Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историография плена в советско-японской войне 1945 года и источниковая база исследования 31
1. Историография плена 35
2. Источниковая база исследования 49
Глава 2. Вооруженные силы Японии и ее союзников накануне советско-японской войны 1945 года 73
1 . Принципы ведения боевых действий японской армией против войск СССР 74
2. Численность и состав японских и маньчжурских войск на различных операционных направлениях 92
Глава 3. Пленение японо-маньчжурской военной группировки войсками РККА в августе-сентябре 1945 года 125
1 . Пленение военнослужащих японо-маньчжурской военной группировки 125
2. Обстоятельства пленения и содержания последнего императора Китая Айсиньцзюэло ПУ И в Советском Союзе 174
3. Пленение и содержание в СССР высшего командного состава армий, противостоящих войскам РККА 196
Глава 4. Идеологическая работа в ходе советско-японской войны 1945 года и проблемы плена 234
1. Идеологическая работа в японской армии 235
2. Идеологическая работа СССР на территориях занятых в ходе боевых действий 256
3. Индоктринация японских военнопленных на территории Советского Союза 327
Глава 5. Положение японских военнопленных в местах заключения на территории СССР и вопросы оперативно-чекистской работы 355
1. Размещение японских военнопленных на территории СССР и проблемы их содержания 355
2. Оперативно-чекистские мероприятия органов НКВД-МВД СССР в местах заключения японских военнопленных и интернированных 382
Заключение 410
Список использованных источников и литературы 418
Приложения 440
Список сокращений 514
- Историография плена
- . Принципы ведения боевых действий японской армией против войск СССР
- . Пленение военнослужащих японо-маньчжурской военной группировки
Введение к работе
Актуальность проблемы. Путь развития человечества тесно связан с войнами, военными конфликтами, вооруженной борьбой за власть. Одной из составляющих вооруженного противоборства является плен, как вынужденная мера, направленная на исключение его участников из боевых действий. Само пленение – это переход от состояния свободы к состоянию ограничения прав и свобод.
В ходе боевых действий военнослужащие могут оказаться в плену в силу различных причин. Однако все эти причины можно объединить в две основные группы: сознательные и бессознательные.
К бессознательным причинам необходимо отнести состояние (ранение, контузию и т.п.), которое не позволяет физически вести бой дальше. Кроме этого, военнослужащий может оказаться в плену, поддавшись «влиянию толпы». Под воздействием внешних и внутренних факторов он, не задумываясь, делает так, как делают все. В данной ситуации осознание случившегося происходит позднее, уже в условиях нахождения в плену.
Сознательные причины значительно шире по своему спектру. Прежде всего, это добровольная сдача в плен в результате стремления к личной выгоде либо стремления сохранить жизнь (предательство).
Из группы сознательных причин можно выделить обстоятельства, когда пленение происходит в результате психологического воздействия со стороны противника. В условиях сильнейшего стресса, когда военнослужащий считает, что о нем забыли, бросили на произвол судьбы (нахождение в окружении, когда закончились боеприпасы и продукты питания, отсутствует связь, а противник обещает сохранить жизнь, хорошие условия содержания и т.п.), чувство самосохранения заставляет его прекратить вооруженную борьбу и сдаться врагу, надеясь, что этим его жизнь будет сохранена.
Поведение военнослужащих, уже находящихся в состоянии плена, имеет большую разницу. В среде военнопленных можно выделить три основные группы.
Первая группа военнопленных активно противостоит системе плена. Ее деятельность направлена на продолжение борьбы различными способами: открытое неподчинение, саботаж, диверсия, побег. Цель деятельности этой группы – продолжение борьбы (в том числе и вооруженной) с противником.
Вторая группа военнопленных смирилась с создавшейся ситуацией, полностью подчинила себя условиям существования. Ее целью является простое выживание в сложившейся обстановке.
