Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Концепти метафора в когнитивном освоении мира 12
1.1. Язык и когнитивная деятельность 12
1.2. Концепт и его место в системе «новых реальностей» научного знания 14
1.2.1. Концепт в контексте современных исследовательских парадигм 14
1.2.2. Структурная организация концепта 17
1.2.3. Лингвистические параметры концепта 19
1.2.4. Типология концептов 20
2. Метафора в когнитивном аспекте 24
2.1. Современное состояние метафорологии 24
2.2. Когнитивные теории метафоры 25
2.3. Метафора и категоризация 30
2.4. Метафора и картина мира 34
2.5. Метафора и знание 38
2.6. Классификация метафор 45
2.7. Метафорическое моделирование и систематизация опыта 52
3. Абстрактное имя в свете лингвокогнитивного описания 55
3.1. Способы познания отвлеченных концептов 55
3.2. Модус фиктивности как когнитивный механизм «материализации» сферы невидимого мира 58
3.3. Языковая экспликация метафорического значения 59
Выводы 62
Глава II. Метафорическое моделирование концептов «Gedanke» и «Wort»: общие лингвокогнитивные механизмы в представлении абстрактных феноменов 66
2.1. Феноменология концепта «Gedanke» (мысль) 66
2.2. Феноменология концепта «Wort» (слово) 68
3. Антропоморфная метафора концептов «Gedanke» и «Wort» 71
3.1. Метафорическая модель «мысль - человек» 71
3.2. Метафорическая модель «слово — человек» 81
4. Флористическая метафора концептов «Gedanke» и «Wort» 88
4.1. Метафорическая модель «мысль — растение» 88
4.2. Метафорическая модель «слово — растение» 92
5. Метафора движения концептов «Gedanke» и «Wort» 95
5.1. Метафорическая модель «мысль — движущийся объект» 95
5.2. Метафорическая модель «слово — движущийся объект» 100
6. Пространственная метафора концептов «Gedanke» и «Wort» ...105
6.1. Метафорическая модель «мысль — объект пространства» 105
6.2. Метафорическая модель «слово - объект пространства» 113
7. Синестезическая метафора концептов «Gedanke» и «Wort» 117
7.1. Метафорическая модель «мысль - объект восприятия» 117
7.2. Метафорическая модель «слово — объект восприятия» 123
Выводы 128
Глава III. Дифференцированные аспекты метафорического моделирования концептов «Gedanke» и «Wort» 131
3.1. Метафорическая модель «мысль - животное» 132
3.2. Метафорическая модель «мысль — неопределенное множество» 136
4.1. Метафорическая модель «слово-еда» 139
4.2. Метафорическая модель «слово - оружие» 142
5. Окказиональные метафоры как проявление генерирующей функции сознания 146
5.1. Окказиональные метафоры концепта «Gedanke» 148
5.2. Окказиональные метафоры концепта «Wort» 149
6. Метафорическая репрезентация концептов «Gedanke» и «Wort» в тексте 150
6.1. Концепт-слово «Gedanke» втексте 151
6.2. Концепт-слово «Wort» в тексте 158
Выводы 165
Заключение 167
Список использованной литературы 173
Список принятых сокращений для использованных источников 198
- Язык и когнитивная деятельность
- Концепт в контексте современных исследовательских парадигм
- Феноменология концепта «Gedanke» (мысль)
- Метафорическая модель «мысль - животное»
Введение к работе
'<-"?/ Данное диссертационное исследование посвящено изучению лингво-
когнитивного механизма метафор, объективирующих абстрактные концепты «Gedanke» и «Wort» в немецкой языковой картине мира с выделением в структуре данных концептов наиболее продуктивных метафорических моделей.
Проблематика работы лежит в русле когнитивной парадигмы, сутью которой является признание того, что языковая форма представляет собой отражение когнитивных структур. Между когнитивными и языковыми структурами существуют вполне определенные корреляции: «язык как семиотическая система отражает в форме знаков всевозможные комбинации реальных и ментальных действий человека (Красавский 2001: 16), а сознание «структурировано не только и столько структурой действительности и структурами человеческой деятельности, сколько с оглядкой на язык и системные отношения в нем» (Никитин 2003: 181).
В рамках когнитивного подхода высокую оценку получила метафора, которая является неотъемлемой частью человеческого мышления, действенным
^ инструментом концептуализации и категоризации мира человеком. Преимуще-
ства когнитивной метафоры заключаются в том, что она позволяет интерпретировать любые «интенциональные» (по Э. Гуссерлю) предметы, т. е. все, что мы полагаем в качестве нашего сознания: предметы реальные и нереальные, фиктивные и абсурдные, предметы простые и ментальные сущности высокой степени абстракции.
