Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические проблемы исследования телевизионного дискурса 9
1.1. Современное интерактивное телевидение в системе средств массовой коммуникации 9
1.2. Телевизионная речь 21
1.2.1. Устный модус телевизионной речи 21
1.2.2. Телевизионная речь в условиях «дискурсивного переворота» 34
1.3. Особенности телевизионного дискурса на современном этапе 38
1.3.1. Дискурс как лингвистическая категория 38
1.3.2. Диалогический характер телевизионного дискурса 43
1.3.3. Телевизионный дискурс в аспекте теории прямой и непрямой коммуникации 52
1.4. Жанры телевизионного дискурса 59
Выводы к главе 1 66
Глава 2. Ток-шоу как жанр телевизионного дискурса 69
2.1. Общая характеристика жанра 69
2.2. Лингвостилистические особенности жанра ток-шоу 77
2.3. Жанр ток-шоу как лингвосоциокультурный феномен 100
2.4. Лингвопрагматические особенности жанра ток-шоу 125
Выводы к главе 2 142
Заключение 145
Список использованной литературы 149
- Современное интерактивное телевидение в системе средств массовой коммуникации
- Телевизионная речь
- Общая характеристика жанра
- Лингвостилистические особенности жанра ток-шоу
Введение к работе
На протяжении нескольких десятилетий зарубежные и отечественные ученые, представители разных наук: философии, политологии, психологии, социологии и журналистики, глубоко и всесторонне исследовавшие масс-медиа, говорят об исключительной роли данного социального института, ставшего сегодня ежедневной потребностью социокультурной жизни человека, обладающего возможностями воздействовать на его мировоззрение, его национальную культуру и язык. Среди отечественных исследователей масс-медиа, особенно прессы, хорошо известны имена Я. Засурского, В. Здоровеги, М. Ковалевой, Е. Прохорова, Л. Татариновой, В. Ученовой и других. Большой тематический раздел в литературе о масс-медиа составляет телевидение. Исследователями этого социального феномена и его роли в жизни общества являются Ю. Богомолов, И. Бродский, А. Вартанов, В. Вильчек, Г. Кузнецов, С. Муратов, Г. Оганов, А. Юровский и другие. В числе зарубежных исследователей особенно выделяют имена Р. Бауэра, Дж. Гербнера, Дж. Клеппера, У. Липпманна, А. Лоуэлла, Г. Маклюэна, Р. Мертона, Г. Стейнера, Г. Тарда, Э. Тоффлера, У. Шрэмма и других.
Лингвистические исследования последнего десятилетия (см. работы Б.А. Зильберта (1991), А.В. Капишниковой (1999), И.В. Алещановой (2000), О.В.Гусевой (2000), Е.А. Курченковой (2000), Л.М. Майдановой (2000), ОЛО. Найденова (2000), Ю.З. Кантор (2001), М.А. Ягубовой (2001), А.А. Котова (2003)) посвящены рассмотрению вопросов моделирования массово-коммуникационной деятельности, технологии манипулирования, стратегии воздействия средств массовой коммуникации (СМК) на массовую аудиторию. Анализу подвергается дискурс масс-медиа (как правило, дискурс печатных изданий). Однако телевизионный дискурс остается малоизученной областью. Исследования, проведенные в этом направлении, носят экспериментальный характер (например, работа Ю.В. Артемьевой (2000)), или посвящены специфике незначительного числа телевизионных жанров: телеинтервью (Ухова 2001), игровых программ (Канчер 2002), теледебатов (Иванова 2003). Остаются за рамками исследований специфически телевизионные и очень популярные жанры, большей частью заимствованные из европейских и американских медиа, выполненные в жанрах телевизионное ток-шоу, телемост, телеигра, телешоп, телеэкстрам, телерасследоваиие, реалити-июу и других. Следовательно, актуальность предпринятого исследования обусловлена недостаточной изученностью теледискурса и его жанровой специфики, осмысление которых является одним из перспективных направлений в современной лингвистике.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые предложена классификация жанров телевизионного дискурса, отражающая реальную картину происходящих на современном телевидении интерактивных процессов; выявлены лингвистические и экстралингвистические признаки жанра ток-шоу; дана характеристика конститутивных признаков теледискурса ток-шоу; разработана модель телевизионного жанра ток-шоу; теледискурс в рамках жанра ток-шоу показан как лингвосоциокультурный феномен. Результаты данного научного изыскания в области дискурса масс-медиа представляют большую ценность для понимания соотношения таких областей как медиа и культура в целом, социокультурная реальность и ее репрезентация в медиа, а также для выявления сложной семантической структуры текстов масс-медиа и различных аспектов коммуникативного поведения языковой личности.
Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле теории дискурса масс-медиа, лингвокультурологии, лингвостилистики, лингвопрагматики, социолингвистики, теории прямой и непрямой коммуникации, жанроведения и посвящено анализу ток-шоу как жанра телевизионного дискурса.
Объектом исследования является телевизионный дискурс как лингвосоциокультурный и лингвистический феномен.
Предмет исследования составляют лингвостилистические, лингвопрагматические и лингвосоциокультурные средства, определяющие ток-шоу как жанр телевизионного дискурса, реализуемого в ситуации межличностного общения, осложненного условиями массовой коммуникации и институциональным статусом телекоммуникатора (телеведущего), основной интенцией которого является оказание воздействия на телеаудиторию.
В работе выдвигается гипотеза, согласно которой телевизионный дискурс относится преимущественно к интерактивному (диалогическому) типу дискурса; предстает как явление процессуальное, деятельностное, непосредственно соотносится с реальным временем и ассоциируется со звучащей устной речью.
Цель работы состоит в выявлении лингвистических и экстралингвистических признаков, характеризующих ток-шоу как жанр телевизионного дискурса, сложного коммуникативного и лингвосоциокультурного явления.
Для реализации поставленной в работе цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:
Определить характер происходящих на современном телевидении изменений и показать взаимосвязь последних с особенностями телевизионной речи и телевизионной коммуникации.
Обосновать особый интерактивный (диалогический) характер телевизионного дискурса и определить тип коммуникации, лежащий в основе теледискурса.
Разработать классификацию жанров телевизионного дискурса и описать их своеобразие.
Охарактеризовать конститутивные признаки теледискурса ток-шоу.
Выявить универсальные и дифференциальные признаки жанра ток-шоу лингвистического и экстралингвистического характера.
Проанализировать особенности жанра ток-шоу как лингвокультурного феномена, отражающего наиболее значимые ценности американской лингвокультуры.
7. Создать модель телевизионного жанра ток-шоу на базе его лингвистических и экстралингвистических признаков с учетом интерактивного характера телекоммуникации и национально-культурной специфики общения коммуникантов в ток-шоу.
Функциональная и содержательная сложность изучаемого нами явления - телевизионного дискурса в жанре ток-шоу предопределили использование в работе гинотетико-индуктивного и гипотетико-дедуктивного методов; описательного метода (приемы наблюдения, интерпретации и обобщения); метода компонентного анализа лексических единиц; контент-анализа.
Исследование лингвосоциокультурных, коммуникативно прагматических и лингвостилистических особенностей жанра ток-шоу проведено на материале регулярных американских телевизионных программ («The Oprah Winfrey Show»), записанных в период 2002-2004 годов. Объем исследуемого материала - 14 программ (11 часов звучания видеотекста в чистом виде - без рекламы). В расшифрованном виде объем текста составил примерно 15 п.л. (около 600 тыс. печатных знаков). Для анализа тематических предпочтений ток-шоу в американской лингвокультуре использовано 260 названий выпусков (тем) программы «The Oprah Winfrey Show». Выбор для исследования указанной программы обусловлен тем, что эта передача является одной из самых высокорейтинговых ток-шоу на американском телевидении, регулярно транслируется с 1986 года, ведущая ток-шоу Опра Уинфри -известная во всем мире журналистка, первая женщина в истории, постоянно ведущая собственное ток-шоу, которое многие в США называют «Терапевтическим часом Опры Уинфри». Материалом для анализа экстралингвистических (универсальных и дифференциальных) признаков жанра ток-шоу стали передачи, транслируемые на американском телевидении в 2002 - 2003 годах (8 программ).
Теоретической базой диссертационного исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области теории дискурса (В.Г. Борботько, Р. Водак, И.Р. Гальперин, В.И. Карасик, М.Л. Макаров, Е.И. Шейгал, R.F. Barsky, Т.Л. van Dijk, S. Slembrouck, M. Stubbs), дискурса масс-медиа (Т.Л. ван Дейк, И.В. Алещанова, О.В. Гусева, Б.Л. Зильберт, 10.3. Кантор, Л.В. Капишникова, Л.Л. Котов, Е.Л. Курченкова, JI.M. Майданова, O.IO. Найденов, M.A. Ягубова), теории коммуникации (в плане изучения диалогического общения) (М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, P.P. Гельгардт, Т.Н. Колокольцева, Е.В. Красильникова, Л.К. Михальская, Л.П. Семененко, Л.П. Якубинский), жанроведения (В.М. Алпатов, М.М. Бахтин, В.Е. Гольдин, В.В. Дементьев, О.Н. Дубровская, К.Ф. Седов).
