Содержание к диссертации
Введение
1 Формирование церковно-судебной системы в Российской империи ...30
1.1 Светская и духовная власть в России: понятие, методы и формы взаимодействия .30
1.2 Становление церковно-судебной системы России в контексте дихотомии светской и духовной власти 50
2 Особенности развития церковно-судебной системы орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века . 75
2.1 Развитие церковно-судебных органов Орловской епархии 75
2.2 Система управления церковно-судебными органами и её полномочия в Орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века .100
3 Церковно-судебная практика орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века . .132
3.1 Категориальная характеристика участников дел, рассматриваемых церковно-судебными органами Орловской епархии 132
3.2 Церковное судопроизводство по делам духовных и светских лиц в Орловской епархии второй половины XIX – начала XX века .. 162
Заключение 186
Список используемых источников и литературы
- Становление церковно-судебной системы России в контексте дихотомии светской и духовной власти
- Система управления церковно-судебными органами и её полномочия в Орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века
- Категориальная характеристика участников дел, рассматриваемых церковно-судебными органами Орловской епархии
- Церковное судопроизводство по делам духовных и светских лиц в Орловской епархии второй половины XIX – начала XX века
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В России период с середины XIX до начала XX века является достаточно ярким и противоречивым с точки зрения проводимых глубоких правовых и социально-политических преобразований, которые были вызваны переходом страны на новый уровень экономических процессов. Преобразования носили двойственный и компромиссный характер, поэтому возникшая дисгармония в общественных отношениях способствовала дальнейшим реформам правовой и пенитенциарной систем. При этом необходимо уточнить, что при наличии всех сдерживающих политических и идеологических факторов сложной, многосторонней и отчасти внутренне противоречивой юрисдикционной структуре Российской Империи второй половины XIX – начала XX века было посвящено много исследований, а нормативной правовой базе и практике церковно-судебной системы не было уделено достаточного внимания в научной литературе.
Церковно-судебная система в Российской Империи была уникальным образованием по своей структуре, компетенциям и кругу рассматриваемых вопросов; она являлась важным элементом в осуществлении правосудия в среде духовенства, а также занимала особое место в системе гражданско-процессуальных отношений страны, действуя обособленно, но при активном взаимодействии или содействии с уполномоченными представителями светских властей. Судебная власть Церкви являлась многогранной, поэтому в зависимости от уровня согласованности светской и духовной власти и особенностей исторического периода в её компетенцию входили различные греховные преступления клириков и мирян, а также уголовные дела, которые по своей сути не соответствовали природе духовной власти.
Начиная с судебной реформы 1864 года и вплоть до революции, представители светской и духовной власти, неоднократно пытались провести изменения в законодательстве, отвечающем за деятельность органов церковного правосудия, но они не привели к положительным результатам. Качественная систематизация существовавших правовых оснований церкви не была проведена и, соответственно, она не была соотнесена с нововведениями в стране и не применялась на практике. После революционных событий 1917 года многие проблемы государственно-церковных отношений оказались так и не решенными, деятельность церковно-судебных органов была официально запрещена. Религиозно-нравственные отношения в стране перестали регулироваться, что привело к невозможности применения негосударственных методов в воздействии на духовную жизнь населения.
В соответствии с темой диссертационного исследования, а также в целях урегулирования обострившихся религиозных отношений для современной России как страны, обладающей определенными правовыми традициями и стремящейся к европейским правовым стандартам, изучение особенностей церковно-судебной системы и её места в юрисдикционной системе российского дореволюционного права приобретает особую актуальность. Изменения в церковном мире, рассмотренные в контексте современного состояния российского общества, указывают на целесообразность восстановления некоторых утраченных церковно-правовых традиций. В течение 80 лет в Православной Русской Церкви не существовало церковного суда, в силу чего из-под государственного контроля выпал целый блок религиозных, нравственных и этических вопросов. В Уставе Русской Православной Церкви, который утвердили на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года, наряду с другими церковными институтами и утраченными религиозными позициями содержится глава о церковном суде, но возрождение данного правового института в современной России происходит достаточно медленно. Особый интерес в данном направлении приобретает региональный аспект, который пока ещё исследован недостаточно, что предопределяет наличие научного потенциала и раскрывает более обширное поле для научных разработок современных учёных.
Объектом данного исследования являются отношения государства и церкви в сфере духовного судопроизводства.
Предметом данного исследования выступает правоприменительная и пенитенциарная деятельность церковно-судебных органов Орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века.
Территориальные рамки работы определяются границами Орловской и Севской епархии, выступавшей самостоятельной административно-территориальной единицей Православной Церкви, в рамках которой и осуществлялось инстанционное церковно-судебное правосудие. На примере данной епархии можно проследить эволюцию и региональные особенности церковной юрисдикции. Территория Орловской епархии относилась к Центрально-Черноземному типу, а также являлась переходной зоной между центральными (Тульской, Калужской и Смоленской) и южными (Харьковской, Курской и Черниговской) епархиями. Во второй половине XIX – начале XX века территория епархии была разделена на двенадцать уездов и включала в себя современные территории Орловской, Брянской, а также части Липецкой и Воронежской областей.
Хронологические рамки. Выбор хронологических рамок исследования обуславливается тем, что во второй половине XIX – начале XX века происходят ускоренная модернизация и последующие кардинальные перемены в общественно-политическом и правовом содержании Российского государства. Нижняя граница исследования определяется тем, что к середине XIX века в государстве сложились основные направления в законодательстве по отношению к религиозным объединениям, что выражалось в упорядочении их деятельности и обращении под контроль светских органов. Однако с 1864 года ситуация кардинально изменилась ввиду проведённых государственно-правовых реформ. В связи с принятием Судебных Уставов 1864 года, Устава Духовных Консисторий 1883 года и Уголовного Уложения 1903 года полностью изменилось светское и духовное законодательство, которое в значительной степени повлияло на полномочия и компетенцию церковно-судебных органов. После отмены крепостного права постепенно начинается осмысление процессов индустриализации и индивидуализации, что приводило к изменению социальной стратификации и появлению профессиональных групп населения. Одновременно модернизационные процессы начинают сталкиваться с сопротивлением традиционной структуры и традиций общества и в этой связи происходит дифференциация в применении норм Духовного Ведомства по отношению к клирикам и мирянам, а также сужение круга лиц, подходивших под компетенцию церковных судов.
