Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальное служение Церкви в период с 1900-1917 гг.
1. Общественно-патриотическая деятельность Церкви в начале XX в . 24
2. Просветительская и благотворительная и деятельность епархиального клира 39
Глава 2. Взаимоотношения руководства Курской епархии и властных структур губернии в годы Гражданской войны и послевоенный период
1. Изменения государственной политики по отношению к РПЦ в 1917-1922гг. Жизнь Курской епархии 74
2. Особенности положения Церкви и епархиальных служителей в 20-30-е гг. 101
Глава 3. Русская православная Церковь и государство в период 1941-2000 гг.
1. Эволюция церковно-государственных отношений в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период 115
2. Социальная деятельность священников и мирян Курской епархии в 1941-2000 гг. 139
Заключение 164
Примечания 173
Список источников и литературы 205
Приложения. 230
- Общественно-патриотическая деятельность Церкви в начале XX в
- Изменения государственной политики по отношению к РПЦ в 1917-1922гг. Жизнь Курской епархии
- Эволюция церковно-государственных отношений в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период
Введение к работе
Актуальность исследования. Согласно ныне действующей Конституции Российской Федерации, наша страна является социальным государством.
Исполнение конституционных норм требует от нас определенных усилий и знания исторического опыта развития нашей страны.
После распада Советского Союза в российском обществе нет до сих пор стабильности, абсолютного уважения к закону, четких понятий о деятельности общественных организаций призванных к социальному служению. В этой связи изучение истории социальной работы общественных организаций становится наиболее актуальным направлением отечественной науки.
Наиболее активную по своим формам и масштабам социальную работу проводит Русская православная церковь (РПЦ). В основе деятельности Церкви заложены принципы социального служения. Основание этому утверждению являются слова основателя Церкви Иисуса Христа: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Евангелие от Матфея, гл. 20; 28); «...кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Евангелие от Матфея, гл. 20; 26-27).
В собственном программном документе РПЦ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» отмечается, что духовное, культурное, нравственное и патриотическое воспитание определены как практическая область активного взаимодействия Церкви с государством на благо народа. Необходимость и важность такого взаимодействия неоднократно подчеркивалась патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Например в одном из своих выступлений он подчеркнул, что Господом, и историей с нас будет нелицеприятно спрошено, насколько мы были внимательны ко всему, что происходило в быстро меняющемся мире, насколько мы были открыты к современной жизни.... Сегодня, когда вокруг нас разлилось море страдания, мы виноваты перед каждым страждущим в том, что не всегда согревали его теплом нашего сердца, не всегда жертвовали собой ради его блага. Любой человек грешен пред лицом Божиим. Но больше всего вины лежит на нас - архипастырях и пастырях, ибо мы несем на себе бремя грехов своей
паствы, бремя осуждениям то, что не всегда были добрым примером для подражания, не всегда достойно научали пасомых наших.
В этой связи большое значение получает обращение к опыту деятельности Русской православной церкви в деле служения народу в XX веке. XX столетие для РПЦ стало веком наибольших испытаний которые когда либо выпадали на ее долю. Однако, несмотря на все суровые исторические перепетии, Церковь всегда продолжала служить на благо своей паствы и всей страны. Анализ такого опыта для нас является бесценным.
В XX век Русская православная церковь вступила внешне мощная и богатая организация. Однако внутри РПЦ уже давно назрели кризисные явления. Причиной данного явления был жесткий контроль императорской власти над Церковью, превративший ее, по сути, в один из институтов государства, полностью следующий в русле ее политики.
Церковная общественность, духовенство и русская интеллигенция осознали, что необходимы кардинальные реформы церковного устройства. По их мнению Церковь должна была избавится от тотального контроля государства и получить самоуправление. Уже в наши годы историк Д.В. Поспеловский выдвинул предположение, что если бы церковные реформы были проведены в самом начале XX века, то РПЦ стала бы одной из самых влиятельных организаций в стране и не допустила бы такого дикого разгула, грядущей революции. Церковные же реформы удалось частично провести только в период правления Временного Правительства.
Однако, и в данный период Церковь не оставляла социального служения населению. В первую очередь это выражалось в сфере народного просвещения и нравственного воспитания населения. Начиная со второй половины XIX века до 1917 г. сеть церковно-приходских учебных заведений постоянно расширялась, грамотного населения в Российской империи становилось больше. Развитие народного образования в сфере духовного ведомства проходила исключительно за счет сил и средств Церкви.
Другими направлениями социального служения РПЦ были благотворительность, создание приютов для неимущих и детей сирот, патриотическая работа ере-
ди населения, нравственное влияние на духовное состояние общества. Особо стоит выделить создание просветительных обществ и обществ трезвости.
Февральская революция, а затем и октябрьский переворот большевиков 1917 г. в корне изменили принцип социального служения РПЦ. Если в период между февралем и октябрем 1917 г. наметилась тенденция к тесному сотрудничеству между Церковью и государством, то после октябрьского переворота большевиков начались беспрецедентные по своей силе гонения на РПЦ.
Церковь за короткий период своего относительно независимого существования после Февральской революции сумела восстановить институт патриаршества и органы церковного самоуправления. Была возрождена инициатива верующих в управлении своими приходами. Привлечение прихожан к управлению церковью способствовало сохранению Церкви от разрушения властями.
Советская власть имела своей целью уничтожение любой религии и в первую очередь РПЦ. Для этой цели использовались все доступные методы, вплоть до физического уничтожения неугодных представителей духовенства и мирян. Церковь была лишена прав юридического лица и всех видов собственности, культовые здания считались лишь арендованными общинами верующих. Тысячи храмов и монастырей было закрыто. К началу 1941 г. в некоторых городах СССР были закрыты все православные храмы и Церковь практически не могла проводить социальную работу. Внутри самой РПЦ спецслужбами был инициирован раскол.
В межвоенные годы, скорее верующие несли служение Церкви, спасая ее от уничтожения. Однако и в этот промежуток времени социальное служение Церкви полностью не прекращалось. Создание органов церковного самоуправления развивала социальную активность среди верующих. По возможности нищее духовенство и епархиальные органы управления пытались финансово помогать наиболее нуждающимся верующим. Значительное количество денежных средств Церковью было собрано по собственной инициативе для голодающих Поволжья. Предпринимались попытки полуподпольно проводить занятия по Закону Божьему, где преподавались и нравственные основы жизни. Хотя стоит признать, что в силу антицерковной политики государства социальное служение Церкви было сведено на очень низкий уровень.
