Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные направления трансформации процесса принятия внешнеполитических решений в эпоху «информационной революции»
1.1. Основные теоретические подходы к изучению процесса принятия внешнеполитических решений 30
1.2. Информационная революция как новый этап технического и социального развития 39
1.3. Основные особенности процесса принятия внешнеполитических решений в условиях «информационной революции» 50
1.4. Роль МНПО в процессе принятия внешнеполитических решений: постановка проблемы 61
Глава 2. Особенности коммуникации МНПО на современном этапе в контексте принятия внешнеполитических решений
2.1. Основные формы и методы деятельности МНПО 72
2.2. Особенности коммуникации МНПО с лицами, принимающими решения, в условиях развития новых ИТ 81
2.3. Особенности массовой коммуникации МНПО в условиях развития новых ИТ 95
2.4. Конкретные примеры: Международная кампания за запрет противопехотных мин и кампания против заключения Многостороннего соглашения по инвестициям 102
Глава 3. Организационные особенности деятельности МНПО в условиях «информационной революции» .
3.1. Сетевые принципы организации: теоретические подходы и отражение в деятельности МНПО 120
3.2. Роль современных ИТ в трансформации организационных структур МНПО 130
3.3. Особенности влияния сетевых МНПО на процесс принятия внешнеполитических решений 138
Заключение 151
Библиография 159
Приложения 192
- Основные теоретические подходы к изучению процесса принятия внешнеполитических решений
- Основные формы и методы деятельности МНПО
- Конкретные примеры: Международная кампания за запрет противопехотных мин и кампания против заключения Многостороннего соглашения по инвестициям
- Сетевые принципы организации: теоретические подходы и отражение в деятельности МНПО
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В конце XX века мир вступил в период качественных перемен, трансформирующих саму суть политической структуры мира. Среди определений, даваемых этому периоду глобальных перемен — «точка бифуркации»,1 «переходный возраст»,2 эпоха «неопределенности», «переломности» и т. п. В этих условиях, как в любой кризисной или схожей с ней ситуации, когда происходит изменение устоявшихся структур и привычного хода событий, особое значение для понимания направления дальнейшего развития приобретают «процедурные факторы», в частности, аспекты, связанные с особенностями процесса принятия решений.3 В «точке бифуркации» то, как происходит выбор политического курса, может не только оказать существенное влияние на содержание конкретных решений и предпринимаемых в соответствии с ними действий, но и задать направление развития на перспективу. Поэтому изучение особенностей процесса принятия внешнеполитических решений на современном этапе политического развития мира оказывается крайне актуальным.
Одним из ключевых факторов, воздействующих на современные международно-политические процессы, в том числе процесс принятия внешнеполитических решений, является стремительное развитие разнообразных информационных технологий (ИТ), в первую очередь, Интернета. Этот процесс, получивший название «информационной революции», оказывает мощное воздействие на экономику, политику, общественную и культурную жизнь, что было подчеркнуто, в частности, в документах прошедшего в ноябре 2005 г. второго этапа Всемирного саммита по информационному обществу. Неудивительно, что изучение политических последствий развития и распространения Интернета и ИТ в целом стало центральным моментом многих работ в области полито логии, международных отношений и внешней политики, появившихся в последние 10-15 лет. Пристальное внимание, которое уделяется современными исследователями фактору «информационной революции», подтверждает актуальность изучения проблем, связанных с выработкой и реализацией внешнеполитического курса государств, в том числе процесса принятия решений, именно в контексте развития информационных технологий.
В условиях трансформации т. н. «Вестфальской системы» международных отношений наряду с традиционными акторами международных отношений — суверенными национальными государствами — все большую роль в мировой политике начинают играть разнообразные негосударственные участники— транснациональные корпорации, международные неправительственные организации (МНПО), социальные движения и т. д.4 Потенциал влияния некоторых из этих акторов на мировые политические процессы в отдельных случаях становится сравним с возможностями суверенных государств. В контексте этих перемен процесс принятия внешнеполитических решений приобретает целый ряд новых черт. Во-первых, с возрастанием потенциала негосударственных акторов в мировой политике все более важным становится изучение того, как происходит выработка их собственного курса, в том числе в отношении государств и международных организаций. В этом смысле, исследования, касающиеся проблематики принятия внешнеполитических решений, более не могут ограничиваться исследованием лишь процессов, происходящих в государственном аппарате, а должны быть распространены и на процессы выработки политики разного рода негосударственных образований. Во-вторых, все более важное значение в процессе формирования политического (в том числе и внешнеполитического) курса современных государств приобретают факторы, связан ные с попытками негосударственных акторов влиять на этот процесс, с взаимодействием между ними и органами, отвечающими за принятие решений на национальном и международном уровне. Среди них особого внимания заслуживает возросшая способность негосударственных акторов влиять на процесс формирования политического, в том числе и внешнеполитического курса современных государств, в частности, путем взаимодействия с государственными органами, отвечающими за принятие решений на национальном и международном уровне. По мнению ряда исследователей, именно в этой области, обратив внимание на проблему взаимодействия (сотрудничества и противостояния) между «традиционными» и «новыми» акторами, можно получить наиболее интересные с точки зрения изучения мировой политики результаты.5
Актуальность темы настоящего исследования, таким образом, обусловлена:
важностью феномена принятия внешнеполитических решений как одного из определяющих факторов мирового политического развития в современных условиях;
существенным воздействием т. н. «информационной революции» на социально-политические процессы, в том числе связанные с деятельностью государств на международной арене;
возросшей ролью негосударственных акторов в мировых политических процессах, проявляющейся, в частности, в виде их влияния на процесс выработки внешней политики государств.
Степень научной разработанности проблемы. Особенности процесса принятия внешнеполитических решений в условиях «информационной революции», и более конкретно, роль международных неправительственных организаций в изучаемом процессе представляют собой сложную многогранную проблему, находящуюся на стыке нескольких предметных областей: процесса принятия внешнеполитических решений, социально-политических последствий информационной революции и деятельности международных НПО. Данная особенность изучаемой проблематики делает необходимым условием раскрытия темы работы обращение к исследованиям во всех трех вышеназванных областях и использование междисциплинарного подхода.
