Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Информационная революция в контексте развития теорий современного общества 17
1.1. Теории постиндустриального общества, информационного общества и общества знания в работах зарубежных и отечественных исследователей 17
1.1.1. Становление теории постиндустриализма в работах Д. Белла и Э. Тоффлера 17
1.1.2. Теории информационного общества в зарубежной и отечественной гуманитарной и социально-экономической мысли 46
1.1.3. Обоснование концепции общества знания: основные идеи и гипотезы 56
1.2. Информационная революция в системе сопредельных понятий и её исторические типы 63
1.2.1. Техническая, технологическая и научно-техническая революции: сопоставительный анализ понятий 63
1.2.2. Понятие информационной революции и её исторические типы 68
Глава 2. От информации к знаниям: проблемы и перспективы разворачивания знаниевой революции 81
2.1. Информация и знание: концептуальный анализ 81
2.1.1. Информация и знание: соотношение понятий 81
2.1.2. Проблема «информация — знание» в работах теоретиков «постиндустриального общества», «информационного общества» и «общества знания» 91
2.2. Осмысление проблем и перспектив перехода от информационной революции к знаниевой в современной социально-гуманитарной мысли 96
2.2.1. Критический анализ информатизации и её роли в трансформации общества в современных социально-гуманитарных науках 96
2.2.2. Проблема информации и знания в постмодернистском дискурсе 111
Заключение 128
Литература ' 132
- Информационная революция в системе сопредельных понятий и её исторические типы
- Понятие информационной революции и её исторические типы
- Осмысление проблем и перспектив перехода от информационной революции к знаниевой в современной социально-гуманитарной мысли
- Проблема информации и знания в постмодернистском дискурсе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Вторая половина XX века ознаменовалась коренными изменениями в общественной жизни ведущих стран мира, прежде всего, США, Японии и европейских государств. Одним из важнейших факторов, приведших к трансформациям, стало развитие информационных технологий, которые поспособствовали невидимому ранее увеличению объёма циркулирующих во всех сферах жизни информационных потоков. В попытках осмыслить происходящие процессы стали появляться теории, утверждающие приход принципиально нового типа общества: постиндустриального, информационного, общества знания и др. Большинство из авторов данных теорий считают обоснованными разговоры о наступлении информационной революции, которая вводит новые «правила игры» не только в технологическую, производственную области, но также социальную, культурную, экзистенциальную.
Сложно отрицать, что многие характеристики постсовременного общества связаны с теми техническими и технологическими инновациями, которые стали активно внедряться в нашу жизнь. Однако за очевидными на первый взгляд фактами могут скрываться более глубинные процессы. Искажения происходят, в частности, по той причине, что многие авторы при описании современных реалий не дифференцируют понятия «информационная революция» и «знаниевая революция». Революционные изменения в способах и средствах трансляции и хранения информации не всегда ведут к столь же революционным изменениям в механизмах порождения нового знания. При разработке теории информационного общества, которая апеллировала к многократно возросшему объёму информации, были использованы методы математического описания и измерения информации, предложенные К. Шенноном. Эти методы были ориентированы на выявление количественных характеристик информации, но оказались безразличны к её качеству, т.е. содержанию. По сути, констатировалось увеличение самих коммуникативных актов. В то время как их «коэффициент полезного действия», т.е. уровень приращения нового знания мог оставаться нулевым.
Этот недостаток информационных концепций не мог долго оставаться незамеченным, поэтому практически одновременно в социальных и гуманитарных науках стали появляться критические теории, утверждающие, что информационная революция не только не ведёт к формированию общества знания, но, напротив, создает среду, в которой продуцирование новых знаний становится проблематичным. Переизбыток разнородной информации, форма её подачи приводят к ситуации «информационного шума», в которой размываются все традиционные ориентиры, позволяющие человеку сформировать более или менее непротиворечивую картину мира.
Более того, как показали представители постмодернистского направления, в состоянии «пост» происходит девальвация самого понятия «знание», которое было одним из основополагающих в просвещенческой модели культуры. Снятие таких ключевых оппозиций как «истина - ложь», «центр - периферия», «глубина - поверхность» и т.п. делает идею наступления общества знаний ещё более призрачной. Развитие информационных технологий поспособствовало формированию особой знаковой реальности, в которой завораживающий поток симулякров заменил и смысл, и знание, и истину. По словам французского философа Ж. Бодрийяра, сегодня мы находимся «во вселенной, в которой становится всё больше и больше информации и всё меньше и меньше смысла»1.
Таким образом, философское осмысление имеющихся в современной науке теорий информационной и знаниевой революций, рефлексий по поводу перспектив их разворачивания и социокультурных последствий является необходимым условием для понимания магистральных направлений развития современного общества.
Степень научной разработанности проблемы. Исследования процесса информатизации и его влияния на все сферы общественной жизни достаточно широко представлены в современной социальной, гуманитарной и экономической научной литературе. На сегодняшний день сложился общепризнанный перечень авторов, которых относят к классикам теории современного общества. Концепция постиндустриализма представлена, в первую очередь, в работах Д. Белла, А. Турена и Э. Тоффлера2.
Теория информационного общества получила развитие в произведениях таких зарубежных исследователей как Ф. Махлуп, М. Порат, И. Масуда, Т. Стоуньер, М. Маклюэн, М. Кастельс и др . В отечественной литературе теоретические попытки осмыслить сущность и основные черты информационного общества были предприняты А.И. Ракитовым, И.А. Негодаевым, Г.Л. Смоляном и Д.С. Черешкиным, А.Н. Авдуловым и A.M. Кулькиным, А.И. Смирно-
1 Бодріяр Ж. Симулякри і симуляція. - Київ, ОСНОВИ, 2004. С. 117.
2 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Перевод с английско
го. Изд. 2-ое, испр. и доп. - М: Academia, 2004. 788 с; Белл Д. Социальные рамки информационного общества
// Новая технократическая волна на Западе. - М: Прогресс, 1986. С. 330-342.; Bell D. The Cultural Contradictions
of Capitalism. - London, 1979. 418 p.; Touraine A. The Post-Industrial Society. Tomorrow's Social History: Classes,
Conflicts and Culture in the Programmed Society. - New York: Random House, 1971. 244 p.; Турен А. Возвращение
человека действующего: Очерк социологии. - М: Научный мир, 1998. 204 с; Тоффлер Э. Метаморфозы вла
сти. - М: ООО "Издательство ACT", 2003. 669 с; Тоффлер Э. Третья волна. - М: 000 «Издательство ACT»,
1999. 784 с; Тоффлер Э. Шок будущего.- М: ООО «Издательство ACT», 2002. 557 с.