Ситуация в области социального служения Церкви изменилась только в годы Великой Отечественной войны. РПЦ выступила как активная патриотическая сила, поддерживая советский народ в борьбе с врагом. Власти прекратили гонения на Церковь и даже позволили открывать ранее закрытые храмы и воссоздать некоторые органы церковного управления, прекратились репрессии против духовенства.
За годы войны Церковь постоянно проводила добровольные сборы средств на нужды фронта, за свой счет содержала госпиталя. Духовенство постоянно участвовала в государственных займах на нужды победы и восстановление разрушенного народного хозяйства. На средства собранные верующими были построены танковая колона имени Димитрия Донскогого и эскадрилья имени Александра Невскогоцерквах постоянно служились службы о победе и произносились патриотические проповеди.
В послевоенный период государство постепенно формализует социальную деятельность Церкви ставя ее под свой контроль. Даже в этих сложных политических условиях вплоть до конца 80-х гг. РПЦ участвует в международных организациях по защите мира, в том числе и отчисляя в их фонды финансовые средства. Внутри СССР церковь отчисляет средства в различные фонды, работа которых направлена на сохранение культурного наследия страны, детские, медицинские и благотворительные организации, например, в фонд Советского Красного Креста.
Коренные изменения в области социального служения и всего развития РПЦ произошли в конце 80-х гг. В это время в связи с изменением политического строя в стране Церковь избавилась от опеки государства. РПЦ получила возможность самостоятельно распоряжаться оказавшимися в ее распоряжении средствами и направлять свою социальную активность по собственному усмотрению.
С указанного периода вплоть до наших дней в области социального служения Церковь активно выступает в с проповедью патриотизма, нравственного поведения, здорового образа жизни, за социальный мир в стране и т.д. Духовенство активно ведет пастырскую деятельность среди своей паствы, в армии, милиции, исправительных учреждениях, образовательных учреждениях всех уровней и т.д. Названная деятельность выражается, кроме чисто церковного служения, в пропо-
веди нравственных начал нашей жизни, посильно оказывается материальная и материально-техническая помощь медицинским, благотворительным и социальным общественным организациям и т.п.
Весь путь социального служения Церкви в XX веке требует детального и объективного исследования.
Предмет исследования. Предметом исследования является социальная деятельность РПЦ на территории Курской и Белгородской областей в XX веке.
Объектом исследования является история Русской православной церкви и её социальное служение в XX веке.
Хронологические рамки диссертации охватывают XX век. Это период представляет собой промежуток в целое законченное столетие. В течение XX века Церковь всегда проводила общественно-значимую работу. Все это было на фоне, когда в начале XX века самодержавие сдерживало развитие РПЦ, затем советский период времени сначала был отмечен беспрецедентными антицерковными гонениями, а затем притеснениями церковных структур. В XX веке РПЦ переживает свое возрождение, однако, по-прежнему остается несовершенное государственное законодательство, касающееся деятельности религиозных организаций.
Географические границы работы охватывают территорию современных Курской и Белгородской областей. В течение длительного времени, еще с досоветского периода, обе области представляли собой единый административный регион, сначала Курскую губернию, а затем область. Только в 1954 г. произошло разделение на две самостоятельные области Курскую и Белгородскую. Курская епархия так же объединяла курские и белгородские земли под одним руководством. Разделение на Курскую и Белгородскую епархии произошло только в 1995 г.
Кроме того, Курская и Белгородская области представляют собой типичный регион Центральной России, с абсолютным преобладанием здесь православного населения. На примере названных областей можно проследить процессы проходившие во всей Русской православной церкви в XX веке.
Историография проблемы исследования. Специальной литературы по изучению социального служения церкви практически не имеется. В основном вопро-
сы социального служения затрагивались лишь фрагментально в изучении смежных тем или в работах общего характера.
Имеющуюся литературу можно разделить по принципу происхождения. Это работы светских и церковных авторов.
Первые публикации в которых затрагивались вопросы социального служения Церкви в XX веке появились в начале столетия. Однако эти работы не носили комплексного характера, а касались только определенных тем. Например, вопросов функционирования учебных заведений духовного ведомства, по вопросам деятельности обществ трезвости или вопросов взаимоотношений церкви и государства. Среди авторов того периода можно выделить А. Лаврова, А. Ванчакова, А. Карташева и др.'.
Следующую группу работ составляют публикации 20-30-х гг., в первую очередь рассматривающих деятельность церкви в годы революции и Гражданской войны. Однако авторы этих работ, как и идеологов РКП(б) исходили из крайне одностороннего взгляда на РПЦ и любую форму ее деятельности в том числе и в социальной сфере, как на утонченную форму эксплуатации народа. Поэтому основной лейтмотив их работ состоял в доказательстве исключительно антинародной роли Русской православной церкви в социалистическом строительстве. Особое место при этом занимали исследования, направленные на разоблачение фактов антисоветской и контрреволюционной деятельности РПЦ в период октябрьских событий 1917 г. и годы Гражданской войны. В публикациях С.Данилова, Б. П. Кандидова, Н. М. Лукина, А. Парнищева, И П. Брихничева и др.2 авторов отстаивался тезис о том, что промонархические симпатии церкви однозначно ставили ее в лагерь антинародных сил, а все социальные формы работы были или лживы, или также носили реакционный смысл. Руководствуясь классовой оценкой событий, используя в первую очередь личные наблюдения, которые не всегда подтверждались документальным материалом, исследователи стремились убедить читателя в реакционности религии и церкви, доказывая тем самым необходимость борьбы государства с ними.
Такая же линия проводилась и в сборниках документов по истории Гражданской войны, издававшихся государственными и партийными органами власти и
призванных оправдать террор предыдущих лет. В них неизменно отводилось место для освещения «церковной контрреволюции»3.
В литературе 20-30-х годов значительное место уделялось освещению позиции РПЦ в период борьбы с голодом 1921-1922 гг., особенно в связи с изъятием церковных ценностей.
Исходя из официально принятого мифа о церковных богатствах, в работах М. В. Горева (Галкина), Б. П. Кандидова, А. В. Лукнина4 и др. главное внимание уделялось освещению активного сопротивления священнослужителей изъятию церковных ценностей, что рассматривалось как нежелание содействовать борьбе с голодом и преодолением его последствий. Отдельные факты сопротивления духовенства конфискации ценностей возводились авторами вслед за средствами массовой информации того времени в ранг массового и закономерного явления.
Из печати в это время вышел ряд публикаций церковных авторов, стоящих на обновленческих позициях5. Однако, хотя они и издавались духовенством, их целью было оправдание борьбы за власть в РПЦ с патриархом Тихоном. Учитывая тот факт, что обновленцы действовали при поддержке ГПУ, содержание их работ мало отличалось от официальных. Также доказывалась реакционность тихоновского духовенства, нежелание церковных иерархов помочь голодающему населению Поволжья.
