Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Коммуникативный шаг- минимальная единица диалогического общения 7
1. Личность говорящего и диалогическая коммуникация 7
2. К проблеме минимальной единицы диалогической коммуникации 12
3. Коммуникативная установка (замысел) говорящего и закономерности ее реализации 21
4. Способы представления коммуникативного шага в диалогической коммуникации 24
5. Коммуникативный шаг в инициации диалога 30
6. Коммуникативный шаг в качестве реакции в диалогическом общении 44
Выводы по первой главе 68
Глава 2. Коммуникативный ход - единица диалогического общения 70
1. К проблеме коммуникативного хода как единицы диалогической коммуникации 70
2. К проблеме типологии коммуникативных ходов 77
3. К типологии реагирующих коммуникативных ходов 92
4. Пропозициональные реагирующие коммуникативные ходы 95
6. Смешанные коммуникативные ходы-реакции 107
Выводы по второй главе 112
Глава 3. Диалогическое единство как макроединица диалогической коммуникации 115
1. К проблеме «диалогического единства» как макроединицы общения
2. О сущности и статусе диалогического единства 120
3. Структура диалогического единства как макроединицы диалогической коммуникации 126
4. Диалогическое единство и принципы коммуникации 131
5. К проблеме классификации диалогических единств 137
Выводы по третьей главе 146
Заключение 148
Библиография 151
Список литературных источников 163
Приложение №1 169
Приложение №2 170
Принятые сокращения в приложениях 171
- Личность говорящего и диалогическая коммуникация
- К проблеме минимальной единицы диалогической коммуникации
- К проблеме коммуникативного хода как единицы диалогической коммуникации
- К проблеме «диалогического единства» как макроединицы общения
Введение к работе
Диссертация посвящена изучению единиц диалогической коммуникации. Несмотря на интенсивное развитие коммуникативной лингвистики, в частности, прагмалингвистики, несмотря на наличие множества специальных исследований диалога, в этой сфере языкознания в настоящее время сложилась парадоксальная ситуация: проводятся многочисленные исследования без определения и интерпретации того, какими единицами пользуются участники диалогической коммуникации и какими принципами они руководствуются в ходе коммуникативного процесса.
Количество используемых исследователями коммуникативных единиц речи огромно. Возьмем для иллюстрации этой мысли новейшее исследование Н.Ф.Алефиренко «Современные проблемы науки о языке» (2005). Здесь мы читаем: «В качестве коммуникативных единиц речи выделяют высказывание, дискурс, речевой акт, речевой жанр, речевую стратегию, речевую (коммуникативную) тактику» (стр. 202).
Другие исследователи считают коммуникативными единицами речи: «предложение» (М.Я.Блох 2001, 2004), «реплику» (М.Р.Львов 2002), «фразу» (И.П.Раслопов 1970), «предлоэюение-высказывание» (Д.И.Изаренков 1981, О.И.Москальская 1981), «текст» (В.А.Кухаренко 1988), «диктема» (М.Я.Блох 1984), «диалогическое единство» (Н.Ю.Шведова 1960, И.П.Сусов 1984, Л.М.Михайлов 1986), «шаг» (П.В.Зернецкий 1988), «ход» (П.В.Зернецкий 1988), «коммуникативный шаг» (Л.М.Михайлов 1994), «коммуникативный ход» (Л.М.Михайлов 1994) и т. д.
Это далеко не полный перечень терминов скорее запутывающих исследователей в виду их неоднозначности, отсутствия дефиниции, в виду того, что не определены их сущность, объем, границы, системные и иерархические отношения.
Известно, что речевые действия коммуникантов обладают признаком регулярности, воспроизводимости, т. е. неслучайности своего содержательного и формального оформления (D.Wunderlich 1972).
Лингвист анализирует типичные и обобщенные речевые ситуации, речевые реакции коммуникантов. Отсюда и возможность выделения и определения коммуникативных единиц диалога.
Актуальность нашего исследования обусловлена необходимостью изучения сущности, границ, способов синтаксического, коммуникативно-прагматического представления единиц диалогической коммуникации, характеризуемых иерархическими и системными отношениями.
Проблема единиц речевого общения недостаточно разработана в современной коммуникативной лингвистике. Разнообразие речевых образований, их формальная многоликость, их содержательный и интенциональный аспект свидетельствуют о том, что речь строится на основе определенных принципов, подчиняется определенным закономерностям, а ее единицы обнаруживают устойчивую и рекуррентную форму.
