Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Косвенные речевые акты как прототипическии класс инструментов непрямой коммуникации
1.1. К определению непрямой коммуникации 10
1.1.1. Сущность непрямой коммуникации 10
1.1.2. Признаки непрямой коммуникации 14
1.1.3. Модель непрямой коммуникации 19
1.2. Непрямая коммуникация через призму косвенных речевых актов 25
1.2.1. Типы и функции непрямой коммуникации 25
1.2.2. Воздействие как стратегия планируемой непрямой коммуникации 29
1.2.3. Косвенный речевой акт как средство непрямого воздействия в англоязычном дискурсе 36
1.2.4. Диадная структура косвенного речевого акта 41
1.2.5. Типология косвенных речевых актов 43
Выводы по первой главе 51
ГЛАВА II. Косвенные речевые акты в аргументации
2.1. Определение аргументации как комплексного коммуникативного события 53
2.2. Среда и составляющие процесса аргументации 55
2.3. Место косвенных речевых актов в различных подходах к теории аргументации 62
2.4. Ошибки аргументации с точки зрения прагма-диалектического подхода 66
2.5. Анализ косвенных речевых актов в англоязычном аргументативном дискурсе 73
Выводы по второй главе 80
ГЛАВА III. Манипулятивныи характер псевдоаргументации как способа непрямого воздействия
3.1. Непрямое воздействие: убеждение vs. внушение 82
3.2. Псевдоаргументация как средство манипулирования сознанием 87
3.3. Приемы манипулирования в англоязычном псевдоаргументативном дискурсе 93
3.3.1. Паралогические манипулятивные приемы 98
3.3.2. Параквантитативные манипулятивные приемы 124
Выводы по третьей главе 140
Заключение 142
Список использованной литературы 14s
Список источников примеров 160
- Модель непрямой коммуникации
- Среда и составляющие процесса аргументации
- Анализ косвенных речевых актов в англоязычном аргументативном дискурсе
- Приемы манипулирования в англоязычном псевдоаргументативном дискурсе
Введение к работе
На современном этапе развития лингвистических исследований отмечается возрастающий интерес к изучению различных речевых и языковых явлений в аспекте прямой и непрямой коммуникации. Особое внимание привлекает изучение планируемой непрямой коммуникации в сферах общения, сообщения и воздействия. Феномен планируемого непрямого речевого воздействия есть по своей сути стратегический процесс, свидетельствующий о сознательной коммуникативной деятельности адресанта, в центре которой оказывается аргумента™вный дискурс. Назначение и функционирование аргументации в этих лингвистических условиях вызывает естественный научный интерес.
Таким образом, объектом исследования избираются политические, рекламные и социально-бытовые тексты, направленные на оказание планируемого непрямого воздействия. В качестве предмета исследования выступают аргументативные высказывания, обладающие признаками непрямой коммуникации. Обязательным условием планируемого непрямого воздействия является сокрытие как самого факта воздействия, так и намерений адресанта аргументации. В этом случае представляется возможным рассматривать англоязычный аргументативный дискурс как псевдоаргументативный, а оказываемое планируемое непрямое воздействие - как манипулятивное. Необходимость выявления релевантных ситуаций функционирования англоязычного псевдоаргументативного дискурса определила выбор сфер аргумен-тативной коммуникации, наиболее открытых для анализа в силу универсальности используемых средств. Это - политическая и социально-бытовая аргументация.
В данной работе предпринимается попытка выделения манипулятив-ных приемов англоязычного псевдоаргументативного дискурса как способов речевого воздействия. Уделено внимание косвенным средствам выражения смысла, иллокутивная функция которых не раскрывается адресантом и не распознается адресатом. Это определяет актуальность исследования. Ранее манипулятивные приемы англоязычного псевдоаргументативного дискурса, которые могут использоваться с целью навязывания адресату определенных оценок, точек зрения и, в конечном итоге, побуждения его к каким-либо действиям, не рассматривались системно. Поэтому можно констатировать не только отсутствие общепринятой терминологии при наименовании манипу-лятивных приемов, но и отсутствие единых критериев их выделения.
