Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Глобализация и трансформация социального порядка 14
1 Изменения социального капитала в условиях глобализации 14
2 Политическая и организационная эволюция социального протеста 44
Глава II. Новые формы общественного протеста в условиях глобализации 70
1 Антиамериканизм как мировая общественная реакция на Pax Americana 70
2 Антиглобализм: причины зарождения и претензии на политическую роль 101
Заключение 137
Список использованных источников и литературы 146
- Изменения социального капитала в условиях глобализации
- Политическая и организационная эволюция социального протеста
- Антиамериканизм как мировая общественная реакция на Pax Americana
- Антиглобализм: причины зарождения и претензии на политическую роль
Введение к работе
Актуальность темы исследования. События нескольких последних лет заставили не только политиков и исследователей, но широкие слои международной общественности по-иному подойти к таким понятиям, как «национальный интерес», «вооруженный конфликт», «гуманитарное вмешательство», «терроризм», «национальный суверенитет», транснациональные структуры», «социальный протест» и другие. Реалии международной жизни наполнили их новым содержанием и почти каждый день дополняют их новыми интерпретациями.
Этот факт можно объяснить тем, что человечество чаще всего измеряет свою историю датами важнейших событий. То могут быть войны, революции, географические открытия или изобретения. И ни одно из событий не может притом, что оно прочно вошло в шкалу исторических измерений, быть оценено однозначно. Если с войнами и революциями все ясно, то неоднозначность географических или научно-технических открытий вызывает недоумение. И это недоумение сформировалось не у нас, весьма далеких потомков, а у современников, которые ни от открытий, ни от изобретений не ждали никаких изменений к лучшему.
Антипрогрессизм всегда был самым верным спутником прогресса. Хотя надо признать, что и сам прогресс, а вернее его идея, также встретила сопротивление тех, кто не видел никаких преимуществ в поступательном движении общества в отличие от свойственных аграрным цивилизациям циклических представлений, которые давали возможность на новом цикле учесть ошибки прежнего и попытаться их исправить.
Вместе с тем именно законы прогресса привели мир к такому состоянию, который мы стали называть глобализацией. Это состояние глубочайшей взаимозависимости экономических, политических, социальных, духовных явлений, наблюдаемых на всем пространстве Земли. Оно может быть осмыслено и географически, так как охватывает все регионы мира, и проблемно, в силу того, что мы можем говорить о глобализации экономики, культуры, права и т.д. Естественно, и в различных регионах, и в отдельных сферах человеческой деятельности процессы глобализации протекают по-разному, с разной степенью глубины преобразований и разной вероятностью пробуждения угроз и рисков.
Таких рисков и угроз глобализация создает немало. Пожалуй, не меньше, чем реально ощутимых преимуществ. И это вызывает настоятельную необходимость поиска ответов на вызовы глобализации. Эти ответы могут исходить от политиков, участников мирового рынка, а могут быть найдены в рядах общественных движений, как правило, быстро реагирующих на все изменения миропорядка. Одновременно эти ответы могут вызревать внутри самой социальной структуры общества, становясь реакцией на ее изменения, рождение новых социальных сетей, преобразование социального капитала и т. д. Глобализация становится фактором, влияющим как на противостояние различных интересов, приобретающее форму движений, так и на уже сложившиеся движения протеста.
Протестные движения существовали всегда. Но сейчас они все чаще объединяются на платформе, отрицающей глобализацию, поэтому их наиболее общим названием движений становится название -антиглобализм.
Анализ этой формы социальной активности показывает, что в очередной раз на арену истории вышло мощное движение протеста. В
его оценке следует исходить из того, что протестное движение выполняет не только разрушительные функции, но и созидательные, являясь неразлучным спутником прогресса. Так было в отдаленном и совсем в недавнем прошлом. «Новое левое» движение и контркультура, наследовавшая ему, обусловили течение научно-технической революции, во многом определив ее персонифицирующую составляющую.
