Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление политики советского государства в сфере издания и распространения печатной продукции 38
1. title1 Формирование концепции политики советского государства в области
печатных изданий и создание механизма партийно-государственного управления книгоиздательским делом и периодической печатью 38 2. Цензура - важнейшее звено в системе управления правящей партии книгоиздательским делом и печатью 62. Глава II. Реализация политики в области книжного дела в Западной Сибири 83 1. Сибирский читатель как потребитель советской книжной культуры title2 83
2. Книжный репертуар в условиях формирования советского общества. 102
3. Библиотеки и избы-читальни как проводники коммунистической идеологии 117
Глава III. Газета - важнейшее средство воздействия на сознание и убеждения масс 138
1. Организация идеологического воздействия на массы через западносибирскую прессу 138
2. Идейно-содержательная направленность региональных периодических изданий Западной Сибири 154
3. Пути продвижения периодической печати в народные массы и формы ее связи с читателями 172
Заключение 190
Список использованных источников и литературы 199
Приложения 221
- 38 2. Цензура - важнейшее звено в системе управления правящей партии книгоиздательским делом и печатью 62. Глава II. Реализация политики в области книжного дела в Западной Сибири 83 1.
- Организация идеологического воздействия на массы через западносибирскую прессу
Введение к работе
После крупных трансформаций конца XX века в российском обществе закономерно растет интерес к изучению роли печатных изданий в формировании информационного пространства и генерировании определенного социально-культурного типа личности. Фундаментальное постижение социокультурной стороны исторического процесса особенно важно при исследовании советского периода — одного из наиболее противоречивых этапов в развитии нашего отечества. Переосмысление концепции культуры России начального периода построения социализма с позиций современной методологии невозможно осуществить без учета особенностей региональных культурных процессов. Масштабность территории Сибири и удаленность от центральных областей делает изучение исторического опыта культурного строительства в этом регионе еще более актуальным.
Культурная революция в советской России представляла собой часть социалистических преобразований, а ее мероприятия принимали форму политической борьбы за власть. Кроме того, они были направлены на преобразование традиционных стереотипов в сознании народных масс и формирование новых ориентиров и идеалов поведения. В значительной мере реализации программ культурной революции призваны были способствовать печатные издания, финансируемые советской властью. Поэтому изучение процессов создания и укрепления советской системы книжного дела и периодической печати в период построения основ социализма, влияния печатных изданий на формирование мировоззрения советского человека имеет большое значение в воссоздании социальной истории, как России, так и Западной Сибири.
Утверждение советской тоталитарной системы предполагало унификацию проведения культурных преобразований на всей территории страны. Однако, учитывая региональную специфику развития сибирского
3 края, проведение культурной политики на местах подвергалось корректировке, как со стороны центральных руководящих органов, так и со стороны местных властей. В Западной Сибири отмечалось форсирование темпов построения сети советских культурно-просветительных учреждений, обусловленное необходимостью достигнуть культурного уровня центральных районов страны. В связи с этим изучение путей реализации культурной политики государства в книжном деле и в области периодической печати в сибирской провинции представляет большой интерес для исследователей. В этот период происходило становление системы партийно-советской печати и выбор эффективных способов ее регулирования. В результате проведенных мероприятий к концу 1930-х гг. общество оказалось полностью отстранено от влияния на функционирование печатных органов.
Происходившие в 1990-е гг. перемены в обществе сопровождались отказом государства от функций идеологического контроля и декретирования развития духовной сферы, а также проведения через нее государственных программ. В результате существенно снизился общественный статус культуры и стало очевидным, что культурная политика государства необходима. Выявилась потребность в решении вопроса о вариантах государственного регулирования сферы культуры. Это обстоятельство также обусловливает важность обращения к истории становления государственной политики в области культуры советского общества. С одной стороны, тотальный надзор над культурой имел отрицательный результат, так как сдерживалась творческая активность населения, а с другой, регулирование этих процессов со стороны государства поднимало значимость культуры в обществе и систематизировало все ее проявления. Поэтому сегодня необходимо изучать и учитывать опыт советской власти в осуществлении культурной революции и огосударствлении культуры для выработки современной оптимальной
модели координации основных тенденций в духовном развитии российского
общества. К числу принципиально важных тем, требующих углубленной разработки, относится становление и реализация партийно-государственной политики по отношению к книжным изданиям и периодической печати на протяжении первых двух послереволюционных десятилетий. Эти соображения позволяют считать проблематику исследования актуальной, представляющей научный и практический интерес.
Объектом нашего исследования является государственная политика в области культурного строительства как важнейший фактор в формировании массового общественного сознания.
Ограничение проблемного поля объекта изучения позволяет определить предметом нашего исследования разработку форм, методов и способов реализации государственной политики в области печатных изданий на территории Западной Сибири.
Хронологические рамки исследования ограничиваются началом 1920-х и концом 1930-х гг. Этот протяженный временной отрезок, как нам представляется, позволяет проследить особенности партийного руководства книжным делом и периодической печатью в условиях перехода от военного коммунизма к нэпу, в годы формирования административно-командной системы и в период становления и утверждения колхозно-совхозного строя в стране. В эти годы происходило оформление системы жесткого государственного контроля над духовной и идеологической сферами жизни советского общества и осуществлялось формирование советского человека с новым образом мышления. Данный временной отрезок представляет собой также время построения основ политической системы СССР, просуществовавшей до начала 1990-х гг. В 1920-е гг. происходило оформление системы механизмов регулирования и контроля над печатной продукцией, с помощью которой к концу 1930-х гг. были ликвидированы оппозиционные источники поступления информации к массам.
В процессе строительства новой системы руководства информационным пространством периода 1920-1930-х гг. можно выделить два взаимосвязанных этапа. Первый этап - начало 1920-х - начало 1930-х гг. -ознаменовался выработкой и закреплением социальных установок развития советского книгоиздания и периодической печати, частично выразившихся в создании ОГИЗа. Второй этап - начало 1930-х - конец 1930-х гг. -заключался в утверждении культа личности и создании единого ограниченного информационного пространства на территории Советского Союза, и в частности Западной Сибири как значительной части государства. Оформление тоталитарной системы в стране завершилось утверждением культа личности, в чем немалая роль принадлежала печатным изданиям как проводникам идеологических установок правящей партии.
Особенностью развития Западно-Сибирского региона являлось частое изменение его территориальных границ в течение 1920-1930-х и последующих лет. В 1925 г. в результате завершения районирования были созданы округа, из которых и состоял Сибирский край с центром в Новониколаевске. В 1934 г. последовало очередное изменение административно-территориальных границ Сибири в связи с выделением из состава Уральской области Обско-Иртышской области с центром в Тюмени, которая уже к концу 1934 г. вошла в состав Омской области, и Западно-Сибирский край прекратил свое существование. На его территории в сентябре 1937 г. были созданы Новосибирская область и Алтайский край. Такое административно-территориальное деление в основном сохранилось до наших дней. Западная Сибирь занимает около 2,5 кв. км, т.е. 1/10 площади СССР1. В данном диссертационном исследовании реализации государственной политики в области печатных изданий автор рассматривает культурно-исторические процессы, происходившие на территории современного Западно-Сибирского региона, включавшего в себя Кемеровскую, Новосибирскую, Омскую, Томскую и Тюменскую области, находившиеся под патронажем Сиблита и Сибкрайиздата, создававших
информационное пространство в этом регионе. Формирование же концепции политики государства в области книгоиздания и периодической печати рассматривается на территории всей советской России.