Отправными теоретическими основаниями предпринимаемого исследования стали выводы и положения современных работ по теории дискурса (Водак 1997; Дейк ван 2000; Плотникова 2000; Шейгал 2000; Карасик 2002, 2004; Макаров 2003; Белозерова 2004; Олянич 2004; Dijk 1993), теории непрямой коммуникации (Федосюк 1988; Дементьев 2000, 2006; Хворостин 2006), теории речевого воздействия (Киселева 1978; Блакар 1998; Стернин 2001; Иссерс 2006; Чудинов 1996, 2007; Bolinger 1980; Lentz 1989; Menz 1989; Hayakawa 1992), теории аргументации (Демьянков 1983, 1989; Баранов 19906; Алексеев 1991; Брутян 1992; Еемерен 1992, 1994; Белова 1997; Бок-мельдер 2000; Ивин 2000; Фанян 2000; Остроушко 2003; Бардина 2004; Воль-вак 2004; Григорьев 2005; Barth 1982; Iseminger 1982; Eemeren 1994, 1996; Govier2001).
Целью исследования является описание возможностей использования англоязычного аргументативного дискурса в непрямой коммуникации, в рамках которой аргументация проявляет себя как псевдоаргументация и используется в манипулятивных целях.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:
1) охарактеризовать условия функционирования непрямой коммуникации;
2) выявить специфику планируемого непрямого воздействия как стратегического вида воздействия;
3) определить ключевые косвенные средства планируемого непрямого воздействия;
4) установить место англоязычного аргументативного дискурса в рамках непрямой коммуникации;
5) выявить различия аргументативного и манипулятивного видов воздействия;
6) определить наиболее типичные манипулятивные приемы англоязычного псевдоаргументативного дискурса.
Научная новизна исследования заключается в выделении и системном описании двух классов манипулятивных приемов на материалах политической и социально-бытовой аргументации. Установленные классы манипулятивных приемов характеризуют англоязычный псевдоаргументативный дискурс, не зависящий от особенностей отдельных субкультур. Таким образом, есть основания предполагать, что выделенные приемы могут служить теоретической базой описания манипулятивных стратегий в аргументативном дискурсе современного английского языка.
Методологической основой исследования являются принцип антропоцентризма и связанный с ним интерпретативный подход к описанию аргументативного дискурса, позволяющие рассматривать отдельные стороны и аспекты процесса речевой регуляции поведения человека, преследующего в любом акте речевого общения определенные неречевые цели. Аргументатив-ный дискурс в рамках непрямой коммуникации является наиболее эффективным инструментом планируемого непрямого воздействия, ибо предполагает трансформацию моделей мира адресата в желательном для адресанта направлении.
Целевые установки и задачи определили использование комплексной методики исследования, сочетающей основной интерпретативный подход с общими методами научного познания: наблюдением, обобщением, сравнением, индукцией, дедукцией. В работе используются процедуры, согласующиеся с интерпретативным методом - исчисление речевых актов Дж. Серля, Принцип Сотрудничества Г. П. Грайса, модель непрямой коммуникации В. В. Дементьева.
Теоретическая значимость работы обусловливается тем, что она вносит определенный вклад в описание англоязычного аргументативного дискурса с точки зрения его функционирования в условиях планируемого непрямого воздействия. Установлены и описаны псевдоаргументативные (ма-нипулятивные) приемы планируемого непрямого воздействия, применяемые коммуникантами для достижения иллокутивных целей. Определение наиболее типичных манипулятивных приемов для англоязычного псевдоаргумен-тативного дискурса также является вкладом в общую теорию дискурса и в методику его коммуникативно-прагматического анализа.
Практическая ценность работы состоит в возможности применения результатов диссертационного исследования и языкового материала в обучении письменной аргументативной речи, спецкурсах по анализу дискурса, теории аргументации и теории речевого воздействия. Материалы диссертации могут быть использованы в лингводидактике в части обучения речевым стратегиям и планированию речевого взаимодействия, при руководстве курсовыми и дипломными работами, для проведения лекций и семинаров по соответствующему профилю.
