Введение к работе
Актуальность темы. Особенностью современного исторического познания является повышенное внимание к изучению общественного сознания. Знание его феноменов позволяет глубже понять характер культуры и исторические судьбы стран, народов и составляющих их социумов, Мифологизированное восприятие прошлого является признаком сознания и культуры всякого общества. Исторические мифы отличаются устойчивостью, глубиной внедрения в массовое и индивидуальное сознание и, в известной мере, при стационарном состоянии культуры общества, невозможностью их преодоления. И только условия, ведущие к разрыву с традицией, могут способствовать преодолению мифологем.
Историческая мифология соответствует ментальности общества и обусловливающей ее системе ценностей. Исторические мифологемы носят. оценочный характер и распространяются в культуре локальных социумов. Их изучение составляет объект разных форм локальной истории. Также существуют мифологемы на почве общеевропейской, или мировой культуры: они связаны прежде всего с мировыми религиями. Исследование таких мифологем является объектом дисциплин обобщающего характера - культурологии и истории мировых религий. Между локальными и универсальными мифологемами располагаются национальные мифы. Масштабы их распространения охватывают страну, народ, национальную культуру. Одним из факторов распространения этих мифов является историческая память. Связям между исторической памятью и мифологемами на темы прошлого уделяется внимание в современной европейской историографии. Между тем, для русского сознания также характерно наличие исторических личностей, которые выступают в мифологизированном виде, и их мифологизированный облик приобретает в русском национальном сознании системообразующее значение. Это прежде всего Петр Великий. Едва ли есть, вплоть до эпохи новейшей российской истории, культурно-исторический феномен, который бы в большей степени приковывал внимание российских современников и потомков, находясь в центре русской
Общественной МЫСЛИ. .'.':,':
В этой связи есть основание для того, чтобы выделить три аспекта, определяющие актуальность проблемы. Первый носит общий характер и касается изучения феномена национального мифа: процессов его формирования и развития, а в перспективе осознания в общественной мысли глубины расхождения его с реальностью и возникновения стремления, к его преодолению. В данном случае в центр исследовательского внимания
становится общественное сознание и бытование в нем национальной мифологии, в частности, миф о Петре I позволяет проследить черты мифов, определяющих существенные стороны национального сознания.
Второй аспект относится непосредственно к мифу о Петре І в русском общественном сознании: состояние и особенности русской общественной мысли трудно представить себе вне учета характеристики Петра I. Поэтому постановка проблемы мифа о Петре 1 имеет прямое отношение к изучению такой стороны отечественной истории, как история ее духовной культуры с привлечением всего арсенала средств художественной, поле-мико-публицистической и научной мысли.
Третий аспект определяется не проходящим в русском обществе интересом к личности и деятельности Петра I. Углубленное понимание исторической роли царя предполагает обращение к тому времени, когда он в русской общественной мысли выделялся исключительно как мифологизированный герой, и к тому периоду, когда стало намечаться стремление к преодолению мифологизации его образа.
Историография. Специального обобщающего исследования, посвященного мифу о Петре I и мифологическому восприятию Петра І в российской общественной мысли и в российской культуре, до сих пор нет. Вместе с тем имеются исследования, в которых обращается внимание на мифологичность образа Петра І в таких разных проявлениях российской культуры, как произведения фольклора, литературы и искусства, а также труды историков.
На мифологические основы восприятия Петра І в русской общественной мысли XVIII в. указывал СМ.Соловьев.1 И далее он приводил типичные образцы такого отношения: «Поэты позволяли себе воспевать: "Он бог твой, бог твой был, Россия"... приведение Петром России от небытия к бытию было общеупотребительным выражением»; он также утверждал и обратное: «явился Петр, который нарушил правильное течение русской жизни, уничтожил ее народный свободный строй... произвел рознь между высшими и низшими слоями народонаселения... заставил русских людей потерять сознание о своем, о своей народности»2. Соловьев при этом подчеркивал, что «оба взгляда, по-видимому, противоположные, но, в сущности, одинаково неисторические». В результате, подчеркивал Соловьев,
1 Соловьев СМ. Публичные чтения о Петре Великом // Соловьев СМ. Сочине
ния в 18-ти кн. М., 1995. Кн.18. С.9..