В этом плане антиглобалисты не представляют собой принципиально нового протестного движения, а знаменуют его новую качественную ступень развития. И это касается, как конструктивного антиглобализма, выразители которого традиционно собираются на Всемирные социальные форумы в Порту-Алегри в Бразилии, а теперь еще и Европейские социальные форумы, так и антиглобализма деструктивного, связанного с уличными манифестациями во время крупных мероприятий своих оппонентов - «большой восьмерки», Всемирного экономического форума, Всемирной торговой организации, Международного валютного фонда и т. д.
Данный этап развития протестного потенциала характеризуется эклектичностью состава участников акций и движений протеста, отсутствием доктринальных установок и харизматических лидеров. Но этим же отличаются и многие другие движения: молодежные, женские, экологические, пацифистские, правозащитные и др. Антиглобалистов выделяет из их рядов глобальность претензий к ожидаемому и уже формируемому глобальному мироустройству, выстраиваемому на основе неолиберальной экономической модели развития при единственном мировом лидерстве Соединенных Штатов Америки.
Все это позволяет определить антиглобализм как феномен современного мирового общественного развития, оказывающий влияние на все процессы в экономической, политической, социальной, правовой,
духовной сферах, протекающие как на глобальном, так и на региональных и национальных уровнях. А, следовательно, нуждающимся во всестороннем изучении. Естественно оно может и должно быть многоплановым, чтобы осветить все основные аспекты зарождения и реализации протестного потенциала глобального развития. Однако с учетом того, что сейчас резко возрастает внимание к проблемам социального капитала как фактора становления общего социального пространства, в данной работе предпринята попытка сосредоточиться на тех моментах трансформации протестных движений, которые демонстрируют новые тенденции в развитии социальных сетей и социального капитала.
Степень научной разработанности проблемы. Поскольку современные движения социального протеста неразрывно связаны с глобализацией, то они не могут быть изучены без всестороннего внимания к социальным аспектам глобализации. В большинстве работ по проблемам глобализации авторами высказываются те же аргументы, которые часто можно услышать из уст конструктивных ее противников, но не анализируется ни социальный состав, ни новые формы выражения протеста, ни подходы к координации действий противников глобализации1. Вместе с тем в научной литературе имеются серьезные разработки по проблемам происхождения, развития, идеологии протестных движений, которые можно считать предшественниками антиглобалистов.2
См.: Глобальный эволюционизм. М., 1994; Шахназаров Г.Х. Грядущий миропорядок. М., 1991; Панарии А.С. Искушение глобализмом. М., 2000; Мартин Г. -П., Шуман X. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. М,, 2001; Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма - ответы на глобализацию. М., 2001 и др.
2 См.: Теории международных отношений на рубеже столетий. М.,2002; Терновая Л.О. Международная культурология: Политические реалии XX века и проблемы их духовного отражения. М., 1999; Холландер П. Антиамериканизм рациональный и иррациональный. СПб,, 2000 и др.
Пониманию специфики современного протестного движения способствует анализ тех изменений, которые вызваны образованием постиндустриального общества, в частности в создании новых условий труда и новых социальных сетей1.
Современное протестное движение невозможно понять без изучения особенностей политической структуры мира, разнообразных вопросов мировой политики и подходов к их решению, которые раскрываются в исследованиях по проблемам теории международных отношений и мировой политики.2 Необходимость понять причины перемен в современных международных отношениях потребовала внимания к механизму формирования глобального гражданского общества. Эти вопросы получили подробное освещение в работах ряда российских и зарубежных авторов.3
Внимание исследователей к новым протестным движениям, в частности движению антиглобалистов определяется одним из наиболее ярких и вместе с тем наиболее быстрых проявлений критики на социальные издержки, угрозы и риски глобализации. Требуется учитывать, что научная дискуссия по проблемам специфики социального протеста в условиях глобализации находится пока в начальной стадии, характеризуется диаметральностью подходов к роли противников глобализации в мировом цивилизационном развитии. Отсюда и диаметральность оценок различных отрядов протестного движения, разделение альтерглобалистов и
1 См.: Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999; Уткин А.И. Мировой порядок XXI
века. М., 2001; Геополитические вызовы и внешнеполитическая деятельность России. М., 2002 и др.
