Содержание к диссертации
Введение
Глава І.Рост централизаторских тенденций в сфере народного образования Северной Осетии в 1920-хгг 20
1.1. Ребенок в системе социокультурных связей: советская концепция воспитания
1.2. Структурная перестройка органов управления народным образованием 39
Глава 2. Развитие советской партийно-государственной школьной политики в период нэпа 55
2.1. Школа в процессе политизации детского сознания
2.2. Социальные проблемы осетинского учительства в условиях изменяющегося общества 1920-х гг 82
Глава 3. Повседневная жизнь ребенка: новые ориентиры 102
3.1. Общественно-политическая коррекция поведения молодого поколения
3.2. Культура детского досуга 121
Заключение 145
Примечания 148
Библиография 163
- Ребенок в системе социокультурных связей: советская концепция воспитания
- Школа в процессе политизации детского сознания
- Общественно-политическая коррекция поведения молодого поколения
Введение к работе
Актуальность исследования. Современное российское общество претерпевает серьезные преобразования в социально-экономической и духовной сферах. Эти изменения коснулись и молодежной политики, поставив вопрос об ее обновлении, а также реформировании, прежде всего, школьного образования. Актуальность исследования обусловлена значимостью молодежи в жизни общества, ее потенциальными возможностями влияния на развитие страны, существенной ролью детского и юношеского движения в" общественно-политической системе.
Сегодня государственная молодежная политика, по признанию высших руководителей государства, неэффективна, недейственна, политические институты общества практически не влияют на государственную политику в этой сфере.
В создавшейся ситуации историки не могут оставаться безучастными к судьбе российской молодежи, ведь в основе понимания традиций развития современной школы и молодежной политики должен лежать, прежде всего, анализ их исторических корней.
После октябрьской революции в России поменялась культурная парадигма — была провозглашена «культура нового, высшего типа» - пролетарская культура. Ее политической базой являлась советская власть, ее идеологической основой — марксизм-ленинизм. Формулируя задачи подъема крайне низкого культурно-образовательного уровня населения, особенно крестьянства, руководство советского государства исходило из того, что неграмотный человек стоит вне политики, вне идеологического влияния.
Оживление при нэпе капиталистических элементов в городе и деревне актуализировало идеологическую работу и идейно-политическое воспитание трудящихся масс. Эти обстоятельства в конечном итоге привели в годы нэпа к монополизации руководства культурным строительством со стороны ком-
4 мунистической партии и доминированию в культурной политике идеологических подходов. Пролетарская культура (в том числе и воспитание) жестко очертила круг своих ценностей, отобрав из национальной и мировой культуры только то, что способствовало классовым интересам пролетариата. Все, что выходило за рамки пролетарской культуры, рассматривалось как чуждое, излишнее, ненужное и враждебное. Тоталитарное государство создавало эффективную систему тотального формирования человека, максимально усвоившего ценности, адекватные государственной идеологии.
С первых дней советской власти школа рассматривалась как важнейший инструмент культурного преобразования общества. Ее становление и развитие органично встраивались в широкую программу мероприятий партийно-государственного аппарата, направленных на достижение этой цели. Теоретические и практические пути реализации данной программы нашли свое отражение в концепции культурной революции, отводившей решающую роль школе в строительство социалистического общества.
Культурная революция понималась не как «мгновенный» процесс, а как «целая полоса культурного развития»1. При этом справедливо полагалось, что мало объявить культурные ценности достоянием народа, надо поднять народ до уровня, позволяющего пользоваться этим достоянием. Вот почему решающая роль в осуществлении задач культурной революции отводилась школе. Однако школа, как и культура в целом, были взяты в жесткие рамки марксистской философии, которая официально была провозглашена единственно верным учением.
Новая власть связывала обучение и воспитание подрастающего поколения с формированием классового сознания своих молодых граждан и революционной нетерпимости к инакомыслию. Школе отводилась решающая роль в осуществлении программы культурной революции. Вот почему, несмотря на успехи и положительные достижения, советская школа испытала на себе последствия политического диктата и классовых извращений.
5 Основным объектом педагогического воздействия становится класс, а воспитание через коллектив - важнейшей задачей школы. Отсюда противопоставление социальных и индивидуальных качеств личности, ориентация исключительно на социальную однородность школьников через формирование социально-типичных черт их личности. Большое значение в строительстве новой школы придавалось учителю, который открыто признавался проводником идей партии в воспитании подрастающего поколения. Но провозглашенный Лениным тезис о том, что советский учитель «...должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе» так, и остался пустой декларацией. Роль государства в формировании системы народного образования заключается в выполнении двух основных функций: во-первых, оно берет на себя реализацию учебных и воспитательных задач, в той мере, в какой они осознаются самим обществом или его верхним слоем в лице культурной и правящей элиты; во-вторых, оно изыскивает и мобилизует финансовые ресурсы для материальной поддержки школы. Чрезмерное усиление роли государства в выполнении первой функции, излишне жесткая подгонка задач образования под интересы господствующего слоя, игнорирование или даже подавление общественной инициативы не способствует нормальному духовному развитию нации2.
