Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Насилие и его политические формы в современном арабском мире 16
1 .Понятие насилия в современной философской и политической мысли 16
2. Предпосылки и причины насилия в современном арабском мире 39
ГЛАВА II. STRONG Сущность и политический дискурс современных исламских фундаменталистских
движений STRONG 52
І.Сущность исламского фундаментализма и исторические предпосылки его возникновения52
2. Важнейшие политические принципы идеологии исламских фундаменталистских движений
3. Политический дискурс современных исламских фундаменталистских движений 84
ГЛАВА III. Особенности и уровни насилия у фундаменталистских движений (на примере «Аль Каиды») 96
I.Анализ дискурса исламских фундаменталистских движений (на примере «Аль-Каиды»)..98
2. Факторы, способствующие воздействию «Аль-Каиды» на аудиторию 126
З.Перспективы феномена насилия у современных исламских фундаменталистских движений
161
Заключение 172
Список использованной литературы
- Предпосылки и причины насилия в современном арабском мире
- Важнейшие политические принципы идеологии исламских фундаменталистских движений
- Политический дискурс современных исламских фундаменталистских движений
- Факторы, способствующие воздействию «Аль-Каиды» на аудиторию
Введение к работе
Актуальность исследования. Одна из серьезных проблем, касающихся насилия, заключается в том, что оно вмещает в себя целый ряд составных элементов, связанных как с самим существованием человека, так и с историей государства и культуры. Насилие возникло одновременно с появлением человечества, став частью становления индивидуума, сообщества, государства, культуры и цивилизации. Отсюда - его инстинктивные проявления в поведении подростка, различные формы насилия в семье, его запечатленность в традициях, в нормах воспитания, в «священных» текстах, в экстремистских идеологиях, радикальных движениях, тоталитарных режимах и т.п.
Насилие как демонстрация силы тесно связано с природно-инстинктивным существованием человека, как социальное явление - с возникновением человеческих сообществ, как политический феномен - со становлением и эволюцией государства, а как идея или даже философия - с развитием человеческой мысли и поиском возможных альтернатив. Вследствие этого составные элементы и различные аспекты насилия переплетаются и взаимодействуют между собой в жизни наций и государств, накладывая отпечаток на их реальную историю с ее внутренними и внешними проблемами.
Если внимательно и непредвзято взглянуть на насилие как социальный феномен, обнаружится, что обычно ему сопутствует закрытость общества, слабости закона, отсутствие свобод. Неслучайно возникли теории и философские концепции «рационального насилия», возводившие его в ранг образца политической практики, идеального воплощения свободы. Такая искаженная трактовка рационалистической идеи есть не что иное, как оборотная сторона закрытости общества, отражение диспропорции между правящим режимом и обществом, отсутствия гражданских свобод.
Иными словами, идея «рационального насилия» возникает и оформляется в качестве одного из примеров концептуального и практического противодействия состоянию закрытости, недостатка свобод и слабости закона. В подобной ситуации насилие превращается в методическую идею и практический способ, приобретающий позитивную нравственную и юридическую оценку. Такова, например, идея «революционного насилия» и тому подобные варианты, доминирующие в разного рода экстремистских, радикалистских и революционных идеологиях.
Однако исторический опыт показывает, что противодействие государственному насилию, являющемуся элементом эволюции правящего режима, с помощью революционного насилия, диктуемое идеологическими постулатами, чаще всего приводит к возникновению системы насилия, противоречащей самой функции государственной власти, т.е. к результату, лрямо противоположному тому, который провозглашался данной идеологией.
Это противоречие можно наблюдать не только в рамках национального государства, но и в мировом масштабе. Такова, например, глобализация с ее разнообразными порождениями. Насилие и контрнасилие органично присущи глобализации, которой свойственно преобладание идеи гегемонии как средства и как конечной цели. Глобализация устремлена к тому, чтобы выработать «рациональную» формулу разделения труда и интересов, выстроить «новый мировой порядок». Но это есть не что иное, как попытка возродить, пусть в несколько облагороженном виде, сущность и традиции отношений «центр - периферия». Это противоречивый исторический процесс, который заключает в себе разнообразные вероятия, но на данном этапе он все еще пребывает в контексте преобладания частичных (не всеобщих) интересов.
Все это указывает на сложный характер феномена насилия. Если глобализация - объективный процесс, являющийся естественным результатом эволюции мировой истории, развития государства, нации, политической системы, философских идей, идеологии и культуры, то организованное насилие, возведенное в ранг духовно-нравственного кредо и политической идеи, представляет собой очевидную угрозу. С одной стороны, оно отражает сохраняющиеся традиции рационализма, а с другой -воспроизводит их, увязывая их с религиозными верованиями. Вследствие этого оно наиболее пагубно воздействует на сознание, разрушает разум и подрывает нравственное чувство, становясь кульминацией одной из самых крайних и иррациональных форм сознания и политической практики.
Прямо или косвенно идея насилия порождает тоталитарные механизмы особого рода - что наглядно прослеживается на примере радикальных религиозно-политических фундаменталистских движений. Отсюда вытекает необходимость исследования данного феномена и его перспектив, уделяя внимание его историческому контексту, предпосылкам появления, методам действия и причинам влияния.
Вместе с тем, хотя за феноменом насилия стоят серьезные экономические, социальные, политические и культурные предпосылки, они не обязательно порождают насилие в любом государстве или сообществе государств. Тем не менее, они могут стать плодородной почвой для распространения насилия, едва к этому возникнут внутренние или внешние побудительные мотивы. Чаще всего решающими факторами ориентации * общественного и политического сознания в направлении насилия являются культура и идеология.
Если взглянуть на ситуацию, имеющую место в современном арабском мире, мы увидим, что феномен насилия проявился здесь начиная со второй половины двадцатого века в силу комплекса экономических, социальных, политических и культурных (традиционно-религиозных) предпосылок. Негативные социально-экономические факторы сыграли важную роль в том, что насилие стало распространенным явлением в современном арабском мире, превратившись в одно из наиболее заметных способов протеста против неблагоприятного положения массы населения.