Третья группа военнопленных сознательно идет на контакт со стороной, удерживающей ее в заключении. Военнопленных отнесенных к этой группе можно разделить на две подгруппы. В первом случае – это сознательный переход на сторону врага с целью сотрудничества. Во втором случае военнопленные идут на мнимое сотрудничество с противником и при первой возможности планируют вернуться на сторону советских войск и продолжить вооруженную борьбу.
Плен и связанные с ним проблемы являются существенной частью истории международных отношений, истории стран и народов. Изучение его исторических, политических, международно-правовых, психологических и философских аспектов, безусловно, актуально и имеет как практическое, так и гуманитарное значение.
Не стала исключением в этом вопросе и Вторая мировая война, где число военнопленных составило порядка 35 млн. чел. Одними из участников этого самого кровопролитного вооруженного противостояния стали Советский Союз и Япония.
Окончательную точку в вопросе войны Советского Союза с Японией поставила Крымская конференция 1945 г., на которой срок вступления СССР в войну с Японией был определен « … через два-три месяца после капитуляции Германии … ». Срок 2-3 месяца – это именно то время, которое было необходимо для переброски советских войск с запада на восток после победы над Германией, окончательной подготовки, как тылов, так и боевых соединений.
Японцы, оказавшиеся в плену на территории СССР, не признавали и, до настоящего времени, не признают себя военнопленными. В их отношении в Японии чаще всего применяется термин «интернированные». Можно предположить, что в этом есть и элемент национальной гордости: японцы считали, что их солдат не может оказаться в плену, он может либо победить, либо с честью погибнуть на поле боя.
Оставшись в наследство от Второй мировой войны проблема, связанная с японскими военнопленными до настоящего времени стоит на пути нормализации российско-японских отношений.
Конец ХХ в. и начало XXI в. в советско- и российско-японских отношениях стали временем относительного «потепления», однако до настоящего времени не удалось решить старые проблемы, среди которых проблема «сибирского интернирования» занимает не последнее место.
Оставаясь в прошлом историческими фактами, события вооруженного противостояния между Советским Союзом и Японией долгие годы живут в памяти народа. Кроме того, в послевоенное время образ врага в представлениях советских людей поддерживался во многом искусственно. В научной и политической литературе Япония представлялась читателю как милитаристическая держава, потенциальный противник СССР на Дальнем Востоке.
История пребывания японских военнопленных в Советском Союзе является частью истории карательной системы, которая сложилась в стране к 1945 г., и продолжением политики СССР, проводимой через ГУЛАГ, который «подмял под себя» все слои советского общества.
В последние годы в результате рассекречивания многих, ранее закрытых документов у российских исследователей появилась возможность объективно и с достаточной глубиной изучить и проанализировать ранее неизвестные страницы пребывания японских военнопленных на территории Советского Союза. Публикация материалов об этой, ранее закрытой, странице советско-японских отношений способствует лучшему пониманию между нашими народами и, следовательно, в известной мере содействует улучшению нынешних отношений между Россией и Японией.
Исследование проблем плена способствует упрочнению доверия между Россией и Японией. Знания о последствиях репрессивной политики СССР в период 1945-1956 гг. в отношении японских военнопленных позволит предотвратить ее повторение. Изучение данных вопросов важно еще и потому, что сами понятия «плен» и «военнопленный», возникшие много лет назад, будут существовать еще длительное время. Войны и вооруженные конфликты на земном шаре не прекращаются ни на один день, а это значит, что перед государствами неизбежно встанут вопросы, связанные с военнопленными, их положением, обеспечением, репатриацией и т.д.
Таким образом, проблемы военнопленных, при всей сложности их решения, являются актуальными до настоящего времени.
Объектом исследования стала история пленения противника войсками РККА в ходе советско-японской войны 1945 г. и его содержания в лагерях на территории СССР, идеологическая работа с военнослужащими противника, а также с местным населением Маньчжурии, положительные результаты которой позволили создать благоприятную обстановку для ведения боевых действий и пребывания военнослужащих РККА на занятых территориях, а также упрочить политическую позицию Советского Союза на территориях Северной Кореи, Маньчжурии и Китая.
