Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные факторы развития социума в творчестве евразийцев 20-30-х гг. XX в 13
1.1 Биолого-географические факторы социального развития 13
1.2. Духовно-религиозные двигатели жизни общества 31
Примечания 56
Глава II. Основные факторы развития социума в пассионарной теории этногенеза Л.Н.Гумилева 76
2.1. Природные составляющие этнического развития 76
2.2. Идейные двигатели этнической жизни 87
Примечания 113
Заключение 124
Библиографический
Список
- Биолого-географические факторы социального развития
- Духовно-религиозные двигатели жизни общества
- Природные составляющие этнического развития
- Идейные двигатели этнической жизни
Введение к работе
Достижения научно-технического прогресса в наше время настолько значительны, что ведут к коренным изменениям в сфере жизнедеятельности социума, не уменьшая, а умножая противоречия ее развития. Ситуация усугубляется тем, что на пороге XXI в. Россия испытала на себе всю тяжесть межнациональных, социальных конфликтов. Обострились и экологические проблемы. Для всех стало очевидным, что мироощущение, основанное на потребительском отношении к природе, нуждается в серьезном изменении. Однако разрешение этих проблем невозможно без преодоления индивидуалистического мировоззрения современного человека, во многом обусловленного пронизывающим российское общество духовным кризисом. С целью предотвращения новых и разрешения уже имеющихся противоречий развития социума необходимо привлечение опыта и знаний, накопленных отечественной гуманитарной наукой. В частности, евразийского философского наследия, активно исследующего биолого-географические и духовно-религиозные факторы.
Объединив представителей различных сфер научного знания, евразийство сформировало свои установки, способствующие интенсивному научному поиску, синтезу естественнонаучных и гуманитарных знаний, что особенно необходимо сегодня. В этой связи неудивительно, что взгляды евразийцев 20-30-х гг. нашли свое развитие в творчестве Л.Н.Гумилева. Однако, в отличие от евразийцев, которых в основном интересовали различные аспекты общественной жизни, Гумилева привлекали главным образом этнические вопросы. Развивая взгляды евразийцев, он биолого-географический фон социальных процессов дополнил этногенезом. А поэтому уделял внимание и общественной стороне жизни этноса, воплощенной в «техносфере» и памятниках культуры. Таким образом, и евразийцы 20-30-х гг. XX в., и Л.Н.Гумилев исследовали факторы развития общественных и природных граней социума, анализировали их взаимосвязи.
Изучение и этноса, и общества особенно важно в наше время, в эпоху глобализации. Различного рода попытки нивелировать этнические и социальные различия, предпринимаемые глобалистами, часто вызывают острые противоречия и конфликты. В данной ситуации евразийское рассмотрение основных факторов развития социума становится все более актуальным. Ибо открывает новые пути изучения этнических и общественных явлений, которые, с одной стороны, воспринимаются как проявление творчества многочеловеческой личности, а с другой - как результат действия законов природы.
В евразийских взглядах на основные факторы развития социума обнаруживаются и некоторые положительные моменты в сравнении с методами исследования общественных процессов, предлагаемыми европейской наукой. Мыслители не могли согласиться с тем, что некоторые подходы в изучении развития социума, разработанные на Западе, реализуют взгляд на общество как на нечто самостоятельное, независимое от природы и религии. С одной стороны, оно рассматривается как творец религии и культуры, а с другой - как полновластный хозяин природы. Механический подход, сформированный европейской наукой, дает возможность углубиться в изучение отдельных элементов системы, но в полной мере не позволяет рассмотреть ее целостность и возможные взаимосвязи. Чем масштабнее предмет изучения, тем беспомощнее механический метод - одна из причин кризиса современной гуманитарной европейской науки. Органическая же методология евразийцев, напротив, позволяет найти ответы на многие вопросы, встающие перед современной гуманитарной наукой.
В частности, восприятие европейскими мыслителями социального развития как поступательного, прогрессивного процесса позволяет говорить о более и менее «развитых» народах. Это в свою очередь ведет к тому, что отдельный социально-экономический, политический и культурный опыт может выдаваться за образец для подражания. Но идеализация европейского
развития, особенно ярко проявившаяся в различного рода европоцентристских теориях, заставляет современных ученых задуматься о верности линейного подхода в рассмотрении социальных явлений. В этой связи идеи евразийцев 20-30-х гг. и Л.Н.Гумилев, активно выступавших против использования концепции прогрессивного развития общества как единственной и универсальной, в настоящее время ни в коей мере не утратили своей актуальности. Заявляя, что и теоретическое, и практическое следование принципу линейного развития ведет к утрате этнической и социальной самобытности, они настаивали на необходимости рассмотрения этнических и социальных процессов в их неизбежной взаимосвязи.
