Эволюция государственно-церковных отношений в 1920-1929 гг. : На материале Пермской епархии Агафонов Петр Николаевич

Данный автореферат диссертации должен поступить в библиотеки в ближайшее время
Уведомить о поступлении

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Агафонов Петр Николаевич. Эволюция государственно-церковных отношений в 1920-1929 гг. : На материале Пермской епархии : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.02.- Пермь, 2002.- 259 с.: ил. РГБ ОД, 61 03-7/88-X

Содержание к диссертации

Введение

Глава I Церковь в условиях административного и идеологического наступления в 1920-1923 гг 28

1. Завершение реализации декрета "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви" в Пермской епархии 28

2. Голод 1921-1922 гг. и Церковь 37

3. Обновленческий раскол 57

Глава II Поиски путей сосуществования Церкви и государства в 1923-1927 гг 71

1. "Религиозный нэп" 71

2. Антирелигиозная пропаганда: формы, методы и содержание 88

3. Деятельность обновленческих и тихоновских церковных общин в Пермской епархии 109

Глава III Церковь в условиях нового наступления в 1927-1929 гг 139

1. Декларация митрополита Сергия (Страгородского) 139

2. Наступление на Церковь "по всему фронту" 147

Заключение 158

Список источников и литературы 167

Завершение реализации декрета "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви" в Пермской епархии
"Религиозный нэп"
Декларация митрополита Сергия (Страгородского)

Введение к работе

История Русской Православной Церкви XX в. и религиозная политика СССР вызывали и продолжают вызывать значительный интерес отечественных и зарубежных исследователей. До конца 1980-х гг. условия для объективного изучения государственно-церковных отношений фактически отсутствовали, и только в начале 1990-х годов начинается обращение к уникальным пластам архивных документов, которые постепенно вводятся в научный оборот.

Изменение отношений государства и Церкви, влияние, которое оказывает Церковь на развитие общества, вызвали значительный интерес к ее истории советского периода. В своем докладе на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал: "Народы, духовно окормляемые Московским Патриархатом, претерпели немало страданий, прошли через бурные общественные перемены. Две мировые войны, война гражданская, голод и репрессии, распад единого государства, экономические и политические нестроения, кровопролитные межнациональные конфликты -трагическое бремя истории XX века. Русская Церковь пережила беспрецедентные гонения, воздвигнутые богоборцами на веру Христову. Многие тысячи иерархов, священнослужителей, монашествующих, мирян прославили Господа мученической кончиной, безропотным перенесением страданий и лишений в лагерях, тюрьмах, ссылках. Удар, последствия которого ощущаются и поныне, был нанесен по храмам и святыням, по системе церковного образования, миссионерства, благотворительности, издательского дела. Политика государственного атеизма была направлена на то, чтобы отторгнуть Церковь от жизни народа, возвести средостение между верой и всеми сферами общественной жизни: наукой, культурой, образованием, воспитанием молодежи и воинства"'.

Актуальность темы исследования. Перемены в государственном и политическом строе России за прошедшее десятилетие кардинальным образом повлияли на роль религии и Церкви в социально-политической и духовной жизни общества. Православная Церковь, как это не раз бывало в истории России, проявила высокий нравственный и политический потенциал, став одним из самых активных социокультурных институтов формирующегося гражданского общества в условиях духовно-нравственного кризиса современного общества связанного с обвально-топорной деидеологизацией и демифологизацией.

История взаимоотношений власти и Церкви приобрела не только научный, но и практический характер. Она позволяет учесть опыт прошлого при формировании современной и будущих моделей взаимодействия. От полноты и объективности осмысления исторического опыта зависит процесс создания новой модели церковно-государственных отношений. Комплексное исследование взаимоотношений Церкви и государства применительно к региону Урала только начинается.

Степень разработанности проблемы. Первыми авторами работ по проблемам религиозной политики партии и государства были видные деятели партии, соратники и ученики В.И. Ленина. В 1917-1923 гг. со статьями и памфлетами, разоблачающими контрреволюционную деятельность духовенства и Церкви, раскрывающими связь религиозных организаций с белогвардейцами и интервентами, выступали многие видные партработники и публицисты - Ем. Ярославский, Н.К. Крупская, П.А. Красиков, В.В. Боровский, А.В. Луначарский, В.Д. Бонч-Бруевич, Н.А. Семашко, А.Логинов, В. Сарабьянов, И.И. Скворцов-Степанов². Их наследие носит ярко выраженный публицистический, пропагандистский характер. Авторы не

2 Бонч-Бруевич В.Д. Избранные атеистические произведения. М., 1973. Красиков П.А. Избранные атеистические произведения. М., 1964. Крупская Н.К. Вопросы атеистического воспитания. М., 1964. Луначарский А.В. Почему нельзя верить в бога. Избранные атеистические произведения. М., 1965. Он же. Об атеизме и религии М., 1970. Ярославский Ем О религии. М„ 1957. Он же. Библия для верующих и неверующих. М Политиздат, 1977. Скворцов-Степанов И.И. Избранные атеистические гфоюведенТ М., 1959. Онже. Из истории русской православной церкви. // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. Вып. IV. М,Л., Издательство АН СССР. 1961 С. 263-285. скрывали направленности своих работ, так В.Д. Бонч-Бруевич в 1924 г. писал: "Не надо думать, что православная церковь слаба, что она разложилась, упала. Нет, она еще сильна в достаточной степени, и мы, не ослабевая ни на минуту, должны наносить ей удар за ударом своей открытой пропагандой наших идей, нашего материалистического миросозерцания, помня раз и навсегда, что само религиозное миросозерцание глубоко враждебно всему нашему строю мыслей, и что пролетариату и разумному крестьянству решительно не нужны ни "живая", ни мертвая, ни новая, ни старая церковь. И чем скорее забудем мы о их сушествовании вообще тем будет лучше и для нас самих, и для всего человечества"³.

Одним из самых плодовитых антирелигиозных авторов был следователь по особо важным делам ВЧК, с мая 1919 г. эксперт VIII (Ликвидационного) отдела Наркомюста И.А. Шлицберг; до революции "ходатай" по бракоразводным делам. В предисловии к книге "Религиозная язва" он писал: "С точки зрения антропологии, всех привходящих в нее отраслей знания, Иисус Христос был только физический и умственный выродок, а проповедь его лишь систематический бред религиозно-мистического характера". Н.К. Крупская считала эту статью "неудачной", а Патриарх Тихон подверг резкой критике всю деятельность Шпицберга в письме к Председателю ВЦИК Калинину⁴.

Работы идеологов можно рассматривать в качестве ценных источников, т. к. в них были определены основные задачи церковной политики партии и государства, антирелигиозной пропаганды и атеистической работы, главными направлениями которых являлось раскрытие классовой роли религии и Церкви. Отличительной чертой историографии 1920-х гг. было ее стремление показать положительную роль атеистической пропаганды'.

Бонч-Бруевич В.Д. Живая церковь и пролетариат. Второе издание Комиссии по улучшению жизни детей при ВЦИК и кооперативного изд-ва "Жизнь и знание". Москва. 1924. С. 3.

Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти.

1917-1943. Сборник в двух частях. Составитель М.Е. Губонин. М. Православный Свято-Тихоновский

Богословский Институт. 1994. С. 170-173.

Нечаев М.Г. Контрреволюционная деятельность церкви в период подготовки и проведения Великой

Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны на Урале (1917-1919 гг.) Дисс. канд. ист. наук. Пермь, 1988.

Идеологические установки авторов на десятилетия вперед определили основные направления советской историографии.

Вопросам истории раскола Церкви, обновленческого движения, его роли в расколе, проблемам его отношениям с новой властью были посвящены труды видного обновленца Б.В. Титлинова, редактора популярно-богословского журнала "Церковно-общественный вестник", печатного органа обновленцев. Главную причину раскола он видел в кампании по изъятию церковных ценностей, когда духовенство раскололось на два лагеря - в первом были те, кто считал, что имущество Церкви перестало быть церковным, во втором те, кто увидел в конфискации покушение на собственность Церкви. В отличие от партийной историографии, утверждавшей, что переход части духовенства на позиции обновленчества и лояльности советской власти являлось тактическим ходом, Титлинов утверждал что союз обновленцев с революцией произошел потому что они "внутренне" приняли социальный переворот⁶.

