Содержание к диссертации
Введение
Глава I Создание ядерно-ракетного потенциала Индии
1.1 . Ядерная программа Дели 22
1.2. Индийские разработки в области ракетного оружия 35
1.3.Становление ядерной доктрины Индии 47
Глава Пядерно-ракетная программа Пакистана
2.1 . Программа создания «исламской атомной бомбы » 67
2.2. Ракетно-космическая программа Исламабада 84
2.3 .Пакистанская ядерная стратегия и доктрина 92
Глава III Ядерный «третий» путь для южной азии
3.1. Позиции Дели и Исламабада по Договору о нераспространении ядерного оружия 125
3.2. Изъяны ДНЯО и практики его применения 136
3.3 Перспективы присоединения Индии и Пакистана к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 142
Заключение 152
Список источников и литературы 157
- Ядерная программа Дели
- Индийские разработки в области ракетного оружия
- Программа создания «исламской атомной бомбы
- Позиции Дели и Исламабада по Договору о нераспространении ядерного оружия
Введение к работе
Окончание эры "холодной войны" создало возможности для перехода мирового сообщества в новую систему международных отношений. Закончилась конфронтация на глобальном уровне в ее "традиционном" виде. Но уже сейчас очевидно, что отход от двухполюсного в военно-политическом отношении мира не только не ликвидировал, но и не ослабил возможности дестабилизации международной обстановки на региональном уровне. Особую опасность в этой связи представляет распространение оружия массового уничтожения (ОМУ). Его бесконтрольное расползание, как метастазы, может поразить всю ткань международных отношений, подорвать надежды на создание справедливого и устойчивого мирового порядка.
Яркий пример тому — область разоружения, в которой все плюсы и издержки эпохи глобализации проявляются наиболее наглядно. Ведь именно угроза глобальной ядерной конфронтации перевернула наши представления о тех основах, на которых каждое государство должно строить свою безопасность, открыв путь многотрудным разоруженческим переговорам1.
В этом контексте недопущение увеличения числа ядерных государств, строгий контроль за мирными ядерными технологиями имеет особое значение для будущего всего мирового сообщества.
Происходящее в настоящее время переосмысление национальных и блоковых стратегий обеспечения безопасности выявило парадоксальность ситуации: в пользу установления стратегического паритета участники противоборства "упустили" проблему распространения ОМУ. Налицо наличие так называемой внесистемной угрозы распространения оружия массового поражения.. По разным оценкам, от 20 до 30 государств мира располагают потенциалом для создания ядерного, химического, биологического оружия и средств его доставки. Это не означает, что все они активно занимаются в той или иной сфере созданием оружия массового
уничтожения. Есть пять "официальных" ядерных держав, так называемый ядерный или глобальный клуб. Еще больше государств имеют значительные накопления химического оружия. Ряд стран обладает технологиями производства биологического оружия2.
С точки зрения проблемы распространения ОМУ особый интерес представляют следующие три группы стран:
- страны, уже обладающие оружием массового уничтожения, создание
которого они оправдывают интересами обеспечения безопасности своих
государств (Индия, Пакистан). Наличие таких стран наряду с "ядерным
клубом" оказывает существенное влияние на процесс расползания ОМУ;
"пороговые" страны, то есть те, руководства которых приняли соответствующие политические решения, а имеющаяся технологическая и научная база, "наработки" в области создания ОМУ, позволяют в близкой перспективе стать обладателями такого оружия;
"околопороговые" страны - государства, принявшие программу создания /или обладания/ таким оружием, приступившие к ее реализации, но еще не имеющие адекватного программе потенциала. На сегодняшний день эти страны нельзя отнести «пороговым», так как они достаточно далеки от завершения принятых программ, но намерения этих стран таковы, что без активного противодействия они, несомненно, станут обладателями ОМУ. Учитывая динамичность этих групп и заинтересованность государств в сохранении в тайне наличия и производства ОМУ, определение точного состава каждой конкретной группы возможно лишь с большими оговорками.
Угроза, какую представляло собой ядерное оружие, сильно изменилась после "холодной войны". Значительно возросла вероятность локального ядерного столкновения между ядерными державами, ставшими таковыми в последние годы.
Втягивание в процесс создания и накопления арсеналов ядерного оружия новых государств, не имеющих статуса ядерных, будет увеличивать
угрозу как крупномасштабной ядерной войны, так и региональных конфликтов с применением оружия массового уничтожения
Проблема распространения оружия массового уничтожения затрагивает непосредственные интересы России. Неприемлемой выглядит ситуация, при которой по периметру российских границ могут появляться новые государства, владеющие ОМУ. Подобное положение усугубляется незавершенностью государственного становления во многих республиках бывшего СССР, многие из которых охвачены пожаром этнических, национальных и политических конфликтов . При этом существует совершенно очевидная тенденция вовлечения в эти конфликты соседних государств, часть которых можно отнести к стремящимся обладать оружием массового уничтожения, или уже владеющим тем или иным его видом.
Актуальность темы исследования складывается из нескольких элементов.
Во-первых, проведенная Индией 11 и 13 мая и Пакистаном 28 и 30 мая 1998 года серия подземных испытаний нанесла значительный ущерб краеугольному направлению мировой политики - ядерному нераспространению и ряду связанных с этим международных инструментов, самым важным из которых является Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Более того, эти взрывы с основанием можно назвать дестабилизирующим фактором, способным повлиять на сложившуюся систему международной безопасности. Особым, вызывающим беспокойство моментом явилось и то, что многолетнее региональное противостояние двух ведущих государств Южной Азии эвентуально приобрело ядерное измерение4.
Ситуация в связи с индийскими и пакистанскими ядерными испытаниями и их возможными последствиями для нас, в России, является крайне тревожной. Российская принципиальная позиция хорошо известна и обнародована в соответствующих заявлениях. Мы настойчиво призываем
Дели и Исламабад присоединиться к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний без каких-либо условий. Российская Федерация неоднократно призывала также Индию и Пакистан как можно скорее присоединиться к Договору о нераспространении в качестве государств, не обладающих ядерным оружием.
