Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Институт военного присутствия: теория и практика 12
1.1. Понятие «военное присутствие» в политическом лексиконе 12
1.2. Практика военного присутствия в современном мире 33
Глава 2. Идеология военного присутствия США и России 56
2.1. Военное присутствие в военно-политических концепциях США .. 56
2.2. Военное присутствие в военно-политических концепциях России77
Глава 3. Военное присутствие России на постсоветском пространстве 102
3.1. Военное присутствие как форма военно-политических отношений на постсоветском пространстве 102
3.2. Военные базы России на постсоветском пространстве 123
Заключение 146
Литература 151
Приложение 165
- Понятие «военное присутствие» в политическом лексиконе
- Практика военного присутствия в современном мире
- Военное присутствие в военно-политических концепциях США
- Военное присутствие как форма военно-политических отношений на постсоветском пространстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Динамичная трансформация системы международных отношений в начале XXI в. неразрывно связана с использованием такого инструмента внешней политики и элемента военной организации государства как военное присутствие. Актуальность исследований этой проблематики обусловлена, с теоретической точки зрения, тем фактом, что сам термин упоминается в ряду понятий, описывающих национальную и военную безопасность государств, но строгое научное определение этого феномена до настоящего времени отсутствует.
При исследовании тенденций современных международных процессов категория «военное присутствие» оказывается весьма востребованной, поскольку трансформация системы международных отношений сопровождается стремлением ряда государств усилить свое влияние на мировую политику, в том числе и при помощи использования военной силы. Так, в официальной военной доктрине США одно из положений, в соответствии с которыми будет осуществляться планируемое переустройство международных отношений, предполагает упреждающее применение силы против вероятного противника, иными словами, возможность «вооруженного вторжения в целях самообороны» на территорию другого государства .
Более того, военная сила рассматривается США как инструмент внешней политики, обеспечения национальных интересов и одно из условий их успешной интеграции в строящуюся систему международных отношений . Поэтому, с точки зрения прикладной политологии, актуально исследование практики военного присутствия современных государств, выявление факторов его детерминации и условий реализации. Несомненный научный интерес представляет анализ «географии» и «идеологии» военного присутствия в биполярном, однополярном и многополярном мире.
1 Калашников М. Новая военная доктрина США //Аналитический интернет-журнал РПМонитор. URL:
Иванов СБ. Россия в системе военно-политических отношений в мире. URL:
Поскольку инструмент военного присутствия является, в основном, элементом внешней политики США и России, весьма актуально рассмотрение подходов именно этих государств к его использованию.
Особую значимость проблематика военного присутствия имеет для постсоветского пространства, где Россия с учетом ее геополитического положения, размера территории, уровня развития, людских и природных ресурсов будет и в дальнейшем играть важную дипломатическую и военную роль. После Кавказского кризиса 2008 г. Россия наряду с другими военно-политическими инициативами, направленными на усиление ее роли в современном мире, начала наращивать свое военное присутствие как в дальнем, так и ближнем зарубежье.
Очевидно, что в обозримом будущем военно-политическое противостояние США и России на постсоветском пространстве будет продолжаться. Политические цели России и США несовместимы: Соединенные Штаты стремятся к установлению своего доминирования в регионе, что означает ликвидацию Российской Федерации как самостоятельной величины на международной арене. Разумеется, Россия будет противостоять этим планам, и обеспечивать свою безопасность и государственный суверенитет, наряду с безопасностью и суверенитетом своих союзников, всеми средствами, в том числе и военными, включая различные виды военного присутствия.
США, Россия и другие ведущие мировые державы не исключают применения Вооруженных Сил для реализации своих национальных интересов и стремятся увеличить военную мощь и военный потенциал , существенную долю которого обеспечивает военное присутствие, требующее теоретического осмысления и дальнейшей разработки проблематики.
Степень научной разработанности проблемы. Двойственная (военная и политическая) природа военного присутствия обусловила тот факт, что в рамках различных направлений политологической науки формировались основы для его строгого определения и системного изучения.
1 Joint Vision; SIPRI Yearbook; National Security Strategy, 2006.
В конце 1990-х - начале 2000-х гг. разработкой проблематики военной безопасности и ее связи с внешней политикой занялось достаточно большое число российских политологов, среди которых такие известные имена, как А.А. Богатуров, Л.В. Возжеников, Я.В. Волков, А.В. Володин, В.П. Ерошин, Д.И. Макаренко, В.И. Маслов, Е.Ю. Хрусталев, П.И. Чижик и др.1
В результате их исследований в современных отечественных источниках сложились различные школы изучения проблем безопасности, которые, тем не менее, согласны, что военная безопасность структурно входит в национальную безопасность государства и является ее видом, соответственно, военное присутствие может рассматриваться как элемент обеспечения национальной безопасности.