В начале XXI в. перед российским обществом с невиданной ранее актуальностью стоит вопрос о этнической и национальной идентичности. От ответа на него зависит будущее России. В настоящее время нам необходимо определить свои истоки, самобытную систему ценностей, ее сущностные отличия от чужих приоритетов. Духовно-религиозные факторы, разработанные евразийцами 20-30-х гг. и Л.Н.Гумилевым, помогают раскрыть пути этнического и национального самопознания, решить проблему культурной идентификации русского народа, учитывая полиэтничность и многонациональность России.
Важно сохранить ее единство, не допустить межэтнических и межнациональных конфликтов, предоставив возможность культурной самореализации каждому. Решить это противоречие помогает евразийское понимание основных факторов развития социума, раскрывающее, с одной стороны, биолого-географическое единство России, а с другой -необходимость «сравнительного самопознания», культурную и духовную близость населяющих ее этносов и народов. Наши мыслители пытались не только объяснить ход исторического развития и выявить его движущие силы, но и, ответив на важнейшие вопросы современности, прогнозировать
будущее России. Хотя, к сожалению, данная сторона творчества евразийцев до сих пор остается и малоизученной, и маловостребованной.
С начала своего возникновения в среде русской эмиграции евразийские идеи вызывали неоднозначную реакцию и многочисленные дискуссии, участниками" которых были Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, П.М.Бицилли, С.И.Гессен, А.С.Изгоев, И.А.Ильин, А.А.Кизеветтер, П.Н.Милюков, Ф.А.Степун, Г.П.Федотов и др. При этом особым интересом пользовались историософские, геополитические и культурологические взгляды евразийцев. Наибольшей критике подвергалась евразийская концепция государства и антизападнические идеи.
Другая группа русских мыслителей-эмигрантов не только полемизировала с евразийцами, но и занималась серьезным научным анализом их творчества. Исследования таких ученых, как В.С.Варшавский, В.В.Зеньковский, П.Е.Ковалевский, П.Б.Струве, З.Г.Шаховская, внесли значительный вклад в раскрытие сущности евразийского философского направления.
Несколько позднее идейное наследие евразийцев нашло отклик в среде европейских и американских ученых. В 1962 г. в Висбадене (ФРГ) Отто Бессом была защищена первая диссертация, посвященная анализу евразийского движения. В 60-70 гг. XX в. появились публикации работ других исследователей евразийства. Э.Блейн занимался изучением творчества Г.В.Флоровского. Л.Люкса в первую очередь интересовало сопоставление евразийских взглядов с идеями Немецкой консервативной революции. Р.Беркли одну из глав своей книги "Европоцентристская историография в России" посвящает исследованию евразийской литературы. В монографиях Н.Рязановского, С.Утехина и Р.Вильямса рассматриваются социально-политические и исторические взгляды евразийцев.
Обсуждение и научный анализ философского наследия евразийцев в России в полной мере стали возможными лишь в конце XX - начале XXI в.
Изучением евразийства как особого явления в русской философии и культуре занимались М.Г.Вандалковская, А.Ф.Замалеев, Л.В.Пономарева, С.М.Половинкин, В.В.Сергеева, С.С.Хоружий.
Культурологическая концепция евразийцев заинтересовала таких ученых как Г.А.Аванесова, З.О.Губбыева, А.В.Гусева, А.Игнатов.
Историософскую концепцию евразийства исследовали В.В.Кожинов, М.А.Маслин, Л.И.Новикова, Т.Н.Очирова, С.Н.Пушкин, И.Савкин, И.Н.Сиземская.
Особенности евразийской геополитики привлекли внимание А.И.Беговатова, А.П.Бутенко, А.Г.Дугина, И.А.Исаева, Л.Д.Козыреву, Ю.В.Колеснеченко, А.С.Панарина.
В сравнении с советской идеологией евразийский национализм изучали В.В.Карлов, С.П.Мамонтов, В.А.Сендеров.
Политические проекты евразийцев заинтересовали Е.А.Гогохия, А.Г.Дугина, Н.А.Омельченко, С.М.Рогова, А.Б.Шатилова.
Рассмотрением религиозных взглядов евразийцев занимались Ю.К.Герасимов, С.Н.Пушкин и др.
Выявление метафизических основ евразийства - важнейшая задача работ А.Вододагина, С.Данилова, А.Г.Дугина, П.О.Николова.
Появились исследования, посвященные и творчеству отдельных евразийцев. Так, изучением философского наследия Л.П.Карсавина занимались А.А.Ванеев, П.О.Николов, С.С.Хоружий. Работы О.А.Казниной посвящены творчеству Д.П.Святополк-Мирского.