2 Там же. Кн.18. С9.
новые условия развития науки «должны были повести к отрицанию таких сверхъестественных явлений»3.
Более конкретно подчеркивал мифологизм в восприятии Петра І в России XVIII в. В.О.Ключевский. Проводя реформы и нуждаясь в инициативных людях, Петр, по его словам, «хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно», чего не могло быть в реальности4. Но при этом, указывал он, «уже люди XVIII в. пытались найти средство примирения чувства человечности с реформой. Князь Щербатов, враг самовластья, посвятил целый трактат, "беседу", объяснению и даже оправданию самовластья и пороков Петра»5. В самом стремлении совместить несовместимое видел Ключевский мифологизацию Петра князем М.М.Щербатовым.
На мифологизацию Петра в XVIII - первой половине XIX вв. со стороны, как его апологетов, так и критиков, указывал Е.Ф.Шмурло. «Поклонники Петра уподобляли его божеству (Ломоносов), а противники видели в нем антихриста (раскольники)»6. Господство мифологического восприятия царя в русском историческом сознании того времени Шмурло выразил с исключительной четкостью.
На мифологические основы восприятия Петра современниками, которые положили начало негативному и вполне мифологизированному образу царя в русском общественном сознании последующего времени, указывал С.Ф.Платонов. Народ, по его словам, «был удивлен и жестокостью государя, и его немецкими еретическими замашками». «По мнению многих, Петр обасурманился, "ожидовішся"»7. Негативное восприятие Петра было, согласно Платонову, таким образом, мифологичным и, во-вторых, имело глубокие исторические корни, восходившие к эпохе самого Петра.
На отдельные высказывания публицистов и историков XVIII в., свидетельствовавшие о мифологическом восприятия Петра I, обращалось внимание в советской историографии. Так, Б.Б.Кафенгауз указывал на общий
3 Там же. СЮ.
4 «Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства - эта
политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Пеіра
два века и доселе неразрешенная» - Ключевский В.О. Курс русской истории. 4.4
// Ключевский В.О. Сочинения в 8-ми т. М., 1958. Т.4. С.221.
3 Там же. С.221-222.
6 «Те и другие, - подчеркивал он, - сходились в одном: фигура Петра "застила
собою всю древнюю русскую историю" (Погодин)» - Шмурло Е.Ф. История
РоссииТХ-ХХ вв. М., 2005. С.268.
7 Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., ] 993. С.532.
смысл произведений Ф.Прокоповича и М.В.Ломоносова, в которых проводилась мысль о божественной сущности Петра и его богоподобности8. В целом для историков советского времени важно было обратить внимание на классовый характер общественно-исторической мысли по отношению к Петру I, оставляя за рамками процесс мифологизации царя. По мнению Б.Б.Кафенгауза, современники Петра, оценивавшие его, являлись «передовыми представителями господствующего класса», а панегирист Петра Ф.Прокопович «проявил отчетливое понимание событий»''. На ми-фологичность их мышления Кафенгауз не указывал.
К мысли о мифологичное образа Петра в сочинениях авторов XVIII в. подошел Н.И.Павленко. Он отмечал, что «Ломоносов считал Петра идеальным монархом». Идеализация и в самом деле представляет собой форму мифологизации. Однако, наметив эту мысль, Павленко не развил ее, хотя указывал на фактическую мифологичность оценки деятельности Петра, сделанной М.М.Щербатовым. Павленко считал, что с точки зрения князя-публициста, все положительные основы старой русской жизни «разрушил необузданный царь, когда велел, чтобы боярыни и боярышни покинули терема и явились на ассамблеи»10.
В меньшей степени заметна мифологизация и идеализация Петра, как следует из отдельных характеристик А.Г.Кузьмина, у В.Н.Татищева. С одной стороны, как указывал Кузьмин, в качестве руководства для написания поэмы о Петре шведской поэтессой С.Бреннер Татищев составил панегирик царю11, содержащий черты его мифологической идеализации. Но, с другой стороны, Кузьмин проводит мысль о том, что, на взгляд Татищева, написать «"добрый" закон одному человеку не под силу, даже если это Петр Великий»11. Взгляд Кузьмина на относительно трезвое отношение Татищева к Петру, в целом не соответствовавшее характеру русской культуры того времени, заслуживает внимания. Однако он также не был развит автором.
