Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эволюция российской политики на ближнем востоке 19
1.1 Советский период 19
1.2. Формирование курса постсоветской России 36
1.3. Современная внешнеполитическая линия России и ее перспективы 48
Глава II. Угрозы безопасности на ближнем востоке в контексте российских интересов . 60
1. Исламский экстремизм и международный терроризм 60
2. Арабо-израильский конфликт 80
3. Проблема распространения оружия массового уничтожения (ОМУ), иракский конфликт 92
Глава III. Ближний восток в экономической стратегии России 109
1. Проблема задолженности 109
2. Потенциал военно-технического сотрудничества 118
З. Возможности закрепления российского капитала на
Ближнем Востоке 124
Заключение 132
Библиография 150
- Советский период
- Формирование курса постсоветской России
- Исламский экстремизм и международный терроризм
- Проблема задолженности
Введение к работе
Предметом данного исследования являются стратегические (военно-политические и экономические) интересы Российской Федерации на Ближнем Востоке, угрозы, исходящие России из этого региона, и в то же время открывающиеся там возможности удовлетворения насущных российских потребностей.
Актуальность темы. Ближний Восток - регион, с которым непосредственно связаны жизненноважные, долгосрочные интересы Российской Федерации. Обусловлено это рядом обстоятельств.
Во -первых, Ближний Восток - крупнейший нефтедобывающий и нефтепроизводящий центр, оказывающий огромное влияние на состояние мировой экономики, благополучие многих государств. Через регион пролегают важнейшие транспортные артерии, он лидирует в области импорта современных вооружений и других товаров.
Во-вторых, Ближний Восток занимает обширные пространства, обладает колоссальными человеческими ресурсами и является колыбелью трех мировых религий.
В-третьих, вследствие упомянутых особенностей, а также из-за различных демографических, социальных, этнических и других причин Ближний Восток представляет собой наиболее конфликтогенный регион мира. На протяжении всей второй половины ХХв. там периодически вспыхивали кратковременные и долгосрочные войны, в которые в той или иной форме оказывались втянутыми великие державы. Военное вторжение США при поддержке ряда союзников в Ирак в марте 2003 года вновь до предела обострило обстановку на Ближнем Востоке, создало угрозу дестабилизации международных отношений в целом.
В-четвертых, географическая близость и исторические традиции усиливают причастность России к делам Ближнего Востока, зависимость обеспечения интересов нашего государства оттого, что происходит в регионе.
В данной связи существует настоятельная необходимость разобраться в том, что, почему и как угрожает нам с ближневосточного угла. Одновременно важно по достоинству оценить имеющиеся на Ближнем Востоке потенции для удовлетворения российских экономических и политических потребностей. Это будет способствовать выработке общей стратегии, которая в максимальной степени способствовала бы решению стоящих перед Россией внешних и внутренних задач.
Цель и задачи. Основной целью работы, таким образом, является анализ угроз безопасности и экономических возможностей на Ближнем Востоке в контексте российских интересов, и выработка на этой основе оптимальной линии России в регионе. Эта цель требует постановки следующих задач:
рассмотреть генезис стратегических интересов СССР/России, эволюцию политического курса нашего государства на Ближнем Востоке;
проанализировать главные угрозы безопасности, исходящие России с Ближнего Востока;
определить пути и методы противостояния угрозам;
изучить экономические возможности, открывающиеся перед Россией в ближневосточном регионе;
предложить меры по реализации этих возможностей;
сформулировать оптимальную для России стратегию на ближневосточном направлении, в частности, предложения по созданию коллективной системы безопасности в регионе.
Автор использует проблемный, а не страновой метод исследования. Сознавая наличие на Ближнем Востоке большого числа конфликтных
ситуаций и угроз безопасности, диссертант сосредоточил свое внимание на тех проблемных узлах, которые самым непосредственным образом и в значительно большей степени, чем другие затрагивают российские интересы: исламский экстремизм и международный терроризм; арабо-израильский конфликт; распространение оружия массового уничтожения и связанное с этим явлением американо-иракское противостояние. Политика различных государств рассматривается в той степени, в какой она причастна к углублению или, напротив, приглушению проблемных узлов. В результате фигурантами исследования становятся большинство стран Ближнего Востока, а также США, Западная Европа.
В экономическом блоке непосредственным объектом изучения становятся вопросы: 1) погашения рядом арабских государств крупной задолженности России; 2) реализации в регионе российской военно-технической продукции; 3) закрепления в хозяйственной жизни Ближнего Востока российского капитала. При исследовании экономических вопросов также затрагивается политика всех тех стран, которые того заслуживают с точки зрения задач, решаемых в диссертации.
В работе нет специальных разделов, посвященных столь, казалось бы, важным проблемам как, например, противоречия Ирана с США, нефтедобыча и транспортировка нефти и пр. Эти и другие актуальные темы, тем не менее, анализируются во всех трех главах исследования в той степени, в какой они сказываются на российских стратегических интересах (с учетом, естественно, допустимых объемов кандидатской диссертации).
Хронологические рамки. Каждая из затрагиваемых в диссертации проблем рассматривается с момента ее возникновения, но с акцентом на сегодняшний день и перспективу.
Теоретическая и методологическая база диссертации сформировалась в процессе изучения важнейших работ по международно-политической науке представителей как реалистической, так и либерально-идеалистической
школ. Сравнивая и критически осмысливая различные, часто противоположные точки зрения политиков и ученых, автор выработал собственную концепцию исследования темы.
Автор видит рациональное зерно в теории политического реализма (Фукидид1, Н.Макиавелли2, Т.Гоббс3, Гуго де Грот4, К.Клаузевиц5, Э.Карр6, Г.Моргентау7, К. Уолтц8, С.Хантингтон9, З.Бжезинский10), гласящей, что мировая политика традиционно является ареной борьбы государств за власть и влияние. Как представляется, есть основания полагать, что жизнь на земле и впредь будет определяться взаимоотношениями государств, которые продолжают сотрудничать или ссориться, движимые самыми различными мотивами. И, в конечном счете, возможности и позиции государств будут по-прежнему зиждиться на их совокупной мощи.
