Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Советская модель социальной политики и социальной защиты населения на этапе перестройки (1985 - 1991 гг.) 34
1.1. Начало реформирования концепции социальной защиты населения 38
1.2. Проблемы социальной сферы в условиях углубления кризиса советского общества 67
Глава 2. Трансформация социальной политики и социальная защита населения в период либерализации экономики (1992 - 1999 гг.) 96
2.1. Государственная политика формирования либеральной модели социальной защиты населения 100
2.2. Реализация адресной социальной защиты населения в Российской Федерации 134
Заключение 169
Список использованной литературы и источников
- Начало реформирования концепции социальной защиты населения
- Проблемы социальной сферы в условиях углубления кризиса советского общества
- Государственная политика формирования либеральной модели социальной защиты населения
- Реализация адресной социальной защиты населения в Российской Федерации
Начало реформирования концепции социальной защиты населения
Бюджетный дефицит СССР начал возрастать после начала перестройки: в 1986 - 1989 гг. он составлял 5 - 9% ВВП,1 а к концу 1990 г., по предварительным оценкам самого Правительства СССР, он мог вырасти в три раза, т.е. до 300 млрд. рублей.2 В этих условиях уровень спада производства Госкомстатом СССР оценивался в 1,3%,3 по данным независимой статистики в 30-45%.4
Спад производства охватил все сферы народного хозяйства, динамика ВВП убедительно доказывает это; в 1988 г. прирост ВВП к предыдущему году составил 5,5%, в 1989 г. снизился до 3,0%, а в 1990 г. показатель ВВП снизился до отрицательной отметки -2%.5
До крушения старой системы в 1989 - 1991 гг. советское правительство держало практически всю экономику под жестким контролем и могло обеспечить приток необходимых денежных средств в бюджет. С утратой былого политического влияния исчезла административная способность гарантировать прежний объем налоговых поступлений. Поскольку при этом не сокращались государственные расходы, в СССР сформировались все признаки социально-экономического кризиса.
В условиях безвыходности экономической ситуации правительство СССР начинало импровизировать. При перерасходе бюджета, реформаторы использовали значительные зарубежные займы, снижали объемы капиталовложений в пользу текущего потребления, при этом пренебрегали социальными проблемами и постоянно увеличивали уровень заработной платы работников в попытке умиротворить недовольное население и заручиться общественной поддержкой. Такое импровизирование серьезно усугубляло экономический кризис.
Колоссальный дефицит бюджета все сильнее раскручивал спираль инфляции. Увеличение объемов зарплаты (за 1985-1991 гг. номинальная заработная плата увеличилась на 51%) выливалось в огромные убытки предприятий, которые в данной ситуации могли требовать все новых государственных субсидий. Но чем выше росли заработки, тем острее становился дефицит товаров, наблюдался стремительный рост инфляции и товарного дефицита. Очередной виток инфляционных цен означал расширение круга товаров, недоступных среднему потребителю.
При росте номинальной зарплаты ее реальная покупательная способность в этот период значительно снизилась. Если в 1988 г. в структуре доходов среднестатистической семьи зарплата составляла 79,1%, то в 1990 г. ее доля снизилась до 74,1%, а в 1991 г. упала до 59,7% (см. приложение №3).
Также один из источников роста инфляции необходимо искать в правительственной политике по отношению к государственным предприятиям. Советские предприятия функционировали в рамках «мягкой» бюджетной политики, в силу чего всегда могли рассчитывать на правительственные фонды для покрытия своих убытков. Реальной дисциплины регулируемого рынка не существовало, но предприятия получили большую свободу «игры» на ножницах цен при отмене государственной монополии внешней торговли, также самостоятельно могли распоряжаться прибылью. Предприятия повышали зарплату рабочим, снижая объем налооблагаемой прибыли, что в свою очередь, приводило к товарному дефициту и стремительному росту инфляции.