На мифологичность облика Петра в сочинениях П.Н.Крекшина указывала М.Б.Плюханова, подчеркивавшая, что Петр приобретает под пером Крекшина «самые выдающиеся способности»13.
8 Кафенгауз Б.Б. Петр I и его время. М., 1948. С. 166-167.
9 Очерки истории СССР. Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования
Петра I. М., 1954. С.20,21.
10 Павленко Н.И. Петр Первый. М., 1975. С.371.
11 Кузьмин А.Г. Татищев. М, 1981. С.119.
12 Там же. С.324.
13 См.: Плюханова МБ. История юности Петра у П.Н.Крекшина // Ученые за
писки Тартуского университета. Тарту, 1981. Вып.513. С.17-39.
В историографии неоднократно указывалось на то, что в изображении и оценках Петра I А.С.Пушкиным ни в малейшей степени не было заметно тенденций к его идеализации. Пушкину, считал Л.В.Черетшн, «удалось найти в общем верный путь к характеристике противоречивой по своей роли личности Петра»14. Более образно и более осторожно1 эту же мысль выразил НЛ.Эйдельман13. Но в то же время, как отмечал историк, «поэт находит немного "добрых слов" в адрес преобразователя, столь частых в более поздних пушкинских обращениях». Такое различие Эйдельман отмечал не случайно. По его словам, в ранний период своего творчества Пушкин в отношении Петра еще «свободолюбиво-односторонен; он' еще не хочет, не может подойти к истории— исторически...»'6. В дальнейшем у Пушкина произошла определенная перемена во взглядах на Петра. Как отмечал Зйдельліан, «Пушкин находит сходство первых лет Николая и Петра,:когда "мятежи и казни" сочетались с благими делами, "славными днями"»17. Пушкин тем самым будто бы не избежал идеализации Самодержавия вообще. Он, по словам Эйдельмана, «слишком верит в применимость формулы Петровской эпохи для России 1820-1830-х годов»18. Но идеализации и мифологизации Петра Пушкиным Эйдельман не отмечал. Возможно, что выдающийся историк несколько сближал взгляд Пушкина на Петра I того времени с точкой зрения на Петра современника Пушкина, историка М.П.Погодина, стирающего различия между эпохой петровских преобразований начала XVIII в. и своим временем, и проводящего между Петром I и Николаем I непосредственные параллели. Представляется, что несколько более точное отношение Пушкина к оценке двух самодержцев, Петра I и Николая I, выражено у историка литературы Г.М Ленобля. Он считал, что у великого поэта - «не сопоставление, а - скорее - противопоставление этих двух самодержцев»19. За последнее время мысль о мифологизации Пушкиным Петра была повторена Т.Ю.Бурмистровым. По его словам, «Пуш-
14 Чсрепнин Л.В. Исторические взгляды классиков русской литературы. М., 1968. С.36.
13 «Пушкин, конечно, видит историческую связь времен, прогрессивность петровского просвещения» - Эйдельман Н.Я. Пушкин: История и современность в х>яожествеш;ом сознании поэта. М., ) 984. С.38.
16 Там же. С.39.
17 Там же. С. 113.
18 Там же. С. 114.
19 Ленобль Г.М. У истоков «Полтавы»//Ленобль Г.М. История и литература.
Сборник статей. М., 1960. С.342.
кин был настолько ослеплен исполинской фигурой Петра Великого, что приписывал ему не только творение Российской Империи, учреждение армии и флота, постройку Петербурга и создание отечественных наук и искусств ..., но отчасти и свое собственное появление на свет»20.
