Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ СРАВНИТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ РУССКОЙ И ЛИТОВСКОЙ СВАДЕБНОЙ ОБРЯДОВОЙ ПЕСНИ 21
ГЛАВА П. ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕНННЫЕ СВЯЗИ В РУССКОЙ И ЛИТОВСКОЙ СВАДЕБНОЙ ОБРЯДОВОЙ ПЕСНЕ 41
I. Способы и приемы организации пространственно-временных отношений в русской и литовской свадебной обрядовой песне 43
П. Пространственно-временной объем лирического мира русской и литовской свадебной обрядовой песни 63
ГЛАВА Ш. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗОБРАЖШИЕ В РУССКОЙ И ЛИТОВСКОЙ СВАДЕБНОЙ ОБРЯДОВОЙ ПЕСНЕ 78
I. Способы и приемы психологического изображения в русской и литовской свадебной обрядовой песне 79
П. Символическая образность как средство психологического изображения в русской и литовской свадебной обрядовой песне 106
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 132
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 137
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУШ 140
- ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ СРАВНИТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ РУССКОЙ И ЛИТОВСКОЙ СВАДЕБНОЙ ОБРЯДОВОЙ ПЕСНИ
- Способы и приемы организации пространственно-временных отношений в русской и литовской свадебной обрядовой песне
- Способы и приемы психологического изображения в русской и литовской свадебной обрядовой песне
Введение к работе
Актуальность исследования обуславливается необходимостью изучения комплекса закономерностей, определяющих специфику поэтики свадебной обрядовой песни русского и литовского народов в связи с особенностями их лиризма. В работе акцентируется мегодико-теоретическая сторона вопроса и проводится практический анализ значительного количества русских и литовских свадебных обрядовых песен и их вариантов. Эмпирические наблюдения обобщаются в контексте особенностей лирического сознания, отраженного в свадебной обрядовой песне и обусловленного спецификой жанра.
Тема работы является составной частью разрабатываемой в ВГУ им.Капсукаса темы "Русско-литовские литературные связи с западной литературой".
Основная цель .диссертации состоит в аналитическом рассмотрении особенностей поэтики русской и литовской свадебной обрядовой песни для выявления специфики лиризма, что включает в себя выделение устойчивых признаков их поэтического мира.
Основной задачей диссертации является исследование своеобразия лиризма свадебной обрядовой песни русского и литовского народов, при этом внимание сосредотачивается на выявлении особого отношения лирического сознания к объективной реальности. Эта объективно-субъективная зависимость может быть уяснена с решением следующих конкретных задач, заключающихся в выделении устойчивых признаков лирического мира свадебной обрядовой песни обоих наро- дав; выявлении границ и объема пространства и времени в свадебной обрядовой песне; определении способов и приемов психологического изображения, зависимости лирической направленности свадебной обрядовой песни от психологических характеристик ее героев.
Методологической основой диссертационной работы являются марксистско-ленинские принципы, с точки зрения которых произведение - это диалектическое единство объективной реальности и субъективного познания. Автор работы использовал труды, посвященные проблемам теории, истории фольклора, этнографии, а также вопросам философии, психологии искусства и творческого мышления.
Основной метод исследования - сравнительный.
Научная новизна. Новым решением научной задачи нужно считать изучение некоторых новых аспектов поэтики свадебной обрядовой песни. Проблема лиризма исследуется в новом аспекте в связи с анализом отношения лирического сознания к объективной реальности. Впервые применена методология сопоставительного анализа к изучению поэтики свадебной обрядовой песни русского и литовского народов при сравнении сущности их лиризма. В научный обиход введен ряд материалов из фондов фольклорных экспедиций кафедры русской литературы ВГУ им.Капсукаса. Впервые сделаны некоторые наблюдения в области сопоставления русского и литовского свадебных обрядов.
Основные результаты и практическая ценность. Разработанные автором принципы сравнительного изучения поэтики свадебной обрядовой песни русского и литовского народов могут содействовать усовершенствованию этой области науки о фольклоре и включению ее в более широкий комплекс компаративистики. Работа затрагивает проблемы взаимодействия культур в той степени, в которой они отразились в народном обряде и свадебной обрядовой песне русского и литовского народов. Исследование поэтики свадебной обрядовой песни русского и литовского народов с позиции уровня ее лирического сознания открывает перспективу многогранного определения фольклорной лирики как рода. Изучение своеобразия поэтической системы русской и литовской свадебной обрядовой песни будет способствовать более четкому внугрижанровому разграничению в фольклорах обоих народов. Выводы исследования используются в практике преподавания курса устного народного поэтического творчества и спецкурсов в высших учебных заведениях. Исследование творческих механизмов фольклорного произведения расширяет возможности перевода его с одного языка на .другой.
