Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Имя собственное как особая именная категория 9
1.1 Имя собственное и имя нарицательное: общие черты и различия 9
1.2 Имя собственное в контексте современных теорий референции 13
1.3 Имя собственное в лингвистическом аспекте номинации 23
1.4 Имя собственное для создания образной экспрессии 29
1.5 Семантика имени собственного 31
1.6 Апеллятивация онимов 41
1.7 Происхождение имен собственных антропонимов и развитие именника. 43
1.7.1 Индивидуальные имена жителей Великобритании 45
1.7.2 Индивидуальные имена жителей России 51
1.7.3 Индивидуальные имена казанских татар 53
1.7.4 Индивидуальные имена жителей Франции 57
1.8 Резюме 59
Глава 2 Имя собственное как компонент фразеологической единицы в контексте культуры 62
2.1 Происхождение и развитие фразеологического фонда языка 62
2.2 Фразеология в рамках антропологической парадигмы изучения языка 66
2.3 Задачи и методологические основания изучения фразеологии в контексте культуры 68
2.4 Изучение языковой картины мира на материале фразеологических единиц языка 76
2.5 Фразеология и национальный характер 81
2.6 Универсальное и национально-специфическое во фразеологии 85
2.7 Ономастическая фразеология как отражение национально-культурной самобытности народа 92
2.8 Резюме 101
Глава 3 Значение и функционирование имени собственного в составе фразеологической единицы 103
3.1 Происхождение имени собственного в составе фразеологической единицы 103
3.2 Мотивированность имени собственного в составе фразеологической единицы 138
3.3 Имя собственное как культурная доминанта фразеологической единицы для выявления национально-языковых особенностей народа .155
3.4 Резюме 190
Заключение 192
Список использованной литературы 197
Список справочной литературы 212
- Имя собственное и имя нарицательное: общие черты и различия
- Происхождение и развитие фразеологического фонда языка
- Универсальное и национально-специфическое во фразеологии
- Происхождение имени собственного в составе фразеологической единицы
Введение к работе
Современная лингвистика в целом складывается как антропологическая, то есть исследование языковых процессов происходит в неразрывной связи с потребностями коммуникативной деятельности и предполагает учет человеческого фактора, когда субъект речи включается в описание языковых механизмов.
В свете антропологической парадигмы изучения языка, в которой язык рассматривается в широком экзистенциальном и понятийном контексте бытия человека - в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его духовным миром - логичным представляется обращение к человеку, и в частности к его именованию как к центру этой парадигмы. Поэтому адекватное исследование языка возможно только при обращении к человеку - творцу языка. Этим объясняется интерес к исследованию функционирования именно личных имен собственных в составе фразеологических единиц.
В последнее время множество работ посвящены проблеме отражения во фразеологии культуры народа. Выделение национально-культурного компонента семантики фразеологизма, которым в данном исследовании считается антропоним, дает возможность изучить фразеологические единицы с точки зрения наличия в них информации о национальной культуре, вскрыть исходную мотивированность личного имени, показать, что способы проявления национально-культурной специфики фразеологизмов обусловлены психологией народа, своеобразием восприятия окружающего мира, различными ассоциациями, возникающими у носителей языка в связи с ролью в жизни народа тех или иных социально-общественных и природных явлений и окружающих предметов.
Актуальность данного исследования обусловлена усилением общелингвистического интереса к фразеологии, которая отражает материальную и духовную культуру общества. На материале фразеологии разносистемных языков в данной работе исследуется проблема национально-культурного компонента значения имени собственного, что помогает выявить
особенности фразеологических картин мира английского, французского, русского и татарского языков. Особую актуальность представляет изучение фразеологического материала языков, которые являются, во-первых, типологически неоднородными (как в данной работе: английский, французский, русский, татарский), во-вторых - социокультурологически отличными (связанными с европейской, славянской и восточной культурами). Кроме того, исследование четырехъязычного материала, в котором фразеологизмы объединены общими компонентами, также вызывает научный интерес, ибо помогает ответить на дискуссионный вопрос в теории фразеологии, какова роль компонентов в формировании значений фразеологических единиц.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые сопоставительному изучению подвергаются фразеологические единицы четырех разносистемных, не родственных (английский, русский и татарский; французский, русский и татарский) и неконтактных (английский и татарский; французский и татарский) языков с применением единого исследовательского подхода.