Во-вторых, раньше опасность использования ОМУ в основном предопределялась тем, что в противоборство было непосредственно втянуто относительно небольшое число государств, обладающих этим оружием. Теперь же вероятность его применения в конфликтных ситуациях может значительно расшириться как за счет роста числа стран, обладающих ОМУ, так и за счет его "транспортировки" в конфликтные зоны извне. В таких условиях растет опасность "интернационализации" последствий распространения ОМУ. Вероятность применения оружия массового, уничтожения в региональных конфликтах возрастает еще и потому, что на карту поставлено само существование вовлеченных в них государств. В случае перехода в кризисную стадию индийско-пакистанского конфликта, "призом" для одержавшей верх стороны может стать дезинтеграция и практическое прекращение существования другого государства. Не случайно, что в такой ситуации, как считают эксперты, дело не ограничится применением обычных вооружений.
К сожалению, приходится только констатировать, что процесс распространения ОМУ практически не может в полной мере эффективно контролироваться мировым сообществом. Этот процесс политически и психологически затрудняет провозглашение государствами, обладающими ядерным оружием, либо стремящимся к этому, отказа от его создания или применения. Но даже такой отказ в условиях, когда происходит распространение ОМУ, не является достаточной гарантией стабильности. Несовершенство технологии и оборудования, систем безопасности в ряде стран, изъяны в технологиях использования и система контроля за хранением
запасов оружия и его компонентов, ракетных и других средств доставки, заставляют серьезно учитывать возможность не только санкционированного, но и случайного применения оружия массового уничтожения в региональных конфликтах. Особую тревогу вызывает у международных экспертов противостояние двух государств в Южной Азии - Индии и Пакистана, которых причисляют к первой группе стран. Они разрабатывают и уже успешно завершили испытания баллистических ракет, способных доставлять ядерное оружие. Но главное, что эти державы на протяжении уже почти пяти десятилетий находятся в состоянии перманентной конфронтации. В этом контексте показателен существующий уже на протяжении полувека постоянный очаг напряженности между Дели и Исламабадом - в Кашмире -на леднике Сиачин, в районе Каргила. Почти ежедневно между армиями двух государств в этом регионе происходят вооруженные столкновения. А события лета 1999 года в Каргиле лишь чудом не переросли в настоящую войну между Индией и Пакистаном. Ситуация в этом регионе особенно обострилась в конце декабря 2001 года. Оба государства привели свои воинские части, находящиеся в этом районе, в состояние повышенной боевой готовности , происходили постоянные обстрелы позиций друг друга, лидеры обоих государств делали заявления, из которых следовало ожидать начала в любой момент крупномасштабных боевых действий между Индией и Пакистаном5.
В-третьих, процесс распространения ОМУ отрицательным образом влияет на ситуацию и на глобальном уровне. И это проистекает не только из вероятности выхода на этот уровень региональных столкновений с применением ОМУ. Дело в том, что расползание ОМУ тормозит уже начатое движение в сторону сокращения или даже ликвидации ряда существующих видов вооружений, осложняет заключение соответствующих двусторонних, а в перспективе - достижения многосторонних соглашений.
Естественно, этот вывод не означает идеализацию положения дел в так
называемом "ядерном" клубе. Известно, что в результате сложных переговоров США и Россия существенно продвинулись в сфере сокращения своих стратегических ядерных сил. При этом Китай занимает обособленную позицию. Англия и Франция не торопятся присоединиться к переговорному процессу. В таких условиях особенно очевидно, что распространение ОМУ за пределы "ядерного" клуба мешает продвижению в достижении многосторонних договоренностей, нацеленных на сокращение или ликвидацию такого оружия. Распространение ОМУ, особенно ракетных технологий, несомненно, отдаляет перспективу действенного контроля над стратегическими вооружениями и может вообще сорвать его.
В-четвертых, главную угрозу, очевидно, представляет цепочка: распространение ОМУ, возможность его применения в региональных конфликтах, возрастающая в таком случае вероятность выхода кризиса за рубеж региона, попадание ядерных технологий или готовых ядерных боезарядов в руки террористов.
Особую опасность ситуация приобретает в связи с возможностью осуществления терроризма с использованием ОМУ. Речь идет не только о ядерном терроризме. Акт терроризма с использованием ОМУ представляет наибольшую угрозу в обстановке кризиса как шаг, снижающий "порог" применения ОМУ. За таким терактом могут последовать ответные "адекватные" действия "потерпевшей" стороны, направленные уже против государства, граждане которого якобы участвовали в осуществлении теракта6. Такой "сценарий" вполне реален.
Крайне опасной является угроза диверсий в отношении ядерных объектов мирного характера. Последствие диверсии могут быть катастрофическими в плане радиоактивного заражения больших территорий. Это особенно понятно, если учесть, что при реализации всех нынешних программ различных стран по переработке ядерного топлива к концу 20 века объем выделенного для мирного использования плутония превзошел то
количество, которое СССР и США использовали для создания своих ядерных арсеналов, а их, как известно, достаточно для многократного уничтожения нашей планеты .
Между тем даже не направленный теракт, а практически любой вооруженный конфликт в регионе расположения ядерных объектов может привести к тяжелейшим последствиям. С учетом усилившейся тенденции международного терроризма региональные вооруженные конфликты между державами, располагающими мирными ядерными комплексами, могут быть сопряжены даже с большим риском для глобальной безопасности, чем прямая конфронтация "сверхдержав".
Терроризм с применением ОМУ из сюжета приключенческих фильмов превратился в актуальную проблему современной политики, требующую всестороннего осложнения и выработки надежных контрмер. Прежде всего, следует учесть, что угроза ядерного терроризма сегодня достаточно реальна не только в отношении объектов хранения и іфедприятий по производству и утилизации ядерных боеприпасов. Опасность представляет нападение и на объекты - стационарные и мобильные, - связанные с производством, хранением, переработкой и утилизацией ядерного горючего, в том числе плутония, урана-235, урана-238, дейтерия, трития:, объектов по добыче и обогащению руды, исследовательские и промышленные атомные реакторы8. В развитом государстве, обладающим ядерным оружием, таких "целей" может быть до нескольких тысяч. Нельзя полностью исключать, что террористические организации получат доступ к ядерному оружию и будут готовы к осуществлению ядерного взрыва. Опасность со стороны ядерного терроризма заключается скорее в радиоактивном заражении местности при физическом разрушении ядерного боезаряда или другого ядерного объекта.