Весьма значительное внимание уделялось в историографии негативному образу Петра І в массовом сознании. Г.Есиповым было обращено внимание на дело Талилкого21. Н.Я.Новомбергский опубликовал следственные дела по поводу высказываний отдельных лиц о Петре22. Подобные дела рассматривались историками в контексте, прежде всего, политической истории самодержавия и истории политических процессов23, а мифоло-гичность образа Петра ими не рассматривалась. Ближе к проблемам мифологизации Петра в массовом русском сознании рассматривали дела о негативных высказываниях в отношении царя К.В.Чистов и А.И.Клибанов, исследовавшие проблемы социальной утопии в России24, поскольку социальная утопия представляла собой оборотную сторону исторической мифологии. «Образ Петра в русском фольклоре весьма противоречив»25, -констатировал Чистов, а «утопические легенды - своеобразный синкретический вид народной публицистики, в котором поэтическое начало сливается с началом политическим, бытовым, мировоззренческим»26. Вместе с тем легенды утопического характера устремлены не только в прошлое и в настоящее, но и в будущее. В этой связи не всегда ясно, почему те или иные негативные высказывания о Петре современников относятся к социальной утопии, а не к мифологии. Клибанов интересно связал миф о Петре с русским православием, отметив в массовом сознании мифы о Петре в связи с Астраханским восстанием 1705-1706 гг. и призывом к «защите веры»27.
2(1 Бурмистров Т.Ю. Сны Пегра Великого. М., 2006. С.60. Он же отмечал, что: ; Пушкиным якобы установлена «параллель между Петром I и Николаем I
21 См.: Есипов Г. Раскольничьи дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преоб-
раженгского приказа и Тайной розыскных дел канцелярии. СПб., 1861.
22 См.: Новомбергский Н.Я. Слово и дело государевы. М., 2004. Т.2.
23 См.: Голикова Н.Б. Политические процессы при Петре I. По материалам Пре
ображенского приказа. М., 1957; Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск
и русское общество в XVIII веке. М., 1999.
24 См.: Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVI1-XIX
вв. М., 1967; Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России (период фе
одализма). М., 1977.
23 Чистов К.В. Указ. соч. С.92.
26 Там же. С.332.
27 Клибанов А.И. Указ. соч. С.130.
Объектом исследования историков искусства стали произведения живописи, скульптуры и монументального искусства, в которых выражался образ Петра J, рассматривались художественные особенности и выразительные средства, использовавшиеся в живописи И.Никитина и МВЛомоносова, в произведениях монументальной скульптуры К.Б.Растрелли и Э.М.Фальконе. Ониотмечалиреалистические черты в художественном изображении Петра И.Никитиным и Растрелли наряду с умением художников передать величие своего героя28. При создании Медного Всадника Э.Фальконе в монументе воплощал образ спасителя России29. Такое понимание замысла Фаль-коне свидетельствовало, что искусствовед Д.Е.Аркин допускал мысль о мифологической трактовке скульптором образа Петра Великого.
Интерес к вопросу о значении мифологизированного образа Петра 1 для характеристики массового сознания и общественной мысли России
XVIII — первой половины XIX вв. в ряде исследований по отечественной
истории и истории русской культуры позволяет поставить этот вопрос в
качестве самостоятельной комплексной проблемы исследования.
Объект исследования - сознание русского общества XVI11 - первой половины XIX вв. и его мифологические основы.
Предмет исследования — мифологизированный образ в нем Петра I, процессы его конструирования и деконструкции, формы проявления и оценочная направленность.
Цель исследования - выявление мифологических начал в основополагающем для русского общественного сознания XVIII — первой половины
XIX вв. образе Петра I, процессов их конструирования и деконструкции,
признаков принципиальной общности и различий разных мифологизиро
ванных образов царя.
Ее достижение предполагает необходимым решение следующих задач: раскрытие сущности мифологического мышления и его социально-психологических и культурно-исторических оснований; представление классификации исторических мифологем и выделение особенностей и значения национальных исторических мифов; выявление процесса конструирования и деконструкции мифологем как способа движения общественной мысли; определение характерных черт и особенностей мифологем о Петре
28 См.: Коваленская Н. История русского искусства XVIII века. М.; Л., 1940;
Ильин М.А. Искусство // Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во
второй четверти XVIII в. Народы СССР во второй половине XVIII в. М., 1957.
С.497-498
29 См.: Аркин Д.Е. Образы архитектуры и образы скульптуры. М., 1990.
