Левый экстремизм на флоте в период революции 1917 года и гражданской войны : февраль 1917 - март 1921 гг. Елизаров Михаил Александрович

Содержание к диссертации

Введение 3

Глава 1. Причины проявлений левого экстремизма на флоте 69

1.1. Сущность, исторические и социально-психологические

причины проявлений левого экстремизма военных моряков 69

1.2. Роль политических партий, групп и течений в проявлениях
«левизны» на флоте 94

Глава 2. Флот и попытки ускорения взятия власти Советами в период

революционного кризиса с марта по октябрь 1917 г 142

2.1. Февральско-мартовские самосуды в главных военно-морских
базах и их последствия для утверждения идеи Советской власти

в матросских массах 142

2.2. Проявления левого экстремизма на флоте в ходе нарастания
вооружённого восстания в Петрограде 170

Глава 3. Влияние матросского левого экстремизма на ход утверждения

Советской власти в центре и на местах 205

1. Политическое положение матросов после Октябрьского восстания и их роль в захвате центральных органов власти 205

2. Левый экстремизм матросов при установлении Советской власти

на местах 238

Глава 4. «Левая» оппозиция матросов Советскому правительству

в связи с заключением Брестского мира 260

4.1. Отношение военных моряков к заключению мирного договора

с Германией. «Дело Дыбенко» 260

4.2. Левацкие выступления на Балтийском и Черноморском флотах
после заключения Брестского мира 280

4.3. Роль военных моряков в событиях 6-7 июля в Москве 305

Глава 5. Преодоление левого экстремизма на флоте в период

гражданской войны 330

5.1. Отношение военных моряков к «красному террору» 330

5.2. Предпосылки и последствия восстания на форте Красная

Горка 360

5.3. Проявления левого экстремизма среди моряков на Украине 379

Глава 6. «Левизна» и демократизм в Кронштадтском восстании в

марте 1921 г 428

3. Участники Кронштадтского восстания 428

4. «Левизна» и демократизм восстания 444

Заключение 474

Источники и литература 499

Введение к работе

Революция 1917 г. в России, подобно Великой французской революции, вызывая самые противоречивые оценки, явилась переломным, закономерным историческим событием, оказавшим огромное влияние на мировое развитие. Она определила пути выхода человечества из глубоких империалистических противоречий начала XX в., породила новую, советскую социальную систему и во многом сделала XX в. «русским веком». Революция 1917 г. родила Красную Армию и Флот, которые одержали в 1945 г. самую великую Победу в истории Отечества. Военные моряки выступили в революции 1917 г. одной из авангардных сил нашего народа. Крейсер «Аврора» стал символом Октябрьской революции.

Вместе с тем, революции 1917 г. сопутствовала гражданская война, которая, с одной стороны, защитила октябрьские завоевания, с другой - привела к большим человеческим жертвам, усугубила трудности дальнейшего развития нашего Отечества, способствовала централизации и бюрократизации советского общества, созданию однопартийной системы. В целом период 1917 - начала 20-х гг., подобно Смуте начала ХУ11 в., наложил заметный отпечаток на развитие нашего народа на несколько веков вперёд. На излёте этого периода в Кронштадте произошло восстание военных моряков, которое, явилось символом начала протеста против установившегося характера советской системы в рамках её самой, демократической альтернативы её развития.

Как и во всякие периоды революций, гражданских войн и восстаний, в период 1917 - начала 20-х гг. в России демократические в своей основе и направленности устремления масс сопровождались проявлениями левого экстремизма - социальным нетерпением, стремлением авантюристически настроенных элементов искусственно ускорить общественное развитие и с помощью насилия приблизить наступление «светлой жизни», насилием

4 утвердить утопически понимаемые ими революционные идеалы. Это не только способствовало ожесточённости гражданской войны, но и отложило социальное примирение на многие годы, а также предопределило во многом стремление ускорить общественное развитие. В советский период данное стремление повлияло как на размах необоснованных левых политических репрессий и других левоэкстремистских действий, так и на выдвижение левоутопических лозунгов развития народа («построение социализма в одной стране», «коммунизм через 20 лет», «совершенствование развитого социализма»). Это в свою очередь повлияло на левоутопический характер задач перестройки и революционное падение советской системы с соответствующими левоутопическими попытками «ускорить» демократическое и рыночное развитие.

В период слома советской системы, особенно в период 1990 - 1992 гг., возникали споры о терминологии. Многие демократы предпочитали считать себя левыми, а коммунистов, как сторонников падающей власти, правыми. В настоящее время понятие «левые» вернулось к коммунистам в соответствие с общепринятой в мире терминологией. Однако данный период примечателен тем, что убедительно показал наличие демократизма в понятии «левые». Что касается понятия «экстремизм» (от лат. extremus — крайний), то оно обычно в политике определяется как приверженность к крайним взглядам и мерам. Но экстремизм сложное и достаточно цельное социальное явление. Оно обозначает также состояние сознания и мироощущения человека или общества. Его содержание, исходя из текущей правовой и политической обстановки, разрабатывалось в официальных структурах нашей страны с 1998 г. 26 июля 2002 г. появился закон «О противодействии экстремистской деятельности», в первой статье которого, включавшей 4 развёрнутых подпункта, содержалось толкование экстремистской деятельности (экстремизма). Экстремизм в законе определялся, прежде всего, как противоправные действия организаций и лиц по насильственному захвату и удержанию власти, осуществлению

5 террористической деятельности, возбуждению национальной, расовой и религиозной вражды. В ходе обсуждения законопроекта из него были удалены ряд положений, как явно направленных против партий и общественных организаций, в частности такое, как «воспрепятствование законной деятельности федеральных и местных органов власти». Однако в дальнейшем в закон вносились поправки, в основном расширяющие понятие экстремизма¹. Очевидно, определение экстремизма всегда будет отличаться идеологизацией и отражать не столько научное содержание, сколько реальное соотношение политических сил.

Анализ экстремизма с точки зрения истории революции, значение которой проверено временем, конкретизирует и упрощает понятие экстремизма. Революции - прямое проявление демократизма масс. Анализ левого экстремизма в революционные периоды даёт возможность изучать демократические протестные движения и в целом более широкие проблемы развития народного сознания. Но мы можем назвать левоэкстремистскими действия революционеров по ускорению и «углублению» революции, которые привели к отрицательному для них результату. Наиболее точными в этом свете представляются определения экстремизма, как социально-психологического понятия, означающего такие шаги, которые превышают необходимую степень воздействия, независимо от используемых средств: физического насилия, морального принуждения, экономического давления и проч.²

При этом следует иметь в виду, что экстремизм и близкое к нему понятие радикализм (от лат. radical, означает решительный разрыв с какой-либо принятой в обществе политикой или традицией) могут проявляться как в прогрессивном, в том числе левом, революционном развитии, так и в регрессивном движении, в консервативно-реакционных и контрреволюционных процессах. Существующее разграничение радикализма и экстремизма на левый и правый достаточно условно, особенно на стадии трансформации их в терроризм. Известна истина: крайности сходятся. Но в реальной жизни, если она не является полностью экстремальной, в условиях конкретной расстановки политических сил нельзя стирать грани между правым и левым экстремизмом, особенно при анализе их причин. Необходимо строго руководствоваться принципом историзма, учитывать конкретные исторические условия и социальную направленность политических процессов.

Начало XXI в. ознаменовано появлением международного движения антиглобалистов. Являясь демократическим по своему характеру, оно во многом явилось историческим наследником радикального молодёжного движения «новых левых», распространённого на Западе в 60-х - 70-х гг. прошлого века и допускает в свои ряды небольшие, но активно выступающие группы левых экстремистов, которые своей деятельностью в значительной степени компрометируют всё движение. Особенно это заметно в периоды ежегодных встреч глав 8 сильнейших государств мира. Безопасность от левоэкстремистских действий антиглобалистов, в том числе со стороны моря и, в том числе попытки их марша к «Авроре», была главной проблемой обеспечения встречи «большой восьмёрки» в Морской резиденции Президента РФ в Константиновском дворце в Санкт-Петербурге в июле 2006 г. Гораздо более масштабными были левоэкстремистские действия антиглобалистов во время последней встречи «большой восьмёрки» в Германии в июне 2007 г., причём действия известной организации Green peace на море имели особенно большой общественный резонанс.

Актуальность нашей темы объясняется также масштабностью террора в современных условиях. Террор - крайняя степень экстремизма. В терроре особенно близки грани между левым и правым его видами или флагами, под которым он выступает, будь то красный, чёрный (анархистский), зелёный (исламский) и другие. Во всех них в той или иной степени присутствует ультралевый элемент³. Активизировавшиеся с 80-х годов прошлого века исламские террористы заполнили в странах «третьего мира» историческую нишу, которую в 60-х - 70-х годах занимали ультралевые боевики маоистского

7 толка⁴. Многие из них масштабный акт террора в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. считают частью мировой исламской революции. В том числе в подобном свете они смотрели и на теракты, осуществлявшиеся в нашей стране чеченскими боевиками. Например, агрессию против Дагестана летом 1999 г. А. Масхадов, бывший тогда «президентом Ичкерии», называл «авантюрой экспорта революции»⁵.

Проявлением терроризма на море является пиратство. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. проявления пиратства и морского терроризма резко увеличились. Ущерб от актов террора на море (например, против нефтяных терминалов) может превзойти масштабы теракта 11 сентября 2001 г. Поэтому террористы строят планы их использования. Так, по данным американских источников военный флот «Аль-каиды», осуществившей теракт 11 сентября, который стремится маскироваться под пиратский, насчитывает десятки судов⁶. Борьба с пиратством в последние два десятка лет снова стала одной из важных задач российского флота, особенно - для Тихоокеанского. СМИ время от времени сообщают о фактах намерений захвата одной из российских атомных подводных лодок террористами⁷.

Отдельные акты индивидуального террора и разного рода левоэкстремистские действия имели место в известных «бархатных» революциях в странах Восточной Европы, тенденцию к увеличению которых также продемонстрировал рубеж ХХ-ХХ1 вв. Как их продолжение на постсоветском пространстве прокатилась волна т.н. «цветочных» революций. В них уже гораздо более заметны были левоэкстремистские проявления. Так, «Тюльпановая» революция в Киргизии в 2005 г. сопровождалась грабежами магазинов и правительственных учреждений с «обоснованием» права на них, как «возвращения» имущества народа. При этом были распространены попытки экспорта «цветочных революций». Запад зачастую их поддерживает, так же как и вообще проявляет стремление «экспортировать демократию», что, по сути, также является проявлением «левизны».

Разного масштаба социальные протестные выступления время от времени происходят и у нас в стране. В ходе них неизбежно имеют место проявления левого экстремизма. Нередко они провоцируются молодежными левацкими организациями. Их число имеет заметную тенденцию к росту. Это подтверждают и имеемые серьёзные прогнозы о неизбежном расширении масштаба левоэкстремистских настроений в нашей стране⁸. При этом властные силовые структуры показывают неготовность к проявлениям левого экстремизма. С одной стороны наблюдается замалчивание подобных случаев, с другой стороны имеет место необоснованная жёсткость в их подавлении, которые только провоцируют левый экстремизм. Причём власть и сама продолжает допускать традиционные левоутопические ошибки. Так, стремление ускоренно решить задачу удвоения ВВП к 2010 г. без должного внимания к решению социальных проблем повлияло на «седую революцию» пенсионеров в связи с монетизацией льгот в начале 2005 г.

Опыт преодоления левого экстремизма в нашей стране в армейской и флотской среде в период революции 1917 г. и утверждения Советской власти имеет большое значение для современного военного строительства. Экстремизмом является вообще необоснованный примат военного начала над политическим, стремление военными средствами «ускорить» достижение политических целей, а таких попыток не мало в наши дни. Современная обстановка вновь обусловила расширение участия офицерского корпуса в политике и во власти. Однако он к этому оказался не подготовленным ни интеллектуально, ни политически⁹. Применительно к Вооружённым Силам РФ важно учитывать конкретное значение опыта преодоления левого экстремизма, то, что их создание и реформирование на базе Вооружённых Сил СССР имеет определённые аналоги с периодом гражданской войны, когда вооруженные силы дореволюционной России были использованы для создания Красной армии¹ .

По масштабу преобразований 1917 год значительно отличается от 1991 года, а ВС РФ от ВС СССР. Однако с учётом особенностей исторической ситуации опыт преодоления авантюризма во всех его видах, в том числе и левого, опыт распознавания в этом процессе демократических тенденций следует учитывать сегодня в полной мере. Сегодня, в частности, особенно важно найти верное соотношение между мерами по гуманизации, демократизации Вооруженных Сил и укреплением воинской дисциплины. Тем более, что военная реформа (или «модернизация ВС», как часто предпочитает её называть руководство МО РФ из-за давности срока начала реформирования), назревшая ещё в ВС СССР, стоит до сих пор на повестке дня во многом в силу недостаточной осознанности её как не только внутриармейской проблемы, а дела всего народа и, следовательно, зависящей от происходящих в его среде революционных процессов.

В тесной связи с военной реформой стоит задача разработки и внедрения обновлённой военной доктрины, учитывающей характер современных военных конфликтов, проявление которых отражают названия «мятежевойна», «информационная война» и другие¹¹. Главным объектом воздействия в них является не военная сила, а массовые настроения и целью -создание разного рода экстремистских группировок, в том числе, ультралевого толка, что также повышает актуальность нашей темы.

Историография проблемы. В советской литературе вопрос о левом экстремизме в период 1917 - 1921 гг. был не исследован, хотя историография Октябрьской революции в соответствии с официальной её трактовкой являлась одной из наиболее обширных . Гражданской войне, как нежелательному «побочному продукту» революции, уделялось значительно меньше внимания, однако и ей было посвящено немало работ, написанных с позиций того времени . Нацеленная на борьбу с «опасностью справа", со стороны капиталистического лагеря, советская литература со времени выхода в свет книги В.И. Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» уделяла мало

10 внимания изучению исторического опыта преодоления левого экстремизма и авантюризма. Книга В.И. Ленина считалась пригодной, главным образом, для мирового коммунистического движения. Представляется, что В.И. Ленин рассуждал о «левизне» в значительной степени под влиянием текущей внутренней обстановки в стране, борьбы с «анархической мелкобуржуазной стихией», что особенно заметно в известных положениях книги о значении дисциплины в партии и государстве¹⁴.

Только когда советская историческая наука столкнулась с необходимостью изучения идейных противников большевиков (не считая полузабытых работ 20-х годов), «левая» опасность или «мелкобуржуазный революционизм» стали рассматриваться на политическом уровне, главным образом через деятельность политических партий, групп и течений, прежде всего, левых эсеров и анархистов. С середины 60-х годов в связи с необходимостью критики маоизма начали появляться и затем достигли некого минимального уровня довольно крупные исследования по истории «мелкобуржуазного революционаризма»¹⁵. Однако по сути единственной значительной работой, которая исходила из признания наличия у большевиков в период 1917 г. помимо правого фронта борьбы, второго - левого, была работа И.В. Ильиной¹⁶.

После Октябрьской революции большевики, став правящей партией и решая созидательные задачи, столкнулись с гораздо более сильным давлением своих политических противников «слева», в том числе и в своих собственных рядах. Это получило отражение в советской литературе. Однако при упрощенной «черно-белой», а точнее, «красно-белой» трактовке истории гражданской войны у всех противников большевиков выпячивалась «правая» сторона, связь с правой контрреволюцией, а «левая» - смазывалась. Левые противники большевиков, как правило, «прикрывались левой фразой». Особенно это относится к часто издававшейся литературе о Л.Д. Троцком¹⁷. Тем более не шла речь о зёрнах демократизма в «левизне».

Недостаток внимания «застойной» литературы к исследованию борьбы большевиков с левой опасностью в революционные годы может вызвать определенное недоумение. Ведь КПСС много сил прилагала, особенно в последние десятилетия своего руководства страной, для борьбы с обвинениями ее в тоталитаризме. Исследовать вопросы «левизны» позволяли, казалось бы, и ленинская методология, и исторические факты. Однако без внимания оставались, например, оценки В.И. Лениным Апрельских тезисов как призыва «к осторожности и терпению»¹⁸, июльской демонстрации как «начатка гражданской войны, удержанной большевикам в пределах начатка»¹⁹ и др. Только с конца 1987 г. перестали умалчивать о «левой» ошибке самого В.И. Ленина в 1917 г., заключавшейся в ускорении начала вооруженного восстания, которую он признавал и которая хорошо была известна советским историкам²⁰.

Очевидно, руководство КПСС не хотело умалять руководящую роль большевиков в победе Великого Октября. Но главное, «левизна» имела корни в народных массах, поэтому борьба с «левизной» означала в определённой степени признание борьбы с народом. А лозунг «Партия и народ едины» был священным. Поэтому левацкие выступления долго списывали на происки «провокаторов буржуазии» и «левых» партий. Деятельность самих этих партий потому долго и не изучали, что они слишком близки были к народу и непосредственно отражали «левое» массовое сознание.

К 80-м годам престарелое руководство КПСС, с одной стороны, уже значительно оторвалось от народа, с другой, - испытывая всё возрастающее оппозиционное давление снизу, помнило о прежнем таком давлении, но помнило, как о требованиях к своим вождям быть верными идеям Октября и В.И. Ленина. Однако широкие народные массы уже больше привлекали западные идеи. Естественно, что в годы перестройки руководство страны всё ещё «подпирало» свою политическую линию флагом Октябрьской революции. Доклад М.С. Горбачёва на торжественном заседании, посвященном 70-летию

12 революции, назывался «Октябрь и перестройка: революция продолжается», но на повестке дня стоял уже вопрос о революционной смене власти самой КПСС.

90-е годы не привели к принципиальному перелому в историографии левого экстремизма. Публикаций о крайностях революционного насилия и красном терроре в годы гражданской войны было множество, но подавляющее большинство из них исходило из стремления компрометации политики большевиков, крайне критического рассмотрения наиболее известных советских трудов о красном терроре Л.Д. Троцкого²¹ и М.Я. Лациса²². Главными источниками для таких публикаций в основном являлись тенденциозные материалы «Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков», созданной по приказу А.И. Деникина в 1919 г. , и эмоционально пристрастный исторический труд белоэмигрантского историка СП. Мельгунова²⁴. Сегодня по-прежнему издаются крупные литературные работы о красном терроре, но основанные уже на обширном документальном материале²⁵, и имеются солидные исследовательские труды, с серьёзной историографической базой, ставящие целью объективно рассмотреть красный террор ⁶, указать, что корни его надо искать в массовой психологии (в том числе и для анализа террора на флоте) . Однако, тот факт, что большевики как ведущая, а затем как единственная правящая партия страны сами были озабочены проблемой левого экстремизма, изначально был и сейчас ещё остаётся вне рамок исследований.