Актуальность историко-культурного исследования государственной политики посредством анализа печати во многом определяется современным состоянием изученности данной проблематики. Процесс формирования печатных изданий и их воздействие на мировоззрение населения рассматривались историками, культурологами, социологами и книговедами.
Многочисленная литература по теме диссертации представлена двумя группами исследований, которые условно можно выделить по принципу освещения, с одной стороны, теоретических вопросов культурной революции и, с другой стороны, путей решения ее конкретных задач. К первой относятся работы по общим вопросам культуры и культурной революции в СССР, и в Западной Сибири, в частности. А ко второй группе - исследования, касающиеся вопросов цензурной политики государства, функционирования книгоиздательской системы, библиотек и изб-читален, формирования интересов советского читателя, деятельности периодической печати.
Посвященная культурной революции и событиям, с ней связанным, а также общим вопросам культурного развития России и регионов, первая группа работ включает ряд разноплановых исследований отечественных и зарубежных авторов. Изучение истории советской государственной политики в области культурных преобразований началось сразу же в период ее организационного оформления. Наиболее полное отражение эти вопросы нашли в «Очерках по истории русской культуры» П.Н. Милюкова , которые имеют особое значение для исследователей, так как выводы автора являются свободными от идеологического прессинга советского государства. Абстрагируясь от критики существовавшей действительности, П.Н. Милюков дал объективную интерпретацию происходящих в стране социальных процессов, и в частности, становления политики партии в области культуры. Он представил собственное понимание происходящих процессов культурного строительства в советской России, отличное от описаний большевистских историков.
Одним из первых, кто обратился к теме осуществления культурных процессов в конкретной местности, был Н.К. Пиксанов3, привнесший в науку теорию «культурных гнезд», которая получила широкое применение в изучении Западно-Сибирского региона. Согласно этой концепции, в провинциальных областях и регионах имеется свой культурный пласт, без изучения которого невозможно составить представление о духовном наследии русского народа вообще. Культурные гнезда Н.К. Пиксанов рассматривал в качестве первичных ячеек общерусской культуры. Такой методологический прием предоставляет большие возможности для описания специфики культурного процесса, локализованного в регионе. Этот подход особенно применим при изучении истории сибирской провинции, так как исследуемая территория всегда имела несколько параллельно существующих культурных центров, определявших направление развития сибирской духовной жизни. При этом все они, сохраняя местную уникальную специфику, тяготели к общерусскому началу. Рассматривая вопрос о развитии культуры, Н.К. Пиксанов объяснял ее прогресс ростом печати, выпуском литературных произведений, состоянием писательских сил на местах, приводя в подтверждение конкретные факты4.
В конце 1920-х гг. появилась точка зрения, близкая к теории Н.К. Пиксанова. Н.В. Здобнов обратил внимание на необходимость рассмотрения книжного дела в географическом ракурсе, обосновывая свой подход тем, что культурные и экономические центры стягивали значительные литературные и научные силы общества, а «разветвление книжного дела на периферии идет по линии культурных узлов»5. Вся история
книжного дела Западной Сибири является подтверждением актуальности ее детального изучения на отдельной территории.
Литература 1920-1930-х гг. по теме диссертации представлена преимущественно публикациями партийных деятелей и работников культуры и, следовательно, не может носить в полной мере исследовательского характера, так как написана непосредственными участниками культурных преобразований того времени6. Показывая ведущую роль партии в реализации культурной политики в стране, Н. Белькович осветил основные мероприятия культурно-просветительного плана в послереволюционном обществе .
В 1940-е гг. появляются работы, посвященные истории культуры в целом и различным направлениям культурной деятельности в стране. В своей монографии Л.С. Фрид осветил круг вопросов, касающихся политико-просветительной деятельности советской власти, и показал положительные сдвиги в жизни общества в результате этой работы8. И.С. Смирнов рассмотрел формирование советской культуры в общем на начальном этапе построения социализма, придавая большое значение роли коммунистической партии в воспитании трудящихся масс9.
Работы 1950-х гг.10 отличаются абсолютизацией партийного руководства как информационной, так и духовной сферами жизни советского общества, что, однако, не ставит под сомнение их весомый вклад в изучение столь противоречивого периода истории страны. Значительный пласт знаний в изучение культуры советского периода внес академик М.П. Ким, который в множестве своих работ исследовал широкий спектр проблем культуры, начиная с самого определения сущности понятия «культурная революция».
Автор рассматривал этот процесс как социально значимую и политически обоснованную программу партии, которая была призвана способствовать построению социалистического общества. М.П. Ким представлял партию как коллективного руководителя строительства советской культуры и выдвигал тезис о том, что началом культурной революции служит социалистическая революция11.
Отдельно следует отметить значение работ уральских ученых в деле изучения культурной революции. Несмотря на то что большинство из них составлено на основе местного материала, сделанные в результате анализа ситуации выводы позволяют распространить высказанные в исследованиях идеи на всю территорию Советского Союза12.
Значение коммунистического просвещения населения и многообразие массовой культурно-просветительной работы среди трудящихся Сибири в период восстановления народного хозяйства представлены в работах Л.И. Боженко13. В.Т. Ермаков в качестве основной цели культурной революции рассмотрел изменение сознания и морального облика советского человека, при этом развитие социалистической культуры, как полагал автор, возможно только под идейным руководством партии14. Представляя культурную революцию как часть ленинского плана построения социализма, В.П. Кабанов показал работу партии по ликвидации неграмотности, формированию советской интеллигенции и подъему культурно-просветительной деятельности15.
Феномен культурной политики отражен и в работах зарубежных исследователей. Так, А. Моль в монографии «Социодинамика культуры» осуществление культурной политики государства связывал с задачами, стоящими перед обществом, отмечая при этом отрицательные моменты в деятельности средств массовой информации, среди которых автор выделил стандартизацию вкусов, ограничение выбора культурных сообщений и их одностороннюю направленность16.
В монографии Ю.Г. Марченко освещены вопросы духовного роста рабочих Сибири, которых автор рассматривает не только как объект культурной деятельности государства, но и как самостоятельную силу культурного развития17.
Обобщению исторического опыта по осуществлению культурной революции в стране и отдельно в Сибири посвящен сборник статей «Историография культуры и интеллигенции Советской Сибири», авторы которого занимались разработкой методологических проблем и историографическим осмыслением накопленных ранее материалов18.
Отличаясь широтой охвата материала, работа М.Т. Иовчука и Л.Н. Когана положила начало реализации проблемно-комплексного подхода к изучению и освещению истории советской культуры. Подводя итоги культурного строительства в СССР, авторы дали определение культуры как общественного явления и рассмотрели вопросы социалистической революции в области идеологии культуры. Культурная революция представлена в работе как одно из основных условий построения социализма в стране. Кроме того, в монографии разработаны вопросы функционирования
системы государственного руководства книгоиздательским делом и цензурной политики партии в области печатной продукции, что послужило базой для дальнейшего более детального изучения проблемы19.
