Содержание к диссертации
Введение
Глава I Региона в новых геополитических условиях 19
1. Формирование постсоветского политического ландшафта в странах черноморского региона и национальные интересы России 19
2. Становление суверенной государственности украины в контексте российских национальных интересов 35
3. Этнополитические конфликты - реальность постсоветской геополитической ситуации в черноморском регионе 65
Глава II. Россия и бывшие союзные республики черноморского национальная безопасность России и новые геополитические реальности черноморского региона 109
1. НАТО и причерноморские государства юго-восточной Европы (Болгария, Румыния) 109
2. Влияние НАТО и США на постсоветском пространстве черноморского региона 125
3. Турция как фактор многополярности нового геополитического порядка черноморского региона 152
Глава III. Экономическая интеграция - путь к достижению политической стабильности черноморского региона (организация черноморского экономического сотрудничества) 165
1. Этапы становления ЧЭС 165
2. Основные направления интеграционных процессов и политические последствия их реализации 182
Заключение 209
Список использованных источников
И литературы 212
Библиография на иностранных языках
- Формирование постсоветского политического ландшафта в странах черноморского региона и национальные интересы России
- Становление суверенной государственности украины в контексте российских национальных интересов
- НАТО и причерноморские государства юго-восточной Европы (Болгария, Румыния)
- Этапы становления ЧЭС
Введение к работе
Актуальность исследования. Распад СССР обусловил ломку прежней конфигурации международных отношений в Черноморском регионе, выстраивание принципиально нового геополитического пространства, что, в свою очередь, изменило ракурсы национальной безопасности России на южном направлении. Новый миропорядок на южных рубежах нашей страны характеризуется чертами, осмысление которых для выработки направлений внешней политики представляется злободневным, политически значимым. Актуальность исследования данной проблемы определяется также обострением ситуации в регионе, вызванной грузинской агрессией против Южной Осетии и использованием Черноморского бассейна воєнно - морскими силами НАТО.
Наличие многополярной структуры нынешних международных отношений на Черном море требует выстраивания соответствующих уровней российской внешнеполитической практики, предполагающих хронологическое и сущностное ранжирование проблем и задач, решение которых обеспечит режим национальной безопасности и стабилизацию в этой части планеты.
Новая структура международных отношений сложившаяся после распада СССР и прекращения «холодной войны», обусловленной противоборством двух социальных систем, привнес в планетарное пространство новые политические реалии, пополнил число субъектов международных отношений, находящихся в стадии формирования своей суверенной государственности, выбора векторов политических и системных ориентиров. При этом проблема обеспечения глобальной и региональной безопасности, определяющая суверенное право вновь появившихся государств на обретение независимого пути развития, выдвигается в качестве приоритетной.
Новый миропорядок привнес в региональное политическое пространство новые реалии, пополнил число субъектов международных отношений, находящихся в стадии формирования своей суверенной государственности, выбора векторов политических и системных ориентиров. При этом проблема обеспечения глобальной и региональной безопасности, определяющая суверенное право вновь появившихся государств на обретение независимого пути развития, выдвигается в качестве приоритетной.
Вместе с тем процессы становления государственности в странах бывшего Союза породили этнополитические конфликты, движения за национальное самоопределение народов, ранее входящих в состав союзных республик, но идентифицирующих себя гражданами единого государства СССР, а не субъектами национальных государственных образований. Учитывая это обстоятельство, многие современные исследователи оценивают институциональное содержание современных конфликтов не в качестве новых политических явлений, а как «старые, отложенные конфликтные ситуации»1. Истоки таких конфликтов они видят в досоветской и советской реальности, а исчезновение «имперского обруча» — причиной их перехода из латентной стадии в «активную»2.
1 Алчинов В..М. СНГ - Россия - Евросоюз.М.,2008;Бажанов Е.П. Актуальные проблемы между
народных отношений. Избранные труды в 3-х томах.-М.2001-2002г Бажанов Е.П. «Современный
мир». -М.,2004. Жильцов С.С. Неоконченная пьеса для «оранжевой Украины. М., Международные
отношения, 2005; Кулматов K.H. Приоритеты внешней политики России и современные международ
ные отношения. М.2002г. Задохин А.Г. Россия и Евразия. М.1998г.; Ли В.Ф. Теория международного
прогнозирования. -М.2003; Шутов А.Д. Россия в жерновах истории. - М, 2008; Alia A. Yaz'kova.
Regional Integration Processes and the Problem of Security in the Balkans. In: The Yugoslav War: Europe
and the Balkans, Bologna-Ravenna, 1995.Кулагин В. Современные теории международных отношений
// Международная жизнь.1998.№ 1. С. 90.
2 Медведев Д.А. Национальные прнорнтеты(статьи и выступления) Издательство «Европа»,
М.2008; Путин B.B. Выступление на заседании Совета безопасности РФ 2004г. июнь
//http/news.izvestia.ru/politic/news 86737.; Цыганков П.А.Теория международных отношений. -
М.,2002г.; Дахнн В.Н. Постсоветское пространство: проблемы интеграции // Проблемы глобальных и
региональных интеграционных процессов. - Сб. ст. - М., 1996; Общая теория национальной безопас
ности: Учебник / Под общей редакцией Прохожева A.A..-M., 2002г.; Возженков A.B. Национальная
безопасность Росспн.-М., Изательство РАГС 2002г. Стрелецкий В. Этнотеррнторнальные конфликты:
сущность, генезис, типы // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах: Сборник статей /
Под ред. М.Б. Олкотт и др. - М., 1997. С. 224.
Постсоветские этнополитические конфликты имеют новое сущностное содержание и не укладываются в характеристики времен «холодной войны» и не решаются прежним набором средств (военное давление, баланс сил и др.). Именно такой тип обретает статус модельного конфликта наших дней, «через который этнические, религиозные, племенные или лингвистические группы реализуют свои социокультурные ценности, идентифицируют себя, свое видение мира в период утверждения «постсовременной цивилизации»3. За период с 1988 по 1991 годы в бывших республиках СССР произошло 150 конфликтов, в том числе около 20, повлекших человеческие жертвы4. Конфликты на постсоветском пространстве явились отражением новой геополитической обстановки как на территории бывшего СССР, так и в мире в целом5.
Современная геополитическая реальность потребовала трансформации межгосударственных отношений вновь возникших субъектов мирового сообщества. Выстраивание постсоветской архитектуры межстрано-вых связей протекало в условиях действия разнополярных факторов, определявших гетерогенность и противоречивость этого процесса.
Обретение независимости и ориентация на состоявшиеся политические и хозяйственные системы порождали стремление ослабить «политическую сцепку» со страной, олицетворяющей имперские традиции, с Россией. В то же время еще интегрированный экономический организм бывших союзных республик требовал не только поддержания связей на прежнем, советском уровне, но и дальнейшего их углубления. Формиро-
3См., например: Абдулатипов Р.Г. Парадоксы суверенитета. Перспективы человека, концепции государства. - М., 1995; он же. Природа и парадоксы национального «я». - М., 1991; он же. Политическое согласие - ключ к согласию межнациональному // Россия и современный мир. - 1994, № 1; Белицер Н., Бодрнк О. Крым как регион потенциального конфликта. - М., 1997; Броладзе Н. Цхннва-лн не собирается отступать от договоренности / Независимая газета. 1996 г. 12 ноября. № 212; Васильева О. Грузия как модель посткоммуннстпческой трансформации. - М., 1993. Наснновскнй В., Скакунов Э. Политические конфликты в современных условиях // США: экономика, политика, идеология. 1995. №4. С. 11.
4 Мукомель В., Панн Э., Попов А. Союз распался - межнациональные конфликты остались // Не
зависимая газета. 10 января. 1992.
5 Гаджнев К. Геополитические перспективы Кавказа в стратегии России // Мировая экономика и
международные отношения. 1993. №2. С. 20-37.
вание нового содержания отношений между бывшими союзными республиками осложняется и тем, что, в отличие от стран с развитой демократической традицией и публичной политикой, где в политической реальности доминируют общенациональные интересы, политический ландшафт на постсоветском пространстве выстраивается, во многом исходя из позиций политических лидеров, узкогрупповых интересов государственно-административных, хозяйственных и экономических элит.
