Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Категориальное представление эмоции гнева в рамках антропоцентрической научной парадигмы 12
1.1 Понятие категории в различных областях научного знания 12
1.2 Эмоция как объект исследования человековедческих наук. Сущность эмоции гнева 16
1.3 Основания выделения категории «эмоция». Anger как онтологическая и функционально-семантическая категория 34
Выводы по главе 1 43
Глава II. Функционально-семантическая категория anger в системе языка и в художественной речи 45
2.1 Функционально-семантическая категория anger в системе языка 45
2.1.1 Лингвистический анализ лексемы anger 45
2.1.2 Семантическое пространство функционально-семантической категории anger 49
2.2 Функционально-семантическая категория anger в художественной речи 59
2.2.1 Лексические средства выражения функционально-семантической категории anger в художественной речи: эмотивная лексика 59
2.2.2 Лексические средства выражения функционально-семантической категории anger в художественной речи: эмоциональные метафоры, эксплицирующие онтологический и лингвокогнитивный статус феномена anger 61
2.2.2.1 Метафорические модели, эксплицирующие сущностные характеристики эмоции гнева 61
2.2.2.2 Метафорические модели, воплощающие определенные символы и архетипы 77
2.2.2.3 Метафорические модели, воплощающие основные эстетические категории 87
2.2.3 Синтаксические средства выражения функционально-семантической категории anger в художественной речи: категориальные эмотивные ситуации и антиномии с семантикой выражения гневного состояния 95
2.2.4 Синтаксические средства выражения функционально-семантической категории anger в художественной речи: конструкции с семантикой «выразительные движения, сопутствующие гневу» 100
Выводы по главе II 107
Глава III. Языковое представление гневающегося человека в художественной речи: тендерный аспект 109
3.1 Эмоциональное поведение и тендер как составляющие парадигмы бытия человека 109
3.2 Языковое представление гневающегося человека с учетом тендерного параметра его бытия 116
3.3 «Спиралевидность» эмоционального поведения гневающегося человека 131
Выводы по главе III 138
Заключение 140
Список использованной литературы 148
Список использованных словарей и энциклопедий 175
Список источников материала 180
Список сокращений 183
- Эмоция как объект исследования человековедческих наук. Сущность эмоции гнева
- Семантическое пространство функционально-семантической категории anger
- Синтаксические средства выражения функционально-семантической категории anger в художественной речи: категориальные эмотивные ситуации и антиномии с семантикой выражения гневного состояния
- «Спиралевидность» эмоционального поведения гневающегося человека
Введение к работе
Реферируемая работа посвящена комплексному анализу функционально- семантической категории ANGER, репрезентирующей эмоцию гнева в современном английском языке.
В лингвистике, не раз обращавшейся к эмоции гнева, к настоящему времени сложились два основных подхода к изучению данного феномена. Когнитивный подход направлен на выявление структуры эмоционального концепта ГНЕВ в отдельных языках - русском (Крылов, 2007), английском (Никишина, 2008; Омарова, 2009), немецком (Красавский, 2000; Шнайдер, 2012). На материале современного английского языка концепт ANGER рассматривается как полярный концепту AMUSEMENT (Карловская, 2009). В рамках когнитивного подхода исследуется лингвокультурная специфика концепта ANGER в сопоставительном срезе: в русском и даргинском языках (Кадачиева, Омарова, 2009), в русской и английской (Маркина, 2003; Погосова, 2007), русской и немецкой (Фесенко, 2004) языковых картинах мира. Текстоцентрический подход ставит своей целью изучение различных способов представления эмоции гнева на материале русскоязычного (Баженова, 2003), англоязычного (Яблокова, 2006) и франкоязычного (Барышникова, 2004) художественного текста. На сегодняшний день назрела необходимость рассмотрения эмоции гнева с позиций не противоречащего предыдущим, но дополняющего, функционального подхода, предполагающего «исследование функционирования языковой системы в речевой деятельности» (КСЛТ, 2003).
Отсутствие специального исследования, посвященного анализу функционально-семантической категории ANGER, репрезентирующей эмоцию гнева в современном английском языке, в частности, в его лексико-семантической системе и в художественной речи, определяет актуальность диссертационной работы.
Объектом исследования является функционально-семантическая категория ANGER в современном английском языке.
Предметом исследования служит система разноуровневых языковых средств (лексических, синтаксических), репрезентирующих функционально- семантическую категорию ANGER в современном английском языке.
Цель диссертационной работы состоит в комплексном анализе функционально-семантической категории ANGER как онтологической и лингвистической сущности, отражающей основные характеристики эмоции гнева и особенности их выражения в современном английском языке.
Достижение указанной цели осуществлялось через решение ряда задач теоретико-методологического и практического характера:
-
изучить теоретические положения различных областей научного знания (философия, логика, психология, эстетика, лингвистика), в центре внимания которых находятся понятия категории и эмоции;
-
идентифицировать средства разноуровневой принадлежности, репрезентирующие исследуемую категорию в лексико-семантической системе языка и в художественной речи;
-
установить онтологический и лингвистический статус феномена ANGER как параметра парадигмы бытия человека, получающего свое выражение в одноименной функционально-семантической категории;
-
описать особенности гендерной репрезентации исследуемой категории в художественной речи - выделить гендерно нейтральные и гендерно маркированные характеристики эмоционального поведения гневающегося человека.
В работе использован комплекс методов научного исследования: общенаучных (анализ, синтез, обобщение, сравнение, моделирование, описание); специальных научных/лингвистических (этимологический, дефиниционный, идентификационный, прототипический, полевый, контекстуальный анализ).