Искренний же порыв Церкви и верующих, выразившейся в добровольной сдаче неосвещенных церковных ценностей и пожертвований в пользу голодающих Поволжья замалчивался.
Среди работ этого периода серьезного внимания заслуживают лишь публикации П. В. Гидулянова6. Они также не лишены политических штампов эпохи, но автор привлекает широкий круг источников, стремится разобраться в сложившейся ситуации.
Новый период в изучении взаимоотношений церкви и советского государства начался с утверждением в стране тоталитарного режима, не допускающего отхода от принятых норм и стереотипов мышления и поведения с идеологией воинствующего атеизма. Это еще жестче определило объем, тематическую заданность и научный уровень исторических исследований конца 30-х - середины 50-х го-
10 дов.
Политическую линию сталинского руководства в отношении церкви поддерживали регулярно выходившие еще с начала 30-х годов антирелигиозные сборники статей . Их целью было формирование коммунистически направленной личности, которая не мыслилась без преодоления пережитков прошлого, в первую очередь религиозных.
Доказательством контрреволюционной и подрывной деятельности церкви в указанных сборниках являлись сфальсифицированные, откровенно оскорбительные для духовенства факты, показывающие его «моральное разложение», «обира-тельство верующих» и т.п., ни о каком социальном служении здесь не могло быть и речи.
Опубликованные в этот период работы ученых-историков В. Беляева, А. Юрина, К. П. Абросенко, Н. К. Амосова8 и других также отражали узко политическую направленность и были написаны декларативно, с обилием цитат классиков марксизма-ленинизма, в отрыве от реальной исторической действительности. Церковь в них рассматривалась как орудие в руках эксплуататорского класса и исходя из сталинского тезиса об усилении классовой борьбы по мере роста социализма, историки доказывали, что Церковь антисоветская сила, а значит и антисоциальная.
Мало принципиальных изменений в изучение вопросов социального служения Церкви внес следующий период, начавшийся в конце 50-х годов. Работы 60-80-х годов доминирующей в антирелигиозных вопросах ставят деятельность коммунистической партии. Для этих работ характерна сконцентрированность на партийных решениях и, вследствие этого, использование одних и тех же документов из центральных архивов и ранее уже опубликованного материала. Главной оставалась все та же мысль, что Церковь антисоциальная, реакционная организация.
Обращаясь к начальному этапу истории взаимоотношений Церкви и государства, авторы работ, такие как В. А. Куроедов, И. А. Крывелев, Р. Ю. Плаксин, Г. М. Лившиц, А. А. Шишкин, В. Ф. Зыбковц, Н. С. Гордиенко, П. М. Комаров9 и другие следовали в русле приемлемого для официальной идеологии подхода. Так, в своей работе И. А. Крывелев, всю деятельность Православной Церкви в годы
Гражданской войны трактовал как защиту самодержавия, стремление «сохранить буржуазно-помещичий строй», делал вывод о неизбежности ее борьбы с социализмом. Этапами этой борьбы в 20-е годы в понимании автора стали массовая кампания вскрытия мощей, голод 1921-1922 годов и связанный с ним процесс изъятия церковных ценностей10. Подобные взгляды разделялись в целом всей советской историографией указанного периода11. Исходя из этих представлений, исследователи не подвергали серьезному и всестороннему анализу социальную работу Церкви.
Так же, как и в 20-50 гг., вне рамок изучения исследователей остались вопросы, связанные с экономическим положением церкви, террором по отношению к духовенству, епархиальным самоуправлением, жизнью церкви на уровне приходов, социальным служением среди населения.
Новый период в изучения истории церкви начался с конца 80-х годов. Для исследователей были открыты ранее недоступные архивные фонды, перестала существовать опека коммунистической партии. Впервые за последние десятилетия в России появилась возможность попытаться объективно осмыслить вопросы, связанные с историей социального служения РПЦ.
С конца 80-х - начала 90-х годов стало выходить большое количество работ, посвященных истории РПЦ в новейшее время. Исследователи стали уделять внимание вопросам подавления церковной активности, в том числе и при помощи террора, предпринимать попытки объективно анализировать деятельность церковных организаций, и РПЦ в целом, в первые послереволюционные годы. В публикациях активно стал использоваться ранее недоступный архивный материал12.
Среди наиболее заметных из них назовем публикации В. А. Алексеева13. На широком документальном материале, с привлечением неопубликованных ранее источников автор попытался объективно, без штампов и эмоций разобраться в сложных и запутанных вопросах церковной жизни, проанализировать причины массовых закрытий церквей и монастырей, репрессий против священнослужителей, пастырское и социальное служение духовенства.
Большую и плодотворную работу провел М. И. Одинцов, проследивший эволюцию государственно-церковных отношений в различные периоды россий-
ской истории XX века как последовательную смену «моделей» государственной церковной политики. Исследователю удалось показать историю деятельности органов власти, осуществлявших политику в церковном вопросе, а также проанализировать конституционно-правовую базу государственно-церковных отношений. М. И. Одинцовым одним из первых было введено в научный оборот значительное число ранее неизвестных документов партийных и советских органов власти, а также отдельные материалы следственного дела патриарха Тихона14. На основе его работы можно сделать некоторые выводы о деятельности духовенства вне стен храмов.
Стремлением преодолеть стереотипы в представлениях об истории Русской православной церкви в XX веке отмечена работа А. Н. Кашеварова. Автор анализирует основные особенности государственно-церковных отношений в период становления и поворотов религиозной политики советской власти: 1917-1920, 1929-1932, 1941-1945 гг. Им впервые в историографии подробно рассмотрена одна из самых крупных антирелигиозных кампаний - вскрытие святых мощей в 1918-1920 гг. Автор отдельно не акцентирует внимание на вопросах социального служения церкви, однако, его работа косвенно затрагивает данную проблему15.
Основательному анализу была подвергнута кампания по изъятию церковных ценностей, репрессивная политика властей по отношению к патриарху Тихону и подчиненному ему духовенству в работе Н. А. Кривовой16. На обширном материале, часть которого была введена в научный оборот впервые, исследователь показала, специфику проведения антирелигиозной акции руководством РКП(б), решения которого проводились с помощью ГПУ-ОГПУ и освятила активную деятельность Церкви в деле помощи голодающим Поволжья.