В конце 1920-х начале 1930-х гг. автором многочисленных работ, разоблачающих контрреволюционную деятельность духовенства в период революции. Гражданской войны и нэпа был Б.П.Кандидов. Он оценил классовую позицию Церкви в духе времени: любая церковь - "крепость контрреволюции", каждый "церковник - агент и шпион"⁷. Ссылки на каноны в послании Патриарха Тихона от 28 февраля 1922 г. Кандидов объявил лживыми, так как согласно декрету об отделении Церкви от государства ее богатства были объявлены собственностью трудящихся. Целью посланий "центропопа" Тихона, по мнению Кандидова, было инспирирование восстания против советской власти, его позиция была преступно-враждебной.

К ХХ-летию отделения Церкви от государства сотрудник Музея истории религии и атеизма, бывшийобновленческий митрополит Николай Платонов,

Тезисы обновленчества, составленные проф. Б.В. Титлиновым. ГАПО, ф. р-1, оп. 1, ед. хр. 7, лл. 42-43. Лекция проф. Ленинградского Богословского института, доктора церковной истории Б.В Титлинова "Церковное разделение и мир церкви". ГАПО, ф. р-1, оп. 1, ед. хр. 397, лл. 1-8.

Кандидов Б.П. Голод 1921 года и церковь. М.-Л. Московский рабочий, 1932. Кандидов Борис. Церковь и шпионаж. ОГИЗ-ГАИЗ. 1938. "заведомый агент ГПУ" по словам А. Левитина-Краснова и В. Шаврова⁸, попытался написать историю русского Православия после Октябрьской революции'. В обстановке массовых гонений на Церковь он, как и целый ряд других авторов¹⁰, не пожалел черной краски для показа "антинародной сущности" Церкви. По его мнению, деятельность обновленцев была полностью направлена против Советской власти, "под флагом "защиты веры" обновленческая церковь хотела выступить на будущем соборе со своим планом борьбы с коммунизмом'"¹.

Оживление интереса к церковной тематике произошло лишь на третьем, самом обширном этапе 1960-1980 гг. И.Я. Трифонов в статье "Раскол в русской православной церкви" исследовал борьбу различных групп и течений в духовенстве и ее влияние на упадок религиозности населения. Тактику и "методы Коммунистической партии по использованию церковного раскола в целях научно-атеистического просвещения масс"'². В другой своей работе автор трактовал советскую историю как борьбу с кулацкими контрреволюционными мятежами; утверждал, что рабочие поддерживали кампанию по изъятию церковных ценностей¹³.

М.М. Шейнман, в молодости работавший под непосредственным руководством Ем. Ярославского, писал о том, что "контрреволюционные элементы решили воспользоваться народным бедствием (голодом), чтобы спровоцировать выступления против Советской власти"¹⁴. По его мнению, послания Патриарха Тихона в начале 1922 г. были восприняты частью церковников как "директива организовать сопротивление изъятию ценностей. * Левитин-Краснов А.Э., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. ' Платонов Н.Ф. Православная церковь в 1917-1935 гг. //Ежегодник Музея истории религии и атеизма. Вып. V. М.-Л., Издательство АН СССР. 1961. С. 206-271. Он же. Православная церковь в борьбе с революционным движением в России (1900-1917 гг.) // Ежегодник Музея истории религии и; атеизма. Вып. IV. М.-Л., Издательство АН СССР. 1960. С. 103-209. ¹⁰ Амосов Н.К. Октябрьская революция и церковь. М., 1939. Абросенко К.П. Религия на службе контрреволюции в Сибири. Иркутск. 1938. Анвенсул В.К. Церковь и гражданская война на Урале. Свердловск. 1937. ¹¹ Платонов Н.Ф. Православная церковь в 1917-1935 гг. С. 241. ^ Трифонов И.Я. Раскол в русской православной церкви (1922-1925 гг.) // Вопросы истории. 1972. № 5. С. ¹³ Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921-1937). М., 1960. ¹⁴ Шейнман М.М. Обновленческое течение в русской православной церкви после Октября. Вопросы научного атеизма. Вып. 2. Мысль. М, 1966. С. 42-43.

Результатом призыва патриарха явились кровавые столкновения"¹⁵. С историком солидарен непосредственный участник событий Бонч-Бруевич: "Патриарх Тихон, несомненно, являлся главным действующим лицом во всех этих контрреволюционных затеях, но его никак нельзя причислить к полководцам без армии"'⁶. "Армией" Бонч-Бруевич называет епископат и духовенство Русской Церкви, намекая на их долю "ответственности".

Причины изъятия церковных ценностей рассмотрел в своей статье И.А. Чемерисский¹⁷. Автор писал о том, что создателями церковных ценностей были трудящиеся, и по их требованиям советская власть приступила к конфискации церковных ценностей. Изъятие совершалось, по его мнению, в тактичной форме, с уважением к религиозным чувствам верующих'⁸. Он подчеркивал, что "борьба против изъятия церковных ценностей была наиболее широкой попыткой наших врагов (курсив мой - А.П.) вызвать контрреволюционное движение в стране, после разгрома белогвардейцев и интервентов. Провал планов контрреволюции, прикрывавшихся религией привел к глубокому кризису в среде самой церкви к полной дискредитации тихоновщины и способствовал дальнейшему росту атеизма в нашей cтранe"'⁹.

Р.Ю. Плаксин писал о том, что акты сопротивления были организованы духовенством²⁰. Утверждения автора о поддержке кампании по изъятию народными массами, о солидарности В.И. Ленина с требованиями трудящихся в секретном письме членам Политбюро ЦК РКП (б) от 19 марта 1922 г. являются повторением прежних формулировок^'. Причины обновленческого раскола автор видел в значительном сокращении числа верующих. Он утверждал, что духовенство выступало единым фронтом против революции, а его размежевание произошло после опубликования декрета об изъятии ценностей. Изменение политической ориентации Церкви, попытки приспособить православное учение к социализму было важнейшим условием

Шейнман М.М. Указ. соч. С. 43.

Бонч-Бруевич В.Д. Избранные атеистические произведения. М., 1973. С. 147-148.

Чемерисский И.А. Изъятие церковных ценностей для помощи голодающим. Вопросы истории религии и атеизма. Издание АН СССР. М, 1962. С. 186-212.

Чемерисский И. А. Указ. соч. С. 186-212.

Чемерисский И.А. Указ. соч. С. 212.

Плаксин Р.Ю. Крах церковной контрреволюции 1917-1923 гг. М, 1968.

Плаксин Р.Ю. Тихоновщина и ее крах: Позиция православной церкви в период Великой Октябрьской революции и гражданской войны. Л., Лениздат, 1987. С. 181-186, 199-202. ее спасения. Оценивая отношение власти к обновленчеству, Плаксин повторил тезис Л.Д. Троцкого о том, что обновленческое движение - это отголосок сменовеховства²². Победу сторонников Патриарха Тихона над обновленцами он объяснил изменением позиции Церкви по отношению к власти^³.

Председатель Совета по делам религии при Совете Министров СССР В.А. Куроедов также оценил роль Церкви как крайне реакционную. Во время голода 1921-1922 гг. Патриарх Тихон и руководимая им Церковь призвали массы верующих на борьбу против советской власти. Куроедов ритуально твердил о поддержке широкими массами политики государства по отношению к Церкви²⁴. Заявление в Верховный суд РСФСР и "завещание" Патриарха он признавал добровольными, отрицал оказанное давление на главу Церкви²⁵.