В мире в настоящее время существуют 180- 200 крупных террористических организаций и групп, которые, по данным различных источников, могут проявлять интерес к ядерным объектам. Их цели весьма
различаются. На одном крыле - те из них, которые добиваются признания своих политических установок. Для них приоритетными могут быть информационно громкие, но достаточно символические акты с минимальными человеческими жертвами. На другом крыле террористические организации, стремящиеся к максимальному числу человеческих жертв и материальному ущербу. В промежутке между этими крайними организациями можно выделить еще 4-5 групп, в той или иной степени сочетающих политические и экономические цели с задачами истребления отдельных этнических и религиозных общностей9.
Серьезную обеспокоенность в связи с распространением ОМУ вызывает проблема терроризма отдельных преступных групп и личностей. С середины 60-х годов до середины 80-х годов, то есть за период в 20 лет, эксперты специальной международной группы по предотвращению терроризма насчитали свыше 150 инцидентов различной степени опасности: взрывы, нападения, убийства и похищения сотрудников, кражи расщепляющихся материалов и компонентов оборудования на различных ядерных объектах10. Тревогу вызывает и заиливающийся интерес международных мафиозных структур к организации нелегальной торговли расщепляющимися и другими особо опасными материалами, документацией по технологиям ОМУ, отдельными узлами для изготовления ядерного взрывного устройства.
Беспрецедентные по своим масштабам теракты, которые произошли 11 сентября 2001 в США заставили мировое сообщество сосредоточить внимание на проблеме - борьбы с международным терроризмом и возможным применением фундаменталистами различных мастей оружия массового поражения. Серьезное беспокойство в мире вызывает растущая внутриполитическая нестабильность в соседнем с Индией Пакистане, активизация там действий исламских радикалов, осуждающих президента Мушарафа за его поддержку проводимой США контртеррористической
операции в Афганистане. Существуют опасения, что в случае обострения ситуации наиболее воинственные мусульманские группировки в Пакистане попытаются установить контроль над ядерными военными объектами в стране, прибегнув в дальнейшем к политике ядерного шантажа в отношении сопредельных государств. Велика также опасность того, что ядерные технологии военного назначения попадут в руки террористов.
В-пятых, повышенный интерес в последнее время вызывает вопрос захоронения ядерных реакторов, радиоактивных и высокотоксичных отходов, эта проблема давно уже стала глобальной, затрагивающей интересы всех стран. Конечно, на сегодняшний день она образовалась в результате деятельности государств "ядерного" клуба. Но даже эти передовые в научно-техническом отношении страны ставят больше вопросов, связанных с решением задачи захоронения отходов, чем дают на них удовлетворительные ответы. А что будет в случае "расползания" ОМУ, в какой пропорции это увеличит опасность "неквалифицированного" и ненадежного захоронения?
Учитывая технологическую сложность и высокую стоимость уничтожения такого рода отходов /даже по наиболее "простым" группам последняя оценивается в 1000 долларов на тонну в Европе ив 1500 долларов в США, скрытые операция по их сбросу на большие глубины в Северном ледовитом, Тихом и Атлантическом океанах стали для военных моряков ядерных держав обычной практикой11. И отчаянные попытки международной экологической организации "Гринпис" помешать этой практике пока не приносят ощутимых результатов. Следует отметить, что до настоящего времени ни одного из государств, практиковавших захоронения радиоактивных и токсичных отходов на морском дне, не рассекретило места таких могильников и объемы сброшенных в океан ядовитых материалов.
Существует множество подземных захоронений, надежность и долговечность которых также вызывает серьезные опасения. Опасные отходы производств вывозились и на территории стран "третьего мира" и
уничтожались с минимальными требованиями к безопасности и, следовательно, максимально дешево: в Африке это обходилось всего в 40 долларов и менее за тонну .
Если к этому добавить, что технология захоронения отходов практически не разрабатывалась, а вся процедура упрощалась до минимума, последствиями чего уже стало радиоактивное и химическое заражение значительных по площади территорий, то станет еще более очевидной с точки зрения экологии катастрофическая перспектива распространения ОМУ.
Уже сегодня на территории бывшего СССР районы, уровень радиации которых делает их непригодными для жизни, занимают до 4 млн.кв.километров, 15 тыс. зон опасного радиоактивного и химического загрязнения выявлено в США, и на ликвидацию экологических последствий деятельности только американского военно-промышленного комплекса потребуется, по утверждению министерства обороны США, до 200
миллиардов долларов
Тем самым в начале третьего тысячелетия перед человечеством чрезвычайно остро стоит проблема бесконтрольного распространения ядерного оружия. В этом плане особенно тревожной выглядит ситуация в регионе Южной Азии, которая чревата с одной стороны угрозой применения ЯО в случае серьезного конфликта между Дели и Исламабадом, а с другой -использованием ядерного оружия террористами, которые могут завладеть арсеналами ЯО.
Ответы на новые вызовы, которые в XXI веке реально будут угрожать международной безопасности, найти в одиночку не под силу ни одному государству, даже самому мощному в экономическом и военном отношении. Все попытки создать изолированные островки благополучия и стабильности в современном мире иллюзорны и, по нашему мнению, обречены на неудачу14. Вот почему эффективное противодействие ядерному терроризму
не может основываться только на импульсивных ответных действиях или эпизодических удачах спецслужб. Спасти мир от ядерной катастрофы может только четкая система мер. Одной из них уже стало блокирование финансовых потоков террористических организаций, поспешно осуществленное после трагедии 11 сентября 2001 года в США. Теперь членам ядерного клуба нужно разработать и реализовать комплексную программу мер противодействия - ядерному и любому другому терроризму с использованием оружия массового уничтожения.
Риск катастрофических последствий повышается в результате того, что во многих странах, стремящихся заполучить в свои руки "абсолютное оружие", отсутствуют необходимые научно-технические и финансовые возможности для обеспечения необходимого уровня экологической безопасности. Между тем известно, что даже при соблюдении всех требований по эксплуатации ядерных объектов затраты только на восстановление земель на занимаемых ими территориях-составляют миллиарды долларов.
Научная новизна исследования
- Ракетно-ядерные программы Индии и Пакистана впервые после
ядерных испытаний 1998 года проанализированы с помощью
комплексной методологии.
- Это исследование предпринято в тесной взаимосвязи с
национальными, религиозно-историческими особенностями и
традициями развития этих государств. С общемировоззренческих
позиций рассматривается отношение Дели и Исламабада к проблеме
нераспространения ОМУ.
Автором учитываются чисто прагматические аспекты взаимоотношений между Индией и Пакистаном, в том числе и их отношения со своими соседями по региону.