Всем этим предопределяется актуальность исследования. В своей работе мы проследили, какие факторы стимулируют насилие, пропагандируемое и применяемое исламскими фундаменталистскими движениями, что помогает им придавать насилию легитимный характер, превращать его в важнейшее средство достижения своих целей и даже возводить его в ранг священных ценностей, отождествляя его с понятием джихада. Кроме того, актуальность исследования определяется необходимостью изучить инструменты воздействия фундаменталистских движений на общественное сознание. Это важно для того, чтобы понять природу и механизм фундаменталистского насилия, то есть исследовать насилие как социальных феномен, используемый исламскими фундаменталистскими движениями в политических целях, а также как политический феномен, который может быть использован в социальных целях в современном арабском мире.
Степень научной разработанности темы исследования. Методы и уровни исследования феномена насилия были весьма разнообразными. Это предопределялось сложностью, комплексностью данного явления, которое привлекало и продолжает привлекать внимание представителей самых разных научных дисциплин - таких, как философия, социология, психология, история, политология и др. Кроме того, этой темой интересовались представители разнообразных творческих профессий: писатели, поэты, драматурги, кинематографисты и т.д.
Поскольку проблематика насилия тесно связана с властью, государством и обществом, постольку к этому феномену проявляют наибольший интерес политология, социология вообще и социальная философия в частности.
Этой проблематике уделялось значительное внимание различными философскими школами. Они исследовали различные аспекты насилия: политические, социальные и личностные. Если философия в целом уделяла главное внимание методологическим параметрам анализа проблемы насилия, в особенности его политических и социальных аспектов, то эти же аспекты представили главный интерес для современной политологии и социологии.
Появилось много специализированных исследований, посвященных проблематике насилия, таковы, например, работы Чарльза Риверы и Кеннета Свитцера, Эдварда Мюллера, Ван ден Хагга, Мидларски, Нилссон Р. Голдстон Б., Шварц М.'. Если этим трудам присущ идейно-теоретический характер, то в большинстве прикладных исследований на европейских языках данный феномен рассматривается так, как он воплощается на европейском и американском Западе, особенно в Германии и Италии.
В то же время увеличивается количество работ, посвященных понятию и сущности фундаментализма (например, работы Почты Ю. М.) 2 , предпосылкам возникновения, религиозно- политического экстремизма и фундаментализма3 (например, работы Мирского Г. Семеновой, О.А. Антоун Р. Веинберг Л. Педахзур А.)4, исламского фундаментализма (например,
1. R. Anders Nilsson. Political Violence in Post-Conflict Societies: Remarginalisation, remobilisers and relationships, New York, Hardback (Routledge), December, 2010; Brian Goldstone. Violence and the Profane: Islamism, Liberal Democracy, and the Limits of Secular Discipline, Anthropological Quarterly, 2007; Amartya Sen. Identity And Violence: The Illusion Of Destiny, Penguin Group (UK), 2006; Marcy E. Schwartz. Violence and Ethics, Austin: U of Texas, The Johns Hopkins University Press, 2003; Bruce B. Lawrence. Shattering the Myth: Islam beyond Violence, Princeton, Princeton University Press, 2000; Manus I. Midlarsky. Rulers and Ruled: Patterned Inequality and the Onset of Mass Political Violence, American Political Science Review, vol., 82, no 2, 1988. Edward N. Mullen Income Inequality, Regime Repressiveness and Political Violence, American Sociological Review, vol., 50, no. X, February 1985; Charles Rivera and Kenneth Switzer: Violence, New Jersey, Hayden Book Company, 1976; Ernest Van Den Hagg: Political Violence and Civil Disobedience, New York, Harper Torch Book, 1972.
2 Почта Ю. M. Фундаментализм - угроза или спасение? В //кн. Социальное: истоки, структурные профили,
современные вызовы. -М. РОССПЭН. 2009. (в соавт. с Мальковской И.А.)
3 Мирский, Г. Исламский фундаментализм, сунниты и шииты // Мировая экономика и междунар.
отношения. - М., 2008. - №9; Семенова, О.А. Исламский фундаментализм как течение политической мысли:
генезис, идеи, этапы и тенденции развития // Веста, моек. Ун-та. Сер. 12, Полит, науки. - М., 2007. - №1;
Алексеев, И. Собирание расколотой уммы: фундаментализм как реинтерпретация исламской истории // АЬ
imperio. - Казань, 2004. - № 3.
4 Richard Т. Antoun: Understanding fundamentalism: Christian, Islamic, and Jewish movements, Middle East
Quarterly, New York, 2008; Ralph W. Hood Jr., Peter С Hill, W. Paul Williamson. The Psychology of Religious
Fundamentalism, Guilford Press, 2005; Fundamentalism and the Limits of Modem Rationalism, Princeton
University Press, 2004; Leonard Weinberg, Ami Pedahzur. Religious Fundamentalism and Political Extremism,
London. Publisher: Frank Cass, 2004; Gerrie Ter James J. Busuttil Haar. The Freedom to Do God's Will: Religious
Fundamentalism and Social Change, Routledge, 2002
»
работы Милтон Эдварде Б. Кац С. Зейдан Д.) , особенностям фундаменталистского насилия и террора и его перспективам (например, работы Аль-Джанаби М.М., Ланды Р.Г.)6.
Тем не менее, появление «феномена исламизма» привело к громадному росту числа исследований, касающихся насилия - правда, сосредоточивших внимание лишь на «исламском терроризме»7.
В других работах главное внимание уделяется глобальным параметрам терроризма; здесь исследуются аспекты терроризма как явления, сопряженного с международными отношениями8.
