Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Дворские по летописным данным, духовным и договорным грамотам ХП — третьей четверти XV веков.
1. Институт дворских по летописным известиям ХII - ХIII веков 76
2. Институт дворских по духовным и договорным грамотам
московских князей XIV—третьей четверти XV веков 94
Глава II. Институт дворских по иммунитетным актам XIV — начала XVI веков 125
Глава III. Институт дворских по правым, указным, разъезжим, другим грамотам XV - начала XVI века и Судебнику 1497 г 185
Заключение 303
Библиография 308
Приложение 324
- Институт дворских по летописным известиям ХII - ХIII веков
- Институт дворских по иммунитетным актам XIV — начала XVI веков
- Институт дворских по правым, указным, разъезжим, другим грамотам XV - начала XVI века и Судебнику
Введение к работе
Знание положения, прав и обязанностей отдельных категорий населения эпохи средневековья важно для понимания их роли в создании материальных и духовных благ, их места в социальной структуре общества и государства. В истории средневековой Руси внимание исследователей издавна привлекали статус различных групп людей, функции тех или иных должностных лиц. Тем не менее, в этой области исторического знания далеко не все еще прояснено, а с введением в научный оборот новых источников, с одной стороны, и развитием новых концепций, с другой, многие конкретные вопросы нуждаются в пересмотре.
В социально-экономической жизни Руси X — XVI веков заметную роль играло хозяйство владетельных князей. Предлагаемая тема "Институт дворских в средневековой Руси XII - начала XVI вв." является частью более общей проблемы организации и функционирования княжеского хозяйства в феодальной России. По истории дворских и подчинявшихся им лиц до сих пор не написано ни одной монографической работы, и сама проблема исследована не настолько полно, как она того заслуживает. Рассмотрение вопросов, касающихся дворских, представляет интерес по нескольким причинам. Во-первых, этот институт существовал ограниченный промежуток времени, и необходимо объяснить, в связи с чем он возник и по каким причинам прекратил свое существование. Во-вторых, развитие этого института помогает выяснить, как, где и когда происходило обеспечение князей и их окружения. В-третьих, в непосредственном подчинении дворских находилась определенная категория княжеских слуг (в историографии утвердилось ее название "слуги под дворским" по терминологии завещания князя Владимира Андреевича Серпуховского), без изучения которых общая картина социальной структуры русского общества эпохи средневековья не будет полной.
Ученые не анализировали в деталях функции и статус дворского, хотя отечественные дореволюционные историки СМ. Соловьев, В.О. Ключевский, Н.П. Павлов-Сильванский, советские СБ. Веселовский, Б.Д. Греков, Л.В. Черепний, немецкий Уве Хальбах, историки права В.И. Сергеевич, М.Ф, Владимирский-Буданов, К.А. Софроненко в своих обобщающих работах упоминали рассматриваемый институт, приводили некоторые свидетельства источников и старались дать, хотя и в общих чертах, характеристику этого должностного лица.
Историки XVjQI - первой половины XIX в. даже если и говорили в своих трудах о существовании должности дворского, то ограничивались кратким общим комментарием. Из всех ученых того периода довольно пристальное внимание институту дворских уделил СМ. Соловьев. На основании известий о дворском в Ипатьевской летописи СМ. Соловьев отметил высокое положение дворского, его важную роль в княжестве. Историк проанализировал московско-серпуховские договоры XIV — середины XV вв., завещание Владимира Серпуховского начала XV в. и пришел к выводу, что дворский ведал и наделял княжеской землей слуг под дворским, занимавшихся хозяйственной деятельностью. Духовная грамота серпуховского князя сообщает, что только свободные бортники, садовники, псари, бобровники, бараши и делюи могли покидать княжескую службу, лишившись при этом полученной за нее земли. По мысли СМ. Соловьева, этот перечень специальностей имел в виду исключительно слуг под дворским1. Такое мнение основывалось, во-первых, на том, что представители названных профессий и слуги под дворским обладали сходными правами, и, во-вторых, на убеждении, что в ведении дворского находилось все княжеское хозяйство, следовательно, такие специалисты, как бортники, садовники, псари, бобровники, бараши и делюи находились в ведении дворского. Практически все исследователи, вслед за СМ. Соловьевым, повторяли его точку зрения. Так с 40-х гг. XIX
1 Соловьев СМ Сочинения. М., 1993. Кн. 2. Т. 4. С. 563-566.
в. складывалось мнение, что слуги под дворским были заняты производством: главным образом ремеслами и промыслами. Считая людей, названных в перечне профессий в завещании Владимира Серпуховского, слугами под дворским, делался вывод о том, что дворскому были подведомственны и свободные люди, и холопы.