Предметом исследования являются военнопленные японской армии и армий ее союзников, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре
1945 г. на Дальнем Востоке.
Целью работы, в условиях недостаточной изученности, актуальности, научного, практического и гуманитарного значения темы, стало исследование вопросов военного плена, которые имели место, как в ходе, так и после советско-японской войны 1945 г.
Исходя из цели и практической целесообразности диссертационного исследования, автор поставил перед собой следующие задачи:
– выявить степень идейно-теоретической изученности проблем плена в советско-японской войне 1945 г., провести анализ историографии и источниковой базы исследования;
– проанализировать готовность японских Вооруженных сил к ведению боевых действий против Советского Союза;
– рассмотреть состав, структуру, тактические принципы ведения боевых действий японской армии против войск РККА;
– исследовать вопросы идеологической работы с японскими военнослужащими, как в предвоенный период, так и в ходе боевых действий;
– определить формы и методы советской идеологической работы с местным, в том числе и русским, населением на территориях занятых войсками РККА;
– исследовать процесс пленения военнослужащих противника в ходе советско-японской войны 1945 г.;
– установить численность военнопленных японской национальности, оказавшихся в советском плену после Второй мировой войны, в том числе военнослужащих высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемой до пленения должности;
– выявить обстоятельства пленения и содержания в советском плену императора Маньчжоу-Го;
– всесторонне изучить процесс размещения и содержания в советском плену японских военнопленных на территории СССР;
– рассмотреть работу оперативно-чекистских подразделений с военнопленными в советских лагерях.
Хронологические рамки охватывают период с августа 1945 г., когда Советский Союз вступил в войну с Японией, по декабрь 1956 г., когда состоялась передача Японии последней группы военнопленных и интернированных. Следует отметить, что для того, чтобы максимально полно рассмотреть поставленные задачи, автор в некоторых случаях счел необходимым несколько отклониться от указанных хронологических рамок.
Территориальные границы диссертационного исследования определяются территориями Курильских островов, Южного Сахалина, северной частью Кореи и северной частью Китая, которые контролировались Японией и были освобождены Красной Армией, а также территориями Советского Союза, на которых были расположены лагеря военнопленных, при этом основная их масса была сконцентрирована в районах Восточной Сибири и Дальнего Востока.
В методологическом плане основой исследования стали исходные принципы исторической науки – историзм и объективность, способствующие преодолению сложившихся стереотипов в общественном сознании при рассмотрении вопросов плена и военнопленных. Принципы объективного взгляда на историю и недопущения ее модернизации, отход от которых можно обнаружить в исторических работах советского времени, направляли исследователя на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к исследуемой теме в их совокупности. В этой связи автором изучались не только отдельные вопросы плена, но их взаимное влияние. Также были применены и специальные методы исследования. К их числу необходимо отнести компаративный, социологический, хронологический и статистический методы, метод контент-анализа.
Метод контент-анализа позволил определить основную направленность различных документов. Это справки, отчеты, донесения, касающиеся вопросов пленения и содержания в плену японских военнопленных. Кроме этого метод позволил оценить степень эффективности и социальную направленность работы среди местного населения Маньчжурии в августе-сентябре 1945 г. и среди военнопленных в период августа 1945- декабря 1956 гг.
Применение статистического метода исследования позволило определить число военнослужащих противника, плененных при ведении боевых действий на различных территориях, а кроме этого, уточнить ранее существующие показатели по общему количеству военнопленных.
Историко-системный метод позволил рассмотреть вопросы взаимодействия и взаимного влияния военнопленных и органов власти.
Использование сравнительно-культурного метода дало возможность определить отношение к войне людей различных национальностей, как мирных жителей, так и военнослужащих, которые вели боевые действия против войск РККА в августе-сентябре 1945 г.
Только на основании использования совокупности всех этих методов можно говорить о проблемах плена, которые имели место в отношении японских военнопленных и военнопленных других национальностей, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке, вести речь о плене и его причинах не только как о явлении, но и как о системе, интегрированной в процесс развития общества.