Большое количество дискуссий в научной среде вызвала пассионарная теория Л.Н.Гумилева. Исследовали его творчество В.Ю.Ермолаев, М.А.Игошева, С.Б.Лавров, С.Н.Пушкин, С.И.Руденко, Н.В.Трубникова.
В 90-е гг. XX в. - в начале XXI в. в России стала возможной и защита диссертаций по евразийской тематике. На соискание ученой степени кандидата философских наук были представлены диссертации А.Т.Горяева,
С.В.Игнатовой, Ю.В.Колеснеченко, Н.Г.Лагойда, В.И.Повилайтис,
Н.В.Трубниковой, Р.А.Урхановой.
Подобные научные исследования состоялись во многом благодаря весьма значительному количеству публикаций евразийских работ. В 90-х гг. XX в. - в начале XXI в. в России были переизданы важнейшие евразийские сборники 20-30-х гг. XX в., труды основоположников движения: Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Г.В.Вернадского, Г.В.Флоровского, П.П.Сувчинского, Л.П.Карсавина и др. Выходят в свет антологии с наиболее интересными работами наших мыслителей. В это время многократно публикуются и труды Л.Н.Гумилева.
Трактовка основных факторов развития социума, разработанная евразийцами 20-30-х гг. XX в., нашла свое продолжение в творчестве Л.Н.Гумилева. Но, к сожалению, многие современные исследователи изучают пассионарную теорию этногенеза Л.Н.Гумилева без должного учета преемственности евразийского философского наследия. Хотя взгляды на основные факторы развития социума у евразийцев 20-30-х гг. и Л.Н.Гумилева представляют собой выражение одних и тех же концептуальных идей на различных этапах их становления. В данном диссертационном исследовании мы все эти идеи называем «евразийскими».
Цель диссертационной работы - рассмотреть основные факторы развития социума, проявляющиеся через деятельность людей. Вместе с тем жизнедеятельность социума, с точки зрения евразийцев, обусловлена как позитивными, так и негативными биолого-географическими и духовно-религиозными факторами.
Для достижения поставленной цели исследования необходимо решить следующие задачи:
проанализировать идейное сходство методологических основ в философском творчестве евразийцев 20-30-х гг. XX в. и Л.Н.Гумилева;
? проследить эволюцию взглядов на основные факторы развития социума в работах исследуемых мыслителей;
? рассмотреть своеобразие духовно-религиозных (идейных) и биолого-географических (природных) факторов во взглядах евразийцев 20-30-х гг. и Л.Н.Гумилева;
? выявить в их творчестве взаимосвязь духовно-религиозных и биолого-географических факторов;
? определить влияние духовно-религиозных и биолого-географических факторов на формирование национального характера, государственных основ и самобытной культуры в философском наследии наших мыслителей;
? вскрыть своеобразие евразийских взглядов при рассмотрении проблемы линейности, цикличности, колебаний и вибраций развития социума.
Методологической основой диссертации являются принципы диалектической цельности и органичности, важнейшие для русской философской традиции; соотношения конкретно-исторического и логического подходов, позволяющие, с одной стороны, дать четкие характеристики мировоззренческих и аксиологических установок, их соответствие и несоответствие историческим реалиям, а с другой -проследить особенности эволюции взглядов мыслителей на основные факторы развития социума. Использование исторического метода обусловлено необходимостью исследования взаимосвязи евразийских идей с конкретными историческими событиями. Привлекался и сравнительный (компаративный) анализ, выявляющий сущность различных подходов (этнических, социальных, религиоведческих, культурологических и др.) по исследуемой проблеме, а также аксиологический подход, способствующий раскрытию ценностных основ евразийских взглядов на основные факторы развития социума. Системно-структурный анализ позволил обозначить
важнейшие компоненты евразийской концепции основных факторов развития социума, выявить характер их взаимосвязей.
Источниковую базу диссертации составили:
Труды Н.Н.Алексеева, Я.А.Бромберга, Г.В.Вернадского,
П.Н.Савицкого, Н.С.Трубецкого, Г.В.Флоровского, В.Н.Ильина, Л.П.Карсавина, А.В.Карташева, Д.П.Святополк-Мирского, П.П.Сувчинского и др.
Евразийские сборники: «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев»; «На путях. Утверждение евразийцев»; «Россия и латинство»; «Евразийская хроника», выходившая с 1925 г. по 1937 г. (всего 12 выпусков); «Евразийский временник» (всего 3 выпуска).