Наибольшее внимание в дореволюционной историографии к шсгитуту дворских приходится на 1860 - 1880-е гг., когда в связи с реформами Александра П в русском обществе проявился значительный интерес к правовым явлениям и общественным институтам отечественной древности. В тот период утвердилось намеченное ранее представление о профессиональном и социальном составе слуг под дворским. В работах В.И. Сергеевича, В.О. Ключевского, Н.П. Павлова-Сильванского были рассмотрены вопросы правовых основ землевладения слуг под дворским, деятельности дворского по организации населения к исполнению княжеских повинностей. В историографию прочно вошло мнение Сергеевича, основанное больше на логических допущениях, а не на анализе источников, что дворский существовал в каждом княжеском дворе, и имелась определенная иерархия дворских: в зависимости от размеров хозяйства дворские мелких дворов подчинялись дворским более крупных2.
В последующее время внимание к институту дворских ослабевает. В конце 1950-х — начале 1980-х гг. дворские вновь стали упоминаться на страницах исторических трудов. Об этом институте говорилось в связи с исследованием местного управления, эволюции государственных повинностей, иммунитетной политики, деятельности княжеской власти в волостях, классовой борьбы. В настоящее время опять возрождается интерес к институту дворских, он попадает в поле зрения ученых при изучении состава княжеского двора и социальной структуры средневекового общества в целом.
2 Сергеевич В.И. Русские юридические древности. Т. 1. СПб., 1902. С. 431-435.
По мере введения в научный оборот нового исторического материала происходило более глубокое осмысление учеными положения дворского в аппарате княжеского управления. Однако до сих пор монографической работы об институте дворских нет. При этом в историографии не только не решены (или даже не поставлены) многие конкретные вопросы, но наблюдаются расхождения по принципиальным положениям. Так, если большинство историков (СМ. Соловьев, В.И. Сергеевич, Л.В. Черепний, Ю.Г. Алексеев) считает дворских лицами княжеского административного аппарата, назначаемыми князем для управления слугами под дворским и организации повинностей населения, то некоторые исследователи (Н.П.Павлов-Сильванский, Л.В. Данилова) видят в дворских выборных представителей крестьянской общины на дворцовых, как они считают, землях. На основании иммунитетных актов было показано, что дворскии привлекал население для выполнения определенных работ на князя, таких, как строительство княжеского двора, кошение сена и т.п. Поскольку далеко не все акты были привлечены, список этих повинностей оказался не полным, а вопрос, как сама выдача жалованных грамот получателям иммунитета и выведение населения их владений из-под юрисдикции дворского отражались на сфере его деятельности, не поднимался.
Важно отметить, что в центре внимания ученых оставались слуги под дворским, сам институт дворских оказывался в тени проблем, связанных с этими лицами княжеского двора. Вопрос о составе профессий среди слуг под дворским историки считали ясным и определяли его на основании уже упоминавшегося перечня профессий в завещании князя Владимира Серпуховского. Однако развитие представлений о княжеском хозяйстве как о сложной организации, состоявшей из разных структур, делившейся на несколько частей (пути, децимальная организация, организация слуг под дворским)3 и внимательное рассмотрение духовной грамоты
Флоря Б.Н. "Служебная организация" и ее роль в развитии феодального общества у восточных и западных славян. // Отечественная история. 1992. N. 2. С. 64-65;
Владимира Храброго (слуги под дворским и перечисленные специальности упоминаются в разных статьях грамоты, находящихся в разных разделах документа)4 заставляют усомниться в правильности этой точки зрения. Таким образом, для определения состава профессий слуг под дворским и их социального статуса требуются новые подходы. Обращение к источникам сразу выявляет серьезные трудности, относящиеся к изучению этой категории населения. Дело в том, что документы, упоминая слуг под дворским, не дают возможности выяснить, кем были эти слуги. Известия о них крайне отрывочны. А вот упоминания дворских достаточно многочисленны, регулярны, сохранились в разных памятниках и позволяют с разных сторон рассмотреть институт дворских. Соответственно, и характеристика организации слуг под дворским может быть дана подробнее по возглавляющему их организацию должностному лицу.
Для характеристики института дворских комплекс привлекаемых исследователями источников был в основном одинаков: отдельные летописные известия ХП - ХШ вв., данные княжеских договоров XTV в., завещание Владимира Серпуховского начала XV в., Судебник 1497 г. Лишь немногие историки использовали некоторые иммунитетные акты, правые грамоты и судные списки, уставную грамоту бобровникам Каменского стана 1509 г.