Проблематика принятия политических (и в том числе, внешнеполитических) решений с глубокой древности привлекала внимание исследователей: философов, историков, политологов, специалистов по управлению,6 однако особенно сильным интерес к этой стороне политического процесса стал во второй половине XX века. Среди отечественных исследований, посвященных вопросам принятия внешнеполитических решений, необходимо назвать монографии Р.Г. Богданова и А.А. Кокошина, Е.В. Егоровой, В.В. Журкина, А.С. Макарычева, А.А. Мурадяна, Д. Николаева, В.Ф. Петровского, И. Севостьяна, П.А. Цыганкова,7 исследования под редакцией В.И. Гантмана,8 коллективный труд О.А. Ко лобова, А.А. Корнилова, А.С. Макарычева и А.А. Сергунина, 9 работы А.А. Дегтярева, М.М. Лебедевой и A.M. Салмина.10
Из исследований в этой области, принадлежащих зарубежным авторам, классическими являются работы Г. Аллисона и М. Гальперина", чья концепция «бюрократической политики» вызвала активную полемику среди исследователей, продолжающуюся и до сих пор. Одним из наиболее активно разрабатывавшихся зарубежными политологами направлений в исследовании процесса принятия внешнеполитических решений является психологическое направление, представленное, в частности, работами О. Холсти, И. Джаниса, Р. Джерви-са, Дж. Стейнбрунера, Ч. Германна и др. Важный вклад в понимание особенностей процесса принятия решений был внесен Т. Шеллингом и О. Янгом, указавшими на роль переговоров и взаимодействия с партнером (или противником),13 Р. Патнэмом, предложившим «двухуровневую» модель принятия решений,14 и А. Джорджем, проанализировавшим роль советников при принятии решений на высшем уровне.15 Разнообразие теоретических подходов к рассматриваемой проблеме сделало актуальным вопрос об их упорядочении, классифи кации. Такие попытки представлены в работах М. Лайт, Дж. Ричардсона, Ф. Брайяра и М.-Р. Джалили.16 Необходимо отметить, однако, что ни в одном из вышеперечисленных исследований проблематика принятия внешнеполитических решений не рассматривается специально в контексте развития и распространения информационных технологий. Вероятно, не будет преувеличением утверждать, что теоретическая база в этой области еще только разрабатывается. В связи с этим для раскрытия темы диссертационного исследования потребовалось знакомство с другим объемным пластом литературы: исследованиями, посвященными социально-политическим аспектам т. н. «информационной революции» и ее влиянию на международные процессы. Круг исследований по данной проблематике достаточно широк, особенно в том, что касается влияния ИТ на общество, внутриполитические процессы, процессы демократизации. Среди российских авторов наибольший вклад в разработку данной проблематики внесли И.А. Андреева, М.С. Вершинин, Г.В. Грачев, А.В. Дмитриев, И.С. Мелюхин, Т.А. Мешкова, И.Л. Морозов, Б.В. Овчинников, Д.Н. Песков, И.А. Семенов, А.В. Чугунов, А.Е. Шадрин и др.17 Среди зарубежных исследований, посвященных социально-политическим последствиям развития ИТ, наиболее известны работы М. Кастельса, Л. Лессига, Дж. Мэтьюс, Н. Негропонте, Д. Паппа и Д. Элбертса, А. Тоффлера, Э. Шапиро, различные аспекты влияния «информационной революции» на внутриполитические процессы, в том числе процесс принятия решений, находят отражение в исследованиях С. Бейтса, Р. Дэвиса, Э. Коррадо и Ч. Файрстона, С. Миллера, Т. Прайса, Э. Райана, М. Те-храняна, К. Хилла и Дж. Хьюза, Ф. Эгра и других авторов.19
Одним из важных направлений социальных перемен, во многом связанных с развитием ИТ, является трансформация общественных отношений на основе сетевых принципов, что стало предметом изучения М. Кастельса, Дж. Липнэк и Дж. Стэмпса, Дж. Метцла, В.Х. Райнике и Т. Беннера.20 Среди российских авторов, наряду с уже упоминавшимися Д.Г. Балуевым, Д.Н. Песковым, И.Е. Семеновым, А.Е. Шадриным, проблематика социальных сетей иссле дуется также А.В. Давыдовым, Т.А. Мешковой, Л.В. Сморгуновым, Э. Соловьевым, М. Чучкевичем и др.21
Немало внимания в последнее десятилетие политологи и специалисты в области международных отношений уделяют и последствиям «информационной революции» с точки зрения мировой политики. Из российских авторов эта проблематика изучается, в частности, Д.Г. Балуевым, А.В. Крутских, М.М. Лебедевой, О.Б. Озеровым, Д.Н. Песковым, А.В. Федоровым.22 В 2004 г. вышло в свет первое в России учебное пособие (под ред. А.В. Крутских), в котором комплексно рассматривается влияние технологического прогресса, в том числе развития информационно-коммуникационных технологий, на международные отношения.23 За рубежом международно-политические аспекты развития новых ИТ нашли отражение в работах таких известных специалистов по мировой политике, как P.O. Кохэн, Дж. Мэтьюс, Дж. Най, Дж. Розенау, Д. Роткопф, С. Сас-сен, и десятков других авторов (в т. ч. Ч. Лэнгдона, Д. Паппа и Д. Элбертса, У. Ристона, К. Роджерсона, М. Техраняна, X. Фредерика, С. Шварцстайна и др.).24 Новая среда и задачи деятельности внешнеполитического сообщества ис следуются в работах Дж. Арквиллы, Б. Бакли, Б. Берковица, Ш. Браун, Д. Дэвенпорта, У. Дайзарда, Й. Курбалийи, Дж. Нойманн, Д. Потти, Дж. Рекорда, Д. Ронфельда, Д. Роткопфа, Р. Соломона, М. Студемайстер, Б. Хокинга, С. Элдона и многих других авторов,25 обсуждаются на многочисленных семинарах и конференциях, издается множество докладов и статей по вопросам реформирования внешнеполитических ведомств и внедрения в их деятельность новых информационных технологий.
Следует отметить, что большая часть исследований по социально-политическим проблемам развития информационных технологий касается вопросов принятия решений вскользь, наряду со многими другими аспектами, или же характеризует происходящие перемены в весьма общих чертах. Лишь в небольшом числе известных автору работ делается попытка комплексного рассмотрения последствий «информационной революции» в контексте принятия политических, а тем более внешнеполитических решений. Среди таких исследований, в первую очередь, необходимо назвать статьи Дж. Метцла, рассматри вающего происходящие изменения в рамках концепции «сетевой диплома-тии», Ф. Эгра, предлагающего использовать для анализа данной проблемы методологию уровней анализа,27 и материалы исследовательского проекта «Информационная революция и мировая политика» Фонда Карнеги, в которых акцент делается на комплексном рассмотрении изменений, происходящих в различных сферах общественной жизни и международных отношений, и их отражении в процессе выработки и осуществления внешней политики.28 Таким образом, анализ исследований, посвященных социально-политическим последствиям развития информационных технологий, также подтверждает необходимость более подробного изучения рассматриваемой в настоящей работе проблемы.