Верхняя граница исследования определяется 1917–1918 гг., когда политика государства по отношению к религиозным объединениям полностью изменилась, а дальнейшее действие духовно-судебных органов было законодательно упразднено. При этом в данных хронологических рамках можно также проследить изменение статуса самой Церкви, которая к середине XIX века стала значимым органом в системе государственного управления, а к 1918 году в силу изменения формы государственного управления трансформировалась в самостоятельное образование, преследуемое государственной властью.
Выход за хронологические рамки исследования объясняется стремлением автора изучить процесс становления церковно-судебной системы Орловской епархии. Подобный подход к изучению проблемы принят в связи с желанием показать общие и специфические тенденции эволюции церковно-судебных органов в Орловском крае в рамках сравнительно длительных промежутков времени.
Степень изученности проблемы. В историографии изучения заявленной проблемы можно выделить несколько исторических периодов: дореволюционный, советский, постсоветский (современный).
Именно в дореволюционный период начали рассматривать вопросы, касающиеся истории и значения церковного суда с момента принятия христианства. Историография данной темы является достаточно многоплановой, так как она принадлежит разным научным областям – исторической и правовой. К началу XIX века хоть и существовало экзегетико-критическое направление, но постепенно в духовных академиях каноническое церковное право стало оформляться как отдельная научная отрасль гуманитарного знания. Первоначальные исследования были посвящены только систематическому изложению церковного законодательства без особого исторического освещения. Первым опытом в данном направлении считается работа И.М. Скворцова. Наиболее масштабное исследование было проделано архимандритом Иоанном (Соколовым), который рассматривал источники церковного права по их историческому происхождению, содержанию и канонической важности, объясняя причины расхождения церковного канонического права и государственного законодательства.
Курс «Церковного права» постепенно вводится и в светских университетах для православных слушателей (с 1835 г.), а к середине века на юридических факультетах данному направлению выделяется целая кафедра, стали появляться специальные богословские учебники и книги по церковному праву, но церковному судопроизводству не было посвящено достаточного количества работ. Первым специальным исследованием, основанным исключительно на печатных материалах, можно считать монографию русского правоведа К.А. Неволина, где даётся характеристика церковного суда в допетровский период. Автор, используя объективно-научный метод исследования, приходит к ряду спорных заключений, которые впоследствии критиковались в исторической и канонической литературе.
Во второй половине XIX века после проведённой судебной реформы, а также в связи с переосмыслением определённых фактов и введением в оборот новых архивных источников появляется ряд трудов, которые формировали более целостное представление о духовном суде. Одной из первых работ является изложение истории Церкви румынского митрополита Шагуны, который обосновывает существование церковного суда через органичное соединение догматики и церковного права. И.К. Смирнов рассматривает церковное судоустройство в древней России, определяя общие тенденции и степень участия светских лиц в данном процессе, но не раскрывает всех вопросов существования церковного суда древнейшего периода. Труды профессора М.П. Альбова являются ценными в богословской литературе. Рассматривая различные теории происхождения религий, он доказывал, что христианство является вершиной религиозного генезиса. Автор акцентирует внимание на законодательных актах Синодального периода в истории Русской Православной Церкви, а именно на Духовном Регламенте и Уставе Консисторий, выявляя значение и компетенции церковно-дисциплинарной власти. Далее можно отметить исследования в области церковно-правовой истории профессора М.И. Богословского. Большой популярностью в данный период пользовались работы крупного исследователя канонического права Н.С. Суворова о церковном праве и наказаниях, которые преподносились в сопоставлении с западным христианством. Также можно отметить многотомное исследование «История русской церкви» богослова Е.Е. Голубинского, в котором имеется информация по истории церковного судопроизводства.
Благодаря работам А.А. Папкова и Н. Руновского, посвящённым церковному реформированию в 1860–1880-х гг., открывается новая тематика для церковных историков. В данный период появились исследования по истории церковного права профессора Московского университета Н.К. Соколова, чьи работы отличались ясностью в изложении и твёрдостью в юридической постановке предмета. Н.А. Заозерский затрагивает вопросы по источникам церковного права, церковной юрисдикции по отношению к светскому суду, устройству и делопроизводству церковного суда. Большое внимание реформам церковного суда уделял один из крупнейших канонистов архиепископ Виленский Алексий (А.Ф. Лавров-Платонов). Он выступал с критикой проекта реформы, разработанной обер-прокурором Святейшего Синода графом Д.А. Толстым, об освобождении светских лиц от подсудности духовного суда и изменении структуры самого суда, а также перенесении судебных полномочий от Епархиальных Архиереев к выборным пресвитерским судам. Изучением пореформенного состояния церковного правосудия занимался И.С. Бердников, который предлагал своё видение церковного суда в работе «К вопросу о реформе епархиального управления и суда». Он предлагал освободить Консистории от судебных полномочий и ввести низшую церковно-судебную инстанцию – Совет Благочинных. Я. Бартев, профессор Казанской духовной академии, также отмечал недостатки старого церковного судопроизводства в работе «Мнения по вопросу о духовно-судебном реформировании», при этом он отдельно не рассматривал проблемы церковного права, отмечая целостность законодательной базы Империи. Проблемам приходского духовенства посвящён труд духовного писателя и цензора Н.В. Елагина. Исследования Н.Д. Кузнецова, юриста и кандидата богословия, посвящены дискуссиям начала XX века вокруг вопросов, подлежащих рассмотрению на будущем Поместном Соборе Русской Церкви. В них затрагиваются вопросы о правовом положении Церкви, участии духовенства и народа в церковном управлении, а также роли церковного суда в государственно-судебной системе.
Стоит уделить особое внимание работам профессора Московского университета, доктора церковного права А.С. Павлова, который, основываясь на источниках древнего периода, проводил сравнительную характеристику православного и католического канонического права в развитии церковных институтов, отмечая постепенное сокращение компетенций Церкви к XVII веку в области церковного судопроизводства. Профессор церковного права М.Е. Красножен также отмечал важность церковно-судебных реформ, выделяя отдельным источником церковного права первичное Священное Писание, затем практику и законодательство самой Церкви и только потом государственные законы. В то же время М.И. Горчаков не различал государственной и церковной правовых систем, отмечая общность принципов в их формировании и деятельности. Он обращал внимание на единое направление в построении внутренней политики государства. Рассуждения о церковном суде есть и в работе В.Г. Певцова, который показал его двойственность и отстранённость от государственного аппарата в наказании виновных. Наиболее полным (исходя из хронологических рамок и уровня историко-правовой науки к началу XX века) по данной тематике является диссертация иеромонаха Николая (Ярушевича), за которую он был удостоен премии памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова). Автор постарался по первоисточникам дополнить и устранить неточности предыдущих авторов в области церковного судопроизводства. Также можно отметить труды дореволюционных историков: А.П. Доброклонского, А.П. Лебедева, Н.М. Никольского, С.Г. Рункевича и др. Большое значение для изучения церковного строительства, общественного и церковного управления Орловской епархией послужили труды историка-краеведа Г.М. Пясецкого.