До сих пор ни одно из исследований не учитывало всех источников, упоминающих дворских. Поскольку к настоящему времени изданы все известные сейчас актовые источники до начала XVI в., появляется возможность полностью выявить комплекс источников с упоминанием
КучкинВ.А. Институт тысяцких в средневековой Руси. // Восточная Европа в древности
и средневековье. Спорные проблемы истории. Чтения памяти В.Т. Пашуто. 1993 г.
Тезисы докладов. М., 1993. С. 46-48. Он же. Первая договорная грамота Дмитрия
Донского с Владимиром Серпуховским. // Звенигород за шесть столетий. М., 1998. С.
52-53.
4 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XTV-XVI вв. М;Л., 1950.
№17. С. 46,47,48.
дворских и рассмотреть все такие свидетельства. Предлагаемая работа отличается от предшествовавших тем, что к анализу привлекаются не более или менее случайные, а все имеющиеся источники, упоминающие дворских, опубликованные как в серийных изданиях до 1964 г., так и в последующее время, вплоть до крупных изданий источников 1990-х -2000-х гг.
Исследователи XDC-XXI вв. при изучении института дворских обычно пользовались теми или иными свидетельствами в качестве иллюстративного материала. Все ученые пользовались одинаковой методикой. Каждый вид источников содержит информацию о дворских, характеризующую этот институт хотя и с определенных^ но узких сторон. Поэтому, чтобы показать различные функции дворских и их социальный статус, ученые выбирали отдельные свидетельства памятников, различающиеся как по времени возникновения, так и по степени достоверности. При такой методике не представляется возможным выявить эволюцию должности дворского, а также оценить степень достоверности тех или иных известий о дворских. В настоящей диссертации избрана иная методика исследования: прежде всего рассматриваются все упоминания дворских в определенном виде источников, анализируются особенности памятников, степень достоверности предоставляемых ими известий и только затем делаются выводы о функциях и статусе дворских. Этот подход позволяет также более обоснованно судить об эволюции института дворских, лучше представить динамику изменений, которые он претерпел за время своего существования. Функции дворских невозможно представить в полной мере без рассмотрения того, где и когда действовали дворские. Изучение хронологии грамот и локализация местностей, в которых упоминаются дворские, позволяют характеризовать время бытования и территориальное распространение этого института.
Характер методики исследования придал и некоторую особенность организации исследовательского материала. Изложение полученных данных построено не по функциям дворских или хронологии, а по определенным источникам. Каждая из трех глав посвящены тому или иному виду источников, в которых обнаруживаются известия об интересующем нас должностном лице.
Институт дворских рассматривается в работе с его первого упоминания в 1169 г. Поздней хронологической границей исследования выбран конец правления Ивана Ш, что связано не только с наличием и опубликованностью материала, но и с изменениями, происходившими при формировании единого Русского государства. Тем не менее, для того, чтобы четче представить эволюцию дворских в тех или иных районах, использовались и более поздние материалы. Территориально исследование ограничено землями Киевской Руси и Северо-Восточной Руси. Такой ареал для изучаемого вопроса сложился в историографии начиная с трудов СМ. Соловьева.
В выбранном для рассмотрения хронологическом периоде и территориальном пространстве системное изучение жалованных, правых, судных, льготных и других грамот позволяет показать географию распространения института дворских, рост и развитие княжеского хозяйства, функции дворских по организации исполнения населением повинностей для нужд княжеского хозяйства, место в хозяйственно-административной системе русских средневековых княжеств, их непосредственное или опосредованное подчинение князю, их судебные права и обязанности, назначаемость или выборность дворских, возможность наследования должности, наличие или отсутствие собственного административного аппарата, сужение сферы деятельности в результате выдачи иммунитетных грамот. Если прежде фигура дворского рассматривалась статично, то в настоящей работе особое внимание уделяется динамике развития, эволюции этого института. После
подробного исследования института дворских и положения бывших под властью дворских людей, можно ставить вопросы о том, как были организованы другие части княжеского хозяйства в ХП - начале XVI века, почему в то время его структура была именно такой, как она приобрела такой вид и как изменилась в дальнейшем, как соотносятся разные должности в княжеском хозяйстве, совпадают ли места расселения. слуг под дворским с составом дворцовых волостей XVI в.