Проблема преодоления большевиками левого экстремизма стала ясно обозначаться, когда историки начали сравнивать 1991 г. с 1917 г. и когда в постсоветской общественной жизни стали проявляться факты левого экстремизма. В первое время они объяснялись в основном «наследием

28 е- советского строя» , но затем - и проблемами текущей социально-политической жизни . С начала XXI в. начали появляться труды, в которых давалось глубокое обоснование событий в России в конце XX в. как полномасштабной революции³⁰. Вместе с данной тенденцией стала осознаваться и важность

13 изучения как современного левого экстремизма, так и - периода 1917 - 1921 гг. без однобокой связи с антибольшевизмом и без партийных пристрастий.

Определяющим в историографии темы диссертации являлись разные аспекты изменения отношения к Октябрьской революции. В течение постсоветского периода наряду с демифологизацией революции достаточно определённо утвердилась тенденция представления о её судьбоносности и закономерности, а вместе с этим, наряду с расширением внимания к гражданской войне³¹, и - внимания на социальные аспекты войны, отхода от единственно военно-политической её трактовки. Этому способствовала открывшаяся широкая возможность знакомства с оппозиционной большевикам литературой. Безусловно ценным для нашего исследования было переиздание трудов А.Ф. Керенского, П.Н. Милюкова, Н.Н. Суханова, В.М. Чернова, А.И. Деникина, П.Н. Врангеля и др. В этом же ряду стоят переизданные эмигрантские статьи и мемуары в многотомных сборниках: «Архив русской революции», «Белое дело», «Россия, забытая и неизвестная», «Белое движение в России», «Белая гвардия. Альманах». Осуждая большевиков, авторы этих публикаций большое внимание уделяют левому экстремизму, приводят богатый фактический материал. Однако явные пристрастия мешают им глубоко и объективно анализировать процессы в массовом сознании и причины левого экстремизма, которые часто трактуются упрощённо.

Для нашего исследования больший интерес представляют переизданные работы видных русских мыслителей - современников революции 1917 г.: Н.А. Бердяева, С.А. Булгакова, С.А. Аскольдова и др., которые, признавая в основном закономерность революции, стремились с нравственных позиций оценить её значение, искали причины левого экстремизма в глубинах истории русского народа³³. Перекликаются с этими работами «Несвоевременные мысли» A.M. Горького. В них упор сделан на нравственную оценку фактов революционного насилия первых послеоктябрьских месяцев. Одними из наиболее острых A.M. Горький считает акты насилия совершённые

14 матросами³⁴. Вызывает сожаление, что не переиздан и не доступен до сих пор широкому читателю труд Наркома юстиции левого эсера И.З. Штейнберга «Нравственный лик революции». В отличие от других книг в его работе левый экстремизм исследуется с позиций сторонника Октябрьской революции³⁵.

Важное значение имело переиздание «спецхрановских» книг советских авторов, участников революции и гражданской войны³⁶. В рамках созданной в 1998 г. серии «Военно-историческая библиотека» издательство «Акт» в настоящее время осуществляет выпуск книг по истории гражданской войны, в число которых вошли изданный в 1928 г. под редакцией советских военачальников трёхтомный труд «Гражданская война. 1918-1921 гг.», другие забытые, но важные советские военно-исторические труды 20-х годов, а также малоизвестные эмигрантские мемуары³⁷. Однако до сих пор не переиздан капитальный труд В.А. Антонова-Овсеенко «Записки о гражданской войне»³⁸. Не переизданы также и некоторые важные работы активных участников революционных событий, стоявших на политических позициях левее большевиков, в частности, книга эмигрировавшего лидера кронштадтских анархистов-синдикалистов Х.З. Ярчука . В то же время в постсоветский период были опубликованы воспоминания и труды Н.И. Махно и его соратников⁴⁰. Большой интерес для исследования представляют работы большевиков, особенно рядовых членов партии, которые публиковались в исторических журналах 20-х годов, и которые потом не укладывались в устоявшуюся догматизированную схему официальной советской историографии революции и гражданской войны.

Едва ли не наиболее многочисленным разделом постсоветской литературы о революции и гражданской войне стали книги биографического жанра. Среди них имеются книги и о «левых» фигурах. По количеству изданий здесь бесспорное первое место принадлежит публикациям о Н.И. Махно⁴¹. Однако, несмотря на значительную роль матросского фактора в махновском движении, он в них ещё почти совсем не выделялся. Привлекательными для историков и

15 читателей также всё чаще становятся и другие «левые» персонажи. Так, появились книги и статьи о Я.Г. Блюмкине⁴², М.А. Спиридоновой⁴³, Ф.К. Миронове , Л.Н. Зиньковском (Лёве Задове)⁴⁵, М.Я. Винницком (Мишке Япончике) ⁶, М.Г. Никифоровой⁴⁷, И.Л. Сорокине⁴⁸. Деятельность некоторых из этих лиц рассматривается в вышеуказанной книге А.Л. Литвина и ряде других. Данные издания наряду с художественным вымыслом содержат важные исторические факты и документы, в том числе и касающиеся матросских настроений.

Вместе с тем, до сих пор нет серьёзных исследований о таких крупных левых авантюристах, имевших тесные связи с матросами, как, по сути, первом советском полководце (причислявшего себя чаще к левым эсерам) М.А. Муравьёве, о его друге по периоду создания ударных батальонов в 1917 г., ультрареволюционере февральско-мартовских дней черноморском эсере Ф.И. Баткине и ряде других «гремевших» в 1917 - 1918 гг. леваках. Этот пробел в значительной степени восполнили публикации о них и о более мелких «левых» фигурах, объединённые в сборники под общим названием «авантюристы»⁴⁹. Данные книги написаны на основе известного сочинения эмигранта А. Ветлугина, изданного в 1921 г. в Париже, «Авантюристы гражданской войны». Само это произведение не переиздано, но о нём и его авторе имеются публикации, в том числе и в морской прессе⁵⁰. Недостатком работ об авантюристах является то, что в них не акцентируется внимание на народных корнях их появления⁵¹. При этом авторы не делят их авантюристов на правых и левых. Это отчасти свидетельствует о популистских, а не научных целях данных авторов, но в то же время отсутствие такого деления правомерно с точки зрения правила «крайности смыкаются» и поговорки «пойдёшь налево -придёшь направо». Поэтому для нашей темы представляют интерес также нередко издаваемые специальные книги об авантюристах правого толка . Не делается различий между правыми и левыми авантюристами в имеющейся книге об авантюристах на флоте в XX в. Н.А. Черкашина . В ней авантюры рассматриваются в художественной форме и, прежде всего, как опасные приключения. Но часть содержания книги посвящена революции 1917 г. и она написана на основе редких документов.

Публикации о военных моряках из публикаций биографического жанра периода 1917 - 1921 гг. для нас, безусловно, особенно важны. В период перестройки таких изданий было особенно много о Ф.Ф. Раскольникове⁵⁴ и о А.В. Колчаке. О А.В. Колчаке темпы публикаций не снижаются до сих пор⁵⁵. Но в них внимание сосредотачивается на его роли как лидере белого движения и очень мало места отводится матросскому фактору. Однако заметно пробуждение интереса и к матросам как к представителям народных масс. Это, прежде всего, касается П.Е. Дыбенко и А.Г. Железнякова⁵⁶.

Публикации биографического жанра, объективно анализирующие деятельность исторических личностей, накопленная в постсоветских изданиях фактологическая база способствовали развитию социальной истории периода 1917 - 1921 гг. Выводы социальной истории и исторической массовой психологии имеют для нашей работы важное методологическое значение. С одной стороны, в революциях и гражданских войнах массы играют главную роль, так как революция - «праздник эксплуатируемых и угнетённых». С другой стороны, в массовой психологии, в психологии толпы лежит социальная основа левого экстремизма. В советской историографии Октябрьской революции и гражданской войны для нас и сегодня наибольший интерес представляют работы и публикации 20-х годов, которые во многом исходили из приоритета социальной психологии и массовых настроений⁵⁷. Соответственно в данных работах было немало публикаций, которые рассматривали социальную психологию отдельных социальных слоев и групп. Причём, не только наций и официально признанных классов (крестьянства и рабочих) и «прослойки» (интеллигенции), но и других, среди них - и матросов. Затем роль партии большевиков в революционных событиях, в том числе и в области массового сознания, стала безмерно преувеличиваться, и история КПСС подавила

17 социальную историю. Но на самом деле в Октябрьской революции не партия «тащила» массы на «штурм старого мира», а массы (в авангарде которых были матросы) выбирали себе руководителей, в том числе и большевиков.

Белоэмигрантская и западная историография Октябрьской революции, которая также абсолютизировала роль партии большевиков и её идеологии, длительное время, относясь к революции, как к «путчу большевиков», работала на советскую концепцию: революция - дело большевиков. В результате утверждалось представление о революционном процессе как «планомерном», а это вело к умалению роли массовых стихийных настроений, искажению причин исторических событий. Вместе с тем, в западной историографии революции 1917 г. со временем стали наблюдаться обратные тенденции - от «истории сверху» к «истории снизу». Большую роль здесь сыграла давно занимавшаяся социальной историей французская школа «Анналов». В США в 60 - 70-х годах появилось «ревизионистское» направление, основанное на социальном подходе. Его представители Р. Такер, А. Рабинович, С. Коэн и др., написали ряд объёмных трудов по различным проблемам развития советского общества, которые издаются сегодня и в России. Для нашей работы большое значение имело то, что авторы этих книг истоки многих проблем развития России выводили из решающей роли масс в событиях 1917 - 1921 гг. В этот период оригинальный труд о развитии всемирной революции в XX веке на основе сближения таких явлений как война, политический экстремизм и социальная жизнь создал белоэмигрант Е.Э. Месснер . На ведущее место по значимости ставил фактор психологии масс автор книг о русской армии в революции 1917 г. эмигрировавший М.С. Френкин⁵⁹. В настоящее время на Западе социальная историография событий в России в 1917 - 1921 гг. утратила свою «ревизионистскую» направленность по отношению к либеральному (традиционалистскому) направлению, усилив интерес к языку и культуре⁶⁰.

Социальная история в период 60 - 70-х годов возрождалась и в советской историографии. Для нашего исследования остаются важными изданные в тот

18 период исторические работы по проблемам революционного сознания Г.Л. Соболева (в том числе, глубоко исследовавшего революционное сознание солдат русской армии) и ряда других авторов⁶¹. Сегодня дальнейшим развитием идей данных работ представляются материалы о событиях 1917 - 1921 гг. в ежегодных сборниках статей «Социальная история», издающихся в нашей стране с 1997 г., а также периодически появляющиеся фундаментальные труды об указанном периоде, которые имеют методологические аспекты для нашего направления исследований⁶².

С утверждением социального подхода в российской историографии стало меняться и отношение к причинам левого экстремизма. Внимание от «террора большевиков» стало переключаться на внимание к российскому революционному террору вообще. Сначала такие работы имели в значительной степени не научный, а популистский характер. Задачу глубокого исследования социальных причин революционного террора они не ставили. Но затем во многом под влиянием актуальности вопросов террора в мире, в них стали исследоваться корни экстремизма в массовой психологии⁶³. В 1997 г. В.П. Булдаков издал фундаментальный труд, в котором убедительно показал решающую роль массовой психологии в революционных процессах⁶⁴. Вместе с тем ему присущи некоторые крайности во взглядах, которые отмечались в ходе дискуссий по проблемам, поднятым в книге⁶⁵. В частности, неприемлемым на наш взгляд является представление о революции едва ли не как о коллективном безумии, в том числе со стороны революционных солдат и матросов.

Вопрос об экстремизме народных масс тесно связан с вопросом о повстанческих движениях и крестьянском бунтарстве, к которому в постсоветский период внимание также постоянно растёт. Но, в то время как среди историков - наследников советской исторической школы, подобно В.П. Булдакову, наблюдается усиление внимания к проявлениям экстремизма народных масс, то у историков, развивающих традиции белоэмигрантской историографии - демократизма. Свидетельством этому является выпуск

19 исторического альманаха «Белая гвардия» издательства «Посев», содержащего большое число статей о повстанчестве самых разных политических ориентации . В рамках огромной отечественной литературы о крестьянстве в период гражданской войны вопрос о крестьянском бунтарстве являлся предметом специального рассмотрения в многочисленных публикациях, насчитывающих, по крайней мере, уже нескольких сот наименований⁶⁷. Здесь выделяется работа Т.В. Осиповой, которая рассмотрела основные вехи, причины и масштабы крестьянского повстанческого движения . Однако, подавляющее большинство работ о крестьянском бунтарстве, за исключением -посвященных движениям под руководством А.С. Антонова и Н.И. Махно, имело целью осветить региональную историю в период 1917-1921 гг. По сути, первый специальный обобщающий труд В.Л. Телицына - «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917-1921 годов» - вышел только в 2003 г. В.Л. Телицын проделал огромную работу и показал, что крестьянское бунтарство не сводится исключительно к доминированию классовой борьбы, а является результатом комплексных взаимоотношений, взаимовлияний, переплетения общественного восприятия событий и подсознательных мотивов и эмоций.

Феномен крестьянского бунтарства гражданской войны в России ранее являлся предметом специального исследования в ряде серьёзных публикаций на Западе (в основном ныне переизданных у нас⁶⁹). Но они гораздо более политизированы. Их склонность показывать цели крестьянского бунтарства не только антибольшевистскими, но и антисоветскими представляются необоснованными. Выглядят более объективными взгляды отечественных историков (В.П. Данилова, Д.А. Сафонова и др.), представляющих крестьянское антибольшевистское движение как продолжение крестьянской революции и протест против государства в предшествующие годы. Исходя из этого В. Данилов и Т. Шанин делают важный вывод: в гражданской войне «в противоборстве оказались армии, одинаковые по составу - крестьянские,

20 одинаково организованные (включая комиссаров, политические отделы и т.п.), присягавшие красному знамени как знамени революции, боровшиеся под девизом «Победа настоящей революции!» .

Историков также всё больше привлекает бунтарское и протестное движение рабочих в городах в годы гражданской войны, особенно в период Ижевско-Воткинского восстания, в городах Тамбовской губернии в период «антоновщины» и в Петрограде. Большой вклад в освещение данной проблемы внесли такие историки как В.В. Канищев⁷¹, Д.О. Чураков⁷² и ряд других. Для нас ценны, прежде всего, работы о Петрограде. Здесь важной вехой явилось появление в 1999-2000 гг. книг, представляющих в основной своей части сборники ранее почти не публиковавшихся документов с предисловиями и комментариями М.В. Ходякова, В.Ю. Черняева и СВ. Ярова⁷³. В книгах убедительно продемонстрирована роль политической психологии т.н. «третьей силы» в гражданской войне, в том числе в такие ключевые периоды обострения левого экстремизма на флоте как летом 1918 г. и в период Кронштадтского восстания марта 1921 г.

В этой связи представляется значимой дальнейшая исследовательская работа по идентификации крестьянского бунтарства, протестного движения рабочих и средних слоев как проявления «третьей силы» в гражданской войне и роли в ней «левого» фактора. Из-за большого разнообразия антибольшевистских повстанческих движений, историки, включая в них особенно движения «зелёных» (в основном дезертиров из Красной и белых армий), правомерно отмечают определённую натяжку в сведении их к общему знаменателю «третьей силы»⁷⁴. Для нас представляет важность такая трактовка этого понятия, которая включает, прежде всего, силы, стоявшие на платформе Октябрьской революции и выступавшие против большевиков, особенно под лозунгами «Советы без коммунистов» и «настоящей революции». Эти лозунги были связаны с идеями «исправления Октября», его «улучшения» и «углубления», осуществления «третьей революции». На практике эти лозунги и

21 идеи проявлялись как в демократических, так и левоэкстремистских политических действиях, что и является предметом нашего исследования.

Важной частью «третьей силы» была т.н. «атаманщина». Её идеология наряду с разного рода казачьими, националистическими и др. идеалами содержала в значительной степени левомаксималистские, а именно: борьба против всех властей за федерацию отдельных сёл и волостей во главе с выборными атаманами, за «вольные советы», «против города», а также воспринятый от анархистов после их разгрома весной 1918 г. лозунг «третьей революции»⁷⁵. «Зелёные» отряды во главе с атаманами были везде, где ранее, хотя бы кратковременно проживали казаки, т.е., по сути, по всей стране за исключением Севера. Традиции казацкого бунтарства в них проявлялись со всей очевидностью. Для нас особенно важно то, что когда эти традиции формировались в доимператорский период, казачество, как это убедительно показано в недавно вышедшей книге А.А. Смирнова , было в большинстве своём не кавалеристами, а моряками.

Неотъемлемой частью «третьей силы» являлась деятельность соответствующих политических партий, групп и течений, о чём речь ниже. Современная историография политических партий периода 1917 - 1921 гг., несмотря на стремление уйти от партийно-политического подхода в освещении революционных событий, благодаря расширившейся источниковой базе, новым принципам классификации и ряду других факторов, сделала качественный сдвиг в своём развитии⁷⁷. Но до недавнего времени она по-прежнему в основном уделяла внимание правым и центристским партиям, теперь уже по причине отнесения большевиков к леворадикальным партиям. Поэтому имеемые факты провоцирования небольшевистскими партиями левого экстремизма продолжали оставаться в тени. В то же время, поскольку данная литература во многом была нацелена на освещение оппозиционной большевикам деятельности, она, останавливаясь на оппозиции большевикам других леворадикальных партий (особенно левых эсеров, анархистов и

22 максималистов), стала замечать у них демократический аспект. Данные партии стали больше привлекать внимание также в связи с возрастанием актуальности современного терроризма. С учётом этого фактора время от времени выходят отдельные специальные работы . В связи с приближающимся завершением вышеуказанной многотомной программы издательства РОССПЭН стали появляться фундаментальные исследования, в которых уже отсутствует имевшаяся ранее односторонность в работах о политических партиях России в начале XX в.⁷⁹

Должное внимание проявлениям современного левого экстремизма уделяется в историографии современных политических партий и течений. Он освещается не только в большом числе публикаций в современной периодической печати, но и на сайтах Интернета. Особенно этому уделяют внимание политологические и социологические информационно-исследовательские центры, такие как «Феникс» и «Панорама» при Институте экспериментальной социологии. Ими изданы по данной проблеме специальные научные работы⁸⁰. Они отличаются глубиной анализа, широтой рассматриваемого материала и стремлением их авторов оставить в стороне личные эмоции и пристрастия, чем отличаются другие работы о современных политических партиях. Наиболее основательной работой в данной области, хотя и далеко не беспристрастной, представляется труд бывшего активного участника некоторых современных леворадикальных течений А.Н.