Значительную часть второй половины XX столетия мир характеризовался биполярностью, решающую роль играли две сверхдержавы - СССР и США. К сегодняшнему дню уцелела лишь одна сверхдержава, и кому-то кажется, что наступает эра беспредельного американского господства "Паке Американа". Соединенные Штаты, несомненно, имеют основания претендовать на роль мощнейшего центра силы на длительную перспективу и все энергичнее добиваются единоличного лидерства на мировой арене. Мир, однако, не станет однополюсным, ибо растет число государств, их объединений, движений и организаций, которые не приемлют усиливающийся американский контроль, стремятся к независимости и самостоятельности. Более того, есть державы, которые сами способны играть лидирующие роли, в их числе Россия.
*Thucydides. History of the Peloponnesian War, trans. Rex Warner. New York, 1982.
Machiavelli, Nicolo. The Prince and the Discourses. New York, 1950. ^Hobbs, Thomas. Leviathan. New York, 1974. Ajrotius, Hugo. Law of the War and Peace. New York, 1980.
Carl von Clausewitz. On War. New York, 1975. !Cair, Edward. The Twenty Years' Crisis, 1919-1939. London, 1962.
Morgenthau, Hans. Politics among Nations. New York, 1966. 8Waltz, Kenneth. Theory of International Politics. New York, 1979. 9Huntington, Samuel. The Clash of Civilizations. Boston, 1997. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М, 1998
Как следствие, мир движется к многополярности. Переходный период, связанный с борьбой за лидерство, согласно закономерностям политологии, может изобиловать трениями и конфликтами между ведущими державами. Потенциал конфликтности несет в себе не только соперничество центров силы, но и их отношения со средними и малыми странами. Последние, тяготея к центрам силы, будут, тем не менее, все решительнее отстаивать свои права.
Сохраняются в XXI столетии традиционные межгосударственные противоречия - из-за границ и территорий, религиозно-этнических вопросов, обладания ресурсами, идеологической несовместимости. Возможны вспышки насилия на межцивилизационной основе, а также по линии бедный Юг против богатого Севера. Характерной особенностью современности является наличие значительного числа государств, которые на обозримую перспективу будут испытывать серьезные внутренние трудности - в силу социально-экономических неурядиц, неурегулированности этнических, религиозных, племенных и клановых отношений, несовершенства политических режимов. Внутренние проблемы все стремительнее вырываются в сферу международных отношений. Выражается это в потоках беженцев, терроризме, наркобизнесе, похищении ядерных и других смертоносных материалов и т.д.1
Из сказанного выше может сложиться впечатление, что человечество подстерегают в XXI столетии многочисленные и серьезные испытания. Действительно, различий в интересах и проблем между государствами, регионами, цивилизациями, этносами и религиями сохраняется немало. И тем не менее нельзя не прислушаться к мнению ученых либерально-идеалистической школы (М.Дойл2, Р.Джервис3,
Более подробный анализ современных международных отношений, учитывающий положения и выводы политологов-реалистов, см.: Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. Т.1.М., 2001. С. 11-42.
Doyle, Michael. Liberalism and World Politics //American Political Science Review 80,4 (December 1986).
Jervis, Robert. Perception and Misperception in International Politics. Princeton, 1976.
Дж.Бертон1, Р.Кеохан, Дж.Най2, Э.Хаас3, Дж.Розенау4), которые подчеркивают, что международные отношения меняются, становятся более упорядоченными, мирными, предсказуемыми. И действительно, есть все-таки основания смотреть в XXI век с определенным оптимизмом.
Прежде всего, следует учитывать, что ушли в прошлое времена, когда великие державы изо всех сил стремились обескровить и подорвать внутреннюю стабильность друг друга. Россия не желает, чтобы, скажем, рухнула американская экономика или разлилась смута по Китаю. В обоих случаях наши интересы пострадают. Хаос в России и в Китае в равной степени ударит по Америке - уже хотя бы потому, что бесконтрольными окажутся смертоносные ядерные объекты и побегут во все стороны волны беженцев. Вашингтон видит свою задачу в том, чтобы не допустить подобного развития событий как чреватого в высшей степени негативными последствиями для США. Китайцы в свою очередь боятся беспорядков в соседней России и убытков в случае дезорганизации американской экономики. Взаимозависимость современного мира реальна, и она будет влиять на поведение гигантов не в меньшей степени, чем других государств.
Смягчению противоречий на международной арене должны способствовать демократизация многих государств, прекращение конфронтации и гонки вооружений между сверхдержавами и их блоками, осознание бесперспективности и опасности безоглядного наращивания ракетно-ядерного потенциала. Основания для оптимизма дает и то, что в эпоху глобализации совершенствуется система международного права, его нормы находят все большее признание и лучше соблюдаются, чем в прежние эпохи.
Наконец, еще одно достояние человечества на пороге XXI в. - это
^Burton, John. World Society. Cambridge, 1972.
Keohane, Robert and Nye, Joseph. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Boston, 1977.
Haas, Ernst. When Knowledge is Power: Three Models of Change in International Organization. Berkeley, 1990. 4Rosenau, James. Turbulence in World Politics. Princeton, 1990.
наличие целой системы глобальных и региональных организаций, которые
имеют мандат и потенциал для углубления взаимодействия между
государствами, стимулирования центростремительных тенденций,
предотвращения и улаживания конфликтов, осуществления коллективных действий по политическим и экономическим вопросам и т.п. ООН - это универсальный форум, который постепенно должен эволюционировать в сторону превращения в мировое правительство, регулируя и координируя деятельность всевозможных региональных и субрегиональных организаций.
Если такая тенденция будет развиваться, остается надежда, что силовая политика и безудержное соперничество государств начнут все-таки отходить на задний план - несмотря на попытки США и НАТО выступить на стыке двух столетий в роли мирового гегемона1.
Вышеупомянутые теоретические положения, несомненно, применимы к ближневосточному региону. Там, с одной стороны, как уже отмечалось, присутствует обусловленная целым комплексом причин высокая конфликтность, а, с другой, есть потенциальная возможность для приглушения или даже урегулирования, по крайней мере, некоторых из острых проблем, а в перспективе - создания коллективной системы безопасности. Все зависит от разумной стратегии государств, так или иначе причастных к делам региона, в том числе России.
Научная новизна диссертации. По современным проблемам Ближнего Востока публикуется немало научных и информативных работ, особенно за рубежом: книги, статьи, обзоры, очерки и анализы и т.д. Вместе с тем в историографии пока нет ни одного научного исследования (в том числе и диссертаций), в котором бы специально и комплексно рассматривались стратегические интересы России в регионе. Изданные работы освещают либо
'Подробнее см.: Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. Цит. выше. С.43-49.