Источниками пргшеров для анализа послужили статьи, в которых наличествуют признаки аргументативного дискурса, интервью и письма рубрик Letters to the Editor, опубликованные в периодических изданиях Aerospace, Motoring, Newsweek, The Economist, The Huffington Post, The Times, The Independent, World, отражающих плюрализм взглядов на политические и социальные проблемы Соединенных Штатов, Великобритании и других стран, а также стенографические данные речей политических и общественных деятелей США и Великобритании, полученные из сети «Интернет». Общий объем привлеченного к анализу материала составляет около 3800 страниц.
Апробация работы. По результатам проведенного исследования представлены доклады на научных конференциях и семинарах в Иркутском государственном лингвистическом университете (в период 2006-2008 гг.), на межвузовской научно-практической конференции «Филологическое образо вание в вузе и школе» (Чита, октябрь 2005 г.), на 1-й Всероссийской научной конференции «Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности» (Иркутск, октябрь 2007 г.), на 2-й Всероссийской научной конференции «Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности» (Иркутск, октябрь 2008 г.). Основные положения проведенного исследования отражены в 4 публикациях общим объемом 1,6 п. л. На защиту выносятся следующие положения:
1. Англоязычный аргументативный дискурс как стратегический вид дискурса, направленный на оказание планируемого непрямого воздействия, допускает возможность использования средств непрямой коммуникации, в том числе и ее прототипических инструментов - косвенных речевых актов.
Нарушения аргументативных схем (ошибки аргументации) составляют ос нову псевдоаргументации и встраиваются в технологии манипуляций сознанием.
3. Псевдоаргументация суть намеренное затемнение смысла высказывания, характеризующееся либо наличием неполной структуры аргументации (только тезисы, но нет аргументов), либо внедрением и развитием argu-menta ad, подразумевающих апелляцию к эмоциям адресата и иррацио-нальным структурам его сознания.
4. Манипулятивное воздействие в англоязычной псевдоаргументации реализуется посредством использования паралогических (осознанных и целенаправленных отклонений от законов и правил формальной логики) и пара-квантитативных (осознанных и целенаправленных отклонений от коммуникативного постулата информативности Г. П. Грайса) приемов.
Объем и структура работы. Поставленная цель и задачи исследования определили содержание и структуру работы. Диссертация, общим объемом 163 страницы (из них 144 страницы основного текста), состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литера туры, включающего 149 наименований (в том числе 41 на английском языке), и списка источников примеров.
Во введении обосновывается выбор объекта изучения и актуальность темы исследования, формулируются цель и задачи работы, определяются теоретическая база, используемые в ходе анализа методы, излагаются основные положения, выносимые на защиту, также указываются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность.
В первой главе «Косвенные речевые акты как прототипический класс инструментов непрямой коммуникации» излагаются теоретические положения теории непрямой коммуникации, теории речевого воздействия, анализируются косвенные речевые акты как средства непрямой коммуникации, ис- -пользуемые в целях оказания непрямого воздействия.
Во второй главе «Косвенные речевые акты в аргументации» определяется понятие аргументации, рассматриваются и анализируются наиболее употребительные ошибки аргументации, а также возможности использования косвенных речевых актов в процессе аргументации. В третьей главе «Манипулятивный характер псевдоаргументации как способа непрямого воздействия» анализируется использование средств непрямой коммуникации в аргументации, рассматриваемое как попытка оказания осознанного непрямого воздействия с целью манипулирования сознанием адресата.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, формулируются вытекающие из него основные выводы, намечаются перспективы дальнейшей работы.
