Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Теоретические основы феномена «информационного общества»
1. Политические аспекты «информационного общества» 11
2. Междисциплинарный характер теории «информационного общества» 38
3. Содержание понятия «информационная инфраструктура мира» 61
Глава 2 Проблемы становления «информационного общества» в современных международных отношениях
1. «Информационное общество» как система международных отношений 83
2. Эволюция системы международных отношений 109
3. Перспективы мировой политики 126
Заключение 150
Список литературы ' 155
- Политические аспекты «информационного общества»
- Содержание понятия «информационная инфраструктура мира»
- «Информационное общество» как система международных отношений
- Перспективы мировой политики
Введение к работе
Тема «информационного общества» завоевала популярность более полувека назад, в середине XX века. Но в то время было принято полагать, что глобальные изменения в мировой политике и само становление «информационного общества» инициированы возникновением информационных технологий нового типа. Считалось, что эти технологии сами по себе способны изменить систему мировой политики.
Данное мнение существовало в первые десятилетия развития компьютерных и сетевых технологий. Однако информационные технологии продолжали «экспоненциально» развиваться, а завершение становления «информационного общества» не наблюдалось в политической практике. На сегодняшний день, когда компьютерные сети стали глобальными, вычислительные мощности - невостребованными, а задержки в передаче информации — приближающимися к нулю, исследователи неизменно продолжают вести речь лишь о становлении «информационного общества».
В результате, представляется очевидным тот факт, что данные технологии сами по себе не способны кардинально изменить мировую политику - для этого нужны определённые целенаправленные действия со стороны акторов системы международных отношений.
Кроме того, необходимо учитывать, что информационные технологии существовали с момента возникновения социума как такового, притом им всегда отводилась одна из ключевых ролей и в политике. Применение же компьютеров
позволяет говорить лишь о новом уровне эффективности информационных технологий, но не о новых принципах их функционирования.
Таким образом, возникновение и развитие компьютерных информационных технологий является лишь пригодной средой, для существования «информационного общества», становление же «информационного общества» должно определяться общими законами эволюционного развития системы международных отношений.
Феномен «информационного общества» весьма сложен и практически не поддаётся чёткому научному определению. Тем не менее, тема «информационного общества» чрезвычайно популярна в современной научно-исследовательской деятельности учёных самых различных областей знаний. Уже на протяжении полувека, на основании наблюдаемых процессов, происходящих в обществе, делаются научные и ненаучные предположения различного рода в отношении наступающей «информационной эры».
Несмотря на то, что новизну информационной составляющей в практической действительности человека можно поставить под вопрос, не вызывает сомнений, что роль данной информационной составляющей в современной практике значительно усилилась. Это подтверждается обозначением многих новых приоритетов в политической деятельности акторов современной системы международных отношений.
Актуальность политологических исследований «информационного общества» основана на том, что современная теория международных отношений не предлагает эффективного инструментария для исследования динамики системы
международных отношений. Система политической действительности, представляемая классической теорией международных отношений, основана на отражении структуры, статики, но не динамики.
Именно поэтому гипотетическая система международных отношений никогда «не поспевала» за политической практикой, требуя введения в теорию всё новые типы акторов и новые типы отношений между ними. Динамика политической действительности в классической теории задается элементами статики и отражается в гамме весьма расплывчатых определений, таких как: «полюс силы», «сфера интересов», «интеграция», «сотрудничество», «блок» и т.д.
Важно отметить, что становление «информационного общества» относится именно к динамике системы международных отношений. По сути, сама тема «информационного общества» возникла по причине многих реально наблюдаемых социально-политических и научно-технических процессов, происходящих в мире. Под «информационным обществом» подразумевается такая социально-политическая система, которую, в конечном итоге, сформируют обозначенные выше процессы.