Объектом исследования являются коммуникативный шаг,
коммуникативный ход, диалогическое единство, образующие единую систему рекуррентных единиц общения.
Целью диссертационного исследования является выявление сущностей и особенностей организации коммуникативного шага, коммуникативного хода и диалогического единства (ДЕ), установление их типологии и взаимодействия в процессе диалогического общения.
Реализация сформулированной цели связана с решением следующих задач;
1. Определить сущность коммуникативного шага как единицы общения,
установить его типологию в инициации и реакции, охарактеризовать
корреляцию между коммуникативным замыслом говорящего и
коммуникативным шагом с его интенцией,
Установить сущность коммуникативного хода, используемого в общении одним собеседником, типологию коммуникативного хода в качестве инициации и реакции в диалогическом процессе, описать соотношение коммуникативного хода и коммуникативной установки говорящего,
Подвергнуть анализу «диалогическое единство» - единицу, создаваемую двумя коммуникантами, определить взаимодействие его составляющих, а также наметить типологию ДЕ, отражающих закономерности развертывания диалогического дискурса,
4. Предложить схему взаимодействия коммуникативного шага,
коммуникативного хода и ДЕ в едином диалогическом процессе.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе предложен комплексный подход к изучению системы единиц диалогической коммуникации, используемых как одним коммуникантом (коммуникативный шаг, коммуникативный ход), так и обоими участниками диалогического процесса - диалогическое единство.
Методы исследования. Сформулированная цель и задачи исследования потребовали широкого использования контекстуального, структурно-семантического, интенционального, прагматического анализов. Для определения статуса той или иной коммуникативной единицы, определения объема и ее границ в работе использованы элементы лингвистического эксперимента - пробы на перемещение и элиминирование. Теоретическое значимость проведенного исследования состоит в том, что оно обосновывает и конкретизирует типологию единиц диалогической коммуникации, определяет сущность и функции каждой из единиц, а также отграничивает их от терминов и понятий, не вполне адекватно используемых
при исследовании диалогической речи. Проведенное исследование может явиться импульсом для дальнейших изысканий не только в области неофициального диалога, но и ряда других диалогических форм коммуникации.
Основные положения, выводы и материал диссертации имеют определенную практическую ценность. Полученные закономерности, связанные с выяснением инвентаря и системы единиц диалогической коммуникации, дают возможность осмыслить единицы и принципы организации диалога не только исследователям этой формы речи, но и при обучении основам конституирования диалога в средней школе и в вузовской аудитории. Положения и выводы могут быть использованы при чтении курса коммуникативной грамматики, грамматики диалога, а также при написании курсовых и дипломных работ.
Материалом исследования послужили диалоги, выделенные сплошной выборкой из художественных произведений современных английских и американских писателей (общим объемом 30000 страниц в количестве более 2000 диалогических контекстов).
Теоретической базой исследования стали положения, разрабатываемые в следующих областях лингвистики и смежных науках:
в общей теории коммуникации (П.Грайс, Г.В.Колшанский, Л.М.Михайлов),
в коммуникативной грамматике (В.В.Бузаров, Е.Земская, Г.А.Золотова, И.П.Сусов),
в теории диалога (В.Д.Девкин, Л.М.Михайлов, Л.П.Чахоян, К.А.Филиппов),
в прагмалингвистике (С.Левинсон, Й.Мейбауэр, Дж.Мэй, П.Эрнст),
в теории речевых актов (Дж. Остин, Дж. Серль, В.Д.Девкин и др).
Методологический подход к исследованию единиц диалогической
коммуникации основан на постулатах лингвистики, таких, как противопоставление и соотношение абстрактных и конкретных единиц (Бодуэн де Куртенэ), дихотомия: язык-речь, что «речь как результат
реализации языковых знаков состоит из высказываний» (М.М.Бахтин),
«предложениями не обмениваются, обмениваются высказываниями,
которые строятся с помощью единиц языка» (М.М.Бахтин 1986: 444), «Люди в своей речевой практике имеют дело с высказываниями, а не с предложениями. С предложениями имеют дело лингвисты» (Е.Падучева 2004), диалог как онтологически первичная форма общения имеет свойственный ему инвентарь единиц, используемых для осуществления диалогической коммуникации. Положения, выносимые на защиту:
1. Диалог как онтологически первичная форма речи осуществляется двумя
коммуникантами, имеет свои единицы общения, обладающие признаками
регулярности, воспроизводимости, закономерностями своего формального,
содержательного и интенционального оформления.