Тарасова . Ценность историографии современных политических партий заключается также в том, что она затрагивает освещение истоков и истории партий в период революции 1917 г. и гражданской войны, что позволяет глубже понимать сущность и проявления левого экстремизма в тот период.

Большое значение для нашей темы имеет литература, исследующая проявления современного левого экстремизма и терроризма за рубежом. До 1991 г. в СССР по проблеме современного левого экстремизма на Западе выходили массовыми тиражами достаточно солидные работы⁸². Серьёзные

23 монографии имелись по проблемам левого экстремизма в странах «третьего мира», хотя они и имели гриф «для служебного пользования» . Затем актуальность вопроса резко снизилась. Однако поскольку проявления левизны и экстремизма сегодня вновь обостряются за рубежом, то по данной проблеме вновь начинают появляться работы, написанные уже на новой методологической базе . Следует ожидать расширения разработок в этом направлении. Многочисленная литература на данную тему издаётся на Западе, но доступ к ней российских исследователей затруднён. В последнее время стали издаваться также работы о «цветочных революциях» в бывших странах СНГ, в которых затрагиваются и проявления левого экстремизма.

Отношение к изучению левого экстремизма в нашей теме имеют публикации, содержащие переосмысление истории международного коммунистического движения, роли революционных и эволюционных процессов в истории, а также анализ политики стран, имеющих официальную революционную идеологию. Непосредственный интерес здесь представляют материалы о протестных и революционных выступлениях военных моряков, способствующие выявлению общих «морских» причин проявления левизны на флоте . Особое значение имеет участие военных моряков в революции в Германии в ноябре 1918 г., в которой они явились инициаторами. Логика проявлений левого экстремизма там имела много аналогов с революцией в России в 1917 г.⁸⁶

Если проблема преодоления левацких настроений специально почти не разработана в общей историографии Октябрьской революции и гражданской войны, то в историографии флота этого периода она вообще не выдвигалась . Военно-морская историческая проблематика рассматривалась в основном в рамках военно-политической, а не социальной, «гражданской» истории, с тенденцией локализации её по отдельным узким темам. По сути, только история флота в период русских революций начала XX в. являлась исключением, но она в основном ограничивалась рамками партийно-

24 политической истории. Лишь с конца 90-х годов XX в. стали появляться социально-исторические исследования российского Военно-морского флота⁸⁸. В 1997 г. появилась также неоднократно переиздававшаяся и дополнявшаяся работа В.Д. Доценко, в которой ряд важнейших событий военно-морской истории освещен по-новому, с точки зрения преодоления неадекватного отражения их в массовой психологии⁸⁹. Едва ли не единственным событием российской военно-морской истории, в освещении которого историки в основном всегда стремились использовать социальный подход, являлось Кронштадтское восстание в марте 1921 г. (о чём речь ниже).

Участие военных моряков в Октябрьской революции и победе Советской власти в советской историографии представлено большим количеством как «90 ~ 91 г мемуарной , так и специальной литературы , что обусловлено их ролью в событиях 1917 - 1921 гг. В ней имеется ряд книг, выдержавших по несколько изданий. Среди специальной литературы особой научной основательностью отличается книга В.В. Петраша, которая надолго определила основные дальнейшие направления исследований по этой теме. Изданы были также солидные сборники документов⁹², которые количественно значительно превышали, например, подобные труды о революционном движении в армии, хотя по численности она была намного больше флота.

Большим достоинством литературы советского периода является её направленность на изучение матросских масс, что позволяет сегодня анализировать социально-психологические особенности матросов и состав флота в целом в 1917 - 1921 гг., сравнивать их менталитет в другие периоды истории флота. Однако и в литературе советского периода революционная роль матросов была должным образом не раскрыта. Хотя советские авторы и стремились прославлять моряков в революции, но основное внимание они акцентировали на роли большевиков, а матросы являлись лишь одним из отрядов, хотя и передовых, революционной армии, организованной большевиками.

Были в исторической литературе и другие представления о роли моряков в революции. Так, Великий князь Кирилл Владимирович высказывал мнение, что «партия большевиков смогла захватить власть главным образом благодаря матросам» . Американский историк С. Поссони писал, что в Октябре «рабочие оставались на своих местах... Красная гвардия играла незначительную роль...», а всё решили «2000 или 3000 кронштадтских моряков»⁹⁴. Главное, что такое мнение было распространено в народе⁹⁵ и, конечно, среди самих матросов.

Если в советской литературе исследовалась главным образом борьба с противником справа, то на опасность революционного авантюризма на флоте, обращали внимание лишь авторы некоторых работ, в частности С.С. Хесин, но подробно эта тема ими не анализировалась⁹⁶. Также упоминалось об опасности «левизны» на флоте в литературе по смежным научным областям . Из всех изученных советских публикаций о революционных моряках в рассматриваемый период почти единственной является письмо в редакцию журнала «Красная летопись» - отклик на книгу Ф.Ф. Раскольникова группы известных кронштадтских большевиков⁹⁸, в котором проводится мысль о необходимости борьбы как с правой так и «левой» опасностью на флоте в этот период. Авторы письма утверждали, что игнорировать «левую» опасность на флоте, как это сделал Ф.Ф. Раскольников, значит преуменьшать руководящую роль флотских большевистских организаций, сводить ее до уровня слепого следования стихийным событиям. Краткий курс истории ВКП(б) надолго исключил трактовку исторических событий, осуждающую проявления «левизны». В сталинский период «левизна» на флоте, даже та, по поводу которой имелись известные отрицательные высказывания В.И. Ленина, квалифицировалась как «смелые революционные действия». И только во время хрущёвской «оттепели» некоторые явно одиозные факты стали пересматриваться. Прежде всего, это касалось «Кронштадтского инцидента» в мае -июне 1917 г." и потопления кораблей Черноморского флота в июне 1918 г.¹⁰⁰

26 Когда в советской литературе авторы касались проявлений «левизны» и независимого протестного движения на флоте в период гражданской войны, все «полутона", как правило, стирались, и она сводилась либо к действиям враждебных политических сил, к «контрреволюции», либо к «анархии» (в смысле нарушения порядка и воинской дисциплины). Хотя для большевиков, ставших правящей партией, борьба с этими проявлениям неизбежно должна была обостриться. С 60-х годов проблемы «левизны» на флоте в 1917 - 1921 гг. в рамках проблем военного строительства начали затрагиваться на уровне кандидатских диссертаций по историко-партийным темам¹⁰¹ и в воєнно-исторической литературе (помимо вышеуказанных работ Б.И. Зверева, И.С. Шангина, А.К. Селяничева). Однако имевшиеся здесь исследования были немногочисленны и до конца 80-х годов носили в основном закрытый характер, так как в процессе изучения вопроса слишком проявлялась политическая сторона «нарушений дисциплины». Но левацкие настроения революционных матросов нашли немалое отражение в художественных произведениях, так как достижение художественных целей предполагает социально-психологический анализ персонажей .

С окончанием советского периода участие военных моряков в революционных событиях из фактора, способствующего прославлению флота, превратилось в фактор сомнительный. А потому начавшаяся было тенденция на увеличение объёма литературы о революционных моряках сменилась на прямо противоположную. Исследования деятельности революционных матросов исчезли в историографии. Хотя необходимость новых фундаментальных работ об участии флота в революциях историки продолжали считать актуальной¹⁰⁴. В то же время стало возможным изучать ранее запрещённые темы. В целом новую тенденцию в исследовании роли матросских масс в революции в первые постсоветские годы можно определить известной фразой: «шаг вперёд, два шага назад».

Примечательной являлась одна из последних специальных публикаций о матросах в революции в Морском сборнике в 1989 г., приуроченная к 72-летию Октября. Эта статья освещала диалог между сотрудником Института военной истории МО СССР А. Шишовым, выражавшем традиционные взгляды, в том числе и редакции журнала, и историком, представлявшем демократическую общественность, О. Гореловым. Оба сошлись на большом значении революционных и демократических традиций Российского флота. Противоположность взглядов выяснилась при обсуждении вопроса, в чём состоят эти традиции. О. Горелов считал, что демократизм и революционность флота проявились главным образом в деятельности Центробалта и судовых комитетов в 1918 г., и в Кронштадтском восстании 1921 г. Для А. Шишова следование революционным традициям состояло, прежде всего, в советской государственной деятельности матросов (в том числе - в их работе в ЧК, о которой резко отрицательно отозвался его оппонент)¹ .

Сомнения в революционной деятельности моряков в постсоветский период хорошо видны на примере немалого числа публикаций в периодической печати, посвященных истории крейсера «Аврора». Их авторы как бы «стесняются» революционной истории крейсера, стремятся преуменьшить его революционно-политическую роль и превознести военную (особенно связанную с его участием в Цусимском сражении). Так, в своём интервью по случаю столетия спуска на воду крейсера (24 мая 2000 г.) его командир правомерно подчеркнул, что история «Авроры» является «чётким слепком» с новейшей истории нашего государства, однако этот вывод он противопоставил революционной истории крейсера и её роли в истории КПСС¹⁰⁶. Но известно, что невозможно отделить историю КПСС от истории советского государства и что крейсер во многом потому и сохранился, что о его роли в революции, как «громом своих пушек» возвестившем «начало новой эры», было упомянуто в вышедшем в 1938 г. Кратком курсе истории ВКП(б)¹⁰⁷. Представляется, что, несмотря на стремление властей после Кронштадтского восстания 1921 г. не

28 преувеличивать роль военных моряков в октябрьских событиях, «Аврора» была включена в Краткий курс с намерением объективно оценить события 1917 г., как сложившийся в народном сознании символ Октября, отражающий высокую революционную роль матросов.

В последние годы в периодической печати материалы о революционных моряках вновь стали изредка появляться. Достоинством их является то, что они изображают моряков как самостоятельную силу, причём левооппозиционную большевикам . Но поскольку чертой современной историографии является преувеличение левизны большевиков, то и изображение проявлений левого экстремизма в матросских массах имеет явный перехлёст. Не случайно, что среди новых материалов по теме большую часть занимают публикации о матросских самосудах над офицерами старой армии и флота¹ . Освещение данных самосудов, также как и некоторых других проявлений левого экстремизма на флоте, содержится в немалом числе новых публикаций по сопутствующим темам. Это издания, освещающие биографии царских адмиралов, репрессированных флотских красных командиров, неоднозначные факты из истории флота, например, потопление черноморских кораблей, Ледовый переход балтийских кораблей из Гельсингфорса в Кронштадт и др. В этих работах даётся более или менее объективная оценка деятельности флота в революции¹¹⁰. В 2005 г. по нашей теме появилось небольшое специальное исследование Н.К. Юрковского¹¹¹. В нем, по сути, впервые, исходя из научных целей, должным образом обращено внимание на важность изучения проявлений левого экстремизма в матросской среде в 1917-1918 гг. С целью выяснения причин этих проявлений в публикации относительно подробно проанализирован социальный состав матросских масс. Однако недостатком публикации, на наш взгляд, является недооценка матросов как авангарда революционных народных масс в указанный период, недооценка влияния русско-японской войны и матросских восстаний в период революции 1905-1907 гг., а также динамики взаимовлияния матросских масс и революционной

29 обстановки в стране на социально-психологическую характеристику настроений матросов.

Заметное место в постперестроечный период занимает литература о флоте и белом движении. Бывшие флотские офицеры в эмиграции опубликовали большое количество книг и статей о роли флота в революции. Среди них такие издания как: «Русская зарубежная морская библиотека», «Морской журнал», «Зарубежный морской сборник», «Записки военно-морского исторического кружка», «Вахтенный журнал», «Морские записки» и др. Наиболее интересные работы из них на сегодняшний день переизданы в России и стали доступны широкому читателю¹¹³. Активное участие в подготовке к изданию этих книг, написанию предисловий и комментариев проделали такие историки В.Д. Доценко, В.Ю. Грибовский, СВ. Волков и др. В.Д. Доценко опубликовал объёмный труд, содержащий солидную военно-морскую историографию, составленную на основе личной библиотеки автора, насчитывающей около 8 тыс. изданий¹¹⁴. Однако из мемуарной литературы автор, как он сам указывает в предисловии, «собирал только воспоминания командиров кораблей и соединений»¹¹⁵. Для темы нашего исследования интерес представляют в первую очередь воспоминания моряков принципиально ниже этого должностного уровня.

В произведениях офицеров-эмигрантов, за исключением книги Г.К.

Графа, почти не уделяется внимания революционно настроенным матросам и Красному флоту, так же как раньше в советской литературе - Белому флоту. Вместе с тем, эмигрантская литература содержит большой фактический материал, а главное, рассматривает октябрьские события 1917 г. с противоположной большевикам точки зрения, что позволяет исследователям делать сравнительный анализ событий 1917 - 1920 гг. С учётом этого анализа освещается период революции и гражданской войны в ряде крупных обобщающих трудов по военно-морской истории, а также относящихся конкретно к гражданской войне, которые продолжили традицию таких изданий в советский период, что, безусловно, важно для нашей темы¹¹⁶. В последние годы начали появляться специальные солидные исследования о Белом флоте¹¹⁷, в том числе, в работах, посвященных сравнительному анализу Красного и Белого флотов в годы гражданской войны .

Интересны и работы западных, в том числе белоэмигрантских исследователей по истории революции, которые содержат кроме общих вопросов более или менее развёрнутые оценки участия флота в октябрьских событиях и гражданской войне. Диапазон этих оценок варьируется от самых отрицательных (П.Н. Милюков, Б. Локкарт и др.) до сравнительно умеренных (Н.Н. Суханов, П. Эврич и др.) и определяется политической позицией авторов по отношению к Октябрьской революции. Следует подчеркнуть, что в силу популярности матросов у различных слоев населения отношение к ним западных авторов далеко не так однозначно, как к идейным противникам -большевикам. С точки зрения Б. Локкарта, например, матросы были «самым диким элементом, вызванным к жизни революцией»¹¹⁹. В то же время другие зарубежные историки склонны противопоставлять матросов большевикам, рассматривая их деятельность в Кронштадтском восстании, как первый шаг на пути к крушению коммунистической системы. Поэтому они воздерживаются от сопоставления и оценок активной деятельности одних и тех же матросов (особенно с линкоров) как в революции 1917 г., так и в Кронштадтском восстании. Отчасти поэтому белоэмигрантские и западные историки до недавнего времени замалчивали роль матросов в революции и гражданской воине .

Флотские офицеры-эмигранты не имели возможности в своих работах обойти вопрос о революционных матросах. Будучи патриотами флота, они склонялись к крайним оценкам: либо акты революционного террора на флоте провоцировали немецкие шпионы, переодетые во флотскую форму , либо матросов, в целом преданных царю и Отечеству, сбили с толку «тёмные силы» и разного рода «агитаторы». Последняя точка зрения заметна, например, у

31 Г.К. Графа в его широко известной у военных моряков книге «На «Новике». Однако Г.К. Граф, в отличие от многих других, попытался добросовестно и всесторонне, «по свежим следам», проанализировать психологию поведения матросов в революции, не замалчивая ни масштаба, ни глубины совершенных ими ультрареволюционных деяний. Он дал весомые оценки их революционной роли: «Революция избрала матросов своим оружием...» . «Революция развратила весь народ. Матросы же, - плоть от плоти и кровь от крови этого народа, со всеми его плюсами и минусами, не избежали той же участи. Почему же обобщают только матросов, но не обобщают весь русский народ?» . Не останавливаясь здесь на очевидной недооценке монархистом Г.К. Графом вины самодержавия за революцию и флотских офицеров за «оружие», избранное ею, можно отметить, что поставленный им вопрос, хотя и носит в значительной степени риторический характер, но, безусловно, правомерен.

Близка для нашей темы литература о мятежах на море, поскольку они являются формой проявления экстремизма и терроризма. Если «классические» морские мятежи, связанные с пиратством в доиндустриальную эпоху сейчас интересны, прежде всего, для художественной литературы, то этого нельзя сказать о современных проявлениях пиратства и морского терроризма. Научная и популярная литература об этом феномене, увеличиваясь количественно, подтверждает актуальность опасности современного пиратства и левого экстремизма на море¹²⁴. Но, безусловно, для нас, прежде всего, важна литература о выступлениях морских экипажей связанных с предпосылками и последствиями революции 1917 г. Их освещение зависит от политических позиций авторов. Мятежами нередко теперь именуются прежние восстания революционных кораблей царского флота, а имевшие место выступления команд на советском флоте, особенно - под руководством В. Саблина в 1975 г. и некоторые другие, соответственно не только «мятежами», но и всё чаще — «восстаниями» . Выступления морских команд, которые имели направленность против различных видов и ступеней государственной власти, в

32 том числе и против РКП(б) (КПСС), как правящей партии, не могли не иметь характера «левизны» и поэтому представляют большой интерес для нас.

В постсоветский период появилось немало публикаций, посвященных антибольшевистским выступлениям матросов, которые были нередки в гражданскую войну. Внимание историков, помимо Кронштадтского восстания в марте 1921 г., было особенно привлечено к ещё одному событию -выступлению Минной дивизии в 1918 г. и вынесению советским судом 21 июня первого смертного приговора капитану 1 ранга A.M. Щастному, руководителю знаменитого Ледового перехода кораблей Балтийского флота из Гельсингфорса в Кронштадт. Авторы публикаций на эту тему ставили перед собой цель раскрыть «белое пятно» советской истории и показать демократизм лозунгов матросов, однако они, как правило, недооценивали революционную, «левую» сторону этого выступления. Специального исследования по данному вопросу так пока и не появилось¹²⁶. И дело здесь не в недостатке внимания, а в сложности вопроса о предпосылках этого выступления, связанных с заключением Брестского мира, Ледовым переходом и др.¹²⁷

Событиям в Кронштадте в марте 1921 г. историки всегда уделяли особое внимание . Среди западных историков преобладающим был взгляд на Кронштадтское восстание как на первое масштабное народное выступление против утвердившейся после октября 1917 г. коммунистической системы. Советские же авторы, исходя из ленинских оценок, видели в восстании мелкобуржуазную контрреволюционную вспышку, инспирированную белогвардейцами и их зарубежными союзниками. При этом в советской историографии Кронштадтского восстания и бытовом сознании советского читателя закреплялось положение о том, что «мятежники» изменили славным революционным традициям моряков-балтийцев. Но советские историки проявляли и искреннее стремление разобраться в причинах Кронштадтского восстания, поскольку, как стало проясняться в наше время, свои «Кронштадты»

33 были практически в каждой области и районе¹²⁹, но о которых в отличие от «громкого» Кронштадта сложно было даже упоминать.

