Введение к работе
Актуальность исследования. Изучение духовной составляющей военной истории относится к числу традиционных и актуальных проблем отечественной историографии. Дефиниция «моральный дух», ее характер, содержание на протяжении столетий претерпели значительные изменения под влиянием политических, экономических, социальных и культурных факторов. Место и роль морального духа армии в той или иной войне не всегда осознавалась должным образом государством и обществом, но при этом непреходящее значение имел вопрос о том, как одержать морально-психологическую победу над противником.
Хорошо известно, что войны, в которых участвовала Россия, оставили в исторической и художественной литературе, памяти народа, фольклоре разную память: одни стали главными опорными точками национального самосознания, с ними связаны самые яркие страницы нашей истории; другие — практически не оставили следа, были преданы забвению. Противоречивую память оставила о себе, как известно, Русско-японская война 1904—1905 гг. Ее трагические уроки осмыслялись на протяжении ХХ века. Среди них наиболее важными явились те, что связаны с усилением патриотического воспитания призывной молодежи, авторитетом армии у населения, повышением моральных качеств солдат и офицеров.
Несмотря на то, что по истории войны создано значительное количество исследований, в том числе и зарубежных, деятельность государственных органов власти по укреплению морального духа Маньчжурской армии изучена недостаточно. Это связано прежде всего с объективными трудностями методологического, терминологического, источниковедческого и конкретно-исторического характера, с неоднозначной трактовкой последствий Русско-японской войны.
Актуальность темы исследования обусловлена также новыми требованиями к современной российской армии, в которой должны сочетаться высокий профессионализм и духовные национальные традиции. От этого во многом зависит не только судьба военной реформы, боеспособность Вооруженных Сил, но и само существование нашей страны.
Объект исследования — военнослужащие частей и соединений Маньчжурской армии — оперативно-стратегического объединения
русских войск в Маньчжурии в Русско-японской войне (1904— 1905 гг.)1.
Предмет исследования — деятельность государственных органов Российской империи по укреплению морального духа Маньчжурской армии в период Русско-японской войны.
Хронологические рамки исследования. Нижняя граница — март 1904 г. (формирование Маньчжурской армии). Верхняя граница — 5 сентября 1905 г. (завершение Русско-японской войны). Исходя из проблемно-хронологического подхода к изучению рассматриваемой проблемы, соискатель в отдельных фрагментах и сюжетах выходил за оговоренные выше хронологические рамки диссертации2.
Территориальные рамки работы — Дальний Восток, Маньчжурия, где развернулись основные боевые действия сухопутных сил в Русско-японской войне 1904—1905 гг.
Степень изученности темы. В отечественной историографии проблемы можно выделить три периода: первый — дореволюционный, второй — советский и третий — постсоветский, который начался в конце 1980-х — начале 1990-х гг. и продолжается в настоящее время. В рамках каждого из периодов была предложена своя трактовка и оценка роли государственных органов Российской империи по укреплению морального духа Маньчжурской армии в Русско-японской войне 1904—1905 гг.
Всестороннее изучение данной войны началось после ее окончания. В некоторых трудах затрагивались и вопросы морального состояния армии3. Следует выделить работы известных теоретиков русской военной мысли М. И. Драгомирова, Д. П. Парского, А. А. Свечина4, придававших
1 Маньчжурская армия была сформирована в марте 1904 г. (27 тыс. человек, 44 ору
дия). В дальнейшем, на протяжении всей войны, непрерывно пополнялась за счет прибы
вавших резервов и маршевых пополнений. К концу войны в ее состав входило 38 дивизий
(около 800 тыс. человек, до 1700 орудий). Затем в составе Маньчжурской армии были об
разованы 3 армии. Расформировали ее в начале 1906 г. (см.: Воен. энцикл. словарь. Т. 2.
М., 2001. С. 30).
2 В диссертации все даты указываются по новому стилю (примеч. соискателя).
3 Русско-японская война в сообщениях в Николаевской академии Генерального штаба.
