Содержание к диссертации
Введение
Глава I «Существование» в феноменологии Э. Гуссерля 14
1. Феноменология и экзистенциализм в философии М. Мерло-Понти ... 14
2. Понятие существования в ранней философии Э. Гуссерля 27
1. «Модусы» существования реальных и идеальных объектов...29
2. «Интенциональное» и «действительное» существование 31
3. Феноменальное и абсолютное существование 35
3. Мир как универсальный горизонт. «Жизненный мир» 49
Глава II Интерпретация М. Мерло-Понти философии Э. Гуссерля 63
1. Феноменологическое описание 67
2.Феноменологическая редукция 74
3. Эйдетическая редукция 78
4. Рациональность и проблема обоснования (фундирования) 80
5. Жизненный и до-объектный мир 87
6. Тетическая и действующая интенциональность 100
Глава III Плоть мира и воплощенное существование
1. Смыслополагание: поведение, восприятие и язык 114
2.Проблема тела 136
3.Пространство и время 153
Заключение 161
Библиография
- Феноменология и экзистенциализм в философии М. Мерло-Понти
- Понятие существования в ранней философии Э. Гуссерля
- Феноменологическое описание
- Смыслополагание: поведение, восприятие и язык
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Феноменология с момента своего возникновения на протяжении всего века являлась одним из самых влиятельных направлений в западной философии и остается таковой и поныне. Феноменологический метод до сих пор находит применение в онтологии, гносеологии, эстетике, социологии. Из феноменологии вышел экзистенциализм XX века и не переставал испытывать на себе ее воздействие в ходе своего развития. Признать влияние идей Э. Гуссерля или назвать их в качестве методологического основания, предпосылок или отправного момента своей философии могли бы М. Хайдеггер, М. Шелер, Б. Вальденфельс, К. Хельд, К. Ясперс, Н. Гартман, Р. Ингарден, А. Шюц, Г. Шпет, Э. Левинас, Ж.-П. Сартр, П. Рикёр, М. Дюфрен, Ж. Деррида, Г. Морпурго-Тальябуэ и другие.
«Феноменология восприятия» (1947) М. Мерло-Понти наряду с «Бытием и временем» (1927) М. Хайдеггера и «Бытием и Ничто» (1945) Ж.-П. Сартра явилась очередным исследовательским проектом феноменологии. Ко времени ее написания на место единой феноменологии пришло множество разнообразных феноменологии, созданных последователями Гуссерля в соответствии с собственными намерениями, целями и потребностями. Разработанная Морисом Мерло-Понти оригинальная творческая интерпретация гуссерлевскои феноменологии познакомила интеллектуальные круги Франции с поздними воззрениями Гуссерля, в частности, с концепцией жизненного мира, и на продолжительное время определила облик его идей во Франции. В связи с этим представляется необходимым и актуальным провести исследование, проясняющее характер отношения между философскими новациями Мерло-Понти и их тематическим и
методологическим истоком — гуссерлевской философией, без чего невозможна адекватная оценка степени влияния феноменологии Гуссерля на современную философскую традицию Франции.
Проблема существования как стержневая, пронизывающая все
творчество Мерло-Понти, будь то размышления о поведении или о
языке, и как наиболее одиозная и неоднозначная в феноменологии
Гуссерля кажется наиболее подходящей для рассмотрения вопроса о
взаимоотношении их философий. Кроме того, экзистенция, по словам
Мерло-Понти, является одним из двух великих философских открытий
нашего времени и как таковая всегда должна находится в центре
философского рассмотрения, в процессе непрерывной актуализации.
Философия Мерло-Понти, придающая прагматическое,
гуманистическое измерение гуссерлевскому логико-
гносеологическому учению о существовании, вбирающая в себя его учение о жизненном мире, является попыткой преодоления трансцендентализма и сенсуализма во всех его проявлениях, которые только разрывали человека и мир, не учитывая того факта, что человек всегда уже в мире, человеческое бытие это всегда бытие-в-мире. Экзистенциальная феноменология, главными представителями которой являются М. Хайдеггер в Германии и М. Мерло-Понти во Франции, не просто вернула человека в мир, но описала и этот мир как человеческий. Человек и мир не отделены друг от друга, но образуют единство взаимоотношений. Человеческое существование в мире является проектом мира: структура мира обрисовывается движением трансценденции, смыслополаганием.