2 См.: Богатуров А., Косолапое Н., Хрусталев М. Очерки теории методологии политического анализа
международных отношений. М., 2001; Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2003; Мировая
политика и международные отношения на пороге третьего тысячелетия /Под ред. М.М.Лебедевой. М.,
2000; Современные международные отношения /Под ред. А.В.Торкунова. М., 2000; Теория
международных отношений на рубеже столетий /Под ред. К. Буса и С.Смита. М., 2002 и др.
3 См.: Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. М., 1998; Кии Д. Демократия и
гражданское общество. М., 2001; Seligman A. The Idea of Civil Society. N.Y., 1992 и др.
антиглобалистов и т. д. Вероятно, по мере дальнейшего развертывания социального протеста в условиях глобализации данная научная дискуссия будет способствовать появлению, как монографических исследований, так и прогностических оценок этого сегмента международной жизни.
Все это определяет необходимость изучения протестного потенциала современного глобального развития в историко-политическом контексте, а также выявления возможностей и перспектив появления взлета антиглобализма в России.
Объект исследования - глобализируемый мир, претерпевающий кардинальные экономические, политические и социальные изменения.
Предмет исследования - процесс становления и развития антиглобализма как идейного течения и организационной основы нового широкого протестного движения.
Рабочая гипотеза выстроена на основе анализа политической и организационной эволюции социального протеста, которая свидетельствует о способности большинства протестных движений переходить от продуцирования деструктивных положений к конструктивным, и к последующей институционализации этих движений. Это позволяет заключить, что перед антиглобализмом стоит дилемма, отвечающая его конструктивным и деструктивным отрядам и связанная с необходимостью для сохранения движения формулирования его доктринальных установок.
Цель исследования - изучить социальные и политические особенности современного протестного движения, которые определяют
См.: Богатуров А. Самооборона транснациональных сетей //Независимая газета. 2003. 2 июля; Букалов А. Флоренция - открытый город //Новое время. 2002. №46; Романенко Л.М. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социс. 1995. № 6; Сентябрей А. Антиглобализм - настоящее и будущее //Обозреватель - Observer. 2002. № 5-6 и др.
его связь с другими массовыми движениями и перспективы развития протестного потенциала в глобализируемом мире.
Эта цель требует решения ряда конкретных задач:
- изучения широкого круга научной литературы и источников,
раскрывающих природу социального протеста;
- оценки причин и политических последствий изменений
социального капитала в условиях глобализации;
- анализа специфики социальных сетей, а также политической и
организационной эволюции социального протеста в конце XX - начале
XXI веков;
исследования развития внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов Америки в борьбе с изоляционистскими тенденциями и формирования концепции мирового лидерства;
классификации антиамериканизма в зависимости от геополитических и социопсихологических характеристик международного развития;
- анализа состава участников, причин подъема и форм проявления
социального протеста на рубеже веков;
- выявления особенностей мифологизации антиглобализма и
влияние антиглобалистской мифологии на массовое сознание.
Методологическая база исследования построена на основе цивилизационного подхода к общественным явлениям, который позволяет вписать протестные движения в цивилизационную схему и обосновать развитие активности антиглобалистов кардинальными цивилизационными изменениями, происходящими под влиянием глобальной трансформации социального и политического пространства.
В работе также использовались такие методы политических исследований, как сравнительный и статистический анализ, контент - и ивент - анализ, метод построения сценариев.
Источниковая база работы определялась объектом и предметом исследования. Автор исходит из необходимости изучения документов Организации Объединенных Наций, Всемирного Банка, Совета Европы и других организаций, а также внешнеполитических стратегий ведущих стран мира, концептуальных основ внешней политики России, в которых раскрываются особенности современной системы международных отношений. Были исследованы документы различных социальных движений, определяющих специфику социального протеста в конце XX - начале XXI века. Значительная часть материалов была получена из периодической печати и Интернет - ресурсов.
