Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Интегрированный аспект интертекстуальности на современном этапе развития лингвистической мысли 13
1. Становление понятия «интертекстуальность» 13
2. Категории интертекстуальности и информативности в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы 27
1.2.1 Критерии текстуальности с точки зрения ментальных процессов концептуализации и категоризации 29
1.2.2 Информативность как основная категория дискурса 36
3. Интертекстуальность в лингвистике. Концептуальный аппарат исследования 41
Глава 2. Интертекстуальность в текстах массовой коммуникации и ментальная картина мира 50
1. Роль текста в сфере массовой коммуникации 50
2. Репрезентация заголовка и слогана в текстах массовой коммуникации 57
2.2.1 Коммуникативно-прагматическое исследование заголовка 59
2.2.2 Коммуникативно-прагматическое исследование слогана 62
3. Интертекстуальность в текстах массовой коммуникации как ценностно-ориентированный репрезентант различных сфер человеческой деятельности 66
Глава 3. Реализация функционального спектра интертекстуальности в текстах массовой коммуникации 91
1. Интертекстуальность как репрезентант функций языка и текста 91
2. Доминирующие грамматические средства реализации функционального спектра в типе текста «рекламное объявление» 111
3. Доминирующие грамматические средства реализации функционального спектра в типе текста «инструкция» 144
Заключение 169
Список использованной литературы 177
Приложение 200
- Становление понятия «интертекстуальность»
- Категории интертекстуальности и информативности в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы
- Роль текста в сфере массовой коммуникации
- Интертекстуальность как репрезентант функций языка и текста
Введение к работе
Характерной чертой языкознания конца XX - начала XXI века является возникновение и развитие когнитивной лингвистики, в центре внимания которой находится язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент - система знаков, играющих роль в понимании и продуцировании речи и переработки информации. Ее возникновение вызвано новым пониманием взаимоотношений языка и мышления, языка и речи. Определение языка как ментального, когнитивно-процессуального явления, акцент на то, что язык передает информацию о мире и связан с процессами построения, организации, обработки и усовершенствования этой информации, что он обеспечивает протекание коммуникативных процессов, в ходе которых передаются и используются огромные пласты знаний, то есть используется «язык в действии» (Кубрякова, Демьянков, 1996, с.53-54) - все это придало новое направление лингвистическим учениям и способствовало развитию когнитивно-дискурсивной парадигмы. В рамках когнитивно-дискурсивного анализа стало возможно по-новому, междисциплинарно, и более глубоко исследовать такие функции языка как передача, хранение и обработка информации, поскольку в рамках данной парадигмы теоретически и практически учитывается, что каждый факт речемыслительной деятельности человека, любой акт познания и взаимодействия с окружающей действительностью характеризует как сам язык, так и пути и способы познания мира, особенности восприятия действительности и, главное, специфику чисто человеческой обработки информации, приходящей человеку извне, но классифицируемой и категоризуемой внутри его сознания с помощью языка. Таким образом, разностороннее освещение любых языковых явлений по выполняемым ими когнитивным и коммуникативным функциям принесет в будущем свои плодотворные результаты (Кубрякова, 2000, с.8).
Когнитивная лингвистика начала складываться в последние два десятилетия XX века, но размышления о ее предмете - особенности усвоения и
5 обработки информации при помощи языковых знаков - можно найти в трудах мыслителей разных времен и народов от Античности до наших дней. С незапамятных времен люди задумывались над тем, как они получают информацию и перерабатывают ее в своем сознании, и как эта информация влияет на их поведение. Приверженцы различных научных направлений всегда пытались объяснить, как человек воспринимает окружающий мир, мысленно его обрабатывает и интерпретирует, и как его знания об этом мире связаны с его поступками и поведением. Еще в период Античности и в Средние века представители логического направления в языкознании (модисты, схоластическая наука, спекулятивная грамматика) выдвинули положение о том, что промежуточную сферу между реальной действительностью и языковым выражением образует человеческое сознание (Аристотель, Пьер Абеляр, Аврелий Августин, Дуне Скот, Петр Испанский, Фома Аквинский). В период возрождения универсальных грамматик (XVII - первая половина XIX века) категории языка интерпретировались как соответствующие определенным операциям рассудка: его способности представлять, судить и умозаключать (С.Ш. Дюмарсе, А. Арно, К. Лансло, Дж. Локк, Д. Дидро, Г.В. Лейбниц, К.С. Аксаков и другие). Именно в результате мыслительной деятельности и на основании тех представлений о мире, которыми владеет человек, он интерпретирует новую информацию.
