Содержание к диссертации
Введение
Глава Теоретические существительных словообразовательного аспекта древнегерманских абстрактных
1.1. Понятие «абстрактное существительное» в философии и лингвистике и проблема терминологии
1.2. Место абстрактных существительных в словарном составе индоевропейских и древнегерманских языков
1.3. Семантический объем абстрактного словаря в индоевропейских и
1.4. Проблема критериев выделения абстрактных существительных в древнегерманских языках
древнегерманских языках
1.5. Словообразовательная подсистема в древнегерманских языках .
1.5.2. Основные результаты изучения словообразования древнегерманских абстрактных существительных
1.5.3. Словообразовательная маркированность древнегерманских абстрактных существительных
1.6. Методика полевого структурирования в словообразовании
1.7. Ономасиологический и когнитивный подходы к анализу единиц
словообразовательной подсистемы
существительных
1.8. Когнитивные схемы словообразовательных типов абстрактных
Выводы по главе 1
системе склонения
Глава 2. Древнегерманские абстрактные существительные
2.1. Распределение абстрактной лексики по системе
2.2. Особенности морфологической структуры абстрактных
Выводы по главе 2 134
Глава 3. Словообразовательная категория абстрактных
3.1. Система словообразовательных формантов абстрактных
3.1.1. Женский род 146
3.2. Поле словообразовательной категории абстрактных
3.2.1. Готский язык 157
3.3. Экстенсионал словообразовательного поля абстрактных
3.4. Характеристика словообразовательных типов производных
3.4.1. Готский язык 177
3.5. Система словообразовательных типов категории абстрактных
3.5.1. Готский язык 194
Выводы по главе 3 203
Глава 4. Комплексный анализ словообразовательных суффиксов
4.1. Семантический и этимологический анализ словообразовательных элементов абстрактных существительных в древнегерманских языках .
4.1.1. Древнегерманские суффиксы абстрактных существительных, образованные из вторых компонентов сложных слов
4.1.2. Общегерманские суффиксы абстрактных существительных .
4.1.3. Общеиндоевропейские суффиксы абстрактных существительных
4.1.4. Индоевропейские и древнегерманские основообразующие суффиксы абстрактных существительных
4.2. Когнитивные схемы словообразовательных типов древнегерманских абстрактных существительных
Выводы по главе 4
Глава 5. Словообразовательная синонимия древнегерманских абстрактных существительных языках
5.1. Проблема словообразовательных синонимов в древнегерманских
5.2. Распространенность словообразовательной синонимии в древнегерманских языках
5.2.1. Готский язык
5.3. Оппозиция когнитивных схем продуктивных типов однокоренных словообразовательных синонимов
Выводы по главе 5
Список сокращений
- Место абстрактных существительных в словарном составе индоевропейских и древнегерманских языков
- Особенности морфологической структуры абстрактных
- Поле словообразовательной категории абстрактных
- Общегерманские суффиксы абстрактных существительных
Введение к работе
Диссертация посвящена комплексному исследованию абстрактных существительных (АС) в древнегерманских языках на основе интегративного подхода, позволяющего установить закономерности распределения указанного типа существительных по системе именного склонения, а также выявить способы словообразовательной репрезентации абстрактного содержания существительных, которые формируют отдельный (суффиксальный) сегмент в составе словообразовательной системы древнегерманских языков и отражают определенный формат представления (когнитивную схему) абстрактного понятия.
Степень научной разработанности проблемы. Актуальность темы.
Германское историческое словообразование, исследование которого было начато в трудах известных лингвистов конца XIX – начала XX в. [Л.-Е.Алсон, К.Бадер, Э.Бенвенист, К.Бругман, У. ван Хельтен, Х.Хирт, Х.Янцен, Ф.Клуге, Х.Краэ, Р.Кёгель, А.Линдквист, У.Мейд, Х.Остхоф, Г.Пауль, Е.Зиверс, У.Штрайтберг, У.Вильманс, И.Н.Анацкий, М.М.Гухман, А.В.Десницкая, Л.В.Дорский, В.М.Жирмунский, Б.М.Задорожный, Е.С.Кубрякова, Э.А.Макаев, А.Мейе, Р.З.Мурясов, А.И.Смирницкий, М.И.Стеблин-Каменский, В.Н.Ярцева и др.], в современной лингвистике до настоящего времени разработано недостаточно полно. Несмотря на вышедшие в последние десятилетия труды [Beifu 1991; Wellmann 1993; Meinecke 1994; Solms 1998, 2000; Panagl 2002; Haberman, Munske, Mller 2002; Casaretto 2004; Erben 2006; Lhr 2008; Пименова 2011; Kotin 2012], многие задачи, поставленные еще во второй половине XX-го в. [Marchand 1960; Кубрякова 1963], остаются нерешенными. В контексте современной тенденции проведения комплексных и междисциплинарных исследований в лингвистике ранее поставленные актуальные задачи изучения отдельных единиц и участков словообразовательной системы дополняются необходимостью рассмотрения системного аспекта словообразования, т.е. системных отношений в словообразовании как в синхронии, так и в диахронии, результаты которого позволят последовательно сопоставить словообразовательные системы отдельных родственных языков. Более того, потребность в переходе от описательного языкознания к объяснительному настоятельно требует изучения внутренней организации словообразовательной системы и ее эволюции, функционирования словообразовательных типов в диахронии, инвентаря словообразовательных категорий и отличительных особенностей каждой из совокупностей словообразовательных типов, объединенных общим словообразовательным значением [Улуханов 1994: 3-16]. Когнитивный «поворот» в науке в целом не только выдвинул требование «методологического плюрализма», но и заставил внимательно отнестись к вопросу о возможности применения принципов, методов и приемов новой научной парадигмы для решения задач дериватологических изысканий. И если когнитивный подход постепенно закрепляется в исследованиях синхронного состояния словообразовательных систем, выполненных на материале русского [Кубрякова 1978, 1993, 2000; Янценецкая 1991; Панкрац 1992; Резанова 1996; Араева 2009, Дмитриева, Крючкова 2010 и др.], английского [Докулил 1962; Talmy 1988; Langacker 1991; tekauer 1998, 2001, 2002; The Handbook of Word-Formation 2005; Geeraerts, Cuyckens 2007; Cognitive Perspectives on Word-Formation 2010; Schmid 2011 и др.] и немецкого языков [Rickheit 1993; Motsch 1999; Eichinger 2008 и др.], то в германском историческом словообразовании анализ языковых данных в терминах когнитивной лингвистики только начинает апробироваться.