Таким образом, «информационное общество», в отличие от классической системы международных отношений, исследователь вынужден определять через практическую динамику, что требует особых научных подходов. Для исследователя современной системы мировой политики значительно более важно изучать именно динамику, поскольку это имеет также несравненно большее практическое значение. Однако это требует построения новой, динамической модели системы международных отношений.
Необходимо отметить, что системный подход в исследовании международных отношений используется давно. Среди наиболее известных классических моделей политических систем можно назвать «системную» модель Д. Истона1, «функциональную» модель А. Алмонда и «информационно-кибернетическую» модель Ч. Дойча.3 Однако названные авторы применяют системный подход к отдельным политическим акторам, не представляя модель системы международных отношений в целом.
Среди самых последних исследований в области системного моделирования необходимо особо отметить модель «виртуальных образов», предлагаемую А.В. Чугуновым4. В данной модели, в отличие от обозначенных выше, среда взаимодействия элементов отражена на структурном уровне, в результате чего определяется инфраструктура информационных взаимодействий между акторами. В то же время данная модель ориентирована на исследование информационных процессов в обществе, но не политических.
Целью данного диссертационного исследования является построение такой модели системы международных отношений, которая бы отражала динамику именно политической практики с тем, чтобы дать определение «информационного общества». Достижение обозначенных целей требует привлечения элементов ряда теорий, более ориентированных на практическую динамику, чем классическая теория международных отношений, в частности, элементы эконо-
1 См.: Easton D. The System Analysis of Political Life. N.Y., 1965.
2 См.: Almond G.A. Comparative Political Systems II Journal of Politics. 1956. Vol.18., No.3.
3 См.: Deutsch K. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. N.Y., 1963.
4 См.: Чугунов A.B. Формирование виртуальной модели политической системы в условиях развития тех
нологий информационного общества. // Сборник статей кафедры политологии СПбГТУ (май 2003 г.)
мической и социологической теорий, а также элементы общей теории информации.
Для достижения обозначенных целей планируется решение ряда задач, а именно:
восполнение пробелов классической теории международных отношений посредством привлечения элементов различных теорий, более ориентированных на практическую динамику, чем классическая теория международных отношений, в частности, элементы экономической и социологической теорий, а также элементы общей теории информации;
обозначение пригодных для данного исследования научных методов, которые позволили бы иметь дело с нестандартными для классической теории международных отношений величинами;
разработка методики исследования феномена «информационного общества» на основании выбранных научных методов и элементов различных теорий;
исследование политической активности с точки зрения информационных взаимодействий открытых систем;
доказательство непрерывности эволюции системы международных отношений и определение в ней места «информационного общества».
В качестве методологического инструментария будут привлечены методы сравнительного, практического и системного анализа для сопоставления выводов различных теорий. Помимо этого, для создания динамической модели сие-
темы международных отношений будут применены методы математического и схематического отображения систем.
Объектом исследования является мировая политика в наиболее общем понимании термина, предметом же исследования является «информационное общество» как система международных отношений и современная политическая динамика, определяющая становление «информационного общества».
В качестве основных понятий, применяемых в данном исследовании, по
мимо общеизвестных, можно назвать особо определяемые, такие как: «инфор
мационная инфраструктура», «информационное взаимодействие», «информаци-
% онный коэффициент», «политический коэффициент», «политический интерес»,
«системный ресурс», «политический контроль», «инфраструктурная взаимозависимость», «политический менеджмент». Содержание перечисленных выше понятий последовательно раскрывается в процессе исследования.
Основными источниками, использованными в данном исследовании являются работы учёных, представляющих различные области знаний, поскольку этого требует характер как объекта, так и предмета исследования.
Классическая теория международных отношений представлена в основ-ном работами учёных-классиков: Г. Моргентау5, Р. Арон6, Э. Карр7, К. Уолц8,
5 См.: Morgenthau Н. Politics among Nations. The Struggle for Power and Peace. - New York, 1955.
6 См.: Aran R. Paix et Guerre entre les Nations. P., 1962.