Сфера труда во второй половине 80-х гг. претерпевала значительные изменения. При идеологической установке на полную занятость в советской экономике в период с 1986 по 1988 гг. впервые отмечалось снижение численности рабочих и служащих (- 0,6%).! Подобное явление объясняется не только начинающимся демографическим кризисом, но также не прибыльностью и не престижностью труда, оплачиваемого государством. «Атмосфера высокой нравственной ценности трудового подвига,...дела чести, доблести и героизма человека»2 уже не привлекала некоторые группы населения, которые перестали измерять собственное благополучие идеологическими догмами. Большая часть работников, покинув прежние места работы в производственной сфере, уходила в коммерческий сектор. На место идейного воодушевления для свершения трудовых подвигов и трудовой самоотверженности советских людей приходили личный интерес и выгода.
На ряде предприятий всей страны, в том числе и в г. Перми, проводилась работа под лозунгом совершенствования системы оплаты труда, искоренения несоответствия росту производительности труда размерам средней заработной платы. В основном, проводились переаттестации ИТР и служащих, устанавливалась зависимость тарифов заработка от конечного результата труда. На заводе им. Ф.Дзержинского г. Перми в 1987 г. прошло сокращение административно-управленческого аппарата, и были упразднены малозначимые технические бюро.3 В НПО им. СМ. Кирова для усиления материальной заинтересованности ставки рабочих увеличились в среднем на 20-25%, а ИТР - на 30-35%». Также предусматривались доплаты за высокое качество выпускаемой продукции (12-24%о), новаторство, а нарушение технологической дисциплины влекло снижение квалификационного разряда.4 Все перечисленные меры нацеливались на ликвидацию нарастающего количества приписок к заработной плате, устранение антагонизма между рабочими и администрацией. Перераспределение фонда оплаты труда предполагалось осуществлять гласно, с четкой аргументацией дополнительных начислений или изъятий из заработной платы работника. Так, Пермский завод «Моторостроитель», с 1989 г. перешедший на хозрасчет, 32,78% передавал в Фонд материального поощрения работников, 38,78% - в Фонд социального развития (далее -ФСР), 28,84% - в Фонд развития науки и техники.1 ФСР предприятия покрывал убытки от содержания своего жилищно-коммунального хозяйства (до 3,9 млн. руб.), возмещал разницу в ценах на продукты питания в заводских столовых. Предусматривалось также ликвидировать пагубную практику передачи экономии от материальных затрат передовых цехов слабо работающим цехам или на покрытие иных долгов предприятия.
Частичные меры в виде экспериментов по отработке новых производственных отношений приносили ряд преимуществ (увеличение выпуска качественной продукции, обновление содержания образования, сокращение лишних рабочих мест). Происходило совпадение интересов трудового коллектива и группового собственника выпускающейся продукции. Объемы бесхозяйственности и расточительности на некоторых предприятиях постепенно снижались. Исходя из этих результатов Правительство СССР Законом «О государственном предприятии» установило новый механизм регулирования заработной платы повсеместно.2 Ряд социологов и экономистов поддерживал эти меры, оценивая их как «подлинную революцию в сфере труда», которая станет основой для наращивания в СССР жизненных благ до уровня социально ориентированной экономики, высокой защищенности каждого гражданина.4
Затем по Закону «О предприятии и предпринимательской деятельности» 1990 г. предприятиям разрешалось самостоятельно определять форму и размер оплаты труда своих работников. Администрации заводов обязаны были обеспечивать гарантированный социальный минимум оплаты труда, соблюдать все условия труда и техники безопасности, т.е. бремя ответственности за состояние материального положения работников государство переложило на сами предприятия.
Проблемы социальной сферы в условиях углубления кризиса советского общества
Экономический кризис, сопровождавшийся в конце 1991 г. почти полным распадом внутреннего потребительского рынка, поставил перед российским правительством со всей остротой вопрос о возможных путях выхода из него. Властные структуры решили начать с экономических преобразований, поскольку к такому выбору подталкивали внутренняя ситуация, а также требования развитых стран Запада и международных финансовых организаций. Последние ставили финансовую помощь и отсрочки выплат внешнего долга Российской Федерации в прямую зависимость от решительности перехода страны к либеральной экономике.