Значительную поисковую и публицистическую работу проводит сейчас и сама Русская православная церковь. Широко привлекается современными историками собранная информация о церковных преследованиях и репрессированном духовенстве. Из этих работ часто видим, что духовенство преследовалось за попытки бескорыстного служения своим согражданам. Выделим публикации таких авторов, как протоиереев В. Цыпина и Г. Митрофанова, о. Дамаскина (Орловского)17. Появились работы популярного характера, в которых хотя и используются
уникальные архивные источники, но не содержится их научного анализа (В. И. Баделин, М. И. Вострышев) . Некоторые работы к тому же носят чисто компилятивный характер (С. Голубцов)19.
С конца 80-х годов активно стали переиздаваться зарубежные издания русских эмигрантов первой волны, а также работы иностранных исследователей, посвященных церковной истории послереволюционных лет.
Работы русских эмигрантов различной политической ориентации, а также церковных авторов чаще носят характер публицистических книг, мемуаров20, либо богословских трудов, критически освещающих историю церкви в СССР. Главная тема в них - гонения на верующих в Советской России, раскол церкви и история Русской зарубежной православной церкви. В этой связи можно назвать работы таких авторов, как Валентинова, А. В. Карташева, И. А. Стратонова, А Литвин-Краснова, В. Шаврова21 и др. Они, как правило, не могут претендовать на обобщающие, аналитические научные труды, хотя содержат значительный объем информации. В силу недоступности для этой категории авторов основного массива документов, такие работы далеко не исчерпывают всего имеющегося информационного потенциала для данной темы. Общая концептуальная основа таких книг должна подвергаться проверке исследователя, но собранный в них фактический материал может использоваться в новейших работах.
Так, в книге Л. Регельсона «Трагедия Русской Церкви. 1917-1945»22 помещен широкий круг документов, которые удалось собрать и систематизировать автору. Выделенный в отдельное довольно объемное приложение, он представляет собой важный источник для изучения истории социального служения Церкви при советском режиме. Это письма церковных иерархов друг другу, обращения и послания высшей Церковной власти к ворующим и духовенству, а также к органам государственной власти.
Не меньший интерес представляют работы Д. В. Поспеловского , в которых на фактическом материале было показано, что несмотря на все гонения советской власти на РПЦ социальное служение Церкви всегда продолжалось.
В настоящий момент в вопросе изучения взаимоотношений церкви и государства встают новые аспекты, требующие дальнейшей разработки. Это вопросы
социального и образовательного уровня духовенства, влияния православной культуры на общественную жизнь в стране, материального положения церковных учреждений. Требуется более основательное изучение социального служения РПЦ на уровне регионов, для воссоздания целостной картины церковно-государственных взаимоотношений в обобщающих трудах.
Социальное служение церкви рассматривалось и в диссертационных исследованиях. Так, диссертация Тюриной Л.В. Государство и РПЦ: эволюция отношений: 1917-2000 г. основное внимание уделяет государственной политике в отношении и лишь фрагментарно, не заостряя на то внимания, касается вопросов социального служения РПЦ24.
В последние годы также вышло несколько диссертационных исследований по смежной тематике. Например, диссертации Бойко В.В. и Сидорова В.П.25. Однако в них хотя и рассматриваются аспекты социального служения Церкви, первый касается в первую очередь культурологического аспекта в постсоветское время, а работа второго - несколько устарела, будучи защищена в 1986 г. Обращает на себя внимание работа Стародубцевой М.С. Влияние РПЦ на развития народного образования в Курской Губернии «во второй половине XIX-XX веков». Но и эта работа касается только одного направления в области социального служения - народного образования Диссертаций же анализирующих социальную работу РПЦ комплексно, в Курской и Белгородской областях, нет вообще.
Что касается публикаций по истории социального служения в Курской епархии, то их практически нет. В изданных многочисленных краеведческих работах по истории Курской области, практически не уделялось внимания РПЦ в новейшее время26. На таком же уровне оставалась разработка вопросов антирелигиозной политики государства в литературе, посвященной партийным организациям названного региона . Большинство авторов которые в своих статьях касались нашей проблематике свое внимание отдавали политическим вопросам антирелиги-озной политики .
Только в последний период появились работы близко стоящие к проблематике. Количество этих работ небольшое и они охватывают лишь отдельные моменты социального служения в Курской епархии и их рамки ограничены хроноло-
гически. Среди них можно выделить сборник «Из истории монастырей и храмов Курского края», вышедший под редакцией А,Ю, Друговской, работы С.Н. Емельянова, В.Г. Карнасевича и 3. Д. Ильиной29.
Курский край. «Антология социальной работы.» «Социальное презрение в дореволюционной России» Издание МГСУ т.1 (Юрковецкий В.Л., Беспорточный Б.Д., Черкашин М.Д., Жуков В.И.) обращается к социальной политике Церкви в Курской губернии и Курской области. Однако и здесь материал подобран слишком фрагментарно и нет полного анализа социального служения в Курской епархии30.
В этой связи анализ существующей по теме литературы показывает, что
деятельность Церкви в области социального служения требует отдельного исследования.
Цель и задачи исследования. Целью работы является изучение социального служения Русской православной церкви в Курской епархии в XX веке. Достижение цели предусматривает решение следующих задач:
определить основные направления и формы социального служения Русской Православной Церкви
показать систему деятельности церковных организаций по развитию народного образования и укреплении обороноспособности
изучить и проанализировать механизм участия Церкви в решении насущных проблем народа в переломные моменты жизни государства
выявить и показать систему взаимодействия и сотрудничества духовенства и органов государственной власти в решении основных социально-экономических проблем населения области
Методологической основой работы стали принципы историзма и объективности. Методы исследования: логический, исторический, анализа и синтеза, сравнительного анализа, текстологический, метод интерьюирования.
Источниковую базу диссертации составили архивные и опубликованные документы. Основными из них являются материалы, хранящиеся в центральных и региональных государственных архивах, а также личные архивы. Наи-
большую значимость по истории социальной работы в РПЦ советское время представляют документы отложившиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ). Ценным является фонд Особой комиссии при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков (Р-470). В названном фонде хранится переписка по вопросам отделения церкви от государства, Курского губернского отдела Юстиции с местными и центральными органами власти за 1918-1919 гг. При поспешном отступлении советских организаций в сентябре 1919 г. из Курска документы по церковной политике в полном объеме оказались в руках белогвардейцев. То обстоятельство, что переписка была вывезена с территории губернии, а затем оказалась в Москве, сохранило в большом объеме материалы по истории взаимоотношений церкви и советской власти, так как курские архивные фонды значительно пострадали в годы Гражданской и Великой Отечественной войн.