Изучение проблемы духовного становления общества с 1917 г., т.е. процесса усвоения новых социальных норм и ценностей различными группами населения России, имеет ключевое значение для анализа последующего общественного развития страны.
История советской школы и педагогической мысли Северной Осетии в период нэпа - по-своему яркий, насыщенный интересными новаторскими поисками и в то же время полный противоречий, драматизма период культурного строительства. Уже в силу этого он весьма поучителен для потомков как с точки зрения анализа самого феномена мощного прорыва в культурно-
технической области достаточно отсталой по европейским меркам российской провинции, так и понимания причин, обусловивших, в конечном счете, кризис и разрушение казавшихся незыблемыми оснований, на которых возводилась «социалистическая культура» в целом.
Не менее важно исследовать, как происходила в детском сознании переоценка старых норм бытия, складывались формы социальных представлений на основе новых стереотипов мышления и в результате — формировался тип гражданина нового общества - «нового человека».
Актуальность проблемы политического воспитания детей определяется теоретической и практической значимостью. Иными словами, предстоит изучить становление облика личности юного гражданина Северной Осетии в первые годы Советской власти. Сравнительный анализ старых и новых черт в явлениях детского сознания составляют основной метод, используемый в работе. Сопоставление этих явлений представляется тем более важным, что трансформация детской психологии на переломе двух эпох развивалась во времени, включая постепенное замещение, а нередко и причудливое сочетание старых и новых элементов.
Проблема актуальна и вследствие регионального характера исследования. В историографии такие труды приобретают особое значение в связи с регионализацией общественной жизни. Историко-антропологические работы имеют органическую связь с состоянием современного общества, с проблемами, которые волнуют общество сегодня, занимают массовое сознание и ответы на которые люди стремятся найти в своей истории.
В современной региональной историографии проблемы формирования новой школы и становления нового человека в контексте модернизации пока не получили должного развития3.
Степень изученности. Новый социокультурный тип, который сложился в результате воспитательного процесса, во многом определял общественные явления отечественной истории, вплоть до наших дней. Внутри этой об-
7 щей проблемы особый интерес представляет изучение центрального звена всей системы социального воспитания - ребенка - в тесной связи со становлением нового общества и его институтов, во взаимодействии с его идеологией, политикой и моралью. При этом важнейшее значение имеет анализ средств и способов политико-идеологического и этического воздействия общества на формирование личности ребенка, роли государственной школы, социальной среды и семьи. В формировании советского самосознания - чувства принадлежности к стране, непохожей на остальные страны мира, - огромную роль играла государственная политика, направленная на социализацию детей посредством обучения, вовлечения в политические организации (такие, как пионерское движение) и пропаганды (включающей литературу для детей, школьные учебники, и визуальные средства, например плакаты). Однако до настоящего момента эта тема - в отличие от многих других, связанных с детской культурой, - систематически почти не изучалась. В работах по истории советского периода и эссе о советском самосознаний дети чаще всего не упоминались вовсе, либо затрагивались лишь мимоходом. Даже в исследованиях, посвященных образованию, обычно применяется подход «сверху вниз», при котором акцент делается на институционализации, образовательной политике и педагогической теории, а не на практике работы в классах, не на детском переживании ситуации обучения или практическом содержании учебного плана (определенных книгах и учебниках и т.д.).
Родственная тема, которой также уделялось мало внимания, - глобализация детства, то есть общих черт эволюции идеологии, материальной культуры, социоэкономических структур и опыта в различных культурах на протяжении XX века, эволюции, которая могла происходить по прямым (идеологический контакт) или косвенным причинам (конвергенция как результат процесса модернизации). В тех работах, в которых рассматривается глобализация в современной детской культуре, избирается довольно узкий и зачастую предвзятый подход.
Проанализировав состояние изученности данной темы, диссертант вынужден признать, что, несмотря на довольно обширную историографию школьно-образовательной, общественно-комсомольской проблематики 1920-х гг., специально заявленный автором аспект в отечественной историографии практически не изучался4. Отдельные вопросы являлись предметом научного анализа, однако они не рассматривались как составная часть политического воспитания детей. Комплексное исследование детского социокультурного и политического пространства до сих пор не проводилось.
Вместе с тем, было бы некорректно вести речь о полной неразработанности проблемы. В отечественной историографии различным аспектам истории образования посвящено большое количество исследований, в которых обобщен опыт деятельности государства и всех звеньев народного образования по разработке и осуществлению образовательной политики5. Поэтому в отношении объема работ по данной проблематике, можно говорить о том, что она широко представлена в литературе. Условно историографию изучаемой проблемы можно разделить на три периода:
Все годы существования советской системы в исторической науке молодежное движение в основном рассматривалось не в контексте истории СССР (т.е. гражданской истории), а как часть истории коммунистической партии. Это существенно сказывалось на достоверности, правдивости, научности изучения и освещения процесса формирования нового поколения. В отечественной историографии различным аспектам темы посвящено большое количество исследований, в которых обобщен, прежде всего, опыт деятельности государства и всех звеньев народного образования по разработке и осуществлению образовательной политики6.