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что результаты проведенного исследования способствуют дальнейшей разработке проблем моделирования жанров теледискурса с учетом интерактивного характера и национально-культурной специфики телевизионной коммуникации, расширяют понятийный аппарат теории дискурса масс-медиа.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее основных положений в теоретических курсах общего языкознания, лингвокультурологии и стилистики, в спецкурсах по теории дискурса и теории дискурса масс-медиа. Кроме того, результаты исследования могут быть востребованы специалистами в области телекоммуникаций в качестве рекомендаций для осуществления успешной коммуникации между участниками телевизионного дискурса.
На защиту выносятся следующие положения:
Специфика телеобщения между коммуникантами, стиля телеречи, типа телевизионного дискурса предопределена интерактивным характером современного телевидения.
Конститутивными признаками телевизионного дискурса ток-шоу являются участники, хронотоп, цели, ценности, стратегии, тематика, жанры (разновидности), прецедентные тексты, дискурсивные формулы, сценарность и драматургичность.
Стратегии, составляющие основу речевого взаимодействия коммуникантов в процессе создания телевизионного продукта (ток-шоу), представлены двумя основными системами: 1) реализуемые телекоммуникатором (стратегии неуклонного следования теме ток-шоу, вызова на откровенность, разъяснения); 2) реализуемые телезрителем (стратегии самовыражения и аргументирования). В структуре каждой из стратегий выделяется набор тактик, которые соотносятся со стратегией как варианты с инвариантом.
Модель телевизионного жанра ток-шоу строится на основе его лингвистических и экстралингвистических признаков с учетом интерактивного характера телекоммуникации и национально-культурной специфики телевизионного общения коммуникантов в ток-шоу.
Апробації}! работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования докладывались на научных конференциях Волгоградского государственного университета (2001-2003), региональной научной конференции Поволжья и Северо-Кавказского региона (2004), на аспирантских семинарах кафедры английской филологии. По теме диссертации опубликовано 5 статей (объем 1.8 п.л.).
Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование включает введение, две главы, заключение, список использованной литературы и лексикографических источников. Первая глава посвящена теоретическим проблемам исследования телевизионного дискурса. Во второй главе выявляются универсальные и дифференциальные признаки жанра ток-шоу лингвистического и экстралингвистического характера, дается характеристика конститутивных признаков теледискурса ток-шоу; разрабатывается модель телевизионного жанра ток-шоу; теледискурс в рамках жанра ток-шоу показывается как лингвосоциокультурный феномен. В заключении подводятся итоги исследования. Общий объем текста— 148 стр.
Современное интерактивное телевидение в системе средств массовой коммуникации
Основные формы медиакультуры современности - телевидение, кино, радио, пресса, массовые зрелища, Интернет становятся сегодня ежедневной потребностью социокультурной жизни человека, оказывают формирующее влияние не только на облик современного человека, его мировоззрение и жизнедеятельность, но и на национальную культуру и язык в целом. В различных исследовательских традициях используется различная терминология по отношению к области медиакультуры: масс-медиа, массовые коммуникации, СМИ, СМК.
В отечественной научной и публицистической литературе до последнего времени с большей частотностью использовались термины «массовая коммуникация», «массовая информация», «средства массовой коммуникации», «средства массовой информации»; сегодня все чаще применяется заимствованный из западной культуры термин «масс-медиа» (Mass Media). В данной работе мы будем использовать термины «средства массовой коммуникации» и «масс-медиа», ибо они в большей мере соответствуют целям и задачам нашего исследования.
Напомним, что термин «массовая коммуникация» (mass communication, от латинского communicare - «советоваться с кем-либо») был введен в начале XX века американским психологом Ч. Кули (Коробейников 1983) и означает «...процесс распространения информации (знаний, духовных ценностей, моральных и правовых норм и т.п.) с помощью технических средств (печать, радио, телевидение, кинематограф) на численно большие, рассредоточенные аудитории...» (ФС 1986: 264) «...с целью утверждения идеологического, политического, экономического или организационного воздействия на оценки, мысли и поведение людей» (там же: 348). Что касается термина «средства массовой коммуникации», под ним понимают, с одной стороны, социальные организации, осуществляющие сбор, обработку, хранение и преобразование информации и, с другой стороны, технические устройства, с помощью которых коммуникатор осуществляет передачу определенным образом организованной информации (организованной согласно целевым установкам социальных институтов) (Сорокин 1985: 52).