Институт дворских по летописным известиям ХII - ХIII веков
Сведения о деятельности дворских в ХП - ХШ вв. сохранились только в Ипатьевской летописи, памятнике, представляющем собой владимиро- волынский свод конца ХШ в., соединенный с киевским сводом 1198/99 г. и дошедший до нас с пинскими приписками (или в пинской редакции), заканчивающимися на статье 6800 (1292) г.
Впервые дворский как княжеское должностное лицо упоминается в связи с походом и взятием в 1169 г. Киева по приказу Андрея Боголюбского его сыном Мстиславом во главе коалиции 11 князей.
Мьстиславъ же Издславичь бНЬка ис Киева на Василевъ, и постигше и БастЬева чадь, начата стр ЬлАти въ плечи ему, и много изоимаша дружины школо его: шла Дмитра Хороброго и Ц7лексу дворьского,
Сбыслава Жирославича и Иванка Творимирича, Рода, тивуна его, и ины многы."2 Дворский назван сокращенным именем. Дворский Олекса оказался в числе лиц, с которыми Мстислав Изяславич покинул осажденный город. Очевидно, что дворский был приближенным киевского князя. Среди перечисленных пяти человек дворский назван на втором месте, после него упомянуты люди с окончанием на -вич в отчестве, указывающим на знатное происхождение. Это явно бояре. Факт перечисления дворского среди ближайшего окружения князя свидетельствует о его высоком общественном положении. Следует подчеркнуть, что при своем первом упоминании дворский назван в числе дружины. Из летописного рассказа видно, что в плен попали те люди, которые советовали князю покинуть город3. Термин "дружина" в этом известии употреблен в узком значении: близкие к князю старшие бояре. Таким образом, оказывается, что дворский, должностное лицо, совершенно определенно входившее в состав княжеского двора (который во второй половине ХП - ХШ вв. приходит на смену дружине в социальной структуре общества4), не противопоставляется дружине, а сам входит даже в старшую дружину. Показательно, что во время осады Киева дворский находился в городе вместе с князем.
В рассказе о событиях 1211 г.5, дворским назван венгерский вельможа. К этому времени в Юго-Западной Руси правили новгород-северские князья Игоревичи: Роман в Галиче, Святослав в Перемышле, Изяслав, сын Владимира Игоревича, в Теребовле. Бежавшие от них в Венгрию бояре репшли использовать популярность прежнего князя Романа Мстиславича и попросили венгерского короля Андрея (Эндре) П дать им "иггчича Галичю Данила, атъ с нимъ приимемь и 55 Игоричевъ"6. Андрей П отправил в Галичину значительные военные силы и десятилетнего Даниила Романовича: "король же с великою любовью посла воевъ в сшгЬ ТАЖІГІІ и великого дворьского Пота, пороучивъ емоу воеводьство надо всими воими"7.
Институт дворских по иммунитетным актам XIV — начала XVI веков
Рассмотрение сведений о дворских, сохранившихся в Ипатьевской летописи, договорных грамотах московских князей и завещании Владимира Серпуховского позволяет составить только самое общее представление об этом должностном лице и наметить этапы эволюции этого института. Причем функции дворского по этим памятникам вырисовываются крайне расплывчато. Хозяйственная деятельность дворских намного полнее отразилась в иммунитетных актах. В настоящей главе предполагается изучить известия об институте дворских в самом многочисленном комплексе упоминающих их документов — в княжеских жалованных грамотах, проанализировать эволюцию формулировок соответствующих обельных постановлений и выявить заключающиеся в них конкретные сведения.
Как уже отмечалось, в иммунитетных актах дворские упоминаются чаще всего в обороте, находящемся в постановлении, которое в дипломатике жалованных актов трактуется как обельное, то есть позволявшее людям иммуниста, получившего грамоту, не участвовать в исполнении различного рода повинностей. В конце тарханного или обельного постановления жалованных грамот находится неустойчивая и легко изменяющаяся фраза о пошлинах, в отдельных случаях опускающаяся. В ней говорится, что подвластному феодалу населению "... ни иные никоторые пошлины не надобе ", или "не тянут ... ни в-ыные ни в которые пошлины". Поскольку эти слова относится к налогам в целом, составляют отдельный оборот, для избежания громоздкости при рассмотрении упоминаний дворских приводить их представляется лишним. Обельные постановления могут быть сгруппированы по выдавшим их людям, по перечисленным должностным лицам, по хронологии и т.п., но любое такое деление грамот будет иметь некоторую долю условности. Ниже предполагается сгруппировать обельные постановления, принимая во внимание прежде всего определение льгот, то, какими словами сказано о том, от. чего освобождается население. Представляется удобным рассмотреть иммунитетные акты в следующем порядке: 1) жалованные грамоты с формулой, содержащей самое краткое обозначение подчинения дворскому и исполняемых ему повинностей, затем к ней присоединять формулы, отличающиеся: а) составом должностных лиц, б) подведомственного населения; далее располагать формулы: 2) с более пространным перечислением повинностей и также отличающиеся от нее: а) составом должностных лиц, б) подведомственного населения и т.д., внутри каждой группы грамоты распределять строго по хронологии.