Модель непрямой коммуникации
Модель непрямой коммуникации Одним из критериев зрелости любой научной теории является разработка адекватной модели анализа материала. В целях систематизации разновидностей НК В. В. Дементьев предлагает модель, параметрами которой выступают «общие для всех видов НК наиболее важные аспекты непрямой коммуникации» (Дементьев 2006: 61). Его модель включает два таких параметра: внутренняя содержательная структура разновидностей НК (то есть типы информации, передаваемой и получаемой непрямым или скрытым образом, и семиотическая организация единиц НК); внешняя структура НК (то есть функции разновидностей НК и,- типы ситуаций, обусловливающих использование НК). Для построения адекватной типологии НК необходимо ее рассмотрение как с точки зрения формального и содержательного устройства, то есть «изнутри», так и с точки зрения использования, то есть «извне». Понимание непрямого высказывания не сводится к простому узнаванию знака, поэтому важным свойством НК можно считать продуцирование смыслов. Так как продуцирование смыслов требует дополнительных интер-претативных усилий со стороны адресата, первым основанием разграничения типов НК считается степень интенсивности его (адресата) интерпретативной деятельности. В связи с этим можно противопоставить: случаи НК, смысл которых является продолжением их буквального смыс ла: (7) — Would you like to come with me to the cinema? -Sorry, I expect Jack s coming toning (Kelly: 10). случаи НК, предполагающие создание смыслов, не вытекающих непосредственно из высказывания: (8) This morning I had a telephone talk with Jasper Priston (McKinley: 77). В (7) интерпретация не отменяет, а дополняет прямое значение, то есть ответная реплика представляет некоторую добавку к прямому смыслу, смысл-постфактум. В (8) интерпретация отменяет или заменяет буквальное значение и может подтолкнуть адресата, хотя и не со стопроцентной вероят ностью, к продуцированию такого смысла, как / know Jasper Priston pretty well (хотя полная замена представляется нам идеалом, научной абстракцией). В условиях реальной коммуникации адресат не просто выбирает одно из представленных значений, а «домысливает» смысл, не содержащийся в вы сказывании в готовом виде. Именно поэтому выбор того или иного смысла не может считаться абсолютно верным: любой вывод можно оспорить. Таким образом, здесь встает вопрос о скрытом смысле высказывания. v Вслед за А. А. Масленниковой под скрытым смыслом мы понимаем «всякий смысл, вербально не выраженный в тексте сообщения, но восприни-. маемый адресатом как подразумеваемый и интерпретируемый им на основании языковой компетенции, знаний о мире и имеющихся в тексте сообщения показателей» (Масленникова 1999: 4). По мнению автора, интенциональный скрытый смысл намеренно вводится адресантом для достижения определенного эффекта, а неинтенциональный скрытый смысл порождается в процессе восприятия сообщения адресатом (под влиянием языковых процессов, культуры, эпохи, идеологии). Скрытый смысл, осложняющий высказывание, является включенным или инклюзивным. Инклюзивные скрытые смыслы накладываются на смысл высказывания и интерпретируются адресатом через установление коммуникативной функции высказывания и отношения между исходным и конечным смыслом (Масленникова 1999: 117). Так, в примере (7) инклюзивным скрытым смыслом является / won t go anywhere tonight, который функционирует одновременно с буквальным смыслом, усложняя его, ибо то, что лежит на поверхности, не есть то, что адресант хотел сказать. Та 21 ким образом, интерпретация материала НК характеризуется в таких категориях, как целеполагание, стратегии и тактики, воздейственность весьма приблизительно и только по косвенным данным.
Проблему передачи скрытого смысла в тексте также рассматривает М. Ю. Федосюк. Свою модель автор строит на выделении «текстового», «подтекстового» и «притекстового» имплицитного содержания. Передача текстового имплицитного содержания отвечает явным интенциональным состояниям адресанта, причем это содержание выражается в таких условиях ситуации общения, которые не позволяют адресату не воспринять его, как в примере (7). Передача подтекстового содержания связана со скрытыми ин-тенциональными состояниями адресанта. Условия конкретной ситуации общения не требуют его обязательного восприятия, но в то же время содержат свидетельства, что передача данного содержания была запланирована адресантом. В качестве примера можно привести продуцируемый адресатом смысл / know Jasper Priston pretty well из (8). Передача притекстового содержания не отвечает интенциональным состояниям адресанта, но само содержание может быть выведено непосредственно из текста (Федосюк 1988: 12-13). Так, высказывание (8) дает определенные основания для вывода, что у адресанта есть телефон.
Необходимо отметить важную роль в типологии НК такого фактора, как степень свободы интерпретативной деятельности адресата. Адресат продуцирует смысл, который лишь частично вытекает из первоначальных интенций адресанта, то есть он может «считывать» не те или не только те смыслы, которые сознательно транслирует адресант. В процессе коммуникации такая свобода ограничена системой значений и значимостей, то есть языковыми правилами.