Aron R. Qu'est-ce qu'une theorie des relations internationals? II RAron. Etudes politiques. P.,1972.
7 См.: Carr EH. The Twenty Years Crisis: 1919-1939. An Introduction to the Study of International Relations.
8 См.: Waltz K. Realist Thought and Neorealism Theory II Journal of International Affairs. Spring. 1990.
Дж. Най-мл., Р. Кохэн9, Дж. Розенау, X. Булл10, И. Валлерштайн11, А. Рапопорт, А. Уолферс, Э. Хаас и др.
Так, экономическая теория и, прежде всего, теория менеджмента, представлена работами таких известных авторов как: Д. Кейнс, П. Дракер12, К. Р. Макконнелл, С. Л. Брю13, Г. Минцберг14, М. Мескон, М. Альберт, Ф. Хедоури15, Д. Бодди, Р. Пэйтон16 и др.
Социологическая теория представлена следующими авторами: Э. Дюрк-гейм17, Г. Зиммель18, Д. Белл19, М. Вебер20 и др.; также использована работа П. Сорокина, касающаяся феномена квантофрении в социальных науках с целью соблюдения обозначенных в ней предостережений21.
Общая теория информации представлена элементами работ М. И. Ште-ренберга , К. Шеннона и С. Я. Янковского ; а также некоторыми выводами
9 См.: Keohane R.O., Nye J.S.(J.). Transnational Relations and World Politics. Cambridge, Ma: Harvard Univer
sity Press, 1972.
Keohane R.O., Nye R Power and Interdependence. Boston, 1989.
10 См.: Bull H. The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics. L., 1977.
11 Wallerstein I. The Modern World-System. NY., 1974.
12 См.: Drucker P. A New Discipline II Success!, January-February, 1987.
Дракер П. Посткапиталистическое общество II Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.
13 См.: Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика. М., 2003.
14 См.: Mintzberg Н. The Nature of Managerial Work. New-York, Harper&Row, 1973.
15 См.: Mescon M., Albert M., Khedouri F., Management. N.Y., 1999.
16 См.: Boddy D., Paton R. Management. An Introduction. L.,1998.
17 См.: Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1990.
18 См.: Зиммель Г. Избранное. Том 2. Созерцание жизни. М., 1996.
19 См.: Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Запа
де. М.,1986.
20 См.: Вебер М. Основные понятия стратификации // СОЦИС, 1994, №5.
21 См. об этом: Сорокин П. Квантофрения. // Рубеж, 1999. Т.13-14.
. narod ru/Rubez/13-14/sorokin htm
22 См.: Штеренберг МИ. Информация, техника, жизнь. // Знание сер. Техника 1971. №2.
Штеренберг МИ. Пути установления связи негэнтропии и информации // Вопросы научного прогнози
рования. 1968, № 5.
Штеренберг МИ. Энтропия: ее суть и приложения в науке. // Философские исследования. 1999, №2.
23 См.: Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М., 1963.
24 См.: Янковский С.Я. «Концепции общей теории информации».
ряда исследователей открытых систем, такими как Д. Истон25, А. Алмонд26, Ч. Дойч27' и др.
Основное положение, выносимое на защиту можно определить следующим образом: Абсолютное «Информационное общество», является недостижимой в политической практике, гипотетической величиной - несмотря на то, что теоретически «информационное общество» вполне может быть представлено как система международных отношений.
Стремление к нереализуемому на практике состоянию вызывает нестабильность системы международных отношений, выражающуюся в повторяющейся цикличной смене эволюционных фаз: контроля, взаимозависимости и управления.
25 См.: Eastern D. The System Analysis of Political Life. N.Y., 1965.
26 См.: Almond G.A. Comparative Political Systems II Journal of Politics. 1956. Vol.18., No.3.
27 См.: Deutsch K. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. N.Y., 1963.