Хронологические рамки работы не ограничены периодом непосредственного зарождения подъема движения антигобалистов, притом, что основной акцент сделан на анализе их выступлений уже в начале XXI века. Выход за рамки этого периода объясним тем, что антиглобалисты использовали накопленный опыт социального протеста и антивоенных движений, особенно при организации массовых манифестаций. Антиглобалисты опираются также на сформированную международным сообществом нормативную базу по социальным правам человека, что потребовало выявить те этапы ее развития, которые свидетельствовали о постоянном расширении социальных прав трудящихся. А антиамериканские компоненты антиглобализма обусловили необходимость более подробного выделения тех внешнеполитических доктрин США, которые не только разрушили изоляционистские установки, но и приближали создание Рас Americana.
Результаты исследования, полученные лично автором, и их научная новизна состоят в:
комплексном анализе истоков и политических установок современного протестного движения, позволившем выявить связи антиамериканизма с другими движениями протеста;
оценке особенностей трансформации социального порядка в условиях глобализации;
раскрытии амбивалентности влияния основных тенденций мирового развития - глобализации, фрагментации, утверждения культурно-цивилизационной идентичности - на состояние гражданского общества в развитых странах;
выявлении причин устойчивости антиамериканизма как внутри самого американского общества, так и во внешнем мире;
-определении связей движения антиглобалистов с кардинальными переменами в международном сообществе и мировой политике. В диссертации выносятся на зашиту следующие положения:
1. В условиях глобализации изменение социального капитала идет
ускоренными темпами. К имеющимся традиционным социальным сетям
добавляется виртуальная социальная сеть. Однако к этим сетям
подключаются новые транснациональные сети, связанные с
международной организованной преступностью: наркопроизводящая,
банковская и террористическая, которые повышают риски и угрозы
глобализации и тем самым усугубляют социальное напряжение
независимо от стран действия этих сетей.
2. Степень этого напряжения и соответственно степень
активизации протестных движений зависит от тех изменений, которые
происходят на рынке труда; новых характеристик экономического и
политического сознания; перемен в социальной политике,
затрагивающих основы социальной рыночной экономики, свойственной
многим странам; тенденциям денационализации, связанным с
преобразованием национальных структур в транснациональные.
3. Протестный потенциал глобального развития обусловливается
как состоянием социального капитала, так и уровнем организованности
институтов гражданского общества, которые, в свою очередь, вписаны в
более широкую систему институтов, связанных с координацией
социального поведения индивида.
4. Современные проявления социального протеста
свидетельствуют о приобретении устойчивости тенденций изменения
баланса между переговорным процессом и прямыми действиями в
пользу последних.
5. Антиамериканизм, выступая, как современная международная
реакция на Pax Americana, вписывается в общий поток протестных
акций, но в то же время носит амбивалентный характер, будучи
направленным на критику в том числе действий по созданию евро-
атлантической зоны стабильности и безопасности. Более того,
антиамериканизм является отражением двойственности американской
внешней политики.
6. В антиглобализме соединяются противоположные
характеристики протестного движения: приверженность
традиционализму и стремление к переменам, национально-
ориентированные лозунги и транснациональные контакты участников
протеста; карнавальность форм выражения протеста и готовность
пренебречь тактикой ненасильственных действий; резкая критика
социальных последствий глобализации и конкретные предложения по их
смягчению. Все это обуславливает исключительную пестроту отряда
критиков глобализации и одновременно создает условия и возможности
для воздействия протестного сегмента международных отношений с
другими их субъектами, в первую очередь, национальными
государствами и международными организациями.
Практическая значимость исследования заключается в актуальности изучения новых форм социального протеста, определяющих несистемные связи в рамках современной системы международных отношений и предлагающих альтернативные модели нового цивилизационного сценария.
Материалы исследования могут быть использованы как в практике работы внешнеполитических ведомств Российской Федерации, так и в учебном процессе, в курсах геополитики, социологии международных отношений, истории международных отношений, глобалистики и др.
Апробация исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры внешнеполитической деятельности России Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Основные результаты работы получили отражение в публикациях автора, а также в его выступлениях на научных семинарах по проблемам мира и международной безопасности в РАГС (2002 год, март), и вопросам формирования глобального гражданского общества в Воронежском филиале РАГС (2002 год, май).