В историографических работах Л.М. Зак много внимания уделялось рассмотрению роли ленинских идей в осуществлении культурных преобразований в стране. Освещая процесс изучения основных проблем культурной революции, исследовательница проанализировала пути и средства распространения культуры в массах, формирование советской интеллигенции, а также рост грамотности населения20.
Особо следует отметить, что публикации этого периода несли в себе четко заданную идеологическую направленность. В исследованиях принято было освещать бесконечные «успехи» партии в вопросах культурного строительства. Объективное положение дел в этой сфере в полной мере не нашло должного освещения в них. Однако несомненная заслуга этих работ состоит в том, что они определили наиболее плодотворные направления в исследовании культурной политики советского государства и ввели в научный оборот обширный фактический материал, чем способствовали существенному продвижению исторического знания по проблеме культурного строительства в стране.
Среди работ по общим вопросам культурного строительства следует отдельно выделить труды сибирского историка В.Л. Соскина, содержащие, в частности, разделы по истории книжного дела. Автор впервые на материалах Сибири рассмотрел историю книги как часть общекультурной проблематики и связал ее с другими направлениями культурного строительства, уделяя особое внимание политико-идеологической функции печатных изданий. Уже в своих ранних работах он высказывал мысль о том, что в контексте культуры наиболее отчетливо проявляются идеологические, политические и
морально-нравственные стороны советского исторического прошлого, а книжное дело совместно с прессой представляло собой мощную пропагандистскую составляющую массовой культуры21. Являясь сторонником «социального подхода» в изучении истории культуры советского общества, В.Л. Соскин справедливо утверждал, что через изменения конкретного социального типа можно проследить тип культуры данного общества. В.Л. Соскин трактует феномен советской культуры как оригинальную культуру советского общества тоталитарного типа, которая воплощалась в жизнь посредством государственно-политического начала. Следует учитывать, что подобные выводы автор делал уже в послеперестроечный период. В его последних работах предпринята попытка кардинального пересмотра господствовавшей в советские годы апологетической парадигмы осуществления культурной революции в СССР и дан анализ основных тенденций развития культуры в 1920-е гг.22
В середине и второй половине 1980-х гг. выходят работы, освещающие идеологическую деятельность партии, в рамках которой рассматривается идейно-политическое воспитание масс, партийное руководство деятельностью государственных идеологических и культурно-просветительных учреждений, руководство средствами массовой информации, в которых просматриваются новые интересные идеи и неосвещенные ранее сюжеты этих проблем23. История культуры как динамически развивающегося процесса, обусловленного историческими условиями эпохи, рассматривается в монографии М.Р. Зезиной, Л.В. Кошман, B.C. Шульгина «История русской культуры»24. Хотя авторы трактуют историко-культурные проблемы в России с методологических позиций
/
марксизма-ленинизма и используют классовый подход, в их работе вопросы культуры представлены объективно и рассмотрены как целостная система. Тематика общественно-политической мысли в монографии включает в себя и проблемы массового сознания и мировосприятия, многие сюжеты которых отличаются нетрадиционной в советской историографии постановкой вопросов.
В 1990-е гг. были переведены и опубликованы работы зарубежных историков и культурологов, посвященные проблемам культурного развития России. Т.Э. О Коннор делает выводы о «поверхностном» характере плюрализма культурной политики партии в период нэпа25. К. Аймермахер утверждает, что до 1925 г. у большевиков не было проработанной стратегии и программы воплощения культурной политики26.
Исследование профессора Марбургского университета Штефана Плаггенборга отличается широтой охвата материала и посвящено культурным экспериментам первого десятилетия советской власти. Культура раннего советского периода рассматривается в нем через призму насильственных перемен в мировоззрении, образе мышления и жизни людей. Изучая различные сферы культуры советского общества, автор прослеживает используемые властями механизмы надзора и контроля над духовной сферой жизнедеятельности общества
В монографиях Шейлы Фицпатрик анализируется повседневная жизнь советских людей в 1930-е гг., в которой культуре была отведена важная политическая роль. Автор делает вывод, что чем выше был по социальному статусу человек в советском обществе, тем больше требований в плане культурной образованности к нему было предъявлено, причем в установленных партией рамках28.
В последние годы появляются ценные работы сибирских историков, характеризующиеся новыми подходами к изучению истории государственного управления культурной жизнью в советский период. Так, монография «Население Западной Сибири в XX веке» содержит обширные статистические данные относительно социального, половозрастного состава и уровня грамотности населения Сибири. Обработав общие данные относительно культурной революции и общества, на которое она была направлена, можно рассмотреть отдельные блоки, ориентированные на решение задач культурной революции. Новую модель культурных отношений центра и провинции, основанную на их воздействии, содействии и взаимодействии, предложил С.А. Красильников . В работе по истории сибирской культуры В.Г. Рыженко и А.Г. Быковой анализируется противоречивость процесса изменения культурного пространства сибирского региона в XX веке и рассматривается деятельность советских органов управления в сфере культуры . Появляются диссертационные работы, посвященные различным аспектам культурной политики советского государства, что свидетельствует о возросшем научном интересе к данной проблеме32.
Воссоздание социальной картины советского общества 1920-1930-х гг. дало возможность осмыслить, на кого была направлена культурная политика советского государства, и выявить целесообразность выбранных форм и методов работы с населением. Большую помощь в представлении советского социума оказали труды историков, социологов и демографов Н. Верта,
А.К. Соколова, Н.Я. Гущина, В.И. Исаева, В.А. Исупова, А.С. Московского, И.В. Павловой, Л.Н. Приходько33.
Во второй группе работ освещаются вопросы частного характера, касающиеся проблем цензурной политики, функционирования системы издания книги и контроля над ее существованием, работы библиотек и изб-читален, изучения массового читателя и деятельности системы периодической печати.
Исследования, посвященные вопросам политической цензуры в стране, стали появляться совсем недавно в связи с открытием многих не доступных для исследователей ранее архивных фондов и снятием запретов на исторические исследования по этой теме. Серьезное изучение истории советской цензуры началось лишь после правовой отмены цензуры в 1990 г. и ликвидации Главлита в 1991 г. Изучение данной проблемы осложняется отсутствием многих источников, которые были уничтожены спецслужбами.
Так, в монографиях А.В. Блюма представлена картина сужения доступа к информации и построения единого информационного поля с целью директивного управления народными массами. Кроме того, автор подробно анализирует разнообразные формы становления и функционирования цензурной политики через книжную продукцию, периодическую печать, библиотеки и книжные магазины. Описывая иерархическую структуру цензурного контроля, А.В. Блюм показывает его основные уровни: авторская самоцензура, редакторская цензура, главлитовский контроль, карательная цензура силовых государственных органов и цензура идеологических
структур ЦК партии . Рассматривая функционирование частных и кооперативных издательств в 1920-е гг., автор обоснованно делает выводы об их подчинении большевистской цензуре35.
В исследовании М.В. Зеленова «Аппарат ЦК РКП (б) - ВКП (б), цензура и историческая наука в 1920-е годы» рассматривается становление и функционирование цензурной системы в советском государстве. Выявляя роль руководящих органов - политбюро, оргбюро и секретариата - в организации и управлении Главлитом, автор раскрывает сущность тотального контроля над информационным пространством в России36.