Таким образом, отличительной особенностью историографии дореволюционного периода является не отрицание церковного права на осуществление правосудия, а стремление выявить верное соотношение светской и духовной властей для оптимизации проблем в вопросах нравственности и веры.
При рассмотрении советского периода необходимо отметить, что исследование вопросов, связанных с историей развития и значением церковных судов в России, после 1917 года было приостановлено по политическим и идеологическим причинам или преподносилось в несколько искаженном виде. Многие авторы в целях самосохранения старались изменить сферу научной деятельности (П.В. Гидулянов, С.В. Юшков и др.) или погибали в тюрьмах (Н.Н. Фиолетов, В.Н. Бенешевич и др.).
Октябрьская революция и последующий период породили новые мысли о роли Церкви как общественного института. В 20-е – 30-е годы XX века было характерно преобладание эмоционального отношения к Церкви как к «служанке самодержавия». Чрезмерно идеологизированы были работы Е.Ф. Грекулова, Г. Рыбкина, Б.В. Титлинова. Главный акцент в них ставился на союз Церкви и государства, а духовенство выступало в роли эксплуататора по отношению к народу. Такие историки, как Б.П. Кандидов, Н. Ростов, С. Худяков, скептически относились к Церкви, имеющей своё право и судебную практику, отмечая её зависимость от интересов государства.
Тенденции к более взвешенным подходам в изучении Церкви и её судебной практики наметились к 60-м годам XX столетия. Так, в 1967 году выходит коллективная научная монография «Церковь в истории России», где также прослеживается неразрывная связь Церкви с самодержавием в осуществлении церковного суда. Значимыми в историографии советского периода были работы П.Н. Зырянова и Н.М. Никольского, в которых наравне с критикой Церкви разбираются вопросы о кризисе церковного суда как составной части институционального кризиса самодержавного государства. Хотелось бы отметить и коллективную работу советских историков «Русское православие: вехи истории» . Глава об особенностях церковного устройства XIX века в книге была разработана Б.Г. Литваком, который также отмечал кризисное положение Церкви пореформенного периода.
Пробелы советской историографии восполнялись зарубежными исследованиями. Ряд авторов были вынуждены выехать из страны, например: И.К. Смолич – русский историк «немецкой школы», который пытался создать монументальный свод по Истории Русской Церкви, рассматривая особенности государственно-церковных отношений в различные исторические этапы развития общества; С.В. Троицкий – русский церковный историк, автор ряда работ по церковному праву и суду; Н.Д. Тальберг – видный государственный деятель, церковный историк и представитель монархического движения за рубежом, изучавший вопросы о роли церковного суда в сфере нравственности. В работах Е.Ф. Грекулова роль церковно-судебной системы рассматривается с точки зрения идей о церковной инквизиции. Исследования А.Д. Шмемана и А.В. Карташева затрагивали тему церковного суда и приходского духовенства. Так, А.В. Карташев большое внимание уделял проблемам распространения церковного законодательства в Империи и особенностям церковного судопроизводства в отдельные исторические периоды.
Интерес к рассматриваемой проблематике в современный период заметно возрос, что связано с возрождением церковного судопроизводства в России. При этом не делается никаких усилий по систематизации церковного права, нормы которого находятся в разрозненных устаревших источниках. В современный период частично затрагиваются отдельные вопросы поставленной проблемы, как правило, в связи с общими исследованиями по истории Церкви, церковного права или истории российского правосудия (протоиерей В. Цыпин, Е.В. Белякова, С.Л. Фирсов, М.Б. Смолин, А.И. Яковлев, Н.А. Колоколов и др.). Вопросами трансформации религиозного сознания и проблемами духовной безопасности в России занимается А.Ф. Гавриленков. А.В. Апанасенок раскрывает вопросы функционирования старообрядческих обществ в социально-культурной и религиозной истории Центрального Черноземья, а также особенности судопроизводства над староверами. В работах А.В. Штепа выявляются особенности социального служения и материального положения Православной Церкви в российской провинции второй половины XIX – начале XX в. Отличительной особенностью работ данного периода является выявление общих особенностей в развитии государства и Церкви, которые основываются на архивных данных, комментариях известных богословов, политиков и юристов.
Отдельным блоком можно выделить краеведческие исследования по Орловской епархии указанного исторического периода: «История Орловской епархии» М.А. Жаркова, В.А. Ливцова, А.В. Лепилина, «Орловское приходское духовенство второй половины XIX – начала XX веков» М.И. Лавицкой. Отдельные аспекты по истории формирования и функционирования Орловской епархии представлены в статьях С.Н. Абакумова, Е.Н. Ашихминой, В.А. Ливцова и др., но тематика церковного суда в них напрямую не раскрывается. Заслугой современного периода в изучении заявленной проблемы считается появление ряда обобщающих исследований по истории Церкви и церковно-судебной системы.
Исследования в области церковного суда и права стоят на стыке двух научных отраслей – истории и юриспруденции. Незначительное число специальных исследований было предпринято в современный период на уровне кандидатских диссертаций: А.Ю. Гаращенко, В.Л. Харланов, А.Р. Павлушков, Т.Ю. Амплеева и др.
Таким образом, отечественная историография содержит значительное количество работ, посвященных истории развития и проблемам функционирования дореволюционного церковного суда. Эволюция и особенности формирования церковно-судебной системы Орловской епархии второй половины XIX – начала XX века до настоящего момента не являлись предметом отдельного исследования, что определило цели и задачи представленной работы.
Целью данного исследования является комплексный анализ церковно-судебной системы Орловской епархии второй половины XIX – начала XX века с точки зрения её сходства и различия с общеимперской практикой.
Цель диссертационного исследования определила постановку и необходимость решения следующих задач:
определить понятие, методы и формы взаимодействия светской и духовной власти;
изучить процесс становления церковно-судебной системы России в контексте дихотомии светской и духовной власти;
выявить основные проблемы в развитии церковно-судебных органов Орловской епархии;
исследовать систему управления церковно-судебных органов Орловской епархии второй половины XIX – начала XX века;
дать категориальную характеристику участников дел, рассматриваемых церковно-судебными органами Орловской епархии;
определить особенности церковного судопроизводства по делам духовных и светских лиц в Орловской епархии пореформенного периода.