Структура диссертации отвечает цели и задачам исследования, направлена на раскрытие его предмета и доказательство выдвинутой гипотезы. Работа состоит из введения, двух глав (четырех параграфов), заключения и списка использованных источников и литературы.
Изменения социального капитала в условиях глобализации
Волна дискуссий о глобализации с разной скоростью и разной высоты к настоящему времени прокатилась по всему миру. И хотя рождение этого термина приходится на 1983 год, а его концептуальное обоснование на 1992 - й1, можно сказать, что только в начале третьего тысячелетия политический дискурс по поводу глобализации получил более или менее упорядоченный характер. Четко выявились позиции и тех исследователей, которые не считают глобализацию чем-то новым в международной жизни, и тех, кто подчеркивает уникальность этого этапа мирового развития. Не менее четко очерченной стала также 9 позиция сторонников и противников глобализации. Но обозначение углов ринга не делает позицию находящихся на нем боксеров более выигрышной. Она лишь помогает им определять правила игры и придерживаться их. Это же можно сказать и о дискуссии по проблемам глобализации, помогающей сформулировать стратегию политических и экономических действий субъектов мировой политики.
Такая стратегия важна для всех участников международных отношений независимо от их места в международной системе. Глобализация стала важнейшим фактором, повлиявшим на коренную трансформацию внешнеполитической стратегии государств, международных программ негосударственных акторов. Все они в различной степени пережили или переживают шок глобализации.
Этот шок наиболее серьезно потряс социальные основы общества. Во-первых, принципиально изменилось положение на рынках труда. Во-вторых, были поколеблены основы того, что можно назвать первичным экономическим самосознанием, присущим отдельным национальным традициям. В-третьих, политика социального государства вступила в противоречие с политикой экономического глобализма. В-четвертых, проявились тенденции денационализации, связанные с преобразованием национальных структур в транснациональные.
С наступлением глобализации изменилась не только пространственная матрица мира, но и матрица социальная. Радикальные перемены здесь оказались заметными на всех уровнях: от индивидуального до общественного, от локального до планетарного. Эта матрица никогда не была окрашена только в белый, или только в черный цвета. Но с наступлением глобализации ее апологетам стало казаться, что будет преобладать белый, а ее противникам, наоборот, - черный цвет. Не произошло ни того, ни другого. Социальная матрица так и осталась черно-белой. Только окраска отдельных ее частей поменялась на противоположную. Глобализация изменила скорость операций, происходящих внутри этой социальной матрицы.
«Обмен материальными товарами предполагает изменение местоположения и перемещение в пространстве. Любая сложная система производства предполагает пространственную организацию (хотя бы только торговых и офисных помещений). Для преодоления этих пространственных барьеров нужны время и деньги. Эффективность пространственной организации является, таким образом, важным вопросом для капиталистов»1. Мнение Д. Харви необходимо расширить, ибо при наступлении глобализации эффективность пространственной организации становится важной абсолютно для всех, вовлеченных в социальную жизнь. Жизненные траектории людей отньше пересекаются не только в привычных, по сути, локальных пространствах, а теперь уже в глобальном масштабе.
Места пересечений жизненных траекторий людей сейчас уже становится очень сложно локализовать в пространстве. Но отсутствие этой легкости имеет как позитивные, так и негативные аспекты. Последние, например, связаны с тем, что А. Лефевр назвал «молчанием пользователей пространства».1 Это «молчание» вызвано внешним принятием людьми того характера, который приобретают места пересечения их жизненных траекторий. Вместе с тем сконструированный характер этих мест может влиять на их дальнейший жизненный выбор.
Так, в социальной матрице индивидуальный выбор начинает все более попадать под влияние глобальных процессов не только реальных, но и виртуальных. Например, став гражданином одного из кибер-пространств, локализованных часто не только в кибер-пространстве, человек может начать новую жизнь. Самое старое из новых микрогосударств - княжество Силенд, было основано в 1966 году в заброшенном морском форте, омываемом водами Северного моря.2 Граждане Силенда и других подобных квази-государств обладают виртуальными возможностями делать карьеру, играть на бирже, заниматься политической деятельностью. Но такая локализация их активности не может заменить традиционную трудовую деятельность.