Научная новизна исследования состоит в том, что автором предпринята попытка всестороннего подхода к освещению проблем военного плена имевшего место в период советско-японской войны 1945 г.
Впервые в отечественной историографии рассмотрен ход и обстоятельства пленения военнослужащих армий, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке на различных участках боевых действий. Уточнено как общее число военнопленных, так и число военнопленных, захваченных 1-м, 2-м Дальневосточными и Забайкальским фронтами, так же уточнено число военнопленных японской национальности. Уточнены обстоятельства пленения последнего императора Маньчжурской империи. Определен количественный и национальный состав представителей высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению. Кроме этого, определено число смертных случаев среди этой категории и их причины. Рассмотрены вопросы такой специфической работы среди военнопленных, как оперативно-чекистская, которая имела большое влияние на их судьбы.
В диссертационном исследовании впервые в научный оборот вводится ряд ранее недоступных документов. Прежде всего, это касается документов, находящихся на хранении в Центральном архиве Министерства обороны РФ, Российском государственном военном архиве, архиве Регионального управления Федеральной службы безопасности РФ по Читинской обл., архиве Информационного центра УВД Хабаровского края, Центральном архиве КГБ Республики Беларусь. Впервые в научный оборот вводятся документы из личных архивов людей, которые имели непосредственное отношение к судьбам военнопленных. Это документы из личного архива А.К. Желвакова – начальника охраны императора Китая Айсиньцзюэло Пу И в период с 19 по 20 августа 1945 г.; Л.Н. Куриловой – дочери переводчика, который общался с императором в Маньчжурии 19 и 20 августа 1945 г.; Г.Г. Пермякова – переводчика «Спецобъекта 45»; А.В. Соловьева – полковника КГБ СССР в отставке.
Практическое значение работы заключается в том, что уточнено число военнопленных как японской, так и других национальностей, плененных войсками 1-го, 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов. Составлен список высшего командного состава армий Японии и ее союзников, а также лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению, оказавшихся в советском плену в результате советско-японской войны 1945 г. Определено число умерших этой категории на территории СССР, причины их смерти и места захоронений. Установлены места расположения лагерей японских военнопленных и военнопленных других национальностей в первое время их пребывания в Советском Союзе. Конкретизирована динамика смертности этих военнопленных и общее число умерших за период с августа 1945 г. по декабрь 1956 г.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы организациями и ведомствами, связанными по роду своей работы с решением гуманитарных вопросов, вопросов советско- и российско-японских отношений, в курсе лекций по отечественной истории, истории международных отношений и истории Второй мировой войны.
Научно-теоретическое значение работы заключается во введении в научный оборот новых документов и данных по истории советско-японской войны 1945 г. Кроме этого, выводы, сделанные в результате исследования, могут быть полезны при решении вопросов плена, которые имеют место и в настоящее время.
Апробация результатов исследования проходила на: 2-й Международной научной конференции «Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран», состоявшейся 13-14 октября 2000 г. в Иркутском государственном техническом университете; Международной научно-практической конференции «Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность», проходившей 7 мая 2001 г. в Иркутском Восточно-Сибирском институте МВД РФ; международной конференции «Политика советского правительства в отношении японских военнопленных», состоявшейся 16 октября 2001 г. в Центре славянских исследований университета Хоккайдо (Япония); Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения С.В. Шостаковича, проходившей 17-18 мая
2002 г. в Иркутском государственном университете; В ходе Российско-Японского семинара «Сибирь и Япония в Северо-Восточной Азии», проходившего 8-9 сентября 2002 г. в Иркутске. Вопросы диссертационного исследования отражались в статьях, опубликованных в различных изданиях. Основные положения, отдельные главы и выводы исследования опубликованы в 4-х монографиях: «Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1945 гг.)», изданной в 2003 г.; «Советско-японская война 1945 г. и вопросы плена», изданной в 2004 г. и « Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 года», изданной в 2006 г.; «Проблемы плена в советско-японской войне и их последствии (1945-1956 гг.), изданной в 2006 г. Кроме этого в 2005 г. на основе фотодокументов архива УВД Иркутской обл. был издан фотоальбом «Безымянные лица войны», который отражает различные стороны жизни военнопленных, оказавшихся в советских лагерях в период 1945-1956 гг.