Третий большой пласт литературы, использовавшейся при подготовке диссертации, составили работы, посвященные различным аспектам деятельности международных неправительственных организаций. Необходимо сказать, что среди отечественных исследований число работ, посвященных роли негосударственных акторов в мировой политике, их месту в складывающейся политической системе мира, относительно невелико, однако данная проблематика постепенно приобретает популярность, свидетельством чему публикации С.А. Афонцева, Д.Г. Балуева, В.Г. Барановского, Д.А. Захаровой и Д.Н. Пескова, М.М. Лебедевой, Д.А. Семенычевой, П.А. Цыганкова и др.29 Среди зару бежных исследователей проблематика деятельности негосударственных акторов на мировой арене и связанных с этим перемен в политической системе мира пользуется значительно большим вниманием. В числе работ по данной тематике стоит назвать исследования X. Анхайера, К. Боба, Р. Веджвуд, М. Глазиуса, М. Калдор, Т. Карозерса, Н. Кляйн, С. Краснера, Э. Кэпстайна, Р. Липшутц, Дж. Мэтьюс, М. Нерфина, Т. Принсена и М. Фингера, Дж. Розенау, Л. Саламо-на, П.Дж. Симмонса, Э.-М. Слотер, Дж. Смит, Р. Хиггота, Ч. Чэтфилда и др.30
Особое внимание зарубежных исследователей привлекает сфера взаимодействия негосударственных акторов с государствами и международными организациями, в том числе их деятельность по влиянию на процесс выработки политики. Это стало предметом исследования Т. Вайса и Л. Горденкера, Л. Джордан, М. Кекк и К. Сиккинк, Р. Крут, Дж. Пола, П. Спиро, П. Увина, П. Уиллетса, П. Уопнера, П. Уотермана и др.31 Весьма ценным для раскрытия темы исследования оказалось знакомство с работами, посвященными организационным аспектам деятельности международных НПО: статьями X. Лнхайера, X. Катца, Ш. Мэдон, Н. Темудо, М. Харт-Ландсберга, М. Пьянты и Ф. Силь-вы. Наконец, большой интерес для настоящего исследования представляли работы, посвященные использованию в деятельности международных НПО новых информационных технологий, в первую очередь, Интернета. Количество публикаций, в которых бы комплексно исследовалась данная проблематика, относительно невелико даже за рубежом. Среди них внимание хотелось бы обратить на исследования Т. Байерля, У. Барндта, Р. Биссио, Дж. Брэя, К. Баркентина, Р. Деиберта, Д. Деннинг, Дж. Нотона, Р. О Брайена, Э. Шварца, исследова ЇЇ ниє М. Сермана и К. Рейли и др. J Основная масса исследований по этой тематике представляют собой рассмотрение конкретных примеров использования ИТ в той или иной кампании МНПО (организация «параллельных саммитов»,34 кампания против НАФТА,35 международная поддержка восстания «Сапати-ста»,36 Международная кампания за запрет противопехотных мин,37 кампания против заключения Международного соглашения по инвестициям38 и др.). Такие работы порой предоставляют большой объем интересного эмпирического материала, но теоретический анализ в них, как правило, не выходит за рамки констатации возрастания влияния негосударственных акторов на процесс выработки политики.
Таким образом, несмотря на значительное число исследований по проблемам принятия внешнеполитических решений, социально-политическим последствиям «информационной революции», деятельности МНПО, можно констатировать, что проблематика принятия внешнеполитических решений в условиях развития и распространения современных информационных технологий, в частности, роль международных НПО в процессе принятия решений является в недостаточной степени изученной и требует более подробного рассмотрения в рамках отдельной работы.
Объектом настоящего исследования является процесс принятия внешнеполитических решений в современных условиях. Предмет исследования — особенности процесса принятия внешнеполитических решений, связанные с изменением роли международных НПО в изучаемом процессе в условиях развития и распространения Интернета и других новых ИТ.
Целью диссертационной работы является выявление и анализ особенностей процесса принятия внешнеполитических решений на современном этапе, связанных с трансформацией роли международных неправительственных организаций в данном процессе в условиях развития и распространения новых информационных технологий.
Для достижения данной цели были поставлены следующие исследовательские задачи:
проанализировать содержание основных подходов к изучению феномена принятия внешнеполитических решений и теоретических обобщений, сделанных в рамках данных подходов;
выявить основные изменения, происходящие в процессе принятия внешнеполитических решений в условиях «информационной революции», показать ключевую роль аспектов, связанных с деятельностью МНПО, в происходящей трансформации;
исследовать связанные с развитием и распространением Интернета и других современных ИТ особенности взаимодействия МНПО с государственными и межправительственными структурами в процессе выработки политики;
выявить важные с точки зрения принятия внешнеполитических решений черты массовой Интернет-коммуникации МНПО;
изучить распространение сетевых принципов в деятельности МНПО в условиях «информационной революции», проанализировать последствия этой тенденции с точки зрения взаимодействия МНПО и государственных органов в процессе принятия внешнеполитических решений.
Вопросы терминологии. Во всех трех областях исследования, которых касается тема настоящей работы: процесс принятия внешнеполитических решений, деятельность международных негосударственных акторов и влияние современных информационных технологий на мировую политику— существуют определенные терминологические сложности, связанные как с особенностями самих изучаемых феноменов, не всегда поддающихся четкой классификации, так и с недостаточной степенью разработанности понятийного аппарата.
Так, многие аспекты процесса принятия решений, анализируемые в настоящей работе, относятся к сфере выработки международных норм и выходят за рамки непосредственно внешней политики отдельных государств, что может вызвать вопрос об адекватности употребления в отношении них термина «внешнеполитические решения». Иными словами, речь в данном случае идет о любых решениях, принимаемых на уровне отдельного государства или межправительственной структуры, последствия которых изначально выходят за пределы отдельно взятого государства. Суть этих процессов, вероятно, более адекватно отражал бы не термин «внешнеполитические решения», а сочетание «мирополитические» или «международно-политические» решения, однако в научной литературе подобные более широкие термины пока не получили распространения.
Адекватность термина «международные неправительственные организации» также вызывает сомнения у ряда исследователей. Некоторые из них считают необходимым использовать вместо слова «организации» термины «акторы» или «образования», обращая внимание на то, что далеко не все объединения, действующие на международной арене, отвечают критериям, традиционно использовавшимся для определения МНПО (постоянное членство, наличие четкой организационной структуры, руководящих органов, уставных документов), а порой вообще являются аморфными и постоянно изменяющимися (как, например, многие из террористических или преступных сетей). Другие исследователи обращают внимание на недостаточность определения акторов «от противного» (т. е., через то, чем они не являются - «неправительственные»), предлагая взамен множество альтернативных терминов, часть из которых приводятся во второй главе работы.40
Наконец, попытка четко определить значение термина «новые информационные технологии» порождает целый ряд вопросов, в первую очередь, связанных с тем, какие технологии являются «новыми» (например, относится ли к ним факсовый аппарат и мобильная телефония) и являются ли термины «информационные технологии» и «компьютерные технологии» синонимами.41
Не рискуя использовать термины, значение которых является предметом дискуссий или которые еще в недостаточной степени закрепились в научном лексиконе (например, «организации глобального гражданского общества», «транснациональные социальные движения», «мирополитические решения», «глобальная информационная среда»), автор счел возможным использовать наиболее распространенные термины: «внешнеполитические решения», «международные неправительственные организации», «новые информационные технологии» — как наиболее близкие к сути рассматриваемых явлений, обратив, в то же время, внимание читателей на то, что в настоящей работе данные понятия используются в своей «широкой» трактовке.
Методологические и теоретические основы исследования. Методологической основой работы выступает системный подход к изучению международных отношений. Теоретическую базу исследования составляют положения о том, что в современных условиях на мировой арене взаимодействуют многообразные участники, находящиеся между собой в сложных отношениях взаимосвязи и взаимовлияния при сохранении ключевой роли государств.
Из различных подходов к изучению феномена принятия внешнеполитических решений наиболее продуктивным для раскрытия предмета исследования оказалось обращение к теории переговоров (классическими работами здесь являются исследования Т. Шеллинга и О. Янга), «двухуровневой» модели принятия решений (предложенной Р. Патнэмом), концепции «бюрократической политики» (выдвинутой Г. Аллисоном и М. Гальпериным). Исследование роли международных НПО в процессе выработки политики государственными органами и в рамках межправительственных форумов потребовало привлечения соответствующих положений теории и социологии международных отношений (концепции «транснациональных отношений» и «комплексной взаимозависимости», теории социальных движений, «глобального гражданского общества»), политологии (теории политической коммуникации, политического участия, демократизации, «групп интересов» и др.), теоретических выводов междисциплинарных исследований, посвященных деятельности негосударственных акторов на мировой арене, распространению сетевых структур, социально-политическим последствиям развития и распространения новых информационных технологий (теории «информационного общества», концепция «виртуальных сообществ» и др.). Помимо этого, в связи с многоаспектностью рассматриваемой проблемы неизбежным стало обращение к ряду теоретических положений смежных наук: социологии, психологии, теории управления.