Политическая и организационная эволюция социального протеста
Искать истоки социального протеста в истории человечества -неблагодарная и невыполнимая задача. Дело в том, что социальный протест - явление столь же древнее, сколь и сама социальная стратификация. История изобилует примерами народных восстаний, когда в ряды протестующих стекались широкие массы недовольных и пострадавших от различных форм угнетения. Столько же примеров репрессивной политики властей по отношению к этим недовольным. От римских сенаторов до современных правительств набор этих мер не отличался разнообразием. Но чем ближе к современности, тем не только организованнее становились ряды протестующих, четче оформлялись их требования, но и больше появлялось шансов на достижение социального компромисса.
Его возможность сама по себе стала результатом промышленной революции и, безусловно, развития рабочего и социалистического движения. Требуется учитывать, во-первых, что социал-демократия являлась превалирующим способом организации рабочих при капитализме; во-вторых, что реформистские партии пользовались большей поддержкой рабочих, чем революционные; в-третьих, что из всех традиционно левых политических сил лишь социал-демократия могла предъявить реальный перечень социальных реформ.
Вместе с тем все перечисленное никак не снимало в прошлом, да и не снимает в настоящем, многочисленные вопросы о способах и средствах социальной борьбы, о союзниках социал-демократии, о географических пределах постановки и отстаивания требований о том, кто будет следить за процессом их удовлетворения.
Свою шутку с социал-демократами сыграло их убеждение в возможности решения большинства социальных проблем с достижением всеобщего избирательного права. Это положение постулировалось в ранней марксистской литературе. Так, согласно «Коммунистическому манифесту», в результате ускоренной пролетаризации в пролетариев превращались врачи, юристы, священники, люди науки и искусства. А выражение воли всех пролетариев при всеобщем избирательном праве равно их социалистическому выбору. Эту идею Карл Маркс подробно изложил в 1850 году в работе «Классическая борьба во Франции»1. В ней он выражал уверенность, что всеобщее избирательное право приведет к «социальной эмансипации».
Социалисты, развивая эти положения, пришли к выводу, что для достижения всеобщего избирательного права необходима более широкая социальная платформа. И не смотря на то, что социал-демократам не удалось, не только заручиться поддержкой на выборах большинства рабочих, но и получить голоса четырех пятых избирателей, они не смогли полностью выполнить свои предвыборные обещания. Всеобщее избирательное право стало реалией индустриального мира. Однако даже приход социал-демократов к власти в индустриально развитых странах не привел к «социальной экспроприации», ни в национальном, ни, тем более, в международном масштабе.
Постепенно от политики критики экономической программы правительств социал-демократы перешли к разработке собственной экономической программы обратившись к идеям Дж. М. Кейнса. В его работах они обнаружили недостающее звено своей экономической теории - политику управления экономикой. При ней государство уже не было жертвой циклического развития экономики, а превращалось в институт, с помощью которого общество могло регулировать течение кризиса, сохраняя некоторые социальные гарантии населению.
Естественно, для такой политики необходимы были не только наличие партии, обладающей соответствующей экономической теорией, но и гражданское общество. Но нельзя игнорировать точку зрения, что классическое гражданское общество существовало на Западе лишь на раннем индустриальном этапе. По мере индустриализации личностные интересы все более и более замещали общественные, а вместо гражданского общества в развитых странах формировалось общество «массовидное». Наиболее убедительно этот подход представлен в работах венгерского социолога Адама Селигмена1. Вместе с тем, разделяя озабоченность судьбами гражданского общества, особенно учитывая актуальность его построения в России, следует учитывать, что, как и любое состояние социума, гражданское общество находится в развитии.
Во-первых, оно, действительно, глубоко стратифицировано, отражает многообразие профессиональных, территориальных, этнолингвистических и прочих интересов своих членов. Это определяет массовизацию связей между группами и индивидами.
