлении социализма как формации, а именно о победе революционного пролетариата в отдельном государстве. В то же время, отмечает оппозиционер, можно привести сотни высказываний В.И. Ленина против «социализма в отдельной стране», и никакие из них «центристы» не опровергали.
Наконец, изоляционистские установки советского руководства шли вразрез с объективными тенденциями мирового хозяйства. «Идея автаркии во всех ее разновидностях, в том числе и идея замкнутого социализма в отдельной стране, является реакционной утопией. Человечество не откажется от мирового разделения труда» .
На базе аргументированного отрицания сталинской доктрины и строилась оценка внешней политики СССР у «большевиков-ленинцев». В середине 1920-х гг. лидер оппозиционеров охарактеризовал ее как политику «гнилых опор в международном масштабе»65. Одной из «гнилых веревок» оказался Англо-русский комитет единства — созданный в 1925 г. орган сотрудничества советских профсоюзов с британскими трейд-юнионами, который был ликвидирован в 1927 г. силами его правых лидеров в Англии из-за разрыва этой страной отношений с СССР. В итоге комитет не принес практически никакой пользы советскому государству, хотя изначально на него возлагались надежды как на средство сплочения международного пролетариата и сопротивления капиталистическому гнету. Вложенные средства и время не оправдали себя.
Здесь необходимо отметить, что «троцкисты» неприязненно относились к трейд-юнионам, как и вообще к западному профсоюзному движению. Так, в «Бюллетене оппозиции» они писали: «Чиновники трейд-юнионов... живут в атмосфере аристократических предрассудков верхнего слоя рабочих»66. Это было закономерно: в отличие, скажем, от синдикалистов, трейд-юнионисты не позиционировали свои организации как «боевые» или «революционные». Западное профсоюзное движение стремилось лишь смягчить угнетение рабочих, добиться соблюдения их прав в рамках существующей системы общественных отношений. Неудивительно поэтому, что Л.Д. Троцкий воспринимал союз с лидерами английских профсоюзов как ошибку принципиального характера67, а скорое расторжение этого союза счел подтверждением собственных пророчеств.
Другим важным событием в рамках «мировой пролетарской борьбы» было поражение китайской революции, случившееся в середине 1920-х гг., когда Коммунистическая партия Китая действовала под руководством Коминтерна. В ходе известного «Северного похода» (1927 г.) правое крыло национа льной партии Гоминьдан во главе с Чан Кашли разорвало союз с КПК.
Л.Д. Троцкий возложил ответственность на «центристское руководство», воплотившее в жизнь политику «блока четырех классов», в сущности являвшуюся, по мнению «троцкистов», меньшевистской68. Он недвусмысленно писал сыну Л.Л. Седову по прошествии ряда лет: «В известный период сталинцы апеллировали в Китае к гигантским массам. Но с чем они апеллировали? С программой и методами меньшевизма. И они погубили революцию»69.
Политика «блока четырех классов» являлась концепцией Гоминьдана, которую разделяла компартия Китая по указаниям Коминтерна до разрыва с Чан Кайши. Согласно этой концепции, активными силами в борьбе за национальное освобождение являются рабочий класс, крестьянство, мелкая городская буржуазия и национальная буржуазия, союз которых необходимо было укреплять. Иными словами, «ленинская „революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" была подменена мартыновской „общенациональной оппозицией", блоком „всех" или „четырех" классов, который наделе оказался блоком против рабочих и крестьян. Вместо союза пролетариата с крестьянством под руководством первого на деле осуществился „союз" с буржуазией под руководством последней. Не мы использовали буржуазию, а буржуазия использовала нас»70.
По мнению Л.Д. Троцкого, данная «тактика Сталина-Бухарина-Мартынова»71 обернулась стремлением «центристов» к сотрудничеству с буржуазными слоями Китая и поддерживающими их милитаристами. «В аграрную программу Сталин и Молотов внесли маленькое ограничение: конфискация помещичьих земель, кроме земель офицерства. А так как все помещики, помещичьи сынки и племянники вступали в армию Чан Кайши, то „революционное" офицерство стало орденом страхования помещичьей собственности»72. Эта стратегия, продолжает Л.Д. Троцкий, повлекла за собой разгром революционного движения, после чего газета «Правда» объявила компартию Китая меньшевистской. «Чем объяснить весь этот неслыханный итог? Неправильным меньшевистским „руководством" Сталина-Бухарина, навязавшим китайской компартии (через ИККИ) тактику, прямо противоположную большевизму. Сваливать теперь вину на китайских коммунистов — и поверхностно, и недостойно»73.