Ряд программных работ евразийцев: «Евразийство (опыт систематического изложения)» (1926); «Евразийство (Формулировка 1927 г.)»; «Евразийство и коммунизм»; «Евразийство: Декларация, формулировка, тезисы».
Серия евразийских сборников «Утверждение евразийцев» (Книга I (1921 г.) - Книга YII (1931 г.)). Особенно интересен из них сборник «Тридцатые годы. Утверждение евразийцев. Книга YII», изданный в Париже в 1931 г. (после фактического распада евразийского движения).
Антологии, посвященные творчеству евразийцев: «Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология» (Москва, 1993 г.); «Мир России - Евразия: Антология» (Москва, 1995 г.); «Русский узел евразийства. Восток в русской мысли» (Москва, 1997 г.) и др.
Труды Л.Н.Гумилева; его переписка с П.Н.Савицким,
Г.В.Вернадским, А.Ахматовой, Э.Герштейн и др.; интервью журналам: «Аврора», «Знамя», «Литературное обозрение», «Наш современник», «Нева» и др.
В диссертации впервые проведен целостный анализ евразийских взглядов на основные факторы развития социума. Разработана система
теоретических положений, рассматривающих особенности евразийских идей по данной проблеме. В результате диссертантом был обоснован ряд положений и выводов, характеризующихся научной новизной:
? рассмотрены исходные понятия, раскрывающие основные факторы развития социума у евразийцев 20-30-х гг. XX в. и Л.Н.Гумилева;
? уточнены идейные и методологические связи между творчеством евразийцев 20-30-х гг. и философским наследием Л.Н.Гумилева;
? предпринят сравнительный анализ их взглядов на основные факторы развития социума;
? определены взаимосвязи между духовно-религиозными и биолого-географическими факторами развития социума в творчестве евразийцев 20-30-х гг. и Л.Н.Гумилева;
раскрыто своеобразие их идей при рассмотрении проблемы линейности и цикличности исторического развития;
проанализировано концептуальное единство взглядов евразийцев 20-30-х гг. и Л.Н.Гумилева на основные факторы развития социума.
Теоретическая и практическая значимость работы определяется необходимостью уточнения значения евразийского течения в русской философской традиции, а также актуальностью исследования проанализированных евразийцами основных факторов развития социума. На основании этого можно объяснить многие этнические и социальные явления, происходящие в прошлом, и определить основные тенденции их развития в настоящем. Обоснованные в диссертации положения в определенной степени решают задачу концептуализации основных выводов, сделанных евразийцами в области изучения основных факторов развития социума, что формирует основу для дальнейших системных исследований этой проблемы. Результаты диссертации могут быть использованы в качестве теоретико методологической основы для научной разработки различных аспектов проблем истории философии. Материалы диссертации могут быть привлечены для подготовки вузовских лекционных курсов и спецкурсов по философии, этнологии, социологии, культурологии, а также в работе методологических семинаров, при разработке семинарских занятий, в реферативной практике.
Биолого-географические факторы социального развития
Природные процессы, климат и ландшафт - все это, согласно евразийцам, обязательный фон социального развития. Ими было сформулировано понятие «геософия». (1) Его появление обусловлено цивилизационным подходом, предусматривающим, что каждый отдельный народ имеет свою уникальную среду обитания и находится в тесной взаимосвязи с ней. Хотя некоторые исследователи считают "геософию" евразийцев всего лишь географическим детерминизмом и "редукцией" культуры, т.е. низведением всех сфер жизни общества в ряд органических категорий. (2) Думается, что с этим нельзя полностью согласиться. Во многом благодаря своим теософским идеям евразийцы выявили такой важнейший фактор, способствующий развитию жизни общества, как "месторазвитие".
Под "месторазвитием" они понимали единое целое, образованное на основе "генетических вековечных связей между растительными, животными и минеральными царствами, с одной стороны, человеком, его бытом и даже духовным миром - с другой". (3) Влияние месторазвития на формирование этноса, по их словам, настолько велико, что каждый отдельный народ органически связан с окружающим его биолого-географичееким миром и представляет единый с ним "географический индивидуум" - "одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. и т.п. "ландшафт". (4) Евразийцы выделяли "большие" и "меньшие" месторазвития, отрицая существование единого месторазвития, общего для всего человечества.