Фонд Особой комиссии содержит дела губернских, уездных и волостных учреждений, ведавших антирелигиозной политикой государства. В нем сосредоточены анкеты, заполненные волостными исполкомами, содержащие статистические данные о регистрации актов гражданского состояния, ликвидации церковных счетов в банках, национализации церковной собственности, изъятии метрических книг, политической и социальной деятельности духовенства, отношении населения к проводимой властями политике в области религии, об отмене преподавания Закона Божия, а также имеется информация об общинах верующих. Есть конкретные сведения о ходе проведения декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» в Курской губернии и попытках сопротивления верующих действиям советских и партийных работников в его реализации.
В фонде также имеются дела, содержащие сведения, добытые в результате работы комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Здесь сосредоточены данные об отношении местных властей к церкви, репрессиях против священнослужителей, обысках и грабежах церквей и монастырей, наложении контрибуций на представителей духовенства.
Многие материалы названного фонда нами были включены в научный оборот впервые.
Фрагментарные сведения о политике советского государства в религиозном вопросе в первые годы советской власти в Курской губернии содержатся в фонде Министерства Юстиции РСФСР (А-353). После создания в 1918 г. VIII «ликвидационного отдела НКЮ по проведению в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», сюда стали стекаться отчеты с мест по вопросам работы местных ликвидационных учреждений. Это материалы о закрытии церквей и монастырей, арестах, расстрелах и преследовании церковнослужителей, реорганизации православных обителей в трудовые артели, а также циркуляры и распоряжения НКЮ по вопросам взаимоотношения местных органов власти с епархиальными органами.
В названный фонд также включены дела о создании и работе комиссий по изъятию церковных ценностей, идеологической подготовке населения к очередному удару по церкви, отчеты с мест о количестве изъятых ценностей, противодействии духовенства и мирян конфискации церковных предметов и других мероприятиях властей, проводимых в ходе кампании.
Работа местных органов власти по ликвидации церковных органов управления, прекращении деятельности религиозных организаций нашла отражение в делах НКВД РСФСР (фонд Р-393).
Материалы о количестве изъятых церковных ценностей, также содержаться в фондах ЦК ПОСЛЕДГОЛ при ВЦИКе (Р-1065) и Комитета содействия сельскому хозяйству при ВЦИКе (Р-1066).
Что касается деятельности православной церкви в первые годы советской власти, то здесь большую ценность представляют материалы, собранные в фонде Всероссийского церковного собора (Р-3431). Его дела содержат информацию об участии епархиальных представителей в работе Собора. Данные материалы содержат информацию о том как решения Собора в дальнейшем повлияли на социальное служение Церкви. Не меньшую ценность представляет сосредоточенный в фонде обзор местной и центральной прессы за 1918-
1919 гг., в котором отложились материалы, не отраженные в других источниках.
Главным инициатором антирелигиозной политики в Советской России явилась коммунистическая партия большевиков. Поэтому важную роль приобретает изучение материалов, хранящихся в Государственном архиве политической и социальной истории (ГАРПСИ), бывшем центральном архиве ЦК КПСС. Здесь в фонде ЦК РКП(б)-ВКП(б)-КПСС (17) имеются данные об отношении коммунистов на местах к религии. Отчеты с мест содержат информацию об объеме и формах социального служения духовенства на местах. Также нами использовались дела из личного фонда Е. М. Ярославского (89), одного из главных проводников антицерковной политики в межвоенный период.
Многие документы, раскрывающие сущность взаимоотношений церкви и государства в отдельных губерниях, сосредоточены в местных курских архивах. Так, в Государственном архиве Курской области (ГАКО) следует выделить фонды хранящие документы межвоенного периода. В первую очередь это дела отдела управления Исполнительного комитета Курского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Р-325), Исполнительного комитета Советов рабочих крестьянских и красноармейских депутатов Курской губернии (Р-323) и Учреждений церковного управления и суда Курской епархии, созданных после отделения церкви от государства (750).
В фондах Губотдела управления и Губисполкома сосредоточена информация о ходе проведения декрета об отделении церкви от государства, в том числе материалы о закрытии домовых церквей, притеснениях монастырей, изъятии метрических книг, ликвидации церковной собственности, политическом настроении духовенства и мирян, данные об общинах верующих, факты социального служения духовенства и т.п.
Материалы по истории Курской епархии в начале XX века, в том числе и социальном служении отложились в фонде Курской духовной консистории (20). В духовную консисторию стекались отчеты по всем делам от местных приходов и распоряжения центральных светских и церковных властей.
Прекрасной сохранностью имеющейся информации выделяется фонд Учреждений церковного управления и суда Курской епархии, созданных после отделения церкви от государства. В нем сосредоточены материалы по многим вопросам церковной жизни в условиях антирелигиозных гонений. Это материалы Епархиальных собраний духовенства и мирян, протоколы заседаний Епархиального совета, отчеты церковных организаций, благочинных о церковной жизни на уровне уездов, волостей и приходов, данные о социальном и образовательном уровне духовенства, материальном положении церковнослужителей и приходов, притеснениях органами советской власти, конфликтах между духовенством, и духовенством и прихожанами, о добровольных пожертвованиях верующих на ликвидацию голода в Поволжье. На основе документов этого фонда хорошо прослеживается история социального служения Церкви в Курской губернии в 1918-1924 гг.
В Центре документации новейшей истории Курской области (ЦДНИ КО), представляет ценность фонд Курского губернского комитета РКП(б) (65), в котором собрана информация о выработке стратегии поведения при реализации декрета «об отделении церкви от государства и школы от церкви» и кампании по изъятию церковных ценностей в губернии.
Наибольшую ценность для изучения социального служения Церкви во второй половине XX века в Курской и Белгородской областях представляет Архив Курской епархии Русской Православной Церкви Московского патриархата. Только в нем сохранились отчеты и статистические сведения о благотворительной деятельности курского и белгородского духовенства в послевоенные годы.
Большую научную ценность представляют документы, отложившиеся в личных фондах людей непосредственно связанные с деятельностью Церкви в Курской и Белгородской областях. Это богатый статистический материал по функционированию церковных организаций в Курской губернии, церковной благотворительности, вкладе РПЦ в дело защиты мира, сохранении памятников архитектуры. Документы данной направленности хранятся у Уполномоченного по делам религий в Курской области в 1984-1991гг._ Юрковецкого В.Л. и схимитрополита Иувеналия правящего архиерея Курской епархии в
1984-2004 гг. Фонды названных лиц имеют большое научное значение, так как там сохранились материалы отсутствующие в государственных архивах г. Курска и г. Белгорода.
Данные из архива Курской епархии и личного архива схимитрополита Иувеналия вводятся в научный оборот впервые.