Структура работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения. В первой главе рассматриваются исторические предпосылки сопоставительного исследования русской и литовской свадебной обрядовой песни. Вторая глава анализирует пространственно-временные взаимоотношения русской и литовской свадебной обрядовой песни. В третьей главе рассматриваются способы и приемы психологического изобракения в русской и литовской свадебной обрядовой песне. К работе прилагаются алфавитные указатели источников и использованной литературы. Объем работы -157 страниц. - б -
ВВЕДЕНИЕ
Исследование поэтики свадебной обрядовой песни давно привлекает внимание фольклористов и не вызывает сомнений в своей правомерности. Определение художественной специфики еще раз подтвердит обоснованность жанрового деления песенного массива, эстетическую ценность песен, влияние атрибутивных качеств на особенности структуры. Методологическая предпосылка исследования состоит в том, что поэтика - это выражение художественного отношения песни к действительности. Изучение поэтики требует многопланового подхода, основывается на определении разнообразных связей фольклорного произведения с действительностью. Эстетическое сознание иных эпох и различных наций поддается познанию только при условии исследования их различий и сходств под углом зрения современного эстетического сознания. Подобное трактование поэтики позволит рассматривать довольно широкий круг проблем в связи с ее анализом, не ограничиваясь узкой областью структуры произведения, использовать всю совокупность форм человеческого мышления. Одним из аспектов исследования поэтики может быть анализ своеобразия лиризма фольклорного произведения.
Проблема своеобразия фольклорного лиризма незаслуженно мало привлекала внимание исследователей, что позволило Т.М.Акимовой констатировать: "К сожалению, о природе лиризма традиционных народных песен у нас нет не только специальных работ, но даже более или менее значительных высказываний, точнее говоря, вопрос этот еще и не поставлен" (Акимова Т.М., 1966, с.133). В одной из статей встречается утверждение, что на пути освоения специфики фольклорного лиризма "стояла методологическая непроясненность понятий, определяющих родовую специфику лирики" (Яхина Г.А., 1972, с.23).
Гносеологической предпосылкой исследования лиризма фольклорного произведения является, прежде всего, анализ творческой актив- ности человека. Человек здесь выступает как субъект, сквозь который преломляется реальность и самосознанием которого формируется лирическое целое. Развитие словесного искусства с древних времен, с ранних образцов народного творчества, с хоровой и обрядовой песни утвердило человека в подобном положении. Лиризм в древнейших жанрах народной поэзии предстает как обобщение, могущее передать через лирическое переживание душевное состояние группы людей, коллектива. А.Н.Веселовский считал возможным говорить о "коллективном" лиризме создателей древних песен, гимнов, о песнях "коллективно-субъективного самоопределения" (Веселовский А.Н., 1940, с.271).
Наибольший интерес в плане методологической разработки вопроса о своеобразии фольклорного лиризма представляет "Эстетика" Гегеля. При определении лиризма любого лирического произведения, в том числе и фольклорного, невозможно обойтись без категорий "субъект" и "субъективное" как основополагающих моментов гегелевской теории лирики. Эти категории будут способствовать выявлению своеобразия лирики как рода, но в ее коллективном выражении. Гегелевская эстетика определяет "субъективное" как внутренний мир, внутреннюю жизнь индивида, интимные порывы его души. Гегель замечает, "что внутренняя субъективность составляет источник лирики" (Гегель, 1971, с.504). Возникает вопрос, в каком проявлении внутренняя субъективность нашла отражение в народной поэзии? В решении этого вопроса Гегель исходит из понимания связи всеобщего и единичного в лирическом творчестве. Он приходит к выводу, что в лирической народной поэзии "нет какого-либо отдельного индивида, которого можно было бы узнать с присущим ему субъективным своеобразием художественного изображения. Здесь есть только народное восприятие, чувство, которое целиком и полностью заключает в себе индивида, поскольку он не имеет еще сам по себе внутренних пред- ставлений и чувств, отдельных от нации, ее существования и интересов" (Гегель, 1971, с.505). Особая субъективность, свойственная народно-песенному лиризму, может передать "бесконечное многообразие лирического настроения, в народной песне может выразиться сосредоточенная проникновенность души... Но здесь поэт не выделяется в качестве субъекта, а уходит в свой предмет и теряется в нем" (Гегель, 1971, с.505). Гегель чувствует задушевность, непосредственность народной лирики. Категорию субъективности в народной лирике он наполняет содержанием: "всей этой установке... недостает субъекта" (Гегель, 1971, с.505). Но "субъективное генетически предшествует субъекту" (Чернов В.И., 1966, с.180). Поэтому вполне правомерно ввести понятие обобщенно^яичной субъективности для понимания специфики народно-песенного лиризма. Это понятие покажется закономерным, если отталкиваться от понимания лирического сознания как свойства не только отдельного индивида, но целой эпохи или коллектива. Уместно вспомнить замечание А.Н.Веселовского о народной лирике: "Аффекгная сторона этой лирики монотонна, выражает несложные ощущения коллективной психики" (Веселовский А.Н., 1940, с.272). Если субъект лирической народной песни - коллектив, народ, то своеобразие лиризма ее можно объяснить, только учитывая уровень развития нации, степень исторической зрелости. Здесь невозможно обойтись без методов исторической поэтики, без привлечения многовекового сравнительного материала, ведь лиризм формируется в национальной традиции. В лирике "преимущественно выявляются многообразные особенности различных наций", через нее можно "познать своеобразие каждого народа, учиться чувствовать его душу и сопереживать вместе с ним" (Гегель, 1971, с.505). Исходя из этого положения, можно считать правомерным осмысление специфики лирического в сравнительном плане. Необходимость подобного аспекта исследования станет очевидной, если рассмотреть итоги разработки проблемы лиризма свадебной песенной поэзии.
Выше было указано, что по проблеме лиризма народной песни специальных работ нет. Природа лирического в свадебной песне также мало исследована, хотя уже длительное время свадебный фольклор привлекает внимание ученых.