- Научная новизна работы также определяется сочетанием
историзма с комплексным междисциплинарным подходом в исследовании позиций Индии и Пакистана по проблеме нераспространения ОМУ.
- Предпринята попытка сформулировать долгосрочную стратегию, которая бы в конечном итоге привела бы Индию и Пакистан на путь реального ядерного разоружения.
- Следует также отметить, что автор ввел в отечественный научный оборот ряд положений из малоизвестных у нас последних работ видных известных западных и индийских политологов.
Предметом исследования является всесторонний анализ концепций, доктрин, конкретных целевых установок и внешнеполитических акций, составляющих позиции Индии и Пакистана по проблеме нераспространения ядерного оружия в регионе.
Цели и задачи работы
Автор избрал в качестве основной цели своего исследования всесторонний междисциплинарный анализ генезиса и содержания проблемы ядерного нераспространения в Южной Азии как одного из центральных элементов системы международной безопасности. В диссертации предпринята попытка выявить и обосновать приоритеты и причины, которые побудили Индию и Пакистан стать де-факто ядерными державами. С учетом этих моментов определены более конкретные задачи диссертации:
1 .Показать эволюцию создания ядерно-ракетных потенциалов Индии и Пакистана.
Детально с помощью метода компаративного анализа рассмотреть ядерные доктрины Дели и Исламабада.
Проанализировать отношения Индии и Пакистана к важнейшим международным соглашениям, призванным запретить ядерное оружие, ограничить его испытание и распространение.
Выявить перспективы и варианты возможного решения проблемы
ядерного распространения в регионе Южной Азии.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 50-х годов, когда в Индии и Пакистане начала зарождаться атомная энергетика, до настоящего времени, то есть на момент написания работы. Небольшая по объему историческая ретроспектива была, по мнению автора, необходима для более глубокого понимания подходов Дели и Исламабада по проблеме ядерного разоружения.
Методологической основой явился метод междисциплинарного
исследования в сочетании с методом компаративного (сравнительного) анализа, что позволило отнестись к предмету исследования как к комплексному процессу, выявить наиболее существенные элементы изучаемых явлений, проследить их взаимозависимость и взаимообусловленность. Опираясь на труды российских и зарубежных политологов и специалистов-международников, автор старался извлечь те идеи и принципы, которые служили бы ориентирами при написании работы. Учитывая политологический характер исследования, в диссертации рассматриваются" прежде всего политические реалии настоящего времени, что дает возможность предложить объективные выводы из современного развития изучаемых явлений и процессов, а также применить прогностическую функцию политологии.
Обобщение исследуемого материала достигается прежде всего в результате использования культурно-цивилизационной теории и теории регионализма, во многом связанных между собой, и по мнению автора, позволяющих наиболее адекватно представить особенности перемен, характеризующих сегодня отношения между Индией и Пакистаном, а также подходы этих государств к проблеме распространения ОМУ в регионе. Американский философ С. Хантингтон подчеркивает, что в современном мире освободившемся от идеологических антагонизмов «холодной войны», на первый план выходят цивилизационные противоречия и «конфигурация
международной политики меняется в соответствии с культурными и цивилизационными принципами.
Фундамент культурно-цивилизационной теории был заложен крупнейшими мыслителями XIX-XX веков Вл. Соловьевым, О. Шпенглером, А.Дж. Тойнби и другими учеными, стремившимися создать целостную картину мира, которая объясняла бы историческое движение множества самых различных народов и национальных государств15. Разделявшие их этнические, религиозные, политические и другие противоречия рассматривались в контексте взаимодействия крупных цивилизационных массивов, проходивших в своем развитии ряд последовательных стадий. Исключительно важна интерпретация нынешних международных отношений на Индостанском субконтиненте с точки зрения регионализма. В разработку этой теории внесли свой вклад многие крупные ученые, полагающие, что будущее мира определит формирование системы региональных сообществ, связанных между собой тесными отношениями на разных уровнях. Автор почерпнул также немало полезного из российских исследований постсоветского периода в области теории международных отношений, в том числе таких авторов как Э.Поздняков, К.Сорокин16. Источники и литература. Специфика объекта исследования и избранные автором методы междисциплинарного и компаративного анализа обусловили необходимость выделения нескольких групп источников и литературы, на основе которых написана работа.
Первую группу составили документальные материалы, в частности, тексты международных договоров, соглашений и конвенций. Аналитические доклады и отчеты международных и национальных комиссий и групп экспертов по проблемам международной безопасности и разоружения, мерам контроля за соблюдением действующих договоров и соглашений по проблемам контроля над вооружениями, распространением ЯО и ядерных технологий, а также открытые доклады российских министерств и ведомств,
резолюции и решения конференций ООН, документы Международного агентства по атомной энергетике (МАГАТЭ) по рассматриваемой теме. Особое внимание уделено анализу документов Конференций государств-участников Договора о нераспространении ядерного оружия по рассмотрению действий Договора.
Во вторую группу вошли работы российских исследователей, содержащих анализ общих и конкретных аспектов нераспространения ЯО, ограничения вооружений и мер доверия - Ю.И. Алимова, А.Г. Арбатова, О.Н. Быкова, Р.К. Баландина, A.M. Вавилова, В.Ф. Давыдова, Н.Н. Иноземцева, О.А. Дмитриева, B.C. Емельянова, И.С. Лунева, Л.В.Митрохина, В.Москаленко17, В. Новикова, Т.А. Осипова, Е.М. Примакова. Особенно полезными для автора были работы, монографии, публикации и выступления сотрудников Института актуальных международных проблем (ИАМП) и кафедр Дипакадемии МИД России, Института Востоковедения РАН, МГИМО, МГУ. В частности, Е.П. Бажанова18, А.Г. Задохина19, В.Ф. Ли, Ю.Б. Кашлева, И.Н. Кузьмина и других.
Третья группа объединяет работы зарубежных исследователей в области международных отношений и внешней политики, а также экспертов по ядерному разоружению и международной безопасности: Э. Арнетта, Г. Бликса, Р. Джоунса, С. Коэна, Л. Дана, М. Макдоноу, Р. Мунро, У. Поттера, К. Уолтса.
Тот же круг вопросов, в том числе касающихся нераспространения ЯО, проблемы международных гарантий и контроля подробно рассматривались в работах индийских и пакистанских экспертов Дж. Банерджи, С. Бхатия. И.К. Гуджрала, В. Датта, С. Исмата, А. Калама, П. Каматха, С. Лоди, С. Пандей, Р. Ченгаппы, Дж. Сингха, С. Сингха, Джасвант Сингха, К. Субраманиама.