Во-вторых, многолетняя привычка к общению в рамках институтов гражданского общества может вести к формализации этого общения, а, следовательно, и к падению авторитета институтов [ гражданского общества.
Антиамериканизм как мировая общественная реакция на Pax Americana
«В результате краха противника Соединенные Штаты оказались в уникальном положении, - пишет Збигнев Бжезинский. - Они стали первой и единственной действительно мировой державой. И все же глобальное господство Америки в некотором отношении напоминает прежние империи, несмотря на их более ограниченный, региональный масштаб. Эти империи опирались в своем могуществе на иерархию вассальных, зависимых государств, протекторатов и колоний, и всех тех, кто не входил в империю, обычно рассматривали как варваров. В какой-то степени эта анахроничная терминология не является такой уж щ неподходящей для ряда государств, в настоящее время находящихся под влиянием Америки. Как и в прошлом, применение Америкой «имперской» власти в значительной мере является результатом превосходящей организации, способности быстро мобилизовать огромные экономические и технологические ресурсы в военных целях, неявной, но значительной культурной притягательности американского образа жизни, динамизма и прирожденного духа соперничества американской социальной и политической элиты»
Слова о единственной мировой державе или сверхдержаве стали настолько яркими, что очень немногие политики и исследователи, даже из числа тех, кто разделял это представление, высказывали мнение, что в силу своей лидирующей позиции на США одновременно ложилась ответственность за происходящее в мире. Это чувство ответственности стало остро ощущаться после 11 сентября 2001 года. Хотя эти же трагические события показали, что значительная часть мира не разделяет ни представлений о лидирующей роли США, ни мнений об их ответственности за судьбы миропорядка, ни представлений о культурной притягательности американского образа жизни и т. д.
После первого издания в 1963 году еще правительством шаха Ирана была запрещена книга иранского марксиста Джалаль Аль Ахмада «Оксидентоз: Чума с Запада». Гнев цензоров вызвали, в частности, следующие пассажи: «Больной оксидентозом живет за счет слов и подачек с Запада. Он не имеет никакого отношения к тому, что творится в нашем маленьком мире, в нашем уголке Востока... Если он интересуется литературой, то все, что его заботит, так это кто получил в этом году Нобелевскую, Гонкуровскую или Пулитцеровскую премию... Он стремится узнать лишь то, что некий востоковед сказал или написал по вопросам, относящимся к его областям специализации... Это самый ф отталкивающий симптом оксидентоза: не думать вообще, передавать всю власть над своими чувствами первой попавшейся авторучке, лишь бы ее держал доходяга, сказавший или написавший хотя бы слово в качестве ориенталиста».1
Известно, к чему привела в Иране борьба с «оксидентозом». Однако оказалось, что «прививка» исламской революции способствовала распространению другой болезни - «антиоксидентоза» I или в наиболее четком ее варианте «антиамериканизма». Вспышка его і ! совпала с событиями, последовавшими за терактами в Нью-Йорке и Вашингтоне. Но симптомы были и раньше, как были и причины, провоцирующие антиамериканизм.
В любую эпоху имперская модель управления была немыслима без особых отношений центра и периферии. Благополучие центра, даже его расцвет, часто не только определялось упадком периферии, ее бедностью, но и формировало основу будущего конфликта, ведущего к распаду той или иной имперской модели. И ни одной империи не удавалось избежать такой печальной судьбы. Протест периферии приобретал различные формы, выражался в сочетании идеологических и экономических методов борьбы, порой переходя в открытое восстание или национально-освободительное движение. Поэтому в истории человечества вряд ли найдется хотя бы одна держава, когда-то поднимавшаяся до международного лидерства, которую бы миновала доля критики, перерастающая в открыто оппозиционные настроения, выражаемые в том числе в собственной стране.
В конце XX века, после окончания холодной войны, с крушением биполярной системы международных отношений и установлением лидерства США усиливаются антиамериканские настроения в мире, а антиамериканизм превращается не просто в политический феномен, но и в одно из преобладающих в современном мире идейно-политических течений. В этих условиях антиамериканизм начинает подпитывать другие протестные течения и, одновременно, опираться на них же, находя в их аргументации и собственную доказательную базу.
