Гражданская война 1917-1920 гг. на Северном Кавказе: социально-политический аспект Суханова Наталья Ивановна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Северокавказский социум в условиях кризиса государственности и углубления гражданского противостояния 39

1. Этно-социальная структура населения Северного Кавказа в начале XX века 39

2. Общественно-политические процессы в условиях нарастания Гражданской войны 61

ГЛАВА II. Институциональная политика противоборствующих сторон. 103

1. Формирование советской государственности на Северном Кавказе... 103

2. Принципы государственного устройства и организация власти белого движения 151

ГЛАВА III. Организация вооруженных сил и меры по обеспечению боеспособности Красной и Добровольческой армий 184

1. Военная политика советской власти и её реализация на Северном Кавказе 184

2. Социальный состав армии белых, принципы её формирования и материального обеспечения 230

ГЛАВА IV. Основы и цели экономической политики враждующих сторон 275

1. Аграрные законодательства и их реализация в регионе 275

2. Попытки организации промышленного производства в условиях Гражданской войны 331

ГЛАВА V. Социокультурные процессы на Северном Кавказе в годы Гражданской войны 372

1. Национальная и конфессиональная политика красных и белых 372

2. Мероприятия в области культуры, просвещения, здравоохранения и организации повседневного быта населения 415

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 439

ПРИМЕЧАНИЯ 447

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ. 508

ПРИЛОЖЕНИЯ 557

• Этно-социальная структура населения Северного Кавказа в начале XX века
• Формирование советской государственности на Северном Кавказе...
• Военная политика советской власти и её реализация на Северном Кавказе

Введение к работе

Актуальность темы исследования. На современном этапе очередной трансформации российской истории, когда в ходе модернизационных процессов претерпевают кардинальные изменения все сферы общественной жизни, вновь обострилось внимание общества, политиков и ученых к истории революций и Гражданской войны в России. Тогда страна тоже была ввергнута в общенациональный кризис, грозивший ей распадом. Поиски дальнейшего пути исторического развития происходили в условиях жесткой конфронтации разных политических сил, борющихся за власть. Они втягивали в свою борьбу всё российское общество и в итоге ввергли его в Гражданскую войну. Это событие стало величайшим потрясением для всего российского общества. Вместе с тем, оно определило направление развития государства и общества более чем на 70 последующих лет. Именно поэтому Гражданская война, по определению академика Ю.А. Полякова, «...стала неотъемлемой частью общенационального сознания» (1).

Избранная тема исследования представляет научный и общественно-политический интерес. Проблема переходных состояний в политике, экономике, социальных отношениях занимает значительное место в гуманитарных исследованиях. Это связано с необходимостью научного осмысления указанных процессов. Но не в последнюю очередь задача исследования исторического опыта несёт в себе прикладной, утилитарный смысл для проектирования и практической реализации подходящего позитива и недопущения негатива.

Анализ исторического опыта открывает возможности для выявления тех факторов, которые делают вероятными такие события, как Гражданская война. К ним относятся: непреодолённый социокультурный раскол общества, высокий уровень его дезинтеграции, массовое инверсионно-эмоциональное мышление, недостаточность подлинного либерального потенциала и стремления к диалогу, слабость государственной власти и другое. Переходный период влияет на психологию и поведенческие ориентиры всех социальных

4 групп населения. Это время экстремальных надежд наиболее деятельной его

части. Исследование любого конфликта, особенно такого, как Гражданская война, невозможно без изучения контекста общественных отношений и анализа условий, в которых он осуществляется. Б. Рассел, считая мотивы поведения людей важнейшей составляющей исторического процесса, в своей Нобелевской лекции сказал: «Если политика желает базироваться на научной основе, если мы хотим, чтобы события были предсказуемы - тогда необходимо постигать политической мыслью глубинные пружины человеческого поведения» (2).

Гражданская война - это всегда смута, распад государственности, разрыв преемственности многовековой культурной традиции, духовно-нравственный кризис нации, развязавшей братоубийственную бойню. Поэтому и исследовать её необходимо как сложный и многогранный феномен. Гражданская война в России представляла собой идейно-теоретическую, духовно-нравственную, агитационно-пропагандистскую, психологическую, военно-организационную и дипломатическую борьбу защищающих свои политические и социально-экономические интересы группировок. В этот период обострились социальные, политические, экономические, национальные, религиозные, личные интересы и противоречия. Социальная катастрофа, переживаемая современниками событий как состояние хаоса и анархии, представляла собой сложную комбинацию зарождающихся новых социокультурных процессов. Через гибель старых социальных институтов, архаизацию общественных отношений выкристаллизовывались признаки новой государственности.

Принятый в годы советской власти военно-политический подход к исследованию проблем Гражданской войны обеднял теоретическую возможность и подвергал сомнению необходимость изучения социально-политических, экономических, социокультурных процессов, происходящих во время войны в стране в целом и на Северном Кавказе в частности. В итоге важнейшие механизмы деятельности большевиков, используемые ими не

5 только для победы в войне, но и для утверждения их политической системы

(не говоря уже о деятельности белого движения) не стали достоянием науки и практики. До настоящего времени в современной российской исторической науке не было предпринято попытки комплексного исследования социально-политических проблем истории Гражданской войны на Северном Кавказе. Новая концепция истории Гражданской войны в регионе имеет несомненную научную актуальность, определяющуюся внутренним состоянием исторической науки.

Автору представляется актуальным изучение опыта формирования и функционирования власти, а также её взаимодействия с обществом в условиях гражданского противоборства. Этот опыт является необходимым условием формирования способности общества противостоять дезорганизации, возможному новому кризису государственности. Он также содействует и возможности консолидации власти и общества. Актуальность работы заключается ещё и в новом осмыслении такого явления как большевизм на примере конкретного периода российской истории. В настоящее время изменились подходы в исследовании большевизма. Широта методологического выбора и новые источники позволяют рассматривать это явление многосторонне, в связи с фундаментальными проблемами прошлого, настоящего и будущего страны.

Сегодня, когда ещё не сформировалась общенациональная идея, в общественном сознании доминирует признание отличительного, особенного в развитии регионов и этносов. Сам процесс регионализации можно рассматривать как один из источников жизнеспособности современного российского общества, который может обеспечить возврат к её естественной территориальной разноликости в рамках единого сильного государства. С другой стороны, отсутствие продуманной концепции межкультурной коммуникации, единой трактовки мира, которая бы защищала как сознание, так и психику человека, замена её хаотическим, плюралистическим объяснением «этнической картины мира» сопровождается всё усиливающимися трудностями

взаимопонимания людей, ведет к дальнейшему непониманию и разбаланси-рованности многомерного общественного организма России. В связи с этим острой является проблема выявления условий и факторов, составляющих интеграционный потенциал российской многонациональной государственности, путей и механизмов консолидации этносов и регионов.

Обращение к региональной истории расширяет возможности познания общего и особенного в историческом процессе, помогает оценке в локальном и общеисторическом аспектах важнейших этапов общественного развития, предполагает исследование на междисциплинарном научном уровне. Для такой огромной страны как Россия, с разнообразием её природных условий, историко-культурных традиций, национально-конфессиональных особенностей, массовыми миграциями населения, исследования проблематики региональной и локальной истории, приобретают огромное значение в определении места и роли региона в общероссийском историческом процессе. Региональная история - это не только история отдельных регионов, но и история их взаимоотношений и взаимовлияний со столицами и между собой, организации территориальной структуры государства и управления ею.

Северный Кавказ - регион со сложной социальной и культурной мозаикой. Здесь компактно проживают представители более 40 этнических общностей, которые имеют давние исторические связи между собой и остальной Россией и сохраняют свою «культурную отличительность» (3). В ци-вилизационном аспекте Кавказский регион образуют несколько культурно-исторических комплексов, этноконфессиональных систем, которые имели, подчас, центробежную ориентацию. Северный Кавказ всегда являлся сложнейшим краем с точки зрения социально-экономической ситуации, государственного управления и обеспечения национальной безопасности России.

Следовая реакция провинции, особенно такой, как Северный Кавказ, на события в Центре имела место во все времена. Будучи «болевой точкой» России, он всегда являлся своеобразной лакмусовой проверкой адекватности политики государственной власти. Неспокойствие в этой точке страны долж-

7 но будить мысль и действия не только политиков. Гражданская ответственность историка обязывает его в очередной раз привлекать внимание к опыту политической и социальной истории региона. Для выработки общенациональных ориентиров невозможно обойтись без осмысления и анализа того, что представляет собой региональное сознание.

Для России характерна несбалансированность составляющих общество социальных и политических сил. На Северном Кавказе этот дисбаланс действует с наибольшим проявлением социальной активности. Она генетически обусловлена тем составом населения, который формировался здесь на протяжении длительного времени. Эта особенность повлияла на явное своеобразие протекания здесь общероссийских процессов. Если центральные районы России «раскачивались» революцией относительно быстро, то на Северном Кавказе с его более капитализированной системой хозяйствования и вытекающим из этого иным уровнем общественного сознания, эти процессы шли более замедленно. С их развитием формы проявления гражданского конфликта в этой провинции оказались более обостренными. Частью дезинте-грационных процессов, охвативших Россию в годы системного кризиса, была актуализация на Северном Кавказе этнических и социальных конфликтов.

