Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Концепция евразийства: и ее исторические, философские и геополитические координаты 16
Раздел 2. Евразийство как особая форма цивилизационного развития 53
Раздел 3. Евразийское видение постсоветского пространства 92
Заключение 131
Список использованных источников и литературы... 138
- Концепция евразийства: и ее исторические, философские и геополитические координаты
- Евразийство как особая форма цивилизационного развития
- Евразийское видение постсоветского пространства
Введение к работе
После распада социалистического содружества, ухода Советского Союза из стран Центральной и Восточной Европы без соответствующих компенсаций, потери важных внешнеполитических активов, а затем и распада самого СССР как одной из двух сверхдержав возникшая угроза дезинтеграции теперь уже суверенной России привела к необходимости перестройки существующей как в Российской Федерации, так и в других странах Содружества Независимых Государств внешнеполитической практики и ее теоретического обоснования. Именно тогда в новосуверенных государствах, образовавшихся на бескрайних просторах шестой части суши планеты стала бурно обсуждаться в качестве спасательной и практически выполнимой концепция евразийства. Однако по сравнению с прошлыми ее вариантами известными преимущественно из идейного наследия эмиграции, теперь появились принципиально новые подходы не только к проблемам политики, но и географической детерминации. Это определялось в частности, тем, что новые независимые государства, устремились в европейские международные организации, этими действиями поставили вопросы о геополитических границах Европы.
Оказалось, что вместо ответа на любой из них, возникают новые вопросы. В частности, исходить, ли в качестве основы из деголлевского определения Европы, простирающейся от «Атлантики до Урала», как например, принято в Договоре по обычным вооруженным силам в Европе (Давосе). Но какому региону относится Сибирь? Не является ли более верным определение Европы « от Ванкувера до Владивостока», данное Совещанием по безопасности и сотрудничеству (СБСЕ)? Очертания южной границы Европы также весьма туманны: куда отнести Закавказье и Среднюю Азию?1
Существующие ныне почти двести национально-государственных образований объединяются в более или не менее стабильные структуры, втягиваются с разной степенью интенсивности в региональные интеграционные процессы. Однако взаимные связи государств в этих структурах остаются асимметричными, что также заставляет искать теоретические обоснования интеграционных процессов в различных регионах мира, в том числе на постсоветском пространстве.
В этих условиях вновь актуализировалась идея евразийства как самостоятельного историко-философского и общественно-политического течения, а также как возможная практическая линия развития содружества стран СНГ.
Уникальность евразийства на всех ступенях его развития заключается в том, что не будучи собственно европейским феноменом общественно-политической мысли и реальности, оно неразрывно оказалось связанным и с восточной, и с западной цивилизационными традициями. Евразийство стало одной из первых концепций интеграционного порядка, имеющих не только международный характер, но и специфику, выводящую его на метанаучный уровень анализа реальности. Это во многом сближает евразийство с попытками дать философское обоснование современного развития России, ее геополитических возможностей, в первую очередь на территории, исконно являющейся зоной российских геополитических интересов.
Актуальность изучения евразийства, безусловно, связана с необходимостью гармонизации политического, экономического, социально-культурного развития стран-участниц Содружества 1 См.: ЛайтМ. Новый раскол Европы //Международная Экономика и Международные Отношения. 1996. № 11.
Независимых Государств, что будет способствовать формированию единого экономического, правового, образовательного, культурного пространства. При всех успехах и сложностях, которые переживает сегодня СНГ, вряд ли найдется кто-либо способный отрицать, что на постсоветском пространстве, ранее бывшем Российской империей и Союзом Советских Социалистических Республик, сложилась самостоятельная, самобытная культурно-цивилизационная среда, в основе которой лежит единый внутренний непротиворечивый комплекс базисных представлений славянской, тюркско-монгольской, западноевропейской и даже византийской культур. Все это в значительной степени оправдывает идентификацию сложившейся в этом регионе культурно-цивилизационнои традиции как евразийской, а также позволяет понять стремление многих политиков и идеологов к утверждению современного евразийства в качестве мировоззренческой основы для осуществления интеграции постсоветских государств.
Подтверждением такой позиций может служить, в частности, выдвинутое президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым еще в 1994 году предложение о создании участниками СНГ более сплоченного государственного объединения - Евразийского союза (ЕАС). В рамках ЕАС предполагалось сформировать единое оборонное, экономическое и культурное пространство, образовать наряду с межгосударственными и наднациональные органы - парламент, исполнительный комитет и др. В настоящее время существуют и другие интеграционные евразийские проекты. Все они говорят о том, что назрела необходимость не только разработки и реализации интеграционной политики, но, в первую очередь, ее идеологического обеспечения. И это определяет актуальность изучения политических аспектов эволюции евразийства.