2. Минимальной единицей диалогического общения является
коммуникативный шаг, обладающий своей интенцией, которая реализует
коммуникативный замысел адресанта или адресата. Коммуникативному шагу
свойственна своя типология в качестве инициирующего высказывания и
реакции.
3. Более крупной, чем коммуникативный шаг, единицей является
коммуникативный ход, находящийся в непосредственной корреляции с
коммуникативным замыслом. Шаги, из которых состоит коммуникативный
ход, и есть интенциональная реализация коммуникативного замысла.
Коммуникативному ходу, которым пользуется один из участников
диалогического процесса, свойственна также своя типология инициации и
реакции. В становлении совокупности и объема коммуникативного хода
большую роль играет коммуникативная среда, в которой в своей
последовательности располагаются соответствующие шаги со свойственными
им интенциями.
4. Макроединицей диалогической коммуникации является диалогическое
единство - монотематическая единица, которая обладает коммуникативной
целостностью и завершенностью и создается двумя коммуникантами. ДЕ характеризуется логико-семантической когерентностью, грамматической (полной или частичной), лексической, просодической (полной или частичной) целостностью.
Типология диалогического единства может основываться на различных классификационных основаниях: 1) инициирующей интенции, 2) объеме разрабатываемой темы, 3) соблюдении принципов коммуникации, а также 4) тактики и стратегии общения.
Апробация работы. Основные положения и результаты проведенного
диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и
сообщений на заседаниях кафедры английского языка Ингушского
государственного университета, кафедры иностранных языков УРАО
(Москва), на международной лингвистической конференции
«Коммуникативная лингвистика: вчера, сегодня, завтра» (АЛУ,
Армавир, 2005). По теме диссертации опубликовано шесть работ.
Структура работы. Диссертация, объемом 171 страница, состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка литературных источников и двух приложений.
Личность говорящего и диалогическая коммуникация
Коммуникативно-прагматический поворот в лингвистике (с середины 70-х годов 20 века) и успешное развитие коммуникативной лингвистики, и, в частности, прагмалингвистики позволяют констатировать, что сегодня говорящий не может считаться просто звеном коммуникативных, интерперсональных, социальных отношений, пассивным компонентом коммуникативных событий, слепо следующим определенным правилам и конвенциям. Говорящий, собеседник есть субъект деятельности и общения, субъект языковой коммуникации. Он является творцом отношений с другим коммуникантом.
Введение понятия личности в лингвистику означает возможность говорить о том, что язык реализует себя прежде всего и главным образом через личность, осознающую себя и свое место в мире, свою роль в практической деятельности и языковом общении, свое отношение к принципам и конвенциям ведения диалогической коммуникации.
Речевые единицы для личностно ориентированной коммуникативной лингвистики представляют собой не просто компоненты диалогического дискурса (языкового общения), а выступают в качестве сознательных целенаправленных актов определенной личности, участника диалогического процесса.
Вот почему для установления свойств сущности коммуникативных единиц столь важна характеристика говорящего лица, участника диалогической коммуникации.
Характеризуя личность как субъекта языкового общения, известный прагмалингвист И.ПСусов отмечает: «Сегодня мы хорошо понимаем, как устарели наши представления о том, что язык есть замкнутая в себе, противопоставленная речи, самодостаточная, самонастраивающаяся самоорганизующаяся система знаков и элементов языка, что редукционистский подход, требовавший изучать язык в самом себе и для себя, не ведет к пониманию действительной сущности языка. Все чаще и убежденней мы говорим сегодня о языке как форме, способе жизнедеятельности человека, способе вербализации человеческого фактора и его сознания, способе выражения личности и организации межличностного общения в процессе совместной деятельности» (подч. нами - Л.К.) (И.ПСусов 1989; 9).
Диалогическую коммуникацию ведут личности. Они принимают на себя те или иные коммуникативные роли, обмениваются ими, используют те или иные коммуникативные единицы. Они выбирают те или иные речевые приемы, тактики и стратегии кооперативного или некооперативного характера.