Отдавая отчет в непопулярности намечавшегося курса, Б.Н. Ельцин запросил у Съезда народных депутатов дополнительных полномочий на период до декабря 1992 г. Группа реформаторов во главе с вице-премьером Е.Т. Гайдаром стала реализовывать курс на быстрый переход от государственной к рыночной экономике при использовании радикальных методов борьбы с инфляцией и бюджетным дефицитом - «шоковую терапию».
Для стабилизации социально-экономического положения государства с января 1992 г. предпринимался целый комплекс мер; разовое введение свободных цен, ликвидация товарного дефицита за счет продажи импортных товаров широкого потребления. Рынок рассматривался в качестве мощного стимула, способного создать в России эффективное производство, восстановить утраченный за годы кризиса промышленный рост и, наконец, решить насущные социальные проблемы. С этой точки зрения «большой скачок» в рынок представлялся своевременным и рациональ » ным.
Реформирование всех сфер общественной жизни по методу шоковой терапии в первые же месяцы привело к тяжелым социальным последствиям. Инфляция приобрела бесконтрольный характер, цены утратили роль денежной стоимости товара или услуги. Доходы населения, индексированные правительством, исходя из заниженного процента инфляции, утратили реальную покупательную способность. Российское правительство пыталось удержать рост галопирующей инфляции не за счет взвешенной осторожной финансово-кредитной политики, а за счет сокращения финансовой поддержки целого круга социальных программ.
Весь комплекс социально значимых мероприятий направлялся, в первую очередь, на решение узких задач. Нейтрализация социальных результатов реформирования затянулась по сравнению с деятельностью по созданию целостной системы социального обеспечения, адекватной условиям рыночной экономики.
В условиях нарастания кризиса летом 1992 г. Верховный Совет Российской Федерации под давлением внешних обстоятельств и желания получения быстрых результатов реформирования рассмотрел и поддержал проект по углублению радикальной реформы. Авторский коллектив во
главе с Е.Т. Гайдаром предложил несколько мероприятий различного характера для создания предпосылок экономического роста в России.1 Наряду с продолжением мер по формированию рыночных отношений предполагались масштабные демилитаризация и разгосударствление. Благодаря приватизации, по идее реформаторов, до 1994 г. больше половины объектов торговли, жилищного фонда, мелких и средних предприятий перейдут в руки частных владельцев. Они считали, что в России появится многочисленный средний класс.
По подсчетам экономистов, проведение данного комплекса задуманных мер к концу 1992 г. позволит сократить инфляцию до 3% в месяц и укрепить финансово-кредитную систему страны.2 Они считали, что уровень занятости населения к 1995 г. вырастет, поскольку безработные граждане благодаря помощи социальных служб, переобучившись в соответствии с требованиями рынка труда, займут новые рабочие места. В дальнейшем, в 1996 г., обнаружатся все признаки ускорения экономического роста и стабилизации материального благосостояния населения.3
B.C. Черномырдин, сменивший Е.Т. Гайдара на посту главы Правительства Российской Федерации в конце 1992 г., в условиях разрастания и углубления кризиса российской экономики увидел положительные результаты реформаторских действий предшественника и утверждал, что «многие факторы свидетельствуют о том, что каркас рыночных отношений выстроен».4 Но концепция шоковой терапии «гайдаровского» типа несла в себе неизбежный рост социальной напряженности и резкую дифференциацию населения, вызывая к себе массовое неприятие. Идея «активной социальной политики» реализовывалась не в полной мере. Так не сразу началась перестройка социальной инфраструктуры, несвоевременно принимались необходимые законодательные акты. Все меры по социальной защите населения нередко сводились к своеобразному латанию видных прорех и гашению «горячих точек»: незначительному повышению прожиточного минимума, пересмотру ставок ETC, либо к единовременным пособиям лицам, доказавшим свое бедственное положение.