Фундаментальные исследования по календарным обрядам В.И.Чи-черова (1957), В.Я.Проппа (1963), В.К.Соколовой (1979) дали основание фольклористам успешно разрешить очень важные проблемы жанро-во-поэтической характеристики обрядового фольклора, его классификации, специфики. Работы последних лет свидетельствуют об углубленном интересе ученых и к вопросам поэтики свадебной обрядовой поэзии, связи ее атрибутивного содержания с песенной лирикой, поисков в области взаимосвязей русского свадебного обряда и обрядов других народов, проблемы бытования устного народного творчества в современности, а также бытования русского фольклора в условиях билигвизма (статьи Акимовой Т.А., 1966, Тороповой А.В., 1974 и
ДР.).
Книга Н.П.Колпаковой "Русская народная бытовая песня" (1962) наметила перспективы в решении проблемы жанрового состава свадебной обрядовой лирики. Автор обосновывает систему классификации с учетом поэтики песен, их функций, указывает на сходство календарного и свадебного фольклора. Свадебные песни рассматриваются автором вне этнографических комплексов. Работа открыла серьезные перспективы в изучении свадебной поэзии.
Дискуссии вызвала книга Н.М.Элиаш "Русские свадебные песни" (1966). В работе предложен историко-этнографический подход к анализу свадебной поэзии, весьма ценным представляется сопоставление поэтики свадебного фольклора с поэтикой древнерусской литературы, выделение архаических пластов в свадебной поэзии. Однако неубедительным кажется стремление автора прямолинейно увязать конкретные - 10 -этапы исторического развития действительности с материалом свадебной лирики.
Книга В.П.Аникина "Календарная и свадебная поэзия" (1970) во многом восполнила исследование свадебной обрядовой лирики. Направление исследования - проблема жанрового состава обрядового фольклора. В.П.Аникин указал на устойчивые признаки, по которым можно различить причитания, свадебные песни и величания. Автор рассмотрел связи обряда и поэзии, углубился в историю развития свадебного обряда. Строго научный подход в разрешении проблем жанрового состава свадебной лирики позволил автору наметить конкретные перспективы в будущем изучении свадебного фольклора.
В книге Ю.Г.Круглова "Русские свадебные песни" (1978) свадебный фольклор рассматривается с позиций его функций в обряде, поэтики и художественной формы. Направление исследования автора -это анализ поэтической сущности свадебного фольклора.
Правомернр замечание Ю.Г.Круглова, который, отметив значительные достижения фольклористики в области исследования обрядового фольклора, замечает, что "...отсутствуют исследования, в которых рассматривались бы общие вопросы обрядовой поэзии; во многих статьях подняты интересные проблемы ее анализа, но в большинстве случаев без конкретных, обстоятельных решений; нет единства во взглядах ученых на самую классификацию обрядового фольклора, хогя, разумеется, в 60-70 годы фольклористы более строго, чем раньше, определяют его жанровый состав" (Круглов Ю.Г., 1982, с.6). Таким образом на карте- поэтики фольклора остается немало белых пятен.
Отсутствует общность подхода и в разрешении проблемы лиризма свадебной песенной лирики, хотя в некоторых работах есть стремление преодолеть методологическую непроясненность вопроса. Так Г.А.Яхина в работе "Свадебная песня и плач" (1969) сравнивает .два жанра и приходит к выводу, что "лирический принцип организации - II - материала в плаче существует рядом с объективно-описательным принципом свадебной песни, позволяющим передать тонкие душевные движения" (ЯхинаГ.А., 1969, с.70).
Н.П.Колпакова в книге "Лирика русской свадьбы" (1973) исследует способ лирического выражения в свадебном причитании и свадебной лирической песне. Она указывает, что художественные приеш, поэтика обусловлены глубоко традиционной системой художественного мышления народа. Песня и причет не заимствовали друг у друга художественных приемов, а брали их из общего арсенала традиционной поэтики.
Т.М.Акимова в статье "0 лиризме русской свадебной песни" (1974) обращается к проблеме взаимодействия свадебной песни и свадебного причитания и приходит к заключению, чго, контактируя, эги жанры не теряют своей жанровой определенности. Автор усматривает проявление субъективного чувства в различных типах свадебной песни, выявляет характер лирического в них.
Проблема лиризма в связи с характеристикой пространства и времени, а также психологического изображения в свадебной обрядовой песне не исследовалась. Вместе с тем вопросы пространства и времени, психологического изображения интересовали ученых давно. В.Я.Пропп определяет композиционное значение категории пространства - времени для сказки, былины, баллады. В каждом жанре он отмечает неповторимый эпический закон отражения действительности, связанный со специфическим освоением просгрансгва и времени, и указывает, чго пространственно-временные отношения "тесно связаны с вопросом о композиции фольклорных повествований" (Пропп В.Я., 1976, с.26). Д.С.Лихачев вводит понятие открытости-замкнутости времени, привлекает эги категории для определения жанровых осо-беносгей произведения (Лихачев Д.С., 1967, с.225).