Поэтому в отношении объема работ по данной проблематике, можно говорить о том, что она широко представлена в литературе. Условно историографию изучаемой проблемы можно разделить на три периода:
Первый период - середина 20-х - середина 50-х годов прошлого столетия. Среди исторических исследований по рассматриваемой проблеме следует выделить две группы работ. Первую составляют исследования, посвященные непосредственно центральным и местным органам управления системой воспитания молодого поколения. Вторую группу представляют работы по молодежной политике и истории юношеских организаций 1920-х гг.
Авторами работ первого периода по проблемам народного образования были в основном практические работники, которые хотя и пытались проанализировать проблемы развития народного образования, всё же не могли по-казать развитие школы в историческом плане . В этот период в североосетинской литературе преобладали исследования, посвященные конкретным
направлениям культурной работы . Эти работы интересны в плане первоначальной постановки проблемы, а также богатым фактическим материалом. Авторами не ставилось под сомнение партийное руководство комсомолом, основная часть исследований по молодежному движению разрабатывалась через призму партийного руководства. Более того, в историографии как этого периода, так и последующих лет наиболее разработанными являются именно вопросы партийного руководства всеми сферами воспитания молодого поколения9.
В конце 50-х годов, когда произошел поворот к проблемам образования, связанный с начавшейся реформой общеобразовательной школы, появились первые фундаментальные исследования по истории советской школы Ф.Ф. Королёва, Медынского Е.Н.10; Равкина З.И.11; Ким М.П.12. Паралелльно выходят книги Х.С. Черджиева13, В.В. Смиренина14, в которых анализируются проблемы культурного строительства, народного образования в Северной Осетии за годы Советской власти. Отдельно следует сказать о коллективном труде «Народное образование в Северной Осетии», в которой авторы показывают развитие школьного образования с начала XX века до 1955 года15.
10 Сложность восприятия истории молодежной политики и юношеского движения объективно вызывалось тем, что на протяжении почти восьми десятилетий в советском обществе, общественно-политической системе молодежное движение было представлено единым коммунистическим союзом. Это обусловливалось объективным фактором существования однопартийной системы, единой идеологии, возведенной в ранг государственной. И все же рассматриваемая тема пополнилась в указанный период работами по истории молодежного движения16.
В 1960-е гг. тема получила дальнейшее развитие, хотя не так активно . В основном исследования этого времени посвящены состоянию образования в дореволюционной Осетии18. В ряде работ, где все же затрагиваются вопросы школьной политики Советской власти за означенный период, речь идет лишь о неоспоримых достижениях в области образования. Особым вниманием историков пользовалась проблема партийного руководства культурной работой, что диктовалось политической конъюнктурой в развитии исторической науки.
Второй период историографии - 70-е-80-е годы. В эти годы проблемы образования освящались историками в трудах обобщающего характера.
Серьезное научное изучение системы управления культурой, ее органов, принципов функционирования началось с 1970-х гг., а пик исследовательского интереса к теме относится к 1980-м гг. В этот период появляются первые обобщающие труды по истории управленческих органов в области культуры19.
В Северной Осетии эти проблемы также не остались в тени20. Поскольку задачей данных исследователей явилось рассмотрение отдельных аспектов культурной работы (культурно-просветительной работы, ликвидации неграмотности и др.), специального внимания системе формирования политического мировоззрения детей авторы не уделяли. В этих работах приводятся факты без детального анализа особенностей этого процесса.
Эти исследователи рассматривали историю развития образования в контексте партийного руководства просвещением. И делали вывод о том, что именно партийные организации региона сыграли ведущую роль в успешном реформировании системы школьного образования. Следует подчеркнуть, что практически не изучена история местных органов управления культурой21.
Данные исследования тенденциозны в концептуальном плане, не соответствуют современному уровню развития историографии и требуют методологического и теоретического пересмотра. Тем не менее часть работ не утратила своего значения с точки зрения разработки фактического материала по истории образования.
Третий период историографии - с 1990-х годов. В это время были предприняты первые попытки концептуального переосмысления проблемы культурного строительства.
В последнее десятилетие историческая литература пополнилась целым рядом серьезных работ, по-новому раскрывающих историю школьного дела в Советской России. Некоторые проблемы жизни молодого поколения, остававшиеся на периферии исторической науки, освещались в зарубежной историографии. Западным историкам удавалось взглянуть на проблемы школы 1920-х гг. намного шире, чем это получалось у их советских коллег. Наиболее значимыми работами являются монографии и статьи Ш. Фицпатрик, И. Тирадо22.
В настоящее время к числу приоритетных направлений историко-культурных исследований относятся изучение политики коммунистической партии в сфере культуры, и отдельных институтов, с помощью которых эта политика осуществлялась, а также ее результатов. Вместе с тем проблематика, касающаяся изучения административных органов управления и их структурно-функциональных изменений в большинстве случаев либо является вспомогательным сюжетом, либо вообще остается без внимания.
Ослабление идеологического партийного контроля, способствовало появлению работ, в которых более глубоко и объективно анализировались тенденции и механизмы народного образования. Для публикаций 90-х годов характерно критическое освещение в оценке достижений советской системы образования.