В связи с вышеизложенными замечаниями вполне закономерной представляется необходимость проведения когнитивно-ориентированного анализа словообразовательных типов в рамках синхронно-диахронического подхода. Указанное методологическое сочетание позволяет, с одной стороны, получить представление о синхронном состоянии словообразовательной системы в отдельном языке или отдельных языках и выявить их языковое разнообразие, а с другой – способствовать осмыслению общих закономерностей организации словообразовательной системы и вскрытию внутренних механизмов ее функционирования на основе интерпретации изменений системы в диахронии. Именно нацеленность на поиск регулярных закономерностей в системе древнегерманского словообразования сближает когнитивный подход с системно-структурным. При этом в отличие от традиционного представления языка как жесткой, негибкой системы, состоящей из дискретных элементов, которые можно комбинировать в соответствии с определенными механизмами, правилами, когнитивистика ищет закономерности в лексических сетях, в возникающих/эмергентных абстрактных схемах (emergent schemas), в ассоциативных моделях, которые создают возможности для языковой репрезентации [Onysko, Michel 2010: 3-5]. С точки зрения когнитивной лингвистики, образование слов по своей сути есть когнитивный феномен, поскольку традиционно выделяемые «структуралистские» категории языка, в том числе и словообразовательные, опираются на когнитивные процессы схематизации (schematicity) и концептуального комбинирования (conceptual combination) [Там же, с. 12]. Следовательно, для адекватного анализа процессов и типов словообразования необходимо применение принципов когнитивистики. Исторический ракурс при этом предоставляет возможность инкорпорировать в структуру исследования данные этимологических изысканий, что позволяет точнее интерпретировать значимость отдельных явлений для языковой системы в целом.
Осуществленный в диссертации комбинированный, многоступенчатый подход к анализу словообразовательного оформления абстрактных существительных (АС) в древнегерманских языках опирается на современный уровень разработанности отдельных аспектов теории языка, релевантных для настоящего исследования, а именно: лингво-философская концепция абстрактных имен (Д.П.Горский, Э.В.Ильенков, А.Т.Кривоносов, Н.И.Кондаков, А.Г.Спиркин, Л.О.Чернейко, С.К.Шаумян), теория вещной коннотации АС (В.А.Успенский), теория о местоименном / дейктическом происхождении основообразующих суффиксов существительных (F.Specht, K.Shields, A.Мейе, К.Г.Красухин), теория генетического родства германских языков (J.Grimm, K.Brugmann) теория активного строя праиндоевропейского языка-источника (W.P.Lehmann, Г.А.Климов, Т.В.Гамкрелидзе, Вяч.Вс.Иванов), теория о прототипической организации структуры языковых категорий (Э.Рош), теория иконичности словообразовательной структуры производных и теория айсберга (F.Ungerer, Е.С.Кубрякова), модель когнитивной грамматики, включающая такие когнитивные принципы и функции, как существование доконцептуальных схематизированных моделей действий, идеализированных когнитивных моделей, концептуального профилирования (R.Langacker, D.Tuggy, J.K.Taylor, А.П.Бабушкин, С.А.Жаботинская), теория синонимии (J.Lyons, R.Harris, Ю.Д.Апресян, Т.Н.Попова, Д.Н.Шмелев, А.А.Шумилова), ономасиологическая теория номинации (P.tekauer, Е.С.Кубрякова, О.И.Копач), теория поля в лингвистике (J.Trier, W.Porzig, А.В.Бондарко, Е.В.Гулыга, В.М.Павлов, Е.И.Шендельс, Г.С.Щур).
Настоящее исследование АС, направляемое и детерминированное полученным в результате сплошной выборки языковым материалом (data-driven approach), выполнено с учетом существующих сведений о словообразовательной системе и ее единицах в древнегерманских языках. Так, ранее лингвистами было установлено, что для анализируемой группы языков (готский, древневерхненемецкий, древнеисландский) основными способами образования существительных являлись словосложение и суффиксация, причем в качестве словообразовательных могли выступать не только собственно суффиксы, но и основообразующие элементы [Языки мира 2000; СГГЯ 1963]. Все суффиксальные модели существительных были распределены по четырем хронологическим группам, а для словообразовательных суффиксов установлена связь с производящими основами [СГГЯ 1963: 95-96]. Огромная работа была также проведена по изучению происхождения и семантики отдельных и.-е. и древнегерманских суффиксальных морфем [Kgel 1880; Osthoff 1876; Brugmann 1892, 1906; Helten 1893; Weyhe 1911; Gerckens 1923; Kluge 1926; Hirt 1927; Pisani 1940-1941; Ahlsson 1960; Кубрякова 1963; Матвеева 1980; Riddle 1985; Иванова 1987; Одри 1988; Beifu 1991; Wellmann 1993 и мн. др.], функционального аспекта словообразовательных моделей с отдельными суффиксами [Tamm 1877; Grtler 1921; Sturtevant 1952; Havers 1954; Benveniste 1960; Анацкий 1963; Munske 1964; Гуревич 1969; Глизерина 1976; Логутенкова 1984; Аринштейн 1988 а; Meinecke 1994; Pimenova 1996; 2000 а, б, 2002, 2011; Demske 2000; Белогородцева 2002; Жердева 2002; Panagl 2002; Casaretto 2004; и др.], характерных семантико-грамматических [Алейник 1970 а, б; Феоктистова 1984] и стилистических особенностей АС [Белова 1997].
Из материалов исследований становится очевидно, что в древнегерманских языках АС являлись преимущественно производной лексикой (по сравнению с конкретной), имели достаточно разнообразный арсенал словообразовательных суффиксов и строились как по старым, так и новым, зарождающимся моделям словообразования (См. [Meinecke 1994; Гухман 1998; Casaretto 2004; Пименова 2011; Kotin 2012; Kbler 2013 и др.]). Особую роль в развитии древнегерманской словообразовательной системы АС сыграли корневые морфемы в качестве вторых компонентов сложных слов, которые позднее были переосмыслены как суффиксы. Если для готского такой тип словообразования не был характерен, то в древнеанглийском, древнеисландском и древневерхненемецком он получил широкое распространение: двн. *-heit, да. *-skapi, ди. *-leikr [Аринштейн 1988 а]. Однако при изучении словообразовательной оформленности древнегерманских АС нельзя обойти вниманием особый класс морфем в структуре слов – основообразующие элементы, поскольку первоначально маркером абстрактного содержания лексем могла служить парадигма в целом, например, n-основы в готском, древневерхненемецком и древнеисландском языках.
Анализ лингвистической литературы, посвященной изучению основообразующих суффиксов, показал, что мнения о статусе данных морфологических элементов эволюционировали от признания лишь их структурной значимости [Реформатский 1965: 66-67] до выявления их классифицирующей роли в имени и глаголе [Fodor 1959: 186-189; Макаев, Кубрякова 1971: 204-210], связанной с передачей определенной семантики [Wundt 1900: 16-17; Kluge 1913: 206; Kieckers 1928: 125; Fodor 1959: 16; Осипова 1980; Десницкая 1984: 61-62]. В силу объективных причин семантическая классификация основообразующих элементов до настоящего времени не была произведена, однако типологические параллели с языками других семей позволили до определенной степени исследовать происхождение основообразующих суффиксов и на этой основе выдвигать гипотезы о функциональной и семантической нагрузке данных формантов.
Впоследствии исследователями были признан факт того, что в своем далеком прошлом и.-е. языки могли быть языками типа «отличного от номинативного» [Гухман 1940: 40; Тронский 1967 а: 91-94 и др.], классного [Дульзон 1969: 138; Герценберг 1972: 237-240], активного [Климов 1977: 206-209; Гамкрелидзе, Иванов 1984: 273; Леман 1991: 18]. На этой основе было высказано предположение о том, что бывшие структурные элементы могли сохраниться в виде основообразующих суффиксов как наиболее древних элементов морфологической структуры, появление которых предшествовало возникновению падежных флексий [Шилдз 1990: 12]. Их древность подтверждается тем, что они предшествовали формированию грамматического рода [Историко-типологическая морфология германских языков 1977: 146; Hirt 1925: 29-30], а их многообразие объясняется происхождением из указательных местоимений различных основ [Specht 1947: 299] и еще глубже – из дейктических частиц [Шилдз 1990: 13], которые были первоначально ориентированы на передачу пространственных отношений, прежде всего, «далеко-близко» [Мейе 1938: 333; Lehmann 2002: 89-99; Красухин 2004 б: 146-156].