Появилось также много кандидатских и докторских диссертаций, в которых затрагиваются различные аспекты насилия. Большинство из них посвящено насилию в семье, в гражданских отношениях, в преступном мире и т.д. Что касается диссертаций, касающихся проблем социального и политического насилия, то их темы весьма различны: это и исследование феномена насилия исходя из критериев исторического развития, и на социально-классовом уровне, и в общемировом масштабе (политика и глобализация), и в контексте военных конфликтов, и т.п9.
5 Beverly Milton-Edwards. Islamic Fundamentalism since 1945, New York, Publication Year, Publisher Routledge, 2004; Samuel M. Katz. Jihad: Islamic Fundamentalist Terrorism, Lemer, 2004; Beverly Milton-Edwards, Roxanne L. Euben. Enemy in the Mirror: Islamic David Zeidan. The Resurgence of Religion: A Comparative Study of Selected Themes in Christian and Islamic Fundamentalist Discourses, Brill, 2003;Barry M. Rubin : Islamic fundamentalism in Egyptian politics, International Journal of Middle East, New York, 2002.
6. Аль-Джанаби М.М. Ирак и будущее. - Багдад, 2009 (на арабск. яз.); Аль-Джанаби М.М. Безумие
священного террора. Фундаментализм без фундамента. - Багдад, 2006 (на арабск. яз.); Ланда, Р.Г.
Политическая культура и насилие в мире ислама // Ближний Восток и современность. - М., 2004. - Вып. 23;
Ланда, Р.Г. Истоки и тенденции развития исламского терроризма // Ближний Восток и современность. - М.,
2003.-Вып. 17.
7. John Horgan, Kurt Braddock: Terrorism Studies, New York, Imprint: Routledge, 2010; Stephen Vertigans. The
Sociology of Terrorism: Peoples, Places and Processes, New York, Imprint: Routledge, 2010; Javier Argomaniz.
The EU and Counter-Terrorism: Politics, Polity and Policies after 9/11, New York, Hardback (Routledge),
2010;Barry Cooper: New Political Religions, Or, an Analysis of Modern Terrorism, University of Missouri Press,
2004; Don J. Feeney. Creating Cultural Motifs against Terrorism: Empowering Acceptance of Our Uniqueness,
Praeger, 2003;.Другов А.Ю. Вопросы генезиса и динамики исламского экстремизма и терроризма на
примере Индонезии.-М.,2003; Глущенко, Ю.Н. Исламский фактор во внешней политике США:
трагедия 11 сентября как бумеранг "холодной войны" // Проблемы внешней и оборонной
политики России. - М., 2002; Коровиков А.В. Исламский экстремизм в арабских странах.-М.,
Наука, 1999-
8. Степанова, Е. Исламский терроризм сегодняшнего дня: глобальный и локально-региональный уровни //
Индекс безопасности = Security ind. М. и др., 2007. - Т. 13, №1; Мелвин, Н.Дж. Ислам, конфликты и
терроризм // Ежегодник СИПРИ = Sipri yearbook : Вооружение, разоружение и междунар. безопасность. -
М., 2007; Медведко Л.И. Международный терроризм - составляющая антиглобалистского движения. М.
Крафт +, 2003; Мирский, Г.И. Международный терроризм, исламизм и палестинская проблема: - М., 2003.
Кривохижа, В.И. Современный мир и международный терроризм в условиях глобализации //
Дипломатический ежегодник. - М., 2003.
'. Мочалин Николай Дмитриевич. Эскалация террористического насилия в мире в эпоху глобализации: истоки, факторы, тенденции: Дис. ... канд. полит, наук: 23.00.04 Москва, 2006; Мельников Владимир Юрьевич. Военное насилие в региональных и локальных конфликтах современности: Дис. ... канд. полит, наук: 23.00.02: Москва, 2005; Ахтаев Абдула Мовлыдыевич. Культурная легитимация политического насилия в процессах глобализации: Дис.... канд. социол. наук: 22.00.06: Ростов н/Д, 2004; Шевченко Оксана
Однако в большинстве этих работ насилие не рассматривается как комплексный феномен и не выработаны конкретные, четкие критерии анализа этого явления, его параметров и следствий. Кроме того, данный феномен не исследуется в его развитии и взаимодействии - как вообще, так и, в частности, в том, что касается его специфики у исламских 'фундаменталистских движений в современном арабском государстве. Между тем следует определить концептуальные и практические критерии подхода к феномену насилия, от которых зависит методика исследования.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования заключается в том, чтобы исследовать механизм использования идеи насилия в дискурсе и общественно-политической практике исламских фундаменталистских движений в современном арабском государстве. Достижение данной цели связано с решением следующих научно-практических задач:
показать, как определялось насилие различными философскими и общественно-политическими школами и направлениями;
вскрыть взаимосвязь между фундаменталистской идеологией и идеей насилия;
исследовать и проанализировать предпосылки приятия фундаменталистского насилия общественным сознанием в современном арабском государстве;
- провести сравнительное полевое исследование взаимозависимости
между фундаменталистским насилием и социально-политической
действительностью в современном арабском государстве;
- дать прогноз относительно перспектив фундаменталистского насилия.
Объектом диссертационного исследования выступает идея насилия и
пути ее использования исламскими фундаменталистскими движениями в современном арабском государстве.
Предметом диссертационного исследования служит прежде всего идеология и социально-политическая практика фундаменталистских движений вообще и организации «Аль-Каида» в качестве примера - в частности.
Методология диссертационного исследования. Ввиду комплексного характера феномена насилия и взаимопереплетенности его параметров и проявлений, особенно в том, что касается его религиозно-политического использования исламскими фундаменталистскими движениями, в
Вадимовна. Феномен насилия в международно-политических конфликтах современности: Дис. ... канд. полит, наук: 23.00.04: Москва, 2004; Ибрагимов Радий Назибович. Проблема социального насилия как фактор исторического процесса: Дис. ... д-ра филос. наук: 09.00.11 : Абакан, 2003; Сытых Елена Львовна. Роль и значение насилия в культуре: Дис.... канд. культурологических наук: 24.00.01: Челябинск, 2003.