Социокультурным своеобразием Северного Кавказа являлся аграрный консерватизм. Здесь была велика доля традиционалистски настроенного сельского населения, преобладали средние и малые города с высоким уровнем развития приусадебного хозяйства. Населению региона была свойственна консервативная умеренность во взглядах, самобытный склад мышления и образа жизни, сильный механизм самосохранения и наследования ценностей, органичная приверженность патриархальным и патриотическим устоям. В выступлениях масс проявлялась определенная автономность «социального» аспекта от «политического». Но надежды на выживание и на будущее были связаны с политикой (хотя это не всегда осознавалось людьми). Гармония жизни личности и общества является той моральной основой, на которой удерживается политика и право. Если государство к 1917 г. не смогло утвер-

8 дить это право, тем самым оно побуждало людей искать альтернативные пути и способы самосохранения, что в итоге всё равно означало необходимость политического выбора. Для Северного Кавказа к этому можно добавить ярко выраженную этническую доминанту. Все эти факторы формировали особенности проявления конфликта, его протяженность и мощную потенциальную энергию.

В годы Гражданской войны, когда ещё не была унифицирована общественная жизнь и не выстроена жесткая вертикаль управления, ярко проявлялись особенности региональной политики, её инициативность, иногда опережающая, иногда дополняющая, иногда уточняющая или отрицающая политику господствующих сил.

Северокавказское общество при всей его пестроте было более созревшим в понимании преимуществ социального компромисса в отличие от центральной России, где классовая борьба определяла форму общественных взаимоотношений. Этому содействовала долгая история взаимного сосуществования разных социальных и этнических образований. Здесь имелись предпосылки для проявления рационального мироощущения, а значит и формирования гражданского общества. Революция сюда пришла из России, _t Гражданская война - тоже.

Однако неверно было бы считать регион неготовым к восприятию войны. Здесь сталкивались интересы разных социальных структур: казачества, иногородних, коренного крестьянства, рабочего класса, интеллигенции и зарождающейся буржуазии. Ситуация осложнялась мощным внутри- и межэтническим противостоянием. На Северном Кавказе сформировались и действовали значительные военные силы, представленные казачеством и вооружёнными горскими народами. Менталитет горских народов предполагал разрешение конфликтов с помощью оружия, «силовой исход конфликта являлся приоритетным» (4). Специфическим отличием традиционных культур народов Северного Кавказа, согласно исследованиям этнопсихологов и культурологов, является маскулинность, которая проявляется, в частности, в установ-

ке на силовой способ решения спорных вопросов. Эти особенности обусловливали конфликтный потенциал региона (5).

Особо серьёзно эти проблемы проявляются в так называемых контактных зонах, где в прошлом часто возникали экстремальные ситуации, в силу чего у граждан этих территорий складывалась как особая ответственность за интересы государства, так и надежда на его помощь. Таким регионом является Северный Кавказ.

Таким образом, сочетание потенциальной энергии межэтнической и межсоциальной вражды с традиционным единым социокультурным пространством составляет определяющую особенность развития Северного Кавказа. Она повлияла на формирование особенностей проявления гражданского конфликта, его протяженность и силу, а также на выбор стратегических и тактических установок противоборствующих политических сил.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с весны 1917 г. до весны 1920 г., т.е. время, когда на Северном ^ Кавказе шла Гражданская война. Определение хронологических рамок исследования является концептуальным в изучении и оценке Гражданской вой-ны на Северном Кавказе. В рамках указанного временного отрезка оконча-,, тельно сформировался раскол общества, спровоцированный кризисом самодержавной государственности и неудачной для России Первой мировой войной; оформились политические и военные противоборствующие лагеря, отражающие интересы разных слоев общества. Наиболее значимыми и альтернативными были лагерь большевиков и их сторонников и белое движение. И те, и другие создали собственные институты государственной власти, армию, а так же начали осуществление экономической, культурной и социальной политики. В зависимости от её эффективности расширялась или сужалась социальная база движений, что, в свою очередь, определило исход войны. В этот период произошёл отказ большевиков от идеи государства-коммуны и были заложены основы новой государственности, развитые в последующие годы существования советской власти.

Локальные рамки исследования определяются территорией Северного Кавказа. В исследуемый период в её состав входили земли Черноморской и Ставропольской губерний, Кубанской, Терской и Дагестанской областей. Тесные исторические, культурные и хозяйственные связи народов, населяющих эти территории, дают основания изучать социально-политические процессы периода Гражданской войны в регионе, как единое целое.

Объектом исследования является история гражданского противостояния на Северном Кавказе в 1917-1920 гг. в его социально-политическом аспекте, охватывающая период с момента его зарождения, начавшегося с кризисом самодержавной государственности, до фактической победы Красной армии в Гражданской войне в регионе.

Предметом исследования является практическая деятельность органов большевистской власти и белой администрации в регионе в период Гражданской войны, направленная на создание основ функционирования общества, армии, завоевание социального большинства. Предметом исследования также является региональная специфика, влияющая на осуществление указанных направлений политики, отношение к ним различных социальных слоев, её роли в формировании общественных настроений, а также анализ социально-политических предпосылок победы большевиков в Гражданской войне.

Методологическая направленность исследования имеет в качестве исходного положения принцип диалектического противоречия, как одного из источников социального развития, и принцип детерминации социальных противоречий законами общественного развития. Важнейшими принципами научного изучения исторического процесса остаются принципы историзма и научной объективности. Объективный подход к исследованию социально-политических процессов периода Гражданской войны требует показа как социально-эффективных сторон в выработке и реализации политики главных противоборствующих сил в войне, так и недальновидных, неадекватных времени и месту, мер. Объективность предполагает также исследование реакции

общества в целом и разных его слоев на политический курс красных и белых. Автор ставит перед собой задачу максимально уйти от оценочных политических суждений о деятельности каждого из борющихся лагерей. Именно к этому призывал М. Вебер, когда писал: «Наука о культуре, обществе и истории должна быть также свободна от оценочных суждений, как и наука естественная. Вкусы историка не должны вторгаться в пределы его научных суждений» (6).

В определённых пределах исследование может происходить в рамках ранее сложившейся познавательной традиции. Но перемены во времени и обществе требуют качественных сдвигов в методологическом осмыслении, происходящих процессов. Нашему времени свойственен методологический плюрализм, что создает широкие возможности научного поиска. При написании работы были использованы такие общенаучные и социально-исторические методы научного анализа как: хронологический, статистический, проблемно-исторический, факторный, системно-функциональный, компаративный, метод многомерного подхода и другие.

Статистические исследования использовались при сравнении экономического положения крестьянства, казачества, количественного состава армии, их обеспечения и прочее.

Факторный анализ социально-политических, духовно-нравственных, социально-экономических, культурных последствий борьбы разных лагерей позволил прийти к выводу, что Гражданская война стала общенациональной трагедией россиян, заложившей основы новой государственности на принципах, порожденных войной. Стечение факторов и тенденций приводит к появлению события. Фокусировка факторов - стратегических, политических, тактических и прочих в ходе Гражданской войны привела к появлению доминирующей тенденции - переходу народных масс (по разным причинам) на сторону большевиков, что предопределило исход войны.

Использование компаративного метода предполагает не столько поиск сходства, сколько обнаружение уникальности, отличительных особенно-

12 стей проявления общественного процесса. Сравнительно-исторический анализ предполагает сравнение, как сопоставление, измерение, анализ, оценку, обобщение, выявление сходства и различий, общего, отдельного и единичного в предмете исследования. Он помогает разобраться в системе причинно-следственных связей. Сравнение - универсальная категория мышления и универсальный метод научного познания. Проведение исторических аналогий могло бы многое объяснить в сегодняшней ситуации в регионе.

Метод системно-функционального анализа позволяет определить место Северного Кавказа в системе общероссийских социально-политических отношений. Для осмысления перемен, произошедших в период от начала формирования Красной и Белой армий до окончания Гражданской войны, а так же исследование перемен в организации экономической, этнической, конфессиональной политики использовался системный анализ.

Развитые уже в XX веке системный и компаративный подходы, моделирование, типологизация, были ориентированы на идею объемности и частично преодолевали однолинейный подход. Из этого вытекала идея существования многомерного подхода к изучению социально-исторической реальности. Она появилась в трудах философов в 60-е годы XX века и первоначально выросла из определенной интерпретации материалистического понимания истории (7). Идея многомерности признаёт «объёмность» общества, как некоего социального пространства, где живёт и действует человек.

В исторической науке идею многомерного подхода выдвинул в начале 90-х годов XX века академик Ю.А. Поляков (8). Многомерный подход не противостоит другим методам познания, но и не идентичен каждому из них. Многомерность исторического процесса не отвергает также монизм марксистской методологии социального познания. Последняя, несмотря на излишне критический подход к ней части современных историков, отнюдь не трактовала реальность с позиций однолинейного подхода. Нельзя отрицать, что марксизм внёс свой вклад в решение методологических проблем социально-исторического познания. Старшее и среднее поколение российских общест-

13 воведов прошло марксистскую школу, что не помешало им продвинуться в

разработке многих проблем гуманитарного знания.

Метод многомерного подхода к исследованию исторических процессов и событий предполагает целостный подход к обществу и его истории. Даже при вычленении различных сфер общественной жизни учет целостности процесса помогает исследователю быть более объективным. При использовании многомерного подхода каждый аспект соотнесён с целым. В контексте исследуемой темы автор рассматривает Гражданскую войну как единый процесс поиска обществом новой государственности, в котором взаимодействовали разные политические и социальные силы.