В дальнейшем ученые попытались на основе теории грамматикализации [Chr. Lehman 1986; Курманбаев 1978; Payne 2001; Майсак 2005] проследить путь развития основообразующих формантов в ретроспективе, который привел их к полнозначным словам [Майтинская 1969: 50; Андреев 1986: 287; Бабаев 2009: 119-138]. Такие лексемы первоначально были безразличны к частям речи (которые могли к тому времени еще и не выделиться [Андреев 1986: 288]) и присоединялись к корню, сообщая дополнительную информацию о пространственном расположении объекта по отношению к участникам акта общения. Подобное употребление дейктических частиц в дальнейшем вело к развитию указательных, анафорических и посессивных отношений, на основе которых в языке сформировались указательные местоимения и притяжательные аффиксы [Серебренников 1971: 279]. Дейктическая природа основообразующих суффиксов могла послужить основой для формирования первичных падежей [Майтинская 1969: 139; Осипова 1981: 67-76; 1984: 37-46], а также артиклевых показателей [Иванов 1979: 53-59; Осипова 1980: 19].
Как известно, становление основообразующих суффиксов относится к очень отдаленному прошлому и.-е. языковой общности и представляет собой длительный и постепенный процесс, поэтому не приходится сомневаться в том, что хронологически отдельные основообразующие форманты относятся к различным историческим эпохам, а, следовательно, характеризуются функциональной и семантической вариативностью и синкретичностью [Гухман 1981: 70; Шилдз 1990: 12]. По мнению О. А. Осиповой, на древнейшем этапе формирования системы классификационных показателей одной из функций (кон)сонантных основообразующих суффиксов могло быть маркирование одушевленных / активных имен [Осипова 1980 б, 1984], т.е. таких, денотаты которых характеризовались наличием у них жизненной активности [Мейе 1938: 345; Климов 1977: 83; Гамкрелидзе, Иванов 1984: 274]. Гласные основообразующие суффиксы позднее были также вовлечены в оппозицию одушевленность vs. неодушевленность в функции маркеров имен неодушевленного класса, но их действие практически сразу было переориентировано на выражение родовых отношений [Якубинский 1953: 168; Савченко 1974: 175, 198].
Словообразовательная функция основообразующих суффиксов не раз становилась предметом исследования в лингвистических работах, и ее интерпретация была очень различна. В настоящее время считается, что словообразовательная функция основообразующих суффиксов была знакома древнегерманским и другим и.-е. языкам, и их специфика заключалась в использовании для образования определенных лексических разрядов производных – абстрактных имен и имен действующего лица [СГГЯ 1963: 74], а также для выражения более узкой семантики в синонимичных словообразовательных рядах [Осипова 1997, 2007; Пименова 1998; 2007; 2011; Pimenova 1996; 2000 а, б; 2002; Мищук 2011]. Исследований словообразовательной функции основообразующих (а также собственно) суффиксов в когнитивном аспекте ранее не проводилось.
Перечисленные выше соображения, а именно, необходимость исследования системных отношений в словообразовании современных и древних германских языков на основе принципов различных парадигм языкознания, а также выявление закономерностей внутренней организации словообразовательной подсистемы германских языков в ее исторической перспективе, отражают актуальность предпринятого исследования и объясняют выбор его объекта.
Объектом данного исследования является лексико-грамматический разряд абстрактных существительных в древнегерманских языках.
Предметом исследования выступает когнитивная репрезентация абстрактных понятий, отраженная в словообразовательных типах АС в готском, древневерхненемецком и древнеисландских языках.
Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы выявить когнитивные схемы представления абстрактных понятий, эксплицированные словообразовательными типами. Указанная цель сочетается с необходимостью определения закономерностей распределения АС в системе древнегерманского склонения.
В соответствии с поставленной целью в исследовании решаются следующие общие задачи:
-
уточнить понятия «абстрактное существительное» и «отвлеченное существительное» в философском и лингвистическом планах;
-
определить содержательные, грамматические и словообразовательные характеристики АС в древнегерманских языках;
-
разработать методику описания древнегерманских АС как словообразовательной категории, а также построения поля данной категории;
-
выявить и описать состояние лексико-грамматического разряда АС в системе именного склонения в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках;
-
установить особенности морфемного состава и словообразовательной структуры АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках и типы производящих основ;
-
выявить и классифицировать все словообразовательные форманты АС в трех анализируемых языках;
-
смоделировать суффиксальный сегмент поля словообразовательной категории АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках на основе показателей эмпирической продуктивности словообразовательных типов;
-
описать все словообразовательные типы АС в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках;
-
систематизировать и обобщить историко-семантические и этимологические сведения о выявленных словообразовательных формантах АС;
-
смоделировать когнитивные схемы продуктивных словообразовательных типов древнегерманских АС;
-
уточнить понятие однокоренной словообразовательной синонимии и границы ее распространения в системе имени существительного в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках;
-
описать типы словообразовательного и парадигматического противопоставления АС в трех языках и определить соотношение когнитивных схем в наиболее продуктивных типах однокоренных словообразовательных синонимов.
Материалом исследования явились АС в трех древнегерманских языках: древневерхненемецком, готском и древнеисландском, идентификация которых производилась с опорой на понятие «нулевого денотата» (Г. Пауль). Источниками материала исследования послужили толковые и этимологические словари соответствующих языков: готский – W.W.Skeat A Mso-Gothic Glossary, 1868; C.C.Uhlenbeck Kurzgefasstes etymologisches Wrterbuch der Gotischen Sprache, 1896; W.Streitberg Die Gotische Bibel. Zweiter Teil: Gotisch – Griechisch – Deutsches Wrterbuch, 1910; S.Feist Etymologisches Wrterbuch der Gotischen Sprache, 1920; W.P. Lehmann A Gothic etymological Dictionary, 1986; G.Kbler Gotisches Wrterbuch, 1989; древнеисландский – G.T.Zoga A Concise Dictionary of Old Icelandic, 1910; R.Cleasby An Icelandic-English Dictionary, 1957; J. de Vries Altnordisches etymologisches Wrterbuch, 1957; G.Kbler Altnordisches Wrterbuch, 2013; древневерхненемецкий – R.Schtzeichel Althochdeutsches Wrterbuch, 1989; G.Kbler Althochdeutsches Wrterbuch, 1993. В качестве дополнительных источников материала для исследования привлекались словари: J.Pokorny Indogermanisches etymologisches Wrterbuch, 1949-1959; J.Bosworth, T.H.Toller An Anglo-Saxon Dictionary, 1954–1955; W.Pfeifer Etymologisches Wrterbuch des Deutschen, 1993; G.Kbler Indogermanisches Wrterbuch, 2000; G.Kbler Altenglisches Wrterbuch, 2003.