Уяснение такой позиции имеет далеко идущие последствия в плане понимания сущности человека и человеческого познания и представляется особенно актуальным в контексте построений постмодернистской философии, которая описывает современную
человеческую ситуацию как гиперреальную, симуляционную (Ж. Бодрийяр), характеризующуюся отсутствием смысла, цели действий. Предметом постмодернистского описания является безразличный, индифферентный, лишенный референциальности мир, в котором ликвидирован Другой, только в отношении к которому и возможно самоопределение. Положение об уничтожении Другого и о следующих за ним изолировании и исчезновении личности позволило постструктуралистской феноменологии (Ж. Делёз, Ж. Деррида, В.А. Подорога, М. Фуко) констатировать «смерть человека» и перейти от проблем существования к топологическим конструкциям, «метафизикам ландшафта». С одной стороны, представители философии постмодернизма относят себя к последователям Мерло-Понти, развивающим основные положения его философской концепции, опираясь на разработанные им понятия «телесности», «плоти мира», «складки». С другой стороны, в своей негации субъектного, в сведении человеческого существования к существованию дискурсивному и в последующей его деконструкции они принципиально игнорируют проблему истины, или смысла -проблему, регулирующую движение мысли Мерло-Понти, убежденного в том, что «человек обречен на смысл».
Проведенная автором диссертации работа не претендует на исчерпывающее разъяснение затрагиваемых проблем; она направлена на то, чтобы способствовать устранению непроясненностей и недоговоренностей в области истории философии, которые неизбежно будут существовать до тех пор, пока не определено место, отводимое Гуссерлю в инкорпорированных, по оценке Жана Ипполита, в мировоззрение целой эпохи взглядах Мерло-Понти.
Степень разработанности проблемы
Количество появившихся за последние полвека на Западе публикаций, посвященных феноменологии и учениям отдельных ее представителей, не поддается исчислению. Помимо многочисленных сборников выходят специализированные периодические издания на немецком, английском, французском, испанском, румынском языках1. Из англоязычных исследований феноменологии Мерло-Понти можно отметить работы МС. Диллона, Р. Куанта, Т. Лэнгана, У. Луижпена, Г. Мэдисона, С. Мэллина, П. Хадреаса, рассматривающих философию Мерло-Понти в целом, Р. Лэнигана, осуществляющего анализ его лингвистической теории, г "-;', .' работы Д. Лоу, Дж. О'Нейла, А. Рэбила, посвященные социальной и политической философии французского мыслителя, а также проведенное Е. Кэлиным сравнение эстетики Мерло-Понти со взглядами Сартра.
Исследованиями по феноменологической философии в нашей стране занимались: В.Ф. Асмус, В.У. Бабушкин, К.С. Бакрадзе, А.Ф. Бегиашвили, А.С. Богомолов, А.Т. Бочоришвили, П.П. Гайденко, В.Д. Губин, З.М. .Какабадзе, В.В. Калиниченко, М.А. Киссель, Т.А.Кузьмина, В.А. Куренной, М.К. Мамардашвили, Ю.К. Мельвиль, А.В. Михайлов, В.И. Молчанов, Н.В. Мотрошилова, А.П. Огурцов, Т.И. Ойзерман, Я.А. Слинин, Э.Ю. Соловьев, Г.М. Тавризян и другие. Поздний период творчества Э. Гуссерля освещен в кандидатских диссертациях З.М. Какабадзе «Проблема «экзистенциального
1 «Alter: Revue de Phenomenologie», «Chiasmi International (Trilingual Studies
Concerning Merleau-Ponty's Thought)», «Escritos de Filosofia», «Glimpse
(Publication of the Society for Phenomenology and Media Studies)», «Heidegger
Studies», «Husserl Studies», «Investigaciones Fenomenologicas: Anuario de la
Sociedad Espafiola de Fenomenologia», «Journal Phenomenologie», «The Journal
of the British Society for Phenomenology», «Menschenontologie»,
«Phaenomenologische Forschungen», «Phainomena», «Philosophy and
Phenomenological Research», «Recherches Husserliennes», «Studia
Phaenomenologica: Romanian Journal for Phenomenology» и др.
кризиса» и трансцендентальная феноменология Э. Гуссерля» (1966), И.С. Гатиной «Экспликация события в экзистенции жизненного мира» (1998), Ю. В. Циплаковой «Концепция жизненного мира в философии Э. Гуссерля» (1999) и др.
В то же время работ по французской феноменологии крайне мало. Философии М. Мерло-Понти, который, по определению П. Рикёра, является величайшим французским философом, до сих пор не посвящено ни одной отдельной монографии. В лучшем случае это отдельные главы книг2, либо разделы историко-философских сборников . Отдельные моменты философской концепции Мерло-Понти затронуты в ряде статей4.