Монография Т.Ю. Красовицкой, проанализировавшей организацию культурной работы среди нерусского населения РСФСР в начале 20-х гг., посвящена конкретному направлению административной работы - руководству культурным развитием нацменьшинств23.
Свой вклад в разработку темы внесли и осетинские ученые. К сожалению, во многом изучение данной проблематики все больше становится областью приложения усилий ученых-педагогов, исторические процессы в области культуры ушли в тень24.
Одной из основных тенденций можно назвать разработку исследователями национальной и региональной тематики2-5. Заметное место в историографии истории культуры Осетии занимает коллективная работа «От века к веку»26. В работе содержится богатый фактический материал и принципиальная постановка ряда вопросов культуры в регионе.
Некоторые данные по проблеме диссертации (например, о состоянии народного образования по данным переписей 1897 и 1926 гг. о численности учащихся школ и т.д.) имеются в монографии С.А. Хубуловой .
Монография Л.Х. Дзаховой раскрывает национально-культурный аспект процесса модернизации в Горской АССР. В ней затронута проблема народного образования в первой половине 1920-х гг.28
Краткий обзор историографии позволяет сделать следующие выводы: исследователями вопросов народного образования собран и обобщен большой фактический материал. Главное внимание уделено изучению опыта партийного руководства школой, достижениям советской системы образования. Однако история становления единой государственной школы в Северной
13 Осетии разработана историками достаточно дифференцированно. В частности, а) нет единого подхода к теме, связанной с событиями Февральской революции и состоянием школьного дела в этот период; б) какие процессы шли в системе народного образования накануне 1917 года? Как известно, приобщение к европейскому педагогическому опыту началось еще до первой мировой войны. Особенно популярной была идея свободной творческой трудовой школы, свободного воспитания, входившая во все предполагаемые проекты школьных реформ.
Современное состояние исторической науки такого, что дальнейший прогресс возможен лишь в результате интеграции различных гуманитарных дисциплин. Утвердившийся в науке междисциплинарный подход открыл новые возможности для комплексного изучения многих проблем, которые могут стать предметом самостоятельного анализа. К ним относятся культура детства, детское пространство в контексте модернизации культуры Северной Осетии.
Цель исследования - изучение становления личности юного гражданина Северной Осетии в 1920-е гг.
Означенная цель определяет задачи исследования:
изучить правовой статус управленческих органов Северной Осетии и его изменений в процессе организационных трансформаций самой системы;
выявить и проанализировать основные направления и особенности кадровой политики в сфере культуры;
дать характеристику социальному положению осетинского учительства;
установить идейные и организационные основы детского общественного движения;
проанализировать детский досуг как социокультурное явление 1920-хгг.;
14 6. определить формы и методы формирования детской политической культуры
Объектом исследования стало детское пространство в социокультуре Северной Осетии 1920-х гг. Становление личности ребенка представляется исключительно как результат воздействия извне: со стороны общества, семьи, школы, учителей, родителей. В системе образования новой, пролетарской формы национального типа культуры доминирует воспитание. Воспитание — основная цель школы, т.е. социализация, привитие норм и правил поведения, насильственное «отесывание» ребенка под параметры пролетарского типа личности, подготовка его к выполнению заданной социальной роли.
Предметом исследования является совокупность форм и методов формирования нового поколения. Первую и главную, задачу школы определяла идеология, т.е. формирование идейно-преданного, коммунистически верного, непримиримого к врагам и «пережиткам» прошлого гражданина. Советская школа, тоталитарная по форме, сословная по сути, ограничивалась «вливанием» в учащегося определенного набора знаний. Само общественное развитие выступает в виде самоцели, материального роста, совершенствования технико-экономических и социальных систем.
Хронологические рамки диссертации охватывают период 1920-х гг., когда происходила социально-психологическая модернизация общества, закладывались основы становления нового поколения детей, воспитанных на социалистических идеалах. Отличительная особенность 1920-х гг. — высокая динамичность реформаторских тенденций, для которых стала характерна трансформация некоторых идей, феноменов в их противоположности. Другой отличительной особенностью стало то, что реформирование затронуло как материальные, так и ментальные аспекты жизни провинции.
Именно в это время формировалась система идеологического воздействия на подрастающие поколения, создавалось детское пространство в социо-политической культуре Северной Осетии.
Методологической основой работы послужили принципы объективности и историзма, преемственности и системного научного анализа. Исследование выполнено в рамках междисциплинарного подхода. Для решения поставленной проблемы необходимо синтезировать методы и исследовательские подходы, сложившиеся в этнологии, истории, социологии, культурологии.
В работе был применен диалектико-материалистический метод познания явлений и процессов в их взаимосвязи и развитии. Базовым для исследования является комплекс традиционных методов, в том числе историко-культурологический анализ фактов, событий, нормативных актов и иных документов.
Широко применялся сравнительно-исторический метод, что дало возможность выявить зависимость содержания и идеологии того или иного факта от конкретно-исторической обстановки. Метод актуализации в ряде случаев предоставил возможность определить общественную значимость рассматриваемых проблем.