Теоретическую и методологическую основу исследования составляют:
-
-
Базовые положения функциональной лингвистики, базирующиеся на понятии функционально-семантической категории, объединяющей элементы разных уровней языка, которые взаимодействуют на семантической основе (В.Г. Адмони; А.В. Бондарко; Г.С. Щур и др.).
-
Ономасиологический подход к изучению языковых явлений, предполагающий поиск в системе языка, находящейся в распоряжении говорящего, языковой формы для выражения того или иного внеязыкового содержания (А.В. Бондарко; В.П. Даниленко; В.З. Демьянков и др.).
-
Положения эмотиологии (лингвистики эмоций), согласно которым эмоциональная сфера как одна из ведущих сфер жизнедеятельности человека получает свое представление на всех уровнях языка (Ю.Д. Апресян; В.Ю. Апресян; Л.Г. Бабенко; И.С. Баженова; А. Вежбицкая; Е.М. Вольф; Н.А. Красав- ский; Е.Ю. Мягкова; О.Е. Филимонова; В.К. Харченко; В.И. Шаховский и др.).
-
Постулаты лингвистической гендерологии, трактующие гендер как один из параметров бытия человека, отражающийся в языке (С. Бем; О.А. Воронина; А.А. Григорян; И.Н. Зырянова; А.В. Кирилина; С.А. Коновалова; Е.С. Огородникова; А.Г. Фомин и др.).
Материалом исследования послужили около 4 000 примеров из 46 художественных произведений англоязычной художественной прозы XIX-XX вв. Общий объем текстов составил свыше 18 000 страниц. Исследуемый материал отличается по объему: к анализу привлекались как лексемы, конституирующие синонимический ряд обозначений эмоции гнева, так и их словесное окружение/узкий контекст, что впоследствии позволило отнести отобранный материал для анализа к разноуровневым языковым средствам репрезентации функционально-семантической категории ANGER. Привлекались также данные лексикографических и электронных источников: материалы этимологических, толковых словарей, словарей синонимов.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней проведено специальное исследование, посвященное категориальному представлению эмоции гнева как функционально-семантической категории ANGER. Выявлены лексические и синтаксические средства вербализации исследуемой категории в системе языка и в художественной речи. Семантическое пространство категории ANGER интерпретировано с позиций теории прототипов. Эмоция гнева исследуется через символы, архетипы, соотнесенность с эстетическими категориями, воплощенными в эмоциональных метафорах. Выделен ряд метафорических моделей, категориальных эмотивных ситуаций и антиномий, реализующих представления о гневе. Авторскую интерпретацию получили особенности гендерной репрезентации функционально-семантической категории ANGER, гендерно нейтральные и гендерно маркированные характеристики эмоционального поведения гневающегося человека.
На защиту выносятся следующие положения:
-
-
-
В современном английском языке один из параметров парадигмы бытия человека ANGER может быть представлен как функционально- семантическая категория, планом выражения которой являются языковые средства разноуровневой принадлежности (лексические, синтаксические), осуществляющие общую семантическую функцию - выражение гневного состояния.
-
Функционально-семантическая категория ANGER рассматривается как семантическое пространство, представленное совокупностью значений номинаций эмоции гнева, объединенных парадигматическими отношениями синонимии по принципу полевого структурирования. Семантическое пространство категории конституировано ядерной, околоядерными и периферийными единицами, тяготеющими к зонам ближней или дальней периферии.
-
Разноуровневые языковые средства выражения функционально- семантической категории ANGER формируют онтологический и лингвокогни- тивный статус исследуемого феномена, конституированный узуальными семантическими признаками лексемы anger, метафорическими моделями, категориальными эмотивными ситуациями и антиномиями, репрезентирующими гневное состояние.
-
Онтологическая и лингвистическая сущность феномена ANGER детерминирует представления о гневающемся человеке, эмоциональное поведение которого вербализовано в художественной речи лексически и синтаксически. К лексическим средствам отнесены: эмотивная лексика, эксплицирующая гнев (обозначения различной степени интенсивности эмоции, междометия, экспрессивы, слова с ярко выраженной пейоративной оценкой), эмоциональная метафора. К синтаксическим средствам отнесены: конструкции, представляющие собой категориальные эмотивные ситуации и антиномии с семантикой выражения гневного состояния, а также конструкции, репрезентирующие внешние проявления эмоции (мимику, пантомимику, миремимику, фонационные изменения голоса, физическую агрессию).
-
Эмоциональное поведение гневающегося человека может рассматриваться в свете категорий «общее / единичное». Общее, прототипическое проявляется в его четкой, ярко выраженной гендерной дифференциации. Единичное, специфическое выражается в том, что оно может развиваться по спиралевидному принципу, предполагающему развитие, изменение, движение, переход одного эмоционального состояния в другое. Вместе с тем достаточно часто наблюдается неизбежное возвращение к исходной точке - состоянию гнева.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в изучение активно разрабатываемых в настоящее время проблем языкового выражения внутренней сферы бытия человека в современной германистике, в частности, указывает на возможность дальнейшего изучения эмоций с позиций функционального подхода. Полученные результаты способствуют расширению научного знания в области антропологической, когнитивной и функциональной лингвистик, эмотиологии, лингвистической гендероло- гии, а также в смежных областях знаний, таких, как лингвосенсорика, социолингвистика, гендерная психология.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования полученных результатов исследования в преподавании вузовских курсов лексикологии, стилистики, интерпретации художественного текста, теории межкультурной коммуникации. Материалы исследования могут быть использованы при написании курсовых, дипломных и магистерских работ в языковых вузах, а также при проведении дальнейших исследований по данной проблематике.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были представлены в виде докладов на 55-ой и 58-ой научных конференциях преподавателей ДВГГУ (Хабаровск, 2009, 2012), на международном лингво- культурологическом форуме «Язык и культура: мосты между Европой и Азией» (Хабаровск, 2009), на I Всероссийском конкурсе по направлению «Когнитивная лингвистика» в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно- педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. (Москва, 2009), на XII и XIII Краевом конкурсе молодых ученых (Хабаровск, 2010, 2011), на VIII конференции Дальневосточной ассоциации преподавателей английского языка (FEELTA) (Хабаровск, 2010), на заседании кафедры английской филологии ДВГГУ (Хабаровск, 2012), на методологических семинарах для аспирантов при Институте лингвистики и межкультурной коммуникации ДВГГУ (Хабаровск, 2008-2012 гг.).