Диссертант изучил также периодику Индии, Пакистана, ведущих западных стран, а также интернетовские базы данных различных организаций, что
позволило существенно обогатить фактологию диссертации.
Логикой исследования предопределена структура работы, к-пторяя состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
В главе I «Создание ядерно-ракетного потенциала Индии» рассматривается ядерная программа Дели, разработки в области ракетного оружия, становление индийской ядерной доктрины. Основная цель данной главы - провести анализ проблемы ядерного нераспространения во внешней политике Индии на современном этапе в контексте обеспечения своей безопасности в регионе Южной Азии. Автор также раскрывает причины, которые побудили Дели произвести серию ядерных испытаний в мае 1998 года и их последствия в контексте проблемы распространения ОМУ в мире.
В главе II "Ядерно-ракетная программа Пакистана" рассмотрены главные координаты ядерной политики Исламабада, в том числе этапы создания "исламской атомной бомбы", пакистанская ядерная стратегия и доктрина, а также делается компаративный анализ ядерных доктрин Дели и Исламабада.
В третьей главе «Ядерный третий путь для Южной Азии» предпринята попытка охарактеризовать состояние современной системы ядерной безопасности, в том числе ее основополагающих инструментов Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Подробно рассматриваются позиции Индии и Пакистана к этим соглашениям, а также делаются выводы о перспективе присоединения этих государств к ним.
В Заключении своей работы автор на основании своего исследования предлагает на ближайшие 10 лет конкретные шаги, с помощью которых Индия и Пакистан стали бы на путь реального ядерного разоружения.
Практическая значимость диссертации заключается в объективном анализе политических явлений, тенденций и перспектив развития в области
ядерного разоружения в регионе Южной Азии. Выводы исследования могут содействовать более глубокому пониманию тенденций развития и современного содержания ядерных доктрин Индии и Пакистана. Фактические данные и аналитические положения работы можно было бы использовать при подготовке международных и региональных конференций, симпозиумов и семинаров по проблемам разоружения и ограничения вооружений, коллективной безопасности и взаимовыгодного сотрудничества, с участием Индии и Пакистана, других государств региона Южной Азии. Они могут быть также использованы в практической работе подразделениями МИД РФ и в учебных целях в Дипломатической академии и других вузах России.
Апробация работы: Содержание главных положений исследования отражено в нескольких публикациях, в аналитических записках, представленных автором в заинтересованные государственные учреждения РФ, выступлениях на международных конференциях, "круглых столах" по данной теме, а также доложено на научно-практических совещаниях, проводимых МИД РФ. Автор также проработал более десяти лет в исследуемом регионе. Последнее пребывание диссертанта в этой стране -1995-2000 годах в качестве пресс-атташе посольства Российской Федерации.
Примечания
1 Иванов И.С. Выступление на Конференции по разоружению в Женеве 1 февраля
2001 г. Международная жизнь № 3.
2 Открытый доклад Службы внешней разведки Российской Федерации. Новый вызов
после «холодной войны»: Распространение оружия массового уничтожения. М.,1993, с.12-14.
3 Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Российская газета.
Приложение 2000 №6.
4 Успенский Н.Н. Нераспространение ОМУ и экспортный контроль. Сборник
документов МИД РФ. М. 2000, с.32.
5 Сборник материалов и документов Московского центра Карнеги Ядерное
распространение №34, 2000. Январь-март, с.39.
6 Иванов И.С. Сборник документов МИД РФ. М., 2001, с.69.
7 Сайт в Интернете . 14 октября 2001.
8 Там же.
9 Daily Telegragh 2001. October 18.
10 Nuclear weapons tests: Prohibition or limitation. SIPRI, Oxford University press, 1998,
p.315.
11 Открытый доклад Службы внешней разведки Российской Федерации. Новый вызов
после «холодной войны»: Распространение оружия массового уничтожения. М.1993, с.14.
12 Dunn Lewis. Containing nuclear proliferation. New York. 1993. P.45-47..
13 As above. P.78.
14 Иванов И.С. Выступление на Конференции по разоружению в Женеве 1 февраля
2001 г. Международная жизнь №3, 2001.
15 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и что оно может означать для России.
Дипломатический ежегодник. М. 1996. С .240.
16 Поздняков Э. Геополитика: Теория и практика. М. 1993. Сорокин К.Э. Геополитика
современного мира и Россия. М. Полис. 1995 №1.
17 Москаленко В.Н. Внешняя политика Пакистана. М. Наука. 1984.
18 Бажанов Е.П. «Холодная стратегия» сверхдержав. Дипломатический ежегодник
1996. Бажанов Е.П. Эволюция российской внешней политики (1991-1999).М. ДА МИД РФ,
Бажанов Е.П. «Холодная стратегия» сверхдержав. Дипломатический ежегодник 1996. Бажанов Е.П. Эволюция российской внешней политики (1991-1999).М. ДА МИД РФ, 1999.
19 Задохин А.Г. Россия и Евразия. М. ДА МИД РФ. 1998.
Ядерная программа Дели
Во второй половине дня 11 мая 1998 г. премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи собрал в своей официальной резиденции журналистов и сообщил, что в 15 час. 45 мин. Индия произвела 3 подземных ядерных взрыва. В 350 милях к Юго-Западу от Дели на полигоне Покхран в пустыне были взорваны атомное устройство (fission device), маломощное устройство (low yield device) и термоядерное устройство (thermonuclear device). 13 мая там же были проведены два подземных испытания субкилотонной мощности для "получения дополнительных данных, необходимых для более достоверного компьютерного моделирования подкритичных испытаний (subcritical test).
В мае 1998 г. были испытаны заряды: атомной мощностью 12 кт, термоядерный мощностью 43 кт и три устройства малой мощности (0,2 а также 0,3 и 0,5 кт)1. Среди данных устройств были атомные заряды для авиационной бомбы, а также ядерные и термоядерные боезаряды для головных частей баллистических ракет различной дальности. Минимальный сдерживающий потенциал до настоящего времени не определен, однако, по различным оценкам, он может составлять 100-200 ядерных зарядных устройств (ЯЗУ), распределенных между самолетами-носителями, ракетными комплексами "Притхви" и "Агни".