Исследование когнитивной метафоры в связи с проблемами вербальной манифестации различных концептов — одно из наиболее перспективных направлений в современной когнитивной лингвистике. Этой проблеме посвящены
^> работы Н. Д. Арутюновой, Е. С. Кубряковой, Ю. Д. Апресяна, В. Ю. Апресяна,
А. П. Бабушкина, Анны А. Зализняк, А. Н. Баранова, Ю. Н. Караулова, И. М. Кобозевой, Л. О. Чернейко, В. В. Новичковой, Н. Н. Панченко, G. Lakoff, М. Johnson, Chr. Baldauf, W-A. Hums, К. Jakob и др.
Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена изучением экзистенциально значимых универсалий мышления и языка — концептов «Gedanke» (мысль) и «Wort» (слово). Эти концепты репрезентируют важнейшие характеристики человека: мысль — способность думать, слово - способность объективировать мыслительный процесс.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые концепты «Gedanke» и «Wort» рассматриваются в контексте когнитивной метафоры как объекта познания и моделирования мира. На основании проведенного лин-гвокогнитивного анализа метафор, репрезентирующих абстрактные концепты «Gedanke» и «Wort», получены новые знания о когнитивном содержании данных концептов, систематизирован их метафорический ассоциативный фон, выявлены их конвенциональные и индивидуальные ассоциативные признаки, отражающие универсальность и специфику процесса метафорической концептуализации феноменов невидимого мира, определена часть речи, имеющая самый высокий потенциал метафорического варьирования в процессе объективации концептов.
Цель диссертационной работы состоит в том, чтобы на основе комплексного когнитивного и лингвистического анализа метафор, вербализующих концепты «Gedanke» и «Wort», установить степень инвариантности и специфики их концептуализации на метафорическом уровне и на основании полученных результатов отметить некоторые особенности коннотативной репрезентации абстрактных сущностей и функционирования когнитивной метафоры в немецкой картине мира.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
выявить и систематизировать метафоры, участвующие в языковом представлении концептов «Gedanke» и «Wort»;
установить феноменологические тождества и различия в процессе метафорической объективации данных феноменов в немецком языке;
осуществить фреймовую типологию общих метафорических признаков и на этой основе синтезировать близкие по семантической структуре фреймы в единую метафорическую модель;
описать выявленные метафорические модели и определить наиболее продуктивную из них для отдельно взятого концепта;
определить частеречную принадлежность участвующих в метафорооб-разовании элементов и на основе квантитативного анализа выявить наиболее активную морфологическую категорию, участвующую в лингвистической объективации концептов «Gedanke» и «Wort».
Материалом исследования послужили метафорические конструкции с лексемами «der Gedanke» и «das Wort». Исследовательский корпус составил 444 примера (246 примеров репрезентируют «мысль», 198 примеров — «слово»). Часть из них была извлечена из печатных лексикографических и литературных источников. Кроме того, в работе были использованы данные электронных каталогов Digitale Bibliothek; Deutsch: Zeitgenossische Literatur 1945-1967 I 1968-2000 и Puntsch Zitatenhandbuch.
Теоретической базой диссертации являются положения когнитивной семантики, сформулированные ведущими специалистами в области когнитологии (Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, М. В. Никитин, А. Н. Баранов, Н. К. Рябце-ва, G. Lakoff, М. Johnson, М. Schwarz, Chr. Baldauf и др.): постулаты о единстве языка и мышления; о нерелевантности противопоставления лингвистического и экстралингвистического знания; о «ритуализации» мышления человека и его языкового поведения; о множественности воплощения когнитивных структур в языке; о неоднородности плана языкового содержания и плана языкового выражения; о множественности семантического описания; о значимости нестандартных употреблений; о метафоричности человеческого мышления и особой роли метафоры как когнитивного механизма в процессе познания мира; об ан-тропоцентричности языка, т. е. заложенных в языке практических, теоретических и культурных знаний и опыта, освоенных, осмысленных и вербализован-
8 ных носителями языка; некоторые положения теории фреймов, рассматривающей фрейм как реальную когнитивную структуру и как способ языковой категоризации действительности.
При построении метафорических моделей исследуемых концептов мы опирались на концепции известных отечественных и зарубежных специалистов в области метафорического моделирования (А. Н. Баранов, А. П. Чудинов, М. В. Никитин, G. Lakoff, М. Johnson, W-A Hums, W-A. Liebert и др.).
В качестве методов исследования используются дискурсивный, компонентный, концептуальный и фреймовый анализ, моделирование, классификация, лексикографический и сравнительно-сопоставительный методы. В работе также применяется дистрибутивный метод, посредством которого анализируются сочетаемостные свойства конкретных лексических единиц.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что полученные выводы представляют научную ценность для таких направлений современного языкознания, как когнитивная лингвистика, психолингвистика, лингвокульту-рология, лингвистика текста, а также внеязыковых дисциплин, затрагивающих проблемы языка и мышления, языка и культуры. Результаты исследования могут служить существенным дополнением стратегии исследования абстрактных концептов с привлечением гносеологического потенциала когнитивной метафоры.