3 Porat M.U. The Information Economy, US Department of Commerce. - Washington, DC, 1977. 128 p.; Masuda Y.
The Information Society as Postindustrial Society. - Washington.: World Future Soc, 1983. 171 p.; Machlup F. The
Production and Distribution of Knowledge in the United States. - Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1962.
416 p.; Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики // Новая технократи
ческая волна на Западе. - М: Прогресс, 1986. С. 392 - 409.; Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расши
рения человека. - М.: Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003. 464 с; Кастельс М. Информаци
онная эпоха: экономика, общество и культура. - М.: Изд-во ГУ - ВШЭ, 2000. 608 с.
вым, И.С. Мелюхиным, А.В. Костиной, Л.Е. Варакиным, О.Б. Скородумовой, А.А. Черновым и др4.
Концепция общества знания появилась чуть позже, чем теория постиндустриализма и информационного общества. Её авторами стали П. Дракер, Р. Райх, Н. Штер, Т. Сакайя и др5. Большое значение для освещения основных идей и проблем общества знания в России имела публикация трехтомной коллективной монографии, выпущенной Санкт-Петербургским государственным университетом, - «Общество знания: от идеи к практике»6.
Знакомство отечественных исследователей с достижениями в области теории современного общества стало возможным благодаря выходу двух анто-логий - «Новая технократическая волна на Западе» и «Новая постиндустри-
альная волна на Западе» , в которых были представлены работы ведущих западных специалистов по данной проблематике.
Среди отечественных авторов, которые внесли особый вклад в развитие теории постиндустриального, информационного общества и общества знания, особо хотелось бы отметить В.Л. Иноземцева, в работах которого осуществля-
4 Ракитов А.И. Информация, наука, технология в глобальных исторических изменениях. - М.: ИНИОН РАН,
Центр ИСТИНА, 1998. 104 с; Ракитов А.И. Наш путь к информационному обществу // Теория и практика об
щественно-научной информации. - М: ИНИОН, 1989. С. 12-14.; Негодаев И.А. Информатизация культуры. -
Ростов-на-Дону, Изд.-во ДГТУ, 2002. 320 с; Негодаев И.А. На путях к информационному обществу. - Ростов-
на-Дону, ДГТУ, 1999. 247 с; Черешкин Д.С, Смолян Г.Л. Сетевая информационная революция // Информаци
онные ресурсы России. - 1997. - № 4. - С. 15-18.; Авдулов A.H., Кулькин A.M. Контуры информационного об
щества. - М: ИНИОН, 2005. 162 с; Смирнов А.И. Информационная глобализация и Россия: вызовы и возмож
ности. - М: Издательский дом «Парад», 2005. 392 с; Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, про
блемы, тенденции развития. - М.: Издательство Московского государственного университета, 1999. 208 с;
Костина А.В. Тенденции развития культуры информационного общества: анализ современных информацион
ных и постиндустриальных концепций // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». - 2009. - № 4 -
Культурология; Варакин Л.Е. Глобальное информационное общество: Критерии развития и социально-
экономические аспекты. - М.: Междунар. акад. связи, 2001. 43 с; Скородумова О.Б. Отечественные подходы к
интерпретации информационного общества: постиндустриалистская, синергетическая и постмодернистская
парадигмы // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». - 2009. - № 4 - Культурология; Чернов А.А.
Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы. - М.: Издательско-торговая
корпорация «Дашков и К», 2003. 232 с.
5 Дракер П. Посткапиталистическое общество // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под
редакцией В.Л. Иноземцева. - М.: Academia, 1999. С. 89-126.; Дракер П. Эра социальной трансформации. -
URL:; Dracker P.F. Post-Capitalist Society. -
Oxford Butterworth: Heinemann, 1993 271 p.; Райх P. Труд наций. Готовясь к капитализму XXI века // Новая по
стиндустриальная волна на Западе. Антология / Под редакцией В.Л. Иноземцева. - М.: Academia, 1999. С. 506 -
527.; Штер H. Социальный и политический контроль за знанием в современных обществах // Международный
журнал социальных наук. - 2005. - № 48- С. 129-144. - URL: 1504068;
Stehr N. Knowledge Societies. - London: Sage, 1994. 304 p.; Сакайя Т. Стоимость, создаваемая знанием, или Ис
тория будущего // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под редакцией В.Л. Иноземцева. -
М.: Academia, 1999. С. 337 - 371.; Sakaiya Т. The Knowledge-Value Revolution. Kodansha International. - New
York, 1991. 185 p.
6 Общество знания: от идеи к практике. Коллективная монография: В 3-х частях. Часть 1. Основные контуры
концепции общества знания / Под ред. В.В. Васильковой, Л.А. Вербицкой. - СПб.: Скифия-принт, 2008. 248 с;
Общество знания: от идеи к практике. Коллективная монография: в 3-х частях. Часть 2. Социальные коммуни
кации в обществе знания / Под ред. В.В. Васильковой, Л.А. Вербицкой. - СПб.: Скифия-принт, 2009. 216 с.
7 Новая технократическая волна на Западе. - М.: Прогресс, 1986. 451 с.
8 Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под редакцией В.Л. Иноземцева. - М.: Academia,
1999. 640 с.
ется всесторонний анализ трансформаций современной эпохи и концептуальный анализ теорий современного общества9.
Феномен революционных изменений в информационно-технологической сфере получил осмысление в работах таких теоретиков современного общества как Г. Брукс, Д. Белл, Э. Тоффлер, М. Кастельс, У. Эко и др. Понятие «информационная революция» и её исторические типы были описаны Д.С. Робертсо-ном, М. Маклюэном, М. Постером, А.И. Ракитовым и др. С точки зрения вышеперечисленных авторов информационных революций в истории человечества было несколько и связаны они были с возникновением новых инструментальных способов передачи и хранения информации - языка, письменности, печатного станка, компьютера. Ряд авторов, например, А.Ю. Хоц10, настаивают на том, что термин «информационная революция» применим только к современной ситуации, поскольку только в XX в. информационные технологии привели к тотальным изменениям, захватившим все сферы человеческого бытия. В отечественной литературе термин «знаниевая революция» или «революция знаний» применяется гораздо реже, в зарубежной науке он используется, прежде всего, авторами, разрабатывающими концепцию общества знания (П. Дракер, Н. Штер, Т. Сакайя, G. Chichilnisky и др.).