В целом для проведения исследования из различных источников было извлечено 10724 существительных с абстрактной семантикой, из которых готский язык представлен 592 единицами, древнеисландский – 7674 единицами, древневерхненемецкий – 2458 единицами. Сплошная выборка однокоренных синонимичных существительных с различным словообразовательным и парадигматическим оформлением выявила в готском языке 89 пар однокоренных словообразовательных синонимов, в древнеисландском языке – 649 пар, а в древневерхненемецком языке – 304 пары.
Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что впервые словообразовательная система древнегерманских языков изучается, во-первых, на материале АС в их максимально полном составе, во-вторых, одновременно на материале трех языков (готского, древнеисландского, древневерхненемецкого), в-третьих, с позиции трех парадигм (исторической, системно-структурной и когнитивной), в-четвертых, с вовлечением в орбиту анализа однокоренной словообразовательной синонимии. Сказанное означает, что древнегерманские АС впервые квалифицируются как словообразовательная категория, изучаются на основе интегративного подхода к анализу языковых данных, направленного на восстановление картины их положения в системе, взаимодействия и взаимовлияния, а также перспективного развития (динамической модели) в рамках словообразовательной системы. Апробированный в работе интегративный подход представляет собой последовательное и комплексное применение – для исследования нескольких сторон языкового объекта – различных методов анализа, разработанных в отдельных парадигмах (исторической, структурной и когнитивной), что в результате позволяет сконструировать целостную картину состояния объекта и «высветить» его уникальные характеристики, а именно:
уточнить границы распространения АС в системе древнегерманского именного склонения и определить «профильные» для АС типы основ;
установить полный инвентарь словообразовательных суффиксальных морфем древнегерманских АС и выявить степень их (эмпирической и расширяющейся) продуктивности;
реконструировать совпадающие компоненты семантики АС, «закодированные» в словообразовательных суффиксах древнегерманских АС;
обосновать категориальный статус совокупности древнегерманских словообразовательных типов (= СТ), по которым строятся АС;
смоделировать когнитивные схемы представления абстрактных понятий, реализованные в словообразовательных типах древнегерманских АС;
выявить оппозицию когнитивных схем словообразовательных типов АС и проследить степень устойчивости данной оппозиции в процессе развития словообразовательной категории древнегерманских АС;
установить когнитивные основы существования однокоренной словообразовательной синонимии древнегерманских АС.
Методы и приемы исследования. Поставленные в работе цели и задачи определили круг методов и приемов анализа АС.
Метод научного описания (описательный метод) был использован для того, чтобы представить ЛГР АС как фрагмент лексической и словообразовательной систем языка. В настоящей работе описание языкового материала проводилось в двух плоскостях: синхронной и диахронической. [Николаев 1987: 11; Улуханов 1992: 5; Дмитриева, Крючкова 2010: 4]. При этом за точку отсчета принимался синхронный срез состояния словообразовательной системы существительных в готском языке, в котором система словообразования по ряду признаков демонстрирует состояние, хронологически и типологически близкое общегерманскому [Casaretto 2004: 21].
Сравнительно-исторический метод выступает в работе как основной, поскольку с его помощью устанавливалось, как эволюционировала вся словообразовательная категория АС в древнегерманских языках, так и ее конституирующие элементы. Использование данного метода позволило применить элементы методики генетического отождествления, внешней и внутренней реконструкции форм, способствующие установлению относительной хронологии языковых явлений, выявлению архаических фактов и нововведений, моделированию языкового состояния, не зафиксированного памятниками письменности [Мейе 1938; Lehmann 1958, 1982; Пауль 1960; Зализняк 1964; Иллич-Свитыч 1971; Гамкрелидзе, Иванов 1984; Hock 1988; Дыбо 1994; Бурлак, Старостин 2001, 2005; Красухин 2004 и др.].
На современном этапе сравнительно-исторические исследования следует сочетать с применением типологического метода, целью которого является сопоставление языковых структур различных языков и выявление сходных и отличительных характеристик. Применение данного метода предоставляет возможность «увидеть» возможные пути формальных и семантических изменений, засвидетельствованные в языках, установить своеобразие каждого языка, закономерности функционирования и преображения явлений [Кибрик 1972; Chr. Lehmann 1986; Майсак 2002, 2005 и др.].
В рамках описательного метода также применялись специальные приемы системно-структурного метода (анализ по непосредственно-составляющим для определения словообразовательной и морфологической структуры древнегерманских АС, компонентный анализ для выявления компонентов семантической структуры производных единиц, компонентов поля СК); приемы количественного метода для подсчета показателей эмпирической продуктивности СТ АС в древнегерманских языках; методика структурирования поля СК АС [ТФГ 1987; Бондарко 2005]; приемы структурно-ономасиологического подхода: а) интерпретация ономасиологической структуры наименования для реконструирования семантики составляющих компонентов структуры, и б) моделирование когнитивной структуры пропозициональной схемы, реализованной в номинативных единицах [Селиванова 2000; Даниленко 2011: 83]; прием пропозиционального моделирования при анализе СТ АС для восстановления исходных когнитивных схем (пропозиций), свернутых в пределах производных АС, и выявления их взаимодействия в системе СК [Янценецкая 1979; Кубрякова 1981: 68-69; Резанова 1996].
В настоящем исследовании реализуется интегративный подход к анализу словообразовательного аспекта древнегерманских АС, поэтому рассмотрение этих единиц осуществляется в традициях ономасиологического, когнитивного и полевого методов изучения.
Ономасиологический подход направлен на выявление форм объективации значения или смысла, а также изучение принципов и способов построения языковых форм – знаков. Данный подход коррелирует с ономасиологической концепцией теории номинации, предметом изучения которой являются общие закономерности образования языковых единиц, характеризующихся номинативной функцией, взаимодействие языка, мышления и действительности в этих процессах, роль человеческого фактора в выборе признаков, лежащих в основе номинации [Гак 1977; 1998; Языковая номинация 1977; Кубрякова 1978; Barz, Schrder 1997; Селиванова 2000; БЭС 2000: 336; J. Horeck 2007; J. Grzega 2008].
Когнитивный подход помогает установить посредством анализа языковых форм, как происходит «кодирование», объективирование ментальных репрезентаций получаемой человеком извне информации в языковые репрезентации, как слово обеспечивает связь между когнитивной системой человека и внешним миром, какого рода информация подлежит объективации в слове и в какой форме, и за счет чего слово способно возбуждать в мозгу все связанные с ним языковые и неязыковые знания при потребности человека оперировать именем в процессе мыслительной и речемыслительной деятельности. Библиография работ по различным аспектам когнитивистики необозрима, поэтому приведем ссылки на работы, которые связывают ономасиологический, пропозициональный и когнитивный подход, а также словообразовательные (деривационные) аспекты – [Dokulil 1962; Апресян 1973; Арутюнова 1976; Кубрякова 1978, 1993, 2000; Talmy 1988; Панкрац 1992; Янценецкая 1991 а; Резанова 1996; Араева 2009; Cognitive Perspectives on Word-Formation 2010 и др.].
Полевой подход позволяет, в общем, представить совокупность разноуровневых средств языка, задействованных для выражения определенной языковой категории. Словообразовательная подсистема включает в себя единицы различного уровня сложности, объединенные на основе общности выполняемой ими функции, поэтому термин «поле» предполагает определенный принцип организации группы этих элементов по пространству поля на разном удалении от ядра, распределяясь до периферии. Методика полевого моделирования в настоящее время существенно расширила границы своего применения, распространившись от лексико-семантического уровня до фонетического, словообразовательного, морфологического и синтаксического [Ревзина 1969; Щур 1974; Караулов 1976; ТФГ 1987, 1992; Кобозева 2000; Бондарко 2005; Которова 2013 и др.].