Основная цель диссертации состоит в выявлении и научном описании способов функционирования имени собственного в составе фразеологических единиц, при помощи которых проявляется национально-культурное своеобразие фразеологической картины мира. Данная цель предполагает решение следующих задач:
определить причины появления у личного имени культурного компонента значения;
провести контрастивный анализ исследуемого материала анализируемых языков с целью выявления их сходств и различий;
исследовать происхождение личного имени в составе фразеологической единицы и самой единицы;
показать мотивированность личного имени в составе фразеологической единицы;
обосновать роль компонента - имени собственного - антропонима в передаче фразеологизмом культурной информации;
сконструировать идеал человека, отраженный в исследуемых фразеологизмах анализируемых языков.
Объектом исследования являются английские, французские, русские и татарские имена собственные - антропонимы, реализующие культурный компонент значения в составе фразеологических единиц (около 400 имен).
Материалом для исследования послужили фразеологические единицы с именем собственным - антропонимом (около 1000 английских, французских, русских и татарских фразеологических единиц, пословиц и поговорок), сформировавшиеся как пласт к XIX веку, так как мы считаем необходимым опираться на традиционный материал, определивший национальное языковое сознание. Также привлекалась этимология имен собственных, являющихся компонентами фразеологизмов. Материал для исследования взят из ряда отечественных и зарубежных фразеографических источников методом сплошной выборки и словарей личных имен.
В качестве основных источников привлекались отечественные и зарубежные словари. Необходимо отметить недостаточность специальных словарей татарского языка, в связи с чем возникали трудности при сборе материала и изучении данного языка.
Теоретической базой исследования послужили работы в области ономастики, фразеологии и общего языкознания таких выдающихся отечественных лингвистов как Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Антышев, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, В.Г. Гак, А.В.Кунин, О.А. Леонович, В.М. Мокиенко, В.А. Никонов, В.И. Постовалова, Г.Ф. Саттаров, Ю.П. Солодуб, А.В. Суперанская, В.Н. Телия, А.А. Уфимцева, Л.М. Щетинин и зарубежных: А. Вежбицкая, A. Gardiner, J.St. Mill, А.P. Cowie, P. Besnard, G. Desplanque, J. Searle, H.S. Sorensen, S. Smith-Bannister и других.
При анализе объекта исследования использовались следующие методы:
метод компонентного анализа (содержательного плана фразеологизмов);
описательный метод, состоящий из наблюдения, обобщения, интерпретации и классификации;
сопоставительно-типологический метод, заключающийся в «установлении основания сопоставления, сопоставительной интерпретации и типологической характеристике» [Гируцкий 2001: 274);
лингвостилистический анализ, помогающий описать приобретаемые словами коннотации;
этимологический анализ исследуемых имен собственных.
В ходе исследования фразеологических единиц с компонентом -антропонимом данные методы использовались с учетом исторической природы фразеологии, динамики развития фразеологии в синхронии и диахронии и специфики развития исследуемых языков в целом.
На защиту выносятся главные положения исследования:
Имя собственное как компонент фразеологической единицы играет важную роль в системе языка и культуры, способствуя выявлению национально-культурных особенностей определенного этноса.
Образ человека, являясь важным фрагментом языковой картины мира и имя собственное - антропоним как компонент фразеологической единицы, называющий человека, позволяет глубже познать специфику национального сознания.
Включение личного имени собственного во фразеологические единицы свидетельствует о субъективном признании народом значимости именуемой вещи, качества или ситуации, так как происходит ее «очеловечивание».
Идеал человека, отраженный во фразеологической картине мира того или иного языка, является важной составляющей языковой картины мира, так как фразеологизмы отражают накопленный веками жизненный и общественный опыт народа и передают его из поколения в поколение.
Теоретическая и практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в изучении проблем сопоставительной фразеологии, сопоставительной ономастики, при составлении четырехъязычного фразеологического тематического словаря, при проведении спецсеминаров по фразеологии и лексикологии, а также в лекциях по культурологии.