ситуацию Ближнего Востока в обобщенном виде, либо проблемы его индивидуальных государств или групп стран, либо отдельные острые военно-политические и экономические проблемы. При этом некоторые наиболее острые для России темы из-за своей сравнительной новизны пока вообще не подвергались глубинному комплексному научному анализу через призму наших стратегических интересов. Это касается, прежде всего, религиозного экстремизма и международного терроризма, распространения ОМУ, военно-технического экспорта.
Таким образом, новизна данной диссертации предопределена комплексным характером исследования, анализом стратегических интересов России на Ближнем Востоке в тесной взаимосвязи с происходящими в регионе и в глобальных масштабах сложнейшими процессами, а также общими задачами нашего государства на международной арене и в сфере внутреннего развития. В диссертации предпринята попытка:
Вскрыть преемственность одних и новизну других интересов России в ближневосточном регионе на фоне эволюции советской/российской внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии на протяжении всего периода после окончания II мировой войны.
Определить причины и суть негативного воздействия на российские интересы ближневосточных исламского экстремизма и терроризма, продолжающегося арабо-израильского конфликта, распространения в ближневосточном регионе оружия массового уничтожения.
Предложить действенные меры по противодействию названным угрозам.
Рассмотреть возможности реализации на Ближнем Востоке наших экономических интересов: возвращения арабскими странами долгов, наращивания военно-технического сотрудничества, расширения российского присутствия в хозяйственной жизни региона.
Сформулировать долгосрочную стратегию России в ближневосточном регионе на базе наших стратегических интересов, выявленных в диссертации, предложив, в том числе собственное видение будущей системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке.
Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке российской внешней политики как на Ближнем Востоке, так и, учитывая важность ближневосточного региона, в глобальном измерении. Кроме того, методические и методологические подходы работы могут способствовать научному анализу тенденций и прогнозов развития военно-политической, социально-экономической и религиозной обстановки на Ближнем Востоке, ее воздействия на общемировые тенденции под углом зрения стратегических интересов России. Диссертация активизирует методы исследований региона путем анализа главных внутрирегиональных факторов и деятельности внешних сил. Причем, изучение важнейших международных проблем не ограничивается жесткими рамками общепринятых географических понятий, а учитывает масштабы их действия. Так, проблемы религиозного экстремизма и международного терроризма, распространения ОМУ, нефти и некоторые другие рассматриваются в привязке как к соседним регионам (Средний Восток, Северная Африка, Закавказье, Центральная Азия), так и к глобальной ситуации.
Материалы и положения диссертации могут быть использованы в соответствующих департаментах, управлениях, отделах российских МИДа, различных ведомствах и организациях, а также в учебной и научной работе ДА МИД России, МГИМО, МГУ, СПбГУ, других ВУЗов, институтов и учреждений РАН, занимающихся вопросами политики Российской Федерации на Ближнем Востоке.
Источниковую базу диссертации составляют государственные и международные документы, а также заявления, речи официальных лиц,
имеющих отношение к Ближнему Востоку. Источники подразделяются по принципу внерегионального и внутрирегионального происхождения; по функциональному и уровневому принципу; по непосредственному или опосредованному воздействию на дела Ближнего Востока; по времени происхождения (последнее важно в связи с тем, что внутрирегиональная ситуация постоянно изменяется, приобретая все новые качественные характеристики).
Наиболее важные российские источники - указы, распоряжения, заявления российского президента, документы, исходящие от правительства, двух палат Федерального собрания. Следует при этом отметить, что на протяжении всех 1990-х годов в позициях и взглядах российского руководства по Ближнему Востоку не было единства, последовательности и четкости. Даже от представителей одной ветви власти, в том числе исполнительной, можно было услышать противоположные оценки проблем региона (например, арабо-израильского конфликта), различных региональных государств (Ирака, Израиля, Ирана и др.), линии Запада на Ближнем Востоке и т.д. С приходом к власти президента В.Путина российский подход к ближневосточным делам (как и к внешнему миру в целом) стал более единообразным и последовательным. Хотя и сейчас случаются сбои - как, например, отказ главы Совета Федерации, вразрез с российской официальной линией, встретиться в марте 2000 г. с Я.Арафатом по политико-идеологическим мотивам.
Из внутрирегиональных источников выделяются документы Организации исламская конференция, Лиги арабских государств, Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, двусторонние межгосударственные соглашения и другие акты между странами региона и этих стран с Россией, США и европейскими державами; акты, отчеты и заявления государственных органов, учреждений, партий стран Ближнего
Востока. Автор использовал мемуары известных ближневосточных политических деятелей.
Среди источников, относящихся к государствам и организациям, расположенных вне Ближнего Востока, но играющих важную роль в судьбах региона, кроме российских, следует выделить также американские. Региональная тематика регулярно подвергается обсуждениям в Конгрессе США (как в Палате представителей, так и в Сенате). В диссертации в первую очередь использовались материалы Комиссий по международным делам Палаты представителей и Сената, доклады для которых готовятся экспертами и компетентными органами. Решения Комиссий становятся основой для принятия законов или иных государственных постановлений Конгрессом, а после утверждения президентом США - подлежат обязательному исполнению всеми правительственными учреждениями США.
Среди важных источников можно, в частности, выделить следующие:
Слушания в Подкомитете по Ближнему Востоку и Южной Азии Палаты представителей от 9 апреля, 7, 14, 23 и 27 июня 1974 года на тему «Ближний Восток, 1974 год: новые надежды, новые вызовы». Решения, принятые в Подкомитете, отразили новую обстановку на Ближнем Востоке. Резкое повышение мировых цен на нефть и, как следствие, ухудшение условий функционирования мировой экономики, побудили правительство США всерьез заняться выходом из кризиса. Было принято решение об активизации политического, военного и экономического внедрения в зону Персидского залива с опорой на Саудовскую Аравию, шахский Иран, ОАЭ.
«Анализ шести публикаций о ядерных возможностях Индии, Ирака, Ливии и Пакистана», опубликованный Комиссией по международным делам Сената. Ряд мусульманских режимов приблизился к завершающей стадии создания ядерного оружия. Американское руководство решило предпринять контрмеры. В чрезвычайных обстоятельствах не исключались самые жесткие действия.
Слушания в Сенате США 5 и 20 сентября, а также 17 октября 1990 года о «Политике США в Персидском заливе», в связи с вооруженным захватом Ираком Кувейта. Принятые решения послужили отправной точкой по развертыванию военных и других операций против режима Саддама Хусейна.