Структура и объем диссертации. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы (292 наименования, из них 28 на иностранных языках), Списка использованных словарей и энциклопедий (64 наименования), Списка источников материала (46 наименований). Общий объем диссертации составляет 184 страницы печатного текста (из них 144 страницы основного текста).
Эмоция как объект исследования человековедческих наук. Сущность эмоции гнева
Человек переживает то, что с ним происходит и им совершается; он относится определенным образом к тому, что его окружает. Переживание этого отношения человека к окружающему составляет сферу чувств или эмоций [Рубинштейн, 2000, с. 551].
Философское осмысление эмоций и их оценку находим у Сократа, Аристотеля, Сенеки, Р. Декарта, Б. Спинозы, Дж. Локка, Д. Юма, Д. Дидро, И. Канта, И.В. Гете, Ф. Ницше и других выдающихся мыслителей. Следует подчеркнуть, что в античной и средневековой философии ценностные характеристики включались в само понятие реальности, истинного бытия [ФЭС, 1983, с. 763].
Видный представитель древнегреческой философии Сократ делил все эмоции на удовольствия и страдания души. К последним он относил гнев, страх, тоску, горесть, любовь, ревность и зависть. Сущность гнева Сократ представлял следующим образом: «много слаще, чем мед, стекает он в грудь человека» [Платон, 1994, с. 54]. Таким образом, в понимании философа гнев, наполняя человека, заставляет его упиваться этим высокоэнергетическим, негативным состоянием. Отметим, что в своих рассуждениях многие философы отождествляют эмоции с аффектами или страстями, общим для которых является лишь количественный момент интенсивности эмоционального возбуждения. По существу же они глубоко различны. Аффект - это стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс взрывного характера, в отличие от которого страсть является сильным, стойким, длительным чувством [Рубинштейн, 2000, с. 579-580].
Аристотель определял страсти как все то, под влиянием чего изменяется состояние людей и принимаются различные решения, а также то, с чем связано огорчение или удовольствие: например, гнев, сострадание, страх и все им подобные и противоположные чувства. Гнев, в трактовке Аристотеля, есть «соединенное с огорчением стремление кого-то наказать за то, что представляется пренебрежением или к некоторому человеку, или к его близким, когда пренебрегать бы не следовало» [Аристотель, 2000, с. 60].
Декарт рассматривал страсти как движения, волнения души [Декарт, 1989, с. 494], отмечая при этом, что гнев полезен для того, чтобы мы не давали себя в обиду. Вместе с тем, мешая правильному суждению, эта страсть часто становится причиной ошибок, в которых впоследствии приходится раскаиваться. В частности, с гневом связано настойчивое желание уничтожить источник вреда и отомстить [там же, с. 566-568].
Дж. Локк сводит всю эмоциональную сферу человека к страстям. По мнению мыслителя, «наши страсти движимы удовольствием и страданием, наслаждением и беспокойством - не только телесное страдание и удовольствие, но и всякое испытываемое нами наслаждение или беспокойство, которое вытекает из любого приятного или неприятного ощущения или рефлексии» [Локк, 1985, с. 283]. Так, к удовольствию души Локк относит надежду, к наслаждениям - любовь и радость, к страданиям - ненависть, а к беспокойствам души - печаль, страх, отчаяние, зависть, гнев. Гнев, замечает философ, есть беспокойство или волнение души при получении какого-нибудь оскорбления; ему сопутствует намерение немедленно отомстить [там же]. По мнению Д. Дидро, такие страсти, как гнев, зависть, лень, гордыня презираемы и дурны [Дидро, 1986, с. 78-79]. В то же время гнев рассматривается философом как необходимая страсть, поскольку «внешние признаки гнева предупреждают всякого, кто собирается нанести кому-нибудь обиду, о том, что его поведение не будет безнаказанным, и, внушая страх, отвращают его от дурных намерений. Именно гнев побуждает оскорбленное существо к ответным действиям. Он придает силу и отвагу, на которые существо не считало себя способным» [там же, с. 147].
Рассуждения об антропологической природе эмоций занимают существенное место в трудах И. Канта. В своей работе «Антропология с прагматической точки зрения» философ обосновывает деление эмоций на положительные и отрицательные, стенические и астенические.
Возникновение положительных или отрицательных эмоций И. Кант трактует следующим образом: «...чувства можно пояснить и через то действие, которое ощущение нашего состояния производит на душу. То, что непосредственно (через [внешнее] чувство) побуждает меня оставить мое состояние (выйти из него), мне неприятно, причиняет мне боль; а то, что побуждает меня сохранять это состояние (оставаться в нем), мне приятно, доставляет мне удовольствие» [Кант, 1999, с. 295].
Стенические и астенические эмоции философ рассматривает как аффекты, которые можно разделить на стенические (из силы) и астенические (из слабости). Первые возбуждают и потому часто истощают, вторые снижают напряжение жизненной силы [там же, с. 326-332]. Любопытно отметить, что некоторые аффекты, к которым, в частности, И. Кант относит и гнев, рассматриваются как средства, «при помощи которых природа механически содействует здоровью»: гнев, когда (не опасаясь сопротивления) можно хорошенько выбраниться, достаточно верное средство для пищеварения [там же, с. 341].