Запасы оружейного плутония в Индии составляют от 290 до 300 кг. Индия в состоянии в короткое время существенно увеличить свои ядерные запасы. В заявлении индийского правительства говорилось, что "проведенные пять испытаний завершили запланированную серию, и Индия собирается предпринять определенные шаги для присоединения к Договору о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний - ДВЗЯИ. В отличие от взрыва "мирного ядерного устройства" на том же самом
полигоне в 1974 г. на этот раз не было попыток скрыть назначение взрывов. Как было заявлено, взрывы показали, что "Индия имеет доказанную способность для оружейной ядерной программы" и получила "ценную базу данных" для "разработки ядерного оружия различной мощности, различного назначения и для различных систем доставки. Более того, ожидается, что они (взрывы) помогут индийским ученым продвинуться в возможностях компьютерного моделирования, которое может быть поддержано, в случае необходимости, субкритическими экспериментами"3.
Более 90% индийцев поддержали проведение испытаний и премьер-министр Ваджпаи объявил Индию ядерным государством.
Большинство средств массовой информации связывают решение Индии стать ядерной державой с религиозно-националистическим характером нынешнего индийского правительства. Но в действительности подготавливали это событие все предыдущие правительства страны.
Индийская ядерная программа является одной из старейших. Начало развития ядерной энергетики в мирных целях было положено еще в 1948 г., когда была создана Комиссия по атомной энергии. Исходным условием явилось наличие у Индии месторождений урана и тория, а также соответствующих специалистов.
В 1953 г. президент США Д. Эйзенхауэр обнародовал свой план "Атом взамен на мир". Получив от Индии и Пакистана согласие использовать атомную энергию только в мирных целях, США разрешили передачу своих ядерных технологий в эти страны.
В августе 1954 г. в Индии был сформирован Департамент по атомной энергии, подчиненный непосредственно премьер-министру. На департамент возлагались задачи по эксплуатации строящихся атомных электростанций, обеспечению их ядерным топливом, специальными материалами и оборудованием, а также по руководству и координации научно-исследовательскими работами в этой области.
В 1954 г. Индия отказывется от участия в программе гарантий МАГАТЭ. В 1955 г. в г.Тромбей около Бомбея был создан Центр по организации работ в области ядерной энергетики, который был переименован в Центр атомных исследований им. Хоми Баба (BARC), известного индийского пионера ядерных исследований и близкого к Индире Ганди человека4. В 1956 г. в этом Центре при содействии Англии был запущен первый в стране исследовательский реактор "ASPARA" тепловой мощностью 1МВт. Топливо для него на основе малообогащенного урана было поставлено из Англии. Позднее, в 1971 г. в городе Калпаккам южнее-Мадраса был создан исследовательский центр ядерных реакторов, названный затем Центром атомных исследований им. Индиры Ганди
Ядерная программа Индии строилась с учетом наличия запасов урановых руд и значительных запасах тория. По оценкам МАГАТЭ, запасы природного урана в стране составляют около 35 тыс. т при затратах на извлечение до 800 дол. за 1 кг. На урановом месторождении Джадугуда (Jaduguda), расположенном на плато Чхота-Нагпур северо-западнее Калькутты, ежегодно добывается около 200 т. Кроме того, имеются также урановые месторождения в Масабони (Masaboni), Ракхи (Rakha) и Сурде (Surda). Перерабатывается урановый концетрат в г. Хайдерабад, где годовая мощность производства составляет 50т. Дополнительные мощности по переработке концетрата расположены в г.Тромбей. Запасы тория составляют 369 тыс. т . Торий добывается около г.Колам в штате Керала и возле г.Туттуккуди в штате Тамилнад.
Индийские разработки в области ракетного оружия
В Индии выполняется широкая программа изучения космического пространства, осуществляемая в сотрудничестве с другими странами. Разработку собственных зондирующих ракет Индия начала еще в 1967 г., а ракет-носителей для запуска искусственных спутников - в 1968 г. Индийская космическая деятельность быстро развивается при затратах на нее, существенно меньших, чем у двух других азиатских держав - КНР и Японии. В 1987 г. космические бюджеты Индии и Японии, соответственно, равнялись 229 к 800 млн.долл. /к 1990 г. ежегодные расходы Индии на эти цели достигли 300 млн.долл./. Расходы Индии на космос приблизительно в 1,5 и 2 раза ниже соответствующих расходов ФРГ и Франции.
Следует, однако, отметить, что космонавтика поглощает 2/3 всех ассигнований, выделяемых правительством Индии на развитие науки и техники. В национальном бюджете его "космическая" доля в настоящее время составляет около 0,3-0,4%, т.е. находится на уровне США и приблизительно на порядок превышает этот показатель для таких стран, как ФРГ, Италия, Япония, Великобритания23. Следовательно, космонавтика занимает одно из приоритетных мест среди других направлений деятельности правительства Индии.
Международное сотрудничество всегда было отличительной чертой индийской космической программы. Помимо бывшего СССР, США и Франции, содействие Индии в этой сфере оказывали Германия и Япония, Болгария и Чехословакия.
Помимо решения народнохозяйственных проблем, в процессе разработки и эксплуатации космических объектов национальные кадры приобретают ценный опыт работы со сложными современными техническими системами. Этот опыт, по словам тогдашнего директора Индийской организации космических исследований - ИСРО (штаб-квартира в г.Бангалоре) У.Р.Рао, позволяет развивающейся стране открывать "черный ящик" зарубежных технологий, что, по его мнению, совершенно необходимо, хотя бы для того, чтобы правильно оценить их возможности и реальные потребности собственной страны в разработке аналогичных технологий24. Настоящим прорывом в космической программе явился запуск спутника индийской ракетой-носителем в мае 1992 г. Масса спутника составила 106 кг. Он был выведен на орбиту высотой 450 км четырехступенчатой твердотопливной ракетой массой 41,7 с дополнительными ускорителями. Следует отметить, что в свое время СССР и США оказывали активное содействие космической программе Индии. В середине 80-х годов в США работало около 40 индийских специалистов в области космических исследований. На советском космическом корабле летал индийский космонавт майор Шарма.
Разработка собственных ракетоносителей является одним из основных направлений космической деятельности Индии. В 1968 г. начался процесс проектирования четырехступенчатой ракеты СЛВ-3 /"ракета для запуска спутников"/ длиной 23 м и массой 17 тонн, к которому в 1973 г. подключились французские специалисты, оказывающие техническую помощь в создании твердотопливных двигателей этой ракеты и в строительстве полигона на острове Шрихарикота.