Теория информации получила широкое развитие в науке второй половины XX в. Большой вклад в разработку понятия «информация» и методов её измерения был внесён учёными математиками и кибернетиками - Н. Винером, Л. Бриллюэном, У. Эшби, А. Молем, A.M. Ягломом и др. Особое значение для развития теории информационной революции имела теория информации К. Шеннона11, который предложил математические методы её описания и измерения. Достаточно скоро в научном сообществе была осознанна необходимость дифференцировать понятия «информация» и «знания». В частности, такую попытку предприняли М. Полани, Дж. Брунер, С. Андерсон, Д. Бауден, М. Зеле-
ны, а также отечественные философы П.П. Гайденко, Л.А. Микешина и др.
9 Иноземцев В.Л. Перспективы постиндустриальной теории в меняющемся мире // Новая постиндустриальная
волна на Западе. Антология / Под редакцией В.Л. Иноземцева. - М: Academia, 1999. С. 3 - 67.; Иноземцев В.Л.
К теории постэкономической общественной формации: Научное издание. - М.: Таурус, Век, 1995. 336 с; Ино
земцев В.Л. «Класс интеллектуалов» в постиндустриальном обществе // Социологические исследования. - 2000.
- № 6. - С. 67 - 77.; Иноземцев В.Л. Современный постмодернизм: конец социального или вырождение социо
логии? // Вопросы философии. - 1998. - № 9. - С. 27 - 37.
10 Хоц А.Ю. Информационная революция и эстетические аспекты культуры современного общества: Автореф.
дис... канд. филос. наук. - Ставрополь, 2001. 23 с.
11 Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1963. 830 с.
12 Гайденко П.П. Информация и знание // Философия науки / РАН. Ин-т. философии. - М, 1997. - Вып. 3: Про
блемы анализа знания. С. 185-192; Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное
знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие / Л.А. Микешина. - М.: Про
гресс-Традиция: МПСИ: Флинта, 2005. 464 с.
Критический анализ теорий информационного общества был произведён Т. Роззаком, Г. Шиллером, Ф. Уэбстером , которые показали, что информатизация общества порождает целый ряд социальных, культурных и экзистенциальных проблем. Средства массовой информации создают «информационный шум», только мешающий порождению знаний и формированию непротиворечивой картины мира. Шведские авторы А. Бард и Я. Зодерквист в работе «Не-тократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма»14, указывая на различие между информацией и знанием, показали, что в современном мире «перегруженном информацией имеет место острый дефицит знаний»15. Доступ к эксклюзивным знаниям определяет новый социальный и политический порядок. Проблема аксиологических измерений информационной революции ставится в диссертационном исследовании А.И. Жубинского16.
Осмысление последствий информационной революции было осуществлено в работах представителей постмодернистской философии и социологии: Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Делёза, Ж. Бодрийяра, М. Пората, У. Эко и др. В отечественной науке постмодернистский подход к проблеме информации и знания представлен И.П. Ильиным, Д.И. Ивановым, В.А. Емелиным и др .
Проблема информационной революции достаточно широко раскрыта в научной литературе, однако, есть необходимость в рассмотрении перспектив знаниевой революции и её соотношения с информационной. Недостаточная разработанность этого вопроса в отечественной науке и отсутствие необходимого аналитического обзора теорий по данной проблеме определили выбор темы, а также объекта и предмета диссертационного исследования.
Объектом исследования выступают процессы продуцирования, хранения и трансляции информации и знаний в современном обществе, как они представлены в репрезентативных данному диссертационному исследованию научных теориях.
Предметом исследования являются современные социально-гуманитарные концепции, рассматривающие феномены информационной и знаниевой революций.
13 Roszak Т. The Cult of Information: The Folklore of Computers and the True Art of Thinking - Cambridge: Lutter
worth Press, 1986. 178 p.; Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. - М.: Мысль, 1980. 326 с; Уэбстер Ф. Теории
информационного общества. - М.: Аспект Пресс, 2004. 400 с.
14 Бард А., Зодерквист Я. №гократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. - URL:
.
15 Там же.
16 Жубинский А.И. Аксиологическое измерение процессов информатизации в современном обществе: Автореф.
дис... канд. филос. наук. - Армавир, 2010. 22 с.
17 Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. - М.: Интрада, 1998. -
255 с; Иванов Д.В. Виртуализация общества. - СПб., Петербургское востоковедение, 2000. 96 с; ЕмелинВ.А.
Информационные технологии в контексте постмодернистской философии: Автореф. дисс... к.филос.н. - М.,
1999. 24 с.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования -выявление перспектив и последствий разворачивания информационной и знаниевой революций в современном обществе, как они представлены в отечественной и зарубежной социально-гуманитарной науке.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
рассмотреть основные теории современного общества (постиндустриального общества, информационного общества и общества знаний) в сопоставлении и выявить их позицию, относительно роли информации и знаний в трансформациях социальной, экономической и культурной сфер общественной жизни;
провести концептуальный анализ понятия «информационная революция» в сравнении с сопредельными концептами («техническая революция», «технологическая революция», «научно-техническая революция») и описать её исторические типы;
обозначить терминологическое различие понятий «информация» и «знание», выявить основные характеристики знания как когнитивного продукта;
проанализировать критическую точку зрения на социокультурные последствия информационной революции, представленную в современной социально-гуманитарной науке;
5. прояснить специфику постмодернистского подхода к проблеме перспек
тив разворачивания знаниевой революции в современном обществе.
Теоретико-методологические основы исследования. Всесторонний
концептуальный анализ феноменов информационной и знаниевой революций требует использования междисциплинарного подхода. По этой причине в диссертационном исследовании задействованы теоретические и методологические положения, выработанные в современной философии, культурологии, социологии, экономике и других дисциплинах. Также применяются классические методы научного познания, такие как аналитико-синтетический метод, сравнительный анализ, диалектико-материалистический метод.
При анализе влияния информационной революции на формирование нового типа общества автор опирается на подходы, апробированные в работах Д. Белла, Э. Тоффлера, Ф. Уэбстера, В.Л. Иноземцева и др. Для раскрытия проблемы знания в постмодернистском дискурсе автор обращается к теоретическим постулатам, обоснованным в работах Ж. Бодрийяра, Ж.-Ф. Лиотара, И.П. Ильина и др.
Методология исследования информационной и знаниевой революций составлена на основе подхода, сформированного в рамках философии науки и техники (К. Митчам, X. Ленк, B.C. Стёпин, В.Г. Прохоров, М.А. Розов, А.И. Ра-
китов, Л.А. Микешина и др.). В частности, применяются метод моделирования и прогностический метод.