По этому поводу И.П.Сусов замечает следующее: «Коммуниканты сообщают, констатируют, доказывают, убеждают, просят, приказывают, задают вопросы, дают ответы, делают и принимают предложения, обещают и уклоняются от обещаний, иронизируют над фактами, друг над другом или над собой, оскорбляют собеседника или льстят, оценивают внешние факты или поведение друг друга» (И.П.Сусов 1989: 10).
Другой известный исследователь, характеризуя коммуникативные роли личностей, отмечает: «Вступая в диалог, собеседник (говорящий или слушающий) согласен или не согласен с содержанием высказывания партнера: он отрицает, парирует, возражает, опровергает, протестует, подтверждает эмоционально, добавляет, утверждает, согласен частично, имеет свои доводы, спрашивает, переспрашивает, реагирует эмоционально, возмущается, раздражается, удивляется, оскорбляется, радуется, успокаивает, подбадривает, признает мнение собеседника, сомневается, колеблется, уверен, не уверен, уклоняется от реакции, ответа, молчит, не располагая информацией, дает опережающую информацию, просит, предлагает, требует, советует, повелевает, приказывает, приглашает и т. д.» (Л.М.Михайлов 2003: 191).
Наши наблюдения показывают: коммуниканты регулируют течение диалога в общих или личных целях с помощью метаоператоров, следуя принципам общения либо, напротив, стараются свернуть общение, уйти от темы, нарушают принципы диалогической коммуникации, координируют свою коммуникативную установку с коммуникативным замыслом собеседника.
Отсюда личность говорящего проявляет себя в диалоге как коммуникабельная или некоммуникабельная, конформистская или не конформистская, кооперативная и некооперативная, жесткая и мягкая, прямолинейная и лавирующая.
В современной лингвистике предложена дефиниция языковой личности, в которой она «понимается как совокупность способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов), различающихся степенью структурно-языковой сложности, точностно и глубиной отражения действительности, определенной целенаправленностью» (Ю.А.Караулов 1987: 245).
Однако, как справедливо подчеркивается, модель языковой личности может быть и более богатой, если учитываются и такие соображения, что языковая личность формируется, проявляется в общении и представляет собой, с точки зрения социальной психологии, «модель интерперсональных отношений» (Н.КОбозов 1981: 51,Н.И.Рейнвальд 1987: 155). Весьма справедливым нам представляется замечание: «Чтобы понять феномен личностного фактора в общении, следует исследовать речевое взаимодействие коммуникантов, т. е. включить личность как систему в систему более высокого порядка (метасистему), изучать ее в единстве с условиями социальной среды. Личность должна быть рассмотрена в непосредственных актах общения, а именно в диалоге» (В.А.Богданов 1987: 17).
С другой стороны, известный специалист в области когнитивной психологии С.А.Сухих подчеркивает: «Моделирование языковых личностей на основе лингвистических критериев возможно, но в отрыве от психологических свойств не отвечает требованию принципа психологической релевантности.
Как полагает польский исследователь Е. Мелибруд: «Необходимо различать три вида индивидуальных потребностей, связанных с формами межличностных отношений: а) потребность в близости с людьми, б) потребность влиять на людей, в) потребность в эмоциональной вовлеченности. В зависимости от ориентации в ситуации межличностных контактов можно различать субъектов, ориентированных на людей, стремящихся занять позицию над или под ними» (Е. Мелибруд 1986: 94).
По мнению С.А.Сухих, это отражает два типа социальных процессов: ассоциативный (сближение, приспособление, выравнивание, объединение) и диссоциативный (разрыхление, выделение, отдаление, противопоставление). Каждый акт общения может измеряться сквозь призму этих процессов» (С. Сухих 1989: 83).
К проблеме минимальной единицы диалогической коммуникации
Несмотря на значительные достижения коммуникативной лингвистики и прагмалингвистики, проблема минимальной единицы диалогического общения решается исследователями крайне противоречиво. При этом упускается из виду и часто вообще не обсуждается вопрос, каков объем минимальной единицы, с каким внеязыковым фактором она коррелирует и каковы конкретные морфолого-синтаксические способы ее представления в диалогическом тексте. Предлагаемое при этом множество терминов и обозначений, призванных отражать сущность и функции минимальной коммуникативной единицы диалога, крайне противоречиво, запутывает сущность проблемы. Перечень терминов, отражающих якобы характер и сущность минимальной единицы диалога включает, в частности, следующие обозначения: -реплика, -речевой акт, -высказывание, -шаг, -диалогический шаг, -Minimaleinheit, -Gesprachsschritt - Gesprachsakt -коммуникативный шаг.