Общий объем публикаций составляет 47,96 п.л.
Историография плена
Вопросам, связанным с советско-японской войной, в отечественной литературе уделено большое внимание. Здесь представлен серьезный анализ подготовки к ведению и самого хода боевых действий РККА и РККФ в 1945 г. на Дальнем Востоке, рассмотрено влияние разгрома японских войск на послевоенное развитие Азии .
Авторы военно-мемуарной и публицистической литературы вплоть до конца 1980 гг., используя фактический материал, освещали различные стороны войны. Это и стойкость военнослужащих армии и флота СССР, и трудности принятия военных и политических решений, и многое другое. Основная направленность материалов, отражающих историю Великой Отечественной войны в периодической печати, заключалась в поднятии патриотического духа как у военнослужащих, так и у тружеников тыла. Однако в силу определенной политизации этой литературы, если в ней и отражались отдельные вопросы пленения противника, то они являлись второстепенными.
С конца 1980-х гг. накапливание материала, ввод в научный оборот новых документов привели к тому, что исследователи отошли от работ описательного характера. Стали появляться издания, в которых изучались проблемы пребывания японских военнопленных в различных регионах страны .
Авторы этих работ (Е.Ю. Бондаренко , К.В. Исаков , Ю.В. Тавров- ский и др.) раскрывали отдельные стороны вопросов военного плена. Эти статьи в основном опирались на воспоминания очевидцев, но открывали новые направления в исследовании вопросов Второй мировой войны: изучение численности военнопленных, их содержания в плену, причин смертности и т.д. Материалы, представляемые авторами, были интересны не только новизной темы. Они предлагали свое видение этого сложного вопроса, заставляли своих последователей думать и анализировать.
Следующим шагом в отображении темы японского плена стало появление публикаций аналитического характера, авторы которых уже опирались на архивные документы. Среди них необходимо отметить Е.Ю. Бондаренко , В.П. Галицкого , А.А. Кириченко , С.И. Кузнецова . Е.Ю. Бондаренко одной из первых в нашей стране начала исследование темы японских военнопленных в СССР. Одна из ее публикаций на эту тему вышла еще в 1989 г. В дальнейшем в многочисленных статьях Е.Ю. Бондаренко, используя материалы местных архивов, освещала вопросы трудового использования японцев на стройках Сибири и Дальнего Востока, анализировала их численность в лагерях, количество умерших военнопленных и число их захоронений. Одна из таких работ вышла в 1997 г. В ней автор, на основе впервые введенных в научный оборот архивных документов, рассматривает жизнь японских военнопленных в российских лагерях на территории Дальнего Востока. Однако автор по непонятной причине не упоминает о высшем командном составе японской армии и армий ее союзников, находящихся в лагерях Хабаровска, а также о находившемся здесь же правительстве Маньчжоуво главе с императором Пу И .
Результатом многолетнего труда автора стало ее диссертационное сочинение, вышедшее в 2005 г., в котором Е.Ю. Бондаренко изучила историю пребывания иностранных, в том числе и японских военнопленных, на российском Дальнем Востоке. В этой работе в научный оборот введено большое количество новых, ранее неизвестных исследователям документов и материалов.
В числе исследуемых автором вопросов - условия жизни японцев в лагере, организация питания, медицинского обслуживания, идеологическая обработка военнопленных, особенности взаимоотношений с местным населением, адаптация репатриантов в Японии и др. Работа представляет интерес и тем, что вопрос использования японцев в качестве рабочей силы на стройках и производствах Советского Союза в отечественной историографии почти не исследовался. Прежде эта категория рабочей силы вообще не рассматривалась как таковая.