Структура диссертации обусловлена кругом исследуемых вопросов и включает в себя: введение, три главы, заключение, список использованной литературы и список справочной литературы.
В первой главе рассматривается имя собственное — антропоним в свете современных веяний лингвистики. Подробно описывается структура значения личного имени, его развитие и происхождение, подходы к изучению этого вида онимов на разных этапах становления языкознания.
Во второй главе подробно излагаются задачи и перспективы изучения фразеологии с антропологической точки зрения, рассматривается история исследования языковой картины мира и национального характера с использованием фразеологического материала, а также намечаются критерии анализа ономастической фразеологии.
Третья глава полностью посвящена анализу антропонима в составе фразеологической единицы с точки зрения его происхождения, мотивированности и функционирования в качестве культурной доминанты при выявлении фразеологических картин мира.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования и намечаются перспективы дальнейших разработок в данной области.
Список использованной научной литературы включает 179 источников, список справочной литературы состоит из 42 единиц.
Имя собственное и имя нарицательное: общие черты и различия
Имена собственные (ИС) и нарицательные (ИН) образуют, как известно, универсальную оппозицию в системе имен существительных любого языка. Это наиболее древнее семантическое деление лексики по характеру номинации проводили еще античные философы - стоики и, в частности, Дионисий Фракийский (II в. до н. э.). Они находили достаточно оснований, чтобы не только рассматривать ИС как особый вид словесных знаков, но и выделить их в отдельную самостоятельную часть речи. В качестве основного различительного признака ИС усматривалось произвольное соглашение носителей языка о сфере их действия, т. е. отсутствие естественной связи между онимом и понятием. В трактовке грамматистов - стоиков нарицательные имена, напротив, выделялись вследствие естественной причинной связи между словом и понятием, на основе присущей слову от природы значимости образующего его звукового комплекса \Serensen 1963: 30-31].
Разнообразные исследования ономастического материала показывают, что ИС обладают по сравнению с именами нарицательными своеобразной структурой значения. Приведем более подробное описание дифференциальных структурно-семантических признаков ИС и ИН в плане установления общей типологии их лексических значений. На эту тему существуют интересные работы Е. Куриловича, Ю.А. Карпенко, А.В. Суперанской и др. [Куршович 1962; Карпенко 1984; Суперанская 1978]. А.Н. Антышев в своей монографии «Имена. Немецкие антропонимы» указывает: «... изучение онтологии имен нарицательных и собственных неизбежно упирается в такие проблемы общего языкознания, как язык и мышление, язык и общество, знаковость языковых единиц, сущность языковой номинации и др.» [Антышев 2001: 12]. Поэтому считаем целесообразным обобщить наблюдения ведущих лингвистов и установить ряд дифференциальных признаков значения ИС и ИН, и их функционирования с учетом уровней языка и речи. 1. Сравним содержание денотативного (предметного, номинативного) значения у ИС и ИН. Как отмечает О. Есперсен: «ИС «коннотирует» наибольшее количество признаков..., его значение будет более специальным, чем значение ИН. Причем число признаков растет по мере роста нашего знания о субъекте, носящем данное имя» [Есперсен 1958: 386]. В содержании обиходного (или формального) понятия и сигнификативного значения ИН число дифференциальных признаков всегда меньше. Существует мнение, что содержание лексического значения ИС является энциклопедическим, т. е. экстралингвистическим [Суперанская 1973: Болотов 1972], поскольку оно отражает всегда внеязыковую реальность вне связи с общим понятием о классе однородных предметов. Стоит добавить, что это значение тоже структурно, т. е. имеет свое ядро (общепонятийные категориальные семы предметности, одушевленности / неодушевленности, дискретности, косвенная ассоциативная связь с родовым понятием и т. д.) и периферию (конкретно-чувственные представления, ассоциации и общеизвестные фоновые знания об объекте в данной культурной среде). 2. Объем денотативного значения, напротив, у ИС всегда меньше, чем у ИН, - реально он равен единице или стремится к ней (антропонимы, топонимы, космонимы, зоонимы, мифонимы). Под объемом значения мы, вслед за О.