Степень научной разработанности темы. В научной литературе по теме исследования нашла отражение существовавшая до развала СССР биполярная геополитическая система мирового устройства, которая имела два относительно устойчивых центра, две идеологии, а также четко сформулированные стратегические установки. Но применительно к изучаемой проблеме необходимо отметить и биополярность, связанную с тем, что уже в начале XX века русское общество оказалось расколотым на «красных» и «белых», на поддерживающих большевиков и эмиграцию. Именно эти два лагеря представляли наиболее известные, магистральные линии формирования национальной идеологии. Однако был и третий путь, который, теоретики называли «евразийским».
Евразийство привлекало в разные периоды множество крупнейших российских мыслителей, историков, богословов, философов. Идеологами евразийства были знаменитый лингвист Н.С. Трубецкой (1890-1938), философ Л.П. Карсавин (1882-1952), историк Г.В. Вернадский (1887-1973), богословы А.В. Карташов (1875-1960) и Г.В. Фроловский (1893-1979) и т.д. Евразийцем номер один принято считать Петра Николаевича Савицкого - главного идеолога и вождя всего направления, сформировавшегося в условиях эмиграции. Ему принадлежат основные формулы и определения, ставшие руководящими принципами евразийской идеологии. Он возглавлял это движение в 20-е годы и являлся автором большинства его программных документов. О позиции П.Н. Савицкого можно судить потому как он объяснял дефиницию евразийства: «Именно с географической целостностью и определенностью русско-евразийской культуры стоит в связи наименование ее евразийской, причем давно уже утвердившийся в науке и обозначавший Европу и Азию как один материк термин получает более узкое и точное значение... Представляя собой особую часть света, особый континент, Евразия характеризуется как некоторое замкнутое и типичное целое и с точки зрения климата, и с точки зрения других географических условий. Этим и величиной ее определяются и ее экономические возможности».
Исключительное внимание Савицкий уделял вопросам культурологической идентификации, считая что «культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских... Она - совершенно особая, специфическая культура... Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную, евразийскую культуру Мы должны осознать себя евразийцами, чтобы осознать себя русскими». Это являлось необходимым шагом на пути к идентификации геополитической.
Но Евразия является особого рода исторической системой. Именно Евразию, Г.В. Вернадский, рассматривал с конца XIX века как область действия русского исторического процесса, характеризуемую русским историческим месторазвитием. По его мнению, русская наука должна обратить свое внимание историю этого месторазвития также и в более ранние эпохи, в течение которых Россия еще не охватывала целиком географического простора Евразии, для того, чтобы правильно понять динамику и специфику развертывания отечественного исторического процесса, а также его геополдитические векторы.
В глазах «правых» представителей эмиграции евразийцы пытались найти общую почву с большевиками. Так для Г. Ландау, евразийцы именно своим признанием «Великой Русской Революции» стали на почву коммунизма. Реакционное, по его мнению, содержание евразийства замечал Б. Мирский. В вопросе об отношении евразийцев к действительности И.А. Ильин указывал, что речь шла о прекращении борьбы, а П.М. Бицилли отметил, что евразийцы не считались с действительностью. 2 Савицкий П. Континент Евразия. -М., 1997. С.41.
Столь же разноречивыми были мнения критиков относительно существа евразийской государственной идеи. По мнению Е.В. Спекторского, евразийцы являлись слугами Европы. А.А. Кизеветтер считал, что несмотря на некоторые соприкосновения со славянофильством, евразийство являлось существенно новым учением.
Несколько более единодушны были оппоненты евразийцев в версии в том, чем вызвано евразийство к жизни. В изложении П. Милюкова - А. Изгоева, евразийство родилось в результате внешнего поражения и внутреннего разгрома России, когда в русском обществе усилились национализм и вражда к иностранцам. Им вторил Н. Чебышев, который считал, что евразийство - порождение эмиграции. В ответ на это можно привести слова П.Н. Савицкого: « Могу заверить почтенных моих оппонентов: мои географические изыскания предшествовали моему евразийству; в своих географических занятиях 1910-х годов, еще никак не окрашенных евразийством, я пришел к выводу, который постарался выразить в построении системы евразийской географии в 1920-х годах».4
Это многообразие мнений не могло не отразиться в современной историографии, продолжающий традиции предыдущего периода. В литературе о евразийстве имеется немалое количество статей, которые не могут рассматриваться как отражений научной полемики, а, скорее, представляют собой одобрение и развитие евразийских идей. Такова в значительной степени рецензия на «Исход к Востоку» П.М. Бицилли. Созвучны евразийцам мысли А. Кулишера, который отмечает, что евразийцы заметили, что-то важное, заговорив о роли степи в истории России и формировании ее государствеенности. В особую, весьма интересную, группу можно выделить высказывания об евразийстве известных писателей и поэтов ( А. Белый, М. Горький, Е. Чирикова). 3 Савицкий П.Н. Указ.соч. С.40.