Источниковая база исследования. В диссертационном исследовании использовались различные по своему характеру источники, которые можно подразделить на следующие группы: законодательные акты, делопроизводственные документы, периодическая печать, справочные материалы, источники личного происхождения. Всего при написании работы использованы материалы 24 фондов 3 архивохранилищ федерального и регионального уровней.
Первую группу источников составляют законодательные акты. Основным государственным нормативным правовым актом, который определял особенности взаимодействия церкви и государства в Синодальный период, был Духовный регламент Петра I, принятый ещё в 1721 году. Следует также отметить такой официальный источник, как Полное собрание законов Российской империи. Следующим важным систематизированным нормативным правовым документом является Свод законов Российской империи, в котором содержались только те правовые акты, которые действовали к моменту его издания. В содержании практически всех его томов была информация, касающаяся церковных вопросов. В Своде Законов среди прочих документов были Судебные Уставы 1864 года, изменивший систему судопроизводства в Империи, и Судебные Уставы, регулировавшие общеимперское судопроизводство и систему наказания («Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями», «Устав о предупреждении и пресечении преступлений» и т.д.).
Важным источником, непосредственно регулировавшим судебную практику в Духовном Ведомстве православного вероисповедания, был Устав Духовных Консисторий в редакции от 1841 и от 1883 годов. В этих документах закреплялись общие и особенные положения системы епархиального управления, устанавливалась обязанность духовных должностных лиц, осуществляющих властные полномочия. В III разделе Устава содержалась информация о церковном суде и правонарушениях, подведомственных церковным органам, определялся круг лиц, относящийся к церковной юрисдикции, закреплялись виды и размеры наказаний, закреплялась процедура судопроизводства и т.д.
Решения Государственного Совета также являются важными источниками, которые регламентировали общественные отношения в сфере церковного имущества и др. После официального издания распоряжений в правительственных типографиях издавались и Указы Святейшего Синода со сведениями, касающимися епархиального управления. При Святейшем Синоде были официальные издания, в которых в обязательном порядке дублировалась вся административная информация по Духовному Ведомству: в период с 1875 по 1887 год это был «Церковный вестник», а с 1888 года – «Церковные ведомости». Отдельное место среди законодательных актов занимают решения Правительствующего Сената, в содержании которых могло быть прямое толкование церковного законодательства и Устава Духовных Консисторий.
Помимо официальной кодификационной деятельности государств, известными и полезными стали тематические сборники, в которых происходила подборка законодательных актов по Духовному Ведомству. Примером таких тематических сборников, составленных с одобрения Святейшего Синода, могут служить «Сборник церковно-гражданских постановлений в России, который относился до лиц православного духовенства» в редакции государственного деятеля Н.А. Александрова; «Полное собрание распоряжений и постановлений по Ведомству Православного Исповедания Российской империи», «Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по Ведомству Церковного Вероисповедания» в редакции доктора церковного права Т.В. Барсова. Далее можно отметить хронологическое издание С. Калашникова «Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Святейшего Правительствующего Синода (1721–1901 гг. включительно) и гражданских законов, относящихся к церковному ведомству Православного исповедания». Информация данных сборников дополнялась практическими официальными комментариями и типовой документацией, носившей рекомендательный характер в частных ситуациях (например, работы М. Вруцевич «Руководство для консисторий, а также духовных следователей и духовенства» и «Законы о подсудности и производстве следствий по проступкам священно-церковнослужителей, с объяснениями по решению Правительствующего Сената и указам Святейшего Синода», выполненные вследствие принятия новой редакции Устава Духовных Консисторий 1883 года).
Значительный объём информации, необходимой для решения поставленных в работе задач, содержится в делопроизводственной документации. Источником, позволяющим проследить церковно-судебную деятельность на уровне Святейшего Синода, является Всеподданнейший отчёт Святейшего Синода, который издавался раз в год в период 1837–1914 годов. Равноценным по значимости является ежегодный отчёт Обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, который содержал собирательную и статистическую информацию о состоянии Ведомства Православного Исповедания. Данные отчёты основывались на региональных актах, таких как отчёты Орловских Преосвященных Архиереев, и документах Орловской духовной консистории.
Важную роль в настоящем диссертационном исследовании сыграл анализ делопроизводственной документации Российского государственного исторического архива (РГИА): Канцелярии Синода (Ф 796), документы Присутствия по делам православного духовенства при Синоде (Ф. 804), Архив и библиотека Синода (Ф. 814) и др. Тексты Всеподданнейших отчётов губернаторов, а также статистических приложений к ним (Обзоров губерний) хранятся в фонде Библиотеки I Отделения канцелярии РГИА (Ф. 797).
Для анализа региональных аспектов изучаемого круга вопросов большое значение представляют документы Государственного архива Орловской области (ГАОО). Материалы Орловской и Севской Духовной Консистории (Ф. 220), Орловского Архиерейского домоуправления (Ф. 378), документация Благочинных (Ф. 304, 453) и Духовных правлений (Ф. 677, 676, 994, 925) из Государственного архива Орловской области представляют собой основной информационный носитель данной работы, который представлен в различного рода документах, содержащих общие сведения о родившихся, венчавшихся и умерших в Орловской и Севской епархии.
При работе над диссертацией привлекались документы, хранящиеся в Государственном архиве Брянской области (ГАБО): материалы Стародубского Духовного правления (Ф. 141), Брянского Духовного правления (Ф. 240), внутренняя документация Епископа Брянского и Севского (Ф. 494), делопроизводственная документация Севской Духовной консистории (Ф. 572) и Трубчевское Духовное правление (Ф. 588).
Третья группа источников – периодическая печать. Большое количество материалов, оценивающих общую ситуацию в Орловской губернии, содержится в периодике (газеты «Орловский вестник», «Орловская речь», «Орловские губернские ведомости», «Христианские чтения»). Существовали в этот период и некоторые субъективные источники, которые помогли несколько глубже представить внутреннее настроение духовенства (в частности, газета «Орловские епархиальные ведомости», издававшаяся в Орловской епархии в 1865–1918 гг.) На страницах корпоративной общественной прессы публиковали указы и распоряжения церковных иерархов, которые касались внутренней жизни церкви и церковных проблем. При этом приводились и многочисленные статьи-дискуссии с рассуждениями лиц из числа духовенства, которые отображали взгляд современников на изменения в обществе. К периодике можно отнести и издание «Трудов Орловской ученой архивной комиссии», которые носили несколько обобщающий и статистический характер. На страницах общероссийской прессы высшее епархиальное духовенство Российской империи высказывало своё видение церковных реформ («Отзывы епархиальных архиереев по поводу предполагаемой церковной реформы», выходившие в 1905-1906 гг.). В исследовании также использовалась информация о должностях по ведомствам из «Памятных книг» и «Адрес-календарей» Орловской губернии с 1860 по 1915 г. Особый интерес представляет информация о церковно-судебном производстве епархии в пореформенный период. Специализированная статистическая информация также содержится в «Обзорах по Орловской губернии» – печатном приложении к ежегодным всеподданнейшим отчётам орловского губернатора за 1879–1914 гг. Данный источник помогает в исследовании общего состояния губернии и её отдельных отраслей. В Обзорах находится общая информация об учреждениях в городах и уездах Орловской губернии, отмечается количественный и качественный состав сословий, их ведомственная принадлежность, количество и виды преступлений, их подсудность.