В условиях трансформации исторической науки во второй половине XX века появляется направление в поддержку аналитической полидисциплинарной истории (9). Новый подход к углублению исторического знания нуждается в синтезе обществоведческих наук.

Для производства наиболее полного анализа поставленной проблемы автору представлялось необходимым использование инструментария и методов научного анализа таких наук, как политология, философия, социология, антропология, социальная психология. Без их использования сложным оказался бы процесс исследования настроений в обществе и их влияния на события в регионе, формирования личности политических лидеров и их способности возглавлять и направлять массы. Современное социально-политическое исследование невозможно без внимания к «человеку в обществе». Социально-психологические методы исследования позволили ярче понять нравственный облик, настроения, устремления участников войны - от военачальника до рядового солдата, крестьянина, рабочего и прочих. На социологическом уровне анализируется динамика интересов, целей и ценностных ориентации социальных общностей, групп и отдельных людей с точки зрения их места в социально-экономической и политической структуре и жизни общества. Использование метода исторической антропологии в работе проявляется в том, что автор пытается вплетать в канву исторического

14 исследования такую социальную историю, в центре которой находятся не

только абстрактные понятия (экономика, ментальность и прочее), а реальное

содержание обыденного сознания людей того времени, социальная практика

отдельных групп, граждан в конкретных ситуациях.

Историография проблемы. Состояние историографии исследуемой темы позволяет выделить этапы и направления в изучении истории социально-политических процессов в годы Гражданской войны на Северном Кавказе. Логика советской и российской истории и связанные с нею особенности исторических исследований позволяют автору выделить следующие этапы изучения проблемы: 1917 г. - конец 20-х годов; 30-е - начало 50-х, середина 50-х - середина 80-х, 1985 г. - настоящее время.

Историография Гражданской войны обширна. Только к середине 80-х годов в СССР было издано более 15 тысяч книг по разным проблемам этого периода российской истории. Ещё несколько тысяч их было опубликовано за рубежом (10). Автор данного исследования ставит перед собой задачу историографического анализа литературы, посвященной социально-политичесикм проблемам Гражданской войны на Северном Кавказе. Изучение истории Гражданской войны началось сразу после окончания военных действий. Основными его направлениями в советской историографии стали описание хода военных действий и организующей роли партии большевиков в войне. Этот этап был естественным и закономерным, так как обусловливался характером той власти, которая одержала победу. «Историографическая судьба людей победоносной революции начинается с создаваемого ею самой мифа» - справедливо заметил В. Булдаков (11). Формирование исторического знания о Гражданской войне шло по определённым канонам, в соответствии с которыми, военно-политический характер исследований был преобладающим. Гражданская война представлялась обязательным событием в процессе формирования «справедливого государства рабочих и крестьян». Этот тезис был продолжением классового обоснования причин войны. Обязательность этапа Гражданской войны делала победу власти рабочих и крестьян законо-

15 мерной. Так создавалось впечатление научной обоснованности политики

большевиков. Военно-политическая доминанта исследования позволял сохранить красно-белую основу этого события, тем самым привнести в научную литературу черно-белое обыденное мышление. Такой подход был вполне объясним желанием официальной власти обосновать перед обществом законность собственного существования.

Начальный этап официальной историографии Гражданской войны представлен, в основном, воспоминаниями её очевидцев и участников. Одним из первых историографов Гражданской войны был В.И. Ленин. В своих выступлениях на X съезде партии, на VII Московской губпартконференции, в других работах он обосновывал идею вины «буржуазного класса» в развязывании войны и связанную с этим необходимость террора, стратегические и тактические, политические и военные задачи большевиков в строительстве государственного аппарата и армии, а также их влияние на экономическую политику (12). В июле 1921 г. на III конгрессе Коминтерна В.И. Ленин, анализируя причины поражения белых, подчеркивал отсутствие у них собственной единой организации государственной власти, что отрицательно сказалось на военной и политической стратегии белого движения (13). Очевидны и объяснимы оценочные суждения вождя большевиков. Но он достаточно широко охватывает весь спектр проблем периода Гражданской войны, в том числе и социально-политических.

В сентябре 1921 г. начала свою работу Военно-историческая комиссии по изучению истории и опыта Гражданской войны. Её работа положила начало формированию советской историографии войны на этом этапе. И хотя для двадцатых годов была характерна относительная плюралистичность методов исследований и преподнесения материала, главное внимание в исследованиях уделялось военно-политическим аспектам деятельности большевистской партии и успехам Красной армии. Исключением можно назвать работу Н. Какурина «Как сражалась революция» и совместный труд Н. Какурина и И. Вацетиса «Гражданская война. 1918-1921» (14). В четвёртой, шестой и

десятой главах последней книги, ставшей одним из первых обобщающих трудов по истории Гражданской войны, следуют выводы об особенностях и сложности осуществления военно-стратегической деятельности на Северном Кавказе. Для периода двадцатых годов отличительным является органичный характер подхода авторов к исследованию не только военных, но и социально-политических особенностей Гражданской войны в регионе. Так, при описании событий, имевших место при формировании партизанских отрядов в регионе, подчеркивается преобладание местных интересов над общими. Проблемы социально-политической истории частично представлены в книге А.А. Анищева, в которой автор предпринял попытку создать обобщённый труд по истории Гражданской войны (15). Начиная своё исследование с 1917 г., он, тем самым, предложил новое в те годы видение хронологических рамок войны. Анищев попытался представить социально-политические истоки войны более глубоко, нежели это делали другие авторы. Он видел их в разрушении российской армии в годы Первой мировой войны и разрастании гражданского противостояния в начале 1917 г. Наряду с явной политизацией предмета изучения и попытками обосновать закономерность победы Красной армии в это время был сделан определенный вклад в исследование темы. Естественным минусом изданий 20-х годов по истории Гражданской войны, объяснимым близостью событий по времени, и отношением сторон к гражданскому противостоянию только как к вооружённому конфликту, было фактическое отсутствие исследований, рассматривающих проблемы становления новой государственности и поиски её вариантов сторонами, а также осуществления ими экономической, социальной политики.

Региональная литература по истории Гражданской войны в 20-е годы была представлена рядом книг, описывающих это событие, как процесс утверждения новой власти на Северном Кавказе (16). Основные цели авторов сводились к рассказу о революционном движении и военных событиях в регионе. Из всего спектра социально-политических проблем значительное внимание региональных исследователей привлекал национальный вопрос. Его

17 реализация большевиками представлялась единственно верной и принимаемой горцами. В работе Н. Янчевского предпринята попытка раскрыть социальные противоречия на Северном Кавказе, как главную причину эскалации Гражданской войны (17).

В 20-е годы допускалось существование т.н. «параллельной историографии», т.е. публикаций как советских, так зарубежных и эмигрантских исследований. И хотя отечественные произведения этих лет «грешат» определенным пропагандистско-воспитательным акцентом, им в меньшей степени, чем последующей советской историографии, можно приписать жесткую политико-идеологическую заданность. Тогда были возможны издания мемуаров участников белого движения и публикации рецензий на них (18). Они сопровождались относительной свободой суждений и оценок, острыми дискуссиями. Но это не было правилом. Преобладали в этих рецензиях оценки белого движения, как «приспешников мирового империализма, бандитов, врагов рабочих и крестьян, а так же трудового казачества, иногородних и горцев». Однозначным было обвинение «белых» в развязывании Гражданской войны, белого террора и начале интервенции. Классовый подход лежал в основе оценок политических сил в войне. Справедливости ради следует отметить ровно такие же оценки, данные большевикам авторами эмигрантской и зарубежной литературы. В то же время в эмигрантской литературе задачи институционального строительства, создания социальной опоры противоборствующих сил, а также процесс изучения настроения разных слоев общества представлены более широко, чем в советской историографии того периода.

Наиболее основательными и информативными являются сочинения генералов А. Деникина, А. Лукомского, П. Краснова, Г. Покровского, П. Врангеля. Они дают ценный материал для постижения не только военно-политических событий, социально-экономических, культурных аспектов войны, но и психологии белого движения и людей, его составляющих. По справедливому замечанию академика Ю.А. Полякова, не доставало «... нашей исторической науке... постижения психологии лидеров революции, ру-

18 ководителей государства, их соперников и противников, понимания мотивации действий, принятия или отклонения решений!» (19).

Труд генерала Деникина «Очерки русской смуты» одна из самых серьезных попыток создания целостной истории Гражданской войны. В книге представлена военно-политическая, социально-экономическая, институциональная деятельность белого лагеря во всех регионах страны, затронуты также многие проблемы большевистского лагеря. Автор честно раскрывает настроение разных слоев северокавказского общества в условиях войны. При том, что Деникин был ярым врагом большевизма, его критический подход к действиям обеих сторон позволяет увидеть причины поражения белого движения в России, кроющиеся, кроме прочих, в неэффективной деятельности гражданских властей и значительных промахах военно-организационной строительства. А.И. Деникин проявляет себя не только как военный, но как гражданин, политик, историк-исследователь. Анализируя ошибки белого движения, одной из важнейших он называет «...отсутствие организованного сильного аппарата центральной власти, объединенного в своем составе единым пониманием задач, стоящих перед властью, единством методов действий, и полная изолированность от жизни и населения того органа, который являет собою весьма несовершенный суррогат власти» (20). Оценивая сущность двух главных сил, противостоящих в Гражданской войне, генерал сделал вывод о том, что все они направляли народную жизнь в старое русло. «Одни - в нетронутое, затянутое тиной, другие - в расчищенное, углубленное, но всё же прежнее... не наступил глубокий процесс, переродивший духовную природу и психологию нации». По-видимому нелегко было признаться в тщетности того дела, которое генерал считал важнейшей задачей своей жизни. Осознание природы Гражданской войны, как борьбы амбиций политиков, втянувших в неё всё население страны, есть предупреждение будущим поколениям политиков об ответственности перед обществом. «Очерки русской смуты» - не просто мемуарная литература. Опора на документы, знание и анализ военной, политической, экономической обстановки, помно-

19 женные на высокий интеллект, честность и несомненную порядочность автора, делают эту книгу незаменимой в изучении Гражданской войны. Деникин не претендовал на истинность своего труда. Он писал: «...и те, и другие, кто делает историю, и те, кто пишут её, не могут сбросить с себя окончательно уз, налагаемых традициями и идеями эпохи, нации, общества, класса» (21).