Ю.Г.Круглов исследует в свете пространственно-временных от- ношений поэтику свадебного причитания (Круглов Ю.Г., 1971,с.80). Исследователь приходит к выводу, что пространство и время, наряду с другими компонентами поэтического содержания, способствуют определению жанровой специфики причитания. Художественное время причитания всегда настоящее время, оно неразрывно. Художественное пространство представляет собой единое целое, в нем протекает настоящее время. Д.Н.Медриш вводит такие определения времени как длительность и протяженность, или событийное время, эпическое (сюжетное) и лирическое (внефабульное) время (Медриш Д.Н., 1974, с.122). Объясняя все возрастающий интерес к категориям пространства и времени, Г.А.Яхина замечает, что "степень и уровень самосознания личности в значительной мере определяется тем, насколько человек познал ценность времени, а значит и постиг ценность мира" (Яхина Г.А., 1972, с.34). Исследовательница связывает категории пространства и времени с проблемой субъективного сознания и определяет время как неотъемлемую примету развитых форм лирического сознания, отмечая, что "решение проблемы - в диалектике соотношения объективного и субъективного" (Яхина Г.А., 1972, с.26).
Проблема психологического исследования фольклорного произведения была поставлена в XIX веке в работах А.Н.Веселобского "Из истории эпитета" (1895) и "Психологический параллелизм и его формы в отражении поэтического стиля" (1893). А.Н.Веселовский впервые в истории фольклористики исследует эпитеты не только в контексте "поэтического стиля", но и как компонент "поэтического сознания". Исследования А.Н.Веселовского продолжили его современники, интересовавшиеся вопросами психологии творческого процесса, исполнения, символической образностью (Каргашев Р.В., 1909, Костомаров Н.И., 1843, Потебня А.А., ІЙ87, Тиандер К., І9ІІ). Однако и в наше время немногочисленны работы, посвященные психологическому изображению в народной лирике. Тем не менее эти работы освещают - ІЗ - различные стороны проблемы. Н.И.Кравцов (1972) интересуется способами изображения внутреннего мира героя в лирической песне в сравнении с другими жанрами фольклора. Т.М.Акимова (1966) рассматривает композиционные средства, систему повторов, выявляет эстетическую природу символических образов. Л.А.Астафьева (1973) выделяет символические образы как средство психологического изображения в песнях любовной тематики и различает здесь символический персонаж (предает) и символическое действие. Хотя свадебная обрядовая лирика представляет собой очень интересное явление с точки зрения психологического изображения, она привлекла внимание только Т.Пирожковой (1971). Исследовательница выявляет средства выразительности, способы изображения человека и природа в единстве настроения, воспроизведения результата внутреннего состояния.
Литовский свадебный фольклор, как и русский, находится на стадии активного изучения фольклористами. Ряд проблем общего и частного характера поставлен в монографиях, учебниках по фольклору, в предисловиях к песенным сборникам. Обрядовый фольклор не был на периферии научных интересов литовских фольклористов. Работы последних десятилетий свидетельствуют о внимании к обрядовому фольклору (sauka L., 1968, Sauka D., 1970, Sauka D., 1980, Kazla- skiene з., 1976). Так, Л.Саука в работе "Литовские свадебные песни" (Lietuvin vestuvines dainos , 1968) исследует основные тенденции развития свадебного фольклора, его структуру, функции. Он приходит к выводу, что стиль и композиция свадебных песен во многом обусловлены особенностями поэтического мировосприятия его создателей. Автор видит своеобразие свадебных песен в художественном отношении к действительности, характере героев, поэтике. В работе выделены причитания, величальные, корильные песни, песни с магической и культовой функцией и свадебные лирические песни, представляющиеся автору самой значительной частью обрядовой поэзии.
Они выражают чувства, перевивания героев свадебной игры, для них характерна тесная связь с обрядом. Равноценное внимание в исследовании уделено и тексту, и мелодии. Гуманистический смысл песни, скрытый драматизм содержания расширяет своими нюансами мелодия.
Д.Саука в книге "Своеобразие и ценность литовского фольклора" (Tautosakos savitumas ir verte, 1970) ИССЛедуеТ общие 9СТЄ- тико-художественные принципы развития народного творчества. Свадебная поэзия анализируется с позиций ее эстетической ценности, характера субъективности, формы лиризма, эмоционального тона. Автор делает важные выводы о месте свадебной песни в литовском фольклоре, осмысляет теоретически ее значимость. Нагл представляется особенно важным обращение к проблеме лиризма литовской народной песни. Автор связывает эту проблему с воцросагли лирической направленности и лирической формы, утверждает, что "сила лиризма в литовских песнях достигла какой-то конечной черты возможностей в масштабах народной поэзии" (sauka Д., 1970, с.264).
Монография Д.Сауки "Литовский фольклор" (Lietuviii tautosa-ka, 1982) -основополагающий груд в области исследования литовского устного народного творчества. Свадебная обрядовая поэзия рассматривается с позиций ее поэгико-эстегической ценности и с точки зрения объективного ее назначения в крестьянском быту. Автор находит очень убедительные формы для доказательства особого мироощущения литовской свадебной песни.
Исследованию поэтики свадебной обрядовой песни в избранном нами аспекте литовская фольклористика внимания не уделяла. Между тем свадебная обрядовая песня обоих народов может быть благодатным материалом для анализа специфики лиризма, так как одна из ее особенностей - сосредоточенность на внутреннем мире человека, здесь четко прослеживается коллективно-субъективное начало.Вслед за Гегелем можно усмотреть здесь "бесконечное многообразие лири- ческого настроения" (Гегель, 1971, с.504).
Специфика проблемы, а также сравнительный метод исследования потребовали устойчивого и традиционного материала для анализа. В работе мы обратились к классическим и современным сборникам русского фольклора, представляющим песни различных регионов, позволяющим воссоздать картину компилятивной "общерусской" свадебной традиции.