Современная наука связывает этот процесс с понятием когнитивной деятельности человека, которая, в свою очередь, напрямую соотносится с понятием мышления, процессами порождения, передачи, обработки и хранения информации. В этой связи главными проблемами когнитивных исследований считаются вопросы о том, какими типами знаний и в какой форме обладает человек, как это знание представлено в его сознании, каким образом он приходит к этому знанию, как он его использует и передает дальше - то есть о принципах, управляющих ментальными процессами. «Грамматические системы разных языков грамматикализованы, но на основе структур сознания, которые, каждая по-своему, отражают определенные структуры действительности»
(Дурст-Андерсен, 1995, с.31). Научное понимание того, что язык является когнитивно-процессуальным явлением, что он передает информацию о мире и связан с выше перечисленными процессами порождения, организации, передачи и обработки информации, приводит к пониманию того, что когниция тесно связана с коммуникацией.
Основной характерной чертой лингвистической науки на рубеже XXI века является функционализм. Это направление во многом определило отношение к изучению языка не только как системы, но как реально функционирующей сущности ментального и теснейшим образом связанного с ним языкового сознания, с помощью которого человек обретает способность категоризации мира, его познания и существования внутри него (Александрова, 2002, с.61-62). Поскольку ментальность как совокупность мыслительных процессов включает построение ментальной картины мира, естественен интерес когнитивной лингвистики к ментальному миру человека, что обусловило поворот науки к человеку и развитию еще одной основной тенденции в языкознании конца XX - начала XXI века - антропоцентризма. «Языковая коммуникация, признаваемая сегодня за важнейшее средство человеческого общения, требует включения в процесс коммуникации многих типов знаний, необходимых для составления и понимания сообщения. В число таких знаний входят знания о мире, о социальных ролях коммуникантов и о «социальном контексте высказывания», знание законов построения текста и многое другое (Ноздрина, 2002-6, с.8). При таком подходе современная лингвистика учитывает «человеческий фактор» в языке с целью ответить на вопрос, насколько сильно человек предопределяет форму языка и его особенности, какие свойства человека соотносятся со свойствами языка и как язык, в свою очередь, участвует в процессах человеческого сознания, мышления и становления культуры (Серебренников, Роль человеческого фактора в языке, 1988, с,7-10).
В ходе коммуникативного речевого акта (речевого поведения) человек реализует важнейшие когнитивные процессы, которые определяют структуру
7 его речевой деятельности: рассказ, описание, аргументирование, объяснение, толкование, инструктирование и так далее - то есть целый комплекс вербально и не вербально выраженных когнитивных способов обработки и оценки поступающей информации. Одним из основных понятий теории коммуникации является структура коммуникативного акта, включающая триаду «Автор -Текст - Реципиент», которая и определяет актуальную на сегодняшний день коммуникативную научную парадигму. В этой связи текст рассматривается в рамках дискурса как основная единица коммуникации, а человеческий фактор учитывается в рамках изучения «взаимодействия текста с личностью коммуниканта в конкретных условиях общения», поскольку для организации речевого поведения «необходимо знание как основных этапов, так и процесса речемыслительной деятельности коммуникантов в целом» (Каменская, 1990, с.8).
Текст - как вербальная часть триады - анализируется в рамках различных научных направлений и с разных точек зрения. Интерес к тексту возник давно. При изучении уровней системы языка и его единиц (фонема - морфема -лексема - словосочетание - предложение) многие лингвисты уже в середине XX века понимали, что верхняя граница системы языка является открытой (см., например, А.А. Потебня, Л.В. Щерба, A.M. Пешковский, В.В. Виноградов и другие). С середины 60-х годов XX века во главу угла лингвистических исследований было поставлено понятие сверхфразового единства (или сложного синтаксического целого), а позже - в середине 70-х годов - в лингвистической науке возникла самостоятельная дисциплина, которая занималась исследованием текста. Сегодня уже не вызывает сомнения тот факт, что текст является сложным образованием, которое состоит из нескольких уровней и зависит от многих факторов, поэтому его всестороннее изучение требует междисциплинарного подхода.
Одним из междисциплинарных понятий, рассматривающих текст в качестве одной из составляющих коммуникативного акта, является понятие интертекстуальности, анализу которого и посвящено данное исследование. В
8 нем текст рассматривается как многоуровневая система, а также проводится исследование роли текстов в сфере массовой коммуникации с точки зрения категории интертекстуальности и коммуникативно-функционального аспекта в рамках лингвистики текста, где в рассмотрение вовлекаются проблемы кодирования и декодирования информации, прагматического воздействия текста на получателя информации, информационной многослойности текста (И.Р. Гальперин, О.И. Москальская, А.В. Бондарко, М.П. Брандес, В.Л. Егоров, В.А. Жеребков, Т.М. Николаева, Е.С. Кубрякова, Л.М. Михайлов, R. de Beaugrande, W. Dressier, К. Brinker и другие).