В целом настоящее исследование опирается на положения ономасиологической теории номинации, которая представлена двумя направлениями (статическим – номинация-выбор и динамическим – номинация-имятворчество), разрабатывавшимися в различные периоды О.Есперсеном, Ш.Балли, В.Матезиусом, М.Докулилом, Е.С.Кубряковой, А.А.Уфимцевой, В.Н.Телией, И.С.Торопцевым, А.Ф.Журавлевым, Н.Д.Арутюновой, И.С.Улухановым, Ю.С.Степановым, J.Grzega, P.tekauer и др.
Теоретическое значение исследования определяется вкладом в разработку теории и методики диахронического изучения лексики древнегерманских языков. В работе реализуется интегративный подход к анализу словообразовательного аспекта ЛГР АС, включающий методы и приемы, разработанные в рамках различных парадигм (исторической, структурной и когнитивной). Синхронно-диахроническое рассмотрение словообразовательного аспекта единиц номинации способствует лучшему пониманию динамики развития словообразовательной системы, а также позволяет приблизиться к выявлению причин и закономерностей существования и возникновения словообразовательных явлений. Когнитивно-ономасиологический подход к анализу производных существительных рассматривает феномен пропозиции в контексте номинативного процесса как алгоритм мыслительного отражения действительности в языковой репрезентации. Кроме того, настоящее исследование способствует углублению представлений о комплексной единице системообразующего характера – словообразовательной категории – и создает базу для разработки единой модели анализа всех словообразовательных категорий древнегерманских языков.
Основные положения, выносимые на защиту :
-
Абстрактные существительные (АС) в древнегерманских языках следует рассматривать как структурно-семантическую и словообразовательную категорию.
-
Структурная организация и закономерности взаимодействия элементов словообразовательной категории АС в древнегерманских языках могут быть представлены как динамическая модель.
-
Словообразовательная структура АС в древнегерманских языках отражает особый «формат представления» абстрактного содержания с позиции древнегерманского языкового сознания через суффиксальные морфемы.
-
Словообразовательные типы древнегерманских АС реализуют две основные когнитивные схемы с отыменными и отглагольными производными: 1) «субъект (одуш., неодуш.) – характеристика (свойство, качество, признак) – опредмеченная характеристика» и 2) «субъект (одуш., неодуш.) – действие – опредмеченное действие». Отличительная особенность словообразовательных типов древнегерманских АС заключается в том, что их когнитивные схемы связаны с различным форматированием представления о степени релятивности означаемого свойства / действия.
-
Релятивность как главное отличительное свойство семантики древнегерманских АС реализуется в двух альтернативных вариантах: наибольшая vs. наименьшая соотнесенность обозначаемого содержания к субъекту.
-
Продуктивная когнитивная схема СТ АС в древнегерманских языках связана с представлением свойства или действия в его абсолютизированном виде (S – P – Oа и S – A – Oа), т.е. в наименьшей связи с исполнителем действия / носителем свойства.
-
Более древняя функция основообразующих суффиксов как маркеров дистанционной удаленности / близости к субъекту в когнитивных схемах СТ древнегерманских АС выступает как основа формирования семантики релятивности и ее различных степеней.
-
Явление однокоренной словообразовательной синонимии в древнегерманских языках реализуется в парадигматическом и словообразовательном противопоставлении однокоренных существительных с тождественной или близкой семантикой и базируется на противопоставлении когнитивных схем СТ АС: а) S – A – Ok ; б) S – A – Oa ; в) (S – P – Ok) ; г) S – P – Oa.
-
Семантическая основа однокоренной словообразовательной синонимии в разряде АС обусловливает существование рядов однокоренных словообразовательных синонимов с реализацией в них когнитивных схем: а) S – A – Ok ; б) S – A – Oa ; в) S – P – Ok ; г) S – P – Oa.
Практическая значимость определяется обширностью исследованного материала, его систематизацией и применением интегрированного подхода к изучению. Наблюдения и выводы автора диссертации могут внести достаточно весомый вклад в разработку грамматики «от содержания к форме».
Материалы диссертации могут быть использованы в практике вузовского преподавания: при подготовке и проведении курсов по историческому словообразованию, исторической лексикологии, германской филологии, сравнительно-историческому языкознанию, а также спецкурсов и спецсеминаров по когнитивной грамматике, семантике и словообразованию, по теории номинации, ономасиологии. Результаты и материалы исследования могут использоваться в курсах, предполагающих изучение фрагментов древнегерманской языковой картины мира и их сопоставление с картинами других языков.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на кафедре языков народов Сибири Томского государственного педагогического университета (2013). Основные положения и выводы работы апробированы на международных конференциях, чтениях и семинарах. В их числе Международные научные конференции «Язык и культура» (Томск, ТГУ, XV–XXIV, 2000–2014 гг.), Международные научные конференции «Дульзоновские чтения» (Томск, ТГПУ, XXII–XXVI, 2000–2014 гг.), II Международная научная конференция «Изменяющаяся Россия и славянский мир: новые парадигмы и новые решения в когнитивной лингвистике», (Кемерово, КемГУ, 3–5 июля 2009 г.), IV Международная конференция «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, КемГУ, 4–6 июля 2011 г.), Второй Сибирский лингвистический семинар руководителей научных проектов и школ «Методология лингвистических исследований в России» (Новосибирск, НГУ, 9–12 октября 2006 г.), Международная научная конференция «Традиции и инновации в лингвистике и лингвистическом образовании» (Томск, ТГУ, 23–24 октября 2009 г.), VII Международная научная конференция по сравнительно-историческому языкознанию «Синхронное и диахронное в сравнительно-историческом языкознании» (Москва, МГУ, 31 января – 2 февраля 2011 г.), XLI Международная филологическая конференция (Санкт-Петербург, СПбГУ, 26–31 марта 2012 г.), Всероссийская научно-практическая конференция «Теория и история германских и романских языков в современной высшей школе России» (Калуга, КГУ, 5–6 декабря 2013), II Международная научная конференция «Функционально-когнитивный анализ языковых единиц и его аппликативный потенциал» (Барнаул, АлтГПА, 8–10 октября 2014 г.) и др.
По теме диссертационного исследования опубликована монография «Готское абстрактное имя в системе склонения» (2010) и 38 научных статей, в числе которых 18 статей в изданиях, которые включены в перечень российских рецензируемых научных журналов и изданий для опубликования основных научных результатов диссертаций.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных словарей и литературы, списка сокращений, 54 приложений и 54 таблиц. Основной текст диссертации изложен на 457 страницах.