К вопросам эволюции государственно-церковных отношений, эволюции самой Церкви обратились первыми не историки, а философы-атеисты²⁶. В их работах 1960-1980 гг. предпринималась попытка реконструкции истории обновленческого раскола. Они давали оценку обновленческому движению как церковному сменовеховству, направленному на приспособление Церкви к новым социально-политическим условиям²⁷. Характер государственно-церковных отношений, их эволюция, история самой Православной Церкви были в значительной степени искажены в многочисленных работах Н.С. Гордиенко²⁸. Контрреволюционное духовенство, писал философ, сделало "ставку на голод" и понесло заслуженное наказание "за преступление против собственного народа"²⁹. Епископат и священнослужители оказались в лагере явных или тайных врагов, жаждавших реставрации монархии, » S^^SS^^'S^C. 191-197. ²⁴ Куроедов В.А. Религия и церковь в Советском государстве. М, 1984. " Куроедов В.А. Указ. соч. С. 58, 61-64, 66-69. " В 1964 г. во многих гуманитарных вузах страны были открыты кафедры научного атеизма, был использован опыт конца 1920-х гг. Лекции по атеизму страдали бездоказательностью и формализмом.

Студентам-гуманитариям внушалось, что они являются "бойцами идеологического фронта". Интерес в столичной студенческой среде во второй половине 1960-х гг. к религии и истории Церкви был значительным и имел явную тенденцию к росту. ¹⁷ Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия (20-80-годы XX столетия). М., 1984. Федин Ю. О современных попытках обновления религии. М., 1962. Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия. М. Знание, 1969. ^м Гордиенко Н.С. Указ. соч. Он же. Современное русское православие. Л., 1988. ^м Гордиенко Н.С. Эволюция... С. 6. поддержка верующими Советской власти - таковы важнейшие, по мнению Гордиенко, предпосылки эволюции государственно-церковных отношений. Он считал, что в ходе эволюции Церкви произошло обновление практически всех элементов религиозно-церковного комплекса³⁰.

П.К. Курочкин полагал, что только митрополит Сергий (Страгородский), как глава Церкви, был вынужден отказаться от формулы аполитичности и перейти на позиции лояльности, т.е. признать советскую власть, урегулировав различные стороны религиозно-церковной жизни³¹. Обновленческое движение им рассматривается как инициатор церковной поддержки нового общества, как русский вариант церковной реформации. К основным особенностям обновленчества исследователь относил выдвижение на первый план социальных проблем. П.К. Курочкин отвергает признаваемый многими исследователями тезис о роли обновленцев в качестве орудия антицерковного и внутрицерковного террора, раскола Церкви. Он выделил одну важную, на наш взгляд, причину кризиса обновленчества - неприятие верующими поспешного темпа нововведений - массовое религиозное сознание отказалось принимать быструю ломку традиций. Курочкин и Гордиенко справедливо заметили, что "обновленческое движение 1920-х гг. было самым глубоким в истории религиозного либерализма в России"³². Последствиями обновленческого движения, по мнению П.К. Курочкина, явилась эволюции Православия, его приспособление к социализму, что и было сформулировано в программах, манифестах и циркулярах обновленцев в 1922-1927-х гг.³³

Исследование истории религии и атеизма, проблем Церкви и классовой борьбы в 1917-1937 гг. в Сибири осуществил И.Д. Эйнгорн. Автор рассмотрел различные аспекты "церковной контрреволюции", роль Церкви в "заговорах и мятежах", сущность блока остатков эксплуататорских классов с духовенством, причины "краха церковной контрреволюции", политическую переориентацию Церкви. По его мнению, служители культа выступали "против всех мероприятий советской власти, прикрываясь цитатами из ³⁰ Гордиенко Н.С. Эволюция... С. 6, 17. ³¹ Курочкин П.К. Социальная позиция русского православия. М. Знание, 1969. С. 130. ³² Гордиенко Н.С., Курочкин П.К. Особенности модернизации современного русского православия. Знание. М. 1978. С. 25. ³³ Курочкин П.К. Указ. соч. С. 66, 70-76, 128.

11 Библии и Корана". Исследователь изучил большое количество церковных документов и партийных материалов, фонды видных идеологов и проводников "линии партии" - Е.М. Ярославского и А.В. Луначарского³⁴. В числе причин провала "церковной контрреволюции" историк называет поддержку трудящимися и частью духовенства декретов советской власти успехи социалистического строительства вынудившие Церковь изменить политический курс^³⁵

Антинародными выглядят позиции Церкви и духовенства в изложении белорусского автора М.С. Корзуна³⁶. Выступления верующих против ограбления храмов были результатом провокаций духовенства и посланий Патриарха Тихона. Причиной возникновения обновленческого раскола он считал стремление части белого духовенства захватить высшую власть, сохранив влияние на верующих. Занятостью епархиальными делами, а не домашним арестом, автор объяснил невозможность приезда митрополита Ярославского и Ростовского Агафангела (Преображенского) в Москву в мае 1922 г. для того, чтобы стать во главе Церкви после ареста Патриарха Тихона. Эволюцию взглядов Патриарха и его окружения исследователь объяснил итогами Гражданской войны, успехами социалистического строительства, что заставило Церковь стать на путь приспособления к новым социальным условиям учитывая ее стремление сохранить влияние на верующих³⁷.

Хотя до конца 1980-х гг. условия для объективного изучения государственно-церковных отношений отсутствовали, важные в научном плане работы все же появлялись. Единственной специальной монографией, посвященной истории обновленческого раскола, явилась работа ³⁴ Эйнгорн И. Д. Очерки истории религии и атеизма в Сибири (1917-1937). Томск. Изд-во Томского ун-та, " Эйнгорн И.Д. Указ. соч. С. 27-29. " В 1975 г. изд-во БГУ выпустило его книгу "Социально-политическая борьба в Афинах в 444-425 гг. до

А.А. Шишкина³⁸. Она отличается научной основательностью, скрупулез ностью, широтой использованного фактического материала. "Обновленцы были застрельщиками приспособления церкви и ее учения к новым социалистическим условиям жизни. Поэтому история обновленческого раскола русской православной церкви есть история приспособления ее к новым условиям"³⁹. Обновленчество, по мнению Шишкина, было вырази телем взглядов мелкобуржуазных слоев, сменовеховским путем приспосабливавшимся к действительности. "Обновленчество было религиозной формой возрождавшейся буржуазной идеологии, идеологии сменовеховства. Обновленцы питали надежду на постепенное перерождение Советского государства"⁴⁰. Историк повторил оценки исследователей предыдущих лет о "реакционных" тихоновцах и "прогрессивных" обновленцах, о том, что послание Патриарха от 28 февраля 1922 года ввергло Церковь в глубочайший кризис⁴¹. А.А. Шишкин подробно проанализировал позиции трех основных обновленческих групп, их междоусобную борьбу. Главными причинами примирения обновленцев с тихоновской Церковью он считал раскаяние Патриарха возвращение верующих в патриаршую Церковь ослабление внутрицерковной борьбы. Рассматривая проблемы отношений обновленцев с государством исследователь подчеркивал чисто внешнюю схожесть их целей - переустройство общества на справедливых началах. Но если Церковь традиционно предлагала идти путем нравственного воспитания то государство - административным насильственным Модер низм обновленцев в социальных вопросах автор объяснял стремлением минимизировать разрыв верующих с Церковью сблизить идеалы христианства и социализма Обновленцы "Церковь принимает религиозную правду коммунизма Это не значит что она делается коммунистической У коммунизма своя идеология коммунистическая у ³⁸ Шишкин А.А. Сущность и критическая оценка обновленческого раскола русской православной Церкви. Казань. Изд. Казанского ун-та. 1970. ³⁹ Шишкин А.А. Указ. соч. С. 5. ⁴⁰ Шишкин А.А. Указ. соч. С. 260. ⁴¹ Шишкин А А Указ. соч С. 82. церкви идеалистическая. У коммунизма свои методы достижения, у церкви свои"⁴².

