Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Генезис кризисных событий в Районе Великих озер: триединый комплекс военно-политических противоречий 17
Глава II. Характер политических режимов Руанды и ДРК как ключевой конфликтный фактор в регионе 45
1. Особенности политического режима Руанды и конфликт в РВО. «Экспортная» модель решения внутрируандийских проблем 46
2. Особенности политического режима ДРК и конфликт в РВО 107
Глава III. Преодоление кризисных факторов в РВО и способы формирования основ военно-политической стабильности в регионе 127
1. Урегулирование конголезского сегмента конфликта 129
2. Урегулирование руандийского сегмента конфликта 154
Заключение 173
Библиография 190
- Генезис кризисных событий в Районе Великих озер: триединый комплекс военно-политических противоречий
- Особенности политического режима Руанды и конфликт в РВО. «Экспортная» модель решения внутрируандийских проблем
- Особенности политического режима ДРК и конфликт в РВО
- Урегулирование конголезского сегмента конфликта
Введение к работе
Актуальность исследования - конфликт в Районе Великих озер (РВО) является одним из крупнейших вооруженных конфликтов современности. С августа 1998 г. по июнь 2003 г. лишь в Демократической Республике Конго вооруженное противоборство различных группировок унесло жизни 3,3 млн. человек . Глубокий военно-политический кризис затронул не только страны региона, но и в той, или иной степени государства, расположенные во всех частях Африки: ЮАР, Намибия и Зимбабве - на юге; Ливия, Чад, Судан, ЦАР - на севере; Эритрея, Эфиопия, Уганда, Руанда, Бурунди и Танзания -на востоке; Республика Конго и Ангола - на западе. На территории ДРК базировались формирования иностранной вооруженной оппозиции, противостоящей режимами Руанды, Бурунди, Уганды, Чада, Судана, Анголы. Иностранная вооруженная оппозиция сохраняется на конголезской территории и в настоящее время. Потоки беженцев, порожденные кризисом в РВО, достигли государства, расположенные далеко за пределами этого региона.
Затяжной конфликт в РВО, сближаясь с основными современными международными угрозами, в первую очередь, терроризмом, превращается в угрозу мировой стабильности. «Африканская дуга» влияния Аль-Каеды, начинающаяся в Северной Африке и идущая далее через Джибути и Сомали, все больше затрагивает Кению и Танзанию, непосредственно граничащие с РВО. Перманентная нестабильность в этой части африканского континента, сопровождаемая нищетой населения, может превратится в «благоприятную среду» для эмиссаров международных террористических организаций.
Актуальность исследуемой темы объясняется также анализом процесса стабилизации в РВО, выходящим за рамки «стандартной формулы» мирного урегулирования в странах Центральной Африки, включающей такие элементы как соглашение о прекращении огня, формирование переходного правительства, демилитаризация, конституционные преобразования и общенациональные выборы. Исследуемая тема увязывает реализацию данной формулы с региональным военно-политическим контекстом, состоящим не только из специфики конкретной страны, но из особенностей РВО в целом.
International Rescue Committee. Mortality in the Democratic Republic of the Congo: Result from a Nationwide Survey, conducted September-November 2002, Reported: April 2003. Executive Summary, p. 2
Понимание военно-политических процессов в РВО и путей формирования стабильности в регионе представляется актуальным для России. В соответствии с «Концепцией внешней политики Российской Федерации», утвержденной Президентом Российской Федерации В.В. Путиным, «Россия будет расширять взаимодействие с африканскими государствами, содействовать скорейшему урегулированию региональных военных конфликтов в Африке»2. В концепции также обозначается намерение России «продолжать активно участвовать в операциях по поддержанию мира, проводимых под эгидой ООН». Самой крупной действующей Миссией ООН является Миссия в ДРК (МООНДРК). Россия принимает участие в работе международных организаций, содействующих мирному урегулированию в регионе3.
В настоящее время все большую актуальность приобретает проблема «возвращения» России в Африку. Ельцинско-козыревский период в российской внешней политики, характеризовавшийся сдачей позиций в странах третьего мира, миновал. Большую роль начинает играть российско-африканское сотрудничество по широкому спектру международных проблем. Заметный интерес к странам Африки проявляет крупный российский бизнес. Страны РВО, в первую очередь ДРК, обладающая колоссальными природными ресурсами, представляют потенциальную зону для работы российских компаний. К настоящему моменту практический интерес к становлению и развитию российско-конголезского сотрудничества проявили такие флагманы российского бизнеса как Акционерная Компания «АЛРОСА» и «Русский алюминий». Реализация крупных совместных проектов, вложение значительных инвестиций в экономику ДРК требуют всестороннего анализа ситуации как в стране, так и в РВО в целом. Важным элементом этого анализа является оценка военно-политической стабильности в регионе.
2Концепция Внешней Политики Российской Федерации, утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 28 июня 2000 г., Информационный сервер МИД России.
3 Непосредственное влияние на процесс конголезской стабилизации оказывал Международный комитет по содействию ДРК в период переходного правления, сформированный в соответствии с «Всеобъемлющим соглашением», подписанным в декабре 2002 г. участниками конфликта в стране. Посол России в ДРК являлся членом Международного комитета.
Актуальность темы диссертации определяется также тем, что в отечественной научной литературе практически отсутствуют специальные комплексные исследования процесса урегулирования кризиса в РВО и военно-политической стабилизации в регионе. В настоящей работе предпринята попытка восполнить этот пробел. Кроме того, анализ данной темы на материалах стран РВО позволяет взглянуть на проблему формирования военно-политической стабильности в других кризисных регионах Африки, принимая во внимание типологическую близость конфликтов на континенте.
Цели и задачи исследования - анализ кризисных событий в РВО в контексте руандийско-конголезских отношений, взаимосвязи характеристик политических режимов с развитием конфликта в регионе, а также исследование путей преодоления конфликтных факторов и процесс формирования военно-политической стабильности в этой части африканского континента. Для осуществления этих целей были поставлены следующие задачи:
- исследовать генезис конфликта в РВО, с учетом особенностей региона;
выявить группу причин, обусловивших взаимопроникновение конголезского и руандийского сегментов кризиса и формирование единого комплекса противоречий;
- проанализировать взаимосвязь особенностей политического режима Руанды
и реализуемой им «экспортной» модели с конфликтом в РВО;
исследовать влияние характера конголезского политического режима на развитие кризисных событий в регионе;
определить основные условия, необходимые для достижения военно-политической стабильности в рассматриваемой части африканского континента;
- проанализировать пути демократизации конголезского политического
режима в пост-выборный период, а также взаимосвязь этого процесса с
военно-политической стабилизацией в регионе;
- выявить особенности реализации структурного и процедурного подходов к
либерализации политической жизни Руанды.