Доклад Сената от 1993 года на тему «Возможные грядущие столкновения: ислам и политика на Ближнем Востоке». Анализу подверглось влияние различных направлений ислама на политическую ситуацию в различных странах, а также на арабо-израильские отношения.
Слушания в Подкомитете по Ближнему Востоку, Восточной и Южной Азии Сената в октябре 1993 года на тему «Текущее развитие ситуации на Ближнем Востоке». На слушаниях был сделан вывод о необходимости проведения Соединенными Штатами максимально жесткого курса в отношении Багдада.
Важнейшими источниками внерегионального происхождения являются также материалы Совета Безопасности ООН. К ним относятся резолюции, доклады и обсуждения по проблемам Ближнего Востока.
Диссертантом использовались различные данные из российских СМИ: газет «Известия», «Коммерсант-Daily», «Красная звезда», «Российская газета», «Российские вести», «Сегодня», «Финансовые известия», «Экономическая газета»; журналов «БИКИ», «Бюллетень международных договоров», «Внешняя торговля», «Восток», «Дипломатический вестник МИД РФ», «Международная жизнь», «МЭ и МО», «Народы Азии и Африки», «США: экономика, политика, идеология». Привлекались материалы авторитетных зарубежных журналов: «The Economist» (Англия), «Middle East Economic Digest» (Англия), «Middle Eastern Studies» (Англия), «The Middle East Journal» (США), «U.S. News & World Report» (США), «Foreign Affairs» (США), «Defense Nationale» (Франция), «Di Velt» (Германия), «Stern» (Германия) и газет: «The Independent» (Англия), «The Times» (Англия), «The
Financial Times» (Англия), «The New York Times» (США), «International Herald Tribune» (США-Нидерланды-Сингапур), «The Wall Street Journal Europe» (Бельгия), «The Asian Wall Street Journal» (Сингапур). Среди иврито-язычной периодики автор почерпнул наиболее полезную информацию в газете «Аль Хамишмар» (Иерусалим-Тель-Авив). Важное значение имели при написании работы следующие арабоязычные СМИ - журналы: «Ат-Таауун» (Эр-Рияд), «Аль-Маджалля» (Лондон-Эр-Рияд) и газеты: «Аш Шарк аль Аусат» (Лондон-Эр-Рияд), «Аль-Хаят» (Вашингтон-Лондон-Эр-Рияд-Бейрут), «Аль-Джезира» (Эр-Рияд), «Ас-Сияса» (Эль-Кувейт), «Аль-Ахрам ад-Дууали» (Лондон-Каир) и некоторые другие.
Литература. Изученная литература делится на четыре тематические категории: 1) внешнеполитическая стратегия СССР/России; 2) политика СССР/России на Ближнем Востоке; 3) Ближний Восток: политика, экономика, общество, международные отношения; 4) политика Запада в ближневосточном регионе.
По первой из названных тем (внешнеполитическая стратегия СССР/России) автор опирался на труды Арбатова А.Г., Бажанова Е.П., Бурсова А.В., Дахина В.Н., Денисова В.И. Задохина А.Г., Закаурцевой Т.А., Зоновой Т.В., Кашлева Ю.Б., Капто А.С., Кулматова К.Н., Кузьмина И.Н., Ли В.Ф., Лукина В.П., Максимычева И.Ф., Матяша В.Н., Мельникова Ю.М., Пляйса Я.А., Полосковой Т.В., Примакова Е.М., Проскурина Г.А., Шутова А.Д., Яскиной Г.С. и др.
По следующей теме (политика СССР/России на Ближнем Востоке) глубокий анализ и важнейшие теоретические выводы содержатся в исследованиях Абдуалсалама А., Вавилова А.И., Гошева В.Ю., Донцова В.Е., Исаева В.А., Кини А.Г., Медведко Л.И., Мелихова И.А., Мирского Г.И., Наумкина В.В., Пересыпкина О.Г., Прозоровой Т.К., Примакова Е.М., Савичевой Е.М., Ткаченко А.А.
Диссертант ознакомился также с исследованиями западных авторов по
упомянутой выше тематике. Большинство отмечает, что в 1990-х годах интерес России к Ближнему Востоку «резко сократился», что у Москвы не было «вразумительной политики» в регионе. Этот вывод во многом справедлив, но обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Как только Россия активизировалась в ближневосточном регионе, на Западе сразу стали появляться работы с осуждением этой активности. Характерна в данной связи, в частности, монография Ю.Рюмера1. Полностью игнорируя российские государственные интересы, американский ученый осуждает наше руководство за сближение с Ираном, «попытки защитить» режим Саддама Хусейна и за любые другие действия, которые расходятся с позициями США. По логике Ю.Рюмера (и многих других политологов) единственный рациональный для России образ действия - превратиться в «младшего партнера» и во всем следовать в фарватере Вашингтона.
Такая политика, однако, совершенно справедливо отвергнута российскими элитой и всем обществом как несоответствующая нашим государственным интересам, наносящая ущерб России (о чем будет подробно говориться в первой главе диссертации).
Третья тематика (Ближний Восток: политика, экономика, общество, международные отношения) представлена широким кругом трудов отечественных арабистов, среди которых следует отметить работы Авакова P.M., Андреасяна Р.Н., Араслы Э.Г., Барковского Л.А., Беляева И.П., Бодянского В.Л., Бондаревского Г.Л., Вавилова А.И., Вальковой Л.В., Васильева A.M., Герасимова О. Г., Донцова В.Е., Зверевой Л.С., Исаева В.А., Каминского С.А., Кини А.Г., Кудряшова В.М., Лебедева Е.А., Малышевой Д.Б., Медведко Л.И., Мелехова И.А., Мелкумян Е.С., Мирского Г. И., Наумкина В.В., Озолинга В.В., Осипова А.И., Пересыпкина О.Г., Примакова Е.М., Прозоровой Г.К., Савичевой Е.М., Ткаченко А.А., Филоника А.О., Фомина О.И., Яковлева А.И.