Нам представляется важным, что при любых исследованиях, имеющих отношение к масс-медиа, следует четко понимать различие между понятиями «массовая коммуникация» и «средства массовой коммуникации». Так, американские исследователи (Wright 1959; Klapper 1960; Steiner 1963; DeFleur 1970; Schramm, Roberts 1971; Merrill, Lowenstein 1971; Rivers, Peterson, Jensen 1971; Steinberg 1972; Bovver 1973; Schramm 1973; Glessing, White 1973; Hieberg, Ungurait, Bohn 1974; Pember 1974; Rivers 1975; Whitney 1975; Sandman, Rubin, Sachsman 1976; Comstock 1978; Bovver 1985; Greenberg, Brand 1994; Bandura 1994; Bryant, Zillmann 1994; Gunter 1994 и др.), изучающие масс-медиа на протяжении нескольких десятилетий, пришли к неутешительному выводу, что основная масса полученных данных о массовой коммуникации и/или масс-медиа не приблизила их к интегрированному, глубокому пониманию того, что составляет предмет исследования, и не дала какого-то значительного результата относительно работы масс-медиа или сущности восприятия аудиторией информации, представляемой ими. Отчасти причиной такого явления, по мнению исследователей масс-медиа, является то, что изучение массовой коммуникации/ масс-медиа не было согласованным. Другая немаловажная причина кроется в том, что во многих авторских работах по данной теме не содержится четкого различия между понятиями «массовая коммуникация» и «масс-медиа». Они используются взаимозаменяемо — как синонимы: массовая коммуникация = масс-медиа = «большая четверка», где «большая четверка» обозначает радио, телевидение, газеты и журналы. Массовую коммуникацию при этом было общепринято определять как «communication through a medium to an audience, usually relatively large, and ordinarily on a continuing basis» («опосредованное и обычно продолжительное общение с относительно обширной аудиторией») (Moeller 1988: 14). В итоге, работа в области теории и практики массовой коммуникации была ограничена рассмотрением средства передачи как начального элемента в системе (Budd, Ruben 1988:5-11).
Несмотря на пессимизм по поводу отсутствия теории массовой коммуникации (Budd, Ruben 1988: 10) и критику в адрес своих коллег, которые при исследовании масс-медиа идут по проторенному их предшественниками пути, часто приводят необоснованные обобщения и т.п., Р. Бадд и Б. Рубен, тем не менее, говорят об определенных открытиях, сделанных американскими учеными в области изучения средств массовой коммуникации. Приведем лишь некоторые из них, существенные для нашего исследования: масс-медиа - «даруют статус» (своим сотрудниками и тем, кто становятся предметом их освещения); насаждают социальные нормы, являются главным судьей социального поведения; - являются одним из главных компонентов проведения свободного времени и важным организатором стандартов жизни человека; - служат главным источником (и селекционером) общественных знаний; - формируют и придают оттенки индивидуальному мировоззрению, обеспечивая фон, на основании которого человек оценивает и утверждает свое место в мире (Budd, Ruben 1988: 3, 9).
Масс-медиа могут оказывать влияние и убеждать (во всяком случае, те, кто в это верит, тратят свыше 10 млрд. долларов в год на рекламу в газетах, журналах, на радио и телевидении). Они более эффективны в формировании общественного мнения по тем вопросам, по поводу которых у потребителя не сложилось своей собственной точки зрения (или мало информации) (там же: 8 9).
Об исключительной роли масс-медиа как социального института, обладающего возможностями воздействовать на носителей языка, свидетельствуют и отечественные исследования в области лингвистики и журналистики. Они подтверждают, что под воздействием средств массовой коммуникации изменяется не только сознание людей, но их психологические характеристики, свойства, состояния; что СМК обладают возможностью влиять на создание и сохранение био-, гено-, эко- и информфонда — основу жизнедеятельности людей; что они влияют на обеспечение динамики и стабильности общества, способствуют поддержанию социального взаимодействия и что, вовлекая людей в процесс обмена информацией, СМК способствуют проявлению каждым человеком своей сущности — способности к общению (Киселева 1995; Корконосенко 1992; Мельник 1990, 1994, 1996; Рунов 1998).
Поскольку человек является определяющей фигурой социально-коммуникативного процесса, рассматриваемого как социологическая связь, имеющая «психологическую природу и реализующаяся в сознании индивидов» (Лысакова 1994: 99), изучение СМК в различных типах коммуникации представляется особенно важным и актуальным.