Советское историографическое наследие проблем взаимоотношений государства и Церкви многоаспектно и значительно по объему. Длительное время господствовавшая атеистическая трактовка истории отводила Церкви роль идеологического противника. Партийный подход заставлял исследователей рассматривать проблему не с научных позиций, а с идеологических. Историческая наука утверждала, что в СССР торжествует свобода совести, находила аргументы для оправдания воинствующего атеизма. Деятельность Церкви изучалась с точки зрения ее борьбы против советской власти, исполнения законодательства, переориентации политической позиции. И хотя был накоплен значительный фактологический потенциал, документальные материалы о деятельности партийно-государственных органов по отношению к религиозным объединениям, к Церкви в целом, были недоступны и практически не анализировались. Источниками исследований были работы идеологов партии, законодательные акты постановления высших органов советской власти решения партийных съездов, периодика. В итоге проблемы взаимоотношений власти и Церкви оставались малоизученными в исторической науке.

Следующий, четвертый, этап отечественной историографии начался в конце 1980-х годов. В 1988 г. после встречи М.С. Горбачева с Патриархом Пименом началась перестройка всей системы церковно-государственных отношений. Религия стала рассматриваться как социокультурный феномен, а не враждебная социализму идеология.

С начала 1990-х гг. появилась постсоветская историография, имевшая небольшой переходный период. Поначалу В.А. Алексеев, М.И. Одинцов и другие исследователи сохраняли приверженность прежним концепциям⁴³. В.А. Алексеев, признавая гонения на Церковь, объяснял их несовершенством

Соборный разум. 1922. № 1. Цит. по Шишкин А.А. Указз соч. С. 156. Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. Взаимоотношения Совете! 1991. Он же. "Штурм небес" отменяется? Критические очері ⁴³ Алексеев В.А. Иллюзии и догмы! Взаимоотношения Советского государства и религии. М. Политиздат, местного аппарата управления, засильем левацких настроений в советско-партийной среде, отражавшей в значительной степени взгляды маргинальной среды. Он считал, что в изъятии церковных ценностей В.И. Ленин видел наиболее простой способ решения проблемы голода, хотя на самом деле истинные цели кампании выходили за рамки решения этой проблемы⁴⁴. Исследователь пишет о том, что кампания повсеместно, за редким исключением, прошла спокойно, акты же сопротивления - преувеличение, бытующее в литературе. Автор признал, что, поддерживая обновленцев, государство было втянуто во внутрицерковные дела, что противоречило декрету об отделении Церкви от государства. Касаясь вопроса о внезапной кончине Патриарха Тихона, он пишет о том, что из так называемого "завещания" не вытекает, что оно было задумано Патриархом как предсмертное обращение⁴⁵.

Историк и философ М.И. Одинцов, проследивший эволюцию государственно-церковных отношений на протяжении XX века⁴⁶, наглядно показал деятельность партийных и советских органов власти, проанализировал конституционно-правовую базу государственно-церковных отношений, ввел в научный оборот большое число ранее неизвестных источников. М.И. Одинцов оценил выступления верующих как стихийный протест против насилия и пришел к выводу о том, что кампания изъятия имела две конкретные цели разрушение традиционного института Церкви и формирование карманной "красной церкви"⁴⁷. Он считает, что на протяжении XX в. сменилось три модели религиозной политики - самодержавная, буржуазная и социалистическая, имевшие проправославный, плюралистический и атеистический вeкторы⁴⁸.

С.Н. Савельев пересмотрел свои взгляды, так в 1976 г. он писал о том, что требование отделения Церкви от государства - "необходимый элемент ⁴⁴ Алексеев В.А. Иллюзии и догаы... С. 202, 206, 209, 227-228. « Алексеев В.А. Указ. соч. С. 255, 259. « Одинцов М.И. Государство и Церковь в России. XX век. М. Луч. 1994. Он же. Дело патриарха Тихона, ./ Отечественные архивы. 1993. № 6. С. 46-71. Он же. Жребий пастыря. // Наука и религия. 1989. №№ 1,4, 5, 6. Он же. Золото Льва Троцкого. // Диспут. 1992, № 4. Он же. Хождение по мукам. // Наука и религия. ⁴⁷ Одинцов М.И. Золото Льва Троцкого. // Религия Церковь в России и за рубежом. № 6. М., 1995. С. 63. ⁴⁸ Одинцов М.И. Государство и церковь в России XX век. М. 1994. С. 130-131. общей политической программы партии", о том, что для результатов антирелигиозной работы "большую роль сыграло вскрытие мощей"⁴⁹. Характеризуя государственно-церковные отношения советского периода много лет спустя он писал о том, что "начиная с 1918 г. и до настоящего времени, религиозные организации находились под пристальным наблюдением и жесточайшим контролем ПБ ЦК и его Антирелигиозной комиссии которая пыталась дозировать меру веры и неверия, определяла и регулировала религиозное пространство, количество церквей, мечетей и молитвенных домов, устанавливала нужную степень запугивания и подкупа церковной иерархии"⁵⁰.

К пятому этапу историографического наследия мы отнесли принципиально новые работы нового поколения российских ученых О.Ю. Васильевой и П. Н. Кнышевского, А.Н. Кашеварова, М.В. Шкаровского⁵¹.

Проблемы проведения кампании по изъятию ценностей и ее реализация рассмотрены О.Ю. Васильевой и П.Н. Кнышевским. Взгляды авторов на цели кампании основаны на анализе секретного письма В.И. Ленина от 19 марта 1922 г., теперь они поддерживаются большинством исследователей. Авторы убедительно доказали, что внутрицерковный раскол созрел в ГПУ с целью расчленения на группировки и постепенной ликвидации Церкви. Власть, по их мнению, осуществила насилие над умами и душами людей, которое трудно оправдать чрезвычайной обстановкой того периода. В переходе Патриарха Тихона на позиции лояльности исследователи увидели единственную возможность сохранить Церковь в условиях богоборческого секулярного государства⁵².

М.В. Шкаровский в своем исследовании, содержащем новые подходы и оценки, замечает, что уже 6 декабря 1918 г. Патриарх написал в СНК о том, что против советской власти он никаких действий не предпринимал и

Савельев С.Н. Емельян Ярославский - пропагандист марксистского атеизма. Издательство

Ленинградского университета. 1976. С. 2, 17.

Савельев С.Н. Бог и комиссары. // Социологические исследования. 1991. № 2. С. 36-37.

Васильева О.Ю., Ккышевский П.Н. Красные конкистадоры. М. 1994; Кашеваров А.Н. Государство и

Церковь Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской Православной Церкви, 1917-1945 гг.

Васильева О.Ю., Кнышевский П.Н. Указ. соч. С. 43-47.

16 предпринимать не собирается, и хотя многим мероприятиям правительства не сочувствует, "не наше дело судить земные власти"⁵³.

А.Н. Кашеваров, опираясь на уже опубликованные работы и документы, церковную и советск^ю печать, преодолев массу стереотипов в представлениях об истории Церкви XX в., анализирует основные особенности государственно-церковных отношений в период 1917-1945 гг. Он изучил одну из самых крупных антирелигиозных кампаний - вскрытие мощей в 1918-1920 гг., одним из инициаторов которой был небезызвестный М.В. Галкин (М. Горев)⁵⁴.

Церковными историками проделана огромная поисковая работа, в результате чего появились обстоятельные труды по истории Церкви XX в.⁵⁵ Труды протоиерея В. Цыпина реконструируют историю Церкви в советский период, разносторонне освещают церковную политику государства⁵⁶. Позиция Русской православной Церкви за границей по отношению к советской власти, ее связи с Московской Патриархией исследованы священником Г.Митрофановым⁵⁷. Проведя анализ воззваний и посланий Патриарха Тихона, автор утверждает, что в документах провозглашался принцип аполитизма. Значительный фактический материал о массовом подвижничестве духовенства и верующих в годы гонений собран игуменом Дамаскиным (Орловским) в многотомнике "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия"^⁸. Особый интерес для нас представляет вторая книга, в которой содержится местный материал, содержащий значительное количество неточностей. ⁵³ Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 37. ⁵⁴ Кашеваров А.Н. Государство и Церковь Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской Православной Церкви, 1917-1945 гг. СПб., 1995. " На характер исследований церковных историков всегда влияла их принадлежность к Московской Патриархии. Готовность оправдать позиции церковного руководства, идеализация отношения к советской власти - характерные черты публикаций 1940-1990 гг. ⁵⁶ Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. Учебник для православных духовных семинарий. М, 1994. Он же. Русская Церковь. 1917-1925. Издание Сретенского монастыря. М., 1996. Он же. Русская Церковь. 1925-1938. Издание Сретенского м-ря. М., 1999. ⁵⁷ Митрофанов Георгий, священник. Русская Православная Церковь в России и в эмиграции в 1920-е годы. Спб. Hoax, 1995. ⁵⁸ Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Кн. 1. Тверь, 1992. Кн. 2. Тверь, 1996. Кн. 3. Тверь, 1999. Кн. 4. Тверь, 2000. Кн. 5. Тверь, 2001.