Более того, состоявшиеся в декабре 1993 г. выборы в Государственную Думу России принесли непредвиденные результаты; большинство голосов по партийным спискам получила ЛДПР - партия национал-популистского толка. Кризис власти заставил при определении дальнейшего экономического курса учесть настроения общества и предпочесть умеренный курс реформ. Начатое реформирование экономики продолжалось усилиями нового правительства с 1994 г., но в медленном, градуалистском варианте. Этот вариант предполагал сочетание жесткой антиинфляционной политики с финансовой поддержкой ВПК и аграрного сектора, а также усиление социальной поддержки населения.
Первые результаты нового курса 1994 г. оказались неутешительны; правительству удалось сбить рост инфляции до 4-5% в месяц, а 11 октября после обвала рубля на 30% по отношению к доллару США, инфляция снова приблизилась к 20%. ] На фоне резкого падения уровня жизни населения и спада производства была реальна угроза гиперинфляции, способной привести общество в состояние глубокой экономической, социальной и политической депрессии. В данной ситуации властные структуры для предотвращения массовых социальных потрясений использовали тактику лавирования, предоставляя откровенно формальную поддержку уязвимым слоям населения.
Недекларируемой целью экономических реформ в России стали политика быстрого обогащения определенных социальных слоев населения и десоциализация государственного бюджета. Приспособленный для российской действительности механизм ножниц реализовывался в полной мере; стремительно росли цены на товары первой необходимости одновременном при девальвировании накоплений, сокращались общественные фонды потребления и задерживались денежные выплаты (заработная плата, пенсии и пр.).
Если на уровне российского общества первые шаги по направлению к рынку вызывали массовое неприятие инициатив правительства, то по оценке зарубежных экспертов начало реформ свидетельствовало об успешном развитии российской экономики. Так, советник российского правительства в период с 1991 по 1994 гг. А. Ослунд, принимавший непосредственное участие в разработке радикального варианта экономической реформы в России, считал, что о крупных изменениях свидетельствуют различные факты. Наиболее значимым и ярким ему представлялся ряд фотографий в газете «Известия»; в 1985 г. в РСФСР наблюдались огромные очереди за водкой, в 1992 г. - за хлебом, а в 1994 г. - за акциями.2 Безусловно, темпы капитализации экономических отношений в России имеют глобальный характер, но их социальные издержки, обнаружившиеся с первого дня реформ, не позволяли населению испытывать удовлетворения от данных изменений.
Государственная политика формирования либеральной модели социальной защиты населения
Увещевания представителей власти, СМИ и ряда специалистов о прогрессивности, перспективности приватизации не отвечали действительности, поскольку состояние ЖКХ России и стандарты приемлемого образа жизни населения не являлись одним и тем же. Жилье не было адаптировано к условиям нормальной жизнедеятельности среднестатистической семьи, как правило, регистрировались случаи недостаточности полезной жилой площади. В ЖКХ преобладали морально устаревшие типы домов и планировки квартир, которые в большинстве случаев не поддаются капитальному ремонту и модернизации.
При планировании темпов приватизации, реформаторы умолчали о следующем обстоятельстве; приватизированные гражданами квартиры не могут выступать в качестве полноценных объектов недвижимости, поскольку являются лишь частью объекта, - т. е. жилого дома. Полноправными владельцами данной собственности будут выступать муниципальные, ведомственные и иные власти.
Предложение утвердить кондоминиумы или жилищные ассоциации (объединение владельцев квартир одного дома в коллективного собственника) для того, чтобы содержание и эксплуатация жилого фонда были на высоком уровне, не получило широкого распространения в Российской Федерации. При достаточно масштабной социальной и имущественной дифференциации населения в большинстве жилых конгломератов трудно объединить всех жильцов и возложить на них тяжелое финансовое бремя.