диссертации был использован ряд научных методов, важнейшие из которых можно свести к следующему:
- исторический метод использовался при рассмотрении исторической
эволюции феномена насилия и при анализе наиболее крупных трудов, в
которых обосновывалась и интерпретировалась идея насилия. В особенности
это относится к первой и третьей главам диссертации;
- аналитический метод. Этот метод использовался в нескольких
разделах диссертации, особенно в ходе анализа информации, касающейся«
феномена насилия и количества насильственных актов, а также данных о
фундаменталистских движениях и о социально-экономическом и
политическом положении современных арабских стран, в частности во
второй и третьей главах диссертации;
сравнительный метод был использован при сопоставлении примеров, исследованных в диссертации, виднейших идейных школ, обращавшихся к феномену насилия, а также при сравнении информации о насильственных актах со статистическими данными, полученными в ходе исследования;
статистический метод был применен в ходе статистического обследования, проведенного в семи арабских государствах (Сирия, Иордания, Палестина, Ирак, Йемен, Египет и Алжир) и охватившего 1400 респондентов. Данный метод использован в третьей главе.
Кроме того, автором были использованы классические труды философов, политологов и социологов, затрагивающие проблематику насилия. Использованы и произведения идеологов фундаменталистских движений - таких, как Хасан аль-Банна, Сейид Кутб, аль-Мавдуди и др.
Положения, выносимые на защиту:
Отсутствие рациональной и демократической системы политической интеграции общественно-политических слоев является одной из коренных причин нарастания политико-мировоззренческого радикализма вообще и политического экстремизма в частности.
Отсутствие мирной политической жизни в современном арабском мире и отдельных его государствах привело к возникновению насилия как феномена, параметры которого не сводятся лишь к политике, но затрагивают также социальные и иные аспекты.
3. Активизация использования насилия путем его легитимации
современными фундаменталистскими движениями тесно связана с
нарастанием и углублением кризиса политической системы и ее
легитимности в современных арабских государствах. Следовательно,
вероятно нарастание насилия на разных уровнях и с разной степенью
интенсивности в каждом отдельном арабском государстве, причем его формы
и масштабы зависят от того климата и тех причин, которые выводят его на
передний план.
4. Существует корреляция между нарастанием социально-
экономического и политического кризиса и готовностью различных
общественных слоев к приятию идеи насилия в том виде, в котором его
пропагандируют и применяют фундаменталистские движения.
5. Насилие стало неотъемлемой частью идеологии и методики
современных исламских фундаменталистских движений.
6. Сохранение или снижение эффективности насилия у современных
фундаменталистских движений в значительной степени будут зависеть от
того, удастся ли создать рациональную и легитимную альтернативу
существующему государству, его политической системе и общественным
отношениям.
Научная новизна диссертационного исследования проявляется в следующем:
*насилие подвергнуто исследованию как комплексный феномен, затрагивающий не только политику, но и социальные, культурные и религиозные аспекты;
*насилие исследовано как социальный феномен, который может использоваться в религиозно-политических целях. В диссертации не только изучены его различные проявления, но и определены стимулирующие его причины и пути использования насилия исламскими фундаменталистскими движениями в современном арабском государстве;
*показано, как идея насилия превращается у исламских фундаменталистских движений в цель и метод их теоретической и практической деятельности, используется для воздействия на общественное сознание в современном арабском государстве;
* вскрыт характер взаимозависимости между распространением исламских фундаменталистских движений и нарастанием насилия, с одной стороны, и неудовлетворительной общественно-политической и экономической ситуацией - с другой, показано, как именно насилие превращается в неотъемлемую органичную идею и средство в идеологии и практике современных исламских фундаменталистских движений;
*выводы, сделанные автором, подкреплены исследованием корреляции между тремя основными показателями: распространенность исламских фундаменталистских движений, нарастание социального и политического насилия и бытовое, социальное и политическое положение в стране. Для этого использованы официальные доклады ООН, соответствующие статистические данные, касающиеся арабского мира, а также опрос 1400 респондентов в семи арабских государствах (Ирак, Сирия, Палестина, Иордания, Йемен, Египет и Алжир);
показано, что рациональная и легитимная альтернатива государству, политической системе и общественным отношениям в современном арабском мире обеспечит снижение действенности насилия в его фундаменталистской трактовке.
*
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что она вносит вклад в научное исследование и анализ феномена насилия, в частности у фундаменталистских движений, а также в том, что она затрагивает различные аспекты насилия, изучаемые политологией, сравнительной политологией и политической социологией.
Практическое значение исследования заключается в том, что содержащиеся в нем выводы могут быть использованы для изучения проблематики насилия, особенно его практического применения современными политическими движениями, в первую очередь религиозно-политическими группировками в арабском мире. Кроме того, диссертация может быть использована при преподавании курсов таких научных дисциплин, как политическая социология, сравнительная политология и вайоленсология. Материалы диссертации можно использовать при подготовке специализированных лекций о политической жизни и проблемах арабского мира, а также по конфликтологии. Кроме того, содержащиеся в ней выводы могут оказаться полезными при выработке практических рекомендаций по преодолению насилия как феномена.
Апробация диссертационной работы. Некоторые положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в научных публикациях автора. Диссертация обсуждена на заседании кафедры сравнительной политологии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов 23 марта 2010 г.
Структура работы определяется постовленными задачами и целями и исследования и включает в себя введение, три главы, заключение и библиографию.
Предпосылки и причины насилия в современном арабском мире
Насилие представляет собой один из наиболее ярких общественных феноменов, привлекающих внимание исследователей, ученых и специалистов в современную эпоху. Явление это не ново: оно обладает специфической историей, связанной с историей государств, обществ и идей. Оно нашло свое прямое и косвенное отображение в трудах по философии, социологии, политологии, психологии и т.д. Особенно сложную специфику насилие приобретает в периоды крупных исторических переворотов, острых трансформаций в жизни государств и наций. Неслучайно проблематика насилия занимает видное место в современных научных исследованиях — особенно после того как оно приобрело «глобальный» характер, т.е. вышло за рамки внутригосударственных общественных и политических отношений, что привело к углублению и расширению общественно-политического и культурно-цивилизационного противоборства. А этот процесс, в свою очередь, породил новые формы насилия, которые, тем не менее, в конечном счете уходят своими корнями все в те же исходные составляющие, которые прокладывают путь насилию как таковому.