И. Фоняковой понимаем число объектов (денотатов, референтов), подводимых под данное понятие [Фонякова 1990]. Объем содержательных компонентов у денотативного (референциального) значения ИН условно равен некоторому числу N, которое всегда больше единицы, ибо за ним стоит класс или ряд однородных объектов. В целом содержание и объем денотативных значений ИС и ИН находятся в обратных отношениях, и в этом - объективное различие их функционирования в языке и речи. Обобщающую роль ИС играет в речи, когда оно употребляется в функции ИН, т. е. в случае апеллятивации онимов, например, «Что может собственных платонов и быстрых разумом невтонов российская земля рождать» (М. В. Ломоносов). В языке же такой номинативно-различительной функцией обладают в первую очередь личные имена, которые существуют в сознании говорящего коллектива как знаки потенциального инвентаря для именования лиц мужского и женского пола с самым широким содержанием абстрактно-денотативного значения, конкретизируемого только в речевой ситуации или тексте. Таким образом, в семантике ИС постоянно взаимодействуют две стороны: общее - от языка и частное от речи [Фонякова 1990: 19]. 3. По-разному реализуется и прагматическое значение у ИС и ИН. Если считать, что сфера его проявления ограничена только речью или текстом, то у ИС оно функционирует постоянно, в то время, как у ИН оно представлено спорадически. Можно для примера сравнить апеллятивную функцию у всех антропонимов и зоонимов; информативную и адресную - у астронимов и топонимов - на картах, конвертах, станционных вывесках и даже у так называемых «товарных знаков» - в рекламах и этикетках. 4. Среди особенностей функционирования ИС заметно различие в способах выражения коннотативных значений — обилие эмоционально-стилистических вариантов, передающих, в первую очередь, разного рода коннотативное содержание личных имен. Например, в «Словаре русских личных имен» Н.А. Петровского приводится 40 диминутивных вариантов к имени Иван и свыше 50 разговорных форм к имени Ольга [Петровский 2000а], в «Словаре английских личных имен» А.И. Рыбакина - около 50 дериватов имени Elizabeth и более 30 - имени Margaret [Рыбакин 2000а]. Ни одно ИН не даст такого числа речевых вариантов с уменьшительно-ласкательными и увеличительными суффиксами (например, гипокористики типа "Иванище"). Обилие коннотативных форм в ономастической номинации создает богатство средств выражения эмоционально-экспрессивных оттенков для разговорной речи, которых особенно много у личных имен, меньше - у прозвищ и фамилий и совсем мало у топонимов. Кроме того, само содержание и структура коннотативного значения у ИС намного шире и богаче, чем у ИН. 5. ИС ограничены в процессах регулярного слово- и формообразования. Во-первых, они используют не весь инвентарь морфем национального языка, а только часть его, преимущественно суффиксацию. Во-вторых, они неупотребительны в формах множественного числа в силу специфики своего денотативного значения, семантика которого (единичное понятие) не совмещается со значением множественного числа, как уже давно отметили О. Есперсен, Е. Курилович и др. Не образуют множественного числа, например, топонимы и астронимы (Москва, Байкал, Орион, Бега). При употреблении во множественном числе возникает их апеллятивация с обобщением значения по линии метафорического или метонимического переноса («мы все глядим в наполеоны» или «перейти свои рубиконы»). Но «семья Ивановых» или «экзамен сдали обе Тани» - вполне узуально, так как здесь дискретно-единичное значение ИС не исчезает и поэтому сохраняется прописная буква.
Происхождение и развитие фразеологического фонда языка
Богатство выразительных средств языка является показателем уровня его развития и степени его совершенства. Фразеологический фонд языка - живой и неиссякающий источник, который обеспечивает обогащение литературного языка новыми выразительными возможностями и средствами.
Современная фразеология - продукт длительного исторического развития, в результате которого произошла эволюция в семантике и структуре фразеологических единиц. Однако исторический аспект изучения фразеологии значительно уступает описательному. Это связано с развитием языка и науки о языке. В период с 50-х по 70-е гг. XX века исторические исследования в области языка считались несвоевременными и неактуальными, и только с 70-х гг. появился ряд диахронических исследований, главным образом во фразеологии русского языка. Важность исторического изучения фразеологии подчеркивается в трудах Н.Н. Амосовой, В.Л. Архангельского, А.В. Кунина [Амосова 1963; Архангельский 1972; Кунин 1972] и др., а В.М. Мокиенко не без оснований отметил, что «почти полная неразработанность диахронической фразеологии начинает серьезно тормозить дальнейшее развитие фразеологии синхронической» [Мокиенко 1976: 1].