Впервые масштабное рассмотрение философии Мерло-Понти было предпринято в диссертационном исследовании В. И. Кривопальцева «Феноменология М. Мерло-Понти» (1975). Внимание исследователя сосредоточено на концепции восприятия; большое место уделено анализу феноменологического метода Мерло-Понти -принципа «всеобщей неоднозначности» (l'ambiguete). Некоторые
См.: историко-философские обзоры В.Н. Кузнецова («Французская буржуазная философия XX века» (1970) и «Французское неогегельянство» (1982)) и Т.А. Сахаровой («От философии существования к структурализму» (1974)), анализ эстетических воззрений Мерло-Понти К. М. Долгова («От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско-эстетической мысли XX века» (1990)), философская интерпретация В. А. Подороги («Феноменология тела» (1995)), обзор философии языка Мерло-Понти Ю.С. Степанова («Язык и метод» (1998)).
3 См.: «Современный экзистенциализм» (1966), «Философия марксизма и
экзистенциализма» (1971) и др.
4 См.: К. М. Долгов «Философия и эстетика Мерло-Понти», В.Л. Кошелева
«Новая онтология и человеческая субъективность в философии М. Мерло-
Понти», В. И. Кривопальцев «О специфике антропологического принципа в
концепции М. Мерло-Понти», В. Пиворюс «Перцептуальное сознание в
феноменологии М. Мерло-Понти», Н.А. Слюсарева «Экзистенциализм М.
Мерло-Понти и проблемы языка», В. И. Стрелков «Философия и судьбы
дилеммы «науки о природе - науки о духе» в последних работах М. Мерло-
Понти» и др.
аспекты творчества французского философа проанализированы также в кандидатских диссертациях: В.Л. Кошелевой «Проблема субъективности в философии М. Мерло-Понти» (1986); Л. Б. Щербаковой «Социальная философия М. Мерло-Понти» (1996), где предпринята попытка определить взаимоотношение социально-политических взглядов Мерло-Понти и философии марксизма, в связи с чем, большое внимание уделено его полемике с Сартром; О. В. Зайцевой «Категория бытия в философии М. Мерло-Понти» (2000), посвященной анализу онтологической концепции позднего периода мысли философа, рассмотренной, по преимуществу, в контексте идей А. Кожева, Ж.-П. Сартра и Мартина Хайдеггера.
Из работ французского мыслителя на русский язык переведены только «Феноменология восприятия», сборник статей «Знаки» (1960) (пер. И.С. Вдовиной) и эссе «Око и дух» (1961) (пер. А. Густыря). Такие важные для понимания становления его философии работы как «Структура поведения» (1942), сборник статей и очерков «Смысл и бессмыслица» (1948), а также «Видимое и невидимое» (опубл. в 1964), в которой разрабатывается онтологическое учение, «Косвенный язык и голоса безмолвия» (1952), «Проза мира» (опубл. в 1969), посвященные анализу языка, «Гуманизм и террор» (1947) и «Приключения диалектики» (1955), в которых представлена социально-политическая концепция Мерло-Понти, его полемика с Ж.-П. Сартром, все еще остаются вне контекста русскоязычного историко-философского рассмотрения.
Цели и задачи исследования
Цель диссертации — раскрыть и проанализировать проблему существования в феноменологии Мерло-Понти, выявить основные составляющие ее моменты, определить ее характерные особенности
путем сопоставления с понятием существования у Гуссерля; проследить влияние на становление проблемы существования в философии Мерло-Понти со стороны современных ему философских концепций (сартровской версии экзистенциализма, фундаментальной онтологии М. Хайдеггера), а также гештальт-психологии, «структурной» лингвистики Ф. де Соссюра.
Поставленная цель реализуется при постановке и решении следующих взаимосвязанных задач:
Представить феноменологическую философию Гуссерля как основной методологический и тематический исток философии Мерло-Понти.
Для этого выявить отношение Мерло-Понти к экзистенциализму и феноменологии в вопросе о методе, проследить изменение его позиции в отношении их методологического основания.
Рассмотреть концепцию существования у Гуссерля. Проследить внутреннюю взаимосвязь и последовательность развития взглядов философа, показать цельность его мировоззрения, выявить предпосылки для имеющего последовать в философии Мерло-Понти «утяжеления» понятия существования.
Осуществить анализ экзистенциального углубления основных понятий феноменологии Гуссерля, предпринятого Мерло-Понти с опорой на некоторые положения онтологии Хайдеггера; в том числе указать на опосредованное влияние последнего через знакомство Мерло-Понти с представленными в работах О. Финка, последователя Хайдеггера, интерпретациями идей Гуссерля.
Рассмотреть концепцию существования Мерло-Понти на основе анализа взаимосвязи основных проявлений и сущностных характеристик существования: поведения, восприятия, языка,
смыслополагания, воплощенности, временной и пространственной обусловленности.
Отметить влияния на становление отдельных моментов концепции существования Мерло-Понти со стороны философского окружения: Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, Ф. де Соссюра.
Определить проблематичность человеческого существования в понимании Мерло-Понти как подверженность постоянной угрозе потери личного существования, а само существование — как трансцендирование в движении обретения смысла.