Количество и качество исследований, посвященных феномену насилия, неуклонно нарастают. Их авторы расходятся между собой в определении насилия вообще и его социальных и политических параметров в частности. В равной мере это относится к определению природы данного явления, его функций и роли в жизни государств, обществ и наций. Вследствие этого феномен насилия стал не только предметом абстрактных академических трудов, но и важным объектом исследования в политических и социальных науках. Кроме того, это понятие часто используется в политическом дискурсе, употребляется в разнообразных средствах массовой информации. Вследствие всего этого проблема насилия представляет собой сегодня поприще, где сходятся интересы таких теоретических и прикладных наук, как политология, экономика, этика, социология, юриспруденция, история и психология.
Таким образом, феномен насилия стал одним из наиболее заметных явлений, занимающих современную мысль. В научных трудах проводится историческое сопоставление связанных с ним понятий и дается его теоретическое обоснование. При этом следует учесть, что феномен насилия, как правило, восходит к разнообразным и взаимосвязанным мотивам поведения людей, а также сопряжен с различными путями и методами его осуществления, связанным как с уровнем развития общества, так и с рядом иных аспектов. Неслучайно, как отмечает ряд исследователей, если в еще недавнем прошлом насилие изучалось в рамках отдельных философских, психологических и социологических наук, то в современную эпоху этот феномен приобрел такую значимость, что в 80-е годы двадцатого века вызвал появление специфической науки, получившей название «вайоленсология» (violencologie). Иначе говоря, он стал объектом специфической, самостоятельной отрасли научного знания и политической науки в частности. Об этом свидетельствует появление особого научного поприща, специфических методологических приемов и средств научного познания. Эта гносеологическая специфика была увязана с исследованием разнообразных форм проявления феномена насилия, его источников, подходов к нему и т.д. При этом объединяются и переплетаются различные науки, главным образом - философия, социология, история и право, а также естественные науки и психология. В свою очередь, это означает, что проблемы социального насилия следует рассматривать с помощью разнообразных методов и средств - исходя из того, что углубленное теоретическое исследование должно нацеливаться на выстраивание точного и всеобъемлющего видения, которое с точки зрения применяемых аналитических средств восходит от политологии до уровня естественных и математических наук. Несмотря на сложность этой задачи, она остается одной из крупных целей, достичь которые стремятся теоретические и прикладные науки в их подходе к феномену насилия.
Семантически в большинстве современных живых языков слово «насилие» употребляется в значении различных форм применения силы в отношении индивидуумов, сообществ, наций и государств. Однако дело меняется, если смотреть на это явление с точки зрения терминологии. Здесь общее видение отсутствует. Более того, мы встречаем здесь разнообразие, доходящее до резкого противоречия и даже антагонизма. Определения, даваемые понятию насилия, усложнены и далеки от нравственных и политических критериев. Кроме того, неоднородны специальности и научные области, каждая из которых накладывает свой отпечаток на определение феномена насилия. Так, определения насилия, даваемые психологами или социологами, отличаются от определений, предлагаемых политологами, юристами и криминалистами. Поэтому данное понятие сопрягается с соответствующими ситуациями и условиями.
Если обратиться к наиболее обобщающему и упрощающему определению насилия, т.е. к общим философским, политическим и культурным словарям и энциклопедиям, то и здесь мы увидим существенные различия. Так, Философский энциклопедический словарь определяет насилие как «применение тем или иным классом (социальной группой) различных, вплоть до вооруженного воздействия, форм принуждения в отношении других классов (социальных групп) с целью приобретения или сохранения экономического и политического господства, завоевания тех или иных прав или привилегий» . Другие словари трактуют
Философский энциклопедический словарь, изд. Советская энциклопедия. Москва,1989. стр. 391-392. насилие как применение физической силы к кому-либо, принудительное воздействие на кого-либо. Такое принуждение может осуществляться властью посредством незаконного применения силы1.
В английском языке слово "violence" восходит к латинскому "violentina", означающему противоправное использование силы различными способами для причинения ущерба людям и имуществу. В это понятие включаются наказания, изнасилование, ущемление свободы других людей2. Таким образом, подразумевается конкретное поведение, сопряженное с противозаконным использованием материальной силы.
В научной энциклопедии "Universal" отмечено, что насилие — это «всякое действие, направленное на причинение вреда индивидууму или группе людей с целью принудить их к совершению действий, которых они не желают совершать и стараются избежать»3. Иначе говоря, речь идет о действиях, предпринимаемых отдельными лицами или группой лиц в отношении другого лица или группы лиц с использованием принуждения словом или делом. "Random House Dictionary" сводит насилие к трем понятиям: принуждение, нанесение вреда и использование материальной силы.
Важнейшие политические принципы идеологии исламских фундаменталистских движений
В предыдущем разделе мы пришли к выводу, что фундаментализм это ментальный феномен, который может проявляться во всех областях общественной деятельности людей. Хотя исследователи и специалисты обычно используют термин «фундаментализм» применительно лишь к религиозным аспектам, в реальности мы встречаем многочисленные разновидности фундаментализма: политический, научный, технократический, секуляристский, а также этический и экономический.
В последнее время некоторые западные исследователи обнаруживают склонность к тому, чтобы сузить применение этого понятия, сведя его лишь к определенным религиям и культурам . В течение двух последних десятилетий этот термин связывают с исламом и мусульманами.