СПб., 1906—1907. Ч. 1, 2; Русско-японская война: причины, ход, последствия. СПб., 1906; Че
ремисов В. А. Русско-японская война 1904—1905 гг. СПб., 1908; Русско-японская война
1904—1905 гг.: Работа воен.-ист. комиссии по описанию русско-японской войны : в 9 т. СПб.,
1910; Свечин А. А. Русско-японская война 1904—1905 гг. Ораниенбаум, 1910; Апушкин В. А.
Русско-японская война 1904—1905 гг. М., 1911; Милютин Д. А. Старческие размышления о
современном положении военного дела в России // Известия императорской Николаевской во
енной академии. 1912. № 30. С. 833—838; и др.
4 См.: Драгомиров М. И. Подготовка войск в мирное время: (Воспитание и образова
ние). Киев, 1906; Его же. Сборник оригинальных и передовых статей. СПб., 1896; Его же.
особое значение нравственной атмосфере в вооруженных силах России. Наряду с другими крупными военными специалистами они внесли значительный вклад в разработку государственной концепции укрепления морального духа русской армии. Исследователи обратили внимание на влияние морального фактора на успех в войне и пришли к выводу, что именно «дух пассивности» определял военную доктрину периода японской кампании, вследствие чего армия была обречена на поражение1.
Изучение историографических источников свидетельствует, что усилия авторов практически всех коллективных, монографических и других исследований дореволюционного периода были направлены на поиск наиболее эффективных возможностей повышения боеспособности Русской армии, существенное улучшение учебно-воспитательной работы. Военные историки и теоретики основное внимание уделяли роли морального духа в армии, выделяли факторы, влиявшие на степень его состояния, давали критическую оценку его проявлениям в Русско-японской войне.
В первые годы существования Советского государства военными историками в основном изучался опыт Первой мировой войны, а Русско-японская война 1904—1905 гг. исследовалась недостаточно2.
Особенности освещения интересующей нас проблемы были связаны с соответствующими научными подходами. Советская историография во многом опиралась на выводы и замечания, высказанные В. И. Лениным в работах, посвященных военному строительству. Разрабатывая принципы армии нового типа, он не раз обращался к проблеме морального духа, подразумевая под последним и «боевое настроение», и «классовый инстинкт»3. Историки и политические деятели вслед за
Учебник тактики. Киев, 1910; Парский Д. П. Причины наших неудач в войне с Японией. Необходимые реформы в армии. СПб., 1906; Свечин А. А. Война в горах. Тактическое исследование по опыту русско-японской войны. Ч. 1—2. СПб., 1906—1909; Русско-японская война 1904—1905 гг. По документальным данным труда Военно-исторической комиссии и другим источникам. СПб., 1912; и др.
1 Геруа А. После войны о нашей армии. СПб., 1907; Корф Н. О воспитании воли на
чальников // Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. М., 2000. С. 198—
212; Новицкий В. Ф. На пути к усовершенствованию государственной обороны // Государ
ственная оборона России. М., 2002. С. 391.
2 Павлович М. (Вельтман М.) Русско-японская война М., 1925; Романов Б. А. Россия
в Маньчжурии. Л., 1928; Из истории «идеологической борьбы» самодержавия с революци
онным движением в армии // Красный архив. 1931. Т. 1 (44); Из истории революционного
движения в армии в 1905—1906 гг. // Там же. 1935. Т. 4 (71); Левицкий Н. А. Русско-
японская война 1904—1905 гг. М., 1938; Колчинин Б. Оборона Порт-Артура в Русско-
японскую войну 1904—1905 гг. М., 1939.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 36; Т. 39. С. 57; Т. 41. С. 121; Т. 10. С. 251—
255.
В. И. Лениным утверждали, что политика царизма на Дальнем Востоке была совершенно чуждой интересам народа, что войну с Японией в итоге проиграл не русский солдат, а самодержавие1.
В 1940—1980-х гг. опубликовано значительное количество обобщающих работ, посвящённых истории Русско-японской войны2, а также развитию военной мысли и военного искусства3. Наибольшее развитие в историографии по вполне понятным причинам получает тема участия солдат и офицеров в революционном движении, антивоенная агитация и пропаганда, которая велась политическими партиями среди личного состава, мобилизованного на войну, солдат и офицеров на театре военных действий4.