Источниковая база. Диссертационное исследование выполнено на основе широкого круга опубликованных и неопубликованных источников, содержащих ценные сведения по изучаемому предмету.
Опубликованные материалы включают в себя документы, изданные в сборниках; материалы, обнародованные в периодической печати, публиковавшиеся в 1920-х гг.; специальные отчеты Горревкома, Владревкома, материалы мемуарного характера и т.д.29
В исследовании использовались материалы периодической печати - газеты «Горская правда», «Власть труда», «Коммунист», «Жизнь национальностей», «Горский пионер» и журналов «Революция и горец», «Северо-Кавказское учительство». Анализировалась в работе публицистика из периодической печати того времени. Она была посвящена актуальным и дискуссионным вопросам культурной деятельности, проблемам организации и фор-
мам коммунистического воспитания. Характеризуя документальную обеспеченность данной темы, необходимо отметить, что материалы периодической печати перекрывают архивные, т.к. многие архивы этого периода не сохранились. Но по обширности, интересу, эмоциональной подаче материала они представляют собой очень ценный исторический источник. Главной проблемой остается неточность информации, ошибки и опечатки. Это в свою очередь, требует от исследователя сверки данных с архивными материалами. Опубликованные источники не позволяют реконструировать систему формирования нового человека в условиях Северной Осетии и исследовать динамику ее развития полностью.
В связи с этим в диссертации был использован значительный массив неопубликованных архивных источников из ГАРФ, РГАСПИ, ЦГА РСО-А., ЦГА РСО-А ИПД30.
Базовыми среди неопубликованных источников стали архивные документы, хранящиеся в ЦГА РСО-А (фонды 122 - Северо-Осетинский училищный совет; 121 — Народный комиссариат просвещения Терской области и 124 - Северо-Осетинский областной отдел народного образования). Эти документы имеют особое значение в рамках исследуемой темы. В указанных фондах собраны материалы общекавказских, северо-осетинских государственных и партийных органов, позволяющие выявить региональные особенности функционирования руководящих органов в масштабе всего Кавказа.
Дополняют картину документальные материалы областного и республиканского звеньев системы образования (Ф. 49 - Отдел народного образования исполкома Владикавказского окружного Совета).
По видам все использованные документы можно разделить на несколько групп: во-первых, законодательные акты и нормативно-распорядительная документация государственных органов управления. К ним относятся декреты, распоряжения, постановления съездов и конференций всех уровней, протоколы заседаний органов государственной власти. Из фондов, хранящихся в
17 ГАРФ, наибольшую ценность представляет фонд Главного политико-просветительного комитета (Главполитпросвета) (Ф. А-2313). Данный фонд содержит постановления Наркомпроса и Главполитпросвета о деятельности главка и его структурных подразделений: приказы, протоколы заседаний, планы и отчеты отделов, секций и бюро, материалы по личному составу, финансовые отчеты; в фонде Министерства просвещения РСФСР (Ф. А-2306) содержится большой конкретно-исторический материал. Из фондов, хранящихся в ЦГА РСО-А, особый интерес представляют фонды Облревкома и Владикавказского исполкома Совета рабочих и крестьянских депутатов. Документальные материалы фондов помогают показать процесс формирования административно-командной системы на примере отдельно взятой республики. К таким документам относятся протоколы совещаний работников Наркомпроса с деревенскими представителями, протоколы заседаний коллегии агитотдела Обкома РКП (б), протоколы заседаний учкомов, школькомов и т.д.
Во-вторых, директивы и нормативно-распорядительная документация партийных органов всех уровней — постановления, решения. Резолюции партийных съездов, конференций в области культуры. Исключительно информативным является фонд Министерства народного просвещения ГАССР. В нем отложились данные о деятельности ОНО в Северной Осетии (ФР - 123).
В-третьих, делопроизводственная документация партийных и советских органов управления — деловая переписка, письма, докладные записки (ФР — 39 - Владикавказский окружной ревком)
Еще одну группу составляют стенограммы выступлений, докладов на партийных и советских конференциях, заседаниях ОНО и АПО, информационные и статистические отчеты, сводные обзоры и т.д. Из фондов, хранящихся в РГАСПИ, особый интерес представляет собой фонд А.В. Луначарского (Ф. 142). Фонд представляет совокупность документальных материалов, которые позволили выявить роль центральных органов власти в организации
18 работы по системе образования в Горской Республике. Из фондов, хранящихся в ЦГА РСО-А, особняком стоит фонд 47 - Исполком Владикавказского окружного Совета. Это отчеты, справки, доклады, обзорные сводки с мест, протоколы заседаний облисполкома. Анализ данных документов позволяет дать более или менее цельную картину культурно-просветительной работы в Северной Осетии, выявить качественное соотношение культурно-просветительных учреждений (ликбезов, школ, изб-читален, домов крестьянина и т.д.). Документы фонда помогают выявить роль местных партийных и советских органов власти в организации работы по созданию новой генерации советских людей.
Для анализа привлекались также документы личного происхождения. Это в основном материалы мемуарного характера, свидетельства современников и участников событий: (ФР - 759 - фонд профессора Алборова Б.А.)