Материалом исследования являются 500 рекламных объявлений, опубликованных в журналах «Der Spiegel», «Stern», «abi», «Frau in der Welt», «Unicum», «Hor zu», «Frau im Spiegel», и 25 научно-технических инструкций к техническим и бытовым приборам объемом в 175 страниц. Выбор данных типов текста обусловлен интересом современного общества к массовой коммуникации, возрастанием роли средств массовой информации в жизни человека и необходимостью исследования особенностей создания и восприятия текстов массовой коммуникации.
Актуальность диссертационного исследования определяется несомненным интересом современных исследователей к феномену интертекстуальности в контексте теории "диалогизированного сознания" М.М. Бахтина и обуславливается необходимостью комплексного подхода к изучению текстов массовой коммуникации с позиций коммуникативной и функциональной грамматики: исследование коммуникативной цепочки Автор-Текст-Реципиент с позиций концептуализации и категоризации, выявление структуры, функций и доминирующих грамматических средств в выбранных типах текста и категории интертекстуальности (М.М. Бахтин, R. Lachmann, R. Barthes, R. de Beaugrande, W. Dressier, M. Pfister, U. Broich, Ю.М. Лотман, Г. Денисова, И.П. Ильин, A.M. Люксембург, Н.А. Фатеева и другие). Актуальность постановки проблемы исследования межтекстовых связей с позиции когнитивно-дискурсивного подхода полностью согласуется с
9 современным антропоцентрическим подходом, подчеркивающим особую роль человека как носителя языка и как говорящего субъекта, участвующего в познании мира и в формировании языковых значений, отражающих результаты этого познания, хранящихся в его сознании в виде ментальных репрезентаций. Межтекстовые связи в дискурсе общественных отношений имеют большое практическое значение с точки зрения таких функций языка как производство, передача и хранение информации. По мнению Е.С. Кубряковой, невозможно проанализировать все тексты, однако, изучив прототип, где четко прослеживаются структура, текстовые категории, функции и связи, можно предсказать, как будут строиться последующие тексты данного типа текста. «...В человеческом сознании существует <...> «центр», в котором хранятся все ассимилированные ситуации, то есть состояния, деятельность, процессы, события. Ментальный архив, должно быть, состоит из архивов прошлого и настоящего. Ментальный архив прошлого включает в себя все впечатления, у которых уже нет конкретных эквивалентов в реальном мире. Итак, в этом месте сохраняются только копии ситуации прошлого. Ментальный архив настоящего включает в себя все впечатления, у которых есть конкретные эквиваленты в реальном мире. Таким образом, в данном месте сохраняются только копии ситуаций настоящего» (Дурст-Андерсен, 1995, с.39). С точки зрения интертекстуальности можно осознать место и роль конкретного текста в едином текстовом пространстве, проследить текстовые взаимосвязи и взаимовлияния и правильно проинтерпретировать интенцию автора сообщения.
В последнее время понятие интертекстуальности привлекает к себе большое внимание литературоведов и лингвистов (М.М. Бахтин, Ю. Кристева, Е.В. Михайлова, Н.А. Фатеева, Л.Г. Федорова, U. Broich, М. Pfister и многие другие), однако, на наш взгляд, оно не достаточно рассмотрено с позиций лингвистики текста.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые категория интертекстуальности исследуется как ценностно-ориентированный репрезентант различных сфер человеческой деятельности. В диссертации
10 эксплицируется лингвистическая природа интертекстуальности с позиций когнитивно-дискурсивного и интегрированного подходов, раскрывается дискурсивный потенциал лингвопрагматических средств реализации человеческих ценностей на материале современного немецкого языка, а также выявляются средства маркирования межтекстовых связей на уровне функциональной доминанты типа текста с точки зрения межкатегориального подхода.
Цель исследования заключается в определении места и роли категории интертекстуальности в текстах массовой коммуникации, в исследовании роли данного феномена в процессе формирования языковой картины мира и в изучении вербализации интертекстуальности (то есть языковых средств, при помощи которых феномен интертекстуальности реализуется в текстах) с позиций лингвистики текста.
Задачами исследования являются:
анализ развития понятия «интертекстуальность» и разработка интегрированного подхода к изучению данного феномена на современном этапе развития лингвистической мысли;
выявление критериев описания интертекстуальности с позиций когнитивно-дискурсивного подхода и категории информативности;
3.исследование особенностей создания и восприятия текстов массовой коммуникации с точки зрения когнитивно-прагматической лингвистики;
выявление системы ценностных ориентации, заложенных в исследуемых нами типах текста, с привлечением данных опроса жителей ФРГ и исследование отражения интертекстуальности в текстах массовой коммуникации как ценностно-ориентированного репрезентанта различных сфер человеческой деятельности;
анализ суперструктуры типов текста «рекламное объявление» и «инструкция», выявление их функционального спектра, доминирующих грамматических и стилистических средств, лежащих в основе их построения,
исследование взаимодействия грамматических категорий в текстах массовой
коммуникации при описании картины мира.