В диссертационном исследовании используется принцип методологического холизма, позволяющий проследить и описать взаимовлияние научно-технологических инноваций на общества и социальных процессов на технологическую сферу.
Гипотеза исследования. В современной социально-гуманитарной науке можно обнаружить два подхода к рассмотрению сущности и перспектив развития информационной и знаниевой революций. Согласно первому, информационная и знаниевая революции практически совпадают, первая с необходимостью влечёт за собой вторую. Такой позиции в основном придерживаются представители теорий постиндустриализма, информационного общества и общества знаний. В рамках второго подхода, представленного в ряде работ зарубежных и отечественных философов и социологов, в частности относящих себя к постмодернистскому направлению, информационная и знаниевая революции не отождествляются. Автор диссертационного исследования также полагает, что информационная революция, протекающая в современном обществе, не влечёт за собой знаниевой революции. Активное развитие информационных технологий затрудняет процесс продуцирования знания, поскольку информация подаётся через них в виде хаотичного, разнородного, неструктурированного потока. Тем самым в пространстве общественного и индивидуального сознания создаётся ситуация «информационного шума» и информационной перегрузки, мешающая человеку выявлять последовательные логические связи между отдельными фактами, т.е. продуцировать знание.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
проведён критический анализ теорий постиндустриализма, информационного общества и общества знания; выявлены общие черты и отличия в их концептуальных представлениях о роли информации и знаний в формировании нового типа общества;
раскрыто содержание и установлено соотношение терминов «техническая революция», «технологическая революция», «научно-техническая революция» и «информационная революция»;
предложена новая трактовка содержания понятий «информационная революция» и «знаниевая революция», в которой обоснована целесообразность понимания информационной революции как коренного изменения технико-технологических средств трансляции и хранения информации, а знаниевой революции как изменения способов продуцирования качественно нового содержания, т.е. знаний;
выявлены основные специфические особенности знания как продукта когнитивной деятельности человека, указано на несводимость друг к другу понятий «информация» и «знание»;
раскрыты негативные последствия информационной революции для современного общества; особое внимание уделяется феномену «информационного шума» и его влияния на дестабилизацию индивидуального и общественного сознания;
обоснована проблематичность знаниевой революции в современном обществе, описанном в понятиях и концептах постмодернистской социально-гуманитарной мысли.
На защиту выносятся следующие основные положения:
В социально-гуманитарной науке второй половины XX века сформировалось несколько концепций, утверждающих, что в современных развитых странах происходит формирование принципиально нового типа общественной организации - «постиндустриального общества», «информационного общества» или «общества знания». Проведённый анализ данных концепций позволяет прийти к выводу, что они исходят из разных методологических и теоретических посылок, выделяя в качестве доминирующего критерия социальных трансформаций - технологический, экономический, критерий изменения структуры занятости, инновационный, критерий «информационного взрыва», критерий изменения сознания и некоторые другие. Однако, несмотря на некоторые принципиальные расхождения, практически все авторы сходятся во мнении, что сегодня особую роль во всех сферах жизни приобретает информация, поэтому сложившуюся ситуацию можно охарактеризовать как информационную революцию, которая стала возможной благодаря активному развитию информационных технологий.
Понятие информационная революция не имеет в современном научном дискурсе однозначного толкования. Его содержание можно прояснить путём сопоставления с рядом сопредельных понятий, таких как «техническая революция», «технологическая революция» и «научно-техническая революция». В широком смысле, под информационной революцией можно понимать все имеющие место в истории человечества коренные изменения в технологических основах хранения и передачи информации (формирование человеческого языка, изобретения письменности, печатного станка и современных информационных технологий). В узком смысле, информационная революция представляет собой часть научно-технической революции, которая начала своё движение с середины XX столетия, т.е. выступает как специфический феномен, характеризующий современную социокультурную ситуацию. В связи с терминологической неопределённостью в использовании данного понятия, а также тем, что большинство авторов, используя термин «информационная революция», основной акцент
делают на технико-технологической стороне этого процесса, возникает теоретико-методологическая необходимость раскрыть его содержательную сторону. С этой целью, на наш взгляд, уместно введение и использование понятия «зна-ниевая революция», которое отражает качественные изменения в способах продуцирования нового знания.
Для раскрытия сущности феноменов информационной и знаниевой революций и их сравнения, необходимо развести понятия «информация» и «знание». Рядом исследователей было предложено понимать информацию в качестве одного из основных элементов бытия, также информацию трактовали как «отрицание энтропии», «передачу разнообразия», «меру сложности структур», «вероятность выбора» и т.п. Наибольшее признание получили разработанные К. Шенноном методы количественного измерения информации. Значительным недостатком данных методов стало то, что они оказались абсолютно индифферентными к содержанию той информации, которую описывают. В связи со сложившейся ситуацией в гуманитарной науке созрела необходимость дифференцировать понятия «информация» и «знание». Информация является «лишь намёком на представленное знание» . Под знанием же стали понимать особый продукт когнитивной деятельности человека, который предполагает осмысленность, наличие цели и ценностного компонента, системность, контекстность, апробированность практикой. Знание, в отличие от абстрактной информации, содержит личностный компонент.
Исходя из различия понятий «информация» и «знание», ряд известных современных философов и социологов (в частности, Г. Шиллер, Т. Роззак, А. Барт, Я. Зодерквист и др.) показали, что в современном обществе информационная революция не только не сопровождается знаниевой, но скорее препятствует ей. Это происходит по той причине, что качество информации, которая по-преимуществу транслируется большинством СМИ, очень низкое, а форма её подачи фрагментарна. «Информационный шум» становится основным препятствием на пути к продуцированию новых знаний. На сегодняшний день основной проблемой является не недостаток информации, а её переизбыток, негативное влияние которого отражается как на уровне общественного сознания, так и индивидуального. Неструктурированность, противоречивость, фрагментарность перманентного информационно потока, обрушивающегося на сознание людей, способствует формированию столь же противоречивой и фрагментарной картины мира. Доступ к «подлинным» знаниям и способность их продуцировать становятся новым критерием для социальной дифференциации общества, выделяются два новых класса: первый - это нетократы, новая правящая эли-
18 Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования : учеб. пособие / Л.А. Микешина. - М.: Прогресс-Традиция: МПСИ: Флинта, 2005. С. 365.
та, устанавливающая монополию на знание, второй - консьюмтариат, низший класс, обречённый «барахтаться» в потоке бессмысленной информации.