Анализируя содержание публицистического материала указанного периода, можно также констатировать, что потребность в реформировании церковных институтов была ярко выраженной проблемой, которая находила отражение практически во всех слоях общества.
Следующей группой источников, имеющей первостепенное значение для выявления особенностей и проблем в функционировании церковно-судебной системы, являются источники личного происхождения. В первую очередь это воспоминания и заметки современников второй половины XIX – начала XX века. В частности, канонист Т.В. Басов, с 1870 года входивший в состав Комитета по преобразованию судной части по Духовному Ведомству, а с 1879 года бывший в должности оберъ-секретаря Святейшего Синода, неоднократно издавал размышления в данной области. Оценку пореформенного состояния церковного правосудия давал духовный писатель, канонист - архиепископ Виленский Алексий (А.Ф. Лавров-Платонов) в работах «Предполагаемая реформа церковного суда» и «Чего желать для нашей церкви». Он состоял в Комитете по реформированию церковно-судебной системы, но признавал необходимость дальнейших преобразований и с критикой относился к различным проектам. Интересными по своему содержанию являются сочинения, вышедшие из-под пера иностранных авторов, а потому отражающие взгляд на дворянскую культуру извне.
В начале XX века возобновилась полемика по поводу необходимости церковных реформ, поэтому выходит ряд работ, содержащих проекты преобразований в Православной Русской Церкви. Особо стоит выделить работы Е.Е. Голубинского, который в преддверии церковной реформы доказательно критикует существующие порядки. Многие предложенные им проекты так и не были реализованы. Митрополит Антоний совместно с профессорами Петербургской духовной академии в начале XX века составлял «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви», отражающие пожелания духовенства в ослаблении контроля государства над Церковью. Содержание данного документа легло в основу более глобальной и аргументированной записки С.Ю. Витте «О современном положении православной Церкви».
Многообразие форм народной культуры и характеристика дворянского мировоззрения о церкви и реформах содержатся на страницах художественных произведений. В их числе отметим сочинения писателей и публицистов второй половины XIX - начала XX века Н.М. Карамзина, И.С. Тургенева и др. Например, Н.С. Лесков в обозрениях «Дворянский бунт в Добрынском приходе» и «Святительские тени. Любопытное сказание архиерея об архиереях», а также в произведении «Епархиальный суд» отмечает древность церковной практики и бесконтрольность консисторско-архиерейского суда. Данные произведения включают в себя элементы, как научного исследования, так и источника, поскольку здесь автор показал «неравнодушное отношение к церковным делам» и представил свой взгляд на церковную реформу в России. Лесков указывая на недостатки церковного судопроизводства, считал, что осуществление его в таком виде является неким оскорблением самой идеи правосудия. Призывая к судебной реформе, он верил, что она поможет духовенству очистить свою среду от преступников, привлекая новых благороднейших людей духовного звания.
В начале XX века выходит первое общероссийское комплексное исследование по церковной статистике И.В. Преображенского, а на региональных материалах была представлена коллективная работа «Орловская епархия. Историко-статистическое описание», изданная редакцией «Орловских епархиальных ведомостей» в 1912 году. В ней представлены материалы по истории Орловской епархии, разнообразный статистический материал и сведения о епархиальных учреждениях. Кроме того, к этой группе источников следует отнести работы И.С. Бердникова, Я. Бартева, М.Е. Красножена, М.И. Горчакова, В.Г. Певцова, Н.С. Суворова, А.П. Лебедева и др.
Научная новизна диссертации заключается в том, что:
впервые рассматривается становление церковно-судебной системы России в контексте дихотомии светской и духовной власти как взаимосвязанный и взаимообусловленный процесс в контексте менявшейся социально-политической и законодательной обстановки в стране;
впервые определены этапы развития церковно-судебной системы России, основанные на изменении законодательных актов, в контексте дихотомии светской и духовной власти;
впервые проведён детальный анализ эволюции церковно-судебной системы Центрально-Черноземного района, в частности территорий Орловской епархии;
впервые в рамках данного исследования на региональном уровне была сделана попытка выявить особенности в формировании системы церковного правосудия Орловской епархии в сравнении с общеимперскими тенденциями;
впервые на материалах Орловской епархии была выявлена последовательность во взаимодействии органов светской и духовной властей в осуществлении духовного судопроизводства;
впервые определен круг участников дел, рассматриваемых церковно-судебными органами Орловской епархии;
выводы и заключения, сформулированные в диссертации, основаны на широком круге исторических источников, многие из которых вводятся в научный оборот впервые.
Методологическая основа исследования.
В изучении церковно-судебной системы использовались важнейшие принципы исторической науки, такие как системность, историзм и научная объективность, что позволило автору рассмотреть изучаемые факты и события в динамике и взаимодействии. Автор использовал и общенаучные методы исследования, такие как диалектический, сравнительно-правовой и системно-структурный и конкретно-исторический подход. Использование принципа историзма позволило осмыслить процесс формирования церковно-судебной системы в Орловской епархии в конкретных исторических условиях пореформенного периода. Использование историко-типологического метода дало возможность рассмотреть церковный суд дореформенного периода как уникальное образование по своей структуре, компетенциям и кругу рассматриваемых вопросов. Сравнительно-правовой метод позволил проследить изменения в содержании законодательных актов, регулирующих церковное судопроизводство в Российской империи. Исследование носит междисциплинарный характер.