В числе аналитических воспоминаний следует назвать и работу П.Н. Милюкова «Россия на переломе». Второй том посвящен Гражданской войне на Юге и Северном Кавказе. В нём автор даёт анализ тех политических сил, которые участвовали в организации белого движения в регионе, а так же их программы государственного устройства на либеральных основах (22). В книге не получили должного обоснования особенности протекания войны на Северном Кавказе.

Сложные взаимоотношения Кубанской казачьей Рады с органами де-никинской власти основательно освещены в мемуарах генерала Г. Покровского. Он достаточно жестко отстаивает сепаратистские взгляды кубанцев на их место в Российском государстве и автономность кубанских казачьих армий в системе Вооруженных сил Юга России. Автор критически оценивает военную диктатуру Деникина как форму власти и идею её распространения на кубанцев. Покровский пытается доказать целесообразность федеративного устройства Российского государства и, в первую очередь, его реализацию на Кубани. В условиях Гражданской войны подобные «местечковые» интересы отрицательно сказывались на единстве антибольшевистского движения, к тому же требование федерации Кубани реализовывалось в условиях, когда право на неё гарантировалось нахождением Кубанского казачьего войска в тылу у Добровольческой армии (23).

В тридцатые-пятидесятые годы тема Гражданской войны, наряду с историей революции, стала системообразующей в иерархии исторического знания того времени. Она определяла основные ценности нового государства и закладывала теоретические основы его формирования. В эти годы увидела свет двухтомная «История Гражданской войны в СССР» (24). В работе над

20 ней приняли участие ведущие историки страны И.И. Минц, Е.Я. Ярославский, Э.Б. Генкина, Е.Н. Городецкий и другие. Отбор материала и концепция

^ были выдержаны в соответствии с идеологическими установками времени.

События на Северном Кавказе освещались скупо и, в значительной мере, с позиций военно-политической истории. Принцип партийности, окончательно утвердившийся в науке, а так же тенденциозный отбор архивных документов определяли сущность исследований по истории Гражданской войны в эти годы. В этот период преобладало монопольное право столичной и академиче-

v* ской науки на освещение событий Гражданской войны. Отступление от мар-

ксистско-ленинской концепции гражданских войн было недопустимо. Тем не менее в этот период появились работы региональных ученых, также обоснованные концепцией, господствующей в отечественной науке. Вполне объяснимый догматизм и схематизм исследований не создавал условий для многогранного раскрытия проблем Гражданской войны на Северном Кавказе. Од-

# носторонне раскрывались проблемы казачества, отношений большевиков с
горцами, роли интервенции, сущности белого движения, а также социальных,
экономических и культурных процессов. Работ этого периода об истории
Гражданской войны на Северном Кавказе вышло немного. Все они были вы
держаны в духе «Краткого курса ВКП(б)» и были представлены, в основном,
воспоминаниями и сборниками документов (25). Проблемы казачества, гор-

_# цев, а также особенностей протекания процессов Гражданской войны рас
крывались как процесс революционной борьбы народов многонационального
края за своё освобождение. Тема интервенции освещалась с позиций «трех
походов Антанты», её оценки, как главного источника боеспособности белых
(26). Вполне объяснимый догматизм и схематизм исследований этого перио
да не создавал условий для многогранного изучения проблем Гражданской
войны на Северном Кавказе. В этих условиях шло формирование «апологе
тической истории победителей» (27).

Главными задачами белых советская историография объявляла ликвидацию «завоеваний Октября» и «реставрацию помещечье-буржуазного

21 строя». «Антинародный» характер белого движения, якобы, закладывал алгоритм его бесперспективности и обреченности. Такой подход автоматиче-

,f> ски лишал это явление права на его объективное исследование. Сравнитель-

ный анализ шёл по критериям «правых» и «виновных», «народных» и «антинародных» сил. Такой подход соответствовал уровню общественного сознания в ЗО-е-50-е годы и одновременно подкреплял его в новых поколениях.

Третий этап в изучении Гражданской войны можно разделить на несколько периодов. В конце 50-х - начале 60-х годов под влиянием известных

4i процессов демократизации несколько изменился подход к исследованию ис-

тории Гражданской войны и расширилась проблематика научных исследований. В них прослеживаются попытки освободиться от гиперболизированных и догматизированных оценок, объективно представить роль многих участников войны, репрессированных в 30-е годы. В эти годы расширились возмож- ? ности для работы провинциальных ученых. Региональная литература по ис-

щ тории Гражданской войны пополнилась новыми изданиями (28). В моногра-

фии участника Гражданской войны В.Т. Сухорукова обстоятельно показаны действия и роль XI армии в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге. При этом достаточно детально раскрыты организационные меры большевистской _;j власти по формированию частей Красной армии, их обеспечению, пропагандистской работе, взаимоотношение армии с населением и другие.

Вопросам военно-организационной деятельности Кавказского крайко-ма РКП(б) уделено серьезное внимание историком М.И. Гиоевым в книге «Антиденикинский фронт на Северном Кавказе». Здесь же автор рассматривает проблему укрепления Советской власти в крае. Однако она исследуется в рамках существовавших тогда идеологем. Не претерпели серьезных изменений исследования проблем иностранной интервенции, как важного внешнеполитического фактора государственной и военной деятельности белых. В советской историографии её основными причинами называлось стремление стран Антанты сохранить Россию в качестве союзника в Первой мировой войне и как экономического партнера. Основным лейтмотивом советской ис-

22 ториографии было обоснование прямой зависимости побед Добровольческой

армии от помощи стран Антанты. Значительное количество исследователей использовало вновь открытые архивные документы. Характерным явлением времени стало их более активное обращение к идеям и концепциям В.И. Ленина. Но в литературе продолжали преобладать военно-политические аспекты темы. Со второй половины 60-х годов до середины 80-х в исторических исследованиях прослеживается возврат к господству официальной идеологии. В рамках господствующей ленинской методологии исторических исследований сложно было осуществлять многомерный подход в изучении истории Гражданской войны. Тем не менее, расширяется её проблематика. Общие проблемы организации Советского государства исследовались историками Э.Б. Генкиной, В.З. Дробижевым, М.П. Ирошниковым, Е.Н. Городецким, А.Л. Кублановым, А.К. Соколовым, Е.Г. Гимпельсоном и другими (29). В советской литературе константой истории Гражданской войны была проблема взаимоотношения власти и народа, обосновывающая их единство. Антибольшевистские выступления, волнения и восстания представлялись эпизодами, спровоцированными, как правило, эсерами, меньшевиками, кулаками или националистами. Решение национального вопроса в годы Гражданской войны представлялось так, как видели его большевики. Встречные же желания, проекты, попытки их воплощения самими этносами рассматривались лишь как проявления национализма. Практически не разрабатывалась тема истории Белого движения.

Методы изучения истории Гражданской войны в советской историографии были нацелены не на получение объективных знаний, а выступали как аспект идеологии. Идеологическое давление в науке приводило к деформации исследований в самих их методологических и теоретических основах. Известные моменты догматизированной методологии негативно сказались на результатах изучения темы - многие направления, аспекты, персоналии, дискуссионные вопросы остались за рамками научного анализа. Методологически эта литература была выдержана в духе присущих этому периоду идеологических

23 установок. Их односторонность сегодня очевидна и перестала быть предметом

научных дискуссий.

При этом далеко не все исследования о Гражданской войне имели упрощенный, схематический характер. В своем диссертационном исследовании автор нередко обращался ко многим трудам советской историографии. Анализом социально-экономической ситуации накануне революции и войны успешно и плодотворно занимался А.И. Козлов, обосновывая социальным положением крестьянства рост его политической активности (30). Основательными попытками проанализировать положение рабочего класса, казачества, крестьянства стали работы Я.А. Перехова, Г.А. Воскобойникова, Д.К. При-лепского (31). Общий очерк политической борьбы классов и партий, методы классовой и партийной борьбы в 1917-1920 гг., в том числе и на Северном Кавказе, представил в своей монографии Л.М. Спирин (32). Колоссальный материал по истории контрреволюции представлен в монографиях Г.З. Иоффе и Н.Г. Думовой (33). Политический аспект присутствовал в исследованиях истории Гражданской войны в советский период. Он был представлен общегосударственными проблемами и рассматривал, в соответствии с принятыми канонами, систему государственного, военного, партийного строительства. Региональные особенности его проявления на Северном Кавказе, столкновение официальной концепции строительства с инициативой на местах, реализация экономической, социальной, культурной политики исследовались, при этом, крайне односторонне (34).