Западные историки таких ограничений не имели. Поэтому в рассмотрении причин Кронштадтского восстания они были объективнее, отмечая, что инициаторами восстания были не мелкие крестьяне-собственники, а разочаровавшиеся в В.И. Ленине большевики, ультралевые коммунисты -сторонники «рабочей оппозиции», местные советские работники, а само восстание являлось проявлением традиционного русского бунтарства казаков, стрельцов, народников и др. Последнее особенно присуще П. Эвричу, труд которого о Кронштадтском восстании, появившийся в 1970 г. в США и переизданный в 2007 г. у нас, является наиболее авторитетным

130 /-Ч исследованием . Однако, несмотря на социальный подход и выведение левых причин в основу восстания, П. Эврич, руководствуясь распространённым на Западе отрицанием закономерности и международного значения Октябрьской революции, представлениями о ней как о свершении большевиков при пропасти между ними и рабочими , недооценивает причины авангардной революционной роли моряков, связанных с русско-японской и Первой мировой войнами. Он умаляет антибуржуазные революционные идеалы кронштадтцев и вообще роль их сознательности в восстании, особенно большевистской, а также её эволюцию в 1917-1921 гг. от «левизны» к демократизму. Для него революционные матросы не авангард народа в 1917-1921 гг., а лишь «мученики» и «невиновные дети революции»¹³³.

Видеть левые причины Кронштадтского восстания П. Эвричу и другим западным историкам позволяла возможность знакомства с мало затронутыми цензурой публикациями о восстании эмигрировавших на Запад его участников, а также анархистских и других «левых» идеологов. Среди них выделяется вышеуказанная работа В.М. Волина, в который он ещё до Второй мировой войны горячо доказывал, что Кронштадтское восстание - воплощение анархистских идеалов¹³⁴. Однако работы западных авторов почти не оказывали

34 влияния на советскую историографию и в них, как правило, маскировалась антикапиталистическая идейная основа Кронштадтского восстания и её неотъемлемая связь с Октябрьской революции.

Изображение Кронштадтского восстания в отрыве от революционного прошлого моряков-балтийцев присуще, на наш взгляд, и основному на сегодняшний день российскому научному изданию о Кронштадтском восстании - фундаментальному двухтомному сборнику документов «Кронштадтская трагедия 1921 года» со вступительной статьей и комментариями Ю.А. Щетинова. На основе новых документов в книге подтверждается популярный в советский период вывод о том, что при всей склонности моряков к бунту очень велика в организации восстания была роль правых заговорщиков . С этим можно согласиться, но остается открытым вопрос, откуда взялась у моряков эта «склонность к бунту». Заметим, что левоэкстремистские анархические настроения моряков не исключают, а предполагают наличие в их среде также и правых заговорщиков. Однако в предисловии и обширном научно-справочном аппарате к сборнику «левые» явно остаются в тени, хотя в самих документах их деятельность отражена в полной мере. Между тем о том, что восставшие были настроены левее большевиков, говорилось еще в вышедших вскоре после восстания публикациях

1 1*7 белоэмигрантов, например, в известном сборнике статей «Смена вех» и ряде других. Да и сам В.И. Ленин, сообщая делегатам X съезда РКП(б) о Кронштадтском восстании, говорил, что оно означает «переход политической власти от большевиков к какому-то неопределенному конгломерату или союзу разношерстных политических элементов, как будто бы даже немножко только правее большевиков, а может быть даже и «левее» большевиков, - настолько неопределенна та сумма политических группировок, которая попыталась в Кронштадте взять власть в свои руки. Несомненно, что в то же время белые генералы, - вы все это знаете, - играли тут большую роль» . Другие соратники В.И. Ленина по Политбюро характеризовали кронштадтцев в широком

35 диапазоне определений от «бандитов»¹³⁹ до «своенравных братьев»¹⁴⁰. Характерно, что в некоторых партийных публикациях 1920-х гг. применительно к мятежу кронштадтцев использовался термин «демократический», правда, имея ввиду неодобрительное к нему отношение по сравнению с модой на лозунг «диктатуры пролетариата».

Таким образом, ленинская методология в принципе позволяла советским исследователям объективно оценивать «левый» фактор в Кронштадтском восстании, но политическая заинтересованность в показе «руки Запада» и «контрреволюции» брала верх. Восстание в советских учебниках выглядело правым. В начале 1980-х гг., когда в СССР стали обостряться «застойные явления» и в связи с социальными выступлениями в Польше, интерес к Кронштадтскому восстанию у советских историков возрос. Появилась публикация с робкими попытками, ссылаясь на В.И. Ленина, объяснить «мятеж» возможностью возникновения кризисных явлений при социализме и ошибками партийного руководства¹⁴¹. Однако она тут же была подвергнута жесткой критике за недостаточный учет объективных условий и конкретно-исторической специфики и за то, что автор сваливает вину за кризис начала 1921 г. на Советскую власть, а не на контрреволюцию .

В ходе развертывания перестройки и ликвидации «белых пятен» истории стало появляться все больше работ с попытками реабилитации выступления кронштадтцев. «Мятеж» вновь стал «восстанием», как его первоначально назвал и В.И. Ленин¹⁴³. Особенно примечательной здесь была публичная перемена отношения к восстанию основного его исследователя С.Н. Семанова, отметившего «подвиг» моряков-балтийцев¹⁴ . В январе 1994 г. был опубликован Указе Президента РФ, который полностью реабилитировал участников Кронштадтского восстания и назвал его протестом против бюрократизации « ~ « 145 тт советской системы, демократической альтернативой ее развития . Период гласности и демократизации в отношении публикаций о восстании, как и в других вопросах, сопровождался, однако, издержками, выражавшимися в

36 идеализации восставших кронштадтцев и преувеличении масштаба репрессий по отношению к ним. Как реакция на это стали появляться публикации противоположной направленности. Характерной в этом плане являлась дискуссия, развернувшаяся в связи с 70-летием восстания в ленинградских газетах «Смена» (под ее эгидой был создан общественный комитет «За правду о Кронштадте», идеи которого, вплоть до дословных формулировок, как считают его члены, были использованы в январском Указе Президента РФ 1994 г.) и «Ленинградская правда»¹⁴⁶. Эта дискуссия, переместившись в основном на страницы флотской печати, продолжалась ещё несколько лет, доходя иногда до такого градуса, когда обязателен выбор, кто действовал в марте 1921 г. преступно - власть или восставшие?

Известные современные историки еще в период перестройки высказывались в печати о народном характере Кронштадтского восстания. Так, Р.А. Медведев сделал вывод, что нельзя ни идеализировать восставших кронштадтцев, ни считать их врагами¹⁴⁷. Н.А. Васецкий писал о лозунгах кронштадтцев скорее как о популистских, чем антисоветских¹⁴⁸. В результате анализа восстания в Кронштадте Ю.Н. Афанасьев сделал выводы о демократичности третьей силы в восстании¹⁴⁹. Появлялись также единичные публикации, в которых, хотя и кратко, говорилось о связи Кронштадтского восстания с предыдущей революционной историей балтийских военных моряков.

После бурных дискуссий конца перестройки и 1990-х гг. число публикаций о Кронштадтском восстании заметно сократилось, так же как уменьшилось и желание публицистов давать ему однозначные оценки. Зато явно усилилось стремление историков базироваться в своих выводах на документах, свидетельством чему являются двухтомник «Кронштадтская трагедия» и новая книга М.Н. Кузнецова «За что был расстрелян Кронштадт» (СПб., 2001), где опубликованы все выпуски «Известий» Кронштадтского ревкома. М.Н. Кузнецов приводит исторические примеры проявления «бунтарского

37 духа» Кронштадта начиная с XVIII в., но причины выступления кронштадтцев в марте 1921 г. сводит в основном к протесту населения крепости против красного террора в годы Гражданской войны без учета, в частности, того, что моряки-балтийцы сами были одними из его основных инициаторов. Явная идеализация кронштадтцев не способствует, например, ответу на вопрос, почему их не поддержало население Петрограда, в защиту которого они выступили? Объяснение данного факта быстротой распространения новости о принятии коммунистами нэпа выглядит неубедительным. М.Н. Кузнецов правомерно сравнивает март 1921 г. с событиями октября 1993 г., но называет их инициаторов «оскалом большевизма»¹⁵⁰. Однако он явно не замечает среди них «разочаровавшихся демократов», которые весьма похожи на «разочаровавшихся коммунистов» в Кронштадтском восстании столь горячо им защищаемом.

Новым большим шагом в исследовании Кронштадтского восстания явилась новая книга С.Н. Семанова, вышедшая в 2003 г. В ней он делает важное замечание о том, что мятежники «всячески открещивались от всех правых политических сил, включая и лозунг Учредительного собрания, т.е. стремились держать «левый» курс»¹⁵¹. Книга также отличается стремлением использовать новые документы: как собранные автором ещё в советское время и невозможные тогда для опубликования, так и содержащиеся в вышеуказанном двухтомнике «Кронштадтская трагедия». Вместе с тем она отличается стремлением совместить современные оценки автором Кронштадтского восстания с прежними его оценками в советское время как «мятежа». В ней вновь содержатся осуждающие оценки кронштадтцев за самосуды 1917 г. и «клёшничество» и в то же время книга завершается выводом автора периода перестройки о «подвиге» кронштадтцев. Данное противоречие автор, похоже, вновь склонен объяснять не логикой развития их революционного сознания, а «непредсказуемыми» поворотами истории¹⁵².

Современные публикации показывают, что проблема Кронштадтского

38 восстания далека от разрешения. Она в основном определяется отношением авторов к советскому строю. Похоже, что «чёрно-белый подход» ещё долго будет использоваться при исследованиях событий марта 1921 г. Причины Кронштадтского восстания изучены недостаточно, в основном в отрыве от менталитета матросских масс. Наша работа будет способствовать ликвидации этого отрыва. Таким образом, можно утверждать, проблема, рассмотренная в диссертации, актуальна и малоизученна.

Объектом исследования являются матросские массы, принимавшие участие в политических процессах на флоте в период 1917-1921 гг.

В качестве предмета изучения в исследовании избран леворадикальный аспект в сознании и деятельности военных моряков, проявления левого экстремизма на флоте в 1917-1921 гг., влиявшие на общий ход событий в стране, закономерности трансформации леворадикальных настроений матросов в соответствие с меняющейся обстановкой в стране и на флоте.

Целью данной работы является выявление и анализ основных проявлений левого экстремизма в матросской среде в период революции 1917 г. и гражданской войны, раскрытие их влияния на общий ход развития событий в стране, обобщение опыта преодоления леворадикальных настроений на флоте и показ его значения для современного этапа военного строительства. В соответствие с данной целью ставятся следующие задачи: анализ и обобщение опубликованных источников и основных исторических исследований по проблеме участия моряков в революции 1917 г. и гражданской войне, определение степени их полноты и достоверности, выявление научной и практической ценности и значимости для развития исторической науки; осуществление историко-социального анализа участия матросов в русских революциях, раскрытие политических и социально-психологических причин распространения левого экстремизма в стране и на флоте в рассматриваемый период; - выявление левоэкстремистского аспекта в деятельности российских политических партий и течений в 1917-1921 гг. и анализ их влияния на распространение левого экстремизма на флоте; - освещение февральско-мартовских самосудов на флоте и их влияния на общий ход развития революции 1917г.; раскрытие роли военных моряков в июльской демонстрации 1917 г., в разгоне Учредительного собрания, в «мятеже левых эсеров» в июле 1918 г. и в других важнейших событиях 1917-1921 гг. анализ «красного террора» на флоте в годы гражданской войны; выявление и обобщение причин антибольшевистских матросских выступлений, анализ их хода и последствий; - выявление причин Кронштадтского восстания в марте 1921 г. и роли в нём левачества; изучение влияния личностного фактора на исследуемые процессы, в том числе, видных политических фигур периода 1917 - 1921 гг.: В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина, Г.Е. Зиновьева, A.M. Коллонтай, П.Е. Дыбенко, Ф.Ф. Раскольникова, А.В. Колчака и ряда других; раскрытие логики влияния леворадикальных настроений на общий ход военно-морского строительства в советский и постсоветский периоды, выработка практических рекомендаций по преодолению влияния «левого» фактора на ход военной реформы в современных условиях.

Хронологические рамки исследования охватывают период от Февральской революции до завершения гражданской войны. Если нижняя граница их является общепринятой, то по поводу верхней существуют различные точки зрения. Однако для развития революционных настроений на флоте рубеж Кронштадтского восстания в марте 1921 г. является, бесспорно, определяющим.

Территориальные рамки исследования включают всю территорию бывшей Российской империи, где в указанный период имели место важнейшие события,

40 связанные с флотом. При этом главное внимание уделено району дислокации Балтийского флота, а также районам Юга и Москвы.

Источниковая база исследования. Для раскрытия темы диссертации имеется широкий круг самых разнообразных источников. Решение поставленных задач достигается комплексным их анализом. По истории 1917 — 1921 гг. в советский период в силу, прежде всего, сакрального отношения к Октябрьской революции были изданы многочисленные фундаментальные обобщающие сборники документов. Хотя в них делался упор на историю большевиков, но они содержат многочисленные материалы, касающихся революционной истории флота . В данной советской документалистике видное место занимают специальные вышеуказанные фундаментальные сборники по истории флота в 1917-1921 гг., на которые мы активно опирались в своей работе¹⁵⁴. В период перестройки и в первые постсоветские годы, как известно, стали активно публиковаться ранее запрещённые к печати документы, имеющие актуальное значение. В своей работе мы стремились использовать документы, содержащиеся в данных изданиях, а также в ряде тематических сборников и исторических журналах («Исторический архив», «Источник», «Отечественные архивы» и др.), учитывая то, что публикации документов советского периода активно использовались историками, а новые документы остаются в значительной степени невостребованными из-за вышеуказанного снижения интереса к революционной истории флота¹⁵⁵. В постсоветский период после некоторого перерыва постепенно стали вновь появляться рассчитанные на долговременную перспективу фундаментальные сборники документов, касающиеся нашей темы¹⁵⁶. Среди них особенно важны публикации в рамках вышеуказанных масштабных издательских проектов «Политические партии России. Документальное наследие» и «Крестьянская революция в России. 1902 - 1922 гг.». Особый интерес представляет материалы партии левых эсеров. В них немало важных редких документов, касающихся

41 флотской тематики, которые раньше совершенно замалчивались в советских изданиях.

Нами активно использовались документы основных архивов страны. Основная часть архивного материала была получена из Российского государственного архива Военно-Морского Флота (РГА ВМФ). Наиболее широко были использованы фонды: Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов, Гельсингфорсского Совета депутатов армии, флота и рабочих, Совета комиссаров Балтийского флота, Центрального комитета Балтийского флота (Центробалта), Штаба Краснознаменного Балтийского флота, Морского генерального штаба, фонды штабов соединений, отдельных кораблей, флотских экипажей, Морской исторической комиссии при историческом отделе оперативного управления штаба Рабоче-Крестьянского Красного флота. Эти и другие обследованные нами фонды РГА ВМФ не равноценны по значимости и полноте содержащихся в них материалов, не равнозначны они и по степени изученности их исследователями. Однако хранящиеся в них многочисленные протоколы, резолюции, распоряжения, служебная переписка, бланки с текстами телеграфных переговоров и другие документы дают возможность судить о настроениях матросов, об отношении командования и демократических организаций к складывающейся политической обстановке, всесторонне оценить вред от левацких выступлений на флоте на всех уровнях. Возможность использования ранее недоступных документов, как, например, дела о выступлении Минной дивизии, значительно облегчила освещение темы. Но и анализ ранее уже изученных документов с точки зрения выявления фактов левого экстремизма позволил по-новому оценить их значимость для изучения истории драматического периода нашего флота.

Помимо документов РГА ВМФ нами были привлечены материалы других архивов, относящиеся к истории преодоления левого экстремизма на флоте в 1917 - 1921 гг. В Государственном архиве Российской федерации (ГА РФ) для

42темы исследования важными явились материалы центральных правительственных учреждений, относящиеся к флоту, позволявшие получать представление о степени влияния матросского левого экстремизма на общенациональные проблемы. Наибольший интерес представили фондов особого отдела Департамента полиции, Наркомата внутренних дел РСФСР, ВЦИКа, следственных и прочих комиссий при Советах и ревтрибуналах и некоторых других правительственных учреждений. В них, прежде всего, использованы документы, носящие общефлотский характер, а также воспоминания свидетелей революционной деятельности военных моряков. Внимание привлекали материалы рассекреченных (с 1988 г.) фондов. Однако использовались фонды, к которым ранее был открыт доступ, но которые использовались недостаточно. Так, особое значение для нас имел фонд «Следственной комиссии по делу бывшего Главнокомандующего южными армиями М.А. Муравьёва». Материалы фонда, в том числе, не использовавшиеся ранее отдельные документы Ф.Э. Дзержинского, Л.Д.

Троцкого, Н.И. Подвойского и др. помогли нам представить первостепенное внимание, которое уделяли большевистские верхи левой опасности в сложный период первой половины 1918 г. В ГА РФ находится часть фонда прокурора Петроградской судебной палаты, в котором хранятся материалы созданной по постановлению Временного правительства «Особой следственной комиссии для расследования степени участия в восстании 3-5 июля 1917 года отдельных частей войск и чинов гарнизона Петрограда и его окрестностей". Другая, основная, часть этого фонда находится в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). В документах комиссии, представляющих показания, заявления нескольких сот свидетелей и обвиняемых, протоколы и резолюции собраний и пр., содержится богатый фактический материал о ходе июльских событий. Эти документы фонда послужили основой для освещения нами вопроса об участии балтийских моряков в июльской демонстрации.

В Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб) нас особенно привлекли фонды Петроградского, Ленинградского губернского и Кронштадтского комитетов РКП(б). В них имеются относящиеся к Балтийскому флоту многочисленные материалы (разного рода протоколы партийных собраний и конференций с участием моряков-коммунистов, сводки, доклады, донесения о положении на кораблях и частях и т.п.), отражающие настроения военных моряков в разные периоды 1917 - 1921 гг. Данные материалы позволяли анализировать причины зарождения и развития конфликтов и матросских выступлений на флоте политического характера. Особенно это касается нарастания Кронштадтского восстания марта 1921 г. (хода дискуссии о профсоюзах, конфронтации части флотских коммунистов с политотделом и Командующим Балтийским флотом и др.). Для анализа причин Кронштадтского восстания нами использовались также отельные дела чрезвычайных органов партии (чрезвычайных политтроек, революционных троек) и фонда личных дел.