1 Rumer Eugene. Dangerous Drift. Russia's Middle East Policy. Washington D.C., 2001.
Диссертант ознакомился также с трудами таких известных западных и ближневосточных политологов, историков, экономистов, как Брзоска М., Вайденфельд В., Дорфман Р., Дюрозэлль Ж.-Б., Каррэ О., Кац М., Кеннэн Д., Коуэн К., Краузе И., Кэплэн М., Маклин Д., Модиглиани Ф., Мусса Ф., Муссалли А., Олсон Т., Рабинович И., Румайхи М., Румберг Д., Сайлиоуич Д., Солоу Р., Самюэльсон Р., Уэллз Д., Хади Н., Шакир А., Шенар А., Шиата И., Шикор Й., Шимони Й., Шиплер Д., Шлесинджер Ф., Эдцард Л., Яннинг Й.
Политика Запада в ближневосточном регионе высвечена во многих зарубежных исследованиях. В частности, можно отметить монографии, очерки и статьи западных, арабских, иранских и индийских политологов, а также эмигрировавших на Запад ученых из Ирана и других стран региона: Брауна В., Кордсмена А.Х., Коттама Р.В., Куандта Вильяма В., Мак Ги Г.С., Мортимера Е., Пайпса Д.Г., Прайса Д.К., Раджа Ч.С., Салливана Д., Сика Г., Зиринга Л., Швадрана Б., Хусейна Амирзадеги, Ахмада Х.Ш., Зибейди А., Халида И., Хамеда М.А., Шахрама Чубина и др.
Среди литературы по диссертационной тематике хотелось бы особенно выделить труды (монографии, сборники, диссертации, справки), выполненные в Дипломатической академии МИД России. Именно ее исследования оказали на соискателя наиболее глубокое влияние, именно они, в первую очередь, применялись при написании работы. Речь идет о таких, в частности, трудах как Шарипов У.З. Международные отношения в регионе Персидского залива и роль нефтяного фактора. Докт.дисс. М., 1999; Донцов В.Е.(ред.) Ближневосточное урегулирование. М., 1999; Донцов В.Е.(ред.) Российско-иранское сотрудничество (взгляд из России). М., 2000; Донцов В.Е., Прозорова Г.К.(ред.). Актуальные проблемы внешней политики и экономики стран Ближнего, Среднего Востока и Африки. М., 2000; Мухаммад Шакир Асид. Межпарламентские связи как фактор развития представительской власти в Сирийской Арабской Республике. Канд.дисс. М., 2000; Хэйри Абд аль-Фаттах Орейди. Ближневосточный мирный процесс:
палестинское направление. Канд.дисс, М., 2000; Донцов В.Е. Современные исламские движения и организации на Ближнем Востоке в системе международных отношений М, 2001; Вавилов В.И. Саудовская Аравия на перекрестке веков и тысячелетий. М., 2001; Донцов В.Е., Ашири Ш.Ч. Курдская проблема: международный аспект. М., 2001; Кини А.Г. Международные отношения и внешняя политика на Ближнем Востоке в XX веке. М., 2001; Кулматов К.Н. Мир в начале третьего тысячелетия: взгляд из России. М., 2001; Матяш В.Н. Россия и США в Каспийском регионе - XXI век: проблемы и перспективы. М., 2001 и др.
Апробация диссертации. Основные положения и выводы были изложены на научных форумах в ДА МИД России, МГИМО, институтах РАН, исследовательских центрах Ливана и Сирии, опубликованы в виде научных статей.
Советский период
Политика СССР на Ближнем Востоке после Второй мировой войны реагировала на начавшийся процесс обретения независимости народами Востока и была направлена на вывод молодых государств из под контроля и влияния Запада - противника Москвы в вспыхнувшей «холодной войне».
Заинтересованность СССР в ослаблении противника совпадала с позициями многих стран Ближнего Востока. Советская дипломатия поддержала в ООН их требования о выводе иностранных войск с собственной территории. Когда в феврале 1946 г. с таким требованием в СБ ООН обратились правительства Сирии и Ливана, советские представители приняли активное участие в обсуждении этого вопроса. Выступления советских дипломатов в Совете Безопасности ООН содержали развернутую аргументацию в пользу того, что «...ответственность за охрану мира и безопасности в своих государствах они /Сирия и Ливан/ должны взять на себя, как суверенные государства, и в этом им никто не может помешать»1.
В августе 1946 г. советские дипломаты предложили внести в повестку дня СБ ООН вопрос о пребывании войск государств-членов ООН на территории других стран. Аргументируя данное предложение, представитель СССР А.А.Громыко поставил вопрос о пребывании иностранных войск в Египте и Ираке, Ливане и Сирии . Когда в июле 1947 г. египетский премьер-министр обратился в ООН с просьбой разрешить англо-египетский конфликт, СССР поддержал требование о выводе английских войск из Египта и Судана. Выступая в СБ ООН 20 августа 1947 г., А.А. Громыко заявил о законности требования народа Египта и связал его с обязанностью ООН «облегчить возможность ...достижения независимости и обеспечения им (народам, борющимся за независимость) существования на основе равноправия с другими народами и государствами»1. Хотя эти вопросы не удалось решить в рамках ООН, советская дипломатическая поддержка явилась тем морально-политическим фактором, который усилил позиции ближневосточных стран в сложных переговорах с бывшими метрополиями, завершившихся выводом иностранных войск.
Значительную роль сыграла советская дипломатия в принятии Генеральной Ассамблеей 29 ноября 1947 г. решения о создании на территории Палестины, находившейся под мандатом Великобритании, двух независимых государств - арабского и еврейского. Выступая 30 декабря 1947 г. на обеде, устроенном Американским комитетом еврейских писателей, художников и ученых, А.А. Громыко отметил законность стремления еврейского народа, который, как и арабский народ, имеет глубокие исторические корни в Палестине, к созданию собственного государства, особенно учитывая все то, что пережили евреи во время Второй мировой войны. Одновременно он подчеркнул, что «Советский Союз всегда относился с сочувствием к народам арабского Востока, которые борются за свое освобождение от последних оков колониальной зависимости, поддерживает и не может не поддерживать стремления любого государства и любого народа, как бы ни был мал его вес в международных делах, направленного на борьбу против иностранной зависимости и остатков колониального гнета»2.
Усилия советской дипломатии по решению палестинского вопроса несомненно были вписаны в контекст стратегических интересов СССР. Советское руководство рассчитывало, что создание еврейского государства поможет изменить баланс сил в ближневосточной регионе и Средиземноморье. В справке, подготовленной МИДом в начале 1948 г., отмечалось: «При рассмотрении данного вопроса (выполнении решения ГА относительно раздела Палестины) нельзя не учитывать целей... Великобритании и США на Ближнем Востоке, которые состоят в том, чтобы укрепить и расширить свое господство в странах этого района, полностью закрепить за собой их нефтяные ресурсы, превратить эти страны в свои военные базы, создать военный блок арабских государств для антисоветской войны, использовать их (наряду с Испанией, Турцией и др.), как послушную... силу на случай революционных восстаний в Западной Европе и др. местах»1.