В советской историографии проблемы Гражданской войны не исследовались с позиций микросоциальной истории, не изучались представления разных слоев о проблемах войны, их отношение к ней. Пафосность этого события заслоняла собой проблему «человека на войне». В условиях советского общества, функционирующего в теоретико-идеологическом поле марксистско-ленинской теории, военно-политический подход к изучению истории Гражданской войны казался исчерпывающим. Кризис советской государственности, поставивший страну перед необходимостью поиска новой, содей-

24 ствовал переменам в общественном сознании. В конце 80-х - начале 90-х годов в условиях объявленного плюрализма мнений историческая наука оказа-

\f лась в положении человека, стоящего на перекрестке и не знающего, какое

направление приведет его к истине. Известные перемены 80-х-90-х годов принесли не только разрушение старых представлений, но и немало спекуляций, конъюнктурных тенденций в освещении истории страны, в том числе и истории Гражданской войны. В это время появилась опасность зарождения новой ортодоксии, когда весь период советской истории объявляли чуть ли

v* не «чёрной дырой» в развитии Российского государства. Очевидно, это был

закономерный процесс, когда после одного перегиба обязательно следует другой. Это есть этап движения по пути от простого к сложному, от «количе-ственности» к новому глубинному качеству исследований. Советская историография стала явлением глубоко российского порядка. Тема Гражданской войны в этот период оказалась в лучшей ситуации по сравнению с другими.

t) Игнорирование истории белого движения прежде, создало исследователям

условия для полноценной и интересной работы, чем значительная их часть и занималась. С открытием спецхранов, появлением эмигрантской и зарубежной литературы, долгое время незаслуженно изъятой из арсенала отечественного научного знания, были созданы благоприятные предпосылки для исследования истории белого движения. В девяностые годы о разных проблемах

. белого движения написано и издано много работ. Немало из них посвящено

его общим проблемам (35). С начала 90-х годов произошло выделение истории белого движения в самостоятельный предмет изучения. В исследованиях представлены программы, партийно-политическая и идеологическая природа, социальная основа, внутренняя и внешняя политика, роль и взаимоотношения лидеров белого движения, причины поражения антибольшевистских сил, их институциональная, аграрная, национальная политика и другое.

Попытки изучения собственно социально-политической сферы Гражданской войны имели место на всех этапах развития советской историографии. Однако, системное её исследование стало возможным со второй поло-

25 вины 90-х годов XX века. В это время отечественная историческая наука постепенно освобождалась от крайностей и политизированности, в ней преоб-

vf ладало стремление к более объективным, взвешенным оценкам. Вместо «об-

личительной» или «охранительной» литературы, появлялись свободные от политизированности с фундаментальной источниковой базой независимые авторские исследования.

Проблемам устройства деникинской диктатуры посвятил свою диссертацию и ряд работ В.П. Федюк. На основе значительного документального

Ц материала он сделал вывод о том, что «... антидемократический лозунг «не-

предрешения» изначально ввергнул режим Деникина в однозначное крушение» (36). Волгоградский исследователь В.Д. Зимина, глубоко анализируя феномен Белого движения, считает, что государственность, созданная его лидерами на армейской основе, так и не смогла стать подлинной государственной властью, адекватной народным представлениям о ней. В диссертации

# и работах В.Д. Зиминой серьезное внимание уделено идеологии, социальной

структуре белого движения (37). Концепции и практике государственного строительства белых в разных регионах страны, в том числе и на Юге посвящены монографии А.Я. Бутакова и Г.А. Трукана (38). Авторы исследуют указанное направление деятельности белого лагеря от истоков до его кризиса. Заслуженно оценивая деятельность деникинского лагеря, как одного из силь-

_to нейших в общероссийском белом движении, А.Я. Бутаков признает его опыт

управления Северным Кавказом неудачным. Он считает, что присущая военным некомпетентность в делах гражданской администрации, консервативность местных политических сил, преимущественно военный характер методов внутреннего руководства, несовершенство экономической, социальной политики и другие причины лишали правительственный механизм Юга России слаженности действий. В монографии Г.А. Трукана раскрыта противоре-чивая и сложная деятельность российского белого движения по утверждению в разных регионах страны органов власти. Автор исследует политические программы, основные направления политической, социальной, эконо-

26 мической внешнеполитической деятельности правительств А. Колчака и А.

Деникина. Он выделяет ошибки белого движения, которые привели его к поражению: неискренность их вынужденного временного союза с умеренными социалистами, отсутствие единства и дух соперничества, присущие военным и гражданским структурам, ставка на помощь Запада. Г.В. Трукан делает вывод о необходимости «изучать обе стороны противостояния, борьбы большевиков и их противников, как равноправные и равноценные для научного знания величины».

Различным направлениям исторического знания о Гражданской войне посвящена книга «Гражданская война в России. События, мнения, оценки». В ней присутствуют статьи историософского плана, а также исследуются проблемы организации местного военного управления, социально-психологического облика «добровольцев», церковной политики большевиков и другие. И.В. Михайлов в своей статье «Гражданская война в современной историографии: виден ли свет в конце тоннеля?» предлагает изучать войну «...не просто как политически, социально и экономически обусловленный ход военных действий, но и под культурологическим углом зрения» (39).

В биографических очерках о лидерах антибольшевистского движения -Корнилове, Краснове, Деникине, Врангеля, Юдениче - авторы книги «Белые генералы», рассказывая об их жизненном пути, органично раскрывают проблемы формирования Белой армии, эволюции её социальной основы, решение Деникиным аграрного, рабочего, национального вопросов, перемены в настроениях населения южных регионов. А.В. Венков отмечает в качестве важнейшего недостатка белых отсутствие у них гражданского управления, что «... сразу же сказалось в Ставрополье. Его население отшатнулось от Добровольческой армии и стало создавать партизанские отряды «самообороны» (40).

В перестроечный и постперестроечный период появилось немало работ, посвященных роли казачества в революциях и Гражданской войне. Эта тема не перестает привлекать внимание до сегодняшнего дня (41). Пытаясь

27 создать собственную нишу существования в терзаемом анархией обществе,

казачество, по мнению многих историков, начало формировать собственную

государственность, оказавшуюся нежизнеспособной. В итоге казаки стали

пополнять ряды красного и белого лагерей.

Особенностям проведения политики Белого и красного террора на Северном Кавказе в 1917-1918 гг. посвящена монография В.Д. Дзидзоева (42). Автор не сводит исследование к известным штампам. От историософских рассуждений о природе и корнях террора, через анализ его роли на Северном Кавказе в годы Гражданской войны, он подводит читателя к размышлениям о современной ситуации в регионе. В. Дзидзоев считает, что террор на Северном Кавказе в годы Гражданской войны был особенно жестоким из-за переплетения социальных и этнических противоречий.

В девяностые годы в российское историческое знание начинает активно входить зарубежная литература. Она восполняет проблемы по различным проблемам Гражданской войны и интервенции. Надо отдать должное тому, что и в советологической литературе, и в современной «русистике» большое внимание уделяется социально-политическим проблемам истории революции и Гражданской войны (43). Велико внимание иностранных историков к проблемам Гражданской войны на Юге России. Многие видят в событиях, происходящих в регионе, модель всей Гражданской войны в России, подчеркивают переплетение здесь максимального количества противоречий и делают вывод о её наиболее жестоком характере на Северном Кавказе. Проблемы межэтнических отношений в годы Гражданской войны раскрыты в книге итальянского историка Этторе Чинелла (44). Он считает этнический фактор важнейшим катализатором Гражданской войны. Все процессы, происходящие в России в 1917-1921 годах автор рассматривает сквозь призму социальной и политической борьбы слоев, групп, национальных и религиозных объединений.

В конце восьмидесятых - начале девяностых годов известный российский историк, академик Ю.А. Поляков, впервые представил отличную от су-

28 ществовавшей ранее концепцию Гражданской войны в России. «Революция и

Гражданская война стали величайшим потрясением, совместив на коротком
\Ф хронологическом отрезке накопленные веками и порожденные вновь проти-

воречия, сконцентрировав в одном порыве энергию исторического процесса»
- писал он о сущности и причинах войны. Время стало диктовать «... необхо
димость объективного показа всех враждовавших сил, противоборствующих
сторон, белых, красных, зеленых, жевтоблакитных» (45). Очевидно, что Гра
жданскую войну необходимо исследовать со всеми её противоречиями, труд-
чр ностями, ошибками, как единый процесс поиска российским обществом

адекватной государственности.

Однако, необходимо отметить, что изучение истории и проблем боль
шевизма сегодня переживает застой, что подтверждается небольшим количе
ством изданий, посвященных этой проблематике. Наиболее яркими стали
монографии, посвященные становлению советского государства в годы Гра-
# жданской войны (46). Хочется надеяться, что столь специфичный и сложный

феномен, каким являлся большевизм, ещё ждёт своих исследователей. Для этого нужна определенная беспристрастность, которая пока не вызрела в российском обществе.

Процесс научного исторического познания вышел сегодня на качест
венно новый уровень. История Гражданской войны пополнилась не только
^ новой проблематикой, но и осваивает новые методы исследований и нацеле-

на на большую глубину научного осмысления темы. Историография, как констатация достижений, уступает место аналитическому подходу в оценке событий самой войны и литературы о ней. Историографии Гражданской войны в России посвящено несколько работ (47). Отечественная историография войны на Северном Кавказе представлена лишь одной кандидатской диссертацией (48).