Следовательно, противопоставление синхронии и диахронии несостоятельно в фразеологии, т. к. «специфика фразеологической единицы (ФЕ) такова, что, даже изучая эту единицу в синхроническом плане, мы всегда имеем перед собой ее генетический источник - свободное или лексически устойчивое (нефразеологическое) сочетание, от которого невозможно полностью абстрагироваться» {Назарян 1981: 8].
Любое семасиологическое исследование ФЕ заставляет в той или иной степени обращаться к источникам этих единиц. Точно так же любое историческое изучение ФЕ немыслимо без учета роли семантических факторов в их формировании, ибо сам процесс фразеологизации - это прежде всего семантическое явление. Исследователь в области французской фразеологии А. Г. Назарян в своей монографии «История развития французской фразеологии» выдвинул и доказал тезис о двойной - историко-семантической - природе фразеологизмов, в которой проявляется их динамичная сущность [Назарян 1981].
Основным способом образования фразеологизмов является семантическое преобразование общего значения свободного сочетания слов, которое происходит на основе различных семантических процессов (разные типы переносов, расширение, абстрагирование, обобщение значения и др.). Слово оказывает огромное влияние на семантические процессы в составе фразеологических единиц, их широкую сочетаемость. Реализация семантических свойств компонентов позволяет достичь большей экспрессивности и интенсивности фразеологических единиц, придает их значению большую корректность. Соединение слов во фразеологизме обычно мотивировано в синхронии или диахронии [Прохорчик 1998: 285-287].
Фразеологизм, как и слово, обладает номинативным значением, т. е. непосредственной направленностью на предметы, явления, действия и качества действительности. Классифицирующая и соответственно номинативная природа слова практически равна природе фразеологизма, хотя последний обычно стилистически и эмоционально более экспрессивен. Поэтому возможны синонимические замены типа (рус.) бразды правления = власть, (англ.) turn Charlie (charlie) = струсить, (франц.) fourchette (mouchior, peigne) d Adam = пальцы, (тат.) Адэм баласы = человек. Если же и не находится однословной замены, то все равно фразеологизм означает отдельный предмет или отдельное явление, и свойственная ему номинация совпадает с лексической.
В нашем исследовании мы будем руководствоваться следующим определением фразеологизма, данным Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым в их книге «Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного», так как считаем его наиболее операционным в нашей работе: «фразеологизм - это самостоятельная (не сводимая ни к словам, ни к языковым афоризмам) номинативная (непосредственно соотнесенная с внеязыковой действительностью) языковая (массово воспроизводимая) единица, обладающая синтаксически членимой формой (словосочетание) и исполняющая во фразе цельную синтаксическую функцию (член предложения); номинативность фразеологизма имеет лексический характер, причем речь идет об идиоматичной семантике» [Верещагин, Костомаров 1990: 65].