Методология исследования
Методологическую основу диссертации составляет системный историко-философский подход, позволяющий провести целостное исследование феноменологии М. Мерло-Понти на основе истолкования проблемы существования и определения ее значения в общей структуре мысли философа. Исследование учения Мерло-Понти проводится, в основном, в контексте современных ему философских концепций. Вместе с тем учитываются идеи философов, испытавших влияние Мерло-Понти (Б. Вальденфельс, П. Рикёр, Ж. Делёз, В.А. Подорога и др). В данном исследовании используются элементы сравнительного анализа (Мерло-Понти-Гуссерль). Помимо того, что в работе рассмотрена феноменология Э. Гуссерля как тематический исток философии М. Мерло-Понти, проведено сравнение (в отдельных случаях) основных положений его учения с идеями Ж.-П. Сартра, М. Хайдеггера, М. Фуко . Находясь на пересечении психологии, феноменологии, лингвистики, философия Мерло-Понти в самой себе обнаруживает возможность применения метода междисциплинарного синтеза: в работе прослеживается влияние на развитие взглядов Мерло-Понти теорий гештальтпсихологии и лингвистики Ф. де Соссюра.
Источниками данного исследования были произведения Мерло-Понти, Гуссерля и других философов. В ходе исследования были проанализированы работы франко- и англоязычных исследователей, не переведенные на русский язык.
Научная новизна диссертации состоит в том, что
впервые предпринято специальное исследование философских взглядов Мерло-Понти с точки зрения концепции существования; при этом философия Мерло-Понти представлена как целостность, не делимая на отдельные периоды;
в проведенном исследовании впервые в отечественной философской литературе проблема существования Мерло-Понти представлена не столько как синтез идей Хайдеггера и Гуссерля, сколько как развитие основополагающих положений философии Гуссерля,
подробно в качестве целостного явления рассмотрено развитие гуссерлевской категории «существование», прослежена внутренняя логика перехода от раннего к позднему пониманию существования,
проанализирована взаимосвязь основных характеристик существования, выработанных Мерло-Понти: временность, смысловая соотнесенность, воплощенность,
предпринята попытка в рамках анализа проблемы существования обозначить расхождения во взглядах Мерло-Понти и представителей постмодернистской философии, относящих себя к его последователям.
Положения, выносимые на защиту:
1. Феноменология Э. Гуссерля является главным тематическим и методологическим основанием философских построений Мерло-Понти.
Феноменология Э. Гуссерля представляется целостным явлением, а идеи раннего Гуссерля — имплицитно содержащими интуиции позднего периода мысли: от понимания существования как контекстуализированного, референциального в ранних работах он переходит к существованию как отсылающему к универсальному смысловому горизонту - «жизненному миру».
Изменение в экзистенциалистском ключе основных формулировок Гуссерля, предпринятое Мерло-Понти с привлечением философских разработок М. Хайдеггера, представляет собой не преодоление, но логическое продолжение идей гуссерлевской феноменологии и следствие последовательного применения феноменологического метода.
Определение существования как никогда не завершающегося процесса обретения смысла позволяет охарактеризовать философию Мерло-Понти как «логоцентричную» и тем самым отнести ее к допостструктуралистской метафизической традиции.
Научно-практическая значимость исследования
Основные положения диссертации могут быть использованы в качестве исходного материала для дальнейших историко-философских изысканий в области французской феноменологии. На основании проведенного сравнения проблемы существования в философии М. Мерло-Понти и Э. Гуссерля может быть осуществлен сравнительный анализ проблемы тела, проблемы интерсубъективности, проблемы языка, взглядов этих мыслителей на философию истории и историю философии. Материал диссертации может быть использован при подготовке лекционных курсов по истории западной философии и для чтения спецкурсов по французской философии и феноменологии.
Апробация работы
Основные результаты проведенного исследования обсуждались на историко-философских конференциях в РГГУ в декабре 2001, 2002 и 2003 года, были проведены обсуждения на кафедре истории зарубежной философии РГГУ. Основные положения диссертации изложены в ряде статей.
Структура диссертации
Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, которая включает 189 наименований. Общий объем 177 страниц.
Феноменология и экзистенциализм в философии М. Мерло-Понти
В историко-философских исследованиях, посвященных философии Мерло-Понти, принято разделять его творчество на отдельные этапы. Так отечественные исследователи различают «сциентистский, историцистский (экзистенциалистский) и метафизический» периоды (В. И. Кривопальцев); «экзистенциальный, марксистский и феноменологический» (Л. Б. Щербакова). Общепризнанным является более общее разделение творчества французского мыслителя на «ранний» и «поздний» периоды на основании доминирующей в них проблематики (онтологической в поздней философии). В данном исследовании предпринята попытка представить философию Мерло-Понти не как претерпевающую изменения в процессе развития, но как целостный комплекс идей, объединенных вокруг пронизывающей их проблемы существования, характерные особенности которой были проявлены уже в первых работах.