Уже самое перечисление терминов показывает, как неоднозначно определяется минимальная единица диалога.
Еще в период, когда в 60-ые годы двадцатого века ученые обратились к изучению диалогической речи, термин «реплика» был самым распространенным и популярным в работе по исследованию диалога как формы речи (Э.А.Трофимова, В.В.Бузаров 1983, А.Я.Скшидло 1985 и др).
Для иллюстрации сказанного приведем несколько фрагментов из монографии В.В.Бузарова, посвященной диалогической форме коммуникации. На стр. 20 мы читаем: «В нашей работе определение специфики различных структурно-семантических типов вопросительных предложений, функционирующих в качестве стимулирующей реплики (подч. нами Л.К.) диалогического единства, проводится «.... с учетом типов ответных реплик (подч. нами - Л.К.), порождение которых обусловлено структурой и содержанием вопроса-стимула». (В.В.Бузаров 1983: 20).
Как видим, автор употребляет обозначение «реплика» в качестве синонима «предложение». Такое некритическое употребление номинации «реплика» имеет место и в новейших работах посвященных диалогу (Т.А.Зайцева 1998, А.А.Родичева 2002, Н.П.Макарова 1986 и др.).
Отметим, что употребление обозначения «реплика» не отвечает требованиям, предъявляемым к номинациям терминологического характера. Реплика означает лишь «инициирующее говорение» и «реагирующее говорение» и никаких признаков и свойств термина как коммуникативной единицы не содержит. Совершенно очевидно, что именно по этой причине ни один словарь лингвистических терминов (отечественный и зарубежный) это обозначение не включает.
Употребление обозначения «реплика» как составляющей диалогического текста - лишь дань традиции и нам представляется, что современная коммуникативная лингвистика, в частности прагмалингвистика, при анализе диалога должна придерживаться более четких и адекватных терминов. Это тем более необходимо, что даже в новейших монографиях и учебных пособиях диалогическая речь анализируется как нечто, состоящее из реплик. Вот что пишет, например М.Р.Львов (2002); «Реплики в диалоге не обладают самостоятельностью, законченностью... Весь диалог или его части могут расцениваться как единый акт речи, целый текст. Он малопонятен в отдельных репликах, может быть адекватно понят только учеником или, как минимум, в составе пары реплик. Структура диалога - обмен репликами». (М.Р.Львов, 2002. с 128). Как видим, читателю предлагается устаревшее представление (тем более студенческой молодежи) о структурировании диалога, о составляющих его единицах.
Обратимся к следующему термину «речевой акт», "speech act". Как известно, отцы теории речевых актов (РА) Дж. Остин, Дж. Серль изначально вовсе не рассматривали РА как составную часть диалогического речевого процесса. Заслуга Остина и Серля состоит в том, что в представавшем ранее продукте речевой деятельности в виде атомистического начала они выделили три аспекта - 1)пропозициональный (локутивный) аспект, 2) иллокутивный (интенциоиалъный) аспект, 3) перлокутивный аспект (воздействие на собеседника).
Разрушив представление о речевом акте как атомистической единицы, ученые даже не ставили вопроса о взаимодействии РА с другими функциональными типами речевых актов. В свое время это послужило основанием для критиков теории РА в обвинении в «семи грехах» ТРА. Таким образом, изначально и функционально эта теория вовсе не предназначалась для анализа диалогического дискурса.
В последующем, однако, ТРА стала активно привлекаться для анализа диалогического текста, не в последнюю очередь благодаря усилиям прагмалингвистов (S.C.Levinson 1983, G.Jule 1996, P.Ernst 2002, J.Meibaner 2001,J.L.Mey 1993идр).
Однако, прагмалингвисты, сделав теорию РА составной частью лингвистической прагматики, не задаются вопросом, какой единицей диалога являются речевые акты и могут ли они претендовать на статус минимальной единицы.
Обратимся вновь к рассуждениям М.Р.Львова, автора учебного пособия «Основы теории речи». Здесь сущность и функции «речевого акта» трактуются крайне противоречиво.
С одной стороны, автор считает, что «речевой акт - действие, совершающееся между людьми, как минимум - между двумя: это участники диалога». «Речевым актом следует считать целенаправленное речевое действие - единицу нормативного в данном языковом коллективе, в данной социальной группе речевого поведения...».