Б. Спиноза признает три главных аффекта, а именно, удовольствие, неудовольствие и желание. К аффектам удовольствия философ относит любовь и надежду, к аффектам неудовольствия - ненависть, отвращение, страх, отчаяние, стыд, а к аффектам желания - тоску, месть, трусость и гнев. Так, согласно Б. Спинозе, гнев есть желание, побуждающее нас вследствие ненависти причинить зло тому, кого мы ненавидим [Спиноза, 1998, с. 477-490].
Значительный вклад в исследование эмоций, рассматриваемых как аффекты, внес видный представитель философии нового времени Д. Юм. В рамках его теории аффекты представляют собой рефлективные впечатления, из которых складываются перцепции нашего ума [Юм, 1965 а, с. 403]. Большое внимание Д. Юм уделял проблеме транзитивности одного аффекта в другой. Он полагал, что гнев, например, всегда следует за аффектом ненависти [Юм, 1965 б, с. 196].
Вышеизложенное указывает на то, что философское осмысление эмоций, начиная с античных времен, осуществлялось в рамках оппозиции «приятное / неприятное» — они связывались с наслаждением и страданием (Сократ, Дж. Локк), удовольствием и неудовольствием (Б. Спиноза), силой и слабостью (Д. Дидро, И. Кант), соответственно, получив впоследствии наименования эмоций положительных и отрицательных, конструктивных и деструктивных, стенических и астенических. Гнев зачастую оценивался как эмоция деструктивного характера, сопряженная с ненавистью, страданием, болью, беспокойством и побуждающая человека к мести, борьбе (Аристотель, Дж. Локк, Д. Юм). Вместе с тем некоторые философы подчеркивали конструктивный характер гнева, наделявший человека силой и способностью к противостоянию (Р. Декарт, Д. Дидро, И. Кант).
В эстетике выделяют особый род эмоций - эстетических, являющихся результатом воздействия на человека произведений искусства. Все произведения искусства являются совокупностью средств воздействия на чувства, способных возбудить эмоцию. Что касается книги, то она представляет собой словесное произведение, предназначенное для того, чтобы с помощью различных образов возбудить в читателях эстетические эмоции [Геннекен, 2012]. Эстетическое отношение представляет собой эмоциональную рефлексию -переживание впечатлений, воспоминаний, эмоциональных реакций. Эстетическое мировосприятие сделалось основой художественного мышления и соответствующих форм деятельности [Тюпа, 2010, с. 11-13].
В эстетическом ключе эмоция рассматривается также как художественная эмоция, то есть как разновидность высших социальных чувств (эмоций) человека, которая воплощается художником в созданном произведении. В художественной эмоции отражаются типичные личностные отношения людей, их осмысленный, обобщенный социально-исторический опыт и его оценка на основе воспроизводимых произведением явлений действительности, событий, действий, людей и др. [КСЭ, 1983, с. 193].
Далее обратимся к психологии, выделим базовые компоненты содержания понятия эмоции и рассмотрим факторы, обусловливающие генезис эмоций.
Анализ психологической литературы по проблеме показал наличие значительного числа определений эмоций. Общим для всех определений является то, что «эмоции рассматриваются как мультикомпонентные явления, обладающие сложной структурой» [Прихидько, 2009]. Обзор определений позволил выявить сходство в отношении компонентов, составляющих структуру эмоций, которые в дальнейшем выделим курсивом.
Семантическое пространство функционально-семантической категории anger
Выявив этимологию и узуальные семантические признаки лексемы anger, перейдем к следующему этапу работы - представим совокупность значений синонимического ряда, номинирующего эмоцию гнева, в качестве семантического пространства соответствующей функционально-семантической категории. Оговорим, что в настоящей работе принимается подход, позволяющий очертить данное семантическое пространство с позиций теории прототипов. Теория прототипов опирается на когнитивный процесс классификации, под которой понимают устойчивую и достаточно сложную систему распределения некоторого множества объектов на подмножества таким образом, что каждый объект попадает в определенную рубрику системы [Свинцов, 1998, с. 196].
В результате классификационной деятельности выстраивается определенная иерархия объектов, именуемая таксономией, которая представлена иерархией таксономических рангов, связанных отношением последовательного включения от низшего ранга к высшему [Белау, 2006; Augoustinos, Walker, 1996, p. 35].
Утверждая, что наиболее важный уровень находится в середине таксономических иерархий, Э. Рош и ее коллеги установили экспериментальным путем, что базовый (базисный) - это уровень, на котором:
1) члены категорий воспринимаются по сходным общим очертаниям;
2) одиночный ментальный образ может отражать всю категорию в целом;
3) быстрее всего идентифицируются члены категории;
4) содержатся наиболее короткие базовые лексемы;
5) элементы используются в нейтральных контекстах [Лакофф, 2004, с. 162].
Учеными признается приоритет базового (базисного) уровня категоризации, где сосредоточены «объединения, в которых сконцентрированы максимально релевантные для обыденного сознания свойства» [Кубрякова, 1997, с. 14]. Такие центры категории представляют собой не что иное, как прототипы. Об этом писала Э. Рош, выдвинувшая прототипическую теорию, согласно которой внутри каждой категории существуют психологически наиболее выделенные объекты - центры категории, или прототипы [Семантика и категоризация, 1998, с. 48].