В соответствии с планами Индия к 1995 году создала еще два типа ракет-носителей. Индийскими специалистами разрабатываются ракеты-носители, предназначенные для вывода спутников, соответственно, на полярные орбиты и на стационарную орбиту. Ракеты обоих типов Индия планирует предоставлять на коммерческой основе зарубежным странам. Ракета-носитель ПСЛВ - в будущем основная космическая транспортная система Индии, способная удовлетворить почти все потребности индийской космонавтики.
Следует также отметить, что Индия не собирается ограничивать себя только мирным использованием космоса. Так по данным журнала «Индиа тудей», DRDO, которая играла ключевую роль в проведении в 1998 году ядерных испытаний, получила право на создание при непосредственном содействии военных престижного противоракетного щита над Дели. Данный проект при достаточном финансировании, может быть осуществлен через 10-15 лет. Он предполагает использование противоракетных систем российского производства С-300В и С-300П, а также израильских радаров. Первоначальные затраты на данный проект составят около 5 млрд. долларов, а в конечном итоге, как полагают эксперты - достигнут как минимум 50 миллиардов
Столкнувшись с трудностями, вызванными режимом нераспространения ракетных технологий (РКРТ), в 1983 г. Индия начала осуществление Интегрированного проекта развития управляемых ракет -ИПРУ (Integrated Guided Missile Development Project), на реализацию которого было выделено около 4 млрд. долларов.. Проект возглавил доктор Абдул Калам (Dr. A.P.J. Abdul Kalam). Целью проекта является "создание национальных возможностей ракетостроения, способных обеспечить безопасность страны". Появившись до подписания в окончательном виде соглашения РКРТ, проект опередил постоянно возрастающие препятствия, с которыми Индия столкнулась со стороны западных стран, особенно США.
Программа создания «исламской атомной бомбы
Уже с начала 70-х годов 20 века Исламабад не скрывал своих притязаний на ядерное оружие и делал все, чтобы полностью завершить начатую в 1972 году национальную программу создания "исламской ядерной бомбы "/проект 706/. Именно 20 января 1972 г. президент Пакистана З.А. Бхутто назначил М.А. Хана председателем Комиссии по атомной энергии (в дальнейшем КАЭ) и подписал указ о создании министерства науки и технологии. Если на начальном этапе в КАЭ работали менее 300 ученых и инженеров и только малую их часть составляли специалисты в области ядерной науки и техники, то к концу 90-х гг. общее число специалистов, занятых в ядерной программе страны, оценивалось в 7-Ю тыс. человек1.
Несмотря на широкое использование нелегального импорта ядерной продукции, Пакистану не удалось бы добиться впечатляющих успехов в ядерной области, равно как и в сфере создания средств доставки, если бы руководство страны не уделяло должного внимания подготовке национальных кадров, созданию объектов инфраструктуры и проведению соответствующих НИОКР. Анализ действий Исламабада показывает, что Пакистан выбрал стратегию создания практически всех звеньев замкнутого ядерного топливного цикла, начиная с добычи урановой руды и кончая переработкой облученного ядерного топлива.
Месторождения
Открытая информация о точных запасах радиоактивных материалов в Пакистане отсутствует, однако официальные лица в конце 70-х - начале 80-х гг. заявляли, что разведанных запасов урановой руды в стране достаточно для того, чтобы обеспечить потребности проектируемых АЭС, мощность которых во много раз превышает мощность тогда единственной действующей АЭС «Канупп» (125 МВт). В настоящее время добыча урановой руды и производство уранового концентрата сосредоточены в Дера-Гази-Хане. На это производство не распространяются гарантии МАГАТЭ. Добыча урановой руды ведется в этом месте с 1976 г., а производство концентрата - с 1978 г. Правительство Пакистана уделяет большое внимание не только увеличению добычи урановой руды на разрабатывающемся месторождении в Дера-Гази-Хане, но и увеличивает финансирование разведки новых и уточнения запасов старых месторождений. В частности, на 1999-2000 гг. выделены ассигнования на проекты в Лахоре и Белуджистане2.
Производство гексафторида урана
Производство исходного сырья для обогащения урана - гексафторида урана (UF6) - рассматривается специалистами не только как один из первых ключевых элементов создания ядерного топливного цикла для целей ядерной энергетики, но и как необходимая основа процесса производства оружейного урана. Поэтому создание таких объектов в развивающихся странах всегда сопровождалось значительными трудностями, основная причина которых -нежелание (хотя бы декларируемое) стран-экспортеров поставлять соответствующую технологию. Тем не менее в Дера-Гази-Хане Пакистану при помощи немецких фирм (в частности, CES Kalthof G.T.b.H of Freiburg) удалось построить завод с годовой производительностью 218т UF6, на который не распространяются гарантии МАГАТЭ. По некоторым данным, завод действует с 1980г., а по утверждению бывшего председателя КАЭ Пакистана М.А.Хана, завод функционирует с 1982 г3.
Производство обогащенного урана
Ключевым звеном ядерной программы Пакистана считается его способность производить оружейный уран. Пакистан овладел технологией обогащения урана при помощи центрифугирования в 1984 г., когда были пущены экспериментальная установка в Сихале и уранообогатительный завод в Кахуте. Если данные об установке в Сихале в открытой печати не публиковались, то информации о заводе в Кахуте относительно много, хотя достоверные данные о технических параметрах предприятия отсутствуют. Известно, что на заводе используется технология обогащения урана при помощи ультрацентрифуг. Технология (документация) была нелегально вывезена Абдул Кадар Ханом с завода «Алмело», а компоненты необходимого оборудования (вакуумные клапаны, испарители и конденсаторы для центрифуг, электрические инвенторы, растворители, изделия из специальных алюминиевых сплавов) были тайно закуплены у большого числа фирм в Западной Европе, США и Канаде, в частности в Швейцарии (Vakum Apparat Technik, CORA Engineering), в Великобритании (Emerson Electric), в Нидерландах (Van Doorne Transmissie), в ФРГ (Leybold Haraeus и Aluminum Walzwerke)4. Первая линия завода была пущена в 1984 г., и о мощности завода можно судить только по оценочным данным. Полагают, что на первой линии действует около 1000 ультрацентрифуг, а в планах руководства страны было увеличение числа центрифуг до 2000 - 3000, что позволило бы ежегодно производить 45 кг высокообогащенного урана. В открытом докладе Службы внешней разведки Российской Федерации «Новый вызов после холодной войны: распространение оружия массового уничтожения» утверждается, что при выходе на проектную мощность завод в Кахуте может производить оружейный уран в количестве, достаточном для изготовления 12 ядерных взрывных устройств5. В конце 80-х гг. появлялись сообщения о строительстве второго обогатительного завода в Голра-Шариф, неподалеку от Исламабада, однако в 90-х гг. сообщений о строительстве этого завода не было. Ни на линию в Сихале, ни на завод в Кахуте гарантии МАГАТЭ не распространяются.