Другая линия исследований связана с проблематикой внешней политики, в частности, разработкой такого понятия как «инструмент внешней поли-тики», которое используется в различных аналитических публикациях . В числе инструментов внешней политики военное присутствие упоминалось, но детальной разработки этого понятия не проводилось.
Исследование института военного присутствия в советских и российских источниках, как правило, осуществлялось и осуществляется на зару-
Богатуров А. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. Журнал теории международных отношений и мировой политики. - 2004. - Т. 2. - № 1 (4); Волков Я.В. Геополитика и ее влияние на обеспечение безопасности в современном мире: Автореф. дисс. ... д-ра полит, наук. -М., 2001; Володин А.В. Региональная политика России и ее влияние на национальную безопасность страны: Автореф. дисс. ...д-ра филос. наук. - М.: ВУ, 2002; Ерошин В.П. Виды безопасности и их место в системе безопасности страны // Информационный бюллетень по материалам круглого стола 30 июня 1993 года / НИШ Lb МБ России. - М., 1993; Макаренко Д.И., Хрусталев Е.Ю. Концептуальное моделирование военной безопасности государства / Центр, экон.-мат. ин-т РАН; Ин-т проблем управления им. В. А. Трапезникова РАН. -М.: Наука, 2008; Маслов В.И. Региональная безопасность. История и проблемы новых независимых государств Центральной Азии. - Москва-Бишкек: Илим, 2000; Чижик П.И. Духовная безопасность российского общества как фактор военной безопасности: Автореф. дисс. ...д-рафилос. наук. -М.: ВУ, 2000.
2 Делягин М. Основы внешней политики России. URL: ; Жинкина И.Ю. Стратегия безопасности России: проблемы формирования понятийного аппарата. - М.: Российский научный фонд, 1995; Лебедева ММ. Мировая политика. - М., 2003; Современные международные отношения / Под ред. А.В. Торкунова. - М., 1999; Троицкий М.А. Международная и национальная безопасность: современные концепции и практика. - М.: Издательство «МГИМО-Университет», 2006.
бежных материалах . Проблематика размещения и функций военных баз как основной формы военного присутствия освещалась также преимущественно в зарубежных исследованиях , но в последнее время стали появляться и российские публикации, целью которых выступает анализ роли иностранных военных баз и других форм иностранного военного присутствия в стратегиях
мирового господства .
В этих работах подчеркивается, что уже создана или создается обширная сеть американских военных баз и других объектов военного назначения для надежного обеспечения американских политических, военно-стратегических и экономических интересов в геополитически важных для США регионах, прежде всего, Восточной Европе, Северной Африке, Кавказе, Западной, Центральной и Южной Азии, а также для возможного воздействия США на сопредельные с этими регионами государства.
В то же время специальных монографических исследований, посвященных сравнению использования инструмента военного присутствия Рос-
Батюк В.И. Американское военное присутствие в Европе: реакция России // Россия и Америка в XXI веке. Электронный научный журнал. - 2009. - № 1. URL: ; Ивановский А. Основополагающие просчеты военной доктрины США // Военно-промышленный курьер № 50 (266) 24.12.08-13.01.09. URL: ; Жеглов Ю. Реконфигурация военного присутствия США за рубежом // Зарубежное военное обозрение. - 2007. - № 1; Лазарев М.И. Иностранные военные базы на чужих территориях и современное международное право: Автореф. дисс. ...д-ра юрид. наук / МГУ. - М., 1961; Лукин В.П. «Центры силы». Концепции и реальность. - М., 1983; Мураталиева Н. Военное присутствие США как фактор влияния на отношения. URL:
2 Ch. Johnson. 1Ъ1 U.S. Military Bases = Global Empire. URL: ; Richard F. Grimmett Instances of Use of United States Armed Forces Abroad, 1798-2006. Updated January 8, 2007. - Washington, 2007. URL: ; Robert E. Harkavy. Bases Abroad: The Global Foreign Military Presence. A SIPRI Publication (September 28, 1989); Charles A. Kupchan, Clifford A. Kupchan. Concerts, Collective Security and the Future of Europe II International Security. Vol. 16. No 1 (Summer 1991); Mark Kramer. Beyond the Brezhnev Doctrine: A New Era in Soviet-East European Relations? II International Security. Vol. 14. No 3. (Winter 1989/90).
Аничкина Т.Е. Реконфигурация группировок вооруженных сил США: достаточно ли сил для глобального охвата? // Россия и Америка в XXI веке. Электронный научный журнал. -2009. - № 2. URL: ; Богатуров А.Д. Время Центральной Евразии // Международная жизнь. - 2005. - № 3-4; Ванчугов В. Военные базы. Цели и задачи. URL: ; Володин Д.А. Трансформация вооруженных сил США // Независимое военное обозрение. - 28.05.2004; Савельев A.F. Стратегические отношения России и США // Международная мысль. - 2008. - № 11; Юрченко В.П. О планах по изменению базирования ВС США за рубежом. URL:
сией и США в новых геополитических условиях, пока не опубликовано, что и вызвало обращение автора к этой проблеме.