Но не следует путать и тем более отождествлять вышеприведенную историко-семантическую природу ФЕ с его семантической двуплановостью. При утрате образности ФЕ может лишиться семантической двуплановости, но всегда сохраняет свою историко-семантическую природу. Под семантической двуплановостью мы понимаем сочетание в фразеологизме прямого и идиоматического значения. Такая двуплановость может быть синхронной (ворон считать), и диахронной (смысл словосочетания, который лежит в основе ФЕ уже не воспринимается, и используется только идиоматичное значение). Здесь могут быть две причины: устарело слово или слова в составе ФЕ (как зеницу ока; a huis clos), или забылось явление, обычай, примета, ремесло, которое легло в основу некогда свободного словосочетания (Sally Lunri). Поэтому нужно различать сам фразеологизм и его генетический прототип — свободное словосочетание с прямым смыслом. Это различение является важным для подхода к фразеологии как к хранителю и источнику страноведческой информации {Верещагин, Костомаров 1990: 66-67]. Абсолютное большинство фразеологических оборотов любого языка восходит к народным метафорам, сравнениям, метонимиям, частям пословиц и поговорок. Такие образные выражения возникают в сознании людей в результате восприятия фактов действительности, общественной жизни, географической среды. Восприятие, как это доказывают психологи, опосредуется, дополняется, корректируется коллективным опытом людей, имеющимися у них знаниями [Психология 1956: 144]. Поэтому народная метафора, сравнение и любой другой образный оборот могут повторяться в речевом общении при одинаковых или близких ситуациях, превращаясь из свободного речевого сочетания в воспроизводимое. Появлению у словосочетания идиоматического смысла всегда предшествует прямое значение словосочетания. Например, сейчас уже не шьют одежду с слишком длинными рукавами, но выражение засучив рукава путем обычного в языке переноса значения с конкретной ситуации на более широкий круг смежных явлений стало идиоматичным. Следовательно, фразеологизм возникает, когда словосочетание утрачивает свой прямой смысл. При этом происходит устранение второстепенных или избыточных компонентов в таких выражениях, сужение их сочетаемости (валентности), переосмысление содержания. Но элемент образного представления, послуживший основой для фразеологической семантики, определивший ее идиоматичность, сохраняясь (в разной мере), определяет экспрессивно-оценочные качества фразеологизма, поддерживает их. Поэтому, как в картине художника или в рисунке, кроме мысли передается настроение, так и в большинстве фразеологизмов, сохранивших образность, передается чувство, настроение, экспрессивная оценка предмета мысли, которые соотносятся в речи с экспрессией всего высказывания. Следовательно, чтобы в полной мере воспринять коннотативные качества фразеологической семантики, лингвист должен не только располагать необходимым количеством материала, но и учитывать ее этимологический элемент [Федоров 1995: 11].
Универсальное и национально-специфическое во фразеологии
Фразеология как лингвистическое явление универсальна, ибо фразеологизмы свойственны всем языкам. Тем не менее, в каждом языке она имеет свои особые формы выражения. Объясняется это тем, что фразеологизмы, будучи раздельнооформленными языковыми образованиями, по сравнению с единицами высших уровней - фонемой, морфемой, словом -обладают более сложной лексико-грамматической и особенно смысловой структурой, в образовании которой в большей степени участвуют экстралингвистические факторы. Эти факторы играют существенную роль в формировании и развитии фразеологических единиц, обусловливают их национальный характер. Все это дает нам основание считать, что фразеология -отрасль языкознания, в которой особенно ярко отражено национальное своеобразие языка.
Но если фразеология универсальна, то, очевидно, какие-то ее черты и свойства должны иметь как раз не национально специфический, а интернациональный, общий для всех языков мира характер. Причем нужно заметить, что вопрос об отношениях национального и интернационального волнует не только лингвистов (М.И. Исаев, В.В. Акуленко, Р.Э. Вейдемане, В.Г. Гак, М. Абдурахимов) [Национальное и интернациональное в литературе 1971; Гак 1977: 212-215; Абдурахимов 1980: 3-9], но и искусствоведов, литературоведов (Л.Ф. Ершов, Л.Н. Арутюнов, Я.Е. Эльсберг, Г. Ломидзе, М. Капустин, Г.В. Аникин, Л.Г. Иванова, И.К. Полуяктова, Д.С. Лихачев) [Национальное и интернациональное в литературе 1971; Ломидзе 1975: 5-10; Капустин 1975: 67-78; Аникин 1975: 52-70; Иванова 1979: 54-60; Лихачев 1984; Полуяктова 1979: 13-31]; в некоторых работах синтезируются признаки, характеризующие национальную самобытность и интернациональные связи и языка, и литературы, и искусства [Национальное и интернациональное в литературе 1971].
Так что же в сфере фразеологии, объединяя самые различные языки, является интернациональным, универсальным и что составляет национальную специфику того или иного языка? Поскольку понятие «фразеологизм» чрезвычайно неоднозначно определяется в современной теории фразеологии, при определении уникального и универсального в фразеологии мы используем только тот языковой материал, принадлежность которого к фразеологическим оборотам признается лингвистами всех школ и направлений. Это так называемые идиомы, «целостное значение которых не соответствует сумме значений входящих в их состав лексических компонентов, но может образно мотивироваться на основе этих значений» [Солодуб 1982: 107].