Предмет исследования - кризисные события в РВО в контексте руандийско-конголезских отношений и процесс формирования военно-
политической стабильности в этой части африканского континента. Анализ генезиса конфликта, его особенностей, взаимосвязи с характеристиками политических режимов рассматриваемых стран позволяет выявить причины длительного вооруженного противостояния в регионе, а также определить пути преодоления кризисных факторов и достижения стабильности в РВО.
Степень изученности темы — комплексные сравнительные политологические исследования конфликта в РВО ведутся с начала «первой конголезской» войны в октябре 1996 г. Несмотря на появление различных работ, посвященных проблемам военно-политического кризиса в РВО, изучению путей мирного урегулирования и достижения стабильности в этой части африканского континента, исследования по теме диссертации носят ограниченный характер. В недостаточной степени изучены конфликт в РВО как единый комплекс, сформировавшийся в результате переплетения и взаимопроникновения конголезских и руандийских противоречий, взаимосвязь кризиса с особенностями сложившихся режимов, пути достижения военно-политической стабильности в регионе в контексте конголезско-руандийских отношений. Тем не менее, имеющаяся научная литература позволяет исследовать упомянутые выше проблемы с исторической, политологической, этнологической и экономической точек зрения.
Зарубежная научная литература по теме диссертации представлена, прежде всего, монографиями американских исследователей Герберта Уэйсса «Война и мир в Демократической Республике Конго», Дэвида Баруского «Лоран Нкунда, его руандийские союзники, мятеж КОД: хроника препятствий на пути к устойчивому миру в ДРК», С. Джексона «Возникновение регионального конфликта и банту/нилотская мифология в районе великих озер», С. Метса «Реформы, конфликт и безопасность в Заире», а также конголезца Этанисласа Нгоди «Альянс и мезальянс в конфликте в Демократической Республике Конго», и др. Эти работы наиболее подробно освещают различные аспекты генезиса кризисных событий в регионе, роль межэтнических противоречий в конфликте, особенности хода «первой и второй» конголезских войн.
В последние годы опубликован также ряд сборников научных статей, в которых анализируются перспективы мирного урегулирования в ДРК в
контексте реализации соглашений, достигнутых в ходе Межконголезского диалога, а также проблемы, связанные с обеспечением безопасности в стране. В сборнике «Вызовы мирному урегулированию», подготовленном Преторийским институтом по изучению проблем безопасности (ЮАР), освещены несколько важных для нашей работы проблем. В частности, развитие межконголезких мирных переговоров во взаимосвязи с руандийским влиянием и позицией международного сообщества в статье «Межконголезский диалог: критический анализ» (автор Э. Рожье, Нидерланды), межэтнические противоречия в округе Итури в «Насилие по этническом принципу» (автор А. Ван Уоденберг, Нидерланды), особенности военно-политической положения в провинциях Киву в статье «Ситуация в Киву» (автор X. Ромкема, ЮАР), проблемы процесса разоружения и включения в мирную жизнь членов незаконных формирований в статье «Разоружение, демобилизация, реинтеграция в мирную жизнь» (П. Суарбрик, Великобритания).
В сборнике статей «Руанда и Район великих озер: десять лет после геноцида» под редакцией английских исследователей СМ. Томпсона и Ж. Зоэ Уильсона дается широкое представление об источниках, как внешних, так и внутренних, военно-политических угроз в ДРК, анализируется роль гражданского общества в процессе стабилизации в стране.
В книге американского исследователя Р. Эдгертона «Встревоженное сердце Африки» особый интерес представляет изложение и анализ преемственности и различия в политическом курсе Л-Д. Кабилы и Жозефа Кабилы, рассматривается эволюция внутренней и внешней политической ситуации в ДРК при переходе власти «от отца к сыну».
Важное значение для изучения темы диссертации имели отдельные монографии, в частности, Ж. Прунье «Руанда: социальная, политическая и экономическая ситуация». В ней рассматриваются особенности политического процесса в стране, усиление тенденций моноэтнического правления, складывание противоборствующих группировок в рамках правящей элиты. Проведенный в монографии анализ дает достаточно полное представление о характере политического режима Руанды, сложившегося после победы сил РПФ.
В монографии конголезского исследователя Кабунгулы Нгой-Кагоя «Партии и период переходного правления в ДРК» исследуется партийное строительство в ДРК в контексте внутриполитической ситуации, характеризующийся продвижением страны к урегулированию вооруженного конфликта. Особое внимание уделено эволюции политических партий в период с момента формирования коалиционного переходного правительства ДРК.
В статье американца Маркуса Куртиса «Анализ руандийской внешней политики в Демократической Республике Конго» автор рассматривает причины «первой и второй конголезских войн» с точки зрения обеспечения безопасности режима П. Кагаме.
В статье исследователя из США С. Страуса «Причины и последствия: движущие силы геноцида в Руанде и их развитие в пост-геноцидный период» анализируется положение о массовом участии представителей народности хуту в актах геноцида. Автор приходит к выводу о том, что представление о «геноцидоносных хуту» во многом было создано искусственно в интересах ряда политических сил в Руанде.
Важную роль для развития темы диссертации сыграли доклады, посвященные внутриполитической ситуации и урегулированию кризиса в ДРК, неправительственной международной исследовательской организации Интернэшнл Крайзис Групп.
Отечественная литература по теме кризиса в Районе великих озер и внутриполитического конголезского процесса также представлена исследованиями ряда ученых. Своей фундаментальностью выделяется труд Ю. Н. Винокурова «Демократическая Республика Конго: власть и оппозиция». В исследовании проводится анализ эволюции государственно-политических структур ДРК в контексте противостояния правящих групп и различных оппозиционных сил. Особое внимание уделено процессу распада структур авторитарной власти, начавшемуся в конце 80-х, начале 90-х гг. В работе также анализируется ряд военно-политических аспектов «первой и второй» конголезских войн, что представляет особую значимость для написания данной диссертации.
Интерес представляет написанная на материалах ООН, а также иностранной и российской прессы книга П.В. Кукушкина и Д.В. Поликанова
«Кризис в районе великих озер: Руанда, Бурунди, Заир». В своих прогнозах авторы, в целом, оказались правы в отношении складывания в регионе враждебных военно-политических блоков. Что касается прогнозов по конголезскому внутриполитическому развитию, то они не подтвердились.
В диссертации были использованы материалы российских научных конференций, периодически проводимых Институтом Африки РАН в Москве и посвященных анализу политического развития стран Африки, в том числе ситуации в РВО.
Большую помощь при написании данной диссертации автору оказало изучение работ российских африканистов и востоковедов: А.М.Васильева, Г.В. Шубина, Р.Б. Соколовой, Н.Д. Косухина, Н.И. Высоцкой, Л.В. Гевелинга, З.И. Токаревой и других.
Теоретическая основа исследования и понятийный аппарат: принимая
во внимание комплексный характер данного диссертационного
исследования, его теоретической основой стали сложившиеся в современной политологической науке подходы к понятиям военно-политическая стабильность, политические режимы, авторитарные политические режимы, методы демократического преобразования авторитарных режимов и т.д.