Политические аспекты «информационного общества»
Приступая к исследованию феномена «информационного общества», необходимо учитывать его относительную новизну — как в теоретическом плане, так и в плане его отражения в практической действительности. Концепция «информационного общества» сформировалась в конце 1960-х - начале 1970-х гг. Внедрение самого термина «информационное общество» приписывается профессору Токийского технологического института Ю. Хаяши. В дальнейшем, концепция «информационного общества» получила развитие в трудах таких исследователей как Д. Белл, Дж. Гелбрейт, И. Масуда, О. Тоффлер, Дж. Мартин, Ф. Полак, Ж. Фурастье, М. Кастельс а также многих других учёных, в том числе и политологов (например, представители политических теорий неореализма и неомарксизма), которые изучали отдельные проявления «информационного общества» в рамках своих исследований.
Несмотря на достаточную популярность темы «информационного общества» - как у теоретиков, так и у практиков, ни теоретическая, ни практическая стороны данного феномена не имеют точных исчерпывающих определений. По сути своей, «информационное общество» — это весьма многогранный феномен, имеющий сложную структуру, но обладающий, тем не менее, рядом достаточно легко дифференцируемых свойств, выявление которых и позволяет исследователям и практикам говорить об «информационном обществе» как об отдельном самостоятельном феномене, а не как о совокупности уже известных феноменов.
Следует признать тот факт, что феномен «информационного общества» проявляется в различных областях деятельности человека. О нём говорят в равной степени политологи, экономисты, социологи, а также и представители других областей знаний. Это не позволяет определить «информационное общество» по его принадлежности к некоторой области деятельности человека. Тем не менее, в проявлении феномена «информационного общества» действительно можно выявить ряд общих свойств, независимо от области его проявления. Попытаемся обозначить указанные свойства феномена «информационного общества».
В первую очередь стоит отметить информационную коммуникацию, выведенную на определённый уровень эффективности посредством применения соответствующих технологий. Другими словами, «информационное общество» предполагает наличие информационной инфраструктуры. Чётких критериев оценки эффективности функционирования этой инфраструктуры нет. Однако другим важным свойством феномена «информационного общества» является то, что существенная часть функций всей системы переведена на уровень информационных взаимодействий, обеспечиваемых данной инфраструктурой. Данное свойство косвенно определяет уровень требований к эффективности информационной инфраструктуры как высокий или очень высокий.
Наличие высокоэффективной информационной инфраструктуры, безусловно, является самым заметным признаком «информационного общества», хотя отнюдь не является ключевым. Это, скорее, структурная необходимость, следствие определённой функциональности «информационного общества». Тем не менее, функции «информационного общества» обычно связывают с исключительно общим понятием «информация», не вдаваясь в подробности, в то время как характер информации и информационных взаимодействий в рамках «информационного общества» намного более важны с теоретической точки зрения, чем средства их обеспечения.
Например, в правительственной программе г. Москвы мы находим определение следующих функций «информационного общества»: «...большинство специалистов сходятся в том, что его /«информационного общества»/ сущность определяют несколько взаимосвязанных процессов:
- Информация и знания становятся важным ресурсом и подлинной движущей силой социально-экономического, технологического и культурного развития.
- Формируется рынок информации и знания как фактора производства наравне с рынками природных ресурсов, труда и капитала.
- Стремительно растет удельный вес отраслей, обеспечивающих создание, передачу и использование информации.
- Развитая информационная инфраструктура превращается в условие, определяющее национальную и региональную конкурентоспособность не в меньшей степени, чем, например, транспортные коммуникации. - Развитие и активное внедрение во все сферы деятельности новых информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) существенно меняет модели образования, труда, общественной жизни и отдыха».