Ведущим по силе своего воздействия на носителей языка среди других форм масс-медиа совершенно очевидно признается телевидение. Ни одно из многочисленных достижений научно-технической революции не вошло столь быстро в быт всего человечества и не оказало на его развитие столь коренного и всеобъемлющего влияния, как это произошло с телевидением - «самой популярной формой проведения свободного времени во всем мире» (Storey 1998: 9). Миллионы людей, представляющих самые разные социально-демографические группы, отдают значительную часть своего свободного времени просмотру передач.
Телевизионная речь
Во введении к работе «Язык и Телевидение» американский исследователь Х.Б. Биердсмор сожалеет о том, «как удивительно мало известно о влиянии телевидения на язык... Существует широко распространенное предположение, что в современном обществе телевидение играет центральную роль в формировании отношений людей к чему-либо и норм поведения, и нет причин не верить, почему на язык масс-медиа не распространяется данное обобщение. При попытке найти доказательства таким предположениям выясняется, что такой информации просто не существует. Кто-то, возможно, считает, что их можно обнаружить в огромном количестве социологических (и социолингвистических) исследований, однако, это тоже не так» (Beardsmore 1984: 5).
В нашей стране изучение языка телевидения ограничивалось в основном исследованиями в области журналистики, основное внимание в которых уделялось стилистическим и синтаксическим особенностям звучащей с телеэкрана речи. Например, утверждалось, что «телевизионный текст не боится поэтических сравнений, выразительных метафор, ярких эпитетов» или говорилось о требованиях «предельной ясности, доступности, простоты (не упрощенности!) звучащего слова», предлагалось избегать усложненных конструкций (сложноподчиненных предложений, причастных и деепричастных оборотов и т.п.), которые трудно воспринимаются на слух, «не звучат» с экрана (Багиров, Борецкий, Юровский 1987: 147-148).
Среди значительного числа исследований по тележурналистике мало работ, где выявляются те или иные особенности употребления языковых явлений в телевизионной речи или обсуждаются отдельные моменты ее статуса.
Одной из первых, кто исследовал собственно устные характеристики телевизионной речи, была СВ. Светана. Основное ее требование к языку телепередачи — «совпадать с повседневным языком масс, чтобы была расположенность к публицисту» (Светана 1976: 9-10). По ее справедливому замечанию, «телевизионное выступление строится с учетом законов звучащей, устной речи, а это означает, что для телевизионного выступления решающим становятся общие критерии, с которыми подходят к анализу любого устного выступления» (там же: 32). Однако анализ телевизионной речи в работе СВ. Светаны больше посвящен не изучению ее речевых и языковых особенностей, а выявлению коммуникативных коннотаций телеречи, комбинаторных приращений смысла.
В середине 70-х осуществляются исследования языка массовой коммуникации с точки зрения его функционально-стилевой дифференциации. Здесь следует отметить работу В.Г. Костомарова, считающего возможным толковать язык массовой коммуникации как «оформляющийся новый тип функционально-стилевых единств» (Костомаров 1974: 58), ибо «понятие стиля в массовой коммуникации в целом выходит за пределы семиотической системы собственно языковых средств выражения» (там же: 59).
Помимо этого, в тот же период появляются работы по исследованию языка массовой коммуникации с точки зрения речевого поведения человека, то есть с точки зрения психолингвистики. Так, Л.Л. Леонтьев характеризует радио- и телевизионную речь как вид общения. Он пишет об особой манере общения с телеаудиторией - не призывно-митинговой, не официально-деловой, а доверительно-интимной (Леонтьев 1974: 51). Основным фактором при этом является не убеждение, а информирование, что вызвано спецификой восприятия. Исследователь подчеркивает, что «внушение сохраняется и в этом случае, только оно осуществляется принципиально новым образом — если в обычной публичной речи внушение предполагает общий психологический подъем аудитории, то в радио и в телевидении оно осуществляется через индивидуальное, личностное доверие зрителя (слушателя) к выступающему» (там же: 51-52).
Отмеченные выше работы вышли в свет сравнительно давно, и тенденции развития телевидения на современном этапе не смогли найти в них отражения.