Использовался понятийный аппарат словаря «Война и мир в терминах и определениях» под общей редакцией Д.О. Рогозина, в соответствии с которым «военно-политическая стабильность - состояние... военно-политической и стратегической обстановки, при которой сохраняется устойчивое положение...без войн и военных конфликтов, относительное равенство политических и военных возможностей (потенциально опасных друг для друга), исключаются резкие перемены в расстановке и соотношении военно-политических сил». В диссертационном исследовании данное определение осмыслялось и «преломлялось» с учетом военно-политических реалий в Районе великих озер.
Достижение устойчивого военно-политического положения в регионе теснейшим образом связано с характерами политических режимов ДРК и Руанды. В науке сложилось две традиции в осмыслении политических режимов. Одна из них связана с политико-правовым, или институциональным подходом, другая — с социологическим. Исследователи, представляющие первое направление во многом совмещают понятия
«режим» и форма правления. Американский исследователь К. Бекстер пишет, что «политический режим есть система или форма правления»4. К этому направлению относятся и неоинституциональные разработки, основоположником которых является американский политолог Г. Лассуэл, рассматривающий режим как способ упорядочения, легитимизации политической системы. В рамках политико-правового подхода определяется режим в Большом юридическом словаре, в соответствии с понятийным аппаратом которого, политическим режимом называют «...понятие, обозначающее систему приёмов, методов, форм, способов осуществления политической власти»5. Второе направление политического анализа режимов основывается на изучении реально сложившихся и существующих связей между обществом и государством. Приверженец данного направления французский ученый М. Дюверже определял режим как «структуру правления, тип человеческого общества, отличающий одну социальную общность от другой» . В отечественной политологии представителями социологического подхода являются Ф. Бурлацкий и А. Галкин, полагающие, что "для определения политического режима необходимо сопоставление официальных, в том числе конституционных и правовых, норм с реальной политической жизнью, провозглашенных целей — с действительной политикой"7. В данном исследование диссертант, используя термин «политический режим», в большей степени придерживается политико-правового (институционального) подхода, подразумевая под ним как совокупность властных структур, позволяющих правящим группам осуществлять возложенные на них полномочия, так и систему методов их осуществления. Вместе с тем, диссертант обращается и к положениям социологического подхода.
В современной политологической литературе существуют многочисленные определения термина «авторитарный режим». По определению американского политолога С. Хантингтона, единственное, что
Traite de science politique. 4 Vol. P., 1985. Regimes politiques contemporain. Vol. 1.
5 Большой Юридический Словарь, M., 1998 г.
Современная буржуазная политическая наука: проблемы государства и демократии. Под общей редакцией Г.Х. Шахназарова. М., 1982, с. 229.
Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан, Очерки политической социологии капитализма. М., 1985. с. 35—36.
объединяет многочисленные типы авторитарных режимов, — это отсутствие свойственной демократиям процедуры выборов8. При анализе политических режимов Руанды и ДРК, использовались универсальные черты африканского авторитаризма, предложенные российскими африканистами Л.В. Гевелингом, З.И. Токаревой, Н.И. Высоцкой, В.В Лопатовой, Л.А. Рощиной в работе «Тропическая Африка: от авторитаризма к плюрализму?»9, а также Сумбатяном Ю.Г. в исследованиях, посвященных политическим проблемам стран Африки. Анализ авторитарных режимов проводится и в работе Цыганкова А.П. «Современные политические режимы: структура, типология, динамика» . Диссертант на основе положений вышеуказанных работ и анализа политріческого процесса в современной Руанде делает вывод об «авторитарно моноэтническом» характере режима в этой стране.
Переходы от авторитарных режимов к демократическим - сравнительно новая для политологической науки проблематика, не пользовавшаяся заметным влиянием еще в 1960-е и даже 1970-е годы. Вместе с тем, глубокие политические изменения в мире, прежде всего в Советском Союзе и Восточной Европе, выдвинули проблемы политической трансформации в центр внимания политологов. Этим вопросам посвящены работы таких авторов как С. Хантингтон «Третья волна. Демократизация в конце XX столетия»11, А. Пшеворский «Переходы к демократии»12, X. Линц «Движение к демократии» и т.д. Среди отечественных политологов проблемы демократизации исследовали Д.А.Фадеев «От авторитаризма к
Huntington S. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. L.: Norman, 1991. p. 316.
9Тропическая Африка: от авторитаризма к плюрализму? М.:Восточная литература 1996, стр. 4-5.
10 А.П. Цыганков: Современные политические режимы: структура, типология, динамика.
М.: Интерпакс, 1995.
11 Huntington S.P. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. L.:
Norman, 1991.
12 Путь. Межд. филос. журнал.. № 3.1993
13 Linz J.J. Transitions to Democracy. II The Washington Quarterly. - Summer 1990, № 3.
демократии» , Н.В.Борисова, Д.В.Козлов, Н.В.Работяжев (коллективная работа «Проблемы демократии и демократизации»)15.
Политические переходы стали практически центральной проблематикой африканской политологии в 90-е годы прошлого века. Особое место здесь имеет вопрос о формах перехода к многопартийности и ее особенностях. Российский исследователь Ю.И. Комар выделяет ряд типичных сценариев перехода в Африки от авторитарных режимов к демократическим, среди которых: 1) смена режима путем национальных суверенных конференций; 2) смена режима путем конституционной конференции; 3) осуществление перехода правящей элитой16. Анализ национальных суверенные конференции осуществлен в работе B.C. Мирзеханова при активном использовании трудов африканских ученых (П. Хунтоджи, Ф. Эбуси Булага, М. Комби).
В современной политологии подходы к демократизации политических режимов, как в странах Африки, так и других странах, сводятся, в основном, к структурной и процедурной (процессуальной) теориям перехода. Приверженцы структурной теории полагают, что демократические порядки складываются под доминирующим влиянием макрофакторов, к которым относятся экономические и социальные структуры, правовые порядки в обществе, традиции, обычаи и т.д. Сторонники процедурного подхода настаивают на том, что главными условиями перехода к демократии является характер правящих элит, их политические ценности идеалы, тактика и технология властвования, используемая ими. Диссертант, анализируя возможности демократизации в Руанде, в большей степени придерживается структурной теории, предлагая в качестве основного макрофактора особенности внешнего воздействия, в первую очередь, влияние изменяющийся ситуации в РВО на политический режим Кигали. Вместе с тем, в диссертационном исследовании допускается и некоторые элементы процедурной теории и делается предположение, что демократизация руандийского режима будет сочетать в себе подходы обеих теорий.
14 Фадеев Д.А., От авторитаризма к демократии// Полис- 1992. № 1—2.
15 Проблемы демократии и демократизации. Под ред. О.Г. Харитоновой. М.: Аспект-
Пресс, 2002.