Место абстрактных существительных в словарном составе индоевропейских и древнегерманских языков
Возобновление интереса к проблемам исторического словообразования на современном этапе знаменует собой начало нового витка исследований, нацеленного на решение вопросов, поставленных еще во второй половине 20-го в.: определение структурных и ареальных границ словообразовательных моделей, их частотности, выявление их эмпирической продуктивности и пределов лексической сочетаемости, анализ их полной функциональной нагрузки, описание всей системы и отдельных участков словообразовательной системы древнегерманских языков и др. [Кубрякова 1963:124, 131; Пименова 2011:13]. На фоне усиливающейся в лингвистике тенденции проведения комплексных и междисциплинарных исследований ярче «высвечивается» необходимость изучения системного аспекта словообразования, т.е. системных отношений в словообразовании, как в синхронии, так и диахронии, результаты которого позволят последовательно сопоставить словообразовательные системы отдельных родственных языков. Потребность в переходе от описательного языкознания к объяснительному настоятельно требует изучения внутренней организации словообразовательной системы и ее эволюции [Улуханов 1994:3-16], функционирования словообразовательных типов в диахронии, инвентаря словообразовательных категорий и отличительных особенностей каждой из совокупностей словообразовательных типов, объединенных общим словообразовательным значением. Более того, используемый в современной лингвистике когнитивный подход к фактам языка позволяет не только фиксировать в «скрытой памяти» языка [Николаева 2002] результаты влияния внешних и внутренних факторов его развития, «культурную преемственность» языковых фактов [Дронова 2006], но и инкорпорировать в структуру исследования данные этимологических изысканий, что позволяет точнее интерпретировать значимость отдельных
В связи с вышеизложенными замечаниями, вполне закономерной представляется необходимость проведения когнитивно-ориентированного анализа словообразовательных типов в рамках синхронно-диахронического подхода, который позволит, с одной стороны, получить представление о синхронном состоянии словообразовательной системы в отдельном языке или отдельных языках и выявить языковое разнообразие, а с другой -способствовать выявлению общих закономерностей организации словообразовательной системы и вскрытию внутренних механизмов ее функционирования на основе интерпретации изменений системы в диахронии. Методологический плюрализм, реализованный в диссертации в форме сочетания исторического, структурного и когнитивного подходов, находящихся в комплементарных отношениях друг к другу, имеет в качестве основания положение о том, что «структуралистские» категории языка опираются на когнитивные процессы схематизации (schematicity) и концептуального комбинирования (conceptual combination) [Onysko, Michel 2010:12]. Образование слов по своей сути есть когнитивный феномен, поэтому для адекватного анализа процессов и типов словообразования необходимо применение принципов когнитивистики. Исторический ракурс при этом направляет исследование вглубь языкового явления, к его истокам с тем, чтобы точнее интерпретировать его значимость для системы.
Обращение к словообразовательному аспекту древнегерманских АС вызвано современным состоянием разработанности теоретических вопросов исторического словообразования, которое может быть охарактеризовано как недостаточно интенсивно изучаемая область лингвистики. Анализ словообразовательных типов в рамках синхронно-диахронического подхода означает, что описание словообразовательной системы в древних германских языках следует проводить в соответствии с такими параметрами, которые применимы для всех изучаемых языков. В качестве параметров описания предлагаются: описание структурных ограничений в функционировании словообразовательных типов, описание ареальных границ распространения, частотности, эмпирической продуктивности, емкости (пределов лексической сочетаемости), распределения соответствующих образований в стилях и жанрах [Пименова 2011]. При таком подходе интерпретация связи между синхронным состоянием системы и ее изменением в диахронии акцентирует внимание на гетерогенности языковых образований, которые служат предпосылкой развития языка и способствуют выявлению разнообразия в рамках языкового состояния.
С другой стороны, разработка теории словообразования требует выявления общих закономерностей организации словообразовательной системы, вскрытия внутренних механизмов функционирования системы. Это направление предполагает изучение реализованных (как узуальных, так и потенциальных и окказиональных) и нереализованных единиц словообразовательного уровня, которые позволяют представить словообразовательную систему языка как организованную совокупность реализованных и потенциальных единиц [Улуханов 1996:7]. Для диахронических исследований данный подход означает не только отражение диахронических процессов в языке в виде застывших результатов в синхронном состоянии языка, но и анализ синхронных отношений, сложившихся на основе этих процессов в системе, и их влияния на возможность производства единиц.
Особенности морфологической структуры абстрактных
Одной из задач настоящего диссертационного исследования является выявление ментальных схем представления абстрактных сущностей в древнегерманских языках, реконструированных на основе интерпретации компонентов семантики словообразовательных элементов в различных словообразовательных типах АС. При решении этой задачи невозможно обойтись, прежде всего, без уточнения содержания метаязыка описания и обоснования его применения в рамках настоящей работы.
Прежде всего, обсудим понятие схемы, используемой при интерпретации значения СТ. В настоящей работе термин «схема» употребляется в трактовке, предложенной Р. Лангакром (Лэнекером), а именно как абстрактная репрезентация того, что является общим для всех членов категории [Langacker 1987:371]. Схема - это когнитивная репрезентация обобщения сходных черт, воспринимаемых и наблюдаемых при регулярном употреблении языковых явлений. Они формируются в сознании как мыслительные формулы обобщенных представлений о конструкции и семантике языковых структур, причем их выделение базируется на первоначальном наблюдении за действительными лингвистическими конструкциями, например, схема высокого уровня обобщения для английского СТ [[X] V er] "one who Vs" («тот, кто делает то, что названо производящим глаголом»). Выступая как символы, схемы тем самым не являют собой правила употребления, построения языковых конструкций. Они лишь раскрывают то, какие общие черты имеют производные формы, но не предоставляют информации о том, какие операции необходимо совершить, чтобы получить эти производные структуры [М. Lampert, G. Lampert 2010:37-39]. Именно благодаря этому свойству, понятие схемы считается базовым для когнитивного словообразования.
При трактовке ПС как аналитической структуры у него «высвечиваются» две грани: во-первых, его внешняя структура, которая иконическим образом отражает содержание единицы, и, во-вторых, его асимметричность как знака.
Иконичность объективируемого словом содержания предполагает, что формальная структура ПС фиксирует некую когнитивную структуру, которая наделена собственным обобщенным значением, не зависящим от того, каким языковым материалом она может быть заполнена. Значит, когнитивные структуры - это модели вербализованных знаний, иными словами, ментальные конструкты, или интерпретации, которые объективируются в языковой форме.
Когнитивные структуры формируются в результате выполнения когнитивных операций, описанных Р. Лангакром (Лэнекером), по интерпретации («конструированию») обозначаемого содержания. К их числу относятся такие операции, как фокусировка, спецификация, высвечивание и перспективизация [Langacker 1987]. Каждая из этих операций приводит к формированию особого формата когнитивной структуры: детализированного, схематичного, многослойного и т.д. [Жаботинская 2008:61-74]. Выделяемый в морфолого-деривационной структуре ПС аффиксальный элемент есть результат выполнения операции профилирования, или высвечивания, поскольку аффикс указывает на профиль значения единицы, т.е. фокусирует внимание на том, что собственно и формирует ее значение [Langacker 1987:288-298; Taylor 1995:85]. Одним из результатов когнитивной операции перспективизации является указание на ракурс наблюдения за объектом, названным словом: субъектный или объектный. При субъектной интерпретации наблюдатель находится «за пределами» наблюдаемой «сцены» и тем самым остается незаметным. При объектной интерпретации наблюдатель присутствует «на сцене» и сам становится объектом наблюдения. [Жаботинская 2008:69]. Ментальная операция сканирования, также связанная с перспективизацией, отражается в формировании «связи с референциальной точкой». Суть этой связи заключается в том, что для активации понятия об одной сущности мы должны сначала активировать понятие о другой сущности, которая и является «референциальной точкой». Через неё мы получаем доступ к «целевой сущности» (target). Таким образом, морфолого-деривационные структуры ПС, построенных по определенным СТ, базируются на когнитивных структурах, сформированных в результате выполнения когнитивных операций. В когнитивной лингвистике когнитивные структуры, лежащие в основе языковых конструкций и моделей, получили обозначение «пропозиции».