Практическая значимость определяется возможностью применения полученных результатов в курсах лекций по общему языкознанию, лексикологии, стилистике, в теории и практике перевода. Результаты исследования могут составить содержание спецкурсов по когнитивной лингвистике, психолингвистике, межкультурной коммуникации, лингвокультурологии, а также могут быть использованы в качестве актуального материала на практических занятиях по немецкому языку.
9
На защиту выносятся следующие положения:
ft- 1. Когнитивная метафора — одно из важнейших средств категоризации,
концептуализации и оценки действительности в немецкой языковой картине мира.
2. Концепты абстрактного мира «Gedanke» и «Wort» следует рассматри
вать как «калейдоскопические» концепты, которые в немецком сознании объ
ективируются с помощью многочисленных когнитивных метафор.
3. В метафорическом концептуализировании феноменов «Gedanke» и
, «Wort» реализуются два вида метафор: общеупотребительная (узуальная) и
'У'
авторская (индивидуальная). При образовании авторских метафор ее создатели не искажают окружающий мир, а генерируют новые ассоциации из имеющихся концептуальных ресурсов языка. В связи с этим авторские метафоры выступают, большей частью, как расширение общепринятой системы метафорического мышления.
4. Метафоры вербализуют крупные блоки знаний носителей языка о дан
ных концептах в виде особой структуры - метафорических фреймов, корреля-
г' ции которых носят системно-моделированный характер: все разнообразие
фреймов, реализующих категорию метафоричности в пределах концептуального пространства «Gedanke» и «Wort», может быть упорядочено в рамках метафорических моделей. Объединение метафор в метафорические модели предопределено общностью «видения» объекта носителями языка и отождествления его с другими объектами в ходе когнитивного восприятия.
5. Исследуемые концепты предстают как сложные многомерные образова
ния, содержательная структура которых характеризуется множественностью
инкорпорированных в нее метафорических моделей.
^ 6. Анализируемые концепты проявляются в метафорической репрезента-
ции как когнитивные образования с определенными чертами сходства и различия. Принципиальное сходство в представленных метафорах мы расцениваем как иллюстрацию общности путей и форм вербального освоения абстракт-
10
ного мира. Помимо общих метафорических проекций в содержании концептов,
rt-' выявляются специфические метафорические модели, присущие только «Ge-
danke» или только «Wort».
7. Языковое воплощение метафорических моделей осуществляется лексическими единицами определенной морфологической категории. Наибольшим метафорическим потенциалом в классификации метафор рассматриваемых концептов обладают глаголы. Как самый динамичный класс слов, именно глаголы позволяют более эффективно, более адекватно кодировать ситуации и пе-
, редавать интенции продуцента речи при осмыслении абстрактных сущностей
Г-
«Gedanke» и «Wort».
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 7
публикациях и докладах на межвузовских, внутривузовских, региональных и
международных конференциях: «Молодежь и наука XX века» (Смоленск,
2002), «Язык. Человек. Культура» (Смоленск, 2002), «Актуальные проблемы
германистики и романистики» (Смоленск, 2003), «Шестые Поливановские чте
ния» (Смоленск, 2003), «Scripta Manent IX» (Смоленск, 2003), «Иностранные
*-' языки. Герценовские чтения» (Санкт-Петербург, 2004), «Риторика <-» Лингвис-
тика» (Смоленск, 2004). Полученные в ходе исследования данные использовались при чтении спецкурсов «Культурные доминанты в коммуникативном аспекте», «Когнитивная метафора как средство номинации в концептосфере языка» и на практических занятиях по немецкому языку в Смоленском государственном педагогическом университете.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключе
ния, библиографии (279 наименований на русском и на иностранных языках) и
списка источников, составляющих эмпирическую базу исследования (более 200
^ наименований).
Во введении обосновывается выбор и актуальность темы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются цель, объект,
задачи и методы исследования, излагаются основные положения, выносимые на
t защиту.
В первой главе формулируются основные теоретические положения, на
которых базируется данная диссертационная работа: рассматривается проблема
соотношения языка и мышления с позиций когнитивной парадигмы, в аспекте
концептуализации, объективации и интерпретации ментального опыта челове
ка. Излагаются современные точки зрения на понимание природы концепта, ос
вещаются основные вопросы, связанные с его структурной организацией, лин-
, гвистической манифестацией и классификацией. Проводится обзор современ-
ного состояния проблем в изучении метафоры с учетом последних достижений отечественной и зарубежной метафорологии, рассматриваются различные подходы к многообразным аспектам этого явления, определяется статус метафоры в языке и концептуальной системе человека, выявляется ее роль в процессе освоения отвлеченных концептов.
Во второй главе рассматриваются феноменологические особенности аб
страктных концептов «Gedanke» и «Wort», детально анализируются и описы-
^' ваются наиболее продуктивные метафорические модели, заполняющие смы-
словое пространство концептов «Gedanke» и «Wort», и на основе полученных результатов выявляются общие лингвокогнитивные механизмы в представлении данных феноменов.