Всего при написании диссертации использованы материалы 23 фондов местных архивов. Значительная часть выявленных документов введена в научный оборот впервые.
Выявленный архивный материал позволил проанализировать социальное служение Церкви в XX веке в Курской губернии в сложных условиях государственной опеки, гонений и свободного развития в наши дни.
Среди опубликованных источников в первую очередь стоит выделить центральную и местную периодическую печать того времени. Наиболее ценную информацию представляет выходивший с 1919 по 1924 гг. журнал VIII отдела НКЮ «Революция и церковь». В отличие от большинства религиозных изданий того времени, которые носили сугубо пропагандистский характер, хотя и позволяли судить об основных направлениях антирелигиозной агитации и пропаганды, все-таки содержали мало информативного материала; журнал «Революция и церковь» уделял много внимания работе местных отделов НКЮ, проводивших реализацию декрета об отделении церкви от государства. Помимо прочего, в журнале подробно освещались мероприятия государства по практическому проведению в жизнь антирелигиозной политики - описание вскрытия и разорения святых мощей, судебных процессов над священнослужителями, ликвидации церквей и изъятии церковных ценностей.
Не меньшею ценность представляет официальный орган Курской епархии - журнал «Курский епархиальный вестник», издание которого было прекращено в конце 1919 г. На его страницах отображалась официальная политика епархиальных властей, отражались события приходской жизни. Значительное внимание уделялось выработке церковной политики по отношению к советской власти.
С конца 20-х гг. руководство РПЦ стало издавать Журнал Московской Патриархии. Названный журнал до настоящего времени является официальным органом РПЦ, на его страницах печатается все официальные распоряжения руководства РПЦ и отчетность о работе церковных органов.
Такую же роль для Курской и Белгородской епархии играют местные церковные газеты Курские епархиальные ведомости и Белгородские епархиальные ведомости.
Среди других печатных источников заслуживают внимания, изданные в последние годы сборники документов по истории взаимоотношений церкви и государства. Это, прежде всего, сборник «Русская православная церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Документы и фотоматериалы», в который включены, впервые увидевшие свет, документы из центральных и местных государственных архивов31. Ценность собранных в настоящем сборнике материалов в том, что они показывают выполнение акций государственной власти против церкви комплексно: и решения центральных органов - Политбюро ЦК, Комиссии по отделению церкви от государства, Комиссии по изъятию церковных ценностей и др., и действия властей на местах по выполнению этих решений и, наконец, реакцию простых прихожан, духовенства на эти действия. Правда, позиция пострадавшей стороны представлена главным образом в официальных отчетах местных органов и поэтому дается не всегда объективно.
В последнее время публикацией документов активно занимается сама РПЦ. В основном это материалы о деятельность иерархов церкви в послереволюционные годы. В таких сборниках, как «Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917-1943.», «Из документов о Святейшем Патриархе Тихоне» и др. собраны ценные документы высшей церковной власти, освещающие взаимоотношения церкви и государства . В сборниках представлены указы, распоряжения, послания патриарха, Синода и Высшего церковного управления, отчеты с мест, документы, показывающие вмешательство органов государственной и партийной власти в религиозные дела.
Среди современных документов особо стоит выделить публикацию решений Архиерейского Собора 2001 г. Здесь отображены документы, которые определяют политику РПЦ на ближайшие годы и дается анализ деятельности Церкви за последние десятилетия XX века.
Нами также использовались «Собрания узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства», изданные в 1919 г.33.
Современная полтика государственных органов власти и формы социального служения церкви в нашем регионе нашли свое отражение на страницах белгородского издания Сборник нормативных документов о церковно-государственных отношениях34. Документы данного сборника характеризуют формы социального служения Церкви в концы XX века. Это работа в Вооруженных Силах, сотрудничество с силовыми структурами, помощь РПЦ учреждениям образования, здравоохранения и т.п.
Привлечение опубликованных источников, совместно с архивным материалом предоставило возможность проанализировать политику государства по отношению к церкви, а также выявить истинные причины изъятия церковных ценностей.
Научная новизна исследования состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка на основе широкого круга архивных источников дать объективную характеристику и показать значимость социального служения Русской православной церкви современных условиях социального неравенства и отношение советского государства, и царского правительства к социально активной деятельности Церкви на территории Курской и Белгородской областей в XX веке. Сделана попытка анализа и целостного изложения истории социальной работы РПЦ на местном уровне. Было доказано, что РПЦ всегда уделяло своему главному предназначению на земле помощь людям Исследование также вводит в научный оборот ряд ранее неизвестных архивных материалов по истории Церкви в XX веке.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов диссертации государственными чиновниками по делам религии для более точного определения места и роли РПЦ в условиях современной действительности. Также основные выводы могут быть использо-
ваны при написании обобщающих трудов по истории социальной работы, для чтения в вузах Курской и Белгородской областях, общих и специальных курсов по новейшей истории России, спецсеминаров по краеведению, а также для проведения факультативных занятий и краеведческих уроков в местных школах.
Апробация работы. Основное содержание диссертации отражено в публикациях общим объемом п.л., а также докладывалось автором на конференциях: «II Дамиановкие чтения», «Музыкальный Курский край» и на заседаниях кафедры Отечественной истории.
Общественно-патриотическая деятельность Церкви в начале XX в
В двадцатый век Русская православная церковь (РПЦ) вступила как мощная организация. Официально в Российской империи было 117 млн. православных христиан, которые проживали в 67 епархиях, управляемых 130 епископами, и 50 с лишним тысяч священников и диаконов служили в 48 тыс. приходских храмов. В ведении Русской православной церкви находилось 35 тыс. начальных школ и 58 семинарий, а также больше тысячи действующих монастырей и почти 95 тыс. монашествующих1.
Курская епархия в это время занимала площадь 40 821 кв.в. (границы епархии совпадали с губернскими), на которой проживало около 3 000 000 человек, из них не менее 95% являлись православными. В ведении епархии находилось 13 монастырей, около 1 200 приходов, разделенных на 2 округа: Курский и Белгородский. Курский округ состоял из 10 уездов: Курского, Обоянского, Рыльского, Льговского, Путивльского, Дмитриевского, Щигровского, Фатеж-ского, Старооскольского и Тимского и находился под непосредственным ведением епархиального архиерея. Белгородский округ состоял из 5 уездов: Белгородского, Грайворонского, Суджанского, Новооскольского и Корочанского. Белгородским округом руководил викарный епископ. Кроме того, викарный епископ был еще на Рыльской кафедре. Рыльский викарий являлся непосредственным помощником курского архиерея и проживал в курском Знаменском монастыре2.