Объектом научного исследования является военное присутствие как элемент военной организации и инструмент внешней политики современных государств.
Предметом исследования выступает военное присутствие России и США на постсоветском пространстве.
Целью диссертационной работы является исследование видов, форм, факторов и идеологии военного присутствия США и России в постбиполярном мире. В работе ставятся следующие исследовательские задачи:
дать научное определение понятия «военное присутствие»;
изучить практику военного присутствия в современном мире;
охарактеризовать военно-политические концепции США, обосновывающие идеологию военного присутствия этого государства в различных регионах мира;
проанализировать роль военного присутствия в военно-политических концепциях России;
исследовать военное присутствие как форму военно-политических отношений на постсоветском пространстве;
рассмотреть функции военных баз России на постсоветском пространстве.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что:
предложено авторское определение понятия «военное присутствие»;
проанализированы функции военных баз как основной формы военного присутствия;
рассмотрена идеология глобального лидерства как основа использования военного присутствия - инструмента внешней политики США;
обосновано, что идеологией военного присутствия России выступает защита ее национальной безопасности и государственного суверенитета;
показано, что военное присутствие России на постсоветском пространстве обусловлено объективными потребностями ряда постсоветских государств в военно-политическом и военно-техническом сотрудничестве с Россией, выступающей гарантом их национальной безопасности;
систематизированы основные направления военно-политического и военно-технического сотрудничества России с государствами СНГ, реализуемые с помощью военного присутствия как инструмента внешней политики.
Основные положения, выносимые на защиту:
Военное присутствие - это элемент военной организации государства и одновременно инструмент внешней политики, призванный обеспечивать национальную безопасность этого государства и его союзников на основе международных договоров и национального законодательства.
Доминирующей формой военного присутствия выступают военные базы как один из наиболее эффективных способов формирования управляемой международной обстановки. Основными функциями военных баз являются: демонстрация стратегических интересов государства в том или ином регионе мира; поддержка союзников; обеспечение военной безопасности страны на ближних и дальних подступах к ее территории; сдерживание вероятного противника на наиболее опасных направлениях; ведение разведки и обеспечение эффективного управления силами, выполняющими задачи за пределами территории государства; выполнение миротворческих задач; временное использование возможностей иностранных военных объектов в интересах государства.
Военное присутствие фактически выступает институционализацией военно-политических концепций государства. Идеология глобального лидерства США обусловливает реализацию плана тотального охвата стратегически значимых регионов американскими военными базами.
Военное присутствие России осуществляется в целях обороны и обеспечения ее безопасности, а также защиты интересов ее союзников в соответствии с нормами международного права и международными договорами.
Военное присутствие России на постсоветском пространстве обусловлено необходимостью не только защиты ее территориальной целостности и государственного суверенитета, но объективными потребностями ряда постсоветских государств в военно-политическом и военно-техническом сотрудничестве с Россией, выступающей гарантом их национальной безопасности.
За прошедший со времени дезинтеграции СССР период Россия с помощью инструмента военного присутствия продемонстрировала свою способность быть стратегической осью для всего постсоветского пространства и стабилизирующим фактором как в собственных границах, так и в ближнем зарубежье.
Теоретическая и методологическая основа исследования. Диссертационная работа выполнена в рамках методологии компаративистского анализа. При проведении исследования использовались методы политико-правового, статистического, исторического, институционального подходов, а также различные экспертные методы (экспертные доклады, аналитические справки).
Эмпирическая база исследования. В процессе исследования были привлечены политические и нормативные документы США (концепции, стратегии, доктрины), обосновывающие идеологию их военного присутствия; нормативные акты и документы Российской Федерации, заявления государственных деятелей в сфере обеспечения военной безопасности; статистическая информация о военном бюджете ведущих государств, дислокации и структуре их военных баз в мире и, в частности, на постсоветском пространстве; экспертные заключения и доклады по вопросам военного присутствия.
Теоретическая и практическая значимость диссертации. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы политологами, воен-
ными аналитиками и экспертами для углубленного научного анализа проблем военного присутствия как инструмента внешней политики. Результаты исследования, его выводы и рекомендации могут быть востребованы государственными институтами и военными структурами стран СНГ и ОДКБ при выработке и проведении политики обеспечения национальной и коллективной безопасности.
Теоретические обобщения и выводы диссертации применимы в научном и учебном процессах высших учебных заведений, при разработке специальных и факультативных курсов.
Апробация работы была осуществлена на ряде научно-практических конференций в Российской Федерации и Киргизской Республике в 2007-2009 гг., результаты исследования опубликованы в монографии (12,0 п. л.) и пяти статьях (2,7 п. л.).