Традиционная свадебная обрядовая лирика полно и многообразно представлена в сборниках XIX века1: среди них по своей ценности выделяются собрания Киреевского П.В. (I9II) и Шейна П.В. (1900).
Записи П.В.Киреевского сделаны автором и его корреспондентами, в число которых входили Н.В.Гоголь, В.И.Даль, А.Ф.Писемский и др., в 1830-60 годы. Среди большого количества записей различных песенных жанров (около 3000) свадебная обрядовая лирика представлена 980 текстами. Сборник В.П.Киреевского положил начало фольклорной текстологии: здесь впервые производится сравнение текстов для изучения художественной специфики варианта, указано место записи, есть словарные пояснения. Все свадебные обрядовые песни представлены по их месту в обряде (от сговора до отъезда), что дает ключ к созданию народной лирической поэмы из этих песен. П.В.Киреевский в сборнике отражает песенную традицию центральных и отдаленных регионов России - записи сделаны на Европейском Севере, Поволжье, Урале, центральных губерниях. Все эти обстоятельства превращают коллекцию П.В.Киреевского в подлинно национальное достояние, ценность которого проверена временем.
Не меньшее значение для исследования имеют сборники П.В.Шейна. "Русские народные песни" (1870) представляют около 240 текстов
См.список сокращений. свадебных обрядовых песен, записанных во всех центральных и окраинных губерниях России. Автор указывает на место песни в обряде, на ее связь с обрядом. Песни из Тульской и Псковской губерний сопровождены описанием свадебного обряда этих местностей. Исключительно важным нужно признать сборник П.В.Шейна "Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, леген-дахи т.п." (1900). Сам автор называет его "великорусским собранием" (Шейн, 1900, с.II). Записи свадебных обрядовых песен произведены П.В.Шейном и его корреспондентами в 22 губерниях России, они накапливались в течение сорока лег (1860-1900 г.г.). Особенно полно представлена песенная традиция Вологодской (около 130 текстов), Новгородской (около 120 текстов), Архангельской (около 65 гексгов) губерний. В целом же собрание включает в себя более 1200 текстов свадебных песен 0 1284 - В 2501). В послесловии есть некоторые сведения по свадебному обряду, комментарии о месте песни в обряде.
Современные сборники народной песенной лирики, в которые включены свадебные обрядовые песни, в своем подавляющем большинстве носят региональный характер. Интересно отметить следующее: записи, сделанные в соответствующих районах в начале и середине XX века, дают результаты, сходные с записями XIX века: здесь до последнего времени продолжают записываться свадебные обрядовые песни.
Особого внимания заслуживает сборник Н.П.Колпаковой "Лирика русской свадьбы" (1973). В отличие от большинства изданий он включает только свадебную обрядовую лирику. Общее количество гексгов свадебной обрядовой песни (422), составленное на основе записей экспедиций 20-х - 60 годов XX века в районы Русского Севера, доказывает, что и в наше вяемя традиция бытования этого жанра сильна. Научный аппарат сборника состоит из примечаний, указателя места записей текста, указателя текстов, указателя исполнителей.
Сборник "Песенный фольклор Мезени" (1967) представляет записи 60 годов. Ценность сборника в том, что почти все тексты (30 свадебных обрядовых песен) архаичны: в комментариях указано наличие сходных вариантов у П.В.Шейна и П.В.Киреевского. Сборник сопровождается вступительной статьей и комментариями, где изложены краткие сведения из исторической жизни материалов, дана библиография вариантов.
Свадебные обрядовые песни, дающие устойчивое сочетание признаков одной из древнейших восточнославянских культур, представлены в сборнике "Традиционный фольклор Новгородской области" (1979). Тексты (200 номеров) записаны в 1963-1976 году. В сборнике есть ноты, комментарии, список исполнителей и собирателей.
Сборник "Обрядовая поэзия Пинежья" представляет записи 1970-72 года (30 свадебных обрядовых песен). Он сопровожден указателем текстов, списком исполнителей, отметками о бытовой приуроченности текста, вариантах.
Существенным дополнением к региональным сборникам явилась книга "Русские свадебные песни Сибири" (1979), содержащая 390 текстов. Как указывает автор вступительной статьи, сибирские обряды и обрядовая поэзия привлекали и привлекают собирателей архаичностью, необычной цельностью текстов, которые на западе и юге России вышли из живого бытования или сохранились фрагментарно. Сборник сопровождается комментариями, дан паспорт и библиография каждой песни, топографический указатель. Для нашего исследования ценными были отметки о соответствии (около 40) песен с текстами классических изданий П.В.Шейна и П.В.Киреевского, ; . что еще раз подтверждает бытование традиционной песни и в наши дни.