16 Комар Ю.И., Демократизация в Африке: 1980-1990-е годы. (Предварительные итога).
М., 1997.
17 Мирзеханов B.C. Интеллектуалы, власть и оппозиция в Черной Африке. М., 2001
Методология исследования: в диссертационной работе применялись основные методы исследований, существующие в современной политологии. Особую значимость имел системно-функциональный метод. Совокупность противоречий в Районе великих озер, сформировавших глубокий военно-политический кризис в этой части Африки, рассматривается как система, состоящая из макроэлементов, в роли которых выступают, в том числе, политические режимы Руанды и ДРК. Эти макроэлементы, в свою очередь, сами выступают в качестве систем, также рассматриваемых в работе. Так, именно подход к руандийскому режиму как к системе, чья важнейшая функция — обеспечение собственной устойчивости, лежит в основе предложенного автором положения об «экспортной» модели решения внутрируандийских проблем. Анализ вооруженного конфликта в РВО с помощью системно-функционального метода, позволяет определить совокупность элементов, поддерживающих кризисное состояние. Далее, пути достижения стабильности в регионе представляются как ликвидация этих элементов.
В диссертации также широко использовался исторический метод. Кризисные события в РВО анализировались в процессе их становления и развития.
Источниковую базу исследования составили несколько групп источников.
Во-первых, личный архив диссертанта, собранный за время его работы в Посольстве России в ДРК (ноябрь 2000 - май 2005 гг.). Эта группа представляет собой совокупность открытых информационных источников Посольства: периодическая печать ДРК, передачи конголезских общенациональных и киншасских теле и радиоканалов каналов, личные контакты диссертанта с сотрудниками МИД и Министерства регионального сотрудничества страны, представителями основных конголезских политических партий, неправительственных организаций, студенческих и преподавательских ассоциаций. Наиболее полезными для диссертации оказались издаваемые в Киншасе ежедневные газеты, такие как «Лё Потансьель», «Лё Пальмарес», «Ля Тампет де тропик», «Л'Авэнир», «Лё
Фар», «Л'Обсерватор» . Ежедневный просмотр правительственных телеканалов (RTNC 1 и RTNC 2), а также каналов, принадлежащих оппозиционным партиям (Канал Кин 1 и Канал Кин 2), позволял критически анализировать информацию о текущей политической жизни в стране. Оперативную и политически «неангажированную» информацию предоставляли частные киншаские радиоканалы Топ Конго и Л'Авэнир. Активно использовались материалы информационных агентств ДРК: правительственного Ажанс Конголез де Пресс (АСР : Agence congolaise de presse) и частного Ажанс де Пресс Ассосье (АРА : Agence de presse associee). Во-вторых, официальные документы. К этой группе относятся:
1) конституционные и законодательные акты Заира/ДРК, Руанды:
конституции, законы (в особенности о гражданстве и армии ДРК), кодексы (в
особенности конголезский кодекс о выборах), постановления и распоряжения
президентов и правительств двух стран и другие.
2) международные соглашения, заключенные в рамках урегулирования
конфликта в РВО, как многосторонние, так и конголезско-руандийские;
3) договоры и соглашения, заключенные участниками
Межконголезского диалога;
4) документы основных конголезских партий и политических
объединений;
5) соглашения, заключенные конголезскими военно-политическими
группировками, направленные на урегулирование ситуации в провинциях
Северное и Южное Киву и округе Итури.
Третьей важной группой источников являются материалы ООН, Миссии ООН в ДРК, специализированных организаций ООН, таких как Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев, Единой региональной информационной службы Департамента гуманитарных дел ООН и других.
18 Названия на французском языке: Le Potentiel, Le Palmares, La Tempete des Tropiques, L'Avenir, Le Phare, L'Observateur.
Четвертой группой источников стали материалы международных неправительственных организаций: Хьюман Райт Уотч (Human Right Watch), Эмнисти Интернэшнл (Amnesty International), Интернэшнл Крайзис Групп (International Crisis Group), Журналист ан данжэ (Journalistes en danger) и других.
Пятой группой источников стали документальные материалы, содержащиеся в выпусках иностранных информационных агентств, таких как: Ажанс Франс Пресс (Agence Francer Press), Би-Би-Си (ВВС), Интер Пресс Сервис (Inter Press Service), Аженс католик де пресс ДИА (Agence catholique de presse DIA) и др.
Важную роль для анализа ситуации в РВО также сыграли публикации следующих журналов по африканской тематики: Жён Африк (Jeune Afrique), Африк контампорэн, (Afrique contemporaine), Азия и Африка сегодня, Африка конфидэншл (Africa confidential).
Научная новизна работы состоит в разработке диссертантом собственной концепции кризиса в РВО, основывающейся на системно-функциональном анализе политических режимов ДРК и Руанды. Было выявлено то, что кризис в регионе является «производной» трех групп конфликтных факторов, а именно внутрируандийских, внутриконголезских и особой группы, получившей название «связки» конфликта. Отмечено, что сформировавшийся в этой части континента триединый комплекс противоречий качественно отличается от его исходных составляющих.
Системно-функциональный подход к кризису в РВО, позволил выделить совокупность элементов, воспроизводящих кризисные явления в регионе. В соответствии с таким подходом был предложен путь достижения стабильности как процесс ликвидации этих элементов, а именно, трех упомянутых групп конфликтных факторов.
Проведенный анализ и разработанная на его основе концепция объясняют генезис кризиса в регионе, а также позволяют делать прогнозы в отношении процесса мирного урегулирования в этой части Африки.
Научно-практическая значимость исследования. Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена, прежде всего, той ролью, которую играет урегулирование конфликта в РВО. Проводимое политологическое исследование генезиса кризисных событий в регионе, роли
режимов ДРК и Руанды, определение путей достижения военно-политической стабильности важны для дальнейшего анализа и прогноза политического процесса в этой части африканского континента. Исследование может служить для дальнейших научных изысканий по проблематики РВО.
Работа может иметь практическую значимость для широкого круга организаций и ведомств, которые ведут непосредственную работу в регионе, а также и потенциально заинтересованных в РВО. Анализ, предложенный в диссертации, может быть использован внешнеполитическими ведомствами, в первую очередь аппаратом президента России, МИД, соответствующими комиссиями Государственный Думы, при выработке стратегии работы в регионе и оценок его дальнейшего развития. Исследование может представлять интерес для Генерального штаба Вооруженных сил России, учитывая участие российских военных наблюдателей в миротворческой операции ООН в ДРК. Принимая во внимание активные военно-политические процессы в РВО и связанные с ними армейское строительство, являющееся одним из приоритетов для конголезского правительства, предложенные в диссертации выводы могут найти применение в налаживание военно-технического сотрудничества с ДРК и, таким образом, представлять потенциальный интерес для Комитета России по военно-техническому сотрудничеству, а также ФГУП «Рособоронэкспорт» и предприятиям, имеющим лицензии на экспорт военной продукции.