Прототип отражает центральную тенденцию некоторой категории [Солсо, 1996, с. 99]. Прототипом можно считать того члена категории, который первым приходит на ум при упоминании об этой категории [Dirven, Verspoor, 1998, p. 16-17]. Люди формируют конкретный или абстрактный мысленный образ предметов, принадлежащих некоторой категории. Этот образ называется прототипом, если с его помощью человек воспринимает действительность: член категории, находящийся ближе к этому образу, будет оценен как лучший или более прототипичный экземпляр, чем все остальные [Демьянков, 1994, с. 36-37].
Следовательно, прототипом можно считать наиболее репрезентативный член категории, имеющий определенные характеристики какой-либо большой совокупности, частью которой он является [Вежбицкая, 1996, 1999; Лэнекер, 2006; Atchison, 1993; Cruse, 1977; Fehr, Russell, 1984; Hurford, 1983; Kovecses, Palmer, Dirven, 2002; Lyons, 1995; Wardhaugh, 1992; Yule, 1996]. Прототип функционирует в общении в качестве «хорошего примера» [Демьянков, 1995, с. 277].
Семантика прототипов указывает, что и другие объекты могут быть отнесены к той же категории [Демьянков, 1995, с. 275]. Не вызывает сомнений тот факт, что прототипом исследуемой категории является лексема anger, служащая одновременно как доминантой синонимического ряда, номинирующего эмоцию гнева, так и репрезентантом одноименного концепта, вокруг которого формируется функционально-семантическая категория ANGER.
В подтверждение прототипического статуса лексемы anger приведем результаты исследования Б. Фер и Дж. Расселла [Fehr, Russell, 1984]. Респондентам было предложено перечислить все эмоции, которые им знакомы. Общий список составил сто восемьдесят семь наименований. Любопытно, что из всего многообразия номинаций эмоции гнева респонденты назвали только три слова — anger и его синонимы rage и passion. При этом слово rage упоминалось респондентами семь раз, passion — одиннадцать, a anger - сто сорок девять раз. Высокая частотность употребления свидетельствует о прототипичности лексемы anger по отношению к остальным членам категории ANGER. Сторонники теории прототипов постулируют идею о группировке (clustering) представителей категорий внутри единого семантического пространства категорий, на определенной дистанции от прототипа - то есть от категориального среднего [Демьянков, 1995, с. 274].
Как покажем дальше, семантическое пространство функционально-семантической категории ANGER, под которым понимается совокупность вербализованных значений языковых единиц (номинаций эмоции гнева), имеет полевую структуру.
Г.С. Щур указывает, что понятие поля возникло в языкознании как отражение структурно-функционального подхода к явлениям языка [Щур, 1974, с. 95]. Поле - совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений [ЛЭС, 2002, с. 380]. Это особый тип системы, группировки и взаимодействия языковых элементов.
На возможность использования в качестве методологической базы теории прототипов для установления семантического пространства категории указывает основоположник функциональной лингвистики А.В. Бондарко: «понятия центра и периферии и полевой структуры соотносятся с истолкованием понятия прототипа в сфере когнитивной лингвистики. Противопоставление центральных и периферийных членов категории формирует ее внутреннюю структуру» [Проблемы функциональной грамматики: Категоризация семантики, 2008, с. 38-39].
В структуре поля определяющую роль играет признак «членение центр (ядро) — периферия» [Бондарко, 2005, с. 171]. К основным признакам, лежащим в основе критериев выделения ядерных и периферийных элементов категории, относятся: 1) сосредоточение, максимальная концентрация специфических признаков, характеризующих данную группировку (центр) - разреженность таких признаков (периферия); 2) максимальная функциональная нагрузка, позволяющая концентрировать емкий семантический потенциал (центр) -уменьшение такой нагрузки (периферия); 3) регулярность, высокая частота функционирования данного языкового элемента (центр) - нерегулярность или меньшая регулярность, меньшая употребительность (периферия) [Проблемы функциональной грамматики: Категоризация семантики, 2008, с. 178-181].
Критерий высокой частотности берут за основу и другие исследователи. Ядро представлено словами с высокой частотностью, наиболее общими по значению, стилистически нейтральными. Основными признаками слов, относящихся к ближней периферии, являются меньшая частотность, стилистическая нейтральность, минимальная зависимость от контекста. Дальняя периферия включает в себя языковые единицы с невысокой частотностью, как однозначные, так и многозначные, со стилистическими и эмоционально-экспрессивными ограничениями [Попова, Стернин, 2007, с. 180-181].
К одному из критериев разграничения центра и периферии относят также морфологический состав слова - центральные слова достаточно просты, периферийные отличаются сложным морфологическим составом [Кузнецов, 1980, с.77-78].
В любой операции деления нужно стремиться к максимальной строгости [Свинцов, 1998, с. 197]. Естественная классификация, релевантная в данном случае, предполагает нахождение значимого критерия различения [ВЭФ, 2001, с. 483]. К такому критерию можно отнести слово-идентификатор. Способ идентификации, введенный Ш. Балли, исходит из положения о том, что идентифицировать нечто можно только таким словом, которое выражает содержащуюся в нем идею в самой простой, самой объективной и наиболее абстрактной форме [Балли, 2001, с. 123]. Таким словом является лексема anger, представляющая прототип исследуемой категории.
Прототипический статус лексемы anger позволяет отнести ее к ядерной единице семантического пространства исследуемой категории. Номинации, представляющие собой синонимы лексемы anger, рассматриваются как околоядерные и периферийные единицы, выявляемые методом идентификационного анализа по признаку наличия в словарных дефинициях идентифицирующего слова anger. Опираясь на лексикографические источники, нами были выделены следующие критерии, определяющие окружение прототипа: 1) главенствующая / второстепенная позиция идентифицирующего слова в дефиниции 2) стилистическая нейтральность / маркированность номинации гнева; 3) морфологический состав обозначения эмоции гнева (мономорфемность / полиморфемность; непроизводность / производность).