Структура диссертации. Диссертационное исследование объемом 164 страницы состоит из введения, трех глав, содержащих по два параграфа, заключения, списка литературы, включающего 178 источников, и приложения.
Понятие «военное присутствие» в политическом лексиконе
Приступая к исследованию заявленной темы, сразу следует отметить, что термин «военное присутствие» достаточно часто и регулярно используется в политических документах1, аналитических2 и публицистических статьях, в то же время его строгое научное определение отсутствует в учебниках, словарях и энциклопедических справочниках. Поэтому нашей первой исследовательской задачей является попытка представить такое определение, опираясь на более разработанные категории политической науки, в ряду которых основной выступает категория «безопасность».
Понятие «безопасность» употребляется применительно ко многим процессам. «Оно не только отражает присущие конкретному случаю специфические признаки безопасности субъекта, но и включает в себя нечто общее, что позволяет использовать это понятие в различных областях»4. Но наиболее часто употребляемыми понятиями в политике и политологии являются понятия «национальная безопасность» и «военная безопасность».
Исторически сложилось так, что они оказались очень близки и взаимосвязаны. Впервые в политическом лексиконе понятие «национальная безопасность» было употреблено в 1904 г. в послании президента США Т. Рузвельта конгрессу США, в котором он обосновывал военную акцию присоединения зоны в районе будущего Панамского канала интересами национальной безопасности. В последующие годы связь этих понятий постоянно подчеркивалась в исследованиях американских политологов. Так, У. Липпман дал и одно из первых определений понятию «национальная безопасность»: «Государство находится в состоянии безопасности, когда ему не приходится приносить в жертву свои интересы с целью избежать войны и когда оно в состоянии с помощью войны защитить эти интересы в случае посягательства на них»1.
Как отмечает В.М. Кулагин, «широкое хождение понятие «безопасность» получило в Соединенных Штатах в к. 40-х-нач. 50-х гг. XX в., когда этим термином начали обозначать комплексную сферу военно-гражданских исследований стратегии, технологий, контроля над вооружениями в условиях «холодной войны», когда проблема военного противостояния, особенно в новом ядерном измерении, превратилась в доминирующую сферу международных отношений» . В 1947 г. в США был принят «Закон о национальной безопасности», в соответствии с которым были созданы Министерство обороны, ЦРУ, Совет национальной безопасности как высший военно-политической орган.
Особо следует подчеркнуть, что с приходом к власти каждая новая администрация США предлагала свое видение «национальной безопасности». Военная доктрина нового президента США Б. Обамы содержит положения о максимальном наращивании мощи Вооруженных Сил - «XXI военный век для Америки» - так дословно переводится наименование раздела его программы, в котором рассматриваются вопросы военной доктрины будущего1.
В начале декабря 2008 г. командование объединенных сил ВС США (US Joint Forces Command) обнародовало доклад, озаглавленный «Объединенная оперативная обстановка — 2008: вызовы и последствия для объединенных сил будущего» (The Joint Operating Environment - 2008). Как подчеркивают авторы доклада, американские вооруженные силы продолжают играть ведущую роль в обеспечении национальной безопасности США и останутся главным гарантом процветания страны в обозримом будущем. Однако, учитывая существенно возросшую стоимость ведения войны, сегодня равным по значимости для американских военных становится еще и умение предотвращать войну, избегая начала боевых действий любого масштаба. Но сдерживание, по их мнению, может эффективно работать только в том случае, если армия готова к войне2.
Можно привести еще множество примеров, основанных на политических документах и политологических текстах, свидетельствующих о том, что традиция тесной увязки национальной безопасности с военной сохраняется на Западе и настоящее время.
Понятие «военная безопасность» отражает тот факт, что исторически подавляющая часть деятельности в военной сфере приходится на долю государств. Именно государства как основные политические институты располагают самым высоким потенциалом и легитимной правомочностью применения вооруженного насилия. На них лежит и основная ответственность за защиту от угроз ключевым ценностям — жизни граждан, территориальной целостности и конституционному строю.
Одновременно понятие «военная безопасность» используется в контексте всего комплекса применения военной силы и подготовки к ее использованию. При помощи этого понятия описываются военное строительство, строительство Вооруженных сил, совершенствование имеющихся и создание новых средств вооруженной борьбы, стратегия и тактика применения Вооруженных сил, и другие виды деятельности, связанные с военной сферой жизни общества. В ней, в отличие от других областей, угрозы имеют «жесткий» характер, приоритетное значение, поскольку речь идет о прямой и непосредственной угрозе высшей ценности — жизни человека и жизнедеятельности страны.
Военная безопасность является неотъемлемым параметром государств и мирового сообщества, тесно связанным с политической, экономической, идеологической, социальной сферами их функционирования, а, следовательно, политическая наука, не может оставить ее вне своего внимания.
