Введение к работе
Актуальность темы исследования. Эпохальные изменения, происшедшие в последнее десятилетие в России, связанные с кардинальной сменой идеологических парадигм, ростом национального самосознания и этнополитичесхои активности российских народов, вызвали сложные и пока еще не до конца оцененные историками, философами, культурологами и этнологами сдвиги и изменения во всех сферах жизни этносов.
Процесс обретения национального самосознания оказывается очень сложным, а порой и трагичным (примером тому события в Абхазии, Чечне и др.); в него вплетаются политические, социально-экономические, культурные и религиозные факторы. В этом процессе народы пытаются постичь корни национального самосознания и как бы вновь пережить все этапы своей духовной истории; без этого периода самопостижения вряд ли вообще возможна подлинная человеческая история.
Адыгский этнос - один из наиболее многочисленных и компактно проживающих на территории Северного Кавказа, который всегда являлся регионом, где процессы формирования и развития общественно-политического уклада жизни, нравственных норм и религиозного сознания происходили достаточно динамично. Принципиальное значение для духовной сферы общества имел религиозный фактор, испытывавший на себе влияние национального характера и традиционной культуры и, в свою очередь, сам оказывавший на них определенное воздействие.
Несмотря на многочисленные войны, наносившие адыгам огромный духовный и материальный ущерб, на проникновение к ним различных религий, на секуляризационные процессы XX в., адыгское общество смогло сохранить основные элементы народных обрядов и верований благодаря наличию такого феномена, как "адыгагъэ" (адыгскость).
"Адыгагъэ", выступающее как концентрированное выражение национального характера и национальной психологии адыгов, является достаточно жестко оформленным комплексом. В его системе объединились самобытные (праздничные, хозяйственно-производственные, семейно-бытовые) народные обряды, нравственные, эстетические и религиозные представления. Эта система оказалась удивительно прочной и характеризуется большой устойчивостью, меняясь лишь в частностях; она стремится сохраниться, легко
приспосабливаясь к новым условиям. Этим объясняется, что функционирование феномена адыгскости было довольно активным на протяжении веков, охватывая абсолютно все сферы общественной и личной жизни адыгов; более того, это воздействие проявляется и сегодня, хотя сферы его влияния несколько изменились.
Изучение данного феномена представляется актуальным, поскольку рост национального самосознания народов Северного Кавказа протекает на фоне политической дестабилизации, резкого обострения межэтнических противоречий, активного стремления к суверенизации этнополитической жизни. Однако "адыгагьэ", не лишенное, конечно, некоторых элементов этноцентризма, все же не является почвой для националистических устремлений, не играет роль дестабилизирующего фактора в межнациональных отношениях. Религиозные аспекты этого феномена также традиционно не выступают в повседневной общественно-политической жизни адыгов на первый план. Учитывая, что, например, в Республике Адыгея проживают представители более чем 80 народов и народностей, исповедующих различные религии, подобное исследование является достаточно важным для возможного прогнозирования этно- и религиозно-политической ситуации в этой и других адыгских республиках (Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии). Изучение феномена "адыгагьэ" - немаловажный аспект при проведении политики национальной стабилизации и национального примирения. Как известно, умелое использование национального склада характера, психологии, обычаев и традиций, религиозных умонастроений народа многократно увеличивает силу и успех такой политики.
Состояние научной разработанности темы. В обширной литературе по истории Кавказа, известной со времен античности до наших дней, внимание исследователей чаще всего привлекали явления историко-этнографического и политического характера. Вопросы религии народов Северного Кавказа, в том числе и адыгов, упоминались попутно, описания религиозных обрядов и верований носили повествовательный характер.
Что касается исследования понятия "адыгагьэ"/адыг.скости/, его возникновения и функционирования в среде адыгов, а тем более его взаимодействия с их религией, то ученые к этой проблеме стали обращаться только в последние годы.