Однако для церкви это было непростое время. Конец 19 - начало 20 в. стали периодом идейного поиска для всей русской интеллигенции. От церкви для упрочения своих позиций требовалась активная социальная деятельность.
К концу прошлого века наиболее выдающиеся, наиболее умственно пытливые, взыскующие истины представители интеллигенции, по-видимому, прошли уже все круги обезбоженного позитивизма. Вершиной его был марксизм, в который русская интеллигенция окунулась в 80-х гг. прошлого столетия после неудачи народнического максимализма. Но дело не в методах практической работы: народнический социализм был скорее набором эмоций, а не интеллектуально продуманной социально-философской системой, которой для русской интеллигенции впервые стал именно марксизм. По словам Н.А. Бердяева, марксизм требовал непривычной для русской интеллигенции интеллектуальной дисциплины, последовательности, системности и методов логического мышления. Флоровскии говорит: «... можно сказать, что именно марксизм повлиял на поворот религиозных исканий у нас в сторону православия. Из марксизма вышли Булгаков, Бердяев, Франк, Струве... Все это были симптомы какого-то сдвига в глубинах»3.
Социальную активность церкви необходимо было проявлять еще и по тому, что под давлением нарастающего оппозиционного общественного мнения и требований свобод 12 декабря 1904 г. правительство пообещало в ближайшем будущем ввести веротерпимость. Однако с предоставлением конфессиональной свободы все религиозные объединения империи оказались бы в более выгодном положении, чем Православная церковь. Эти, отныне свободные, религии смогли бы организовывать свою жизнь по собственному усмотрению, устраивать съезды, союзы, организации, в то время как Православная церковь, пребывая и далее под мелочным контролем государства, была бы лишена всех этих возможностей.
Слабости правового положения РПЦ здраво оценивали и в некоторые представители руководства страны. Например, председатель Комитета министров С. Ю. Витте. Им было создано при Комитете особое совещание по церковным вопросам. В Особое совещание были приглашены представители либеральных профессоров из духовных академий. Либеральная профессура из духовенства открыто называла всю послепетровскую систему управления Церковью незаконной, держащей РПЦ в состоянии паралича; требовала немедленного созыва не просто совещания, а Поместного собора с участием рядового духовенства и мирян. Витте ссылался больше всего на участвовавшего в этом совещании епископа Сергия (Страгородского), требуя восстановления независимости и соборности Церкви в государстве, где «мертвящее веяние сухого бюрократизма» будет ослаблено пробуждением общественной самодеятельности. Предварительная программа преобразований, намечавшаяся в записке, должна была начаться с обновления прихода, децентрализации управления, преобразования духовных школ. Однако стремлениям Витте смог воспрепятствовать обер-прокурор Синода Победоносцев. Он смог добиться перевода обсуждения церковных преобразований из Комитета министров в Синод. Несмотря на надежды Победоносцева, Синод принял постановление о необходимости немедленного созыва Собора. В своей записке государю Синод указывал, что по четвертому и пятому канонам Никейского собора поместные соборы должны созываться каждые полгода, а у нас не было Собора уже более 200 лет. Доклад, представленный государю, говорил о созыве Собора в ближайшие месяцы в Москве, выборе патриарха и изменении самого состава Синода как органа при патриархе (и под руководством его, а не обер-прокурора). Но последним актом уходящего на покой Победоносцева был его совет государю не допускать созыва Собора. Ответ государя был половинчатым: он в принципе признавал желательность Собора и изменения структуры Церкви, но считал, что это надо отложить до более спокойного времени.
Изменения государственной политики по отношению к РПЦ в 1917-1922гг. Жизнь Курской епархии
Социально-политический кризис приведший страну к октябрьскому перевороту большевиков в корне изменил обстановку в стране.
Новые руководители страны стремились к ликвидации религии, в том числе православия. Православная церковь большевиками воспринималась как одна из опор ликвидированного ими государственного строя, как носительница чуждой коммунизму идеологии.
В новых условиях социальная деятельность церкви была значительно усложнена. Главным стало стремление сохранить церковную структуру и выжить в годы смуты.
Начав реализовывать свои антирелигиозные идеи, большевики в первую очередь причислили духовенство к эксплуататорским классам и лишили гражданских прав. Затем были национализированы банковские счета учреждений церковного управления1.
11 декабря 1917 г. за подписью председателя СНК В.И. Ленина было издано постановление, по которому духовное ведомство было обязано передать в ведение Наркомпроса «Все церковные приходские (начальные одноклассные, двухклассные) школы, учительские семинарии и прочие школы со всем их имуществом . 17 февраля за подписью А.В. Луначарского вышло постановление Наркомпроса, которое упраздняло должности законоучителей вероисповеданий во всех учебных заведениях3.
18 декабря 1917 г. был опубликован декрет «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния»4, а 19 декабря - декрет «О расторжении брака»5. Отныне законным являлся только гражданский брак. Церковное венчание и расторжение брака потеряли юридическую силу, хотя и продолжали существовать как личное дело граждан.
Затем последовало решение Совета Народных Комиссаров (СНК) о закрытии церквей и при государственных учреждениях. 20 января 1918 г. был принят декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (далее декрет от 20 января), после того, как в СНК стало известно об анафемствовании патриархом Тихоном (Белавиным) всех гонителей Православной церкви (см. ниже). Однако не стоит связывать напрямую анафему патриарха и декрет СНК воедино.
Отныне, по декрету, никакие религиозные организации не могли владеть собственностью и получали необходимые для совершения богослужения здания и «предметы» не иначе, как на условиях «бесплатного пользования» и с разрешения местной или центральной власти. При этом, однако, полученное церковью «в бесплатное пользование» имущество подлежало налогообложению по статьям, предусмотренным для частного предпринимательства6. Все церковные и религиозные общества были лишены прав юридического лица. Отныне РПЦ было законодательно запрещено проводить широкомасштабную социальную работу.
Продолжая проводить политику Советского государства в данном направлении, 24 августа 1918 г. Народным комиссаром Д. Курским была подписана инструкция НКЮ «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»7, которая представляла собой разъяснения о порядке проведения в жизнь декрета СНК от 20 января 1918 г. Инструкция еще раз подчеркивала, что церковь не является юридическим лицом, а следовательно, не имеет права на приобретение имущества и совершение деловых операций. Инструкция также отмечала, что церкви и вся их собственность могли находится на правах аренды только в руках не менее 20 членов прихода, подписавших договор об аренде, они же несли ответственность за сохранность имущества храма. Тем самым вся церковная собственность передавалась в руки т.н. «двадцаток», которые состояли только из прихожан, не включая в свой состав священников и причт.