Цель и задачи определяют выбор общих и частных научных методов исследования. В процессе изучения и изложения теоретического материала используются общенаучные методы анализа, синтеза и дедукции. В процессе исследования практического материала используются частные методы компонентного, дистрибутивного и функционально-категориального анализа, количественный метод, метод опроса информантов и метод интерпретации текста.
Теоретическая значимость работы заключается в определении роли феномена интертекстуальности с позиций когнитивно-дискурсивного подхода, что вносит вклад в теорию интертекстуальности. В ней раскрываются основные тенденции современного языкознания (функционализм, когнитивизм, экспланаторность, когнитивно-дискурсивный подход, антропоцентризм, информативность), учитываемые при рассмотрении интертекстуальности, устанавливается функциональный спектр интертекстуальности, реализующийся в процессе мыслительно-речевой деятельности, выявляется соотношение доминирующих позиций языковых средств в категории интертекстуальности.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что
определение роли интертекстуальности в лингвистике текста и выявление
функционального спектра вербализации интертекстуальности в текстах
массовой коммуникации вносят вклад в теорию текста и дискурса и могут быть
использованы при чтении курса лекций по лингвистике текста, теории
коммуникации, интерпретации, коммуникативно-когнитивной и
стилистической грамматики текста. Предлагаемая в диссертации методика анализа текста с точки зрения интертекстуальности может использоваться на семинарских и практических занятиях по анализу текста, при написании дипломных и курсовых работ по теме исследования.
Цель и основные задачи исследования определяют объем и структуру работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения,
12 библиографии и приложения. Во введении обоснованы выбор темы и материала исследования, актуальность, новизна, цели и задачи работы, ее теоретическая значимость и практическая ценность. В первой главе представлен историографический аспект развития понятия «интертекстуальность», анализируются различные подходы к исследованию данного феномена в отечественном и зарубежном языкознании, рассматривается категория информативности в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы, а также определяются концептуальный аппарат исследования и интегрированный подход к изучению интертекстуальности в рамках современного развития лингвистической мысли. Вторая глава посвящена исследованию реализации концепта интертекстуальности в текстах массовой коммуникации, анализу вербальных и невербальных средств репрезентации заголовка и слогана в выбранных для исследования типах текста и исследованию интертекстуальности с точки зрения системы ценностных ориентации, заложенных в текстах массовой коммуникации и репрезентирующих различные сферы человеческой деятельности. Третья глава содержит анализ функционально-категориального спектра интертекстуальности в текстах «рекламное объявление» и «инструкция», исследование доминирующих грамматических средств реализации функционального спектра и межкатегориальных связей в выбранных нами типах текста. После каждой главы приводятся выводы, отражающие как общие положения о роли данных явлений в анализе текста, так и частные моменты, касающиеся исследования феномена интертекстуальности в выбранных нами типах текста. Заключение содержит основные выводы по результатам работы и обобщение теоретических и практических положений настоящего исследования. В конце работы приводится список использованной в процессе исследования литературы. Приложение содержит ряд текстов, которые наиболее ярко иллюстрируют положения, описываемые в работе.
Становление понятия «интертекстуальность»
Термин «интертекстуальность» по-новому и подчеркнуто обобщающе, междисциплинарно, описывает характеристики связей текстов друг с другом. Однако интерес к исследованию межтекстовых связей существовал всегда.
Уже в Античность ученые пытались анализировать не только сам текст и то, как в нем отражается окружающий человека мир, но и то, как в нем отражаются другие тексты. Риторика и выделившаяся из нее позже поэтика рассматривали межтекстовые отношения более детально, хотя и не всегда эксплицируя общие закономерности межтекстовых связей.
Сегодня понятие «интертекстуальность» наиболее широко используется в литературоведении. При этом оно самым тесным образом связано с терминами «диалог» и «чужое слово», введенными в обиход русским ученым Михаилом Бахтиным в 20-е годы XX века. Бахтин исследовал «диалогичность» текстов художественной литературы (в произведениях Ф.М. Достоевского и Ф. Рабле) и понимал «диалог» как: а) диалог автора и героя произведения; б) диалог автора и читателя; в) диалог данного текста с другими, предшествующими ему текстами, «многоязычие» текста, присутствие в нем «чужой речи». Рассмотрим кратко положения Бахтина:
«Диалогическое» отношение автора к герою произведения состоит в том, что герой имеет возможность на страницах произведения высказать свою правду о мире, выступает в модусе «я» и является «ты» для автора. В своем произведении автор высказывает не свое собственное мнение и свои представления о мире, приписываемые герою, а передает слова самого героя, то есть чужую речь в своем произведении, являясь просто сторонним наблюдателем. В этом случае теория Бахтина является больше интратекстуальной, чем интертекстуальной.