По нарастанию степени интенсивности интерпретативной деятельности адресата типы НК можно расположить следующим образом: 1. наименьшую (нулевую) степень непрямоты представляют ядерные (по Н. Хомскому) предложения типа Peter paused; 2. несколько больших интерпретативных усилий требуют неизосемические конструкции (конструкции с отрицанием, с неличными формами глагола, с косвенной речью, осложненные придаточными предложениями и пр.) типа After David s ironical note Peter paused, или Peter didn t pause until David made that note йт.п.;
Среда и составляющие процесса аргументации
Согласно общим положениям, изложенным в этих трудах, аргументация представляет собой комплексное коммуникативное событие, которое включает коммуникантов (адресант и адресат), их коммуникативные интенции (целью адресанта является принятие адресатом обсуждаемой точки зрения как одного из возможных вариантов разрешения когнитивного или аксиологического диссонанса), место, время, обстоятельства, в которых данное событие имеет место, само аргументативное высказывание, порождаемое адресантом и воспринимаемое адресатом, а также возможные последствия доказательств и предполагаемую реакцию адресата.
Комплексный характер аргументации открывает возможности применения НК, ибо понимание и убеждение одинаково опираются на интерпретацию адресатом комплекса знаков, непосредственно невыраженного в аргу-ментативном высказывании, но имеющего важное значение для коммуникативного взаимодействия.
Тем не менее, не каждый подход к изучению аргументации допускает использование средств НК - и, в частности, КРА - в качестве аргументатив-ного арсенала адресанта. Возможности употребления КРА в рамках отдельных направлений будут рассмотрены в 2.3.
Среда и составляющие процесса аргументации С позиций прагма-диалектической теории аргументации обращение к аргументативным процедурам направлено на разрешение конфликта мнений, касающихся приемлемости обсуждаемой точки зрения, то есть имеет место в случае разногласий между коммуникантами. В целом, конфликт рассматривается как нормальная форма социальных взаимоотношений, разрешаемая в большинстве случаев вербально, посредством аргументативного дискурса. Нам представляется, что конфликт мнений есть не что иное, как когнитивный или аксиологический диссонанс, то есть несоответствие между объемом пропозиций, знаний в моделях мира коммуникантов (Фестингер 1999; Вебер 2004). Эксплицитно выраженное или только предполагаемое одним из коммуникантов несогласие становится стартовой точкой аргументации, или, в терминах прагма-диалектики, стадией конфронтации критической дискуссии. Таким образом, конфликтность выступает как среда аргументации, а возможность достижения согласия, разрешения конфликта мнений ее необходимым условием. «Взаимное признание возможности договориться - это когнитивная универсалия, встроенная в аргументацию. Динамическое соотношение конфликтности и согласия является, по всей видимости, движущей силой аргументации» (Белова 1997: 14).
Однако несогласие, ведущее к конфликтности, не обязательно всегда выражено эксплицитно в силу принятых в данном сообществе норм и правил общения. В некоторых случая выражение несогласия средствами НК призвано смягчить резкость заявления о несоответствии объемов знаний в моделях мира адресанта и адресата. Так, в англоязычной культуре применение НК, избегающей прямолинейности, которая способна привести к столкновению мнений и порождению конфликта, превалирует над ПК и связано, в первую очередь, с вежливостью как тактическим приемом достижения цели.