Из общенаучных методов, использованных в работе над диссертацией, наиболее важным является метод сравнительного анализа. Использование этого метода дало возможность выявить особенности процесса принятия внешнеполитических решений, в частности, понять роль МНПО в данном процессе на современном этапе по сравнению с периодом, предшествовавшим распространению Интернета и других новых ИТ. Контент-анализ документов МНПО позволил сделать ряд важных выводов, касающихся особенностей их коммуникации с широкой общественностью. Исследование нескольких кампаний МНПО, целью которых было влияние на содержание внешнеполитических решений, в рамках метода анализа конкретных ситуаций (case study) помогло подтвердить сделанные в работе теоретические выводы. Помимо этого, для анализа корреляции между количественными показателями, относящимися к деятельности МНПО и к распространению современных ИТ, потребовалось привлечение методов статистического анализа данных.
Научная новизна исследования. Основные результаты исследования и научная новизна работы заключаются в следующем:
выявлены и обобщены наиболее важные аспекты влияния прогресса в ИТ на процесс принятия внешнеполитических решений; показан сложный и многоуровневый характер происходящих изменений, предложена концептуальная схема для их систематизации и соотнесения с основными теориями принятия внешнеполитических решений и уровнями анализа международных отношений;
выделен компонент процесса принятия внешнеполитических решений, в наибольшей степени подвергающийся изменению в условиях развития новых ИТ, — деятельность международных НПО — и обоснована его ведущая роль по отношению к другим аспектам проблемы;
предпринята попытка комплексного анализа особенностей влияния международных неправительственных организаций на процесс принятия внешнеполитических решений в условиях развития новых информационных технологий;
в контексте развития ИТ исследованы особенности коммуникации международных НПО с государственными органами в процессе выработки политики;
выявлена и объяснена тенденция к усилению отношений «информационной взаимозависимости» между ними; проанализированы последствия данной тенденции с точки зрения принятия внешнеполитических решений;
проанализированы особенности Интернет-коммуникации МНПО с массовой аудиторией и их последствия для процесса выработки внешней политики;
рассмотрена в контексте развития современных ИТ тенденция к распространению сетевых принципов в деятельности МНПО и их объединений; охарактеризованы ее позитивные и негативные последствия с точки зрения участия МНПО в процессе принятия внешнеполитических решений;
изучен с точки зрения влияния «информационной революции» на характер участия МНПО в процессе выработки политики ряд известных кампаний «глобального гражданского общества»;
введен в научный оборот значительный объем информации, представленной в Интернете, и до сегодняшнего дня не использовавшейся российскими исследователями.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные выводы и результаты:
способствуют раскрытию сущности процесса принятия внешнеполитических решений на современном этапе как комплексного социального явления, предполагающего участие широкого круга акторов мировой политики;
вносят вклад в теоретическую разработку концепций процесса принятия внешнеполитических решений и определение перспективных направлений исследований в этой области;
помогают получить целостное представление о различных аспектах влияния «информационной революции» на процесс принятия внешнеполитических решений;
содействуют более глубокому пониманию роли Интернета в общественно-политических процессах на национальном и международном уровне;
позволяют лучше понять специфику участия международных неправительственных организаций в мировом политическом процессе, характер их взаимоотношений с государственными органами и направления использования ими потенциала Интернета и других новых ИТ;
способствуют развитию и конкретизации ряда важных концепций политической науки, таких, как теории «комплексной взаимозависимости», «транснациональных отношений», политической коммуникации;
предоставляют основу для проведения дальнейших теоретических изысканий в таких перспективных областях, как демократизация мирового политического процесса в условиях «информационной революции», создание и функционирование глобальных политических сетей, трансформация государственных органов власти в условиях «информационной революции».
могут способствовать повышению эффективности деятельности органов государственной власти и международных организаций в части выработки политики в отношении негосударственных акторов и внедрения современных информационных технологий в собственную деятельность;
предоставляют новый материал для подготовки и преподавания базовых учебных курсов по мировой политике и современным международным отношениям, а также специализированных курсов, касающихся процесса принятия внешнеполитических решений, роли негосударственных акторов в современной мировой политике, влияния новых ИТ на мировые политические процессы.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры Мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России 13 сентября 2005 г. Основные положения и выводы диссертации были изложены автором в докладах на международных конференциях в Москве (Третий Конвент РАМИ, май 2004 г., Третий Всероссийский конгресс политологов «Выборы в России и российский выбор», май 2003 г., Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2003», апрель 2003 г.), Праге (Девятая международная конференция молодых ученых, май 2005 г., Восьмая между народная конференция молодых ученых, июнь 2004 г.), Санкт-Петербурге (Международная конференция «ЮНЕСКО между двумя этапами Всемирного саммита по информационному обществу», 17-19 мая 2005 г., Международная конференция молодых ученых, посвященная 10-летию факультета международных отношений СПбГУ, март 2004 г.) и Нижнем Новгороде («Новые информационные технологии: возможности сотрудничества или поле для конфликтов в российско-американских отношениях», сентябрь 2001 г., «Международные отношения в XXI веке: новые действующие лица, институты и процессы», сентябрь 2000 г. и др.).
Основные положения диссертации нашли отражение в 9 публикациях автора общим объемом около 5 п. л. и были использованы автором при подготовке и проведении учебных курсов «Политические стратегии Интернета» (магистратура МГИМО (У) МИД России, осенний семестр 2004-2005 уч. года) и «Современные информационные технологии в дипломатической деятельности» (5 курс факультета Международных отношений МГИМО (У) МИД России, осенний семестр 2005-2006 уч. года), а также при преподавании дистанционных курсов по проблемам регулирования Интернета, проводимых центром Diplo-Foundation при Университете Мальты.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав (включающих в общей сложности 11 параграфов), заключения, библиографии и трех приложений. Работа представлена на 158 страницах, список литературы содержит 366 названий.
Основное содержание работы. Во введении обосновывается актуальность избранной темы, анализируется степень ее разработанности в научной литературе, определяются объект и предмет исследования, формулируются его цель и задачи, дается характеристика теоретико-методологической основы работы, раскрывается научная новизна полученных результатов и их теоретическая и практическая значимость, приводится краткое изложение основного содержания работы.