Фактически для любой аудитории, особенно той, которая подвержена воздействию западных средств массовой информации, слово «фундаментализм» вызывает ассоциации с исламистскими группировками и обозначает тех или иных конкретных лидеров и руководителей.
К термину «фундаментализм» прилагают многочисленные эпитеты, отражающие его основные черты. Роже Гароди, перечисляя важнейшие из них, называет косность, неприятие адаптации к новому, нетерпимость, устремленность в прошлое, привязка к наследию. Речь идет о религиозной косности (подобной косности политической), которая предполагает твердую уверенность в том, что определенный набор убеждений, чаще всего вытекающих из неких священных текстов и связанный с жизнью и учением какого-либо лица, представляет собой истину в конечной инстанции, не подлежащую сомнению и оспариванию; верующие должны жить и действовать в соответствии с этими убеждениями2.
Фундаментализм с точки зрения профессора Почта Ю. М. стоит особняком от всех, подчеркивая свою исключительность, обособленность, приверженность неким незыблемым и неизменным основаниям, и, как следствие, отрицание диалога «отступниками» и жесткую конфронтацию с ними3. В этом - коренная суть идеологии и практики фундаментализма. Без этого он стал бы всего лишь замкнутым теоретическим течением, не оказывающим влияния на жизнь личности и общества.
Нередко фундаменталисты организуются в общественно-политические движения, допускающие насилие. Чаще всего фундаменталистские движения изображают себя носителями некой божественной миссии, объявляют своей задачей покончить с разложением и коррупцией, преодолеть отход от «прямого пути». Свою основную миссию абсолютных идей, безусловных позиций, претензия на обладание единственной истиной. Из этого неизбежно вытекает отрицание правоты всех остальных. Вследствие этого фундаментализм создает атмосферу и условия скорее для противостояния, чем для сотрудничества, взаимопонимания и терпимости.
Исламские фундаменталистские движение формируют сетевые организации, характеризующиеся строгой дисциплиной. Они оказывают мощное давление на своих членов, провозглашая единые подходы, цели и нормы поведения. Нередко они выдвигают безусловные требования и прибегают к суровым наказаниям, чтобы добиться абсолютного контроля над поступками своих сторонников, навязывая свои ценности и критерии как личной, так и общественной жизни. Более того, они отвергают плюрализм человеческих взаимоотношений, пытаются создать «единый сплав», лишенный многообразия, унифицирующий личность и группу, явное и скрытое1. В связи с этим возникает вопрос об отношении фундаментализма к современному обществу, в частности о его способности адаптироваться к этому обществу или, напротив, обособиться от него, оказывать на него влияние и, в свою очередь, подвергаться влиянию общества. Является ли фундаментализм «надобщественным» или даже «надмирным», «вневременным» явлением, как утверждают сами фундаменталистские группировки?
Специалисты и исследователи фундаменталистских движений чаще всего сосредоточивают внимание на метафизических аспектах убеждений их членов, игнорируя их реальную жизнь и организацию - в особенности их существование в условиях определенной социальной действительности, которое бывает весьма непростым. Ведь от реальности не небеса, в пещеру или в пустыню. Здесь фундаментализм, если можно так выразиться, отличается поразительной способностью к двойственному отношению к любой общественной реальности, в которой он существует и действует. На словах фундаменталисты отвергают современное общество, провозглашают отделение от него, но на деле принимают активное участие в его жизни. Фундаменталистские течения пользуются научными и техническими достижениями современного общества и не могут действовать и распространяться без их помощи. Несмотря на попытки оправдать выборочное использование этих достижений, оно вес же предполагает отход от «основ» вероучения, от священных текстов. Отвергая обновление общества, современную цивилизацию, фундаменталисты, тем не менее, предлагают некое особое истолкование веры, позволяющее им ради достижения своих целей пользоваться плодами модернизации и современной западной цивилизации. Попытки фундаменталистских течений «исламизировать», «исправить» плоды современного прогресса, интерпретировать отдельные религиозные тексты таким образом, чтобы пользование ими оказалось допустимым, ярко свидетельствуют об упомянутой нами двойственности. Прибегая к вынесению богословско-юридических суждений «по необходимости» или «в силу интересов», фундаменталисты фактически отказываются от абсолютного приоритета священных текстов, когда это видится им необходимым.
Классифицируя исламские фундаменталистские движения, Дж. Барр1 отрицает их право называться «общественными», поскольку они пребывают в постоянном противоречии и конфликте с обществом и с «другим». Согласно классификации Барра, фундаментализм — это идеология неприятия, идеология одновременно идейного и социального отвержения. Неприятие тех или иных идей или убеждений распространяется и на общественные отношения.
Политический дискурс современных исламских фундаменталистских движений
Принцип всемирности мусульманской веры требует не допускать соединения ислама с чем бы то ни было в рамках некой единой политической или идейной системы. Ведь со злом легко бороться только тогда, когда оно не смешано с добром. Если же добро и зло соединятся в каком-то общем образовании, то это приведет к ошибкам и порокам и со злом нелегко будет справиться. Чтобы успешно бороться с материализмом жизни, руководство планетой должно перейти к мусульманам. Запад угнетает людей, чинит несправедливости и притеснения; один лишь ислам в состоянии осчастливить человечество, повсеместно распространив свои принципы, которые принесут миру мир.
Идея всемирности ислама в фундаменталистском дискурсе кладется в основу критики того, что фундаменталисты называют «новой джахилией», т.е. невежеством, которое сродни тому, которое имело место до возникновения ислама. Западные общества фундаменталисты считают невежественным, поскольку они строятся на безбожии. Мусульманские страны тоже начали сползать к былому невежеству. Современный мир — это арена бесконечной борьбы между режимами за власть над миром - а все из-за идеологии и философии, которые вследствие своей поверхностности неспособны предложить пути решения главных проблем человечества. Ведь они подавляют нематериальные энергии или уничтожают их; а это порождает тревогу за будущее, ведет к распространению психических заболеваний и социальных недугов. Поэтому человечеству крайне необходим ислам. Мировые лидеры не могут ни о чем договориться на своих конгрессах, нарушают свои соглашения. Международные организации напоминают безжизненные привидения; в них сильный господствует над слабым.