Одним из главных тематических истоков философии Мерло-Понти является феноменология Гуссерля. О ее значении он говорит в письме 1949 г., адресованном руководству Юнеско: «Какую бы оценку не давали практическим результатам, к которым пришел Гуссерль, современные философы, возможно, сходятся в одном: с настоящего момента его философская концепция заслуживает названия классической, поскольку она была направлена на водворение на свое надлежащее место того, чему история, психология, социология научили нас о человеке, не позволяя множеству внешних определений подрывать подлинную функцию философского суждения и разума. Противостоя как иррационализму, так и догматизму, Гуссерль действительно противодействовал кризису, охватившему гуманитарные науки в результате их собственного развития, он стремился к новому обоснованию разума, не пренебрегая тем, чему учит опыт» (цит. по 185, р. 429-30).
К феноменологии Мерло-Понти обращается в самом начале своего творчества. Только в первом его произведении «План труда о природе восприятия» (1933) отсутствует упоминание феноменологической доктрины. Но уже в «Природе восприятия» (1934) феноменология рассматривается в качестве философии, обеспечивающей практически осуществимый способ демаркации философских и психологических задач и предполагающей их взаимодействие. На взгляд Мерло-Понти, только взаимодействие подходов психологии и физиологии с феноменологическим подходом может привести к практическим результатам в области исследования восприятия. Хотя феноменологический анализ не может полностью заменить психологию, . он не проходит для нее без последствий. Гуссерлевская редукция естественной установки естественнонаучного знания до трансцендентальной установки феноменологии легитимизирует эйдетический метод наряду с экспериментальным (индуктивным). Феноменологический метод обновляет психологию и одновременно расширяет за ее счет свою область исследования, обращаясь к анализу таких сущностных структур, как память, представление и др. (об этом подробнее см. 167).
В последующем, отдавая должное феноменологической методологии, особо пристальное внимание Мерло-Понти уделял идеям позднего периода мысли Гуссерля, нашедшим отражение, главным образом, в неопубликованных при жизни философа работах: «Философия Гуссерля почти целиком содержится в неизданных трудах, и нужно признать, что до их распространения, она останется во многом больше стилем, чем точной философией» (цит. по 185, р. 420).
Вообще, вопрос о том, насколько правомерно выделять в мысли Гуссерля полярно противоположные самостоятельные периоды, заслуживает отдельного рассмотрения. Исторические комментаторы Гуссерля (Г. Шпигельберг, П. Рикёр, А. де Вэланс, М. Анри, Г. Питерсма, Д. Карр) усматривают в его философии последовательность и предсказуемость, позволяющую предугадать на основе опубликованных при жизни работ и содержащихся в них глубинных интуиции ее дальнейший ход и тематические виражи. Противоположного взгляда придерживаются философские комментаторы Гуссерля (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти), строго разграничивающие поздний и ранний периоды его творчества . Попытаемся учитывать оба мнения, рассмотрев во втором разделе главы не выраженную явно проблему существования у раннего Гуссерля, в третьем разделе — проблему существования в контексте его поздних интуиции.
Понятие существования в ранней философии Э. Гуссерля
Мнения исследователей творчества Гуссерля в отношении того, какое место занимает в нем понятие экзистенции, расходятся. Традиционной является тенденция определять проблему существования как принципиально исключаемую Гуссерлем из контекста рассмотрения11. Обращение к проблеме существования считают бессмысленным на основании того, что «обосновывающие усилия Гуссерля не нацелены на вопрос, имеет ли вообще этот мир место», как отмечает немецкий философ Петер Прехтль (83, с. 41). Этот вопрос не затрагивается в феноменологии Гуссерля даже опосредованно, через методологию. Основополагающая для феноменологии процедура knoyf\ — «заключения в скобки» - не означает даже отрицательного суждения о существовании мира, это всего лишь приостановка предварительных знаний о нем.