Литовское устное народное творчество очень богато свадебными песнями. Общее количество записей по данным Б. Казлаускене (1976) -85000 вариантов, которые составляют 2106 отдельных типов. Со сто- роны молодой исполняется 1107 песенных типов, со стороны молодого - 79.9. Некоторые свадебные песни записаны более 1000 раз, например, песня "А я одна доченька" - 1500 раз. Первая запись литовской свацебной лирики относится к 1708 году, текст песни "Я отказала своей матушке" включен в рукопись П.Руйгиса "Исследование литовского языка", написанную на латинском языке ( Sauka D. , 1982, с.261). В конце ХУШ века на литовские свадебные песни обратил внимание Г.Лессинг, оценив их наивное очарование в одном из "Писем о новой литературе". Примечательны случаи, когда к литовской свадебной песне обращались поэты "Бури и натиска", они усматривали здесь истинное поэтическое настроение. Как указывает Д.Сау-ка (1982), И.Гердер напечатал ряд песен в своем издании "Народные песни" (Herder J. Volkslieder nebst untermischten andern Stucken , T.I - 1778 г., г.2 - 1779 г., на нем.яз.). И.В.Гете перевел литовскую свадебную песню "Я отішзала своей матушке" на немецкий язык и включил ее в драму "Рыбачка" ( Sauka D. } 1982, с.262). Наиболее полным собранием XIX века является сборник А.Юлки "Литовские свадебные песни" ( Liеtuviskco svotbines dainos, 1955 = JSD ) издан в 1883 году в Петербурге. В сборнике содержится IIII текстов. Сборник имеет немаловажное значение в практике издания литовских песен: в нем впервые был использован принцип жанровой классификации, большое внимание обращено на язык песен, сохраняется фонетическая точность.
И в наше время в сборниках народных песен свадебные песни занимают ведущее место по обилию записей. Сборник Я.Чюрлионите "Литовские народные песни" (1955) включает более 70 текстов свадебных песен. Песни паспортизированы, снабжены научными комментариями. Этот сборник снабжен параллельными переводагли текстов на русский язык, что усиливает его ценность.
Академическое издание - сборник Института литовского языка и литературы "ЛИТОВСКИЙ фольклор" (Lietuviu. tautosaka ,1962 = = lt , і) представляет особую ценность. Тексты свадебных песен (около 230) собраны в XIX - начале XX века, материал группируется по функционально-тематическому принципу.
Высокой степенно научной достоверности обладает сборник "Свадебные песни", являющийся вторым томом "Свода литовских народных песен" (Lietuviq. liaudies dainynas: Vestuvines dainos, 1983 = lld ). Сборник посвящен песням сватовства, содержит 725 песен и 505 песенных мелодий. Это составляет 177 песенных типа, т.е. учтены все тиш и версии. Надежный научный аппарат издания, обеспеченный Б.Казлаускене и З.Цугейкене, ставит его в ряд наиболее значительных изданий современного уровня.
Очень ценным подспорьем в работе явился "Каталог литовских народных песен" Б.Казлаускене (Kazlauskiene В. Lietuviu. liaudies dainu. katalogas, т.І - 1976, г.П - 1977). Каталог включаєі в себя около 70000 вариантов, 2000 отдельных типа. В основу классификации каталога положен функциональный и тематический принципы, песни сгруппированы по 23 разделам.
Особый интерес для сравнительного изучения русской и литовской свадебной обрядовой песни представляют тексты свадебных песен, записанные от старожильческого русского населения Литвы. Они частично опубликованы в сборниках "Русский фольклор в Литве" (1975) и "Фольклор русского населения Прибалтики" (1976).В первом сборнике - 50 текстов, во втором - 30. Существенным дополнением к этим сборникам является полевой материал фольклорных экспедиций кафедры русской литературы Вильнюсского государственного университета им.Капсукаса.Общее количество записей свадебных обрядовых песен-800 вариантов.Это записи современных собирателей. Они интересны тем, что несут отпечаток русско-литовских -творческих фольклорных контактов. Записи свадебных песен местной русской традиции отличаются архаичностью, хорошей сохранностью. Таким образом и русская, и литовская фольклорные традиции дают очень богатый материал для сравнительных исследований.
Историческая обусловленность сравнительного исследования русской и литовской свадебной обрядовой песни
Методологические труда в области сопоставления фольклорных явлений отличаются тенденцией дедуктивного подхода к разработке вопроса (Путилов Б.Н., 1977). В этой связи проблема своеобразия жанровой поэтики оказывается на периферии исследовательского внимания, в тени иных вопросов, либо ученые останавливаются, главным образом, на анализе формального арсенала поэтических приемов и средств выражения. Между тем поэтическая природа некоторых жанров фольклора столь выразительна, что требует самого тщательного анализа, пристального внимания. Специфика поэтической системы в сравнительном плане может быть исследована на самых различных .уровнях, разумеется, в рамках общей методологии. Академические школы в литературоведении XIX века поставили проблемы сравнительного исследования в рбласти фольклорных явлений, доказали необходимость и результативность подобного метода анализа.