К проблеме коммуникативного хода как единицы диалогической коммуникации
В современной коммуникативной лингвистике продолжаются поиски коммуникативных единиц общения в рамках разных школ и направлений языкознания.
Факт существования самих единиц, которыми пользуется один коммуникант или оба собеседника, не подлежит сомнению, и существующие исследования показывают, что коммуникативные единицы общения, наделенные своей интенцией, рекуррентные, имеющие свое морфосинтаксическое оформление, действительно существуют (Гофман 1981, Техтмайер 1984, Зайцева 1998, Зернецкий 1986, Михайлов 1986 и др.).
В первой главе указывалось, что феномен «коммуникативный замысел» реализует себя через определенную совокупность интенций высказываний особенно тогда, когда высказывание до смены говорящего имеет целую интенциональную структуру с целью достижения большего перлокутивного эффекта.
В данной главе делается попытка определить сущность, типологию и коммуникативную среду так называемого «хода» (move), который впервые был введен в лингвистический обиход Е. Гофманом (Е. Goffmann 1981).
В интерпретации автора «ход» - "move" предстает в качестве фрагмента диалога - высказывания, имеющего место до смены говорящего. Далее же объем "move", его составляющие не подвергаются в работе Е. Гофманом дальнейшему членению. Таким образом, вопрос о непосредственно составляющих "move" остается в концепции Гофмана нерешенным.
Аналогичную интерпретацию «хода» мы находим в работе советского исследователя П.В.Зернецкого (Зернецкий 1988). Описывая систему единиц речевой деятельности, он выделяет пять уровней: 1) речевой акт; 2) шаг; 3) ход; 4) взаимодействие; 5) событие.
Не давая пока оценки системе делимитации диалогического текста, отметим лишь, что среди пяти уровней выделен и «ход», который, согласно П.В.Зернецкому, представляет собой «речевой шаг» или шаги коммуниканта от вступления в общение до смены говорящего.
Остается при этом неясным, равен ли ход шагу, как более минимальной единице диалогического общения, ведь высказывание до смены говорящего может типологически представлять как шаг, так и ход.
В концепции немецкого исследователя диалога Б, Техтмайер (Techtmeier 1984) говорится о «секвенции» или употребляется термин "Zug". Эта лексема адекватно соответствует «ходу», но сама Техтмайер не занимается дальнейшим членением «секвенции» или "Zug" в понимании автора далее членимой единицы общения.
Следует с полным основанием констатировать, что для зарубежной германистики характерна лишь констатация того, что в диалоге существует высказывание до смены говорящего и после смены говорящего. Соотношение обоих зарубежные германисты обозначают термином "adjacency pairs".
В американской прагмалингвистике для обозначения того, что сказано до смены говорящего, более употребительным является термин "turnaking". (G. Jule 1996: 66, S. Levinson 200: 322, J. L. Mey 2001: 139 и др).
При этом зарубежные лингвисты обычно не задаются вопросом: какому языковому феномену соответствует "turnaking", каковы его составляющие, но достаточно подробно анализирует условия и причины «передачи права говорить другому».
Так, интерпретируя механизм смены говорящих, С.Левинсон подчеркивает: «участник А говорит, перестает говорить, затем слово берет участник В, начинает говорить и прекращает говорить. Так происходит в диалоге распределение ролей участников: А-В-А-В-А-В. Но эта идеальная схема развертывания диалогического дискурса, как справедливо подчеркивает Эрвин-Трипп (Ervinripp 1979: 392) очень часто нарушается «перебивами» (Uberlappungen), когда один из собеседников перебивает другого собеседника в процессе его говорения. По мнению Сакса, Щеглоффа и Джефферсон (Sacks, Schegloff, Jefferson 1974, 1978) существует механизм, который управляет сменой говорящих и объясняет это свойство и множество правил с упорядоченными опциями. Это множество правил действует при каждой смене говорящих и обозначается авторами как "local management system". Эти правила, по мнению авторов, являются своего рода распределителем, который определяет время говорения участника диалогического процесса. Такая система распределения нуждается в минимальных единицах, состоящих из компонентов «речевого вклада» - "turn". В интерпретации авторов эти единицы определяются через различные признаки поверхностной (синтаксической - Л.К.) структуры - предложения, части предложения, номинальные фразы и т. д.), которые идентифицируются частично с помощью просодии и прежде всего интонации в качестве «единиц вклада» собеседника в развитии диалогического дискурса.