В первой главе диссертации предпринята попытка проанализировать и систематизировать основные последствия прогресса в информационно-коммуникационных технологиях, в первую очередь, развития и распространения Интернета, для процесса принятия внешнеполитических решений, выявить те аспекты, которые представляют наибольший интерес с точки зрения исследования мировой политики, и задать направление для их более подробного изучения в последующих главах. В первом параграфе главы анализируются и обобщаются положения основных теоретических подходов к исследованию процесса принятия внешнеполитических решений. Делается вывод о том, что многообразие подходов к исследованию данного процесса отражает особенности самого изучаемого феномена, и акцентируется необходимость комплексного подхода, учитывающего выводы различных теорий принятия решений при анализе особенностей процесса принятия внешнеполитических решений в условиях «информационной революции». Во втором параграфе дается краткая характеристика темпов и результатов прогресса в области ИТ, анализируются технические особенности Интернета, отличающие его от предшествующих технологий, и социально-политические последствия «информационной революции», в том числе с точки зрения международных отношений и внешней политики. В третьем параграфе на основе сделанных ранее выводов о влиянии новых технологий на общество и политику исследуются последствия прогресса в ИТ с точки зрения принятия внешнеполитических решений. Основой для такого анализа служит обобщение выводов различных теорий принятия решений, а итоговый результат для наглядности представляется в виде таблицы, своего рода «карты» предметного поля, упорядочивающей последствия «информационной революции» с точки зрения разных теоретических подходов и уровней анализа. Наконец, в четвертом параграфе первой главы дается общая характеристика исследовательской проблемы, рассмотрению которой посвящены вторая и третья главы работы, — роли международных неправительственных организаций в процессе выработки политики в условиях развития и распространения современных ИТ. Показывается, что из всех новых тенденций, охарактеризованных в предыдущем параграфе, наиболее существенное влияние на процесс принятия внешнеполитических решений оказывает трансформация характера взаимодействия, «соотношения сил» между различными акторами на национальном и международном уровне, появление новых типов акторов (в том числе, виртуальных). Предпринятый в данном параграфе работы анализ количественных показателей деятельности международных НПО позволяет сделать вывод о том, что возрастание влияния этих акторов на процесс выработки политики в 1990-е годы нельзя объяснить исключительно увеличением их количества и численности их членов, находящим отражение в статистике. Для объяснения данного несоответствия выдвигается ряд исследовательских гипотез, которые более подробно исследуются в последующих главах работы.
Предметом изучения во второй главе является изменение характера отношений международных НПО с другими участниками политического процесса: государственными органами, вовлеченными в процесс принятия решений, и массовой аудиторией. В главе исследуются различные подходы к анализу деятельности МНПО, изучаются основные направления и методы такой деятельности, выявляются особенности коммуникации МНПО с различными аудиториями в условиях развития современных ИТ и анализируются последствия обнаруженных особенностей с точки зрения принятия внешнеполитических решений. В первом параграфе рассматриваются некоторые теоретические и терминологические проблемы, связанные с исследованием деятельности МНПО, обобщаются основные подходы к изучению роли этих акторов в процессе выработки внешней политики, характеризуются основные формы и методы их деятельности как до появления Интернета, так и в современных условиях. Анализируя основные методы, используемые МНПО с целью повлиять на содержание принимаемых решений, автор приходит к выводу о незначительности изменений, происшедших в связи с развитием и распространением новых ИТ с этой точки зрения, и предлагает более подробно изучить особенности комму никации МНПО с различными аудиториями, являющейся, как показано в работе, основным условием эффективной деятельности этих участников мировой политики. Второй параграф посвящен изучению взаимодействия МНПО с лицами, принимающими решения, в условиях развития новых ИТ. Анализ коммуникации МНПО с властными органами основывается на концепции комплексной взаимозависимости, при этом выделяются две составляющих «информационного компонента» такой взаимозависимости: возросшая способность негосударственных акторов предоставлять информацию для принятия решений в виде оперативных сведений, экспертных оценок, «фильтрации» многократно возросшего потока сведений в поисках важной информации и возросшая осведомленность МНПО о деятельности самих государственных акторов, в том числе в сфере принятия решений. В третьем параграфе главы анализируются особенности коммуникации МНПО с массовой аудиторией в условиях «информационной революции». Показывается, что в условиях «глобализации информационного поля» и усиления конкуренции между МНПО за ресурсы и сторонников важным способом привлечь к себе внимание становится представление проблем в максимально широком контексте, подчеркивание их актуальности с точки зрения реципиента. Достижение такого результата, как отмечается в работе, нередко делает необходимым упрощение сути проблемы, ее тенденциозную трактовку, а порой и искажение фактов; использование таких методов в кампаниях МНПО во многом связано с особенностями Интернет-коммуникации и оказывает существенное влияние на характер взаимодействия между государственными и негосударственными акторами в процессе принятия внешнеполитических решений. Эти и другие тезисы, выдвинутые в главе, иллюстрируются и обосновываются с помощью анализа двух конкретных примеров, приведенных в последнем параграфе главы: Международной кампании за запрет противопехотных мин и кампании против заключения Многостороннего соглашения по инвестициям.
Последняя глава работы посвящена организационным особенностям деятельности МНПО в условиях «информационной революции» в контексте принятия внешнеполитических решений, основной из которых, как показывается в работе, является распространение в деятельности МНПО сетевых принципов организации. Как показано в главе, эта тенденция имеет весьма важное значение с точки зрения участия негосударственных акторов в процессе выработки политики. Она существенным образом меняет характер взаимоотношений МНПО как друг с другом, так и с государственными органами, одновременно повышая эффективность деятельности неправительственных организаций в определенных аспектах и снижая ее в других. Данная тенденция требует от государственных органов, вовлеченных в процесс принятия решений, выработки нового подхода к взаимодействию с негосударственными акторами, в том числе, с МНПО. В первом параграфе рассматриваются основные теоретические положения, связанные с исследованием сетевых структур в обществе, дается определение и приводятся отличительные черты социальных сетей, изучаются их преимущества и недостатки по сравнению с другими формами общественной организации, анализируется связь распространения сетевой формы организации с прогрессом в области ИТ, а также исследуется место сетевых принципов в деятельности МНПО в «до-интернетовскую эпоху» и в условиях «информационной революции». Второй параграф посвящен роли ИТ в формировании сетевых структур среди МНПО. Распространение новых форм организации рассматривается в данном параграфе не только на межорганизационном (коалиции МНПО), но и на внутриорганизационном уровне, в том числе, с точки зрения привлечения неправительственными организациями новых сторонников и участия индивидов в кампаниях МНПО. При этом обращается внимание на эфемерный, изменчивый характер создаваемых структур и предлагается соответствующее объяснение данных статистики, приведенных в первой главе. Характеризуя потенциал Интернета как средства привлечения новых сторонников, автор выдвигает предположение о том, что все большую роль в кампаниях МНПО (в первую очередь, в Интернет-кампаниях) начинают играть индивиды, включающиеся в акцию на непродолжительное время, в том числе в виде участия только в Интернет-составляющей кампании. Последствия обнаруженных тенденций для процесса принятия внешнеполитических решений более подробно анализируются в заключительном параграфе работы. Особое внимание при этом уделяется ограничениям, которые сетевая форма организации накладывает на эффективность участия МНПО в процессе принятия внешнеполитических решений, и сложности, с которыми сталкиваются в новых условиях государственные органы. Как показывается в работе, определенные черты сетевых и «виртуальных» организаций могут затруднять эффективное взаимодействие между ними и органами, ответственными за принятие решений на национальном и международном уровне, а также способствуют в первую очередь проведению краткосрочных кампаний, преимущественно акций протеста. В последнем параграфе работы рассматривается также вопрос о том, какой должна быть стратегия государственных органов, отвечающих за принятие внешнеполитических решений, с учетом данных тенденций, каков оптимальный сценарий развития событий и каких усилий это может потребовать от внешнеполитических ведомств.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, делаются выводы по работе, а также выдвигается ряд практических рекомендаций.