Позиции Дели и Исламабада по Договору о нераспространении ядерного оружия
Договор о нераспространении ядерного оружия был открыт к подписанию 1 июля 1968 года и вступил в силу 5 марта 1970 года. К настоящему времени в нем участвуют 188 стран, включая все ядерные державы, в том числе Российскую Федерацию, преемника обязательств СССР по Договору.
Почти 32 года существования Договора - вполне достаточный срок для того, чтобы осознать его преимущества и слабости, выработать оптимальную позицию в отношении ДНЯО с учетом обстановки и задач сегодняшнего и завтрашнего дня.
Прежде всего следует объективно оценить тот опыт, который приобрел мир в условиях действия Договора о нераспространении ядерного оружия. Для этого необходим беспристрастный ретроспективный анализ.
Фундаментальными принципами Договора можно считать следующие: он запрещает государствам - обладателям ядерного оружия передавать его кому бы то ни было, помогать другим странам производить или приобретать его; обязывает государства, не располагающие ядерным оружием, не производить, не приобретать и не принимать какую-либо помощь в производстве ядерного оружия, а также поставить всю свою ядерную деятельность под контроль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ)1. Эти принципы в основном претворены в жизнь.
Эксперты МИД и СВР считают момент вступления в действие ДНЯО отправной точкой начала ядерного разоружения. Такой вывод может показаться парадоксальным, так как вступление Договора в действие не прекратило количественного и качественного наращивания боевых ядерных систем. В то же время сама готовность ядерных держав к подписанию широкомасштабного ДНЯО обозначила перелом устрашающей глобальной тенденции ядерного вооружения. Пик ядерной конфронтации, выразившийся в Карибском кризисе, явственно поставил мир на грань ядерной катастрофы и подвел человечество к той черте, за которой неуемная гонка ядерных вооружений теряла какой-либо политический, экономический и военный смысл. Трансформация сознания авторов этой гонки, проходившая медленно и мучительно, нашла свое отражение в отказе от доктрины "ядерного превосходства", затем в переходе от "ядерного сдерживания" к принципу "разумной достаточности"2.
Естественно, этот процесс в силу сохранявшейся инерции и взаимного недоверия не мог идти быстро и гладко. Однако не случайно, что уже через два года после вступления в силу ДНЯО СССР и США предприняли первый шаг к обузданию гонки ядерных вооружений. В 1972 году в Москве было подписано Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1). В 1979 году две супердержавы сделали второй серьезный шаг в данном направлении, подписав Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2). В этих документах прямо указывалось, что обе стороны учитывают свои обязательства по статье VI ДНЯО.
В рамках Договора продолжал совершенствоваться реально действующий механизм МАГАТЭ по обеспечению международного контроля за соблюдением странами - членами ДНЯО своих обязательств. Это внесло существенный вклад в укрепление режима нераспространения ядерного оружия. Простое перечисление некоторых параметров контрольной деятельности Агентства подтверждает этот вывод. На конец 2000 года МАГАТЭ имело около 130 соглашений со странами-участницами о полномасштабных гарантиях и осуществило порядка 40 тысяч инспекционных визитов на более чем 500 ядерных объектов3. Механизм ДНЯО показал свою достаточную действенность и сравнительно высокую эффективность в экстремальных условиях распада одной из ядерных супердержав - СССР, когда помимо России появилось еще три государства -Украина, Казахстан и Белоруссия," на территории которых находилось не только ядерное оружие, но и значительная часть уже действовавшей инфраструктуры, необходимой для его производства и испытаний. При объединенных усилиях (и в некоторых случаях под давлением) ядерных государств эти страны подписали в мае 1992 года Лиссабонский протокол к Договору СНВ-1 и тем самым официально согласились ликвидировать ядерные арсеналы на своей территории позже они присоединиться к ДНЯО в качестве неядерных государств.
Одновременно страны - депозитарии ДНЯО согласились зафиксировать в форме меморандума гарантии безопасности Белоруссии, Казахстана и Украины в связи с обретением ими безъядерного статуса. Достигнутые в рамках ДНЯО результаты, в определенном смысле подтолкнули многие государства к укреплению режимов нераспространения ядерного оружия на региональном уровне. В период действия Договора был объявлен безъядерной зоной Южно-тихоокеанский регион (Договор Раротонга)4.
Философские и практические подходы, наработанные в рамках ДНЯО, оказали определенное нормативное воздействие также и на страны, пока отказывающиеся вступать в Договор, или на тех, кто захотел бы из него выйти. На Индостанском полуострове соглашение между неучастниками ДНЯО - Пакистаном и Индией - о ненападении на ядерные объекты друг друга и последующий обмен списками таких объектов во многом стал реальностью под влиянием Договора.
Уменьшению ядерной опасности способствовали и другие двусторонние советско-американские договоренности 70-х годов, к которым в первую очередь относятся: Договор об ограничении противоракетной обороны от 1972 г., (США в декабре 2001 года в одностороннем порядке вышли из Договора по ПРО), Соглашение о предотвращении ядерной войны (1973 г.), договоры об ограничении подземных испытаний ядерного оружия (1974 г.) и о подземных ядерных взрывах в мирных целях (1976 г.).
Вместе с тем необходимо признать, что приблизительно до середины 80-х годов действия ядерных держав по прекращению гонки ядерных вооружений были недостаточно эффективными. В течение всех этих лет наблюдался неуклонный рост их суммарного ядерного арсенала. Достигнутые соглашения лишь вводили некоторые "потолки" для будущих уровней вооружений и в определенной степени уменьшали темпы наращивания отдельных элементов ядерного потенциала. По-видимому, в условиях продолжавшейся в тот период "холодной войны" это был максимум возможного. Но, что важно подчеркнуть, определенные "ограничители" стремления прекратить гонку ядерных вооружений, сами по себе не вытекали из недостатков ДНЯО, не тем более из характера этого Договора.