Принципиально важно признать, что военная безопасность является инструментом политики. Еще в XIX в. один из выдающихся военных теоретиков Карл фон Клаузевиц выдвинул и обосновал положение о том, что война должна быть продолжением политики другими средствами с целью навязывания противнику своей политической воли. «Война, - подчеркивал он, - есть только часть политической деятельности. Она ни в коем случае не является чем-то самостоятельным... Если война есть часть политики, то последняя определяет ее характер... И поскольку именно политика порождает войну, представляет собой ее направляющий разум, то война есть только инструмент политики, но не наоборот»1.
Отсюда вытекает важный вывод об обязательной «встроенности» военной безопасности во внутриполитическую и внешнеполитическую стратегию государства.
Специфика военной безопасности состоит в том, что она характеризует возможность обеспечения интересов национальной безопасности государства средствами вооруженного насилия. При этом внешний аспект военной безопасности отражает способность государства противодействовать или сдерживать воздействие военной силы из вне, что отражается в различных концепциях и подходах международно-политической науки. Внутренний аспект связан с подавлением государством таких угроз как насильственный захват власти, сепаратизм, терроризм, религиозный экстремизм, что также является предметом политологических исследований. Таким образом, сфера военной безопасности является военно-политическим феноменом, исследование которого входит в компетенцию политологии.
Практика военного присутствия в современном мире
Прежде всего, следует сказать, что в современном мире далеко не все государства используют военное присутствие в качестве инструмента своей внешней политики. Военными базами, которые в настоящее время являются основной формой военного присутствия, обладают такие страны как США, Великобритания, Франция, Германия, Индия, Италия, Голландия, Португалия и Россия.
Военное присутствие как институт внешней политики начало складываться во время Второй мировой войны, когда США создали военные базы, точнее, получили право использовать большинство баз союзников -Великобритании и Франции - в Исландии, Северной Африке и Индийском океане. После того, как Вторая мировая война закончилась, американские войска остались на территории западной части Германии, Италии, Франции и т. д. Военное присутствие США в Корее и Японии стало постоянным после Корейской войны. Во многих из этих стран были созданы постоянные военные объекты, часть которых существует и поныне.
Тогда же сложилась и определенная традиция размещения американских войск: в Великобритании были созданы крупные военно-воздушные базы, в Германии большей частью базируется пехота, танки и госпитали, в Италии - военно-морской флот. По данным Р. Харкави, автора исследования «Иностранные военные базы - глобальное иностранное военное присутствие»1, в случае с Германией и Японией, американские военные базы должны были гарантировать стабильность вновь созданных государств и исключить возможность реванша со стороны германских нацистов и японских милитаристов.
После предоставления в 1946 г. независимости Филиппинам США, тем не менее, сохранили большинство своих военных баз на территории этого государства. В 1947 г., после начала «холодной» войны, США начали масштабные переговоры с правительствами государств-союзников о возможности размещения американских войск на их территориях. К 1960 г. США подписали 8 крупномасштабных многосторонних договоров о военном сотрудничестве с 42 странами мира и заключили отдельные соглашения подобного рода еще с 30 странами, которые дали Соединенным Штатам право при определенных условиях размещать гарнизоны на их территориях.
В частности, в 1947 г. США был заключен «Пакт Рио» с 22 государствами Центральной и Южной Америки о предоставлении их территории для размещения военных баз. Правда, долгое время военные базы США в этих странах не создавались. Исключением стала военная база Гуантанамо на Кубе и военные объекты США в зоне Панамского канала, а также станции разведки на Багамских и Бермудских островах. Всего в том или ином виде в настоящий момент в Латинской Америке имеется около 50 баз США.
В 1949 г. был создан блок НАТО, в который на первом этапе, помимо США, вошли еще 12 европейских государств. К 1960 г. к ним прибавились Западная Германия и Турция. В 1951 г. США подписали договор о безопасности с Австралией и Новой Зеландией, в результате которого был создан блок АНЗЮС. В 1954 г. была создана Организация Государств Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в которую, помимо США, вошли Австралия, Франция, Новая Зеландия, Пакистан, Филиппины, Таиланд и Великобритания. Двусторонние соглашения о размещении американских военных баз были подписаны с Филиппинами (1951 г.), Южной Кореей (1953) и Японией (1960).
СССР в послевоенные годы сохранял военные контингенты, расположенные на территории ГДР, Польши, Чехословакии и Венгрии. Советские танковые части дислоцировались на Кубе, в сотне миль от США. Военные корабли базировались в портах Гаваны и Сьенфуэгоса. Присутствие ВМФ СССР в разных частях Мирового океана обеспечивалось сетью пунктов материально-технического обеспечения. В различные периоды такие пункты были развернуты в Александрии и Мерса-Матрухе (Египет), Латакии и Тартусе (Сирия), Дахлаке (Эфиопия), Сокотре и Адене (Йемен), Луанде (Ангола), Конакри (Гвинея), Триполи и Тобруке (Ливия), Бизерте и Сфаксе (Тунис), Сплите и Тивате (Югославия), а также в Камрани (Вьетнам).