Данная диссертация может быть использована крупными российскими предприятиями, в особенности занятыми в сфере разработки природных ресурсов, в качестве дополнительного материала для анализа возможности их работы в ДРК. К предприятиям, уже проявившим интерес в освоении конголезских богатств, относятся «АЛРОСА» и «Русский алюминий». С учетом особенностей ресурсов страны, к их числу могут добавиться «Норильский никель», «Газпром», а также основные российские нефтяные компании.
Генезис кризисных событий в Районе Великих озер: триединый комплекс военно-политических противоречий
Анализ конфликта в Районе Великих озер основывается на том, что кризисные события в этой части африканского континента сформировались как совокупность военно-политических противоречий, порожденных режимами Руанды и ДРК (рассмотрены в главе II). В данной диссертационной работе эти группы противоречий получили название конголезского и руандийского сегментов кризиса. Учитывая, что основные конфликтные события протекали на территории ДРК, конголезский сегмент также называется внутренним сегментом кризиса, а руандийский, соответственно, - внешним.
Конголезские и руандийские внутриполитические проблемы переплелись и сформировали новый комплекс военно-политических противоречий, качественно отличающийся от его исходных составляющих (то есть собственно руандийского и конголезского сегментов). Формирование такого комплекса стало возможно в связи с наличием особой группы причин, обеспечивших сращивание двух указанных сегментов кризиса. Эта группа причин, учитывая ее роль связующего звена, получила название «связки конфликта».
Внутрируандийские и внутриконголезские политические проблемы, объединенные в единый комплекс противоречий «связкой конфликта», привели к возникновению затяжного кризиса в рассматриваемой части африканского континента. Иначе говоря, кризис в РВО - триединый комплекс следующих военно-политических противоречий: а) внутрируандийских б) внутриконголезских в) образующих «связку конфликта», обеспечившую переплетение внутрируандийских и внутриконголезских факторов.
К 1993 году Руанда оказалась погружена в кровавый хаос, страну захлестнули волны полномасштабной гражданской войны. В феврале 1993 г. Руандийский патриотический фронт (РПФ), нарушив соглашение о прекращении огня, заключенное с правительством Руанды, значительно продвинулся вдоль северной границы страны и вышел на позиции, позволяющие атаковать Кигали. Под давлением международного сообщества вооруженные отряды РПФ отошли с занятых территорий на свои прежние позиции. Демонстрация военной мощи РПФ вызвала обеспокоенность у руандийского руководства. Становилось очевидно, что руандийская армия не в состоянии противостоять РПФ. В Кигали все больше склонялись к мысли, что лидеры РПФ рассчитывают на военную победу и взятие всей полноты власти, а не на ведение переговоров о разделе властных полномочий.
К концу 1993 г. обе стороны активно готовились к новому витку вооруженного противостояния. Командование ВС Руанды уделяло возросшее внимание нерегулярным вооруженным формированиям (интерхамве). В их ряды были набраны сотни новых членов, проходивших подготовку, организованную руандийскими военнослужащими. Оружие выдавалось гражданскому населению, в особенности, политическим деятелям и простым гражданам, лояльным режиму Хабьяриманы. Одновременно усиливалась пропагандистская работа, направленная против тутси, все чаще звучали прямые призывы к их физическому уничтожению, а также к расправе с хуту, отвергавших доктрину «хуту-пауэр»19 (идеологическая доктрина, обосновывающая, что вся полнота власти в Руанде должна принадлежать именно хуту).
В дополнение к подготовке нерегулярных вооруженных формирований политические и военные лидеры, поддерживающие Хабьяриману, приступили к созданию отрядов гражданской самообороны. В начале 1994 г. в Кигали был подготовлен документ «Организация гражданской самообороны» («Organisation de 1 Auto-Defense Civile»). Силы гражданской самообороны предназначались для «оказания сопротивления частям РПФ, защиты госсобственности и общественного порядка, обнаружения «врагов», «инфильтрантов» и их сообщников, предоставлении информации о них военнослужащим, а также противостояния любым другим вражеским действиям до подхода регулярных воинских частей»20. В соответствии с указанным документом, планировалось вести оборонительные действия против частей РПФ, а также против «замаскированных членов РПФ» и их «сообщников», что в конкретной ситуации было равносильно действиям против гражданских тутси.
6 апреля 1994 г. неизвестными был сбит самолет, перевозивший президентов Руанды и Бурунди, Хабьяриману и С. Нтарьямиру. Гибель Хабьяриманы послужила сигналом к началу реализации им же разработанной программы уничтожения тутси и умеренных хуту. В течение первых часов были убиты политические лидеры хуту, не поддерживавшие доктрину «хуту-пауэр», в том числе и премьер-министр Руанды Агата Увилингийимана. Вскоре после этого руандийские военные, члены отрядов интерхамве и отрядов гражданской самообороны начинают массовые расправы над тутси. 9 апреля приступило к исполнению обязанностей руандийское правительство, полностью состоящее из адептов «хуту-пауэр». Силы гражданской самообороны, все больше сливающиеся с полицией и частями ВС, становятся одним из инструментов геноцида.
Массовые расправы над безоружным гражданским населением побудили командование РПФ ускорить наступление на Кигали для скорейшего свержения режима. Во второй половине мая 1994 г. силы РПФ заняли аэропорт и военный лагерь Каномбе в Кигали. 27 мая лидеры нерегулярных вооруженных формирований хуту и многие их рядовые члены бежали из страны, хотя руандийская армия продолжала удерживать ряд кварталов столицы21. В конце мая — начале июня силы РПФ продолжали наступление на основных направлениях боевых действий. В это же время руандийские власти предпринимали усилия по мобилизации хуту для уничтожения оставшихся в стране тутси. Последние нападения на тутси состоялись в конце июня — начале июля 1994 г. В начале июня экстремисты хуту окружили один из лагерей тутси в районе Кабгайи, но стремительное наступление РПФ не позволило им осуществить нападение22. Во второй половине июня политические лидеры экстремистов, причастные к геноциду, бежали из Руанды. 4 июля 1994 г. силы РПФ взяли Кигали.
Наступление РПФ сопровождалось массовым бегством из Руанды. Страну покинули как причастные к геноциду, так и простые хуту, опасаясь стать жертвами возмездия РПФ из-за своей этнической принадлежности. По оценкам Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев из Руанды бежали более 2 млн. человек: 1,2 млн. в Заир, 580 тыс. в Танзанию, 270 тыс. в Бурунди и 10 тыс. в Уганду . В ходе геноцида погибло 800 000 человек24. Именно эти события послужили отправной точкой для глубокого кризиса во всем Регионе Великих озер.
Внутрируандийские противоречия, несмотря на всю их глубину и катастрофические последствия, оставались проблемами одной конкретно взятой страны и были локализованы (по крайней мере, до начала массового бегства беженцев в июне 1994 г.) на ее территории.