Исследуя пребывание на Дальнем Востоке различных групп военнопленных, Е.Ю. Бондаренко приводит сравнительные данные их численности по стране. Кроме прочего, автор практически впервые провела исследование таких вопросов, как движение мировой общественности за ускорение репатриации иностранных военнопленных из СССР.
Однако необходимо отметить, что автор практически не использовала иностранную периодическую печать, в частности японскую (используется только «Бюллетень всеяпонской ассоциации бывших военнопленных»). Хотя с начала 1990-х г. XX в. в японской печати в свет вышло большое количество публикаций по вопросам военного плена.
. Принципы ведения боевых действий японской армией против войск СССР
Главное внимание в подготовке и воспитании офицеров и солдат японской армии уделялось наступательным действиям, внезапности и мобильности, что нашло свое место в боевой практике войск. В проведении наступательной операции предпочтение отдавалось наступлению ночью. Командиры и штабы были приучены находиться во главе своих войск, постоянно быть в курсе обстановки и своевременно влиять на ход операции.
Со всей силой и решительностью в сочетании с маневренностью проводить в жизнь имеющийся план - это являлось законом для каждого японского офицера. Быстрый маневр, решительность и настойчивость призваны расстроить планы противника и обеспечить полный успех.
Все японские приказы на наступление, как правило, содержали указание, что «противник должен быть уничтожен». Внезапность являлась постоянным фактором любой операции, какого бы масштаба она ни была, а «охват» - был излюбленным видом действий японских войск .
Никакое предприятие в японской армии было невозможно без всесторонней и тщательной разведки. Несмотря на превосходство сил противника, японцы всегда были готовы атаковать его, считая себя в моральном и военном отношении выше любого противника.
Дерзость являлась характерной чертой японских войск тогда, когда противостоящий противник был слабо вооружен и не подготовлен. Но когда они сталкивались с хорошо организованным и технически сильным противником, их действия приобретали более острый характер.
Несмотря на богатый военный опыт, японцы на протяжении Второй мировой войны продолжали игнорировать целый ряд установившихся тактических принципов. Они не придавали значения фактору времени и пространства, в результате чего имело пренебрежение к сосредоточению усилий и взаимодействию всех родов войск. Весьма часты были случаи, когда японцы принимали решения на наступление в явно неподготовленной обстановке и с незначительными силами.
Тактические принципы, в большой степени, были заимствованы японцами из опыта боевой тактики Красной Армии и немецкой армии и переработаны применительно к условиям северо-восточной Азии. Переработаны они были с учетом организации и технического оснащения своей армии, а также с учетом опыта войны в Китае и зоне Южных морей .
Наступление в японской армии являлось основным видом боя. Японские уставы с особой силой подчеркивали, что в войсках необходимо постоянно воспитывать наступательный дух. Подчеркивалось, что победа может быть достигнута только путем наступления. Войска всегда должны быть проникнуты наступательным духом, решимостью и находиться в бодром состоянии.
Наступательным духом должна быть проникнута вся учебная подготовка войск и начальников. Основываясь на этом, бой всегда принесет победу, так как возможности победы или поражения не обязательно зависит от численности войск. Хорошо обученные и проникнутые высоким наступательным духом войска могут легко разбить численно превосходящего противника .
В ходе наступления японская армия широко использовала такие приемы, как «охват» и «обход». Эти приемы являлись основными формами маневра. Охват (обход) сопровождался решительным сковыванием войск противника с фронта незначительными силами и ударом во фланг главными силами. В отличие от общепринятых в то время взглядов, что охват (обход) обоих флангов может быть осуществлен только при наличии превосходства наступающих над силами обороняющихся, японцы весьма часто без наличия какого-либо превосходства, а иногда и заведомо слабыми силами предпринимали двойной охват. В данном случае они считали, что успех такого предприятия должен быть всегда обеспечен при сохранении условий внезапности и обмана противника.
Командование японских Вооруженных сил не советовало командирам своих подразделений применять фронтальные наступления. Считалось, что фронтальный удар более всего невыгоден по той причине, что он не отвечает духу японской наступательной доктрины - окружение и уничтожение противника .