Наблюдение за всевозможными объектами вероятного противника и прослушивание каналов связи осуществлялось с территории Польши (Свиноустье), Германии (Росток), Финляндии (Порккала-Удд), Сомали (Бербера), Вьетнама (Камрань), Сирии (Тартус), Йемена (Ходейда), Эфиопии (Нокра), Египта и Ливии.
С развалом Союза большая часть баз была ликвидирована. Россия вывела свои войска из Европы, а затем планомерно прекратила военное
присутствие в Африке, на Кубе и во Вьетнаме. В 1994 г. у Российской Федерации оставалось 28 баз и военных объектов в Молдове, Крыму, Грузии, Армении, Казахстане и Таджикистане. Сегодня их количество сократилось до 25, включая военные склады, загоризонтные радиолокационные станции систем контроля космического пространства и предупреждения о ракетном нападении, и некоторые другие.
Военное присутствие за рубежом как инструмент внешней политики использовали не только две сверхдержавы. Некоторые европейские страны также сохранили и продолжают сохранять большие и малые контингенты своих войск на территориях бывших колоний. Лидирующее положение в этой области занимает Франция, которая содержит крупные воинские контингенты, примерно по 3,5 тыс. человек, в Африке (Джибути, Антильские острова). Небольшие подразделения дислоцируются в Новой Каледонии, Полинезии, Чаде, Габоне и Сенегале.
Великобритания сохраняет свои базы на Кипре (3200 чел.), на Фолклендских островах (1650 чел.), а также в Гибралтаре, Непале и в ряде стран Британского содружества. Небольшие военные базы за рубежом есть у Голландии и Португалии. Индия располагает авиабазой «Фархор» на территории Таджикистана, на которой базируется до двух эскадрилий самолетов МиГ-29 индийских ВВС. Тем не менее 95% современных военных баз принадлежит США.
После распада СССР и Варшавского договора стали происходить изменения в стратегии размещения военных баз США на территории иностранных государств. Если на протяжении последних десятилетий XX в. американские военные служили в 54 государствах мира1, то после окончания «холодной» войны значительно усилилась концентрация американских войск - крупные контингенты остались только в 14 государствах2.
Наибольшее количество американских военнослужащих, проходящих службу за пределами США, находилось в Германии, Японии и Южной Корее. В Европе, главным образом в Германии, находилось немногим более 100 тыс. солдат и офицеров ВС США, около 70 тыс. из них - пехотные и танковые подразделения. В Германии было размещено 15 военных баз стратегических вооружений, 4 базы армейской авиации и одна база материально-технического обеспечения, что составляло почти четверть всех зарубежных баз Пентагона.
Военное присутствие в военно-политических концепциях США
Поскольку государством, наиболее активно пользующимся военным присутствием в качестве инструмента внешней политики, являются США, остановимся на характеристике американских военно-политических концепций.
Сразу следует отметить, что в США терминология безопасности имеет свою специфику. Если в российской политологии и политике безопасность воспринимается как неугрожаемое состояние, то в американской существует разделение понятий «безопасность» (security) и «оборона» (defence)1.
Безопасность представляет собой комплекс мер, призванных предотвратить появление угроз на перспективу. Оборона предусматривает ведение военных действий в ситуации, когда превентивные меры оказались неэффективными. Поэтому американская система стратегического планирования выделяет два типа угроз: «danger» (действия оппонента, которые могут стать угрозой в будущем) и «threat» (непосредственная угроза Соединенным Штатам).
С начала XIX в. американские политики понимали под категорией «threat» угрозу нападения на территорию Соединенных Штатов, а под «danger» - возникновение конкурентов в Европе, которые в будущем смогут (или не смогут) предпринять трансатлантическую экспедицию. Для противодействия каждой из них был выработан комплекс превентивных мер.
В процессе выработки политики своей национальной безопасности правящие круги Соединенных Штатов всегда, по крайней мере, после Доктрины Монро (1823 г.), исходили из необходимости обеспечить не только надежную оборону континентальной территории США, но и военно-политическое доминирование в Западном полушарии. Что касается других региональных направлений американской политики, то их приоритетность определялась общими стратегическими установками американского руководства.
После Второй мировой войны в Соединенных Штатах возобладали геополитические концепции Мэхэна-Маккиндера, в соответствии с которыми Америка, являясь «мировым островом», должна, в интересах собственной безопасности, установить контроль над «евроазиатским хартлэндом». Соответственно, особое значение для США приобретал военно- политический контроль над евразийской «периферией», и, прежде всего, Западной Европой, Ближним Востоком и Японией.