Работы русских эмигрантов разных политических направлений имеют характер публицистических книг, мемуаров, богословских трудов, критически освещающих историю Церкви в СССР. Принципы изложения, оценки событий позволяют объединить их в одну группу; главное в них - гонения на верующих, обновленческий и внутрицерковные расколы, история Русской православной зарубежной Церкви⁵⁹.

А.Левитин и В. Шавров, непосредственные участники событий, в солидном по объему и чрезвычайно интересном исследовании - "Очерках по истории русской церковной смуты", значительно, на наш взгляд, преувеличили приверженность идеалам социализма лидеров и идеологов обновленчества⁶⁰.

Труд протопресвитера Зарубежной Церкви М. Польского "Новые мученики российские" в двух частях посвящен российским новомученикам⁶'. Автор проделал огромный труд по сбору газетных сведений, беседовал со многими эмигрантами. К достоинствам работы М. Польского следует отнести ее церковность и эмоциональность материала. Автор приводит целый ряд рассказов о высокой жизни и подвиге новомучеников. Однако высокая житийность книги не подкреплена достоверностью, многие сведения носят характер легенды. Это признает и сам автор, поместивший во второй ее части большое количество исправлений.

Работа известного канадского ученого, автора фундаментальных исследований по истории Православия, Д.В. Поспеловского "Русская православная церковь в XX веке" содержит малоизвестный фактический материал из зарубежных и российских архивов. Д.В Поспеловский доказал схожесть взглядов Патриарха Тихона и его преемников. Он подчеркивал, что Церковь с 1919 г. шла на постоянный компромисс с властями, пытаясь сохранить

Левитин-Краснов А.Э, Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. Тальберг И.д. История Русской Церкви. Джорданвилль, 1959. Шмеман А.Д., протоиерей. Исторический путь Православия. Париж, 1985. Русак В. (Степанов). Пир сатаны. Русская православная Церковь в ленинский период (1917-1924). М., 1991.

Левитин-Краснов А.Э., Шавров В.М. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. Польский М. Новые мученики российские. Сведения о мучениках и исповедниках Русской Церкви, биографические данные о епископах и документы о внутрицерковной борьбе после 1927 года. Т. 1-2. Собрание материалов. Джорданвилль, 1949-1957. полную богословско-литургичсккую неприкосновенность⁶². История Церкви тесно связана исследователем с политической и социально-экономической историей СССР.

Митрополит Сергий (Страгородский) - крупный и искусный церковный политик, в глазах одних, в глазах других - трусливый кoллaборациoнист⁶³. 3. Крахмальникова считает, что тоталитаризм есть высшее проявление борьбы узурпаторов мира с Богом. Они создают свою религию для удовлетворения человеческой жажды гармонии и духовного общения с высшим существом. Борьба эта приносила узурпаторам успех тогда, когда им удавалось "рекрутировать в свои сообщества" тех, кто хотел модернизировать христианство. И. Сталин нуждался в Церкви для создания новой "сталинской породы" людей, его культ был бы ущербным без участия в нем священнослужителей. В итоге произошел, якобы, "неожиданный и, казалось бы невозможный синтез двух религиозных систем: сталинизма как языческого обожествления тирана и сергианства"⁶⁴.

Вопросам взаимоотношений Церкви и государства на Урале посвящено сравнительно небольшое количество работ. Событиям 1920-х годов посвящена статья Н.И. Музафаровйй⁶⁵, где рассматривается контрреволюционная деятельность Церкви. В 1987 г. была опубликована ее монография, где обобщены проблемы атеистической работы на Урале^⁶.

Контрреволюционная деятельность Церкви в период подготовки и проведения Октябрьской революции и Гражданской войны на Урале (1917-1919 гг.) подробно, с привлечением значительного количества регионального фактического материала, рассмотрена в диссертации М.Г. Нечаева⁶⁷. Исследователь использовал в качестве источников документы местных партийных

Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М. Республика. 1995.

Крахмальникова 3. В поисках обещанного рая. Заметки о церковной жизни в России XX в. // Нева. 1992.

Крахмальникова 3. Указ. соч. С. 215, 224.

Музафарова Н.И. Уральские партийные организации в борьбе против реакционной деятельности церкви и духовенства (1917-1925 гг.) // Партийные организации Урала в борьбе за упрочение завоеваний

Октябрьской революции. Свердловск. 1979. С. 20-27.

Музафарова Н.И. Партийное руководство атеистическим воспитанием трудящихся на Урале в годы социалистического строительства (1917-1937). Иркутск. 1987.

Нечаев М.Г. Контрреволюционная деятельность церкви в период подготовки и проведения Великой

Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны на Урале (1917-1919 гг.) Дисс. канд. ист. наук. Пермь, 1988. органов, информационные сводки и бюллетени губернского ЧК о преодолении сопротивления духовенства, о борьбе за осуществление декрета по отделению Церкви от государства. Историк считает, что Урал стал крупным центром обновленческого движения⁶⁸. Особый интерес в рукописи для нас представляет 4 третьей главы, где исследователь подробно анализирует вопросы становления атеистической пропаганды на Урале.

Проблемам взаимоотношений государственной власти и Церкви на Урале посвящена диссертация БулавинаМ.В.⁶⁹. "Автору удалось установить, что практическое исполнение Декрета (об отделении Церкви от государства -А.П.) на территории Урала шло медленно", из-за отсутствия "разработанной законодательной базы" и неразвитости системы административных органов. "Сама реализация Декрета на Урале затронула первоначально сравнительно небольшую часть церковных общин и храмов"⁷⁰. Касаясь изъятия церковных ценностей, историк пишет о чрезвычайно вялой работе властей по мобилизации продовольственных ресурсов, о слишком медленных темпах проведения кампании о ничтожных размерах продовольственной помощи полученной в обмен на отправленные в центр ценности о том что изъятие ценностей не могло решить проблему голода⁷¹. Автор справедливо пишет о том что инспирирование и поддержка обновленческого раскола явились эффективным способом "контроля над религиозной жизнью православного населения на протяжении 20-х гг." Он связывает начало кризиса обновленчества с освобождением Патриарха Тихона, углубление кризиса с необходимостью организации новых расколов в частности григорианского; ОТМЄЧЯ.ЄТ его лотеяльность Декларация митрополита Сергия (Страгород-ского) по мнению Булавина была с пониманием воспринята большей уральской иерархии духовенства и мирян⁷² Автор объективно

ЯТТТМТ1еТТ1ТГ^,1ТО'^ТТЛ/ТО ТТПОТТЯГЯТТГТЛ/ ТТЯ УТІЯТТЄ rOвOT^5T о ТОЛ/f ЧТО "ТТҐЇҐЇТТЯГЯЇТТТЇ/ГРТРІГЯЇГ работа Союза безбожников и других организаций '' Нечаев М.Г. Контрреволюционная деятельность Церкви... С. 191. ⁶⁹ Булавин М.В. Взаимоотношения государственной власти и православной церкви в России в 1917-1927 гг. (на примере Урала). Дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург. 2000. » Булавин М.В. Взаимоотношения государственной власти и православной церкви... Автореф. канд. ист. наук. Екатеринбург. 2000. С. 15. ⁷¹ Там же. С. 16-17. " Тамже.С.19. действенным фактором, способств^ющим отходу от религии широких слоев местного населения". Однако трудно согласиться с его утверждением о том, что ячейки атеистов на Урале и в других районах страны возникали стихийно⁷³. Третья глава диссертации содержит немало противоречий. Говоря о высоком уровне религиозности уральского населения, автор пишет об отходе от Церкви "значительной части сельской и городской молодежи, а также рабочих средних возрастов" в силу шедших еще с дореволюционных времен "процессов секуляризации общественного сознания"⁷⁴.