Основные теоретические подходы к изучению процесса принятия внешнеполитических решений
Феномен принятия решений (ПР) является одним из центральных для политической деятельности любого уровня и масштаба. «Значение субпроцесса принятия государственных решений и для политической теории, и для практики столь велико, что саму власть и административное управление политологи часто сводят к реальному контролю над решениями».1 Не менее важным является изучение процесса ПР и для исследования международных отношений и мировой политики, представляя собой, по мнению Р. Арона, один из четырех основных подходов к исследованию международных отношений, наряду с теорией, социологией и историей.2 Однако несмотря на то, что (или поскольку) вопросы ПР интересовали мыслителей с глубокой древности3 и продолжают притягивать внимание исследователей сегодня, какого-либо единого, разделяемого всеми подхода к проблеме принятия внешнеполитических решений не было найдено. За последние полвека было предложено множество различных подходов к рассматриваемому явлению; так, австралийский автор Дж. Ричардсон в своей работе «Кризисная дипломатия: великие державы с середины 19 века» выделяет пять основных теоретических направлений, сложившихся в исследованиях процесса принятия внешнеполитических решений: теории рационального выбора, психологические теории, политические теории (включая организационные теории и теории «бюрократической политики»), теории взаимодействия (интеракционалистские), системные / детерминистские теории.4 Теории и концепции, относящиеся к каждой из этих групп, характеризуются своим пониманием природы явления, основных его субъектов, соотношения субъективных и объективных составляющих процесса ПР.
Так, в рамках теорий рационального выбора (преобладавших в исследованиях принятия внешнеполитических решений наряду с организационными теориями вплоть до конца 1960-х годов) решение рассматривается «как результат хорошо продуманного и аргументированного выбора, осуществляемого унитарным субъектом, преследующим стратегические цели, основанные на ясном понимании национальных интересов».5 При этом предполагается, что: а) принимающий решение действует с учетом целостности и иерархии ценностей, о которых он имеет достаточно устойчивое представление; б) он систематически отслеживает возможные последствия своего выбора; в) процесс ПР открыт для любой новой информации, способной повлиять на решение.6 Согласно этой модели, лица, принимающие решения, (ЛПР) действуют целенаправленно и разумно, исходя из доступной им информации. Неправильное восприятие или неправильная трактовка ситуации могут проистекать из неполноты и неясности информации, но не подразумевают какого-либо уменьшения рациональности. Отклонения от рациональности требуют специального объяснения.
Несмотря на видимую логичность и наглядность данной группы теорий, в них не находит отражения целый ряд важных факторов, влияющих на содержание принятого решения. Так, у психологов в первую очередь вызывает возражение то, что теории рационального выбора рассматривают ЛПР как субъекта, действия которого не зависят ни от эмоций, ни от его убеждений, склонностей, ременные, как ограниченные возможности человеческого познания, его способность к обучению и скорость переработки информации и т. п. По меткому выражению польского психолога Ю. Козелецкого, «в значительной степени это — теория принятия решений, в которой отсутствуют те, кто эти решения принимает»} Неудивительно поэтому, что такие математически-строгие теории «вызывают отчетливое ощущение неудовлетворенности при сопоставлении с психологической и поведенческой реальностью».9 Следствием такой ограниченности теорий рационального выбора стало появление альтернативных подходов к исследованию процесса ПР, среди которых одним из наиболее заметных является психологическое направление.
Представители психологического направления обращали внимание на целый ряд несоответствий между выводами теорий рационального выбора и реалиями процесса выработки внешней политики. Во-первых, писали они, концепция «максимизации полезности», на которую опираются теории этой группы, далеко не всегда применима в условиях кризиса и связанного с ним психологического стресса, нередких для ситуаций принятия внешнеполитических решений.10 Во-вторых, отмечали авторы, представляющие данное направление исследований, отклонения от рациональности при принятии решений отнюдь не являются исключениями, проявляющимися только в кризисных условиях, а во многом связаны с более фундаментальными особенностями процессов человеческого познания. Так, согласно Дж. Стейнбрунеру, принимающие решения не стремятся интегрировать свои противоречивые ценности в единую систему, то есть выстроить их по степени важности и найти определенный компромисс между ними. К тому же, вопреки постулатам теории рационального выбора, ЛПР проявляют внимание лишь к небольшому количеству информационных каналов и сопротивляются новой информации, за исключением тех случаев, когда она согласуется с их предвзятым мнением.11 Немалую роль играют и собственные взгляды, убеждения и представления ЛПР, сквозь призму которых рассматри-вается вся поступающая информация.
Еще одним важным направлением среди психологических теорий принятия решений является изучение особенностей ПР в группе, поскольку внешнеполитические решения часто разрабатываются и принимаются ограниченным числом лиц. Одним из первых исследований, где были выявлены и подробно описаны эти особенности, является книга американского исследователя И. Джениса «Жертвы группового мышления». Среди наиболее значимых из обнаруженных им феноменов — т. н. «сдвиг в выборе», т.е. склонность членов группы принимать более (значительно реже менее) рискованные коллективные решения по сравнению с теми, которые каждый из них принял бы в одиночку. Еще одна особенность, часто проявляющаяся при коллективном принятии решения — нечувствительность к информации, которая не укладывается в рамки разрабатываемой концепции. Как только группа приходит к какому-либо выводу относительно анализируемой ситуации или поведения в ней, информация, противоречащая представлениям участников группы, игнорируется.13 Среди других черт, присущих «групповому мышлению» - конформизм, неоправданный оптимизм, убежденность в том, что группа имеет инициативу в решении проблем, феномены «ложного согласия», «виртуального решателя» и «преднамеренной экспансии конфликта».14
Основные формы и методы деятельности МНПО
В предыдущей главе были выдвинуты две гипотезы, призванные объяснить, почему влияние международных НПО в мировой политике в 1990-е годы возрастает более стремительно, чем увеличивается количество таких организаций и их членов, фиксируемое статистикой. Мы предположили, что с распространением Интернета и других современных ИТ происходят определенные изменения в характере отношений между МНПО с одной стороны и государствами (и межгосударственными организациями) — с другой, благодаря которым эффективность влияния МНПО на процесс выработки политики возрастает. Было также выдвинуто предположение о том, что все большее распространение среди МНПО получают сетевые формы организации и разного рода временные, «нетрадиционные» образования, в том числе опирающиеся на некие новые формы политического участия, которые сложнее поддаются учету традиционными статистическими методами. Проверка этих гипотез потребует более подробного знакомства с основными направлениями и методами деятельности МНПО, чему и посвящен первый раздел данной главы.
Следует признать, что несмотря на достаточно долгую по меркам науки о международных отношениях историю исследования негосударственных акторов, единого теоретического подхода к их деятельности и роли на мировой арене не сложилось, что в немалой степени связано с «деликатным характером» проблемы,1 обусловленным огромным разнообразием этих участников мировой политики. Даже среди акторов, традиционно называемых «МНПО»,2 различие с точки зрения размеров, истории, сфер деятельности, идеологических и культурных установок, организационной структуры и статуса весьма велико. С этим во многом связано и отсутствие единого определения или признаваемого всеми исследователями термина в отношении таких акторов.3
Во-первых, сомнения некоторых исследователей вызывает сам термин «организация». С точки зрения одних авторов, в число МНПО могут включаться только «формальные организации, нацеленные на существование в течение длительного времени ("intended to continue in existence"); поэтому они не являются организациями ad hoc».4 Формальным признаком соответствия этому требованию может считаться наличие учредительных документов и руководящих органов. В то же время другие исследователи, на наш взгляд, совершенно справедливо, отмечают, что в мировой политике все большую роль начинают играть образования (к которым далеко не всегда можно применить термин «организации»), лишенные традиционной для МНПО структуры и органов управления, — примером могут служить террористические сети.5 Вторая точка зрения представляется более обоснованной в силу того, что, как будет показано ниже, роль ad hoc образований и структур, построенных по сетевому принципу, становится все более заметной, в том числе в процессе выработки международных норм и принятия внешнеполитических решений.