Несмотря на утверждение новых тенденций в исследовании истории Гражданской войны на Северном Кавказе, ещё многие проблемы ждут своих исследователей. Среди них - необходимость переосмысления политики

29 большевиков в годы Гражданской войны, инициатива общественных сил и

населения региона в событиях этого времени, судьба человека по «обе сторо
ні' ны баррикад», проблема выбора, стоящая перед человеком и обществом и
другие.

Очевидной необходимостью является углубление анализа сущности
Гражданской войны на Северном Кавказе и её составляющих: социально-
политического, институционального, экономического, социально-
психологического, социокультурного и других аспектов проблемы.
,*> При растущем количестве исследований по истории Гражданской вой-

ны на Северном Кавказе ещё не появилось работы, основанной на сравни
тельном анализе политики противостоящих сил в войне и реакции населения,
разных его слоев на эту политику. В историографических работах последнего
времени разные авторы заявляют о недостаточной изученности социальных,
экономических, историко-психологических, социокультурных аспектов ис-
jw тории Гражданской войны на Северном Кавказе. Перечисленные факторы, а

также интерес автора к предложенным в исследовании проблемам, определили выбор темы исследования.

Источниковая база исследования. Источниковая база исследования
значительна и разнообразна. Процесс работы вскрыл огромное количество
документального материала, что позволяет надеяться на расширение темати-
<. ки исследований по различным проблемам истории Гражданской войны. И

хотя выявление новых источников отнюдь не означает появления сенсаций, они расширяют лабораторию исследователя, дают возможность многоплановой оценки событий и выявления новых подходов к ним.

При изучении темы использовались документы соответствующего периода, извлеченные более чем из 200 фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного ар-хива Российской федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного Военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного военного архива (РГВА), а

также государственных архивов г. Ставрополя, Краснодара, Ростова (ГАСК, ГАКК, ГАРО) и Центров хранения документов новейшей истории Ставропольского и Краснодарского краев и Ростовской области (ЦХДНИСК, ЦХДНИКК, ЦХДНИРО). Во время работы над диссертацией автор изучил соответствующие фонды внутренних архивов ФСБ и МВД Ставропольского края. Помимо этого, использовались сборники опубликованных документов, мемуарная литература, материалы периодической печати.

Источники, используемые автором, можно систематизировать следующим образом:

1. Официальные документы высших органов государственной власти,
приказы командования армиями, а также официальные материалы политиче
ских партий.

2. Документы лидеров движений, носящие программный характер.

1. Документы местных советских и антибольшевистских учреждений, военных и чрезвычайных органов.

2. Документы личного характера участников Гражданской войны, мемуары, переписка.

3. Периодическая печать.

Самым значительным пластом источников являются документы советской власти, партии большевиков и командования Красной армии. Они представлены немалым количеством изданий. Менее тенденциозным среди них можно назвать «Собрание узаконений, распоряжений рабочего и крестьянского правительства» (49). Оно издавалось как действующее, необходимое к исполнению, и хронологически представляло документы по мере их появления. Подобный сборник появился и по вопросам продовольственного дела (50). Более «парадным» стало издание «Декретов Советской власти» (51). Их издание было призвано демонстрировать торжество идей коммунистов, тем не менее, сборник информативен и необходим для работы исследователя. Для анализа истории функционирования Южного фронта, мотивации выра-

31 ботки приказов, знакомства с состоянием армий этого фронта неоценимую

роль сыграл сборник «Директив фронтов Красной Армии» (52).

^ Наиболее широко представлены документы партии большевиков, ка-

сающиеся разных направлений её деятельности во время войны. Знакомство с ними осуществлялось по изданиям стенограмм съездов, а также в много-томнике «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК» (53).

С документами командования и органов гражданского управления бе-

.*» лого движения автор ознакомился в фондах указанных архивов и изданиях,

появившихся в печати только в девяностые годы. К ним в первую очередь следует отнести «Архив русской революции», изданный И. Гессеном (54). В издании опубликованы приказы, директивы, донесения, сводки и другие документы белого командования. С некоторыми из них и с рядом других документов можно было познакомиться по сборникам «Белое дело» (55). Помимо

й официальных документов в изданиях содержатся воспоминания участников

движения и рядовых российских граждан, вынужденных покинуть Россию. Эти источники внесли неоценимый вклад в постижение психологии людей, не принявших революцию.

Несомненный интерес представляют документы Русского заграничного архива в Праге, переданного нашей стране и открытого для исследователей в

^ 1989 г. в фондах ГАРФа. Среди них следует выделить документы и материа-

лы А.И. Деникина, которые он использовал при написании «Очерков русской смуты», а также фонды Управления делами Особого совещания (ф. 439), Отдела пропаганды (ф. 440), Политической канцелярии Особого совещания (ф. 446). Особой комиссии Главнокомандующего ВСЮР по расследованию действий большевиков (ф. 470), личный фонд А.И. Деникина (ф. 5827) и другие. Для исследования проблем микросоциальной истории необходимым оказалось знакомство с фондом «Политические обзоры Юга, Юго-Востока России и Закавказья» (ф. 446). Эти документы служат неоценимым источником познания не только того, как формировались те или иные решения командова-

32 ния и их содержание, но и состояния настроений общества, его реакции на

белый режим. В фондах представлен огромный массив документов по обеспечению армии, состоянию экономики, мероприятий в сфере здравоохранения, образования, культуры, религии. Много неопубликованных документов по истории интервенции в России автор выявил в РГАСПИ (ф. 71).

Документы лидеров движений, носящие программный характер, представлены в произведениях В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина, А.И. Деникина, Л.Г. Корнилова, П.Н. Врангеля и других (56). Большевистское теоретическое и методологическое обоснование роли Гражданской войны в истории России было заложено в произведениях В.И. Ленина. Он видел её закономерность, в качестве необходимого этапа в переходе к социализму. Его перу принадлежит немало директивных работ, посвященных процессам формирования государственной власти, организации Красной армии, реше-ниию национального вопроса, выработке экономической, социальной политики, т.е. всем проблемам, с которыми большевики столкнулись в годы Гражданской войны. Ряд документов по проблемам строительства Красной армии представлен в произведениях Л.Д. Троцкого. В «Очерках русской смуты» А.И. Деникин приводит массу документов военного и гражданского ведомств белых. Это, к примеру, «Положение об Особом совещании при Главнокомандующем ВСЮР» или «Временное положение об управлении областями, занимаемыми Добровольческой армией» и ряд других документов. Некоторые документы опубликованы в воспоминаниях А.С. Лукомского, П.Н. Краснова, П.Н. Врангеля.

Документы местных органов военной и гражданской власти были изъяты из указанных ранее архивов. Их исследование как бы «приземлило», наполнило реальной жизнью те решения, которые созревали в высших эшелонах власти. Реакция местных органов на приказы «сверху» иногда обнажала несовершенство последних, иногда проявляла явное стратегическое недомыслие местного руководства. Так, руководство Пятигорского исполкома Советов игнорировало приказ наркома по военным делам «О привлечении

33 военспецов» до прямого указания Ленина. Документы местного значения

помогают реконструировать то социокультурное пространство, в котором

' реализовывалась политика того или иного лагеря. Они формируют представ-

ление об особенностях регионального общественного сознания.

Интересным и, по результатам, симптоматичным представляется сравнительный анализ документов местных органов власти красных и белых. Он поучителен и информативен, как с позиции содержательной, так и с лингвистической. Документы советского лагеря более эмоциональны, конкретны, от-

ражают черно-белое мышление, свойственное слоям, поддерживающим

большевиков. Построение фраз имеет, как правило, пропагандистское звучание. Документы белой местной администрации основательны, почти не отражают чрезвычайности ситуации. Несмотря на Гражданскую войну, северокавказское общество оставило массу документов. Они совершенно разнопла-новы: от крупных фондов, каким, к примеру, является ф. 163 Ставропольско-

И го Губисполкома (он насчитывает несколько десятков дел) до ф. 114 Комите-

та по самоохране Гимназической улицы г. Ставрополя.

Немаловажную роль в исследовании играет привлечение личных свидетельств от мемуаров военачальников до писем и записок рядовых граждан, а также всевозможные данные о быте, зарплатах, поденных работах и прочее. В них ярче проявляется тональность времени, глубина переживаемых собы-

^ тий, нередко объясняющая побудительные мотивы действий людей. Субъек-

тивность, эмоции несомненно являются частью исторического познания. Война, по справедливому выражению Ю.А. Полякова, страшна деталями (57).

Более субъективными, но не менее информативными являются коллекция документов по истории Кубани (ф.р. 1774 ЦХДНИКК), а также коллекция документов и материалов «Установление и упрочение Советской власти и Гражданская война на Ставрополье» (ф.р. 1919 ГАСК). Они вобрали в себя воспоминания участников войны и её современников. Автор исследования

34
пытался провести компаративный анализ документов, прямо или косвенно
отражающих настроения масс, тяготеющих к разным сторонам.
А» О роли мемуарной литературы можно сказать словами Деникина:

«Свидетельство современников, однако, весьма ценно - не только установле
нием конкретных фактов, но даже субъективной формой их восприятия,
дающей иногда ключ к разгадке многих сокровенных побуждений и дейст
вий людей, партий, общественных групп. Свидетельства эти - те кирпичи, из
которых история возводит своё величественное здание» (58). Мемуарная ли-
4¹ тература представлена в изобилии. В ней подлинные факты переплетаются с

личными впечатлениями участников событий. При всей тенденциозности подобной литературы она является историческим памятником и, поэтому, источником более полного понимания событий Гражданской войны (59).