В третьей главе затрагиваются некоторые дифференцированные аспекты метафорического моделирования абстрактных сущностей «Gedanke» и «Wort», определяются особенности метафорической репрезентации данных концептов в тексте. На примере некоторых окказиональных метафор демонстрируется способность сознания создавать нетривиальные метафорические свойства концеп-тов, наполняя, тем самым, когнитивное содержание феноменов «Gedanke» и «Wort» новыми смысловыми измерениями.
В заключении подводятся итоги исследования.
Язык и когнитивная деятельность
Переход научной мысли на антропологическую парадигму в последние десятилетия XX века стимулировал стремительное развитие мировоззренческих взглядов, в центре которых стоит человек. Примечательно при этом, что особо притягательной силой обладает не просто homo sapiens как некий индивид, а homo sapiens — личность, носитель сознания, обладающий сложным внутренним миром.
Неослабевающим остается интерес исследователей к проблеме соотношения языка и мышления. Традиция изучения связей языка с мышлением и культурой восходит к трудам В. фон Гумбольдта. Он писал о том, что мышление человека и представление его о мире определяется конкретным языком. В языке В. фон Гумбольдт видел воплощение и проявление духа народа, его миропонимания и менталитета (Гумбольдт 1984). С концепцией В. фон Гумбольдта перекликаются идеи Э. Бенвениста, утверждавшего, что «мы мыслим мир та ким, каким нам оформил его сначала наш язык» (Бенвенист 1974: 36).
Проблема связи языка с мышлением исследуется в рамках разных наук, прежде всего философии, психологии и лингвистики. С позиций традиционного подхода к этому явлению на первый план выдвигались результаты осознанного мышления, отраженные в коллективном знании носителей языка. Когнитивное направление позволило по-иному взглянуть на соотношение язык — мышление. Когнитивный подход делает акцент «не только на коллективном, но и на индивидуальном знании отдельных говорящих, их повседневном опыте осоз AN нанного и неосознанного познания окружающего мира, на формах мыслитель ной и языковой репрезентации этих знаний в их взаимодействии» (Болдырев 2000: 4). Язык стал рассматриваться, с одной стороны, как совокупность структур представления знаний человека об окружающем мире и о самом себе, а с другой - как инструмент такого познания. Таким образом, в когнитивной лингвистике связь языка и мышления рассматривается уже не только в качестве методологической рамки, «фактически она эксплицируется в понятийном аппа рате семантики языковых единиц, описывается в терминах, характеризующих именно мышление» (Кронгауз 2001: 104).
Классификационная деятельность сознания состоит в концептуализации и категоризации картины мира и человека. В связи с этим одной из ключевых за дач развития научной мысли на современном этапе стало исследование концеп туализации мира языком, исследование того, как увиден и понят мир человече ским разумом, как язык осуществляет «картирование мира», как он его пред ставляет. То, что в «картировании мира» главенствующая роль принадлежит именно языку, - факт в достаточной мере неоспоримый (Демьянков 1994; Куб рякова 1994, 1999, 2004; Гаспаров 1996; Болдырев 2000, 2001; Красных 2002, 2003; Рикер 2002; Язык и национальное сознание 2002; Урысон 2003 и др.). Мы «погружены» в пространство языка (Лотман 2001: 101), он - «посредник, меди ум», благодаря которому субъект «полагает себя и мир» (Рикер 2002: 323), по этому всякий раз, когда мы говорим об «опыте мира», мы подразумеваем и 4 «опыт языка», который сам по себе является средой, вне которой немыслимо существование человека (Кравченко 2001: 34). Тезис о том, что реальная действительность отражается в человеческом мозгу в процессе мышления «как накопленное знание об этой действительно сти, репрезентируемое в материальных формах языка» (Фесенко 2000: 5), нуж дается в некотором пояснении. Язык, при всем весьма значительном участии в формировании картин действительного мира, не обладает отражательными свойствами, он всего лишь эксплицирует и объективирует концептуальную картину мира человека (Постовалова 1988; Никитин 2003). Поэтому мы вправе VN говорить только о косвенном, но отнюдь не о зеркальном отражении мира по средством языка.
Реальность, репрезентируемая в языке, определяется как языковая картина, модель мира. Языковая модель мира, в свою очередь, суть составная часть единой картины мира, сегментами которой являются религиозная, научная, фило 14 софская и другие модели мира. Несмотря на многообразие моделей, участвую 17 щих в формировании наших знаний о предметах и явлениях действительности, именно изучение языковой модели мира может приблизить нас к пониманию того, как членится мир в концептуальной системе носителей данного языка, как изменяется, «корректируется» картина мира. Таким образом, в рамках когнитивной лингвистической парадигмы связы ваются воедино проблемы формирования и функционирования структур пред ставления знания и способы экспликации форм мысли в вербальные знаки. Од І ним из компонентов, опосредующих процесс соотношения мыслительных и языковых структур, а также определяющих их роль в познании действительности, являются концепты - фиксированные в сознании смыслы, разные по своей организации и неодинаковые по способу репрезентации.