Осознание необходимости концептуального определения постсоветского миропорядка и места в нем России у руководства российского государства пришло не сразу. Правящая элита, приведшая к развалу страны с семидесятилетней историей, долгое время позиционировала себя так, как будто создание нового Союза Независимых Государств, вопрос решенный и осуществимый в краткосрочной перспективе.
Хронологическая отсрочка теоретической разработки и практического осуществления курса на выстраивание принципиально новых отношений с бывшими соседями по государственному «общежитию» нанесло, в значительной степени, невосполнимый урон интеграции и сближению России и стран СНГ. Многие непродуманные акты, предпринятые в первые годы суверенности (как-то - применение нерыночных цен на энергоносители), отразились негативными последствиями сегодня.
Проблема выработки долговременной политики России в отношении со странами СНГ остается актуальной и в настоящий момент.
Выработка долгосрочного политического курса невозможна без учета того обстоятельства, что функциональное пространство межстрано-вых отношений на территории бывшего СССР стало ареной столкновения интересов многополярного глобализирующегося мира, далеко не всегда имеющих равнонаправленные векторы устремлений. Попытка укрепления российских позиций в странах СНГ встречала и будет встре-
чать противодействие со стороны государств и политических сил, стремящихся использовать распад Союза для реализации собственных экономических, политических и военных целей.
Материальной основой интеграционных процессов нового уровня на постсоветском пространстве является экономическое сотрудничество. При этом региональные хозяйственные связи, в наиболее последовательном виде учитывающие конкретные территориальные, культурно-этнические и политические условия межстрановых отношений, не противоречат глобализации мировой экономики, а являются формой ее проявления. А появление политического феномена регионализации, в свою очередь, связано со стремлением современных политических элит к наиболее адекватному отражению в практике мироустройства конкретных экономических, национальных, культурно-традиционных, психологических, геостратегических и других факторов, определяющих его «многочисленные пространственные конструкции - приграничные регионы, города-побратимы и городские сети, автономные территории, разнообразные институциональные региональные структуры - все это связано с понятием регионализмаю. Этот феномен содержит элемент преемственности и постоянных изменений»6. Феномен регионализма состоит в том, что он углубляет, структурирует, выводит на новый уровень экономическую интеграцию.
Автор настоящей диссертации впервые предпринял попытку комплексного рассмотрения круга очерченных вопросов на примере одного Черноморского региона. При этом соискатель отдает себе отчет в ограниченных рамками диссертации возможностях освещения каждой из перечисленных актуальных проблем, заслуживающих самостоятельного монографического исследования. Кроме того, диссертант не ставит пе-
6 Curtains of Iron and Gold. Reconstructing Borders and Scale of Interaction. I Ed. By H. Eskelinen and others. - London: Askgat, 1999. - P. 57.
ред собой задачу изучения всех означенных аспектов новой политической реальности в преломлении конкретных двусторонних российско-страновых отношений, но определяет границу объекта своего исследования - Черноморский регион в целом и факторы, влияющие на безопасность и национальные интересы России в этом районе мирового пространства.
Объектом исследования являются воєнно - политические аспекты международных отношений между странами Черноморского региона.
Предметом исследования является процесс формирования и практическая реализация политики России в Черноморском регионе в контексте обеспечения интересов национальной безопасности.
Целями настоящей диссертации являются: освещение взаимоотношений России с бывшими союзными республиками Черноморского региона в условиях новой геополитической ситуации и позиции России в этнополитических конфликтах; отражение влияния НАТО на стабильность и безопасность Черноморского региона, совпадения и противоречия интересов этой военно-политической организации национальной безопасности России; изучение характерных черт регионального экономического сотрудничества в системе Черноморского экономического сотрудничество (далее по тексту - ЧЭС) и роли в нем России.
Степень изученности обозначенных проблем в научной литературе несоизмеримо мала в сравнении с их актуальностью, теоретической и практической значимостью.
В 1996 г. в Дипломатической академии МИД РФ Шостаком А.В. была защищена кандидатская диссертация на тему «Россия и проблемы безопасности и сотрудничества в Черноморском регионе». Содержание исследования, в основном, построено на материалах, относящихся к одному частному аспекту темы, а именно - участию в политических и экономических процессах региона, одного из субъектов РФ, Краснодарско-
го края. На наш взгляд, это в значительной степени ограничило исследовательские возможности диссертации и не позволило показать всего комплекса проблем, имеющих место в выстраивании системы безопасности и сотрудничества в регионе.
В отечественной и зарубежной литературе имеется ряд работ, рассматривающих общетеоретические вопросы регионализма7.
Опубликованы книги и статьи, раскрывающие содержание концепции переходного периода и существо интеграционных процессов на постсоветском пространстве8. Большой фактический и аналитический материал охватывают труды, посвященные отдельным аспектам становления суверенных государств Черноморского региона и их взаимоотношений с Россией9. При этом следует подчеркнуть, что быстроменяю-
См.: Система, структура и процесс развития современных международных отношений / Отв. ред. В.И. Гантман. - М., 1984; Регионализм как мировая тенденция / Сборник научных трудов под ред. А.А. Мурадяна. М., 1993; А.А. Язькова. Субрепюналнзм в Центрально-Восточной Европе в сборнике «Пути безопасности», № 4/6, 1991, Институт мира АН СССР; B.A. Дергачев. Свободные экономические зоны в современном мире. Одесса, 1992; Современный мир: интернационализация и отношения государств двух систем. М., 1988 и ряд других. Haas Е.В. The United Nations and Regionalism. Institute of International Studies, Berkeley, Univ. of California, N 398, 1971; B. Balassa. The Theory of Economic Integration, Homewood, 1961; Comparative Regional Systems: West and East Europe, North America, the Middle East and Developing Countries, Ed. by W.J. Feld, N.J., 1980; Dell S.S. Trade Blocs and Common Markets, N,J., 1963; Radovan Vukadinovic. Central European Security and Cooperation, Zagreb, 1995; Regionalism: Concepts and Approaches act the Turn of the Century, Bucharest, 1995; Russet B. International Regions and International System. A Study in Political Ecology, Chicago, 1962; Thompson W. The Regional Subsystems. A Conceptual Explication and Propositional Inventory. - "International Studies Quarterly", N 17, March, 1973; Alia A. Yaz'kova. Regional Integration Processes and the Problem of Security in the Balkans. In: The Yugoslav War: Europe and the Balkans, Bologna-Ravenna, 1995.
8 См.: Дахнн B.H. Постсоветское пространство: проблемы интеграции // Проблемы глобальных и
региональных интеграционных процессов. - Сб. ст. - M., 1996; Овчаренко H.E. Модели современных
интеграционных процессов // Там же; Мунтян M.A. Россия в третьей цивплпзационной революции. -
M., 1993; Прохожев А.А. Национальная безопасность: основы теории, сущность, проблемы. - М.,
1996; Мнголатьев А.А. Мировой политический процесс: современные тенденции // Кентавр. - 1994. -
№ 6. И др.
9 См., например: Абдулатнпов Р.Г. Парадоксы суверенитета. Перспективы человека, концепции
государства. - М,, 1995; он же. Природа и парадоксы национального «я». - М., 1991; он же. Полити
ческое согласие - ключ к согласию межнациональному // Россия и современный мир. - 1994, № 1;
Белицер H., Бодрнк О. Крым как регион потенциального конфликта. - М., 1997; Броладзе Н. Цхинва-
лн не собирается отступать от договоренности / Независимая газета. 1996 г. 12 ноября. № 212; Ва
сильева О. Грузия как модель посткоммунпстпческой трансформации. - М., 1993; Васильева О., Мн-
заева Г. Северный Кавказ в поисках региональной идеологии. - М., 1994; Власов С, Поковкнн В.
Проблемы регионализма в структуре государственной власти и политике Украины, - М., 1997; Вла
сов С. Пять лет украинской внешней политике: поиск моделей продолжается. - M., 1997; Гаджиев
К.С. Геополитика Кавказа. - M., 2001; Гаджиев К. Геополитические перспективы Кавказа в стратегии
России // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 2; Груннн В.Ф. Южная Осетия -
10 лет Республики. - М., 2000; Здравомыслов А. Украина и Россия в постсоветском пространстве. —
М., 1998; Коппнтер Б., Дарчнашвилн Д., Акаба Н. Практика федерализма. Поиски альтернатив для
щаяся политическая реальность пока не позволила создать обобщающих трудов с достаточным уровнем теоретических обобщений.