Материалистическое невежество, утверждают фундаменталисты, ведет к разрушению, смятению, антагонизму, общественному хаосу и нравственному падению. Сегодня мировая цивилизация распадается под ударами материализма, который непригоден для человека, угнетает его душу, смотрит на него как на некую машину. Вследствие идейного упадка политические руководители народов лишены какой бы то ни было философии, которая помогала бы им направлять мир, кроме философии материальных интересов, колониальных аппетитов, зон влияния, завладения ресурсами.
В политическом отношении сила и диктат подмяли под себя принципы и идеалы. В мире возобладала общность на основе национальной и государственной принадлежности. Борьба между мировыми идеологиями - например, между капитализмом и социализмом - по своей сути есть не что иное, как борьба за доминирование, за обладание силой. Поэтому мусульмане не должны быть подчинены этой борьбе; им следует противостоять ей, распространять исламские ценности, нормы и ориентиры. Как и столетия назад, они должны сопротивляться человеческому невежеству. И в седьмом, и в двадцатом, и в двадцать первом веке джахилия несет все те же черты: неправильную веру, придание Богу сотоварищей, отсутствие божественных законов и нравственное разложение.
Исходя из этого, современный исламский фундаментализм рассматривает все существующие сегодня на земле общества как джахилийские. Даже те государства, которые называют себя мусульманскими, погрязли в невежестве. Поэтому необходимо проповедовать единобожие — в особенности в политике, где следует ориентироваться на основные принципы ислама, а не на тот или иной тип государства. Недопустимо ослаблять пропаганду ислама из страха перед западными державами и нациями .
Пожалуй, наибольшую озабоченность у фундаменталистов вызывает то, что «восточные нации», в том числе мусульманские, копируют западную цивилизацию и политику. Нынешнее различие между «восточными и западными нациями» заключается лишь в том, что последние не позволяют другим управлять собой. Спор ведется не вокруг принципов или нравственных начал, а вокруг того, кто будет руководить. Со времен обретения арабскими странами независимости они погрязли в самой настоящей джахилии, которая оказалась более разрушительной и опустошительной, чем колониализм. Вследствие этого распространилась религиозная и - политическая нетерпимость, обернувшаяся войнами и конфликтами.
Бразды управления миром перешли к Западу. Вследствие своей отсталости и упадка мир ислама подчинился западному миру в областях науки, политики, промышленности и торговли. Теоретики фундаменталистских течений в связи с этим считают, что долг истинных мусульман заключается сегодня в том, чтобы спасать человечество, а не растворяться в нем. Следует вести непримиримую борьбу против всех тех,
Здесь можно сослаться на теорию всевластия Аллаха у Сейида Кутба. кто не признает Аллаха Богом, кто наделяет себя божественными правами, позволяя себе принимать законы помимо Аллаха и разрабатывать методики жизни, отличающиеся от тех, которые предначертаны Аллахом. Без согласования с законами, установленными Аллахом, человек не в состоянии создать справедливую систему законодательства. Поэтому все без исключения должны подчиниться божественной воле, а мусульмане обязаны претворять в жизнь законы Аллаха. Никакое законотворчество недопустимо — ни международное, ни местное, - так как человек не готов и не обладает способностью к выработке целостного законодательства.
Джахилийскими фундаменталисты называют такие сообщества, где людей объединяет не воля Аллаха, а что-то еще. Человек, говорят они, назначил себе богов помимо Аллаха. Законы ему диктуют деньги, страсти, материя, производство, земля и т.д. У Аллаха отобрали право на законотворчество, а рабов Аллаха лишили права всецело поклоняться Ему. Мусульмане должны следовать основам, которые установлены Аллахом, а эти основы зафиксированы в шариате. Поэтому обязанность мусульман состоит в том, чтобы изменять действительность — с тем, чтобы она соответствовала предначертаниям Аллаха; лишь благодаря такой трансформации общество перестанет быть джахилийским.
Оптимальный путь к воплощению всемирности ислама и ликвидации невежества современного мира предполагает активизацию идеи джихада. В фундаменталистском дискурсе обосновывается идея о том, что ислам в своем противостоянии джахилии не ограничен временем или местом. Он изначально нацелен на то, чтобы искоренить джахилию, создать новую, прочную систему мироустройства. Противодействие джахилии — это точка отсчета, от которой должен отталкиваться исламский призыв, нацеленный на обеспечение всемирности ислама. Такое противодействие, или джихад, заложено в мусульманском вероучении, оно является особенностью исламской уммы и обязанностью всех мусульманских народов и государств. Джихад на пути Аллаха - нравственная обязанность мусульманина. Он нацелен на то, чтобы утвердить единобожие, покончить со всем, что противоречит единственности Аллаха. Все то, что препятствует доведению этого призыва до всех людей, рассматривается как посягательство на слово Аллаха и подлежит устранению. Идея обращения к Аллаху за разрешением любых споров и проблем — это часть исламского кредо, один из столпов веры. Где бы на земле ни существовала несправедливость, мусульманская умма обязана искоренить ее, устранить ее причины во имя торжества слова Божия. В этом фундаменталистам видится главная суть джихада, посредством которого, как они говорят, должно быть обеспечено признание Аллаха единственным Богом и всевластие Аллаха на земле.
Таким образом, для фундаменталистских течений ислам — это революция, нацеленная на освобождение человечества от поклонения кому бы то ни было, кроме Аллаха. Цель джихада - устроить жизнь на земле Аллаха в соответствии с Его заповедями. В революции нуждаются те общества, которые не основываются на исламском представлении о сущности и значении Бога. Мусульманин должен не жалеть своей крови и самой жизни ради торжества своей веры и наставления людей на путь истинный. Ведь подлинно мусульманское общество гармонирует с природой человека. Под джихадом фундаменталисты подразумевают не орудие агрессии или средство достижения каких-либо частных целей. Это путь к охранению веры, обеспечению мира, исполнению великой миссии правды и справедливости. Из-за самодеятельных законов, представляющих собой яркое проявление безбожия, человек стал господствовать над человеком. Джихад — это наилучшее средство к тому, чтобы дать человеку право судиться по божественным законам, а мусульманской умме -возможность руководить миром.