В этом смысле особо следует отметить исследования О.А. Лаптевой, занимающейся анализом русской речи с телеэкрана более десяти лет. Важность изучения телевизионной речи (свободного, отвлеченного от письменной формы говорения в эфире), по ее мнению, в том, что оно позволяет представить своего рода речевой портрет эпохи - речь общества в ее социальных, возрастных, профессиональных, территориальных и культурных характеристиках, ибо круг лиц, участвующих в этом процессе, чрезвычайно широк (Лаптева 2003: 2). В указанной работе говорится о необходимости изучения телевизионной речи — подтипа устной публичной речи, где, по мнению исследователя, проявляются все возможные характеристики устной литературной речи — как собственно устные, так и разговорные. Изучая телевизионную речь как «явление литературного языка» (там же: 9), автор определяет телеречь как «публичную разновидность устной литературной речи» (там же: 499) вслед за Вл. Барнетом (1985), который «был склонен весь состав русского литературного языка в его письменной и устной сферах употребления рассматривать как непрерывный континуум, включающий и внелитературные образования» (цит. по: Лаптева 2003: 10). Так, абстрагируясь от литературного языка в целом и обращаясь только к устной литературной речи, исследователь, по всей видимости, следуя логике Вл. Барнета, также включает в состав литературной речи и внелитературные явления (просторечия, территориальные и социальные диалекты, сленги, жаргоны и арго и т.п. [БЭС 1998: 247J).
Общая характеристика жанра
Рассматривая телевизионный дискурс как подчеркнуто интерактивный способ речевого взаимодействия, мы тем самым в нашем исследовании языка и общения опираемся главным образом на интеракционную модель коммуникации (Schiffrin 1994, Макаров 1998), которая базируется на принципе взаимодействия, помещенного в социально-культурные условия ситуации.
Информационно-кодовая модель (Shannon, Weaver 1949), восходящая к александрийским грамматикам, концепции языка Ф. Де Соссюра и другим проявлениям «абстрактного объективизма» (Волошинов 1993) и широко используемая структуралистами на протяжении нескольких десятилетий для объяснения коммуникации, сегодня уже не может адекватно описывать реальные процессы общения на том или ином естественном языке, поскольку «успех коммуникации в этом случае зависит от эффективности работы (де)кодирующих устройств и идентичности кода на вводе и выводе» (Макаров 2003: 33). Но «понимание предполагает нечто большее, чем только декодирование - само по себе декодирование локализуется там, где акустический сигнал переходит в языковой образ, однако интерпретация высказывания на этом не заканчивается» (там же: 35). По справедливому замечанию В.В. Дементьева «модель Соссюра даже не являлась в полном смысле коммуникативной, поскольку в ней вообще не учитывалась роль слушающего: языковые знаки по Соссюру необязательно связаны с конситуацией, не зависят от человеческого опыта, чувств и памяти и поэтому свободны от неточности, привносимой человеком» (Дементьев 2003: 7). Информационно-кодовая модель может рассматривать только прямую коммуникацию, «т.е. адресат получает на выходе то, что на входе вложено в сообщение отправителем» (Кравченко 2003: 27), поскольку не учитывает человеческий фактор в процессе коммуникации, не принимает в расчет непредсказуемость результирующего смысла высказывания, обусловленную недостаточной формализованностыо языковой системы.
Современные содержательно ориентированные модели коммуникации все чаще опираются на непрямую коммуникацию, под которой понимают «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требуют дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата» (Дементьев 2003: 13). К числу таких моделей относят инференционную и интеракционную модели коммуникации.
Основатель инференционной модели коммуникации Г.П. Грайс (1985; Grice 1971; 1975; 1978; 1981; тж. см.: Bach, Harnish 1979; Sperber, Wilson 1995) полагает, что инициирует процесс общения не желание человека передать мысли или информацию, как это происходит в кодовой модели, а его желание сделать свои интенции понятными другим. Недостатком данной модели, на наш взгляд, является ее восприятие в качестве дополнения к информационно-кодовой модели, прочно укоренившейся в научном и обыденном сознании. К примеру, Дж. Серль, не отрицая в очень редких случаях возможности инференционной модели коммуникации1, тем не менее, утверждает, что человеческое вербальное общение фактически всегда опосредовано кодом (Searle 1969: 38). Пытаясь показать взаимосвязь между субъективным смыслом говорящего и языковым значением, Дж. Серль фактически ограничивает, по точному наблюдению МЛ. Макарова (2003: 37), принципы Г.П. Грайса сферой «буквального значения», которое он определяет через интенции говорящего, включая намерение говорящего, чтобы его интенции были распознаны. Таким образом, инференционная модель становится дополнением кодовой, при этом в общении людей декодированию подлежит намерение говорящего, чтобы его высказывание было понято определенным образом. Ограниченность инференционной модели проявляется и в том, полагает М.Л. Макаров, что она хороша для анализа условных символов, но ее ограниченность проявляется, как только в фокусе оказывается живой язык: языковые репрезентации не всегда концептуальны, а отношения между ними не всегда основаны на выводимости.