Синтаксические средства выражения функционально-семантической категории anger в художественной речи: категориальные эмотивные ситуации и антиномии с семантикой выражения гневного состояния
Категориальная ситуация трактуется как выражаемая различными языковыми средствами типовая содержательная структура [Проблемы функциональной грамматики: Категоризация семантики, 2008, с. 14]. Под категориальной эмотивной ситуацией, в свою очередь, понимается абстрактный инвариант реальных жизненных ситуаций, в которых субъект испытывает какие-либо чувства [Филимонова, 2001].
В качестве основных категориальных признаков ситуации выражения гневного состояния выделяются: 1) наличие субъекта — человека, испытывающего гнев; (а) качественная специфика гнева субъекта; (б) интенсивность гнева субъекта; 2) наличие объекта - человека, на которого направлен гнев субъекта. В анализируемом материале выделяются семь категориальных ситуаций, репрезентирующих феномен ANGER как онтологическую и лингвистическую сущность.
По категориальному признаку наличие субъекта выделены шесть типов ситуаций. Первый тип категориальной эмотивной ситуации представлен синтаксическими конструкциями с семантикой «нахождение в состоянии гнева»: X is /feels angry. Такой тип ситуаций характеризуется наибольшей частотностью (56 %) в исследуемом материале. К примеру, в состоянии гнева находились персонажи романов «Лакомый кусочек» и «Путь наверх» после ссоры со своими любимыми женщинами: The expression on his face, a scowl combined with a jutting chin, meant he was still angry [Atwood, p. 283]. I felt small and frightened and then suddenly refreshingly angry [Braine, p. 148].
Второй тип категориальной эмотивной ситуации составляют синтаксические конструкции с семантикой «переход в состояние гнева»: Xbecomes /gets /grows angry (10 %). Конни признается старшей сестре в том, что имеет любовника. По мере того, как Хильда узнает все больше подробностей о романе сестры с лесником, ею поначалу овладевает отвращение, а затем и гнев. Хильда уважает Клиффорда, и она не одобряет эту внебрачную связь. Женщина продолжает задавать вопросы младшей сестре. С каждым ответом интенсивность гнева Хильды возрастает и вот он уже готов вылиться в приступ ярости: Hilda became more angry at every reply, angry as her mother used to be, in a kind of paroxysm [Lawrence 1, p. 249]. Для индейца Ax Чо белые люди остаются загадкой. Так, например, он не может понять, по какой причине они приходят в ярость, однако знает, что гнев белокожих всегда опасен: They grew angry without apparent cause, and their anger was always dangerous [London, p. 251].
К третьему типу относится категориальная эмотивная ситуация, представленная синтаксическими конструкциями с семантикой «каузация»: X is angered by / at (6 %). Узнав от служанки о том, что в его отсутствие Керри встречается с Герствудом, Друэ решает узнать правду от самой девушки, которая начинает нервничать, лгать, и, наконец, обвинять его. Поведение Керри подтверждает его подозрения. Поняв, что он проиграл и в этом любовном треугольнике оказался третьим лишним, Друэ испытывает гнев: "That s nice!" he answered, becoming angered now at the sense of his own approaching loss [Dreiser 2, p. 258]. Керри говорит в свое оправдание, что ей всегда одиноко в отсутствие Друэ, поэтому она приняла ухаживания Герствуда. Надежды девушки на то, что он поймет ее, не оправдываются. Керри овладевает гнев: «Didn t think!» said Carrie, now angered to the core by the man s peculiar attitude [Dreiser 2, p. 258].
Категориальная эмотивная ситуация четвертого типа отражает семантику «кажимость / достоверность: Xseems angry (2 %). В данном случае связочный глагол to seem передает своей модальной семцнтикрй степень оцреде рннрц лортр ерности факта, придавая ситуации «характер некртррргр ормнция, неуверенности» [Адмони, 1955, с. 175]. Напомним, что модальность может выражать разную степень уверенности говорящего в достоверности у него мысли о действительности. [ЛЭС, 2002, с. 303]. В частности, художнику Холлворду показалось, что Дориан Грей очень разгневан тем, что его желание оставаться вечно молодым высмеял лорд Генри: Не seemed quite angry [Wilde, p. 49].
По категориальному признаку наличие субъекта можно выделить еще два подтипа ситуаций. Таким образом, пятый тип категориальной эмотивной ситуации конституируют синтаксические конструкции с семантикой «качественная специфика»: X ... (attribute) anger (6 %). В рамках данной категориальной ситуации гнев человека характеризуется как неясный, неопределенный / confused [Lawrence 1, p. 281], истинный, неподдельный / real [Fowles, p. 53], сильный /great [Thackeray 1, p. 260], глубокий/ deep [Gaskell, p. 143], грубый / crude [Lawrence 1, p. 264], дикий, свирепый / savage [Braine, p. 125], необузданный, горячий / passionate [Gaskell, p. 438], неистовый / vehement [Voynich, p. 205] опасный / dangerous [London, p. 251] и др. Проиллюстрируем примером из романа «Мэри Бартон» один из случаев. Няня, увидев, как десятилетний мальчишка толкнул и поранил маленькую девочку, в горячем гневе хватает его и начинает отчитывать: The nurse, a powerful woman, had seized the boy ... «Do you see how you ve hurt the little girl? Do you?» accompanying every sentence with a violent jerk of passionate anger [Gaskell, p. 438].