Названная инструкция действовала до 1929 г. и была не единственной мерой, направленной для борьбы с РПЦ. Еще 8 мая 1918 г. для проведения в жизнь декрета СНК от 20 января 1918 г. и контроля за религиозными организациями при НКЮ во главе с П. А. Красиковым создавался Особый отдел8, который получил порядковый номер VIII (с 1922 г. - V) и за ним закрепилось название «ликвидационный». В июле 1918 г. прошел V Всероссийский съезд Советов, на котором была принята Конституция РСФСР. Основной закон республики включал в себя статьи, ограничивающие политические права некоторых категорий граждан, в их перечень попало духовенство. Церковнослужители лишались избирательных и некоторых других гражданских прав.
Действие революционных перемен и отношение новой власти к религии в Курской губернии церковь почувствовала на себе уже в конце 1917 г. Причем, первые антицерковные действия советской власти на местах, были спонтанными.
Эволюция церковно-государственных отношений в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период
С началом войны с Германией положение РПЦ коренным образом изменилось. Митрополит Сергий, в отличие от Сталина, который находился в со стоянии растерянности, обратился к народу 22 июня 1941 г., в первый же день войны, в воскресенье, в день праздника Всех святых земли русской. Его пастырское послание было разослано по всем приходам, что, строго говоря, было на рушением закона, согласно которому запрещалась всякая церковная деятельность вне церковных стен, как и всякое вмешательство в государственные дела.
В своем послании Сергий нигде не упоминает ни Советский Союз, ни его правительство. Он просто призвал народ на защиту своего отечества. Он напомнил народу о его героях в прошлом, которых воодушевляло чувство долга перед своей страной и Церковью.
Это было начало активного участия Сергия и возглавляемой им Церкви в патриотической борьбе. В октябре, когда немцы стояли вблизи Москвы, Сергий выступил с посланием, осудившим тех священнослужителей, которые, оказавшись под оккупацией, начали активно сотрудничать с немцами. По всей вероятности, этим посланием Сергий стремился ослабить впечатление, произведенное переходом на сторону немцев некоторых представителей духовенства.
По-видимому, правительство продолжало не доверять Сергию, так как в самый день опубликования этого послания, опасаясь немецкого наступления, власти принудительно эвакуировали его в Ульяновск. 11 ноября, находясь уже в Ульяновске, Сергий обратился к верующим с третьим посланием, в котором было сказано: «Прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии». Очевидно, он надеялся, что в целях пропаганды Сталин подхватит эту мысль и будет вынужден изменить свою церковную политику.
Так и случилось. Прекратилась антирелигиозная пропаганда, не было сделано никаких попыток помешать Сергию распространять свои патриотические воззвания, предназначенные для публичного оглашения во всех открытых церквах, хотя это и являлось нарушением закона. Сергию разрешили вернуться в Москву только в конце лета 1943 г., когда немцы уже давно отступили.
Однако до 1943 г. нет никаких сведений об официальном разрешении открывать в Советском Союзе новые церкви. Первой заметной уступкой Церкви было последовавшее в 1942 г. разрешение (по крайней мере, в Москве) совершать пасхальный крестный ход вокруг церкви с зажженными свечами, несмотря на опасность немецкого воздушного налета; на эту ночь был отменен комендантский час.
В то же время Церковь продолжала взывать к патриотизму населения. Особенно деятельным в этом отношении был архиепископ Ленинградский Алексий, которому разрешили остаться в осажденном городе, очевидно для того, чтобы поддержать дух населения. Его проповеди полны патриотического подъема, в них часто приводятся исторические параллели. Так, например, 9 апреля 1942 г. в своей пасхальной проповеди он отмечает, что в этот самый день 700 лет тому назад Александр Невский одержал победу над тевтонскими рыцарями на льду Чудского озера и спас Новгород, т. е. северо-запад России, от немецкого нашествия .
Митрополит Сергий предпринял важный шаг на пути к фактической легализации Церкви, использовав для этого нелегальные церковные сборы на оборону страны. 5 января 1943 г. он послал Сталину телеграмму, прося его разрешения на открытие Церковью банковского счета, на который вносились бы все деньги, пожертвованные на оборону во всех церквах страны. Сталин дал свое письменное согласие и от лица Красной Армии поблагодарил Церковь за ее труды. Получив разрешение открыть банковский счет. Церковь стала де-факто юридическим лицом. К 15 января 1943 г. в одном Ленинграде, осажденном и голодающем, верующие пожертвовали в церковный фонд для защиты страны 3.182.143 рубля; кроме того было пожертвовано еще полмиллиона рублей на создание и вооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского. К октябрю 1944 г. церковные пожертвования в этот фонд достигли 150 млн. рублей .
После того как Сталин и Сергий обменялись приветственными телеграммами, положение Церкви стало улучшаться.
Сталин пригласил к себе на дачу чекиста Г. Г. Карпова и в присутствии Маленкова и Берии сказал, что назрела необходимость создания специального государственного органа, который бы осуществлял связь между правительством и руководством православной Церкви. Совет по делам РПЦ через некоторое время был создан при Совнаркоме СССР, чтобы «осуществлять связь между правительством и патриархом. Совет сам решений не принимает, а докладывает обо всем правительству и от него передает государственные решения Церкви»3.
Вечером того же дня Сталин в Кремле принял делегацию церковных иерархов во главе с митрополитом Сергием. На этом приеме Сталин согласился с требованием духовенства о необходимости созыва Поместного собора.
Патриарший местоблюститель так же поднял вопрос о подготовке кадров священнослужителей и выразил желание открыть с этой целью несколько епархиальных курсов. Сталин предложил открыть не курсы, а академии и училища, на что митрополиты Сергий и Алексий ответили, что для этого у Церкви пока нет сил. Выслушав, Сталин сказал: «Как хотите, но правительство не будет возражать и против открытия семинарий и академий».
Беседа окончилась поздней ночью, а на следующее утро, 5 сентября, в Богоявленском кафедральном соборе патриарший местоблюститель, впервые после двухлетней разлуки приветствуя московскую паству, сообщил ей о намеченном на 8 сентября соборе епископов для избрания патриарха. Выйдя из храма, верующие имели возможность прочитать опубликованное в газете «Известия» сообщение ТАСС о приеме И. В. Сталиным трех митрополитов.
Как и было намечено, Собор епископов состоялся 8 сентября 1943 г. в Москве. В нем участвовало 19 иерархов: 3 митрополита, 11 архиепископов и 5 епископов.