Проблема этнополитических конфликтов и их связи с модернизаци-онными процессами в обществах подробно разработаны в публикациях зарубежных авторов10 и отечественных обществоведов и политологов11.
Не обошло внимание современных исследователей такой важный аспект международных отношений как роль в новом миропорядке НАТО. Сторонники «консервативного» подхода к оценке значения этого военно-политического блока, по-прежнему, считают его главным источником деструкции12. По мнению А.С. Панарина, распространение влияния НАТО на Восток «факт не только военно-стратегический. Он выступает в качестве многозначительного цивилизационного симптома»13.
Грузин п Абхазии. - М., 1999; Мошес А. Конфликтный потенциал в российско-украинских отношениях. Взгляд из России. - М., 1997; Малиновская Е. Предупреждение межнациональных конфликтов - цель и средство государственного строительства на Украине: законодательная база и административная практика. - М., 1997; Табуев С. Грузино-осетинский конфликт. - М., 1999; Тищенко Г.Г. Оборонный потенциал Украины. - М., 1999. И др.
10 См.: Rothschild J. Ethnopolitics: A conceptual Framework. N.Y. 1981; Black С The dynamics of
modernization: A study in comparative. N.Y. 1966; Sonnert G. Nationalism between modernization and
demodernization II Canadian review of studies in nationalism. 1988. Vol. 15, N !; Hechter M. Internal
colonialism: the celtic fringe in the British national development. Phil. 1975; Foster C. Political culture and
regional ethnic minorities II Journal of politics. Gainesville, 1982. Vol. 44; Williams С Introduction. II
National separatism. Cardiff.: 1982; Зайдельман P. Теории конфликтов и мира: концепции, подходы,
методы /Этнические и региональные конфликты в Евразии: в 3 кн. Кн. 3. Международный опыт раз
решения этнических конфликтов. — М., 1997; БреннннгмаПер О. Предотвращение этнического кон
фликта // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 3; Kaufman С. Possible and
Impossible Solutions to Ethnic Civil Wars, 1996; Lapidoth R. Autonomy: Flexible Solution to Ethnic
Conflicts - Washington D.C/ United States Institute of Peace press, 1997; Peacemaking in International
Conflicts: Methods and Techniques I ed. By I.W. Zartman and J.L. Rasmussen - Washington D.C, 1997.
11 см.: Авксентьев B.A. Этническая конфликтология. В 2 ч. Ч. 2. - Ставрополь, 1996; Малышева
Д.Б. Конфликты в развивающемся мире, России н СНГ: религиозный и этнический аспект. - М., 1997;
Малышева Д.Б. Турция и Иран в борьбе за влияние в Закавказье // Россия н Закавказье: поиски новой
модели общения и развития в изменившемся мире. - М., 1999; Малышева Д.Б. Конфликты на Кавка
зе: региональное и международное измерение. - M., 1996; Мацнев А.А. Этнополитическне конфлик
ты, типология и пути урегулирования // Социально-политический журнал. № 4, 1996; МнрскиП Г. Еще
раз о распаде ССССР и этнических конфликтах // Мировая экономика и международные отношения.
№ 2, 1997; Попов А. причины возникновения и динамика развития межнациональных конфликтов /
Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. - М.: Московский центр Карнеги, 1997;
Степанов Е. Интернационализация локально-региональных конфликтов // Международная жизнь. №
11, 2000; Стрелецкий В. Этнотерриторриальные конфликты: сущность, генезис, типы / Идентичность
и конфликт в постсоветских государствах. - М.: Московский центр Карнеги, 1997; Лысенко В.Н. Эт
нополитическне конфликты в постсоветском пространстве // Этнополнс, № 5, 1995 и др.
12 Ивашов Л.Г. Россия - НАТО // Международная жизнь, № 8, 1998. С. 44^15; Ивашов Л.Г. О
расширении НАТО на восток // Военная мысль, № 6, 1996. С. 12-19; ІІсюков М.И. Геополитический
фактор в системе национальной безопасности страны // Военная мысль, № 6, 1999. С. 13-18.
Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. - М., 1998.
Анализируя процессы, происходящие внутри альянса, и вопрос его расширения, Д. Глинский-Васильев отмечает, что в начале 90-х годов прошлого столетия в политической элите России имело место настроение в пользу интеграции с НАТО. Эта идея основывалась на представлении цивилизационной идентичности России, Европы, Америки14.
Такое настроение значительной части политиков обусловило появление в начале 90-х годов ряда работ, утверждающих, что единственно возможным направлением совершенствования режима глобальной безопасности является путь сотрудничества России с НАТО15.
Последующие события (Косовская операция НАТО) несколько изменили интонацию оценок Северо-Атлантического Союза. Н.А. Ковальский, говоря о проблемах безопасности в Средиземно-Черноморском регионе, подчеркивал, что «именно пересмотр НАТО сложившейся после Второй мировой войны системы международного права, отказ от ряда основополагающих принципов Устава ООН и хельсинского Заключительного акта, возведение в норму права вмешательства во внутренние дела суверенных государств под соответствующими предлогами - все это привело к тому, что НАТО превратилось в источник угрозы безопасности в Средиземно-Черноморско-Каспийском регионе»16.
Уточняя причины критического отношения российской политики к действиям НАТО на постсоветском пространстве, Е.А. Степанова пишет: «события весны - лета 1999 года существенно прояснили карти-
Глннскніі-Васіїльев Д. Расширение Северо-Атлантического альянса на Восток // Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век / Под ред. Д. Тренина. - М., 2000; он же. Политические ограничители расширения НАТО // Мировая экономика и международные отношения. -М.,№7,2000.С.23,25.
15 Пархалина Т.Г. НАТО сегодня // http: // \v\vw/inion.Ru./prodact/nato/nato 1-1.htm; Пархалина
Т.Г. О будущей архитектуре Европы // Актуальные проблемы Европы: экономика, политика, идеоло
гия. - М., 1991. Вып. 4. С. 12-18; Пархалина Т.Г. Восприятие в России проблемы формирования но
вой европейской системы безопасности // Развитие интеграционных процессов в Европе и России. -
М., 1997. С. 272-289; Тренин Д.В. Россия и Запад. Как избежать осложнений? // Международная
жизнь, № 7, 1995. С. 23-30; Baranovsky V. Russia: a part of Europe or apart from Europe? II International
Affairs. 2000. July. № 3. P. 443^158.
16 Ковальский Н.А. Реструктуризация геополитического пространства от Гибралтара до Каспия в
90-е гг. // Европа и Россия: проблемы южного направления. - М., 1999. С. 31.
ну... В этих условиях расширение сферы влияния такого мощного военно-политического блока как НАТО на регионы, представляющие важный стратегический интерес - прежде всего на страны СНГ - рассматривается как угроза российской безопасности, учитывая общую нацеленность Северо-Атлантического альянса на военно-силовое решение проблем «обеспечения стабильности в Евро-Атлантическом регионе и на его периферии»17. Подобную точку зрения разделяют многие авторы, отмечая особую опасность в «легитимизированной» на вашингтонском саммите НАТО возможности проводить силовые акции и за пределами
" is
зоны действия альянса .
Значительно меньше, в сравнении с общими проблемами функционирования НАТО, исследован вопрос влияния альянса в Черноморском регионе. Имеются лишь статьи, отражающие отдельные аспекты этой важной темы19.
В последнее время получила распространение концепция региональной безопасности. Больше того, высказывается мысль, что именно региональная безопасность составляет основной путь выстраивания глобальной безопасности20. Указываются и основные направления совершенствования регионального сотрудничества: в направлении развития прочных двусторонних и многосторонних отношений21.
Степанова Е.А. Россия н антикризисная программа НАТО после окончания «холодной войны» // Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век / Под ред. Д. Тренина. -М., 2000. С. 165.
18 Ващенко А.В. Этапы формирования новой системы международных отношении и ее влияние на балканский кризис (1990-е гг.) // Балканский кризис: истоки, состояние и перспективы. - Нижний Новгород, 2000. С. 110-117 и др.
См., например: Европа и Россия: проблемы южного направления. Средиземноморье - Черноморы; - Каспий. - М., 19999; Глобализация и регионализм. - М., 20001 и др.
20 Ковальский H.A. Черноморье: новые черты региональной безопасности // Безопасность Рос
сии: Черноморский регион. - М., 1997. С. 24.