В ходе арабо-израильской войны 1948 г. советские представители в Совете Безопасности ООН приложили немало усилий, чтобы добиться прекращения военных действий и обеспечить выполнение решения ООН. С учетом складывающихся обстоятельств СССР оказал политическую и материальную (в том числе оружием через третьи страны) поддержку Израилю. Тем не менее ряд руководителей МИДа в данном вопросе склонялся к сдержанности. Заместитель министра иностранных дел СССР В.А. Зорин писал: «Мы не можем так неосторожно действовать. Ведь мы голосовали за прекращение огня в Палестине. Нам следует воздержаться от шагов, которые могут быть использованы против нас» .
Позиция СССР в арабо-израильском конфликте отнюдь не была антиарабской. Само решение о разделе Палестины создавало равные правовые условия для обоих народов. К сожалению, палестинские арабы в то время не сумели ими воспользоваться из-за незрелости собственного национального движения, недальновидности арабских лидеров и той политики, которую вела Англия на Ближнем Востоке. После войны 1948 г. советская дипломатия продолжала поддерживать идею создания арабского государства в Палестине. Так, в ходе обсуждения предложений посредника ООН в Палестине Ф. Бернадотта в октябре 1948 г. С.К.Царапкин, входивший в делегацию СССР на 3 сессии ГА ООН, предлагал «...настаивать на выполнении решения Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 г. в части, касающейся создания на территории Палестины также и независимого арабского государства в пределах, установленных упомянутой резолюцией»1. Он же полагал, что «... предложение правительства Израиля о включении Иерусалима в состав еврейского государства является для нас неприемлемым» .
Сложно решался вопрос о судьбе бывших итальянских колоний, в том числе Ливии. В конце жизни Молотов говорил, что Сталиным была дана установка обеспечить военно-политическое присутствие СССР в Ливии. Осознавая ее неосуществимость, министр полагал, тем не менее, должным ее исполнять . Поставленная перед МИД задача была реализована в виде предложения об установлении временной опеки над Ливией, «способной обеспечить политический, экономический и социальный прогресс населения этих территории» .
Формирование курса постсоветской России
Горбачевское наследие оказало значительное воздействие на внешнюю политику демократов, пришедших к власти в постсоветской России. Вместе с тем новое руководство всячески подчеркивало принципиальное отличие своего мировоззрения от установок эпохи М.Горбачева. По словам одного из лидеров новой России, прежние власти продолжали делить мир на два лагеря, социалистический и капиталистический, все еще верили в возможность построения коммунистического общества2. Такое мировидение способствовало сохранению ночвы для конфронтации и соперничества. Министр иностранных дел А. Козырев указывал, что впредь Москва будет осуществлять курс на полнокровное партнерство с Западом, интеграцию с ним .
Данная стратегия начала реализовываться на практике. Причем отнюдь не только по прихоти нескольких человек, а под воздействием всей ситуации внутри и вокруг России. Демократические силы, которые пришли к власти, горели желанием в сжатые сроки построить в России свободное, правовое общество и процветающую рыночную экономику. Запад представлялся в этом грандиозном деле главным политическим и идеологическим союзником. Как подчеркивали члены российского руководства, «богатые, развитые, цивилизованные страны жизненно необходимы для экономического, духовного, политического возрождения России»1. Отчуждение от Запада, настаивали в Кремле, приведет к тому, что будет упущен уникальный шанс преображения России . Российский президент неоднократно подчеркивал, что Россия и США имеют «общие интересы» и поддерживают «стабильные, хорошо отрегулированные и основанные на партнерстве» отношения, благодаря чему «паритет в ядерной мощи перестал быть необходимым»5. Выступая на сессии Совета Безопасности ООН 31 января 1992 г., Б.Ельцин выделил то обстоятельство, что Россия «рассматривает Соединенные Штаты и другие страны Запада не только как партнеров, но и как союзников»6. Президент разъяснял, что Москва теперь разделяет с Западом основополагающие внешнеполитические принципы: «главенство демократических прав и свобод личности, законности и морали»"7.
Пожалуй, не менее важным был тот факт, что Запад без обиняков брал сторону Б.Ельцина и демократического лагеря в их борьбе с внутренними противниками. Так было накануне, в ходе и после ликвидации августовского путча 1991 г. Аналогичную картину можно было наблюдать во время противостояния между исполнительной и законодательной властями в октябре 1993 г. - российский президент запросил моральной поддержки у западных лидеров и немедленно получил ее8. Лидеры демократического движения полагали, что связь с Западом оберегала новую Россию от реванша внутренней реакции. А.Козырев, например, проводил мысль, что стратегическое партнерство с Западом вдохновляло и облегчало демократическое развитие России. В этой связи министр не рекомендовал слишком акцентировать «агрессивную политику защиты национальных интересов в отношениях с партнерами»1.
Одновременно Запад представлялся демократической власти основным источником помощи, необходимой для успешных экономических реформ, а также образцом для развития России2.
Движимая упомянутыми мотивами, Москва проводила ярко выраженную прозападную политику. Она изо всех сил стремилась проявлять конструктивизм в международных делах, как правило, одобряла действия и позиции западных правительств, зачастую копировала их. К мнению США и западновропейцев прислушивались в Кремле и по внутренним российским делам.
Вторым важнейшим компонентом внешней политики новой России стало налаживание дружеских связей с бывшими советскими республиками. Как тешили себя надеждами демократы, новые независимые государства будут благодарны России за предоставленную свободу, что, наряду с общими идеалами и задачами, позволит бывшим союзным республикам тесно сотрудничать между собой. Была и уверенность в том, что Россия, как наиболее мощное государство, выдвинется на роль признанного лидера равных и независимых республик . Многие российские политики и простые граждане к тому же сентиментально уверовали в тягу других народов к сохранению «братских уз» с бывшей метрополией. На более рациональном уровне руководство РФ полагало, что интеграционные импульсы будут подпитываться взаимозависимостью в области экономики, «неразделимостью» созданного ранее военного потенциала4. Сказывалось и то, что российских лидеров связывала со многими деятелями обретших независимость стран совместная борьба против коммунистического тоталитаризма. Проявления враждебности в ряде районов постсоветского пространства интерпретировались в Кремле как адресованные старому режиму, а значит, временные по своему характеру1.