Естественно, концепция евразийства привлекала и зарубежных авторов. Менее богаты, чем можно было ожидать, немецкие издания. Французская литература о евразийстве содержит два обстоятельных обзора: один принадлежит перу Шарля Буржуа, автором другого является Г. Шкявер. Итальянское евразийствоведение ограничивается работами известного слависта Е. Ло Гатто. Он посвятил ему очерк в книге «Страницы русской истории и литературы». Заметное развитие получило евразийствоведение среди славянских авторов Польши, Чехии, а также Хорватии.6
По основным видам полемики, которая велась исследователями разных школ и направлений с евразийцами, имеющиеся публикации можно разделить на: антирелигиозные,7 антиправославные и антивосточные. Общность взглядов большинства ученых на специфику евразийского мировидения заканчивается на признании «взрывоопасное разделенного мира», а их видение картины мира сильно различается: от взаимосвязанной целостности до мозаичного конгломерата отдельных государств; от плюралистического устройства новой дихотомии «Север-Юг» до другой - «Запад - не Запад».9
В последнее десятилетие Россия пережила настоящий бум публикаций о русском зарубежье. Нет ни одного сколько-нибудь серьезного издания по проблемам общественно-политических воззрений XX века, где этой теме не уделялось бы внимания. Большими тиражами начали переиздаваться и труды наиболее известных эмигрантских 4 Савицкий П.Н. Указ.соч.-М., 1997.С.180. 5 См., например, работы Э.Радля, Г. Блока, Г. Римши, В. Штелини, Р. Фюлопа Миллера и др. 6 См.: работы К. Чапинского, М. Здзеховскго, С. Рагозина, В. Зеньковского И. Славика, Г. Радченко Е. Юрчинова В. Маркова, К. Римарич-Волынский. С. Кирин и др. 7См.: работы Б. Мирского,М.Л. Слонима, Б. Шлецера, Д. Билимовича, М. Д. Эрбиньи П.М. Бицилли, Н.
Фальковского, и др. 8См работы.:, Г. В, Вернадского, Н.Е. Маркова, Б. Каменецкого, Э.Д. Хара-Давана, В.В. Шульгина, А.А.
Кизеветтера и др. 9См.: Запад-Незапад и Россия в мировом контексте. Материалы «круглого стола» // Мировая Экономика и
Международные Отношения. 1996. №12. авторов. Были изданы первые обобщающие статьи и книги о русском зарубежье, о формировавшихся в его среде идейно-политических течениях.
Этот процесс нельзя считать завершенным. Хотя, надо заметить, что исследования, появившиеся после затянувшегося «романтического периода» первого узнавания, неизбежно сопровождавшегося многими тенденциозными преувеличениями, начинают, по мнению российских ученых, постепенно приобретать более серьезный характер, отражающий новую стадию научного познания и научного изучения евразийства. Хотя можно утверждать, что исследовательская работа в этой области находится на пока лишь «подготовительной» стадии: сказывается как чрезвычайная обширность поднимаемых вопросов, так и сложность самой проблематики, не позволяющие в настоящее время дать научно обоснованную оценку вклада евразийства в развитие политической традиции России и стран СНГ.
Наиболее спорным вопросом по-прежнему остается о значении евразийства для развития и политической мысли российского зарубежья. Ряд вышедших в последнее время статей, так или иначе раскрывающих проблемы с русской эмиграции, связаны с темой евразийства.11 10См.: О России и русской философской культуре. Философы русского зарубежья: НА. Бердяев, Б.П. Вышеславцев, В.В. ЗеньковскиЙ, П.А. Сорокин, Т.П. Федотов, Г.В. Флоровский М., 1990. ; Бердяев НА. Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы. М., 1991.; Франк С.Л. Сочинения.М.,1990.; Он же. Духовные основы общества..М., 1992 ; Струве Б.П. Размышления о русской революции. Фрагменты из работ, М,, 1991; Христианский социализм (С.Н, Булгаков): споры о судьбах России.//Ред. сост., автор предисл. икоммент. В.А. Акуликин, Новосибирск, 1991; Евразия: Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992; Пути Евразии: Русская интеллигенция и судьбы России ,М., 1992; Ильин И.А. О грядущей России, Избр, Статьи\ под ред. Н.П, Полторацкого М., 1993 и др. 1,См.: Исаев И.А. Идеи культуры и государственности в трактовках «евразийства» // Проблемы правовой и политической идеологии.М., 1989; Он же. Евразийство: миф или трагедия? //Коммунист. 1991. №12; Он же Утописты или провидцы'? // Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России. М., 1992: Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия? // Общественные науки и современность. 1992. № 1; Хоружий С.С. Карсавин. Евразийство и ВКП (б) //Вопросы философии. 1992. №2. Омельченко Н.А. Споры о евразийстве ( Опыт исторической реконструкции) // Полис. 1992 № 3. Цивилизация и культура. Альманах. Вып. * Россия и Восток: цивилизационные отношения \ под ред Б.С. Ерасова М., 1994 и др.