21 Пархалнна Т.Г. Средиземноморье - зона конфликтных отношений // Россия, Средиземномо
рье, Южная Европа. - М., 1995. С. 72; Рахманинов Ю.Н. О модели общей и всеобъемлющей безопас
ности для Средиземноморья XXI века // Европа и Россия: проблемы южного направления. - М., 1999.
С. 62; Мошес А.Л. Эволюция военно-политической ситуации в Черноморском регионе // Безопас
ность России. Черноморский регион. - М,, 1997. С. 43. И др.
Литература по вопросам международного экономического сотрудничества, в том числе и регионального, весьма обширна22, чего нельзя сказать о теме, представляющей интерес настоящего исследования. В изучении Черноморского регионального экономического сотрудничества сделаны лишь первые шаги23. В 2000 г. вышло учебное пособие «Черноморское экономическое сотрудничество (состояние и перспективы)». Однако характер издания, не претендующий на исчерпывающее научное освещение вопроса, не позволил восполнить имеющийся пробел в изучении указанной проблематики24.
Диссертация имеет широкую источниковую базу.
" Авдокушнн Е.Ф. Международные экономические отношения: Учеб. пособие, 4 изд., перераб. н доп. - М.: ИВЦ «Маркетинг», 1999; Акопова Е.С. и др. Мировая экономика и международные отношения: Учеб. пособие для студентов вузов экон. специальностей / Акопова Е.С, Воронкова О.Н., Гаврплко Н.Н. - Ростов н/Д.: Феникс, 2000; Бор M.3. История мировой экономики: Конспект лекций.
- М.: Дело и Сервис, 1998; Буглай В.Б., Ливенцев Н.Н. Международные экономические отношения:
Учеб. пособие для вузов / Под ред. Н.Н. Лнвенцева, 2-е изд. - M.: Финансы и статистика, 1998; Исто
рия мировой экономики: Учеб. для студентов вузов / Под ред. Г.Б. Поляка, A.H. Марковой. - М.:
ЮНИТИ, 1999; Киреев А.П. Международная экономика. В 2 ч. 4. 2. Международная макроэкономи
ка: открытая экономика и макроэкономическое программирование: Учеб. пособие для вузов. - М.:
Междунар. отношения, 2000; Максимова Л.М., Носкова И.Я. Международные экономические отно
шения: Учеб пособие для вузов. - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1995; Международные экономиче
ские отношения: Учеб. для студентов вузов экон. специальностей / Под ред. Е.Ф. Жукова. - М.:
ЮНИТИ-ДАНА, 2000; Международные экономические отношения: Учеб. для студентов вузов / Под
ред. B.E. Рыбалкнна, 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000; Международные экономи
ческие отношения: Интеграция: Учеб. пособие / Ю.А. Щербанин, К.Л. Рожков, B.E. Рыбалкпн, Г.
Фишер. - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1997; Миклашевская Н.А., Холопов A.B. Международная
экономика: Учебник / Под общ. ред. А.В. Сидоровича. - М.: Дело и Сервис, 1998; Мировая экономи
ка: Учеб. пособие для вузов / Под ред. И.П. Николаевой, 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-
ДАНА, 2000.
23 В.А. Дергачев. Черноморский район экономического сотрудничества. - Одесса, 1992; Н.А. Ковальский, T.B. Носенко, П.Т. Подлесный. Россия в Черноморском регионе. - М., 1993; Е.Г. Куто-вой. ЧЭС предоставляет России шанс «включиться» в мировую экономику. - Независимая газета, б марта, 1994 г.; Россия, Средиземноморье, Южная Европа. - М., 1995; Черноморская инициатива (под ред. А.А. Язьковой) - Краснодар, 1993; Черноморское экономическое сотрудничество (Справочный материал) - Департамент экономического сотрудничества МИД РФ, октябрь, 1995; Б.А. Шмелев, А.А, Язькова. Первые шаги Понтпйского союза. — «Российская газета», 31 января, 1992 г.; А. Язькова. Самое синее в мире. - «Россия», 20-26 ноября, 1991 г.; А.А. Язькова. Шанс успеха для Причерноморья.
- «Россия», 2-14 июля, 1002 г.; А. Куприянов, Е. Ушакова. Российско-турецкое экономическое со
трудничество в контексте «черноморской инициативы». - М., 1994; Т. Валева. Проблемы участия
Болгарии в Черноморском экономическом сотрудничестве. - М., 1994; Л. Вардомскнй. Экономиче
ские интересы России и Черноморское экономическое сотрудничество. - М., 1994; Б. Панов. Черно-
морье: на пути сотрудничества. - М., 1994; А. Язькова. Черноморско-Средпземноморскпй регион:
перспективы научных контактов. — М., 1994; И. Селиванова. Турция и сотрудничество стран Причер
номорья: начало пути. - М., 1994; Alia Yaz'kova. Black Sea Area- An Important Direction of Subregional
Cooperation (Possibilities and Realities). In: Regionalism: Concepts and Approaches at the Turn of the
Century. - Bucarest, 1995.
Борисенко E.H., Шевченко И.В., Евдокимов СМ. Черноморское экономическое сотрудничество (состояние н перспективы). - Краснодар: Советская Кубань, 2000.
Первую группу источников составляют основополагающие официальные документы Президента и Правительства России, ООН, европейских межгосударственных объединений, раскрывающие принципы и подходы современного международного права. Важное место в этой группе источников занимают также двусторонние и многосторонние договоры и соглашения, заявления глав государств, отражающие результаты встреч на высшем уровне, нормативно-правовые документы, определяющие взаимоотношения России со странами Черноморского региона25.
25 Декларация о государственном суверенитете Украины (16 июля 1990 г.); Заявление президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина о признании Россией независимости Украины; Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (8 декабря 1991 г.); Права люднны. Документы. -Киев, 1991; Соглашение о совместных мерах в отношении ядерного оружия (21 декабря 1991 г., Алма-Ата); Совместное заявление о дальнейшем развитии равноправного партнерства и сотрудничества в рамках СНГ; Коммюнике о переговорах государственных делегаций Российской Федерации и Украины по военно-полнтнческнм вопросам (11 января 1992 г., Киев); Протокол об установлении дипломатических отношений между Российской Федерацией и Украиной (14 февраля 1992 г., Минск); Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о дальнейшем развитии межгосударственных отношений (23 нюня 1992 г., Дагомыс); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Украины о военно-техническом сотрудничестве (26 мая 1993 г., Киев); Коммюнике о встрече президентов России и Украины в Москве (17 июня 1993 г., Завидово); Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о неотложных мерах по формированию ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота (17 нюня 1993 г., Москва); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Украины о свободной торговле (24 нюня 1993 г., Киев); Протокол об урегулировании проблем Черноморского флота (3 сентября 1993 г., Крым); Заявление представителя МИД России относительно договоренностей о ликвидации ядерного оружия, расположенного на территории Украины (5 октября 1993 г.); Соглашение между правительством Российской Федерации и Правительством Украины о производственной и научно-технической кооперации предприятий оборонных отраслей промышленности (18 ноября 1993 г., Москва); Трехстороннее заявление президентов России, США и Украины от 14 января 1994 года; Заявление Правительства Российской Федерации по Черноморскому флоту 11 апреля 1994 года; Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о поэтапном урегулировании проблем Черноморского флота (15 апреля 1994 г., Москва); Закон Украины «О присоединении Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия от 14 июня 1968 года» от 16 ноября 1994 года; Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к договору о нераспространении ядерного оружия (5 декабря 1994 г., Будапешт); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Украины об основных принципах торгово-экономического сотрудничества в 1995 году (27 января 1995 г., Москва); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Украины о реализации режима свободной торговли (8 февраля 1995 г., Киев); Соглашение между Российской Федерацией и Украиной по Черноморскому флоту (9 нюня 1995 г., Сочи); Отношения Грузии со странами Европы и Америки: Сборник в 2 т. - Тбилиси, 1994-1995; Международное право. - М., 1995; Россия и Украина (1990-1993 гг.): Сб. документов. - M.: МГИМО, 1996; Рабочий протокол консультаций между представителями министерств иностранных дел Российской Федерации и Украины (25-27 сентября 1996 г., Киев); Внешняя политика России: Сборник документов 1990-1992 гг. - М., 1996; Соглашение между правительством Украины и российским акционерным обществом «Газпром» об объемах и условиях поставки природного газа потребителям Украины и транзите газа через территорию Украины в 1997 году (4 декабря 1996 г., Москва); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Украины о средствах систем предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства (28 февраля 1997 г., Киев); Основные направления долгосрочного экономического и научно-технического сотрудничества Российской Федерации и Украины на 1997-2000 годы и на период до 2005 года (28 мая 1997 г., Киев); Соглашение между правительством
Второй группой источников являются источники, характеризующие общие принципы политики НАТО, и документы, отражающие деятельность альянса в Черноморском регионе, включая выступление натовских высокопоставленных лиц26.