В начале 2000-х гг. продолжалось изучение политики государства в области цензурного контроля над печатными изданиями советской России на начальном этапе строительства социализма. В книге Г.В. Жиркова «История цензуры в России XIX - XX вв.» рассматривается преемственность в осуществлении цензурного режима царской России и советского государства, представлены взаимоотношения власти и журналистики, исследуется эволюция официальной государственной цензуры до становления цензурного режима коммунистической партии37.
Монография Т.М. Горяевой является первым в отечественной науке комплексным исследованием истории политической цензуры на протяжении советского периода. Автор раскрывает механизм тотального информационного контроля, при котором административная цензура в лице Главлита и его местных отделений со временем теряет ведущую роль. Вместо нее определяющими политику становятся партийные идеологические инстанции и тайные карательные органы. В этой работе автор также
подробно рассматривает генезис советской цензуры, анализируя различные периоды ее деятельности38.
Что касается непосредственно вопросов книгоиздания, то, в отличие от проблем цензурной политики, исследования в этой области начались еще в 1920-е гг. По мере построения советской книгоиздательской системы осуществлялось ее изучение. Значительный пласт исторической литературы посвящен анализу книжного дела, в том числе и на территории Западной Сибири. Одними из первых в Сибири были книговедческие работы Г.И. Поршнева, в которых автор, кроме обзора реформ книжного дела во время прихода советской власти, сделал акцент на воссоздании системы книжного дела в новых социально-экономических условиях39. Детальное представление о книжном деле 1920-1923 гг. дает сборник очерков Г.И. Поршнева «Этюды по книжному делу»40.
В эти годы формируются подлинно научные знания в области истории книги, книговедения. Их структура и центральные проблемы представлены в основной работе по общей теории книговедения, которую разработал в 1924г. М.Н. Куфаев. В этом труде он излагает свое понимание основных методологических принципов в области книговедения41. Патетика большинства публикаций начала 1930-х гг. состояла в отрицании традиционного «старого книговедения»42. Однако доводы авторов этих работ нередко подвергались критике со стороны других исследователей43. При этом и первые и вторые дальше отрицания мнения дореволюционных теоретиков и постановки проблем не продвинулись. В отличие от этих исследований, серьезный обобщающий фактический материал по истории советской книги представлен в «Очерках издательского дела в СССР» Т.Я. Драудина , вышедших в свет в 1934 г. Чуть позже П.Н. Берков выдвинул тезис об истории книги как самостоятельной науке и отнес к предмету изучения этой науки широкий круг проблем45. В послевоенный период наиболее результативно исследования в области книгоиздания продолжили «Очерки истории советского книгоиздательства» А.И. Назарова46, в которых предпринята попытка периодизации развития советского книгоиздательства. С 1959 г. начинает регулярно выпускаться сборник «Книга. Исследования и материалы», авторами публикаций которого были видные специалисты-книговеды. В нем, рассматривая насущные проблемы книговедческой науки, исследователи обращались и к истории книжного дела .
Наиболее важные стадии построения советской книгоиздательской системы и способы руководства ею партийными органами отражены в труде Н.Г. Малыхина «Очерки по истории книгоиздательского дела в СССР»48, в котором автор, руководствуясь решениями съездов партии и постановлениями ЦК партии, повествует о построении уникальной в своем роде системы советского книгоиздания. В сборнике книговедческих работ Н.М. Сикорского «Книга. Читатель. Библиотека» партийность книги рассматривается как неотъемлемая часть культуры советского общества49. В этот период появляются исследовательские работы, посвященные вопросам функционирования советского книговедения в 1920-1930-е гг.50
Одновременно с изучением общесоюзной тематики развивается и деятельность местных сибирских историков и книговедов. С середины
1970-х гг. выходят в свет работы А.Л. Посадскова , посвященные истории сибирской книги. В них автор на основе широкого круга источников рассматривает становление книгоиздательской деятельности в советской Сибири на начальном этапе строительства социализма. Кроме того, он обращает внимание на роль массовых сибирских библиотек в деле распространения книги и в культурном строительстве региона, справедливо полагая, что замена полноценных книжных фондов зачастую превращала библиотеки в хранилища «идейного арсенала», в чем ярко проявлялось наследие сталинизма в области культуры . Исследованию региональных проблем книжного дела посвящены работы С.А. Пайчадзе, в которых, на наш взгляд, наиболее определенно показана его сибирская специфика .
Книга как объект изучения выступает в работе И.Е. Баренбаума54, в которой он рассматривает историю и теорию книговедения в СССР. Статьи Е.И. Баренбаума и Е.А. Динерштейна посвящены современной теории книговедения55.
К теме, рассматриваемой в нашем исследовании, обращались также историки права. Работа А.И. Подгорновой посвящена изучению истории книгоиздания первого десятилетия советской власти и основано на комплексе законодательных документов советского правительства этого периода, что отличает указанную работу особой фундированностью56. В монографии Л.В. Щенниковой «Культура и право» специально рассматривается роль государства и особенности правового регулирования в формировании, изучении и удовлетворении культурных потребностей советских людей. Изучая «гибкость правового механизма» регулирования культурной сферы жизни общества, находящегося под контролем государства, автор приходит к спорному выводу о необходимости такого вмешательства в духовную жизнь страны57.
Деидеологизация общества периода перестройки и последних лет • освободила книговедческую литературу от догматических стереотипов
недавнего времени. Авторы монографии «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока»58 не связывают напрямую развитие книжной культуры Сибири лишь с политическими, экономическими и иными конкретными предпосылками создания местных центров издательской системы и распространения книжной продукции, а рассматривают его как одно из свидетельств освоения Сибири и вовлечения региона в « общероссийский процесс развития.
Вышеперечисленные книговедческие работы содержат весьма ценные данные для объективного воссоздания государственной политики в области г книжного дела и при использовании печатных изданий «в целях утверждения \tr диктатуры пролетариата», однако в них слабо отражена связь книжной культуры и социальных процессов, происходивших в советском обществе. Наиболее полной социализации печатных изданий и распространению их в обществе способствовали созданные большевиками специальные структуры, состоящие из библиотек, изб-читален, передвижек, красных уголков и т.п.
История библиотечного строительства на территории Советского Союза, и сибирского региона в частности, нашла отражение в работах целого ряда исследователей. Процесс создания и развития единой советской библиотечной сети исследуется в работе О.С. Чубарьяна. Несмотря на то что работа написана с позиций марксистско-ленинской методологии, в ней содержится весьма значимая информация о построении и функционировании сети массовых библиотек в Советском Союзе59.
Придавая библиотекам исключительно важное значение в деле коммунистического воспитания трудящихся, А.Н. Ванеев характеризует деятельность советской библиотеки в качестве идеологического оружия партии60. К числу общих исследований работы массовых библиотек относится статья А.И. Рейтблата «Фонды массовой библиотеки и потребности читателей: контакты и конфликты», в которой способность библиотеки соответствовать читательским запросам представлена как главная составляющая ее деятельности61. Подбору литературы в советские библиотеки для массового читателя посвящена монография М.Н. Глазкова, в которой четко прослеживается эволюция государственной цензуры в обслуживании библиотечной книгой читателя в зависимости от приоритетов, установленных партией62.