Факторы, способствующие воздействию «Аль-Каиды» на аудиторию
Наибольшее число поддерживающих «Аль-Каиду» выявлено в Йемене, Алжире и Ираке; за ними следуют Египет и Палестина, а в Иордании и Сирии их очень немного. Сравнив эти данные с показателями развития в названных странах, мы обнаружим существенную корреляцию между ними. Так, в Иордании отмечен средний уровень развития, высокий процент удовлетворенных жизненными условиями и политической стабильностью и, одновременно, наименьшее число зафиксированных актов насилия. Аналогичная картина наблюдается в Сирии: хотя уровень развития здесь средний, значительной число жителей, попавших в выборку, выразили удовлетворение своими жизненными условиями, заявили о том, что ощущают безопасность и социально-экономическую стабильность. Этому соответствует очень низкий уровень поддержки «Аль-Каиды» и восприятия ее как религиозной, а не политической организации. Сопоставив эти результаты с данными, касающимися актов насилия, мы обнаружим значительную корреляцию. Так, число насильственных актов в Сирии весьма незначительно: один в 2008 г. и один в 2009 г. Иначе говоря, степень активности «Аль-Каиды» и ее поддержки в Сирии очень невелика по сравнению, например, с Алжиром, где жизненные условия нехороши, население не удовлетворено, а число актов насилия, осуществляемых фундаменталистскими группировками, велико. Многие опрошенные алжирцы выразили поддержку «Аль-Каиде» и указали, что это религиозная организация, защищающая права мусульман, а не политическая организация, преследующая собственные политические цели.
Также отмечено, что наибольшее число актов насилия имело место в Ираке, Йемене и Алжире. Это государства, где зафиксированы низкие индексы развития, плохие социальные условия, низкие уровни доходов на душу населения. Одновременно здесь высок процент поддерживающих «Аль-Каиду», считающих ее деятельность законной, а саму эту организацию воспринимающих как религиозное, а не политическое объединение, добивающееся осуществления своего политического проекта.
В случае с Египтом, где зафиксированы низкие уровни развития и доходов на душу населения и высокие показатели бедности и безработицы, 115 опрошенных выразили поддержку «Аль-Каиде»; это существенный показатель. В то же время здесь отмечено 5 актов насилия в 2008 г. и 9 актов - в 2009 г. Иначе говоря, в Египте наблюдается корреляция между числом актов насилия и уровнем поддержки респондентами «Аль-Каиды», которую многие из них считают религиозной организацией, отстаивающей права мусульман и сражающейся против американцев в Ираке.
Если сравнить статистические данные, касающиеся числа актов насилия и уровней экономического развития, с ответами опрошенных участников выборки, окажется, что здесь имеется почти полное совпадение. Так, в государствах, где население довольно своим жизненным положением, фиксируется меньше актов насилия, а популярность «Аль-Каиды» очень невелика (Иордания, Сирия). А в тех странах, где отмечается низкий уровень развития и неудовлетворенность населения жизненными условиями, больше актов насилия и выше уровень поддержки «Аль-Каиды» (Йемен, Алжир, Ирак) (см. график 7).
Понятие национального единства и интеграции. Под национальным единством понимается религиозная, экономическая, социальная и историческая общность совокупности людей, проживающих в одном месте под единым управлением. Национальное единство способствует усилению патриотизма и побуждает участников этой совокупности стремиться к достижению и сохранению этой общности. В политологической литературе указывается на множество форм недостаточности единства и интеграции в отдельных государствах, в том числе отсутствие территориальной, ценностной, поведенческой интеграции, отсутствие интеграции между элитой и массами населения и т.д.
В большинстве исследований, затрагивающих зависимость между отсутствием национальной интеграции и насилием, отмечается положительная корреляция между этими двумя переменными. Иначе говоря, чем ниже уровень социальной интеграции, тем больше актов насилия в соответствующем обществе. Дело здесь в том, что различия в самоидентификации и разнообразные размежевания в обществе ведут к обособлению и противоборству, в результате чего возникает напряженность и возрастает уровень насилия.
Как правило, в ходе исследования данного критерия выделяют следующие переменные: демократизм государства и общества, партийно политический плюрализм, политическая стабильность, эффективность правительства, суверенитет закона, коррупция, уровень представительства и политическая ответственность.
Как отмечено в докладе «О человеческом развитии», индекс национальной интеграции в арабских странах в 1999 г. составил -0,02. Этот показатель вычислен на основании данных Всемирного банка за 1999 г., опубликованных ООН. Согласно этим двум источникам, величина от нуля до —2,5 считается отрицательной и свидетельствует о низких показателях государственного управления, а от нуля до 2,5 — положительной. Как явствует из приведенной выше таблицы, индекс национальной интеграции в Иордании равняется 3,93, что свидетельствует о позитивной динамике, особенно таких показателей, как суверенитет закона и демократизм. В Сирии показатель демократизма и суверенитета закона составил 2,18. Что касается индексов демократизма, противодействия коррупции и политической стабильности в Ираке, Алжире и Йемене, то они имели отрицательную величину. Если сравнить эти показатели с данными таблицы 12 о числе актов насилия в странах выборки, выяснится, что в Иордании, где отмечены хорошие показатели национальной интеграции, наблюдалось наименьшее число актов насилия, осуществленных фундаменталистскими движениями (один взрыв). Здесь же, как показано в предыдущем разделе, зафиксированы наименьшие показатели уровня развития и доходов на душу населения. Сопоставим это с данными проведенного нами опроса.