Благодаря биолого-географическому разнообразию возможно существование многочисленных, не похожих друг на друга народов. Взаимодействие каждого из них . с внешней биолого-географической обстановкой обусловлено, с одной стороны, влиянием месторазвития на данную социальную среду, а с другой - способностью и желанием самого социума приспособить к себе внешние биолого-географические условия новой среды обитания. Евразийцы выделяли явления, рожденные подобными взаимодействиями: "китаизация" народов и групп, проникнувших в китайское месторазвитие, "индизация" пришельцев в Индию, "иранизация" пришельцев в Иран, "степизация" пришельцев в степь, "тундризация" пришельцев в тундру и т.д. (5) При этом они утверждали, что воздействие месторазвития на этнос-пришелец может происходить при участии или посредничестве иных народов и культур, уже слившихся с конкретной биолого-географической средой. Не исключали они и возможности преемственности этносов, связанных общим месторазвитием. Таково, например, взаимовлияние народов, населяющих Россию-Евразию. И вполне справедливо высказывание И.Н.Сиземской о том, что евразийцы "дополнили изложение истории новым элементом, развитием культуры в "пространстве", доказав, что "месторазвитие" так же, как и народ, принадлежит истории". (6)
Месторазвитие формирует особый тип поведения этносов, влияя на эмоции и чувства, которые у каждого народа проявляются по-своему. Так, изучая месторазвитие кочевых племен, евразийцы определили основные черты их психологического типа. Ядро месторазвития кочевого мира, по мнению наших философов, - травянистая пустыня и степь центральной части материка Евразии. Огромные степные пространства, пригодные только для кочевого быта, определили две важнейшие задачи кочевого мира: преодоление сухопутных пространств и выполнение соединительной роли между отдельными этносами, обусловленной срединным положением данного месторазвития. (7) При этом кочевой мир находится в постоянном движении. Единые племена распадаются на противоборствующие части, которые в свою очередь могут объединяться в различных сочетаниях.
В условиях непрекращающейся борьбы, этнических перемещений в кочевом психологическом типе сформировались две важнейшие черты: военная доблесть и верность товарищу. Их культ пронизывает всю историю кочевого мира. Эти важнейшие психологические черты способствуют выполнению основных задач, определяемых биолого-географической обстановкой. В этой связи именно Монгольская держава Чингисхана в наибольшей степени приблизилась к заполнению своего месторазвития. В частности, изучая нравственные требования, предъявляемые Чингисханом к своим подданным, Н.С.Трубецкой замечал: "Добродетели, которые он больше всего ценил и поощрял, были верность, преданность и стойкость; пороки, которые он больше всего презирал и ненавидел, были измена, предательство и трусость". (8)
Широта, необъятность и однообразие степных пространств оказали, по убеждению евразийцев, определенное влияние на мыслительную деятельность, форму мысли туранских племен. (9) Тюрок, как правило, не любит вдаваться в подробности и запутанные детали, а предпочитает оперировать основными, ясно воспринимаемыми образами, группировать эти образы в простые схемы. Евразийцы утверждали, что тюркский ум склонен к построению не отвлеченных, а элементарных и простых схем, не препятствующих однако размаху и полету фантазии. Они полагали, что интеллектуальной деятельности тюрков присуща склонность разрастания вширь, но не за счет детальной разработки и нагромождения разнообразных подробностей, а в результате установления органических, естественных связей. Подобное мышление - своеобразное отражение месторазвития туранских народов. При этом туранская психология обладает достаточной устойчивостью.
Духовно-религиозные двигатели жизни общества
По убеждению евразийцев, человек не только биологический организм, но и личность. Общество, согласно им, никогда не лишается своей биолого-органической составляющей, но над ней так или иначе возвышается стихия духовного, интерперсонального общения, в котором каждая личность воспринимает другую как носительницу духовной жизни. "Существо личности, - замечает Н.Н.Алексеев, - составляет ее свободная актуальность -способность совершать различные, направленные на известный предмет духовные акты (любить, познавать, стремиться и т.п.), сознавать их и переживать в процессе их исполнения". (46) Именно это и задает, по мнению евразийцев, направление и характер социального развития. Они убеждены, что идеологические установки определяют поведение, формируют мироощущение и важнейшие черты характера того или иного народа. Но при этом ими, как правило, выделялись духовно-религиозные факторы, формирующие мотивы человеческой деятельности, способствующие развитию самопознания и последующей реализации творческих сил.