Концепт в контексте современных исследовательских парадигм
«Концепт» является одним из ключевых, базисных терминов в аппарате современной науки. Изучению различных аспектов этого конструкта посвящены работы: Аскольдов-Алексеев 1928; серия изданий «Логический анализ языка» под ред. Арутюновой 1991, 1993, 1995; Лихачев 1993; Кубрякова 1996, 2004; Карасик 1996; Чернейко и Долинский 1996; Степанов 1997; Бабушкин 1997; Болдырев 2000; Рахилина 2000; Стернин 2001; Фесенко 2000; Воркачев 2001; Красавский 2001; Залевская 2001; Красных 2002; Никитин 2003; Нюбина 2004; Schwarz 1996; Fraas 2000; Jakob 2001 и др. Рассмотрение указанных трудов позволяет отметить, что «концепт» ввиду своей сложности и полифункциональности и по сей день не имеет однозначного терминологического статуса, а вопрос о его месте и роли в объяснении научных фактов и явлений составляет предмет многочисленных дискуссий и споров.
Слово «концепт» стало активно употребляться в российской научной литературе с начала 1990-х годов, хотя некоторые аспекты анализа значения концепта были изложены в статье С. А. Аскольдова-Алексеева «Концепт и слово» уже в 1928 году. В большинстве работ концепт рассматривается в контексте ментальной реальности человека («mentale Organisationseinheiten» в терминологии М. Шварц), как «образование ума» (Аскольдов 1928: 272), «универсалия человеческого сознания» (Лихачев 1993: 10), «элемент содержания сознания — ментефакт» (Красных 2002: 36), «дискретная содержательная единица сознания» (Никитин 2003: 5). В дальнейшем в трактовке и понимании сущности концепта у исследователей не обнаруживается единства взглядов: каждый автор стремится привнести свои собственные суждения по данной проблематике, акцентируя при этом внимание на том признаке, который, по его мнению, может оказаться наиболее значимым для прояснения природы концепта.
Лингвокультурологическое наполнение лексемы «концепт» весьма отчетливо проявляется в определениях Ю. С. Степанова, В. В. Красных, В. Г. Ворка-чева и др. В «Словаре русской культуры» Ю. С. Степанов пишет, что концепт -это «основная ячейка культуры в ментальном мире человека». С другой стороны, концепт - это то, «посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» (Степанов 1997: 41). Тесная связь концептов с лингвокультурнои традицией эксплицитно выражена и в определениях других ученых, например, в терминологии В. В. Красных концепт - это некая максимально абстрагированная идея «культурного предмета» (Красных 2002: 185). С. Г. Воркачев также указывает на то, что концепт выступает как образование, отмеченное «лингвокультурнои спецификой» (Воркачев 2001: 69). Н. Д. Арутюнова дает концептам несколько иную дефиницию, объясняет концепты как понятия практической (обыденной) философии, возникающие в результате взаимодействия таких факторов, как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей (Логический анализ языка 2003: 456), т.е. рассматривает их более широко.
Некоторые авторы строят свои определения концепта на базе строгого разграничения терминов «понятие», «значение», «концепт». По их утверждению, концепт - это сущность, для характеристики которой совершенно недостаточно терминов «понятие», «представление», «значение». Особенно большое внимание в последние годы уделяется размежеванию терминов «понятие» и «концепт» (Логический анализ языка 1991, Степанов 1997, Чернейко 1997 и др.).
Под понятием традиционно имеют в виду единицу мышления, обобщенно отражающую в нашем сознании существенные признаки предмета. Оно возникает в результате теоретического познания, его основа - логическая, рациональная, не обеспечивающая референции к несущественным признакам объекта. В этом плане термин «понятие» существенно отличается от термина «концепт», который обладает определенной онтологической «наполненностью» (Новейший философский словарь 2001) - имеет сублогическую основу (Чернейко 1997: 287) и вмещает в себя не только объективные, логически конструируемые свойства предмета, но и алогичные, иррациональные, отражающие эмоционально-оценочное восприятие мира человеком. Таким образом, концепты, в отличие от понятий, не только мыслятся, но и «переживаются» (Степанов 1997:41).
Соотношение концепта и значения также входит в поле зрения «лингво-концептуалистов» (термин С. Г. Воркачева). Д. С. Лихачев представляет когнитивное, психологическое понимание концепта, которое «позволяет измерить зазор между значениями и концептом этого значения в сознании людей и человеческих коллективов» (Карасик 1996: 6). Д. С. Лихачев считает, что концепт значительно шире, чем лексическое значение, закрепленное в словаре, поскольку оставляет возможность для «домысливания, дофантазирования и для эмоциональной ауры слова» (Лихачев 1993: 282).