Использованные источники дают возможность достаточно подробно проследить организационные изменения в системе управления, изучить функции и компетенцию органов управления культурой. Совокупность всего массива выявленных источников при условии критического подхода к ним позволяет решить основные исследовательские задачи диссертационной работы.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
впервые предметом самостоятельного и специального исследования в совокупности стала история формирования нового человека, человека новой политической системы в условиях трансформирующегося российского общества;
проведен комплексный анализ формирования, становления и эволюции всей властной вертикали народного образования, отвечающей за воспитание нового человека;
с учетом новых подходов исследован и обобщен исторический опыт создания и изменения концепции воспитания;
рассмотрены в совокупности факторы, влияющие на формирование детского сознания в 1920-е гг. Среди этих факторов не только школьное воспитание, но и социальное окружение, которое закладывает в ребенке представления и привычки еще до поступления его в школу;
выявлены характерные особенности формирования основ политических знаний в среде осетинского учительства;
раскрыто значение досуговых форм воспитания;
определены место и роль юношеских общественных организаций в процессе коррекции детской психологии
Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и выводы работы могут быть использованы при разработке и написании обобщающих трудов по истории России и Северной Осетии, а также при подготовке лекций, общих и специальных курсов по истории культуры и создании пособий по краеведению. Опыт организации унифицированной системы управления культурой, формирования «нового человека» может быть использован и представителями современной администрации всех уровней при разработке региональных комплексных программ социально-экономического и культурного развития.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры отечественной истории XX века СОГУ.
Основные положения исследования содержатся в 6 опубликованных статьях. Апробация работы осуществлялась в выступлениях на международных, всероссийских и вузовских научно-практических конференциях, проходивших в Санкт-Петербурге, Пензе, Владикавказе и Майкопе.
По теме диссертации в 2005 г. выигран грант РГНФ.
Структура диссертации состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
Ребенок в системе социокультурных связей: советская концепция воспитания
Воспитание «нового человека» на протяжении всего послереволюционного десятилетия все больше и больше принимало плановый характер и находилось под постоянным контролем партийных и государственных органов.
Кроме широкой пропаганды новых идей, встал и вопрос детального изучения ребенка для того, чтобы выявить специфические особенности каждого периода детства. Такого количества научно-исследовательских институтов, от чисто медицинских до специально-педологических, в стране никогда не было. Сам факт их открытия говорит о том, какое важное значение придавала новая власть научному обоснованию своих проектов. Институты проводили колоссальную работу по обследованию детей, но что еще более важно, они изучали ребенка как зрителя, слушателя, читателя. Это позволяло разрабатывать новые методы воздействия на его сознание. Тезис о воспитывающем значении социальной среды во многом определял уровень научных изысканий.
Школа во всех теоретических разработках мыслилась как ключевой институт в процессе «человекотворения», поэтому главное внимание было обращено на содержание образования. Это, в свою очередь, диктовало новые подходы к разработке учебных программ. Изменяясь на протяжении 20-х годов несколько раз, они не утрачивали главного компонента - идейной выдержанности и общественно-политической направленности.
Государственная политика в сфере образования была направлена на решение 2-х задач - сделать образование доступным для рабочих и крестьян и перестроить его на новых идеологических основах. Отрицание существовавшей в России школы как орудия «классового господства буржуазии» и требование заменить ее пролетарской трудовой школой становится основой большевистского взгляда на реорганизацию образования в политике Советского государства.
В 1920 е гг. основные начала школьной политики испытали ряд превращений. В период военного коммунизма 1917-1922 г. господствовала идея так называемого «политехнизма», которая многим казалась не чем иным, как крайним выводом из демократической педагогики.
В период нэпа идеал политехнически развитой личности, свободно проявляющей себя в условиях бесклассового общества, был оттеснен на задний план идеалом борца за интересы пролетариата, твердо усвоившего марксистское миросозерцание и те знания, которые необходимы «красному спецу». К концу нэпа (1926-1927 гг.), однако, и этот идеал «классового профессионализма» поблек и выдохся, и школьная политика советской власти приобретает черты беспринципного оппортунизма, приводящего к восстановлению отдельных элементов старой школы. Замечательно, что именно эти годы «новой культурной политики» оказались наиболее благоприятными для реального школьного строительства. Школа оправляется от пережитых потрясений, восстанавливается и количественно, и качественно, вступает даже в полосу медленного, но устойчивого подъема и количественного роста. С уничтожением «правой оппозиции» в 1929 г. и превращением «пятилетки» из плана хозяйственного и культурного строительства в программу" и знамя воинствующего коммунизма процесс этот вновь прерывается: реальный подъем и количественный рост школы уступают место бешеной скачке «темпов», ведущей к новому разрушению организма русской школы, и одновременно вспыхивает вновь с углубленной силой коммунистический идеал образования, на этот раз в виде идеи полного слияния школы с производством, в котором встречаются вместе элементы как первой, политехнической, так и второй, классово-профессиональной, фазы коммунистического идеала образова 22 ния. Но и эта последняя вспышка коммунизма в школьной политике советской власти оказывается недолговечной. В 1931 г. происходит разгром «левой оппозиции» на фронте просвещения, и победа «генеральной линии» в области педагогики приводит к новой реставрации старой школы, еще более беспринципной и более откровенной, чем та, которая характеризовала «новую культурную политику» последних лет нэпа.