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) хранятся важные для нашей темы личные фонды. Так, изучение фонда A.M. Коллонтай, особенно её переписки с П.Е. Дыбенко, в значительной степени помогло представить обстановку на флоте и её влияние на советское руководство в драматичные дни, предшествовавшие заключению Брестского мира. В диссертации были использованы документы РГАСПИ, освещающие взаимоотношения Военной организации при ЦК РСДРП(б) с моряками-балтийцами, непубликовавшиеся воспоминания участников революционной борьбы на флоте. Они представляют интерес в связи с тем, что были написаны вскоре после Октябрьской революции и гражданской войны. Ознакомление с документами ЦК партии эсеров, хранящихся в РГАСПИ, дало возможность полнее представить деятельность этой партии на Балтийском флоте. В диссертации были использованы также отдельные, закрытые до начала 90-х годов, документы фондов ЦК КПСС и В.И. Ленина.

Много важных для нашей темы документов, относящихся к периоду гражданской войны, содержится в Российском государственном военном архиве (РГВА). Однако историки флота уделяли им сравнительно мало внимания, особенно периоду 1918 г. Нас привлекли, прежде всего, материалы войск Северо-Западного направления: Петроградского оборонительного района и 7-й армии (Морского отдела, переписки штабов и комиссаров, касающиеся флотских вопросов и т.п.). Они использовались для исследования таких проблем как: степени остроты взаимоотношений моряков Балтийского флота после прибытия его в Петроград весной и летом 1918 г. с местными советскими и военными властями, обороны Петрограда в 1919 г., Кронштадтского восстания в марте 1921 г. Эти же проблемы нас интересовали при использовании материалов большого числа флотилий, действовавших на территории страны, хранящихся в данном архиве (особенно Чудской, Онежской, Беломорской). Были использованы отдельные документы из личных фондов, имеющихся в архиве, а также из Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК), объединённого в 1999г. с РГВА.

В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) интерес представляют документы фондов Штаба Верховного главнокомандующего, Главного Военно-судного управления и некоторые другие, давшие возможность сопоставить факты проявлений левого экстремизма среди моряков в 1917 г. с подобными случаями среди солдат русской армии, полнее оценить влияние политической обстановки на флоте на командные военные верхи.

Дополнительное значение для освещения нашей темы имеют материалы, привлечённые из некоторых других архивов и отдельных музеев. В Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (ЦГА СПб) были использованы некоторые документы Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и районных Советов города, относящиеся к теме исследования. В Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) нами

45 были привлечены материалы личных фондов писателей-маринистов В.В. Вишневского, Л.М. Рейснер и А.С. Новикова-Прибоя. В отделе рукописей Российской государственной библиотеки интерес представляют фонды В.Д. Бонч-Бруевича и историка А.И. Гуковского. Также важен фонд В.Д. Бонч-Бруевича, хранящийся в Научном архиве Института российской истории Российской академии наук (НАИРИ РАН). Отдельные неопубликованные воспоминания были использованы нами из фондов Центрального Военно-морского музея (ЦВММ) и Музея политической истории России. Из экспозиции последнего музея, филиала ЦВММ музея «Кронштадтская крепость» и Центрального музея Вооружённых Сил (ЦМВС) интерес представили некоторые материалы, относящиеся к участию матросов в махновском движении и Кронштадтском восстании марта 1921 г.

Вместе с тем, мы руководствовались правилом, что история - это не факты, а интерпретация их историками в соответствии с уровнем общественного сознания. Поэтому в связи с социально-психологической направленностью исследования мы стремились не абсолютизировать привлечённый архивный материал. Учитывалось, что он отражает период наиболее острой борьбы за власть, а потому часто крайне политизирован, нередко несёт печать откровенной демагогии, призванной скрыть перед массами истинные мотивы поведения и реальные факторы, объективно характеризующие складывающуюся политическую обстановку. Это имеет место не только в документах политических партий, заявлениях и выступлениях отдельных лиц, но и в самих приводимых в документах фактах о, казалось бы, не относящихся к политике поступках этих лиц, казалось бы, нейтральных сводках, телеграфных переговорах и т.п. Например, некоторые флотские сводки преувеличивали цифры объектов красного террора, поскольку отражали настроение запугивания «врагов революции». Многие же современные исследователи склонны их «округлять» в большую сторону, поскольку имеют целью осудить красный террор. Данные особенности

46 архивного материала обусловили повышенное внимание автора к другим источникам.

Социально-значимые факты, воспринимавшиеся массовым сознанием, в значительной степени оперативно и многопланово отражала периодическая печать. Поэтому мы стремились широко опираться на материалы прессы 1917 года и первых месяцев Советской власти разных направлений. Известия Советов военно-морских баз, а также «Известия» Петроградского Совета и ЦИК и «Известия» Советов некоторых городов публиковали богатую информацию о политических событиях на флоте, печатали протоколы, обращения флотских демократических организаций, митингов и собраний, отражавших настроения матросских масс. Большевистские газеты «Правда», «Солдатская правда», «Голос правды» (Кронштадт), «Волна» (Гельсингфорс), «Утренняя звезда» (Ревель) и другие давали возможность определять позиции большевистских верхов, точнее выявлять ведущие исторические тенденции развития обстановки на флоте, разрешать трудности отличия объективно оправданной революционности от экстремистской. Изучение прессы буржуазных и «соглашательских» партий, помимо выявления позиций этих партий и уточнения многих общих фактических данных, давало возможность иметь представление об экстремизме большевистской партии, узнавать о фактах флотского экстремизма, замалчиваемых левой прессой, точнее представлять масштаб их отрицательных последствий. Нами использовалась также немногочисленная пресса «левых» партий и групп, (появившаяся в середине 1917 г. и в середине 1918 г. сошедшая на нет), дававшая возможность уточнить их взгляды, часто извращавшиеся как правой, так и левой прессой. Причём, как правая, так и большевистская пресса замалчивали демократическую природу ряда протестных выступлений, на которую обращала внимание пресса «левых» партий и групп.

В период жесткой цензуры в годы гражданской войны значение прессы как источника знаний о текущих событиях упало. Но наиболее значимые факты

47 проявлений левого экстремизма на флоте, являющиеся предметом нашего исследования, находили определённое отражение в материалах официального характера, публикуемого прессой (особенно в связи с кризисом на Балтийском флоте в октябре 1918 г., Кронштадтским восстанием марта 1921 г. и др.). Наибольший интерес для нас в этот период представляла флотская пресса, тем более, что она долго сохраняла некоторую автономность. Как было отмечено выше, значительный материал по истории участия военных моряков в революции 1917 г. и гражданской войне содержится в печати советского периода в 20-е гг., которая хорошо отражает общественное сознание революционных годов. Для нашего исследования широко использовались журналы «Пролетарская революция», «Красная летопись», «Красный флот», «Морской сборник».

Социально-психологический уровень исследуемой проблемы, необходимость языка «неполитической» истории обусловили особое внимание автора к мемуарным материалам. Несмотря на присущие им известные субъективизм и фрагментарность, часто только в них можно было получить представление о складывающейся духовной обстановке, проследить её динамику, понять мотивы действовавших партий и лиц. Важную группу источников при работе над диссертацией составили воспоминания видных деятелей большевистской партии - участников революции 1917 г. и гражданской войны: В.А. Антонова-Овсеенко, В.Д. Бонч-Бруевича, Л.Д. Троцкого, Н.И. Подвойского, В.Н. Залежского, И.П. Флеровского, А.Ф. Ильина-Женевского, М.Г. Рошаля; в том числе, моряков: Ф.Ф. Раскольникова, П.Е. Дыбенко, Н.А. Ховрина, С.Н. Баранова, Н.Ф. Измайлова, Н.И. Вахрамеева и др.¹⁵⁷ В целом они достаточно объективно описывали факты левого экстремизма на флоте, хотя и в основном в рамках тех исторических событий, которые признаны были советской историографией закономерными (самосудов в Февральскую революцию, красного террора и др.). Имеемые ныне у некоторых историков-маринистов попытки обнаружения в данных мемуарах

48 стремления к замалчиванию экстремизма на флоте¹⁵⁸ представляется в значительной степени несостоятельными, так как многие мемуаристы в советский период стремились к обратному - подчеркнуть свою причастность к революционному радикализму, вплоть до убийства царской семьи. Особенно это видно на стремлении изобразить масштабный штурм Зимнего дворца, «сделать» холостой выстрел «Авроры» боевым и т.п. Большое значение для нашей темы имели мемуары «военспецев»: Г.Н. Четверухина, А.А. Брусилова, А.И. Верховского и др. Эти мемуары отличаются наибольшим стремлением авторов взглянуть на все прошедшие события объективно. Что касается флотских белоэмигрантских материалов, публиковавшихся в немалом числе морских периодических изданий за рубежом, то они, как выше было отмечено, имеют для нашей темы гораздо меньшее значение¹⁵⁹. Они почти не уделяли внимания настроениям матросов не только на Красном флоте, но и на Белом.

В диссертации использованы сайты различных авторов и организаций в информационной сети Интернет. Тема гражданской войны в ней присутствует постоянно и является одной из самых востребованных¹⁶⁰. В сети имеется много сайтов различных левых и экстремистских организаций, по удельному весу содержащейся в них информации значительно превышающей таковой в печатной продукции. Знакомство с текущей информацией данных сайтов даёт наглядное представление о распространенности левоэкстремистских настроений сегодня и динамике их изменений в связи с происходящими событиями в мире. Кроме того, на этих сайтах содержится иногда полузабытая, но значимая информация об истории «левых» политических партий и течений, как правило, апологетического характера, а также некоторые важные документы. Насыщенными информацией являются также сайты «Гражданская война в России 1917 - 1923 г.г.»¹⁶¹, «Военная литература»¹⁶², «Петербург, XX век, фрагменты: 1917-1924» и ряд других. На этих сайтах появляются иногда оригинальные статьи и суждения по острым, спорным и замалчиваемым периодической печатью и издательствами историческим событиям и

49 проблемам. Однако в большинстве своём материалы на сайтах являются вторичными и отличаются рекламным характером.

В целом наличие разнообразных источников дало возможность точнее оценить масштаб и опасность проявлений левоэкстремистских настроений на флоте, их большое влияние на общий ход революционных событий.

Методологической основой диссертации является диалектико-материалистическое понимание исторических общественных процессов в их взаимосвязи и взаимообусловленности с опорой на комплекс традиционных общенаучных и специально-научных методов исторического исследования сложившихся в отечественной исторической науке (исторический и логический, восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, системного и структурно-функционального анализа, историко-генетический, историко-сравнительный и др.). Особенно важен для нашего исследования фундаментальный принцип исторической науки - историзма, который требует определять сознание матросов с учётом условий революционного периода 1917 - 1921 гг., не пытаясь определить проявления левого экстремизма среди них без учёта многомерного влияния массового гражданского противостояния, с позиций ценностей только начала XXI века и т. п. Поэтому в методологическую базу диссертации наряду с основными идеями отечественных трудов по социальной истории положен также основополагающий принцип исторической психологии французской школы «Анналов» - осознания и понимания эпохи, исходя из неё самой, без оценок и мерок чуждого ей по духу времени. В рамках диалектико-материалистического понимания истории использовались также некоторые собственные выработанные методологические принципы.

Научная новизна диссертационного исследования. Диссертация является первой работой, освещающей проявления левого экстремизма на флоте, анализирующей степень влияния их на общий ход развития событий в стране в 1917-1921 гг. и опыт их преодоления. Впервые исследование данной проблемы

50 автором началось ещё в конце 70-х годов в процессе утверждения темы кандидатской диссертации - задолго до конца 90-х годов, когда проблемы экстремизма стали в числе приоритетных для специальных научных исследований. Данная проблема исследовалась тогда с точки зрения преодоления партией большевиков левого экстремизма. Пересмотр методологии исторической науки в постсоветский период мало повлиял на снижение значимости полученных результатов. В то же время, как представляется, эти результаты в современной обстановке приобрели дополнительную методологическую актуальность. Если в советский период главной опасностью для страны считалась «правая» (либерализм), то после перестройки и прихода к власти либералов - «левая» (коммунизм). Для историков, признающих объективность Октябрьской революции, исторический опыт по преодолению левого экстремизма проявляет себя как определённый критерий оценки прогрессивности или реакционности тех или иных событий 1917-1921 гг. на флоте и является вкладом в решение проблемы определения критерия экстремистского характера любых исторических событий.

Исследование флотского левого экстремизма в диссертации в свете данного критерия позволило выявить ряд ключевых моментов истории гражданской войны, связанных, главным образом, с антибольшевистскими матросскими выступлениями, которые замалчивались раньше историками флота. К настоящему моменту большинство из них стали предметом специальных научных публикаций, но причины и последствия их проанализированы в основном без учёта фактора левого экстремизма и связи с эволюцией сознания матросских масс.

Новизна исследования заключается также в том, что с позиций обновлённой методологической базы впервые рассматривается участие матросов в революционном процессе 1917 - 1921 гг. Выявление причин левого экстремизма на флоте потребовало впервые выйти на уровень специального исследования социально-психологических факторов, определяющих поведение

51 матросов в экстремальных политических ситуациях, какими были для них события 1917 — 1921 гг. С точки зрения социально-психологических факторов события как революции 1917 г., так и гражданской войны находились в неразрывной связи. Между тем, в историографии флота рубежом Октябрьской революции эта связь разрывалась и во многом продолжает разрываться и сейчас. Если в советский период история флота в 1917 г. рассматривалась с точки зрения приоритета внутренних факторов над внешними, над боевой деятельностью, а в гражданскую войну - наоборот, то сейчас проявляется тенденция поменять эти приоритеты местами. Необходимость исследования вопросов левого экстремизма на флоте на социально-психологическом уровне наряду с ликвидацией вышеуказанных «белых пятен» позволила создать единую логику развития событий на флоте, восстановить единство истории флота в 1917-1921 гг.

Восстановление целостности истории флота в 1917 - 1921 гг. позволило впервые связать такие события как матросские самосуды в дни Февральской революции 1917 г. и Кронштадтское восстание 1921 г. Тем самым доказывается возможность и прослеживается логика перерастания левоэкстремистских настроений в демократические. Это позволило дать нетрадиционную трактовку многих частных вопросов революционной истории флота, в том числе роли многих известных исторических личностей и др., облегчить исследователям частных вопросов истории матросских масс в 1917- 1921 гг., независимо от их политических симпатий, освещать эти вопросы в свете всего данного исторического периода, а не уделять внимание только пробольшевистским действиям матросов и замалчивать антибольшевистские или наоборот, что наблюдается в историографии в настоящее время.

Практическая значимость диссертации заключается в том,_ что в ней проанализированы различные формы проявления левого экстремизма и её выводы и рекомендации помогут распознавать левоэкстремистские явления в современной жизни, отличать их от подлинно народных демократических

52 движений. В то же время показанная в диссертации на примере революционных матросских масс возможность перерастания левоэкстремистских проявлений в справедливые протестные настроения помогает видеть в динамике современные многочисленные радикальные народные движения, вернее определять соотношение экстремистской и демократической их составляющих, видеть ближайшие и отдалённые перспективы политической обстановки. Это особенно актуально для периодов революционных событий и преобразований. Но в обществе и в относительно стабильные периоды может складываться обстановка революционного характера. Леворадикальные настроения могут распространяться среди населения, например, при приходе к власти мирным демократическим путём другой, ранее резко оппозиционной власти политической партии. Такая обстановка может иметь место в какой-нибудь локальной области, например, в отдельной отрасли при назначении нового министра вместо снятого и т.п. Как правило, новое руководство имеет определённую предрасположенность к неоправданно радикальным действиям, поскольку многим руководителям в условиях демократии помогают занять свои посты заявления и программы радикально популистского характера.

Осознание распространённости утопических и левоэкстремистских настроений в обществе, с одной стороны, с другой - их корни в социально-психологических факторах и массовом сознании позволяет внести вклад в понимание роли народного фактора в военном деле. Наша работа показывает, что выяснение проявлений левого экстремизма в исторических процессах чётко выявляет закономерности влияния народного фактора в них вообще. Если социальный подход сегодня в той или иной степени учитывается разными научными школами, то в истории военного искусства и военного строительства он продолжает оставаться сильно недооценённым¹⁶⁴. Левый экстремизм, как и вообще вопросы экстремизма, долго не являлись предметом специальных исследований в области опыта военного строительства во многом из-за того, что в советский период в условиях стабильной политической власти и

53 неизменности принципов военного строительства (в том числе и не подлежащего сомнению «единства армии и народа») эта проблема представляла собой, казалось бы, лишь исторический, а не практический интерес. Только с наступлением перестройки стало обнаруживаться, что отношение народа к своим вооружённым силам отнюдь не является неизменным, особенно в периоды политической нестабильности.

В данные периоды, когда возникает потребность поиска новых эффективных путей строительства армии и флота, когда армия зачастую испытывает давление «левых» инициатив и эксцессов как извне, так и изнутри, выводы нашей работы могут помочь отчётливее видеть связь многих внутриармейских и внутрифлотских проблем с проблемами народного сознания, с политическими проблемами страны, а, следовательно, и яснее определять истинное отношение власти и народа к укреплению своих вооруженных сил. Тем самым стратегия военного строительства, планы военных реформ могут корректироваться с учётом состояния общественного сознания, отношения народа к своим вооружённым силам в данный конкретный исторический период, причём, не только при социальной напряжённости, но и в относительно политически стабильные периоды. Выводы и рекомендации диссертации позволяют рассматривать многие военно-политические решения через призму проявлений левого экстремизма и, выявляя их причины, предвидеть и их политические последствия.

Так, большое значение здесь имеют вопросы, связанные с решениями о начале боевых действий. Они часто принимаются с левоутопических позиций, с позиций переоценки своих сил, «шапкозакидательства», что приводит потом к поражениям. Это имело место в проигранных Россией Крымской войне в 1853-1856 гг. (где и родился термин «шапкозакидательство») и в войне с Японией 1904-1905 гг., носивших морской характер, и важнейшим образом повлиявших, как показывается в диссертации, на проявления левого экстремизма на флоте. Эти уроки не учитываются сегодня из-за недооценки силы причин

54 левооутопических настроений в обществе. Так, к началу боевых действий в Афганистане в 1979 г., в Чечне в 1994 г. в значительной степени привела переоценка своих сил как центральной властью, так и военным руководством¹⁶⁵.