Хорошую фактологическую базу для изучения религиозных верований адыгов заложили такие авторы второй половины XIX - начала XX вв., как
Ш.Ногмов, Хан-Гирей, Крым-Гирей, ТЛапинский, К.Сталь, Л.ЯЛюлье и др. Их работы содержат попытки не только констатации наличия у адыгов своеобразной религиозной картины, но и ее анализа. В этом плане наиболее удачной является исследование Н.Дубровина "Черкесы (адыги)"(!927 г.).
Большой вклад в изучение религии народов Кавказа в целом и адыгов в частности внесли советские ученые. Так, под руководством известного религиоведа С.А.Токарева в 30-х годах были проведены этнографические полевые исследования среди адыгов-шапсугов. Особенности мифозпкческого сознания адыгов, пантеон адыгских богов, пути трансформации мифов и богов рассматривались такими адыгскими учеными, как М.И.Мижаев, А.Т.Шортанов, А.Гадагатль, А.Х.Зафесов, М.А.Шенкао и др. Работы историка-кавказоведа Л.И.Лаврова содержат серьезный анализ не только древних верований адыгов, но и истории распространения и укрепления среди них христианства.
Лишь в последнее время появились попытки выйти за рамки сравнительного анализа древнегреческой и адыгской мифологий. Примером тому может служить диссертация Ахоховой Е.А. на соискание ученой степени кандидата философских наук "Адыгский религиозный синкретизм" (М.,1996), в которой, кроме того, показаны особенности языческо-христианско-исламекого синкретизма у адыгов.
Малочисленны работы, специально посвященные распространению и укреплению среди адыгов монотеистических религий. Ряд интересных выводов содержится в книге Гедеона, митрополита Ставропольского и Бакинского, "История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России" (1992). Исследования ислама у адыгов представляют, в основном, примеры атеистической пропагандистской литературы (А.В.Авксентьев, А.У.Катаев, У.Г.Жемухов и др.).
Если вопросам религиозных верований ученые так или иначе уделяли внимание, то за его пределами оказались вопросы соотношения религиозного сознания и национального самосознания адыгов, их духовности, концентрированным выражением которых является феномен "адыгагьэ" (адыгскость, адыгство).
Освещение самого явления "адыгагьэ" в адыговедении очень ограничено. Об "адыгагьэ", и то лишь в связи с "адыгэ хабзэ" (адыгским этикетом), писали Б.Х.Бгажноков ("Адыгский этикет", 1978), С.Х.Мафедзев ("Межпоколениая трансмиссия традиционной культуры адыгов", 1991), Р.Мамхегова ("Очерки об адыгском этикете", 1993). "Адыгагьэ" характеризуется ими прежде всего как со-
блюдение этикета, мудрость, терпимость и другие положительные качества. Справедливо определяя это явление как кодекс моральных правил поведения, эти ученые все же почти не проводят различия между "адыгагъэ" и адыгским этикетом.
Функциональный подход к данной категории осуществлен учеными Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований Ханаху Р.А. и Цветковым О.М. в статье "Феномен адыгагъэ (к постановке исследовательской проблемы)" /ж-л "Философия и социология в республике Адыгея". Майкоп, 1994, N1/. Вопросы "адыгагъэ", особенно его воспитательная функция, широко обсуждались на 1 республиканской научно-практической конференции "Национальные традиции народов Адыгеи: генезис, сущность и проблемы воспитания" (Майкоп, 4-5 ноября 1993 г.).
Но, несмотря на актуальность исследования вопроса о взаимовлиянии и взаимодействии религиозного фактора и "адыгагъэ", специальных работ, посвященных этому, нет. На наш взгляд, понимание "адыгагъэ" нельзя ограничивать только рамками морально-этических ценностей и норм, поскольку это категория, в которой выражается национальный характер адыгов и на других уровнях: психологическом, этнополитическом, философском, этнокультурном и т.д.
Исходя из этого, целью данного диссертационного исследования является анализ религиозных аспектов феномена "адыгагъэ" (адыгскости) в процессе их исторического развития и на современном этапе.