Другая группа исследователей склонна к прояснению явно, либо имплицитно, присутствующей в ранних работах Гуссерля темы существования. Так франкоязычный философ Эммануэль Левинас полагает, что исследования в области сознания неизбежно предполагают обращение к существованию: «утверждение внутреннего мира как созданного одним сознанием не означает впадения в берклианство; это означает спускание к первичному феномену существования, которое делает возможным «субъект» и «объект» традиционной философии» (158, р. 50). Французский феноменолог Мишель Анри, напротив, признает некорректность первоначальной феноменологической интерпретации cogito, настроенной решительно индифферентно по отношению к фактичности существования сингулярных данных. В умении предчувствовать имевшую последовать за этим тематическую реорганизацию феноменологии он видит проявление гения Гуссерля. Уже в лекциях, прочитанных в 1907 г. в Геттингене12 (изданы в 1958 г. под названием «Идея феноменологии» в Husserliana II), считает он, Гуссерль, столкнувшись с неуловимостью и отнюдь не очевидной данностью cogitatio13, пытается расширить сферу cogitationes. «Так феноменологический метод и феноменология в целом снова возможны, даже если их фундаментальное предположение — данность cogitatio в сознании — становится неустойчивым. Требовалось два условия, чтобы спасти их [феноменологический метод и феноменологию] от этого крушения. Первое - тематический вираж, замена трансцендентной сущности cogitatio на невидимую реальность, которая представляется принципиально одному видению. Второе - единичные cogitationes, которые должны служить данными для установления их трансцендентной сущности, остаются абсолютными данными, даже если они ускользают от взгляда редукции» (137, р. 105-106).
Другой исследователь, Генри Питерсма полагает, что пределом возможности толкования понятия существования у Гуссерля можно считать проблему «модусов» существования (171, р. 311). Интенциональность сознания предполагает, что любая его форма обладает своим специфическим предметом. Положение об интенциональности требует введения особого рода предметов — предметов, отсылающих к контексту, - что, собственно, и служит основанием идеи феноменологической яохп. Контекстуализация не допускает независимого существования, предметы занимают внутреннюю по отношению к контексту позицию: принятие того или иного контекста означает автоматическое признание существования относящихся к нему объектов. На основании того факта, что принятие того или иного комплекса представлений определенной установки означает признание идентичности интенционапьных и реально существующих объектов, Г. Питерсма считает возможным рассмотрение отношения между ними. С целью анализа этих отношений он обращается к одной из ранних работ Гуссерля «Интенциональные предметы», написанной в 1894 г. и опубликованной в Husserliana XXII. «Модусы» существования реальных и идеальных объектов. Для того, чтобы дать четкое определение термину «существование», прилагаемому к интенциональным предметам, Гуссерль, прежде всего, ставит под вопрос правомерность классического различения «модусов» существования для реальных и идеальных объектов, когда только пространственно-временные структуры мыслятся как существующие, в собственном смысле слова, тогда как таким сущностям, как суждения и понятия, отводится некий иной модус существования14.
«Нет различных модусов существования или значимости, а где мы полагаем найти такие, там либо высказывания являются модифицированными, либо различия касаются объема употребления, который благодаря привычному отношению к основной интересующей сфере кажется суженным, между тем как понятие одновременно в не выраженной явно форме обогащается»15 (37, s. 326). В данном случае различение модусов существования Гуссерль относит на счет либо некорректного использования языка, либо кажущейся недостаточности самого понятия «существование», вынуждающей прибегать к дополнительному модусу. Употребление термина существование [Existenz] в смысле реального бытия [Dasein] - существования внутри реальной действительности - ведет к его содержательному обогащению притом, что его объем сужается рамками реальных предметов. В отношении к истине, предложениям, понятиям говорится о существовании в полном и прямом смысле, хотя они вообще не являются чем-то, что можно было бы встретить в реальной действительности. «Насколько выражение "имеется какое-то А" может претендовать на смысл и истину, настолько простирается сфера понятия существования» (37, s. 326). Этому соответствует утверждение, что объекты, соответствующие математическим понятиям, не существуют двусмысленно, в зависимости от того мыслят ли реальную действительность или нет. Если бы мы имели в воображении красного предмета наглядное представление о красном цвете, тогда его представлению соответствовала бы истина и все же, возможно, не действительность, к примеру, если в действительности красная вещь и тем самым также индивидуально присущая ей краснота не существовали бы. Воображаемый образ не есть то, что он представляет, но взятый сам по себе он существует, и вместе с ним -все абстрактные моменты, которые мы в нем усматриваем.
Феноменологическое описание
Призыв Гуссерля вернуться «к самим вещам», на взгляд Мерло-Понти, подразумевает «отказ от науки», как анализирующей и объясняющей дисциплины. Со всей решительностью заявленная антинаучность может показаться противоречием гуссерлевскому видению задачи феноменологии - быть «строгой наукой». В действительности, наука в некоторых отношениях ущербна: «объект находится в точке пересечения языка и действия, и наука является определением или объяснением мира, которая пускает вход основание, но которая его нисколько не раскрывает: она сама не знает основания» (56, с. 108). Задача феноменологии наметить границы основания: не говорить о том, каково оно, а обосновать то, что о нем возможно говорить.