Практическая значимость результатов, полученных в ходе диссертационного исследования, состоит в том, что они расширяют современные научные представления о понятии, методах и формах взаимодействия светской и духовной власти в России во второй половине XIX - начале XX века в целом и Центрально-Черноземного района, в частности территорий Орловской епархии. Рассмотрение проблем церковного судопроизводства в рамках епархии может быть применимо для выработки региональных концепций, основанных на принципе исторической преемственности. Выводы и материалы диссертации будут полезны для дальнейшей научной разработки проблем, связанных с изучением истории церковного суда и права XIX - начала XX века, а также особенностей формирования и развития религиозного правового сознания в России.
Результаты данного диссертационного исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении истории России второй половины XIX – начала XX века, в процессе преподавания дисциплин «История отечественного государства и права» или «История государства и права России», а также отдельных спецкурсов на исторических факультетах университетов.
Апробация исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры истории России Орловского государственного университета. Основные положения диссертации нашли отражение в 20 публикациях автора в таких изданиях, как «Учёные записки Орловского государственного университета», «Среднерусский Вестник общественных наук», «Юридические записки», «Казанская наука» (включенных в список ВАК). Результаты научного исследования апробированы и в выступлениях на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях.
Материалы диссертационной работы включены в тематику лекций, семинаров и специальных курсов по отечественной истории для студентов исторического факультета Орловского государственного университета и студентов юридического факультета Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемых источников и литературы, приложений.
Становление церковно-судебной системы России в контексте дихотомии светской и духовной власти
Первую группу источников составляют законодательные акты. Основным государственным нормативным правовым актом, который определял особенности взаимодействия Церкви и государства в Синодальный период, был Духовный регламент Петра I, принятый ещё в 1721 году. Следует также отметить такой официальный источник, как Полное собрание законов Российской Империи: I собрание документов – с 1649 по 12 декабря 1825 года; II собрание документов – с 13 декабря 1825 по 28 февраля 1881 года; III собрание документов – c 1 марта 1881 года и до 1913 года. В ходе исследования использовалось содержание II и III собраний, в которых было несколько меньше актов, регулирующих государственно-церковные отношения, ввиду принятия других сборников. Следующим важным систематизированным, кодификационным нормативным правовым документом является Свод законов Российской Империи, в котором содержались только те правовые акты, которые действовали к моменту его издания. В содержании практически всех его томов была информация, касающаяся церковных вопросов. В Своде законов среди прочих документов были Судебные Уставы 1864 года, изменивший систему судопроизводства в Империи, и Судебные Уставы, регулировавшие общеимперское судопроизводство и систему наказания («Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями», «Устав о предупреждении и пресечении преступлений», «Устав о ссыльных, регулировавший правовой режим отбытия наказания» и т.д.)
Важным источником, непосредственно регулировавшим судебную практику в Духовном Ведомстве православного вероисповедания, был Устав Духовных Консисторий в редакции от 1841 и от 1883 годов. В этом документе закреплялись общие и особенные положения системы епархиального управления, устанавливалась обязанность духовных должностных лиц, осуществляющих властные полномочия. В III разделе Устава содержалась информация о церковном суде и правонарушениях, подведомственных церковным органам, определялся круг лиц, относящийся к церковной юрисдикции, закреплялись виды и размеры наказаний, закреплялась процедура судопроизводства и т.д.
Решения Государственного Совета также являются важными источниками, которые регламентировали общественные отношения в сфере церковного имущества, осуществляли борьбу с раскольничеством, сектантством и др. После официального издания распоряжений в правительственных типографиях издавались и Указы Святейшего Синода со сведениями, касающимися епархиального управления. При Святейшем Синоде были официальные издания, в которых в обязательном порядке дублировалась вся административная информация по Духовному Ведомству: в период с 1875 до 1887 года это был «Церковный вестник», а с 1888 года – «Церковные ведомости». Отдельное место среди законодательных актов занимают решения Правительствующего Сената, в содержании которых могло быть прямое толкование церковного законодательства и Устава Духовных Консисторий.
Помимо официальной кодификационной деятельности государства, известными и полезными стали тематические сборники, в которых происходила подборка законодательных актов по Духовному ведомству. Примером таких тематических сборников, составленных с одобрения Святейшего Синода, могут служить «Сборник церковно-гражданских постановлений в России, относящихся до лиц православного духовенства» в редакции государственного деятеля Н.А. Александрова ; «Полное собрание распоряжений и постановлений по Ведомству Православного исповедования Российской Империи», «Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по Ведомству Церковного Вероисповедания» в редакции доктора церковного права Т.В. Барсова . Далее можно отметить хронологическое издание С. Калашникова «Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Святейшего Правительствующего Синода (1721–1901 гг. включительно) и гражданских законов, относящихся к церковному ведомству Православного исповедания» . Информация данных сборников дополнялась практическими официальными комментариями и типовой документацией, носившей рекомендательный характер в частных ситуациях (например, работы М. Вруцевич «Руководство для консисторий, а также духовных следователей и духовенства» и «Законы о подсудности и производстве следствий по проступкам священноцерковнослужителей, с объяснениями по решению Правительствующего Сената и указам Святейшего Синода» , выполненные вследствие принятия новой редакции Устава Духовных Консисторий 1883 года).
Вторая группа источников – делопроизводственные документы. Источником, позволяющим проследить церковно-судебную деятельность на уровне Святейшего Синода, является Всеподданнейший отчёт Святейшего Синода, который издавался раз в год в период 1837–1914 годов. Его содержание включало сам отчёт и сводные таблицы за указанный период. Равноценным по значимости является ежегодный отчёт обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, который содержал собирательную и статистическую информацию о состоянии Ведомства Православного Исповедания. Данные отчёты основывались на актах Орловских Преосвященных Архиереев и документах Орловской Духовной Консистории, которые также являлись внутрицерковными документами и приравнивались к актам светской власти.
Важное значение для достижения поставленных в работе задач сыграл анализ делопроизводственной документации Российского государственного исторического архива (РГИА): Канцелярии Синода (Ф. 796), Канцелярии обер-прокурора Синода (Ф. 797), документы Присутствия по делам православного духовенства при Синоде (Ф. 804), Архив и библиотека Синода (Ф. 814) и др.