5) Особый подход к проблеме разворачивания знаниевой революции представлен в постмодернистском дискурсе. Утверждая в качестве доминирующих принципов современной эпохи принципы плюрализма, децентрации, аиерархичности, философы-постмодернисты поставили под сомнение ценность знания как такового, с его ориентацией на смысл, истину, глубину. Это произошло по той причине, что знание было одной из главных ценностей Нового времени и эпохи Просвещения, когда наука предстала в качестве основного двигателя общественной жизни. В состоянии постмодерна произошло уравнивание значимости всех типов дискурса, крушение метанарративов (Ж.-Ф. Лио-тар), научное знание потеряло свой абсолютный приоритет. Развитие современных информационных технологий не привело к разворачиванию знаниевой революции, оно породило особую знаковую реальность, состоящую из непрерывного потока симулякров, который человек не познает или понимает, а на который эмоционально реагирует. В созданной виртуальной реальности поверхностность становится основным принципом организации индивидуального и общественного сознания, а поиск истинного знания обречён на провал, поскольку его попросту не существует.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертационного исследования способствуют расширению знаний о природе современной информационной революции. Автором обосновывается методологическая эффективность дифференциации понятий «информационная революция» и «знаниевая революция», позволяющая более адекватно и полно описать процесс влияния новых информационных технологий на социокультурные и экономические процессы, протекающие в современном мире. Рассмотрение различных, даже противоположных подходов к проблеме разворачивания знаниевой революции, позволяет увидеть её более стереоскопически, обнаружить противостоящие друг другу тенденции, которые имеют место не только в концепциях и теориях, но и в реальной жизни.
Материалы диссертационной работы могут быть использованы при чтении курсов по философии науки, философии техники и культурологии, а также разработке спецкурса по тематике диссертационного исследования.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в 18 публикациях общим объёмом 20 п.л. (личный вклад 10,5 п.л.) и выносились на обсуждение на теоретических и практических семинарах Северо-Кавказского научного центра высшей школы Южного Федерального университета, на международных, всероссийских, межвузовских научно-практических и научных конференциях в городах: Шахты (2007 г., 2009 г.,
2010 г.), Ростов-на-Дону (2008 г., 2009 г.), Невинномысск (2009 г.), Саратов (2010 г.), Нальчик (2010 г.), Украина (2010 г.), Уфа (2010 г.).
Структура работы. Структура диссертации определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, двух глав, четырёх параграфов, заключения и списка литературы, включающего 180 наименований, 43 из которых на иностранных языках. Общий объём диссертации 143 с.
Информационная революция в системе сопредельных понятий и её исторические типы
Для описания тех радикальных изменений, которые начали происходить в США, Европе и Японии во второй половине XX века, в научной литературе стали появляться различные понятия: технологическая революция, научно-техническая революция, информационно-технологическая революция (М. Кастельс), телекоммуникационная революция (Д. Белл), телематическая революция (У. Эко), компьютерная революция, социотехнологическая революция и т.д. Среди всех терминов, которые пытаются схватить происходящий качественный скачок в развитии научной и технологической сферы, особое место занимает термин «информационная революция». На наш взгляд, несмотря на повсеместное распространение и частоту использования, как в научном, так и в повседневном дискурсах, при более тщательном анализе можно обнаружить, что его содержание не столь однозначно. Для того чтобы понятие было «рабочим» и с его помощью было возможно объяснять и прогнозировать процессы, протекающие в действительности, надо чтобы оно, по крайней мере, не было формально противоречиво. По этой причине, прежде чем анализировать современную информационную революцию и её влияние на общество, необходимо разобраться с самим термином «информационная революция».
Мы полагаем, что целесообразно начать с сопоставления данного термина с не менее распространенными понятиями «техническая революция», «технологическая революция» и «научно-техническая революция».
Технические революции представляют собой качественные изменения в развитии техники, которые носят системный характер и затрагивают всю техносферу в целом. Принято при этом разделять технические и технологические революции. В то время как первые предполагают скачки в развитии вещных технических средств, вторые - в развитии технологии преобразования вещества, энергии или информации. Иначе говоря, техника — это то, с помощью чего человек воздействует на объекты, изменяя их, а технология — это способ воздействия. Таким образом, к техническим революциям следует отнести сам момент возникновения орудийной техники - неолитическую революцию, переход от орудийной к машинной технике - промышленную революцию, и далее от машинной к автоматизированной — научно-техническую революцию.
При анализе современных преобразований большинство авторов предпочитают использовать термин «технологическая революция». Что же представляет собой сама технология?
Понятие «технология» (от др.-гр. techne и logos, т.е. организованное, систематизированное, целенаправленное знание) в современном его понимании начало формироваться с 1700 г. Некоторые историки науки приписывают первенство И. Бекману, который использовал его как специфический научный термин, поименовав с его помощью дисциплину, которую он читал в германском университете в Геттинге с 1772 г. В работе «Введение в технологию» он писал: «Обзор изобретений, их развития и успехов в искусствах и ремёслах может называться историей технических искусств; технология, которая объясняет в целом, методически и определённо все виды труда с их последствиями и причинами, являет собой гораздо большее» .
Уже в XX в. различие между техникой и технологией провёл Э. Тоффлер. В книге «Шок будущего» он указывает на порождающую силу технологии: «технология - всегда больше, чем фабрики и машины... технология сама служит себе питательной средой. Технология делает возможной всё большее количество техники» . Э. Тоффлер выделяет в любой технологической инновации три стадии, которые вместе представляют самовозобновляющийся цикл: его первая стадия - созидательная, осуществимая идея; вторая — её практическое применение, третья — распространение в обществе, за которым следует генерирование с помощью воплощенной идеи, т.е. технологии, новых созидательных идей. Таким образом, круг замыкается.
Г. Брукс определяет технологию как «использование научного знания для выявления способов изготовления вещей в воспроизводимой манере» . В данном определении подчёркивается два существенных момента - это роль научного знания и воспроизводимость технологии. Из него становится понятным, что технология никак не могла возникнуть ранее XVII-XVIII вв. Во- первых, поскольку до этого не было науки в её современном понимании, а во-вторых, потому что раньше любая техническая инновация не выходила за рамки отдельного ремесла или узкой сферы применения. Таким образом, первой технологической революцией может быть названа только индустриальная революция. Д. Белл и М. Кастельс утверждают свою солидарность с определением Г. Брукса, однако при рассмотрении исторических форм индустриальных революций М. Кастельс отмечает, что слияние науки и технологии происходит только в период второй индустриальной революции , а Д. Белл обнаруживает его только в третьей технологической революции .