Вопросы, связанные с массовым читателем и его местом в культурном процессе, анализирует в своих многочисленных трудах книговед, библиограф и писатель Н.А. Рубакин. Им были разработаны многие проблемы книжного дела, пропаганды книги, а также руководства чтением и самообразованием путем изучения психологии основных типов читателей. Результатом его исследований явилась теория библиопсихологии. Его произведение «Психология читателя и книги» использовалось в работе как сотрудниками библиотек, так и читателями63. Обращался к изучению читательской психологии и А.А. Покровский, научная деятельность в области библиотечного дела которого базировалась на воззрениях Н.А. Рубакина. На протяжении 1920-х гг. его статьи регулярно печатались на страницах журнала «Красный библиотекарь»64. Изучение читателя А.А. Покровский представлял только при взаимодействии библиотечного дела с психологией и педагогикой65.
В книге «Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.)» рассматриваются, в частности, городские жители Сибири как потребители культурных ценностей66. Возможностям библиографической обработки читателя посвящена статья З.А. Сафиулиной в журнале «Библиография» . Известный специалист в области литературы советского периода Е. Добренко посвятил вопросам развития идеологии советского человека монографию «Формовка советского читателя. Социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы», в которой ведущую роль в процессе выработки читательских интересов оставил за государственным аппаратом68. Искусственно трансформировавшимся литературным предпочтениям массового читателя 1920-1930-х гг. посвящена статья Н. Корниенко69. Истории читателя и чтения начиная с IX века посвятил А.Е. Шапошников учебно-справочное пособие для библиотек всех систем и ведомств, в котором дается характеристика развития чтения в Российском государстве70. Т. Дашкова основательно изучает проблему «перевоспитания» женщины через журнальные статьи71. Анализируя социальную психологию россиян в 1920-е гг., СИ. Кузнецов делает выводы о том, что тенденция духовного возрождения была подавлена или оттеснена на периферию общественной жизни за счет усиленного насаждения догм коммунистического мировоззрения . Процесс и результаты проведения культурной революции в стране рассматриваются В.А. Козловым на примере российского крестьянства. Автор связывает потребности крестьян в культурных преобразованиях и повышение их активности в этой сфере с общей социально-экономической обстановкой в стране .
Несомненное влияние на приоритеты читателя как в выборе книг, так и в составлении «собственного» мнения о происходящих событиях, имела периодическая печать. Через нее велась мощная пропаганда со стороны партии, которая способствовала формированию общественного мнения.
Периодической печати 1920-1930-х гг. было посвящено много исследовательских работ, но, по мнению авторов монографии «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. 1917-1930 гг.», в этих трудах не было серьезного осмысления местной прессы74. Этот факт можно объяснить общей политико-идеологической ситуацией в стране, которая многие годы не позволяла исследователям заниматься раскрытием темы в полном объеме, ограничивая ее изучение рамками классовых позиций. К числу таких типичных трудов можно отнести работы В.А. Кузмичева, посвященные исследованию агитационной и пропагандистской работы посредством печатных изданий75.
Исследования, касающиеся государственного регулирования периодической печати и способов решения политических и хозяйственных задач при помощи прессы, представлены работами многих советских исследователей. Так, в работе В.В. Ученовой дается полная характеристика выпускаемой в СССР печатной продукции76. В исследовательских статьях Л.А. Гильди на основании богатого фактического материала
рассматриваются пути распространения периодических изданий на территории Сибири, деятельность партийных организаций в налаживании
"7 7
работы печатных органов Сибири . В своей более поздней работе автор рассматривает функционирование периодической печати в период восстановления народного хозяйства, отмечая ее важную экономическую роль . Статья Ю.М. Фролова посвящена проблеме распространения печати в деревне в 1920-е гг. Автор исследует мероприятия партии по организации коллективных чтений и доставке периодической печати на село79. В статье А.Г. Борзенкова глубоко проанализирована деятельность печати в организации социалистического соревнования в сибирской деревне80. Проблемам рабселькоровского движения посвящено несколько статей, освещающих деятельность редакций по организации этого движения, а также
О 1
различные мероприятия, проводимые рабселькорами среди населения . В литературе и исследованиях 1970-1980-х гг. идеологическая тенденциозность истории советской печати проявляется с наибольшей очевидностью82.
Более критические высказывания в адрес развития советской прессы отмечаются со стороны зарубежных историков. В них указывается на ее
подлинное предназначение в советском обществе, которое заключалось в манипулировании массовым сознанием населения .
Для страны с огромной территорией и отсутствием должных коммуникаций пресса являлась практически единственным источником получения информации. Актуальным этот вопрос был прежде всего для сельского населения Сибири. Наиболее глубокое научное исследование, посвященное крестьянской печати, на наш взгляд, проведено
од
Г.В. Жирковым . С объявлением гласности и снятием идеологических запретов резко возросло число публикаций по вопросам истории прессы советского периода. В своих научных трудах И.В. Кузнецов85, Р.П. Овсепян86, проанализировав ленинскую теорию партийной печати, сформулировали особенности партийного руководства системой периодической печати в СССР, которая сводилась к полному подчинению средств массовой информации интересам партийного руководства. Д.Л. Стровский, рассматривая журналистику как инструмент партийно-государственного воздействия на общество, отмечает ее организационную и идейную зависимость от политической системы87. Монография Л.А. Молчанова посвящена истории развития российской газетной прессы в годы революции и гражданской войны. Рассматривая вопросы, связанные с содержанием газетной периодики, деятельностью информационных агентств в России, работой цензурных органов и учреждений по распространению прессы и анализу содержания газет, автор подводит черту под событиями
военных лет и отмечает результаты развития системы средств массовой информации, достигнутые к 1920 г.
Таким образом, анализ исследований по проблеме государственного регулирования процессом формирования массового сознания через печатные издания свидетельствует о недостаточной изученности ряда аспектов культурного строительства в области книгоиздания и периодической печати, среди которых наиболее слабое освещение получили проблемы формирования общественного мировоззрения в сибирской провинции посредством печатных источников в первые десятилетия советской власти. Также недостаточно изучена реализация цензурной политики в работе библиотек, изб-читален и местных печатных органов. Имеются большие резервы в изучении формирования мировоззрения советского человека через коллективное и индивидуальное чтение. Степень изученности темы во многом предопределила цели и задачи исследования.
Цель работы заключается в выявлении формирования политики советского государства в области печатных изданий и определении экономических, социальных и политических механизмов ее осуществления в Западной Сибири.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:
1. Показать особенности процесса разработки политики советского государства в области книжного дела и периодической печати.
2. Выявить партийно-государственную технологию управления книгоиздательским делом и периодической печатью в советской России.
3. Определить место, роль и функции цензурных органов в системе партийного руководства печатными изданиями.
4. Раскрыть способы и методы работы государственных учреждений по формированию сибирского читателя как потребителя советской духовной культуры.
5. Выявить степень влияния правящей партии на развитие приоритетных направлений в книгоиздании Западной Сибири.
6. Определить условия функционирования системы периодической печати как способа управления общественным сознанием.