Постсоветская историческая наука только приступила к созданию объективной картины истории России XX века. Произошло значительное расширение источниковедческой базы, продолжается стремление к объективному переосмыслению государственно-церковных отношений и преодолению стереотипов партийного подхода.

Предметом исследования данной работы является адаптация Церкви, ее эволюция в условиях становления секулярного светского государства с формирующейся атеистической идеологией.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1920-1929 гг. Методы борьбы с Церковью в 1917-1920 гг. оказались малоэффективными. Голод явился предлогом для очередного наступления на Церковь. На 1922-1923 гг. пришелся пик обновленческого движения. Период 1923-1927 гг. был периодом некоторой стабилизации Церкви, ослабления давления на нее со стороны государства, своеобразным "религиозным нэпом". Летом 1927 г. появляется Декларация митрополита Сергия (Страго-родского), легализовавшая и консолидировавшая Церковь. Провозглашенный курс на индустриализацию страны и коллективизацию крестьянства требовал, по представлениям руководства страны, полного искоренения религии. Автор рассматривает только первую волну очередного широкомасштабного наступления на Церковь. Законодательство 1929 г. о религиоз- ⁷³ БулавинМ.В. Автореф. канд. ист. наук. С. 19. ⁷⁴ Там же. С. 20. ных объединениях с небольшими изменениями просуществовало до конца 1980 гг. Хронология совпадает с основными этапами российской истории.

Территориальные рамки исследования. Наиболее полная картина взаимоотношений государства и Церкви может быть воссоздана после изучения региональных материалов. Возросший уровень исторических исследований создал условия для появления значительного их количества в последнее десятилетие⁷⁵. До создания новой административно-территориальной системы на территории Пермской губернии⁷⁶, являвшейся частью промышленной зоны Урала со сложным социальным и национальным составом населения, существовали две епархии Пермская и Соликамская (Пермская и Кунгурская с 1916 г.) и Екатеринбургская и Ирбитская. Автор рассматривает события, происходившие, в основном, в современных границах Пермской области и епархии.

Целью исследования является изучение государственно-церковных и внутрицерковных процессов, происходивших после социальных потрясений, связанных с Октябрьской революцией и Гражданской войной.

Задачей данного исследования является определение характера и диалектики взаимоотношений государства и Русской Православной Церкви. В ходе ее решения автор анализирует: социально-политические факторы, влиявшие на политику государства в отношении религии и Церкви; деятельность государственных органов, непосредственно осуществлявших религиозную политику; эволюцию правового и общественного статуса Церкви, длительное время бывшую периферийной темой историков; эволюцию конституционно-правовой базы Церкви; эволюцию взглядов духовенства Пермской епархии;

Темплинг В.Я. Православная Церковь Тюменской губернии в первые годы строительства Советской власти (1921-1923 гг.) (По материалам Госархива Тюменской области).// Религия и Церковь в Сибири. Вып. 7. Тюмень, 1994. С. 67-74. Чернышев А.В. Агония духовной слепоты (Демонический поход большевиков против православной церкви в Тюменскому 1921-1923 гг) // Религия и Церковь в Сибири. Вып. 7. Тюмень, 1994. С. 67-74.

Имеется в виду разделение на два округа - Пермский и Екатеринбургский 20 июня 1918 г. и образование 3 ноября 1923 г. Верхне-Камского, Кунгурского, Пермского и Сарапульского округов в составе Уральской области реакцию духовенства на действия государственных органов; деятельность консервативных церковных кругов по сохранению церковного института; этапы антирелигиозной политики в 1920-1929 годах; формы и масштабы репрессий по отношению к духовенству и мирянам; эволюцию системы церковного управления в период расколов; проблемы религиозного сопротивления.

Основу источниковой базы диссертации составили материалы, хранящиеся в местных архивах, имеющие большое значение для изучения государственной политики по отношению к религиозным организациям, истории Православной Церкви, ее эволюции, выявления методов, применявшихся партийно-государственными органами в отношении духовенства и верующих на протяжении всего советского периода новейшей истории нашей страны.

Партийные источники, позволяющие увидеть скрытые механизмы государственно-церковной политики, сосредоточены в Государственном общественно-политическом архиве Пермской области (далее ГОПАПО) в фонде 557 губернского комитета РКП (б) и фонде 2 окружного комитета ВКП(б), уездных партийных и комсомольских организаций. Состав документов очень обширен и разнообразен, в их число входят руководящие указания ЦК партии нижестоящим организациям по вопросам борьбы с религией, документы местных парторганизаций, докладные записки и рапорты отделов милиции и ВЧК-ГПУ, документы Союза безбожников.

Уголовные дела репрессированных и реабилитированных в 1955-1999 гг. пермских священноцерковнослужителей также находятся в ГОПАПО. Анализ следственных дел позволяет увидеть разносторонние методы "работы" карательных органов, оценить реальную степень религиозности населения.

Документы советских и религиозных организаций декреты, мандаты, определения Синода, пастырские послания, протоколы епархиальных съездов, епархиального управления, приходских собраний, рапорты, докладные записки, сообщения, прошения, расписки, личные письма священников в епархиальное управление, договоры с религиозными общинами, документация административных отделов, переписка с религиозными организациями сосредоточены в Государственном архиве Пермской области (далее ГАПО). Значительную группу документов составляют анкеты членов православного клира, составленные в разгар борьбы обновленческого и тихоновского течений в конце 1922 - начале 1923 года. Они позволяют воссоздать историю религиозной жизни, эволюцию церковных организаций, их взаимоотношения с местными органами власти, яркое представление об отношении пермского духовенства к Октябрьской революции и Советской власти⁷⁷. Анкеты дали нам возможность, в основном, сформировать Приложение I, в котором прослеживаются судьбы епархиального духовенства в 1920-е годы. Деятельность "Союза общин древлеапо-стольской церкви" в Пермской епархии достаточно широко представлена материалами фонда р-1 (оп. 1, ед. хр. 23). Заметим, что в этом фонде, в основном, сосредоточены документы, раскрывающие историю обновленческого движения в епархии.

История либерально-реформаторского движения в Русской Православной Церкви в середине XIX в., идеи которого впоследствии были подхвачены обновленцами, представлена фондом известного историка и издателя М.П. Погодина Отдела рукописей Российской государственной библиотеки⁷⁸ и фондом священника г. Калязин И.С. Беллюстина в Государственном архиве Тверской области⁷⁹.

Сохранность всех архивных источников достаточно хорошая.

Вторая группа источников представлена периодическими изданиями -газетами "Известия"(1922-1923), "Безбожник" (1924-1929), "Звезда" (1921-1930) и церковными изданиями - журналами "За Христом", издававшимся в 1922 г. обновленческой группой СОДАЦ, и "Пермские епархиальные ведомости" (далее - ПЕВ), издателем которых в 1926 г. было епархиальное управление обновленцев. Газеты дают значительный фактический материал, ⁷⁷ ГАПО, ф. р-1, оп. 1, ед. хр. 260 (198 листов), 261 (141 л.), 262 (216 д.), 263 (258 д.), 264 (158 л.) и 265 (205 д.). ⁷⁸ Талі находятся письма И.С. Беллюстина к МЛ. Погодину. ⁷⁹ Там хранятся письма священника общественным и церковным деятелям: М.Н. Каткову, В.П. Половцеву, В.Ф. Коршу, министру внутренних дел Ланскому, архиепископам Гавриилу (Розанову) и Евсевию (Ильинскому). а также позволяют увидеть внешнюю сторону механизма формирования политического климата, манипулирования "общественным мнением".

Патриарх Тихон после своего освобождения вел изнурительную борьбу за сплочение приходов и епархий, за легализацию высшего церковного управления, за ослабление репрессий, против планов раскола и уничтожения Церкви, что нашло свое отражение в уникальном труде Православного Свято-Тихоновского Богословского Института "Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти"⁸⁰.