Евразийской тематике были посвящены прошедшие в 90-е годы многочисленные научные симпозиумы, конференции и семинары, на которых проблема евразийства рассматривалась как в плане ретроспективного ее освещения, так и с точки зрения ее современного звучания.12
Одной из последних таких конференций стала проведенная в рамках Года диалога между цивилизациями под эгидой Организации Объединенных Наций дискуссия «Будущее России, СНГ и Евразийской цивилизации: научно-технологический аспект» в мае 2001 года в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Фекдерации.
В современной историографии наблюдается явно выраженный дисбаланс между собственно евразийскими исследованиями во всех возможных вариантах и теми работами, в которых евразийская традиция рассматриваться применительно к практике постсоветской интеграции. Заметим, и самих трудов по проблемам этого региона исключительно мало, а имеющаяся литература в основном малотиражна. Более того, за последние годы практически не появилось ни одного нового подхода к изучению реалий СНГ. Вероятно, можно согласиться с большинством авторов о необходимости скорейшей институализации интеграционных намерений, без чего научный анализ заменяется перечислением деклараций о намерениях.
Из имеющихся работ в период подготовки диссертации автору оказали помощь исследования видного российского специалиста А.Д. Шутова, представляющего Дипломатическую академию МИД РФ, и американских политологов из Фонда Карнеги М.Б. Олкотт, А. Аслунда,
См.: Евразийская перспектива. Материалы второго международного конгресса. «Культура и будущее России». -М., 1994.
Ш.У. Гарнетт. В этих работах идет речь о необходимости формирования ведущего центра- ядра интеграции, важно также наличие осознания, что без передачи части полномочий наднациональным органам СНГ интеграционные процессы обречены на стагнацию. Для зарубежных авторов характерен несколько отстраненный подход к проблемам интеграции, что вполне понятно. Главное, авторы акцентируют внимание на совпадении или несовпадение интеграционного процесса с национальными интересами какой-либо страны СНГ. А отсюда следует большое внимание, по мнению американских исследователей, уделять двусторонним связям.
Практически ни в одном исследовании не рассматриваются проблемы идейно-теоретического обеспечения интеграционных процессов на постсоветском пространстве, нет ни одного монографического исследования, в котором на основе имеющегося комплекса источников анализировались бы эволюция евразийства, а также вклад этой концепции в формирование внешнеполитической мысли стран СНГ.
Объект исследования - воззрения евразийцев и неоевразийцев по проблеме исторического выбора пути развития России и других государств постсоветского пространства.
Предмет исследования - идейно-политические механизмы выработки евразийской платформы международного взаимодействия стран-участниц Содружества Независимых Государств.
Целью диссертационного исследования является изучение исторических истоков, политического смысла и возможностей создания евразийской платформы, как инструмента осуществления интеграции новых независимых государств. 13 См.: Шутов А.Д. Постсоветское пространство. М., 1999; Olcott М. В., Alsund A., Garnett Sh W Jetting It Wrong: regional Cooperation and the Commonwalth of Indenendent States. Wash., 1999.
Реализация поставленной цели предполагает решение ряда конкретных научных задач, связанных с необходимостью: выявить основные черты и особенности идейного и политического развития концепции евразийства; на основе анализа наследия евразийства раскрыть значение творческого вклада российского зарубежья в осмысление исторического пути и периодизации развития России; показать различие подходов российских евразийцев 20-30- х годов XX века и неоевразийцев на перспективы развития российской государственности и региона Евразии; сравнить евразийство с другими известными цивилизационными моделями; изучить механизм и выявить возможности интеграции на евразийской платформе стран СНГ.
Автор не претендует на исчерпывающее освещение избранной темы. Сделать это, учитывая ее сложность и многоплановость, в рамках одной работы не представляется возможным. Речь идет, главным образом о выявлении узловых проблем и анализе их влияния на формирование современной внешнеполитической мысли и практики евразийства.
В основу методологии исследования положены принципы диалектического метода и объективно - исторического анализа событий, фактов и идей, рассматриваемых в контексте общецивилизационных императивов исторического процесса. Широко используются сравнительно- исторический и сравнительно - политические методы исследования. Изучению эволюции политических воззрений евразийцев способствовал контент - анализ их работ.
Автор стремился сохранить объективность и непредвзятость при изложении оппонентных точек зрения, понимая, что их наличие отражает сложности развития евразийского региона в XX веке.
Источниковую базу диссертации составили разнообразные типы опубликованных и неопубликованных материалов, часть из которых, отражающая дискуссию евразийцев и др., впервые введена в научный оборот. Учитывая в то же время своеобразие темы исследования, центральное место в котором занимает изучение и анализ идейно-политических истоков евразийства, основным источником при написании работы стало письменное наследие российской эмиграции: статьи и книги, выходившие отдельными изданиями, а также публиковавшиеся в различных органах эмигрантской периодической печати.