Своеобразным источником исследования является печать. Учитывая
пропагандистские цели, с которыми она выходила, можно проанализировать
(ч< уровень пропагандистской деятельности, агитационной, воспитательной,

идеологической работы среди населения и в войсках обоих лагерей. Помимо
этого, газеты также помогают в реконструкции атмосферы времени и обще
ственных настроений. Периодическая печать советской власти была пред
ставлена следующими изданиями: «Известия Георгиевского Совета рабочих
и солдатских депутатов», «Известия Пятигорского Совдепа», «Известия Со-
- вета народных комиссаров», «Красный солдат» (орган Реввоенсовета XI ар-

мии), «Народная власть» (орган Терского областного народного Совета), «Северо-Кавказская правда» и другие. Белая администрация выпускала свои газеты: «Жизнь», «Вольная Кубань», «Приазовский край», «Голос» и другие.

Таким образом, оценивая обеспеченность проблемы документами и материалами периодической печати, базу можно считать достаточной для проведения исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что на основе обобщения историографического опыта и новой источниковой базы в исторической науке впервые, как самостоятельная научная проблема, комплексно анализируется

35 история социально-политических отношений на Северном Кавказе в годы

Гражданской войны. Социально-политическая сфера - одна из определяю-

'' щих в жизнедеятельности любого общества. В ней проявляется необходи-

мость реализации потребности всего общества в поддержании собственной целостности и устойчивости, обеспечения наиболее благоприятных условий для своего существования и развития, отношений с другими общностями. В своём развитии эта сфера определяется политическими, правовыми, культурными, экономическими, социально-демографическими, национально-

$ этническими, социально-психологическими факторами. Поэтому изучение

социально-политического аспекта - наиболее максимальная возможность целостного исследования общества в избранный для исследования период. Необходимость комплексного исследования темы очевидна. Из всех элементов, составляющих общественно-политический процесс, вытекает наиболее достоверное лицо Гражданской войны.

Ц> Новизна и научная значимость темы заключается ещё и в новом, ранее

не предпринимаемом, ракурсе исследования. В отечественной литературе эта проблема практически всегда представлялась с полярных идеологических позиций. От длительного периода абсолютного признания правоты и героизма большевиков и всего красного движения отечественная историография в начале девяностых годов перешла к противоположным позициям: полному не-

j приятию политики большевиков и возвеличиванию белого движения. В ос-

нове исследовательского процесса всегда присутствовала политико-идеологическая заданность. От неё страдала возможность научного осмысления опыта поиска обществом, его политическими силами, путей развития новой государственности и всей системы социально-экономических и социально-политических отношений.

Новым является анализ событий Гражданской войны на Северном Кавказе в контексте социально-политической истории. В этом процессе переплелись интересы, представления, искания разных политических, социальных, этнических структур. Их обилие и пестрота создали предпосылки непредска-

36 зуемости и масштабности в развитии гражданского противостояния. В диссертационном исследовании предпринята попытка изучения особенностей социального поведения носителей разных политико-идеологических взглядов, настроений и поведения различных слоев населения в условиях противостояния. В основу изучения темы автор положил исследование специфических реакций приверженных традиционализму народов Северного Кавказа на вызов времени.

Автором предпринята попытка анализа природы политической власти в регионе, сложного характера социальной поддержки, которой пользовались разные политические силы в условиях достаточно запутанных политических перемен. В работе поставлена задача выяснения причин успеха большевиков на Северном Кавказе.

Научная новизна имеет место в осуществленном сравнительном анализе мобилизационных возможностей враждующих сторон - красных и белых. Автор изучает в развитии процесс эволюции их политики в зависимости от диктующих обстоятельств.

В диссертационном исследовании сформулированы выводы, дополняющие существующие в науке представления о борьбе красных и белых на Северном Кавказе. Предложен ряд рекомендаций, вытекающих из научного исследования и имеющих практическую направленность.

В научный оборот впервые вводится значительное количество архивных документов центральных и местных архивов. Автор исследовал противоречивую, но богатую фактами и тональностью времени, периодическую печать тех лет. Данное диссертационное исследование было бы невозможно без изучения мемуаров, дневников, воспоминаний.

Цели исследования: опираясь на широкое историографическое наследие и мощную источниковую базу исследовать историю Гражданской войны на Северном Кавказе через изучение многочисленных социально-политических факторов, действовавших в годы Гражданской войны на Северном Кавказе; их влияние на протекание процесса гражданского противо-

37
стояния; формы проявления гражданского конфликта в полиэтничной про
винции; взаимовлияние и взаимосвязь вооруженных конфликтов и социаль-
ных процессов; роль в определении дальнейшего алгоритма развития региона

и страны.

Реализация поставленной цели предполагает решение конкретных научных задач:

- выявить политические, экономические, социальные, этнические, со
циокультурные и иные предпосылки зарождения гражданского противостоя-

$ ния на Северном Кавказе;

проанализировать причины эскалации Гражданской войны в регионе;

определить роль и значение институциональной политики враждующих сторон, как основы утверждения их политической власти;

- вскрыть особенности формирования и функционирования армий и
силовых структур претендующих на лидерство военно-политических сил;

^ - рассмотреть основы экономической политики разных лагерей в чрез-

вычайных условиях Гражданской войны, как базы для обеспечения армий и населения;

выявить особенности национальной политики, её результативность;

изучить состояние социальной психологии в регионе;

- исследовать социокультурную составляющую деятельности болыде-
^ виков и лидеров белого движения на Северном Кавказе;

- осуществить сравнительный анализ всесторонней деятельности глав
ных противников в войне, выявить их слабые и сильные стороны.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры политической истории Ставропольского государственного университета. По теме и материалам диссертации опубликована монография и ряд статей в сборниках научных трудов общим объемом 35 печатных листов. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах и сообщениях на научных и научно-практических международных, Всероссийских, межрегиональных и региональных конференциях, посвященных про-

38 блемам революции и Гражданской войны, социальной и исторической психологии, локальной и региональной истории в Москве, Санкт-Петербурге, Ставрополе, Краснодаре, Армавире (см. список опубликованных работ). Результаты научных исследований используются в материалах лекций и спецкурсов.

Практическую значимость исследования автор видит в осуществлении данной теоретической разработки моделей развития региона в экстремальных условиях разрастания и самого процесса Гражданской войны. Её выводы и новые архивные документы помогут учёным, преподавателям, аспирантам, студентам, всем, изучающим историю страны, глубже разобраться в альтернативах и парадоксах общественного развития. Фактологический и статистический материал диссертационного исследования можно использовать при работе над монографиями, при написании статей, учебных пособий, энциклопедической и справочной литературы, а также в практической деятельности партий, общественных организаций, определённых государственных структур.

Этно-социальная структура населения Северного Кавказа в начале XX века

В течение трех тысячелетий на обширных пространствах Северного Кавказа складывался и развивался особый тип межэтнических отношений. Никогда в прошлом этот регион не был населен этно-социальными группами одного рода, языка, культуры. Напротив, именно здесь всегда «встречались», налаживали связи и отношения, вступали в многочисленные взаимодействия несколько этно-культурных массивов. Здесь сосредоточены народы, исповедующие все основные мировые религии: христианство, ислам, буддизм и иудаизм. Чрезвычайная сложность, но и исключительная плодотворность долгой цепи различных контактов порождали феномен постоянной полиэтнич-ности и культурно-бытового симбиоза. На протяжении всей обозримой истории различные северокавказские этносы контактировали, взаимодействовали, сохраняя собственную уникальность.

Геополитическая заданность, межконтинентальные сущность и содержание региона определяют более глубокий уровень взаимодействия, нежели спорадические или постоянные культурные и экономические контакты; именно здесь всегда имело место явление интерференции - глубокого этнокультурного взаимопроникновения. Процесс этногенеза в регионе уникален и, пожалуй, в человеческой истории не было более подвижной и открытой для взаимопроникновений социокультурной парадигмы.

Многоуровневый северокавказский социум формировался во времени достаточно продолжительно из автохтонного населения южных районов и различных этнических сообществ, осваивающих регион с его северных территорий.

Славянский этнос занял преобладающие позиции в северных районах региона. Здесь главную роль играло казачество, выполняющее задачи расширения границ Российского государства и их охрану, подчинения и удержания в повиновении горских народов. Исполнение этих задач делало казачество доминирующим в структуре общественной и социальной жизни региона. Фактически, без решения указанных задач казачество не оправдало бы своего существования.

Усиливали славянские позиции в регионе и неказачьи общественные группы, проникающие сюда по различным причинам. Значительное количество крестьян пришло на Кавказ в поисках земли и воли, а также в ходе буржуазных реформ второй половины XIX века.

Одной из особенностей национальной политики России на Северном Кавказе была политика переселения сюда неславянских этнических групп, инородцев. Чем она диктовалась - это предмет отдельного исследования, но в XVIII веке здесь расселились свыше 30 тысяч ногайцев, 18 тысяч греков, 12 тысяч армян, 10 тыс. калмыков, примерно тысяча татар (1). В процессе расселения все они наделялись землей.