Наука - вторичное выражение жизненного опыта. Как таковая она не может иметь того же обоснования, что и жизненный мир. Единственно адекватным подходом может служить описание, в соответствии с указанием Гуссерля начинающей феноменологии быть «дескриптивной психологией» . Такой подход обусловлен особенностями предмета феноменологии - сознания как процесса смыслообразования. «Это подразумевает отказ объяснения сознания через нечто другое, что сознанием не является, т.к. в этом другом уже нет самого процесса формирования смысла. По Гуссерлю, методом исследования таким образом понятого сознания может быть только дискрипция» (74, с. 45).
«Я» не обусловлено никакими причинами, это не есть совокупность характеристик, которые может приписать ему наука26. «Я есть абсолютный исток, мое существование идет не от моих предшественников, от моего физического или социального окружения, оно идет к ним и их поддерживает, ибо мое «я» заставляет быть для меня ... эту традицию, которую я решаю продолжить, или этот горизонт, расстояние до которого сойдет на нет, поскольку оно не станет его свойством, если я не окину его взором. Научные взгляды, согласно которым я есть момент мира, отличаются наивностью и лицемерием, поскольку они безоговорочно поддерживают иную точку зрения — точку зрения сознания, согласно которой мир изначально расположен вокруг меня и сам, по своей инициативе, начинает существовать для меня. Вернуться к самим вещам — значит вернуться к этому миру до знания, о котором всегда говорит знание и в отношении которого всякое научное определение будет абстрактным, знаковым и зависимым: так география описывает лес, на лоне которого нам довелось узнать, что такое лес, долина или река» (9, с. 7).
Мерло-Понти отказывается следовать как научному объяснению, так и рефлексивному анализу, абсолютизирующему значение конституирующей способности сознания, увлекающему себя «в неуязвимую субъективность, по сю сторону бытия и времени». «Рефлексивный анализ полагает, что путь предварительного конституирования может быть пройден в противоположном направлении, что во «внутреннем человеке», о котором говорит св. Августин, можно найти конституирующую способность, которая всегда живет в нем» (9, с.8)27.
Идеалистическое возвращение к сознанию, полагает Мерло-Понти, является противоположной пагубной крайностью. «Реальное надлежит не конструировать или конституировать, но описывать». Это значит, что реальное не есть конституированный моим сознанием объект, законы существования которого я могу постичь посредством выводов науки. «Мир — это естественная среда и поле всех моих мыслей и всех моих отчетливых восприятий». Единственная истина, которую я могу с полным основанием считать очевидной, это то, что в себе самом я «обретаю не внутренний очаг истины, но субъект, обреченный (voue) быть в мире» (9, с.9).
Описание переживаемого мира, свободного от научных интерпретаций и оснований, а также от философских предполаганий, т.е. изучение Lebenswelt в смысле Гуссерля, представляет задачу «первой феноменологической рефлексии», состоящей в рассмотрении «феноменального поля» и ознакомлении через психологические описания с «субъектом феноменов». «Первым собственно философским актом должно стать возвращение к жизненному миру, находящемуся по сю сторону от мира объективного, поскольку только в нем мы смогли бы понять законы и пределы объективного мира, вернуть вещи ее конкретный облик, организмам - их собственный способ отношения к миру, субъективности — неотъемлемую от нее историчность, отыскать феномены, тот слой жизненного опыта, через который нам впервые дается Другой и вещи, вся система «Я — Другой — вещи»... (9, с. 90).
Но на этом рефлексия не останавливается. После выделения в отдельную область жизненного мира должно следовать разъяснение в отношении его самого. Объектом анализа становится система «Я — Другой — мир». «Когда феноменальное поле так или иначе очерчено, поспешим в эту неоднозначную область, идя поначалу шаг в шаг с психологом, дожидаясь того, что самокритика психолога выведет нас через рефлексию второго уровня к феномену феномена и преобразует в конечном итоге поле феноменальное в поле в трансцендентальное» (9, с. 98).
«Трансцендентальное поле» - объект «второй феноменологической рефлексии», которая пытается дать отчет о нашем контакте с феноменами посредством обращения этой рефлексии на отношение между миром и субъектом, которому мир является. Единственным субъектом этого описания является мыслящее Ego. Однако, это не конституирующее сознание трансцендентальной феноменологии Гуссерля, или сознание в кантовском смысле, реализующее предсуществующие нормы. Сознание, по Мерло-Понти, есть зарождение нормы. Анализ восприятия наиболее отчетливо показал, что имеет место не проекция внутреннего на внешнее, но идентичность того и другого. Сознание нельзя рассматривать в терминах всеобщности. «На деле мыслящее Ego не может упразднить своей сопричастности индивидуальному субъекту, который всякую вещь познает в своей частной перспективе» (9, с. 95). Субъективность не может быть бесстрастным зрителем, внутренним миром, лишенным внешнего проявления. Ее сущностная сопричастность фактичности определяет специфику новой рефлексии. Если «мы хотим, чтобы рефлексия сохраняла за объектом, на который она направлена, его отличительные характеристики, чтобы она по-настоящему его понимала, мы не можем считать ее простым возвращением ко всеобщему разуму, не можем предполагать, что она так или иначе осуществится в нерефлексивном, мы должны относиться к ней как к творческой операции, которая сопричастна фактичности нерефлексивного» (9, с. 95).