Автором использованы эмигрантские газеты и журналы. Среди них: «Современные записки», «Русская мысль», «Евразийская хроника», «Евразийский временник», «Евразийский сборник» и др., Особо стоит выделить переписку и мемуарную литературу, которые независимо от субъективного характера этих видов источников, в плане указанной проблематики исследования представляют значительный интерес.
В работе использованы документы внешней политики России и Республики Казахстан, отражающие их позиции по вопросам интеграции на постсоветском пространстве.
Хронологические рамки работы. Исходным рубежом исследования являются 20-е годы XX века - время возникновения евразийства. Конечную грань исследования составляет рубеж ХХ-ХХ1 веков, когда вновь остро встал вопрос о выборе путей дальнейшего развития стран СНГ.
Результаты, полученные лично автором диссертации, и их научная новизна. Научная новизна диссертации заключается в постановке цели и задач исследования. Работа стала ответом на необходимость изучения евразийского наследия для анализа и перспектив развития интеграции на постсоветском пространстве. Автором рассмотрено само историческое наследие евразийства, а также выявлены его возможности для характеристики российской национальной идентичности, как формы самосознания и самовыражения народов России. В диссертации раскрыты причины зарождения неоевразийства, проанализированы пути трансформации этой концепции в одну из политических программ, интеграции стран СНГ.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности приложения основных положений и выводов исследования к разработке идейной платформы и механизмов интеграции на постсоветском пространстве. Материалы исследования могут найти широкое применение в учебном процессе при преподавании дисциплин гуманитарного цикла.
Апробация исследования. Результаты исследования были апробированы в публикациях автора, докладах и выступлениях на научных конференциях, а также его практической деятельности в Республике Казахстан.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, а также списка источников и использованной литературы.
Концепция евразийства: и ее исторические, философские и геополитические координаты
Евразийство представляет собой наиболее яркое течение общественной мысли русского зарубежья.14 Судьба евразийцев, представителей одного из наиболее интересных и самобытных течений русской эмигрантский мысли начала XX века, оказалась сложной и драматичной. Евразийцы считали Россию страной евразийской с присущими только ей особыми чертами культуры и государственности. Евразийцы исходили из того, что русские люди - не европейцы и не азиаты, что и определяет их психологию, отличную от психологии других народов. В представлении евразийцев Россия являла собой географический и исторический мир, не принадлежащий ни Востоку, ни Западу. Евразия мыслилась как нечто третье: синтез Европы и Азии с преобладанием последней. В этой связи ими предполагалось, что Россия откроет миру некую высшую «общечеловеческую правду», необходимую для нового общецивилизационного развития.
В политическом плане евразийство радикальным образом отличалось от других эмигрантских течений, имевших дореволюционное прошлое. Оно также как младороссы, национал-максималисты, «новоградцы» провозглашало себя «пореволюционным направлением». Оставаясь противниками большевизма, идеологи евразийства открыто заявляли о признании происходивших в России и назревших социально-экономических преобразований и в отличие от большинства русских эмигрантов, продолжавших видеть будущее в реставрации. Они считали (повторяя сменовеховцев и позднего Бердяева), что после революции надо идти к тому, что возможно после нее, а не к тому, что было до нее: до нее якобы было то, что к ней и привело. Но если сменовеховцы выдвигали идеи государственного и национального единства России, то евразийцы связывали будущее возрождение России прежде всего с православием и надеялись не столько на хозяйственное перерождение большевизма (как сменовеховцы), сколько на его идейное перерождение. Сформулированная ими геополитическая доктрина, претендовавшая на единственно верное истолкование русской национальной традиции, исходила из предпосылки специфическом, уходящем корнями в разные культуры (как славянско-православную, так и монгольскую, азиатскую) характере русской культуры, что само по себе, по их мнению, уже обеспечивало русской нации особую жизнеспособность по сравнению с упадническим Западом.
Историки и критики евразийства вели его родословную от славянофильских и неославянофильских источников русской общественной мысли. Новым направлением реформированного славянофильства называл евразийство С.Л.Франк.150 этом же писал Н.А. Берядев, видевший в евразийской доктрине «возрождение мыслей старых славянофилов и некоторых мыслителей XX в.» 16Сходную оценку давал евразийству Ф.А. Степун., считавший, что «евразийская идеология выросла на перекрестке сниженного до бытового исповедничества славянофильского православия и националистической теории « культурных типов» Данилевского».