В контексте проблемы влияния технологий на социальную жизнь весьма интересной представляется идея Д. Белла о разделении технологий на три типа: «трансформирующие технологии», «развивающие технологии» и «ниши» . Трансформирующая технология радикальным образом меняет способ коммуникации между людьми. В частности, к трансформирующим технологиям можно отнести телефон, который существенно повлиял на традиционные представления о пространстве и времени. Если продолжить пример с телефоном, то сотовый телефон — это уже развивающая технология, которая способствует большей мобильности, но не несёт в себе революционных изменений. Нишами Д. Белл называет разного рода вспомогательные устройства, например, использование общего номера для любого телефона внутри компании. 1
Остановимся кратко на характеристике основных технологических революций. Д. Белл выделяет три всемирных технологических революции. Первая из них была связана с изобретением паровой машины Дж. Уаттом. Паровая тяга стала новой формой энергии, которая сделала возможным появление заводов, а, следовательно, массовое производство товаров и общее приумножение богатств. Вторая технологическая революция затронула две области: химию и электричество. Исследования в химической области привели к созданию новых синтетических материалов, обладающих необходимыми человеку свойствами, а электричество к целому ряду технологических новшеств, обеспечивших децентрализацию производства, изменение характера и скорости коммуникаций и трансляции информации (телефон, телеграф, радио и т.п.).
Понятие информационной революции и её исторические типы
Что же тогда представляет собой информационная революция? Прежде всего, мы полагаем, что было бы целесообразно выделить широкий и узкий смысл этого понятия.
В широком смысле «информационная революция» выходит и за рамки понятия «технологическая революция», как оно было определено ранее, и тем более понятия «научно-техническая революция». Информационную революцию, вслед за А.И. Ракитовым, можно трактовать как «изменение инструментальной основы способа передачи и хранения информации, а также объёма информации, доступной активной части населения» . Можно встретить и подобную дефиницию: «совокупность качественных изменений во всех сферах жизнедеятельности общества, произведённых в результате внедрения новых средств передачи информации» .
Канадский социолог М. Маклюэн выделяет этапы в истории человеческой цивилизации по доминирующему способу трансляции информации, поэтому его периодизацию, с нашей точки зрения, с полным правом можно рассмотреть в контексте смены информационных революций. Первый этап - это дописьменная культура, предполагающая устные формы трансляции информации, её сменила письменно-печатная культура, которую он именует «галактикой Гуттенберга», третий этап — современный - предполагает доминирование радиотелевизионных и сетевых средств коммуникации . М. Постер, продолжая развивать идею М. Маклюэна о том, что «средство коммуникации есть сообщение», и, утверждая, что «история может быть периоди- зирована изменениями в структуре способов коммуникации» , идентифицирует ранее указанные этапы следующим образом: первый - «лицом к лицу», т.е. словесно опосредованная замена; записанные изменения, опосредованные печатанием; и электронно-опосредованные изменения. Первый этап характеризуется «символическими соответствиями, второй — представлением знаков, третий - информационной симуляцией (simulations)» .
Д.С. Робертсон и А.И. Ракитов в истории развития человечества усматривают пять революций. Первая информационная революция, начавшаяся 32 тыс. лет тому назад стала началом непрерывному процессу совершенствования человека и условий его жизни. Её смысл заключался в появлении языка и человеческой речи. Именно развитие языка положило начало зарождению интеллектуальной деятельности людей, распространению знаний и навыков сначала в виде легенд, мифов, сказаний, а затем в виде рисунков, иероглифов и др.
Около 5 тыс. лет назад, судя по найденным глиняным табличкам, произошла вторая информационная революция, ознаменовавшаяся появлением в мире системы письменности. Эта революция коренным образом изменила информационную среду общества, получили развитие новые виды информационных коммуникаций между людьми с помощью передачи письменных сообщений. После долгих исследований осколков глиняных табличек, стало понятно, чтобы контролировать перевозимый через пустыню или другую местность товар, сопроводителю этого товара выдавался глиняный конверт, исполнявший роль счёта-накладной. Таким образом, люди вели бухгалтерский учёт, уже тогда необходимый для развития торговли. Появление письменности стало сильным толчком для накопления и распространения знаний во многих производственных и социальных процессах. Теперь накопленные знания стало легко передавать из одного поколения другому.
В 1450 г. изобретение И. Гуттенберга ознаменовало начало информационного взрыва, третьей информационной революции — создание печатного станка. Именно это событие вызвало подъём современной науки и промышленную революцию. Внедрение этого изобретения в социальную практику повлекло большой рост количества информационных документов, распространение научных знаний и информационной культуры в целом. Факт появления печатного станка, библиотек, наполненных печатными изданиями, стимулировало развитие грамотности и самообразования, и в целом развитие науки и технологий. Развитие промышленности тоже получило толчок, т.к. стали совершенствоваться технологии для подготовки и издания различного рода печатной продукции. Самым распространенным видом промышленных предприятий стала типография. На небольших предприятиях того периода времени рабочим стало проще показывать процесс создания орудий труда или любых других товаров с помощью соответствующей печатной литературы.
В начале XX в. произошла четвёртая информационная революция, которая состояла в изобретении новых средств информационной коммуникации - радио, телефона и телевидения. Без этих средств на сегодняшний день не обходится ни одна семья. Благодаря радио и телевидению каждый человек имеет доступ к общему мировому пространству. Информационное пространство формирует сознание человека таким образом, что каждый из нас чувствует себя не только гражданином своей страны, но и свидетелем истории всего мира. На сегодняшний день любое мировое событие в течение нескольких часов станет известно всем. Это позволяет каждому человеку быть в курсе политической, экономической и культурной жизни всей планеты. Все эти процессы делают общество всё более глобальным. Пятая информационная революция произошла в период научно-технической революции, началом которой принято считать 1950 г. По мнению А.И. Ракитова, она ознаменовалась созданием, во-первых, сверхскоростных вычислительных устройств — компьютеров, во-вторых, гигантских автоматизированных баз данных и знаний; в-третьих, трансконтинентальных коммуникационных сетей .