Проблема морального духа Маньчжурской армии специально не разрабатывалась, но затрагивалась при рассмотрении вопросов подготовки офицерского состава Русской армии в анализируемый период5, а также проблемы «власть и армия»6.
В постсоветский период историографии в новых методологических и конкретно-исторических реалиях формируется новая концепция военной истории России. Ее характерными чертами являются междисциплинарные подходы, развитие теории военно-исторической науки,
1 История ВКП(б). Краткий курс. М., 1938. С. 52—53; Ярославский Е. М. Русско-
японская война и отношение к ней большевиков. М., 1939; Покровский М. Н. Русская ис
тория в самом сжатом виде // Избранные произведения. М., 1967. Кн. 3. C. 330—345;
Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990.
2 Птицын Б. Русско-японская война 1904—1905 гг. М. 1941; Сидоров А. Л. Русско-
японская война (1904—1905). М., 1946; История русско-японской войны 1904—1905 гг. /
под ред. И. И. Ростунова. М., 1977; Сметанин А. И. Оборона Порт-Артура. М., 1991; и др.
3 Свечин А. А. История военного искусства. М., 1922—1923; Его же. Эволюция во
енного искусства. М. ; Л., 1927—1928; Бескровный Л. Г. Из истории высшей военной шко
лы в России // Военная мысль. 1946. № 10. С. 107—122; Иванов К. Русская военная мысль
на рубеже XIX—XX вв. // Там же. 1946. № 7; Строков А. О самостоятельности и особен
ностях развития русского военного искусства. М., 1949.
4 Сенчакова Л. Т. Революционное движение в русской армии и на флоте в конце
XIX — начале ХХ века. М., 1972; Голуб П. А. Большевики и армия в трех революциях. М.,
1977; Поликарпов В. Д. Военная контрреволюция в России в 1905—1917 гг. М., 1990; и др.
5 Жесткова Т. П. Краткий исторический очерк развития кадетских корпусов в Рос
сии. М., 1944; Алпатов Н. И. Учебно-воспитательная работа в дореволюционной школе
интернатского типа: Из опыта кадетских корпусов и военных гимназий в России. М., 1958;
Агеев А. Офицеры русского Генерального штаба об опыте русско-японской войны // Во
енно-исторический журнал. 1975. № 8. С. 99—104; Серебряников В. В., Карнаухов В. В.
Воспитывать историей // Там же. 1989. № 7. С. 41—49; Каменев А. И. История подготовки
офицерских кадров в России. М., 1990; Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX —
начале ХХ в. М., 1991; и др.
6 Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже ХIХ—ХХ вв.,
1881—1903. М., 1973; Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале ХХ века: Очерки
военно-экономического потенциала. М., 1986.
жанровое и тематическое разнообразие исследований. Одним из ведущих направлений стала военно-историческая антропология1. В ее рамках изучаются психологические аспекты прохождения службы в армии, морально-психологическое обеспечение военнослужащих, «образ врага» и т.д.
Для современной отечественной историографии рассматриваемой темы характерно обращение к проблеме истории ее изучения2. Исследуется пропаганда и агитация в русской армии, ее информационное обеспечение3, а также выявляется место и роль органов цензуры в формировании общественного мнения о войне4. Особо отметим работы, посвященные подготовке и воспитанию офицерского корпуса начала XX века5.
На рубеже XX—XXI столетий начинается изучение такого важного аспекта военной истории, как формирование и поддержание воинской дисциплины в русской армии, в том числе и в Русско-японскую войну6. Следует выделить монографию А. В. Горожанина и С. М. Ди-ривянкина7, в которой на обширной источниковой базе рассматривает-
1 Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М., 1999;
Крысько В. Г. Секреты психологической войны. Минск, 1999; Жукова Л. В. Формирование
«образа врага» в Русско-японской войне 1904—1905 гг. // Воен.-ист. антропология : еже
годник. 2003/2004; и др.