В качестве третьего направления российской внешней политики выкристаллизовалось освобождение от «груза» советской дипломатии. Москва проявила готовность к самокритике, признанию прошлых ошибок, исправлению их. Кремль в той или иной форме покаялся за вторжения в Венгрию, Чехословакию, Афганистан, аннексию балтийских стран, навязывание воли восточным немцам, манипулирование освободительными движениями и коммунистическими партиями в разных частях земного шара, жестокое обращение с японскими военнопленными, тотальный шпионаж против Запада и т.д.
Охладились отношения России с идеологическими и геополитическими партнерами СССР в «третьем мире». Перемены в нашей стране с большим скепсисом воспринимали в Индии, Ираке, Ливии, Эфиопии, Никарагуа, десятках других государств. И отнюдь не из-за плохой работы российской дипломатии, а из-за того, что интересы прежних советских друзей и новой России разошлись. Москва нуждалась в партнерстве с Западом, а они жаждали по-прежнему играть на противоречиях двух лагерей, стравливать «сверхдержавы» к собственной корысти. Вряд ли, однако, в Кремле в 1991-1992 гг. были люди, готовые продолжать конфронтировать с Западом ради обслуживания иракских или ливийских стратогем. Советская практика опоры на горстку радикальных режимов на Ближнем Востоке характеризовалась российским руководством как «исключительно неудачный выбор действий»2.
Не удерживал Россию на рельсах прежней дружбы и экономический расчет. Клиенты в Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке десятилетиями гирей висели «на шее» советской экономики, и все наше общество буквально требовало перестать кому-либо в чем-либо помогать, а заняться вместо этого устройством российской жизни. Будучи избранным президентом Российской Федерации в 1990 г., Б.Ельцин осудил разбазаривание национальных ресурсов1. В октябре 1991 г. он запретил всю помощь зарубежным странам . Москва попыталась перевести сотрудничество с традиционными партнерами в русло взаимовыгодности, но на таких условиях дела не пошли. Требования о выплате долгов и призывы «избавиться от идеологических шор и бездумных расходов» в «третьем мире» лишь углубляли отчужденность бывших партнеров СССР от новой России.
Исламский экстремизм и международный терроризм
Россия является одной из крупных мусульманских стран. По общему числу приверженцев этой религии наша страна превосходит многие исламские государства. Более тридцати мусульманских народов, живущих на территории России, являются ее исконными жителями. Ислам исповедует около 12,5% населения Российской Федерации.
Традиционно велик вклад мусульман в духовную жизнь российского общества. Растет удельный вес мусульман в предпринимательских кругах, активизируется участие зарубежных мусульманских диаспор в экономической жизни страны. Представители мусульманской общины постепенно входят в политическую элиту России.
Проблема роста религиозного экстремизма, с которой столкнулась часть новых независимых государств на постсоветском пространстве, включая Россию, носит многоплановый характер, а поиск путей ее решения требует взвешенного и беспристрастного подхода1.
Наибольшую актуальность приобрели вопросы, связанные с влиянием внешнего фактора на процессы распространения идеологии исламского фундаментализма в России и других странах СНГ. В отечественной и зарубежной политологии продолжается дискуссия о соотношении внутренних и внешних причин соединения ислама и политики, факторов, способствующих появлению и развитию исламизма. У отечественных исследователей, которые наиболее активно разрабатывают данную проблематику в целом, а также отдельные ее аспекты (В. Донцов, А. Игнатенко, Г. Кини, Р. Ланда, А. Малашенко, И. Мелихов, С. Мельков, В. Наумкин, Г. Прозорова, Л. Сюкияйнен, А. Умнов) существуют различные точки зрения как на сам феномен исламского фундаментализма, так и на степень влияния внешнего фактора на радикализацию ислама в мусульманских регионах СНГ.
Очередная волна радикализации и политизации ислама в современном мире реализуется в форме процессов, которые по-разному квалифицируют как отечественные, так и зарубежные исследователи. Иногда эти процессы рассматриваются как следствие «цивилизационного противостояния», и происходящие в мусульманском мире события трактуются с позиций «возрождения» ислама. В этом подходе, в частности, прослеживается мысль о том, что современный исламский фундаментализм - это закономерное явление в рамках «исламского ренессанса», поскольку оно отражает стремление части мусульман к возрождению «истинных» исламских ценностей в условиях глобализации.
Некоторые исследователи чаще делают акцент на социально-экономических интересах, которые стоят за активизацией исламских движений. При этом предполагается, что существующее несправедливое положение в международных отношениях, отсутствие устраивающих население развивающихся стран результатов в построении демократического (гражданского) общества, нерешенность острых социальных и экономических проблем, - все это выступает в качестве факторов, способствующих переходу фундаменталистов на позиции политического экстремизма. При таком подходе проблема так называемого исламского терроризма предстает как отражение крайних форм борьбы за равноправное участие в мировой политике, реакция на засилье западных стран в мировых делах, за национальный (или конфессиональный) суверенитет, иногда за сохранение права на социокультурную самобытность, но чаще всего - как стремление к решению внутренних проблем на путях установления «исламского порядка».
Исходным пунктом другого подхода, как правило, выступает анализ геополитических интересов в международных делах. При этом предполагается, что, например, за «ваххабизмом» в России (движением «Талибан» в Афганистане, салафитами в Египте, Йемене и других арабских странах) стояли и стоят определенные политические силы, которые используют подобные движения и организации для решения собственных задач. Под таким углом зрения исламские экстремисты могут предстать всего лишь орудием проведения политики отдельных западных или восточных государств, направленной на достижение конкретных целей: создание позиций в жизненно важных для них регионах, установление контроля над торговыми путями, транспортировкой энергоносителей, добычей отдельных видов минералов и т.п.1
Что касается России, то создание основных предпосылок для распространения идей «радикального» ислама реализуется через влияние внешних условий. В начале 90-х годов XX в. страны Арабского Востока выступили важной составляющей внешнего воздействия на ислам в России2. Именно в этот период на фоне изменения международного положения нашей страны, а также значительных внутренних перемен, арабо-мусульманское проникновение в Россию стало особенно заметным.