Лидеры большевиков учили партию не только максимально использовать в интересах социализма возможности учебно-воспитательных учреждений и организаций, но и во всех социально-экономических и политических явлениях выделять педагогические аспекты, которые способствовали бы формированию личности человека - борца за преобразование общества на коммунистических началах. Всестороннее, гармоническое развитие личности они связывали с идеалом коммунизма и рассматривали его в органической связи с закономерностями общественного развития и классовой борьбы.
Разрабатывая пути преодоления остатков эксплуататорских классов и создания основ социализма уже после октябрьской революции, В.И. Ленин указал на необходимость приступить к воспитанию и подготовке всесторонне развитых и всесторонне подготовленных людей.
Начало этого процесса связано с теоретической, пропагандистской и организаторской деятельностью первых идеологов воспитания «нового человека» - А.В. Луначарского, Н.К. Крупской, других руководителей Нарком-проса РСФСР . Становление новой парадигмы происходило в обстановке острой борьбы педагогических идеологий в первое десятилетие советской власти, а затем она настойчиво и последовательно внедрялась в научно-педагогическое сознание «путем организации идейно-воспитательной работы с научными кадрами» под руководством ЦК правящей партии.
Школа в процессе политизации детского сознания
Изучение проблемы духовного становления общества с 1917 г., т.е. процесса усвоения новых социальных норм и ценностей различными группами населения России, имеет ключевое значение для анализа последующего общественного развития страны.
Система народного образования в Осетии к 1917 г. представляла собой сосуществование различных типов школ и училищ с различной ведомственной подчиненностью8687. В Северной Осетии в начале XX века было 165 общеобразовательных школ с контингентом учащихся 17,1 тыс. человек, (для сравнения: в Кабарде и Балкарии соответственно 112 и 6,7)88.
На 1 сентября 1917 г. лучше других районов Северной Осетии система народного образования была развита во Владикавказе. В городе функционировало 23 начальных училища, которые были «подчинены местному Совету по народному образованию: 8 школ помещаются в городских зданиях, 4 - в зданиях, принадлежащих духовному ведомству, 3- в помещениях мещанского и ремесленного обществ, 8 — в домах частных лиц... .»89. Сословная принадлежность сказывались и на общекультурном уровне населения. Основная часть населения была малограмотна В сельской местности процент грамотных не превышал по области 9. При регистрации инструкция Первой переписи Российской империи 1897 года предписывала учитывать грамотность следующим образом: те, кто умел читать по-русски, считались грамотными (отмечать словом «да»), те, кто не умел читать по-русски, а только на каком-либо другом языке, к слову «да» должно быть прибавлено название этого другого языка. В графе, где указывались дети моложе 5 лет, проводилась черта. Таким образом, отличительной особенностью фиксации грамотности в переписи 1897 года было то, что отдавалось предпочтение грамотности на русском языке. Если опрашиваемый был грамотен на русском и осетинском языках, делалась пометка «да», т. е. фиксировалась только русская грамотность89. Грамотность населения была высока в казачьих отделах. В округах наивысшая грамотность была во Владикавказском округе среди осетин. Однако, как уже было отмечено, речь идет о грамотности на русском языке. Показатели несколько меняются, если учитывать грамотность на других языках: так, среди немцев грамотны на русском языке всего 27,9% мужчин, 30,2% женщин, а грамотны на своем языке 32,7% мужчин и 6% женщин; у осетин русской грамотой владели 0,4% мужчин и 0,2% женщин, а общей грамотой владели уже 11,2% мужчин и 2,1% женщин. Распределяя грамотное население по возрастам:
Отметим, что наивысший процент грамотных приходился на возрастные группы 10-14 летние и 15-29 лет. Грамотных мужчин было больше, чем женщин. Расхождение между мужской и женской грамотностью оказалось значительным, однако в младших возрастах оно сглаживается. У отдельных народов это расхождение тем больше, чем ниже коэффициент общей грамотности. Азами грамоты овладевали в церковно-приходских школах, которые, по словам К. Хетагурова, «похожи скорее на хлев, чем на просветительное учреждение». Такие школы обслуживали несколько сел.
После прихода к власти большевистское руководство начало активную деятельность в сфере народного образования в целом, и национального - частности.
Летом 1918 г. Наркомпросу удалось политически и организационно блокировать влияние оппозиционной части учительства и привлечь к сотрудничеству его лояльную часть. Именно со второй половины 1918 г. в официальных документах появились требования радикального переустройства школьной системы наряду с заявлениями о политическом значении школьного образования. На 1-м Всероссийском съезде по просвещению А.Луначарский заявил: «дело заключается не в том, чтобы завладеть школой, школа так же дряхла и никуда не годна, как и чиновничий аппарат. Мы не могли рассуждать, как Временное правительство, что мы предпишем окружным инспекторам некоторые изменения; мы должны были все уничтожить; было совершенно ясно, что школа подлежит революционной ломке».