Источниковая база исследования темы достаточно обширна. Она представлена архивными материалами и опубликованными документами, в которых нашла отражение законодательная и исполнительная деятельность государства в вопросах культурного строительства, а также периодическая печать, находившаяся на службе у партийного руководства страны. I. Работы деятелей советского государства
Эти источники содержат обширный фактический материал, который позволяет проследить в деталях формирование доктрины государственной политики в области культуры в целом и печатных изданий в частности. Изучение и осмысление истории государственного руководства издательской деятельностью и распространением печатной продукции началось сразу же в 1920-х гг. Обобщая результаты собственной работы, государственные и общественные деятели давали оценку происходившим событиям, часто судьбоносным, которые служили фундаментом строгой системы контроля над информационным полем страны. К числу таких источников относятся труды В.И. Ленина, Н.К. Крупской, А.В. Луначарского, А.А. Богданова,
SO
А.С. Бубнова, В.М. Молотова, Н.И. Бухарина, И.В. Сталина . Среди трудов В.И. Ленина имеется много произведений, в которых затрагиваются различные аспекты становления и развития печати в стране, рассмотренные с
точки зрения ее роли в утверждении социалистического государства. После большевистского переворота, кроме выступлений по поводу партийно-советской печати на съездах, пленумах и совещаниях, им было написано свыше 50-ти статей и писем относительно постановки сети советских периодических изданий90. Во всех трудах этих деятелей открыто обозначены декларируемые идеологические установки партии, чем и определяется историческая критика документов. II. Нормативные документы
В представленных документах зафиксирована официальная трактовка целей и задач государственной политики. В декретах, постановлениях, решениях съездов и конференций фиксировались основные положения, задачи и исполнители предъявленного закона, а разработка и проведение конкретных мероприятий возлагалась на нижестоящие организации. Поэтому нормативные документы не могут полностью отражать данную тему.
Большую помощь в работе оказали сборники документов и материалов по вопросам культуры в СССР в целом и в Сибири в частности91, которые содержат систематизированную информацию относительно различных аспектов культурного строительства. Место интеллигенции в советском обществе позволяют определить ряд тематически составленных сборников документов . Постановления партии относительно печати опубликованы в сборниках «КПСС о средствах массовой информации и пропаганды»93, «Люди высокого долга»94, «Комсомол и молодежная печать»95, «В.И. Ленин, КПСС о печати»96. На основании постановлений партии относительно
книгоиздания был создан сборник «Издательское дело в СССР (1923 Q7
1931)» , а постановления, касающиеся библиотечной работы, представлены в сборнике «Материалы к истории библиотечного дела в СССР (1917 1959 гг.)»98. Не доступные ранее источники по вопросам политической и идеологической цензуры нашли отражение в сборниках «История советской политической цензуры»99 и «Советская деревня глазами ВЧК - ОПТУ — НКВД. 1918-1939»100. Многотомное издание «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК»101 включает в себя определяющие, документы партии во всех областях жизнедеятельности государства, в том числе и в сфере печати. Декреты и постановления органов государственной власти содержат важную информацию, которая, однако, не является достаточной для понимания характера функционирования печатных и цензурных органов. В этих документах отражена официальная трактовка целей и задач партийного руководства, и поэтому их содержание в значительной мере имеет односторонний характер. При этом, излагая общий характер планируемых мероприятий, отмеченные документы указывали на конкретных исполнителей поставленных задач, следовательно, разработка мероприятий в регионе во многом зависела от определенных действий местных органов власти и руководителей. Поэтому особенно важным в ходе нашего исследования было изучение опубликованных в сборниках документов по истории и культуре отдельных сибирских городов и областей . При работе с этим видом источников следует учитывать их крайнюю тенденциозность, так как представленные в них документы предназначались для широкого круга распространения. III. Делопроизводственные документы государственных учреждений
Ввиду недостаточной изученности деятельности западно-сибирских учреждений, имеющих отношение к теме исследования, автор опирался в своей работе на архивные источники. Представленные документы раскрывают внутренний механизм реализации на местах идеологических задач культурно-просветительными учреждениями и издательскими организациями, а также взаимодействие между региональными и центральными государственными институтами. Некоторые из этих документов были опубликованы, но все же большая их часть представлена еще не втянутыми в научный оборот архивными материалами.
Официальные распоряжения, циркуляры, положения по вопросам агитации через печатные издания и культурно-просветительные учреждения собраны в фондах Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории. Фонд 17 включает в себя документы Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) - ЦК КПСС (АПО), а также содержит переписку АПО с провинциальными учреждениями, которые занимались изданием и продвижением в народные массы книг, газет и журналов.
В региональных архивах хранятся как документы, поступившие из центра в качестве руководства к действию, так и местные распоряжения по вопросам культурного строительства в Сибирском крае. В Государственном архиве Омской области автором изучены материалы фонда 318 отдела народного образования исполнительного комитета Омского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Омгубнаробраз, губоно) и фонда 693 отдела литературы и издательства исполнительного комитета Омского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. В Государственном архиве Тюменской области проанализированы документы из следующих фондов: фонда 80 отдела народного образования исполнительного комитета Тюменского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Тюмгубнаробраз, губоно), фонда 81 Тюменского отдела народного образования исполнительных комитетов уездных Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, фонда 705 Тюменского городского отдела «Союзпечать» Омского областного управления связи «Союзпечать», фонда 710 редакции газеты «Красное знамя», фонда 1885 Тюменской областной научной библиотеки, фонда 2066 редакции газеты «Трудовой набат», которые содержат богатый материал о деятельности этих учреждений.
При работе с архивными источниками обращает на себя внимание тот факт, что указания из центра на места в виде циркуляров, распоряжений были крайне детализированы и содержали подробные инструкции и руководства к действию с описанием каждого этапа рекомендуемых мероприятий. Часть изученных материалов относится к рядовому делопроизводству, а часть документов находится под грифами «секретно» и «строго секретно». В ходе исторического анализа этих групп документов, прослеживается определенное несоответствие в объективности официальной информации.
IV. Справочные издания, каталоги
Рубеж 1920-1930-х гг. ознаменовался выходом в свет Сибирской советской энциклопедии, авторы которой, несмотря на идеологическую корректировку представленной информации, впервые систематизировали сведения о региональной издательской деятельности, о функционировании библиотек и изб-читален на территории Сибири. Воссозданию истории печатной культуры способствуют представленные по соответствующим разделам статьи П.К. Казаринова и З.Н. Матвеева «Библиотеки», С.Н. Дурылина и П.К. Казаринова «Журналы», И. Воробьева «Избы-читальни», А. Иванова «Издательское дело», «Газеты». Статистические данные по вопросам развития печати в стране содержат сборники «Печать СССР за 50 лет»103 и «Печать СССР в годы пятилеток»104. При этом следует учитывать, что официальные статистические сведения склонялись в сторону завышения и их достоверность можно оспорить. Информация, почерпнутая из сводных каталогов периодических изданий Сибири105, способствовала систематизации представлений о выходивших в советский период газетах и журналах.