По мнению М. В. Никитина, сущность категориальных понятий «концепт» и «значение» раскрывается путем выявления их роли в речемыслитель-ном процессе. Концепт относится к виртуальному уровню этого процесса, он представляет собой исходную идеальную базу порождения актуальных смыслов и картин тех идеальных миров, которые выстраиваются мышлением и выражаются языком в речи. Значение же связывает концепт во всех его ипостасях со знаком и посредством знака объективирует актуальные модусы концепта в знаковой деятельности. Так, например, ядро концепта выявляет себя, как пра 17 вило, в прямом значении имен, а элементы концептуальной структуры обнаруживают себя в процессах тропеизации, словообразования, во взаимодействии эксплицитных и имплицитных смыслов, в превращении и модификации суммарного значения высказываний и текстов за счет этого взаимодействия (Никитин 2003).
В когнитивной лингвистике термин «концепт» является базовым. Наиболее распространенным стало определение концепта Е. С. Кубряковой, которая акцентирует внимание на универсальности данного термина: «концепт - термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека» (Краткий словарь когнитивных терминов 1996: 90). К основным признакам концепта она относит (а) оперативность, (б) отражение содержания человеческой деятельности, (в) наличие инвариантного стержня, (г) гибкость и подвижность. Выделенные признаки указывают на сложность и противоречивость природы концепта: концепт оперативен и вместе с тем отражает результаты всего человеческого опыта, имеет инвариантный стержень и в то же время постоянно изменяется. Кроме того, не следует забывать еще об одной особенности концепта: (д) концепт представляет собой лишь часть актуализированных смыслов, относящихся к той или иной идее. Как полагает М. В. Никитин, в этом нет ничего неожиданного, так как эти подструктуры формируются в непосредственной зависимости от того, «как предстают те или иные вещи и явления человеку, какие их стороны существенны в совокупной деятельности людей» (Никитин 2003: 187). В зависимости от характера ситуации актуализироваться могут разные сектора концепта, что позволяет извлечь из концепта разные признаки, выделить его разные слои и описывать его как структуру (Токарев 2003).
Феноменология концепта «Gedanke» (мысль)
Мысль — один из ключевых мировоззренческих концептов человека, фе номен, являющийся на протяжении многих столетий предметом разнообразных дискуссий и споров. Как отмечает В. Д. Губин, «мы обладаем мыслью, потому что не можем не мыслить, конкретная мысль рождается из того, что я могу мыслить вообще, не о чем-то конкретном, находиться в стихии мысли, мысли как форме, не наполненной еще никаким содержанием (Губин 2003: 203). Вследствие неразрывной связи мысли с социальной природой человека, его по требностями и деятельностными факторами феномен «мысль» был и остается У одним из наиболее привлекательных объектов исследования для специалистов различных областей научного знания: философов, психологов, культурологов, литературоведов, лингвистов и т.д. Несмотря на наличие целого ряда философских сочинений, научных ра бот, в которых предпринимается попытка разобраться в сущности феномена «мысль» (см.: Арутюнова 1978; Фреге 1987; Кобозева 1993; Потебня 1993; Кржижановский 2001; Урысон 2003 и др.), концепт «мысль» для современного обыденного сознания остается во многом непознанным и непроясненным, а его интерпретации отличаются своей специфичностью на личностном, социальном и национальном уровне.
«Мысль» относится к группе ментальных имен. Среди многочисленных категорий ментальной сферы, представленных И. М. Кобозевой в одной из своих работ, лексема «мысль» занимает особое место в силу своей многозначности
и многообразия заложенных в нее смысловых признаков. Автор указывает, что в русском языке «мысль» может обозначать: процесс мышления, инструмент мышления, объект - содержание недифференцированного ментального состояния, результат ментального действия, область, где разворачиваются ментальные действия, совокупность результатов ментального действия, имя, обозначающее информацию, заключенную в сообщении (см.: Кобозева 1993).
В немецком языке лексема «der Gedanke» актуализируется аналогичным способом: это слово также характеризуется многозначностью, а смысловое содержание указывает на его принадлежность к ментальному полю, причем данная лексическая единица, как и в русском языке, отражает различные стороны интеллектуального процесса. В толковом словаре «Duden. Deutsches Universalworterbuch» (1989) приведены следующие значения слова «der Gedanke»: 1. a) etw., was gedacht wird, was gedacht worden ist; Uberlegung: ein Gedanke ging mir durch den Kopf, b) das Denken an etw.: bei dem Gedanken wurde ihr unheimlich zumute; 2. Meinung, Ansicht: sie tauschten ihre Gedanken aus; 3. Einfall, Plan, Absicht: da кат ihm ein rettender Gedanke; auf dumme Gedanken kommen; 4. Begriff, Idee: der Gedanke eines vereinten Europas.