2 Кравцев И. Н. Зарубежная историография и источниковедение о русско-японской
войне 1904—1905 годов. М., 2004; Ипполитов Г. М. «Духа не угашайте…»: моральный дух
русской армии и его укрепление в 1870—1914 гг.: история изучения. Самара, 2008.
3 Мизь Н. Г., Сидоров А. Ю. Первая военно-полевая газета России. Владивосток,
2004.
4 Волковский Н. Л. История информационных войн : в 2 ч. СПб., 2003; Айрапетов
О. Р. Пресса и военная цензура в русско-японскую войну // Русско-японская война 1904—
1905 гг.: взгляд через столетие. М., 2004. С. 341—354; Буранок А. О. Информационное
обеспечение Русско-японской войны в провинции (на материалах Самарской губернии) //
Изв. СНЦ РАН. Спец. вып. «Актуальные проблемы истории, археологии, этнографии».
Самара, 2006. С. 111—120.
5 Во славу Отечества (история и традиции отечественного офицерства) / В. Н. Са-
мусь. Кстово, 1992; Волков С. В. Русский офицерский корпус. М., 1993, 2003; Галушко
Ю. А., Колесников А. А. Школа российского офицерства: ист. справ. М., 1993; Ипполитов
Г. М., Ефремов В. Я. К вопросу о социальных условиях формирования личности армей
ских офицеров царской России в конце XIX — начале XX в. // Клио. СПб., 1999. № 3; и др.
6 Исакова Е. В. Русское военное духовенство в войне с Японией 1904—1905 гг. // Из
истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в
XIX—XX веках. СПб., 1998. С. 131—148; Шишов А. В. Россия и Япония: история военных
конфликтов. М., 2000; Романов Н. Н. Очерки истории воинской дисциплины: конец XIX—
начало XX в. Сызрань, 2002; Морихин В. Е. Традиции офицерского корпуса русской ар
мии. М., 2010; и др.
7 Горожанин А. В., Диривянкин С. М. Деятельность органов государственной власти
и военного управления по укреплению морального духа корпуса армейских офицеров
(1900—1914). Самара, 2005.
ся деятельность органов государственной власти и военного управления по укреплению морального духа армейских офицеров накануне Первой мировой войны. Проблема также нашла отражение в диссертационных работах1.
В целом в новейшей отечественной историографии были переосмыслены и скорректированы некоторые сложившиеся представления о моральных критериях воспитания личного состава армии, результатах деятельности властных и военных структур в этой области в период Русско-японской войны. Особого внимания заслуживают терминологические исследования, позволившие уточнить содержание таких категорий, как «моральный дух», «патриотическое воспитание», «государственный патриотизм» и другие2, что помогло более полно показать формы их проявления в 1904—1905 гг. Однако на сегодняшний день отсутствуют исследования, в которых обобщался бы опыт государственных органов власти по воспитанию морального духа Маньчжурской армии.
Зарубежная историография подразделяется на историографию русского зарубежья и собственно зарубежную историографию. Можно отметить работы обзорного характера выдающихся деятелей конца XIX — начала XX столетия, посвященные боевым традициям русской армии и военно-патриотической мысли3. Вопросы патриотического воспитания военнослужащих являлись предметом пристального внимания крупного военного историка А. А. Керсновского4.
1 Симашенков П. Д. Деятельность властных структур и органов военного управления
по патриотическому воспитанию офицерства Российской армии (1890—1914 гг.) : авто-
реф. дис. … канд. ист. наук. Самара, 2003; Мещерякова И. Г. Деятельность органов госу
дарственной власти и военного управления по укреплению морального духа русской ар
мии (1870—1914 гг.). Историографическое исследование. Самара, 2004; Диривянкин С. М.
Моральный дух офицеров Российской армии и его укрепление: исторический опыт, уроки
(1900 — август 1914). Самара, 2006; Маслов А. В. Воспитание корпуса армейских офице
ров в духе преданности престолу и Отечеству (1880—1914 гг.). Историческое исследова
ние. М., 2007; Новичков А. В. Фронтовой быт боевых частей и подразделений русской ар
мии во время Русско-японской войны 1904—1905 гг. (по материалам личного происхож
дения). М., 2009; и др.