Сами евразийцы, полностью не отвергая славянофильского источника происхождения своих взглядов, вместе с тем считали нужным подчеркнуть существенные расхождения с философскими и, особенно с историческими взглядами старого славянофильства. П. Н. Савицкий, один из главных идеологов раннего евразийства, так определял евразийскую генеалогию: в русском XIX веке ясно различимы два совершенно обособленных « преемства». Одно из них связано с русским религиозным творчеством (религиозное прозрение в позднем Гоголе, славянофилах, в творчестве Достоевского, Вл. Соловьева). Другое начиналось просветителями- обличителями ХУШ и первой половины XIX века, шло через Добролюбова и Писарева к Михайловскому и дальше к нигилистам и большевикам. Это- не два различных направления общественной мысли, а два разных исторических образования, два раздельных исторических мира.18 К первому из них относили себя евразийцы, выступившие как продолжатели русской религиозной и консервативной политической традиции и, по словам Савицкого, прежде всего как движение духовное, стремившееся, осознав весь ужас происходившего, «найти ему преодоление в духе».19 Об элементах здорового консерватизма в раннем евразийстве писал П. Струве. На это же указывал в своих трудах А. Изгоев.21
Для осмысления вклада евразийства в формирование внешнеполитического мышления современности важно учитывать, то, что хотя оно и имеет длительную историю, но никогда не было внутренне единым течением. Основанное талантливыми, но очень разными по темпераменту и научным интересам публицистами и учеными, евразийство, образно говоря, представляло собой содружество людей, глядящих в разные стороны при общности чувств и настроений. Как отмечал в 1921 году в письме к Струве Савицкий, среди пяти авторов первого евразийского сборника «Исход к Востоку» было представлено «по крайней мере, три существенно различных политических направления (от моего национал-большевизма до правоверного антибольшевизма Флоровского). Лично я несу ответственность за общее направление евразийства, но остаюсь чуждым некоторым взглядам Трубецкого в духе специфического « славянофильства». Даже общее для евразийцев критическое отношение к Западу было весьма различно для каждого из них в отдельности. А для некоторых (например, для Флоровского) оно было с самого начала, по замечанию современника, преисполнено, скорее, любовью к своему, чем ненавистью к чужому.
Очень точно писал об этом А. Изгоев в работе «Рожденное в революционной смуте». По его словам, евразийство П.П. Сувчинского и кн. Д.П. Святополк-Мирского, почти вплотную подошедших к большевикам-сталинистам, совсем не то, что евразийство П.Н. Савицкого и кн. Н.С. Трубецкого. Но и взгляды Н.С. Трубецкого на религию и православие не те, что исповедует или исповедовал раньше зачинатель всего движения П.Н. Савицкий, талантливый молодой ученый-географ. Евразийство профессора Л.П. Карсавина и Н.Н. Алексеева опять таки резко расходится и с откровенной, как пишет Изгоев демогогией ушедших к большевикам, с научными теориями Савицкого и Трубецкого. «Глубокая скрытая и иезуитская двусмысленность профессора Л.П. Карсавина» в свою очередь разнится от юридических, « в существе тяготеющих к прусской государственной школе», построений профессора Н.Н. Алексеева.
Лишь немногие из ранних евразийцев до конца оставались верными своим начальным взглядам. Раньше других порвал с евразийством философ и богослов Г.В. Флоровский. « Евразийцем по недоразумению» известного публициста и видного историка-медиевиста. Особой оценки требует деятельность крупнейшего русского историка Г.В. Вернадского, многие из работ которого по евразийской проблематике актуальны и сегодня. В 1927 году он переехал в США, где продолжал свою выдающуюся научную карьеру.
Трагичной оказалась политическая практика евразийцев. В поисках «новой» парадигмы русского развития они (по крайней мере, многие из них), все больше поддавались «обоянию» большевизма, зашли в тупик. Их попытки « переиграть» большевиков привели лишь к тому, что в движении смогли внедриться чекистские провокаторы. На деньги «органов», как говорили тогда, стала выходить в 1928 году в Париже газета «Евразия», а само движение приобретало все более «советофильскую» просталинскую направленность. Это побудило его мыслителей-основателей еще раньше отойти от движения. Просуществовав до второй половины 30-х годов, евразийство распалось.
Евразийство как особая форма цивилизационного развития
Эрозия утвердившейся в общественном сознании модели истории, основанной на идее всеобщности, на Западе началась на рубеже XIX - XX веков. Единство истории человечества, унифицированное поступательное движение вперед всех народов были именно тогда повергнуты сомнению. Общее пространство истории вдруг оказалось дискретным и вместо единого исторического процесса, в который было вовлечено все человечество, взору исследователей открылось множество цивилизаций, каждая из которых представляло собой самостоятельный субъект истории: либо сменяя одна другую, либо, выступая на исторической арене одновременно. Так, в XX веке цивилизационный подход завоевал видное место на Западе и приобрел большое количество приверженцев. И все же в цивилизационном делении при признании множественности цивилизаций существовала и даже лидировала довольно упрощенная схема деления мира на Восток - Запад.