Ещё одной областью практического использования диссертации в военном строительстве являются вопросы укрепления воинской дисциплины Диссертация позволит лучше представлять истоки и основы всей деятельности по укреплению воинской дисциплины в ВС РФ, так как в неё трансформировалась работа по преодолению левацких настроений в РККА в ходе гражданской войны. Массовые нарушения воинской дисциплины могут носить протестный характер. Обобщение и осмысление нарушений воинской дисциплины через левоэкстремистский аспект (прежде всего на верхнем, управленческом уровне вооруженных сил) позволит видеть оценку их вне армейских рамок - на политическом уровне, уровне народного сознания, помогает не сводить нарушения дисциплины исключительно к недоработкам непосредственного командования и низкому качеству призывного контингента (что повсеместно происходит), Тем самым устраняются искажающие их подлинную оценку армейские рамки, замечается возможный демократический аспект нарушений, в том числе и заложенный уставами, упор в устранении нарушений переносится с административно-насильственных мер, мер взысканий на политико-воспитательные, духовные, а также на коррекцию государственной политики военного строительства.

В области воспитательной работы в ВС РФ материалы диссертации могут использоваться в самых разных областях. Например, в работе по воспитанию патриотизма. Воспитание патриотизма у военнослужащих как верности своему народу предполагает и максимально возможное правильное отношение их к проявлениям левого экстремизма в народной среде. Абсолютизация их именно в период революции 1917 г. и гражданской войны офицерами старой армии, недооценка ими патриотических чувств народных масс и сведение патриотизма

55 к верности государству, которое потеряло авторитет у народа, привело к трагическому столкновению большинства офицеров со своим народом.

Политическая оценка дисциплинарных, воспитательных и других проблем, имеющих левоэкстремистский аспект, для флота ещё более важна в силу, с одной стороны, его большей зависимости от государства из-за насыщенности техникой и других факторов, а с другой - его большей связи с народом в сравнении с иными техническими видами вооружённых сил из-за гораздо более глубоких исторических корней возникновения.

Диссертация может быть использована в качестве материала для изучения и преподавания более общих проблем, таких как левый экстремизм в революции 1917 г. и гражданской войне, история российского флота в первой четверти XX в. и т.п. Наше исследование содержит полезный материал из области персональной истории видных политических лидеров и некоторых деятелей культуры периода революции 1917 г. и гражданской войны, причём, не только флотских (П.Е. Дыбенко, Ф.Ф. Раскольникова, А.Железнякова и др.), но и общероссийских, в первую очередь, большевистских (В.И. Ленина, A.M. Коллонтай, Л.Д. Троцкого и др.)

Апробация работы. Основные положения диссертации содержатся в публикациях автора. Результаты исследования использовались автором в учебном процессе на протяжении 28 лет преподавательской деятельности в системе ВВУЗов ВМФ, а также в выступлениях и докладах на многочисленных теоретических сборах и семинарах командного состава различного уровня, курсантов и матросов по вопросам воспитательной работы в ВМФ. Они обсуждались на заседаниях кафедр общественных наук ВМА им. А.А. Гречко, ГА ВС РФ, ВВМУРЭ им. А.С. Попова, БВВМУ и СПб ВМИ. Положения диссертации излагались автором на совместных научно-практических конференциях и научных чтениях курсантов СПб ВМИ и студентов СПб ИНЖЭКОНа (1996, 1998, 2003, 2007 гг.), на Научно-практической конференция НВО ВМФ (декабрь 1997 г.), на 26-й и 34-ой Всероссийских заочных научных

56 конференциях при издательстве «Нестор» (2002, 2004 гг.), на Всероссийских научных конференциях при СПбГУ «Общество и власть» (2002, 2004, 2006 гг.), на У 1-х Царскосельских чтениях (Научно-теоретическая конференция с международным участием в ЛГОУ) 23-24 апреля 2002 г., на Чтениях по военной истории (Международная научная конференция при Военном центре Исторического центра СПбГУ) 7-9 апреля 2004 г., в докладе в Русском географическом обществе (17 мая 2007 г.).

ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ ¹ Шкель Т. Депутаты остановили экстремизм на законодательном уровне // Российская газета. - 2006. - 29 июня. ² Молодёжный экстремизм / под ред. А.А. Козлова. - СПб., 1996. - С. 7. ³ Мы разделяем мнение тех исследователей, которые отмечают ведущее идеологическое и методическое влияние левого терроризма и экстремизма среди других их типов (Романов А.П. Политический экстремизм как феномен современного общества: автореф. дис ...канд. полит, наук. - СПб., 2006. - С. 16). ⁴ Об этом: Левый экстремизм в арабских странах: уроки прошлого и перспективы: в 2 ч. - М., 1987. - Ч. 1. - С. 3; Пластун В.Н. Деятельность экстремистских сил и организаций в странах Востока (последняя треть XX - начало XXI вв.): автореф. дис. .. .д-ра ист. наук. - М., 2003. - С. 33-34, 42-43; Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма: в 2 т. - Т. 2: Флирт с анархизмом. Левые радикалы. - М., 2003. - С. 6, 8. ⁵ Басаев, Березовский и другие: интервью Аслана Масхадова газете «Монд» // Советская Россия. - 1999. - 25 сент. ⁶ Штейнберг М. Военный флот Бен Ладена // Независимое военное обозрение. - 2005. - 14 янв. ⁷ В частности, подобные серьёзные планы были у чеченских боевиков (Готовился захват атомной подлодки // Независимое военное обозрение. - 2002. - 1 февр.). ⁸ Канищев В.В. Русский бунт - бессмысленный и беспощадный (Погромное движение в городах России в 1917 - 1918 гг.). - Тамбов, 1995. - С. 140-142; Морозов И.Л. Левый экстремизм в индустриальном обществе: автореф. дис. ...канд. фил. наук. - Саратов, 2002. - С. 3; Делягин М. Позывные революции // Завтра. - 2005. - № 23.

Клоков А.В. Офицерский корпус в истории России XX века: автореф. ...д-ра ист. наук. -М., 2003.-С. 45. ¹⁰ Так, в 1991 - 1992 гг. имели место серьёзные попытки создания Российской гвардии как альтернативной армии ВС СССР. (Как создавалась Российская армия. «Версия» развенчивает мифы о первых шагах ВС РФ // Версия. - 2005. - № 5).

Об этом: Поповских П. Российский ответ на «мятежевойну». Он требует пересмотра ряда положений действующей военной доктрины // Независимое военное обозрение. - 2002. - 24 мая; Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. - Жуковский; М., 2004 и др.

Перечень и оценку этой литературы см. в основных историографических работах: Партия и Великий Октябрь. Историографический очерк. - М., 1976; Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции. - М.,1979; Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции. - М., 1981; Городецкий Е.Н. Советская историография Великого Октября. 1917 - середина 30 годов: очерки. - М., 1981; Семенникова Л.И. Партия большевиков во главе Октябрьского вооружённого восстания. Современная советская историография. - М., 1988. Вершиной данной литературы считался труд И.И. Минца: История Великого Октября: в 3 т. - М., 1977 - 1978.

См. историографические работы: Спирин Л.М., Литвин А.Л. Партия большевиков -организатор разгрома белогвардейцев и интервентов. Историографический очерк. - М., 1980; Поликарпов В.Д. Начальный этап гражданской войны. История изучения. - М., 1980; Смирнов П.С. Характеристика источников и литературы по истории иностранной военной интервенции и гражданской войны. - М., 1982; Кривошеенкова Е.Ф. Гражданская война и военная интервенция. Историко-партийные и историографические аспекты. - М., 1989. Одним из последних фундаментальных «застойных» трудов были: Гражданская война в СССР: в 2 т. - М., 1980, 1986; Гражданская война и военная интервенция в СССР: энцикл. -М., 1987. ¹⁴ Ленин В.И. Поли. собр. соч. - Т. 41. - С. 6-7. Например, известный анархистский идеолог периода гражданской войны В.М. Волин считал, что книга была написана в связи с первыми выступлениями «рабочей оппозиции» (Волин В.М. Неизвестная революция, 1917-1921. - М., 2005. - С. 300). ¹⁵ Борьба В.И. Ленина против мелкобуржуазной революционности и авантюризма. - М., 1966; Лейбзон Б.М. Мелкобуржуазный революционаризм. - М., 1967; Канев С.Н. 1) Октябрьская революция и крах анархизма. - М., 1974; 2) Революция и анархизм. - М., 1987; Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. - М., 1975; Жуков А.Ф. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. - М., 1979; Шестак Ю.И. Банкротство мелкобуржуазного революционаризма. - М., 1987; Из истории борьбы В.И. Ленина, партии большевиков против политического авантюризма: межвуз. сб. науч. тр. - М., 1989; Пронякин Д.И. Анархизм: исторические претензии и уроки истории. - Л., 1990; Шарапов Ю.П. Из истории идеологической борьбы при переходе к нэпу: мелкобуржуазный революционаризм - опасность «слева». 1920-1923. - М., 1990 и др. ¹⁶ Ильина И.В. Борьба партии большевиков против проявлений «левизны» в период подготовки Октябрьской революции. - М., 1967. ¹⁷ Пономарев Б.Н. и др. Борьба коммунистов против идеологии троцкизма. - М., 1973; Исторический опыт борьбы против троцкизма. - М., 1975; Сламихин Н.А. Разоблачение В.И.Лениным теории и практики троцкизма (1917-1924 гг.). - М., 1977; Васецкий Н.А. От «революционной» фразы к безрассудному авантюризму. - М., 1986 и др. "Ленин В.И. Поли. собр. соч. - Т. 44. - С. 58. ¹⁹ Там же. - Т. 34. - С. 336.

Об этом подробнее: Совокин A.M. Какую ошибку имел в виду Ленин? // Вопросы истории КПСС. -1989. - № 5. ²¹ Троцкий Л.Д. Терроризм и коммунизм // Соч. - Т. 12 . - М.; Л., 1925. - С. 9-180. ²² Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. Популярный обзор двухгодичной деятельности Чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности. - М., 1920.

Красный террор в годы гражданской войны. По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. - Лондон, 1992. ²⁴ Мельгунов СП. Красный террор в России. 1918-1923. - М., 1990. ²⁵ Коняев Н.М. Гибель красных Моисеев (Начало террора. 1918 год). - М., 2004. ²⁶ Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922 гг. - М., 2004; Жиромская В.Б. Проблема красного и белого террора 1917-1920 годов в отечественной историографии. Доклад на заседании Учёного совета ИРИ РАН 19 марта 2002 г. // Труды Института российской истории. Вып.4. - М., 2004; Ратьковский И.С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. - СПб., 2006 и др. ²⁷ Жиромская В.Б. Проблема красного и белого террора 1917-1920 годов в отечественной историографии. - С. 254, 258-259,263, 265. ²⁸ Например: Новиков А. Отрыжка революции. Советский экстремизм: психологически портрет явления // Дружба народов. - 1993. - № 2. ²⁹ Первой наиболее объективной и глубокой такой работой явилась публикация А.Н. Тарасова: Затмение. Не по Антониони. Студенческие беспорядки и mass media: исследование одного явления (Полис. - 1997. - № 6). В дальнейшем журнал «Полис» не раз возвращался к данной проблеме.

Наиболее заметным таким трудом был: Стародубровская И.В., May В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. - М., 2004. ¹ Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х - 90-е гг.). - Архангельск, 2000; Цветков В.Ж. Новые источники и историографические подходы в изучении Белого движения в России // Гражданская война на

Востоке России: новые подходы, открытия, находки: материалы науч. конф. в Челябинске 19-20 апр. 2002 г. - М., 2003; Миронов С.С. Гражданская война в России. - М., 2006; Стариков Н. Мифы и правда о Гражданской войне. Кто добил Россию? - М., 2006 и др. Начали переиздаваться также работы западных историков о гражданской войне. Они немногочисленны, так как объект исследования представляет большую трудность (Кенез П. Красная атака, белое сопротивление. 1917-1918/ пер. с англ. К.А. Никифорова. - М., 2007. - С. 8).

Милюков П.Н. Воспоминания: в 2 т. - М., 1990; Суханов Н.Н. Записки о революции: в 3 т.

М., 1991; Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте // Вопросы истории. - 1990. -№№ 6-12, 1991. - № 1-11; Деникин А.И. Очерки русской смуты // Вопросы истории. - 1990. №№ 3-12, 1991. - №№ 1-12, 1992. - №№ 1-9,11-12, 1993. - №№ 2,4-12, 1994. - №№ 1-12, 1995.-№№1-4,7-9 и др.

Например: Из глубины: сб. ст. о русской революции / С.А. Аскольдов, Н.А. Бердяев, С.А. Булгаков и др. - М., 1998.

Горький A.M. Несвоевременные мысли: заметки о революции и культуре. - М., 1990. - С. 104,155, 158, 159-163,232,237.

Штейнберг И.З. Нравственный лик революции. - Берлин, 1923. ³ Фёдор Раскольников о времени и о себе: Воспоминания. Письма. Документы / сост.: И.П. Коссаковский. - Л., 1989; Троцкий Л.Д. К истории русской революции. - М., 1990; Какурин Н.Е. Как сражалась революция: в 2 т. - М., 1990; Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. Кн. 1-2. - М., 1992 и др.

Гражданская война в России: Черноморский флот. - М., 2002; Корнатовский Н.А. Борьба за Красный Петроград. - М., 2004; Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. - М., 2005 и др.

Антонов-Овсеенко В.А. Записки о гражданской войне: в 4 т. - М., 1924-1933.

Ярчук Х.З. Кронштадт в русской революции. - Нью-Йорк, 1923. ⁴⁰ Махно Н.И. Воспоминания. - М., 1992; Белаш В.Ф., Белаш А.В. Дороги Нестора Махно. -Харьков, 1993; Аршинов П.А. История махновского движения (1918-1921). - Запорожье, 1995; Волин В.М. Неизвестная революция, 1917-1921.

Комин В.В. Нестор Махно: мифы и реальность. - Тверь, 1990; Волковинский В.Н. Махно и его крах. - М., 1991; Яруцкий Л.Д. Махно и махновцы. - Мариуполь, 1995; Голованов В.Я. Тачанки с юга. - М., 1997; Шубин А.В. 1) Махно и махновское движение. - М., 1998; 2) Анархия - мать порядка. Между белыми и красными. - М., 2005; Телицын В. Нестор Махно: историческая хроника. - М.; Смоленск, 1998; Семанов С.Н. Махно. Подлинная история. - М., 2001; Скирда А. Нестор Махно - казак свободы. - Париж: Громада, 2001; Мосияш СП. Одиссея батьки Махно. - М., 2002; Шумов С.А., Андреев А.Р. Махновщина. - М., 2005; Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918-1921: документы и материалы. -М., 2006. Последний труд является завершающим (5-ым) томом серии документальных сборников в рамках научного проекта Интерцентра Московской высшей школы социально-экономических наук «Крестьянская революция в России. 1902-1922 гг.», издаваемых с 1994 г. под ред. В. Данилова и Т. Шанина. ⁴² Велидов А.С. Похождения террориста: Одиссея Якова Блюмкина. - М., 1998; Романов В.И. Убить шестого июля: роман. - М., 1997.

Лавров В.М. Мария Спиридонова: террористка и жертва террора. - М., 1996. ⁴⁴ Медведев Р.А., Стариков СП. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. - М., 1989; Гольцев В.П. Командарм Миронов. - М., 1991. ⁴⁵ Оппоков В. Лев Задов: смерть от бескорыстия. - Петрозаводск, 1994. ⁴⁶ Кто такой Мишка Япончик? Сб. публ. / ред.-сост. А. Кравец. - М., 1994. ⁴⁷ Беленкин Б.И., Леонтьев Я.Н. «Чёрная тень революции» (атаманша Маруся Никифорова) // Отечественная история. - 2002. - №4. - С. 169-178; Воронин А., Авдуевский С Маруся раздвоилась // Paradox. - 2004. - № 1; Чоп В. Маруся Никифорова. - Режим доступа: .php. ⁴⁸ Карпов Н.Д. Мятеж главкома Сорокина: правда и вымыслы. - М., 2006. ⁴⁹ Савченко В.А. Авантюристы гражданской войны: ист. расследование. - Харьков, 2000; Беленкин Б.И. Авантюристы великой Смуты. Россия, XX век: Революция. Гражданская война. 20-е годы. - М., 2001. К ним примыкает книга В.А. Савченко Атаманы казачьего войска. - М., 2006.

Бесперстов В. Можно ли сменить ледяные глаза на коронковые зубы? Авантюристы и история // Морская газета. - 2001. - 7 июля. ⁵¹ Так, книга В.А. Савченко «Авантюристы гражданской войны» открывается очерком «Нарком Дыбенко - мятежник и каратель». В подобном подходе, на наш взгляд, просматривается экстремизм самого автора. ⁵ Симонова Т. Я зелёный генерал // Родина. - 1997. - № 11; Романов В.И. Первый шпион Америки (К.Д. Каламатиано). - М., 1998; Семёнова Ю. Юнко А. Авантюрист и любовник Сидней Рейли. - М., 1998; Локкарт Р.Б. Сидней Рейли. Шпион - легенда XX века. - М., 2001; Машко В.В. Булак-Булахович Станислав Никодимович (1983-1940) // Новый исторический вестник.-2002.-№ 2. ⁵³ Черкашин Н.А. Авантюры открытого моря. - М., 2004. ⁵⁴ Гребельский З.В. Фёдор Раскольников. - М., 1988; Поликарпов В. От имени ленинской гвардии (о Ф.Ф. Раскольникове) // Возвращённые имена. - М., 1989; Коссаковский И.П. Неотвратимость правды; Гибель Раскольникова // Фёдор Раскольников о времени и о себе; Кольцов П.С. Дипломат Фёдор Раскольников. - М., 1990 и др. См. также: Савченко В.И. Отступник: драма Фёдора Раскольникова. - М., 2001; Рупасов А.И. Ф.Ф. Раскольников в Эстонии (1930 - 1933 гг.): несколько штрихов к портрету // Россия в XX веке: сб. ст. к 70- летию В.А. Шишкина. - СПб., 2005.