С точки зрения взаимодействия автора и читателя, каждое высказывание есть звено в очень сложно организованной цепи других высказываний. В узком смысле этого слова, диалог является одной из важнейших форм речевого взаимодействия. Но Бахтин, понимая диалог более широко, рассматривает не только «непосредственное громкое речевое общение людей лицом к лицу, а всякое речевое общение, какого бы типа оно ни было. Книга, т.е. печатное речевое выступление, также является элементом речевого общения» (Бахтин, 1998, с.391). Оно ориентировано на активное, связанное с проработкой и внутренней интерпретацией познание окружающего мира реципиентом и на организацию печатной реакции реципиента в тех разнообразных формах, которые выработаны в данной сфере речевого общения. Любое высказывание строится между двумя социально организованными людьми (с точки зрения современной теории коммуникации, между интерактантами в коммуникативной триаде «Автор-Текст-Реципиент»), и если реального собеседника нет, то он предполагается в лице обычного представителя той социальной группы, к которой принадлежит говорящий/пишущий. Слово всегда ориентировано на собеседника, на то, кто этот собеседник: человек той же социальной группы или нет, выше или ниже стоящий на иерархической лестнице, связанный или не связанный с говорящим какими-либо более тесными социальными узами и так далее. Оно, по своей сущности, является двусторонним актом: слово в равной степени определяется как тем, чье оно, так и тем, для кого оно, так как именно в процессе его понимания оно воспринимается сознанием реципиента и раскрывается многообразием смыслов (Бахтин, 1998, с.380-382). Ближайшая социальная ситуация и более широкая социальная среда всецело определяют структуру высказывания. При этом всякое речевое общение, какого бы типа оно ни было, можно понимать широко как диалог - оно является лишь «моментом непрерывного речевого общения», которое ориентируется на предшествующие выступления в той же сфере как самого автора, так и других авторов, исходит из определенного положения научной проблемы или художественного стиля. Благодаря диалогу возможно взаимопонимание людей через время и расстояние (там же, с.391).
Активное отношение одного высказывания к другому выражается в «чужой речи», которую Бахтин толковал как «речь в речи, высказывание в высказывании» и одновременно как «речь о речи, высказывание о высказывании» (там же, с.408). «Чужое слово» - это любое слово другого человека, сказанное или написанное им на своем или любом другом языке. В этом смысле все слова (высказывания, речевые и литературные произведения), кроме собственных слов автора, являются «чужим словом». «Я живу в мире чужих слов. И вся моя жизнь является ориентацией в этом мире, реакцией на чужие слова ... , начиная с их освоения (в процессе первоначального овладения культурой) и кончая основанием богатств человеческой культуры (выраженной в словах и других знаковых материалах)» (Бахтин, 1995, с. 106). Чужое высказывание может как «самолично» войти в речь и ее синтаксическую конструкцию как особый конструктивный элемент, так и быть темой речи. Объемлющий чужое слово контекст создает диалогический фон, влияние которого может быть очень велико. «Любая беседа полна передач и интерпретаций чужих слов. На каждом шагу в ней «цитата» или «ссылка» на то, что сказало определенное лицо, на «говорят» или на «все говорят», на слова своего собеседника, на собственные ранее сказанные слова, на газету, на постановление, на документ, на книгу и т.п.» (Бахтин, 1995, с. 111).