Особенности политического режима Руанды и конфликт в РВО. «Экспортная» модель решения внутрируандийских проблем
Развитие конфликта в РВО теснейшим образом связанно с характером политического режима в Руанде. Его особенности и эволюция являются одним из ключей к пониманию кризисным событий в регионе.
Анализ политического режима в Руанде свидетельствует о его авторитарном характере, более точно, режим может быть охарактеризован как авторитарно-моноэтнический. Российский политолог А.П. Цыганков предложил следующие, универсальные для авторитаризма характеристики: - стремление исключить политическую оппозицию из процесса артикуляции политических позиций и принятия решений; - стремление использовать силу в разрешении конфликтных ситуаций и отсутствие демократических механизмов контроля за осуществлением власти; - стремление поставить под свой контроль все потенциально оппозиционные общественные институты -семью, традиции, группы интересов, средства массовой информации и коммуникации и пр.; - относительно слабая укорененность власти в обществе и вытекающее отсюда желание и, одновременно, неспособность режима подчинить общество всеобъемлющему контролю; - перманентные, но чаще всего не слишком результативные поиски режимом новых источников власти (традиции, харизма вождя) и новой, способной сплотить элиту и общество идеологии; - относительная закрытость правящей элиты, которая сочетается с наличием внутри нее разногласий и борющихся за власть группировок64.
Часто авторитарный режим определяется, как правление силой65. Смысл такого правления заключается в концентрации власти в руках одного или нескольких лидеров, не уделяя первостепенного внимания достижению общественного согласия относительно легитимности их власти. Поэтому в своем чистом виде авторитаризм почти всегда может быть отождествлен с использованием инструментов принуждения и насилия. Опора на военно- карательный аппарат (армия, полиция, тюрьмы) выступает для авторитарного режима повседневными аргументами в доказательстве обоснованности его претензий на власть.
Учитывая специфику авторитаризма режима П. Кагаме, необходимо уточнить одну из вышеуказанных характеристик следующим образом: «относительная закрытость правящей элиты, сформированной по этническому принципу, которая сочетается с наличием внутри нее разногласий и борющихся за власть группировок».
Правящая элита в Руанде остается закрытой и состоит практически полностью из представителей тутси, общее число которых в стране составляет 13-15%66. Власть в Руанде фактически превратилась во власть тутси. Выразителем интересов тутси является партия Руандийский патриотический фронт (РПФ). Роль оппозиционных партий в политической жизни незначительна, они практически полностью исключены из механизмов принятия политических решений.
Для понимания характера руандийского политического режима целесообразно рассмотреть его эволюцию с момента прихода к власти РПФ в июле 1994 г. Сразу после взятия Кигали лидеры РПФ приостановили деятельность всех политических партий в Руанде. Такой шаг был объяснен тем, что многопартийная система была неспособна противостоять экстремистским идеям, неизбежно ведущим к повторению геноцида. П. Кагаме высказался по этому поводу следующим образом: «Если вы собираетесь организовать выборы, позволить партиям расти, как грибам и допустить соперничество, то вы создадите себе еще большую проблему, чем та, которая уже существует: разделите народ, который уже разделен. Что значит многопартийная система в нашем африканском обществе? То, что я буду использовать любую тактику, чтобы отличаться от моего соседа и набрать больше голосов, чем он. Таким образом вы никогда не получите единую страну. И вы никогда не достигните демократии: люди будут воевать друг с другом. Одна партия будет защищать тех, кто принимал участие в геноциде, другая настаивать на том, чтобы их судили. Вы получите большую воину» .
С 1994 г. обозначилась тенденция выдавливания оппозиционных РПФ политиков как хуту (под предлогом симпатий к геноцидоносным силам), так и тутси (по обвинениям в коррупции). Уже в 1995 г. правительство покинули Сет Сенгашонга (министр внутренних дел, хуту), Фостэн Туагирамунгу (премьер-министр, хуту, член партии оппозиционной партии Демократическое республиканское движение ДРД), а также полковник генштаба ВС Руанды Тэонест Лизэндэ68.
С 1975 по 1991 гг. основанная президентом Хабяриманой партия Революционное национальное движение за развитие (РНДР) была единственной легальной партией в Руанде. В 1991 г. после разрешения на деятельность оппозиционных партий возникли: Демократическое республиканское движение (ДРД) Либеральная партия (ЛП), Христианская демократическая партия (ХДД), Исламская демократическая партия (ИДП). Руандийская социалистическая партия (РСП) и ряд других. Все они (умеренные хуту) вышли из состава правительства, обвинив РПФ в узурпации власти и нарушении духа Арушского соглашения.
Арушское соглашение между правительством Руанды (правительством Хабьяриманы) и Руандийским патриотическим фронтом (РПФ) обсуждалось с июля 1992 г. по октябрь 1993 г. в целях прекращения боевых действий, начатых РПФ в октябре 1990 г. Подписанное при содействии правительства Танзании, Арушское соглашение состояло из 5 протоколов и соглашении о прекращении огня. Протоколы: 1) о восстановлении правового поля в стране 2) о разделе властных полномочий между различными вооруженными и невооруженными политическими силами Руанды 3) о возвращении руандийских беженцев 4) об интеграции двух армий в единые вооруженные силы 5) о практических мерах по реализации достигнутых соглашений. До взятия силами РПФ Кигали положения договора не реализовывались. С октября 1994 г. (создание правительства национального единства) Арушское соглашение рассматривалось, как один из основных законов страны. Важнейшим положением соглашения являлось то, что руандийское переходное правительство состоит из представителей шести крупнейших политических партий: РПФ, ДРД, ЛП, ХДП, ИДП, РСП, позже к коалиции присоединились еще две партии. Вскоре органы государственной власти покинули и их сторонники.
Важным шагом на пути к полному доминированию тутси и РПФ во властных структурах стала реорганизация правительства Руанды 28 марта 1997 г. Несмотря на то, что были осуществлены всего лишь 4 перестановки и 5 замен, они стали показательны для понимания характера политического режима в Руанде. От занимаемого поста был отстранен министр внутренних дел Руанды полковник Алексис Каньяренгве, его второй пост - вице-премьер-министр, был упразднен. После отстранения от занимаемого поста в августе 1995 г. Фостэна Туагирамунгу, А. Каньяренгве являлся единственным хуту в правительстве, который имел независимую политическую позицию и пользовался поддержкой населения. Его отставка ознаменовала полное устранение хуту в качестве политических партнеров в коалиционном правительстве 9.
Другим знаковым изменением в правительстве стало понижение министра финансов Марка Руганеры до должности министра туризма, шахт и народных промыслов. Учитывая, что в Руанде нет как таковых ни туризма, ни шахт, работа министра сводилась к администрированию деятельности кустарных кооперативов. М. Руганера, хотя и в меньшей степени, чем А. Каньяренгве, пользовался поддержкой населения Руанды. На должности министра финансов он неоднократно ставил под сомнение выплаты крупных денежных сумм военным, в связи с чем, командование вооруженных сил Руанды искало возможность его замен . Министерство реабилитации и социальной солидарности, возглавляемое умеренным тутси Патриком Мазимпакой, было расформировано.