Арестант пятой камеры: Кларов Ю. Допрос в Иркутске; допрос Колчака. Протоколы заседаний Чрезвычайной следственной комиссии 21 янв. - 6 февр. 1920 г. - М., 1990; Адмирал Александр Васильевич Колчак: сб. - М., 1992; Максимов В.Е. Звезда адмирала Колчака; Семь дней творения: романы. - Челябинск - Саратов, 1993; Черкашин Н.А. 1) Звезда Колчака. - М., 1993; 2) Адмирал Колчак. Диктатор поневоле. - М., 2004; Богданов К.А. Адмирал Колчак. Биографическая повесть-хроника. - СПб., 1993; Перченок Ф.Ф. О нём, о ней, о них // «Милая, обожаемая моя Анна Васильевна...». - М., 1996; Б.Н.Ч. Адмирал Колчак // Памятники Отечества: альм. № 35. - М., 1996; Краснов В.Г. И жизнь, и смерть за Россию: в 2 кн. - М., 2000; Мельгунов СП. Трагедия адмирала Колчака: Из истории Гражданской войны на Волге, Урале и в Сибири: В 2 кн. - М., 2004; Голуб П.А. «Колчакия» // Советская Россия (Отечественные записки). - 2005. - 27 окт.; Флеминг П. Судьба адмирала Колчака. 1917-1920 / пер. с англ. Л.А. Игоревского. - М., 2006; Зырянов П.Н. Адмирал Колчак, верховный правитель России. - М., 2006 и др. ⁵⁶ Пищикова Е. Смертельно уставший караул. К столетию со дня рождения матроса Железняка // Общая газета. - 1995. - 11-17 мая. - № 19; Леонтьев Я. Пасынок революции. Красная дьяволиада матроса Железняка // Родина. - 1997. - №1; Степаненко П.В. Александра Коллонтай и Павел Дыбенко. - Минск, 1999 и др. ⁵⁷ Это вышеуказанные работы участников революционных событий и публикации в журналах «Красный флот», «Красный балтиец», «Летопись революции» и других, а также отдельные ист. тр.: Гражданская война. Материалы по истории создания Красной Армии: в 3 т. - Тт. 1-2. - М., 1923; Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озёрных системах: в 4 т. - Тт. 2-3. - Л., 1925-1926; Гражданская война. 1918-1921: в 3 т. - М., 1928 и

ЗР' Месснер Е.Э. Всемирная мятежевойна. - Жуковский; М., 2004.

Захват власти большевиками в России и роль тыловых гарнизонов в армии. Подготовка и проведение Октябрьского мятежа. 1917 - 1918 гг. - Иерусалим, 1982; Русская армия и революция 1917-1918 гг. - Мюнхен, 1978. ⁰ Об этом: Новикова Л.Н. Гражданская война в России в современной западной историографии // Отечественная история. - 2005. - № 6. - С. 143.

Соболев Г.Л. 1) Источниковедение и социально-психологическое исследование эпохи Октября // История и психология: сб. - М., 1971; 2) Революционное сознание рабочих и солдат Петрограда ВІ917 году (период двоевластия). - Л., 1973; Шишкин В.Ф. Великий Октябрь и пролетарская мораль. - М., 1976; Плимак Е.Г. Революционный процесс и революционное сознание. - М., 1983.

Анатомия Революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. - СПб., 1994; 1917 год в судьбах России и мира. Т. 1.Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению; Т. 2. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. -М., 1998; Драма российской истории: большевики и революция. - М., 2002; Гражданская война в России: события, мнения оценки / сб. памяти Ю.И. Кораблева. - М., 2002; Кара-Мурза С.Г. Гражданская война (1918-1921) - урок для XXI века. - М., 2003; Гоголевский А.В. Революция и психология. Политические настроения рабочих Петрограда в условиях большевистской монополии на власть. 1918-1920 (далее - Революция и психология). - СПб., 2005; К истории русских революций: события, мнения, оценки / сб. памяти Исаака Израилевича Минца. - М., 2007 и др. ⁶³: Дадаян B.C. Терновый венец России: истоки национальной беды. - М., 1994; Кошель П.А. История наказаний в России. История российского терроризма. - М., 1995; История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях / автор-сост. О.В. Будницкий.

Ростов-на-Дону, 1996; Зенькович Н.А. Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина.

М., 1998; Петров Г.Н. Диалектика соотношения «белого», «красного» террора и террора интервентов в годы гражданской войны в России (1917 - 1920 гг.). - М., 1999; Суворов А.И. В противоборстве с террористами. - М., 1999; Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении (вторая пол. XIX - нач. XX вв.). - М., 2000; Россия и мир. Гуманитарные проблемы: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3 / отв. редактор С.А. Педан - СПб., 2001 (статьи Г.Н. Краснолуцкого, А.Л. Нездюрова, Е.М. Прошиной, Н.М. Таировой, П.Ю. Юдина и А.П. Юдина) и др. ⁶⁴ Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. - М., 1997. ⁶⁵ «Красная смута» на «круглом столе» // Отечественная история. - 1998. - № 4. - С. 139-168. ⁶⁶ Антибольшевицкое повстанческое движение / Белая гвардия: ист. альм. Вып. 6. - М., 2002.

Режим доступа: (Тематическая библиография взята из книг В.Л. Телицына «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917-1921 годов (М., 2003) и В.Г. Медведева Белый режим под красным флагом (Ульяновск, 1998). См. также библиографию в публикации: Мауль В.Я. Русский бунт как поиск традиционной идентичности (историографические и методологические заметки) // Клио: журнал для учёных. - СПб., 2005. - № 1). ⁶⁸ Осипова Т.В. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. - М., 2001. ⁶⁹ Френкин М.С. Трагедия крестьянских восстаний в России. 1918-1921 гг. - Иерусалим, 1987; Бровкин В.Н. Россия в Гражданской войне: власть и общественные силы // Вопросы истории. - 1994. - № 5; Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918-1919 годы. -М., 1997.

Данилов В., Шанин Т. Научно-исследовательский проект «Крестьянская революция в России. 1902 - 1922 гг.» (Вместо предисловия) // Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. «Антоновщина»: документы и материалы. - Тамбов, 1994. -Сб.

Канищев В.В. Русский бунт - бессмысленный и беспощадный (Погромное движение в городах России в 1917- 1918 гг.). - Тамбов, 1995..

Чураков Д.О. Революция, государство, рабочий протест: формы, динамика и природа массовых выступлений в Советской России. 1917-1918 годы. - М., 2004.

Яров СВ. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и НЭП глазами петроградцев. - СПб., 1999; Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917-1929. Экономические конфликты и политический протест: сб. документов. Отв. ред. В.Ю. Черняев. - СПб., 2000; Горячешный и триумфальный город. Петроград: от «военного коммунизма» к НЭПу: документы и материалы. / сост., авт. предисл. и коммент. М.В. Ходяков. - СПб., 2000.

Цветков В.Ж. «Третья сила» или «русский бунт» (особенности антиболыпевицкого повстанческого сопротивления) // Белая гвардия. Вып. 6. - С. 2; Миронов С.С. Гражданская война в России. - С. 179-180. ⁷⁵ Савченко В. Атаманы казачьего войска. - С. 11, 15.

Смирнов А.А. Морская история казачества. - М., 2006.

Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века: энцикл. - М., 1996; Лукманов А.Х. Деятельность общероссийских политических партий в армии (февраль - октябрь 1917 года). - М., 2000; Политические партии России: история и современность. - М., 2000. - С. 2-66. Данное издание является частью масштабного проекта, поддержанного Российским гуманитарным научным фондом, «Политические партии России.

Документальное наследие» (свыше 40 т. сборников документов), реализуемого в рамках издательской программы «Росс, политической энцикл.» с 1992 г.

Гусев К.В. Рыцари террора. - М., 1992; Литвин А.Л., Овруцкий Л.М. Левые эсеры: программа и тактика (некоторые вопросы). - Казань, 1992; Ермаков В.Д. Анархисты Кронштадта в революционных событиях 1917 года // 80 лет революции 1917 года в России: респ. науч. конф. 11-12 марта 1997 г. - СПб., 1997; Тихомиров Н.В. Партия социалистов-революционеров в 1917-1918 гг. (на материалах губерний Верхней Волги): автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Ярославль, 2001; Юрченков Е.Ю. Социально-политическая концепция партии социалистов-революционеров: автореф. дис. ...канд. ист. наук. - М., 2001; Сыченкова А.В. Отечественная историография партии левых социалистов-революционеров: автореф. дис. ...канд. ист. наук. - Казань, 2003; Кустов М. Социал-революционные бандиты // Россия. -2004. - 10, 16 июня; Кононенко А.А. Историография создания и деятельности партии социалистов-революционеров в 1901 - 1922 гг.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - Тюмень, 2005; Габдулхаков Р.Б. Деятельность леворадикальных политических партий на Урале в начале XX в. (1900 -1917 гг.): автореф. дис.... д-ра ист. наук. - М., 2005 и др.

Наиболее важным из таких изданий для нашего исследования является: Политические партии в российских революциях в начале XX века: Всеросс. науч. конф. / под ред. Г.Н. Севастьянова; Ин-т рос. ист. - М., 2005. ⁸⁰ Верховский А., Папп А., Прибыловский В. Политический экстремизм в России. - М. , 1996; Тарасов А.Н., Чернов Г.Ю., Шавшукова Т.В. Левые в России: от умеренных до экстремистов.-М., 1997. ⁸¹ Тарасов А.Н. Революция не всерьёз: штудии по теории и истории квазиреволюционных движений. - Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. В рецензии на данную книгу М.М. Горинова отмечено расширение интереса за последние годы к леворадикальной идеолгии ряда других издательств («Галлея», «ACT», «Культуреая революция»), выпускающих труды, таких авторов, как Че Гевары, Л.Д. Троцкого и др. (Горинов М.М. // Отечественная история - 2007.-№1.-С. 187-188).

Грачев А.С. 1) Поражение или урок? Об опыте и последствиях молодёжных и студенческих выступлений 60 - 70-х годов на Западе. - М., 1977; 2) Политический экстремизм. - М., 1986; Ломейко В.Б. Левее истины. Рецидив детской болезни «левачества» в студуенческом движении. - М., 1982; Витюк В.В. Под чужими знаменами: лицемерие и самообман «левого» терроризма. - М., 1985; Хромушин Г.Б. В плену мелкобуржуазных иллюзий. - М., 1985; Матвеев С.А. Под флагом «левого» бунтарства. Критика экономических взглядов современных левых радикалов. - М., 1986; Витюк В.В., Эфиров С.А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность. - М., 1987 и др. ⁸³ Левый экстремизм в арабских странах: уроки прошлого и перспективы: в 2 ч. - М., 1987. ⁴ Морозов И.Л. Левый экстремизм в современном обществе // Полис. - 1998. - № 3; Левые в Европе XX века: люди и идеи. - М., 2002; Пластун В.Н. Эволюция деятельности экстремистских организаций в странах Востока. - Новосибирск, 2002. ⁵ Поулсен Ч. Волнения на королевском флоте // Английские бунтари. - М., 1987. - С. 180- 192; Мэхэн А.Т. Влияние морской силы на Французскую революцию и империю. 1773-1812. -М.; СПб., 2002.

Ряд примеров этому содержится в мемуарах Г. Носке, бывшего губернатором в главной военно-морской революционной базе в Киле: Носке Г. Записки о германской революции // Вильгельм 11. События и люди 1878-1918: Воспоминания. Мемуары. - Мн., 2003.

За исключением нашей диссертации, защищенной в 1987 г., и нескольких публикаций на данную тему, в которых мы стремились показать, что учёт только «правой» стороны борьбы революционных моряков делает её изучение однобоким, не даёт возможности оценить огромное влияние, которое оказывало преодоление левацких настроений на флоте на общий ход революционных событий (Елизаров М.А. Борьба партии большевиков с мелкобуржуазным революционаризмом на Балтийском флоте в период подготовки Великой Октябрьской социалистической революции (март - октябрь 1917 года): дис. ...канд. ист. наук.-Л., 1987).

Среди данных работ, имеющих отношение к нашей теме, можно назвать: Бухарцев Я.В. Военно-морское дело России конца XIX - начала XX века: автореф. дис. .. .канд. ист. наук. -Казань, 2000. - С. 4-5; Пуденкова Е.П. Формирование офицерских кадров ВМФ России в условиях модернизации флота (1856-1913): автореф. дис. ...канд. ист. наук. - М., 2001. - С. 4-5 и некоторые др. ⁸⁹ Доценко В.Д. Мифы и легенды русской морской истории. - СПб., 1997. ⁹⁰ Дыбенко П.Е. Мятежники. - М., 1923; Раскольников Ф.Ф. Кронштадт и Питер в 1917 году. - М., 1925; Колбин Н.Н. Балтийский флот в 1917 году. - Л., 1933; Измайлов Н.Н. Балтийский флот в октябрьские дни. - М., 1957; Флеровский И.П. Большевистский Кронштадт в 1917 году. - Л., 1957; Вахрамеев И.И. Во имя революции. - М., 1957; Ховрин Н.А. Балтийцы идут на штурм. - М., 1966; Рошаль М.Г. На путях революции. - М., 1986; Баранов С.Н. Ветер с Балтики. - М., 1967; Цупов-Шапильский А.П. Матросы сходят на берег. - М., 1970; Иванов Д.И. Я - матрос «Гангута»! - М., 1987; Четверухин Г.Н. Сполохи воспоминаний // Морской сборник. -1989. - №№ 10-12; 1990. - №№ 2-4, II-12; 1991.- № 8. ⁹¹ Жуков В.К. Черноморский флот в дни революции. - Л., 1931; Сивков П.З. Моряки Балтийского флота в борьбе за власть Советов в 1917 г. - Л., 1946; Богданов А.В.; Моряки - балтийцы в 1917 г. - М., 1955; Гречанюк Н., Попов П. Моряки Черноморского флота в борьбе за власть Советов. - Симферополь. - 1957; Военные моряки в борьбе за победу Октябрьской революции: сб. ст. и восп. - М., 1958; Шангин И.С. Моряки в боях за советский Север (1917 - 1920). - М., 1959; Столяренко М.А. Моряки в огне революции. - Л., 1960; Измайлов Н.Ф., Пухов А.С, Центробалт. - Калининград, 1967; Гаркавенко Д.А. и др. Под знаменами партии. - Л., 1965; Петраш В.В. Моряки Балтийского флота в борьбе за победу Октября. - М.; Л., 1966; Хесин С.С. Октябрьская революция и флот. - М., 1971; Зверев Б.И. Ленин и флот (1918 - 1920 гг.). - М., 1978; Селяничев А.К. В.И. Ленин и становление Советского Военно- Морского флота. - М., 1979; Петров М.А. Большевизация южных баз Балтийского флота в 1917 г. - Л., 1981; Кардашев Ю.П. Буревестники: революции в России и флот. - М., 1987 и др.

Балтийский флот в Октябрьской революции и гражданской войне. - М.; Л., 1932; Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции: сб. документов. - М.; Л., 1957; Протоколы и постановления Центрального комитета Балтийского флота. - М.; Л., 1963; Моряки в борьбе за власть Советов на Украине (ноябрь 1917 - 1920 гг.): сб. документов. - Киев, 1963; Балтийские моряки в борьбе за власть Советов (ноябрь 1917 - декабрь 1918 гг.): сб. документов. - Л., 1968; Военные моряки в борьбе за власть Советов в Азербайджане и Прикаспии. 1918-1920 гг. - Баку, 1971; Балтийские моряки в борьбе за власть Советов в 1919 г.: сб. документов. - Л., 1974; Военно-морской Революционный Комитет: сб. документов. - Л., 1975; Волжская военная флотилия в борьбе за власть Советов (1918-1919): сб. документов. - Горький, 1979; Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере (1917-1920 гг.): сб. документов. - Л., 1982; Военные моряки в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке (1917-1922): документы и материалы. -Владивосток, 1989.

Великий князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. - СПб., 1996. - С. 232. ⁹⁴ Цит. по кн.: Военные вопросы в курсе истории КПСС. - М., 1982. - С. 209. ⁹⁵ В годы гражданской войны, например, можно было услышать частушки о героях революции, в которых частушечница заявляла, что выйдет замуж «не за Ленина, не за Троцкого, а за матросика краснофлотского». (Синдаловский Н. Ленин. Мифы революции // Час пик. - 1998.-6 мая). ⁹⁶ Хесин С.С. Октябрьская революция и флот. - С. 9, 35,133, 358.

Ильина И.В. Борьба партии большевиков против проявлений «левизны» в период подготовки Октябрьской революции. - С. 26, 34; Жуков А.Ф. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. - С. 46-53; Соловьев О.Ф. Великий Октябрь и его противники. -М., 1968.-С. 34-35 и др. Смирнов П. и др. «Кронштадтцы» Ф. Раскольникова // Красная летопись. - 1933. - № 5-6. ⁹⁹ Шишкин В.Ф. Кронштадтский инцидент в мае 1917 г.// Уч. зап. Ленинградского пед. ин-та им. А.И. Герцена. - Л., 1958. ¹⁰⁰ Юрковский Н.К. Борьба Советского правительства за сохранение Брестского мира и вопрос о Черноморском флоте в марте - июне 1918 г.: автореф. дис. ...канд. ист. наук. - Л., 1985. (Список публикаций по теме диссертации, начиная с 1960 г.).

Авторефераты, дис. ...канд. ист. наук: Васильев В.В. Большевики Балтийского флота в борьбе за упрочение Советской власти после победы Октябрьбрьского вооружённого восстанья (октябрь 1917 - январь 1918 гг.). - Л., 1967; Гребельский В.В. Деятельность Коммунистической партии и Советского правительства по созданию Советского Военно-Морского Флота (октябрь 1917 - март 1918 г.). - М., 1969; Малинциян С.А. Волжско-Каспийская флотилия в годы гражданской войны. - Махачкала, 1973; Ширков В.А. Большевики Черноморского флота в борьбе за власть Советов (март 1917 - июль 1918 гг.). -Одесса, 1977; Соколов В.А. Институт военных комиссаров Балтийского флота в 1917 - 1918 гг.) - Л., 1981; Морозов Ю.П. Деятельность Коммунистической партии по созданию и боевому использованию военного флота на Каспийском море (лето 1918 - весна 1920 гг.). -М, 1984. ¹⁰² Например: Мордвинов Р.Н. Курсом «Авроры», Формирование Советского ВМФ и начало его боевой деятельности. - М., 1962; Ачкасов В.И., Белли и др. Флот в первой мировой войне 1914-1918 гг.: в 2 т. - М., 1964; Боевой путь Советского Военно-морского Флота. - М., 1987 (гл. 1-4) и др.

Например: Вишневский В. Оптимистическая трагедия; Маяковский В.В. Ода революции. Весёлый А. Россия, кровью умытая; Лавренёв Б. Разлом; Корнейчук А. Гибель эскадры и др. (См. также работы литературоведов об этих произведениях). ¹⁰⁴ Иоффе А.Е. // Анатомия революции. - С. 257.