По данным Приложения № 8 видно, что в период либерализации экономики существенно увеличилась по сравнению с предыдущим периодом доля частного жилищного фонда. За 12 лет, т. е. 1985-1997 гг. она выросла на 15,8%. Доля государственного фонда жилья резко сократилась за этот же период на 46,2% в ходе приватизации и передачи жилья на баланс местных властей.2 Таким образом, одна из главных задач реформы - осуществление перехода от дотирования жилищно-эксплуатационных организаций к полной оплате расходов по содержанию жилья населением - выполняется достаточно быстрыми темпами. Но за этот же период не сократился общественный фонд (0,1%) и не увеличился фонд ЖСК, наоборот, наблюдалось заметное сокращение строительства жилья с привлечением доходов населения на 3,2%.
Государство, несмотря на взятые обязательства содействовать жилищному строительству, вводило нового жилья заметно меньше, чем в предыдущий период. Так в 1985 г. было сдано в эксплуатацию 62,6 млн. кв. м., а в 1997 г. - только 32,7 млн. кв.м., при этом доля привлечения доходов населения в счет оплаты стоимости готового жилья увеличивалась.1
С 1994 г. правительством Российской Федерации стала проводиться новая жилищная политика по принципу «обеспечение жильем населения -исключительно личная проблема».2 Целый комплекс указов президента, постановлений правительства указы нацеливали на более широкое использование частных средств и сбережений населения посредством использования для этого средств местных бюджетов, выпуска жилищных сертификатов, предоставления налоговых льгот и кредита.
Так была создана система ипотечного кредитования, находящаяся под контролем Федерального Агентства ипотечного кредита (ФАИК). По первоначальному замыслу ипотека должна была стать одним из способов приобретения необходимого жилья гражданами, имевших стабильные доходы, т.е. средним классом. Условия получения кредита определялись законом в достаточно жестких рамках: был обязателен крупный залог недвижимого имущества и ежемесячные выплаты в размере 30% совокупного дохода семьи.3 Но в условиях финансового кризиса и социально-экономической нестабильности ни один российский банк не решился на предоставление кредита нуждающимся гражданам для приобретения жилья на 20-30 лет.
Государственный вариант ипотечного кредитования практически не был востребован населением, и во многих регионах стали создаваться кооперативные объединения собственников жилья, проводившие крупномасштабную по своим целям деятельность. Они пытались строить новое жилье, используя средства от продажи заложенного гражданами вторичного жилья. Каждый обратившийся в подобные кооперативы мог в рассрочку выкупить либо вторичное, либо новое жилье. Данная форма решения жилищных проблем приемлема в условиях финансовой стабильности и правовой защищенности граждан, но отсутствие этих важных условий обусловило незначительное количество российских семей, воспользовавшихся услугами жилищно-потребительских кооперативов.
Некоторые категории населения могли претендовать на государственную поддержку в решении своих жилищных проблем, в первую очередь, военнослужащие. В рамках Федерального чекового инвестиционного фонда социальной защиты, созданного в 1993 г., предусматривалась выдача обязательств - чеков на последующее приобретение квартиры для семьи военнослужащего. Затем выяснилось, что чеки не имеют инфляционной защиты, поэтому в силу своей долгосрочности, они не способны выполнить свое предназначение. Правительственная программа «Государственные жилищные сертификаты» финансировалась не полностью, так за весь период ее реализации правительство выделило только 49% средств от потребности. Около 54 тыс. семей военнослужащих получили эти сертификаты, хотя количество нуждающихся семей было в три раза больше. Факт получения сертификата не гарантировал возможности приобретения жилья. Владелец ценной бумаги сам подыскивал подходящие варианты и при покупке мог получить сумму в размере 80% от стоимости квартиры. Часто региональные бюджеты не выделяли необходимую сумму, объясняя отказ отсутствием средств на эти цели. В планах правительства проблемы жилищной нужды российских военнослужащих должны быть разрешены к 2010 г., можно предположить, что подобная акция затянется, поскольку государство не всегда выполняет свои обязательства.