Особенности политического режима ДРК и конфликт в РВО
Внутриконголезские противоречия, являющиеся составной частью кризиса в РВО, во многом стали следствием авторитарного правления в Заире/ДРК. Отсутствие демократических механизмов формирования политического руководства страны в сочетании с глубокой коррупцией и репрессивными действиями в отношении оппозиции неизбежно приводили к возникновению ее вооруженной борьбы с заирским/конголезским политическим режимом. Анализируя его роль в конфликте в РВО, целесообразно выделить два временных этапа, а именно, этап правления Мобуту и постмобутовский этап.
Переворот 24 ноября 1965 г., в результате которого Мобуту пришел к власти в Заире, ознаменовал начало «Второй республики» . С момента захвата власти Мобуту начинает создавать механизмы управления, которые позволили бы ему как главе государства вершить безграничный контроль над страной. Принятая в 1967 г. конституция преобразовала Заир из федеративного государства в унитарное. Руководство восемью учрежденными провинциями осуществлялось губернаторами, назначаемыми президентом и непосредственно перед ним ответственными202. В 1969 г. статья конституции, предусматривающая в стране двухпартийную систему, была отменена и созданная в 1967 г. мобутовская партия «Народное движение революции» (НДР) превратилась в единственную официально разрешенную политическую организацию Заира. Любая легальная оппозиционная политическая деятельность была запрещена. Впоследствии НДР была провозглашена «верховной, а затем и единственной государственно-политической структурой. (Такое преобразование) означало превращение всех органов законодательной и исполнительной власти, вооруженных сил страны, общественных организаций в специализированные секции НДР» . Сам Мобуту в качестве пожизненного председателя-основателя партии не отчитывался ни перед какими партийными органами, превратился в «абсолютного тирана, не ограниченного ни законом, ни конституцией»204.
Масштабные экономические реформы, проводимые Мобуту, были направлены, в том числе, и на расширение социальной базы режима. Создание национальной буржуазии, как одного из предполагаемых оплотов режима, стало составной частью программы «заиризации»203. В 1973-1974 гг. Заирцам были преданы 30 тысяч иностранных предприятий, обеспечивавших 3Л внутреннего товарооборота страны и около 80% экспортных поставок сельскохозяйственной продукции . Со второй половины 60-х Мобуту начинает реализовывать ряд крупных промышленных проектов, среди которых строительство крупнейших в мире гидроэлектростанций Инга-1 и Инга-2, введение в строй нефтеперерабатывающего и металлургических комплексов в Кинало и Малуку, сооружение двухтысячикилометровой ЛЭП Инга-Шаба. На ключевые должности этих проектов назначались приближенные Мобуту. Они же получали в собственность предприятия в рамках программы «заиризации». Отсутствие хозяйственного опыта у новых заирских собственников и управленцев, а также их стремление к быстрому обогащению привели к упадку в отраслях экономики, подвергшихся «заиризации», а также к низкой экономической отдаче крупных национальных проектов. Мобутовские усилия по модернизации и совершенствованию экономики терпели крах.
Тяжелая социально-экономическая ситуация, в которой оказался Заир уже к середине 70-х гг., вызывала недовольство заирцев властью. Население было лишено любой возможности легально выразить свое несогласие с политикой главы государства. Дважды за время своего правления Мобуту проводил «свободные президентские выборы». В первый раз в 1970 г. в ходе безальтернативных выборов он набрал 99% голосов, основную роль в победе сыграли вооруженные наблюдатели, следившие за тем, кому отдают голоса избиратели . Позже в 1984 г. Мобуту одержал еще одну победу также на безальтернативной основе и с использованием «черных» избирательных технологий. «Мобуту распорядился, чтобы на избирательные участки зеленые бюллетени («за») доставлялись в большем количестве, чем красные («нет»). Этот трюк плюс никем не контролируемый подсчет голосов принесли Мобуту победу с результатом, близким к абсолютному,- 99,16%»208.
Усиливающееся недовольство населения выражалось в широком спектре протестных действий, таких как рабочие и студенческие забастовки, крестьянские бунты, выступления на этнической почве, а также вооруженных восстаниях. Простое заирское население, лишенное даже минимальной возможности оказывать влияние на заирский политический процесс, оставаясь в правовом поле, все чаще вступало в силовую конфронтацию с коррумпированным режимом. Политические партии, возникшие в «Первой республики», оказались под запретом в годы правления Мобуту. Их лидеры принимали решения о переходе на нелегальное положение, что часто сопровождалось решимостью развернуть более радикальную борьбу с режимом. Среди этих партий можно отметить следующие: Партия рабочих и крестьян Конго, Партия народной революции, Фронт национального освобождения Конго и т.д. Возникновение в 80-х годах политических партий сопровождалось жестокими репрессивными действиями со стороны Мобуту. Так, сразу после появления в 1982 г. партии Союз за демократию и социальный прогресс (СДСП), ее лидер Э. Чисекеди, ранее назначенный премьер-министром, был арестован по обвинению в попытке создать альтернативную НДР политическую партию и тем самым разрушить конституционный строй страны209. Вместе с ним были арестованы члены парламента, участвовавшие в создании СДСП. В дальнейшем репрессивные акции властей Заира в отношении членов СДСП повторялись.
В годы «Третьей республики» (1990-1997) стремительно ухудшающаяся экономическая ситуация в сочетании с непрекращающимся ростом коррупции приводит к обострению и внутриполитической ситуации в Заире. Осознавая необходимость перемен, Мобуту инициировал курс на демократизацию страны, рассматривая такой шаг как средство для сохранения собственной власти уже на волне «демократизации». В политической сфере важнейшим шагом стала отмена однопартийной системы в стране. Введение многопартийной системы привело к утрате НДР своих позиций. В такой ситуации основным оплотом режима становился силовой аппарат. «Либерализация» сопровождалась репрессиями силовых структур против политической оппозиции, независимой прессы, молодежных движений. Мобуту активно препятствовал ходу Национальной суверенной конференции.
Урегулирование конголезского сегмента конфликта
Характер политических режимов, сложившихся в Руанде и ДРК, во многом предопределил кризис в РВО. Именно преодоление авторитарных методов правления, формирование открытого и свободного политического процесса в этих странах является фундаментом военно-политической стабильности в РВО.
С момента возникновения Демократической Республики Конго в ее политической жизни особую роль играл вопрос о легитимности власти. Мобуту, возглавивший страну в результате вооруженного переворота в ноябре 1965 г., был признан международным сообществом в качестве президента Заира. Вместе с тем диктаторское правление Мобуту, вкупе с выборами, которые хотя и проводились, но оставались далеки от норм демократического волеизъявления, приводили к тому, что внутри страны легитимность его власти не была общепризнанной. Открыто о нелегитимности режима Мобуту было заявлено участниками Национальной суверенной конференции, прошедшей в период с августа 1991 по декабрь 1992 гг.