Революция продолжается: диалог на ист. тему // Морской сборник. - 1989. - № 11. - С. 3-6. ¹⁰⁶ Крейсер «Аврора». Курс - в историю // Морская газета. - 2000. - 20 мая. - С. 4. ¹⁰⁷ История ВКП(б). Краткий курс. - М., 1946. - С. 199. ¹⁰⁸ Киличенков А. «Братцы, надо крови!..» // Родина. - 1996. - № 7-8; Суворов Д. Все против всех // Урал. - 1998. - № 7 (Разд. «Киллеры против начдивов, или Разборка в стане «левых»). ¹⁰⁹ Иоффе А.Е. Роковая точка отсчёта // Андреевский флаг. - 1992. - № 3; Беляев В.В. Балтийский флот в период буржуазно-демократической революции в России. Вопросы историографии, автореф. дис. ...канд. ист. наук. - СПб., 1992. - С.16-17 (обзор 3 гл. диссертации: «Проблема освещения событий 3-4 марта 1917 г. на Балтийском флоте и их роли в развитии революции»); Лобицын В., Дядичев В. Еремеевские ночи // Родина. - 1997. - № 11; Солнцева С. Моряки весной 1917 года // Морской сборник. - 1997. - № 2; Семёнов В. И снова о флоте // Морская газета. 1999. - 22 мая; Напалков А.В. События Февральской революции в письмах британского командора Ф.А. Кроми (Петроград - Ревель) // СПб., 1999; Копытов С. Кто угодно мог убить офицера безнаказанно... Трагедия русской армии в 1917 году // Независимое военное обозрение. - 2000. - 28 июля; Волков СВ. Трагедия русского офицерства. - М., 2001; Черкашин Н.А. Кровь офицеров...: роман в 3 кн. - М., 2001; Базанов С.Н. Последние дни генерал-лейтенанта Н.Н. Духонина в Ставке // Военно- исторический журнал. - 2001. - № 11 и некоторые др. ¹¹⁰ Грибовский В.Ю. Гибель Черноморского флота. Исторические уроки революции, гражданской войны и интервенции 1917-1924 гг. // Андреевский флаг. - 1992. - № 3; Мозговой А. Флот уничтожить немедленно... // Российская газета. - 1993. - 15 мая; Доценко В.Д. 1) Всеволод Евгеньевич Егорьев (1883-1967). - СПб., 1995; 2) Флот на юге России: история и современность (Послесл. науч. ред.) // Чикин A.M. На разломе. Черноморский флот: хроника противостояния. - СПб., 1998; Голованов К.П. У времени в плену: повесть о вице-адмирале Ю.Ф. Ралле. - СПб., 1996; Балакин С. На путях истории корабли - эмигранты // Памятники Отечества: альм. № 35; Муру Н. Погибли, но не сдались! // Морская газета (Флот). - 1998. - 25 июня; Михайлов Л.Н. На вершине флотской власти. - СПб., 2000. - С. 200-418 и др. ¹¹¹ Юрковский Н.К. О матросских массах в 1917-1918 гг.: опыт социально-психологической характеристики // Россия в XX веке: сб. ст. к 70-летию В.А. Шишкина. -С. 13-22. ¹¹² Обозрение данной литературы: Военная быль. - Париж, 1964. - № 69; Черкашин Н. Русское морское зарубежье // Андреевский флаг. - 1992. - № 2; Буяков А. Жизнь на чужбине. Русские морские офицеры в США // Морской сборник. - 1998. - № 11 и др. ¹¹³ Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой Борьбы под Андреевским флагом на суше, морях, озёрах и реках России 1917 - 1922 гг. - СПб., 1992; Монастырёв Н.А. Гибель царского флота. - СПб., 1995; Бубнов А.Д. В царской Ставке. - СПб., 1995; Андриенко В.Г. Подвиги канонерской лодки «Терец». - СПб., 1995; Граф Г.К. На «Новике». - СПб., 1997; Тимирев С.Н. Воспоминания морского офицера. - СПб., 1998; Старк Г.К. Моя жизнь. - СПб., 1998; Узники Бизерты: документальное повествование о жизни русских моряков в Африке в 1920 - 25 гг. - М., 1998; Ширинская А.А. Бизерта. Последняя стоянка. - М., 1999; Боголюбов Н.А. «Китобой» на страже чести Андреевского флага. - СПб., 2000; Моряки в гражданской войне: сб. - М., 2000; Флот в белой борьбе: сб. воспоминаний. - М., 2002; Бизертинский Морской сборник. 1921-1923: избранные страницы. - М., 2003; Пилкин В.К. В Белой борьбе на Северо-Западе. Дневник 1918 - 1920. - М., 2005; Реден Н. Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914-1919. -М., 2006. и др. ¹¹⁴ Доценко В.Д. История моего собрания. - СПб., 1998. ¹¹⁵ Там же.-С. 11. ¹¹⁶ Три века Российского флота: в 3 т. - Т. 2 / Б.И. Родионов, Н.Ю. Березовский, В.Ю. Грибовский и др. - СПб., 1996; История флота государства Российского: в 2 т. - Т. 1: 1696-

1941 / В.А. Золотарёв и др. - М., 1996; Золотарёв В.А., Козлов И.А. Три столетия российского флота: в 3 т. - Т. 2: 1914-1941. - М.; СПб, 2004; Широкорад А.Б. Великая речная война. 1918-1920 годы. -М., 2006.

Абакумов И.Ф. Флот белого движения в годы гражданской войны (1918 - 1922 гг.): автореф. дис. ...канд. ист. наук. - Владивосток, 1993; Гончаренко А.Г. Закат и гибель Белого флота. 1918-1924 годы. - М, 2006.

Тушков А.А. 1) Флот России в годы гражданской войны. - Владивосток, 2002; 2) Флот и гражданская война в России. - Владивосток, 2004. ¹ Хесин С.С. Октябрьская революция и флот. - С. 13-14.

В западной исторической литературе в силу вышеуказанного общего повышения внимания к социальной истории начала действовать и обратная тенденция. Так, в 1978 г. в Лондоне вышел труд Эвана Модзли (Mawdsley Е. The Russian revolution and the Baltic Fleet: War and Politica, February 1917 -April 1918. -Landon. 1978). ¹²¹ Например: Дудоров Б.П. Адмирал Непенин. - М., 1993. - С. 226. ¹²² Граф Г.К. На «Новике». - С. 367. ¹²³ Там же. - С. 375. ¹²⁴ Моджорян Л.А. Терроризм на море. - М, 1991; Демиденко В.В., Прусс В.М., Шемякин А.Н. Пиратство, терроризм, мошенничество на море. Правовые аспекты. - Одесса, 1997; Прокофьев С. Современные наследники капитана Флинта. Борьба с пиратством на море выглядит бесперспективной // Независимое военное обозрение. - 2000. - 21 янв.; Морской терроризм // Московский журнал международного права. - 2001. - № 2; Резяпов Н., Симонов A. Международный терроризм на море // Морской сборник. - 2004. - № 1; Григорян В.Л., Дмитриев В.И. Пиратство, разбой и терроризм на море. - М., 2004 и др. ¹²⁵ Майданов А.Г. Прямо по курсу - смерть. - Рига, 1992; Черкашин Н.А. Авантюры открытого моря, 2004; Знаменитые морские мятежи («Потёмкин», «Очаков», Кильское восстание); Бунт на атомоходе; Восстание на «Сторожевом». Как это было // 2004. - 13 дек. - Режим доступа: . . ¹² Васецкий Н. Гибель адмирала // Морской сборник. - 1991. - № 6; Мишанов В.Г. Дело Минной дивизии // Андреевский флаг. - 1992. - № 2; Фортуньянц В.Н. Четвёртый командующий // Морской исторический сборник. Вып. 3. - СПб., 1992; Громак В., Долгишев B. За три года до Кронштадта // Красная звезда. - 1994. - 12 февр.; Звягинцев В.Е. Мятежная Балтика // Военно-исторический журнал. - 1994. - № 3; Смирнов А. «Данко» Балтийского флота // Морская газета (Флот). - 1995. - 27 июля; Программа В. Правдюка // ТВ - 3. - 1996. - 14 нояб.; Муранов А.И., Звягинцев В.Е. Первый смертный приговор // Досье на маршала. - М., 1996; Шошков Е.Н. Наморси A.M. Щастный (Трагическая биография в событиях, датах и комментариях). - СПб., 2001.

В публикациях относительно данных событий правомерно отмечается, что они очень сложные и что в них остаётся много неясного (Кузнецов М. «Петербург, Кронштадт, Российский флот» // Морская газета (Флот). - 1997. - 22 мая). ¹²⁸ Кронштадтский мятеж: сб. статей, воспоминаний и документов. - Л., 1931; Трифонов И., Сувениров О. Разгром кронштадтского контрреволюционного мятежа 1921 г. // Военно- исторический журнал. -1971. - № 3; Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа 1921 г. - М.,1973; Щетинов Ю.А. Сорванный заговор. - М., 1978; Кронштадтский мятеж: крах контрреволюционной авантюры. Воспоминания участников подавления Кронштадтского мятежа (1921 г.). - Л.,1978; Кураев М.Н. Капитан Дикштейн. - М., 1990 и др. ¹²⁹ Об этом, например: Цветков В.Ж. // Белая гвардия. Вып. 6. - С. 2; Бехтерев С.Л. Ижевский «Кронштадт» (Попытка восстания на Ижевских заводах в 1920 г.) // Там же. - С. 30. ¹³⁰ Avrich P. Kronstadt, 1921. -N.Y., 1970; Эврич П. Восстание в Кронштадте. 1921 год / Пер. с англ. А.А. Игоревского. - М., 2007. ¹³¹ Эврич П. Восстание в Кронштадте. - С. 217. ¹³² Гоголевский А.В. Революция и психология. - С. 126,158. ¹³³ Эврич П. Восстание в Кронштадте. - С. 224. ¹³⁴ Волин В.М. Неизвестная революция, 1917-1921. - С. 300-385. ¹³⁵ Кронштадтская трагедия 1921 года: документы: в 2 кн. - М., 1999. ¹³⁶Тамже.-Кн.1.-СЛ0.

Клямкин И. Какая дорога ведёт к храму? // Новый мир. -1987. - № 11. - С. 173. ¹³⁸ Ленин В.И. Поли. собр. соч. - Т. 43. - С. 23.

Кронштадтская трагедия 1921 года. - Кн. 2. - С. 113. ¹⁴⁰ Эврич П. Восстание в Кронштадте. - С. 135, 136.

Амбарцумов Е.А. Анализ В.И. Лениным причин кризиса 1921 г. и путей выхода из него // Вопросы истории. - 1984. - № 4. ¹⁴² Бугаев Е. Странная позиция // Коммунист. - 1984. - № 14. ¹⁴³ Ленин В.И. Поли. собр. соч. - Т. 43. - С. 23.

Семанов С. Начало конца. Кронштадт, 1921: мятеж или восстание? // Санкт-Петербургская панорама. - 1992. - №№ 3, 4. ¹⁴⁵ Правда о «мятеже» в Кронштадте // Труд. - 1994. - 15 янв. ¹⁴⁶ В связи с этой дискуссией нам представляется взвешенной точка зрения флотского публициста Н. Ремизова, который, отмечая «чёрно-белые запальчивые споры в печати» главных участников данной дискуссии М.Н. Кузнецова и И.Я. Кравцова, отмечал, что балтийские матросы - явление «весьма неоднозначное». Они, были героями и антигероями одновременно, что «восстание (или мятеж - какая, собственно разница?) было первым гласным недоумением, идущим из масс» (Ремизов Н. Не брать историю за лацканы // Морская газета (Флот). - 1993. - 25 марта). Вместе с тем следует отметить, что М.Н. Кузнецов хорошо показал демократический характер восстания, а И.Я. Кравцов на основе тщательного изучения документальной базы объективно определил масштабы репрессий в отношении его участников. ¹⁴⁷ Кронштадт был трагедией // Юность. -1988. - № 6. - С. 76, 77.

Васецкий Н. 1) Кронштадтский мятеж: взгляд сквозь годы // Морской сборник. - 1991. -№ З.-С. 81; 2) Второй орден Троцкого//Литературная Россия. - 1990.- 17авг.-С. 18. ¹⁴⁹ Лагутина Л. Крутая линия // Диалог. - 1991. - № 7. - С. 48-49. ¹⁵⁰ Кузнецов М.Н. За что был расстрелян Кронштадт. - СПб., 2001. - С. 27. ¹⁵¹ Семанов С.Н. Кронштадтский мятеж. -М., 2003. - С. 182. ¹⁵² Там же.-С. 83.

Девятый съезд Коммунистической партии. Стенографический отчет (20 марта - 4 апр. 1920 г.). - М., 1920; Стенографический отчет X съезда Коммунистической партии (8-16 марта 1921 г.). - Пг., 1921; Разложение армии в 1917 г.: сб. документов. - М.; Л., 1925; Американская революция перед судом американских сенаторов. Официальный отчет «Овермэнской комиссии» сената. - М.; Л., 1927; Вторая и третья петроградская общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г.; Протоколы съездов и конференций Всесоюзной Коммунистической партии (б). Седьмой съезд: март 1918. - М.; Л., 1928; Протоколы Центрального комитета РСДРП(б): август 1917 - февраль 1918. - М.; Л., 1929; Большевизация петроградского гарнизона: сб. материалов и документов. - Л., 1932; Второй всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов: сб. документов. - М., 1957; Донесения комиссаров Петроградского Военно-революционного комитета: сб. документов. - М., 1957; Переписка Секретариата ЦК РСДРПб) с местными партийными организациями (март - октябрь 1917 г.): сб. документов. - М., 1957; Великая Октябрьская социалистическая революция: документы и материалы. - М., 1957-1963; Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП(б). Петроградская общегородская конференция РСДРП(б). Апрель 1957 г.: протоколы. - М., 1958; Шестой съезд РСДРП(б): протоколы. - М., 1958; Революционное движение в русской армии в 1917 г. - М., 1968 и др. ^lA См. сноску 92. ¹⁵⁵ Превратности жизни адмирала Колчака: публ. документов // Морской сборник. - 1990. - №№ 9-10; Как Троцкий и Ко разваливали флот // Военно-исторический журнал. -1990. - № 3; Гефтер А. (мичман) Воспоминания курьера // Архив русской революции: в 12 т. - Т. 10 - М., 1991; Кронштадт в 1921 г.: новые документы // Русское прошлое: ист.-документальный альм. Кн. 2. - СПб., 1991; Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере // Белый Север. 1918-1920: мемуары и документы: в 2 вып. - Архангельск, 1993. - Вып.1; Доклад Военно-морского эксперта Российской Мирной делегации С. Холодовского // Источник. - 1995. - № 1; «Морские вопросы... Украиной не подымались...» // Гангут: науч.-попул. сб. ст. Вып. 12. - СПб., 1997 и др. ¹⁵⁶ Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году: документы и материалы. - Т. 1. - СПб., 1993; т. 2. - СПб., 1995; т. 3. - М., 1999; т. 4 - М., 2003; Крестьянское движение в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. «Антоновщина»: документы и материалы. - Тамбов, 1994; Литвин А.Л. Левые эсеры и ВЧК: сб. документов. - Казань, 1996; Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918 - 1932 гг. - М., 1998; В.И. Ленин: неизвестные документы. 1891 - 1922. - М., 1999; Партия социалистов-революционеров. 1905-1925: документы и материалы: в 3 т. - М., 1996-2001; Анархисты. 1883-1935 гг.: документы и материалы: в 2 т. - М., 1998-1999; Партия левых социалистов-революционеров: документы и материалы. 1917-1925: в 3 т. / Т. 1: июль 1917 г. - май 1918 г. - М., 2000; Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917-1929. Экономические конфликты и политический протест: сб. документов. — СПб., 2000; Горячешный и триумфальный город. Петроград: от «военного коммунизма» к НЭПу: документы и материалы. - СПб., 2000; Политическая полиция и политический терроризм в России: вторая пол. XIX - начало XX в.: сб. документов. - М., 2001; Петербургский комитет РСДРП(б) в 1917 году. Протоколы и материалы заседаний. - СПб., 2003; Анархия. Антология современного анархизма и левого радикализма. В 2 т. - М., 2003; Крестьянское движение в Тамбовской губернии (1917-1918): документы и материалы. - М., 2003; ВЧК уполномочена сообщить... - Жуковский; М., 2004; Рабочее оппозиционное движение в большевистской России в 1918 г. Собрания уполномоченных фабрик и заводов: документы и материалы. - М., 2006; Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918-1921: документы и материалы. - М., 2006 и др. ¹⁵⁷ См. сноску 90.

Черкашин Н.А. Кровь офицеров... - С. 112. ¹⁵⁹ См. сноски 112, 113. ¹⁶⁰ Сибиряков И.В. Образ гражданской войны в сети Интернет // Гражданская война на Востоке России. - С. 23. ¹⁶⁴ Об этом: Волкова И.В. Армия, власть и общество: военный фактор в политике Российской империи: автореф. дис. ...д-ра ист. наук. - М., 2006. - С. 13. ¹⁶⁵ О «шапкозакидательстве» в современной армии см., например: Пересказочник В. Доблести военных реформаторов // Советская Россия. - 2006. - 19 янв.

Похожие диссертации на Левый экстремизм на флоте в период революции 1917 года и гражданской войны : февраль 1917 - март 1921 гг.

Вузовская интеллигенция города Томска в годы революции и Гражданской войны, февраль 1917 - конец 1919 гг.Михеенков Егор Геннадьевич

Казачество Урала в период революций 1917 года и гражданской войны : Военно-политическая деятельность и государственное строительствоМамонов Юрий Владимирович

Власти и образование на Южном Урале накануне, в период революций 1917 года и гражданской войны Губскова Галина Геннадьевна

Казачество России в период революций 1917 года и на начальном этапе гражданской войныТрут Владимир Петрович

Русские войска во Франции в годы Первой мировой войны (1916-1918)Чиняков Максим Константинович

Тамбовское крестьянство в годы Первой мировой войны : 1914 - февраль 1917 гг.Самохин Константин Владимирович

Промышленное развитие губерний Верхней Волги в годы Первой мировой войны : 1914 - февраль 1917 гг.Белов, Сергей Игоревич

Правый спектр Государственной думы и Государственного совета России в годы Первой мировой войны : 1914 - февраль 1917 гг.Иванов, Андрей Александрович

Благотворительность в России в годы первой мировой войны (1914 - февраль 1917 г.) : опыт помощи пострадавшим от военных действийГрицаева Анна Николаевна

Деятельность организаций Всероссийского Земского Союза и Всероссийского Союза Городов на Среднем Урале в годы Первой мировой войны : 1914 - февраль 1917Баженова, Кристина Евгеньевна