Кроме того, в 90-е гг. Правительство Российской Федерации не справилось с поставленной задачей по ликвидации незавершенного домостроительства. По данным Госкомстата, со времен перестройки существовало около 90 млн. кв. м. недостроенного жилья, владельцами которого выступали крупные, градообразующие предприятия, находящиеся в период либерализации в состоянии стагнации или полного банкротства.1 Попытки передать эти объекты для завершения новым, коммерческим структурам с последующей продажей квартир всем желающим, оказались безуспешны. Против данного решения, в большинстве случаев, выступали сами владельцы недостроенных комплексов, мотивируя тем, что остановка в строительстве носит временный характер из-за кризиса неплатежей и общей нестабильности.
В ст. 38 обновленного Жилищного Кодекса РСФСР заложена повышенная по сравнению с предыдущим периодом норма жилой площади на одного человека - 12 кв. м.,2 хотя в регионах местные законодатели эту норму сократили почти в два раза (например, в Пермской области - 6,5 кв.м.). Российским Правительством в основных направлениях новой жилищной политики отмечалось, что населению будут предоставлены «гарантии (обеспечения жильем - от авт.) не ниже принятых в мире минимальных стандартов»,3 и за годы реализации реформы ЖКХ обязательно будет улучшено качество предоставляемых жилищно-коммунальных услуг.
Реализация адресной социальной защиты населения в Российской Федерации
Кроме того, социальная помощь государства в условиях реформ носит чисто формальный и конъюнктурный характер. Ее размеры не способны защитить нуждающихся от бедности, безработицы и пр. Волнообразное формирование, как социальной политики государства, так и концепции социальной защиты соотносится с протестным движением населения, с выборными кампаниями исполнительных и законодательных органов власти разных уровней.
Таким образом, вопреки заявлениям правительства социально ориентированная экономика в Российской Федерации не создана за годы реформ. Одним из главных результатов процесса изменения концепции социальной защиты населения в период перестройки и перехода к рынку является ликвидация советской модели социальной защиты населения. Такие ее принципы, как всеобщность, уравнительность, категориальность и социальная избыточность уже не существуют в чистом виде, но пока они сохраняются в основе гибридных форм и механизмов предоставления помощи нуждающемуся населению.
В исследуемый период произошли серьезные изменения в психологии населения; формируются начала индивидуализма и личной ответственности за уровень обеспеченности и качество жизни. Отмечаются настроения воспевания прогрессивности капиталистических начал, либо полное их отрицание. Также фиксируется трансформация иждивенческих настроений населения. Получается, что меры социальной поддержки в современной России направлены не на ликвидацию причин массовой бедности, а, скорее всего, на ее консервацию.
Изменения в социальной сфере российского общества носят незавершенный характер, т.к. концепция социальной защиты находится в развитии, постоянном поиске новых форм и методов поддержки самых уязвимых слоев населения. За годы перестройки и либерального реформирования были апробированы различные модели социальной защиты: от советской (социально избыточной) модели через переходные формы к либеральной модели, заимствованной из опыта развитых стран. В настоящее время последняя модель постепенно адаптируется к уникальным в некотором роде российским условиям и подстраивается под требования различных регионов и слоев населения.
При этом можно говорить об определении основных контуров концепции либеральной модели социальной поддержки населения, адекватной обновляющимся экономическим условиям. Накоплен опыт ее формирования и постепенного внедрения, созданы основные механизмы организации и предоставления форм социальной помощи социально уязвимым группам, проходит отбор и подготовка квалифицированных специалистов - социальных работников. Также сформирована нормативно-правовая база системы социальной защиты, адекватная требованиям переходного периода.
Опыт исследуемого периода показал, что социальная сфера общественной жизни является одной из наиболее сложных и взрывоопасных. Данное обстоятельство вынуждает властные структуры держать ее под неослабным контролем, вмешиваться и регулировать происходящие в ней процессы. Совершенно очевидно, что от меры, глубины и последовательности решения социальных проблем зависит будущее страны и ее устойчивое развитие.