Смыслополагание: поведение, восприятие и язык
Перепроверка сознания как трансцендентальной основы феноменологии, приводит к обретению более фундаментальной, чем cogito, среды — "существования". «Существование невыразимо» (27, с. 271), «неопределенно само по себе, такова его фундаментальная структура, поскольку оно является действием, посредством которого то, что не обладало смыслом, его обретает» (9, с. 224). Существование — непрерывное воплощение смысла, постоянное возобновление и проявление бытия. «Всегда только сквозь толщу поля существования я представлен самому себе» (10, р. 268). Основное качество человеческого существования - фактичность. Господствующие направления в исследованиях человеческой природы — эмпиризм и интеллектуализм — не принимали фактичность во внимание, не придавали ей никакой эвристической ценности. Они были обращены к абсолютному, будь то абсолютная, внешняя по отношению к исследователю истина или абсолютное сознание. Построения эмпиризма и интеллектуализма, развертывающиеся в рамках онтологии объективного мира, и поэтому выстраивающиеся на основе когнитивных категорий — научных или ментальных, - не отражали действительного переживаемого отношения человека и мира, оставляя необъяснимыми отдельные сферы опыта. Для того, чтобы приблизиться к более фундаментальному уровню существования, необходимо обращение к докогнитивным данным опыта, обретаемым не в знании, но в непосредственном отношении к жизненному миру.
Такой непосредственный контакт в «Структуре поведения» представляет поведение, рассматриваемое не как мозаика рефлексов, присоединенных друг к другу, но как экзистенциальный спор с миром; в «Феноменологии восприятия» — воплощенное воспринимающее сознание; в последних работах — актуальная речь. Поведение, восприятие, язык являются, по сути, равнозначными выражениями существования. В этой главе мы рассмотрим, по преимуществу, концепцию существования, представленную Мерло-Понти в «Феноменологии восприятия», по ходу привлекая параллельные места из «Структуры поведения» и теории языка.
Критику основных течений современной западной мысли Мерло-Понти начинает с указаний на неадекватность причинно-аналитического метода исследования наук о природе в применении к наукам о духе. Установка естествознания, характерной особенностью которой является «тенденция онтической редукции», по определению К.-0. Апеля (когда одно сущее в своем фактическом проявлении объясняется из другого сущего), распространяя свое господство в область психологии, философии, искусства, языкознания, приводит к тому, что сущностная полнота чувственно переживаемого мира упускается, феноменальное богатство мира редуцируется «к немногим элементам, которые могут подчиняться аксиоматике классической механики» (41, с. 9). Атомизм в философии, как и бихевиоризм в психологии, пытается объяснить восприятие мира, оставаясь в рамках естественнонаучной парадигмы, ориентированной на техническое овладение природой, на просчитываемое «savoir pour prevoir» («знать, чтобы предвидеть»). Предмет исследования воспринимается как средство для какой-то цели — выводимого причинного следствия уже установленного факта. Проблема восприятия также сводится к проблеме опознавания неизвестного через что-то известное. Для того, чтобы объяснить отношения внутри совокупности изолированных, вырванных из перцептивного контекста ощущений, привлекаются дополнительные вспомогательные понятия - «ассоциация», «память» и т.п. — «гипотезы, сооруженные для спасения наивной веры в объективный мир». Но их недостаточность становится явной при попытках объяснить такой опыт, как, например, иллюзия Мюллера-Лайера, когда два равных отрезка, изображенных определенным образом, кажутся разными по длине:
В данном случае, утверждает Мерло-Понти, бессмысленно говорить о равности фигур, поскольку объекты — отрезки — не полагаются «на почве бытия, где возможно было бы провести сравнение, а каждый из них схватывается в его особом контексте, словно они и не принадлежат одному и тому же универсуму» (9, с. 28). Понятие длины, величины, относящееся к логическим значениям объективного мира, неприменимо в данном контексте. Речь может идти только о выразительной ценности, о смысле, заключенном в конкретной ситуации, статус же позитивного феномена остается во владении неопределенности. Смысл не исходит из множества впечатлений, скрепленных дополнительно привнесенными воспоминаниями, напротив, обращение к воспоминаниям становится возможным при обращении к этому имманентному смыслу, «бьющему ключом из некоего созвездия данных», видение которого и составляет сущность восприятия41.