Категории интертекстуальности и информативности в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы
Интертекстуальность необходимо исследовать с точки зрения когнитивно-дискурсивного подхода, то есть в тесной связи с коммуникативной триадой «Автор - Текст - Реципиент». Когнитивно-дискурсивная парадигма представляет собой особую интеграцию двух ведущих парадигм - когнитивной и коммуникативной: С точки зрения когнитивного подхода основное внимание уделяется изучению человеческого разума и интеллекта и роли языка в познании человеком окружающего мира. С точки зрения коммуникации важно описание участников коммуникативного акта, изучение языка в процессе его использования в ситуации общения в разных типах дискурсивной деятельности и описание последней «как деятельности функционально нагруженной и социально ориентированной» (Кубрякова, 2001, с. 12). Обобщая основные тенденции в развитии дискурсивных исследований, Е.С. Кубрякова выделяет три аспекта связи дискурса с реальным бытием человека: 1) связь дискурса с коммуникацией, при этом важен определенный тип дискурса, куда, помимо прямых связей с реальными речевыми потоками, включается стиль, интенциональность самого речевого потока, социальные факторы; 2) типы дискурса, связанные с деятельностью людей; 3) исследование и описание отдельно взятых дискурсов (Кубрякова, 2000, с. 17-21). Таким образом, в анализ дискурса вовлекаются самые разнообразные виды информации (знания о мире, мнения, установки и другие экстралингвистические факторы), которые передаются высказываниями в процессе коммуникации, а также такие параметры дискурса, как коммуникативная ситуация, соотношение ролей коммуникантов, их коммуникативный и жизненный опыт (Казанцева, 2002, с.77). Как пишет Ю.М. Казанцева, «выход за границы текста дает возможность более полно охарактеризовать базисные текстовые феномены» (Казанцева, 2002, с.80). Поскольку дискурс «относится к компетенции функциональной лингвистики» (Лузина, 2000, с. 138), в теоретическом плане это означает пересмотр оснований грамматики естественного языка как системы, обеспечивающей не только обработку информации или же ее хранение, но и само осуществление коммуникации, то есть «языка в действии». При этом, с точки зрения интертекстуальности, важными элементами являются, с одной стороны, намерения автора через использование интертекстуальных ссылок сообщить реципиенту какую-либо информацию и, с другой стороны, способность реципиента распознать интертекстуальные способы и правильно проинтерпретировать полученную информацию. Поэтому принято различать «коммуникативный материал» или то, что сообщается намеренно в соответствии с интенцией автора, и «информативный материал», то есть то, что может быть воспринято независимо от того, хотел ли этого автор высказывания, и заложена ли эта информация в канву текста (см. Л.Г. Лузина, D. Schiffrin, Т. ван Дейк и другие). При составлении текста автор использует свой опыт (все то, что он ранее слышал или читал) и соотносит его с языковой нормой с точки зрения текстуальности, которая, по мнению многих отечественных и зарубежных лингвистов (см. И.Р. Гальперин, W. Dressier и другие), является неотъемлемым свойством любого текста. Таким образом, представляется возможным рассматривать интертекстуальность как дальнейшее развитие традиционной теории текста, поскольку «в исследовании концептов дискурса и интертекстуальности в языкознании не обойтись без анализа типичных для данного типа текста и ситуативно маркированных языковых средств» (Lerchner, 1988, с.288-290; см. также Kallmeyer/Schutze, 1977; de Beaugrande/Dressler, 1981; Geier, 1985). При таком подходе интертекстуальность - как дискурсивная категория - является носителем информации и проявляется в конкретном тексте через критерии текстуальности, характерные для всех текстов с точки зрения лингвистики текста. К важнейшим критериям текстуальности, с точки зрения лингвистики текста (см. de Beaugrande/Dressler, 1981), помимо интертекстуальности относятся: когезия, когерентность, интенциональность, акцептабельность (принятие/допустимость), ситуативность и информативность. Рассмотрим кратко эти критерии. Когезия (от англ. cohesion - сцепление) - это «особые виды связи, обеспечивающие континуум, то есть логическую последовательность, (темпоральную и/или пространственную) взаимозависимость отдельных сообщений, фактов, действий...» (Гальперин, 1981, с.74). Речь идет о том, как лежащие на поверхности компоненты текста, то есть слова, которые мы видим в письменном тексте и слышим в устном, связаны друг с другом. Очевидно, основными сигналами, необходимыми для распознавания их значения, является грамматическая зависимость слов в тексте . Средства внешней грамматической связи слов приводят к стабильности текста и, где возможно, к экономии материала. Каждый текст - как некое семантическое целое - является носителем какого-то определенного смысла (какой-то информации), поскольку «внутри знания есть смысловая непрерывность, которая активируется высказываниями текста» (Dressier, 1981, с.88). Эту смысловую непрерывность можно обозначить как основу когеренции, то есть целостности текста. Целостность текста, тесная взаимосвязь его компонентов подразумевает не только синтаксическое и семантическое целое, но и структурно-коммуникативную целостность текста как корреляцию (соотношение) формы, содержания и функции. Лежащее в основе текста положение дел являет собой мир текста, который не обязательно совпадает с реальным миром, то есть картиной мира , принятой в обществе или социальной группе в качестве действительного положения вещей. Мир текста содержит в себе больше, чем совокупность смыслов высказываний, составляющих текст, так как когнитивные процессы вносят свою долю в повседневное знание человека. Поскольку в процессе познания своего внутреннего и внешнего мира человек встречается с большим числом разнообразных явлений, то, сообразно сущностным характеристикам их функционирования и бытия, он стремится свести эти элементы к меньшему числу разрядов. При этом он опирается на свои когнитивные способности и совершаемые в процессе мышления операции (сравнение, отождествление, установление сходства и подобия и так далее). С возрастом, с накоплением опыта и, главное, с усвоением языка у человека развивается способность классифицировать и распределять явления, воспринимаемые как идентичные или в чем-либо сходные, в одни группировки (Кубрякова, 1996, с.42).