2 Ефремов В. Я. К вопросу о диалектике сущности и содержании категории «моральный
дух армии» в источниках и литературе периода перестройки (вторая половина 1980-х — 1991
гг.) // Известия СНЦ РАН. Спец. вып. «Актуальные проблемы истории, археологии, этногра
фии». Самара, 2006. С. 256—263; и др.
3 Российские офицеры. Буэнос-Айрес : Ин-т по исследованию проблем войны и ми
ра, 1959; Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. Вашингтон, 1981; Изме-
стьев Ю. В. Россия в XX веке. Нью-Йорк, 1990; Русское зарубежье: государственно-
патриотическая и военная мысль. М., 1994; и др.
4 Керсновский А. А. История русской армии : в 4 кн. Кн. 3—4. М., 1994; Его же. На
ша будущая армия // Какая армия нужна России?: Российский воен. сб. М., 1995. Вып. 9.
Собственно зарубежная историография состоит в основном из заметок и мемуаров иностранных военных специалистов и корреспондентов1. Немецкие историки рассматривали тему патриотизма, повышения уровня морально-психологического состояния армейского офицерства и нижних чинов через призму компаративного исследования социального статуса офицеров и воинских традиций армий России и Пруссии2.
Историографический анализ отечественных и зарубежных работ показывает отсутствие специальных исследований, посвященных анализу исторического опыта укрепления морального духа личного состава русской армии в Русско-японскую войну 1904—1905 гг., что подтверждает актуальность изучения этой проблемы для отечественной исторической науки.
Цель исследования — осуществление комплексного анализа деятельности государственных органов Российской империи по укреплению морального духа Маньчжурской армии в период Русско-японской войны в марте 1904 — сентябре 1905 г. Достижение поставленной цели обеспечивается решением ряда конкретных исследовательских задач:
-
Определить сущность и рассмотреть содержание государственной концепции деятельности по укреплению морального духа Вооруженных сил Российской империи.
-
Раскрыть структуру государственной концепции деятельности по укреплению морального духа вооруженных сил Российской империи и охарактеризовать ее основные элементы.
-
Исследовать деятельность государственных органов по разъяснению военно-политической обстановки, целей войны и задач по достижению победы над противником.
-
Проанализировать деятельность органов государственной власти по оценке состояния морального духа войск и ее учет командованием в подготовке и проведении сражений и боев.
-
Проследить динамику процесса укрепления воинской дисциплины и правопорядка в Маньчжурской армии.
Методология исследования. Соискатель опирался на диалектический метод, предполагающий освещение темы в многообразии воз-
1 Гамильтон Л. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской вой
ны: пер. с англ. СПб., 1907. Вып. 2; Гедке. Письма военного корреспондента в Русско-
японскую войну 1904—1905 гг. // Братская помощь. 1907. № 10. С. 79—123; Теттау Э. Во
семнадцать месяцев в Маньчжурии с русскими войсками. СПб., 1907. Ч. 1.
2 Beirau D. Die Militren und die russische Gesellschaft bis zum Revolution. Kln; Wien,
1984; Stein H. P. Der Offizier des russischen Heeres in Zeitabschnitt zwischen Reform und Re
volution (1861—1905). Berlin, 1967.
никающих глубинных связей и отношений. Методологическую основу составляют положения авторитетных представителей мировой, отечественной исторической и другой общественной мысли. Анализ проблемы осуществлялся на основе общенаучных принципов объективности и историзма. Используя методологию, в том числе и в качестве системы методов и определенных подходов к изучению рассматриваемой темы, диссертант выделил общенаучные методы: анализ-синтез, исторический и логический, классификационный, контент-анализ, факторный анализ и другие, а также специально-исторические методы: системный и сопоставительный, синхронный и диахронный, метод экстраполяции, компаративный и некоторые другие. В диссертации соединяются хронологический и проблемный подходы. Последний является оптимальным, так как дает возможность более полного охвата во времени и пространстве многоаспектной конкретно-исторической обстановки, в которой проходила деятельность государственных органов Российской империи по укреплению морального духа Маньчжурской армии в исследуемый период.