. Пленение военнослужащих японо-маньчжурской военной группировки
В ходе советско-японской войны 1945 г. в советском плену оказался император и правительство государства Маньчжоу-Го, искусственно образованного Японией, в том числе, с целью создания плацдарма для ведения боевых действий против Китая и подготовки крупной военной группировки для войны с Советским Союзом.
Последний император маньчжурской династии Цин - Айсиньцзюэло, либо, по-маньчжурски - Айсин Гиро (что переводится как «золотой род»), по собственному определению, был «попрыгунчиком с трона на трон». Родившись 7 февраля 1906 г., в 1908 г. он восходит на престол. В 1911 г. под руководством политической партии Гоминдан произошла китайская национальная революция, в результате которой 12 февраля 1912 г. Пу И отрекается от престола и власть переходит к президенту Китайской Республики Юань Шикаю. Прожив 13 лет в «льготных условиях», Пу И в 1924 г. был изгнан республиканской армией. В 1932 г. он становится Верховным правителем Мань- чжоу-Го. 19 августа 1945 г. стало последним днем правления последнего императора Китая.
При исследовании вопросов военного плена личность Пу И интересна с нескольких сторон. Прежде всего, пленным был император, оказавшийся в тюрьме в Советском Союзе, пусть и формальный, но руководитель государства, которое создавалось японскими властями для наращивания на его территории военной мощи непосредственно на границе с СССР. Кроме этого, интересны вопросы поведения императора в местах заключения в СССР, его взаимоотношения с представителями НКВД-МВД-КГБ, другими военнопленными, и в этой связи работа должностных лиц по подготовке императора к участию в качестве важного свидетеля на Токийском процессе. Также интересны вопросы внутренних переживаний, изменений императора как личности, постоянной борьбы за жизнь.
Необходимо отметить, что в результате исследований не обнаружено подтверждений ареста Пу И в результате заранее спланированной операции. Версия преднамеренной сдачи императора советским властям японской стороной тоже не нашла подтверждения. Об этом свидетельствуют как воспоминания генерал-майора А.Д. Притулы (скорее, противоречия в его воспоминаниях), так и рядовых участников Мукденского десанта.
При проведении исследований автору удалось встретиться с А.К. Жел- ваковым, который возглавлял охрану императора (после его пленения) 19-20 августа 1945 г. и любезно поделился как воспоминаниями, так и ценными материалами, касающимися вопросов пленения Пу И. Кроме этого, удалось встретиться с дочерью военного переводчика H.A. Кострюкова, беседовавшего с императором в первые часы его пленения, которая также поделилась воспоминаниями о тех событиях и ценными документами (сам H.A. Кострюков умер 12 августа 1951 г.). Также предоставил свои воспоминания и материалы ветеран советско-японской войны 1945 г., «сын полка» Н.И. Батурин. При изучении вопросов пленения Пу И весьма полезными были материалы, предоставленные Центральным архивом ФСБ РФ и архивом РУ ФСБ РФ по Читинской области, полковником в отставке A.B. Соловьевым. В 2006 г. в беседе с переводчиком императора в период его содержания в Хабаровске Г.Г. Пермяковым удалось уточнить, а в некоторых моментах и заново воспроизвести отдельные моменты содержания императора в Хабаровске.
При сопоставлении этих материалов с воспоминаниями генерал-майора А.Д. Притулы, анализируя фотографии, на которых запечатлены первые минуты пребывания Пу И под арестом, выявлены некоторые несоответствия в его рассказах, а в некоторых случаях и отражение моментов, которые не имели места.
Оборона Маньчжоу-Го, в соответствии с имевшимся соглашением между Японией и этим государством, основывалась на принципе общей совместной обороны. Основу обороноспособности Маньчжоу-Го составляла Кван- тунская армия. Прекращение войны и разоружение Квантунской армии привело к распаду всей государственной системы Маньчжоу-Го.