Система управления церковно-судебными органами и её полномочия в Орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века
В этот период, как отмечают проповедники, «… народ мужал, излечивался от остатков язычества, утверждаясь в новой религии …» . Некоторые авторы отмечают, что ранняя Церковь старалась приблизить к себе существующее языческое религиозное сознание, находя в нём прямые точки опоры для принятия христианства, т.е. это была своеобразная «рецепция» язычества . Христианство указывало конечную цель жизни и деятельности в достижении блаженства, в спасении души, искуплении грехов и т.д. Эти цели совершенно не соответствовали ранее существовавшему чисто земному характеру языческой государственности и общественной жизни . Некоторые авторы утверждают, что своеобразное «двоеверие» является оригинальным русским явлением. Но это не так, поскольку подобные особенности появились уже на византийской почве. В период с XIII и до середины XV века внутриполитические процессы поменялись в силу формирования феодального строя. В период феодальной раздробленности происходит дальнейшее закрепощение крестьян, развиваются примитивные по технике земледельческие промыслы, что способствует трансформации старых верований в единую систему. Эта феодализация захватила все стороны жизни Руси, в том числе и Церковь, которая также изменила свою организацию. XIV – начало XV в. являются золотым временем в истории основания монастырей. Монастырям и Церкви принадлежало не менее трети от общего количества земли в стране. Период также связан с властью монголов, что с религиозной точки зрения определяет достижение главной цели – очищение духа от всяких внешних влияний и избрание единой веры . Таким образом, в данный период с принятием единой веры происходит полное разделение светской и духовной власти в области суда. Светская власть также принадлежала князю, а духовная власть стала принадлежать христианской Церкви в соответствии с её иерархическим и административно-территориальным делением.
Период противостояния Церкви и государства (XV – XVII века). В этот период централизация русских земель и кризис феодальной Церкви в значительной степени повлияли на церковно-судебную систему. Происходило постепенное единение Русского государства, при котором Православная Церковь являлась духовным стержнем государственности. Государственная власть и Церковь в этот период существовали наравне. П.В. Верховской, характеризуя данные отношения, утверждал, что: «…определённая самобытность традиционной власти патриарха, при тождественности целей Церкви и государства, формирует двоевластие (диархию) царя и патриарха, распространившееся в одинаковой степени на всё государство» . Рассматривая духовную власть данного периода, можно проследить систему разделения властей на – судебную, законодательную и исполнительную и в самом ведомстве православного вероисповедания. П.В. Верховский указывал, что законодательный уровень духовной власти был представлен деятельностью Вселенских и Поместных Соборов, которые устанавливали символы и догматы веры, а также каноны-правила . В Российской Империи церковное законотворчество выражалось в том, что отдельные стороны общественной жизни регулировались исключительно нормами органов церковной власти (учение веры, богослужение, внутренний распорядок церковных установлений и т.д.). Исполнительный уровень духовной власти осуществлялся всеми членами духовного сословия в соответствии с иерархическим делением клира и в пределах их полномочий. На местах главой исполнительной власти являлся епископ – «Епископ да не дерзнет вне пределов своей епархии творити рукоположение во градех и в селех, ему не подчиненных…» , – закреплено в п. 35 Апостольских правил. Осуществление исполнительно-церковной власти возлагалось на духовные управления, которые одновременно заключали в себе и административные и судебные полномочия, т.е. представляли судебный уровень духовной власти. Некоторые авторы считают, что в данный период начинается церковный кризис, но это касалось религиозных идеологий, а не церковной организационной структуры. Напротив, в XV–XVI веках сама Церковь укрепилась, с 1448 года она обрела автокефалию (самовозглавление), а с 1589 года церковный глава получает титул Патриарха Московского и всея Руси и по значимости в церковной иерархии занимает пятое место после Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского патриархов. Именно в данный период формируется понятие «симфонии» светской и духовной власти. В понимании этих государственно-правовых явлений в России необходимо иметь в виду, что исторически сложившийся российский менталитет и его правовое сознание понимали определённую объективную потребность в государственной религии. В контексте этой двойственности и характеризуется «симфония»: здесь и нравственные преобразования в государстве и обществе, но это и компромисс между государством и властью, а Церковь выступает как связующее звено для страны в целом . Поэтому П.Н. Дозорцев утверждал, что Церковь являлась единой духовной монархией, в которой духовные начала господствуют над всеми светскими устоями .
Категориальная характеристика участников дел, рассматриваемых церковно-судебными органами Орловской епархии
С 1865 года Епархиальным Архиереям самим разрешалось пострижение желающих в монашество, с соблюдением установленных правил, не спрашивая разрешения Святейшего Синода . Пострижение в монашество в штатные монастыри и к Архиерейским домам допускалось по наличию имеющихся в них вакансий; в нештатные же монастыри дозволялось принимать только братии в зависимости от того, сколько обитель может содержать. На основании ст. 251 IX т. Свода Законов желающие постричься в монашество должны были сами представлять необходимые документы епархиальному начальству, не дожидаясь разрешения от Гражданских ведомств. Епархиальные начальства сами решали, есть ли причины для отказа в послушничий искус. О принятии в монастырь необходимо было уведомить Консисторию, которая и выдавала соответствующие подтверждающие документы. В конце года Епархиальным Архиереям необходимо было предоставлять в Святейший Синод отчёт о состоянии епархии, к которому прилагалась перечневая ведомость (в установленной форме) о числе постриженных в течение года людей . В Ведомости о постриженных в монашество указывалось число лиц мужского и женского пола, перешедших в монашество, а также указывалось, из каких званий были постриженные (дворян; духовного звания; почетных граждан; купцов, мещан, прочих городских обывателей; отставных нижних военных чинов; разночинцев; крестьян и других сельских обывателей; иноверцев). Данные ведомости должны были фиксироваться и визироваться в Консистории.
Епархиальный Архиерей ежемесячно утверждал штатное жалование отдельных должностных лиц в церквах . Епархиальный Архиерей мог своим распоряжением перевести священника из одного прихода в другой. Сельские и волостные сходы не имели права вмешиваться в дела церковного управления, поэтому они не могли составлять жалобы, заявления, ходатайства о награждении и поощрении или переводе священнослужителей. Если и объявлялись приговоры на сельских и волостных сходах по этим вопросам, то они церковным управлением признавались ничтожными, а должностные лица, допускающие составление таких приговоров, подлежали привлечению к законной ответственности .
К Епархиальному Архиерею могли обращаться в случае перевода или замены духовных лиц. Например, к Преосвященному Поликарпу, Епископу Орловскому и Севскому, обращался Г. Щербачев, руководитель Военной Гимназии Гонорскаго, по поводу замены заболевшего диакона на любого приходского для ведения службы в церкви учебного заведения . Епископ мог принимать земли в собственность епархии, которые оставлялись в наследство. Например, на ходатайство преосвященства села Тербуны Елецкого уезда о передаче 15 десятин земли после смерти священника Николая Миневрина в пользу епархии, Синод откликнулся положительно .