Во-вторых, по мнению ряда современных исследователей, обозначения через отрицание,6 такие как «неправительственные организации» и «негосудар ственные акторы» в сегодняшних условиях являются недостаточными, так как не отражают ни возросшей роли этих акторов на международной арене, ни их разнообразия. Сходной критике подвергается и традиционный подход к исследованию роли МНПО в мировой политике, в соответствии с которым они изучались исключительно в их отношениях с государствами и межгосударствен-ными организациями и преимущественно рассматривались как глобальные «группы интересов» или «группы давления»,7 которые «скорее добиваются результата путем изменения политики правительства, чем путем прямых действий».8 Так, с точки зрения сторонников этого подхода, важной причиной возрастания значения МНПО в мировой политике в последние десятилетия является не развитие коммуникационных технологий, а в первую очередь активизация деятельности государств и межгосударственных организаций на международной арене. В частности, именно с возрастанием интенсивности и важности государственных взаимодействий на высшем уровне, а не с распространением новых ИТ, якобы, впервые сделавших возможным координацию действий «глобального гражданского общества» связано, по мнению приверженцев этой точки зрения, колоссальное увеличение количества и размеров т. н. «параллельных саммитов» — масштабных мероприятий, собирающих порой десятки тысяч представителей НПО со всего мира.10
Этот подход, видящий в международных НПО исключительно «глобальные группы давления», подвергается в последние 10-15 лет достаточно активной и обоснованной критике со стороны исследователей, предлагающих рассматривать негосударственные образования в качестве самостоятельных акто ров, принимающих собственные решения и осуществляющих деятельность независимо от государств." Это касается, в первую очередь, организаций, предоставляющих разнообразные услуги, в особенности так называемых «транснациональных движений за социальные перемены», проводящих самостоятельную, независимую от органов власти (а часто и противодействующую им), образовательную, правозащитную и другую деятельность. Однако и организации, не вовлеченные напрямую в практическую деятельность по изменению ситуации, могут влиять на политические процессы в мире не только путем лоббирования государственных органов. Как отмечает П. Уопнер, МНПО могут также «оказывать влияние на ценности, поведение и коллективный выбор больших групп людей» (например, призывая не приобретать экологически вредные товары или продукцию определенной фирмы или страны) и, таким образом, опосредованно оказывать давление на властные структуры, поскольку значение принимаемых последними решений в такой ситуации уменьшается.12 Во многих случаях, как указывает, например, эксперт Фонда Карнеги П.Дж. Симмонс, негосударственные акторы способны де-факто устанавливать новые нормы и стандарты, которые впоследствии подвергаются кодификации в виде государственных законов или межгосударственных соглашений.13
Конкретные примеры: Международная кампания за запрет противопехотных мин и кампания против заключения Многостороннего соглашения по инвестициям
Для подтверждения сделанных в предыдущих разделах работы выводов относительно особенностей коммуникации МНПО как с представителями государственного аппарата, так и с широкой аудиторией в условиях развития информационных технологий было решено проанализировать некоторые конкретные эпизоды, связанные с известными кампаниями МНПО последнего де сятилетия. В качестве примеров (кейсов) были использованы две масштабные кампании МНПО конца 1990-х гг.: Международная кампания за запрет противопехотных мин (МКЗПМ; International Campaign to Ban Landmines, ICBL) и кампания против заключения Многостороннего соглашения по инвестициям (МСИ; Multilateral Agreement on Investment, MAI).
Выбор именно этих эпизодов мировой политики в качестве примеров обусловлен рядом факторов. Во-первых, они традиционно считаются одними из первых успешных примеров «Интернет-кампаний», то есть мероприятий, в организации и проведении которых использование новых ИТ сыграло ключевую роль. Эта точка зрения находит активную поддержку у самих участников переговоров (как представителей государств, так и МНПО), исследователей,80 весьма популярна она в СМИ. Во-вторых, обе кампании называются многими авторами, как в академических, так и в политических кругах примерами «расширенной многосторонности» — нового «паттерна» мировой политики, системы, в которой важные международные решения будут приниматься совместно государствами, межгосударственными организациями и «глобальным гражданским обществом». Как исследователи, так и политические деятели указывают, что такое взаимодействие становится неотъемлемой частью мировой политики. В обоих примерах, по словам одного из авторов, «НПО принимали на себя новые важные роли и использовали инновационные подходы к взаимодействию друг с другом, с государствами и с международными институтами». При этом, по мнению некоторых исследователей, МКЗПМ является примером «успешной многосторонности», поскольку, в отличие от многих других кампаний, в том числе кампании против МСИ, была не противостоянием политике правительств национальных государств, а в целом удачной попыткой конструктивно всту-пить с ними в диалог в процессе выработки политики. Наконец, несмотря на большой интерес к обеим рассматривающимся ниже кампаниям, им посвящено на удивление мало подробных исследований не только в нашей стране, но и за рубежом.84
Международная кампания за запрет противопехотных мин Международная кампания за запрет противопехотных мин (МКЗПМ) была основана в 1992 г. и к сегодняшнему дню выросла до более чем 1400 НПО из 90 стран — как развитых, так и развивающихся. Ставшая результатом ее деятельности Оттавская конвенция о запрещении противопехотных мин была подготовлена, подписана и ратифицирована быстрее, чем любое другое крупное международное соглашение в истории. Впервые был запрещен вид вооружений, активно использующийся на практике, несмотря на то, что против такого запрета выступали многие крупные государства (в т. ч., США).85
Среди исследователей и журналистов весьма распространено мнение о том, что кампания «началась по Интернету, который дает шанс маргинализиро-ванным группам обнародовать свое мнение». На деле же, как показывает более подробное изучение истории МКЗПМ, роль новых технологий в ее деятельности была не так велика, как принято считать. По словам американской исследовательницы К. Сиккинк, несмотря на то, что новые ИТ сыграли важную роль в деятельности кампании, общественное мнение чрезмерно преувеличивает их значение.87 Сама Дж. Вильяме в одной из статей отмечала: «Появилось что-то вроде мифа о том, что уникальной МКЗПМ сделала опора на электронную почту. Разумеется, простота и скорость коммуникации... повлияли на способность гражданского общества... к диалогу и формулированию глобальных политических стратегий, но сама по себе электронная почта "не двигала движение"... В своей повседневной коммуникации МКЗПМ в основном полагалась на факс и телефон».