Шестой тип категориальной эмотивной ситуации, предполагающий наличие субъекта, испытывающего гнев, представлен синтаксическими конструкциями, объединенными значением «интенсивность»: X is (intensifying adverb) angry (16 %). Семантику интенсивности в данном случае отражают эмоциональные интенсификаторы типа very angry [Lawrence 3, p. 349], so. angry [Austen 1, p. 122; Lawrence 3, p. 175], too angry [Christie, p. 188; Braine, p. 119], exceedingly angry [Austen 2, p. 178; Kipling, p. 184], powerfully angry [Thayer, p. Ill], quite angry [Austen 1, p. 50; Wilde, p. 49], violently angry [Lawrence 1, p. 248], savagely angry [Voynich, p. 64], wildly angry [Cronin, p. 106] и др. Приведем несколько примеров. Узнав о том, что Конни изменяет мужу, ее сестра Хильда приходит в ярость: She was really violently angry [Lawrence 1, p. 248]. Когда открыли тюремную камеру, Артур Бертон был уверен, что его освободят. Однако тюремный надзиратель лишь принес ему хлеб и кувшин с водой. После того, как камера вновь закрылась, Оводом овладевает свирепый гнев: For the first time in his life he was savagely angry [Voynich, p. 64].
По категориальному признаку наличие объекта выделен один - седьмой - тип категориальной эмотивной ситуации, репрезентированной синтаксическими конструкциями с семантикой «направленность»: X feels angry with smb / smth (4 %). Иллюстрацией такой ситуации служит пример из романа «Путь наверх», описывающий эмоциональное состояние Джо Лэмптона, выпивающего в баре: I felt angry with the girl for being young and unbroken [Braine, p. 197].
Кроме выделенных выше категориальных эмотивных ситуаций выражения гневного состояния, онтологический и лингвокогнитивный статус феномена ANGER раскрывается также в синтаксических конструкциях, представляющих собой антиномии Определенность / Неопределенность, Причинность / Беспочвенность, Внезапность / Аккумуляция, Мимолетность / Длительность, Контролируемость / Неконтролируемость.
Антиномия Определенность / Неопределенность состоит в том, что гнев осмысливается как истинный, неподдельный, настоящий и получает языковое обозначение в синтаксической конструкции с атрибутом real: real rage [Fowles, p. 53], или, напротив, осознается как нечто неопределенное, неясное, непонятное, репрезентированное синтаксической конструкцией с атрибутом confused: confused anger [Lawrence 1, p. 281].
Сущность исследуемого феномена раскрывается также в антиномии Причинность / Беспочвенность. Причины возникновения гнева, как показал исследуемый материал, разнообразны, к примеру, чувство провала, неудачи: angered at the sense of approaching loss [Dreiser 2, p. 258]. Несмотря на это, гнев может возникать и без особой причины: angry without apparent cause [London, p. 251]. В антиномии Внезапность / Аккумуляция гнев концептуализируется как стремительный прилив / rush и обозначается атрибутами sudden, quick: a sudden rush of indignation [Cronin, p. 40]; a quick rush of anger [Cronin, p. 43]; sudden fury [Lawrence 4, p. 22], или, напротив, представляется как нечто накопившееся: accumulated anger [Braine, p. 78].
«Спиралевидность» эмоционального поведения гневающегося человека
Междисциплинарный подход, использованный в данной работе, позволяет рассматривать эмоциональное поведение гневающегося человека как нечто общее, так и единичное.
Обращение к философским категориям «(все)общее / единичное» неслучайно. Общее трактуется как принцип бытия всех единичных вещей, явлений, процессов [ФЭС, 1983, с. 447]. Видный представитель немецкого экзистенционализма К. Ясперс относил к этой философской категории и бытие человека во всех его проявлениях: «бытие человека сводится к всеобщему» (курсив автора - К.Я.) [Ясперс, 1991: 309]. Философская категория единичного выражает присущие этим вещам специфические неповторимые особенности, составляющие их уникальную качественную и количественную определенность [ФЭС, 1983, с. 183].
Общее, прототипическое в эмоциональном поведении проявляется в его четкой, ярко выраженной тендерной дифференциации. Наряду с общей моделью эмоционального поведения гневающегося человека, описанной выше, целесообразно говорить и о единичном случае.
Эмоциональное поведение нелинейно. Оно предполагает развитие, изменение, движение, переход одного эмоционального состояния в другое, что соотносится в данной работе с общенаучным понятием спирали и литературоведческим термином спиралевидность [Левидов, 1983], использование которых позволяет рассмотреть эмоциональное поведение отдельного персонажа как единичное - нечто частное, индивидуальное, специфическое.
Термин спиралевидность позволяет «дать наглядное представление о характере движения, подчеркнуть наступление мгновения, когда в движении возникает нечто новое, какой-то другой оттенок, - то, чего не было в предшествующий момент. «Спиралевидность» указывает на изменение, на различие, на развитие, на переход к чему-то иному, что позволяет видеть многосторонность внутреннего мира персонажа» [Левидов, 1983, с. 42].
В философии подобное явление трактуется Г.В. фон Гегелем как диалектика чувств: «чувство, как физическое, так и душевное, имеет свою диалектику. В своей наивысшей точке всякое состояние или действие переходит в свою противоположность: крайняя печаль и крайняя радость переходят друг в друга; сердце, переполненное радостью, облегчает себя слезами» [Гегель, 1975, с. 209].
Позже такая концепция Гегеля получает развитие в трудах Н.Г. Чернышевского, посвященных диалектике души, в современных литературоведческих трудах трактующейся как один из приемов психологизма [Есин, 2010, с. 271]. Диалектика души представлена у Н.Г. Чернышевского как «изображение того, что проживает человек - сцепления понятий и чувств, которые растут, движутся, изменяются. При этом чувство, подчиняясь влиянию воспоминаний, переходит в другие чувства, снова возвращается к прежней исходной точке и опять и опять странствует, изменяясь» [Чернышевский, 1981, с. 34-35].