Решение проблемы фольклорной компаративистики сегодня основывается на марксистском определении сравнительно-исторического метода как научного метода, "с помощью которого путем сравнениявыявлется общее и особенное в исторических явлениях, достигается познание различных исгорических ступеней развития одного и того же явления или двух разных существующих явлений... Сравнительно исторический метод позволяет выявить и сопоставить уровни в раз витии изучаемого объекта, произошедшие изменения, оцределигь тенденции развития" (ФЭС, 1983, с.650). Возможно вычленение различных форм сравнительно-исторического метода: сравнительно-сопоставительный, который выявляет природу разнородных объектов; і - 22 сравнительно-типологический, объясняющий сходство не связанных между собой явлений одинаковыми условиями генезиса и развития и т.д. Одна из тенденций - сравнительный метод, при котором фиксируется сходство, взаимовлияние, взаимодействие различных явлений. Правомерным представляется выбор русской и литовской свадебной обрядовой песни в качестве материала для сравнительного исследования. Основанием могут быть следующие взаимосвязанные предпосылки. Прежде всего, однородность стадий общественно-исторического развития, общность хозяйственно-бытовых условий, порожденные сходством исторотеских судеб двух народов. Как свидетельствуют историко-этнографические изыскания, русский и литовский народы находились в постоянном контакте в течение длительного времени. Корни контактов уходят во времена так называемого балто-славянско-го единства. З.Зинкявичус предполагает, что эпоху балто-славян-ских контактов реальнее всего было бы перенести во вторую половину Ш тыс. до н.э. или первую половину П тыс.до н.э. Вглесте с тем исследователь доаускает, что они могли возникнуть и в более поздний период (zinkevicius z., 1984, с.137). Время раннего феодализма, христианизирование обоих народов также наложило отпечаток на связи между двумя культурами. Этногенез обоих народов был сложным, духовная культура создавалась в динамичной этнической среде. Длительные исторические контакты не могли не оказывать влияния на жизнь и творчество обоих народов. Изучение фольклорных связей расширяет круг познания общих закономерностей в развитии духовной культуры обоих народов. Ведь сходные явления обычно возникают на примерно одинаковых стадиях общественно-экономического и культурного развития разных этнических групп. Несмотря на столь благоприятные условия .для сравнения, и сегодня мало трудов сопоставительного характера в области фольклорных взаимосвязей, хотя исто - 23 риками, этнографами, языковедами проделана работа по исследованию взаимоотношений русского и литовского народов.
Попытки балтского и славянского фольклора появились давно (Веселовский А.Н., 1893, Потебня А.А., 1887). Углубленному анализу мешал ряд объективных причин. Б.Н.Топоров указывает на "два обстоятельства, препятствующих долгое время (а отчасти и сейчас) развертыванию исследований в этой области. Речь идет о недостаточном количестве полноценного и удобно расклассифицированного материала фольклорных текстов (особенно балтийских), во-первых, и о предвзятости некоторых концепций, рассматривающих сходные элементы в балтийском и славянском фольклоре только в узкогенетическом плане (включая сюда определение направления заимствования), во-вторых (Топоров Б.Н., 1963, с.149). Еще одной причиной, затрудняющей сравнительный анализ, можно считать расхождение в принципах определения жанров и жанровых групп. Уровень развития современной фольклористики позволяет преодолеть эти препятствия. Фольклорные тексты изучаются и издаются. Сравнительный метод завоевал прочное место, он позволит воссоздать достаточно полную картину литовско-русских фольклорных контактов и определить перспективы изучения народного творчества. Б.Н.Торопов считает, что высокие результаты исследования обуславливаются двумя особенностями - "значительной близостью балтийских и славянских языков, что представляется чрезвычайно важным фактом ввиду ориентированности многих фольклорных жанров на языковую форму как нечто самодовлеющее: и параллельность (во всяком случае во многих отношениях) развития целого ряда форм в балтийском и славянском фольклоре, что создает весьма выгодные условия .для реконструкции утраченных форм в одной фольклорной традиции по совокупности черт, сохранившихся в .другой традиции" (Топоров Б.Н. ,1963, с.151).
Способы и приемы организации пространственно-временных отношений в русской и литовской свадебной обрядовой песне
Лирический мир фольклорного произведения в определенной степени зависит от специфики его организации. Количественно-качественная характеристика призвана отразить ступень и стадию лирического освоения мира фольклорной лирикой. Она выявляет эстетико-познавагельные функции лирического произведения. Структура лирического мира, выраженная через его количественно-качественную характеристику, как компонент включает в себя пространственно-временные категории. Лирическая направленность произведения может быть яркой, выразительной или ослабленной, приглушенной в зависимости от субъективного начала в песенном тексте. Субъективность лирических жанров зависит от ряда моментов, в том числе от степени осознания личностью пространства и времени. Осознание времени, постижение его ценности указывает на меру и уровень самосознания личности."Категории пространства и времени служат не только атрибутом действительности, но и проекцией субъективных способностей, возможностей и представлений" (Яхина Г.А., 1972, с.35). Специфика лирики в том, что человек присутствует в ней как "субъект, включенный в эстетическую структуру произведения в качестве действенного ее элемента" (Гинзбург Л.Я., 1974, с.7). Герой свадебной песни особенно остро осознает неповторимость настоящего, ценность времени. Часто свадьба - одно из главных событий жизни человека, когда он чувствует себя интересным, значительным, ощущает всеобщее внимание.
Выявление пространства и времени в свадебной обрядовой песне требует определения познающего сознания как высшей формы отражения объективной действительности. Философское определение познающего сознания утверждает, что "познание не существует вне познавательной деятельности отдельных индивидов, однако последние могут познавать лишь постольку, поскольку овладевают коллективно выработанной объективированной системой знаний, передаваемых от одного поколения к другому" (ФЭС, 1983, с.506). Унифицированная категория лирического героя - только одна из возможностей выражения сознания в свадебной обрядовой песне. Обращение к этому понятию привело фольклористов к определенным наблюдениям и выводам. В свадебной обрядовой песне, на наш взгляд, выделение лирического героя не совсем правомерно. Опыт лирического героя - это опыт одного, в котором многие должны найти и понять себя, это непосредственное выражение чувств единичной личности. В свадебной обрядовой песне происходит иной процесс. Опыт коллектива передается через мироощущение отдельной личности.