К опубликованным источникам относятся также "Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991)"*' и двухтомник "Архивы Кремля"⁸². Все протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП (б) 1922-1925 гг., посвященные вопросам антицерковной и антирелигиозной политики, недоступные ранее историкам, впервые скрупулезно были исследованы Н.Н. Покровским⁸³. Подготовленная им в соавторстве с С.Г. Петровым публикация документов Политбюро является крупнейшей за последние годы*⁴. Данное исследование проблем взаимоотношений власти и Церкви, без преувеличения, открыло новый этап, положило начало реконструкции объективной картины руководства Церковью высшим партийным органом. Характеризуя советскую источниковедческую науку, Н.Н. Покровский заметил: "За десятилетия советского режима, создавая мифологизированную историю нашего общества коммунистическая власть изрядно постаралась уничтожая именно те сферы гуманитарного знания, в частности историко-филологического, которые теснее всего связаны с реальным фактом реальным документом реальным источником"⁸⁵. В издании впервые введены в научный оборот

Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти.

1917-1943. Сборник в двух частях. Составитель М.Е. Губонин. М. Православный Свято-Тихоновский

Богословский Институт. 1994.

Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. Составитель Г. Штриккер. Книга 1. М. Пропилеи, 1995.

Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925. Новосибирск - Москва. Сибирский хронограф.

РОССПЭН, 1997-1998.

Покровский Н.Н. Политбюро и Церковь. 1922-1923. Три архивных дела... С. 186-213. Покровский Н.Н.

Время публиковать источники // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. М. 1996, № 1. с.

11-21.

Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925. В 2-х кн. Новосибирск-Москва. Сибирский хронограф. РОССПЭН, 1997-1998.

Покровский Н.Н. Политбюро и Церковь. 1922-1923. Три архивных дела. //Новый мир. 1994. № 8. С. 186. четыре тематических дела фонда Политбюро (Архив Президента РФ, ф. 3), посвященных выработке и осуществлению в январе 1922 - апреле 1925 гг. генеральной линии партии и правительства по отношению к религии и церковным организациям, в первую очередь к Русской Православной Церкви. Мы использовали в нашей работе электронную версию издания, находящуюся на сайте исторического факультета МГУ⁸⁶.

В.И. Баделин исследовал местные архивы для раскрытия действий центральных, губернских и местных властей в Шуе⁸⁷.

Важными историческими источниками являются воспоминания, в нашей диссертации мы использовали работы двух авторов - митрополита Евлогия (Георгиевского^⁸⁸ и профессора Московского университета А.Ч. Козаржев-ского⁸⁹. В воспоминаниях митрополита содержатся сведения о взаимоотношениях эмигрантской и Православной Церкви в 1920-х гг. Воспоминания А.Ч. Козаржевского рисуют интенсивную духовную жизнь верующих москвичей конца 1920-х начала 1930-х гг., кроме того, в них довольно подробно описана деятельность сестричеств.

Методология исследования. Методологическая база диссертации основана на существенно обновленных в последнее десятилетие научных взглядах исследователей, историков и религиоведов, новых подходах к истории Церкви. Сочетание исторического и религиоведческого подходов создает условия для более глубокого исследования проблемы.

Работа основана на использовании общенаучных методов, методе историзма и научной объективности, методе микроистории, системного и диалектического подходов в качестве теоретической базы исследования, что предполагает комплексный анализ явлений. ⁸⁶ . ⁸⁷ Баделин В.И. Золото Церкви. Исторические очерки и современность. Экологический вестник. Иваново. 1993. ⁸⁸ Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. Воспоминания м-та Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. Московский рабочий. Издательский отдел всецерковного православного молодежного движения. 1994. С. 621. ⁸⁹ Козаржевский А.Ч. Церковноприходская жизнь Москвы 1920-30 годов. Воспоминания прихожанина. // Москва. 1996. № 3.

Научная новизна работы заключается в том, что она является специальным исследованием одного из самых важных и трагических периодов в истории Православной Церкви, в изучении комплекса взаимоотношений властных и церковных структур на общероссийском и местном материале. Работа носит историко-региональный характер. Автор подвергает биоисторическому анализу эволюцию правового и общественного статуса духовенства Пермской епархии, деятельность обновленческих и консервативных церковных кругов по сохранению института Церкви церковное управление в период расколов. Автор ввел в научный оборот значительное количество местных архивных источников.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что в ней собран и проанализирован документальный материал по истории отношений власти и Церкви в 1920-е гг. Сделанные выводы, обобщения и фактический материал могут быть учтены органами местной законодательной и исполнительной власти, общественными организациями при формировании взаимоотношений с епархиальными структурами, а также в преподавательской работе при разработке курсов по истории Церкви в советский период Отечественной истории, в духовных учебных заведениях, а также при разработке курсов политологии, социологии, исторической психологии, религиоведения.

Апробация работы. Основные положения исследования были изложены автором на Международной научно-практической конференции "Христианское миссионерство как феномен истории и культуры" (Пермь, 1996); межотраслевой научно-практической конференции "Архивы, вузы, школы" (Пермь, 1997); 6-х Смышляевских чтениях, посвященных 200-летию образования Пермской епархии (Пермь, 1999 г.); городской научно-практической конференции "Христианство и грядущие судьбы России", проведенной межконфессиональным консультативным комитетом при поддержке администрации г. Перми в мае 2000 г.

Структура работы. Представленная к защите диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных архивных и опубликованных источников, литературы. 2-х приложений: первого, содержащего более 700 кратких биографических справок священноцерковнослужителей и мирян Пермской епархии, деятелей Церкви; и второго со списком Пермских архиереев с 1918 г. по 2002 г., в том числе и обновленческих иерархов.

Завершение реализации декрета "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви" в Пермской епархии

После Октябрьской революции религия рассматривалась партийным руководством страны как основное препятствие на пути установления безраздельного господства в идеологии. Большевики предложили концепцию светского государства, свободу совести и вероисповеданий, что соответствовало настроениям различных слоев российского общества, в том числе и маргинальных, удельный вес которых был значительным. Маргинальная часть общества оказалась наиболее восприимчивой к идеологии большевизма.

Ограбление Церкви началось с известных декретов II съезда Советов и

было, по сути, непрерывным90. Д.В. Поспеловский заметил: "Находясь в плену марксистских представлений, согласно которым религия есть не более чем надстройка над неким материальным базисом, Ленин первое время был всецело убежден в том, что он разом покончит с церковью одним ударом -попросту лишив ее собственности"91.

Исследовавший деятельность Церкви в период подготовки и проведения Октябрьской революции и Гражданской войны на Урале в 1917-1919 гг. М.Г. Нечаев писал о том, что "война обострила взаимоотношения власти и Церкви. Значительная масса православного духовенства влилась в ряды противников советской власти. На Урале с октября 1917 г. по 1920 г. составленные Осинским уездным советом народного хозяйства для бюро народных судей. Сентябрь произошло 118 антисоветских выступлений с участием духовенства, из них -13 вооруженных"92. По нашим подсчетам за этот период в Пермской епархии физически было уничтожено не менее 120 лиц духовного звания.

Руководство страны в 1920 г. продолжало политику "военного коммунизма", что привело к экономической катастрофе и социально-политическому кризису. В августе 1920 г. началось крестьянское восстание в Тамбовской и Воронежской губерниях во главе с А. Антоновым и И. Колесниковым. 28 февраля 1921 г. началось восстание в Кронштадте, сопровождавшееся забастовками в Петрограде. В феврале-марте 1921 г. произошли масштабные выступления крестьян в Западной Сибири, очаги крестьянского движения возникли на Украине, в Среднем Поволжье, Дону и Кубани, в Средней Азии. Волнения на Урале в 1920-1921 гг. проходили под лозунгом "Советы без коммунистов". В июне 1920 г. в Сайгатской волости ниже пристани Чернушка пермскими чекистами был "обнаружен отряд дезертиров численностью до 5000 человек хорошо вооруженных, которые как видно ожидают удобного дня для выступления против соввласти"93.