Антиглобализм: причины зарождения и претензии на политическую роль
30 октября 2001 года в бельгийском городе Генте Европейским Союзом совместно с фондом короля Бодуэна была проведена международная конференция по проблемам сопротивления мировой интеграции. Лейтмотив дискуссий был задан открытым письмом исполняющего в то время обязанности председателя Евросоюза премьер-министра Бельгии Ги Верховстадта, получившего название «Парадоксы антиглобализма».1 На основных позициях этого документа необходимо остановиться подробнее.
Во-первых, бельгийский премьер увидел в антиглобализме противодействие тому типу развития глобализации, который ведет к формированию «эгоизма без границ». Лучше всего это проявляется в сфере свободной торговли, свобода которой часто заключается только в том, что она ведется в одном направлении, с богатого Севера на бедный Юг, а не наоборот. Но возвращение к местному рынку и местным сообществам способно только закрепить имеющееся неравенство. Более того, следует признать, что именно недостаток свободной торговли и инвестирования выбросил массы беженцев на улицу, ведущую их на Запад. Все это создало еще одну проблему совместного сосуществования представителей различных культур и традиций.
Толерантный мир во многом является заслугой глобализации, а заигрывание антиглобалистов с правыми экстремистами или правыми популистами опасно не только в национальном, но и глобальном масштабах. Во-вторых, выход из создавшегося положения Ги Верховстадт видит в углублении этики сотрудничества. «Мораль в мировой политике подразумевает оценку тех или иных действий на мировой арене с точки зрения того, насколько это хорошо или плохо, правильно или неправильно, нравственно или безнравственно».1 Однако, начиная с древнейших времен, до настоящего времени ведутся споры о том, являются ли моральные нормы универсальными или обусловлены культурными и историческими особенностями развития каждой страны.
При понимании позиций сторонников, как универсальности моральных норм, так и их культурно-исторической обусловленности необходимо учитывать, что в мировой политике существуют ситуации, обостряющие проблему морали. В первую очередь, это - ситуации вооруженного конфликта. Но в условиях глобализации проблема морального выбора становится важнейшей и в разработке стратегии развития. Здесь можно вспомнить, что, например, предлагаемый в первых докладах Римского клуба нулевой рост требовал серьезных ограничений в производстве и потреблении от населения развитых стран, а, следовательно, и их моральной готовности к этому.
Глобализация резко расширяет границы распространения моральных норм, делая их глобальными, когда речь идет об изменении климата, свободной торговле или валютных спекуляциях. Последние можно искоренить лишь благодаря расширению валютных зон, то есть той же глобализацией. Снять противоречие глобализации может совмещение глобального и этического подходов к окружающей среде, профессиональным отношениям и валютной политике.
Ги Верховстадт видит «этическую глобализацию» в форме треугольника, состоящего из свободы торговли, знания и демократии. По его мнению, исключения из свободной торговли должны касаться только оружия, что должно явиться главной заботой Всемирной торговой организации (ВТО).
В-третьих, в анализируемом документе предлагается такая модель международных отношений, которая в наибольшей степени соответствует целям «Этической глобализации». Это - замена «большой восьмерки» развитых стран «большой восьмеркой регионов». Безусловно, в составе такой «большой восьмерки регионов» страны Юга могут занять справедливое место. В ней наиболее значимые континентальные ассоциации по сотрудничеству или форумы имели бы равный статус: Европейский Союз, Африканский Союз, Меркосур, АСЕАН, НАФТА...
Как считает Ги Верховстадт, такое новое политическое образование стало бы форумом сдерживающих соглашений о глобальных этических нормах, касающихся условий работы, интеллектуальной собственности, «справедливого управления». Эта «восьмерка» могла бы направить свои рекомендации и другим крупнейшим международным институтам.
К сожалению, подобный процесс, который можно было наблюдать на начальной стадии обсуждения Киотского протокола (а именно на этот пример ссылается бельгийский премьер) закончился неудачей в силу выхода Соединенных Штатов из этого протокола.