Разведение категорий безопасности и обороны сформировалось на основе самовосприятия США как океанской державы1. В.П. Лукин характеризует его следующим образом: «...Удерживая под своим контролем «римлэнд» (территории, расположенные по краям евразийского континентального массива), необходимо сохранять и приумножать доминирующее положение США в качестве неуязвимого «мирового острова». Для этого необходимо также преобладание на океанах посредством достижения стратегического превосходства в том, что касается морских вооружений. Сверхзадача всей этой ориентации состояла в том, чтобы всячески расчленять «евразийский массив», стимулировать на его просторах неустойчивую, но каждый раз возобновляющуюся ситуацию «баланса сил», конечным гарантом и опекуном которой были бы Соединенные Штаты»2.
Следует сказать, что со времен Англо-американской войны (1812-1814) политика национальной безопасности США была направлена на предотвращение вторжения европейских держав в Западное полушарие, препятствие установлению в Европе гегемонии одного государства и поддержание баланса сил в Старом Свете.
Еще в 1841 г. госсекретарь США Д. Вебстер заявил, что в рамках политики национальной обороны Вашингтон имеет право наносить упреждающие удары (preemptive strike) по территории изготовившегося к агрессии противника. На протяжении последующих двух веков эти положения вносились практически во все документы по проблемам национальной безопасности США. Именно эта установка предопределяла и продолжает определять формы и дислокацию военного присутствия США в мире, которые меняются в зависимости от представлений о противнике и его потенциале.
В период биполярного мира и конфронтации с СССР (1946-1991) основной военно-политической концепцией была концепция «сдерживания». Она предполагала целенаправленное воздействие на противника с помощью превентивных («профилактических») угроз, соразмерных обстоятельствам и поставленным целям . Целью такой политики было принуждение Советского Союза и КНР к совершению одних действий или отказу от других. Вариантами политики сдерживания были: - удерживание оппонента в определенных территориальных границах; - устрашение оппонента посредством угрозы нанесения тотального или ограниченного ядерного удара; - ограниченное применение силы в случае, если политика устрашения не сработает.
В соответствии с этими задачами география военного присутствия в основном была сосредоточена в Западной Европе и Восточной Азии.
В обоснование ограниченного применения силы в период правления Дж. Кеннеди (1961-1963) были разработаны концепция «стратегического принуждения», «принудительной дипломатии» и «упреждения», предусматривающие различные варианты действия США в гипотетическом конфликте с СССР. Однако к середине 1960-х гг. получил признание тезис о невозможности механизма нанесения внезапного ядерного удара в заданное время.
В результате появилась концепция «взаимно гарантированного уничтожения», основанная на признании взаимной уязвимости СССР и США и невозможности избавиться от нее. В 1970-е гг. она трансформировалась в теорию «стратегической стабильности»1, что означало признание США сложившейся системы военно-стратегического паритета с Советским Союзом. Военно-стратегический паритет в этот период проявлялся и в военном присутствии обоих государств в стратегических регионах мира.
С распадом Организации Варшавского договора и СССР (1989-1991) возникли новые подходы США к обеспечению национальной безопасности и соответственно, к использованию института военного присутствия. Новые подходы базировались на следующих фактах: - распад СССР повлек сокращение российских вооруженных сил и падение объемов производства российского военно-промышленного комплекса; - война в Персидском заливе (1990-1991) доказала эффективность поражения вооруженных сил противника посредством высокоточного оружия и информационно-космических систем. - после 1991 г. США стали лидером глобальной системы международных отношений: одна группа государств (страны ЕС, Япония, Австралия, Канада) входила в общие с США военно-политические блоки. Другая (Россия, КНР, Индия) была связаны с США комплексом стабилизирующих соглашений в области экономики и/или военно политического взаимодействия.
В начале 1990-х гг. появилась концепция «революции в военном деле» (РВД - revolution in military affairs) , которая основывалась на том, что в обозримой перспективе вести войны нового типа смогут только Соединенные Штаты. Теория РВД фактически являлась военно-политическим вариантом обоснования политики американского мирового лидерства, в ней утверждалось, что ни одна из великих держав не имеет ресурсов и политической воли для реального противодействия стратегическим проектам США1.
Исходя из этого администрации Дж. Буша-старшего (1989-1992), У. Клинтона (1993-2000) и Дж. Буша-младшего (2001—2008) относительно легко, по сравнению с периодом «холодной войны», принимали решения об использовании американских Вооруженных сил в региональных конфликтах.
Одновременно началась модификация концепций «сдерживания». Возникла потребность разработать новые доктрины «сдерживания» в рамках сложившегося в начале 1990-х гг. мирового порядка2, хотя и характеризующегося американским лидерством в военной сфере, но не гегемонией3, поскольку «холодная война» не завершилась демонтажем советского военного потенциала, как это произошло с Германией и Японией после Второй мировой войны.
Военное присутствие как инструмент внешней политики не утратило своей значимости, но потребовало нового обоснования. Американские теоретики понимали, что с исчезновением «советской угрозы» неизбежно возникнет вопрос о целесообразности продолжения американского присутствия за рубежом4.