Термин «пропозиция» был заимствован из логики и в настоящее время активно употребляется в психологии, лингвистике и когнитивистике, где он трактуется нетождественно [Арутюнова 1976, 2003]. При разработке семантического аспекта синтаксиса в лингвистике в 60-е гг. пропозиция определялась как «инструмент изучения диктума т.е. объективного содержания предложения в противоположность модусу, т.е. субъективному содержанию , своеобразный общий знаменатель различных смысловых элементов, позволяющих их упорядочивать и дифференцировать» и рассматривалась как «языковое воплощение некоего положения дел в действительности, ситуации» [Снегирева 2009:116]. Внутренняя структура пропозиции определялась числом и характером составляющих ее элементов -актантов и сирконстантов, которые обусловливали тип пропозиции: логическая или событийная. Основу пропозиции составлял предикат, т.е. семантический компонент, который обладает обязательными валентностями и открывает места для других семантических элементов, т.е. аргументов [Там же, с. 117]. Следовательно, пропозиция имела вид: предикат плюс набор возможных аргументов («дарить» - Иван, книга, брат). В рамках данного подхода был проведен анализ аргументной структуры производных слов и обозначены проблемы исследования синтаксической структуры слов [Motsch 1990, 1999].
Поле словообразовательной категории абстрактных
Анализ словообразовательного аспекта АС в трех древнегерманских языках позволил обнаружить, что при производстве АС использовался ряд словообразовательных морфем, которые распределяются на два вида - а) основообразующие элементы как классификационные показатели типа основ и типа склонения, которые одновременно могли выполнять и словообразовательную функцию и б) собственно словообразовательные суффиксы разной степени структурной сложности и времени формирования. Процентное соотношение АС с основообразующими суффиксами и АС с чистыми суффиксами практически идентично в трех языках (см. Табл. 10) и составляет приблизительно 55 % к 44,5 % соответственно, что сигнализирует, прежде всего, о доминирующей роли суффиксации как способе образования древнегерманских АС, а также о равной функциональной значимости основообразующих и собственно суффиксов в словопроизводстве АС. женского рода по сравнению с группой суффиксов мужского и среднего рода. Данные о количественной продуктивности каждого суффиксального элемента в исследуемых языках свидетельствуют о процессе перестройки всей системы словообразовательных формантов АС, нацеленной на удовлетворение как фономорфологических, так и семантических критериев при образовании АС. В каждом языке в этом процессе были задействованы как общегерманские ресурсы (основообразующие форманты, унаследованные суффиксы), так и собственные ресурсы каждого языка. Более того, в анализируемых языках обозначилась новая тенденция: на фоне сокращения числа основообразующих суффиксов, выполняющих словообразовательную функцию, растет число чистых суффиксов в пределах отдельных типов основ, что приводит к появлению различных комбинаций основообразующих формантов с собственно суффиксами (см. Табл. 20). Данное обстоятельство позволяет сделать предположение о том, что в языках происходит процесс семантического размежевания СТ АС и закрепление за каждым особого ракурса представления абстрактной идеи.
Показатели эмпирической продуктивности СТ АС с различными суффиксами предоставляют возможность сконструировать суффиксальный сегмент поля СК АС в каждом из исследуемых языков и на этой основе сделать заключение о наиболее репрезентативных СТ АС для древнегерманской системы словообразования. В каждом из исследованных языков четко обозначается ядерная зона, которая репрезентирована только одним (древнеисландский и древневерхненемецкий) или двумя (готский) словообразовательными типами: гот. F ein (ein), F і/б (eini, aini, бпі), двн. F m (In), ди. N а (а). Продуктивность указанных СТ из ядерной зоны более чем в два раза превышает соответствующие показатели СТ из срединной зоны, которая заполнена 5-6 словообразовательными моделями во всех языках. Наибольшее дробление выявляется в периферийной зоне поля в каждом языке, куда включены все остальные СТ АС. При анализе состава ядерной и
Как следует из данных Табл. 9 настоящей работы, в готском, древнеисландском и древневерхненемецком языках главным словообразовательным способом АС являлась суффиксация. Суффиксы АС составляли основной фонд словообразовательных средств рассматриваемой категории и включали как чистые суффиксы, так и основообразующие элементы различных хронологических срезов. С целью выявления степени близости к прототипичному смыслу и месторасположения каждого суффикса в пределах поля СК АС рассмотрим их этимологические связи и семантическое
Семантический и этимологический анализ словообразовательных элементов абстрактных существительных в древнегерманских языках
Для дальнейшего анализа когнитивных схем (пропозиций) словообразовательных типов СК АС обратимся к уточнению этимологических связей и первоначальной семантики выделенных суффиксальных элементов. Поскольку известно, что суффиксы АС, как и сама абстрактная лексика, являлись вторичными и более поздними образованиями, следует начать рассмотрение именно с собственно суффиксов, а затем перейти к изучению основообразующих суффиксов как базовых элементов для всей категории. Подобная логика в исследовании объясняется тем, что основообразующие суффиксы, выделенные в качестве словообразовательных элементов АС, первоначально объединяли каждый свой класс лексических единиц и, как полагают, являлись классными показателями. Появление в более поздние периоды в этих типах склонений АС подтверждает предположение о том, что семантика основообразующих суффиксов служила определяющим фактором при парадигматическом оформлении анализируемого лексического пласта.
Следовательно, первичные АС, словообразовательно маркированные основообразующими суффиксами, представляют собой древнейший пласт абстрактной лексики и эксплицитно несут указание на особый формат представления знаний о мире. В дальнейшем формирование в границах различных типов склонений отдельных словообразовательных элементов АС, более фонетически явственных и устойчивых, способствовало закреплению заложенных основообразующими суффиксами форматов. Последующее развитие суффиксов АС из вторых компонентов слов должно было, вероятно, формально еще более явственно закрепить заложенную традицию.
При изложении сведений об этимологии и возможной семантике суффиксов АС для более полной картины будут использоваться также данные древнеанглийского языка как еще одного представителя западногерманского
Согласно полученным данным, в готском языке отсутствуют суффиксальные элементы АС, своим происхождением связанные с полнозначными лексемами. В древнеисландском и древневерхненемецком языках к таким суффиксам относятся суф. м. р. ди. -leikr-/-leiki-, -skapr-, -domr-, двн. uom-, суф. ж. р. ди. -semd-/-semi-, двн. -scaf(t)-, -heit- и суф. ср. р. ди. -laeti-, двн. uom-. Рассматриваемые элементы все еще сохраняют связь с исходными основами, благодаря более позднему происхождению, и называются полусуффиксами.
Далее обобщим имеющиеся сведения по каждому из приведенных в Табл. 31 суффиксов. Суффикс ди. -skapr-, двн. -scaf(t)-, да. -scipe Следы существования корня -scaf в качестве самостоятельного слова находятся во всех германских языках: гот. gaskafts «творение, создание», да. gesceaft «создание, творение», «судьба», двн. giscaft «существо, форма, сословие, рок, судьба», ди. skop (мн.ч.) «судьба», др.-сакс, gi-scapu «судьба» [Lehmann 1986:148; Филичева 2003:114].