Лишь в процессе самопознания, согласно нашим мыслителям, народ раскрывает свои истинные национальные черты. По их словам, "только достигнув самобытности, основанной на самопознании, человек (и народ) может быть уверен в том, что действительно осуществляет свое назначение на земле, что действительно является тем, чем и для чего был создан". (47) Самопознание может происходить либо при сильном преобладании логической рефлексии, либо при участии иррациональной интуиции. Наши философы полагали, что наиболее эффективно религиозное самопознание, опирающееся на иррациональную интуицию. Оно способно привести народ не только к нравственному совершенству, но и к мистическому прозрению в смысл бытия и мироздания. Самопознание же при помощи логической рефлексии лишено конкретного метафизического содержания. Поэтому в лучшем случае его результатом может стать психологическая гармония, "мудрость поведения", некоторая доля прозорливости в житейских делах при полном агностицизме в вопросах метафизических. В этом случае самопознание может быть не полным и даже ложным, что лишает народ его естественного самобытного пути развития В качестве ярчайшего примера ложного самопознания евразийцы приводили романо-германские народы, для которых эгоцентризм - важнейшая черта национального характера. Наши философы утверждали, что только истинное самопознание ведет к осознанию равноценности, уникальности и самобытности всех людей и народов.
Из всех религий, способствующих иррациональному интуитивному самопознанию, они особо выделяли православие, считая его наиболее благоприятным условием национального самопознания. По их мнению, "православная церковь в наше время является единственной вселенской христианской церковью, которой дано было уберечься от соблазна, которому издревле подпала церковь римская и от которого не свободны и отколовшиеся от нее церкви Запада". (48) Православие, убеждены евразийцы, - истинная религия, без которой до конца невозможно индивидуальное и национальное самопознание.(49) Все, что вне православия, с точки зрения наших мыслителей, или язычество, или ересь, или раскол. В этой связи вполне понятно негативное отношение евразийцев к нехристианским религиям.
Буддизм, убеждали они, не способствует полноценному национальному самопознанию. Являясь "религией без бога", буддизм - "проповедь духовного самоубийства - прямое последствие отвержения Бога творца вседержителя," (50) - писал Н.С.Трубецкой. Несколько более снисходительным было у наших мыслителей отношение к исламу, который, по их мнению, даже отражает одну из сторон православия, ибо желает преобразовать, улучшить мир через деятельность людей. Это одна из важнейших черт и русского национального характера, способная однако, по убеждению евразийцев, принять и "болезненную форму стремления катастрофически преобразить все и немедленно и всецело сделать мир совершенным и святым". (51) Тем не менее, и православие, и ислам способны направить политическую, экономическую и культурную деятельность людей в положительное, созидательное русло.
Евразийцы допускали возможность изменения религии в процессе естественного развития того или иного народа в том случае, если эта религия не православие. Ибо народы живут веками и постоянно изменяются. Неудивительно, что результаты народного самопознания одной эпохи могут быть не действительными для последующей, хотя всегда составляют исходный базис для дальнейшей самопознавательной работы. В этой связи смена религии - результат естественного развития того или иного народа результат эволюции национального самопознания. В частности, появление протестантизма, по мнению евразийцев, обусловлено "искривлением религиозного сознания" - обмирщением католицизма. Для них протестантизм - это, с одной стороны не совсем удачная попытка приобщиться к духу христианской свободы, с другой - естественный шаг от ложного самопознания к верному. Однако иногда это не только не преодолевает заблуждений католицизма, но и усугубляет некоторые из них.
Природные составляющие этнического развития
Л.Н.Гумилев большое внимание уделял природным факторам, в первую очередь выделяя географический ландшафт. Под ландшафтом он понимал участок земной поверхности, качественно отличный от других, окаймленный естественными границами и представляющий собой естественную и закономерную совокупность предметов и явлений, которая выражена на значительном пространстве. При этом он ссылался на определение, данное С.В.Калесником. (1) Наиболее важным в определении ландшафта Гумилеву представлялась внутренняя однородность и существенные отличия одного участка земной поверхности от другого. Это позволило мыслителю по-новому взглянуть на "месторазвитие" - территорию, по его мнению, сочетающую в себе два и более ландшафтов. В подтверждение этому он приводит примеры рождения и развития этносов в Евразии: 1 - в восточной части Евразии - при сочетании горного и степного; 2 - в западной - лесного и лугового (поляны в Волго-Окском междуречье); 3 - в южной - степного и оазисного (Крым, Средняя Азия); 4 - в северной - лесотундры и тундры. (2) Однако некоторые исследователи полагают, что определение "месторазвития", дополненное Л.Н.Гумилевым и принятое как общий закон "весьма спорно". (3)
"Месторазвитие", подробно рассмотренное Гумилевым, П.Н.Савицкий называл "сочетанием разноодарений", Савицкий согласен с его основным выводом, что "сочетание разноодарений" ускоряет развитие этноса, но настаивает на возможности однородности "месторазвития". В связи с этим Савицкий писал в одном из писем Гумилеву: "И все-таки качеетва "месторазвития" нельзя отрицать и за другими местами, хотя бы и не в такой степени отмеченными "сочетанием разноодарений". (4) В этой связи П.Н.Савицкий свойствами "месторазвития" наделяет и тайгу от Онежского озера до Охотского моря. Она, по его мнению, имела важное значение для развития русского народа. Движение русских по тайге, начавшееся с похода Ермака, оказало (и оказывает) на этнос "огромное закаляющее влияние". "Русские, пройдя сквозь тайгу от Онеги до Охоты", - замечает П.Н.Савицкий, - сделали и ее стихией, соразмерной степи". (5) Поэтому тайга для русского народа - настолько же значимое месторазвитие, как и степь. Именно ее освоение заложило основы русского "континента-океана".