Роль текста в сфере массовой коммуникации
Сегодня ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что потребность в общении относится к основным потребностям человека. История человечества совершается в общении, во время которого человек передает и получает разнообразную информацию. В настоящее время существует большое количество различных видов информации и способов ее передачи. Одной из наиболее распространенных форм передачи информации является вербальная форма, существующая в виде устной и письменной речи. Технические средства (пресса, радио, телевидение), являющиеся каналом передачи информации, служат для увеличения дальности и расширения зоны действия вербальных форм информации. Процессы передачи информации получили название коммуникация, а совокупность средств, предназначенных для этой цели, называется средствами (системами) коммуникации (Каменская, 1990, с. 13-14). Достаточно условно современные системы коммуникации можно разделить на две группы: межличностную коммуникацию и массовую коммуникацию. Система межличностной коммуникации позволяет отдельным индивидам устанавливать относительно обособленный от других членов общества обмен информацией в личной беседе и при помощи таких средств связи как телефон, телеграф, почтовая связь и так далее (Каменская, 1990, с. 14). Массовая коммуникация (МК) представляет собой процесс «систематического распространения корпоративно произведенной информации на массовую гетерогенную аудиторию с помощью средств массовой информации» (Добросклонская, 2000, с. 17). В БЭС «Языкознание» мы находим определение МК как «систематического распространения сообщений через печать, радио, телевидение, кино, звукозапись, видеозапись среди численно больших, рассредоточенных аудиторий с целью утверждения духовных ценностей данного общества и оказания идеологического, политического, экономического или организационного воздействия на оценки, мнения и поведение людей» (БЭС «Языкознание», 2000, с.453; выделено нами - Т.У.). При этом в рамках МК два отдельных индивида не могут установить обособленный обмен информацией между собой, а пользуются средствами массовой информации, которые понимаются как совокупность технических средств, общественных организаций и человеческих ресурсов, задействованных в распространении информации. Определяя МК в широком смысле, этот список можно дополнить, включив в него такие формы массового распространения информации как кино, книгоиздание, звуко- и видеозапись, реклама, а также новые компьютерные технологии в виде глобальной системы Интернет (Каменская, 1990, с. 13-14). Всем этим средствам присущи объединяющие их качества: обращенность к массовой аудитории, доступность множеству людей, корпоративный характер производства и распространения информации. Средства массовой информации выполняют функцию, которая имеет большое значение как для отдельно взятого индивида, так и для всего общества в целом: они «распространяют вторичный опыт, и тем самым они расширяют спектр знаний, взглядов, опыта человека» (Maletzke, 1996, с. 121; выделено нами - Т.У). Таким образом, обозначенные выше (и особенно выделенные нами) критерии соответствуют выбранным нами для анализа типам текста «инструкция» и «рекламное объявление», что позволяет классифицировать их как типы текста МК. Поскольку носителем основного содержания массовой информации является текст, язык МК все чаще описывается как отдельное самостоятельное явление и изучается с точки зрения комплексного системного подхода. Весь корпус текстов массовой коммуникации, по мнению Е.С. Кубряковой, необходимо анализировать как случай особого типа языкового употребления и особого типа текстов, относящихся к специфической социокультурной деятельности. Лишь такое исследование позволяет учесть и социальный контекст происходящего, и роли участников коммуникации, и специфику процессов производства и восприятия сообщения (Кубрякова, 2000, с. 19). Проблемами функционирования языка в сфере МК занимались многие видные отечественные и зарубежные лингвисты (Д.Н. Шмелев, В.Г. Костомаров, Ю.В. Рождественский, Н.В. Мечковская, СИ. Трескова, Т. van Dijk и другие). Г.В. Степанов пишет: «Главная особенность использования языка в современном мире - массовый характер коммуникации, то есть небывалое расширение числа общающихся людей и усложнение форм общения, причем не только внутри одноязычного коллектива, но и между носителями разных языков в пределах многонациональной страны и в мировом масштабе. Использование средств массовой информации, не изменяя общей стратегии речевого акта (сообщить что-то или убедить в чем-то), значительно усложняет задачу «говорящего», ведь «адресат» у него теперь не один человек, а миллионы читателей, зрителей, слушателей. Чем больше людей вовлекается в акт коммуникации, тем более универсальной, общей должна быть форма сообщения» (Степанов; цит. по: Добросклонская, 2000, с.24).