Очевидно, данное определение «информационного общества» не совсем удачно, если вспомнить о том, что информация и знания на протяжении всей человеческой истории являлись «важным ресурсом и подлинной движущей силой социально-экономического, технологического и культурного развития»; что «рынок информации и знания как фактора производства» начал формироваться ещё до «промышленной революции» в мастерских средневековой Европы, а, возможно, и ещё раньше; что стремительный рост «отраслей, обеспечивающих создание, передачу и использование информации» можно отсчитывать с момента изобретения книгопечатания, а то и с момента возникновения письменности как таковой.
Подлинную сущность «информационного общества» отражают лишь два последних пункта, в которых говорится о развитой информационной инфраструктуре как залоге конкурентоспособной политики, а также о глобальном характере этой инфраструктуры.
Содержание понятия «информационная инфраструктура мира»
Информация является неотъемлемой частью организации человеческой жизни. Связано это, прежде всего, с тем, что человек, с точки зрения как психи-ко-биологической так и социологической, имеет потребность в информационном окружении. Это означает, что человек в силу своей природы создает в среде своего существования условия для распространения информации. Эти условия представляют собой «информационную инфраструктуру» социума, т. е. инфраструктуру информационных связей организованной группы индивидов.
Выше было показано, что информация не может существовать на практике вне взаимодействия реальных объектов. Таким образом, «информационная инфраструктура», как средство обеспечения информационного взаимодействия между реальными акторами, требует наличия системы реальных объектов, в своей совокупности представляющих среду реализации указанного информационного взаимодействия.
Можно отметить, что М. Кастельс в своём исследовании социальных аспектов пространства-времени, пришёл к подобным выводам: «...наше общество построено вокруг потоков: капитала, информации, технологий, организационного взаимодействия, изображений, звуков и символов. Потоки есть не просто один из элементов социальной организации, они являются выражением процессов, доминирующих в нашей экономической, политической и символической жизни. Если дело обстоит именно так, материальной опорой процессов, домини рующих в наших обществах, будет ансамбль элементов; поддерживающих такие потоки и делающих материально возможным их отчетливое проявление... )).44
Таким образом, информационное взаимодействие обеспечивается некоторой физической инфраструктурой. В свою очередь, совокупность информационных потоков, возникающих внутри данной инфраструктуры, формирует информационное пространство, обладающее, как будет показано далее, свойствами поля.
Информационное поле охватывает всю физическую инфраструктуру. Однако физическая инфраструктура, в свою очередь, не может охватить всё пространство человеческой практики. В результате неравномерного распространения информационной инфраструктуры происходит искривление информационного пространства относительно полной картины человеческой действительности. Это искривление выражается в том, что определённые информационные образования принимают искажённое информационное значение.
Другими словами, информационное пространство всегда относительно (искривлено). Меру относительности задают свойства физической информационной инфраструктуры, а также информационная система координат. Задавая эти свойства, а также определяя информационные координаты, можно осуществлять контроль над информационными потоками: препятствовать им, усиливать их, а также направлять их определённым образом. Для формирования представления об «информационной инфраструктуре», необходимо определить, что такое есть «информационное взаимодействие» и «информационный поток».
С. Я. Янковский в своей работе «Общая теория информации» приходит к ряду важных заключений по данному вопросу: «Информационное взаимодействие имеет в своей основе комплекс симметричных /физических/ взаимодействий и таким образом информация между объектами переносится с помощью обмена веществом или энергией. Формы вещества или энергии, с помощью которых переносится Информация, будем называть информационными кодами.
Информационное взаимодействие может происходить только при определенном взаимном соответствии свойств объектов. Так, в каждом каталитическом взаимодействии могут участвовать только объекты, обладающие необходимым для него набором свойств. Восприятие Информации на основе получаемых кодов определяется через возможность ее реализации в соответствии со свойствами принимающего объекта. От его свойств зависит в конечном итоге то, какую информацию он принимает, получая конкретный набор кодов. Комплекс свойств объекта, позволяющих ему воспринимать получаемые коды как некоторую информацию, будем называть аппаратом интерпретации информационных кодов.