Участвующие в аргументации коммуниканты придерживаются определенной точки зрения, которая составляет поле аргументации (термин С. Тул-мина, означающий в его трактовке принадлежность тезиса и аргументов одному и тому же логическому типу). Поле аргументации (далее - ПА) является компонентом мыслительного поля, содержащего всю систему общих и частных воззрений и идей адресанта, в истинности которых он убежден. Мыслительное поле не является строгой логической системой. В его рамках может существовать определенная система общих представлений и идей коммуникантов, совместимая с выдвигаемыми положениями и являющаяся основой для успешной аргументации; это и есть ПА. (49) — Well, I am glad to see Dr. Bhattarai feels compelled to respond. You know, let them spell out what they mean. For example, if you read the interviews ... that Dr. Bhattarai and Mr. Prachanda have given since the end of the ceasefire, if you read them closely, I think you have a lot of cause for concern. — You wanted to make your point straight and loud and clear. — And I wanted to generate debate. I wanted people to say to each other: What s Moriarty saying? Why is he saying that? What is he saying about other people s intentions? And as long as I get people talking about that, then I think I have accomplished my purpose (Frontline). Приведенный пример согласуется с выводом Л. Г. Васильева о том, что ПА «представляет собой результат когнитивной обработки мыслительных полей с последующей конвенциализацией участниками общности полей» (Васильев 1992: 13). Действительно, и лидеры непальской партии Мао, и посол США в этой стране говорят о необходимости обновления государственного строя в Непале, употребляя одинаковые термины, основной из которых - democracy - составляет мыслительное поле. Однако, как видно из представленного фрагмента, системы представлений об объеме этого термина у сторон различны. Посол стремится совместить свое мыслительное поле и поле оппонентов путем обработки их ПА, без понимания которого диалог сторон невозможен. Таким образом, мыслительное поле и ПА находятся в гиперо-гипони-мических отношениях. Мы рассматриваем ПА как индивидуальную или коллективную позицию, включающую множество относящихся к аргументатив-ному процессу компонентов в сознании коммуниканта - знания, мнения, суждения, убеждения, пристрастия, способы и фундаментальные принципы аргументирования. А. П. Алексеев отмечает, что ПА не является произвольной конструкцией, а состоит из мобилизуемых и реально взаимодействующих в ходе восприятия и оценки аргументации элементов и свойств сознания (Алексеев 1991: 35). Кроме того, это также политические, национально-культурные, социальные, религиозные, философские положения, которыми руководствуются и адресант, и адресат. Оставаясь зачастую в импликации, эти положения провоцируют осложненную интерпретативную деятельность и креативность адресата. В этом случае ему необходимо соотнести произведенное адресантом аргументативное высказывание с имеющимися в его сознании структурами знаний, выявить их соответствие / несоответствие моделям мира адресанта и дать критическую оценку с позиций их альтернативности своим моделям мира.
Анализ косвенных речевых актов в англоязычном аргументативном дискурсе
Характеризуя аргументацию как иллокутивный акт в рамках ТРА Дж. Р. Серля, мы сталкиваемся со следующей проблемой. Согласно Дж. Р. Серлю, между произнесением определенного предложения и выполнением определенного иллокутивного акта присутствует отношение «один к одному». Другими словами, произнесение одного предложения равносильно задаванию вопроса, произнесение другого предложения — осуществлению ас-сертива и т. д., и, наоборот, вопрос может быть задан посредством произнесения одного предложения, а утверждение может быть сделано посредством произнесения другого предложения и т. д. (Серль 1986а, 1986в). В случае аргументации трудность заключается в том, что она, в принципе, состоит более, чем из одного утверждения. Даже простейшая аргументация содержит тезис и обоснование, которые могут быть выражены отдельными предложениями, а если это так, то не существует корреляции «один к одному» между иллокутивным актом аргументирования и одним определенным предложением.
Такое разрушение корреляции «один к одному» может привести к ошибочному выводу, что аргументация является КРА, так как высказывания, составляющие макроречевой акт аргументации, имеют типичную для КРА, в трактовке Дж. Р. Серля, двойную иллокутивную силу (Серль 19866).
Однако рассматривать аргументацию как КРА не следует. Во-первых, соотношение между высказыванием и иллокутивным актом при КРА нарушается в определенном направлении, но не так, как оно нарушается при аргументации. Во-вторых, в отличие от аргументации, КРА не обязательно должны состоять из более, чем одного высказывания (хотя, в принципе, это возможно), и не связаны, как аргументация, с другими высказываниями. В-третьих, в КРА буквальное значение только определяет «вторичное значение», а главный смысл не выражен открыто, но может быть выведен из буквального значения.
Тем не менее, аргументация, в принципе, тоже может быть косвенной. С точки зрения Принципа Сотрудничества Г. П. Грайса, косвенная аргументация является нарушением максимы качества в силу того, что условия искренности, необходимые для ее правильного осуществления, не выполняются. В этом случае аргументация считается нерациональной, неадекватной и неуместной, а ее использование, осознанное или неосознанное, можно рас 75 сматривать как введение в заблуждение, обман, попытку манипулирования.