Но эта господствовавшая в основном до распада социалистического содружества схема Запад-Восток, стала утрачивать политический смысл после того, как в категорию западных стран, ориентируясь на экономические показатели, стали включать Японию. Необходимо отметить, что в новейшей схеме абсолютизируется лишь один «полюс» -Запад, а весь остальной мир определяется по «остаточному принципу».Далее современный Запад стал подменяться понятием «промышленно развитые страны». И новая ппозиция Запад-Незапад начала еще более размываться, когда к промышленно развитым странам причислили Южную Корею и другие азиатские новые индустриальные страны. Отдельными аналитиками высказывается также мысль о том, что в мироустройстве после холодной войны, т.е. в глобализируемом мире, ведущая роль стран, национальных государств или их группировок вообще уходит в прошлое. Им на смену приходят новые «дирижеры»: транснациональные корпорации (ТНК) и транснациональные банки (ТНБ), которые контролируют мировую экономику и корректируют направление мирового развития, играя свою специфическую роль в межцивилизационном взаимодействии. При этом особенностью современных процессов глобализации является то, что ТНК и ТНБ заинтересованы в создании странах Незапада плацдармов для своего бизнеса, каналов, через которые можно перекачивать сырье, материальные и финансовые ресурсы.
Другие ученые, несмотря на признание всепроникающего влияния транснациональных банков и корпораций, считают, что определять современную мировую политику по-прежнему будут сильные национальные государства и их блоки. Так, например, германские политологи В.фон Бредов и Т. Егер выделяют три ведущих блока.81 Их концепция «трехосевого мира» опирается на следующие субъекты международной политики; США, Японию и Западную Европу, которым и отводится руководящая роль в мире. И все, что не вписывается в эти рамки, по мнению авторов, означает проявления регрессивного национализма или обособленного регионализма.
В своей известной книге «Дипломатия» Г. Киссинджер обосновывает существование региональных систем, где в центре каждой находится государство, оказывающее влияние на развитие событий в регионе. Он выделяет шесть основных центров силы: США, Европа, Китай, Япония, Россия, «... и возможно, Индия». Шесть основных BredowW. JagerTh. KonflikteundGlobaleKooperationamEndedes20jarhunderts. Bonn, 1994. центров силы Г. Киссинджера принадлежат к разным цивилизациям, поэтому он считает, что международная система XXI века будет обусловлена взаимодействием различных цивилизаций.
В качестве инструмента анализа состояния и взаимодействия обществ исследователями все чаще начинает использоваться цивилизационный критерий. И, как пример, можно привести работу американского политолога С. Хантингтона, имевшую наибольший резонанс в середине 90-х годов научных кругах многих стран, в том числе и России. Свое представление о мире после холодной войны С. Хантингтон строит на том, что сегодня и идеология, и экономика перестают быть факторами, определяющими отношения между странами. «Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов».
С. Хантингтон характеризует цивилизацию наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей. По его мнению, цивилизация может включать в себя несколько наций-государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно-единственное - как в случае с Японией. Всего он выделяет восемь цивилизаций: западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская. Все же главным фактором, определяющим цивилизационную идентичность, по убеждению. С. Хантингтона, является
82См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций//Полис. 1994.№1. религия. Важной мыслью С. Хантингтона является то, что мир, где происходит столкновение цивилизаций - это неизбежно мир с двойной моралью: одна используется по отношению к «братским странам» (то есть принадлежащим к той же цивилизации), а другая - по отношению ко всем остальным.
Какова же вероятная реакция остального незвападного мира на западное предложение создать «универсальную цивилизацию»?
Во-первых, и это самый крайний вариант, незападные страны могут последовать примеру Северной Кореи или Мньянмы (Бирмы) и взять курс на изоляцию - «оградить свои страны от западного проникновения и разложения» и, в сущности, устраниться от участия в жизни мирового сообщества, где доминирует Запад. Но за такую политику приходиться платить слишком высокую цену, и лишь немногие страны приняли ее в полном объеме.
Евразийское видение постсоветского пространства
Годы, прошедшие после крушения Советского Союза, постепенно усилили необходимость осмысления причин и последствий распада государства, воспринимаемого ранее как единый живой организм, а также понимание того, что становится сегодня все более очевидным - « дальнейшее линейное восхождение по пути, проложенному Западом, является сомнительным, ибо естественный запас прочности среды - и природной, и социокультурной - близок к исчерпанию. Способность к восстановлению нарушаемых равновесий экосистемы природы и культуры утрачивают».