Военное присутствие как форма военно-политических отношений на постсоветском пространстве
Двойственная (военная и политическая) природа военного присутствия позволяет рассматривать его как форму военно-политических отношений, которые, в свою очередь, входят в структуру внешнеполитических или международных отношений, представляющих собой совокупность экономических, политических, идеологических, правовых, дипломатических, военных и других связей и взаимоотношений между государствами и коалициями государств.
Военно-политические отношения - это такой компонент политического содержания оборонной мощи государства, который складывается в соответствии с военно-политическими концепциями и в котором отражается международная и внутренняя обстановка, баланс сил и замыслы участников и субъектов военно-политической деятельности. Особенностью военно-политических отношений является то, что они строятся по поводу военного или невоенного вариантов использования оборонной мощи для разрешения межгосударственных или внутригосударственных противоречий1.
Если военно-политические отношения в целом могут строиться на основе принципов дружбы и взаимовыгодного сотрудничества; мирного сосуществования; соперничества и конфронтации, в зависимости от общности, различия или столкновения национальных интересов различных государств, то военное присутствие одного государства на территории другого возможно только на неконфронтационных основаниях. Ситуация на постсоветском пространстве стала этому примером.
В результате дезинтеграции Советского Союза образовались Новые Независимые Государства, стратегической целью которых стало выживание в новых условиях, что потребовало от их политического руководства и политической элиты решения всего спектра во многом не свойственных им ранее задач по обеспечению жизнедеятельности государства, социального и экономического благосостояния народа.
В первую очередь, это касалось вопросов обеспечения безопасности в связи с возросшей вероятностью возникновения вооружённых конфликтов1, которые в ситуации отсутствия открытого противостояния блоков НАТО -ОВД стали преимущественно региональными и внутригосударственными.
Дезинтеграция Советского Союза привела к разрушению единой системы военно-политической защиты как от внешних, так и внутренних угроз, а её быстротечность не позволила создать дееспособные системы национальной безопасности в Новых Независимых Государствах. Кроме того, на их способность обеспечить собственную безопасность негативное влияние оказывали следующие факторы: во-первых, государственные структуры бывших советских республик в условиях жёсткого централизованного управления при Советском Союзе были практически отстранены от участия в военном планировании, создании и развитии системы военной безопасности, руководстве вооружёнными силами. Соответственно, руководящие кадры не приобрели практического опыта руководства и управления военной сферой и осознания его как необходимого элемента государственного управления; во-вторых, в Новых Независимых Государствах не были заложены теоретические основы военного строительства и организации обороны с учетом физико-географической специфики театров военных действий, экономического потенциала, социальных, демографических и других факторов, культурных, национальных, религиозных традиций; в-третьих, большинство постсоветских государств испытывало острую нехватку военных кадров, в первую очередь, руководящего звена; в-четвёртых, войска, доставшиеся целому ряду новых государств, не представляли собой какого-либо подобия группировок со сколько-нибудь четко оформленными органами управления, схемами мобилизационного развёртывания, эшелонированными запасами материальных средств и т. д.; в-пятых, военно-промышленная база или отсутствовала, или носила фрагментарный характер и не отвечала потребностям обороны страны. Существующие промышленные предприятия, производящие продукцию военного назначения, являлись частью различных компонентов военно-промышленного комплекса СССР, зависели от партнёров за пределами республик и не были взаимосвязаны между собой. Самостоятельно производить вооружение и военную технику они были не в состоянии. В связи с этим техническая оснащенность Вооружённых сил находилась и во многом находится до сих пор в зависимости от других государств.
В этих условиях возникающие между бывшими союзными республиками противоречия и претензии при отсутствии опыта межгосударственных взаимоотношений в качестве самостоятельных государств, рост конфликтного потенциала, а также значительная качественная и количественная разница военных (оборонных) потенциалов, могли привести к развитию ситуации по югославскому сценарию. Поэтому для разрешения межгосударственных противоречий, локализации возможных конфликтов, создания собственных армий и укрепления обороноспособности, противодействия внешним угрозам, руководству Новых Независимых Государств необходима была политическая и военная поддержка.
Такую поддержку они получили со стороны России, что обусловлено рядом объективных причин:
- Россия объявила себя правопреемницей СССР и тем самым взяла на себя обязательства по оказанию помощи отпочковавшимся государствам по обеспечению мира и стабильности на постсоветском пространстве; - людская и ресурсная базы, экономический, научно-технический, интеллектуальный и военный потенциал России объективно делают её лидером постсоветских государств.
По инициативе России в 1992 г. был заключен Договор о коллективной безопасности (ДКБ)1. В 2002 г. на базе ДКБ была создана Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в которую вошли Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан (прерывал, но восстановил в 2005 г. свое членство) .