в массовом русском сознании критической и апологетической направленности; раскрытие сущности процесса формирования в массовом сознании культа Петра I как одного из направлений государственной политики; выявление направленности мифологизации Петра и форм ее выражения в русской общественной мысли XVIII в.; уяснение значения характеристики Петра I А.С.Пушкиным для демифологизации образа Петра І; вьіявление предпосылок и характера новой мифологизации Петра І в русской общественной мысли первой половины XIX в.
Хронологические рамки охватывают период XVIII - первой половины XIX вв. Начальная хронологическая грань определяется тем, что мифологизация Петра и формирование его культа в массовом сознании русского общества началась еще при жизни царя, как и создание резко негативного и столь же,мифологизированного образа царя-антихриста. Конечная хронологическая грань определяется тем, что в первой половине XIX в. начался процесс демифологизации Петра І в русской общественной мысли, сопровождавшийся тенденцией к сохранению мифологических основ его восприятия в общественном сознании. Таким образом, в избранных хронологических рамках осуществился завершенный цикл существования мифологизированного образа Петра 1 в русском общественном сознании.
Теоретическая основа исследования определяется представлением о сущности исторического мифа как результата фантастического восприятия и осмысления реальности прошлого, что обусловлено культурно-историческими и социально-психологическими особенностями порождавшего его общества.
Методологическая база представляет собой сочетание принципов классической и современной историографии. Исследование проводится с опорой на принцип понимания «другого» по отношению к историку, причем в качестве «другого» предстает общество и человек изучаемого времени и их культура, в частности, мифологизированное сознание. Такой подход предполагает использование историко-психологаческого метода, в свете которого миф о Петре I рассматривается как результат психологического состояния общества определенного времени. Поставленная проблема опирается на принцип системности и структурный метод, характерные для классической историографии, и рассматривающие общественное сознание как систему, в структуре которой мифологическое осознание прошлого занимает основополагающее место. Принцип историзма классической историографии предполагает представление о культурно-исторической обусловленности мифологем, распространяющихся в общественном и индивидуальном сознании. Этот принцип предполагает использование историко-генетического метода, позволяющего уяснить генезис
мифологизации и демифологизации прошлого. Историко-сравнительный метод дает возможность сопоставить между собой содержание мифологем о Петре, господствовавших в тот период в русском обществе, со взглядами на этого царя, основанными на стремлении к преодолению его мифологического восприятия. Историко-тнпологический метод дает возможность представить конкретные мифологемы о Петре в качестве выражения определенного культурно-исторического типа XVIII - первой половины XIX вв. То же самое относится к типу культуры, породившему стремление к демифологизации Петра в первой половійте XIX в.
Положения, выносимые на защиту:
Рассматриваемый феномен - миф о Петре I — исследуется как миф общенационального значения, что позволяет выявитьдвижение общественной мысли в ее историческом развитии по пути конструирования, деконструкции и конструирования новых или возрождения старых мифологем.
В массовом сознании русского общества образ Петра I был основан на мифологемах, касающихся как позитивного', так и критического восприятия царя внутри страны, порождающего мифы о царе-антихристе, царе-немце. Мифологический образ Петра I, выраженный в форме его культа - «кумир на бронзовом коне» - являлся результатом целенаправленной государственной политики, начиная со времени царствования Петра. Апологетическая мифологизация Петра была результатом не только государственной политики, но и определенного направления русской общественной мысли XVIII — первой половины XIX вв. В качестве форм мифологической апологетики Петра выступали публицистика, историография, литература и искусство.
Критическое отношение к Петру I, выраженное в русской публицистике второй половины XVIII - первой половины XIX вв., не было избавлено от мифологем при создании иного, альтернативного апологетическому, образа царя. Критика Петра давалась при этом мыслителями - князем М.М.Щербатовым и Н.М.Карамзиным — с существенными оговорками: они признавали значимость для России его реформ и сверхъестественные потенции его личности, обеспечивающие как исторически позитивное, так и негативное направление в развитии государства и русского общества.