Выделение субъекта в свадебной лирике так же нельзя считать правомерным. Необходимо учитывать замечание Гегеля о том, что "народной лирике не достает субъекта" (Гегель, 1971, с.505). Эту мысль уточняет Л.Я.Гинзбург, утверждая, что "в лирике субъект активен, но субъект лирики не обязательно индивидуален" (Гинзбург І.Я., 1974, с.7). На наш взгляд при исследовании лирики наиболее целесообразно введение понятия "герой", оно объемнее понятий субъекта и лирического героя.
Герой свадебной обрядовой песни - понятие, отличное от подобных в .других фольклорных жанрах. Как и герой лирической песни, он максимально приближен к исполнителю. "Певец как бы узнает в лирическом герое самого себя, он применяет слова песни к себе...
Уравнение лирического героя с исполнителем - это уравнение сюжета лирической песни с действительностью в момент исполнения песни" (Лихачев Д.С, 1979, с.222). Однако, герой лирической песни более свободен в своих проявлениях, он может управлять движением сюжета, убыстрять или приостанавливать развитие действия. Исполнитель поет о том, что думает и переживает герой в настоящий момент. "Вот почему содержанием народной лирической песни так часто бывает само пение песни, плач, жалоба, обращение и даже крик. Исполнитель песни поет о том, что он поет. Это зеркало, отраженное в другом зеркале до бесконечности" (Лихачев Д.С, 1979, с.222). Герой свадебной обрядовой песни более зависим, он не может регулировать развития действия, сюжета песни, т.к. в центре песни - событие, состояние, предопределенное обрядом. Рассказ о нем - основа структуры песни. Герой свадебной обрядовой песни ограничен в проявлении чувства, которое корректируется коллективом, требующим скрыть истинное внутреннее состояние за обрядовыми предписаниями проявления чувств. У героя свадебной обрядовой песни всегда значительный перевес должного над личным, индивидуальным. Он не может самостоятельно раскрыть свое психологическое состояние, свою рефлексию.
Способы и приемы психологического изображения в русской и литовской свадебной обрядовой песне
Своеобразие видения и оценки действительности, отразившееся в особых способах и приемах психологического изображения, в значительной степени определили специфику лиризма русской и ли - 80 товской свадебной лирической песни. Предваряя анализ психологического изображения в этих жанрах русского и литовского народного творчества, необходимо подчеркнуть, что здесь отражается психология коллективная. Еще в "Эстетике" Гегеля была высказана мысль о том, что субъектом народной песни является коллектив, народ, нация. Гегель отмечал, что своеобразие и зрелость песни может быть объяснено только уровнем развития и исторической зрелости общества, нации (Гегель, 1971, с.515). Советские фольклористы, в частности, В.Гусев, считают, что идеология, общественное и психологическое содержание конкретного социального коллектива в фольклоре выражена непосредственно, на первый план выступают коллективные эмоции, проявляющиеся в те моменты, когда люди сообща трудятся, отдыхают, радуются или печалятся. Личное отдаляется, воспринимается только через общее (Гусев В.Е., 195 6, с.5). Однако нельзя отождествлять такие понятия, как "народная психология" и "психологическое изображение" героя. Второе понятие более сложно, оно не может полностью заключать в себе особенности, свойственные психологии народа. Психологическое изображение предполагает наличие индивидуального переживания личности, субъекта, создающего фольклорное произведение.
А.Н.Веселовский утверждал: "Песня будет коллективно-субъективным самоопределением, племенным, дружинным, народным, в него входит и личность певца, то есть того, чья песня понравилась, пригодилась" (Веселовский А.Н., 1940, с.271).
И русская, и литовская свадебная обрядовая песня выражает психологизм самого общего характера. Субъективное психологическое содержание здесь объективируется. Субъективное переживание в своей значительности способно передать общечеловеческую жизненную правду. Подобная ситуация, поддержанная обрядом, традицией, способна выразить субъективное особенно глубоко и проникновенно.
Например, таким положением является состояние невесты в свадебном обряде. Каждая женщина способна понять необычность положения невесты, ожидающей ее драматический жизненный перелом. Женщины могут передать очень правдиво и глубоко чувства невесты. Коллективный психологический опыт, отражаемый свадебной поэзией, обобщенное изображение множества поколений русских женщин, общая тональность обряда не могли оставить равнодушным коллективного слушателя, вызывали живое сочувствие и отклик. Однако в передаче индивидуального мировосприятия, движения чувства свадебная обрядовая песня ограничена. В силу жанрового своеобразия она не может выражать чувства непосредственно. Способы и приемы психологического изображения в этом жанре фольклора в большой мере определяются задачей создания обрядовой действительности. Образная ткань произведений, входящих в обрядовый комплекс, связана с конкретно-обрядовой и психологически-бытовой обстановкой.
И в русском, и в литовском обряде свобода лирического излияния личности зависит от степени свободы правил и предписаний коллектива. Свадебная обрядовая песня приурочена к определенным моментам свадебной драмы и подчиняется схеме свадебного обряда. Этические нормы поведения коллектива предрешают эмоциональные проявления человека, обрядовые установления указывают на моменты проявления радости или горя. Система эмоциональных регламентации влияет и на характер лирического излияния. Возникает вопрос, могла ли свадебная обрядовая песня передать искренние чувства героев, не подавляла ли обрядовая условность субъективное чувство? Необходимо вспомнить замечание Гегеля: "Внешние и внутренние определенные обстоятельства, состояния и отношения превращаются в ситуацию только через душевное переживание" (Гегель, 1971, с.318).