Информация реализуется в принимающем объекте через связанное с ней определенное изменение его состояния (внутренних или внешних свойств). В рассмотренном простейшем случае сообразность информации принимающему объекту в значительной мере определяется самим наличием у него аппарата интерпретации, поскольку и то и другое основывается на одних и тех же свойствах объекта».45 В свою очередь, под «информационным потоком» можно понимать происходящее информационное взаимодействие, либо иную информационную активность. Как следует из приведённого выше отрывка, информационное взаимодействие возможно лишь при соблюдении ряда условий, среди которых основными являются:
1.) наличие среды передачи информации и доступа к ней у всех участников взаимодействия;
2.) наличие определённых средств порождения и интерпретации информационного кода у всех участников информационного взаимодействия. Таким образом, «информационная инфраструктура» в общем смысле этого слова представляет собой некую систему, осуществляющую две основные функции: функцию среды передачи информационных потоков, а также функцию регулирования данных информационных потоков (через отражение состояния неинформационной составляющей в своей структуре, а также через определение системы информационных координат).
При исследовании «информационного общества» с политологической точки зрения, возникает вопрос о роли «информационной инфраструктуры» в мировой политике, а также вопрос о связи информационных потоков и политических процессов. Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть политический акт как совокупность ряда элементов и выделить в нём информационную составляющую-это позволит определить роль информации в политике.
Как уже было упомянуто выше, понятие «политика» подразумевает под собой определённую активность актора, выраженную в реализации им собствен 65
ных интересов. Таким образом, любая политика основывается на ряде феноменов, имеющих различную природу. В качестве ключевых элементов, определяющих политику и, вообще говоря, делающих её возможной, можно обозначить следующие:
1.) наличие выраженных потребностей;
2.) механизм определения политического интереса;
3.) механизм планирования реализации интереса;
4.) механизм практической реализации интереса.
«Информационное общество» как система международных отношений
Переходя от рассмотрения теоретической стороны «информационного общества» к исследованию его практической стороны, необходимо обозначить ряд положений, которые позволят отнести данное исследование к политически ориентированным. В противном случае, исследователь феномена «информационного общества» может столкнуться с тем, что свойства и функции описываемого феномена являются либо вторичными, либо искажёнными.
Основным из положений является сделанный выше вывод о том, что «информационное общество» — это, прежде всего, общество политическое, поскольку свойства формируемой в нём «информационной инфраструктуры» обеспечивают в первую очередь политическую активность его элементов. Из этого следует вывод о том, что «информационное общество» с практической точки зрения необходимо рассматривать именно как систему международных отношений.
Системный подход в исследовании «информационного общества» требует определения элементов данной системы, их взаимодействия, а также характеристик внутренней и внешней среды. Причём каждый раз в определении данных элементов «информационного общества» необходимо учитывать практическую направленность исследования. Это означает, что определения должны иметь практический смысл и быть применимы к отражению реальной политической действительности.
Другими словами, определения элементов политической системы «информационного общества» должны быть выражены в практических терминах. В то же время, как было показано выше, исследование практики «информационного общества» без опоры на определённую теорию не является целесообразным с научной точки зрения. Поэтому для исследования практической стороны «информационного общества» будут применяться концептуально-теоретические модели информационного взаимодействия, определённые ранее.
Также важно отметить тот факт, что на сегодняшний день «информационное общество» - это гипотетический феномен, отражающий потенциальное состояние глобальной системы взаимодействий акторов. «Информационное общество» пока не представлено в реальности со всеми присущими ему свойствами. Таким образом, практическая сторона феномена «информационного общества» определяется в большей степени динамикой, нежели статикой. Другими словами, на текущем этапе в практической действительности можно исследовать скорее процесс становления «информационного общества», нежели его структуру.
Однако определённые постулаты теории «информационного общества» позволяют, сообразно функциональности, дифференцировать реальные процессы, относящиеся к становлению «информационного общества», а также выявить сформировавшиеся элементы «информационного общества» в современном мире. Кроме того, ряд явлений, имеющих практический смысл, определимы только с помощью данной теории (например, информационное взаимодействие).