Мы солидарны с мнением Н. Д. Арутюновой о том, что «каждое понятие «говорит» особым языком» (Логический анализ языка 2003: 325). «Частный» язык понятий располагает характерным для него синтаксисом, лексиконом, своей фразеологией, аналогией, образами, риторикой и шаблонами. Исследуя концепт «Gedanke» в когнитивно-лингвистическом аспекте, мы попытаемся определить, какой вклад в формирование частного языка «мысли» вносит когнитивная метафора.
Идея «слова» привлекала и продолжает привлекать к себе внимание представителей различных областей знания: философов, психологов, культурологов, антропологов, литературоведов, лингвистов и др.
Слово осознается как один из ключевых концептов европейской цивилизации, величайшая ценность человеческого бытия, универсалия, которая «соединяет незримый мир человеческого сознания с окружающей человека действительностью» (Язык о языке 2000: 14). Слово, таким образом, - нечто очень существенное для человека, необходимое условие его духовного совершенствования, важнейший инструмент саморефлексии, платформа для построения внутри себя своего собственного мира, необходимого для успешного разрешения прагматических задач в окружающем мире. Значение слова для душевной жизни человека можно сравнить с важностью буквенного обозначения численных величин в математике или со значением различных средств, заменяющих непосредственно ценные предметы (например, денег, векселей) для торговли (Потебня 1993: 117).
Такой огромный интерес к слову, его рассмотрение в качестве символа макромира и микромира человека появился еще в глубокой древности. Уже в то время Логос соответствовал Вселенной и ассоциировался с вечной сменой бытия и небытия, противопоставлением гармонии хаосу. Как отмечает О. М. Фрейденберг, «логос говорит деревьями, землей, птицами, животными, людьми, вещами и форма этого разговора - борьба» (см.: Маковский 1992: 59).
Появление в последнее время фундаментальных трудов, посвященных слову (Степанов 1997; Язык о языке 2000 и др.), а также целого ряда отдельных
статей (Маковский 1992; Хайдеггер 1993; Дубининский 2002; Логический ана t лиз языка 2003 и др.) высветило ряд новых направлений в исследовании этого феномена. «Слово» понимается как актуальная культурная и лингвистическая универсалия, которая принимает самое активное участие в создании и формировании модели мира и позволяет людям воспринимать окружающую их действительность независимо от их национальной принадлежности. Иначе говоря, слово «....служит посредником между людьми и устанавливает между ними разумную связь» (Потебня 1993: 97).
Специфика ментального объекта, стоящего за именем «слово», как и в слу-чае с «мыслью», состоит в том, что его понимание не опирается на эмпирическое знание. Слово недоступно прямому наблюдению, оно не имеет запаха и вкуса, оно бесплотно и, следовательно, относится к реальностям невидимого мира. Следовательно, «слово» тоже «говорит» особым языком, и в этой связи представляется весьма интересным выявить специфику этого языка, тем более что само по себе слово «чрезвычайно лингвистично» (Язык о языке 2000: 290). Лексема «слово» и ее немецкий эквивалент «das Wort» активно актуализируется
- на уровне словосочетаний, фразеологизмов, отдельных предложений, в посло вицах, поговорках, афоризмах и пр. В языковой картине мира «слово» представляет все семантическое поле «языка», покрывая значительную часть кон-цептосферы каждой отдельной языковой личности и всего языкового коллектива в целом.
Метафорическая модель «мысль - животное»
Являясь наглядными и издавна знакомыми человеку в повседневной жизни, реалии животного мира служат естественной основой образного переосмысления. В языковедческой литературе принято обозначать это явление термином «зооморфизм».
Возникновение рассматриваемого механизма метафорообразования было предопределено всем предшествующим опытом развития человечества, прежде всего теми эпохами, когда анимализм является основой мировоззрения. Древние люди отождествляли человека и животное, они верили, что возможны превращения человека в животное и наоборот (см., например: Леви-Строс: 2000).
О том, как мир фауны бытует в языковом сознании и проявляется в языке и дискурсе, написано значительное количество научных работ (см.: Лапиня 1988; Крейдлин 1990; Скляревская 1993; Москвин 1997; Лапшина 1999 и др.). Языковеды акцентируют внимание преимущественно на аксиологическом аспекте возникающих образов и выявлении бытующих в данной культуре стереотипных представлений, связанных с животным миром. Установлено, что с помощью зооморфизмов язык изобретает самые разнообразные характеристики человека, в подавляющем большинстве случаев пейоративные: внешности, психологические, социальные и пр.