В сводке губчека о политическом состоянии Пермской губернии за вторую половину июня 1920 г. говорилось: "контрреволюционность настроения населения очень ярко проявилась в поддержке восстания дезертиров в селе Молебка Красноуфимского уезда, перекинувшегося в Кунгурский уезд, причем большинство населения несло бандитам оружие, продовольствие и некоторые сами вступали к ним добровольцами"94. Несколько ранее особисты сообшали о том, что "восстаний по губернии не замечается, но попытки к восстаниям и волнениям наблюдаются по всей губернии. Настроение всех групп населения полно недовольства, а часто и враждебности к соввласти"95. В своем отчете в октябре 1920 г. чекисты цитировали сводку Осинского политбюро: "население продолжает оставаться в ожидании прихода какой-то другой власти" более чем подходят для характеристики настроения всей губернии, всех слоев общества, как служащих, так большинства рабочих и крестьян"96. Л.Д. Троцкий еще в феврале 1920 г. вносил предложение в ЦК РКП (б) о замене продразверстки подоходно-прогрессивным натуральным налогом, но решение об этом было принято лишь на X съезде РКП (б) в марте 1921 г.

"Религиозный нэп"

Термин "религиозный нэп" достаточно точно отражает процессы стабилизации Церкви, изменения государственно-церковных отношений на протяжении 1923-1927 гг. вплоть до издания митрополитом Сергием (Стра-городским) его Декларации. Термин "клерикальный, религиозный нэп" встречается в газете "Бeзбoжник"239. ГЛ. Гурев в предисловии к "Хрестоматии молодого безбожника" называет обновленцев церковными "сменовеховцами" или "нэпманами"240.

Законодательство лета и осени 1922 г. вводило принцип обязательной регистрации любых обществ, союзов, объединений и религиозных общин в НКВД и его местных органах, которым теперь принадлежало безусловное право разрешать или запрещать существование таких общин 41. Обязательным при регистрации было представление полных сведений, (включая партийную принадлежность) о каждом из членов общины, устава общества и целого ряда других документов. Предусматривался отказ от регистрации, если утверждаемое общество или союз по своим целям или методам деятельности противоречили Конституции РСФСР и ее законам. Эта статья на деле оставляла большой простор для произвола местных властей. Заметим также, что "разрешительный" принцип стал основой всего последующего советского законодательства в этой сфере. государства, их функции перешли в ведение местных органов НКВД. Несмотря на попытки ГПУ сосредоточить в своих руках религиозные вопросы V Отдел Наркомюста оставался ведущим в вопросах реализации церковной политики до августа 1924 г., когда он потерял возможность влиять на проведение активной церковной политики и превратился в экспертно-консультативный орган, его функции были переданы Секретариату ВНИК242.

VI отдел и Исполком по делам духовенства ВЧК-ГПУ вместе с Церковным подотделом НКВД отвечали за политический надзор и проводили репрессии в отношении служителей культа, врагов по определению. Вероисповедными вопросами занимался также Президиум ВЦИК.

В 1923-1924 гг. продолжилось создание юридической базы существования религиозных объединений. Это, без сомнения, свидетельствовало о некоторой стабилизации государственно-церковных отношений, частичном отходе от курса на скорейший разгром Церкви. Весной 1923 г. Наркомюст издал циркуляр об обязательной регистрации в трехмесячный срок всех религиозных общин. В официальном отделе "Звезды" разъяснялось, что религиозное общество не регистрируется, "если число членов его или число учредителей менее 50 человек местных жителей, не ограниченных по суду в правах"243. От членов общины требовалось признание социальной революции и добросовестное исполнение гражданских обязанностей. В документах указывались биографические данные, общественное и служебное положение за время с 1914 г., социальное положение до революции, время присоединения к религиозному культу, местожительство. Все документы представлялись в трех экземплярах. Кроме поименных списков учредителей и священнослужителей требовался устав и разовые разрешения на проведение собраний, крестных ходов и других мероприятий. Несоблюдение условий договора между общиной и местным исполкомом влекло за собой уголовную ответственность. Договор мог быть расторгнут властями в любое время что

Одинцов М.И. Государство и церковь. 1917-1938 гг. М., Знание. 1991. С. 26. Звезда. 1923. 12 мая. автоматически вело к закрытию храма. Духовенство было лишено всех прав на церковное имущество, церковное общество (ранее "двадцатка") объявлено единственным правомочным органом на получение в аренду храмов и предметов культа.

Все стороны жизни прихода, общества, группы регламентировались местными административными органами. Регистрация происходила в губернском отделе управления, ее довольно сложный характер предоставлял возможность местным властям широкое поле для самодеятельных нововведений, которых не было в законодательстве. Власти прибегали к различным уловкам с целью "инвентаризации" церковного имущества. Так в 1923 г. церковные советы Пермской епархии предоставили волисполкомам сведения о часовнях, крестильнях и молитвенных домах "на предмет страхования их от огня"244.

Декларация митрополита Сергия (Страгородского)

27 марта 1927 г. митрополит Сергий (Страгородский) был освобожден из заключения, 7 апреля архиепископ Угличский Серафим (Самойлович) передал ему свои полномочия. 10 мая Заместитель Патриарщего Местоблюстителя послал ходатайство в НКВД о разрещении ему управлять Церковью. 18 мая он созвал в Москве совещание епископов, на котором выступил с проектом организации Временного Патриаршего Священного Синода (ВПСС) из 8 членов. В состав Синода вошли митрополиты Новгородский Арсений (Стадницкий) и Тверской Серафим (Александров), архиепископы Вологодский Сильвестр (Братановский), Звенигородский Филипп (Гумилев-ский), Костромской Севастиан (Вести), Самарский Анатолий (Грисюк), Вятский Павел (Борисовский), епископ Сумской Константин (Дьяков). 20 мая НКВД сообщил митрополиту Сергию о том, что "препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается".

25 мая состоялось официальное заседание ВПСС, в тот же день по епархиям было разослано постановление, в нем правящим архиереям предлагалось организовать при себе временные (до избрания постоянных) епархиальные советы и зарегистрировать их в местных органах власти; при викарных епископах предписывалось учредить благочиннические советы. Так было положено начало работе по созданию на "законных основаниях" всей церковно-административной структуры Московского Патриархата464. В августе 1927 г. состав Синода был утвержден властями.

29 июля была издана в количестве 5000 экземпляров Декларация митрополита Сергия, которая была разослана по епархиям и в середине августа напечатана в "Известиях". В Декларации глава Церкви благодарил правительство за легализацию Синода и выражал надежду на легализацию всей Церкви: "Теперь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской Власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорог, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом.

Мы хотим сознавать Советский Союз своей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза".

Несомненно, что при составлении Декларации митрополит Сергий учитывал положения "Памятной записки Соловецких епископов", которую подписали 17 иерархов, в их числе архиепископы Илларион (Троицкий), Евгений (Зернов) и профессор патристики И. Попов (составители), Прокопий (Титов), Амвросий (Полянский), Петр (Зверев), епископ Мануил (Лемешев-ский). Игумен Питирим (Крылов) привез "Записку" митрополиту Сергию для ознакомления. В ней провозглашапись:

церковное единство;

лояльность по отношению к советской власти; невмешательство Церкви в политику; несовместимость марксизма и христианства; отделение Церкви от государства; размежевание с "зарубежниками".

Развернутую характеристику Декларации, с которой трудно не согласиться, дает священник Г. Митрофанов: "при всей своей несомненно излишней категоричности (фразы декларации - А.П.) все же не содержали в себе каких-либо отступлений от основ православного мировоззрения. Ведь присутствующие в этих формулировках утверждения только констатировали очевидные реалии русской церковной жизни, связанные, во-первых, с тем, что Советский Союз продолжал оставаться для большинства русских православных христиан местом их постоянного жительства... и, во-вторых, с тем, что "всякий удар, направленный в Союз", сознавался и даже ощущался Русской Церковью, как удар, направленный и против православных христиан ибо служил очередным предлогом для усиления репрессий против православного духовенства"465.