В связи с событиями на Северном Кавказе для российской внешней политики особую важность стали приобретать позиции отдельных арабских стран: Иордании и Сирии, на территории которых имеются значительные общины выходцев с Северного Кавказа; ОАЭ, поддерживающих тесные контакты с чеченскими сепаратистами; Кувейта и Бахрейна, где общественность и религиозные круги поддерживают требования предоставления Чечне независимости; Ливана, где действует ряд экстремистских организаций, и т. д. Наконец, события в Палестине используются исламистами в Чечне для привлечения внимания мусульманского сообщества к своей деятельности (заявления Хаттаба о намерении оказания помощи новой палестинской «интифаде»).
Проблема задолженности
Задолженность арабских стран России досталась в наследство от советского периода. В 1960-1970 годах СССР оказал значительную экономическую и военно-техническую помощь дружественным в идеологическом или политическом отношении режимам: Сирии (11,5 млрд. долл.), Ираку (6,5 млрд. долл.), Алжиру (4,3 млрд. долл.), НДРЙ (3,1 млрд. долл.), Египту (2,9 млрд. долл.), Ливии (2,9 млрд. долл.), ЙАР (1,7 млрд. долл.)1.
В 1980 годы из-за нарастающих социально-экономических трудностей Москва резко уменьшила объем помощи. Более того, Советский Союз стал добиваться заемных средств в богатых арабских странах. Таковые удалось получить у Саудовской Аравии, Омана, Кувейта .
После распада СССР арабские должники не торопились расплачиваться - из-за собственных трудностей и, в ряде случаев, недовольства новой политикой постсоветской России в регионе. Платежи предусматривались, как правило, в форме товарных поставок. В большинстве случаев (за исключением иракской нефти) эти товары не могли быть реэкспортированы за твердую валюту. Кроме того, поставки товаров составляли всего 0,5 - 1 % общей суммы кредитов ежегодно и осуществлялись крайне нерегулярно. Довольно часто имели место большие отсрочки по платежам3.
Проблему задолженности арабских стран России следует, по-видимому, рассматривать в контексте сложившейся международной практики.
В конце 1980-х годов внешняя задолженность «третьего мира» оценивалась примерно в 1 трлн. долл., и отказ ряда стран этой группы выполнять обязательства привел к сокращению притока коммерческих кредитов, банкротству некоторых банков в странах-кредиторах. С другой стороны, ухудшение экономического положения во многих развивающихся странах, в том числе из-за необходимости обслуживания внешнего долга, служило дополнительным стимулом для активизации их борьбы за новый международный экономический порядок. В «третьем мире» все громче звучал призыв вообще отказаться от выплаты долгов. Эфиопия, Ангола, Ливия и некоторые другие страны заявили о нежелании погашать военные кредиты России. Назревал кризис, и проблема задолженности попала в центр внимания руководителей ведущих государств, международных экономических организаций.
Специалисты МБРР рекомендуют дифференцированный подход к странам-должникам в зависимости от уровня их экономического развития и степени обремененности внешним долгом. В соответствии с методологией Мирового банка должники разделены на группы: 1 - сильно обремененные внешним долгом страны с низким уровнем дохода, 2 - сильно обремененные страны со средним уровнем дохода, 3 - умеренно обремененные страны с низким уровнем дохода, 4 - умеренно обремененные страны со средним уровнем дохода.
Из арабских государств в 1 группу попали Судан, Мавритания и Йемен. Члены этой группы едва ли смогут в обозримом будущем выплатить долги. Так, внешняя задолженность Йемена в 1993 г. оценивалась в 8,3 млрд. долл., а ее обслуживание составляло 385 млн. долл.1
По решениям совещаний глав ведущих государств льготы были предоставлены наиболее отсталым должникам. США, Франция и некоторые другие доноры полностью списали ряд долгов1. Разработана специальная техника операций по снижению долговой нагрузки2. Для переговоров по долговым проблемам созданы многосторонние форумы; Парижский клуб, в который вошли страны-кредиторы для урегулирования официальной задолженности, и Лондонский клуб, объединяющий почти 600 коммерческих банков. Для Парижского клуба наиболее типичными решениями являются: отсрочка погашения 85-100 проц. основного долга на 8-18 лет и сокращение наполовину процентной ставки. С наиболее бедными клиентами Парижский клуб договаривается, что их долги списываются наполовину, а на оставшуюся часть предоставляется отсрочка в 25 лет3. Для Лондонского клуба характерны: отсрочка погашения 80 проц. обязательств, процентная ставка на переоформленную задолженность на уровне 0,8-2,5 проц. сверх ЛИБОР (ставка на Лондонском рынке евровалют)4.
Помимо перечисленных методов, с середины 1980-х годов получают распространение рыночные, прежде всего конверсия долгов. Под конверсией принято понимать все механизмы, обеспечивающие замещение внешнего долга другими видами обязательств, менее обременительными для экономики страны - должника: выплата всего долга (или его части) в национальной валюте страны-должника стране-кредитору, которая может использовать эту валюту для финансирования различных проектов в стране-должнике или для закупки в ней товаров, погашение задолженности товарными поставками, выкуп долга самим заемщиком на особых условиях, обмен на долговые обязательства третьих стран, взаимозачет и др.5
Долги можно продать третьей стране или какой-либо коммерческой структуре. Существует вторичный рынок долговых обязательств, на котором они продаются со скидкой (в среднем от 1/3 до 1/2 против номинала, а иногда и по «бросовым» ценам) в зависимости от способности страны-должника выплатить задолженность .
Хотя долговые проблемы развивающихся стран далеки от разрешения, а их внешняя задолженность продолжает расти, однако в результате описанных выше мероприятий ситуация для многих стран утратила свою прежнюю остроту2.
Что касается арабских стран, то среди них крупнейшие должники -Египет, Алжир, Марокко, Ирак, Сирия3. Долги имеют и богатые арабские режимы-экспортеры нефти, которые, правда, одновременно являются крупными кредиторами. Они накопили, кроме того, большие зарубежные авуары.
Большая внешняя задолженность арабских стран, нестабильность в регионе явились причиной того, что потоки иностранных инвестиций, возросшие в последние годы, обходят арабский мир стороной. Более 80 проц. капиталовложений идет в Юго-Восточную Азию, Латинскую Америку и Китай. На долю арабов приходится всего 4 проц. потока4.
В правительстве Российской Федерации существует опасение, что большая часть советских кредитов, выданных арабам, едва ли когда-нибудь будет возвращена. При этом имеют место ссылки прежде всего на то, что российская сторона и страны-должники по-разному оценивают размеры задолженности5.