В отличие от евразийцев 20-30-х гг. XX в., для Л.Н.Гумилева "месторазвитие" - это в первую очередь территория, где рождается этнос. Ученый убежден, что только сочетание двух и более ландшафтов, двух и более этносов может привести к возникновению новой этнической системы. Мыслитель констатировал: этносы, расположенные на границах ландшафтов, как правило, неустойчивы. (6) Опираясь на тесную связь, существующую между этносом и его "месторазвитием", Л.Н.Гумилев предложил следующую классификацию этносов: 1 - "консервативные" этносы, входящие в биоценоз, вписывающиеся в ландшафт и ограниченные тем самым в своем размножении (в зоологии подобное называется персистентами); 2 -"прогрессирующие" этносы, интенсивно распространяющиеся за границы первичного региона и изменяющие изначальный биоценоз (такое состояние в географии - сукцессия). (7) Гумилев убежден, что каждый этнос имеет свое назначение в строении биосферы. Человек органично включен в биогеоценоз - сложную систему, складывающуюся из растений и животных, связанных друг с другом "цепью питания" и регионом распространения. Он обладает высокой степенью адаптации, что позволяет ему как виду распространяться по всей Земле.
Л.Н.Гумилев полагал, что связь живых организмов с вмещающим их ландшафтом очень крепкая и органичная, поэтому саму биосферу Земли он определил как явление "отнюдь не биологическое, а географическое". (8) Неудивительно, что при рассмотрении процесса развития социума, Гумилев в первую очередь уделял внимание биолого-географическим факторам. С точки зрения ученого, развитие этноса - природный процесс этногенеза. Сам же этнос - это не "состояние" или форма человеческого общежития, а "долго идущий природный процесс". (9) Поэтому этносы почти всегда находятся на определенней стадии этногенеза. Этногенез, по Гумилеву, - "процесс активной адаптации человеческих коллективов в среде - этнической и природной". (10)
Особенности географического ландшафта и климата определяют время приспособления этноса к условиям природной среды. Скорость адаптации человеческих коллективов к биолого-географическим условиям напрямую отражается в динамике этногенеза. Влияя на протекание процессов этногенеза, географические условия воздействуют на судьбу государств и культур. Они определяют уровень развития техники, который зависит от наличия или отсутствия природных ресурсов. Изменения климата, тесно связанные с географическим положением, также могут привести к распаду и уничтожению государства. Так, например, процесс усыхания Евразийской степи в I-III вв. н.э. способствовал упадку Хуннской державы. Во II-III вв. н.э. степь становится непригодной не только для земледелия, но и для скотоводства, поэтому хунны покидают родину и занимают берега Хуанхэ, Или, Яика и Нижней Волги. (11) В данном случае убедительно звучит вывод Л.Н.Гумилева, что географическая среда "иногда являлась решающим фактором в судьбе могущественных государств". (12)
Идейные двигатели этнической жизни
Л.Н.Гумилев был убежден, что пассионарность - не только избыток биохимической энергии живого вещества, но и эффект производимый этой энергией и отражающийся в деятельности людей, особых идейных установках. В последнем случае пассионарность - внутреннее стремление к действию, присущее человеку или этносу. Это стремление часто не осознано и направлено к осуществлению какой-либо цели, более важной, чем собственная жизнь человека - носителя пассионарности (пассионария) и его современников. (42) Эффект пассионарности не только формирует характер человека и этноса, но и определяет отношение индивида к обществу и природе. Поэтому изменения в природе, по мнению Л.Н.Гумилева, - не только результат постоянного воздействия на нее пассионариев, но и следствие кратковременных состояний в развитии этноса.