Реформирование России по-прежнему происходит без целостной долгосрочной социальной концепции развития общества. Условия неблагоприятного стечения обстоятельств и отсутствия экономического роста могут свести социальную политику правительства Российской Федерации к выполнению крайне ограниченных функций. Данный вариант закроет все перспективы, связанные с позитивными изменениями социально-экономического характера. Атмосфера социальной конфронтации, политической апатии населения может привести к неустойчивости общественного развития, фрустральному состоянию большинства населения, не принимающего реформы.
Темпы трансформации концепции социальной защиты населения можно определить как неравномерные, скачкообразные, поскольку властные структуры, в основном, ориентировались на «тушение» наиболее взрывоопасных очагов социальной напряженности.
Направление и характер изменений концепции социальной защиты населения в СССР и Российской Федерации в период с 1985 по 1999 гг. зависели от ряда факторов, среди которых выделяются следующие:
1. Системный фактор, т.е. в условиях командно-административной системы социальная сфера была ориентирована на достижение социальной и экономической стабильности, за счет перераспределения ВВП и предоставления гражданам достаточно обширного круга гарантий и прав. Формирование стихийно развивавшихся рыночных отношений не дополнялось соответствующими социальными преобразованиями в силу явной не заинтересованности в них некоторых социальных групп, занимавших ключевые позиции в нарождающейся общественно-политической системе.
2. Фактор стартовых условий советского и российского государств с особой силой воздействовал и продолжает воздействовать на формирование концепции социальной защиты населения в настоящее время. В СССР государственная система социальной защиты населения фактически создавалась «с чистого листа». Российская Федерация получила в наследство настолько громоздкую систему социальной защиты, что оказалась не в состоянии обеспечить ее функционирование в прежних масштабах.
3. Фактор исторических условий развития государства, когда влияние таких катаклизмов, как участие СССР во второй мировой войне и гонке вооружений, приводило к человеческим и ресурсным потерям, сказывающихся на жизни государства до сих пор. Россия в условиях международной изоляции и отсутствия дополнительных ресурсов (кредиты или иная поддержка других государств) постоянно испытывала трудности с финансированием социальной сферы. 4. Национальный фактор. СССР и Российская Федерация, будучи многонациональными государствами, не смогли избежать межнациональных конфликтов, дестабилизирующих социально-политическую обстановку в некоторых регионах, да и в стране в целом.
5. Фактор внешнеэкономический. Кризисные явления 80-х - начала 90-х годов привели к формированию и последующему росту внешних долгов. Правительство Российской Федерации лишено возможности дополнительного финансирования социальных программ, поскольку несет бремя процентных обязательств по своим долгам.
6. Фактор международных обстоятельств и условий, оказывающих значительное влияние на определение приоритетов социальной политики российского государства. Рекомендации международных финансово-кредитных организаций, предоставлявших кредиты на проведение реформирования социально-экономической сферы России, зачастую выступают в качестве требований. Колебания государственных структур и правящей элиты между взятыми на себя обязательствами и попытками разработать национальную стратегию реформирования с мягким вариантом социальных изменений оборачивались в 90-е гг. XX в. крайне негативными последствиями.
7. Фактор психологический, выразившийся в аморфности и инерционности мышления населения СССР и Российской Федерации. Сохранить социальную стабильность во второй половине 80 - 90-х гг. удалось не только за счет политики маневрирования правительства, но также и благодаря апатичности населения. Неверие в возможность оказать влияние на политику правящей элиты и терпимое отношение российского населения к социальным катаклизмам зачастую предоставляло широкие возможности инициаторам реформ. В результате, как прямое следствие перечисленных обстоятельств, в российском обществе не изыскивались дополнительные ресурсы для максимального ослабления социальных последствий реформ.