В документах Орловской Консистории встречается большое количество прошений к действующим епископам о разрешении спорных вопросов при помощи метрических книг. Обращаться к епископу для уточнения информации или дополнительного разрешения в спорном вопросе могли представители всех сословий. В большинстве случаев епископ решал вопросы положительно, но могли быть и отрицательные вердикты. Например, прошение орловского мещанина Платона Стефановича Кухрева, который получил отказ от приходского причта Орловского кафедрального Петропавловского собора, т.к. у дочери не вышло законного времени для вступления в брак. Он обратился к епископу о разрешении венчания его дочери, девицы Александры, с крестьянином Болховского уезда Селиховской области Ларионом Захаровичем Титовым. Кухрев приложил выписку из её метрики: «Девица Александра была рождена 29 мая 1864 года, а в момент прошения на венчание (6 февраля 1880 года) ей не хватало «трёх месяцев с днями» до законного срока…» . Епископ откликнулся положительно и разрешил повенчать дочь, «если с соблюдением всех добрачных предосторожностей не окажутся другие законные к тому препятствия .
Другим примером было прошение мещанина Мефодия Васильевича Филатова о разрешении его дочери Евдокии венчания до положенного законного срока с орловским мещанином Федором Алексеевичем Муравьёвым. Епископ Симеон отреагировал положительно . К данному документу также прилагалась выписка из метрики девицы Евдокии. Уже к середине века существовали выверенные формы выписок из метрик. Если выписка не требовала каких-либо дополнительных доказательств, то она выдавалась в той же церкви, где совершался обряд крещения. Если были спорные моменты, то для уточнения информации уже обращались к информации Духовной Консистории.
К Епархиальному Архиерею могли обращаться лица всех сословий по частным вопросам, например, для расторжения брака, по случаям безвестного отсутствия мужей или жён (после 5 летнего отсутствия); для сочетания браком детей и родственников, которым не хватает полгода до совершеннолетия; состоявших в родстве. Заявления могли подаваться на простой или гербовой бумаге (но низшего достоинства) и копиями на них. К заявлению прилагалась подробная информация о месте рождения детей или месте совершения брака с отсутствующими и без вести пропавшими супругами. Некоторые обращались для расторжения брака по причине ссылки в Сибирь супругов или лишения всех прав состояния супругов, для этого к заявлению необходимо было прикрепить засвидетельственные копии судебных решений по этим вопросам. Неправильно заполненные прошения не рассматривались .
Церковное судопроизводство по делам духовных и светских лиц в Орловской епархии второй половины XIX – начала XX века
Показатели о правонарушениях, направленных против семейных прав по ст. 1549–1600 Уложения о Наказаниях уголовных и исправительных, отраженные в приложении № 3, также являются схожими с предыдущими периодами. В Орловской епархии, как и в целом по центральной части России, были суровые наказания за нарушение норм семейного права, по сравнению с северными епархиями . Встречались случаи, когда применяли наказание, за поступок, который не был закреплён не в светском не в церковном законодательстве - «болтливость» или «не способность к проведению монашеской жизни» и др.
Правонарушения против благочиния во время священнослужения по ст. 35-36 Уложения о Наказаниях уголовных и исправительных , отражённые в Приложении № 4, также не отражают особенные характеристики Орловской епархии и совпадают с общеимперскими традициями Центральной России.
Таким образом, можно подвести определённые итоги во второй половине XIX века в среднем по Орловской губернии насчитывалось около 2 172 029 человек. При детальной социальной стратификации можно обратить внимание, что большинство населения в Орловской губернии составляли крестьяне (90,31%), за ними следовали мещане (7,12%) и лица духовного звания (0,68%). Четвертое место занимали почетные граждане – 0,46% населения. Потомственные дворяне составляли 0,44%, дворяне личные и чиновники не из дворян – 0,43%. Меньше всего в Орловской губернии проживало купцов (0,31% населения). Орловская губерния признавалась одной из традиционных великорусских губерний Российской империи, поэтому большую часть проживающих во второй половине XIX – начале XX века составляли русские – 2 014 127 человек. Данная цифра составляла 99,03% (включая малороссов – 4174 чел. (0,21 %) и белорусов – 2984 чел. (0,14 %), которые в большей степени исповедовали Православие и на которых православные церковные суды распространяли своё действие в полном объёме, разбирая их проступки и преступления как светского, так и церковного характера. Иные вероисповедания были представлены на территории епархии незначительным количеством: католики – 0,20%, протестанты – 0,09%, иудеи – 0,31% и мусульмане – 0,01%, они не подходили под юрисдикцию Ведомства Православного Вероисповедания, поэтому за совершение различных религиозных правонарушений они привлекались к суду только светскими юрисдикционными органами.
На территории Орловской епархии находилось определённое количество «единоверцев», которые появились в конце XVIII века, их положение регламентировалось особыми правилами. В Орловской епархии также было достаточно много сторонников различных сект, например: штундизм, пашковщина, малоканщина, хлыстовщина и др. Которые также попадали под церковную юрисдикцию.
Духовное сословие Орловской епархии во второй половине XIX – начале XX века развивалось в русле пореформенной эволюции развития духовенства в целом. Священники в Орловской епархии, как и в целом по России, являлись основной стратой духовенства, занимавшей важнейшее положение, которая была самой крупной среди категорий священнослужителей и являлась необходимым связующим звеном между стратами в силу важности исполнения своих ограниченных церковно-судебных функций. Основной тенденцией развития стало увеличение количества духовных лиц за период с 1840 по 1913 год - в 1,4 раза, которое шло параллельно с увеличением и численности православной паствы - в 2,2 раза.
При рассмотрении практики деятельности духовных судов или количественных показателей правонарушений против веры, семейных прав или правонарушений против благочиния в церкви, можно проследить определённую динамику. Количественные показатели менялись вследствие политических и социально-экономических изменений, проходивших на территории епархии. Показатели касались не одной социальной группы, а затрагивали все слои общества, которые выражали своё отношение к тем или иным явлениям. В отношении церковно-судебной системы Орловской епархии можно сказать, что в силу того, что она входила в государственную систему, придерживалось официальной политики, выполняло задачи корпоративного характера, то для неё были характерны региональные особенности Центрального Черноземья. Церковь при этом должна была контролировать и регулировать духовно-нравственный облик клириков и верующих, особенно в периоды политической дестабилизации. Последствия проведённых реформ второй половины XIX – начала XX века для практики церковно-судебных органов выразились в сокращении количественных характеристик рассматриваемых дел и значительном расширении специальных и узкопрофильных полномочий в самом Духовном Ведомстве, что в целом соответствовало тенденциям унификации правоприменительной практики государственных органов в Российской Империи.