Однако, в некоторых случаях использование КРА в аргументации вполне уместно и адекватно. К такому выводу можно прийти, даже если рассматривать примеры из повседневной речи. Так, высказывание You should take an umbrella, it s raining outside представляет собой простейшую структуру аргументации, где ассертив (it s raining outside) является основанием для принятия тезиса, выраженного косвенным директивом (You should take an umbrella). При этом адресант не имеет цели ввести адресата в заблуждение или обмануть. Аргументацию, таким образом, можно считать стратегическим видом дискурса, имеющим цель оказать скрытое воздействие на человека посредством убеждения, то есть принятия аргументируемого положения или способа поведения как достоверного, целесообразного. Проиллюстрируем на конкретном примере: (63) The war is going to take many turns (Al). And the enemy is defeated on every battlefield (A 1.1). Yet the terrorists have made it clear that Iraq is the central front in their war against humanity (A1.2). And so we must recognize Iraq as the central front in the war on terror (T) (Independent 2: 2) Данный пример - фрагмент речи Дж. Буша "National Strategy for Victory in Iraq", имеющей совокупную иллокутивную цель убедить скептически настроенных американцев (потенциальных избирателей) в том, что администрация проводит последовательную политику в отношении военной операции в Ираке. Логическая структура примера имеет следующую схему: (А 1.1 + А1.2) —» А1 — Т, которая, с синтаксической точки зрения, представляет собой сложносочиненную аргументацию. Аргументы А1.1 и А1.2 дополняют и усиливают друг друга, они взаимосвязаны не только на прагматическом, но и на пропозициональном уровне (их связь выражена эксплицитно при помощи индикатора yet). Использование ассертивов, то есть утверждений о фактах, в качестве аргументов оценивается как передача адресату информации о том, как на самом деле обстоят дела с направлением приспособления «от мира к словам», а также указывает на убежденность американского президента в своей уверенности относительно истинности пропозиций. Тезис представляет собой ассертив суть косвенный директив, пропозицию которого здесь можно восстановить так: [Admit Iraq as the central front in the war on terror]. Кроме того, здесь следует обратить внимание на весьма сильную модальность we must..., а также учитывать статус адресанта, требующий соблюдения условия искренности («Не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований»), что вместе делает серьезный вклад в совокупную иллокутивную силу аргументации. Иллокутивная цель данного КРА может быть охарактеризована как попытка перлокутивного воздействия на взгляды адресата (и получения, тем самым, одобрения продолжения войны) с направлением приспособления «от слов к миру». Убеждающий потенциал данного аргументавного отрезка определяется следующими моментами: показ истинности тезиса и создание эмоционального к нему отношения, когда человек верит в правильность изложенного, особенно в ситуации неопределенности относительно вывода американских войск с территории Ирака. В конечном счете, данный способ аргументации должен способствовать принятию решения о» продолжении курса правительства for complete victory .
Приемы манипулирования в англоязычном псевдоаргументативном дискурсе
Рассмотренные в Главе I аспекты изучения НК, приводят к выводу, что стратегией НК является оказание непрямого воздействия, в том числе и ма-нипулятивного. Любая стратегия предполагает реализацию в определенных тактиках посредством применения конкретных приемов. Под манипулятив-ной тактикой понимается речевое действие, которое соответствует определенному этапу в реализации стратегии и направлено на скрытое внедрение в сознание адресата ценностных установок и волевых побуждений, выгодных адресанту. Манипулятивный прием представляется как способ построения высказывания, реализующий ту или иную манипулятивную тактику.