Источниковая база исследования. При написании диссертации использовались неопубликованные и опубликованные источники.
Первую по степени важности группу источников составили материалы 21 фонда Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Основная масса документов по теме диссертации выявлена в РГВИА. Их можно классифицировать следующим образом: документы текущего делопроизводства; статистического характера; личного происхождения. Наиболее ценная информация содержится в документах текущего делопроизводства, которые подразделены на несколько групп:
-
материалы, содержащие сведения в области деятельности органов государственной власти и военного управления в сфере укрепления морального духа личного состава. В фондах Канцелярии Военного министерства (Ф. 1), Главного штаба (Ф. 400), Совета государственной обороны (Ф. 830), Военно-походной канцелярии Его Императорского Величества (Ф. 970), Главного управления Генерального штаба (Ф. 2000) содержатся документы, относящиеся к стратегическим вопросам военного строительства, в том числе касающиеся укрепления морального духа армии в период Русско-японской войны;
-
документация военных образовательных учреждений: в фондах Николаевской академии Генерального штаба (Ф. 544), Комитета по об-
разованию войск при Военном совете (Ф. 868) сосредоточены документы отчетного характера, позволяющие рассмотреть процесс деятельности государственных органов по разработке нормативных актов, регламентирующих воспитательную работу среди солдат и офицеров: переписка с Главным штабом, штабами военных округов о морально-психологическом состоянии личного состава и т.д. Также содержатся характеристики офицеров-слушателей академии, формирующие представление о критериях и уровне нравственного воспитания командного состава армии накануне Русско-японской войны;
3) материалы, посвященные непосредственно Русско-японской войне 1904—1905 гг. Наиболее важные документы отложены в Ф. 487 — Русско-японская война. Он включает донесения командующего Маньчжурской армией императору Николаю II о состоянии войск, дневники и воспоминания участников Русско-японской войны, приказы по армиям, корпусам, дивизиям, в которых отражена деятельность командования в сфере укрепления воинской дисциплины и разъяснении целей и задач войны. В фонде Военно-учетного архива (Ф. 846) были изучены журналы боевых действий полков Забайкальского и Оренбургского казачьего войска, составленные командирами соответствующих подразделений и содержащие дополнительную информацию по теме.
Статистические сведения представлены отчетами о состоянии Оренбургского и Забайкальского казачьих войск, хранящимися в фонде Главного управления казачьих войск (Ф. 330). Отчеты состоят из двух частей: гражданской и военной. Наибольший интерес для исследования представляла военная часть отчетов за 1904—1905 гг. Данные документы позволили проследить изменение численности войск, связанное с войной, выявить специфику органов управления, а также уровень воинской дисциплины. Существенное значение имеют документы, хранящиеся в фонде Главного управления военно-учебных заведений (Ф. 725): материалы, отражающие деятельность образовательных структур военного ведомства в сфере образования и профессиональной подготовки — отчеты о работе подведомственных Главному управлению вузов и т.д.
Документы личного происхождения включает Ф. 165, который содержит воспоминания генерала А. Н. Куропаткина в период его деятельности на посту военного министра, а также письма, адресованные ему, от командиров частей и соединений. В Ф. 260 выявлены воспоминания солдат и офицеров, свидетельствующие об атмосфере в армии и обществе в 1904—1905 гг.
Особый интерес представляют материалы Государственного архива Российской Федерации: Ф. 601 (Николай II Романов) и Ф. 679
(Александр I Романов). Содержащиеся в них документы позволили не только проследить преемственность традиций укрепления морального духа армейского офицерства, но и произвести компаративный анализ приоритетных направлений политики самодержавия в сфере военного строительства.
В Отделе рукописей Российской государственной библиотеки были исследованы материалы личных фондов В. П. Кравкова, А. А. Ки-реева, П. И. Корженевского, М. С. Галкина, М. В. Алексеева (ОР РГБ. Ф. 140, 126, 436, 802, 855), которые помогли дополнить и уточнить представления о моральном состоянии Маньчжурской армии в годы Русско-японской войны.