В самом деле, на начальном этапе кампании основная деятельность осуществлялась в первую очередь с использованием телефона и факса. Использование Интернета и электронной почты началось лишь через 5 лет после начала кампании, на рубеже 1995-1996 гг. К тому времени уже около 600 НПО из более чем 40 стран включились в кампанию. Более широкое использование электронной почты было во многом связано с вовлечением в сферу деятельности МКЗПМ наряду со странами «Севера» — основными производителями мин — и стран «Юга», где большая часть мин используется. Как указывают активисты кампании, использование электронной почты способствовало более активному включению НПО из развивающихся стран в деятельность МКЗПМ.90
Во-вторых, вопреки распространенным представлениям, электронная почта использовалась активистами кампании преимущественно для обмена информацией друг с другом, а не для общения с представителями государственной власти. Как указывают исследователи, на то было несколько причин. Некоторые из них были чисто техническими: электронная почта еще не была широко распространена в правительственных органах, в особенности это касалось развивающихся стран. Там же, где электронная почта существовала, ее использование зачастую было ограничено внутренней перепиской и затруднено соображениями безопасности. Но были и другие не менее важные причины: так, многие дипломаты не хотели вступать в переписку с представителями МНПО, чтобы не оставлять письменных свидетельств своих переговоров, которые мог ли потом быть преданы широкой огласке.91 Не менее важно и то, что, как отмечают многие авторы, личный контакт эффективнее, чем переписка по электронной почте, «способствовал установлению прозрачности отношений и доверия» между представителями МНПО и правительств.92 Большинство важных вопросов поэтому решалось при личных встречах или разговорах по телефону.
Сетевые принципы организации: теоретические подходы и отражение в деятельности МНПО
Настоящая глава посвящена «организационному измерению» коммуникации МНПО, т. е. обмену информацией, связанному с установлением и поддержанием контактов между активистами и координацией действий одной или нескольких организаций. Предметом рассмотрения в ней являются изменения в структуре коммуникации и, как следствие, организационной структуре МНПО и их объединений в результате внедрения ИТ в деятельность этих акторов, а также последствия, которые данные перемены могут иметь с точки зрения процесса принятия внешнеполитических решений.
Как указывают многие исследователи, Интернет «ведет к трансформации моделей взаимоотношений на политическом поле», создает «предпосылки для зарождения нетрадиционных форм политической организации».1 Появление таких «нетрадиционных форм», как представляется, в первую очередь связано с распространением сетевых принципов организации в деятельности международных НПО. Распространение сетевых форм организации, альтернативных как иерархическим, так и «рыночным» структурам, является, по мнению многих социологов и политологов, одним из важнейших направлений перемен, происходящих в современном обществе.2 В деятельности МНПО этот процесс, как видится, происходит на различных уровнях: от взаимодействия индивидуальных участников и подразделений одной организации до коммуникации между различными НПО3 и создания глобальных коалиций.
Сетевые структуры можно определить как «объединение] независимых индивидов, социальных групп и/или организаций, действующих скоординиро вано и продолжительно для достижения согласованных целей и имеющих общие корпоративный имидж и корпоративную инфраструктуру».4 Сети, как отмечают М. Кекк и К. Сиккинк, представляют собой «форму коммуникации, характеризующуюся добровольным, взаимным и горизонтальным характером коммуникации и обменов», и образуются «вокруг проблем, для решения которых информация играет ключевую роль».5 При этом от социальных организаций других типов, в первую очередь иерархических и основанных на принципах рынка, сетевые организации, по мнению Дж. Липнэк и Дж. Стэмпса, отличают следующие основные признаки:6
1. Объединяющая цель. Участников сети объединяют в единое целое общие взгляды, ценности и цели. В сетевых организациях объединяющая цель строится на индивидуальном интересе каждого члена сети, недостижимом вне сети. Как правило, объединяющая цель основана на заинтересованности членов сети в использовании совместных статусных, маркетинговых и информационных ресурсов.
2. Независимость членов сети. По выражению Дж. Липнэк и Дж. Стэмпса, «независимость — условие взаимозависимости». Сети состоят из независимых, организационно самодостаточных «сегментов» (индивидов или групп), исчезновение каждого из которых не является критичным для всей сети и любого другого сегмента. Члены сетевой организации имеют достаточную степень свободы, чтобы определить приоритеты собственной деятельности и нести ответственность за конечный результат. «В отличие от членов организации, действующих в рамках иерархии и несущих ответственность перед вышестоящей инстанцией за достижение результата, заданного целью, поставленной извне, в организациях сетевого типа характерен преимущественно тип ответственности "перед самим собой" за собственный успех и результат достижения самостоятельно поставленной цели» — отмечает М. Чучкевич.7
3. Добровольность связей. Принцип добровольности связей логически вытекает из принципа независимости членов сети и делает возможным гибкое изменение структуры и состава сети, быстрое изменение объема ресурсов в сети. Количество связей между участниками в сетевой структуре и их роль в ее деятельности гораздо больше, чем в организациях других типов.
4. Множественность лидеров. Понятие лидерства в сети не совпадает с лидерством в организациях иерархического типа. Лидер в сетевой организации — любой человек или группа, являющаяся носителем финансового, производственного, коммуникативного, экспертного или иного ресурса, актуального и важного для работы сети в данное конкретное время. Вторым необходимым условием лидерства является готовность члена сети к использованию своего ресурса для достижения общих целей сети (параллельно с реализацией собственных целей). В организациях сетевого типа система лидерства носит изменяющийся характер, что определяется изменяющимся сочетанием ресурсов, используемых сетевой организацией. Таким образом, хотя в разные моменты времени определенные элементы сети могут оказываться более влиятельными, чем другие, ни один из них не может установить полный контроль над другим или другими.8 Это определяет такую черту сетей, как их децентрализован-ность. Процесс принятия решений в сетях является распределенным — сети координируются, а не контролируются. При этом, как отмечает Э. Соловьев, «отсутствие иерархической соподчиненности — не дефект, а неотъемлемое свойство сети, придающее ей дополнительную гибкость и устойчивость».9
5. Интеграция различных уровней взаимодействия. Сети, отмечают Дж. Липнэк и Дж. Стэмпс, являются многоуровневыми, а не «плоскими» структу рами. Они могут включать в себя самые разные подструктуры: малые группы, коалиции, вертикально организованные структуры и т. д.10
Вышеперечисленные особенности сетевых структур, как указывают исследователи, дают им определенные преимущества перед другими формами организации. Так, согласно М. Кастельсу, сила сетей заключается в их гибкости, их способности к децентрализации, их «переменной геометрии», способности адаптироваться к новым задачам и требованиям без разрушения основополагающих организационных принципов и изменения основных це-лей.«Процессы не только обратимы, — пишет он, — организации и институты можно модифицировать и даже фундаментально изменять путем перегруппировки их компонентов. Конфигурацию новой технологической парадигмы отличает ее способность к реконфигурации — решающая черта в обществе, для которого характерны постоянные изменения и организационная текучесть. Поставить правила с ног на голову, не разрушая организацию, стало возможным, так как материальную базу организации теперь можно перепрограммировать и перевооружить».11 Дж. Липнэк и Дж. Стэмпс добавляют, что сетевые структуры более успешно осуществляют инновации, легче переносят неудачи, способствуют обмену информацией между участниками и способствуют распространению эгалитар-ных, а не авторитарных принципов. Особенности сетевых организаций позволяют им более эффективно обрабатывать имеющуюся у них информацию, лучше справляться с задачами по «управлению знаниями», с большим успехом осуществлять сложную координацию между участниками.13