Демифологизация Петра как новое направление русской общественной мысли началась с творчества А.С.Пушкина в условиях культуры романтизма с характерной для нее критикой культуры предшествовавшего времени. Он впервые в русской культуре и обществетюй мысли дал убедительный образ не только Петра, но и мифа о Петре. В «Медном всаднике» и в «Истории Петра» А.С.Пушкин выразил характерные черты нового для русской культуры и общественной мысли образа Петра I, абсолютного
монарха, ставившего свою деятельность на службу государству, при полном отсутствии стремления учитывать интересы отдельного человека. Противоречивый образ пушкинского Петра был значительно ближе( к историческим реалиям, чем мифологизированный образ царя прежнего времени. Деконструкция мифологем о Петре I, проведенная А.С.Пущки-ным, не привела к демифологизации образа царя в русском массовом сознании и общественной мысли, потому что этот образ в русской^куль-туре к середине XIX. в. прочно не утвердился. Под мифологизацию Петра в русской общественной мысли XIX в. М.П.Погодиным и Н.Г.Устряловым было подведено рациональное обоснование, в результате чего произошла рационализация мифа о Петре врусской культуре.
Источниковую базу исследования составляют разнообразные источники, среди которых - письменные, фольклорные и произведения искусства.
Очень разнообразны по форме и содержанию письменные источники, подразделяемые на документальные и повествовательные.
К документальным источникам относятся комплексы следственных дел, относившихся к высказываниям негативного содержания по адресу Петра I лиц, относившихся к разным слоям русского общества. Содержатся эти дела в трех фондах РГАДА. Это - фонды Уголовных дел по государственным преступлениям и событиям особой важности, фонды дела Преображенского приказа и Тайной канцелярии. Высказывания отдельных лиц, выражавших личное и общественное отношение к Петру I, содержатся в доносах на этих лиц и расспросных речах обвиняемых. Степень достоверности того, что произносились именно эти речи в отношении Петра I, устанавливается непросто, поскольку следственные дела выражают в первую очередь не объективную реальность, но тенденции, с которых стремились рассматривать дело его инициатор или сами следственные органы. Сам факт обвинений, возводившихся на отдельных лиц, свидетельствует о том, что власть опасалась распространения их среди населения и преследовала за них. Мифологический характер восприятия Петра в этих негативных высказываниях, где царю приписывались сверхъестественные способности антихриста, очевиден. Некоторые из этих дел были опубликованы Н.Я.Новомбергским в упоминавшимся втором томе сборника документов «Слово и дело государево».
Нарративные источники, в которых отражается мифологическое восприятие Петра I, довольно разнообразны. К ним относятся произведения публицистики и ораторского искусства, художественная литература в форме прозы и поэзии, исторические труды, созданные лицами светскими и духовными, состоявшими и не состоявшими на госуцарствешчой службе, сторон-
никами и противниками Петра I. Апологетами выступали государственный деятель П.П.Шафіфов, церковные деятели Ф.Промопович и СЯворский, историк и мыслитель В.Н.Татищев; новгородский дворянин и сочинитель-самоучка П.Н.Крекшин, великий ученый и публицист М.ВЛомоносов, известные поэты А.Д.Кантемир и А.П.Сумароков. Противоречивые черты образ Петра приобретал в трудах общественного деятеля князя М.М.Щербатова, выдающегося историка Н.М.Карамзина, великого поэта А.С.Пушкина, историков М.П.Погодина и Н.Г.Устрялова. Полностью негативный образ создавали неизвестные писатели-старообрядцы. В литературных произведениях А.С.Пушкина впервые конструируется образ его мифологизации в русской общественной мысли XVIII в.
К фольклорным источникам относятся песни, собранные П.В.Киреевским30, в сборник которого попали лишь апологетические по отношению к Петру 1 песни. Следует учесть, что при письменной фиксации фольклорный источник получал черты, характерные для культуры не только носителя фольклора, но и публикатора и издателя фольклорных произведений, поэтому записанные и опубликованные памятники несут в себе черты источника как устного, так и письменного.
Мифологизация Петра I находила исключительно яркое выражение в русском искусстве. В таких произведениях, как портрет Петра И.Никитина, мозаичная картина «Полтавская баталия» М.ВЛомоносова, портрет Петра в бронзе, созданный К.Б.Растрелли, и Медный всадник Э.М.Фальконе имеет место сложное сочетание черт реального облика царя и его мифологического восприятия, распространенного в русском обществе и разделявшегося создателями этих произведений. Ими создавались произведения в русле мифологического восприятия Петра с преобладанием тенденции к официозной апологетической мифологизации, поскольку, в отличие от произведений письменной литературы, публицистики и историографии, они были рассчитаны на то, чтобы сделать официальную апологетику достоянием широких слоев населения.