В этом контексте важнейшее значение имеют состоявшиеся в стране в 2006 г. президентские и парламентские выборы.
Их значимость состоит в том, что конголезская власть вышла на качественно новый уровень легитимности по сравнению с периодом правления Мобуту и Л-Д. Кабилы. Общенациональное волеизъявление конголезского народа позволило сформировать на демократической основе легитимное руководство страны. Большинство наблюдателей охарактеризовали эти выборы как относительно свободные и открытые . Независимая избирательная комиссия ДРК опубликовала 15 ноября 2006 г. результаты второго тура (состоялся 29 октября 2006 г.) и, в соответствии с конголезским законодательством, направила их на проверку в Верховный суд, который 27 ноября подтвердил окончательные итоги: большинство голосов набрал действующий с 2001 г. президент Жозеф Кабила - 58,05%, его основной соперник Жан-Пьер Бемба - 41,95%249. Генеральный Секретарь ООН Кофи Аннан поздравил Ж. Кабилу, а также «конголезский народ, чья решимость позволила провести первые за 40 лет демократические выборы»230.
Выборы в ДРК, признанные международным сообществом, стали важнейшим шагом к стабилизации положения не только в стране, но и в РВО в целом. Первая и вторая конголезские войны велись оппозицией под лозунгом свержения киншасского правительства. Военное вмешательство соседних государств во внутриконголезские дела, осуществлялось, в том числе, под предлогом содействия оппозиции в борьбе с диктатурой. Формирование легитимного руководства ДРК делает невозможным повторение сценария этих войн. Наличие демократически избранных президента и парламента, а также провинциальных органов власти, исключает существование в стране любой вооруженной оппозиции, которая в этом случае превращается в мятежников, а ее внешняя поддержка - в иностранную интервенцию против суверенного государства.
Состоявшиеся выборы качественно изменили характер сохраняющихся на конголезской территории вооруженных конфликтов. Они были отделены от борьбы за верховную власть в стране, превратились в локальное противоборство различных групп, которые больше не могли претендовать на то, что ведут общенациональную освободительную войну.
В годы второй конголезской войны (август 1998 - июль 2003 гг.), характеризовавшиеся отсутствием единой государственной власти, на роль защитников народных интересов претендовали множество вооруженных группировок. Большинство из них являлось бандформированиями, нежели выразителями каких-либо политических идей. Состоявшиеся выборы позволили отделить силы, пользующиеся народным доверием, от бандитсвующих политиканов, зачастую являвшихся иностранной креатурой.
Выборы 2006 г. не ознаменовали, тем не менее, завершение мирного конголезского процесса. Руководству страны предстоит проделать существенную работу по дальнейшей либерализации политической жизни страны. Именно от того, насколько она будет успешной, во многом зависит формирование военно-политической стабильности в стране и регионе. Сразу же после завершения выборов обозначился ряд потенциальных угроз, способных не только затормозить, но и подорвать продвижение страны по пути к миру. Природа данных угроз проистекает из изменений, произошедших в конголезкой политической жизни.
Период переходного правления основывался на соглашениях, достигнутых в ходе Межконголезского диалога, который представлял собой переговорный процесс между основными участниками конголезской политической жизни: правительством, вооруженной и невооруженной оппозиции, гражданским обществом. Соглашения, достигнутые в ходе переговоров, позволили сформировать коалиционное правительство переходного периода, приступившего к исполнению своих обязанностей 30 июня 2003г. Переходный период продолжался до 27 ноября 2006г.
Основной характеристикой переговорного периода (до вступления в-должность коалиционного правительства), а также периода переходного правления являлся всеобъемлющий характер принятия решений и управления страной. Основополагающие документы Диалога были подписаны всеми лидерами военно-политических и общественно-политических группировок. Они же были представлены в коалиционных органах власти. Иначе говоря, в этот период обеспечивалось консенсусное принятие решений и их реализация.
Ситуация изменилась после выборов 2006 г. и событий, непосредственно связанных с их проведением. Активность кандидатов возрастала по мере приближения первого тура президентских выборов, состоявшегося 30 июля 2006 г. В июне 2006 г. сторонники Ж. Кабилы создают коалицию из партий «Альянс президентского большинства» (АПБ), чья главная задача заключалась в обеспечении его победы на предстоящих общенациональных выборах.
Период между первым и вторым турами президентских выборов был отмечен активными политическими маневрами обоих кандидатов. 23 сентября 2006 г. Ж-П. Бемба создает политическую коалицию «Союз за нацию» (СН). В ее состав вошли 15 партий, оппозиционных по отношению к президенту. В свою очередь, Ж. Кабила, вышедший во второй тур благодаря поддержке избирателей на востоке страны, сконцентрировал основные усилия на западной части ДРК. В этих целях он заключил соглашение с двумя кандидатами, участвовавшими в первом туре президентских выборов, а именно, с сыном покойного диктатора Мобуту - Нзангой Мобуту и лидером Объединенной лумумбистской партии Антуаном Гизенгой. А. Гизенгу, набравшего 13% голосов, поддержали жители Киншасы, он был необходим Ж. Кабиле для ослабления позиций Ж-П. Бембы в столице. Н. Мобуту, за которого проголосовали 4,7% избирателей, пользовался наибольшей популярностью на западе ДРК, где позиции Ж. Кабилы были наиболее слабы. За поддержку, оказанную Ж. Кабиле во втором туре, А. Гизенге был обещан пост премьер-министра, Н. Мобуту - должность в правительстве. Возглавляемые А. Гизеной и Н. Мобуту партии вошли в состав «Альянса президентского большинства».
Итоги общенационального волеизъявления продемонстрировали отсутствие единства в стране. Одержавший победу Ж. Кабила стал кандидатурой востока ДРК, а именно, конголезцев, проживающих в провинциях Северное и Южное Киву, Восточной, Маньема и Катанга и говорящих на языке суахили. В этой части страны за него проголосовали от 82% до 98%.
6 западных, преимущественно лингалофонных, провинций, а именно Нижнее Конго, Киншаса, Бандунду, Экваториальное, Западное и Восточное Касаи поддержали кандидатуру Ж-П. Бембы, за которого было подано от 61% до 97% голосов251.
Состоявшиеся выборы ознаменовали окончательное складывание современного конголезского политического режима. Началом этого процесса стало создание Альянса демократических сил за освобождение Конго/Заира, чьим официальным представителем был избран Лоран-Дезире Кабила (подробнее см. Первый параграф второй главы данной работы), а окончанием - победа его сына и преемника Ж. Кабилы на президентских выборах. Становление нынешней конголезской партии власти шло по линии преемственности: ПНР - АДСОКЗ - НПВД.