Третью группу источников составляют документы, характеризующие экономическое сотрудничество в Черноморском регионе. Они почерпнуты автором из материалов Госкомстата, ГТК, министерств и ведомств, в том числе Таможенной службы и Торгово-промышленной палаты27.
Российской Федерации и Правительством Украины о проведении согласованной структурной политики в экономике (28 мая 1997 г., Киев); Договор о дружбе, сотрудничестве н партнерстве между Российской Федерацией и Украиной (31 мая 1997 г., Киев); сообщение ТАСС по итогам неформальной встречи Президента РФ Б.Н. Ельцина и Президента Украины Л.Д. Кучмы (16-17 ноября 1997 г., Завидово); договор между Российской Федерацией и Украиной об экономическом сотрудничестве на 1998-2007 гг. (27 февраля 1998 г., Москва); Программа экономического сотрудничества между Российской Федерацией и Украиной на 1998-2007 гг.; Шеварднадзе Э.А. Верю в наступление лучшего будущего // «Независимая газета», № 249, 2000; европейская социальная хартия: Справочник. - М., 2000; европейский союз на пороге XXI века: выбор стратегий развития. - М., 2002; Европейский союз: революция концепции и опыт реформ. - Минск, 2002; Дипломатический вестник 2000-2006 гг.
26 Североатлантнческий договор. Вашингтон. Федеральный округ Колумбия, 4 апреля, 1949 г.;
Основополагающий Акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской
Федерацией и Организацией Североатлантического договора // Российская газета, 28 мая, 1997 г.;
Хартия об особом партнерстве между Организацией Североатлантпческого договора и Украиной //
http: // \v\v\v.nato.int\docu/basict\vt/ucr-ru.htm и др.; Стратегическая концепция НАТО 1991 г. // НАТО:
Справочник. - Брюссель, 1995; Стратегическая концепция НАТО 1999 г. // НАТО: Справочник. -
Брюссель, 1999.; Программа «Партнерство ради мира». Рамочный документ // htpp: //
: «Средиземноморский диалог» // htpp: и др.; M-NAC-
8(97)110, Ministerial meeting of the North Atlantic Council held at NATO head-quitters, Madrid,on
9.VII.1997, Final communique; M-NAC-2(95)118, Ministerial of the North Atlantic Council held at NATO
head-quitters, Brussels, on 5 December 1995, Final communique; НАТО: Коммюнике 1995-2000 и др.;
Мадрид, 1997. Press ІпГО-NATO Office of Information and Press. Brussels, 1997; Путеводитель по ма-'
терналам саммита HATo в Вашингтоне 23-25 апреля 1999 г. - NATO Office of Information and Press.
Brussels, 1999 и др.; http: .; review.;
htpp:// и др.; Вестник НАТО. 1995-2002 гг.; НАТО: Коммюнике 1994-2000 гг.;
Справочник НАТО. Брюссель, 1999; OSCE 1975-2000. Handbook; Солана X. Решающий момент для
НАТО: решения вашингтонского саммита и кризис в Косово // Вестник НАТО. Лето 1999; Солана X.
Создание новой НАТО для новой Европы // Вестник НАТО. Специальный выпуск, 1999; Робертсон Д.
Более сбалансированный и способный к действию союз // Вестник НАТО. Весна/лето, 2000; Нордам
Й. Средиземноморский диалог: устранение ложных представлений и укрепление доверия // Вестник
НАТО. 1997. Специальный выпуск; Крэгг Э. Внутренняя адаптация: перестройка НАТО для решения
завтрашних задач // Вестник НАТО. Специальный выпуск, 1997; Боланд Ф. Инициатива об оборон
ном потенциале НАТО - подготовка к вызовам будущего // Вестник НАТО. Лето 1999. С. 26-28; Бо-
улэнд Ф. Планирование строительства вооруженных сил в новой НАТО // Вестник НАТО. Специаль
ный выпуск: Партнерские отношения НАТО. Осень 1998. С. 33-36; Баланцино С. Через год после
Спнтры: на пути к достижению безопасности на основе сотрудничества в рамках СЕАП и ПРМ //
Вестник НАТО. Специальный выпуск. 1998.
27 Отчетные данные Госкомстата России за 1999-2005 гг.; Отчетные данные Южного таможен
ного управления за 1995-2003 гг.; Постановление Правительства РФ от 26 апреля 1997 г. № 500 «Об
обеспечении участия Российской Федерации в ЧЭС»; Российский национальный комитет ОЧЭС //
Методологической основой работы являются принципы историзма и объективности, позволившие соискателю рассмотреть события во временной последовательности и учесть всю совокупность явлений, обусловливающих складывание политической реальности в Черноморском регионе. В свою очередь, диалектический принцип позволил посмотреть на поставленную проблему в плане совокупности порой противоположных и разнонаправленных тенденций.
Результаты диссертационного исследования апробированы в ходе участия соискателя в «круглых столах» и конференциях: научно-практическая международная конференция «Русский язык - язык общения в странах СНГ и Балтии. Проблемы и пути их решения» (Департамент международных связей г. Москвы); научно-практическая конференция «Репатриация как форма организованной иммиграции из стран СНГ и Балтии в Россию» (Департамент международных связей г. Москвы); семинар «Проблемы и перспективы высшего образования на русском языке в странах СНГ и Прибалтики» (ГУ «Московский Дом соотечественника); международная конференция в г. Севастополе, посвященная 150-летию первой героической обороне Севастополя (Департамент международных связей г. Москвы); «круглый стол» «Что будет с Украиной после выборов 2004 года», проведен в Киеве и Москве (Департамент международных связей г. Москвы); научно-практический международный семинар «Организация и технология политической работы в условиях подготовки и проведения предвыборных кампаний» на базе санатория «Меллас» (ГУ «Московский дом соотечественника»); «круглый стол» «Обеспечение прав человека и свободы вероисповедания в зонах конфликтов» (Межпарламентская Ассамблея Православия, Комиссия по правам человека); международная конференция Юбилейные научные
Доклад Департамента МИД РФ. 1997; Таможенная статистика Южно-российского таможенного управления за 1999-2003 гг., Краснодар, 1999-2003 гг.; Черноморский банк торговли и развития // Доклад Департамента МИД России, 1997; и др.
чтения Института стран СНГ: «Вчера и завтра. Сотрудничество и борьба на постсоветском пространстве» (ГУ «Московский дом соотечественника»); международная конференция «Выборы после выборов. Что будет на Украине на следующий день после выборов 26.03.06.?» (ГУ «Московский Дом соотечественника»); международная конференция «Русские Украины. Будущее, которое определяется сегодня» (ГУ «Московский Дом соотечественника); Международная конференция: «Новые времена, прежние проблемы. Украина - год спустя после парламентских выборов», март 2007г. Москва; международная конференция: «Россия и Абхазия: навстречу единому экономическому пространству», ноябрь 2007г. Москва (Департамент международных связей г.Москвы); российско -украинская конференция: «Россия — Украина — стратегическое партнерство или железный занавес?», апрель 2008г. Киев; «круглый стол»: «Предпосылки стабильного развития ситуации на Крымском полуострове. К 225 - летию Севастополя и Черноморского флота», май 2008г., Севастополь; международная конференция: «10 лет спустя. Итоги Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной», сентябрь 2008г. Москва (Департамент международных и внешнеэкономических связей г.Москвы).