Не менее важной представляется роль зооморфизмов в раскрытии сущности феноменов, которые являются абстрактными и нечетко очерченными в повседневном опыте человека. В результате эти концепты приобретают телесность и наибольшую конкретность в образах, заимствованных из понятийной сферы «животное». На основании полученных эмпирических данных в состав когнитивной модели «мысль - животное» вошли следующие фреймы об источнике метафорических преобразований. Фрейм «Названия животных» V Слот Звери Ein scheues Wild die Gedanken sind. Jag ihnen nach, sie fliehen geschwind. Siehst du sie hellen Auges an, zutraulich wagen sie sich heran (PZH. PVH). ... oder vielmehr der Widerspruch selbst ist, der ... als ein gehetzter Gedanken-Hase zu neuem Kreislauf, eine Bewegung ohne Bewegtes, wieder aufgejagt wird (DBL.FGZL, 35168). Слот Птицы Deine Gedanken ziehen so im Flug, als waren sie Vogel aus fremden, heisseren Landern (DBL. BVAC, 134). f Da ziehn Gedanken tiber Berg und Schlufte wie Tauben sauselnd durch die blauen Lufte ... (DBL. JVEG, 9929). Слот Насекомые Warum sind die reinsten Seelen mit ... Gedanken gequalt, die wie Spinnen an den glanzenden Wanden hinaufkriechen und die sie nur die Muhe totzudriicken haben? (DBL. PJH, 53399). Gedanken hiipfen wie Flohe von einem auf den anderen. Aber sie beissen nicht alle (UE, 48). T Слот Беспозвоночные Gedanken sind Muscheln. Angeschwemmt von weiter, sterben Millionen am Strand (DA, 287). ... der Gedanke wurde der Alp der Alten, sein nagender Wurm (DBL. MVEEELH, 9342). В приведенных примерах «мысль» надевает на себя «маску» различных представителей животного мира. Мысль, облаченная в образ дикого животного (Wild, Hase), представлена как весьма пугливое (scheu), но в то же время доверчивое (zutraulich) существо: охота за ним (nachjagen, aufjagen, hetzen) - обратит его в бегство (fliehen), ласковый взгляд, напротив, заставит подойти, приблизиться к человеку (sich heranwagen).
Орнитологический мир также выступает в качестве регулярного метафорического переноса при прояснении концепта «Gedanke». Образное воплощение мысли при этом выглядит следующим образом: птицы (Vogel), летящие из далеких жарких стран, голуби (Tauben), с веселым воркованием (sauselnd) перемещающиеся по небу (durch die Liifte Ziehen).
Из других контекстных употреблений лексемы «Gedanke» выводятся образы насекомых - паук (Spinne), карабкающийся по стенам (hinaufkriechen), блоха (Floh), которая прыгает с места на место, нанося укусы (beissen) и образы некоторых беспозвоночных животных, например, моллюск (Muschel), вынесенный течением на берег моря (anschwemmen) и, вследствие этого, обреченный на смерть (sterben), червяк (Wurm), глодающий всех (nagen), и др.
Фрейм «Части тела животного» Слот Крылья Fliigel, Fliigel der Gedanken heben mich zur Sonnenpracht ... (DBL. AVAA, 754). Слот Орган передвижения Gedanken, die mit Taubenftissen kommen, lenken die Welt (DBP. FNZ, 27540). Слот Игла Ich wickelte mich, gleich einem Igel, in die Stacheln meiner eignen Gedanken zusammen (DBL. JVELT, 11294). Данный фрейм в отношении направлений метафоризации дает неоднородную лексику. С одной стороны, это слова, обозначающие части тела животного, соотносимые с частями тела человека, например Fuss (лапка, ножка), с другой, это лексемы, которые обозначают части тела животного, не соотносимые с частями тела человека: игла (Stachel), крыло (Fliigel). Фрейм «Жизнь животных» Слот Действия животных ... welche erhabene Gedanken mogen briiten ... in deinem Kopfe (DBL. ETAHS, 50586). In jeder dunkleren Ecke eines Gedankens nisten zehn andere ... (DA, 68). Слот Животный мир и человек ich spanne meine Gedanken vor... (DBP. SKE, 26084). Gedanken wollen oft - wie ... Hunde -, dass man mit ihnen im Freien spazierengeht (PZH. CHM).
В качестве признаковых слов, которые специфицируют некоторый акциональный момент, типичный для мира фауны, выступают глаголы bruten (высиживать птенцов, сидеть на яйцах), nisten (гнездиться, вить гнезда).
В других примерах содержится указание на действия человека по отношению к животным. Перевод глаголов «vorspannen» и «spazierengehen» в концептуальное пространство «Gedanke» порождает зооморфные метафоры: мысли запрягают наподобие того, как это делают с лошадьми или другими животными; мысли, как некоторых домашних животных, выводят на прогулку.
Таким образом, наименования семантической сферы «животное» активно используются для представления абстрактной сущности «Gedanke». Как показывают примеры, зооморфная метафора объединяет широкий спектр используемых семантических переносов в рамках одной модели (названия животных, названия частей их тела, жизнь животных).
Что касается частеречной принадлежности метафоризуемой лексики, значительная доля используемых единиц приходится на имя существительное. Нами отмечены зоонимы-нарицательные (Hase, Taube, Floh, Spinne и др.); гиперонимы, имена классов, представляющих совокупность животных (Vogel, Wild и др.). Непосредственно связанной со сферой предметов в номинативном плане является рубрика «части тела животного» (Fliigel, Fuss, Stachel и др.).