Общественно-политическая коррекция поведения молодого поколения
Политико-воспитательная работа складывалась в определенную систему, имела свои формы и методы, предусмотренные общим планом, конкретизированные в планах классных руководителей, комсомольских и пионерских организаций, кружков и т.д.
Превращение школы в действительный центр воспитательной работы с детьми в республике стало одной из первостепенных задач советского народного образования. Новая школа стала направлять и координировать усилия семьи и общественности по воспитанию детей. Курс на превращение школы в центр воспитательной работы основывался на главном принципе советской педагогики - связи школы с жизнью. Так, II областная конференция учащихся школ II ступени и техникумов Северной Осетии, состоявшаяся в 1927 г., важнейшими задачами общественно-политического воспитания учащихся считала: укрепление связи школы с общественной жизнью села, с трудом и бытом крестьян, борьбу с пережитками прошлого и организацию досуга школьников165.
Важным направлением в реализации указанной проблемы становилось развитие ученического самоуправления: «Очередными и текущими задачами школьного подотдела Осетнаробраза являются следующие: закончить начавшуюся реформу по существу еще старой школы путем внешнего ее изменения, введения в школьных коллективах в целях самообслуживания школьных советов (вместо педагогических советов) в целях самодеятельности и активного участия трудовых масс в школьном строительстве, школьных клубов, комсомол, в целях политической подготовки учащихся, перегруппировать их по известному плану в целях социального влияния рабочей молодежи на молодежь мелкобуржуазную и противодействия косному, собственническому влиянию буржуазных семей...».
Проблемы самоуправления стали объектом острых дискуссий на разного рода педагогических совещаниях. Так, в сентябре 1918 г. во Владикавказе состоялось совещание по реформе школы. Среди вопросов был и вопрос о школьном самоуправлении. Докладчик изложил свое видение проблемы: на первой ступени дети лишь подготовляются к самоуправлению, на 2-й ступени самоуправление вводится частично, главным образом, касаясь наблюдения за чистотой и порядком в классе. На 3-й ступени самоуправление вводится во всей полноте (товарищеский суд, институт выборных представителей, школьный совет), намечается регламентация должностей...» 7. В прениях выступил учитель Кесаев, указавший, что «такой подход навязывает учащимся чуждую им регламентацию и связывает свободу их воли. Осуществ-ление такого самоуправления неправильно» .
В первые годы советской власти самоуправление было тесно связано с трудом по самообслуживанию. Это обусловливалось, прежде всего, экономическими трудностями, которые переживала страна, а вместе с ней школа. На содержание технического персонала в те годы отпускались ничтожные средства, а нередко они и вовсе отсутствовали. Так, в опытно-показательной школе №1 г. Владикавказа не было ни одного технического служащего. Каждый воспитанник должен был сам убирать помещение. Как правило, педагоги опытной школы верно считали, что в самообслуживающем труде заложены большие воспитательные возможности. Учителя говорили, что не привлекать детей к труду по самообслуживанию «было бы вредно, т.к. это, с одной стороны, воспитывало бы белоручек, а с другой - в отдельных сторонах самообслуживания есть ценнейшие элементы воспитательного значения, которые надо использовать целиком»169.
Широкое развитие школьного самоуправления на основе самообслуживания имело важное значение для превращения школы в центр воспитательной работы с детьми, т.к. одним из основных вопросов этой проблемы становилось изменение культурно-бытовых условий семей учащихся, в частности, распространение через детей санитарно-гигиенических знаний. Эта работа началась с привития самим детям элементарных навыков личной гигиены, закрепления их, которые потом переносились в семьи. Руководитель II опытной школы подчеркивал больше значение такой постановки работы для семей учащихся: школьник не только сам не сядет за стол, не вымыв руки, но потребует этого от своих младших братьев и сестер, подаст пример взрослым. По инициативе детей создавались хозяйственная, санитарная и прочие комиссии170. Одной из действенных форм агитации и пропаганды были «уголки школьника», которые оборудовались детьми дома171. В них помещались расписания уроков, распорядок дня, книги, учебники, учебные пособия. В ногирской школе были разработаны правила «Как жить дома». Решение школьного коллектива вынесли на сельский сход, где выбрали контрольную комиссию из трех школьников. Комиссия намечала мероприятия по улучшению санитарно-гигиенического состояния всего села172.
Другим распространенным видом деятельности учащихся, тесно связанным с вопросами самоуправления, были различного рода дежурства. В этом виде деятельности у школьников вырабатывались навыки соблюдения режима дня, внутренней и внешней дисциплины, т.е. закладывалась культура поведения. Эти навыки также привносились школой в окружающую среду: педагоги и учащиеся стремились упорядочить режим дня в семьях школьников, к различным видам дежурств привлекались и родители.
![Банки и общества взаимного кредита в условиях развития частной промышленности и торговли Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы : [ҐЄбв]](/i/i/4489/459593.png "Банки и общества взаимного кредита в условиях развития частной промышленности и торговли Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы : [ҐЄбв] Зотова, Анастасия Валерьевна")