В этой связи, естественно, среди других интеграционных проектов возрождается к жизни цивилизационный евразийский императив.Все имеющиеся неоевразийский проекты единогласны в понимании значимости интеграции, взаимодействия народов, связанных культурно-историческими, цивилизационными связями. Но взаимодействия - уже на новой политической, экономической, идеологической основе, на базе новой, современной евразийской платформе, отличной от евразийских идей прошлого, одновременно вобравшей в себя из наработок предшественников все самое ценное и применимое ко дню сегодняшнему и к будущему постсоветского пространства.
Неоевразийская идея основывается на осмыслении многовекового опыта социально- исторического взаимодействия народов Евразии и учитывает реалии и императивы нового наступившего тысячелетия, содержанием которого становится конкурентная борьба в мире между
Панарин А.С. Указ. Соч. С. 31. политическими, военно-стратегическими, экономическими и даже духовными «центрами».
В современных условиях только сплочение евразийских народов вокруг осознанной общей идеи, общецивилизационная идентичность способны противостоять гегемонистским устремлениям западной - евро-атлантической цивилизации, объявляющей различные регионы Евразии сферой своих жизненных интересов, воздействующей на принятие важнейших политических и экономических решений, разлагающей духовный остов евразийской культурно- исторической системы: многонациональную общность и притяжение народов друг к другу, собственные ценностно- нормативные механизмы, приоритеты, национальные традиции.
Краткую формулу, отражающую суть новой евразийской концепции предлагает в своей работе «Евразийская цивилизация» И. Б. Орлова и излагает ее следующим образом:
«Благо свокупности народов, населяющих евразийский мир.
Самобытное неподражательное развитие.
Модернизация без вестернизации».
Преимущество данной формулировки заключено в ее универсальности. Согласно современной евразийской концепции, можно сказать, что каждая цивилизация (культурно-историческая система) имеет свою логику, собственные ценности и приоритеты. Это создает возможность и самостоятельного цивилизационного развития и условия для диалога цивилизаций.
Известно, что евразийская цивилизация сложилась в ходе тысячелетнего опыта взаимодействия народов, населяющих «срединный континент» (лежащий между Китаем, горными цепями Тибета и Орлова И.Б. Евразийская цивилизация М., 1998. С 58. «западным полуостровом» Европой), формирующих в процессе своей деятельности связи, о которых говорилось во втором разделе, но обозначенных собственной спецификой: освоения природно-ландшафтной среды, адаптации к своему «месторазвитию»; временные - передачей от поколений к поколению навыков, ценностей, установок, культурных традиций; социально-психологические - передачей и «комплиментарное» или взаимопритяжения евразийских этносов.
Евразийство исходит из видения истории человечества как истории развития отдельных цивилизаций. В глазах иделогов этого течения человечество не представляет собой единой феноменологической общности. Таким образом концепция единой «общечеловеческой цивилизации», в их представлениях, не имеет социально-исторической основы, так как для того чтобы прийти к «общечеловеческим ценностям», согласно евразийским установкам, необходимо слияние всего человечества в единый гиперэтнос. Но даже известные мондиалистские модели останавливаются лишь на федералистской перспективе мира.
Исторический опыт показывает, что бесконфликтное слияние двух различных культурно - исторических систем невозможно. Возможен лишь отрыв отдельных этносов от одной системы и присоединение их к другой. Вхождение России, как и ряда других постсоветских государств, в «семью цивилизованных народов Европы», активно инициируемые в начале 90-х годов, являлось попыткой подчас насильственного включения в сферу влияния западной цивилизационной системы. Итогом строительства по западным чертежам «общеевропейского дома» могло стать не обоюдное торжество общечеловеческих ценностей, а отказ России от собственной национально - культурной доминанты и замена её на господствующие ценности другой культурно - исторической системы, западные нормы права и поведения, психологические стереотипы. Здесь уместно вспомнить о расхождении в правовом понимании Запада и Востока, которое отмечал Н. Алексеев.
Вопреки моделям конвергенции идея евразийства, во всех своих исторических вариантах, подчёркивает ценность развития национальных культур, уникальность и неповторимость каждой нации и народа, роль в жизни народа собственной высшей национальной идеи и самостоятельного неподражательного развития. Но это вовсе не значит отторжения всего культурного богатства, приобретенного народами за всю их историю, ведь именно знакомство с достижениями духовного наследия и его усвоение раздвигает культурные горизонты, обогащает интеллектуальный потенциал народа. Мировое культурное богатство, таким образом, может быть лишь фоном на котором должна развиваться собственно национальная культура. В современном евразийстве важно понимание того, что поскольку национальная культура выполняет ответственную социальную функцию, то именно через культуру, традиции обеспечивается временная связь между поколениями, цементирующая единую цивилизационную общность.Все это решается не так просто. Важно заметить, что различия между культурами в духовной сфере гораздо более глубоки, чем в материальной. Именно культура, опирающаяся на национальный принцип, способна стимулировать духовно возвышающие человека ценности, но она способна формировать приверженность антиценностям, которые могут становится препятствием для межцивилизационного диалога.