Изобретение транзистора и первых коммерческих компьютеров дали рождение средствам цифровой вычислительной техники. Для этого исторического момента движущей силой был не физический труд, как во времена земледельческой эпохи, и не машинный труд, как в индустриальную эпоху, а информация. Информационные технологии, активно использовавшиеся для создания, получения, хранения, обработки и передачи информации резко изменили возможности человека в процессе эффективного использования информационных ресурсов. Судя по темпам развития новых технологий, современные разработки приобретают всё новые формы и сферы влияния, позволяя сокращать пространство и время для практического совершенствования качества товаров и услуг. Как и предыдущие революционные изменения, пятая информационная революция привела к масштабным социально- экономическим изменениям в обществе. Главное, из которых рост экономической мощи тех стран, которые наиболее эффективно и продуктивно используют возможности современных информационных технологий.
Идея периодизации истории на основе информационного критерия продуктивна, как собственно любая другая историческая типология в том случае, если она обладает некоторой прогностической силой. Критерием эффективности типологии выступает не столько её способность описать прошлое, сколько предугадать варианты будущего. На наш взгляд, попытки М. Мак- люэна, М. Постера, Д.С. Робертсона, А.И. Ракитова и многих других рассмотреть историю сквозь призму изменения технологии обработки и трансляции информации обладают таким прогностическим научным потенциалом.
Осмысление проблем и перспектив перехода от информационной революции к знаниевой в современной социально-гуманитарной мысли
Как точно выразился отечественный исследователь информационного общества М.Ю. Опенков, «суть информационного общества состоит не
просто в получении информации, но в её селекции» . Вопрос о различии количественных и качественных характеристик информации стал для многих социологов и философов основным при анализе процессов информатизации современного общества. Не все из исследователей разделяют оптимизм, свойственный некоторым представителям теории информационного общества. Происходящие перед нашими глазами изменения порождают не только новые возможности, но и огромное количество проблем. Значительная часть этих проблем связана с развитием информационных технологий и их влиянием на сознание людей.
Среди наиболее известных и признанных авторов, подвергших критическому переосмыслению происходящие изменения в сфере информационных технологий, следует назвать американского философа Т. Роззака. Согласно Т. Роззаку компьютеризация общества ставит под угрозу и нашу свободу, и традиционные демократические ценности, и само наше выживание. В работе «Культ информации» он уточняет суть информации: «Информация - это всего лишь факты, иногда - полезные, иногда - известные, но они, никогда не заменят мысль» . Разница между информацией и мыслью или идеей принципиальна и существенна, информация не может сама по себе породить мысль, она может только её проиллюстрировать. Переход информации в идею происходит, по мнению Т. Роззака, только тогда, когда мы её переживаем, осмысливаем, наделяем чувственным компонентом. Именно по этой причине компьютер никогда не сможет аутентично воспроизвести процесс человеческого мышления, как бы точно и быстро он не осуществлял вычислительные логические процедуры, ему останутся недоступны человеческая интуиция, здравый смысл, эстетические предпочтения и т.п.
В отличие от информации, которая устаревает, настоящие идеи способны оставаться актуальными тысячелетиями, создавая тем самым прочный базис культуры. Более того, уточняет Т. Роззак, информация не только не тождественна мысли, информация может помешать осуществлению мысли, это происходит в том случае, когда она предстаёт «бесформенной массой стерильных, не связанных между собой данных» . Для того, чтобы научить ребёнка мыслить надо, чтобы на «плодотворную почву наивного детского удивления, восприятия попадали образы, а не данные, не информация» .
Культ информации, который выходит на авансцену современного общества, размывает принципиальную разницу между информацией и знанием. Это происходит по той причине, что повсеместно утверждается, что информация - это чисто количественный фактор. Заблуждение теоретиков информационного общества, утверждает Т. Роззак, состоит в том, что для них «совершенно не важно, передаём ли мы факт, суждение, плоское «общее место», глубокое учение, высокую истину или грязную непристойность» . Рассматривая всю информацию как однородную массу, её качественную сторону большинство апологетов информационного общества оставляют вне поля своего интереса. Последствия столь недальновидной установки негативны как с теоретической, так и с практической точки зрения. В частности, она порождает иллюзию, что количественное увеличение объёма информации, циркулирующего в обществе, непременно влечёт за собой глубокую трансформацию самого общества. Т. Роззак называет подобные заявления «мифологией информационной болтовни». С помощью термина, скрывающего принципиальные различия, нас пытаются убедить, «свалив всю информацию в один большой горшок, будто его содержимое — эликсир жизни, а не малосъедобное варево» . В чём же цель столь изощренной манипуляции? С точки зрения Т. Роззака, она весьма очевидна: за нагромождёнными горами бесспорных фактов легко скрывать «политические замыслы технократов».
На самом деле, вовсе не информация, как полагает американский философ, является главным источником, обеспечивающим жизнеспособность социальной системы. Таким источником выступают «великие идеи», появившиеся задолго до информационной эры, например, «все люди созданы равными», «все мы дети Господни», «поступай с другим так, как тебе хотелось бы, чтобы поступали с тобой» и т.п. Эти идеи могут меняться, переосмысляться, но они качественны и содержательны, несут в себе мощный ценностный потенциал, что значительно отличает их от потока нейтральных фактов.
Критическую оценку информационным теориям общества также даёт американский социолог, неомарксист Г. Шиллер. В работах «Манипуляторы сознанием» и «Коммуникация и культурное господство» он рассматривает эту проблему сквозь призму развития корпоративного капитализма в современном западном мире. С его точки зрения, рост информации, который мы можем наблюдать в последние десятилетия, непосредственно связан с рядом рыночных факторов. Г. Шиллер справедливо отмечает тот факт, что не всякая информация есть учение, которое в свою очередь есть свет. Достаточно часто за обилием информации скрывается регресс, возврат к невежеству. Если мы обратимся к качественному анализу той информации, которая транслируется нам через разного рода СМИ и через Интернет, то убедимся, что она не отражает действительность, а предлагает различные способы бегства от неё. Разнообразная информация в сети Интернет при более тщательном рассмотрении окажется прямой или скрытой рекламой разного рода продукции. Г. Шиллер пишет: «В рыночной экономике вопросы стоимости и цен неизбежно играют самую важную... роль, какая бы база данных ни создавалась и для каких бы она целей ни была предназначена (то есть, кто бы ни платил за её использование). Что хранится в такой базе данных, тесно связано с потребностями информационной службы и с её умением продавать свои услуги» .
Указывая на классовый характер информационной революции, он раскрывает сущность современной формы неравенства. Она состоит в том, что более образованные и состоятельные люди имеют доступ к развитым информационным ресурсам (можно сказать - к знаниям), в то время как остальные должны довольствоваться «информационным мусором», который призван развлекать, отвлекать и содержит очень мало ценного содержания. Получается, что большое количество информации нисколько не обогащает жизнь человека, а, напротив, примитивизирует её. Г. Шиллер пишет: «мы видим и слышим всё больше и больше о всё менее и менее существенных вещах» .