Интеракционная модель коммуникации отличается от информационно-кодовой и инференционной моделей тем, что помещает в центр внимания такие аспекты коммуникации как поведение, и не только интенциональное (Tsui 1996). Общение может состояться независимо от того, намерен ли «говорящий» это сделать, а также независимо от того, рассчитано ли данное высказывание на восприятие «слушающим». Коммуникация, как утверждает М.Л. Макаров, «происходит не как трансляция информации и манифестация намерения, а как демонстрация смыслов, отнюдь не обязательно предназначенных для распознавания и интерпретации реципиентом. Практически любая форма поведения - действие, бездействие, речь, молчание [...] в определенной ситуации может оказаться коммуникативно значимой. [...] Следовательно, пока человек находится в ситуации общения и может быть наблюдаем другим человеком, он демонстрирует смыслы, хочет он это или нет» (Макаров 2003: 38-39).
Интеракционная модель общения предполагает значительную активность реципиента, адресата. Если исходить из того, что существует два типа информации (Goffman 1959; Schiffrin 1994: 398): информация, сообщаемая преднамеренно (information given), и информация, сообщаемая непреднамеренно (information given-off), успех коммуникации зависит от двух основных факторов. Во-первых, это компетентность адресанта в выборе смыслов, которые он собирается демонстрировать, в придании этим смыслам определенной формы и в их изложении в соответствии со своими интенциями. В этом случае речь идет о реализации первого типа информации. Во-вторых, это компетентность адресата, а именно его восприимчивость, избирательность и способность к корректной интерпретации смыслов, не содержащихся в вербальном и невербальном коммуникативном поведении адресанта. В этом случае информация второго типа оказывается в долгу у адресата.
Именно интерпретация (см. определение непрямой коммуникации В.В. Дементьева - Е.Л.), как справедливо отмечает М.Л. Макаров, «становится в интеракционной модели критерием успешности и главным предназначением коммуникации в отличие от распространенного представления ее основной функции как «достижения взаимного понимания». [...] Идея зеркального подобия процедур преобразования сообщения на вводе и выводе (см. «информационно-кодовая модель» [Shannon, Weaver 1949] — Е.Л.) не работает: реципиент может вывести смыслы, отличные от задуманных говорящим...» (Макаров 2003: 39). Мы согласны с выводом автора, что из трех моделей коммуникации интеракционная в большей мере соответствует дискурсивной онтологии, если поведение понимать широко (как коммуникативно обусловленную практику в контексте из социальных условий) и признать приоритет коммуникации по отношению к информации (там же: 40-42).
Лингвостилистические особенности жанра ток-шоу
Лингвистические признаки, необходимые для создания телевизионной модели жанра ток-шоу, выявляются также на основе анализа особенностей функционирования устно-разговорных явлений на лексико-фразеологическом и синтаксическом языковых уровнях с позиций лингвостилистики. В рамках настоящего исследования мы определяем стилистические средства, оказывающие эмоциональное воздействие на коммуникантов в процессе телевизионного общения.
Отнесение телеречи к публичной разновидности устной литературной речи, выявление особенностей письменного и устного модусов телеречи (см. подробнее 1.2.1.), в которой во все возрастающей степени проявляются признаки разговорной речи (неофициалыюсть, ситуативность, неподготовленность, непринужденность, устность, непосредственность, стереотипность, диалогичность, эмоциональность, «повседневная» тематика, персональная адресованность общения) позволили нам ранее 1) определить стиль телеречи (телевизионного дискурса) как публицистический с элементами разговорности; 2) выделить но стилистическому признаку полярные жанры телевизионного дискурса: «публицистические» и «разговорные».
С позиций лингвостилистики мы исследуем главную, на наш взгляд, особенность телевизионного дискурса в жанре ток-шоу: те устно-разговорные явления, которые отличают стиль телевизионного дискурса от стилей других дискурсов, и благодаря которым мы с известной долей условности относим жанр ток-шоу к числу «разговорных» жанров. Исследовательский интерес к указанным явлениям объясняется рядом факторов. Включение в речь публичной коммуникации элементов разговорности обладает значительным экспрессивным потенциалом и производит необходимый коммуникативный эффект: способствует установлению контакта между субъектами телевизионной коммуникации, привлекает и удерживает внимание телезрителей, вызывает познавательный интерес, подталкивает к размышлению и, следовательно, к диалогу между телекоммуникатором и аудиторией.