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
в диссертации предпринята попытка целостного, комплексного рассмотрения проблем безопасности России на южном стратегическом направлении в Черноморском регионе;
проведен развернутый политологический анализ процессов, связанных с обретением независимости бывшими союзными республиками, ныне независимыми государствами, и их влияния на процессы региональной интеграции;
вскрыты особенности проявления региональных политических, экономических, военных и других факторов и влияние на процессы развития и сотрудничества в регионе;
проведен комплексный анализ степени воздействия НАТО на ситуацию в регионе и рассмотрены возможные последствия в случае дальнейшего расширения альянса на восток;
выявлен характер взаимосвязей и взаимозависимости процессов интеграции в рамках ЧЭС и их влияния на безопасность в Черноморском регионе;
на основе политологического анализа широкого круга источников и обобщения обширного фактологического материала определены реальные вызовы и угрозы национальной безопасности России на южном стратегическом направлении в Черноморском регионе.
Практическая значимость работы определяется тем, что затронутые в ней проблемы имеют важное значение для внешнеполитической стратегии России как с точки зрения ее геополитических интересов, так и в выстраивании отношений со странами Черноморского региона. Диссертация помогает восполнить пробелы в исследовании новых вызовов и угроз безопасности России как фактора изменения общей геополитической ситуации в Черноморском регионе, требующего соответствующей корректировки геостратегических задач государства и всеобщей безопасности через обеспечение собственных национальных интересов. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы федеральными и региональными органами власти, ведомствами, организующими внешнюю политику, и при разработках нормативных документов, концепций формирования системы обеспечения интересов Российской Федерации в ЧЭС и Черноморском регионе в целом.
Отдельные положения диссертации могут быть использованы в учебных целях на факультетах международных отношений и специальных кафедрах силовых ведомств.
Формирование постсоветского политического ландшафта в странах черноморского региона и национальные интересы России
Отправной точкой новой политической реальности в бывших союзных республиках Черноморского региона стал распад СССР, трактовка причин которого соответствует расстановке политических сил в этих странах в постсоветское время. Представители леворадикального направления общественного движения склонны рассматривать это событие как последствие империалистического заговора, другие - оценивать как результат борьбы за власть в высших эшелонах руководства страны, прозападно ориентированные течения считают развал Союза закономерным процессом краха «последней империи»28.
Не вдаваясь в перипетии ставших историей событий образования новых субъектов международного права, отметим лишь некоторые существенные черты постсоветской ситуации важные с точки зрения понимания новых условий политической реальности.
Дискретность экономических пространств национальных государств, отсутствие вне природных ресурсов материальной базы государственного суверенитета (исключая Россию, где участие стран СНГ в конечном продукте составляет чуть больше 15%) говорят за то, что закономерной почвы (как это было, например, в период гражданской войны в США между севером и Югом) в крушении «империи» не существовало. Ломка единого хозяйственного организма с той или иной степенью деструкции сказалась на экономике всех стран, ранее входящих в СССР. Однако, что важнее отметить, приватизация общенародной собственности не генерировала новой социальной общности - субъекта рынка, а сформировала финансово-олигархические группировки, в значительной степени определяющие современный политический климат в бывших союзных республиках. По оценкам СЮ. Глазьева, качественное изменение «переходного общества» произойдет лишь при условии, когда большая половина населения будет вовлечена в рыночные отношения, когда на смену политическому пространству, определяемому несправедливо" перераспределенным национальным достоянием, придет гражданско-правовой порядок, материально опирающийся на реальную экономику29. Явный разрыв между интересами народов и узко эгоистических настроений экономических элит и выражающих их волю политических движений и личностей был и продолжает оставаться главным фактором политических процессов на постсоветском пространстве Черноморского региона.
Политическая нестабильность молодых государственных объединений, обусловленная отстранением большинства населения от участия в решении важных государственных проблем, порождает все возрастающие витки нагнетания напряженности в обществах30.
С другой стороны, еще не сформировавшееся политическое сознание у большинства граждан предопределяет замедленный рост институтов гражданского общества (партий, профессиональных объединений и др.) как естественного противовеса властным структурам, отсутствие действенного механизма легитимной смены администрации, наличие в политической практике большого набора неконституционных мер (митинговый нажим на правительственные учреждения, силовая смена государственного руководства, прямое вмешательство в дела суверенных государств других мировых сил).
Важнейшей составной частью постсоветской политической реальности в странах Черноморского региона стал национальный вопрос. Средства и методы его решения остаются предметом широкой дискуссии. Например, в западной политологии имеет место мнение, согласно которому государства бывшего Советского Союза должны идти в направлении строительства «государств - наций». К государствам такого типа относят ведущие страны Европейского сообщества: Францию, Германию, Великобританию, Швейцарию. По мнению многих западных экспертов, Грузия, Россия, Украина должны пройти тот же путь31.
Однако события прошедших пятнадцати лет убеждают в невозможности слепого копирования моделей, сформированных в другой исторической и конкретно политической ситуации. Например, совершенно неприемлема эта модель для России, где из 89 субъектов Федерации, обладающих широкими правами, вплоть до принятия собственной конституции или собственного устава (для областей и городов), 32 содержат в своем названии национальный компонент, в том числе 21 республика, 10 автономных округов и 1 автономная область. В 7 субъектах Федерации титульные национальности представлены меньшей (до 15%) долей населения, в 11-от 15 до 33%, 4 республики не имеют отчетливо выраженной национальной картины размещения населения; 10 субъектов Федерации имеют преобладающее мононациональное население32.
Не менее сложная ситуация в этом плане и на Украине, что, в достаточной степени, показали результаты последних (2006 г.) парламентских выборов и общественной антинатовской кампании. По данным Киевского международного Института социологии Украины, говорящие на украинском языке составляют 40% населения страны; русскоговорящие украинцы - 33% и русскоговорящие русские - 21% (украиноговорящие русские составляют 1% населения Украины)33.
Национальные противоречия в Грузии, на долгое время «замороженные» в советское время, в настоящее время вылились в этнополити-ческие конфликты: грузино-абхазский и грузино-осетинский с применением военной силы. Сохраняется потенциальная возможность вовлечения в конфликты армянского и аджарского населения. Межэтническая напряженность сохраняется в Сванетии, Мингрелии, а также между грузинами и азербайджанцами, проживающими в Восточной Грузии, между чеченцами - кистинцами, проживающими в Ахметдском районе Грузии34.
«Демографическая и административная история Кавказского региона не столь проста, - пишет американский эксперт по Закавказью профессор Массачусетского университета Одри Алтстадт. - В течение всей прослеживаемой истории региона менялись границы, мигрировало население, независимость завоевывалась и утрачивалась. Стороны, вовлеченные в этот или в другой спор, могут действовать на основе своих представлений или толкований истории, исследователи, однако, должны проявлять осторожность относительно этих представлений.
Становление суверенной государственности украины в контексте российских национальных интересов
В общем ряду проблем, возникающих в связи с обретением Украиной независимого государственного статуса, выделяются три группы вопросов, фокусирующихся вокруг ядерного потенциала СССР, размещаемого на территории бывшей союзной республики; Черноморского флота и нового геополитического положения Крыма. Не умаляя других аспектов постсоветской реальности, отметим, что перечисленные стороны российско-украинских отношений прямо затрагивают национальные интересы России.
В связи с распадом СССР и, в значительной степени, благодаря антиядерному настроению основной массы украинского населения, после перенесенной Чернобыльской трагедии, руководство независимой Украины заявило о безусловной передаче ядерного оружия до конца 1994 г. России. Однако политическая реальность оказалась значительно сложнее. Размещавшееся на Украине тактическое ядерное оружие (2650-4000 единиц) действительно было передано России до 1 июня 1992 года. Но к концу того же года на ее территории оставались 176 МБР (46 из них — SS-24 с 460 боеголовками и 130 SS-19 с 780 боеголовками), 24 стратегических бомбардировщика ТУ-95 и 19 ТУ-160, для которых имелось 600 ядерных боезарядов". Кроме того, в Павлограде и Днепропетровске имелись промышленные мощности по производству средств доставки ядерного оружия56.