Эффект пассионарности, согласно ученому, определяет следующие общие закономерности во взаимоотношении этноса с вмещающим его ландшафтом. При "пассионарном толчке" и в "акматической фазе" воздействие этноса на ландшафт минимально, т.к. все силы уходят на адаптацию к новым природным условиям или на освоение непривычных видов деятельности. Максимального и деструктивного значения антропогенное давление на ландшафт достигает в фазе "надлома", когда эффект пассионарности раскрывается в наивысшей активности людей и этноса в целом. Для "инерционной" фазы характерно накопление технических средств и идейных ценностей, ландшафт же в это время поддерживается в том состоянии, в которое он был приведен ранее. В фазе "обскурации" у этноса нет особых забот ни о культуре, ни о ландшафте, т.к. сил с трудом хватает на собственное выживание. Поэтому в фазе гомеостаза достигается равновесие во взаимодействии между остатками этноса и обедненным ландшафтом. (43)
Такое отношение к природе в каждой фазе этногенеза, убежден Л.Н.Гумилев, неизбежно сопровождается своими особыми идейными установками, определяющими стереотип поведения людей, оправдывающими и направляющими их деятельность. Благодаря признанию эффекта пассионарности Гумилеву удалось выделить некоторые закономерности изменения стереотипов поведения у разных народов. Так, во время "пассионарного толчка" и последующего "пассионарного подъема" у пассионарных членов этноса очень высока степень самопожертвования, что в свою очередь отражается в общественных идеях. В это время этнос готов к освоению новых земель и покорению других народов. Он может также бороться за всеобщую справедливость, не щадя ни себя, ни других. На этой стадии этнического развития ученый определяет эффект пассионарности как "антиинстинкт", противоположный по знаку инстинкту самосохранения. Но эффект пассионариости не ведет здесь к самоуничтожению этноса, а, напротив, способствует его возникновению и развитию. Дело в том, что пассионарность никогда не затрагивает всех. Под ее воздействием только отдельные представители этноса изменяют стереотип поведения. Но этого вполне достаточно, чтобы возник новый тип людей, который при благоприятных обстоятельствах вырастает в этнос. (44)
Устремления пассионариев не укладываются в жизнь тихого обывателя, адаптированного к биоценозу ареала. Пассионариев не прельщает благоустройство без риска для жизни, они ищут удачу, стремятся к идеалу знания красоты и успеха. Своего пика эффект пассионариости достигает в акматической фазе этногенеза, где важнейшим для пассионариев становится идеал победы. Снижение эффекта пассионариости проявляется в том, что члены этнической системы постепенно начинают возвращаться к жизни тихого обывателя, адаптированного к биоценозу ареала. Утрата эффекта пассионариости может нарушить внутреннюю саморегуляцию этноса, снизить его сопротивляемость внешней этнической и природной среде и привести к гибели. Вновь появившийся эффект пассионариости на осколках старого этноса порождает совершенно иной этнос. Это и обеспечивает, по Гумилеву, непрерывное поступательное развитие человечества. (45)
Эффект пассионариости определяет не только стереотип поведения, но и время возникновения и распада государства у тех или иных народов. Характер социальных институтов обусловлен обстоятельствами места (географическая и этнографическая среда), времени (стадия развития человечества и фаза этногенеза) и государственными идейными установками. Потребность этноса в сомоутверждении всегда сопровождается соответствующими идеями и обеспечивает быстрый рост социальной системы. Силы же для создания государственных идей, требующих напряженной деятельности от каждого члена общества, черпаются в повышенной активности или пассионарном эффекте этнической системы. Рост социальной системы в свою очередь способен создавать инерцию развития, медленно теряющуюся от сопротивления окружающей среды, вследствие чего нисходящая ветвь кривой этногенеза значительно длиннее. Однако даже при снижении жизнедеятельности этноса ниже оптимума социальные институты и сформировавшие их идеи иногда продолжают существовать, переживая создавший их этнос. В качестве подобного примера Л.Н.Гумилев приводил систему римского права, которая прижилась в Западной Европе после падения Римской империи. (46)
Создание же самого государства, по убеждению ученого, невозможно без сильного эффекта пассионарности, который позволяет ставить идеал выше ближайших непосредственных интересов. "Ведь идеал - это далекий прогноз, - писал Л.Н.Гумилев, - для того, чтобы защищать себя, нужно его иметь, а не жить только сегодняшним днем, как обыватели". (47) Способность служить какой-либо идее, верность правителю особенно сильны в "акматической" фазе, когда этнос находится в состоянии войны, показывающей силу эффекта пассионарности. Именно в этих условиях возникает система взаимообязанности и взаимовыручки, круговой коллективной ответственности. Складывается особый стереотип поведения и соответствующая ему "этика обязанностей". Подобный стереотип поведения характерен для средневековой Европы, когда каждый отвечал за свой маленький коллектив, в который он входил непосредственно, и за большой, в который он был включен опосредованно. Таким образом, он отвечал за себя, и за своего барона, и за герцогство, и за свою страну.