В ходе колонизации Северного Кавказа Россией, обусловленной транс-цендентальностью её культуры, инородцев считали гражданами империи, хотя и осуществляли в отношении их определенные дискриминационные меры, что приводило к кризису их традиционных общественных институтов. Особенно ярко это проявлялось у горских народов, которые были корневым, системообразующим этническим элементом Северного Кавказа.

Горское население доминировало на Северном Кавказе в XIX веке. Адыгейцы составляли почти 40% всех жителей региона, даргинцы - 9,5%, чеченцы - 9,3%), аварцы - 11,1% и т.д. Славянское население составляло 36% жителей Северного Кавказа. Она расселялась, в основном, на Ставрополье, части Кубанской и части Терской областей (2).

Формирование советской государственности на Северном Кавказе...

Начало XX века стало для России временем утраты национально-государственной идеи, проявления социальной неэффективности государственной власти, перерастания пиететного отношения к ней со стороны многочисленных социальных групп в резкую критику. После февраля 1917 г. непродолжительная общественная эйфория сменилась убежденностью в том, что причиной всех бед служит безнравственность и слабость государственной власти. Государственный кризис, принявший цивилизационный характер, рост радикальных политических настроений, развал экономики и армии в 1917 г. формировали реальную опасность установления всеобщей анархии, вызывали законные опасения в разных слоях общества. Это вновь привело к ликвидации политического режима, ассоциируемого с общенациональными катаклизмами. В октябре 1917 г. к власти пришли большевики.

Успех новой власти зависел от того, насколько она будет легитимной. С одной стороны, нужно было создать такой государственный аппарат, который рационально обосновывал бы эту власть. Другой стороной легитимации была необходимость признания этой власти обществом. В то время, когда социально-классовый состав населения страны был достаточно сложным, а экономические и политические интересы, зачастую, полярными, легитимность государственной власти не могла носить всеобщего характера, государству было сложно выступать в роли инструмента примирения, баланса интересов как граждан в отдельности, так и важнейших социальных групп общества.

Большевики, опираясь на марксистскую концепцию и конкретные реалии пространства и времени, абсолютизировали классовые отношения и рассматривали государство исключительно как классовый институт, оценивающийся через призму классовых антагонизмов (1). Они сформулировали свои, новые принципы легитимности власти. Государство — важнейший политический институт - рассматривалось ими как выражение интересов одного, гос , подствующего класса, противостоящего другим. Отсюда вытекала идея на силия, давления на негосподствующие классы (2). Она легла в основу теории диктатуры пролетариата (3). Немалую роль в легитимном утверждении власти большевиков играло использование ими таких понятий, как «рабоче-крестьянская власть», «народная власть» и т.п., что являлось прямым «заигрыванием» с народом.

В таком подходе, очевидно, оправданном исторически, уже закладыва лось начало кризиса легитимности большевистской власти. Новая государственность рождалась с «генетическим кодом» избирательности своей опоры, а значит, и будущего неминуемого кризиса. Делая ставку на конкретные слои общества, большевики в своей политике не оставляли места другим политическим силам, оппозиции, хотя именно она делает любой общественный ор f ганизм более жизнеспособным.

Поэтому оппозиция формировала свои государственные структуры и армию для борьбы с большевиками. Такие попытки были предприняты белым движением, казачеством, эсерами, некоторыми национальными движениями; имело место не организованное институционально зеленое движение, носящее крестьянский характер. Силы и ярости крестьянства хватило, чтобы разрушить экономические и государственные основания монархии, но этого было недостаточно для создания противовеса большевистской диктатуре или режиму белых в виде организованной власти.

Однако, социально-эффективными, масштабными, идеологически, теоретически, экономически обоснованными можно считать политическую систему, созданную большевиками, и белое движение. Между ними шла самая бескомпромиссная борьба, подчиненная задачам завоевания социального большинства. В этой борьбе первоочередной задачей стала институционали-зация, продиктованная потребностью в социальном контроле за поведением членов общества, в поддержании системы неравенства, в распределении благ, в безопасности граждан, в развитии производства и другими важнейшими элементами устойчивости общества.

В условиях мощного гражданского противостояния для удержания и укрепления власти необходимо было создать политическую систему. Большевики, хотя и не сразу, но пришли к пониманию этой необходимости. Политическую систему автор понимает как органичное функционирование органов государственной власти в центре и на местах, совокупность политических отношений, методов и средств управления, используемых властью, юридические нормы, действующие в обществе, общественное политическое сознание. Основным институтом политической системы является государство. Вопрос о государстве Ленин называл коренным вопросом всей политики

Военная политика советской власти и её реализация на Северном Кавказе

Огромную роль в системе формирующейся государственности играла рабоче-крестьянская Красная армия, созданная поначалу для победы над силами вооруженной оппозиции. Позже новая власть перешла к организации системы Вооруженных сил.

Основную роль в их формировании играла Красная Армия, которую большевики начали создавать на основе принципов государства-коммуны. Задачи руководства ею были возложены на Комитет по военным и морским делам (позже Наркомвоен), созданный на II съезде Советов. Наркомвоен должен был одновременно использовать старую армию в целях защиты интересов революции и заниматься ликвидацией дореволюционного Военного ведомства. Ей подлежали органы управления, обеспечения, политотделы и сами принципы формирования. Слом старого военного аппарата решал несколько задач: антибольшевистские силы оставались бы без военной опоры, было положено начало формирования революционной, рабоче-крестьянской армии для защиты нового строя. Кроме того, лозунг ликвидации старой армии имел огромное пропагандистское звучание, усиливал раскол в обществе, содействовал успехам классовой политики большевиков.

Они использовали в политике и пропаганде идею отказа от старого и призыв строить новый мир. Тяга к новой, лучшей жизни была извечной мечтой русского человека, поэтому их противопоставление содействовало привлечению масс, особенно их молодой части, на сторону большевиков. Этим лозунгом они дистанцировались от прежней власти, армии, характера экономики и пр. Прежняя армия имела внеклассовую, общенациональную основу комплектования. Теперь начинала формироваться народная армия на классовых принципах, ликвидировалось политическое неравенство в армии. При этом сохранялись те элементы, на которые можно было опираться в создании новой армии. Главная задача заключалась в том, чтобы оторвать армию от старого военного руководства; поэтому ее роспуск происходил на основе учета воинского контингента.

Одновременно с ликвидацией старого порядка в армии большевики ставили задачу ее демократизации. В соответствии с Декларацией Нарком-воена «К солдатам революционной армии», опубликованной 8 ноября 1917 г., и другими документами власть в армии передавалась солдатским комитетам и Советам, упразднялись военные чины и связанные с ними преимущества. Все военнослужащие уравнивались в правах и назывались солдатами революционной армии. Уволенные со службы не удостаивались пенсии, ее получали только в случае потери трудоспособности (1).

Что стояло за «демократизацией» армии? Утопические представления о государстве-коммуне, где все устроено на принципах самоуправления или намеренная деятельность большевиков по разрушению старой армии? Очевидно и то, и другое. Революционная действительность привнесла мощную инициативу на местах в решение вопроса демократизации армии. Нередко она грозила обернуться трагедией, стихийным оставлением фронта, полной деморализацией армии. Неуправляемый огромный военный потенциал был опасен, его нужно было направить таким образом, чтобы не допустить усиления анархии и контрреволюции. Тем более, что основной контингент демобилизованных состоял из наиболее активной и жизнеспособной части мужского населения 1914-1919 годов призыва (2). Кроме того, вопрос об армии был частью вопроса о сломе старого государственного аппарата. Действиями в отношении старой армии, кризис которой осознавали многие ее военачальники, большевики подняли на время дух солдат и боеспособность войск. Это предотвратило развал фронтов, спасло страну от неминуемого самовольного и стихийного отхода армии в тыл.

Похожие диссертации на Гражданская война 1917-1920 гг. на Северном Кавказе: социально-политический аспект

Повседневная жизнь населения Северного Кавказа в годы гражданской войны 1917 - 1920 гг. (по материалам региональной периодики)Поливина Марина Анатольевна

Политическая активность крестьянства Северного Кавказа в годы гражданской войны (1917 - 1920 гг.)Семак Максим Павлович

Межнациональные отношения на Северном Кавказе в годы гражданской войны (1917 - 1920 гг.)Дрогаченко Наталия Федоровна

Российская интеллигенция на Северном Кавказе в годы гражданской войны (1917 - 1920 гг.)Сидоренко Лариса Петровна

Орловская губерния в годы Первой мировой войны: социально-экономические, организационно-управленческие и общественно-политические аспектыБукалова Светлана Владимировна

Крестьяне Псковской губернии в годы Гражданской войны 1917 – 1920 гг.Васильев Максим Викторович

Правовая культура сельского населения Дона и Кубани в годы гражданской войны (1917 - 1920 гг.)Почтенко Ольга Владимировна

Социальные процессы в российском губернском городе в условиях революции и Гражданской войны: 1917 - 1920 гг. : на материалах Центрального промышленного районаФедоров Алексей Николаевич

Аграрная политика временных государственных образований в Сибири в годы гражданской войны (Конец 1917 - 1920 гг.) Гордеев Олег Фатахович

Войско Донское и процессы возрождения Российской государственности на Юге России в период гражданской войны, 1917 - нач. 1920 гг.Кондрашенко Ольга Владимировна