Верховный Совет Украины в условиях активизации общественного мнения после Чернобыльской аварии еще 16 июля 1990 г. одобрил Декларацию, в которой провозглашалось ее намерение придерживаться трех безъядерных принципов: не принимать, не производить и не приобретать ядерное оружие. В своем выступлении на сессии Генеральной Ассамблеи ООН 30 сентября 1991 г. председатель Верховной Рады Л. Кравчук заявил, что Украина не стремится к обладанию ядерным оружием и намеревается стать участником Договора о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства57. Уже 24 октября того же года Верховная Рада приняла заявление о безъядерном статусе Украины, состоявшем из 7 пунктов, в которых более детально разъяснялась позиция республики по данному вопросу. В заявлении подчеркивался временный характер нахождения ядерного оружия на территории республики, ее готовность вести переговоры с субъектами бывшего СССР о различных аспектах ликвидации этого оружия, намерение Ук г раины присоединиться к ДНЯО в качестве неядерного государства. В п. особо подчеркивалось право Украины контролировать использование соответствующего оружия, расположенного на ее территории. 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате руководители России, Украины, Белоруссии и Казахстана подписали соглашение о совместных действиях в вопросах, касающихся дальнейшей судьбы ядерного оружия бывшего СССР. В ст. 5 этого соглашения Украина вновь подчеркнула свое стремление присоединиться к ДНЯО в качестве неядерного государства, а все участники соглашения подтвердили свою приверженность принципу нераспространения ядерного оружия.
23 мая 1992 г. был подписан Лиссабонский протокол, касающийся судьбы Договора СНВ-1 (СТАРТ-1)58. В соответствии с Протоколом Украина согласилась в течение семилетнего срока уничтожить свои ракетные и авиационные средства доставки.
Первые несогласия с неядерным статусом Украины стали проявляться в настроениях политической элиты страны уже осенью 1991 г. Так лидер республиканской партии Украины заявил: «Ядерный потенциал, двадцать процентов которого сконцентрировано на Украине, является, в конце концов, очень ценным имуществом, собственностью суверенного государства. Я бы не слишком сильно спешил избавиться от него. Позднее мы решили бы, что с ним делать».
Был предпринят и ряд практических шагов, закрепляющих ядерный статус Украины. Так был создан Центр административного управления войсками стратегических ядерных сил Министерства обороны.
Мнение о сохранении на территории Украины новейших ракет SS-24 и двух дивизий стратегических бомбардировщиков ТУ-95 и ТУ-160 стало открыто высказываться в Верховной Раде. В июне 1993 г., выступая в парламенте, премьер-министр Украины фактически призвал преобразовать страну в ядерную и сохранить на ее территории 46 новейших ракет SS-2459. Среди националистически настроенных политиков и общественных деятелей прозвучала мысль о том, что ядерные силы являются противовесом «угрозе национальной безопасности Украины со стороны России». В состав «ядерного лобби» вошли директора двух крупнейших промышленных объединений по производству стратегических вооружений (ракет-носителей)60. Значительная часть украинских военных и политических деятелей видели в приобретении ядерного статуса средство к достижению нового международного положения61.
Не состоялась планировавшаяся на июнь 1993 г. ратификация Радой Договора СНВ-1. Позиция Украины сказывалась на международном режиме нераспространения ядерного оружия, оправдывала неконструктивные заявления одиозных режимов, таких как Северная Корея. Наличие двойных стандартов в политике ведущих европейских держав и США, которые не высказали резкой позиции по этому вопросу, расценивалось на Украине как поощрение к обладанию ядерным статусом. Сторонники ядерной Украины протолкнули решение Верховной Рады от 2 июля 1993 г., в котором стратегическое ядерное оружие, находящееся на территории государства, объявлялось собственностью Украины.
Ситуация не изменилась и с ратификацией украинским парламентом в ноябре 1993 г. Договора СНВ-1, вступление которого в силу оговаривалось резолюцией из 13 пунктов62. Одним из требований украинской стороны было сохранение контроля над остающимися после сокращения 42% ядерных боеприпасов и 36% ракет-носителей63.
Помимо всего прочего сохранение проблемы ядерного оружия стало средством не только политического торга, но и инструментом получения материальных преференций со стороны Москвы и Вашингтона. Реализуя эти цели, украинскому руководству удалось настоять на подписании 14 января 1994 г. соответствующего соглашения между президентами России, США и Украины. Согласно договоренности приветствовалось намерение США оказать помощь России и Украине для создания ими эффективно рыночной экономики, признавалась необходимость компенсации Украине, Казахстану, Белоруссии стоимости высокообогащенного урана в ядерных боеголовках, размещенных на их территории, предусматривалась синхронизация действий по выводу ядерных боезарядов из Украины и предоставление компенсации в виде тепловыделяющих сборок для атомных электростанций, предполагалась гарантия безопасности Украины в случае реализации Договора СЫВ-1 и присоединения к ДНЯО со стороны США и России, и помощь США Украине в целях хранения, демонтажа ядерных сил в размере 175 млн. долл.64
НАТО и причерноморские государства юго-восточной Европы (Болгария, Румыния)
Распад СССР и значительное ослабление международных позиций России в начале 90-х годов прошлого столетия привело к переориентации прежних европейских участников Организации Варшавского Договора в сторону НАТО, в том числе и стран Юго-Восточной Европы. Уже 23 октября 1993 г. премьер-министр Румынии Петре Роман впервые посетил штаб-квартиру НАТО в Брюсселе. В этом же году с руководством альянса встретился Государственный секретарь Румынии Василе Ио-нел203. Румыния стала первой страной бывшего соцлагеря, подписавшей документ в рамках программы «Партнерство ради мира»204.
По этому же пути пошла и Болгария. Диалог с НАТО начал министр иностранных дел Любен Гоцев, встретившийся 15 ноября 1990 г. с генеральным секретарем НАТО Манфредом Вернером203.
Во время визита в Бухарест министра иностранных дел Великобритании М. Рифкинда (январь) и французского президента Ж. Ширака (февраль) было заявлено, что Лондон поддерживает стремление Румынии вступить в НАТО, а Париж сделает все возможное для того, чтобы соответствующее решение было принято уже на Мадридском саммите альянса206. О поддержке идеи скорейшего вступления Румынии в НАТО заявила и Италия207.
Интерес НАТО к Румынии и Болгарии в этот период был обусловлен, в первую очередь, непосредственной близостью к балканскому региону, занимающему в планах альянса особое место. Кроме того, эти страны, имеющие выход к Черному морю, открывали новые возможности альянса к контролю за возрастающим транзитно-транспортным потенциалом Черноморского региона. Тем боле, что, несмотря на трудности экономического порядка, Румыния завершила грандиозный проект, начатый в недавнем прошлом по созданию крупнейшего современного коммуникационного узла в Юго-Восточной Европе. С завершением строительства канала Рейн - Майн - Дунай введены в эксплуатацию румынские каналы Черновода — Констанца - Юг, пропускной способностью до 100 млн. т в год и Меджидия - Новодари. Констанца стала основными дунайскими воротами Центрально-Восточной Европы. Кроме того, имеется естественный выход в Черное море через глубоководное Сулинское гирло, ведутся дноуглубительные работы на Георгиевском гирле.
С точки зрения состояния вооруженных сил и соответствующей инфраструктуры, положение Румынии можно оценить как достаточно высокое. С 1992 по 1996 г. численность вооруженных сил возросла с 203 тыс. до 228 тыс. человек, за этот же период несколько снизились расходы на оборону (с 0,955 млрд. долларов до 0, 749 млрд. долларов), но в дальнейшем расходы на реорганизацию вооруженных сил были увеличены для приведения армии в соответствие с натовскими стандартами. Так, уже начиная с 1996 г. Румыния приступила к активным закупкам западной техники, начала модернизацию своей авиации советского производства по западным стандартам, и подготовку к производству американских вертолетов209.
Элитой Вооруженных сил Румынии является ВМС, состоящие из флота, авиации, морской пехоты и войск береговой обороны. Общая численность ВМС - 18 тыс. чел. и б тыс. чел. - резерва. Флот со штабом в г. Манголии включает дивизию подводных кораблей, Дунайскую речную бригаду, бригаду ракетных и торпедных катеров. По данным справочника Jane s Fighting Ships (1994-1995), в состав сил флота входит 24 боевых корабля (подводная лодка, эскадренный миноносец, 6 фрегатов, 10 корветов, 6 минно-тральных кораблей), 128 боевых катеров, а также до 30 вспомогательных судов и плавсредств.
Авиация ВМС (штаб в г. Констанца) представлена отдельной эскадрильей противолодочных вертолетов, включающей 12 машин из которых 6 типа «Алуэтт-3» предназначены для действия с кораблей и судов, а 6 типа МИ-14 - с береговых авиабаз210.