Идиомы, или, как их называет А.В. Кунин, «собственно фразеологические единицы» [Кунин 1996: 26], обнаружены в самых разнообразных разноструктурных языках мира как своего рода универсальный или интернациональный тип фразеологизмов [Makkai 1978; Солодуб 1982: 107; Шакунтала Нирмала 1988].
Критерий выделения идиом из состава фразеологических единиц других типов имеет чисто лингвистический, семантический характер - это несоответствие обобщенно-переносного значения всего фразеологизма семантическому взаимодействию его лексических компонентов: франц. coiffer sainte Catherine (букв, «причесывать святую Екатерину») - «остаться старой девой» (на основе народного обычая: расчесывать волосы статуи святой Екатерины дозволялось только юным девственницам); англ. Jack Johnson (воен. жарг.) - «тяжелый снаряд» (по имени известного негритянского боксера); тат. зЭн гЭр ФирЭзЭм (букв, «моя голубая Фируза») - говорится с любовью о голубоглазых людях; рус. филькина грамота - «документ, не имеющий никакой силы».
Итак, «непосредственная невыводимость целостного значения идиомы из суммы лексических значений компонентов, из их семантической сочетаемости - универсальное средство фразеологизмов этого типа в самых разных языках мира» [Солодуб 1990: 57]. Свойство это «ощутимо непосредственно, легко и сразу». Однако невыводимость значения идиомы из суммы значений составляющих ее компонентов еще не означает полного отсутствия логической связи между целостным значением идиомы и фразеологическим образом, прототипом, на который она опирается. Этот образ чаще всего и сохраняет национальную специфику, так как он несет в себе реалии, обычаи, традиции определенного народа.
Ю.П. Солодуб относит к универсальным чертам фразеологии также и тот факт, что многие фразеологизмы различных языков используют близкие по семантике фразеологические образы. Например, для выражения затаившейся опасности или врага многие языки используют ФЕ с компонентом, обозначающим «затаившееся для нападения животное или насекомое, укус которого может быть опасен для человека»: рус. змея подколодная, укр. гадюка потайна (букв, «затаившаяся змея»), англ. a snake in the grass, франц. serpent cache sous des fleurs [Солодуб 1990: 60].
Национальное своеобразие фразеологии обнаруживается при изучении любого ее аспекта. При этом важно подчеркнуть, что подобное своеобразие присуще не только отдельно взятому фразеологизму, но и фразеологической системе в целом. Здесь следует учесть и справедливое замечание Д.С. Лихачева о том, что: «Не существует только каких-то единственных в своем роде особенностей, свойственных только данному народу... Все дело в некоторой их совокупности и в кристаллически неповторимом строении этих национальных и общенациональных черт» (цит. по [Савицкий 1993: 136]).
Происхождение имени собственного в составе фразеологической единицы
Отголоском старинного обычая называть всех людей, принадлежащих к той или иной профессии, каким-либо одним именем, звучит фразеологизм Тот Tailor, обозначающий человека или людей, занимающихся портняжным делом.