Итак, анализ скриптов американских ток-шоу с функционально-стилевой позиции позволил выявить особенности использования устно-разговорных явлений на уровне а) лексики и фразеологии; б) синтаксиса.
Рассмотрим особенности использования устно-разговорных явлений на уровне лексики и фразеологии. Процентное соотношение использования элементов разговорности к общему объему используемой коммуникантами лексики и фразеологии в среднем составляет 8.8% (около 4000 словоупотреблений). Компонентный анализ позволил выявить состав элементов указанного разговорного пласта и их количественные показатели:
Среди выявленных лексических и фразеологических единиц выделяются наиболее частотные в количественном отношении и, следовательно, используемые коммуникантами в общении в каждом ток-шоу. Такие языковые единицы мы относим к универсальным лингвистическим признакам жанра ток-шоу. Наименее частотные - к дифференциальным лингвистическим признакам жанра.
Анализ показывает, что наиболее частотными элементами разговорного пласта лексики и фразеологии (универсальными лингвистическими признаками жанра) являются наречия (33.4%), фразеологизмы (25.1%), междометия (19%) и существительные (14.5%). К наименее частотным элементам пласта лексики и фразеологии (дифференциальным лингвистическим признакам жанра) относятся: прилагательные (4.8%), фразовые глаголы (1.7%), союзы (0.9%), глаголы (0.4%), местоимения (0.4%).
С позиций коммуникативного функционирования языка использование коммуникантами в процессе телевизионного общения указанных выше языковых средств может быть объяснено следующими обстоятельствами. Специфика сферы телеобщения — межличностное общение, осложненное условиями массовой коммуникации - расширяет границы функционирования языка и предопределяет своеобразие стиля телеречи, заключающееся в сближении публицистического стиля с разговорным. К интеллектуально-коммуникативной, волюнтативной, эмотивной функциям языка, свойственным публицистическому стилю (Арнольд 1973: 55), добавляется фатическая языковая функция, которая наряду с указанными выше, характеризует разговорный стиль.
Для установления контакта между субъектами коммуникации - для реализации фатической функции языка — в жанре ток-шоу используются следующие разговорные языковые средства: междометия (например, hi/ hey (привет), bye (пока), OK (хорошо!, ладно!), соте он (давай! и др.), некоторые наречия (например, yeah (да), all right (хорошо!, ладно!, согласен!) и др.).
Привлечение и удержание внимания партнера по коммуникации достигается использованием в речи междометий и фразеологизмов, экспрессивность которых не вызывает никаких сомнений (например, hell (черт!, черт возьми!), boy (черт возьми!, черт!, блин!), kind of/ sort of (вроде, отчасти), green as grass (очень неопытный, не знающий жизни), now and then (время от времени), in one s own skin (в собственной шкуре), clean up one s act (исправиться, взяться за ум), have the goods (иметь способности, справляться), be through the mill (побывать во многих переделках), out of the blue (совершенно неожида}шо), go out on a limb (влипнуть), give it a try (попробовать), make it (протянуть, выжить), just in case (на всякий случай), get one s hands on (прибрать к рукам) и др.), а также некоторых существительных и наречий (например, never ever (никогда), anyway (в любом случае), sport (славный малый; компанейский человек), wanna-be (звезда), babe (красотка), man (парень, мужик), tons of (большое количество), др.); в этом случае реализуется эмотивная функция языка.
На выбор языковых средств оказывают влияние и конкретные условия общения, его диалогический характер, предопределяющий такие важные особенности разговорной речи как неподготовленность и спонтанность. В этом случае коммуниканты прибегают к компрессии средств выражения и к их избыточному употреблению.
На уровне лексики компрессия проявляется в преимущественном употреблении одноморфемных слов, фразовых глаголов, аббревиатур (например, тот, guy, dad, kid, lab, biz, man, fun, babe, blow off, peel off, fix up, hold on, turn in, shake up, talk to, drop out, show up, ID, DNA, DI, CBC, CNBC и др.). Избыточность проявляется в употреблении слов, не имеющих семантической нагрузки (you know, I mean и др.).
Следует отметить, что само по себе использование коммуникантами в процессе межличностного общения, осложненного условиями массовой коммуникации, любых элементов разговорности чрезвычайно экспрессивно, т.к. последние являются элементами, не свойственными публицистическому стилю, и выглядят в публичной речи «чужаками».