Обращает на себя внимание система базирования ВМС Румынии, включающая военно-морские базы Констанца (главная) и Манголия, а также 4 пункта базирования - Галяц (расположена на реке Дунай в непосредственной близости от границ Молдовы и Украину), Джурджу (р. Дунай), Тулча (р. Дунай, приграничный с Украиной район примерно в 30 км южнее Измаила) и Сулина (дельта Дуная, черноморское побережье).
Планами совершенствования организационно-штатной структуры ВМС включали перевод флота на бригадную основу (2-3 бригады кораблей, по одной бригаде ракетных и торпедных катеров), создание полка противолодочных вертолетов.
В 1998 г. были поданы официальные заявки Болгарии и Румынии о вступлении в НАТО. В начале 2000 г. генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон в ходе своего турне по странам Юго-Восточной Европы посетил Софию и Бухарест. На пресс-конференции по результатам поездки он подтвердил что «... двери НАТО остаются открытыми для приема новых членов и, что Румыния играет ключевую роль на юго-востоке Европы и является важным стратегическим партнером НАТО»211. Генсек альянса также заявил, что НАТО продолжит свою помощь Румынии и Бол-. гарии в их усилиях по интеграции в альянс.
В то же время, конкретные сроки для второй волны расширения альянса Дж. Робертсон не называл, ограничившись лишь заявлением о том, что этот вопрос может быть рассмотрен на саммите НАТО в 2002 г.
По его мнению, расширение НАТО создает новые зоны безопасности и стабильности в Центральной и Восточной Европе. Примечательно, что румынские парламентарии во время встречи с Робертсоном просили его при обсуждении вопроса о расширении НАТО в Москве «не смешивать досье о приеме Румынии с досье других стран-кандидатов, особенно стран Балтии», учитывая, что, в последнем случае «мотивация тех, кто противится приему этих стран иная»212.
Не все в Румынии поддерживали курс на вступление в НАТО. На научной сессии, посвященной 10-летию Румынской службы информации бригадный генерал Георге Балабан и полковник запаса Эуджен Си-тяну (оба доктора наук и профессора Бухарестской военной академии) выступили с политологическим исследованием, главная идея которого звучит так: «...хотя Румыния зависит от европейского и международного политического контекста, диктуемого великими державами, научные требования геополитики могут дать ей для обеспечения ее национальной безопасности решение, альтернативное евроатлантической интеграции, которая состоит в присоединении к двустороннему союзу с «великой державой»213. Авторы не обозначили четко, что это за держава, из контекста работы можно сделать вывод, что речь, скорее всего, идет о России или Германии. Хорошие отношения с соседями частично были установлены в последние 10 лет, а перспектива евроатлантической интеграции оставалась в этот период по-прежнему отдаленной из-за безответственной борьбы, которую вели между собой румынские политические партии. Оказавшись в так называемой «серой зоне» Румыния вынуждена была участвовать в эмбарго против Ирака и Югославии, что нанесло стране ущерб в миллиарды долларов.
Балабан и Ситяну считают, что ориентирование внешней политики Румынии «по единственной оси» «не оправдано для государства континентального типа, потому что на региональном уровне Бухарест не имеет эффективных договоренностей в области безопасности»214.
Этапы становления ЧЭС
В новой непростой геополитической ситуации в Черноморском регионе безальтернативным направлением ее стабилизации и укрепления режима всеобщей безопасности является расширение экономической интеграции. Региональные экономические связи способны генерировать приоритеты, играющие доминирующее значение в формировании Черноморского политического пространства и препятствовать проникновению сюда центробежных сил, способных нарушить баланс интересов, сближающих позиции стран, объединяемых общей территорией.
С подписанием в середине 1992 года в Стамбуле (Турция) одиннадцатью государствами Декларации о Черноморском экономическом сотрудничестве (ЧЭС) перспектива роста экономической интеграции в регионе стала реальностью. В числе стран ЧЭС вошли: Азербайджан, Албания, Армения, Болгария, Греция, Грузия, Молдова, Россия, Румыния, Турция, Украина. Инициатором создания ЧЭС стала Турция. Не малую роль в побудительных мотивах организации Черноморского экономического сотрудничества сыграли достижения интеграции в ЕС, надежды на вступление в который у самой Турции пока весьма проблематичны. Кроме того, государства Черноморского региона исходили из понимания противоречия политического противостояния национальным интересам всеобщности демократических и общечеловеческих ценностей.
В «Босфорском заявлении», принятом одновременно с Декларацией о ЧЭС, страны - основатели этой организации подчеркнули, что Черноморская инициатива, ее страны и народы должны внести весомый вклад в строительство новой европейской архитектуры, в создание структур европейской интеграции.
Важной предпосылкой создания ЧЭС стало и то обстоятельство, что страны - участницы объединены в едином районе, выполняющем в глобальном разделении труда свою определенную роль. Фактором сближения членов ЧЭС явился приблизительный паритет в направлениях экономического развития: стремление руководства стран региона к глубокому реформированию хозяйственного организма, темпы и успех которого во многом зависят от регионального партнерства в экономической сфере.
Важной предпосылкой создания ЧЭС стало то, что страны-участницы соглашения находятся в географической близости, а таюке большинство из них имеют опыт двусторонних и многосторонних связей.
Экономическое сотрудничество в рамках соглашения определялось необходимостью вклада в процесс СБСЕ, создания общеевропейского экономического пространства, а также достижения более высокой степени интеграции стран-участниц в мировую экономику. Создание ЧЭС должно было способствовать дальнейшему развитию и диверсификации как двустороннего, так и многостороннего сотрудничества среди участников ЧЭС, а также других заинтересованных стран в целях ускорения экономического, технологического и социального прогресса и поощрения предпринимательской деятельности. Важно отметить, что создание ЧЭС обусловливалось тем, что интенсификация регионального сотрудничества, «черноморский регионализм» не препятствовал развитию отношений стран-участниц с третьими странами, включая международные организации, ЕС и другие региональные инициативы. Таким образом, в данном случае «черноморский регионализм» не переходил дозволенные рамки региональных объединений, предписанных ГАТТ/ВТО. Согласно требованиям этих организаций, экономический регионализм не считается негативным фактором для развития мировой экономики в том случае, если группа интегрирующихся стран, развивая свои взаимные экономические связи, не устанавливает менее благоприятные, чем до начала активных кооперационных процессов, условия для торговли с третьими государствами. Экономический регионализм, либерализируя экономические связи между кооперирующимися странами, не доллсен приводить к их услолшению или сокращению со странами, не входящими в группировку интеграционного типа. До тех пор, пока регионализм не ухудшает условия для торговли с остальным миром, он считается положительным фактором развития мировой экономики.
В целом, помимо названных, к числу объективных причин появления ЧЭС как региональной группировки стало нарастание значимости Черноморского региона как своего рода моста между Европой и Азией с повышающейся ролью транспортных функций, необходимостью создания коммуникационных коридоров, выходящих по своему значению за территориальные пределы черноморских государств. Еще одной причиной создания группировки стало достаточно тесное переплетение экономических (хотя и не всегда чётко осознаваемых) и, отчасти, политических интересов стран - участниц ЧЭС.
В этой связи важной экономической причиной создания ЧЭС стала необходимость налаживания производственного сотрудничества, международной кооперации производства в рамках субрегионального разделения труда. И, наконец, объективной причиной появления ЧЭС стала необходимость создания зоны свободной торговли на территории стран-участниц. Помимо прямых экономических выгод, которые могут получить её участники за счёт активизации внешнеторговых связей, предполагается, что ЧЭС станет как бы подготовительным классом для вступления в единое экономическое пространство Европы с возможной последующей интеграцией в ЕС (в разных формах и в разное время) других стран-участниц группировки (за исключением Греции - уже члена ЕС).
Провозглашая идеи расширения и интенсификации регионального сотрудничества стран-членов ЧЭС, в качестве первоочередных предполагали развивать следующие направления сотрудничества: - транспорт и связь, включая соответствующую инфраструктуру; - информатику; - обмен экономической и коммерческой информацией, включая статистические данные; - стандартизацию и сертификацию товаров; - энергетику; - добычу и переработку минерального сырья; - туризм; - сельское хозяйство и агропромышленный комплекс; - ветеринарию и санитарную защиту; - здравоохранение и фармацевтическую промышленность; - науку и технику.