Во французском языке широко распространенными именами являются Jean, Pierre, Martin, Paul, Jacques и некоторые другие. Надо отметить, что имена Jean и Jacques в старину использовались в качестве прозвищ крестьян, простых людей. Например: с est le mariage de Jean des Vignes, tant tenu, tant paye - брачный союз без будущего (букв.: это брак Жана де Вина - сколько держал, столько и заплатил). [Речь идет об ономастическом каламбуре с gens de vignes «виноградные люди» т. е, виноделы, имеющие репутацию заключать кратковременные контракты в момент сбора винограда Jean farine (Jean fait tout; Jean logne ; Jean lorgne ; Jean tout a droit) -(прост.) Жан-простак Jean Guetre - простой мужик quand Jean bete est mort, il a laisse des heritiers - (поел.) = дураков на свете много; дураков не сеют, не жнут - они сами родятся Jean de la suie - (прост.) трубочист prendre Jacques des Loges pour son procureur (avocat, patron) - перевезти вещи в другое место /aire Jacques des Loges - (прост.) удрать, смыться. Построено на игре слов des Loges "хижины" и deloger "переезжать на другую квартиру". Некоторые исследователи связывают это выражение также с именем французского поэта XV века Франсуа Вийона. Установлено, что настоящая фамилия Вийона была Монкорбье или де Лож. Об этом свидетельствует, в частности, датированный 1456 г. документ. Ссылаясь на этот документ, некоторые специалисты считают, что des Loges было одно из прозвищ Вийона. Известно, что Вийон был связан с воровским миром, участвовал в грабежах и убийствах, за что подвергался преследованию со стороны властей. Поэтому ему частенько приходилось "переезжать на другую квартиру", чтобы спастись от правосудия. /aire le Jacques - (разг.) валять дурака, прикидываться дурачком. Жак -прозвиже, которым называли французского крестьянина в старину. Люди сохранили память о Жакерии в мае 1358 г., когда крестьяне Бовезии, воспользовавшись пленением Жака Хорошего в Англии и восстанием против наследника престола, поднялись против дворян; они нападали на замки, сжигали их, грабили. Это продолжалось месяц, затем мятежники были разгромлены вблизи города Мо. Аналогичные события произошли в 1789 году. Прозвище Жак употреблялось также и в форме Жак Добрый: оно перестало наводить ужас и приобрело насмешливый оттенок. Grand Jacquot - простофиля Paul et Jacques (Paul et Pierre) - (разг.) каждый встречный. Имена Paul, Martin и Pierre являются распространенными среди французов и широко используются в ФЕ. Например: prendre a Pierre pour donner a Paul - поддержать одного в ущерб другому И у a plus d un dne ala foire qui s appelle Martin (il у a plusieurs ones a la foire qui s appellent Martin ; il у a, a la foire, plus d un dne qui s appelle Martin) -(поел.) из одной клетки, да не равны детки pretre Martin - о том, кто одновременно спрашивает и отвечает. Образовано о прозвища певчих в середине XVI века, которые пели стихи, а затем - ответы на них с est le pretre Martin qui chante et qui repond - и швец, и жнец, и в дуду игрец qui aime Martin, aime son chien, qui aime le cavalier, aime I ecuyer - (поел.) = призрел меня, так корми и коня Корпус фразеологизмов русского языка представлен в основном пословицами и поговорками, которые причисляются к фразеологическим единицам, учитывая исследования как общеизвестных ученых лингвистов (А.В. Кунин, А.Г. Назарян, В.Г. Гак, В.И. Даль, М.А. Черкасский), так и молодых (В.В. Катермина, Д.Ч. Малишевская, Ф.Ф. Фархутдинова, A.M. Мелерович и других) [Кунин 1996: 339; Гак 1976: 11; Даль 1863-1866: 9; Черкасский 1978: 37; Катермина 1998а: 258; Малишевская 1996: 147; Фархутдинова 1998: 295; Мелерович 1998: 275]. Под «пословицей» мы понимаем краткое, афористически сжатое, устойчивое в речевом обиходе, как правило, ритмически организованное изречение назидательного характера, в котором зафиксирован многовековой опыт народа, имеющее форму законченного предложения и выражающее суждение (за исключением пословиц, имеющих побудительный смысл) [Языкознание 1998: 389; Кунин 1996: 339]. Вообще в английской и американской лингвистической литературе не проводится четкого разграничения между пословицей и поговоркой. Но в отличие от пословицы, поговорка имеет «только буквальный план» [Языкознание 1998: 379]. Также по замечанию выдающегося исследователя английской фразеологии А.В. Кунина, по поговоркам несвойственна директивная, назидательно-оценочная функция [Кунин 1996: 341]. Пословиц и поговорок с именами собственными в русском языке почти в семь раз больше, чем фразеологизмов других типов.
Самым распространенным именем в составе фразеологизмов русского языка является имя Фома (около 40 пословиц и поговорок). Например: Люди как люди, а Фома как бес; На безлюдье и Фома дворянин; Не только гостей у праздника, что Фома с женою; Не только людей, что Фома да Фаддей; У горя и у нужды и Фома дворянин; Фома в Москву пришел, да скоро и родню нашел; Фома не без ума, а Ерема не без промыслу; Фома не купит ума, а свой продает; Фома пирует, а кума горюет; Фома плачет, а жена скачет; Фомка не помеха, и при нем пропоем