Из поставленной цели вытекают следующие задачи:
1/ анализ религиозных аспектов феномена "адыгагъэ" с точки зрения его развития и функционирования в адыгском обществе;
2/ определение места и роли "адыгэ хабзэ" (адыгского этикета) как составной части "адыгагъэ" в целом;
3/ выявление специфики восприятия адыгами христианства и ислама;
41 анализ религиозного синкретизма как выражения "адыгагъэ";
5/ исследование взаимовлияния основных принципов "адыгагъэ" и некоторых мусульманских обрядов;
б/ определение дальнейших перспектив взаимодействия "адыгагъэ" и современного религиозно-конфессионального сознания адыгов.
Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологическую основу работы составили метод историзма, метод сравнительного, си-
стемно-структурного и функционального анализа общественных явлений, конкретность и объективность.
Теоретическую базу исследования составили труды философов, религиоведов, исламоведов: В.В.Бартольда, Ю.В.Бромлея, Л.Н.Гумилева, Ж.Дюмезиля, ЛЛеви-Брюля, К.Леви-Стросса, А.ФЛосева, Н.А.Смирнова, Э.Тайлора, Д.М.Угриновича, М.Элиаде, И.Н.Яблокова и других. Источниками исследования послужили этнографические данные, адыгские мифы и легенды, эпос "Нарты", а также материалы архивных фондов Северного Кавказа, данные социологических опросов, проводимых в Кабардино-Балкарии и местах компактного проживания адыгов в Турции (в Адыгее и Карачаево-Черкесии такие опросы не проводились).
Научная новизна данной работы состоит в том, что впервые предпринят философско-религиоведческий анализ взаимодействия феномена "адыгагьэ" и религиозных верований адыгов на протяжении их многовековой эволюции. Новизна проблемы заключается также в следующем:
-
Генетическими корнями и основными детерминантами развития и функционирования в обществе феномена "адыгагьэ" являются: во-первых, наличие священного хронотопа - земли предков, из которого исходят основные мировоззренческие представления адыгов; во-вторых, память о роде, о родовых и этноге-нетических связях и, в-третьих, религиозная терпимость, исключающая проявления религиозного фанатизма.
-
Анализ "адыгагьэ" в контексте национальной психологии, национального характера и национального самосознания показал, что эти понятия сконцентрировались в данном феномене; через него адыги осознают свое этническое единство, через него вырабатывается активное отношение людей как к своему, так и к другим этносам. Такой анализ дополняет определение "адыгагьэ", складывающееся не только из специфичных черт национального характера, но и из системы этноэтикета, и из своеобразной системы религиозных представлений и верований.
-
Сравнительный анализ верховных богов адыгского пантеона и верховных богов индоевропейской мифологии показал, что функции и роли основных адыгских богов не оформлены также ясно и строго, что, вероятно, служит косвенным признаком относительной религиозной терпимости адыгов, определяющейся особенностями этнофеномена "адыгагьэ".
-
Специфика восприятия адыгами христианства и ислама состоит в том, что оно определялось коренным феноменом народной самобытности и самосо-
знания - "адыгагъэ", т.е. происходил бессознательный отбор тех элементов монотеистических религий, которые способствовали сохранению и развитию адыгского этноса. Взаимовлияние основных принципов "адыгагъэ" и некоторых элементов ислама характеризуется тем, что некоторые этнические явления впитались исламскими культами и теперь выступают на уровне обыденного сознания как их составная часть; с другой стороны, в результате функционирования "адыгагъэ" отдельные исламские обряды слились с традиционной культурой адыгов и этни-зировались.
Научная и практическая значимость результатов проведенного исследования состоит в том, что они могут быть использованы при разработке общих лекционных курсов, спецкурсов, методических материалов по истории культуры адыгов, этике, религиоведению, культурологии и этнопсихологии. Материал работы и выводы могут оказаться полезными для типологических исследований религиозного сознания и национального самосознания северокавказских народов, схожих с адыгским социо-этническими, историко-политическими и культурными процессами.
Апробааля работы. Основные результаты исследования отражены в научных публикациях. Отдельные аспекты диссертации легли в основу выступления автора на заседании аспирантского методологического семинара кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ.
Структура диссертации определяется задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