Изучение манипулятивных приемов в псевдоаргументации - одна из перспективных областей лингвистического исследования. Частично, мы уже показали, что псевдоаргументация, не имеющая ничего общего с рациональной логикой, представляет собой намеренное затемнение смысла высказывания и характеризуется либо наличием неполной структуры аргументации (только тезисы, но нет аргументов), либо внедрением и развитием argumenta ad, подразумевающих апелляцию к эмоциям адресата и иррациональным структурам его сознания (см. примеры (71)-(74)). Условия псевдоаргументации создаются «частичной истинностью», смысл которой заключается в интерпретации действительных фактов в несвойственных им контекстах, что открывает возможность использования приемов НК в манипулятивных целях. Так, В. В. Дементьев выделяет несколько таких приемов: амфиболия, или намеренно создаваемая двусмысленность или неоднозначность высказывания; персонификация, то есть закрепление авторства за определенным адресантом, позволяющее беспрепятственно выражать собственное мне нивтрастирование, то есть противостояние двух или более элементов, значительно отличающихся друг от друга; подстановка, когда в гладкий, логичный рассказ вставляется элемент, переворачивающий общее понимание смысла сообщения (Дементьев 2000). (75) If you re willing to work hard and take responsibility, then you ll have the chance to reach for something else; for something better. The ideal of public education has always been at the heart of this bargain. From the moment we built the first schools in the towns of New England, it was the driving force behind Thomas Jefferson s declaration that "...talent and virtue, needed in a free society, should be educated regardless of wealth, birth or other accidental condition" (Clinton 2) Так, приведенный фрагмент выступления сенатора X. Клинтон, посвященного проблемам финансирования системы образования, представляет собой, согласно В. В. Дементьеву, пример приема персонификации. Цитирование одного из президентов США позволяет успешно программировать сознание адресата в желательном для адресанта направлении, а именно, поддержать предлагаемые сенатором меры по стабилизации финансирования образовательных фондов. Данный прием перекликается с ошибкой аргументации argumentum ad verecundiam, то есть ссылкой на авторитет. А. Н. Баранов приводит некоторые способы злоупотребления приватизацией знаний как одним из приемов аргументирования, хотя и не использует термин «манипулятивный»: введение тезиса или аргумента в пользу того или иного тезиса в грамматической форме вопроса; навязывание рассуждения, вводимого выражениями типа судите сами; введение заведомо абсурдного утверждения, приписав его возможному или реальному оппоненту; введение двух принципиально различающихся сущностей (людей, событий, объектов действительности) в одно понятийное поле; эксплицитное описание альтернатив в вопросе-тезисе и вопросе-аргументе; ссылка на ценностные категории или традиции (Баранов 1990в: 16-20): (76) Mr. President, I will come to the floor over the next week to offer some amendments of my own, and to support amendments my colleagues will offer. I will also come to the floor to argue against amendments that contradict our tradition as a nation of immigrants and as a nation of laws (Obama 2). Выступая в обсуждении реформирования закона об иммиграции, сенатор заявляет о намерении внести свои поправки. При этом предложения оппонентов заранее отвергаются на основании их противоречия принципу исторического формирования американской нации как страны иммигрантов, по закону имеющих равные права. Приведенный пример является иллюстрацией ссылки на традиции, составляющих ряд непреложных принципов, на основе которых строится общество, и которые занимают довольно высокое место в иерархии ценностей человека. В качестве оснований для классификации псевдоаргументов И. В. Сен-тенберг и В. И. Карасик рассматривают языковые, логические, референци-альные и дискурсивные характеристики общения и выделяют, соответственно, четыре класса коммуникативных манипуляций, или псевдоаргументов: собственно языковые способы затемнения смысла (амфиболия, замеще ние субъекта действия, подмена нейтральных понятий эмоционально 96 оценочными коррелятами, референциально одинаковые, но относящиеся к разным мировосприятиям и системам ценностей слова и выражения); нарушения последовательности и соответствий в аргументах (ложная аналогия, псевдокаузальная связь, ложное отождествление и другие виды логических ошибок); референциальные несоответствия (ссылка на авторитет, на известные обстоятельства или общеизвестные истины и на предшествующий опыт); переключение темы в дискурсе. (77) The rise of unemployment which has manifested itself since the Clinton administration took office is the result of their policies. We ve lost 357,000 manufacturing jobs and the Bureau of Labor Statistics today said they made a mistake. It s probably going to take a much, much higher figure (Debate). Согласно приведенной классификации, в данном случае имеет место нарушение последовательности и соответствий в аргументах, или логическая ошибка аргументации post hoc ergo propter hoc («после этого, значит вследствие этого»). Однако, по мнению некоторых ученых-экономистов, рост безработицы имеет причины другого характера: прежде всего, низкая конкурентоспособность производимых в стране товаров, по сравнению с импортными, и высокая стоимость затрат на их производство.