Из этого следует, что для проведения исследования практической стороны «информационного общества» необходимо выстроить гипотетическую модель данного феномена, выраженную в практических терминах (там, где это возможно). С помощью такой модели становится возможным задать характеристики политической действительности «информационного общества», в условиях которой будет в дальнейшем определена система взаимодействия политических акторов, т.е. система международных отношений «информационного общества».
В предшествующей части исследования был сделан вывод о том, что на практике политическое взаимодействие акторов сводится к информационному взаимодействию и обеспечивается «информационной инфраструктурой». Это позволяет сделать вывод о том, что «информационная инфраструктура» является как внутренней, так и внешней средой политической системы «информационного общества».
Однако для того, чтобы определить практическое выражение «информационной инфраструктуры», необходимо знать, как на практике выражены политические функции, которые она обеспечивает. Так как в теории «информационного общества» этими функциями являются обеспечение действия и взаимодействия политических акторов, то для ответа на этот вопрос необходимо определить практическую схему взаимодействия политических акторов.
Таким образом, теоретически обоснованный феномен «информационной инфраструктуры» неразрывно связан с политической практикой. В предыдущей части исследования были определены критерии эффективности «информационной инфраструктуры». Обращаясь к практике мировой политики, представляется необходимым осветить два ключевых момента.
Во-первых, необходимо определить практическую реализацию «информационной инфраструктуры», а также практическое обеспечение её эффективности. Для этого целесообразно обратиться к реальным примерам как структурно-системной организации реальных акторов мировой политики, а также к примерам их политического взаимодействия.
Во-вторых, учитывая незавершённость процесса становления «информационного общества», следует отследить те тенденции и реальные изменения, которые произошли в организации политической активности акторов, а также последствия этих изменений.
В-третьих, обозначив произошедшие изменения и тенденции в современной мировой политике, представляется возможным определить реальность феномена «информационного общества» с достаточной степенью точности относительно существующих представлений.
Итак, первоочередной задачей на данном этапе исследования является выражение понятия «информационной инфраструктуры» в практических терминах. Для этого следует использовать метод аналогии применительно к определенной функциональности реальных политических акторов. Однако, с точки зрения «информационного общества», термин «политический актор» приобретает достаточно специфическое значение, поэтому требует уточнения в связи с исключением различного рода несоответствий в дальнейшем.
Перспективы мировой политики
Современная политическая действительность является результатом длительного эволюционного развития системы международных отношений. Это свидетельствует о том, что, несмотря на эволюционные изменения, происходившие в системе международных отношений, существуют определённые политические константы, которые не подвержены данным эволюционным изменениям. По сути, существование таких политических констант и определяет всю совокупность изменений системы международных отношений именно как эволюционное развитие единой системы.
Исследование системы международных отношений требует от исследователя знания политических констант, поскольку они определяют политическую действительность не только современности, но также и будущего - что позволяет делать обоснованные выводы относительно дальнейшего развития системы международных отношений. Поэтому определение данных политических констант является важной исследовательской задачей, решение которой может быть обеспечено различными методами.
В качестве одного из методов, позволяющих определить политические константы системы международных отношений, можно назвать метод практического анализа применённый к политической действительности, представленной в исторической целостности. Используя данный метод, можно исследовать практическую действительность на определённом историческом интервале и выявить постоянные элементы, неотъемлемо присутствующие в политической практике.
Другим методом определения политических констант системы международных отношений является метод системного анализа. В этом случае, определяются элементы системы международных отношений, а также их характеристики.
Иными словами, создаётся определённое схематичное представление системы международных отношений. Динамика системы определяется через определённые характеристики её элементов, такие как: внутрисистемная функциональность элементов, внутрисистемная динамика, свойства реакции на сигналы внешней среды и др.