Интертекстуальность как репрезентант функций языка и текста
Идеи функциональной грамматики освящены традициями разных национальных школ: в наибольшей степени пражским функционализмом, а также лондонским, голландским и русским (см. труды К.С. Аксакова, А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, А.А. Шахматова, A.M. Пешковского и других). Модели языковой компетенции создавались в Европе (Ф. Данеш, А. Матезиус, К. Бюлер, В. Бёк, К. Бринкер и другие), в Великобритании (М. Халлидей). К ним относятся, среди других, порождающая семантика (У. Чейф, Ч. Филлмор), анализ дискурса (У. Чейф, Т. Гивон, Й.-Ф. Ли, П. Хоппер, X. Томпсон, Т. ван Дейк), когнитивная грамматика (Р. Лангаккер, Г. Лакофф), конструкционная грамматика (Ч. Филлмор), генеративная грамматика (С. Куно), функционалистская концепция значения (Л. Витгенштейн), а также функциональная грамматика (В. Шмидт, Г. Хельбиг, В. Бёк, Р. Лёч, В. Гладров, В.Г. Адмони, А.В. Бондарко, Г.А. Золотова, Н.А. Слюсарева и другие). Во всех определениях функции, типичных для этих школ, выступает связь понятия функции объекта со структурой , в которую входит объект, его роль, то есть поведение в пределах системы, в зависимости от которой он находится. Часто система языка рассматривается как динамическая (подвижная, развивающаяся) или как функциональная система, то есть как система средств выражения, служащая какой-либо определенной цели. Исследованием понятия «функция» изначально занималась философия, пытаясь определить его сущность и характеристики. Позже функционализм, как методическая теоретическая концепция, появляется в социологии и в филологии. Лингвистический функционализм многофакторен: он, в частности, включает положение об интенциональной основе функций, о соотнесенности функции с формой, об обязательности функции у каждого элемента системы. В нашем исследовании «функция» рассматривается как целевое назначение определенного элемента, потенциальная направленность языка на удовлетворение потребностей общения (коммуникации) и мышления (ментальной деятельности), как отношение, связывающее языковую единицу и результат, достигаемый ее употреблением, как способность к выполнению определенного назначения, с одной стороны («аспект потенции» - А.В. Бондарко), и как результат, реализованная, достигнутая цель, с другой стороны («аспект реализации» - А.В. Бондарко, 2002, с.22) (см. Б.А. Абрамов, А.В. Бондарко, Н.А. Гаврильева). По мнению Ц.Г. Хемпеля, при функциональном объяснении «функция» (как часть системы) дает необходимые условия для стабильности, «здоровья» и выживания системы в целом (Хемпель; цит. по: Демьянков, 2000, с.27). С точки зрения анализа речевого акта функциональный подход является одним из ведущих, ставя перед исследователем задачу изучения социальных функций языка, особенностей использования языка в целом в разных социальных условиях, на разных уровнях и в разных сферах общественной жизни. Главная ценность функционализма состоит сегодня в том, что язык (как средство общения и орудие мысли), должен изучаться под углом зрения его роли в человеческой коммуникации и рассматриваться как система такой коммуникации. Язык позволяет коммуникантам достигать свои цели: влиять на мировоззрение и практическую деятельность реципиента, достигая поставленные цели в той степени, насколько это позволяет язык. Поэтому всеобъемлющей и ведущей функцией языка является прагматическая, представляющая собой отношение языковых знаков к их интерпретаторам, то есть объясняющая выбор автором высказывания языковых средств с точки зрения интенции сообщения, и тесно связанная с процессами коммуникации. Прагматическая функция определяет такие свойства контекста как намерения автора, знания, мнения, ожидания и интересы автора и реципиента, другие речевые акты, осуществленные в данном контексте, время и результат высказывания, истинность значения выражаемой пропозиции и другие. Таким образом, смысл высказывания считается неотделимым от прагматической ситуации, представляющей собой взаимодействие типов речевого акта и признаков и свойств речевого контекста, - то есть дискурса (см. НЗЛ, 1985, с.З-42; с.423). Придерживаясь мнения лингвистов (А. Мартине, К. Бюлер, В.А. Аврорин, Н.А. Слюсарева, Ю.С. Степанов и другие) о том, что базовых функций должно быть немного, можно выделить четыре доминирующие функции языка (см. работы А. Мартине и Пражского лингвистического кружка): коммуникативную, когнитивную (экспрессивную, познавательную, выразительную), эмоциональную (эстетическую) и метаязыковую. Две первые функции определяют язык как общественное явление, поскольку человек, обладая разумом, не может существовать без себе подобных. Кроме того, человек наделен и «чувственно-эмоциональной сферой, которая также находит свое выражение в языке» (Слюсарева, 1981, с. 16). Таким образом, любой текст является носителем трех базовых функций языка - коммуникативной, когнитивной и эмоциональной. Если же он при этом логично построен как единое смысловое целое, если особенности его архитектоники обусловлены тематико-композиционными моментами, если он в содержательном плане является для реципиента носителем информации, важной для коммуникации, если он стилистически выразителен и релевантен для реципиента, то он при этом является и носителем эстетической функции (Ноздрина, 2001-6, с.42).