Вторую обширную группу источников составляют опубликованные документы органов государственной власти Российской империи. Это прежде всего нормативно-правовые акты и ведомственные документы, содержащие социальную информацию о личном составе армии, ее традициях1; документы регламентирующего характера, свидетельствующие о механизме подготовки и обучения войск2; всеподданнейшие отчеты и доклады по Военному министерству3; официальные справочники4. Особое место в группе опубликованных источников занимают труды крупных отечественных и зарубежных государственных, политических, военных, научных, общественных деятелей. Среди источников данной группы особого внимания заслуживают работы военных историков и теоретиков конца XIX — начала ХХ столетия5.
Наиболее интересные и содержательные материалы для исследования выявлены в таких периодических изданиях, как «Разведчик», «Военный сборник» и «Братская помощь6. Статьи русских офицеров,
1 Свод военных постановлений 1869 г. Кн. 6: Прил. к ст. 34; Свод основных законов
Российской империи. СПб., 1906. Разд. 1, Ст. 70. Полное собрание законов Российской
империи II собр. : в 36 т. СПб., 1850—1880. Т. XXXI. № 31236; Приказы по военному ве
домству за 1904, 1905 гг.
2 Инструкция по воспитательной части для кадетских корпусов. СПб., 1886; Инст
рукция, определяющая правила воинского воспитания в военных училищах. СПб., 1900.
3 Всеподданнейший доклад по Военному министерству за 1904 г. СПб., 1905; Все
подданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1904 г. СПб., 1906.
4 Списки генералов по старшинству. СПб., 1903; Списки генералов по старшинству.
СПб., 1904; Списки полковников по старшинству. СПб., 1903.
5 Изместьев П. И. Из области военной психологии. Варшава, 1907; Головин Н. Н.
Высшая военная школа. СПб., 1908; Драгомиров М. И. Одиннадцать лет. 1885—1905 гг.
СПб., 1909; Михневич Н. П. Основы русского военного искусства. СПб., 1910; и др.
6 Вестник Маньчжурской армии. 1904. 1 июня, № 4; 1904. 15 сент., № 48; Войде К.
По поводу вопроса о причине наших неудач в японской войне // Русский инвалид. 1905.
3 июля; Друцкой С. А. Воинская дисциплина и способы ее улучшения в Русской армии //
Разведчик. 1905. № 787; Рябинин А. На войне // Братская помощь. 1907. № 7.
критикующих армейские порядки, были в подавляющем большинстве проникнуты идеей патриотизма. Особенно ярко это проявилось в обсуждении итогов Русско-японской войны 1904—1905 гг., военная публицистика того периода никогда не опускалась до уничижительной критики или простой ретроспекции; наоборот, критика войны с Японией была конструктивной.
Особую группу составляют опубликованные источники личного происхождения. Были привлечены воспоминания видных военачальников, государственных и общественных деятелей1, военнослужащих2, очевидцев военных событий3. Данные источники выполняли главным образом функцию дополнения, подтверждая или опровергая свидетельства других источников.
В целом источниковая база достаточна для решения основных задач данного исследования.
Научная новизна работы определяется, прежде всего, самой постановкой научной задачи. Она заключается в том, что впервые в отечественной историографии всесторонне и комплексно исследована деятельность государственных органов Российской империи по укреплению морального духа Маньчжурской армии в период Русско-японской войны (март 1904 — сентябрь 1905 г.). На обширной и разнообразной источниковой базе, основу которой составляют неизвестные ранее или малоизвестные архивные документы и материалы, обобщен исторический опыт практической реализации государственной концепции деятельности по укреплению морального духа Вооруженных сил Российской империи применительно к Маньчжурской армии, личный состав которой вынес основные тяготы и лишения боевых действий в Русско-японской войне.
Положения, выносимые на защиту:
1. Государственная концепция деятельности по укреплению морального духа вооруженных сил Российской империи базировалась на идеологическом фундаменте консервативно-охранительной политики само-
1 Куропаткин А. Н. Записки о Русско-японской войне: Итоги войны. Берлин, 1909;
Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1991; Витте С. Ю. Избранные воспоминания.