Впервые упоминание дворского встречается в жалованной тарханной и несудимои грамоте тверских князей: великого князя Василия Михайловича (кашинского) и других (удельных) тверскому Успенскому Отрочу монастырю, выданной между 1362 и 1364 гг. В этой грамоте говорится: "сиротам, кто иметь седети на земли святое Богородици Отрочья монастыря ... в тферских волостех и в кашиньских ... не надобе им никоторая дань, ни ям, ни подвода, ни тамга, ни осмничее, ни сторожевое, ни писчее, ни корм, ни медовое, ни иныи который пошлины к городу, ни к волости, ни служба, ни дело княже, ни дворьскии, ни старосты ат их не займают ни про что"1. Это самая ранняя и одна из наиболее кратких обельных формул. Ее полностью повторяет жалованная тарханная и несудимая грамота великого князя Бориса Александровича тверского и других удельных князей тому же Тверскому Успенскому Отрочу монастырю, данная между 1435 и 1437 гг.2
Институт дворских по правым, указным, разъезжим, другим грамотам XV - начала XVI века и Судебнику
Материал жалованных грамот, фиксирующих наличие института дворских на разных территориях и во владениях различных князей, не дает ответа на многие вопросы, связанные с существованием этого института и практической деятельностью дворских. Упоминания дворских в других источниках позволяют прояснить эту картину.
Кроме иммунитетных грамот среди актового материала до начала правления Василия Ш упоминания дворских можно встретить в 47 документах. Это 15 правых грамот, 8 судных списков, 5 указных грамот, 5 разъезжих грамот, 4 меновные грамоты, 3 льготные грамоты, 3 купчие грамоты, 2 данные грамоты, 1 мировая грамота и 1 раздельная грамота.
Характерным для перечисленных грамот является фиксация земельных или иных владений разных юридических лиц. Правые грамоты и судные списки, являясь результатом судебного разбирательства, устанавливали принадлежность и границы земельных участков и выдавались вьшгравшеи разбирательство стороне. Разъезжие и меновные грамоты фиксировали размежевание территории. Льготные грамоты, выдаваемые представителями княжеской администрации, определяли условия, на которых получающие эту грамоту люди, поселялись на определенных землях. Указные грамоты содержали разнообразные княжеские предписания должностным лицам в податной, землевладельческой, судебной сферах. В этом комплексе грамот будут рассмотрены и 2 жалованные грамоты — данная и купчая, которые, по сути, с жалованными тарханными грамотами имеют общим только часть названия.
Некоторых пояснений требует количественный состав документов. Документы, сохранившиеся в составе более поздних актов, считаются как разные, судный список и выданная по нему правая грамота оцениваются как одно судебное дело в соответствии с принятыми в историографии нормами.
Чтобы лучше представить функционирование института дворских во временном промежутке, следует рассмотреть хронологию перечисленных выше актов. Из 47 документов только в тексте 15 стоит дата. Время составления прочих грамот определяется по упоминаемым в них людям. Из 32 грамот, не имеющих в тексте даты, у 19 была сохранена датировка, данная издателями при публикации их в серийных изданиях. Датировка двух из этих 19 грамот нуждается в определенных комментариях.
Подписной докладной судный список и выданная затем правая грамота фиксируют ход судебного разбирательства между властями Симонова монастыря и Карпом Булгаковым о земле Василевской Кузнецовой и половине поля земли Малечкинской в Берендеевской волости Дмитровского уезда2. Судья о показаниях свидетелей "рекся доложити осподаря своего князя Юрия Васильевича", однако, решение о принадлежности земли пришлось принимать не удельному дмитровскому князю, а великому князю Ивану Васильевичу. Поскольку правая грамота, которой предшествовал судный список, имеет дату 6980 г.3, издатели связали доклад великому князю Ивану Ш не со смертью князя Юрия, последовавшей 12 сентября 1472 г., а с его "отсутствием (в июле он участвовал в обороне берегов Оки от набега хана Ахмеда) или его предсмертной болезнью, о которой сообщается и в летописи (ПСРЛ, т. XXIV, С. 193)"