Подчеркивается при этом, что первоначально говорящему предоставляется право вербализации только одной (подч. нами - Л.К.) единицы вклада, хотя и признается, что величина единицы в естественном синтаксисе существенным образом может определяться говорящим. Концом подобной единицы является пунктуационный знак - точка, где может начинаться место, релевантное для передачи речи - "translation relevance place" (или TRP), Здесь вступают в действие правила, которые управляют сменой говорящих, но это не означает, что здесь обязательно должна произойти смена говорящих; смена может лишь состояться. Как справедливо подчеркивает Гудвин (Goodwin 1981: 15), для точного описания единиц, составляющих "turn" потребуется еще много лингвистических исследований и усилий.
Это достаточно туманное описание механизма смены говорящего, действующих при этом правил, а также единиц, входящих в так называемый "turn", вносит мало ясности в структуру организации описания диалога, определения статуса составляющих "turn".
Полемизируя с американскими прагмалингвистами, можно выдвинуть множество вопросов, важнейшими из которых являются: - какому неязыковому феномену соответствует высказывание говорящего, его речевой вклад до смены говорящего, - из каких единиц состоит этот речевой вклад говорящего, - каким статусом обладают (должны обладать) составляющие речевого вклада, - каким термином можно обозначить все сказанное говорящим до смены, - возможна ли в составе «речевого вклада» говорящего перестановка компонентов-единиц, составляющих ход, - как процедура - проба на перемещение - скажется на перлокутивном эффекте «речевого вклада».
Эти и другие вопросы не обсуждались в зарубежной германистике. Нам представляется, что их решение позволит более четко определить сущность и статус его высказывания до смены говорящего, выявить объем хода, установить функции и возможность упразднения того или иного составляющего как более мелкой единицы из состава «речевого вклада», т. е. хода. Кстати говоря, термин "Redebeitrag" - «речевой вклад», т. е. вклад в развертывании диалога, предложенный немецкими германистами (P.Erast 2002, J.Meibauer 2001) более информативен, чем американский термин "turn". Советско-российские исследователи диалога, изучая его членение, также выделяли в составе «речевого вклада» говорящего более мелкую единицу, определив ее как «коммуникативный шаг» (Л.М.Михайлов 1986, 1994, 2003), «шаг» (П.В.Зернецкий 1988).
К проблеме «диалогического единства» как макроединицы общения
Предложенное О.И.Москальской сравнение «сверхфразового единства» для монологической формы речи и «диалогического единства» для диалогической речи хотя и имеет некоторое основание, но при ближайшем рассмотрении оказывается не вполне состоятельным. Назовем здесь предварительно лишь два фактора, существенно разграничивающих оба термина. Диалогическое единство создается двумя коммуникантами, а монологический текст - одним говорящим, коммуникативная завершенность диалогического единства легко доказуема, это же свойство СФЕ сложно поддается определению.
Хотя термину ДЕ уже свыше 50 лет, многие его свойства и признаки, а также его типология до сих пор слабо изучены, хотя в течение последних двух десятилетий появилось множество работ, посвященных исследованию его отдельных аспектов (Е.В.Вохрышева 1990, Н.Н.Гастева 1990, Г.С.Заикин 1988, Л.М.Киасашвили, Л.А.Леонова 1972, Н.П.Макарова 1985, В.Д.Максимов 1977, Л.М.Михайлов 1984, 1986, Н.К.Махмурян 1983, М.В.Наумова 2006, Г.А.Пенькова 1972, В.С.Пугач 2002, Т.Е.Ставицкая 1984, Т.АІІІишкина 1989,).
Проблемы диалогических единств рассмотрены также в рамках более общих работ (В.Бузаров 1983, Э.А.Трофимова 1981).
Проанализируем вкратце, какие характеристики, свойства и признаки привлекали внимание наших предшественников.
В работе Л.А.Леоновой (1972: 73) сделана одна из первых попыток обосновать типологию ДЕ. Автор определяет диалогическое единство «как любую пару реплик (или предложений в разных репликах), между которыми существует семантическая, анафорическая или структурная связь» (стр. 73). На основе указанных связей Л.А.Леонова выделяет три типа ДЕ: 1) семантические ДЕ, 2) анафорические ДЕ и 3) структурные ДЕ. При этом, как считает Л.А.Леонова, «реплика является основной единицей диалога» (Л.А.Леонова 1972: 72) кроме того, автор выделяет в рамках диалога «диалогическое целое» (ДЦ) - синтаксическое образование, состоящее из цепочки взаимосвязанных реплик, которая представляет собой сцепление нескольких ДЕ» (Л.А.Леонова 1972: 73).