Особое внимание Г. Шиллер уделяет проблеме информационного плюрализма. Он показывает, что устойчивое представление о том, что современные СМИ обеспечивают информационное разнообразие, является мифом. Манипуляции сознанием, осуществляемые с помощью СМИ, строятся как раз на создании иллюзии наличия альтернативного выбора, которого на самом деле нет. Эта иллюзия возникает благодаря подмене двух понятий: многообразие самих СМИ подменяет разнообразие их информационного содержания. «На практике, - отмечает Г. Шиллер - за исключением довольно небольшой избранной части населения, которая знает, что ей нужно, и потому может воспользоваться массовым потоком информации, большинство американцев в основном, хотя и подсознательно, попадают в лишенную всякого выбора информационную ловушку» .
Проблема информации и знания в постмодернистском дискурсе
Проблемы, связанные с информатизацией современного общества, приобрели особый смысл и контекст в рамках постмодернистского дискурса. Можно согласиться с Ф. Уэбстером, что философия постмодернизма заслуживает- внимания при рассмотрении проблемы информатизации современного общества, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, представители постмодернизма, такие как Ж. Бодрийяр, Ж.-Ф. Лиотар, М. Постер и др. указывают на информацию как отличительную черту состояния «пост»; во- вторых, философы-постмодернисты предлагают рассматривать проблему информатизации, прежде всего, с помощью таких концептов, как «знак», «символ», «текст». Поэтому в поле их зрения попадают не столько экономические трансформации и система занятости, сколько СМИ, реклама, мода, т.е. те сферы, которые составляют наше повседневное информационное окружение . В контексте нашей работы обращение к посмодернистской теории интересно ещё тем, что в её рамках специфическим образом решается вопрос о возможностях и перспективах знаниевой революции, а именно, её принципиальной невозможности в рамках новой культурной и когнитивной парадигмы. Эта невозможность проистекает из дискредитации самого понятия «знание» в эпоху постмодернизма. Попробуем последовательно прояснить высказанное положение.
На наш взгляд, позиция теоретиков постмодернизма относительно качества информации, с которой по преимуществу имеет дело современный человек, может быть выражена в одном ёмком высказывании Ж. Бодрийяра: «Мы находимся во вселенной, в которой становится всё больше и больше информации и всё меньше и меньше смысла» . Такое понимание закономерно проистекает из общих положений постмодернизма, к которым, в первую очередь, следует отнести следующие. Прежде всего, это кризис «архео- онто-тео-телео-фалло-фоно-логоцентризма» (Ж. Деррида), на котором базировалась идеология эпохи Просвещения. Постмодернизм утверждает в качестве основы новой культуры принципиальный полицентризм, который французский философ Ж. Делёз называет «ризомой», т.е. принципом организации бытия и мышления, предполагающим децентрированность, аиерархичность, 200 тх гетерогенность . Из полицентризма проистекает релятивизм, как гносеологический, так и этический. Стираются все традиционные границы между истиной и заблуждением, добром и злом, сакральным и профанным. Та же ситуация происходит с дихотомией «знание-незнание», которая приобретает всё более условный характер.
Понятие «знание» становится одним их главных объектов постмодернистской критики по той причине, что оно находилось в центре новоевропейской парадигмы, составляло одну из её главных и неоспоримых ценностей. С приходом Новой парадигмы (постмодернизма) знание стало трактоваться как результат тоталистической мысли, насилия Разума, его претензий на абсолютную истину, а, следовательно, власть. Основной удар был сделан по научному знанию как наиболее директивному, претендующему на объективность и общезначимость. «Неуправляемая сложность многообразия — пишет A.M. Леонов - сломала все ранее существовавшие инструменты регулирования и породила хаос. В интеллектуальной сфере это проявилось в размывании рамок и границ, в одночасье потерявших значимость ... Рамки и границы модных научных направлений, подобных кибернетике, экологии, исследованиям сложности, хаоса быстро размываются лавинами публикаций, быстро нарастает какофония смыслов. Наука стала необыкновенно сложной, большой и мутной рекой, напоминающей клоаку» .
В основе кризиса понятий «истина» и «знание» лежит нивелирование бинарной оппозиции «глубина - поверхность». Постижение истины долгое время ассоциировалось с когнитивной метафорой «проникновения»: познать некий объект - значит проникнуть в сущность этой вещи, выявить за потоком видимого, изменчивого, приходящего и второстепенного, некий образующий элемент — эй до с, идею, смысл.
В постмодернизме именно «поверхность» становится излюбленным концептом философского дискурса. В частности, Ж. Делёз утверждает, что поверхность предстаёт как местоположение смысла. Блуждание по поверхности - единственная возможность создания нового, поскольку любая укоренённость ограничивает творческий акт смыслопорождения исходным сущностным проектом; а истинное рождение, возникновение подлинно нового происходит на поверхности. «Смысл - пишет французский философ - это вовсе не принцип и не первопричина, это продукт. Смысл - это не то, что можно открыть, восстановить и переработать; он — то, что производится новой ма- шинерией. Он принадлежит не высоте или глубине, а скорее, поверхностному эффекту; он неотделим от поверхности, которая и есть его собственное 202 измерение» .
Отказ от понятия аутентичности вообще и аутентичности смысла в частности приводит теоретиков постструктурализма и постмодернизма к отказу от поиска истины как таковой. Истину нельзя найти по определению, поскольку это не нечто существующее до акта самого постижения, а нечто создаваемое, конструируемое самим этим актом. Смысл — это событие. Общим местом в работах почти всех авторов, тем или иным образом идентифицирующих себя с Новой парадигмой, является идея об отсутствии аутентичного смысла текста. Всё с чем мы имеем дело - это только многочисленные интерпретации. Кризис аутентичности П. Клоссовски описывает следующим образом: «не существует оригинала, образец копии уже является копией, следовательно, копия всегда есть копия копии; не существует факта, есть только интерпретации, следовательно, всякая интерпретация есть интерпретация более старой интерпретации; не существует подлинной версии текста, есть одни только переводы; не существует истины, одни только имитации, пародии» . Таким образом, любая интерпретация имеет право на существование, более того ни одна из интерпретаций не может иметь приоритет над другими. На деле оказывается, что научное объяснение какого-либо текста, феномена, события и псевдонаучное измышление имеют равное значение. Провести демаркационную линию между знанием и мнением (doxa) становится невозможным.