V. Периодическая печать
Периодическая печать позволяет наблюдать последовательность проведения государственной политики на местах. В западно-сибирских газетах «Рабочий путь» («Омская правда»), «Красное знамя», «Трудовой набат», «Советская Сибирь», как правило, большую часть занимала официальная хроника, которая содержала информацию о ходе строительства социализма в государстве, о культурном строительстве и успехах советской власти в борьбе с внутренними и внешними врагами страны. В газетах можно найти огромный фактический материал о направлениях культурной политики государства, в том числе о подъеме уровня грамотности населения, расширении государственной сети библиотек и о совершенствовании их работы. На страницах периодической печати изучаемого периода опубликована масса статей пропагандистов и научных работников, идеализирующих политику государства, а также многочисленные сводки с мест о результатах успешного проведения решений партии в жизнь. Эти особенности советской прессы 1920-30-х гг. характеризуют ее как незаменимый источник изучения государственной политики и методов воздействия партии на сознание масс.
Руководящим печатным органом библиотечной работы исследуемого периода можно считать журнал библиотечной теории и практики «Красный библиотекарь», который являлся органом библиотечного отдела Главполитпросвета и выходил в свет с 1923 по 1941 гг. В официальном отделе этого издания печатались все постановления и инструкции, касающиеся работы библиотек и изб-читален. На его страницах описывалась организация работы в конкретных библиотеках, поднимались вопросы изучения читателя и его интересов, помещались рекомендательные списки литературы, а также списки книг, подлежащих изъятию из массового обращения, иными словами, проводилась в жизнь линия партии в области библиотечного дела.
Вопросы обслуживания читателей в библиотеках и избах-читальнях поднимались на страницах таких центральных изданий, как «Революция и культура», «Печать и революция», «Красная новь», «На посту», «Народное просвещение», а также в местной периодике - «Жизни Сибири», «Сибирском педагогическом журнале», «Сибирских огнях». Выпускавшийся в Новосибирске ежемесячный журнал «Пропагандист», орган отдела агитации и пропаганды Сибирского краевого комитета (Сибкрайкома) ВКП (б), рекомендовал различные формы работы по просвещению населения в вопросах, касающихся деятельности советской власти, в том числе и для работников культпросветучреждений.
Освещая деятельность рабочих и крестьянских корреспондентов в Сибири, ежемесячный журнал «Сибирский рабселькор» ставил перед ними задачи по организации работы среди населения и освещению на страницах газет позитивных и негативных явлений в жизни трудящихся, способствуя вовлечению в общественно-политическую жизнь большего количества населения. Центральные издания 1930-х гг. «В помощь районной газете» и «В помощь фабрично-заводской газете» боролись как за содержательную сторону периодических изданий, так и за организацию с помощью органов печати массовой работы с населением.
На рубеже 1920-30-х гг. историческая наука попала под прессинг сталинизма. На практике это проявлялось в репрессиях по отношению к инакомыслящим, догматизме и субъективизме интерпретации исторических событий, сужении источниковой базы и научной проблематики. Используемая в этих целях печатная продукция находилась под строгим
контролем со стороны цензурных органов и распространению мифов об окружающей действительности. Периодическая печать в данном исследовании выступает и как объект изучения, и как источник информации. Однако газеты являлись официальными изданиями партийных органов и отражали лишь ту информацию, которая была выгодна руководству коммунистической партии. С учетом вышесказанного, использовавшийся в исследовании материал периодической печати подвергался серьезной научной критике.
Таким образом, анализ источниковой основы представленного исследования свидетельствует о том, что она включает в себя широкий круг различных по форме документальных материалов, идеологическая заданность которых нейтрализовалась пониманием преследуемых ими целей и научной критикой посредством сравнения и сопоставления максимально возможного количества материалов.
Методологической основой исследования является модернизационный подход. При нем конструктивная роль общественного сознания предстает наиболее рельефно, поскольку оно является отражением технологического базиса той или иной ступени исторического развития. В контексте кардинальных перемен, привнесенных социалистической революцией, наметился переход от традиционного аграрного общества к обществу индустриальному, что непосредственно повлияло на массовую культуру. Сама культурная революция предполагала перелом в сознании населения и утверждение в массовом сознании монополии коммунистической идеологии. Противоречие времени заключалось в том, что при явных положительных сдвигах: повышении уровня грамотности населения, доступности культурных ценностей, увеличении числа массовых библиотек, изб-читален, периодических изданий, приведших к утрате многих элементов традиционной культуры, духовная область являлась местом классовой борьбы.
При таком подходе ярко обозначаются проблемы альтернативы
общественного развития на соответствующем этапе истории страны и
представляется возможность раскрыть фазы борьбы вокруг проблемы исторического выбора. Диалектическое понимание социалистической модернизации, в рамках которой рассматривается система функционирования книжного дела и периодической печати в Западной Сибири, способствует объективному отражению экономической, политической и идеологической политики советского государства в рассматриваемый период.
Применяемые в нашем исследовании методологические принципы призваны содействовать глубокому осмыслению культурно-исторических процессов, происходивших в советском обществе. С помощью принципов историзма и системности был проведен объективный анализ партийных документов и статистических источников по исследуемой теме.
Использование при изучении архивных материалов и периодической печати таких общенаучных методов исследования, как индукция и дедукция, анализ и синтез позволило проследить эволюцию государственной политики в области печатных изданий в зависимости от потребностей идеологического воздействия на общественное сознание.
При анализе фактического материала был использован ряд конкретно-исторических методов: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, статистический и др. Их применение дало возможность выявить основные тенденции и ключевые моменты в проведении государственной политики в области книжного дела и периодической печати. Научная новизна обусловлена тем, что в работе впервые комплексно исследована проблема воздействия на формирование и углубление идейных убеждений населения путем распространения печатных материалов на территории Западной Сибири; впервые представлена история накопления знаний по данной проблеме в виде историографического анализа научной литературы по теме диссертации и использованы методологические позиции, отличные от классических подходов марксистско-ленинского учения, в рамках которых ранее проводились исследования по изучаемой проблеме, а также тем, что в ней введены в научный оборот ранее не использовавшиеся в исследованиях культурной политики советского государства источники.
Практическая значимость работы состоит в возможности применения научных результатов исследования в ходе дальнейшего изучения вопроса осуществления государственной политики в области книжного дела и периодической печати в Западно-Сибирском регионе. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в учебно-педагогической практике при составлении учебников и пособий, а также для чтения лекций и проведения семинарских занятий по курсам отечественной истории, культурологи, регионоведения и книговедения.
Основные положения диссертации изложены в 9-ти публикациях общим объемом 1,5 п.л. Результаты работы докладывались на 2-х международных, 2-х окружных конференциях, VII сибирском симпозиуме «Культурное наследие народов Западной Сибири: Русские» и исторических чтениях.