В предшествующей части исследования был сделан вывод о том, что политическая динамика не может изучаться в отрыве от теории - в связи с самой природой политики. Однако теоретические выводы должны быть представлены в практических терминах для того, чтобы они имели не только научное, но также и практическое значение.
В связи с этим представляется целесообразным применение обоих методов для определения политических констант системы международных отношений. Это позволит не только представить политическую динамику в практических терминах, но и проверить правильность данного представления с помощью выводов, сделанных независимо, с использованием различных научных методов.
Для этого представляется целесообразным начать с метода системного анализа. Схемы системы международных отношений и её динамики, а также выводы, сделанные на основании данных схем, могут быть в последствии сверены с неоспоримым историческим материалом, что даст оценку степени их научно-исследовательской значимости.
Можно предположить, что для применения системного анализа в исследовании системы международных отношений достаточно обратиться к существующей теории международных отношений с целью использования представленных в ней схем политической действительности. Анализ данных схем позволит выявить и определить политические константы, которые неизменно существуют в системе международных отношений.
Однако наделе это оказывается невозможно реализовать по причине того, что в классической теории международных отношений не представлены схемы эволюционной динамики. Как известно, динамика системы определяется её статикой, т.е. структурными характеристиками. Классическая теория международных отношений ограничивается выводами относительно статики международных отношений. В случае, когда элементы динамики системы международных отношений отчасти представлены, речь идёт о краткосрочной динамике, но никак не об эволюционной динамике системы.
Причины данной научной ограниченности кроются не в том, что политологи недооценивают значение политической динамики, а в том, что сама статика системы международных отношений представляется с известной степенью ограниченности и сопровождается рядом порождаемых этим оговорок. В такой ситуации, когда уже схема исследуемой системы спорна, вести речь о её динамическом развитии непросто и опасно с научной точки зрения.
Как известно, общая теория международных отношений представлена рядом исследователей, предлагающих ту или иную схему политической действительности. Согласно определённой схеме формируется представление о системе международных отношений в целом.
При создании схемы, определяющей систему международных отношений, прежде всего необходимо определить ключевые элементы данной системы, т.е. те элементы, которые определяют функциональность системы в целом.
Однако уже на данном этапе перестает наблюдаться единство среди исследователей. В частности, классические определения акторов мировой политики не отражают реальной политической действительности, а, следовательно, искажают представления о реальном взаимодействии политических акторов и динамике системы международных отношений. Пытаясь «догнать» политическую практику, теоретики международных отношений вводили всё новые элементы системы, что лишало её научной эффективности, и порождало постоянные научные конфликты.
В частности, научная неопределённость в исследованиях политической динамики не только не позволяет вести речь о перспективах мировой политики, но также затрудняет теоретическое моделирование исторически определённых этапов эволюции системы международных отношений. Так, И. Валлерштайн отмечает данный недостаток классической теории международных отношений: «Если существует индустриальная фаза, то мы можем дойти до постиндустриальной. Если мы имеем дело с аналитически определяемыми группами, то может существовать лишь разобщённость держателей государственной и экономической власти. Все эти категории находятся сейчас так глубоко в нашем сознании, что мы практически не можем говорить о мире, не используя их. Анализ мировых систем показывает, что категории, информирующие историю, были исторически образованы, по большей части, не более полувека назад.
Анализ мировых систем стремится лишить понятие прогресса статуса траектории и открыть его заново как аналитическую переменную. Бывают исторические системы лучше или хуже (и мы можем спорить о критериях, по которым можно судить об этом). Нет никакой уверенности в том, существует ли линейная тенденция — вверх, вниз или прямо. Возможно, что линия как раз неровная или, может быть, неопределённая. Если в мире существовали многочисленные при меры или типы исторических систем и если все исторические системы имеют начало и конец, то нам захочется понять, каков процесс возникновения последовательности (временной и пространственной) исторических систем».65