В работах Е.В.Вохрышевой, Г.С.Заикина, В.Д.Максимова, Т.А.Шишкиной в качестве объекта анализа являются диалогические единства, инициирующим компонентом которых предстают «идентифицирующий вопрос» (Е.В.Вохрышева), «общий вопрос» (Г.С.Заикин), «отрицательно-побудительное предложение» (В.Д.Максимов), «косвенное высказывание» (Т.А.Шишкина). Таким образом, общим для всех указанных диссертационных работ является функциональная направленность инициирующего высказывания.
Работы СВ. Меликян (2000), Т.Е.Ставицкой (1984), К.А.Филиппова (1984) посвящены изучению просодической, интонационной организации диалогических единств в английском и немецком языках, т. е. выяснению проблемы, как интонационно взаимодействуют инициация и реакция, создавая когерентность (просодическую) диалогического единства.
Диссертационная работа Н.ПМакаровой (1985) ставит своей целью изучить модальный план диалогического единства, состоящего из неместоименного вопроса и соответствующей реакции.
В работе В.С.Пугача показана система установочных высказываний в рамках диалогического единства с учетом некоторых принципов организации диалогической коммуникации.
В работе М.В.Наумовой (2006) обсуждается так называемый «интеррогативный диалог», в том числе и диалогические единства, состоящий из соотнесенных между собой вопросительных высказываний. М.В.Наумова впервые в германистике обсуждает проблему организации диалогических единств с учетом принципов организации диалога, а также тактики и стратегии речевого общения.
В зарубежной германистике нет термина адекватно передающего сущность и функции ДЕ. В американской прагмалингвистике, в частности, для обозначений единицы, состоящей из соотнесенных высказываний двух собеседников, предложен термин "adjacency pairs" (S.Levinson 2000: 30). Под этим термином подразумеваются пары высказываний: вопрос - ответ, приветствие - приветствие, предложение - принятие предложения, извинение - принятие извинения. К сожалению, ни сам термин "adjacency pairs" (близкие, смежные пары), ни иллюстрации эмпирического материала не отражают сущность коммуникативной единицы, не содержат указаний на ее свойства, признаки, совокупность которых и дает коммуникативное единство.
Предложенный в немецкой германистике термин "Paarsequenzen" (J. Meibaner 2001: 133) также имеет в виду стандартно повторяющиеся, имеющие клишированный характер соотнесения речевых вкладов (Redebeitrage), как: приветствие - приветствие, вопрос - ответ, предложение - принятие (отклонение) предложения, упрек - оправдание. Эти «парные секвенции» оцениваются в зарубежной германистике скорее с позиций социальной обязанности, что, например, за вопросом должен следовать ответ и т. д.
Лингвистическая же сущность «парных секвенций» остается при этом нераскрытой (см. также Techtmeier 1984, J.Mey 2001 и др.).
В целом, однако, обзор существующих работ показывает, что проблема диалогического единства как макроединицы диалогического общения еще далека от своего решения.
Наиболее полную дефиницию «диалогического единства», соответствующую духу и требованиям современной коммуникативной лингвистики, мы находим в работах Л.М.Михайлова (1984,1994).
Согласно Л.М.Михайлову, «диалогическое единство (ДЕ) - обладающая коммуникативной целостностью монотематическая единица диалога, создаваемая двумя коммуникантами, задаваемая коммуникативной интенцией и выражающаяся в логико-семантической, грамматической, лексической, просодической соотнесенности компонентов (Л.М.Михайлов 1984: 79). В дефиниции Л.М.Михайлова обращает на себя внимание, что в основе ДЕ лежит монотема, что ДЕ создается двумя коммуникантами, обладает коммуникативной целостностью, в основе которой лежат логико-семантическая, грамматическая, лексическая и просодическая (полная или частичная) когерентность.
В другой работе Л.М.Михайлова (1994) предложена типология ДЕ по количеству входящих в их состав компонентов. Различаются двучленные, трехчленные, четырехчленные, пятичленные и др. диалогические единства.