Структура диссертации определена поставленными задачами исследования и опирается на проблемно-хронологический принцип изложения материала. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Формирование концепции политики советского государства в области печатных изданий и создание механизма партийно-государственного управления книгоиздательским делом и периодической печатью
В советском обществе идеология коммунистической партии имела решающее значение и пронизывала все сферы жизни населения страны. Политические убеждения большевиков по мере утверждения их власти занимали все большее интеллектуальное и духовное пространство, способствуя формированию единого мировоззрения у граждан советской России при отрицании многих старых традиций. Инициируемые большевиками перемены в культурной жизни общества должны были содействовать построению нового общества. В период становления советской власти широкое распространение получило печатное слово, которое, встав на службу правящему режиму, приобрело яркий политический оттенок. Установленный идейный уровень информации поддерживался многими органами советской власти, выполнявшими контролирующие функции. В условиях большевистского прессинга на сознание людей понятия государственной и партийной цензуры неразрывно переплетались и постепенно государственная цензура подменялась партийной. Анализируя, каким образом партийный аппарат создал систему контроля за распространением в обществе информации в масштабах всего государства, М.В. Зеленов использует понятие «партийно-государственная цензура»106. Именно в начальный период жизнедеятельности советского государства были разработаны многие основополагающие документы партии и правительства, которые дали мощный импульс развитию культуры в строго заданных идеологических рамках на несколько десятилетий. Советская культура создавалась как монолитная и служила для оформления советской идеологии. В разные годы на ее формирование влияли прежде всего политические руководители, а лишь потом - сами деятели культуры и народ - как потребитель духовных ценностей. От пролеткультовской концепции «пролетарской культуры» А.А. Богданова и теории «перманентной революции» Л.Д. Троцкого с ее культурологическим приложением начала 1920-х гг. до тотального руководства духовной сферой времени «великого перелома» творческая активность масс находилась под непрестанным контролем партии.
Диктуя определенные мировоззренческие стандарты и моральные нормы, печатные издания выдавали искусственно сконструированные модели поведения за подлинные. Чтение официальных политических документов заменяло собой познавательное и развлекательное чтение. Еще в резолюции VIII съезда РКП (б) «О политической пропаганде и культурно-просветительной работе в деревне» от 23 марта 1919 г. было отмечено, что «политически популярная литература должна составлять необходимую часть книжного инвентаря изб-читален... предметом чтения должны быть декреты и обязательные постановления с популярными, особо для того издаваемыми и рассылаемыми центром (партийным или советским) толкованиями» .
Несколько ввел изменения в партийную доктрину по отношению к печатным изданиям курс на новую экономическую политику. Декрет Совета народных комиссаров от 28 ноября 1921 г. «О платности произведений непериодической печати» вводил взимание платы за всю книжную продукцию108, что существенно снижало процент потенциальных читателей. Однако, появившаяся возможность функционирования частных издательств, способствовала развитию рыночных отношений в книжном и газетном деле.
Сибирский читатель как потребитель советской книжной культуры
Еще в 1895 г. известным библиографом Н.А. Рубакиным было отмечено важное теоретическое и практическое значение изучения истории формирования социального типа читателей: «История читающей публики -одна из интереснейших и ярких страниц общественного развития»226. Отражая процесс приобщения широких народных масс к чтению, в СССР впервые появились и получили широкое распространение понятия «массовое чтение» и «массовый читатель» . В самой этой терминологии содержится указание на приоритет коллективного и общественного характера чтения в послереволюционной России. Несмотря на единый процесс чтения, в котором взаимно влияют и дополняют друг друга печатные произведения и читающая народная масса, исследователи выделяют читателя в самостоятельный объект изучения. Создание новой модели потребителя книжной продукции - советского человека - являлось целью политико-идеологического процесса, на него направлялись усилия партийной агитации и пропаганды посредством печатных изданий.
Отношение к советским печатным изданиям среди населения советской России было неоднозначным, учитывая различный уровень элементарной грамотности и «политической зрелости». Представители старой интеллигенции, как правило, крайне негативно относились как к периодической печати, так и к новоиспеченной советской литературе. Таких людей большевистское правительство репрессировало, и это отдельная тема для исследования. Автор же в своей работе рассматривает именно рядового читателя, неискушенного и доверявшего вождям революции как освободителям от тягот капитализма. Известный исследователь истории культурной жизни Сибири В.Л. Соскин отмечает, что прагматизм советской власти в области культурной политики проявлялся в приоритете тех видов просветительской деятельности, которые предназначались для основных социальных групп - рабочих и крестьян, силами которых и предполагалось осуществлять цели партии228. Действительно, огромным количеством распоряжений, постановлений и циркуляров большевики старались очертить определенный круг читательских интересов и пристрастий человека советского общества, столь необходимых для утверждения новой власти. Конкретно на таких читателей, а их было большинство, и была нацелена культурная политика руководителей советского государства, на них делали ставку издательства и органы печати. С них началось «формирование соответствующей новому строю массовой читательской аудитории»229.
Серьезной преградой на пути политико-просветительской деятельности коммунистов была элементарная неграмотность большинства населения. Важной частью плана социальных преобразований и построения нового общества В.И. Ленин считал осуществление культурной революции, одной из задач которой являлась ликвидация неграмотности и просвещение широких масс трудящихся на основе коммунистического мировоззрения: «без поголовной грамотности... без достаточной степени приучения населения к тому, чтобы пользоваться книжками... без этой нам своей цели не достигнуть»230. Сибирь занимала одно из последних мест в России по уровню грамотности: 3/4 мужского и 9/10 женского населения сибирской деревни не знали элементарной грамоты.
Организация идеологического воздействия на массы через западносибирскую прессу
Становление советской сети средств массовой информации началось с приходом к власти большевиков и завершилось к концу 1930-х гг. полным подчинением печатной информации партийному руководству в лице его лидера. В процессе формирования особенностей функционирования периодической печати в советской России решающую роль сыграло влияние политических условий на ее организационную и содержательную деятельность. Принцип партийности насаждался большевиками как господствующий для всех средств массовой информации в строящемся социалистическом обществе.
Пресса советского периода проявляла большие возможности воздействия на массовое сознание населения в связи с ее уникальными способностями проникновения в различные области жизнедеятельности граждан, которые стимулировались властью для достижения собственных целей. В ряде исторических исследований420 пресса рассматривается как главный источник информационного воздействия на мировоззрение населения в первые десятилетия советской власти, в период создания политических основ государства и новых социальных отношений. Представляя идейно-политические приоритеты, экономическую проблематику коммунистической партии, газеты находились в зоне особого внимания ЦК РКП (б) и успешно формировали общественное мнение.
На страницах периодической печати путем определенного трактования освещались важнейшие события как местного масштаба, так и страны в целом. Газеты выполняли функцию установленного института, формирующего общественное мнение в любой области жизнедеятельности.
Некоторые авторы421 утверждают, что советская пресса была направлена, прежде всего, на идеологическую сторону воспитания, т.е. выполняла идейно-воспитательную функцию. Другие422 рассматривают советскую журналистику как инструмент партийно-государственного воздействия на общество в системе общегосударственной политики и подчеркивают ее органическую связь с культурой. Через культуру же формировались общественные отношения и оценивались политические события.
Авторитетные зарубежные авторы Ф. Сиберт, У. Шрамм, Т. Питерсон в монографии «Четыре теории прессы» четко формулируют зависимость содержательной стороны печати от социальных процессов, происходящих в обществе: «Пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует. В частности, пресса отражает систему социального контроля, посредством которого регулируются отношения между отдельными людьми и общественными установками» . Ситуация, сложившаяся после захвата власти большевиками, не была исключением. Периодическая печать являлась отражением зарождавшейся советской действительности, так как социальная роль прессы обусловливалась тем, в чьих руках находилась материальная база или инфраструктура печати. А после проведенной большевиками национализации типографий и запрета частных изданий вся власть над информационным полем перешла к ним руки.