М., 1993; Редигер А. Ф. История моей жизни : в 2 т. М., 2002; и др.
2 Парский Д. П. Воспоминания и мысли о последней войне (1904—1905): Стоянка на
Шахэ. Мукденский погром. Сыпингайские позиции. СПб., 1906; Апушкин В. А. Куропат-
кин: из воспоминаний о русско-японской войне. СПб., 1908; Игнатьев А. А. Пятьдесят лет
в строю. Т. 1. М., 1959; и др.
3 Павлов Е. В. На Дальнем Востоке в 1905 году: из наблюдений во время войны с
Японией. СПб., 1907; Боткин Е. С. Свет и тени русско-японской войны 1904—1905 гг. (из
писем жене). СПб., 1908; Порт-Артур: Воспоминания участников. Нью-Йорк, 1955.
державия — уваровской теории официальной народности. Военно-патриотическая ценностная триада «За Веру, Царя и Отечество» опиралась на национальные традиции наивного монархизма и историческую роль единодержавия как гаранта суверенитета России. Символом Отечества, олицетворением национально-патриотической идеи являлся самодержец, что вполне согласовывалось с представлениями о божественном происхождении царской власти. Это нашло отражение в соответствующих нормативно-правовых актах, которые были разработаны органами государственной власти и военного управления с учетом разных подходов к решению проблемы укрепления морального духа армии, накопленного в военно-образовательных заведениях и войсках опыта обучения и воспитания личного состава армии в духе военно-патриотической идеи. Основным недостатком данной государственной концепции являлось отсутствие гибкости, умения быстрой адаптации к изменениям в социально-экономической, политической и духовной жизни Российской империи.
-
В Российском государстве существовала четкая организационная структура практической реализации государственной концепции укрепления морального духа вооруженных сил. Ей была присуща жесткая иерархия и сложный состав элементов разнообразных по форме и содержанию мероприятий, проводившихся с использованием многочисленных средств и методов, отражавших специфику основных направлений воздействия на личный состав.
-
Основным фактором, определявшим проблему укрепления морального духа Маньчжурской армии, являлось ухудшение морального состояния войск, вызванное поражениями в сражениях и боях. Органам государственной власти и военного управления приходилось предпринимать меры к снижению их негативного влияния. Приоритетными направлениями в этой сфере являлись: разъяснение целей и задач войны среди личного состава армии путем целенаправленной агитации и пропаганды; духовная консолидация солдат и офицеров посредством повышения авторитета самодержавия; оценка состояния морального духа войск и ее учет командованием в подготовке и проведении сражений и боев; укрепление воинской дисциплины и правопорядка в войсках.
-
Среди форм агитационно-пропагандистской работы необходимо выделить синтез политической и гуманитарной составляющих. Однако зачастую гуманитарная составляющая девальвировалась культивацией среди личного состава армии шовинистских и националистских лозунгов. В целом агитационно-пропагандистский аппарат только проходил стадию своего становления. По-прежнему главной ее составляющей
являлась, как и в мирное время, деятельность военного духовенства, которая не всегда достигала надлежащей эффективности в подъеме уровня морального духа войск.
5. Несмотря на то, что уровень воинской дисциплины и правопорядка в войсках в основном обеспечивал решение ими задач по боевому предназначению, проблема негативных проявлений воинской дисциплины в Маньчжурской армии так и не была до конца решена.
Практическая значимость диссертации. Материалы исследования могут быть использованы в обобщающих работах, монографических и диссертационных трудах по истории Русско-японской войны, при подготовке лекционных курсов по новейшей истории России, спецкурсов по военной истории.
Апробация результатов исследования. Полученные диссертантом результаты обсуждались на заседаниях и методологическом семинаре аспирантов кафедры Отечественной истории и археологии Поволжской государственной социально-гуманитарной академии; основные положения и выводы исследования представлены в докладах на всероссийской научной конференции «Платоновские чтения» (Самара, 2007) и международной научной конференции «Роль конфессий в развитии межнациональных отношений» (Самара, 2008).
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, включает введение, две главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложения.