Научная новизна состоит в самой постановке проблемы мифа о Петре I и существовании мифологизированного образа царя в сознании разных слоев населения России как феномена русской культуры XVIII - первой половины XIX в. Избранный ракурс исследования заявленной проблемы в контексте национальных исторических мифов отличается оригинальностью. Он приобретает особую важность, поскольку национальные истори-
30 Песни, собранные П.В.Киреевским, изданные Обществом любителей российской словесности. М., 1870. Вып.8.
ческие мифы являются прочной основой общественного сознания, а процессы их конструирования и деконструкции, как культурно-исторический феномен своего времени, позволяют осветить значимые грани культурно-исторического развития определенной эпохи.
Неординарным кажется вывод о сложности и противоречивости мифологического образа Петра І в массовом сознании и общественной мысли России, определявшемся социально-политическими и культурно-историческими особенностями положения разных слоев населения страны, выступавших в роли носителей этого мифологического образа. Делается попытка всестороннего обоснования вывода о том, что культ Петра 1 в сознании русского общества последовательно и целенаправленно, разными средствами воздействия формировался государственной властью на протяжении всего периода XVIII - первой половины XIX вв,
Элементы новизны отмечают стремление сформировать более глубокое представление об отношении к мифологизированному образу Петра I в разных направлениях общественной мысли России XVIII - первой половины XIX вв. как к выражению идейного и социально-политического противостояния в русском обществе.
Тезис о том, что начало деконструкции мифологического образа Петра I было положено в русской общественной мысли А.С.Пушкиным на почве культуры романтизма, в рамках которой выражалось стремление к преодолению мифологем на темы прошлого и к достоверному знанию исторической реальности, также отмечен чертами новизны. Тем более значимо, что в диссертации рассматривается не только формирование представления о создании А.С.Пушкиным художественных образов Петра I, но и процесс творения .этим автором образа апологетической мифологемы о царе. То же самое можно сказать о выводе, отражающем картину создания А.СПушкиным образа Петра Великого, лишенного мифологичности и совмещающего представление о противоречивых по своей значимости сторонах жизни и деятельности царя, в которой государственные интересы в том виде, как он понимал их сам, составляли для него приоритет над интересами человека. В работе всесторонне обосновывается положение о том, что А.С.Пушкиным было лишь положено начало деконсфукции мифологизированного образа Петра I, однако мифологизация царя в массовом сознании и в общественной мысли в первой половине XIX в. сохранялась, что доказывает мифологическая модель, сложившаяся у М.П.Погодина и Н.Г.Устрялова, отличающаяся рациональным обоснованием и положившая начало рационализации мифа о Петре.
Научная и практическая значимость диссертации в том, что исследование поставленной вней проблемы дает возможность уяснить приро-
ду, характер и особенности историчесюго существования такого феномена культуры, как распространенный миф общенациональной значимости. Оно позволяет понять такую особенность русской культуры, массового сознания и общественной мысли России, как миф о Петре I, игравший немаловаяогую роль в национальном восприятии прошлого и настоящего, в решении исторически значимого для государственной власти и общества вопроса о выборе пупі развития страны. Выводы диссертации позволяют исследователю эпохи Петра I и других значимых периодов развития отечественной истории и культуры более взвешенно подходить к оценкам Петра I, других выдающихся исторических деятелей и более четко видеть различия между мифологемами и реальностью прошлого. Положения и выводы диссертации могут быть использованы при дальнейшем изучении проблем отечественной истории и культуры XVIII - первой половины XIX вв. На их основе может быть сформированы программы спецкурсов и спецсеминаров.
Апробация исследования. Основное содержание диссертации отражено в шести публикациях общим объемом 1,7 п.л. Основные положения работы докладывались на межрегиональных конференциях в Ростове-на-Дону и Новочеркасске.
Структура диссертации соответствует цели и задачам исследования. Она состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников и литературы.