В древнеисландском языке суффикс -skapr- восходит к слову skap «вид, состояние» и образует производные имена существительные м.р. склонения на -а от именных основ, например, vinskapr «дружба» от vinr (м.р.) «друг», trollskapr «колдовство» от troll «тролль», dreingskapr «храбрость, честь» от drengr «смелый, отважный», fjandskapr «враждебность, ненависть» от fjandi (м.р.) «недруг», hofdingskapr «королевский характер, необыкновенная щедрость» от hofdingi (м.р.) «глава, начальник» [Rask 1843:157; Стеблин-Каменский 1955:166].
Общегерманские суффиксы абстрактных существительных
Подтверждая тезис о местоименной природе основообразующих суффиксов, считается возможным связать основообразующий формант -п- с и.-е. указательным местоимением с основами на епо- ( епа-, опо-, опа-), представленными в арийск. ana «этот, он»; авест. ana-; вост.-литов. диал. anas, afis, епа (ж.р.); др.-слав, опй, опъ «тот, он», опа (ж.р.); хет. anis; арм. ауп «тот»; двн. ёпег «тот»; др.-инд. ana- «этот» [Brugmann 1892:769; 1922:401; Иванов 1979:20]. Отмечается, что типологически сходное явление наблюдается в финно-угорских языках, где формант -п- в составе личных и вопросительных местоимений происходит от корня указательного местоимени
Более того, К. Шилдз реконструирует дейктическую частицу в (е/о)-п, которая своими рефлексами имеет и.-е. указательные корни по-, eno-, oino-, ono-, aino- [Shields 2000:147]. В своей работе ученая приходит к выводу, что элемент -п- выполнял индивидуализирующую и персонифицирующую функцию у имен, а у прилагательных, как в латинском и греческом, маркировал постоянное качество (permanent quality) [Shields 2004:85]. Это мнение было поддержано А. Баммесбергером, который считал возможным приписать основообразующему суффиксу -п- хотя бы частично индивидуализирующую функцию по отношению к производящему корню [Bammesberger 1990:172].
Структура германского основообразующего суффикса -їп- (гот. -ein-), маркирующего пласт более молодых производных, показывает, что это сложное образование состоит из гласного элемента -Ї- (гот. -ei-) и согласного -п-. Готская частица -ei-, которая использовалась в относительных образованиях, восходит, по одной версии, к основе и. е. относительного местоимения -jo-, др.-инд. -уа- [Uhlenbeck 1896:36], по другой - к и.-е. местоименной основе е-/о-, і- в форме локатива ед.ч. ср.р., например, как в др.-болг. i-e «который» (относит, мест), je-dbnb «кто-то», ст.-слав. і «также, и», (j)e-se «этот», jedinb «один», греч. єі «таким образом, если», є-%єі «там», єкєшос; «тот, вон тот», скр. a-sya (род.п. ед.ч.) «этот», a-sau «тот» [Feist 1920:97; Brugmann 1922:401; Lehmann 1986:99]. К. Шилдз [Shields 2000:148] поддерживает точку зрения о том, что в и.-е. существовала дейктическая частица -!-, рефлексы которой обнаружены в греч. Ї, умбр, po-ei «кто, который», гот. sa-ei «тот, который», др.-инд. ї-drs «такой, подобный», T-vat «такой превосходный, такой отличный»; с n-расширением в греч. m = др.-инд. Тт, греч. форме houtos «он здесь», nun-ї «сейчас, теперь», лат. haec (ж.р.) ha-ce, qui «который» kwo-L Относительное значение частицы -ei-поддерживается её самостоятельным употреблением в готских предложениях в функции показателя подчинительной связи, например, pan-ei «когда», sa-ei «тот, который», также сохранением этого значения в составе относительных местоимений, например, patei «(это) которое», soei «(эта) которая» [Сизова 2000:114, 117] а также в составе суффикса прилагательных -ein-: leikeins «плотский», riqizeins «мрачный, темный», ahmeins «духовный» [Лебедько 1989:173].
Германский суффикс -In- соответствует латинскому суффиксу -ia-, и им приписывается функция опредмечивания качества или свойства [Трофимова 1993 6:64].
Обращение к семантике лексических единиц, оформленных суффиксом -in-/-an- в древнегерманских языках, позволяет сделать некоторые предположения относительно словообразовательного значения данного форманта. По мнению исследователей, древнегерманский тип основ на -in-/-ап- включал большое число обозначений действующих лиц м.р., т.е. nomina agentis, от которых часто производились обозначения лиц женского пола при помощи того же суффикса, но с огласовкой ж.р.: да. dema (М) «судья» от deman «судить», guden (F) ( gudin) «богиня» от god (М) «бог», forasago (М) «предсказатель», gebo (М) «податель, дающий», gastgeba (F) «хозяйка», forasaga «предсказательница», ди. and-skoti «противник» (М), landi (М) «земляк», birna (F) «медведица» от bjorn (М) «медведь», гот. skula (М) «должник», unwita (М) «невежда», frijondi (F) «подруга» от fnjonds (М) «друг» [Смирницкий 1955 6:230; Braune 1955:224; Стеблин-Каменский 1955:162; Гухман 1958:199; Филичева 2003:109, 118; Маньков 2003:121].
Отталкиваясь от утверждения, что в склонении существительных на консонантные основы в древнегерманских языках наблюдается концентрация существительных с одушевленной семантикой [СГГЯ 1963:79-81], а также учитывая мнение Г. А. Климова о возможном «активном» прошлом и.-е. языков [Климов 1977:206-209], О.А.Осипова выдвинула гипотезу о том, что в доисторический период основообразующие суффиксы могли использоваться для маркировки существительных, относящихся либо к классу активных/одушевленных имен (консонантные маркеры), либо к классу инактивных/неодушевленных (гласные маркеры) [Осипова 1980 б]. Сходное
Использование консонантных основообразующих показателей для маркировки одушевленности/активности стало возможным в связи с тем, что те же самые консонантные показатели входили в состав суффиксов nomina agentis и оформляли одушевленные имена при словообразовании [Осипова 1988 6:59-69]. Эта же мысль поддерживается и А. Е. Маньковым, который считает, что мотивирующим признаком для слов слабого склонения в древнегерманских языках являлась «активность» денотата, т.е. восприятие его как способного к самостоятельной деятельности (одушевление) [Маньков 2003:121-122].
Сравнение древнегерманских языков с другими языками позволяет выявить общую тендецию. Так, материалы языков других семей позволяют утверждать, что и.-е. показатель -п- типологически тождественен показателю «одушевленности» -па- мн.ч. в кетском языке [Werner 1994:46, 55]. В финно-угорских языках формант -п- в составе личных и вопросительных местоимений указывает на человека, выделяя его из мира вещей [Майтинская 1962:79]. Материал германских языков показывает, что роль форманта -п- как маркера одушевленности была настолько значительна, что отголоски этой тенденции ещё до сих пор видны в слабом склонении имен на -п современного немецкого языка [Мурясов 1969:353-368; 1998; Дульзон 1962:52-53], а также в слабом склонении существительных в новошведском языке [Маньков 2003:122].