Рассмотрим обыденное понимание слова спираль, представление о котором дают толковые словари. Так, русские лексикографические источники определяют спираль следующим образом: винтообразная кривая, образующая ряд оборотов вокруг точки или оси [Ожегов, Шведова, 1999, с. 755]; незамкнутая кривая, которая постепенно удаляется от точки отправления, образуя вокруг нее бесконечное число оборотов [ТСРЯ, 2000, с. 436]. Английские словари дают такие дефиниции: a spiral curve [LDELC, 2005]; a shape made up of curves, each one above or wider than the one before [CIDE, 1995]. Понятие спирали базируется на представлении о постепенном ускорении роста или спада: a process of continuous upward or downward movement [LDELC, 2005], что может иметь пагубное влияние: a continuous harmful increase or decrease insth, that gradually gets faster and faster [OALDCE, 2000].
Спиралевидное движение может определяться как движение витками, изгибами: to move in a spiral course [LDELC, 2005]; to move in continuous circles, going upward or downward [OALDCE, 2000], а также как постепенное движение от лучшего к худшему: to continuously become worse, more, or less [MEDAL, 2002].
Обратимся к роману M. Шелли «Франкенштейн», выбор которого обусловлен следующими причинами: во-первых, персонажи романа гиперэмоциональны: оказавшись в тяжелых жизненных ситуациях, они испытывают целый ряд эмоций; во-вторых, в обозначенном произведении имеет место такая повествовательная форма, как «драматизированное сознание», позволяющая непосредственно изображать психическую жизнь персонажа, внутренние переживания героев. Сознание оказывается драматизированным в тот момент, когда у читателя создается впечатление, что он присутствует на сценическом представлении внутренних переживаний персонажа [Современное зарубежное литературоведение, 1996, с. 65-66]; в-третьих, автор романа и его персонажи являются представителями противоположных полов.
В отношении последнего отметим, что следует отделять личность автора от личности персонажа, несмотря на то, что они являются «коррелятивными моментами художественного целого произведения» [Бахтин, 2000, с. 39]. Персонаж может нести на себе отпечаток индивидуальных черт автора, особенностей социокультурной эпохи, в которой жил и творил автор, однако, персонаж — это всего лишь художественный вымысел.
Покажем спиралевидность эмоционального поведения гневающегося человека на примере персонажа романа М. Шелли Виктора Франкенштейна. Эмоциональное поведение данного персонажа предстает как своеобразная спираль, в которой точкой исхода и точкой возврата является гнев, обозначенный лексемой rage, а между ними разворачиваются четыре витка, представляющие собой различные, качественно новые эмоциональные состояния, сопряженные с гневом.
Первый виток, определяющий спиралевидность эмоционального поведения ученого, составляют такие эмоциональные состояния, как гнев и ужас, которым сопутствуют пантомимические выразительные движения -дрожь и агрессивные действия деструктивного характера: / trembled with rage and horror, resolving to wait his approach, and then close with him in mortal combat [Shelley, p. 68].
Далее в спирали эмоционального поведения Франкенштейна следует виток, представленный гневом, сопряженным с ненавистью. Такое высокоинтенсивное эмоциональное состояние приводит к тому, что персонаж утрачивает дар речи при встрече с монстром: ... Rase and hatred had at first deprived me of utterance [Shelley, p. 68].
Интенсивность и напряжение, ранее характеризующие спиралевидность эмоционального поведения персонажа, идут на спад. Гнев постепенно переходит в отчаяние, таким образом, развивается еще один виток. Франкенштейн, чьим смыслом жизни стали поиск и уничтожение своего чудовищного творения, преследует монстра. Связанное с этим эмоциональное состояние глубокого отчаяния персонажа концептуализировано как некий омут, в котором может «затонуть» даже самый сильный гнев: The night passed away, and the sun rose from the ocean; my feelings became calmer, if it may be called calmness, when the violence of rage sinks into the depth of despair [Shelley, p. 123].
Испытывая гнев, ученый одержим жаждой мести, описание силы которой достигается посредством сравнения данного витка спирали с мощным приливом, поглощающим все остальные эмоции Франкенштейна: ... My rage and vengeance returned, and, like a mighty tide, overwhelmed every other feeling [Shelley, p. 153].
Людей, чей гнев сопряжен с местью, Аристотель именовал «желчными». Приведем цитату, содержание которой, на наш взгляд, наглядно иллюстрирует динамику эмоциональных состояний человека, то есть собственно спиралевидность: «желчные непримиримы, и гнев у них долго не стихает, ведь они сдерживают ярость. Успокоение наступает, когда они отплатят, ибо месть прекращает гнев, заменяя страдание удовольствием» [Аристотель, 1984, с. 137].
Напомним, что любая спираль предполагает возврат к точке исхода, в нашем случае - к гневу, с которого и начала развиваться спиралевидность эмоционального поведения Франкенштейна. В самом конце своего жизненного пути ученый, которому так и не удалось поймать и уничтожить творение, перевернувшее всю его жизнь, все еще одержим гневом. Вот как описывает эмоциональное состояние данного персонажа капитан Уолтон, поднявший на свое судно замерзающего во льдах океана Франкенштейна: ... Like a volcano bursting forth, his face would suddenly change to an expression of the wildest rage, as he shrieked out imprecations on his persecutor [Shelley, p. 155]. Как видно из этого примера, одержимость гневом высокой интенсивности уподобляется извержению вулкана. Эмоциональному состоянию ученого сопутствуют мимическое выразительное движение - гневное выражение лица и вокальная мимика - гневный крик, сопровождающийся вербальной агрессией.
Похожие диссертации на Функционально-семантическая категория ANGER в современном английском языке
-
-
-
